Дорога в дюны (СИ)

5

Ход.

Тихо шуршит трава под нашими ногами. Идем след в след за Ронделом.

— Еще один секрет для быстрой связи между стерегущими возвышенность и основным лагерем — тихо поясняет капитан «чистильщиков», кивая на бездыханные тела четверых дикарей, лежащие между деревьев.

Силен Рондел! Судя по всему, обработал эту четверку ножом, да так, что они и закричать не успели.

Еще полчаса такой ходьбы и капитан останавливается.

— Все. Пришли. Лагерь в четверти лага от нас. Между ним и нами есть еще один охранный секрет. Если пойдешь ты, тебя услышат — тихий голос Рондела переходит на шипение — Давай уже противоядие, я вас привел.

— Не спеши, капитан.

Делаю знак Буре и Силку. Оба наемника растворяются в лесной чаще. Им предстоит выяснить правдивость слов пленника. Рондел заметно нервничает — время начала действия выпитого им яда неуклонно приближается. Руки капитана начинают нервно теребить пояс, где висит нож.

— Не дури, Рондел. Я могу убить тебя в любую секунду. Будет глупо умереть от неверно принятого решения, вызванного паникой. Особенно такому профессионалу как ты.

Через треть часа появляются мои наемники.

— Все верно. Секрет мы сняли — там их двое. Все равно атаковать сейчас будем.

Полу-утверждение полу-вопрос Буры повисает в воздухе.

— Ладно — киваю я — Теперь время выбирать не приходиться.

Протягиваю противоядие Ронделу. Пленник выпивает содержимое фляги в два глотка. Потом медленно опускается на землю.

— Сейчас от него будет больше проблем, чем пользы — поясняю я наемникам — Пошли.

Минут десять медленного, тихого передвижения по лесу и мы смотрим на небольшую поляну, где расположились дикари.

Пятнадцать душ. Выделяются трое. Один — детина, крупных размеров, судя по поведению среди соплеменников — вождь. Второй — щуплый, одет как и все в грубые шкуры, но на его наряде красуются пучки сушеных трав. Может лекарь? Третий размерами поменьше детины, но тоже сидит и не участвует в общей суете.

Ладно. Разбираться потом будем. Врубаю стандартную схему: накрываю поляну звуконепроницаемым куполом, помещаю себя и наемников во второй — поменьше и выходим к суетящимся дикарям.

Аборигены реагируют оперативно — не успел я сделать и пяти шагов, как от моего щита уже отскочило с полдесятка выпущенных стрел.

Поняв, что имеют дело с магом, дикари прекратили обстрел. Краем глаза замечаю, как недоуменно оглядывается по сторонам «лекарь» — видно как-то смог почувствовать внешний купол.

— Ваши люди, что дежурили сегодня у нашего лагеря, сказали, что тот, кто выпустил вчера стрелу по нам, сейчас находится здесь. Наш человек погиб от той стрелы. Они — кивнул я на наемников — Заберут его жизнь. Потом вы отдадите все свое оружие и одежду и мы вас отпустим. Это будет справедливо.

Отвечать вопреки ожиданиям стал не «вождь», а третий подмеченный мной представитель местной элиты.

— Пока вы шли сюда вы убивали наших людей в лесу?

Я молчаливо кивнул.

Парламентер продолжил:

— Тогда это несправедливо: мы убили одного, а вы — много больше.

— Разве ваши войны пропустили бы нас сюда живыми и с оружием в руках? — спрашиваю я, и сам отвечаю — Нет. Мы должны были прийти сюда, чтобы найти выпустившего стрелу. Если бы они сдались, мы бы их не убили — вру, конечно, чего уж говорить.

— Это наша земля! Ваш человек — лишь малая плата, за то, что вы сюда пришли.

Так, похоже, переговорный процесс зашел в тупик — снова в щит полетели стрелы. Интересно, на что они рассчитывают? Ладно, начинаем отстрел противников. Можно конечно с дуру выпустить пучок воздушных стрел без конкретного целенаведения — моя немереная пропускная способность позволяет вытворять такие фокусы. Только зачем? — торопится мне некуда.

Первый дикарь взрывается фонтаном крови, кусками плоти и осколками костей. Один из стоявших рядом аборигенов визжит от боли — кусок кости первой жертвы пробил ему в щеку и застрял во рту. Нет, я не садист — просто хочу запугать их, чтобы быстрее сложили оружие. Самих же больше в живых останется. Так, подрываем второго. Что за ерунда происходит? Дышать становится тяжело, в глазах темнеет. Ах ты, лекарь пучкастый! Да ты же шаман!? Но как такое возможно? Так, мои боевые возможности уже практически блокированы. Обращаюсь ко второй половине своего дара. Срочно нужно успеть проделать то, чем я занимался на границе Форлана и Лимана. Только сейчас некогда вдалбливать установки в голову шамана, успеть бы просто сломать ему психику до того как он меня прикончит. Фокусируюсь на его ауре и, не выбирая отдельных участков, разрушаю ее. Шаман сразу падает на землю, изо рта у него идет пена, все тело сотрясают конвульсии. Уф, кажется, отпустило. Пока я занимался своим противником, щит успел ослабнуть. Одна из стрел висит прямо передо мной в воздухе, передняя ее часть смогла пробить защиту, только застрявшее в воздушном щите оперение из-за большей площади удельного сопротивления задержало полет. Будь это болт — лежать бы мне уже с пробитым горлом. Хорошо хоть дети леса не пользуются этим чудом техники.

Увеличиваю плотность щита до приемлемых значений и продолжаю отстрел. Упорные ребята, хоть и дураки: только когда из всех противников осталось лишь трое, они решили сдаться.

Один, самый молодой, видимо решил, что их тоже добьют и кричит что-то о полезных сведениях, если его пощадят.

— Не добивать. Выяснить что знает — приказ Буре.

Сам подхожу к шаману. Его больше не трясет. Судя по взгляду — он в нирване.

Как же этот лесной дикарь смог пройти сквозь мою защиту? Общая теория магии подразумевает, что в пределах выставленного магом щита, другой маг, находясь с внешней от него стороны, манипулировать веществами не может. Именно подразумевает — это даже не обсуждается. Но и четко сформулированного постулата нет. Интересная ситуация над которой я как-то не задумывался. А откуда я все это знаю? Да из конспектов одного студиозуса магической академии. А кто сказал, что теоретические аспекты, преподаваемые для студентов и обычных магов, идентичны знаниям магов высоких уровней? У нас тоже в средней школе преподавали, что на ноль делить нельзя и корень из отрицательного числа взять не получится, а там на самом деле бесконечно большая величина и комплексные числа на выходе.

Не верю, чтобы это было ноу-хау живущего в дремучем лесу шамана, а форланские маги высоких уровней об этом ничего не знали. Так что, мне еще повезло, что я выше чем с «восьмерками» не пересекался. Здорово же изменилась для меня вся картина магического мира после этого боя: я то считал себя таким крутым и уникальным, способным заломать любого архимага методом грубой силы — ага, сила есть — ума не надо. Так бы и находился в неведении — до первой встречи: прихлопнули бы как последнего идиота, способного управляться некому недоступной силой и не знающего элементарных правил, которые известны всем после определенного уровня. Впрочем, пока это лишь теоретические рассуждения, но уж больно логичная картина вырисовывается.

Я перевел глаза на лежащего у моих ног шамана. Потом посмотрел на троих сдавшихся аборигенов. Какая-то важная мысль крутилась на периферии моего сознания и я, разгоряченный боем и оглушенный новой информацией, не мог ее поймать.

Задумчиво сел на землю и постарался успокоиться. Ну да, с шамана взятки гладки, с ним уже не побеседуешь. Так почему он меня так беспокоит? Тут я хлопнул себя по лбу: точно — это же возможность.

Перетащил тело шамана к одному из временных шалашей диких и прислонил его к стене этого нехитрого сооружения.

Прокрутил в голове нужную мне технику Меннеля и начал принудительно расширять пропускные каналы этого лесного мага. Аура и психика подопытного при этом непоправимо ломалась — неизбежная цена за попытку изменить законы самой природы человеческого тела. Впрочем, шаману после нашего боя хуже уже не будет — он вряд ли что-то почувствует. Что именно происходило вокруг меня в этот момент, я не знал, так как был в трансе, но как потом мне рассказывал Бура: со стороны процесс выглядело жутко.

Потом все кончилось. Я достиг желаемого. Но был и второй этап — экспериментальный. Теперь, доведя пропускную способность лесного мага до минимально необходимой «двадцатки», я вошел в пространство дотянулся до грани реальности, и стал отдавать ему мысленные приказы, механически исполняя которые, он входил в тот самый транс, необходимый для выхода в пространство. Получилось лишь с сотой попытки часа через два. Пару раз Бура пытался прервать этот процесс — но я не реагировал на внешние вмешательства и он, видимо испугавшись мне навредить, счел за благо все-таки от меня отстать.

Теперь сильно покоцанное сознание лесного мага находилось со мной в одном пространстве. Я частично синхронизировал наше восприятие (это уже мое ноу-хау, наработанное ранее годами предыдущих экспериментов) и отдал ему мысленный приказ держать эту сетку со всем, что он видит сейчас, и что будет появляться здесь в дальнейшем. Вот и все — сетка зафиксировалась на постоянной основе. И теперь, выходя в пространство из разных географических точек, я должен был видеть оставленные координаты без относительного смещения. Впрочем, окончательную точку в этом вопросе, несомненно, поставит практика — вот вернусь на возвышенность и проверю. Таскать шамана повсюду с собой я вовсе не собирался — надеюсь, о нем позаботятся соплеменники.

Вытянуть его сознание из пространства вряд ли кто-то сможет. Во-первых, другим шаманам или магам (неважно) надо знать, что именно с ним произошло. А как? Я об этом распространяться не собираюсь. И даже если предположить невозможное — кто-то все-таки поймет, где он застрял, то для того чтобы это сделать, нужно обладать пропускной способностью не ниже «двадцатки», а дотянуть до «двадцатки» может только другая «двадцатка» или выше и при этом слом психики неизбежен — в общем, гиблое дело. А вот тупо прирезать его, как бесполезного нахлебника, соплеменники могут. Хотя, кто знает какое у них там отношение к шаманам, даже если они не в себе? Тут уж как повезет. Во всяком случае — схема теперь отработана.

Я вернулся в реальность. Как только мой взгляд стал осмысленным, ко мне сразу подскочил Бура.

— Послушай, что он говорит! — и ткнул на самого молодого пленника обещавшего бескорыстно «поделиться информацией».

— Здесь рядом ходят четверо. Сильные. Два как наш шаман, только они сильнее его и два как воин, но тоже сильный.

— Откуда знаешь? — спросил я с тревогой молодого дикаря.

— Шаман сказал вчера. Одна шаманка, другой шаман, только очень сильный.

Значит четверка. Двое магов: одна магесса и маг, и еще двое боевиков. Дерьмо! Некогда рассиживаться. Рано или поздно они обратят внимание на возвышенность: ее трудно не заметить. Да еще и деревья рядом рубили. Руки в ноги и быстрее к своим. Там будем думать.

— Я пытался тебя растолкать — начал ворчать Бура.

Я только махнул рукой: мол, некогда.

Обратился к пленникам:

— Сейчас мы вас отпустим. Заберем только луки со стрелами — одежду и ножи трогать не будем. Он — ткнул я в сторону шамана — Сегодня не смог меня победить, но даже побежденный — спас вам жизнь. Не будь его дух силен — мы бы вас убили.

Закончив речь на этой патетической ноте (авось проникнутся, и шамана не прирежут) мы сгребли все стрелковое оружие и кинулись назад к возвышенности. Пять минут бега, и я вывожу из транса Рондела. Очухивается быстро — ему не привыкать.

— Ну что капитан, похоже, коллеги тебя не бросили.

В глазах Рондела мелькнул огонек радости, который он быстро и профессионально притушил.

— Их четверо — продолжил я — Два мага и два воина. Одна из них — магесса. Что скажешь?

Внешне у Рондела, не дрогнул ни один мускул. Но, судя по ауре, он был в замешательстве.

— Ну, давай, колись. Я же вижу что что-то не так. Вздумаешь утаить что или соврать — сразу убью: тебя живым теперь в два раза опаснее держать. Так что, считай, этим разговором ты себе продление жизни выторговываешь. Время дорого — соврешь один раз и распрощаемся здесь же. Я слежу за аурой.

— Не похоже это на наших — отвечал капитан — Наши тройками ходят или кратно: если с поддержкой. А магесса на задании — вообще первый раз слышу.

Потом задумчиво добавил:

— Если только что-то не поменялось, пока я у вас был.

Рассиживаться дальше было бессмысленно и я скомандовал:

— Ладно. Выдвигаемся. Рондел — идешь впереди. Рот я тебе кляпом затыкать не буду: эти товарищи и тебя заодно укокошить могут, а мне ты пока живой еще можешь пригодиться. Расклад, я думаю, ты понял.

Четверо поспешным шагом двинулись в обратный путь, стараясь, при этом, ступать как можно тише, и постоянно прислушиваясь к звукам леса.

Во внутреннем дворе крепости Эриса ДеВитара слышался лязг доспехов и ржание коней, дополненное гулом множества голосов. Иногда эту шумовую гамму разбавляли окрики трех присутствующих здесь командиров.

Младшая дочь Эриса — Инна готовилась посетить столицу Форлана, чтобы быть представленной высшему обществу королевства. С формальной точки зрения Инна могла проигнорировать праздник Цветов Радуги, но негласные правила требовали, чтобы девушка или юноша из высшего сословия, достигшие четырнадцатилетия, посетили это торжественное мероприятие, ежегодно празднуемое в самый разгар теплого сезона.

С момента первого появления молодых людей на этом празднике для родителей начинался негласный процесс подбора пары для своих чад. И хотя, конечно, за последующие три-четыре года оставшиеся до достижения совершеннолетия и вступления в брак еще много что поменяется в династических раскладах местной знати, но основы будущих отношений часто закладываются на празднике Цветов Радуги.

Эрис и Харас стояли у кареты, ожидая когда жена и дочь графа спустятся вниз.

— Все-таки, это не лучшая идея Эри — в который раз озвучил свое отношение к происходящему маг.

— Я все понимаю Хар, но у меня связаны руки. Если дочь не поедет на праздник — это будет расценено как негласный вызов всему здешнему обществу. Что поделать, таковы нравы этих дикарей не разу не дышавших свежим ветром Великого Океана — последнюю фразу Эрис произнес тише чем обычно. Потом, вздохнув, продолжил — Да, значительную часть сил придется оторвать от замка, но с тобой и тремя десятками моих людей потребуется не меньше двух сотен обычных разбойников, чтобы добраться до жены и Инночки. К тому же Харр нанял какую-то дорогущую наемницу из Имшара, которая поедет непосредственно в карете с ними. Не знаю, что он в ней нашел, но, судя по тому какую сумму мне пришлось за нее отвалить, она одна должна стоить половины всей этой охраны. Гм, не считая тебя конечно.

— Ладно — тяжело вздохнул маг, ставя точку в их препирательствах продолжавшихся последние три дня. — Кармину и Столеку еще многому предстоит научиться, но с прикрытием замковой охраны они способны на равных противостоять полноценной «десятке».

— У тебя паранойя Харас. Кто в здравом уме будет штурмовать мой замок? А вот и они…

Во двор первой выскочила дочь Эриса. Девочка в белом платьице расписанном синими рельефными цветочками бросилась отцу на шею и оттарабанила речитативом на одном дыхании:

— Папочка как жалко, что ты не едешь с нами! Поехалиснамину!

Отец взглянул с любовью в большие карие глаза дочери, всегда смотревшие на этот мир с оттенком легкого удивления, и чмокнул ее в носик с небольшой горбинкой.

— Извини, Иннок, мне не следует пока покидать замок. К тому же, с тобой поедет мама и дядя Харас. С ними тебе скучать не придется.

Во двор спустилась жена графа, старший сын Лавсан, Харр и та самая наемница, которую он нанял охранять.

Жена сразу направилась к мужу, а Харр чуть придержал свою протеже:

— В Саниме тоже не расслабляйся. Безопасность там будут обеспечивать слуги Короны. Я не испытываю к их профессиональным качествам большого доверия.

Женщина с красивым личиком, смотря на которое никто бы не подумал, что его обладательница отправила в небесные чертоги больше людей, чем любой из самых известных наемников Форлана ответила:

— Ты, Харас, как был пеньком с глазами, так им и остался. Живешь в Форлане, а ведешься на разговоры о крутости Тайной стражи, как заурядный обыватель. Если безопасность будут обеспечивать слуги Короны, то все что мне останется — дегустировать красное вино и искать мужика с подходящими мне причиндалами на каждый вечер.

— Ну и язык у тебя Фина — слегка смутился матерый безопасник графа — Смотри, не ляпни чего-нибудь в таком духе при ее светлости.

— А ты меня не за язык нанял, хотя я им тоже много чего могу — хихикнула наемница и направилась с кошачьей грацией к карете.

Еще пять минут прощаний и колонна из трех груженых доверху телег с полудюжиной крестьян, выполняющих роль подсобных рабочих, кареты, десятка солдат в легких доспехах, десятка лучников и десятка закованных в железо рыцарей двинулась в путь. Жители Коробеевки высыпали к дороге и с интересом наблюдали за внушительной процессией: даже когда граф выезжал в столицу, он не брал и половины от такого количества охранников. Повсюду слышались искренние пожелания быстрой и безопасной дороги.

На шестой день пути, ближе к полудню, когда представительная процессия двигалась в установившемся привычном темпе, громадный сосновый гигант обрушился на проезжую часть прямо перед ехавшей впереди четверкой легковооруженных стражников.

Паники не последовало. Все спешились. Стрелки и крестьяне быстро переместились к карете. Закованные в броню охранники встали кольцом вокруг кареты, прикрывая лучников, а легковооруженные войны распределились с внешней стороны охранного периметра.

Ехавший рядом с каретой Харас накрыл тяжеловооруженных воинов и, все что было за их спинами, воздушным щитом — на большее сил у «десятки» в принципе не хватало.

Когда второй лесной гигант обрушился, отрезая путь назад, Харас ожидал стрел. Но первыми его щит испытали на прочность маги атакующих. По лобовой атаке Харас определил, что маги были не выше двенадцатого уровня, (маги десятого и одиннадцатого уровней способны были обойти его щит только через несколько часов синхронного, отработанного взаимодействия. О тех же, кто уровнями ниже, вообще не стоило беспокоиться), а по силе воздействия он их отнес к «семеркам» и «восьмеркам». Это было хорошо: таких он сможет сдерживать до самого вечера. Но была и плохая новость: само появление магов говорило о том, что перед ними не разбойники.

Через секунду все изменилось: на дорогу из лесу стали выскакивать бандиты. Легковооруженные охранники вынуждены были принять ближний бой. Если у нападавших и были стрелки, то они до сих пор себя не проявили. Маги тоже не показывались: они предпочитали издалека заниматься абсолютно бессмысленным занятием — пытались пробить защиту Хараса. Но для того, чтобы начать доставлять ему хоть какое-нибудь беспокойство им следовало подойти поближе.

На каждого из защитников, находившихся за пределами куполами, сейчас приходилось по два нападавших и судя по всему — это не предел. Девять, восемь, семь — легковооруженные охранники стали таять на глазах. Держать купол стало бессмысленно.

— К бо… — фразу маг закончить не успел. Один из стоявших за его спиной лучников нанес удар кинжалом под правую лопатку одаренного.

Предателя убили сразу. Щит исчез. Тяжеловооруженные рыцари бросились на помощь своим менее защищенным братьям по оружию. Командир лучников приказал дать два залпа по чаще.

В это время сидевшая в карете наемница после пяти секунд лихорадочных размышлений, прошедших с момента исчезновения щита, обратилась к жене барона:

— Мне держать купол бесполезно — я «шестерка». Вражеские маги смогут проломить его силой. Ваши люди хорошо подготовлены, но быстро проигрывают — нас атакуют профессионалы. Значит, вам ничего не грозит — будет похищение. Передайте Харру — что за ним должок.

С этими словами наемница выскочила из кареты и устремилась в гущу боя. Если бы этот мир знал о таком понятии как робототехника, то действия наемницы охарактеризовали бы сейчас как действия робота. Горло, живот, бедро, связки на ноге, горло, бедро, живот — машина для убийства сейчас носилась на месте сражения, атакуя противников с нечеловеческой скоростью. И тренированные убийцы «серых» могли лишь с удивлением отмечать, что их режут как баранов.

Техника применяемая магессой-наемницой была известна лишь по-наслышке в Форлане. В Имшаре некоторых одаренных детей с пяти лет берут тренировать тело, магическая составляющая для них служит лишь для увеличения скорости и силы ударов, а также создания невидимой брони, практически полностью повторяющей контуры тела. Из трехсот претендентов лишь один доходит до нужных кондиций, а, учитывая крайне низкий процент одаренных от общего количества жителей на континенте в целом, то такой выпуск происходит лишь раз в три-пять лет.

Видя практически полную беспомощность своей пехоты перед смазывающейся в пространстве магессой-боевиком, одаренные серых пытались атаковать ее магически. Эта попытка привела лишь к преждевременной кончине двоих из своего же лагеря — болты из спрессованной воды и земли просто не успевали до нее долететь, находя в лучшем случае лишь пустоту, а воздушные болты не обладали нужной плотностью, чтобы пробить невидимую броню: пропускная способность атакующих магов не позволяла уплотнить воздух до нужных величин.

Перевес в бою все больше и больше склонялся в сторону людей ДеВитара: лучники усилили пехотинцев, пойдя в ближнюю атаку.

Маги «серых» понимали: еще две-три минуты и эта бестия вырежет всех нападающих под корень без всякой помощи людей графа.

Одаренные решили пойти в ва-банк. Маги вышли из чащи на дорогу, стараясь уплотнить воздух в районе нахождения магессы до доступного им максимума, а спрятанные в резерве лучники начали обстрел примерного местонахождения врага, не считаясь с потерями среди своих.

Магесса замедлилась чуть-чуть, лишь совсем чуть-чуть, но тут «серым» улыбнулась фортуна: одна из стрел смогла попасть ей в бедро. Ее прикончили через минуту.

Люди ДеВитара сопротивлялись еще пять минут. Потом защищать карету стало некому.

Магесса Рина первой вышла на эту странную поляну. В ее центре все было залито кровью, повсюду валялись куски человеческой плоти.

Минут десять молчаливых исследований и Ракс подал голос:

— Хорошо, что мы не бросились сразу в Релин.

— Бесследное исчезновение одного из баронских патрулей — веский повод здесь задержаться — задумчиво вертя головой, ответил Солар.

— По-моему, мы идем по следам ушибленных на всю голову — это уже третья учиненная ими бойня — вмешался в разговор Стат, зябко поежившись.

— Ты их недооцениваешь, есть еще и четвертая: думаю, исчезнувшие патрульные тоже имели несчастье встретить тех, за кем мы охотимся — снова ответил Солар.

— Еще неизвестно кто за кем начнет охотиться, когда мы встретимся — тихо прошептала себе под нос Рина.

Ракс неодобрительно взглянул на магессу и произнес:

— Так. У нас два варианта: либо мы идем на юг по следам четверых выживших дикарей и узнаем у них, что тут произошло, либо идем на север по следам тех, кого преследуем.

— Предлагаю сначала выпытать у диких все, что им известно, потом решать: стоит ли идти на север — высказался Солар.

— Наши «культисты» — хмыкнул Ракс — Могут уйти довольно далеко за то время, что мы разбираемся с дикарями. В результате мы можем остаться ни с чем.

— Эти дикари их видели! Мы получим первую информацию о преследуемых, практически без риска. А тащится по их следам в незнакомом лесу — просто сложный способ покончить с собой! — стал раздражаться Солар.

Видя, что спор, начавшийся еще в горах Карамира, разгорается с новой силой, Рина предложила:

— Тогда давайте голосовать.

Рина и Солар проголосовали за встречу с дикими, Ракс — за преследование тех кого они искали, Стат, немного поколебавшись, принял сторону Ракса.

— Ты у нас главный — сказал Солар Раксу, стараясь говорить как можно более нейтральным тоном — Раз так, идем на север. Там видна какая-то возвышенность — может рядом с ней они и обосновались.

Десять минут осторожного продвижения на север и первый сюрприз: двое мертвых дикарей.

Увиденное заставило охотников двигаться по лесной чаще еще медленнее. Еще через три четверти часа они наткнулись на вторую группу мертвых дикарей.

Тела этих четверых вогнали Ракса в легкий ступор.

— Начинаю жалеть, что не послушал тебя, Солар — присев на корточки и внимательно изучая раны, тихо прошептал Ракс.

Солар бросил вопросительный взгляд на формального главу отряда.

— Понимаешь, этих четверых убил чистильщик Тайной стражи — это их техника: такое ни с чем не спутаешь.

Все остальные застыли на месте, переваривая новую информацию.

— Никогда не сталкивался с таким количеством «сюрпризов» во время охоты — нарушил тишину Солар — Умение колдовать без эфира, интерес к потенциальным возможностям магов за пределами пятнадцатиуровневой шкалы, какие-то дикие опыты с психикой, кучи трупов везде, где появляются те, кого мы преследуем, а теперь выясняется, что еще и служба Сетара, возможно, как то в этом замешана — по-моему, достаточное количество поводов, чтобы повернуть, Ракс.

— Предлагаю компромисс: двигаемся с максимальной осторожностью пока не находим их лагерь, потом тихо отходим и вызываем подкрепление через почтового голубя барона. Никакого прямого столкновения без подмоги.

Солар тяжело вздохнул: ничего такого, о чем бы они уже не договаривались близ Меардара, но, по крайней мере, Ракс всерьез будет придерживаться политики ненападения, пока все не прояснится.

Отряд снова двинулся в путь. Через два часа они подошли к возвышенности. Буквально в ста метрах от нее охотники наткнулись на еще двоих дикарей, убитых знакомым способом.

Ракс остановился на самой границе леса. Между «ищейкой» и возвышенностью сейчас находилось около ста метров относительно открытого пространства.

Цепкие взгляды охотников изучали следы человеческой деятельности, выражавшиеся в срубленных деревьях, разбросанных повсюду остатках древесной коры и паре странного вида столбов лежащих в лесном молодняке. Складывалось ощущение, что эти столбы бросали сверху — с точки зрения здравого смысла: полнейший идиотизм.

Солар смотрел на холодный туман, поднимавшийся от бегущего недалеко ручья, слышал странную песню, что пела на пару с воздушными потоками мрачно возвышавшаяся над ними стена и в какой-то момент всем существом своим осознал: здесь будет поставлена конечная точка в их погоне, эта каменная стена и глухой лес — последнее, что он видит в своей жизни. Захотелось броситься отсюда очертя голову, бежать и не оглядываться.

Задавив приступ паники, умудренный жизнью маг посмотрел на своих коллег, успевших уже стать ему друзьями и, стиснув зубы, сделал последний в своей жизни выбор.

Еще пять минут на изучение окрестностей и убедившийся в отсутствии кого-либо поблизости, Ракс дал команду двигаться вперед.

Впереди медленно и осторожно ступали Солар и Рина, готовые при малейшей опасности поставить щиты, чуть сзади их страховали Ракс и Стат.

Боевиков Короны готовили к любым неожиданностям и переваливший за сотню личный счет убитых врагов каждого из них был лучшим тому доказательством, но то, что произошло дальше не могли предвидеть лучшие инструкторы их организации, даже если бы они обкурились дурманящей травы до полной потери связи с реальностью.

Там где несколько секунд назад ступали ноги охотников и никого не было видно на дальность взгляда человека, материализовались два стрелка с уже натянутыми луками. Выпущенные стрелы еще не успели долететь до спин Стата и Ракса, а стрелки уже успели раствориться в воздухе.

Времени на реакцию было меньше трети секунды: Стату стрела пробила шею, более опытный Ракс успел что-то почувствовать и попытался уклониться — стрела, нацеленная в центр туловища, пробила бок наемника.

Рина и Солар моментально выставили щиты: щит Рины прикрыл умирающего Стата, а щит Солара — раненного Ракса.

Через пять секунд перед ними материализовался вражеский маг. Воздух около его лица шел странными волнами, смазывая очертания по которым его можно бы было опознать.

Магики Короны не сговариваясь приступили к процедуре обхода щита противника. Тратить время на попытку проломить силой его защиту они не стали, справедливо считая, что связаться открытым боем с ними мог маг не ниже двенадцатого уровня.

Действуя синхронно Рина и Солар «взламывали» защиту архимага пятнадцатого уровня секунд за десять. Но враг не стал дожидаться результатов их совместной деятельности, обрушив мощный магический удар на щит Солара. Купол одаренного пошел волнами, а по его центру образовалась невидимая брешь. Чудовищная сила, ворвавшаяся внутрь, превратила два тела в кровавый туман: на какую-то долю секунды невидимый обычно купол превратился в темно-красный пузырь.

Теперь Рине необходимо было начинать процесс взлома с самого начала и, теоретически, это могло занять до тридцати секунд. Впрочем, увиденное говорило, что маг не даст ей и трех ударов сердца.

«У меня есть вздох, только один вздох» — мелькнула мысль у магессы. И когда она уже готовилась последовать за Соларом, небольшая бабочка, что порхала в трех метрах от нее, зависла в воздухе, перестав махать крыльями, листья на деревьях перестали шевелиться, словно окаменев. Воздух стал плотным и тягучим, а сама магесса с удивлением заметила, что не может вдохнуть, но удушья не было. Ее прозрачный купол расцвел всеми цветами радуги, на его поверхности появились неизвестные фигуры, не имеющие ничего общего с виденными ей ранее объектами тварного мира, что ранее ее окружал. Фигуры постоянно двигались, претерпевая различные метаморфозы. Рине показалось, что одна из фигур смутно напоминает лиану из полумертвого леса. Лиана плыла по ее куполу, купаясь, в сменявших друг друга, цветах радуги.

Кто-то, кто был бесконечно далеко и совсем близко, словно спросил ее: «хочешь его убить или выстоять?». Это был не шепот в голове, скорее это были две эмоции, между которыми нужно было выбрать. Первая была сильнее, но это была не ее эмоция, впрочем, как и вторая. И Рина сделала выбор: «выстоять!».

Тотчас же купол магессы лопнул и от него пошла во все стороны чудовищная по своей силе ударная волна. Раздался громовой раскат, ближайшие деревья вырвало с корнем, мага унесло как сорвавшийся лист в непогоду, возвышавшаяся рядом каменная стена обдала Рину фонтаном каменной крошки. Через секунду все кончилось: она стояла на трехметровом круглом пятачке не тронутом силой неизвестного взрыва, а за пределами этого круга трава стелилась по земле, сумевшие устоять деревья стояли голые — листья на них отсутствовали. Тут ее неизвестный защитник послал новую эмоцию: «беги!». И она побежала так быстро, как никогда не бегала, ни до этого, ни после. Сердце летящей по лесу Рины было полно ярости и страха.

Эрис яростным взглядом смерил главного безопасника, потом выдохнул и тихо спросил:

— Как могло получиться, что на нас работал предатель?

— Когда он проходил вербовку, он был полностью нам лоялен — отвечал Харр — На него явно как-то надавили. Пока не знаю, как — но выясню — потом, помолчав немного, добавил — Сейчас нужно всех наших людей пропустить через Хараса…

— Ты же видишь, в каком он состоянии!

Сидевший в углу комнаты, у самого камина, укутанный в одеяло по шею маг слабым голосом произнес:

— Я смогу, это не требует сил.

Хозяин схватил бокал с вином и осушил его залпом. На две минуты в комнате повисло молчание.

— Что будешь делать с деньгами, причитающимися той наемнице? — нарушил тишину Эрис.

В глазах Харра на секунду промелькнула темнота, что заставила отвести взгляд даже ожидавшего ответа хозяина.

— Эти деньги предназначались для защиты Вашей семьи, но они еще не выполнили свою роль до конца. Когда я найду тех, кто организовал похищение, то расплавлю эти монеты и залью их им в орущие глотки.

— Я знаю, что созданная тобой служба, одна из лучших в Форлане. Очень не многие из графов имеют такую же охрану как я, но в данном случае мы имеем дело с «серыми» и всех наших текущих ресурсов не хватит, чтобы вызволить мою дочь — граф пытливо уставился в глаза подчиненного — Понимаешь?

Безопасник молча кивнул и хозяин продолжил:

— Мне придется задействовать другие силы и если ты начнешь что-то предпринимать без моего ведома, то мы зря потратим и ресурсы и людей.

— Я все понял, граф.

— Время придет Харр! Но сейчас надо выждать. Пока ступай и попроси, чтобы моего сына привели сюда.

Харр закрыл за собой дверь.

— Ну, что думаешь? — обратился Эрис к магу.

— Эта наемница явно спала с ним, когда-то. Для него это не просто провал как для профессионала, он будет мстить.

— Моя жена передала ее слова «за тобой должок». Может, ей и не стоило этого делать. Да… а она была хороша: жена говорит, продержись наемница еще минуту и нападавшим самим пришлось бы спасаться бегством.

Хозяин вздохнул, налил себе еще и неожиданно спросил:

— Почему они оставили тебя? Жену не тронули?

— Это хорошо, Эри. Это значит, что они не хотят начинать войну. Никого из близких тебе людей не убили, а дочь нужна им лишь для того, чтобы ты принял чью-то сторону. Про этот вариант тоже не стоит забывать: если обратишься к королю или Сагалу, то, скорее всего, дочь удастся вернуть без применения силы. А жену не похитили, потому что хотели продемонстрировать силу: мы достаточно могущественны, чтобы брать только того, кого хотим взять — думаю, такой был посыл.

Эрис сжал губы и запустил бокал с вином в камин — в ответ пламя огрызнулось синими языками.

— Я достаточно силен, чтобы вызволить собственную дочь из плена! — с вызовом воскликнул ДеВитар — Не дождутся!

Маг лишь неодобрительно покачал головой. Тут в дверь постучали.

— Да, входите — сказал граф.

В комнату вошел семнадцатилетний юноша с прямыми русыми волосами и глазами ДеВитара старшего.

— Присаживайся, сын — приказал отец.

Юноша послушно сел в кресло, обычно занимаемое отцом.

Граф начал говорить, нервно прохаживаясь по комнате:

— Этот разговор должен был у нас состоятся лет через пять, но обстоятельства вынуждают ввести тебя в курс дела сейчас. На данный момент в Форлане есть два противоборствующих лагеря: сторонники короля Аргала III и негласно бросивший ему вызов, крайне влиятельный граф Сагал. И тот и другой пытаются перетянуть на свою сторону как можно больше графов и баронов. Ты спросишь: зачем королю кого-то перетягивать на свою сторону, ведь те, кто не принял сторону Сагала, по идее, должны быть преданы королю?

Формально королю преданы все, но когда Сагал заручается поддержкой графского сословия, Аргал не может сидеть сложа руки и полагаться только на честность тех, кто давал ему присягу. Он вынужден через своих советников заниматься тем же делом, как бы странно это не звучало. Почему король не убьет Сагала? — не знаю. Возможно дело в том, что формального неподчинения Сагал не проявляет и его убийство в этой ситуации может привести к расколу в высших сословиях. К тому же неизвестно как поведут себя глава Тайной стражи и Архимаг в таком случае. Возможно даже, что их текущая политика как-то сдерживает короля: мы много не знаем — это не наш уровень.

Суть в том, что оба этих деятеля предлагали мне через своих людей принять сторону каждого из них. Я им обоим отказал, потому как, сделав выбор, придется активно участвовать в их тайном противостоянии, а на фоне таких игроков наше семейство лишь расходный материал, которым всегда при необходимости могут пожертвовать.

И вот, похоже, кому-то из этих болванов сильно захотелось, чтобы я в конце-концов определился. Именно поэтому похитили твою сестру Инну.

Я не знаю точно, кто это сделал, но думаю, если обращусь к кому-то из них, Инну вытащат: или тихо и мирно — если угадаю с тем, кто приказал ее захватить, или с боем — если приму противоположную сторону. Харас считает такой вариант лучшим в сложившихся обстоятельствах.

На этих словах старый маг сидевший у огня недовольно крякнул, но даже не повернул голову в сторону графа.

— Так вот. Я не буду этого делать, по причине сказанной мной ранее — потому как тогда, вместо моей дочери все наше семейство окажется под ударом.

— Отец, позволь перебить, но ты непозволительно грубо высказываешься о нашем короле — перебил графа сын.

Лицо ДеВитара старшего покраснело от гнева, но он сдержался от грубого ответа, позволив себе лишь смерить сына холодным взглядом. Потом отец подошел к окну и, успокоившись, продолжил:

— Я скажу тебе одну вещь сын. Запомни ее навсегда, но никогда не говори об этом вслух: вся эта местная знать нам чужая. Они дети здешних лесов и полей, а мы созданы не только землей и лесом, но и солеными брызгами Великого Океана, силой чудовищных ветров, что способны поднять в воздух корабль или выпить озеро без остатка за сто ударов сердца, водного простора, что им даже не снится, огромных волн, что или убьют тебя или сделают твою суть равной им. Вот среди таких могучих сил наш род не только жил, но и процветал столетиями. Твое невежество пока тебе простительно, позже я дам почитать тебе наши семейные книги, и после этого тебе станет стыдно, за сказанные тобой сейчас слова.

Итак, о твоей сестре. Самим нам ее не вытащить: исполнителями выступали «серые». Наша служба охраны хороша, но не настолько.

То, о чем я сейчас начну говорить — одна из наших семейных тайн. Когда наши предки поняли, что род будет вынужден переселиться в центр континента, они осознали, что их потомки будут уязвимы. В Форлане нам выделили определенную территорию, на которой мы хозяева, но эта территория и наша слабость — мы все живем на ней и за нами так проще наблюдать, оценивать наш потенциал и защищенность.

Наши семейные маги много лет назад нашли возможное решение этой проблемы: они предложили направить тайно в центр континента несколько наших людей, которые не будут распространяться о связях с нами. Они должны были заводить полезные знакомства и выискивать неявные силы, чтобы пытаться их использовать в критических для нашего рода ситуациях. Но возник вопрос: где гарантия, что эти люди, оторванные от нас, смогут обеспечить преданность нашему семейству на протяжении поколений? Ответ был прост: эти люди должны жить долго, очень долго. Это снимет вопрос преемственности поколений и позволит им совершенствоваться и выполнять свою миссию столько, сколько не может себе позволить ни один человек.

Магический эксперимент дорого обошелся нашим предкам: все маги, принимавшие в нем участие, погибли, а из десяти кандидатов смогла выжить лишь половина. Сейчас эти пятеро — наша надежда. Если есть вопросы — задавай, сын.

— Сколько эти люди могут жить?

— Не знаю. Не вечно — но очень долго. Говорили, что они тоже будут стареть — но медленно. Я их сам никогда не видел.

— Их можно убить?

— Конечно. Они также могут умереть от раны или болезни, как и все прочие.

— А может, они уже все умерли?

— Возможно. Скоро узнаем.

Лестница вела вниз, в самую черноту. Лавсан знал, что под замком есть подземелья, но не думал, что по ним можно забраться так глубоко под землю. Это был уже третий уровень катакомб, но, видимо, не последний. Пахло плесенью и сыростью, воздух был тяжелый, наполненный повсюду летающей рыжеватой взвесью. Иногда ноги юноши путались странных темно-зеленых растениях, что росли островками на полу. Встречались они и на стенах и даже на потолке. Впереди маячила спина отца, держащего факел в правой руке. Маг шел позади — путь давался одаренному нелегко. ДеВитары часто останавливались — приходилось ждать старика. Именно старика. До похищения Лавсану казалось, что Харас ровесник отцу. Но теперь, он вы глядел гораздо старше — как старик. Туловище сгорбилось, глаза потеряли прежний блеск, лицо заполнили невидимые раньше морщины.

«Пришли» — произнес отец. Все трое оказались в комнате с высокими потолками. Воздух здесь был чище и свежее чем в пройденных только что коридорах. В центре комнаты на каменном постаменте стоял округлый булыжник размером в полчеловека. По всем законам физики этот кругляш давно должен был скатиться вниз, на пол, но камень стоял ровно и не думал падать. Наверху, прямо над камнем, в потолке лавсан заметил небольшое круглое отверстие.

«Подойди к нему» — приказал отец сыну. Лавсан медленно стал приближаться к этому странному артефакту. Когда до камня оставалось меньше двух шагов каменное чудо стало то увеличиваться в объеме, то снова принимать прежнюю форму, процесс этот происходил циклично с равными интервалами: камень «дышал». Лавсан невольно остановился, не решаясь подойти ближе. Отец молчал, а молодой человек вдруг услышал журчание воды: так обычно шумит небольшой ручей в лесу. Потом звук стал плавно меняться и вот Лавсан уже слышит цикличный странный гул. Ему, прожившему всю жизнь в центре континента, не узнать в этом звуке силу прибоя, штурмующего скалы на побережье Великого Океана. Потом он услышал проникновенный женский голос полный любви. Слова явно были обращены к Лавсану, но он не понимал их смысл. Как ребенок еще не способный осознать человеческую речь, по звуку голоса понимает, что говорящая с ним мать очень его любит, так и Лавсан чувствовал в незнакомых словах неподдельную доброту, обращенную к нему.

— Что она… то есть он, говорит? — спросил сын.

— У «этого» нет рода. И все что ты слышишь, слышишь только ты один — отвечал отец — Раз оно разговаривает с тобой, значит ты получил признание.

— И что мне делать дальше?

— Попроси его призвать тех пятерых, что могут нам помочь.

— Как мне это сделать?

— Скажи словами или попроси мысленно — оно поймет.

Лавсан представил свою младшую сестренку, весело крутящуюся вокруг него, ее улыбчивые глаза. Потом подумал о тех негодяях, что сейчас где-то держат Инну и на глаза невольно навернулись слезы.

Камень на постаменте перестал «дышать». Лавсан почувствовал волны гнева, что пошли от артефакта. Через минуту булыжник расцвел тусклыми точками, равномерно распределившимися по всей его поверхности. Словно, где-то в глубине камня зажглось маленькое солнце, но светонепроницаемая поверхность не позволяла рассмотреть, что же именно происходит внутри этого странного объекта.

Еще пару минут ничего не происходило, а потом из верхней части камня на долю секунды ударил зеленый луч, устремившийся в маленькое отверстие наверху.

В этот момент с самой высокой башни графского замка сорвалась в ночное небо зеленая молния, осветив вспышкой изумрудного цвета ближайшие окрестности.

В верхних слоях атмосферы частицы эфира, подстегнутые странной молнией, стали разгоняться до немыслимых скоростей. Волны потревоженного вещества стали куполом накрывать Форлан и распространяться за его пределы, накрыв центр континента, и в сердце этого невидимого и неосязаемого безумия сейчас находился замок ДеВитаров.

Человек, рассекающий пустыню медленной походкой севернее Форлана, удивленно поднял голову к ночным небесам.

Раб в глиняном карьере неожиданно проснулся и обратил свой взор на звезды.

Мастер Руфим, сидевший у ночного костра на возвышенности резко поднял голову вверх.

Архимаг Форлана, укрытый одеялом из множества обнаженных женских тел, беспокойно завозился во сне.

Шаман «диких», чей ученик был помещен злобным духом в клетку без решеток, опасливо обратил свой взор на невидимый в ночи горизонт. Сначала злой дух пленил разум его ученика. Потом враг бросил вызов хранителю мертвого леса, неизвестно как очутившемуся среди живых деревьев, а теперь кто-то, такой же сильный как эти двое, взывает к своим слугам. Такие могут сожрать самого сильного шамана, как дикий кот кролика. Завтра он скажет вождю уводить свое племя как можно дальше от Форлана, где силы, неподвластные простым одаренным, решили затеять свою игру.