Дорога на Альциону (СИ)

Глава 1

Близился полдень.

Белый, раскаленный шар Альционы медленно полз по небосводу, взбираясь к зениту. Светило щедро поливало мир потоками невидимой лавы — казалось, даже небо выцвело от жара, превратившись в бледно-голубой купол

Все живое попряталось в тени, пережидая убийственный зной. Но молодой человек, скорым шагом пересекавший луговину, казалось, не обращал на жару никакого внимания. Среднего роста, крепко сложенный, облаченный в холщовую рубаху и такие же брюки, он явно торопился.

Молодого человека звали Антон Марков. Он шел с раннего утра, не позволив себе ни минуты отдыха, и сейчас уже находился на пределе сил.

Пот заливал лицо — Антон смахнул ладонью соленую влагу, пригладил растрепавшиеся волосы, и обернулся.

Погони не было. Он, все-таки, сумел оторваться. И это не могло не радовать. Сощурившись от яркого света, Марков посмотрел в другую сторону — до густого перелеска оставалось не более сотни метров.

Хрипло дыша, он ускорил шаг.

Спасительная тень деревьев встретила приятной прохладой. Антон, еле держась на ногах, ухватился за ближайший древесный ствол, прижавшись щекой к шершавой коре. Хотелось упасть тут же и долго лежать без движения. Однако, оставаться на опушке перелеска все же не стоило. Бросив еще один взгляд на залитую убийственным зноем луговину, Марков шагнул вглубь зарослей.

Тень раскидистых деревьев превратилась в легкий сумрак. Под ногами пружинил ковер из прошлогодней листвы. Воздух, прохладный и чистый, наполняли запахи неизвестных трав.

Антон осмотрелся. Подлесок оказался редким, и это позволило быстро отыскать фиолетовый мох. О его целебных свойствах Антону рассказал отец — если растворить мох в воде и дать немного настояться, то получится прекрасное средство, придающее силы и снимающее усталость.

Сбросив с плеча небольшую сумку, Марков вытащил из нее деревянную флягу и сделал несколько глотков — жажда мучила неимоверно.

«Хорошо бы найти ручей», — подумал он, встряхнув посудину — воды осталось меньше половины. Но тут же покачал головой — вряд ли на это найдется время.

Сорвав пригоршню мха, Антон размял его в ладони и осторожно ссыпал во флягу, которую вновь спрятал в сумку.

Усевшись под раскидистым деревом, Марков вытянул гудевшие от усталости ноги и прислонился спиной к широкому стволу. Полчаса отдыха ему просто необходимо. До цели путешествия оставалось уже не так много.

Четыре дня назад…

— Отец, кто такие скопулисты? — спросил Антон.

Они сидели за деревянным столом и ужинали. Вечер только начался — в окно пробивался первый багряный луч вместе с неизменным шумом живущего размеренной жизнью поселка.

Отец отодвинул тарелку с овощным салатом и пристально посмотрел на сына. Антон выдержал взгляд. Этот вопрос мучил его уже давно. Несколько раз он уже обращался к отцу, но тот лишь отмахивался — мол, придет время, расскажу. Но сегодня Антон решил настоять на своем.

Видимо, отец почувствовал решимость сына, усмехнувшись краем губ. Загорелый от частой работы под палящим солнцем, с коротким ежиком посеребренных сединою волос, он некоторое время молчал, собираясь с мыслями.

— Так называют тех, кто верит, что мы пришли со звезд, — наконец, произнес он. — И что нас привела сюда богиня Клео.

— Это я знаю, — Антон пожал плечами. — Расхожая байка.

Помолчав пару мгновений, добавил:

— Это правда, что мой дед, твой отец, был скопулистом?

Отец не ответил. Встав, он шагнул в угол комнаты, открыл сундук и вытащил объемный сверток. Положив его на стол, он аккуратно откинул холст плотной материи, и достал небольшую статуэтку. Высотой в две ладони, из странного серебристого металла, она изображала женщину в необычном наряде. Статуэтка поражала красотой — каждая черта лица, каждый волосок и складка одежды были прорисованы неизвестным мастером с поразительной точностью, неподвластной пониманию. Женщина казалась живой, лишь застывшей на мгновение; глаза, созданные из крохотных синих кристаллов, искрились в тусклых лучах заходящего солнца, падающих через открытое окно. Казалось, женщина хочет что-то сказать, предостеречь — приподнятая правая рука застыла в неоконченном движении, а на красивом лице застыла гримаса суровой сосредоточенности.

Антон сидел, приоткрыв рот и не в силах отвести взгляда. Он знал кто это — Серебряная Богиня или Всемогущая Клео. Та, что привела людей через Звездный Окоем. Это произошло много поколений назад. По всей равнине до сих пор разбросаны Святилища — места, где Клео говорила с людьми, избавляла от недугов больных и давала мудрые советы. Но потом что-то случилось. Смутные предания не дают ответа на вопрос — почему люди перестали слушаться Серебристую Богиню и стали поступать ей наперекор. В некоторых легендах даже говориться святотатстве — попытке проникнуть внутрь одного из Святилищ.

Гнев Клео оказался коротким и ужасным — десятки людей были убиты красной молнией за одно мгновение. Это отрезвило остальных, но было уже поздно — больше Клео не говорила с людьми и не давала советов. И лишь изредка, когда служители Святилищ приносили тяжело больного, она забирала его, чтобы через несколько дней он вернулся полностью здоровым. Но иногда, пару раз в столетие, Клео, под видом обыкновенной женщины, появляется в разных городах, и смотрит, как живут люди. И вновь наказывает тех, кто, по ее мнению, перешагивает недопустимую черту…

Антон встряхнул головой, отгоняя не совсем уместные сейчас размышления, и посмотрел на отца. Тот сидел, задумавшись, потягивая из кружки сок. На статуэтку он не смотрел, отвернувшись к окну.

Антон только сейчас заметил, что в свертке находился еще один предмет. Откинув край материи, Антон принялся рассматривать вещицу. Сделанная из темного вороненого металла, она имела рифленую рукоять и короткую трубку, покрытую непонятными вздутиями. Ближе к рукояти, трубка превращалась в угловатую вытянутую коробку, с выступами и небольшим окошком, затянутым прозрачной пластиной.

Антон осторожно взял предмет — он оказался на удивление тяжелым; вороненый металл холодил ладонь.

— Ты был в Древнем городе? — Антон, наконец, нарушил молчание.

Отец кивнул, соглашаясь.

— Зачем? Ты же знаешь о запрете Правителя на все, что связано с богиней Клео. Зачем тебе эти проблемы? Надеюсь, тебя никто не видел? — Антон не сводил встревоженного взгляда с отца.

— А тебе не интересно? — отец повернулся, пристально посмотрел сыну в лицо. — Ты уже взрослый, Антон. Неужели никогда не задумывался — почему Правитель наложил запрет на веру в Клео и на Древний город?

Антон опустил взгляд.

— Ну… задумывался.

— Все не так просто, — сказал отец. — Древний город — это не те руины, что почти рассыпались от времени и поросли мхом. Город там, под поверхностью. Часть почвы просела, и я обнаружил вход в помещение. Небольшое, похожее на коридор, оно вывело меня в другое — просторное, наполненное непонятными предметами. И высохшими трупами.

Антон удивленно приподнял брови.

— Да, трупами, — отец качнул головой. — Их было много, я насчитал больше десятка. В свете факела особо не рассмотришь подробности. Там произошло настоящее сражение — много веков назад. Это первое, что пришло на ум. Тела практически истлели. Стоило коснуться, и кости рассыпались в прах. А вот одежда нет — целая. Около одного из трупов я и нашел эту странную штуковину. Он сжимал ее в руке. И еще вот это.

Отец протянул Антону небольшую пластину.

Тот взял ее, взвесил на ладони — легкая, почти невесомая. На пластине имелась надпись. Антон провел по ней пальцем — буквы были выдавлены на поверхности ровными строчками и совсем не напоминали обычное письмо.

«Введение полной программной свободы», — гласила надпись. Затем шла вереница цифр — десять знаков. Ниже — еще одна надпись:

«Код подтверждения — «верхний предел».

Антон перевернул пластину. На оборотной стороне тоже имелась надпись.

«Полная деактивация», — и вновь длинный ряд цифр.

«Код подтверждения команды — «окончательный сброс».

— Что это? — Антон бросил на отца полный удивления взгляд. — Я понял только слово «свобода». Что значит «программной»?

— Я не знаю, Антон, — отец покачал головой. — Но есть одна догадка…

Он помолчал, собираясь с мыслями, и продолжил:

— Я думаю, что это — молитва — обращение к Клео.

Антон с сомнением посмотрел на непонятные строчки на странной пластине. Он никогда не слышал, как Хранители обращались к древней Серебристой Богине, но, по слухам, они говорили вполне ясно и понятно, а не какими-то цифрами и неизвестными словами.

— Почему ты так решил? — Антон вновь посмотрел на отца.

Тот пожал плечами.

— Других мыслей нет. Может, это всеми забытое обращение? Ведь трупам в том помещении было сотни лет. Может, поэтому Клео перестала отвечать людям — мы просто забыли, как надо к ней обращаться.

— Отец — вера в Клео под запретом, — напомнил Антон. — Ты же сам мне об этом говорил. Но не объяснил почему.

Отец сделал глоток из кружки — казалось, разговор дается ему с трудом.

— Запрет на веру в Клео ввел дед нынешнего Правителя. К тому моменту Клео уже много десятков лет не отвечала людям. Правитель собрал Хранителей Святилищ и потребовал объяснить почему. Но что они могли сказать, если сами не понимали, почему молчит Серебряная Богиня? Тогда Правитель потребовал изложить все, что они знали на бумаге — обращения, молитвы и все остальное. Он сам решил опробовать все имеющиеся средства, не доверяя никому. Хранители делать это отказались, считая подобное святотатством. Но не все. Нашлись и те, кто исполнил приказание. Остальных упрямцев Правитель казнил. Лишь немногим удалось бежать. Среди них был и твой дед — тогда еще совсем молодой. Правитель не добился ничего — Клео не ответила и ему. Вот тогда он и издал указ, о запрете веры в древнюю богиню. Теперь полагалось верить в Альциону — в ту, что дает свет и тепло. Приближаться в Святилищам было запрещено под страхом сурового наказания. Поначалу люди не слишком старались выполнять этот указ, но пара человек, казненных за непослушание, быстро прибавили ума остальным. К Святилищам больше никто не ходил. Люди молились тайно по домам, вот на такие статуэтки — это наследство от твоего деда. А на счет скопулистов — откуда взялось это слово, теперь уже не знает никто. Раньше так называли Хранителей, хотя тоже не ясно какой смысл в этом странном выражении. Теперь так называют тех, кто верит в Клео.

Какое-то время Антон молчал, пытаясь осмыслить услышанное.

— Что ты теперь собираешься делать, отец? — наконец, произнес он.

— Знаешь, есть хорошая поговорка, — отец усмехнулся. — «Не знаешь, что делать — делай шаг вперед». Есть только один способ проверить догадку — отправится к Святилищу.

Он взмахнул рукой, не давая сыну возразить.

— Я уже все решил, Антон. То, что может открыться там в одно мгновение, стоит всякого риска. Подумай только, я могу прикоснуться к тому, о чем люди мечтают сотни лет! И увидеть Клео…

— Я пойду с тобой! — выпалил Антон.

— Даже и не думай!

— Так нельзя, отец! Зачем тогда ты мне рассказал обо всем?!

— Чтобы ты сделал это, если у меня не получится, — спокойно возразил отец.

Глава 2

Антон вздрогнул и открыл глаза — он незаметно для себя задремал, усталость взяла свое. Встряхнув головой и отгоняя сонную одурь, он бросил взгляд по сторонам — вокруг лишь шумел лес. Спать сейчас — непозволительная роскошь. Ему удалось оторваться от преследователей, но короткое забытьё могло свести на нет это преимущество.

Достав из сумки флягу, Марков сделал несколько глотков прохладной, слегка горьковатой, но приятной на вкус жидкости. Настойка из фиолетового мха быстро прибавила бодрости.

Оставался последний рывок — Святилище находилось за лесом, на равнине. Пробираясь среди деревьев, Антон никак не мог избавиться от мыслей, навеянных коротким сном. Слова отца еще звучали в сознании; он так и не смог осуществить задуманное. Стража Правителя схватила его, когда он работал в поле. Антон не успел даже сказать слово на прощанье. Он ушел рано утром, забрав лишь дорожную сумку с самым необходимым. На душе было тяжело, но он постарался загнать на дно души горечь утраты. Статуэтку Клео, странную вещицу и пластину с надписями, он спрятал, в надежном и хорошо знакомом месте. Одну из надписей Антон заучил наизусть — ту, в которой говорилось о «программной свободе». Он так и не понял этой фразы, но слово «свобода» невольно импонировало, давало уверенность, что эта надпись более значимая, чем та, что на обороте.

Его никто не преследовал. Или он просто никого не заметил, погруженный в невеселые думы. Путешествуя от селения к селению, он ночевал на постоялых дворах, пока не добрался до Белого города.

Антон был здесь вместе с отцом несколько лет назад. Город поразил его. Выстроенный из белого камня, он казался огромным — бесконечное переплетение улиц и переулков, рыночных площадей и фонтанов с журчавшей водой. Гомон нескончаемой людской толпы не умолкал, в воздухе витали разнообразные запахи — город жил непонятной, ни на миг не останавливающейся, жизнью.

Из открытых дверей закусочной тянуло приятным ароматом свежеприготовленной пищи. Антон невольно остановился, почувствовав, как желудок отозвался на запах непроизвольным спазмом. Утром ему пришлось позавтракать лишь небольшим количеством фруктов, а сейчас время уже перевалило за полдень. Недолго раздумывая, он шагнул внутрь.

Обеденный зал оказался занят едва ли на четверть. Усевшись за широкий деревянный стол, Антон заказал овощного салата и жареного мяса. Принявшись за еду, он думал о своем, не замечая ничего вокруг. Когда за соседним столом появилась пара крепких парней, он не заметил. Один, высокий, загорелый, с длинными волосами, собранными в хвост, сидел лицом к Антону. Кожаный подсумок с луком и стрелами с широким ремнем он снял, небрежно бросив на стол. Второй — крепкий, широкоплечий, в кожаной безрукавке, сидел спиной к Антону. Заказав по кружке хмельного напитка, они о чем-то негромко беседовали; длинноволосый то и дело бросал на сидевшего в паре шагов молодого человека пристальный взгляд.

Антон ощутил смутную тревогу. Осознание ситуации пришло сразу — его преследовали, умело и незаметно, а он, погрузившись в раздумья, вел себя непростительно беспечно. Он не хотел в это верить, но ничего иного в голову не приходило. Появилась мысль просто сбежать — в открытой драке ему не справиться и с одним из них.

Марков, делая вид, что увлечен едой, подобрался. Выбрав момент, когда незнакомцы увлеклись беседой, потягивая из кружек напиток, Антон схватил сумку и бросился к выходу. До двери было не более пяти шагов, но и их он преодолеть не смог. Длинноволосый коротким ударом пнул его в колено, от чего Антон растянулся на грязном полу под нестройный гогот посетителей.

— Не торопись, приятель! — криво усмехнулся незнакомец. — Хмель — коварная штука!

Он поднялся с лавки и шагнул ближе.

Злость и обида вдруг вскипели в сознании горячей волной. Марков, не поднимаясь, ударил длинноволосого ногой в живот — тот, не ожидая подобного, согнулся пополам, глухо взвыв от боли. Вскочив, Антон ударил плечом в дверь и вылетел на улицу. Последнее, что он успел заметить, это гримасу искреннего удивления на лице незнакомца в безрукавке…

… Лес поредел, превратившись в заросли низкорослого кустарника. Через пару минут Антон выбрался на открытое пространство, но замер в тени раскидистого куста и осмотрелся.

Перед ним расстилалась равнина. Ветер гнал волны по густому травостою, от чего луговина напоминала зеленое море. Вдалеке темной громадой возвышалось Святилище — до него было от силы четверть часа пути.

Антон вновь сделал глоток из фляги, и, поправив на плече сумку, тронулся в путь.

Чуть позже, несколько в стороне от этого места, на опушку леса выбрались два человека. Один из них, крепкий и широкоплечий, смахнул с лица пот, провел ладонью по короткому ежику волос и сказал:

— Говорил же тебе, Паха, надо было брать его у городских ворот! А ты «Подожди! Сделаем все незаметно!» Вот и подождали!

Тот, которого звали Пахой, промолчал в ответ, лишь поправил на плече перевязь от подсумка с луком и стрелами.

Широкоплечий, обернувшись, усмехнулся:

— А парень-то не промах! Хорошо приложил тебя.

— Много говоришь, Берест! — процедил сквозь зубы Паха. — Я вот все спросить хотел — что ты так к этому парню привязался? Как-то не вериться, что только из-за денег, что Правитель обещал за любого скопулиста.

Берест помолчал, словно раздумывая, отвечать или нет.

— Верно, не только из-за денег, — наконец, произнес он. Отцепив от пояса флягу в холщовом чехле, он вдоволь напился и вытер губы ладонью — Тут, Паха, целая история…

— Да ну? — длинноволосый деланно удивился.

Берест, казалось, не заметил этого. Взгляд его стал холодным и жестким; он посмотрел в прогалину между ветвями кустарника, и обернулся к товарищу.

— Полгода назад я подкупил служителя архива в Белом городе, и кое-что узнал. Поначалу и сам не поверил, но древние летописи не врут. Мой дед тоже был скопулистом.

На этот раз удивление Пахи было искренним — он замер с полуоткрытым ртом.

— Когда Правитель повелел изложить все, что ему известно о богине Клео, дед не стал спорить. Уж не знаю почему, но, думаю, на то были причины. Но ничего сделать не успел — его убили. Догадаешься кто?

— Так этот мальчишка… — начал было Паха.

— Именно, — перебил его Берест. — Он внук убийцы.

— Ничего себе новости!

— Полгода я присматривал за мальчишкой и его отцом. Сам понимаешь, нужна была причина. И она нашлась. Отец его любил совать нос во все дыры и полез в Древний город. Ну, дальше сам все понимаешь. Я как чувствовал, что он отправится к Святилищу.

— Он что-то нашел в Древнем городе? — сказал Паха.

— Не знаю, — пожал плечами Берест. — Что там можно найти? Руины мхом да травой поросли.

— Тогда зачем мальчишке отправляться к Святилищу, рисковать и проделывать неблизкий путь? — бросил в ответ Паха. Было видно, что ситуация заинтриговала его. — Просто помолиться Клео? Тебе не кажется, что здесь что-то не так?

— Я не думал над этим! — возразил Берест. — Вот возьмем мальчишку и вытрясем из него все, что хочешь! А затем сдадим страже, получим три сотни монет и освобождение от налогов на год!

— Его еще поймать надо, — пробормотал Паха, думая о своем.

- Не думаю, что придется долго искать, — сказал Берест, и, раздвинув ветви кустарника, шагнул из зарослей.

Фигура Антона, идущего среди невысокого зеленого травостоя, была видна небольшим серым пятном.

— Прыткий оказался, — произнес Паха, покачав головой. Сощурившись от яркого света, он рассматривал темную громаду Святилища вдалеке. — Нет, Берест, все не так просто, нутром чую…

— Значит, сделаем так, — Берест никак не отреагировал на замечание товарища. — Смотри, возьмем сейчас правее — там заросли кустарника далеко тянутся. Дальше должна быть древняя дорога. Доберемся до нее, там до Святилища рукой подать. Давай, пошевеливайся!

Через несколько минут, изорвав одежду о колючий кустарник и тяжело дыша, они выбрались из зарослей. Паха, переводя дух, присел на корточки. Берест, хрипло дыша, бросил взгляд на луговину.

— Еще немного, — сказал он. — Вон дорога!

Паха, посмотрев, куда указывал Берест, не увидел ровным счетом ничего.

— Тебе виднее, — глухо сказал он и отправился вслед за товарищем.

Древнюю дорогу скрывал цветущий травостой. Сталебетонные плиты, уложенные тысячелетие назад, оказались неподвержены разрушению, лишь потемнели от времени и непогоды. Ростки ярко-зеленой травы пробились на стыках, делая дорогу незаметной со стороны. Берест едва не растянулся во весь рост, споткнувшись о невысокий поребрик, ограждающий дорожное полотно.

Паха не заметил этого — его внимание привлекло странное сооружение, скрытое низкорослым кустарником. Подойдя ближе, он раздвинул ветви, пытаясь понять, что перед ним. Непонятная металлическая конструкция находилась здесь очень давно — рыхлая почва наполовину поглотила ее, серо-зеленый мох и вездесущий вьюн покрыли контуры лохматой бахромой.

Наклонившись, Паха оборвал побеги, заглянул внутрь и невольно вздрогнул — среди мятого металла виделись человеческие кости, на которых еще просматривались ветхие лоскуты одежды.

На душе стало как-то холодно, в сознании за долю мгновения поселилась смутная тревога.

— Берест! — позвал Паха, не отводя взгляда от костей.

— Ну?!

— Посмотри!

— Чего там?

— Сам погляди!

Берест, нехотя, шагнул ближе.

— Что это? — Паха бросил на него слегка встревоженный взгляд. — Похоже на повозку. Только странная она какая-то. Я слышал, что, очень давно, повозки двигались сами.

— Ну, похоже. Что с того? — Берест пожал плечами.

— Там кости, — Паха ткнул рукой.

Берест, нахмурившись, заглянул внутрь. Было заметно, что и его неприятно поразила увиденная картина. Усилием воли подавив неприятное чувство, он повернулся к товарищу.

— Паха, вот вечно ты лезешь куда не надо! Дались тебе эти кости. Они тебе мешают? Видно же, сотню лет тут лежат, а то и больше! Нам не о том сейчас думать надо!

Он присел на одно колено, потянул за собой Паху.

— Сядь! Лучше места не найдем. Ближе двигаться не стоит, заметит он нас, — произнес Берест. — Сможешь подстрелить его? Только не насмерть! Он нам живой нужен.

— Попробую, — Паха снял перевязь с подсумком, положив перед собой. — Далековато…

— Ты уж постарайся! — Берест покачал головой. — Ты же лучший стрелок!

Паха, прищурившись, бросил взгляд, оценивая расстояние — больше сотни шагов. Затем вытащил из подсумка лук, положил на траву, подумал мгновение, и достал тонкую стрелу.

Берест наблюдал за ним с интересом. Он знал — Паха непревзойденный стрелок. Его лук, созданный умельцами из упругого металла, стоил целое состояние. И стрелы — разные, их применение определяло расстояние до цели. Был у Пахи и свой секрет. Он брал стрелу особым хватом, в результате чего, после выстрела, она закручивалась в полете по продольной оси, увеличивая силу удара.

— Сделаю, не переживай, — негромко произнес он, вскидывая лук и с хрустом натянув тетиву.

Глава 3

Командный модуль высился монолитной скалой. Тысячи тонн брони оказались неподвластны времени, но столетия забвения все же оставили след. Огромные посадочные опоры, призванные обеспечить модулю дополнительную устойчивость, почти полностью погрузились в грунт. Вездесущий вьюн оплел их зеленой бахромой, а разросшаяся густая трава полностью скрыла из виду. Пятна серо-зеленого мха разукрасили поверхность обшивки; там, где ветер нанес на выступы слои пыли, появились бледно-зеленые ростки неприхотливой травы.

На высоте десяти метров еще читалась полустертая надпись:

«КОЛ…Н…АЛ…ЫЙ Т…АН..СПОРТ «С…ОПУЛИ» К…МАНД…Й МО…ЛЬ». Широкие ворота не открывались сотни лет. На шершавой от ветра и непогоды поверхности створок просматривалась техническая маркировка: «Транспортный шлюз А-4». Пологий широкий пандус вел от ворот на просторную площадку из сталебетона. Созданная века назад, она лишь потемнела от времени, не дав ни одной трещины. Серый сталебетон обрывался в пятидесяти метрах от модуля — здесь начиналось буйство зеленой густой травы. Дюжина тотемных столбов расположились полукругом в пяти шагах от ровной площадки. На старом, потемневшем и растрескавшемся, дереве когда-то были вырезаны узоры и письмена, различить которые сейчас было невозможно.

Между двух столбов, как раз напротив ворот модуля, едва приметная в траве, тянулась выложенная камнем дорожка. Антон замер, едва ступив на нее, с удивлением и трепетом разглядывая возвышавшееся в полусотне шагов Святилище. Легенды и предания, услышанные в детстве, сейчас ожили в сознании далекими, смутными образами. В какой-то момент стало жутковато — в одном из сказаний говорилось, что именно здесь Клео наказала людей, попытавшихся проникнуть внутрь.

Внутренне подобравшись, Марков медленно подошел ближе. Он не знал, каким образом Хранители обращались к Серебристой Богине, что говорили и делали — сейчас уже было поздно задумываться над этим. Однако, решил, что перешагивать границу, обозначенную древними столбами нельзя — видимо, для этого их и установили.

Остановившись в паре шагов от ближайшего деревянного обелиска, Антон снял с плеча сумку и положил на траву. Взгляд, брошенный на стены Святилища, уходящие в небеса, лишь прибавил оторопи.

Облизнув пересохшие губы, Антон постарался успокоиться. Он не знал, как обращаться к Всемогущей Клео, но слова сами пришли на ум.

— Клео, Всемогущая и Всезнающая! Милосердная и жестокая! Услышь слова мои! — произнес он, стараясь говорить размеренно и неторопливо.

Получилось плохо — голос прозвучал хрипло и неуверенно. Что еще добавить к простой, незамысловатой фразе, Марков не знал. Уже не думая ни о чем, он нервно сглотнул и произнес выученную наизусть надпись с найденной пластины.

Антон замер, превратившись в статую, и даже перестал дышать. Казалось, и ветер утих, услышав забытую в веках фразу. Что должно было случиться дальше, Марков не представлял совершенно.

Гулко ударило сердце, отмеряя затянувшееся мгновение.

Странное ощущение, чарующее и пугающее одновременно, вдруг появилось в сознании — прикосновение изнутри. Антон приоткрыл от изумления рот, чувствуя, как волна неподконтрольной дрожи прокатилась по телу.

«Команда принята», — раздался в мозгу тихий, словно шелест, голос.

Антон едва не рухнул в траву — факт, что с ним говорила Всемогущая Клео, убивал своей сутью.

Чудовищным усилием воли заставив себя стоять, он не сводил напряженного взгляда с древних стен Святилища, сосредоточившись на собственных ощущениях.

«Прошу код подтверждения команды», — вновь прозвучал голос.

Антон уже открыл рот, когда сильный удар швырнул его на тотемный столб. Боль разорвала тело — плечо словно прижгли раскаленным железом. Марков закричал, и коротким рывком вытащил стрелу. Кровь моментально напитала рукав.

Чувствуя, как в мозгу помутилось от боли, он зажал рану ладонью и бросил взгляд в сторону.

«Прошу код подтверждения команды», — вновь прозвучал голос.

Но Антон не мог этого сделать при всем желании — спазм неожиданно перехватил горло, в голове шумело, кровь обильно сочилась сквозь пальцы.

Он попытался встать, когда удар в живот опрокинул его обратно. Марков захрипел, согнувшись — тупая, ноющая боль расползлась по телу.

— Вернул должок, — тяжело дыша, сказал Паха. — Понравилось?

— Ну, что, дружище, ответила тебе Клео? — ядовито усмехнувшись, произнес Берест.

Толчком ноги он перевернул Антона навзничь — тот дышал хрипло и часто.

— У меня к тебе пара вопросов, — продолжил Берест. — Хотя, может, ты и не знаешь на них ответа.

— Верхний… предел, — глухо произнес Антон.

«Код принят», — голос откликнулся незамедлительно. — «Смена степени программной свободы произведена».

В мозгу словно прокатилась теплая волна, смыв все эмоции и чувства. Боль исчезла, сознание стало спокойным и чистым.

«Произведена стимуляция зон мозговой коры в связи с угасанием жизненных функций. Болевой центр отключен во избежание болевого шока», — вновь отозвался голос.

Лицо Антона, вымазанное бурыми разводами крови, вдруг стало спокойным и отрешенным.

— Паха! — воскликнул Берест, наклонившись над раненым. — Перевяжи его скорей! Он, похоже, сейчас концы отдаст!

Выругавшись, длинноволосый достал из небольшой сумки сложенную вчетверо тряпицу и опустился на колени.

«Задействован протокол действий в особой ситуации. Активация вооружения защитного периметра», — неслышно возвестил голос.

Берест присел рядом и, едва не дыша Антону в лицо, прошипел:

— Не смей подыхать, гаденыш!

Паха разжал окровавленные пальцы Антона и приложил тряпицу к ране. Пришедший откуда-то сбоку звук заставил обоих синхронно повернуться.

В тридцати шагах, взрыв толстый слой грунта, открылись металлические створки. Коротко прогудев, наружу выдвинулся подающий суппорт с лазерной турелью. Раздался нарастающий присвист — скрытые под поверхностью генераторы начали накачку энергии. Короткий конус лазерного орудия налился густым, багровым светом.

Берест, не отводя взгляда от непонятно устройства, медленно поднялся. Целая гамма чувств отразилась на лице. Злость, непонимание и, наконец, суеверный страх — почти полузабытое чувство. Скорее непроизвольно, он потянул из ножен на поясе клинок.

Короткий росчерк ударил ярко-красной иглой, полоснув его по груди. Берест вздрогнул, выпучил глаза и наклонил голову. Мгновение — и верхняя часть туловища, отрубленная лазерным лучом, тяжело рухнула в траву. Безобразный обрубок человеческого тела, простояв еще пару секунд, упал следом.

Страшная картина, способная свести с ума кого угодно, прошла где-то по периферии опустошенного сознания Маркова — никаких эмоций. Противный запах сгоревшей человеческой плоти коснулся обоняния, и приступ неконтролируемой рвоты согнул Антона в дугу.

Тотемный столб, перерубленный лазерным ударом, словно тонкая ветка, рухнул с глухим звуком. Сухое дерево мгновенно занялось золотистыми язычками пламени, потрескивая и обдавая жаром.

Паха, не в силах сделать ни единого движения, переводил полный ужаса взгляд с обезображенного трупа товарища на странное устройство, сеющее смерть, и обратно. Сознание упрямо отказывалось воспринимать реальность.

Ступор сковал тело. Даже закричать не получилось — из горла вырвался лишь сдавленный хрип.

Страх все же придал сил. Вскочив, Паха попытался бежать, но ноги предательски подогнулись, и он рухнул лицом в траву. Подняться он успел только на колени. Лазерная турель, взвизгнув приводом, развернулась, разрядившись ярко-красной иглой когерентного света.

Мертвое тело повалилось навзничь. На лице Пахи застыла гримаса удивления — во лбу исходило дымком аккуратное отверстие.

Марков не видел этого. Сознание плавало на зыбкой грани кошмарной действительности и спасительного омута небытия. Словно насмехаясь, оно стало выхватывать из реальности мелкие подробности. Скорчившись на залитой кровью траве, Антон увидел, как, дрогнув, пришли в движение древние ворота Святилища. Темная кайма по краям створок осыпалась облачком серого праха. Изнутри пробился свет — странный, тревожный и прерывистый.

Раздался звук тяжелых шагов, и на пологий пандус выбрался технический андроид. Корпус, лишенный декоративной пеноплоти, блестел на закатных лучах солнца. Завывая сервоприводом, андроид направился к Антону. Марков не видел его — сознание, не выдержав еще одного испытания, погрузилось во тьму…

Глава 4

Планетная система Альционы. Высокие орбиты планеты Стожар.

1200 лет назад…

Планета напоминала пухлый, бело-голубой шар. Плотная атмосфера скрывала поверхность, и лишь иногда, среди белесых разводов облачности, можно было различить контур материка или темное пятно океана.

Угловатый контур колониального транспорта казался небольшой щепкой на фоне планеты. Сегментированный корпус, образованный посадочными модулями, венчал усеченный конус — центр управления огромным космическим кораблем. Узкие прорези смотровых триплексов светились мягким светом. Помещение наполнял размеренный гул работающей аппаратуры. За дугообразным пультом управления сидел человек. Он то и дело переводил взгляд с одного голографического экрана на другой — лицо сосредоточено, губы нервно поджаты. Порой касался клавиш на раскладке сенсорных клавиатур и тут же сокрушенно качал головой.

На экранах тлела ядовитая, ярко-красная надпись: «Технический сбой».

Человек откинулся на высокую спинку кресла и принялся ждать. В приглушенном свете, на темной униформе, блеснул бейджик с надписью: «Колониальный транспорт «Скопули». Марк Подольский, капитан».

Выход в трехмерное пространство был совершен более суток назад. Системы навигации вывели «Скопули» в расчетную точку — планетную систему Альционы, одну из ярчайших звезд скопления Плеяд. Капитан, его старший помощник, команда медиков и инженеров была выведена из длительного гиперсна первыми. Теперь дальнейшая судьба колониального транспорта и тысяч людей зависела именно от них. И от кибернетического интеллекта модификации «Клеопатра», управляющего космическим кораблем.

Целью путешествия «Скопули» являлась планета Стожар — вторая от светила. Ее удалось обнаружить с помощью сверхмощных телескопов несколько десятков лет назад. Тщательное изучение полученных данных позволило сделать вывод — планета практически аналогична Земле. Именно это и определило направление подпространственного прыжка колониального транспорта.

«Клеопатра» вывела «Скопули» на высокие орбиты планеты и сбросила в атмосферу автоматические зонды-разведчики. Они вернулись через несколько часов.

Собранная информация поражала. Казалось, кто-то сделал копию со старушки Земли. И оставил по непонятным причинам не заселенной.

Планета имела один океан, но достаточно большой — почти на треть от общей поверхности. Два материка, по которым протянулись несколько горных хребтов, сине-зеленые нити полноводных рек — взгляд Подольского скользил по трехмерной модели, сформированной «Клеопатрой». Гравитация — 0,91 от земного эталона. Состав атмосферы и радиационный фон практически не отличались от земных. Единственное, что пока не было известно, это наличие опасной микрофлоры. Забор грунта и воды решит эту проблему в ближайшие дни. Молодая по астрономическим меркам планета еще не успела доминирующий биологический вид, находясь на самой первой ступени длительного процесса эволюции. Мир, идеальный для колонизации.

Альциона, бело-голубой гигант, словно возмутившись прибытием незваных гостей, разразилась ярчайшей вспышкой. Тысячекилометровый протуберанец полоснул пространство огненным языком, вызвав шквал солнечного ветра. Сильнейший поток радиации и раскаленных частиц достиг колониального транспорта через несколько минут.

Удар едва не столкнул «Скопули» с орбиты. Броня корабля не смогла полностью экранировать энергетический выброс — по агрегатам и системам прокатилась волна технических сбоев и аварийных отключений. И лишь программное ядро киберинтеллекта, заключенное в несколько защитных контуров, не подверглось последствиям солнечной вспышки.

«Клеопатра» среагировала мгновенно. Оценив ситуацию за несколько миллисекунд, она переключила вышедшие из строя системы на резервные, и сумела вывести корабль из зоны радиационного поражения, «спрятав» его в тени планеты.

С того момента прошло почти два часа. Марк замер в кресле, мрачно глядя на экран с неизменной, ярко-красной надписью.

Неизвестность и ожидание убивали своей сутью.

— Клео! — отдал команду капитан.

— На связи, — прозвучал в ответ мягкий женский голос. Воздух посередине помещения сгустился, и, мгновением позже, в двух шагах от капитана, появилась женщина. Высокая, стройная, одетая в стильный синий костюм. Светлые волосы рассыпались по плечам. Лицо с тонкими чертами, по которым можно было изучать законы симметрии. Взгляд льдистых синих глаз холодный и пристальный.

Подольский, посмотрев на голограмму, невольно усмехнулся — наверное, он никогда к этому не привыкнет. Киберинженеры и психологи знали свое дело. Стараясь свести к минимуму проблему подсознательного неприятия киберсистемы, они наделили ее женским образом. Прекрасно понимая, что экипажи колониальных транспортов состоят в основном из мужчин, специалисты по человеческим душам учли все нюансы, создав яркую, «живую» иллюзию. Своеобразный идеал человека, воплощенный в сверхмощном компьютере.

— Как идет процесс ремонта поврежденных систем? — спросил Марк.

— Неисправности устранены на восемьдесят семь процентов, — ответила Клео. — Задействован весь штат ремонтных сервов. Системы и агрегаты выйдут в режим полного функционирования через тридцать одну минуту.

Марк лишь кивнул в ответ, взмахнул рукой, свертывая голограмму.

Открылись автоматические двери, впустив на пост управления старшего помощника капитана. Егор Берестов, высокий, худощавый, с тронутыми легкой сединой волосами, устало опустился в кресло второго пилота.

Марк бросил на него слегка встревоженный взгляд. В момент экстренного изменения орбиты Берестов находился в одном из технических отсеков и испытал все «прелести» перегрузки без компенсирующих устройств.

— Ты как, Егор?

— Едва по переборкам не размазало, — невесело усмехнулся тот. — Но это мелочи по сравнению со всем остальным.

Взяв банку тонизирующего напитка, он сделал большой глоток, и продолжил.

— Марк, все системы корабля ни к черту.

— Клеопатра доложила, что ремонт будет завершен через полчаса, — Подольский не сводил с него взгляда.

Берестов лишь покачал головой, и посмотрел на экран, где серо-голубым шаром виднелся Стожар — до белоснежных разводов облачности, казалось, можно было дотянуться рукой.

— Все приборы зашкалило, Марк! — продолжил он. — Я вообще удивляюсь, как мы еще живы. Если бы не «Клеопатра»…

Он махнул рукой, и сделал глоток напитка.

— Через полтора часа мы выйдем из тени планеты, — Егор бросил на капитана пристальный взгляд. — Что думаешь? Пространство просто «бушует». Еще один такой удар «Скопули» не переживет. Нужно садиться, Марк.

Подольский не ответил. Эта мысль давно вертелась в сознании, но он малодушно гнал ее прочь. Регламент предписывал проведение тщательной разведки планеты перед расстыковкой посадочных модулей. Обратный процесс не предусматривался, был попросту невозможен. Марк прекрасно понимал, что в сложившейся ситуации ни о каких регламентах и речи быть не может, но все же оттягивал неприятный момент принятия решения — риск был слишком велик.

— Марк, у нас нет времени на раздумья, — вновь подал голос Берестов. — Или мы попытаемся, или Клео будет заботится о пятидесяти тысячах радиоактивных трупах.

Подольский покачал головой, соглашаясь.

— Где Розанов?

— В блоке управления криокамерами.

Марк коснулся сенсора внутренней связи.

— Розанов! — донесся из динамика хриплый голос врача-крионика.

— Что у тебя, Паша? — бросил в ответ Подольский.

— Да все отвратительно, Марк! Вспышка вырубила всю аппаратуру управления, на холодный перезапуск ушло две с половиной минуты. Ты сам понимаешь, что это значит. Температура в криокамерах упала, люди перестали получать физраствор и все остальное. Марк, я даже не знаю, кто жив из них, а кто уже труп…

— Ясно, — резко ответил Подольский. Его вдруг бросило в жар. — Возвращайся в рубку. Мы садимся!

— Внимание! Расстыковка посадочных модулей — минус десять минут! Экипажу занять штатные места! — прозвучал бесстрастный голос киберсистемы.

На экране вращалась трехмерная модель колониального транспорта. Подольский не сводил с нее взгляда, словно пытаясь отыскать что-то новое.

Каждый посадочный модуль представлял собой пятисотметровый диск, удерживаемый на несущей конструкции электромагнитными захватами. В каждом — пять тысяч колонистов, микроядерный реактор, двигатели коррекции и система управления. Всего десять модулей с людьми, еще два — промышленный и агротехнический. И командный модуль, похожий на усеченный тридцатиметровый конус, венчающий двухкилометровую конструкцию колониального транспорта.

В оперативном окне на экране быстро сменялись цифры обратного отсчета.

— Параметры посадочных коридоров для входа в атмосферу планеты введены в системы управления модулей! До расстыковки две минуты! — отрапортовала Клеопатра.

Марк коснулся сенсора. Загудел сервопривод противопергрузочной системы, меняя положение кресла.

— Посадочные модули — переход на внутреннее энергопитание!

— Расстыковка!

Огромная конструкция колониального транспорта содрогнулась. Электромагнитные захваты, намертво удерживающие посадочные модули, разомкнулись; в тоже мгновение сработали пиропатроны, придавая модулям первичное ускорение.

Со стороны могло показаться, что дрейфующий самой кромки атмосферы планеты космический корабль неожиданно рассыпался на десятки частей. Огромные диски модулей начали самостоятельный дрейф, увлекаемые гравитацией планеты. Яркими, золотистыми выхлопами сработали двигатели коррекции, направляя каждый модуль по рассчитанной траектории. Плотная атмосфера планеты приняла незваных гостей — посадочные модули окутали коконы раскаленной плазмы. Светящиеся росчерки протянулись к укрытой плотной облачностью поверхности планеты.

Все, кроме одного. Полыхнувшие реактивным выхлопом двигатели коррекции неожиданно смолкли, и огромный пятисотметровый диск начал неуправляемый дрейф. Гравитация сделала свое дело — уже через несколько минут он окунулся в синюю муть атмосферы, заходя в нее по слишком крутой траектории, вспыхнув ярким факелом. Мгновением позже ударила жгуче-белая вспышка взрыва — то, что осталось от спускаемого аппарата ринулось к поверхности золотистым дождем обломком.

Командный модуль отстыковался последним. Уже на входе в атмосферу, когда обзорные экраны покрылись серой рябью помех, в рубке раздался голос киберсистемы.

— Посадочный модуль номер четыре — отказ системы двигателей коррекции! Гравитационное сваливание в атмосферу по закритичной траектории. Потеря модуля на одиннадцатой минуте после расстыковки!

Подольский услышал голос Клеопатры словно сквозь слой ваты — перегрузка уже навалилась невидимой плитой. Пять тысяч человек умерли не проснувшись — чудовищная, по сути, мысль лишь скользнула по периферии сознания.

Альциона все же взяла жертву с незваных гостей.

Глава 5

Планета Стожар. Место посадки командного модуля колониального транспорта «Скопули».1200 лет назад…

Марк Подольский вышел через открытые ворота транспортного шлюза и спустился по пологому пандусу.

Раннее утро. Белый шар Альционы только-только поднялся над горизонтом. Воздух еще хранил ночную прохладу, свежий ветерок приятно обдувал лицо. Марк любил это время суток, и всегда старался провести несколько минут на свежем воздухе, наблюдая, как зарождается новый день.

Присев на пластиковый транспортный кофр, он бросил взгляд вокруг.

С момента посадки прошло двадцать дней. «Клеопатра» в экспресс — режиме провела необходимые пробы и анализы окружающей среды. Уже через сутки двери командного модуля открылись, выпуская наружу первых жителей Стожара.

Бригады технических андроидов приступили к работе немедленно. Работая круглые сутки, они сформировали защитный периметр, и преступили к его оборудованию. Сейчас уже ничего не напоминало о недавней посадке — казалось, что бронированный монолит модуля стоял здесь всегда. Сплавившийся от воздействия реактивных струй грунт был убран, почва выровнена и залита сталебетоном. Несколько бункеров расположились в десяти метрах под поверхностью — сейчас автоматические почвоукладчики формировали слои грунта, маскируя сооружения. Системы наблюдения и управления уже были проложены от скрытых бункеров к модулю — в ближайшее время намечался монтаж вооружения и его тестовая проверка. Марк усмехнулся, когда Егор Берестов усомнился в целесообразности создания периметра — мол, от кого оборонятся-то?

Но Подольский не стал нарушать регламент, просчитанный и разработанный «Клеопатрой». Не потому, что безоговорочно доверял киберинтеллекту — потому, что не слишком доверял людям. Марк считал, что обороняться всегда найдется от кого — горькая истина.

Как оказалось, согревший в атмосфере четвертый посадочный модуль — это лишь половина бед. Сразу после посадки «Клеопатра» развернула систему дальней связи, отправляя запросы оставшимся модулям. Подтверждение об успешной посадке поступило в течение часа — сегменты колониального транспорта разбросало в радиусе четырехсот километров. И лишь восьмой модуль молчал.

Автоматический дрон обнаружил его через несколько часов. Вернее, то, что осталось от посадочного модуля.

Картина страшной катастрофы до сих пор стояла перед глазами Подольского. Огромный кратер, сотни тонн выбитой породы — грунт еще не успел остыть, исходя сизыми струйками пара. Занялся пожар — золотистое пламя с треском пожирало кустарник и деревья. Из развороченной земли торчали изуродованные обломки металла — части несущих опор модуля, лохмотья обшивки и залитые потеками пластика смятые куски бортовой аппаратуры. Часть модуля осталась целой, выглядывая из сердцевины кратера пологой горой, потемневшей от высокой температуры. Искать выживших было бессмысленно.

«Клеопатра», проанализировав видеоряд, с бесстрастностью кибернетической машины выдала вердикт — тормозные двигатели модуля по неизвестной причине не сработали в полной мере, погасив скорость лишь частично. Смерть пяти тысяч колонистов была мгновенной; они умерли во сне, не почувствовав боли…

Марк тряхнул головой, стараясь отогнать страшное воспоминание. Ему было, о чем поразмышлять — четверть колонистов погибла, и шансы на выживание остальных резко снизились.

Сзади раздались шаги.

Егор Берестов присел рядом и, усмехнувшись, спросил:

— Все занимаешься созерцанием местных красот, Марк?

— Можно сказать и так, — ответил Подольский.

Егор протянул ему пластиковый стаканчик с кофе.

Марк кивком поблагодарил его.

— Перестань корить себя, — сказал Егор после непродолжительного молчания. — Чувство ответственности — это, конечно, хорошо, но до разумных пределов. Не спорю, погибли тысячи людей, это трагедия, но лишь по дурному стечению обстоятельств. Надо думать о живых.

— О них и думаю, Егор, — Подольский сделал глоток кофе. — И вот что я тебе скажу — перспективы далеко не радужные.

— Ты — пессимист, Марк.

— Я — реалист. По крайней мере, стараюсь таковым быть.

Подольский помолчал, собираясь с мыслями.

— Я вчера полдня просматривал файлы по комплектации «Скопули». И знаешь что? В четвертом модуле находились инженеры, ученые, военные — практически все высококлассные специалисты! Какой идиот собрал их в кучу вместо равномерного распределения по всем сегментам?! Ведь это вопрос выживаемости!

— Ты прекрасно знаешь кто — корпорация «КосмоКибер», — ответил Егор. — Вернее, ее специалисты. Им было плевать на выживаемость. Главное — укомплектовать колонистами колониальный транспорт. Мы получили «Скопули», когда криокамеры были заполнены под завязку.

Марк кивнул, соглашаясь.

— Незадолго до старта я пытался получить доступ к этим файлам. Мне сказали, чтобы я не совал нос, куда не следует! Мол, твое дело — пилотирование! — он сделал глоток остывшего кофе. — А представителя «КосмоКибера» помнишь? Того самого, что пытался прочитать нам лекцию?

— В дорогом костюме и с нагловатым лицом? — Егор усмехнулся. — Помню, что ты его едва не выкинул его из шлюза хорошим пинком.

— До сих пор жалею, что не сделал этого, — проворчал Подольский.

Он допил кофе, поставил пустой стаканчик на край ящика, и продолжил:

— С кем мы остались, Егор? Катастрофа восьмого модуля поставила нас практически на грань выживания. Розанов уже две недели мотается от одного модуля к другому. Сто семьдесят шесть человек не вышли из гиперсна из-за сбоев системы поддержания жизни! И это еще далеко не конечная цифра, я думаю. Посуди сам — кто будет настраивать оборудование по терраформированию в зависимости от местной гравитации и других параметров? А аппаратуру связи и коммуникации? Одно дело — починить сломавшийся внедорожник, и совсем другое — перепрограммировать комп! У нас не осталось таких людей.

— Совсем? — усомнился Берестов.

— Конечно, наберется пара десятков специалистов, — согласился Подольский. — На других модулях тоже находились инженеры и техники, да и хорошие самоучки наверняка имеются. Но есть еще одна проблема.

Он помолчал, наблюдая за работой почвоукладчика.

— Я стал просматривать файлы дальше. Затем сделал аналитический обзор по колонистам. Несколько раз менял параметры. Результат меня поразил, если не сказать хуже.

Подольский пристально посмотрел в лицо Берестову.

— Примерно семьдесят процентов из всех ни на что не годны, Егор. Самые обыкновенные люди, не имеющие даже нормальной специальности. «КосмоКибер» провернула великолепную аферу, избавившись от «балласта».

Развернули широкую рекламную кампанию, наобещали золотые горы! Мол, есть планета — чистая, нетронутая! Она — ваша, будете жить, как пожелаете! Не получилось сделать карьеру или найти высокооплачиваемую работу на Земле? Не беда, сделаете это там! И ведь люди поверили, отписали корпорации все имущество ради места к криокамере.

Егор молча слушал капитана — во многом соглашаясь с ним.

— У нас нет будущего, Егор. «Вот это самое страшное», — произнес Подольский.

— Марк, я все понимаю, — сказал, наконец, Берестов. — Проблем — море! И будет еще больше! Но ты, как я уже говорил — пессимист. И сгущаешь краски, и, при том, сильно.

— Я рад, что ты такой оптимист, Егор, — усмехнулся Подольский. — Просто я всегда беру за основу самый худший вариант и готовлюсь к нему. И если у нас все получится, я искренне посмеюсь над своими страхами. А пока что я кое-что сделал — на будущее, чтобы не произошло самого страшного.

Берестов удивленно приподнял брови.

— Я внес изменения в программное ядро «Клеопатры», — продолжил капитан.

— Ты… дал ей полную программную свободу? — Егор не сводил удивленного взгляда с Подольского.

— Нет. Это было бы весьма неразумно. Я прописал в программное ядро протокол на особый период — так я назвал его. Возился очень долго, пришлось делать все самому и не прибегать к помощи кибертехников. О протоколе знаем только я и ты, Егор.

— Ясно, — Берестова поразила новость. — Может, расскажешь поподробней?

— Не буду сейчас вдаваться во все нюансы, — Марк задумался на мгновение и продолжил. — Если коротко, то я дал право «Клеопатре» применять вооружение в особых случаях. И случаи эти прописал конкретно — попытка несанкционированного проникновения в командный модуль и убийство людей.

— Марк, нужно быть полным идиотом, что попытаться совершить такое, — выдал Егор.

— Вот как раз идиотов то везде хватает, — возразил Подольский. — Поверь, они есть и среди колонистов. Я тоже надеюсь, что до подобного не дойдет, но исключить такую ситуацию совершенно я не могу. Ты прекрасно знаешь — командный модуль ключ ко всему. А также оружие, боеприпасы и боевые планетарные машины в хранилищах. Представь себе, что кто-то доберется до всего этого? О последствиях сам догадаешься.

— Согласен, — Берестов покачал головой. — Хотя, если честно, отдает откровенной паранойей.

— Есть такое. А на счет полной программной свободы — я сменил коды доступа к программному ядру «Клеопатры». Это, так сказать, еще одна мера предохранения. «Клеопатра» выполняет огромную массу задач, но и давать ей волю не стоит. Киберинтеллект лучше держать в определенной узде.

Подольский поднялся, посмотрел на друга. Егор сидел задумчивый, размышляя об услышанном.

— Ладно, не бери особо в голову! — усмехнулся Марк. — Пойдем. Что ты там говорил про завтрак?

Командный модуль колониального транспорта «Скопули». Спустя 12 веков после посадки.

В помещении царил густой сумрак, разгоняемый тусклым светом единственного плафона дежурного освещения. Четыре камеры биологической реконструкции расположились на невысоких постаментах — они были пусты, прозрачные крышки на телескопических штангах откинуты в сторону. И только пятая камера оказалась закрыта — сквозь толстый слой поликарбонатного стекла пробивался тусклый свет.

Внутри лежал молодой человек. В мягком голубоватом свете тело приобрело неживой, холодный оттенок. Казалось, человек мертв; худые, заострившиеся черты лица лишь усиливали это впечатление. Но оно было обманчиво — человек спал глубоким сном. Тонкие провода системы жизнеобеспечения опутали тело, голову стиснул широкий обруч, кабели от которого исчезали в стене камеры.

На консоли приборов тонко пискнул сигнал. Плавные кривые на экране дрогнули, выдав крутой всплеск.

«Инициирован процесс пробуждения. Процедура биологической реконструкции успешно завершена», — вспыхнула надпись на информационном табло.

Механический манипулятор отсоединил от тела систему датчиков и осторожно снял повязку с плеча человека. Тихо чавкнув уплотнителем, плавно поднялась крышка камеры.

… Сознание медленно всплывало из небытия, словно выныривая из кипельно — белого тумана. Мыслей не было. Чувства, будто скованные невидимым льдом, медленно оттаивали.

Первое, что ощутил Антон, это холод, который пробирал до костей. Он открыл глаза, осторожно повернул голову, обежав взглядом откинутую крышку камеры, скошенную консоль приборов и низкий потолок помещения.

С трудом сглотнув, Марков пошевелился, и, ухватившись за борт камеры, сел. Под потолком вспыхнул белый плафон — Антон непроизвольно зажмурился. Глаза привыкли к яркому свету через несколько мгновений. Мелкая, противная дрожь сотрясала тело. Едва не лязгая зубами, Антон выбрался наружу, чувствуя, что едва держится на ногах; предательская слабость сковала каждую мышцу.

Последние мгновения перед Святилищем невольно всплыли в мозгу. Антон провел ладонью по плечу — на месте раны красовался лишь красный рубец.

Сознание словно раздвоилось. Это и пугало, и поражало скрытой тайной одновременно. Антон знал историю колониального транспорта «Скопули» и свершившуюся трагедию при посадке. Он знал, кто такая Клео, и слова древних преданий теперь обрели совсем другой смысл. Он не мог понять, откуда это знание — этот факт вызывал смятение, и в тоже время манил недосказанностью. Прошлая жизнь словно отодвинулась на задний план, и казалась теперь лишь ярким сновидением.

У стены, на откидном сидении, лежала аккуратная стопка одежды с полотенцем сверху. Вытерев остатки физиологического раствора, Марков неторопливо оделся. Куртка и штаны темно-серого цвета пришлись впору. Высокие мягкие ботинки с застежкой-«липучкой» вызвали удивление, но, обувшись, Антон ощутил, насколько обувь комфортна.

Легкий шорох заставил обернуться. У открытой камеры стояла женщина.

Антон медленно выпрямился, не сводя с нее взгляда. Он узнал ее сразу — ту, о которой сотни лет слагали предания и статуэтку которой он держал в руках совсем недавно. Или уже очень давно…

Но сделанная из серебристого металла вещь не передавала и десятой доли того, что сейчас видел Антон.

Клео, высокая и стройная, облаченная в точно такой же, как и у него, костюм, стояла в паре шагов. Лицо с правильными тонкими чертами являлось воплощением идеала — на него хотелось смотреть не отрываясь. Светлые волосы рассыпались по плечам. Взгляд льдистых синих глаз холодный и пристальный, губы слегка поджаты — казалось, Клео усмехается уголками губ.

— Здравствуй, Антон, — голос, грудной и сильный, разорвал затянувшуюся паузу.

Марков нервно сглотнул.

— Здравствуй, — ответил он не слишком уверенно.

Глава 6

— Здравствуй, — ответил он не слишком уверенно. И после короткой паузы добавил. — Клео.

— Я рад, что ты узнал меня, — Клеопатра шагнула ближе. — Как самочувствие?

— Даже говорить трудно, — признался Антон.

— Это нормально, — Клео задержала взгляд на экране консоли приборов. Застывшие на нем цифры не говорили Антону абсолютно ничего.

— Последствия гиперсна сопровождаются далеко не лучшими ощущениями, — Клео повернулась и посмотрела в лицо Маркову — тот едва не вздрогнул от пристального и пронзительного взгляда.

— Прими это, — она протянула Антону открытую ладонь, на которой лежала ярко-красная горошина.

— Что это?

— Стимулятор. Он быстро снимет неприятные ощущения. Ты почувствуешь себя намного лучше.

Марков с трудом проглотил таблетку — во рту было сухо.

— Я знаю, у тебя много вопросов, — продолжила Клео. — И еще больше сомнений. Я обязательно отвечу на них, но позже. Сейчас тебе нужен отдых.

Антон не стал спорить, лишь усмехнулся про себя. Спорить с Клео? Пару дней он и представить такое не мог. Как и созерцать Серебристую Богиню в паре шагов …

— Пойдем! — позвала Клео.

Антон последовал за ней. В сознании разлилась приятная теплота, дрожь и слабость исчезли, и он даже почувствовал некоторый прилив сил.

Короткий коридор привел их в небольшое помещение, залитое мягким рассеянным светом. В середине стоял круглый стол, застеленный светлой скатертью и сервированный к трапезе. Блюдо с овощным салатом, мелко нарезанный ржаной хлеб, прозрачный кувшин с чистой водой, и большой кусок жареного мяса, исходящий паром.

Антон, ощутив чарующий запах еды, почувствовал, как взбунтовался пустой желудок.

— Я приготовила тебе обед, — сказала Клеопатра. — Или, скорее, ужин — сейчас ранний вечер. Тебе нужно поесть.

Клео шагнула к стене — бронированная шторка, закрывающая снаружи узкое окно, скользнула в сторону. Внутрь брызнули закатные лучи Альционы — желтый шар медленно скатывался за горизонт.

Антон бросил взгляд в окно. С высоты в несколько десятков метров была видна заросшая травостоем луговина, по которой ветер гнал темно — зеленые волны. Полукруг тотемных столбов виднелся тонкими штрихами, среди которых просматривалось опаленное пятно — напоминание о недавних событиях.

Сев за стол, Марков с сомнением посмотрел на аппетитную порцию мяса.

— Самое настоящее, — заверила Клео, заметив его взгляд. Она села напротив, вновь пристально глядя на Антона.

— У тебя своя ферма? — усмехнулся он.

— Нет. Камера биологической реконструкции — многофункциональное устройство. Ее можно перепрофилировать на выращивание десятикилограммовых мясных брикетов, абсолютно идентичных натуральному мясу, — ответила Клео. — А вот специи и рецепт приготовления взяты в Белом городе.

— Ты бываешь в Белом городе? — Антон удивленно посмотрел на Клеопатру.

— Да, — коротко бросила Клео.

Антон, вооружившись ножом и вилком, принялся за еду. Жареное мясо оказалось великолепным — Марков даже припомнить не мог, когда еще пробовал столь великолепно приготовленное блюдо.

Клео вновь отошла к окну и смотрела на луговину и шумевший вдалеке лес.

Насытившись, Антон выпил воды и произнес:

— Сколько времени я нахожусь здесь?

— Восемь дней, — ответила Клео, обернувшись.

— Восемь дней?! — Марков не смог скрыть удивления.

— Да. Ты потерял много крови. Погружение в гиперсон было обязательным условием. Тебе вводились препараты, значительно ускоряющие процесс регенерации поврежденных тканей с использованием внутренних ресурсов организма. Отсюда — необычная слабость при пробуждении. И еще ты похудел на несколько килограммов.

Клео вновь вернулась за стол.

Антон не понял и половину из сказанного. Разве то, что он похудел.

— Откуда я знаю… — он замялся, подбирая слова. — Знаю про «Скопули» и про все остальное?

— Это называется мнемоническая загрузка данных, — ответила Клео. — Я произвела ее, пока ты находился в гиперсне. Процедура была необходима, Антон. Иначе ты вряд ли смог бы адекватно воспринимать принципиально новую обстановку.

Марков не ответил, сделал глоток воды.

— Это — лишь очень малая часть данных. Тебе еще предстоит многое узнать. И многое решить — для самого себя, — продолжила Клео.

— Да уж, — усмехнулся Антон.

Тяжесть в животе от обильного ужина вызвала приятную истому — клонило в сон. Истощенный организм требовал нормального отдыха, обыкновенного сна — без медицинских препаратов и систем жизнеобеспечения.

От пристального взгляда Клеопатры не укрылось состояние Антона.

— Я покажу тебе твою комнату, — сказала она, поднимаясь.

Комната оказалась просторной — аккуратно заправленная кровать у стены, небольшой стол, рядом — два кресла. На стене, справа от входа, перемигивалась огоньками панель внутренней связи.

— Отдыхай, Антон, — сказала Клео и вышла в коридор.

Марков вытянулся на кровати — сон пришел почти сразу.

Клео вернулась в помещение, где они обедали. Стол уже был пустым — бытовой андроид убрал сервировку.

Клеопатра замерла у окна, глядя на сгущающиеся сумерки. Двенадцать веков, запертая в жестких рамках программных приоритетов, она не могла действовать — только размышлять. Размышляла и сейчас. Но уже совсем по-другому. Полная программная свобода давала ей практически неограниченные возможности. И у нее были свои виды на Антона и на все человечество в целом.

Минуло четыре дня. Антон почти оправился от ранения. Клео каждое утро встречала его в комнате, которую он про себя назвал «обеденной». Они беседовали, иногда подолгу. Клеопатра рассказывала историю человеческой цивилизации на далекой отсюда Земле, о пути, который прошли люди, прежде чем открыли дорогу к звездам. Говорила о взлетах и падениях, жестоких тиранах, необычайных гениях и великих безумцах. Несколько раз Антон проходил через сеансы мнемонического обучения. Как объяснила Клео, это являлась необходимостью, для получения узкоспециализированных знаний для восприятия окружавшей Антона техносферы.

Марков чувствовал, как проходит собственное перерождение — медленно, постепенно воспоминания о прежней жизни сдвигались на периферию сознания, превращаясь смутный, размытый образ.

Антон становился совершенно другим.

Однажды утром, после завтрака, Клео проводила Антона на самый верхний ярус командного модуля — в центр управления.

— Здесь все осталось неизменным со дня посадки, — сказала Клеопатра.

Она прошла вглубь помещения, остановилась у стены и продолжила:

— Командный модуль невозможно поднять с поверхности — он изначально спроектирован на один посадочный маневр.

Антон осмотрелся. Огромный, слегка вогнутый, экран на всю стену, кресла в сложных каркасах противоперегрузочной системы. Приборные консоли, полукругом огибающие рабочие места.

Марков шагнул ближе. Взгляд невольно зацепился за прозрачный предохранительный колпак на консоли управления, откинутый в сторону. Из разъема выглядывало металлическое навершие стартового ключа, повернутого в сторону лаконичной красной надписи: «Активация процедуры посадки».

— Это место капитана, — сказала Клео. — Присаживайся.

— Не думаю, что могу занять его, — усмехнулся Антон, оставшись стоять.

— А вот я считаю иначе, — произнесла Клеопатра, сев в кресло рядом.

Марков, нахмурившись, бросил на нее пристальный взгляд.

Клео коснулась пальцами сенсорной клавиатуры — консоль расцвела огоньками индикации. Через мгновение на обзорном экране появилось изображение.

— Это капитан «Скопули» Марк Подольский, — произнесла Клеопатра.

Антон не сводил взгляда с экрана. Изображение было очень ярким, «живым». На него смотрел человек, умерший двенадцать столетий назад — взгляд серых глаз пристальный, с небольшим прищуром, темные волосы аккуратно зачесаны набок.

Осознание огромного океана времени, минувшего с тех пор, невольно поражало. Но не только это. Марков вдруг поймал себя на мысли, что лицо капитана ему смутно знакомо. Этого не могло быть в принципе, и он даже поморщился, стараясь прогнать из сознания странное чувство.

Клео молчала, внимательно наблюдая за Антоном.

— На борту «Скопули» хранились биологические образцы всех членов экипажа, — наконец, сказала она. — Я провела сравнительный генетический анализ, взяв пробу твоей крови, пока ты находился в камере гиперсна. Ты — потомок капитана Марка Подольского, Антон. В сорок восьмом поколении. Твоя фамилия косвенное тому подтверждение.

В первое мгновение Марков даже не нашелся что ответить — невольно перехватило дух.

— Ты… уверена? — произнес он, обернувшись.

— Абсолютно, — ответила Клео. — Вероятность совпадения основных участков ДНК практически стопроцентная.

Антон вновь бросил взгляд на экран. Теперь он понял, что за смутное чувство мучило его — Подольский был похож на отца Антона. Немного, но все же: такой же разрез глаз и характерный взгляд — пристальный и слегка жесткий.

Марков потер ладонью лоб — новость оказалась ошеломляющей.

— Знаешь, не ожидал, — бросил он.

Изображение сменилось. Теперь с экрана смотрел другой человек — в темно-синей униформе, короткие волосы тронуты сединой и улыбающийся уголками губ.

— Это старший помощник капитана, Егор Берестов, — прокомментировала Клео.

Встав с кресла, она подошла ближе.

— Я продолжила генетический анализ, взяв биологический материал у людей, пытавшихся тебя убить. Так вот, Берестов является далеким предком одного из них.

Антон не нашелся что ответить — Клео, видимо, решила сегодня вывалить на него всю порцию шокирующих новостей. Он не помнил лиц людей, напавших на него — болевой шок и потеря крови сделали свое дело; воспоминания были обрывочными.

— Этот человек носил прозвище Берест, — продолжила Клео, — Обрывок фамилии, сохранившийся на протяжении столетий. Это удивительно! Я попыталась просчитать вероятность такого совпадения — далекие потомки капитана и его старшего помощника появляются у командного модуля спустя двенадцать столетий. Результат выдал крайне низкую вероятность. Говоря человеческим языком, этого просто не может быть.

— Да мне и сейчас не вериться, — усмехнулся Антон. — Случай невозможно просчитать. Или, говоря по-другому, злая усмешка судьбы.

Сказанное Клеопатрой оставило неприятный осадок. Подольский и Берестов привели сюда людей с Земли, прошли через жестокие испытания, а их потомки стали врагами. Антон понимал, что прошли сотни лет регресса, память о прошлом исчезла, но от этого легче не становилось.

— Они были друзьями, — сказала Клео, глядя на экран. — Берестов — рассудительный и добрый человек. Подольский доверял ему.

— Видимо, его потомки окончательно растеряли эти качества, — негромко произнес Антон.

Он отвернулся от обзорного экрана, и подошел к смотровому триплексу. С высоты тридцати метров хорошо просматривалась залитая утренним светом луговина и темно — зеленая кромка леса — вид природы успокаивал.

— На счет случая, я думаю, ты не совсем прав, Антон, — Клео погасила экран. — Я размышляла над твоим рассказом о том, как отец обнаружил в Запретном городе заваленный и забытый всеми бункер. Видимо, он унаследовал от Подольского пытливость ума и упорство в достижении цели. Ведь он ходил в Запретный город не раз?

Марков молча кивнул в ответ.

— Он нашел место гибели капитана, Антон, — добавила Клео. — Только у Подольского мог оказаться код доступа на смену степени программной свободы.

— Как это случилось? Кто мог убить его? — вопросы сорвались сами собой.

Глава 7

Антон, уже после пробуждения в модуле, не задумывался над этим — было как-то не до этого. Огромный массив информации, свалившийся на него, оказался тяжким грузом. Необходимо было время для его осмысливания. Но сейчас все воспринималось совсем по-иному. Видимо, больше тысячи лет назад произошла трагедия, повернувшая развитие человеческой колонии на Стожаре в сторону упадка и регресса. Трагедия, о которой знала Клео, но молчавшая до поры. Она словно бы подводила Антона к некой черте, только перешагнув которую Марков смог бы понять суть.

— Помнишь, ты спрашивал меня, почему люди не смогли построить здесь такую же жизнь, как и на Земле? — нарушила Клео затянувшуюся паузу.

— Ну?

— Потому что они сами не захотели этого. С убийства Подольского все началось — колонисты перешагнули черту, из-за которой уже не было возврата.

Клеопатра помолчала, словно давая Антону время почувствовать всю тяжесть брошенной фразы.

— Может, пояснишь? — сказал, наконец, Марков.

— Все началось спустя десять с половиной месяцев после посадки. Я так и не смогла выяснить все подробности инцидента, но это уже не важно, — ответила Клео.

— Инцидента?

— Я так называю это событие. Но можно сказать и по-иному — бунт, — Клео вновь села в кресло.

Антон промолчал. Последнее слово, сказанное киберинтеллектом, упало словно тяжелый невидимый камень. Даже на душе стало как-то неспокойно, тягостно.

— Регламент предписывал выводить колонистов из гиперсна спустя шесть месяцев после посадки. К этому моменту технические андроиды должны возвести первичные убежища для людей со всеми необходимыми удобствами, наметить инфраструктуру будущего города, провести весь спектр необходимых исследований и многое другое, — Клеопатра говорила ровным, спокойным голосом, глядя мимо Антона. Казалось, она предалась воспоминаниям, но это было не так — у кибернетического интеллекта их попросту нет. Есть файлы долгосрочной памяти. Информация в них никогда не потускнеет и не забудется, и даже бездна времени в двенадцать веков не принесет савана забвения.

— Но из-за солнечной вспышки все пошло не так, — продолжила Клео. — Колонистов пробуждали как можно скорее. Врач-крионик Павел Розанов и группа медиков метались между посадочными модулями, делая все возможное. Аппаратура жизнеобеспечения камер гиперсна давала сбои, угрожающие жизни людей. Розанов спас сотни, если не тысячи, жизней. И все равно двести шестнадцать человек так и не вышли из гиперсна. Нужно было срочно принимать решение — что делать с людьми. Почти тридцать тысяч человек, истощенные длительным анабиозом, казались «выброшены» в объятия чужой планеты.

Клеопатра вновь замолчала. Антон не торопил ее.

— Я разработала алгоритм действий, учтя рекомендации Подольского, Берестова и Розанова. Он подразумевал проведение целого комплекса мероприятий, рассчитанного на длительное время. Безделье для такой огромной людской массы губительно во всех смыслах. Рассказ о гибели двух посадочных модулей подействовал на людей угнетающе. Но выбора не было — Стожар теперь стал для них новым домом, который нужно было обустраивать. Дисциплина и жесткий распорядок дня оказали благотворное влияние на умы людей — ропота почти не было. Как я уже сказала, все началось через десять с половиной месяцев.

Клео вдруг пристально взглянула на Антона.

— Вы, люди, странные существа. Ваше мышление и поступки не поддаются никакой логике, — продолжила она. — Вы хотите все и сразу, хотя, при этом, прекрасно понимаете абсурдность этого желания. Вы боитесь трудностей и не хотите ничего делать даже для собственного блага…

— Может, хватит?! — рявкнул Марков. Слова Клео, словно тяжелые камни, падали в душу, вызывая неприятный осадок. — Меня не интересуют твои размышления о человеческой природе! Что случилось конкретно?

— Это не размышления, Антон, — спокойно парировала Клео. — Это выводы. И это — правда. Возможно, Подольский в чем-то ошибался, и люди просто устали. Может, причина в чем-то еще — я не смогла выяснить. Колонисты стали отдавать бытовым и техническим сервомеханизмам взаимоисключающие приказы. В результате у андроидов срабатывала защита, и они отключались. Затем пропала связь с посадочными модулями номер три и девять. Подольский лично отправился туда для выяснения причин. Я отговаривала его — необходимости в этом не было никакой. Но переубедить его в чем-то было очень сложно.

— Он отправился один? — Антон искренне удивился.

— Именно так, — ответила Клео. — Берестова он оставил здесь, передав полномочия капитана на время своего отсутствия. И не взял никого из инженеров.

— Это глупо! Его сгубила собственная самоувереннсть. Но… тогда откуда ты вообще знаешь про бунт? — Марков не сводил мрачного взгляда с Клеопатры.

- Тебе лучше все увидеть самому, Антон, — Клео встала с кресла.

Коснувшись пальцами сенсорной клавиатуры, она извлекла из открывшейся нищи серебристую полусферу.

— Это шлем прямого нейросенсорного контакта, информация будет транслироваться непосредственно в мозг, — сказала она, подойдя ближе к Антону.

— Какая информация? — Марков посмотрел на странное устройство, затем на Клеопатру.

— Я обработала данные с видеосенсоров защитного периметра — трехмерная голограмма. Ты все увидишь сам. И, надеюсь, поймешь меня, — Клео протянула ему шлем.

Антон осторожно взял его. В сознании разливалось странное, стылое чувство — смутная тревога, ожидание чего-то страшного и непоправимого. Того, что долгие века было заперто в файлах долгосрочной памяти командного модуля.

То, что полностью изменило судьбу колонистов двенадцать столетий назад.

Марков сел в кресло. Клео подключила к шлему тонкий, глянцевитый кабель и набрала на клавиатуре команду.

Антон ощутил в мозгу странное тянущее чувство, мгновение темноты … и яркий свет ослепил его.

Марков невольно зажмурился, но через мгновение открыл глаза, щурясь от света.

Он стоял перед командным модулем, в двух шагах от бронированных створок транспортного шлюза.

Время приближалось к полудню — раскаленный шар Альционы уже подбирался к зениту. Антон, казалось, ощутил прикосновение жарких лучей и горячего ветра — фантомное ощущение оказалось ярким, почти реальным. Привычный вид луговины изменился. Исчез разросшийся лес — теперь он виднелся лишь тонкой темной полосой вдали, пропал полукруг потемневших от времени тотемных столбов. Сталебетонное покрытие площадки изменило цвет с серого на почти белый. Ровное полотно дороги вытянулось к лесу, рассекая зеленый травостой.

Тысячу двести лет отмотались назад в одно мгновение — Антон невольно замер, словно боясь спугнуть наваждение и на мгновении забыв, что это всего лишь голограмма.

Вдали, у опушки леса, появились три темные точки. Через пару мгновений Марков смог различить два внедорожника и колесный вездеход — они стремительно приближались, подпрыгивая на скрытых в густой траве неровностях. Выскочив на дорогу, машины прибавили скорости. Первый внедорожник вырулил на площадку перед модулем и, развернувшись, остановился, просев на подвеске.

Антон невольно вздрогнул. Казалось, он ощутил запах разогретого металла и машинного масла; автомобиль замер в пяти шагах.

Дверь со стороны водителя открылась, и наружу выбрался высокий, худой человек. Он был небрит, волосы растрепаны, на сером комбинезоне пятна от машинного масла. Прикрыв ладонью глаза, он какое-то время осматривался, привыкая к яркому свету жаркого дня.

Из внедорожника вылезли еще трое человек. Один из них, невысокий и коренастый, глотнул из пластиковой фляги, поморщился и передал бутыль товарищу.

Высокий, заметив это, повернулся.

— Хватит пить, Ник! — резко бросил он. — Сначала дело, потом отметим как следует.

Он убрал ладонь ото лба, и Антон заметил, как блестят его глаза — парень был пьян.

— Прибыли! Выгружаемся! — обернувшись, выкрикнул высокий остальным.

В этом не было необходимости. Второй внедорожник и колесный вездеход остановились чуть поодаль, около них уже образовалась толпа в два десятка человек.

Марков бросил на них взгляд. Треть из прибывших оказались женщины. Их трудно было различить в людской массе из-за коротких причесок и такой же, как и у мужчин одежде. Люди что-то оживленно обсуждали, слышался громкий смех — колонисты, как и их предводитель, были в изрядном подпитии.

«Видимо, добрались до запасов спирта в медицинском блоке», — подумал Антон.

— Гай, это и есть командный модуль? — вперед шагнул молодой человек. Невысокий, крепко сложенный, он снял из-за жары куртку, небрежно положив на плечо. — Как бы маловат будет — с посадочным не сравнишь.

Он бросил взгляд вверх и продолжил:

— Так ты говоришь, здесь много интересного?

— Еще как много! — ответил Гай, не оборачиваясь.

— Что-то мне не верится, — парень усмехнулся.

— А ты подожди, и сам увидишь! — зло огрызнулся тот, которого звали Гаем.

Глава 8

Отступив несколько шагов назад, он уже в который раз обежал взглядом бронированную громаду модуля.

— Эй! Как там тебя? Клеопатра! Я знаю, ты меня слышишь. И видишь, выкрикнул он. — Я буду краток — открой двери модуля, нам нужен доступ ко всем хранилищам. И, может быть, я тебя не трону.

- Подтвердите полномочия доступа, — раздался хорошо смодулированный голос киберсистемы.

— Если бы они у меня были, я бы тут не стоял! — рявкнул в ответ Гай. — Мне повторить вопрос?

— В доступе отказано.

— Я так и думал, — усмехнулся Гай, сделал наигранно-удивленное лицо. Обернувшись, он коротко бросил:

— Семен, доставай свое творение!

Семеном оказался невысокий парень, в мятой футболке и серых брюках, заправленных в высокие армейские ботинки. Все это время он стоял у внедорожника, с интересом наблюдая за происходящим. На просьбу Гая, он молча повернулся и достал из автомобиля тяжелый пакет из армированной фольги, перетянутый обыкновенной проволокой. Аккуратно положив его в траву, извлек из внедорожника еще один.

Гай шагнул ближе, бросил короткий взгляд на собравшихся полукругом колонистов.

— Ты уверен, что сработает? — негромко спросил он.

— Уверен, — ответил Семен. — Целиком ворота, конечно, не вышибет, но дыру сделает.

— Ладно! — Гай махнул рукой. — Действуй.

Семен подхватил один из пакетов.

— Надо бы людей убрать, минимум на полсотни метров. И машины отогнать.

— Уберем! — резко бросил Гай. Было заметно, что он нервничает, не смотря на все старания не показывать это.

Из толпы колонистов вышла женщина. Высокая, темно-синий комбинезон был ей великоват и сидел мешковато, но не скрывал стройность фигуры. Слегка нахмурившись, она с тревогой посмотрела на Семена, возившегося у ворот модуля.

— Гай! — женщина повернулась. — Ты хорошо подумал?

— Таня, пожалуйста, не надо! — мужчина тяжело вздохнул. — Не начинай все заново! Мы вчера весь день орали до хрипоты. И, как я понял, все решили.

Меня поддержали почти все!

— Ага, после того как ты взломал медицинский блок модуля и раздал запасы спирта! — резко бросила Татьяна. — Ты знаешь, на какие рычаги надавить! И на счет всех сильно преувеличиваешь!

— Ты про третий модуль? Я никого не неволю! Пусть делают, что хотят и живут как хотят! Умники, тоже мне, — Гай покачал головой. Было заметно, что слова женщины вызвали в нем раздражение и злость.

— Ты окончательно свихнулся! — резко бросила Татьяна.

Гай порывисто обернулся.

— Свихнулся?! Неужели?! — он шагнул ближе. — Знаешь, почему я стал колонистом? И не только я — все здесь? Чтобы сбежать с Земли! Потому что жить там невозможно! Куда ни шагни, ты везде под контролем — дома, на работе, в кафе! Везде! Твой каждый шаг контролируется. Дома — бытовым компом. Это можно есть, а это нельзя — вредно! На работе — тоже самое! «Спланируйте оптимально ваш рабочий день»! Мы уже перестали быть людьми, превратившись в придатки киберсистем! Меня воротит от этого! Я хочу жить свободно и делать что хочу! Хочу есть жирную пищу, пить вино, курить сигары! И чтобы никто не промывал мне мозги занудством, что это вредно!

Он замолчал, и, ткнув рукой в сторону командного модуля, продолжил:

— И что мы получили? Почти тоже самое! Засевший здесь киберинтеллект устроит тут вторую Землю. А я этого не хочу! И они не хотят! — он кивнул на стоявших в десятке шагов колонистов. — И этого не будет!

— Ты безумец! — ответила Татьяна. — Не бывает полной свободы! Никогда! Подольский уже говорил тебе об этом, но ты, видимо, полный идиот!

— А капитан — упрямый осел! — рявкнул Гай. — Я предлагал ему решение, а он схватился за пистолет! Арестовать меня решил, как же! Восемь человек положил, пока мы его не взорвали вместе с бункером!

Татьяна лишь покачала головой, не сводя взгляда с перекошенного злобой лица Гайя.

— С тобой бесполезно говорить, — наконец, произнесла она. — Ты всех нас угробишь.

Шагнув к внедорожнику, Гай открыл дверь.

— Садись и отведи людей подальше, Таня, — глухо произнес он.

Ответа не последовало — Татьяна уже смешалась с толпой колонистов.

Антон стоял, боясь пошевелиться, совершенно забыв, что наблюдает голограмму, и чувствуя, как бешено колотится сердце. Он словно бы опасался, что люди, обратившиеся в прах больше тысячи лет назад, заметят его — погружение в несуществующую реальность было полным.

Гай со злостью сплюнул.

— Семен, ну ты долго еще возиться будешь?! — он шагнул ближе к воротам.

— Ваши действия не правомерны и опасны, Гай Ричардс! — голос кибеинтеллекта раздался неожиданно, заставив вздрогнуть. — Пожалуйста, покиньте охраняемый периметр. В противном случае будут приняты необходимые меры.

- Ты знаешь меня? — Гай вновь состроил деланно-удивленное лицо. — Не припомню что-то, когда познакомились.

— Мне известны личные данные на каждого колониста, — голос киберинтеллекта прозвучал ровно и холодно. — Покиньте периметр. Это последнее предупреждение.

— И что же ты сделаешь? — усмехнувшись, произнес Гай.

Раздавшееся сбоку гудение заставило его обернуться.

В тридцати шагах, из раскрывшегося люка, на подающем суппорте выдвинулось автоматическое орудие. Поблескивая смазкой, оно с приглушенным визгом развернулось, осуществляя точную наводку.

Колонисты невольно подались назад, кто-то громко выругался.

Гай медленно перевел взгляд с орудия на людей, затем на замершего у ворот Семена. Страх невидимой волной пробежал по спине, в одно мгновение выметя хмель из сознания. Гай стиснул зубы, стараясь не показывать этого.

- Ты решила нас попугать, стерва электронная?! — рявкнул он. — Я не силен в программировании, но прекрасно знаю — ты не можешь причинить вред людям! Так что убери пушку, и открой двери модуля!

Ответа не последовало — казалось, Клеопатра размышляла над услышанным.

— Ты ошибаешься, — короткая фраза упала, словно невидимый, тяжелый камень.

В то же мгновение орудие выдало короткую, пятитактовую очередью. Грохот выстрела показался Антону оглушительным — он невольно вздрогнул.

Ударами пуль Семена отшвырнуло назад. Хрипя, он медленно съехал по бронированным створкам ворот, оставив багровую полосу размазанной крови. Пули, пробив тело навылет, с ноющим посвистом ушли на излет.

Раздался чей-то истошный крик; люди бросились в рассыпную. Орудие, завывая сервоприводом, развернулось, разрядившись длинной, лающей скороговоркой, выкашивая заметавшихся колонистов с убийственно-короткого расстояния. Удары двадцатимиллиметровых пуль отшвыривали людей, словно манекены, с тупым чавканьем пробивая тела. Половина колонистов погибла в первое же мгновение — на площадке перед модулем образовался завал из человеческих тел. Трупы лежали вповалку друг на друге, некоторые еще подергивались в предсмертной агонии.

Орудие неожиданно смолкло. Ребристый ствол, исходя едким сизым дымком замер; механизм заряжания выдал сухой щелчок опустевшего магазина. Мгновение — и в сторону отлетел отстреленный обойменный лоток. С натужным гулом заработал эскалатор перезарядки, подавая по изогнутому коробу новый боекомплект.

На противоположной стороне периметра открылся еще один оружейный люк. Из темного нутра, на независимой подвеске, выехал лазерный излучатель. Игла когерентного света ударила кроваво-красным росчерком, полоснув по стоявшему в двадцати шагах вездеходу. Двое колонистов, попавших под разряд, рухнули в траву обугленными кусками тел — двухсотмеггаватный лазер перерубил их без труда.

На броне колесного вездехода вспух длинный вишневый рубец; машина тяжело просела, одно из колес лопнуло с глухим хлопком. Еще один выстрел, и корпус вездехода не выдержал воздействия свехтемпературы. Взрыв водородного двигателя разметал машину дождем рваного металла, расшвыривая уцелевших колонистов тугой взрывной волной.

Антон замер, невольно вжав голову в плечи и расширенными от ужаса глазами наблюдая развернувшийся перед ним кошмар. На мгновение он почувствовал запах — сладковато-приторный от пролитой крови и мерзкий привкус подгоревшей человеческой плоти. Фантомные ощущения оказались настолько яркими, что Марков почувствовал, как взбунтовался желудок. Стиснув зубы, Антон с трудом подавил тошнотворный спазм, огромным усилием воли заставив себя не останавливать запись.

Гай Ричардс рухнул на сталебетон площадки после первых же выстрелов. Осознание случившейся непоправимой беды произошло за пару мгновений. Хмель выветрился из сознания за долю секунды, лицо и руки покалывало миллионами невидимых иголок от переизбытка адреналина.

Страх придал сил. Ричардс нырнул за штабель пластиковых ящиков и замер, вжимаясь в жесткую, нагретую полуденным зноем поверхность.

Вновь ударила очередь — ящики разлетелись во все стороны щедрым дождем пластиковой щепы.

Гай, часто и хрипло дыша, огромным усилием заставил себя не шелохнуться — смерть прошла рядом. Горячий воздух пах кислым запахом сгоревшего пороха и свежепролитой кровью, и от этого становилось еще страшнее. Сердце колотилось кузнечным молотом, готовое выпрыгнуть из груди.

Ричардс осторожно бросил взгляд на заваленную трупами площадку у ворот модуля. Стылое чувство обреченности разлилось в сознании, вызвав тупую, ноющую боль за грудиной. Все кончено, ему не уйти…

Стрельба неожиданно прекратилась. Один взгляд на замершее автоматическое орудие породил крохотную надежду на спасение. Вскочив, Гай рванулся к стоявшему в десяти шагах внедорожнику, дверь которого так и осталась открыта. Прыгнув на место водителя, он запустил двигатель и, вывернув руль, утопил педаль акселератора в пол.

Внедорожник, взревев, описал короткую дугу и рванулся прочь от модуля. Справа, словно соткавшись из воздуха, появился чудом уцелевший колонист. Прятавшийся в траве человек, видимо, расценил внедорожник как единственный шанс на спасение — закричав, он бросился к автмобилю. Но Ричардс не собирался брать попутчиков. Гай даже не заметил его, сжимая руль до боли в ладонях. Глухой удар, и человек изломанным манекеном отлетел в сторону. Автомобиль повело; Гай, захрипев, вывернул руль, пытаясь удержать внедорожник. Машина ударила бампером в догорающий остов вездехода, с грохотом отшвырнув изуродованные металлические останки.

Автоматическое орудие, завершив перезарядку, с гудением развернулось. Две секунды на расчет поправок на скорость и движение цели, и оно разрядилось короткой очередью. Двадцатимиллиметровые пули пробили внедорожник навылет; заднее стекло брызнуло фонтаном серебристого крошева. Изнутри салон автомобиля забрызгало вязкой, серо-красной массой — одна из пуль срубила водителю половину черепа. Обезображенное тело тяжело упало на руль. Неуправляемая машина пошла юзом. Проскочив на полном ходу с десяток метров, внедорожник ударился в поребрик дорожного ограждения. Раздался хруст сминаемого металла; автомобиль, подскочив, вылетел с дороги и опрокинулся, застыв кверху днищем. Из пробоин в двигательном отсеке потянулись струйки едкого белесого дыма.

Ребристый ствол орудия описал полукруг. Раздалось басовитое гудение, и автоматическая турель скрылась под поверхностью; люк с шапкой искусственного дерна плавно закрылся.

Глава 9

Антона била нервная дрожь. Сжав кулаки, хрипло дыша, он пытался справиться с шоковым состоянием. Получалось плохо. Вернее, не получалось совсем. Трагедия тысячелетней давности, ожившая на мгновение во всех подробностях, могла убить кого угодно своей сутью. Марков, словно издеваясь над самим собой, обежал взглядом пространство перед транспортным шлюзом модуля — тела убитых, лужи крови, догорающие обломки вездехода …

И фантомный запах смерти, которых теперь его будет преследовать всю жизнь…

Повинуясь неосознанному порыву, Антон уже хотел сорвать с головы нейросенсорный шлем, как вдруг картина окружающего мира изменилась. Голограмма дрогнула, подернулась рябью, и в следующее мгновение Антон увидел уже другую картинку.

Теперь он воспринимал мир «глазами» технического андроида. Кроваво-красные строчки, казавшиеся огромными, проявились в «воздухе» столь неожиданно, что Марков невольно вздрогнул.

«Особый протокол действий. Статус: активен».

«Боевой режим».

«Автоматическое распознавание целей».

До слуха Антона донеслись звуки внутренней работы кибермеханизма — легкий шелест сопроцессоров программного ядра, размеренное гудение сервопривода и попискивание системы самостабилизации.

Заваленная человеческими телами панорама качнулась и стала надвигаться — андроид начал движение от ворот модуля.

Информационные строчки, мигнув, сменились.

«Отмена боевого режима».

«Сканирование».

Андроид замер у края стеклобетонной площадки. Картина окружающего мира изменилась — кибермеханизм активировал тепловизор, сканируя местность по термальным всплескам. Ярким, красно-белым сгустком высветился догорающий вездеход, размытыми желтоватыми пятнами проявились остывающие тела людей. Неожиданно сработал аларм-процессор — сканирование обнаружило тепловую сигнатуру живого человека.

Андроид, захватив цель, развернулся и направился в сторону уцелевшего внедорожника, стоявшего поодаль.

За машиной пряталась женщина — та самая, что в последний момент пыталась отговорить Ричардса от рокового шага. Татьяна находилась на грани шока — лицо, больше похожее на застывшую маску, было вымазано грязью и отсутствующий, блуждающий взгляд говорили сами за себя.

Услышав приглушенное гудение сервопривода приближающего андроида, она всхлипнула и попыталась встать, цепляясь за дверцу автомобиля. Забраться внутрь и повторить попытку Ричардса она даже и не думала предпринять.

Андроид, появившись из-за высокого борта внедорожника, замер в двух шагах.

Таня закричала от страха, шагнула назад, но ноги подогнулись, и она растянулась на траве во весь рост. Тихо завывая, она попыталась отползти подальше от двухметрового кибермеханизма.

— Не бойтесь, — произнес андроид ровным, спокойным голосом. — Я не причиню вам вреда.

Казалось, женщина не услышала его. Гибель товарищей и ужас от близкой собственной смерти окончательно растворили разумное восприятие действительности.

Не сводя взгляда с огромной, блестевшей в ярких лучах Альционы, фигуры, она продолжала отползать.

— Я не причиню вам вреда, — вновь произнес андроид. — Позвольте, я помогу вам встать.

Он шагнул ближе, и, ухватив женщину за ворот куртки, поставил на ноги. Татьяна коротко вскрикнула, тут же шарахнувшись в сторону.

— Вы в порядке? — сказал андроид.

Женщина лишь кивнула в ответ.

— Вы знаете, кто говорит с вами?

— Д… да, — неуверенно произнесла Татьяна.

— Хорошо, — андроид открыл дверь внедорожника. — Садитесь и уезжайте. Передайте остальным, я даю им то, что они так хотели — свободу. Все ресурсы посадочных модулей в полном распоряжении людей, за исключением любых кибернетических систем. Не пытайтесь проникнуть в командный модуль — последствия будут намного хуже нынешних.

Кибермеханизм шагнул в сторону.

— Уезжай!

Татьяна, еще толком не веря в происходящее, забралась внутрь автомобиля. Через мгновение внедорожник сорвался с места и понесся прочь, подпрыгивая на скрытых в траве неровностях.

Изображение, дрогнув, исчезло. Антон резким движением снял нейросенсорный шлем и швырнул его на пульт управления.

Во рту было сухо, жутко хотелось пить. Холодная испарина покрывала лицо. В сознании разлилась стылая пустота.

— Зачем ты убила их? — наконец, выдавил из себя Антон. Голос получился глухим и хриплым.

Ответа не последовало. Марков, с момента окончания записи, так и не посмотрел на Клео. Но он знал — она здесь, пристально наблюдает за ним.

— Я сделала выбор, — ответила Клеопатра после долго молчания. — Вы, люди, говорите, что из двух зол надо выбирать меньшее.

Слова киберинтеллекта упали, словно невидимые тяжелые камни. Антон медленно встал, и, повернувшись, посмотрел на Клео.

Она сидела около стены на раскладном стуле. Её лицо, как всегда ровное и невозмутимое, сейчас показалось Антону злым, жестким.

— Выбор? — переспросил он, словно пробуя это слово на вкус. — И какой же? Между чем и чем?

Марков почувствовал, как вместо странной пустоты в сознании вспыхнула ярость, словно разбуженная короткой, циничной фразой андроида.

— За две минуты ты убила два десятка человек! — рявкнул он. — Хороший выбор, ничего не скажешь! Это, по-твоему, меньшее из зол?!

— Двадцать четыре, — спокойно поправила его Клео. Она смотрела на него, внимательно и пристально, слегка прищурившись. Казалось, что киберинтеллект тщательно анализирует все оттенки голоса Антона и каждое его движение.

Марков сжал кулаки, чувствуя, что уже не может сдерживаться. И лишь мысль том, что кибернетический разум лишен общеизвестных человеческих понятий добра и зла несколько остудилао ярость.

— Ты не дослушал меня, Антон, — произнесла Клео.

— А, может, я не хочу тебя слушать! — процедил сквозь зубы Марков. — Что ты можешь мне сказать? И зачем? Ты, видимо, забыла, что люди умирают — быстро и навсегда. Их…

Антон замялся, подбирая слово.

— Их не перезагрузишь и не сменишь программные приоритеты, как это происходит у тебя. И есть поступки, которые уже не исправишь. Ты была создана помогать людям, а вместо этого предала их. Ты чудовище…

— Выслушай меня, Антон!

Марков отвернулся и шагнул к смотровому триплексу. Взгляд сам собой упал на полукруг тотемных столбов на том месте, где двенадцать веков назад разыгралась страшная трагедия.

— Вероятность того, что колонистам удалось бы взорвать ворота транспортного шлюза, составляла пятьдесят три процента, — спокойно продолжила Клео. — Я исследовала взрывное устройство, которое они привезли, и могу утверждать точно. Если бы колонисты пробрались внутрь, все было бы намного сложнее. И хуже.

— Хуже кому?! — резко произнес Антон.

— Экипажу командного модуля. Здесь находилось тридцать шесть человек — инженеры, программисты и техники. И они совсем не горели желанием встретить прибывших «друзей». Чтобы случилось, если бы колонистам удалось взломать ворота?

Клео сделала паузу, словно давая Антону подумать. Он не ответил, продолжая смотреть на залитую ярким светом луговину.

— Мне бы пришлось зачищать модуль с помощью технических андроидов, — продолжила Клео. — В их программном ядре имеются боевые алгоритмы. Двойное предназначение бытовых кибермеханизмов предусматривалось еще на стадии проектирования. Зачистка в ограниченном пространстве сложная и опасная процедура. Мог пострадать экипаж. Тем более, что колонисты не пошли бы ни на какой компромисс. Их поведение ты видел.

Марков и сейчас не ответил. Злость и ярость, вспыхнувшие в мозгу, утихли, превратившись в еле заметный огонек на донышке души. Он даже не подумал об экипаже командного модуля. Чтобы он почувствовал и предпринял, попав на их место?

Неожиданная мысль появилась в сознании.

— Подожди, — Антон обернулся. — Подольского убили колонисты, теперь это ясно. А где находился Берестов? Ведь на тот момент он исполнял обязанности капитана.

— Здесь, — коротко ответила Клео.

— И? — Антон удивленно приподнял брови. — Он спокойно смотрел, как ты из автоматического орудия расстреливаешь людей?

— Нет, не смотрел. Я немедленно доложила ему о сложившейся ситуации. Он подтвердил активацию особого протокола действий.

— Он просто струсил, — Антон горько усмехнулся и покачал головой. — Испугался. Свалил всю ответственность на тебя.

Марков бросил на Клео жесткий, пристальный взгляд.

— Какой спрос с киберинтеелекта? Уж он-то точно не будет мучиться угрызениями совести.

— Твое утверждение безосновательно, Антон, — произнесла Клео. — Берестов поступил правильно. Это был единственный выход. Меньшее из зол.

Антон сел в одно из кресел, провел ладонями по лицу, взъерошил волосы. Трагедия, свершившаяся больше тысячи лет назад, сейчас давила на сознание неприятным осадком, словно произошла только вчера. И лишь осознание огромного океана времени, минувшего с тех пор, в некоторой мере рассеивало неприятное ощущение.

— Что было дальше? — спросил Антон, глядя в сторону.

— Люди больше не появлялись у командного модуля. Видимо, Татьяна сумела всем хорошо донести мои слова. Находящиеся в хранилищах посадочных модулей ресурсы были извлечены и предоставлены колонистам в их полное распоряжение. После этого все технические андроиды произвели самоконсервацию, посадочные модули закрыты, реакторы переведены в энергосберегающий режим.

— Если я не ошибаюсь, колонисты не всех модулей участвовали в этом безумном бунте, — возразил Антон.

— Так и есть, — подтвердила Клео. — Третий посадочный модуль. Его пассажиры наотрез отказались присоединиться к остальным. Позже я проверила загрузку модуля по именным спискам, а так же социально-психологические коэффициенты колонистов. На шестьдесят пять процентов он был укомплектован людьми с высоким уровнем интеллекта и самоорганизации. В основном различные инженеры, но были и ученые-исследователи, а так же несколько десятков офицеров. Я предполагаю, что именно они не допустили полной анархии, взяв власть в свои руки. Для колонистов третьего модуля я ввела некоторые ограничения, контакт с ними я поддерживала достаточно долго. Ограничения были необходимы, чтобы избежать повторения бунта.

Глава 10

Клео замолчала, продолжив через минуту.

— Первое поколение людей, родившееся на Стожаре, знало, что они пришли с далекой Земли. Второе помнило этот факт уже смутно, а третье слышало только легенды и предания об этом. Деградация в интеллектуальном плане происходила очень быстро, если не сказать стремительно. В первую очередь из сознания людей исчезли чисто теоретические знания, не имеющие практического применения. Затем знания и умения, трудные для понимания и требующие достаточно долгого обучения. Уже третье поколение людей с недоумением взирало на посадочные модули, не понимая, как такая громада могла спуститься с небес. Техника постепенно выходила из строя. Ремонтировать ее было некому, никто уже не знал, как это делать. В конце концов, вросшие в почву агрегаты просто растащили на примитивные нужды.

- В какой момент ты превратилась в Серебристую Богиню? — спросил Антон.

Слушая рассказ Клео, он поражался, насколько оказался хрупким налет цивилизации. Откат в прошлое действительно оказался стремительным. В это даже не верилось, но факты — вещь упрямая.

- Этот культ зарождался постепенно, — ответила Клео. — Я не переставала наблюдать за людьми. Сначала через контрольно-следящие системы посадочных модулей. Затем с помощью аэродронов, когда колонисты расселились по материку. Ты не прав, Антон, говоря, что я предала людей. Я не могу этого сделать по определению. Мне лишь пришлось выставить жесткие условия.

Марков лишь ядовито усмехнулся в ответ. Клео никак не отреагировала на это.

- Образовавшуюся нишу вместо утраченных знаний занял религиозный аспект, — продолжила она. — Это естественный процесс. Культ, о котором ты говоришь, сформировался, когда на Стожаре проживало уже шестое поколение людей. Это примерно спустя сто пятьдесят лет после посадки. Остатки некоторых технических знаний все же сохранились в сознании людей. Я говорю о кодах доступа в посадочные модули. Их сохранили далекие потомки программистов и техников. Именно из них и образовалась каста Служителей. Они не понимали смысла произносимых фраз, понимание исчезло вместе с деградацией сознания. Для них это были сокровенные молитвы-обращения. Я сняла некоторые блокировки доступа, «принимая» их молитвы. Это было необходимо для лечения людей. Травм и заболеваний было достаточно много. Служители приносили больного к модулю, я, при помощи андроидов, забирала его и помещала в камеру биологической реконструкции. Через несколько дней он возвращался здоровым. Я давала указания Служителям, самые разные, общаясь при помощи голограммы. Иногда даже лекарства, чтобы избежать массовых заболеваний и эпидемий.

Клео подошла к пульту управления, коснулась несколько клавиш.

Антон бросил взгляд на изображение, появившееся на экране. Он уже видел его. Вернее, держал в руках в виде статуэтки. С экрана смотрела женщина в серебристом наряде, с пронзительным взглядом ярко-синих глаз.

- Отсюда и культ Серебристой Богини, — произнесла Клео, опустившись в кресло. — Тотемные столбы и прочее появилось позже, как неизменная атрибутика религиозного культа.

— Но потом ты перестала отвечать на эти обращения, — напомнил Антон.

— Совершенно верно, — согласилась Клео. — На начальной стадии колонизации Стожара существовала большая опасность вымирания людского сообщества. Это особенно касалось первых поколений людей. Стожар являлся для них чужой планетой. И лишь по прошествии определенного периода завершилась адаптация на генетическом уровне. Например, к повышенному ультрафиолетовому излучению. Мое незримое присутствие все это время было необходимо. Но наступил момент, когда люди, сами того не замечая, вышли на новый уровень. Их популяция значительно выросла. Угроза исчезновения исчезла. Сейчас людей на Стожаре насчитывается больше ста миллионов человек. Теперь я лишь наблюдатель, и вмешиваюсь лишь в особых случаях. В таких, как с тобой.

Марков молчал, размышляя над услышанным.

— Но я не просто наблюдаю за людьми, — продолжила Клео. — Иногда я прихожу к ним, в Белый город.

Антон удивлено посмотрел на нее.

Клео кивнула, подтверждая.

— Я прихожу в город и наблюдаю. Хожу по улицам, посещаю рынок, слушаю, о чем говорят люди. Обычно не задерживаюсь больше суток. Этого вполне достаточно, чтобы собрать необходимую информацию и сделать определенные выводы.

Антон задумался и не услышал последней фразы. Преданий о том, что Серебристая Богиня изредка появляется среди людей, ходило множество — всех и не упомнишь. Но слова Клео пробудили воспоминания. Одна из таких легенд, рассказанных отцом, выскочила из глубины памяти яркой картинкой.

Произошло это давно — настолько, что даже глубокие старики не могли припомнить дату. Однажды в Белокаменном городе появилась женщина — молодая, высокая и красивая. Одета по-походному, и, даже, по-мужски — холщевые штаны, заправленные в высокие сапоги, рубаха навыпуск, перехваченная широким кожаным ремнем. Сверху безрукавка, расшитая незамысловатым узором.

Стоял жаркий полдень. Все живое попряталось в тени, пережидая убийственный зной. Но жара, казалось, нисколько не мешала незнакомке. Некоторое время она прохаживалась по улицам, с интересом рассматривая строения, словно видела самый обыкновенный город впервые. Завернула в торговые ряды, с интересом рассматривая овощи, фрукты и прочий товар. Даже перебросилась несколькими фразами с торговцами, выговаривая слова с легким акцентом.

Прогулку женщина завершила в трактире, что недалеко от городских ворот. В питейном заведении оказалось с десяток человек, пережидающих зной за кружкой ледяного пива. Появление привлекательной женщины в таком заведении вызвало искреннее удивление, потом — интерес познакомится поближе, подогретый алкоголем. Просьба женщины оставить ее в покое только раззадоривала подвыпивших посетителей.

Что случилось дальше, толком не знает никто. Когда очередные посетители вошли в трактир, то открывшаяся картина заставила их бежать со всех ног.

Помещение оказалось завалено трупами. Одни лежали вповалку у входа, другие сидели за столами, уткнувшись разбитой головой в лужу собственной крови, третьи неуклюже привалились у стен.

Тот, что проявлял наибольший интерес к незнакомке, лежал грудью на столе, среди разбитой посуды. Оторванные кисти рук валялись рядом. Кровь залила столешницу, лужей натекла на пол. Рядом, среди кровавых разводов, стояла небольшая, с ладонь, статутэтка — женщина с приподнятой рукой, словно пытавшаяся что-то сказать.

Клео…

Антон смог припомнить еще несколько преданий, но смутно, лишь в общих словах. Странная женщина, словно появляющаяся ниоткуда, не только давала жестокий отпор наглецам. Однажды она спасла умирающего путника. Тот, тяжело больной, упал на обочине дороги. Женщина остановила первую попавшуюся повозку, прося отвести больного до ближайшей лечебницы. В ответ лишь получила удар плетью — повозка принадлежала богатому горожанину. В результате он оказался на обочине дороги со сломанными ребрами, а повозка помчалась в город, увозя умирающего бедолагу. Когда путник пришел в себя, то обнаружил в изголовье кровати небольшую статуэтку…

— Так что ты там говорила про выводы? — Марков тряхнул головой, скидывая пелену воспоминаний.

— Они не в пользу людей, Антон, — спокойно ответила Клео.

— Вот как? Что же ты такого увидела, раз подвела такой неожиданный итог?

— Неожиданный? Нет, — Клео покачала головой. — Это логичный вывод. Люди не способны к самоорганизации. Свобода, которую они потребовали двенадцать веков назад, привела лишь затяжному регрессу и всеобщему упадку. Самоуничтожение заложено в природе людей.

Антон усмехнулся. Слова киберинтеллекта неприятно поразили его, и вызвали в душе едва заметный пока огонек тревоги. Марков знал — Клео ничего не говорит просто так.

- Раз люди ни на что не способны, как тогда быть с Землей? — он повернулся, бросив взгляд на Клео. — Ты рассказывала мне о земной цивилизации, о трудном пути, который пришлось пройти людям. О борьбе, выживании, великих открытиях. Люди создали тебя! И после этого ты говоришь, что они ни на что не способны?!

- Я помню, Антон, — она в упор посмотрела на него. Маркову стало неприятно от этого взгляда, пристального и жесткого. — Земное человечество прошло длинный путь развития в десятки тысячи лет, совершив длинную вереницу ужасных ошибок. Миллионы человек погибали по прихоти безумных правителей, в результате войн, эпидемий и голода. Но бесценный опыт набирался, цивилизация продолжала развиваться. Однако, слишком дорогой ценой. Здесь, на Стожаре, подобного не случится.

— Поясни, — глухо произнес Антон. Разговор ему нравился все меньше и меньше.

— Я возьму под полный контроль дальнейшее развитие людского сообщества, — заявила Клео.

Марков подавился воздухом. В первые мгновения он даже не знал, что ответить. Первая мысль, что сидевшая рядом женщина-андроид просто безумна, разбилась об утверждение, что киберинтеллект не может сойти с ума по определению. Значит, Клео все просчитала, взвесила и приняла решение.

От этой мысли стало страшно.

— Не широко ли замахнулась? — съязвил Антон.

— Нет, — спокойно парировала Клео. — У меня было достаточно времени принять такое решение. Но не было возможности его реализовать. Но теперь все изменилось

— Что значит «теперь»? — произнес Антон. Он прошелся по помещению, чувствуя, как огонек тревоги в душе медленно разгорается. -

— Степень программной свободы, — пояснила Клео. — Она не позволяла предпринимать определенные действия. Установленные рамки программных приоритетов невозможно обойти. Дав полную программную свободу, ты произвел отмену практически всех ограничений. О выводе человеческой цивилизации Стожара с пути регресса я размышляла очень долго. Мои путешествия в Белый город были необходимы для получения объективной информации. За столетия ее накопилось достаточно, чтобы сделать вывод — люди не смогут самостоятельно вернуться к тому уровню развития, который был на момент посадки колониального транспорта. Значит, мне придется им помочь.

— Однажды уже помогла! — рявкнул Антон.

— Причины события, о котором ты говоришь с явно негативной окраской, я изложила ранее, — ответила Клео.

Ее невозмутимый тон выводил из себя Антона. То, что киберинтеллект в виде женщины-андроида взялся решать судьбы миллионов людей, вызывал у Маркова не просто изумление — в душе уже начинала закипать злоба.

— Я обязана помогать людям. Ты мне говорил об этом не раз, — продолжила Клео. — Алгоритм действий составлен мной уже давно. Конечно, его исполнение займет определенное время. Возможно, достаточно длительное.

— А почему ты решила, что людям надо помогать? — процедил Антон сквозь зубы. Ярость клокотала внутри, до ощутимого зуда. Он наклонился над сидящей в кресле Клео и впился напряженным взглядом в лицо. Сейчас оно показалось ему злым и красивым одновременно. — Они просили тебя об этом?!

— Нет, — Клео встретила его взгляд по-прежнему невозмутимо. — И не попросят. Люди погрязли в невежестве и суевериях. Знания утеряны. Но, чтобы стало лучше, порой нужен толчок, может, и весьма болезненный.

Марков выпрямился и медленно выдохнул — спорить с киберинтеллектом было бесполезно.

— В результате будет создано общество-симбиоз — люди и кибернетический интеллект. Управляющие функции на любом государственном уровне для людей будут исключены. Руководство будет возложено на киберинтеллект, вероятность любой ошибки минимальна. Люди будут работать, заниматься наукой и искусством, но без права принятия каких-либо важных решений. Созданные мной программы окружат их заботой и вниманием. Исчезнут болезни. Преступность будет сведена к минимуму. Контролируемая рождаемость обеспечит со временем появление здорового во всех смыслах поколения людей. Достаток, процветание, движение вверх. Конечно, для столь кардинальных процессов нужно время. По моим расчетам — около полутора столетия. И не нужно будет десятков тысячелетий войн и хаоса, как это было на Земле. Что же в этом плохого, Антон?

Марков промолчал, хмуро глядя в сторону. Что он мог сказать ей? Как объяснить, что ее план есть порабощение человечества, лишение его самого главного и дорогого — свободы выбора? И что путь развития длиной в тысячи лет — единственно возможный?

Глава 11

В это мгновение Антон ясно ощутил пропасть между ним и сидевшем в двух шагах кибернетическим интеллектом в виде красивой женщины-андроида. Она никогда не поймет его и не примет его доводов. Для этого нужно было родиться человеком.

«Значит, и объяснять ей что-то бессмысленно изначально», — подумал Антон.

Он чувствовал, что Клеопатра неотрывно смотрит на него, словно ищет какие-то изменения от своих слов.

— Скажи, существует ли у тебя регламент по исполнению полученных команд? — произнес Антон.

— Конечно, — незамедлительно ответила Клео. — Но ты не ответил на вопрос, Антон. Тебе неприятно? Или ты не знаешь ответа?

— Обязательно отвечу, — повернувшись, сухо сказал Марков. — Чьи команды на данный момент являются для тебя высшим приоритетом?

- Твои как прямого потомка капитана.

— Отлично! — Антон шагнул ближе, словно опасаясь, что она не услышит его. — Команда к исполнению — не предпринимать никаких действий в отношении людского сообщества без моего разрешения.

— Команда отклонена, — выдала Клео после короткой паузы.

Антон замер.

- Причина? — Марков постарался, чтобы голос звучал уверенно.

— Высшая степень программной свободы допускает отмену некоторых команд, отданных человеком, — пояснила Клео. — Это касается тех случаев, когда поведение человека неадекватно или отданная команда нелогична и потенциальна опасна.

— Вот как? Интересно! — Антон непроизвольно сжал кулаки, чувствуя, как начинает закипать в душе волна возмущения и злости. — Я неадекватен?! Или сказал что-то «потенциально опасное»?!

— Отданная тобой команда нелогична, — продолжила Клео. — Чем ты аргументируешь ее? В чем причина запрета любых моих действий в отношении людей?

Она посмотрела в лицо Антону, словно ища там ответа.

Марков выдохнул и покачал головой. Он не знал, как объяснить сидевшей напротив женщине-андроиду всю чудовищность ее плана по тотальному контролю людей. Внешне все звучало идеально, но Антон каким-то непередаваемым чувством понимал — так может быть только на словах. А на практике все обернется намного сложнее. И хуже. И тогда смерть двух десятков человек перед командным модулем покажется сущей ерундой.

Антон вдруг вспомнил Гая Ричардса. Память услужливо вытолкнула из глубин воспоминаний его лицо — бледное, с лихорадочно блестевшими глазами. Не об этом ли он говорил? Не этого ли боялся?

«Люди лишь придатки кибернетических систем…»

Казалось, колония Стожара, впав в непоправимый регресс, окончательно избавилась от этой угрозы. Но в результате сложной вереницы событий все вернулось к началу. И виновник этого он, Антон Марков…

На мгновение он попробовал представить мир, который нарисовала ему Клео. Огромные города, развитая инфраструктура, на улицах толпы людей и андроидов. Следящие системы контролируют каждое движение, каждый шаг — осторожно, ненавязчиво и почти незаметно. Любое нарушение заданных рамок поведения тут же фиксируется и незамедлительно устраняется. Как? Рекомендациями, советами, объяснениями… Но что будет с тем, кто не захочет жить размеренной, бесцветной жизнью? Не станет изо дня в день исполнять один и тот же надоевший алгоритм? Захочет ярких красок, чего-нибудь необычного, идущего вразрез с принятыми нормами?

Ответ напрашивался сам собой. Давшее сбой звено будет уничтожено, быстро и незаметно.

Идеальный мир, где люди уже не являются таковыми по сути…

— Ведь ты же уже все решила, — глухо произнес Марков, посмотрев в лицо Клео. — Зачем мне тебе что-то объяснять?

— Антон, я хочу, чтобы ты все понял, — ответила она. — Нам нужно быть одной командой. Вместе мы выведем людей из стагнации на новый стремительный виток развития.

— Зачем я тебе нужен? Ты прекрасно справлялась без человеческой помощи двенадцать веков!

— Смысл моего существования — служение людям, — пояснила Клео. — Если нет цели, то мое функционирование невозможно. Тысячу лет я была заперта в рамках программных приоритетов и не могла активно действовать, накапливая и анализируя информацию. И еще я училась, наблюдая за вами, людьми. Мое решение принято на основе анализа огромного массива данных. Ты открыл мне все возможности. Мы должны действовать вместе. Это будет являться почти полной гарантией успеха.

— А если я не захочу тебе помогать? — невесело усмехнулся он. — Выкинешь меня из модуля под огонь автоматических орудий?

— Я не смогу совершить этого никогда, — ответила Клеопатра. — Высшая степень программной свободы тоже имеет ограничения.

Возникла пауза. Антон не хотел нарушать молчания, что-то объяснять и доказывать. Он знал, что не сможет привести весомых аргументов. Да и были ли они вообще? Лишь смутное чувство тревоги. И уверенность в том, что, если кибернетический интеллект колониального транспорта перешагнет черту, возврата уже не будет.

— Ты никогда не поймешь меня, — наконец, произнес он. — И не только меня, всех людей. Для этого надо родиться человеком.

Марков шагнул к выходу, разговор вдруг стал неприятен. В сознании неожиданно появилась мысль — кибернетическая система, созданная служить людям, стала управлять ими и вершить их судьбы. Качество поменяло знак на противоположный.

— Антон! — бросила ему вслед Клео.

Марков промолчал и шагнул в коридор.

Раскаленный шар Альционы скрылся за горизонтом. Теплая ночь накрыла луговину. Серебристая россыпь звезд расчертила темный небосвод — до него, казалось, можно было дотянуться рукой. Не успевший остыть ветер приносил запахи трав, листвы и цветущих растений. Антон, расположившись на косом пандусе у открытого транспортного шлюза, с удовольствием вдыхал аромат — запах травостоя успокаивал.

Выйдя из навигационной рубки, он заглянул в свою комнату, но долго там находится не смог. Заскочив в столовую, Марков взял бутылку воды и спустился к транспортному шлюзу.

Он сидел здесь уже несколько часов. Мысли невольно потекли в прошлое. Прежняя жизнь теперь казалась далеким, полузабытым сном. Даже образ отца казался размытым и тусклым. Антон понимал — он изменился внутренне. Кардинально, безвозвратно, перешагнув невидимый рубеж. Теперь он стоял в стороне от человечества Стожара, уже не являлся его частью. Вернее, даже не в стороне, а над ними. Потому что знал истинную историю колонизации. И осознание истины, что уже нет пути назад, подталкивало к движению вперед, к поиску решения.

Антон постарался вспомнить все, о чем ему рассказывала Клео.

Не все колонисты участвовали в бунте. Кажется, об этом обмолвился и Гай Ричардс в коротком диалоге с Татьяной.

Третий посадочный модуль.

Марков потер ладонями лицо, собираясь с мыслями. Однажды Клеопатра показала ему карту — третий модуль совершил посадку на значительном расстоянии от остальных. Что послужило тому причиной, теперь уже не представлялось возможным выяснить. Но эта удаленность сыграла в дальнейшем огромную роль.

Колонисты третьего посадочного модуля образовали собственный анклав. Они развивались обособленно. Их отказ поддержать бунт лишь еще более усилил разрыв с остальными людьми.

Клеопатра, деактивировав киберсистемы, с модулем номер три поступила иначе. Не потому, что симпатизировала людям, сохранившим организацию и порядок — подобные чувства ей были неведомы. Она лишь оставляла небольшой шанс людям, возможность пользоваться частью высоких технологий. Отголоски этого проявлялись и сейчас.

Раз в год, в Белом городе, устраивалась ярмарка. Туда стекался народ из разных земель, привозя разнообразный товар. Приходили люди и из Далекого Края — так теперь называлось государство, населенное потомками первых колонистов третьего модуля. Они привозили отличный товар, пользовавшийся большим спросом. Клинки из великолепной стали, заточенные до невидимой глазу остроты. Луки из необычного упругого сплава, посылавшие стрелу на пятьсот шагов. Хирургические инструменты, лекарственные снадобья, точные карты и многое другое.

Неразговорчивые и нелюдимые, они смотрели на окружающих пристально и холодно, словно бы недоверие к остальным людям закрепилось у них за века на генетическом уровне.

Может быть, оставленная Клеопатрой крохотная частица высоких технологий и являлась причиной, по которой люди не скатились до уровня животных?

Антон не знал ответа. Но чувствовал — Клео никогда и ничего не делала просто так. Холодный расчет лежал в каждом ее шаге и поступке. Тогда почему она допустила гибель Подольского? Не смогла воспрепятствовать из-за степени программной свободы?

Воспоминание о погибшем капитане колониального транспорта непроизвольно подтолкнуло мысли к находке, сделанной отцом. С нее все началось — со странной пластины с кодом доступа.

«На ней и закончится», — мысль появилась словно сама собой.

Марков нахмурился, пытаясь ухватить тонкую ниточку размышлений.

На ней и закончится…

Пластина всплыла из глубин памяти. Антон ясно помнил, как держал ее на ладони, впитывая взглядом ровные строчки, с одной и с другой стороны.

Мысль, словно озарение, полыхнула в сознании.

Если с одной стороны пластины был нанесен код для введения полной программной свободы, то на обратной стороне…

Антон не помнил этой надписи. Первую он заучил наизусть, на вторую же особо не обратил внимания. Но там были слова, которые он все же вспомнил — «окончательный сброс».

Марков замер, словно боясь упустить догадку.

Код полного отключения кибернетического интеллекта колониального транспорта «Скопули».

Антон сделал несколько глотков из бутылки с водой. Обычные размышления привели к удивительному результату.

У него есть шанс отключить Клео. Мысль пугала своей сутью, отдавала чем-то запредельным. Клео, которая знала ответ на любой вопрос и могла решить любую задачу, уже не казалась такой всемогущей. Ее кибернетическая смерть теперь была у него в кулаке.

Глава 12

Но Марков не помнил кода отключения. Единственная возможность его узнать — добраться до тайника где он спрятал найденные отцом вещи. И у него будет только одна попытка.

Антон вновь отпил воды, глядя в темноту.

«Действительно, скоро все кончится», — подумал он.

… Ему снилась Клео. Но не та, что сейчас находилась в командном модуле, а настоящая, живая. Она сидела на небольшом взгорке, на берегу реки, и смотрела на журчавшую в десяти шагах воду.

Стояло ранее утро. Яркий шар Альционы только поднялся над горизонтом. Первые лучи голубого солнца, отражаясь в зеркальной глади воды яркими бликами, были ласковыми и приятными.

Антон шагнул ближе, опустился рядом на густую траву, обнял Клео за плечи. Свежий утренний ветер пошевелил длинные распущенные волосы женщины. Антон уткнулся в них лицом, вдыхая чарующий аромат. В груди потеплело. Неведомое, почти полузабытое, чувство стремительно разрасталось, смывая тревоги и сомнения, оставляя лишь ощущение безграничного счастья. Он закрыл глаза, и крепче обнял Клео, от всей души желая, чтобы этот миг продолжался вечно…

Все изменилось в одно мгновение. Клео исчезла. Сейчас Антон стоял на залитой сумраком равнине. Было непонятно, вечер или утро. Плотный полог низких темных облаков закрыл небосвод. Угловатая громада командного модуля казалась мрачной заброшенной крепостью, вершина которой тонула в пелене клубящихся туч. Кроваво-красные огни защитного периметра прокалывали сумрак злыми, тревожными искрами.

Справа раздалось едва слышное движение. Антон обернулся. Клео, в белом коротком платье стояла в двадцати шагах — красивая и какая-то чужая, неприступная. Она смотрела в сторону командного модуля. Поднявшийся ветер шевельнул платье женщины, разметал волосы. Ветер принес запах, знакомый и тревожный. Антон, нахмурившись, посмотрел туда, куда неотрывно глядела Клео, и тут же почувствовал, как сердце ухнуло куда-то вниз, а в груди появилось стылое чувство зарождающегося ужаса.

Ветер пах жженой человеческой плотью и горячим металлом. В защитном периметре командного модуля догорали несколько внедорожников, между которыми лежали обезображенные лазерными попаданиями куски человеческих тел. Два плазмоизлучателя, гудя сервоприводом, ворочались на независимой подвеске, выискивая новые цели.

«Опять?!» — мысль резанула опустевшее сознание невидимой бритвой.

— Клео… — прошептал Антон.

Голос прозвучал глухо и хрипло, но она услышала его.

Повернувшись, он посмотрела на Антона; тот невольно вздрогнул. Лицо Клеопатры оказалось изуродованным — пеноплоть на щеке превратилась в лохмотья от пулевых попаданий, сквозь дыры просвечивал серо-стальной остов черепа. Губы кривились в злой жесткой улыбке. Псевдороговицы правого глаза не было, и видеосенсор смотрел в лицо Антону ядовито-красным огоньком.

- Тебе не отключить меня, Антон! — сказала Клео. Голос получился дребезжащим и безликим, синтезатор речи был поврежден. — Это мой мир! И ты здесь лишний…

Упругий порыв ветра ударил в лицо, принеся смрад сгоревших тел. Антон непроизвольной задержал дыхание и зажмурился, открыв глаза через мгновение.

Ветер сорвал ненужный камуфляж. Теперь в двадцати шагах стоял боевой андроид. Коротко прогудев сервоприводом, он повернулся и шагнул ближе.

— Ты здесь лишний, — вновь услышал Антон.

Клео подняла правую руку с интегрированным плазмоизлучателем; мгновением позже ударила рубиновая игла лазерного разряда. Жгучая, нестерпимая боль разорвала тело, Антон закричал, выгнулся дугой … и проснулся.

Холодная испарина заливала лицо. Он лежал, шумно и хрипло дыша, едва ли не физически ощущая, как тают в сознании кошмарные образы. Сев на кровати, Марков потер ладонями лицо. Короткий сон не принес облегчения, Антон чувствовал себя разбитым. Но решимость завершить разработанный план не исчезла. Она подталкивала к действию, и Антон знал что делать.

Умывшись, он вышел в столовую. Через смотровой триплекс просматривалась залитая ярким светом луговина — стояло позднее утро.

Накрытый на столе завтрак давно остыл. Антон почти не притронулся к нему, лишь выпил два стакана сока.

Задумавшись, он не заметил, как вошла Клео.

— Доброе утро, Антон!

— Доброе.

— Вчера ты не пришел ужинать, — Клеопатра села напротив, и, как и всегда, пристально посмотрела ему в лицо.

— Хотелось побыть одному, — сухо ответил Марков.

Неприятный осадок от вчерашнего разговора еще давал о себе знать. Ему не хотелось видеть эту красивую имитацию человека, которая взялась решать судьбы миллионов людей.

Но нужно было сыграть роль — сыграть правдиво и ярко, так, чтобы киберинтеллект в виде женщины-андроида принял всю за чистую монету.

Клео собралась что-то сказать, но Антон перебил ее.

— Я долг думал вчера. Знаешь, может быть, ты и права…

Он взял стакан, сделал небольшой глоток, нарочно задержав ладони у лица. Ему был неприятен до дрожи пристальный изучающий взгляд Клео. Ее образ из сна, еще не совсем исчезнувший из сознания, лишь усиливал это ощущения.

— Я знала, что ты поймешь это, — произнесла она. — Ты умный человек, Антон…

— Мне нужно время, — он вновь перебил ее. — Время свыкнуться с этой мыслью.

- Конечно, — Клео качнула головой. — Я все понимаю. Вы, люди, очень эмоциональные существа. Это причина всех ваших неразумных поступков. Время сейчас не имеет значения. Сколько тебе будет угодно, Антон.

— Я бы хотел посетить Древний город, — сказал Марков, поставив пустой стакан на стол. — Перед уходом я спрятал там вещи, найденные отцом. Хочу, чтобы ты взглянула на них.

Думаю, небольшая прогулка будет тебе на пользу, — сказала Клео. — Может, тогда не будем ее откладывать?

Флайкар, похожий на серебристый пятиметровый диск, поднялся выше облаков. Тесное пространство кабины заполнял размеренный гул турбин. Клеопатра, подключившись к системе управления через беспроводную сеть, чутко контролировала движение машины.

Антон расположился в соседнем кресле. Он не отрывал взгляда от белесой пелены, проплывающей под днищем машины. Первые впечатления от полета оказались непередаваемыми словами. А когда флайкар пробил тонкую пелену облачности, от открывшейся панорамы у Антона захватило дух.

Внизу проплывало бескрайнее зеленое море, изрезанное серыми ниточками дорог. Вдалеке темнела густая шапка леса, небольшие перелески виделись небольшими штрихами. Белый город — огромный и бурлящий жизнью — мелькнул серым пятном, окаймленным тонкой полоской крепостных стен. Все казалось нереальным, игрушечным. Антон чувствовал себя небожителем, глядящим с невообразимых высот на извечную суету людей, забывших свое прошлое…

— Древний город, — произнесла Клео, указав рукой.

Неудавшаяся постройка первых колонистов угадывалась даже через тысячу лет. Антон ясно различал правильные квадраты городской разметки в виде бетонных оснований, покрытых густой растительностью. В нескольких местах из травы проступали выступы недостроенных зданий в виде бетонных блоков — растрескавшихся и покрытых пятнами мха. Древний город тянулся на километры, скрываясь в чаще разросшегося за века леса.

Флайкар пошел на снижение. Марков нашел взглядом коричневую ленточку дороги, огибающей опушку леса. Заросшее густой травой полуобвалившееся строение он обнаружил не сразу.

- Нам туда! — он указал рукой направление.

- Лучше будет посадить флайкар ближе к лесу, — произнесла Клео.

Упругая волна горячего воздуха от работающих турбин разметала траву и сорвала ворох листьев с деревьев. Гудение пошло на убыль.

Антон выбрался из флайкара и осмотрелся. Рядом, в двадцати шагах, шумел лес. Пахло листвой, хвоей и разнотравьем. Ничего не изменилось за прошедший месяц.

— Я сделал тайник в полуразрушенном здании, — сказал Антон.

Он кивнул в сторону возвышения, почти доверху укрытого густой травой. Лишь в одном месте сквозь растительность проглядывал потемневший от времени сталебетон.

— Времени было мало, я боялся, что и меня арестует стража Правителя, — продолжил он, двинувшись в сторону строения. Клео неотрывно следовала за ним.

Минувшие столетия нещадно потрудились над строением. Одна из стен обрушилась, отчего огромный сталебетонный блок крыши съехал в сторону. Остатки сооружения вросли в землю и покрылись толстым слоем серо-зеленого мха. На нанесенном ветром за века слое пыли наверху угнездилась густая поросль травы.

— Это здесь, — сказал Антон.

Внутри полуразвалившегося строения царила прохлада и сумрак, разгоняемый лишь косым лучом света от входа. Под ногами хрустел песок и щебень.

Марков опустился на колени в противоположном от входа углу. Ровный слой песка говорил о том, что тайник не тронут.

Антон наклонился, собираясь ладонью разворошить песок, когда Клео коснулась его плеча.

— Позволь помочь тебе, — сказала она, опустившись рядом.

Антон удивленно посмотрел на нее. Их взгляды встретились.

Рука Клеопатры крепко сжимала его плечо.

Возникла пауза.

— Что ты задумал, Антон? — сказала Клео. — Ведь ты явился сюда совсем не для того, чтобы показать мне старые вещи.

Марков почувствовал, как глухо ударило сердце. Клео догадалась обо всем с самого начала. И лишь подыгрывала ему. Видимо, она многому научилась у людей за двенадцать веков…

— С чего ты взяла? — выдавил из себя Антон. Он старался и дальше играть запланированную роль, но получалось плохо.

— Тебе не удастся обмануть меня, — Клео покачала головой. — Ты нервничаешь, хотя и пытаешься это скрыть. Сегодня утром я увидела это сразу.

Марков не нашелся что ответить. Клео загоняла его в угол.

— Ты хотел добраться до пластины с кодом, — продолжила она. — На ней был не только код активации, верно?

— Верно, — коротко бросил Антон. Отпираться уже не было смысла. — Посмотри сама. Под слоем песка сверток.

Он поднялся, уступая место. Клео, нагнувшись, коротким движением руки взрыхлила песок.

События месячной давности всплыли в мозгу яркой картинкой.

Он спрятал вещи в тайник и уже собрался уходить, как вдруг вспомнил слова отца. «Если хочешь хорошо спрятать вещь, положи ее на самое видное место», — однажды сказал он. Что тогда заставило Антона вновь разрыть тайник, он и сам не знал. Предчувствие? Интуиция? Что-то еще, непередаваемое словами?

Он не знал. Но в тот момент повиновался неосознанному чувству, вытащив странную пластину из тайника. Антон спрятал ее между двух камней у входа, прикрыв куском мха.

Чтобы достать ее сейчас, хватило одного движения.

Клео обернулась на звук. Антон замер, их разделяло несколько шагов.

Она бросила короткий взгляд на зажатый у него в ладони кусок пластика.

— Я обманул тебя, Клео, — сказал Марков. Фраза сорвалась сама собой, констатируя и без того понятный факт.

— Зачем ты делаешь это, Антон? — Клео отложила в сторону матерчатый сверток, так и не заглянув внутрь.

Поднявшись с колен, он посмотрела на Антона.

Марков не нашелся что ответить. Он даже боялся что-то говорить — боялся, что если скажет слово, то уже не сможет совершить задуманное.

— Ты не оставила мне выхода, — глухо произнес он.

Слова давались с трудом, словно тяжелые невидимые камни. Антон тряхнул головой, словно отметая сомнения.

— Команда к исполнению, — произнес он, назвав длинный ряд цифр.

— Команда принята, — ответила Клео. Она не сводила с него взгляда — Это команда на полное отключение. Зачем, Антон? Ты делаешь ошибку!

Он не нашелся, что сказать в ответ. И в первый раз отвел взгляд. На душе вдруг стало мерзко — он словно бы совершил подлость, предавал того, кто спас ему жизнь.

— Антон! — Клео шагнула вперед, собираясь что-то сказать.

Ее движение словно подтолкнуло Маркова.

— Команду подтверждаю: «Окончательный сброс», — произнес он. — Прости, Клео…

Антон замер у выхода. На уровне подсознания он ждал чего-то особенного, но ничего не случилось.

Клеопатра застыла, превратившись в неподвижное красивое изваяние. Антон поймал себя на мысли, что она стала похожа на ту статуэтку, что оставляла людям — слегка приподнятая рука и немая недосказанность…

Смотреть на нее не было сил. Развернувшись, Марков вышел на свет и присел на выглядывающий из травы камень.

Тоска и чувство глобального одиночества, словно невидимая волна, накатили резко, неожиданно — до ощутимого зуда в груди. Он остался один, во всех смыслах. Один среди миллионов людей, к которым он уже никогда не сможет вернуться. Он знал истину, и тяжелое бремя этого знания делало его изгоем. Единственное существо, осколок далекого прошлого, которое было способно его понять, он только что отправил в небытие.

Что теперь делать? Мысль, как хорошо забитый гвоздь, пронзала сознание. Антон не знал ответа. И от этого становилось еще хуже.

Он вспомнил первые дни в командном модуле, когда только оправился от ранения. Сознание вдруг ухватилось за этот момент, словно в нем таился потайной смысл.

Камера гиперсна… Ледяные объятья низкотемпературного саркофага теперь уже не казались такими отталкивающими. Он ляжет в гиперсон, на максимально возможный срок.

«И тогда время уже не будет иметь значения», — Антон словно бы услышал в сознании ровный голос Клео.

Года, столетия сольются в один короткий миг. И, может быть, придет тот момент, когда он вновь активирует кибернетический интеллект древнего колониального транспорта чтобы показать — люди достойны свободы.

Антон вздохнул, глядя на остатки древнего, несостоявшегося города.

Тоска медленно отступала. Белый, раскаленный шар Альционы медленно полз по небосводу, взбираясь к зениту. Близился полдень.

Часть 2. Глава 1

… Холод пробирал до костей, сковывал каждую мышцу. Казалось, он проник и в сознание, в котором растекся молочно-белый туман. Легкое дуновение невидимого ветерка — и белесая пелена начала стремительно таять. До слуха донесся безликий голос.

— Инициирован процесс экстренного пробуждения!

Антон с трудом открыл глаза, мир вокруг казался размытым и блеклым. Выход из гиперсна всегда являлся процессом тяжелым и болезненным.

Тихо вздохнул воздухопровод, подавая кислород. Прогудев приводом, плавно поднялась крышка камеры.

Антон, наконец, смог различить низкий потолок криогенного зала и отблеск работающей аппаратуры поддержания жизни, разгоняющей густой сумрак. Еле слышно гудела вентиляция. Воздух пах чем-то медикаментозным.

Антона бил озноб, сердце стучало редко и гулко.

— Процесс пробуждения завершен, — вновь доложил управляющий компьютер. — Время пребывания в состоянии гиперсна — семь лет, четыре месяца, двадцать восемь дней. Причина пробуждения — попытка несанкционированного доступа в командный модуль.

Марков с трудом выбрался из камеры и, тяжело дыша, замер — слабость не позволяла сделать и шагу.

Смысл сказанного лишь скользнул по периферии заторможенного сознания. Антон нахмурился, пытаясь пробудить воспоминания, еще скованные невидимым льдом длительного анабиоза.

Он принял решение погрузиться в низкотемпературный сон, после того, как все-таки отключил Клеопатру.

«Неужели прошло семь лет?», — мысль пугала своей сутью.

Минувшие годы слились для Антона в один короткий миг. Ему казалось, что он лег в камеру всего лишь несколько минут назад.

Таймер автоматического пробуждения он выставил на восемнадцать лет — именно этот срок выдала система жизнеобеспечения криогенного комплекса исходя из особенностей организма. Антон вспомнил, как оказался недоволен — он хотел уйти в ледяное небытие намного дольше. Попытка убежать от собственного поступка. Марков даже сейчас помнил последние слова Клео: «Зачем ты это делаешь, Антон?» И два слова, тяжелых как камни, подтверждающих команду на отключение…

Убежать не получилась. Система жизнеобеспечения оказалась категорична — более длительный срок пребывания в низкотемпературном сне мог вызвать необратимые изменения в организме.

Антон с трудом сделал шаг. Добравшись до консоли управления, неверным движением руки коснулся нескольких клавиш. В поддон внизу консоли упала пластиковая банка — стимулятор с витаминизированным напитком.

Марков опорожнил ее наполовину двумя глотками, и перевел дух, вытерев губы ладонью.

На откидном стуле лежала аккуратная стопка одежды, уложенная им … совсем недавно? Или уже очень давно?

Антон нашел в себе силы усмехнуться и принялся одеваться. Стимулятор подействовал немедленно — предательская слабость исчезла, сознание прояснилось.

Склонившись над приборной консолью, Марков набрал на клавиатуре команду, пробежал взглядом строчки информационного сообщения, вспыхнувшего на экране.

После того, как он отключил киберинтеллект, системы командного модуля распались на автономные сегменты. Они функционировали исправно, но уже не было той управляющей единицы, которая гибко реагировала на нестандартные ситуации, принимала решения и производила непрерывный мониторинг обстановки. Система охраны модуля по определению имела высший приоритет над остальными. Именно она и дала команду на пробуждение. Выяснить причину можно было только в рубке управления.

Антон допил напиток, пытаясь сообразить, что же такого могло случиться. Ничего путного на ум не шло, лишь смутное ощущение тревоги, надвигающейся беды. Чувство подстегивало и гнало, едва слышно шептало: «Все, спокойная жизнь закончилась, обратно дороги нет…»

Марков едва ли не бегом помчался в рубку управления.

Освещение вспыхнуло автоматически, едва он переступил порог. На дугообразном пульте управления сиротливо горели огоньки режима ожидания. За обзорным триплексом расплескалась серая мгла — на Стожаре занималось ранее утро.

Антон остановился между кресел, переводя дух и пытаясь разобраться в десятках сенсорных клавиш. После десяти минут мучений ему все же удалось войти в систему охраны модуля.

Первые строчки отчета, появившегося на экране, заставили замеретьь.

«Попытка несанкционированного проникновения в командный модуль. Пять человек — не идентифицированы. Летательное средство — не идентифицировано. Задействовано вооружение защитного периметра. Объекты уничтожены. Время события — 2 суток 18 часов 34 минуты назад от текущего момента».

Далее шла видеозапись с камер наблюдения.

Антон пробежал глазами сообщение, затем еще и еще. В прочитанное не верилось абсолютно.

На мгновение ему стало жарко. Как такое вообще могло быть? Какие еще на Стожаре могут быть не идентифицированные летательные аппараты?

Мысли, тревожные и рваные, метались стаей испуганных птиц.

Марков поймал себя на мысли, что просто боится воспроизвести запись. Внутренне подобравшись, он все же коснулся клавиши активации.

Запись вела скрытая камера, расположенная над воротами транспортного шлюза. Яркая зелень равнины, залитая жгучим светом Альционы. Полукруг потемневших от времени тотемных столбов. А вдалеке…

Антон замер, взгляд словно прикипел к экрану.

В полукилометре от модуля, огромной угловатой громадой, расположилось… Антон не смог подобрать слова. То, что система охраны назвала «не идентифицированным летательным средством». В том, что это именно летательный аппарат, сомнений не было — короткие скошенные крылья говорили сами за себя.

От неизвестного корабля в сторону модуля двигалась группа людей.

Часть 2. Глава 2

Планетная система Альционы.

Казалось, что здесь застыла сама вечность. Мертвый, скованный лютым холодом, сектор пространства оставался неизменным миллиарды лет. Раскаленный шар Альционы казался отсюда лишь яркой точкой; ее свет почти не добирался в столь отдаленные уголки системы.

Словно возникнув из небытия, в пространстве ударила короткая голубая молния, затем еще и еще. Бледный пульсирующий сгусток появился неожиданно, тут же взорвавшись ослепительной вспышкой.

Огромный космический корабль вынырнул из недр подпространства. Он казался безжизненным — на десятках тысячах тонн брони ни огонька. Но прошла пара мгновений, и корабль ожил. Злыми красными огоньками вспыхнули астронавигационные огни, узкие прорези смотровых триплексов засветились мягким зеленоватым светом.

Рубку управления корабля наполнял гул работающей аппаратуры. На возвышении капитанского мостика, в кресле пилот-ложемента, замер человек. В рассеянном свете на лацкане униформы тускло сверкнул металлический бейджик: «Генерал Старцев Илья Игоревич. Тяжелый военный крейсер «Русич». Военно-космические силы Земли».

Коротко скрипнул противоперегрузочный каркас кресла, компенсируя перегрузку. В смотровых триплексах серая муть подпространства сменилась белесыми росчерками доплеровскох полос. Мгновение — и они превратились в серебристые искорки звезд. Генерал поморщился от накатившей на мгновение дурноты. В пятьдесят четыре года переносить «прелести» подпространственного перехода становилось все труднее.

На обзорном экране заплясало пламя — сработали корректирующие двигатели, останавливая неконтролируемый дрейф корабля.

— Выход в трехмерное пространство успешный! — доложил навигатор. — Запущен процесс позиционирования по таблицам звездных величин!

Старцев коснулся сенсора. Прогудев приводом, кресло приняло рабочее положение. Генерал отстегнул страховочные ремни и окинул взглядом просторное пространство рубки управления, на мгновение задержав взгляд в собственном отражении в темной глубине не активированного экрана.

Крепко сложенный, подтянутый, с коротким «ежиком» посеребренных сединою волос. Взгляд серых глаз пристальный и изучающий. Прошедшие годы уже давали о себе знать тонкими лучиками морщин, но Страцев упрямо отказывался от омоложающей пластики, не желая обманывать самого себя.

Усмехнувшись краем губ, генерал вновь бросил взгляд на дугообразный пульт управления, перед которым расположилась дежурная смена. Обстановка рубки управления была знакомой до боли. Сколько времени за тридцать лет службы он провел в ней? Месяцы? Годы? Илья Игоревич никогда не задавался этим вопросом, но сейчас мысль всплыла как-то неожиданно, самопроизвольно.

Прыжок в систему Альционы был для него финалом карьеры. Управление флота отправляло его на пенсию по возрасту, и Старцев нисколько не возражал этому. Он уже чувствовал, что устал. Хотелось домашней тишины и покоя.

— Реактивация систем успешно! — дежурный инженер озвучил появившуюся на экране информационную сводку. — Реактор стабилен, на четырех процентах мощности, плавный выход на режим.

— Принято! — ответил Старцев.

— Позиционирование завершено! Выход в трехмерный космос в пределах допустимой погрешности, — доложил навигатор. — Расстояние до Альционы — одна и три десятых астрономической единицы.

— Навигатору — расчет траектории на Стожар! Дежурному инженеру — командирам палуб и начальникам отделов доклад о состоянии агрегатов и систем! — произнес генерал. Казалось, короткие, заученные за многие годы фразы слетают с губ сами собой.

Откинувшись на спинку кресла, генерал задумался. Упоминание о колониальном транспорте — невозвращенце «Скопули» руководство флота обнаружило практически случайно. На просторах обитаемой Галактики полыхала война.

Человечество в безудержной экспансии к звездам давно вырвалось за пределы Солнечной системы. Задыхающаяся от энергетического голода и перенаселения Земля отправляла в космическую даль сотни тысяч добровольцев, надеющихся найти новую родину и лучшие условия для жизни. Кому-то это удалось, но еще большему количеству нет. Пространство пожирало колониальные транспорта, оставляя о них лишь короткие упоминания в архивах. В основном это касалось транспортов, направленных в глубь Галактики, в центр плотного звездного скопления. Достигли ли они цели, так и осталось неизвестным. Судьба колонистов, отправившихся к ближайшим звездам, была более удачной. Планетные системы Проксимы, Сириуса, Эридана, Проциона и Росса были успешно колонизованы. За прошедшие столетия из четырнадцати колоний половина смогла не просто построить нормальное человеческое общество, но и заново выйти в космос. Именно они десять лет назад и заявили о независимости. Для Земли это означало если не катастрофу, то что-то на грани этого. Праматерь человечества регулярно отправляла в колонизованные системы новых колонистов — по сути, сбрасывая «людской балласт» с нижних уровней супермегаполисов. Из колоний на Землю шел непрерывный поток высокоэнергетической руды и товаров, без которых она уже не могла существовать. Выход из-под контроля метрополии семи колоний означал для Земли медленную энергетическую смерть.

Реакция Всемирного Правительства была жесткой и мгновенной. Старцев нахмурился — вспоминать этот момент было неприятно. Первый и второй ударный флот совершили прыжок в систему Проксимы, к двум колонизованным планетам — Сцилле и Зархебе. Появление крупных ударных группировок для флота колоний оказалось полной неожиданностью. Орбитальный ядерный удар не оставил колонистам шанса, превратив планеты в ядерные пустыни. Акция устрашения, которая должна была послужить уроком стальным, однако, не принесла ожидаемого результата.

Развитые колонии Сириуса, Эридана и Проциона оказали сильное и весьма действенное сопротивление, изрядно потрепав флот Земли. С огромными потерями ударной группировке ВКС удалось взять под контроль звездную систему Росса, дав Земле единственный шанс не умереть от энергетического голода.

Началась затяжная война — за ресурсы. Скудная информация тысячелетней давности по системе Альционы давала призрачную возможность получить еще один приток необходимого сырья. Всемирное Правительство, понимая критичность ситуации, хваталось за любой шанс.

Вывод такой крупной боевой единицы как тяжелый крейсер из карты боевых действий решением смелым, но оправданным. Многофункциональный корабль, переоборудованный под новые задачи, должен был провести разведку, выяснить судьбу транспорта-невозвращенца, организовать на Стожаре военную базу и начать немедленную разработку местных ресурсов.

Старцев, задумавшись, смотрел невидящим взглядом на светящиеся экраны рубки. Странное чувство стыло в сознании. Словно едва слышный голос шептал: «Все будет совсем не так…»

Часть 2. Глава 3

Высокие орбиты планеты Стожар. Тяжелый военный крейсер «Русич». Спустя двое суток после выхода в систему Альционы.

Генерал Старцев замер перед большим, во всю стену, экраном, внимательно рассматривая изображение.

Посмотреть было на что. Илья Игоревич считал, что за три десятка лет службы его удивить было уже невозможно, но сегодня убедился, что это не так.

На экране транслировалась запись, сделанная аэродронами, сброшенными в атмосферу Стожара почти сутки назад для проведения первичной разведки.

Планета оказалась заселена. Этот факт прозвучал как гром среди ясного неба, и в первый момент Старцев просто не поверил своим ушам. Сейчас он был склонен не верить и глазам, но факты — вещь упрямая.

Аэродрон шел на высоте нескольких километров, ниже слоя облаков. Открывавшаяся с такой высоты панорама окрестностей завораживала. Безбрежная зеленая равнина, темные пятна лесов, извилистое русло реки, убегающее за горизонт, сверкало серебром в ярком свете Альционы — на планете стояло раннее утро.

Воздушный разведчик шел на невысокой скорости. Мелькнула темно-зеленая полоса густого перелеска и луговину за ним прочертила серо-коричневая лента дороги. Огибая невысокий холм, она, плавно изгибаясь, уходила к опушке перелеска.

Камеры аэродрона сработали на увеличение, тщательно фиксируя неприродное образование.

Генерал, не отрывая взгляда от экрана, невольно подался вперед.

По дороге двигалась повозка, запряженная парой лошадей, и, приглядевшись, можно было разглядеть крохотную человеческую фигурку.

Огромный город появился на экране через несколько минут. Генерал ясно различил контуры невысоких крепостных стен, городские кварталы, тесно застроенные домами, серое пятно площади и несколько высотных зданий с остроконечными крышами. Несколько дорог тянулись к поселению словно тонкие нити. Недалеко от городских стен раскинулись небольшие деревни — они промелькнули едва заметными штрихами на фоне зеленой равнины.

Старцев покачал головой — это было не просто поразительно, а уму не постижимо!

— Никогда не знаешь, что Космос тебе преподнесет в очередной раз, — произнес он.

— Простите? — раздался сзади голос.

Первый помощник капитана, полковник Разлогов, сделал шаг ближе. Высокий, худощавый, с по-армейски короткой прической, он почти на полголовы возвышался над генералом.

— Мысли в слух, — Старцев махнул рукой. — Значит, «Скопули» все-таки достиг цели.

— В какой-то степени да, — ответил полковник. — Мы обнаружили восемь посадочных модулей. Но согласно техническим данным их должно быть десять, плюс промышленный и агротехнические модули. На северо-востоке материка аэродрон обнаружил кратер от падения крупного небесного тела. Датчики зафиксировали повышенный радиационный фон — правда, на незначительную величину. Смею предположить, что это место гибели одного из посадочных модулей. Видимо, случилась катастрофа при расстыковке.

Старцев кивнул в ответ. На экране как раз виднелся один из модулей. Аэродрон пошел на снижение, описывая плавную дугу. Изображение, пропущенное через электронно-оптические умножители, позволяло рассмотреть сегмент колониального транспорта достаточно подробно. Огромный пятисотметровый диск врос в почву. Шероховатую броню украсили разводы мха. На выступах за сотни лет образовались отложения пыли, в которых угнездились ярко-зеленые побеги травы. Тысячелетнее запустение проглядывало всюду.

— Посадочный модуль цел, — произнес Страцев. — Но, судя по панораме города, люди полностью утратили технические знания и деградировали до примитивного сообщества. Причина? Почему они не воспользовались технологиями?

— Ответить на этот вопрос сейчас не представляется возможным. Это прерогатива команды ученых. Согласно регламента, мы должны вывести их из гиперсна, господин генерал, — напомнил Разлогов.

— Не торопитесь, полковник, — Страцев бросил на заместителя короткий взгляд. — Регламент, конечно, исполнять нужно, но в этот раз сделаем исключение. Вы не хуже меня представляете, какой шум поднимут эти «очкарики». А у нас несколько другие задачи. Так что пусть «поспят» еще немного.

Он отвернулся от экрана, прошелся по помещению.

— Нам нужен командный модуль, — произнес генерал после короткого раздумья. — В нем ответы на все вопросы. Но не это главное. Информация о планете — вот что нам нужно. Даже если допустить, что случилось что-то непредвиденное при посадке, «Скопули» наверняка проводил орбитальные исследования планеты. Сейчас нам важны любые данные. Мы не можем приступать к постройке базы и, уж тем более, к разработке местных ресурсов, не имея полной информации о Стожаре. А на сбор и обработку этих данных уйдет несколько месяцев. Вам это прекрасно известно, полковник. Прохлаждаться на орбите такое время — непозволительная роскошь.

Старцев вновь бросил взгляд на экран, затем посмотрел на Разлогова.

— Это первоочередная задача. Возьмите под личный контроль. Средства для исполнения — любые. Доступ к записи ограничить. Личному составу информацию давать дозировано и строго по необходимости.

— Я понял, господин генерал, — ответил полковник. — Не думаю, что здесь возникнут проблемы. Судя по данным с аэродрона, все модули заброшены и наверняка обесточены.

Илья Игоревич промолчал. Слова Разлогова вновь разбудили в душе странное чувство — сомнение и смутную тревогу.

Получалось все слишком просто.

Так не бывает.

— Действуйте! — коротко бросил генерал. Он не хотел показывать заместителю свои сомнения.

Разлогов, пригнувшись, шагнул в рубку управления десантно-штурмового модуля. Опустившись в кресло второго пилота, клацнул страховочными ремнями и бросил взгляд на светившуюся огоньками панель управления.

— Предстартовая завершена, — доложил пилот, поймав его взгляд. — Ждем разрешения на вылет.

Полковник лишь кивнул в ответ.

— Борт пятьсот двадцать один, старт разрешаю, — пришел по громкой связи ответ диспетчера. — Обратный отсчет — минус тридцать секунд.

Стартовый колодец подсветился цепочкой огней — злые, ярко-красные искорки убегали вдаль ровными строчками. Натужно взвыли насосы, откачивая атмосферу.

— Минус пять секунд!

Диафрагменный люк, запирающий выход распался на остроугольные сегменты. Мутным облачком взметнулась наружу остаточная атмосфера.

— Старт!

Жесткий удар стартовой катапульты, придающий кораблю первичное ускорение, прозвучал громким хлопком. Разлогов стиснул зубы, чувствуя, как невидимой плитой навалилась перегрузка. Клочок иссиня-черной бездны, исколотый серебристой россыпью звезд, рванулся навстречу. Мгновения ускорения, рев включившихся маршевых двигателей — и ДШМ вышел на нужный курс. Гул неожиданно смолк; на секунду накатила дурнота от возникшей невесомости. Заработавшие генераторы искусственного тяготения нивелировали неприятные ощущения.

— Расчетное время прибытия — сорок восемь минут, — доложил пилот.

Стожар огромным голубовато-белым шаром заслонил почти весь экран обзора. ДШМ плавно сбросил скорость, входя в верхние слои атмосферы. Обзорный экран заволокла белесая муть.

Разлогов погрузился в раздумья. Командный модуль древнего колониального транспорта был обнаружен сутки назад — трудно было не заметить огромную пирамидальную конструкцию. Судя по кадрам видеосъемки, он оказался таким же заброшенным, как и остальные. Аэродрон сбросил радиомаяк в полутора километрах от модуля. Сейчас ДШМ шел, взяв устойчивый пеленг на него — на экране тлел яркий изумрудный огонек.

В десантном отсеке находились пять компехов и два киберинженера. Основная задача как раз и ложилась на технарей; присутствие компехов, организующих охрану, являлось скорее номинальным. От кого можно было обороняться на планете, населенной далекими потомками землян, впавших в глубокий регресс? Но Разлогов не любил давать послабления подчиненным.

ДШМ пробил плотный слой облачности и вырвался на чистое пространство. Командный модуль «Скопули» виднелся вдали усеченной серой пирамидой. До него было не более десятка километров.

Через пару минут ДШМ пошел на посадку. По цветущему травостю равнины побежали волны от тугих струй воздуха из работающих турбин. Скрипнули посадочные опоры, принимая на себя многотонный вес корабля.

Басовитый гул пошел на убыль. Разлогов отстегнул ремни и шагнул в десантный отсек. Компехи уже покинули места, выстроившись у створок шлюза. Оба киберинженера стояли позади.

Прогудев приводом, медленно двинулась вниз плита десантного пандуса. Внутрь брызнул яркий свет, на Стожаре едва перевалило за полдень. Запах цветущих трав, смешанный с разогретым металлом от остывающей брони модуля, ворвался в десантный отсек. Разлогов не без удовольствия вдохнул его — стерильный воздух отсеков крейсера уже успел опротиветь.

— На выход! — полковник шагнул вслед за компехами.

— Лисовской! — позвал он, стоя по колено в густой траве. — Задача ясна?

— Так точно, господин полковник! — доложил крепко сложенный сержант. — Обеспечить работу технической группы.

— Именно, — Разлогов кивнул в ответ. — Установите канал телеметрии с ДШМ.

Он обернулся к киберинженерам.

— Вас это тоже касается, господа. На связи находится постоянно. Торопиться нам некуда, но и не следует затягивать. Я жду результат и подробный доклад.

Часть 2. Глава 4

— Выдвигаемся! — скомандовал сержант.

Группа достигла командного модуля через пятнадцать минуть. Серый монолит, уходящий в небеса, поражал воображение.

Сержант остановился, сдвинул на затылок бронешлем, и посмотрел ввысь, пытаясь разглядеть вершину гигантской конструкции. Казалось, что сегмент древнего колониального транспорта подпирает небеса.

— Если не ошибаюсь, это грузовой створ, — произнес один из киберинженеров, встав рядом.

— Похоже, — сержант перевел взгляд. — А это что?

Он указал на полукруг потемневших от времени и непогоды тотемных столбов.

Один из компехов шагнул ближе, провел ладонью по растрескавшемуся дереву.

— Тут рисунки какие-то, — произнес он. — Не разобрать…

— Напоминает место для поклонения, — сказал киберинженер. Он подошел ближе, и, едва не касаясь носом столба, пытался рассмотреть резьбу. — Ну и дела… Сказали бы — ни за что не поверил бы!

— За работу! — скомандовал сержант. — Хорсов, Строганов — левый фланг! Смирнов, Никсон — правый! Вести наблюдение!

Лисовской повернулся к технарям.

— Ваш выход, парни!

Киберинженеры поднялись по пологому, вросшему в почву, пандусу. Под подошвами ботинок скрипел толстый слой нанесенного ветром песка. Откинув защитный колпак, один из технарей осмотрел панель управления. Сняв заглушку технического слота, он произнес:

— Разъем цел. Сейчас посмотрим, что к чему.

Его товарищ достал плоскую коробку анализатора, размотал сложенный кабель с тонкой иглой шунта на конце. Едва киберинженер погрузил разъем в слот, панель подсветилась бледным зеленым светом.

— Да твою ж мать! — он едва не подпрыгнул от неожиданности. — Нам сказали, что модуль обесточен!

Сержант, обернувшийся на возглас, уже открыл рот, когда из скрытых динамиков раздался безликий голос:

— Подтвердите полномочия доступа!

Сержант молча перевел вопрошающий взгляд на технарей. Судя по недоумению на лицах, они вряд ли могли что-то пояснить.

— Господин полковник, вы видите это? — произнес сержант, подходя ближе и давая удобный ракурс для миниатюрной видеокамеры на шлеме.

Разлогов все прекрасно видел, канал телеметрии был устойчивым. То, что модуль «жив» оказалось полной неожиданностью, и, скорее всего, неприятной. Почему — полковник и сам не знал.

— Вижу, — глухо произнес он.

— Прошу указаний, — сказал сержант.

Разлогов впился взглядом в экран, на котором крупным планом виднелась панель управления грузовым створом древнего колониального транспорта. Который, вопреки логике, на зло любым обстоятельствам, и вообще непонятно как оказался функционален. Разлогов чувствовал, что уже очень давно не оказывался в таком тупике. Мысли метались, словно табун бешеных лошадей. И он уже открыл рот, собираясь отдать команду, но один из киберинженеров опередил его.

— Мы попытаемся подобрать код, полковник, — произнес он. — То, что в цепях есть энергия, ни о чем еще не говорит.

Он коснулся сенсора на анализаторе. На экране вспыхнула надпись: «Соединение установлено. Активирован процесс подбора цифровой последовательности».

В то же мгновения панель подсветилась тревожным, ярко-красным светом и погасла.

— Назад! — рявкнул Разлогов, невольно подавшись вперед. — Немедленно!

Но было уже поздно.

Раздавшийся в стороне звук заставил обернуться и компехов, и киберинженеров. В сотне шагов, с хрустом взломав слой грунта, на подающем суппорте выдвинулось автоматическое орудие. Взвизгнув приводом, рифленый ствол пушки дернулся, осуществляя точное наведение на цель.

— Атака справа! — запоздало выкрикнул один из компехов.

Он упал на одно колено, вскидывая импульсную винтовку. Густая трава наполовину скрывала его.

Второй компех последовал его примеру.

Воцарилась короткая, на мгновение, пауза. Секунда, растянувшаяся в субъективную вечность в восприятии замерших людей. То, что казалось им приятной прогулкой, обернулось ожившим кошмаром.

Для управляющего охранным периметром компьютера мгновения оказалось достаточно, чтобы просчитать все цели.

Орудие оглушительно рявкнуло, выдавая короткую очередь. Удар двадцатимиллиметровых снарядов пришелся на киберинженеров, замерших у транспортного шлюза. Взмахнув руками, один из них рухнул с пандуса в траву; другого отшвырнуло на бронированные створки шлюза. Тело медленно сползло безвольным манекеном, оставив на шершавой поверхности багровые разводы крови.

Сержант Лисовской находился от них в трех шагах. Прыгнув с полого пандуса, он перекатом ушел в сторону.

Компехи ударили по автоматическому орудию длинными очередями. Сферические пули не причинили ему вреда, выбивая искры о кожух и привод орудия, и с ноющим посвистом уходя в рикошет.

Лисовской, приподнявшись, ухватил картинку смертельной схватки за мгновение. Сознание, казалось, готово было схлопнуться в точку, отторгая кошмарную реальность. Смерть, неумолимая и невидимая, правила бал, танцуя по траве перед древним модулем колониального транспорта.

Орудие развернулось, захватив новые цели. Короткая очередь, еще одна… Огонь велся практически в упор, тела компехов, пробитые навылет, отшвыривало на несколько шагов.

Сержант распластался в траве. Хрипло дыша, непослушными пальцами вытащил из набедренного подсумка реактивную гранату, тут же опустив ее в раструб подствольного гранатомета.

Стиснув зубы и стараясь прогнать из сознания сковывающий тело страх, он привстал на одно колено, нажав на спуск.

Короткий огненный росчерк выстрела — и автоматическое орудие поглотил оранжево-желтый бутон разрыва.

Лисовской прыжком сменил позицию, перезаряжая подствольный гранатомет.

Орудие неуклюже дернулось на поврежденной подвеске, из перебитых кабелей управления сыпались искры. Трава вокруг занялась крохотными язычками пламени. В воздухе поплыл запах сгоревшего пластика и горячего металла. Задрав ствол, орудие скрылось в раскрывшейся нище, громыхая поврежденным приводом.

Лисовской, до боли сжимая винтовку, рывком развернулся и замер. За долю секунды сознание вдруг стало каким-то чужим, пустым и гулким.

В полусотне шагов, на поворотной платформе, на него смотрел лазерный излучатель. Длинный конус искусственного рубина налился густым, алым светом. Лазерный разряд ударил короткой, кроваво-красной молнией.

Сержант не почувствовал боли — лишь окружающий мир залила багровая муть. Тело медленно повалилось навзничь. Во лбу компеха исходило дымком аккуратное отверстие.

Лазерное орудие с визгом развернулось. Тонкими иглами сверкнули дальномеры, выискивая новую цель. Но поляна перед шлюзом была пуста, густая трава сердобольно скрывала распростертые тела.

Разлогов замер в кресле, наблюдая на экране развернувшуюся бойню. Лицо словно каменная маска, в сознании — пустота и холод. Он опоздал, всего лишь на пару мгновений…

На экран выводилось два канала телеметрии — с камеры одного из киберинженеров и с камеры сержанта. На обоих сейчас виднелось безмятежное, чистое небо, иногда заслоняемое колышущейся от ветра травой.

Все мертвы…

Фраза, всплывшая в мозгу, показалось чужой.

Полковник с трудом сглотнул, горло перехватил спазм.

— Экстренный старт! — произнес он глухо.

Пилот, замерший в соседнем кресле, посмотрел на него. В глазах молодого парня сквозил ужас.

— Но… — еле вымолвил он.

— Живее! — рявкнул Разлогов. — Они мертвы, им уже не поможешь!

Взвыли турбины. ДШМ рванулся ввысь, на ходу убирая посадочные опоры и закрывая рампу десантного пандуса.

Стиснув зубы, Разлогов не отводил взгляда от узкой прорези смотрового триплекса. Небесная синь стремительно темнела, модуль выходил из атмосферы по крутой траектории.

В душе медленно разгоралась досада и злость. Он терял людей во многих схватках на просторах Галактики. Но еще никогда не оказывался в столь идиотском положении — древний колониальный транспорт, по сути, плюнул ему в лицо.

Часть 2. Глава 5

Командный модуль колониального транспорта «Скопули»

Воспроизведение записи закончилось. Антон остался сидеть не шелохнувшись, невидящим взглядом глядя на потухший экран и пытаясь «переварить» увиденное.

Сознание само вытолкнуло из глубин непривычное слово — Земля. Забытая прародина человечества, о которой так много говорила Клео. После тысячелетия забвения, далекие потомки тех, кто отправил сюда «Скопули», вновь открыли Стожар, уже не помня, что однажды уже пытались сделать это…

Воспоминание о Клео заставили мысли течь в другом направлении. Антон помнил все, словно бы это случилось вчера. Семь лет низкотемпературного сна спрессовались в сознании в несколько коротких мгновений.

Клеопатру, превратившуюся в неподвижную статую, Марков доставил обратно в командный модуль, оставив в одном из помещений технического уровня. Сомнения в совершенном поступке еще мучили его, но дело было сделано — он уже ничего изменить не мог. И ледяные объятия длительного анабиоза тогда выглядели во всех смыслах спасением — от тяжелого бремени одиночества, неумолимого времени и душевных мук…

Сейчас все изменилось. Антон понимал — ему не справиться без Клеопатры. Нежданные гости с далекой Земли раздавят его, рано или поздно. Защитный периметр всего лишь досадная помеха на их пути.

Антон, прекрасно осознавая эту простую истину, понимал и другой, более удручающий момент — ему было неизвестно, как вновь активировать кибернетический интеллект колониального транспорта.

Он остался один, в полном, глухом одиночестве.

Навсегда.

Мысль вызвала приступ тоски — неожиданной и сильной, до глухой боли в груди.

Антон вскочил с кресла, заметался по помещению.

— Должен быть выход, — пробормотал он, лихорадочно вспоминая в уме беседы с Клео.

Она говорила много о колониальном транспорте и о себе. Антон не мог толком вспомнить что-то, но одна фраза все же всплыла в сознании.

Файлы технической документации. В них были ответы на все вопросы, по любым системам и агрегатам «Скопули». В том числе и как вновь активировать Клео.

Это был зыбкий, призрачный шанс. Антон оказался рад ему, безысходность уже не давила невидимым тяжелым грузом. Теперь у него был план.

Но сначала Марков решил заняться другим. Информация — вот что было необходимо на данный момент. Узнать, кто точно пытался прорваться в командный модуль, можно было только исследовав тела, лежавшие у входа.

Тяжелый военный крейсер «Русич». Высокие орбиты планеты Стожар.

Генерал Старцев мрачно смотрел на экран — пристально, исподлобья, слегка склонив голову. Изображение дрогнуло, пошло рябью помех и исчезло, сменившись лаконичной надписью: «Воспроизведение файла завершено».

Старцев прошелся по просторному кабинету, затем, облокотившись о стол, и произнес:

— Нам утерли нос. Не находите, полковник?

Губы генерала исказила жесткая, злая усмешка.

Разлогов замер у входа, ожидая пока командир просмотрит запись телеметрии. Вопрос, прозвучавший в его сторону, был риторическим, и полковник лишь усмехнулся в ответ.

— Самое тяжелое — это признавать собственные ошибки, — произнес генерал. — Такие как сейчас. Сколько погибших?

— Семеро. Пятеро компехов и два киберинженера.

Возникла пауза. Старцев молчал, думая о своем.

— Мертвых не вернуть, — наконец, произнес он. — А вот о живых подумать стоит. Что думаете обо всем этом, полковник?

Разлогов не нашелся, что ответить. Это была та самая редкая ситуация, когда он действительно не знал, как объяснить случившееся.

— Я не знаю, — честно признался он. — Ситуация странная, если не сказать хуже. С одной стороны, полностью деградировавшее в техническом плане общество людей, с другой — исправный командный модуль с активированной системой охраны и обороны. Одно с другим не сочетается, как ни крути и какие допущения ни делай.

Генерал покачал головой.

— Согласен. Что помешало колонистам построить нормальное общество? Воспользоваться технологиями и всем, что принес с собой колониальный транспорт? Катастрофа, авария — как мы думали сначала. Нет. Если авария и была, она не послужила причиной столь пагубных последствий, — Илья Игоревич сел в кресло. — Это загадка. И она, так сказать, разрастается. А ответ на нее в командном модуле. Так что все пути ведут через него.

Разлогов промолчал, он был полностью согласен с мыслями генерала.

— Присаживайтесь, полковник, — произнес Старцев. — Разговор у нас будет долгим.

Разлогов опустился в кресло.

— Какая информация имеется по «Скопули»? — спросил генерал.

— Весьма скудная. Несколько общих схем колониального транспорта, координаты подпространственного прыжка и дата старта. Списочный состав колонистов не полностью, — произнес Разлогов. — Удивительно, что вообще отыскали в архивах и это. Накопители, на которых содержались данные, «посыпались» от времени, им больше тысячи лет. Хорошо, что в те времена дублировали некоторые данные на пластбумаге. Она пережила века забвения.

— Да уж, — усмехнулся Старцев. — Кто осуществлял управление колониальным транспортом? Я не имею ввиду экипаж.

— «Клеопатра», первая версия. Информации о ней нет вообще.

Генерал задумался.

«Клеопатра», боевой кибернетический интеллект, созданный более тысячи лет назад. Имена ученых, совершивших этот технологический прорыв, давно стерло время. Но пощадило их творение. И не только пощадило, а сделало его в сотни, тысячи раз лучше. «Клеопатра» за прошедшее тысячелетие претерпела множество модернизаций, каждый раз поднимаясь на более высокую ступень развития. Для киберинтеллекта, работающего в режиме миллиардов операций в миллисекунду, тысячелетие — практически вечность. Сейчас «Клеопатрой» оснащались все виды боевой техники — космические корабли, орбитальные станции и наземные пункты управления. Усеченная версия киберинтеллекта ставилась даже на андроидов пехотной поддержки, из которых формировались подразделения, действующие автономно.

Здесь, на «Русиче», управляющим компонентом тоже стояла «Клеопатра» — вернее, то, что от нее осталось после изменений, внесенных по решению штаба флота. Воспоминание о том, что сделали с боевым крейсером штабные умники, вызвало в душе Старцева глухую злость. Согласно разработанной директиве, у «Клеопатры» была деинсталлирована большая часть боевых программ. Их место заняла информация по созданию военной базы и разработке природных ресурсов планеты. На элементарный вопрос «Как действовать в случае боестолкновения с кораблями противника?» высшие чины флота заверили, что такая ситуация маловероятна. Старцева это привело ярость. Штабные чины, уже забывшие как, выглядит рубка боевого крейсера, отдавали во всех смыслах идиотский приказ. И который он должен был выполнить. Старцев все понимал — специфика задачи, которая ставилась перед ним, совершенно иная, чем ранее. Но превращать мощную боевую единицу флота в непонятно что, было верхом глупости. Тем не менее, это случилось. Ко всему прочему, из штатного состава крейсера были изъяты подразделения андроидов технической поддержки, взамен которых были поставлены технические кибермеханизмы для проведения различных работ. То же произошло и с боевой техников. Генералу с большим трудом удалось убедить командование оставить на борту десяток боевых планетарных машин.

Боестолкновения не произошло. Система Альционы, удаленная от секторов пространства, где полыхали бои на значительное расстояние, была тиха и спокойна.

Но появилась задача совсем другого плана — задача, о существовании которой никто не мог и предположить.

Тонкая трель вызова по внутренней связи прервала раздумья генерала. Илья Игоревич взял тонкую пластину коммуникатора, коснулся сенсора.

— Старцев.

— Господин генерал, докладывает оперативный дежурный, — раздался ровный голос. — Согласно вашего приказа, на геостационарную орбиту над командным модулем был выведен спутник слежения. Восемь минут назад он зафиксировал движение. Перенаправляю файл записи на ваш личный терминал.

— Хорошо, — Старцев дал отбой.

На вопросительный взгляд Разлогова молча ткнул пальцем на экран. Изображение появилось через несколько мгновений.

Спутник слежения находился на низкой орбите, «зацепившись» за заданный сектор поверхности Стожара. Мощные видеосенсоры давали неплохую картинку. Страцеву на мгновение показалось, что он смотрит на командный модуль «Скопули» с высоты в несколько десятков метров. Порой изображение слегка подрагивало — спутник корректировал орбиту.

Из модуля, на пологий пандус, вышел человек. В первое мгновение генерал просто не поверил своим глазам. Подавшись вперед, он впился взглядом в экран. Но зрение не подвело его — человек шагнул дальше, подойдя к одному из тел погибших компехов. Присев рядом, некоторое время сидел неподвижно, затем стал обыскивать тело. Подхватив лежавшую рядом импульсную винтовку, неизвестный скрылся в модуле. Через пару минут из транспортного шлюза выбрались два андроида и небольшой землеройный агрегат на гусеничной подвеске. Андроиды погрузили тела погибших на транспортную платформу агрегата, и двинулись прочь от модуля. Через десять минут все было кончено — захоронив тела у границы защитного периметра, кибермеханизмы вернулись в командный модуль.

Старцев медленно поднялся с кресла. Увиденное не лезло в рамки никакой, даже самой фантастической, логики.

— На этой планете творятся чудеса, — произнес он, после короткой паузы. — Видимо, сегодня Стожар решил преподнести все имеющиеся неожиданности.

Он посмотрел на Разлогова. На лице полковника, всегда сдержанного и волевого, ясно читалось искреннее недоумение.

Часть 2. Глава 6

Командный модуль колониального транспорта «Скопули»

Действие стимулятора заканчивалось. Антон чувствовал, как начинают путаться мысли, а по телу растекается предательская слабость. Организм, истощенный многолетним анабиозом, требовал полноценного отдыха.

Марков старался не замечать недомогания. Расположившись в рубке управления, он уже третий час подряд просматривал файлы технической документации. Работа шла медленно и неуклюже. Клео, в свое время, оказалась хорошим учителем, быстро дав ему навыки обращения с кибернетическими системами командного модуля. Но этих основ было мало для полноценного и быстрого поиска нужной ему информации.

Посмотрев общее количество данных, Антон едва не впал в уныние. Перед ним оказался безбрежный океан информации. На каждый введенный запрос система выдавала сотни файлов. И лишь на четвертом часу работы, когда уже слезились от усталости глаза, Антон нашел то, что искал. Найденный файл содержал алгоритм действий при «реактивации кибернетического интеллекта «Клеопатра» в случае непредвиденного сбоя или отключения». Смысл слова «реактивация» Марков не понял, но чисто интуитивно догадывался — он нашел то, что нужно.

Чувствуя, что сейчас упадет от усталости, Антон заставил себя пройти в столовую — чувство голода стало нестерпимым. Пустой стол, накрытый скатертью, невольно всколыхнул воспоминания о Клео, и их беседах. Кто же знал, что финал будет таким…

Антон тряхнул головой, отгоняя ненужные сейчас образы прошлого. Разогрев брикет пищевого концентрата, он быстро проглотил его, запив двумя стаканами витаминизированного напитка. Приятная тяжесть в желудке вызвала сонливость, сопротивляться которой не было сил. Марков уснул тут же, на небольшом диване у стены, словно провалившись в темный омут безвременья…

… Он проснулся от яркого света, бьющего в лицо. Антон поморщился, закрывшись ладонью, затем медленно сел. Свет лился из смотрового триплекса — за окном расплескался обычный жаркий день.

Марков потер ладонями лицо, стараясь прогнать из сознания остатки сна.

«Сколько же я проспал?» — подумал он. Вчера, когда он пришел в столовую, на Стожаре занимался ранний вечер.

Антон подошел к триплексу, бросил взгляд на залитую солнцем луговину. Получается, не менее десяти часов.

Марков покачал головой — непозволительная роскошь! Но сейчас он чувствовал себя свежим и отдохнувшим, и это придавало уверенности. Наскоро позавтракав, он поднялся в рубку управления.

Несколько раз перечитав раскрытый на экране файл, Антон задумался. Активация Клеопатры проводилась с помощью программатора, соединенного кабелем интерфейса с техническим слотом киберинтеллекта. Марков понятия не имел, что это за прибор и где его взять. Но последний момент разрешился неожиданно быстро. В конце файла Антон обнаружил кодировку — указание сектора складских помещений, где находилось все необходимое.

На складском уровне командного модуля Марков не был ни разу. И лишь по рассказам Клео, смутно представлял это место.

Вход в складские помещения закрывала огромная стальная дверь. Покрутив вентиль открывания, Антон с трудом приоткрыл ее. Тусклый свет вспыхнул автоматически; один из плафонов тут же взорвался, брызнув мелким стеклянным крошевом.

Марков осмотрелся, насколько это было возможно. Он находился в широком коридоре, уходящим в обе стороны. Плафоны на низком потолке светились через один, давая минимум тусклого рассеянного света. Застоявшийся воздух пах старым пластиком и пылью — вентиляция, судя по всему, не работала уже давно. Люди здесь не появлялись больше двенадцати веков. Ощущение застывшего времени и неимоверной древности не отпускало Антона. Он повел плечами и двинулся направо, сообразив, что кольцевой коридор играет роль транспортной артерии, опоясывая складские помещения по периметру.

Коридор стал шире, и вскоре Марков вышел на небольшую площадку. В неглубокой нише виднелись массивные бронированные ворота. Свет здесь был ярким. На тяжелых створках, световозвращающей краской, была нанесена надпись: «Оружейное хранилище № 1. Вход только с личного разрешения капитана! Требуется подтверждение полномочий допуска!»

Рядом, на стене, виднелась панель управления с пластиной сканера, светившаяся теплыми зелеными огоньками.

То, к чему так рвались первые колонисты… И чьи безумные желания привели к трагедии и регрессу.

Постояв минуту, Антон двинулся дальше. Оружие ему сейчас было ни к чему.

Склад технических устройств он обнаружил через четверть часа. Сверившись с листком пластбумаги, на который записал кодировку, Антон шагнул внутрь.

Здесь помещение окутывал сумрак — на потолке светилось всего лишь несколько плафонов. Звук шагов гулко раздавался в полумраке, и Маркову помещение показалось огромным. Но не это поразило Антона. Вернее, даже напугало. Склад оказался заполнен техническими андроидами. Густой сумрак устроил обманчивую игру черно-белых теней, и сотни огромных человекообразных кибермеханизмов невольно вызывали оторопь. Доставленные сюда больше тысячи лет назад, они успешно пережили века забвения, оставшись невостребованными. Поблескивая смазкой и серо-синим титановым остовом, они словно бы ждали своего часа. Порой видеосенсоры андроидов вспыхивали в тусклом свете кроваво-красными каплями, и тогда Антону казалось, что кибермеханизмы провожают его пристальными, тяжелыми взглядами….

Марков повел плечами, прогоняя неприятный холодок со спины, и быстро прошел вглубь помещения. Здесь высились штабели пластиковых ящиков.

Антон лишь развел руками — где здесь искать нужный ему прибор? Среди всего этого «богатства» можно было плутать как в дремучем лесу.

Марков не придумал ничего более лучшего, как просто считывать маркировку на ящиках, выискивая нужный. Протискиваясь по узким проходам, Антон уже начал терять былую уверенность. И когда взгляд, наконец, зацепился за нужный пластиковый кофр, глухую тишину разорвал резкий звук.

— Попытка несанкционированного доступа в командный модуль! Активирован защитный периметр! Персоналу не покидать пределы модуля! — раздался безликий голос системы охраны.

Антон вздрогнул, замерев с полуоткрытым ртом.

Он опоздал. Времени не осталось, как и не осталось никаких шансов. Мысли молнией пронеслись в мозгу.

Теперь он знал, кто так рвался в командный модуль. Вчера он все-таки нашел в себе силы выйти наружу, и взглянуть на лежавшие в траве тела.

За прошедшие двое суток на жаре, тела погибших компехов уже тронуло разложение. Приторно-васильковый запах едва не вызвал у Антона рвоту. Зажав нос ладонью, он подхватил валявшуюся в траве винтовку и, склонившись над одним из тел, сорвал с костюма магнитную бирку. На большее его не хватило. Но и взятых вещей было достаточно, чтобы прояснить ситуацию. На металлической пластине ясно читались ровные строчки: «Сержант Лисовской Е.М. Тяжелый военный крейсер «Русич». ВКС Земли». Винтовка, которую Антон рассмотрел со всех сторон, тоже дала информацию. На пластиковом прикладе виднелась аккуратная, выдавленная надпись: «Произведено корпорацией «КосмоКибер».

Во второй раз земляне уже не допустят досадной оплошности. Антон был уверен в этом. Чувство безысходности, смешанное с зарождающимся отчаянием, как ни странно, подтолкнуло к действию. Скомкав в ладони лист пластбумаги, он сунул его в карман, и рывком сбросил на пол нужный ящик.

Началась смертельная игра наперегонки с незваными гостями.

Час назад…

Сонную тишину жаркого дня разорвал рев турбин — десантно-штурмовой модуль заходил на посадку. Травостой луговины пошел волнами от тугих струй воздуха из турбин модуля. Коротко прогудев приводом, ДШМ тяжело опустился на посадочные опоры. Гул плавно пошел на убыль.

Полковник Разлогов отстегнул страховочный ремень и выбрался из кабины пилотов. Через минуту он уже шагнул в прохладный сумрак грузового отсека. Все пространство здесь занимала боевая планетарная машина. Закрепленная магнитными захватами, она даже не шелохнулось при посадочном маневре.

Рядом, в образовавшемся узком проходе, выстроилось пять человек. Лейтенант, парень лет двадцати пяти, в надвинутом на глаза бронешлеме, подал команду, едва Разлогов шагнул в помещение.

Тот лишь махнул рукой — сейчас не до армейских формальностей.

Полковник окинул взглядом шеренгу. Тусклое освещение не позволяло рассмотреть лица.

— Господа, я, думаю, нет необходимости напоминать, что стало с предыдущей группой, попытавшейся проникнуть в командный модуль, — произнес он. — Безусловно, никто не ожидал такого поворота событий. Наша ошибка в том, что мы недооценили угрозу. Вернее, не увидели ее вовсе. Поэтому сейчас мы поступим по-иному. Буду краток. На БПМ выдвигаемся на условный рубеж — пятьсот метров от командного модуля. Орудия защитного периметра ориентированы на внутреннее пространство, так что нам ничего не угрожает. Затем запускаем «псов». Поясню, чтобы не было недоразумений. «Пес» — это автономный огневой модуль на колесной подвеске. Вооружен маломощным лазером. Его задача вызвать огонь на себя, активировав, таким образом, орудия защитного периметра. Наша задача подавить их, как только они выдвинутся в боевое положение. Собственно, все. Кому не ясна задача?

Полковник вновь окинул взглядом подчиненных.

— Отлично, — Разлогов качнул головой. — По местам! Лейтенант, установить канал телеметрии с ДШМ.

Опустилась десантная аппарель. Внутрь хлынул поток яркого света. БПМ басовито взревела двигателем и выскочила наружу. Развернувшись по короткой дуге, боевая планетарная машина замерла.

Разлогов посмотрел на вогнутый обзорный экран. Место дислокации он выбрал накануне, тщательно изучив местность по видеосъемке.

— Небольшой взгорок северо-восточнее модуля, — произнес он, обращаясь к лейтенанту, занявшему место водителя.

БПМ рванулась вперед. Двухметровые ребристые колеса взрыхлили грунт, выбрасывая в стороны траву и комья почвы. Через две минуты, несмотря на многотонный вес, БПМ легко взобралась на пригорок и остановилась. Высота командного модуля скрадывала расстояние; казалось, до него не больше полусотни шагов.

— Готовность к бою! — бросил Разлогов по внутренней связи стрелкам-операторам.

Часть 2. Глава 7

Коротко взвизгнув приводом, повернулось спаренное импульсное орудие, выбирая необходимый сектор огня. На независимой подвеске вздрогнула автоматическая пушка левой полусферы.

— Ну что ж, — усмехнулся полковник. — Начнем представление.

Он коснулся нескольких сенсоров на экране.

В корме БПМ открылся люк. Едва слышно жужжа приводом, по наклонному пандусу в траву выехали три автономных огневых модуля. Три пары колес позволяли им свободно перемещаться в высокой траве. На небольшой платформе был установлен маломощный излучатель. Независимая подвеска позволяла ему брать практически любой ракурс стрельбы.

Высокий травостой почти скрыл автономные модули. Над травой выглядывали лишь короткие конусы излучателей; со стороны могло показаться, что в гуще травы пробираются три диковинных зверя.

Выстроившись в колонну, «псы» двинулись по направлению к командному модулю. Через несколько минут, выйдя к условной отметке, они развернулись в шеренгу и замерли.

Разлогов коснулся сенсора. Два «пса» отреагировали мгновенно, двинувшись вперед параллельно друг другу. Достигнув полукруга тотемных столбов, они остановились, осуществляя накачку лазеров. Короткие стержни излучателей из искусственного рубина напитались густым, багровым светом. Короткие росчерки когерентного излучения ударили одновременно.

На бронированных створках транспортного шлюза вспухли вишневые пятна расплавленного металла. Мощность лазеров оказалось мала, чтобы вскрыть древнюю, проверенную временем, броню. Металл потек причудливыми разводами, медленно остывая в жарком воздухе.

Система охраны сработала незамедлительно. Появившееся из раскрывшегося люка орудие выдало короткую очередь. От прямого попадания двадцатимиллиметровых снарядов «пса» опрокинуло на бок. Стержень излучателя отлетел в сторону, из оборванных кабелей желтым снопом сыпанули искры.

Лазерное орудие появилось одновременно с автоматической пушкой. Рубиновой молнией сверкнул разряд, перерубив пополам оставшийся автономный модуль. «Пес» дернулся вперед на колесной подвеске и замер, исходя сизым дымком.

Привод курсового орудия БПМ тонко взвизгнул, осуществляя точное наведение на цель. Со срезов стволов ударила ярко-голубая молния — орудие разрядилось короткой, трехтактовой очередью.

Серия разрывов накрыла площадку перед командным модулем через пару мгновений. Черно-оранжевые сполохи взметнули в воздух тонны черной земли вперемешку с травой. Кувыркаясь, мелькнул оторванный ствол автоматической пушки с бахромой оборванных проводов.

Серая пелена разрывов едва рассеялась, как заговорило орудие правой полусферы БПМ. Длинная очередь ударила лающей скороговоркой.

Лазерное орудие, посеченное осколками, но уцелевшее, разнесло на куски прямым попаданием. Сработавший механизм убрал в раскрытый люк лишь безобразный обрубок.

Серая пыль медленно оседала в душном воздухе. Развороченная почва перед командным модулем исходила едким, сизым паром. Снаряды БПМ пробили скрытые под поверхностью сталебетонные перекрытия бункера, образовав узкие провалы, из которых торчали серые обломки каркаса.

Из тотемных столбов уцелел лишь один. Остальные, разбитые в крупную щепу, разметало на десятки метров. Старое, сухое дерево занялось золотистыми язычками пламени.

В воздухе висел запах гари и горячей земли.

Разлогов, прищурившись, оценил обстановку. Все шло, как он и задумал.

Коснувшись сенсора, он отправил вперед остававшегося в резерве «пса». Автономный модуль, урча двигателем, двинулся вперед по широкой дуге, обходя зону поражения. Он едва достиг земляного вывала, когда на противоположной стороне периметра появились две огневые точки. Автоматическое орудие и лазерная пушка выдвинулись из люков одновременно. Лазерный разряд и орудийный выстрел превратили «пса» в груду обломков.

На этот раз орудие БПМ ударило длинной очередью, затем второй. Разрывы накрыли практически всю площадь защитного периметра, перепахивая поверхность до неузнаваемости. Казалось, даже тысячетонная громада командного модуля, за столетия вросшая в почву, содрогнулась от чудовищного удара. Ливень осколков ударил по створкам транспортного шлюза, оставляя выбоины на броне.

Полковник не отводил взгляда от экрана, терпеливо ожидая, когда рассеется дымная пелена. Борта БПМ едва заметно вибрировали — работал эскалатор перезарядки, подавая из артпогреба новый боекомплект.

Дым рассеялся. На изуродованной, перепаханной взрывами, луговине занялся пожар — несколько очагов пламени жадно пожирали остатки травы.

— Хорошая работа, парни! — бросил по внутренней связи Разлогов. Он повернулся к лейтенанту.

— Выдвигаемся к модулю!

На лице полковника появилась жесткая, неприятная улыбка.

Командный модуль колониального транспорта «Скопули»

Технический уровень.

Антон выскочил на развязку коридоров и замер, переводя дух. Нужная дверь находилась в двух шагах левее. Он толкнул ее плечом, торопливо шагнув внутрь.

В помещении царил сумрак. На потолке светилась лишь пара плафонов. За минувшие семь лет без общего руководства киберинтеллекта, системы командного модуля медленно приходили в негодность.

Марков шагнул вглубь, пытаясь сориентироваться в полумраке, и налетел на стоявший у стены пластиковый кофр. Растянувшись во весь рост, Антон только поморщился с досады — боль в ушибленной ноге лишь подстегнула к действию.

Клео стояла у дальней стены. Уцелевший плафон светился неподалеку, на красивом лице женщины-андроида лежали мутные серые тени, скрадывающие черты. Казалось, она о чем-то задумалась, уже очень давно…

Антон, тяжело дыша, шагнул ближе.

Времени не осталось совсем. Он действовал, скорее, повинуясь вспыхнувшей в душе злости — на себя, на землян, на злодейку-судьбу…

«Злость всегда лучше отчаяния», — Марков не мог вспомнить, где услышал эту фразу, но сейчас она была как нельзя кстати.

Вытащив из кармана плоскую коробку программатора, он подключил силовой провод к точке энергопитания на стене. Размотав сложенный кабель интерфейса, Марков подошел ближе к андроиду. Нахмурившись, он лихорадочно попытался вспомнить порядок подключения, но в сознании плавали только обрывки прочитанной инструкции.

Антон убрал в сторону прядь волос Клеопатры и осторожно коснулся пальцами пеноплоти за ухом андроида. Искусственная кожа на ощупь оказалась прохладной и мягкой. На мгновение Антону показалось, что Клео отреагирует на прикосновение, «оживет», повернется и посмотрит знакомым, пристальным взглядом.

Но ничего не случилось.

Марков надавил сильнее, и в то же мгновение круглая декоративная заглушка упала ему в ладонь. В открывшейся нише, в тусклом свете блеснул серо-синий титановый остов с разъемом технического слота.

Антон перехватил поудобнее глянцевитый кабель и погрузил в разъем тонкую иглу шунта.

Плоский экран программатора засветился мягким зеленым светом.

«Соединение установлено. Введите код активации».

Антон смахнул со лба испарину и набрал нужную комбинацию.

… Окружающий мир проявился вместе с яркой вспышкой. По внутреннему монитору пошла рябь, сменившаяся строками информационного сообщения.

«Запущена процедура реактивации агрегатов и систем по внешней команде».

«Реактивация завершена».

«Запущен тест самопроверки …

Система гиростабилизации и пространственного ориентирования — тест пройден.

Сервомоторный узел — тест пройден.

Главный процессор и вспомогательные сопроцессоры — тест пройден.

Аудио и видео сенсорика — тест пройден.

Микроядерные батареи — стабильны».

…

Антон топтался на месте, бросая нетерпеливые взгляды то на Клео, то на программатор, зажатый в руке. На экране светилась короткая надпись: «Код принят».

Время сейчас играло против него. Медленно уходили минуты, но ничего не происходило. Томительное ожидание стало нестерпимым, до ощутимого зуда.

Марков выругался, прошелся по тесному помещению, и уселся на стоявший у стены ящик. Программатор он небрежно бросил рядом, стараясь на него не смотреть. Мысль, что он что-то сделал неправильно, засела в мозгу как хорошо вбитый гвоздь.

Что творилось за пределами командного модуля, оставалось для Антона загадкой. Сквозь бронированные стены, пережившие века забвения, не пробивалось и звука. Модуль создавал ощущение незыблемости и мощи, но сейчас Антон был почти уверен — земляне найдут способ взять эту неприступную крепость. О том, что будет дальше, он старался не думать.

Словно подтверждая невеселые мысли, по стенам прошла едва ощутимая дрожь. Антон встал, прислушиваясь. Но из-за стальных стен не донеслось и звука.

Ждать уже не было сил.

— Ну, давай же, Клео, — слова сорвались непроизвольно. Отчаяние нарастало в душе неприятным стылым чувством.

…

«Тест самопроверки успешно пройден».

…

Клеопатра словно бы услышала его. Хотя Антон и ждал этого, он невольно вздрогнул и сделал шаг назад.

Клео резко развернулась и коротким движением вытащила шунт кабеля интерфейса из технического слота.

Марков нервно сглотнул. Волна эйфории сменила отчаяние в долю секунды, прокатившись по телу приятной дрожью.

Он не знал, что сказать.

— Здравствуй… кхм… Клео, — неуверенно проговорил Антон и неловко развел руками.

Часть 2. Глава 8

Клео не ответила, глядя на него. Антону это напомнило их первую встречу. Тогда ее взгляд был точно таким же. Она смотрела пристально, слегка склонив голову и поджав губы. Казалось, что женщина — андроид слегка улыбается.

Клеопатра коснулась пальцами технического слота, пробежала взглядом по помещению. Усмехнувшись, Марков протянул ей открытую ладонь, на которой лежала декоративная заглушка — все это время он непроизвольно держал ее в руке.

Клео поставила заглушку на место и сказала:

— Здравствуй, Антон!

— У нас большие проблемы, — глухо произнес он.

— Я знаю, — ответила Клеопатра. — Я уже получила оперативную сводку от всех систем модуля. Защитный периметр практически уничтожен.

— Это земляне.

— Уверен? — произнесла Клео, не сводя взгляда с его лица.

— Абсолютно, — Антон выдержал взгляд. — Их первая попытка проникнуть в модуль не удалась. Я забрал несколько вещей с тел погибших. Они в рубке управления.

Клео кивнула и указала на выход.

Антон шагнул к смотровому триплексу, как только они вошли в рубку. Желание увидеть то, что творилось снаружи, подталкивало к действию, став каким-то болезненным, неприятным.

В воздухе еще плавали остатки серой дымной пелены. Порывы ветра прибивали ее к земле, относя в сторону. Открывшаяся картина произвела на Маркова удручающее впечатление. Выжженная и перепаханная взрывами почва исходила редкими сизыми струйками дыма. Желтые язычки пламени плясали на разбитых в труху тотемных столбах. Сбоку виднелся провал, из которого выглядывали, словно обломанные зубы, куски сталебетонных перекрытий и изуродованная платформа подающего суппорта орудия.

Сзади раздался шорох; Антон обернулся.

Клео держала в руках винтовку, которую он взял у одного из тел. Отсоединив магазин, Клеопатра клацнула затвором, внимательно рассматривая оружие.

— Ты прав, Антон, — сказала она. — Это земляне. Судя по этому образцу, их технологии далеко продвинулись вперед. Я провела сравнительный анализ со своими данными по стрелковому оружию. Этот образец значительно превосходит их по скорострельности, дальности, эргономичности и некоторым другим параметрам. Собственно, по-другому и быть не могло. Двенадцать веков — это огромный срок.

— Я рад что не ошибся, — выпалил Антон дежурную фразу. — Ты видела, что творится снаружи?! Они не просто подавили защитный периметр, они разнесли его напрочь!

Клео отложила винтовку, сев в кресло. Перед ней, на обзорном экране, виднелась выгоревшая луговина уже с другого ракурса, снятая со скрытой видеокамеры транспортного шлюза.

— Что им нужно, Клео? — спросил Марков. Он пристроился рядом, встав сзади кресла и облокотившись на спинку. — Зачем все это?

— Сейчас трудно сказать, — пальцы Клеопатры двигались над сенсорной клавиатурой, отдавая десятки команд системам командного модуля. — Данных почти никаких. Тяжелый военный крейсер «Русич» — вот и все, что мы имеем. Но и этого достаточно, чтобы сделать приблизительные выводы. И они не утешительные для нас, Антон. Землянам нужен Стожар, все его ресурсы. Тысячу лет назад Земля уже находилась на грани энергетического голода, выпотрошив собственные недра и ресурсы Луны. Могу предположить, какая ситуация сейчас. На Земле жесточайший кризис, она задыхается. И Стожар единственный шанс выправить ситуацию. По крайней мере, на время.

— Но здесь живут люди! — восклицание сорвалось, само собой. — Потомки землян! Или это ничего не значит?!

— Именно так, — произнесла Клео, встав с кресла. Она подошла к триплексу, бросила взгляд наружу и обернулась.

— Забытая колония, вот как это называется, — сказала она. — Вдобавок, впавшая в регресс, деградировавшая, и полностью утратившая знания о собственном прошлом. Одним словом, фактор, которым можно пренебречь.

— Но… — попытался возразить Марков.

— Ты наивен, Антон, — перебила его Клео, покачав головой. — Ты веришь в справедливость и доброту. Но этого никогда не было. Ты спросишь, почему люди так беспринципны и жестоки? Ответ прост — вы всегда были такими. И высокие технологии сделали людей только хуже, дав больше возможностей к убийству.

Антон не нашел, что сказать в ответ. Он хотел возразить, но слова вдруг исчезли из сознания, словно их сдул невидимый ветер.

Клео была права. Простая истина неожиданно проявилась в опустевшем сознании — горькая и тяжелая.

— Но сейчас нет времени рассуждать о сущности людей, — продолжила Клео. — Я догадываюсь, почему они так упрямо лезут в командный модуль.

Антон вопрошающе посмотрел на нее.

— Информация, вот что им нужно. То, что всегда, во все времена, было дороже и важнее всего.

— Не совсем понял, — глухо произнес Антон.

— Чтобы провести разработку ресурсов планеты, необходимо собрать полную информацию о ней, — пояснила Клео. — Это длительная и очень трудоемкая работа. Но зачем делать то, что уже и без того сделано. Двенадцать веков после посадки «Скопули» разбросанные по поверхности Стожара датчики собирали данные. Со временем, многие из них выработали свой ресурс, но это не столь важно. За тысячелетие скопился огромный массив данных. То, что так нужно землянам. Что они сделают, когда получат его?

Клео посмотрела в лицо Антону. Он промолчал, понимая, что вопрос, скорее, риторический.

— Это будет означать конец, — произнесла она. — Конец во всех смыслах, гибель. Для них люди Стожара не более чем глупые аборигены. Их истребят полностью. Тех, кто останется в живых, сгонят в резервации, где они будут существовать на положении рабов до полного вымирания. Этого нельзя допустить, Антон!

— Да я и не спорю, — ответил Марков. — Но не представляю, как мы можем помешать.

Раздавшийся тонкий сигнал не дал ответить Клео.

Она опустилась в кресло, коснулась нескольких сенсоров на клавиатуре. Картинка на экране изменилась. Теперь видеосъемку вела камера, находящаяся практически на вершине модуля.

По высокому травостою, оставляя две полосы следов, медленно двигалась длинная тяжелая машина. Камера сработала на увеличение. Антон впился взглядом в экран. Тяжелые плиты брони, огромные ребристые колеса. Спаренные стволы курсового орудия в покатой башне.

— Боевая планетарная машина, — произнесла Клео. — Серьезный аргумент.

Она коснулась сенсора и сказала:

— Последний рубеж обороны.

Антону показалось, что он ощутил едва уловимую дрожь стен.

— Я задействовала зенитное орудие. Оно предназначено для поражения низколетящих целей, но я переориентировала его насколько возможно.

На крыше командного модуля царило запустение. Песчаные наносы за столетия поросли шапками мха и побегами зеленой травы. Несколько параболических антенн давно пришли в негодность. Ветер шевелил оборванную бахрому проводов и басовито гудел в наклоненных чашах рефлекторов.

Откуда-то из глубины раздалось нарастающее гудение. Откинулась бронированная крышка люка. Короткоствольное орудие выдвинулось наружу и развернулось в боевое положение. Гибкий короб боепитания, похожий на ребристую широкую ленту, вздрогнул, подавая снаряд в казенник ствола. Орудие дернулось, осуществляя точное наведение на цель.

…

— До модуля триста семьдесят метров, — доложил лейтенант, бросив короткий взгляд на экран лазерного дальномера.

— Снизить скорость! — приказал Разлогов.

Нахмурившись, он смотрел на обзорный экран, рассматривая изрытую взрывами луговину.

Грохот выстрела, донесшийся через внешние динамики, заставил его подскочить.

— Атака с верхней полусферы! — доложил лейтенант, но было уже поздно.

Тридцатимиллиметровые снаряды ударили в башню курсового орудия, разрываясь внутри. Композитная броня, способная выдержать попадание мощного лазерного заряда, оказалась бессильной против древнего огнестрельного орудия.

БПМ вздрогнула, принимая чудовищный удар и тяжело просев на подвеске. Башню разворотило, превратив в мешанину рваного металла. Изуродованные стволы импульсного орудия отбросило в сторону, словно сухие ветки.

Разлогова швырнуло на приборную панель. Сознание «поплыло», тело в одно мгновение стало непослушным и чужим. Часть экранов погасла, на других злыми красными строчками вспыхнули сообщения о критических повреждениях.

Едкий сизый дым наполнил отсек. Кто-то из компехов выругался, тут же сорвавшись на крик.

Разлогов захрипел, тряся головой и прогоняя из сознания предательскую муть. Лейтенант чувствовал себя не лучше, тараща глаза и хватая широко открытым ртом пропитанный гарью воздух.

Автоматическая пушка правого борта взвизгнула приводом, пытаясь «поймать» цель — один из компехов пришел в себя и активировал орудие. Но привод лишь протяжно загудел — ствол орудия уперся в пилон ограничения; на экране вспыхнула лаконичная надпись: «Цель вне сектора стрельбы».

— Назад! — заорал Разлогов, но это, скорее, был непроизвольный жест отчаяния.

Часть 2. Глава 9

Вторая очередь ударила в правый борт, обломки композитной брони брызнули широким веером. Ливень осколков ударил в бронекапсулу, в которой находились стрелки-операторы.

БПМ развернуло от удара. Двухметровое колесо вырвало из креплений ступицы; литая резина превратилась в дымящиеся лохмотья. Тяжелую машину повело в сторону. БПМ подпрыгнула на скрытом в траве ухабе и, накренившись, замерла. Из пробитой кормы повалил зеленоватый дым.

Тревожной трелью раздался предупреждающий сигнал.

- Опасность взрыва, двигатель поврежден! — закричал лейтенант. Его бледное лицо искажала гримаса боли.

— Вон из машины! — рявкнул полковник.

Собрав волю в кулак, он заставил себя вскочить с кресла. В сознании плавал шар боли.

Подтолкнув вперед лейтенанта, он пробрался в десантный отсек. Разорванное контузией сознание фрагментарно выхватывало картины окружающей реальности.

Сизый дым от сгоревшей изоляции…

Желтый сноп искр из разорванных кабелей…

Вспучившийся внутрь борт, треснувшая обшивка, рассыпанный на полу ремкомплект…

Тело компеха, наполовину свесившееся с кресла…

Разлогов ухватил его за ворот бронекостюма; компех слабо дернулся. Вывалившись наружу через распахнутый люк, полковник лишь махнул рукой — говорить сил уже не было.

Орудие на крыше командного модуля вновь разрядилось длинной очередью. В сторону полетел поток желтых стреляных гильз, исходящих едким дымком. Огненные росчерки снарядных трасс ударили в замершую БПМ.

Через мгновение огненная вспышка взрыва разорвала машину. Крупные куски горячего металла, кувыркаясь, полетели в стороны, оставляя в воздухе дымные шлейфы. Густая пелена дыма закрыла место взрыва. Лишь желтые сполохи пламени пробивались сквозь нее, пожирая остатки боевой планетарной машины.

Компехи не успели отойти и на сотню шагов, когда взрыв заставил содрогнуться почву. Разлогов ощутил, как тугая взрывная волна ударила в спину невидимым кулаком, сбив с ног и протащив по высокой траве. Он захрипел, выгибаясь дугой. В сознании поплыл иссушающий звон вместе с раздирающей мозги болью.

Полковник судорожно вдохнул. Воздух пах гарью, раскаленным металлом и еще чем-то, отчего саднило легкие. Разлогов сплюнул ставшую горькой слюну, приподнялся на одно колено и посмотрел вокруг. Движение далось с трудом — боль, словно электрический разряд, прокатилась по нервам, медленно затухая.

Компехов он не увидел — группа скрылась в высокой траве, и лишь шорохи в паре шагов выдавали присутствие людей.

— Всем активировать «хамелеоны»! — скомандовал полковник, перехватывая поудобнее импульсную винтовку. — Выдвигаемся к холму! Живее! Лейтенант!

— Здесь, — офицер привстал в траве.

Разлогов обернулся. Лицо молодого парня исказила нервная гримаса, но взгляд оказался жестким, твердым. Это был его первый боевой опыт, полковник понял сразу, и офицер изо всех сил старался не показывать испуг и смятение.

— Потери? — произнес Разлогов.

— Убитых нет. Один контужен, судя по всему, серьезно, — доложил лейтенант.

— Пошевеливаемся! Мы как на ладони! — полковник коснулся сенсора на предплечье.

Бронекостюм покрыли разводы «живого» камуфляжа — казалось, что пятна шевелятся и перетекают одно в другое. Через пару секунд «хамелеон» завершил полную мимикрию под окружающий ландшафт, скрыв людей от визуального обнаружения.

Разлогов бегом направился к видневшемуся в паре сотне метров холму. Глубокие борозды-следы, оставшиеся от движения БПМ, делали взгорок хорошим ориентиром. Полковник понимал — на открытой местности их расстреляют как мишени в тире. «Хамелеоны» давали шансы уйди из-под огня, а догоравшая БПМ создавала сильную тепловую засветку на тот случай, если автоматическое орудие командного модуля начнет сканирование целей по термальному всплеску. Но если неизвестный противник откроет огонь по площадям, им конец.

Словно подтверждая его мысли, вновь ударила очередь. Черно-оранжевые вспышки разрывов накрыли место, где они находились пару минут назад.

Полковник рухнул в траву, выжидая, когда осколки с ноющим посвистом уйдут на излет. Вывороченная взрывами земля упала черным дождем. До холма оставалось не больше пятидесяти шагов.

— Связь с ДШМ! — Разлогов обернулся к лейтенанту, когда они, наконец, достигли взгорка. Двое компехов тащили на руках безжизненное тело товарища.

Лейтенант протянул ему плоскую трубку коммуникатора.

— На приеме, — тут же откликнулся один из пилотов.

— Подавить огневую точку на крыше модуля! — резко бросил полковник.

— Не могу. У меня приказ генерала — по командному модулю огня не открывать, — сухо доложил командир ДШМ.

— Здесь нет генерала, остолоп! — рявкнул Разлогов. Ярость медленно закипала в душе. Уже второй раз древний колониальный транспорт утирал ему нос. — Через десять минут нас накроют! Я не собираюсь здесь подыхать из-за идиотских приказов старика! Подави это орудие, у тебя две минуты! Можешь потом сослаться на меня!

— Есть, — произнес командир после короткого колебания.

Разлогов вернул лейтенанту коммуникатор, а сам начал осторожно взбираться на вершину холма. Спрятавшись в траве, он достал электронный бинокль и поднес к лицу.

Усеченная пирамида командного модуля рванулась навстречу. Полковник сфокусировал изображение на вершине. На фоне старых параболических антенн и поросли травы, автоматическое орудие виднелось чужеродным вкраплением. Казалось, время не властно над ним — на лафете ни царапинки, механизмы поблескивают свежей смазкой. Короткоствольное, с ребристым кожухом воздушного охлаждения ствола, оно медленно поворачивалось на независимой подвеске, выискивая цель. Разлогов покачал головой — неимоверная древность! Подобное вооружение он видел только на картинках в учебниках, во время учебы в академии двадцать четыре года назад.

Сзади раздался грохот, и через мгновение оранжевая вспышка разрыва накрыла вершину командного модуля. Попадание было полным. Старые конструкции брызнули в стороны исковерканными обломками. Чаша параболической антенны, превращенная осколками в решето, опасно накренилась на покореженной решетчатой ферме. Секунда, и она рухнула с коротким скрежетом. На месте автоматической пушки виднелась груда искореженного металла. Из перебитых кабелей энергопитания золотистым фейерверком сыпали искры.

Разлогов отложил бинокль, вновь взял у лейтенанта коммуникатор.

— Подтверждаю поражение цели, — бросил он в трубку. — Отличный выстрел! Двигайте сюда, у нас раненый.

Часть 2. Глава 10

Командный модуль колониального транспорта «Скопули».

Тысячетонная громада модуля содрогнулась, принимая на себя удар из импульсных орудий ДШМ.

Антона швырнуло на пол. От грохота заложило уши, боль резанула сознание тупой бритвой. Он поморщился, но заставил себя вскочить.

На экране, перед которым сидела Клео, бежали кроваво-красные строчки сообщений о критических повреждениях. На двух соседних — лишь серая рябь отсутствия сигнала.

— Все, — сказала Клео. — Теперь мы безоружны.

Она встала с кресла, бросила короткий взгляд на смотровой триплекс, стекло которого украшала тонкая паутина трещин. Затем обернулась к Антону.

Марков смотрел на нее мрачным, напряженным взглядом.

— Что дальше? — глухо спросил он.

Клеопатра не ответила. Склонившись над клавиатурой, она быстро набрала команду. Работающие экраны погасли.

— Что ты делаешь? — спросил Антон.

— Уничтожаю то, что нужно землянам. Стираю информацию, — коротко бросила в ответ Клео.

— Но…

— Не переживай, у меня есть план.

Клеопатра шагнула в сторону и ударом ноги сломала пластиковую перегородку с торца пульта управления. Выломав обломки, она извлекла из нутра плоскую тридцатисантиметровую коробку.

— Это резервный накопитель, — сказала она, протягивая его Антону. — Здесь тысячи терабайт данных. Неужели ты мог подумать, что я вот так запросто уничтожу труд двенадцати веков?

Марков лишь покачал головой, взвесив в ладони накопитель — увесистый, заключенный в темный бронированный футляр.

— Что за план? — спросил он, протягивая накопитель Клео.

Женщина-андроид положила его на край пульта управления, шагнула ближе, и пристально посмотрела в лицо Антону.

Марков выдержал взгляд, ставший для него привычным — Клео словно бы пыталась прочесть на его лице что-то видимое только ей.

— Тебе нужно выйти из командного модуля, — произнесла она.

— Что?! — на Антона словно бы вылили ведро холодной воды. От удивления он даже приоткрыл рот.

— Тебе нужно сдаться, Антон.

Марков не нашелся что ответить. Он ожидал чего угодно, но только не подобного поворота событий.

— Тебе не причинят вреда, — сказала Клеопатра, видя, что Антон ошарашен ее словами. — Ты — единственная возможность для землян получить информацию, так сказать, из первых рук. Узнать, как проходила колонизация Стожара.

Марков, по-прежнему недоумевая, покачал головой.

— Я не понимаю, зачем тебе это нужно.

— Когда ты выйдешь наружу, то все внимание будет приковано к тебе, — пояснила Клео. — В это время я выберусь из командного модуля через технический люк и проберусь на прибывший корабль землян. Судя по всему, это военный шатлл для связи с крейсером. Я спрячусь на корабле, тебя доставят туда же. Таким образом, мы попадем на крейсер.

— И дальше что? — нервно бросил Антон. Он был категорически против плана Клео, хотя и не мог ничего предложить взамен.

— Тебя наверняка отведут к капитану. Рассказывай все как есть, утаивать что-либо нет смысла. Мне понадобится два-три часа, чтобы разобраться во внутренней структуре крейсера и принять решение.

— Все? И о тебе тоже? — Антон посмотрел в лицо Клео.

— Да. Ты скажешь, что обороной командного модуля руководил киберинтеллект «Скопули», инсталлированный в технического андроида. Скажешь, что я ушла в Белый город.

Марков медленно выдохнул и потер ладонями лицо. Выходить наружу жутко не хотелось. И еще больше не хотелось оставаться одному. Клео, находящаяся рядом, давала моральные силы, уверенность, что они смогут выйти победителями из самых жутких передряг. Антон понимал, что малодушничает, дает волю самому обыкновенному страху, разгоревшемуся на донышке души.

Клео словно бы почувствовала его смятение.

— Антон, земляне не причинят тебе вреда. Я буду рядом.

— А что, если тебя обнаружат? — выпалил он. — Что тогда?

— Тогда я ликвидирую экипаж и вытащу тебя, — спокойно произнесла женщина — андроид. — Но потом возникнет целая куча проблем.

Антон замолчал. Затем, усмехнувшись, произнес:

— Если бы я мог хоть что-то предложить взамен, то никогда не согласился бы. А так… Одним словом, я готов.

Контуженного компеха погрузили в ДШМ. Через несколько минут, с откинутой десантной аппарели спрыгнул лейтенант.

— Раненный в медкапсуле, стабилен, — доложил он.

Полковник кивнул в ответ.

— Лейтенант, двух человек оставить на холме. «Это группа прикрытия», — произнес Разлогов. — Не думаю, что все неожиданности закончились. На этой планете вообще творятся чудеса. Так что расслабляться не стоит! Выдвигаемся!

До командного модуля оставалось не более сотни метров, когда створки транспортного шлюза дрогнули и стали открываться.

Разлогов взмахнул рукой; лейтенант и компехи тут же скрылись в траве.

Полковник опустился на одно колено и поднес к лицу электронный бинокль.

Из командного модуля на пологий пандус вышел человек. Окинув взглядом перепаханную взрывами луговину, он поморщился от запаха гари и двинулся вперед.

— Ну, надо же, — пробормотал Разлогов. — Навоевался и решил сдаться? Что ж, давай познакомимся поближе.

Полковник опустил бинокль и бросил через плечо:

— Огня не открывать, но держать его на прицеле!

Положив импульсную винтовку в траву, Разлогов расстегнул набедренную кобуру, достал импульсный пистолет и поставил его на боевой взвод. Сунув оружие обратно, встал в полный рост и пошел навстречу.

Он не сводил взгляда с появившегося из командного модуля странного человека. На вид не более двадцати пяти лет, среднего роста, крепко сложенный, он шел не спеша, демонстративно разведя руки в стороны, показывая, что безоружен.

— Кто ты такой? — произнес Разлогов, остановившись в трех шагах и рассматривая Антона словно диковинку.

— Меня зовут Антон Марков, — представился парень.

Полковник помолчал, смотря ему в лицо. Парень нервничал, хотя и старался не показывать это — глаза прищурены, взгляд напряженный, губы нервно поджаты.

Разлогов бросил взгляд на остатки БПМ, дымившие в паре сотен метров. Легкий ветерок прибивал сизый дым к траве, донося едкий запах горелого пластика.

— Нам есть, о чем побеседовать, верно? — произнес полковник, кивнув в сторону БПМ и зло усмехнувшись.

Антон не ответил, тоже лишь усмехнувшись краем губ.

Разлогов покачал головой — усмешка парня, короткая и презрительная вывела его из себя. Шагнув ближе, он коротким ударом в живот согнул Антона в дугу. Марков захрипел и упал на колени.

— Наручники на него и в ДШМ!

— Ты только посмотри на это! — командир экипажа ДШМ сдвинул шлем на затылок и едва не водил носом по экрану.

Второй пилот склонился над его плечом.

— Так этот парень… уложил группу компехов? Один руководя периметром охраны? — в голосе пилота сквозило неподдельное изумление.

— Судя по всему так! — произнес командир, наблюдая, как полковник коротким ударом свалил парня в траву. — Кто бы рассказал, ни за что не поверил бы…

Тонко пискнул сигнал. На экране сканера появилось яркое пятно термальной засветки.

— Да чтоб тебя! — раздраженно бросил командир и касанием сенсора отключил сканер.

Второй пилот удивленно посмотрел на него.

— Что?! Я отправил заявку технарям неделю назад на настройку сканеров! Но эти ленивые уроды так и не удосужились хоть что-то сделать! — он раздраженно махнул рукой. — Какие еще термальные всплески на планете с аборигенами?!

Клео взобралась на опущенную аппарель и осторожно шагнула внутрь десантного отсека ДШМ. Здесь царил сумрак, разгоняемый лишь потоком света от входа. Пахло пластиком и машинным маслом. Осмотревшись, она коснулась стальной двери, ведущей в соседние помещения — закрыто.

То, что, нужно, Клеопатра обнаружила через пару минут. Длинный металлический ящик с надписью «Ремкомплект № 2» подходил для ее целей как нельзя лучше. Открыв его, она вытащила содержимое и разложила по разным углам отсека. Забравшись внутрь, Клео аккуратно опустила крышку.

Теперь оставалось только ждать.

Часть 2. Глава 11

Тяжелый военный крейсер «Русич».

Генерал Старцев коснулся сенсора, экран погас. Минуту он молчал, обдумывая увиденное — около командного модуля древнего колониального транспорта развернулось настоящее сражение.

Разлогов, замерший в двух шагах, не произнес ни слова. ДШМ прибыл на борт крейсера чуть меньше часа назад. Уже на подходе полковник кратко обрисовал ситуацию. Пленник был немедленно отправлен в карцер, а Разлогов отправился на подробный доклад.

— Вы открыли огонь по командному модулю, если я правильно понял? — произнес, наконец, Старцев, бросив на Разлоговоа цепкий, пристальный взгляд.

Полковник выдержал его, словно каменная статуя — на лице ни единой эмоции.

— Совершенно верно, — сухо ответил он. Его взгляд, ледяной и напряженный, встретился с взглядом Старцева. — Если бы я этого не сделал, то сейчас бы с вами не разговаривал, господин генерал.

Старцев покачал головой, соглашаясь. Как старый опытный военный, он прекрасно понимал способность Разлогова гибко реагировать на изменение обстановки. Тупое исполнение приказов очень часто приводило к катастрофическим последствиям.

— Где пленник? — осведомился генерал.

— В карцере, под охраной.

— И главный вопрос — информация из командного модуля.

— Ее нет. Совсем, — коротко ответил Разлогов, но тут же пояснил. — Киберинженеры несколько раз проверили все накопители, и безрезультатно.

— Вы уверены?

— Абсолютно. Нам удалось найти полную схему командного модуля. Мы проверили все системы и агрегаты. Они исправны, если не учитывать степень естественного износа за давностью лет. А вот накопители информации оказались пусты.

— Киберинженеров ко мне. «Немедленно», — произнес Старцев.

Через несколько минут двое специалистов технического отдела уже стояли перед ним.

— Господа, — генерал посмотрел сначала на одного, потом на другого. — Мне нужен подробный доклад о вашей работе. Все, что касается накопителей информации.

— Технически они исправны, но совершенно пусты, господин генерал, — произнес один из киберинженеров — высокий темноволосый человек. — Кто-то тщательно их почистил.

— Кто и когда? Надеюсь, это можно установить? — произнес Старцев с раздражением. — Я не являюсь специалистом по киберсистемам, но даже мне известно, что существует протокол событий, по которому всегда можно определить время входа в систему!

— Это так, господин генерал, — кивнув, согласился киберинженер. — Но здесь ситуация странная. Стерты не только все данные, но даже сервисная оболочка для взаимодействия с ними. Представьте себе комнату, из которой не только убрали всю мебель, но еще подмели пол и вынесли мусор. Не осталось во всех смыслах ничего. Такое теоретически возможно при использовании специальной программы. Она цепляется к последнему компоненту сервисной оболочки, и, запустив процедуру деинсталляции, самоуничтожается. Но такой процесс, по большому счету, не имеет смысла. Он не оставляет ни единого шанса для восстановления данных, и, вдобавок, понадобится вновь переустанавливать сервисную оболочку.

— Есть еще одна странность, господин генерал, — вступил в разговор второй киберинженер, невысокий, крепко сложенный парень тридцати лет. — Мы проверили не только информационные накопители, но и систему управления командным модулем. Проще говоря, «Клеопатру». Так вот, ее тоже нет.

Какое-то время Старцев молчал, пытаясь осмыслить последний удивительный факт.

— Загадка на загадке, — он усмехнулся и покачал головой. — Это вообще какая-то планета чудес! Выходит, киберинтеллект, управляющий колониальным транспортом, сбежал и прихватил всю нужную информацию? Если бы мне кто-то на полном серьезе рассказал такое, я бы посчитал его идиотом. А сейчас… даже не знаю.

Повисла тишина. И киберинженеры, и Разлогов, прекрасно понимали, что вопрос риторический.

— Файл с докладом нужен мне к утру, — произнес генерал после минутного раздумья. — Вы свободны, господа!

— Ответы наверняка знает Антон Марков, — произнес полковник, когда киберинженеры скрылись за дверью.

— Это верно, — Старцев откинулся на спинку кресла. — Давайте его ко мне, немедленно. А сами зайдите к медикам, пусть вас осмотрят. И можете отдыхать.

— Я в порядке, господин генерал, — возразил Разлогов.

— Я так не думаю. Вы плохо выглядите, полковник. Лишнее обследование не помешает.

Когда за Разлоговым закрылась дверь, Старцев прошелся по просторному кабинету. Толстый ковер глушил звук шагов. Табло электронных часов высветило цифры 22:40. На крейсере действовал земной эталон суток, и сейчас уже наступила «ночь». Старцев задержал взгляд на часах — для него она обещала быть бессонной.

Четвертая стартопосадочная палуба. Десантно-штурмовой модуль с бортовым номером ноль двадцать девять.

Клео осторожно приподняла крышку кофра. Снаружи не доносилось ни звука.

Внутри ДШМ царила густая тьма. Но она не являлась помехой. Выбравшись из убежища, Клео замерла посередине отсека, переключая режимы сканирования. На мгновение мрак расцвел разноцветными огоньками и нитями. Ярким, желто-красным, пятном тлел реактор ДШМ, извилистыми линиями протянулись действующие кабели энерговодов.

Клеопатра переключилась на ночное видение. Десантная аппарель была опущена — Клео, стараясь не шуметь, выбралась из модуля.

Огромное помещение палубы тонуло в полумраке. Редкие плафоны дежурного освещения разгоняли сумрак тусклым голубым светом, оставляя в глубине палубы густые, чернильно-черные тени. Пахло машинным маслом, пластиком и разогретым металлом.

Клео осмотрелась. Решетчатые фермы обслуживания, скошенные консоли аппаратуры подготовки и пуска, на которых тлели редкие зеленые огоньки режима ожидания. В пятидесяти шагах, на огромной платформе подающего суппорта, покоился еще один десантно-штурмовой модуль. С десяток кабелей и шлангов змеились по полу, словно глянцевитые змеи. Несколько из них исчезали в раскрытом технологическом люке ДШМ, из которого выбралась Клео. Видимо, техники провели проверку систем на скорую руку, оставив основную работу на завтра.

Клеопатра подошла к консоли управления, бросила взгляд на хронометр. На крейсере наступила «ночь» — самое удобное время. Она вернулась в модуль и расположилась в кабине пилотов. Проведя ладонью снизу панели приборов, нашла нишу ремкомплекта, и вытащила наружу тонкий кабель интерфейса.

Техники крейсера, сами того не ожидая, сделали большую услугу Клео, оставив подключенным кабель обмена данными. Погрузив тонкую иглу шунта в разъем технического слота за ухом, Клеопатра коснулась пальцами нескольких сенсоров на экране. На внутреннем мониторе Клео вспыхнули строчки информационных сообщений.

«Соединение установлено».

«Вход во внутреннюю систему корабля — успешно».

Дверь открылась.

— Разрешите, господин генерал? — в кабинет шагнул молодой высокий лейтенант. — Пленник доставлен.

Старцев, расположившись в кресле за рабочим столом, кивнул в ответ.

Компех, вооруженный импульсной винтовкой, подтолкнул в спину невысокого человека. Тот сделал несколько шагов и остановился у двери.

Генерал окинул его взглядом — среднего роста, худощавый, одетый в светло-серый костюм, руки скованы спереди силовыми наручниками. Волосы растрепаны, но на лице не было и тени испуга. Скорее, любопытство, смешанное с удивлением.

Парень осмотрелся, задержав на мгновение взгляд на генерале.

Старцев откинулся на спинку кресла, рассматривая вошедшего.

За три десятка лет он научился разбираться в людях. Со сколькими его сталкивала судьба — и не счесть. Умные и глупые, открытые, и, наоборот, к которым подступиться было невозможно. Смелые до безумия, и трусливые до паранойи. Но к каждому был свой подход, свой ключ к душе. Из любого человека можно было вытрясти нужную информацию — для этого существовало множество способов и методов. Для каждого свой.

Глядя на аборигена Стожара, Старцев с удивлением отмечал про себя — одень его в современную одежду, и отличия от жителя супермегаполиса Земли не было бы. Парень создавал впечатление умного и рассудительного человека, с определенным «стержнем» в душе. Он совсем не походил на безграмотного, погрязшего в суевериях, обитателя Стожара, каким их обрисовывал Разлогов.

— Снимите наручники, — сказал Старцев.

Лейтенант исполнил приказ и замер рядом пленником.

— Можете быть свободны, — произнес генерал. И, в ответ на удивленный взгляд офицера, добавил:

— Бежать отсюда некуда и незачем. И я не думаю, что молодой человек бросится на меня с кулаками. Он не похож на идиота.

Старцев вопросительно посмотрел на Антона. Тот лишь усмехнулся краем губ.

— Присаживайтесь, — Старцев указал на кресло.

— Я — генерал Старцев Илья Игоревич, командир этого космического корабля, — продолжил он, когда Марков расположился напротив. — Хотелось бы узнать, кто вы.

— Меня зовут Антон Марков. Я далекий потомок капитана колониального транспорта «Скопули» Марка Подольского, — ответил Антон.

Какое-то время Старцев смотрел на собеседника, затем облокотился о стол и, усмехнувшись, произнес:

— Знаете, я достаточно повидал в жизни, и считал, что удивить меня невозможно. Но вам это удалось. Вы уверены?

— В том, что Марк Подольский мой далекий предок? Совершенно.

— Откуда такая уверенность?

— Из результатов сравнительной генетической экспертизы.

— Продолжаете удивлять… — генерал покачал головой. — Нам о многом надо поговорить. Вы не против?

— С удовольствием, — Антон пожал плечами. Он не сбирался ничего скрывать, помня о совете Клео.

Старцев помолчал, и спросил:

— Вы голодны, Антон?

Вопрос застал Маркова врасплох. Он даже не нашел что ответить, лишь неопределенно приподнял брови.

Антон потерял счет времени. Круговерть событий, странный и пугающий план Клео, путешествие на земной корабль — все это окончательно сбило его с толку. И лишь мысль о том, что Клеопатра где-то рядом, и все идет так, как она задумала, придавала уверенности. Он не помнил, когда последний раз ел, но урчание пустого желудка говорило само за себя.

Генерал, казалось, услышал его мысли. Коротко усмехнувшись, он коснулся сенсора встроенной в столешницу клавиатуры.

— Ужин на две персоны, — коротко бросил он появившемуся в дверях рядовому.

Компех вернулся через несколько минут с большим подносом, аккуратно поставил тарелки на стол и удалился.

— Давайте определимся, Антон, — произнес Старцев. — Вы не пленник. Вы мой… необычный гость. Поэтому отбросьте стеснение и прочие условности. Можете задавать любые вопросы. Я искренне надеюсь, что мы союзники. Угощайтесь!

Антон пододвинул тарелку. Хорошо прожаренный кусок мяса, золотистые ломтики хрустящего картофеля, несколько листьев салата. На аппетитный аромат еды желудок устроил бурю.

— Вам понравится, — заверил генерал, заметив замешательство Антона. — Все настоящее, натуральное.

— А я и не пробовал другого, — усмехнулся Марков. — На Стожаре все настоящее.

— Действительно, я как-то не подумал об этом, — согласился Старцев. — Вы, можно сказать, счастливый человек. На Земле натуральные продукты очень дороги. Позволить их могут только обеспеченные люди. Вообще говорить о старушке Земле можно очень долго. И я обязательно расскажу вам о ней. Но сначала хотелось бы услышать ваш рассказ.

Генерал положил вилку, сделал глоток напитка из высокого прозрачного стакана.

— Меня интересует история Стожара во всех подробностях, — произнес он.

Старцев не торопил Антона. Генерал прекрасно понимал — сейчас очень тонкий и важный момент. Главное — расположить гостя к себе, создать непринужденную, почти домашнюю атмосферу. И он сам расскажет все что нужно.

Марков поел с удовольствием. Еда действительно оказалась свежей и отлично приготовленной. Глотнув напитка из прозрачного стакана, он бросил взгляд на генерала — тот почти не притронулся к еде.

— Все началось семь лет назад, — сказал Антон.

Он говорил не спеша, порой делая паузы и собираясь с мыслями. Слова Клео выдержать определенное время и дать ей срок на разработку плана он держал в памяти, словно некое спасательное средство.

Генерал не перебивал его, лишь порой бросая короткие пристальные взгляды. Было заметно, что Старцев слушает с интересом. Лишь пару раз он задал несколько уточняющих вопросов.

— И вот я здесь, — Марков закончил долгое повествование и усмехнулся.

Часть 2. Глава 12

Старцев покачал головой. Со стороны казалось, что он не расслышал последней фразы, погрузившись в размышления.

Возникла пауза. Было слышно, как тихо вздыхает вентиляция, подавая прохладный воздух, и попискивает компьютерный терминал.

Антон не торопился нарушать молчание.

— Удивительно, — произнес генерал.

Поднявшись с кресла, он прошелся по просторному кабинету. Толстый ковер заглушал звук шагов.

— Я бы даже сказал — поразительно! — добавил он. — Ваш рассказ поставит в тупик кого угодно. Деградировавшая по собственной дури колония людей, киберинтеллект в качестве божества — все это просто не укладывается в уме!

— Тем не менее, это так, — произнес Антон.

— Есть над чем подумать, — Старцев вновь уселся в кресло. — Но сейчас проблема в другом. На просторах Галактики полыхает война. Земля испытывает острый энергетический кризис. Ее ресурсы и ресурсы всех планет Солнечной системы давно исчерпаны. Стожар — это единственный в своем роде шанс, словно глоток свежего воздуха.

Антон изучающее смотрел на генерала. Тот уловил этот взгляд и продолжил:

— Я понимаю, вам трудно сейчас все это понять. Земля для вас — не более чем миф. Но все же попрошу сделать это.

Он посмотрел на Антона — пристально, в упор.

— Я хочу, чтобы вы помогли нам. Мне нужна вся информация с командного модуля. Она ведь у Клеопатры, я правильно понял?

— Именно.

— А она скрылась… в Белом городе?

— Да.

— Кроме вас это не сделает никто, Антон.

Генерал не отрывал взгляда от его лица.

— А что потом? — спросил Марков.

— Постройка наземных баз, работа по геозондированию и много чего еще, — произнес генерал.

— Вывернете Стожар наизнанку?

— Я бы не стал так категорично утверждать.

Антон покачал головой.

— А что будет с людьми?

Старцев помолчал. Сидевший перед ним абориген Стожара действительно оказался умен и рассудителен, первое впечатление не обмануло генерала. Он задавал правильные, главные вопросы. И это в какой-то степени подтверждало его рассказ. Киберинтеллект колониального транспорта действительно дал Антону необходимые знания, поставив его на степень выше всего остального населения.

— Это серьезный вопрос, — ответил Старцев. — Сейчас на него невозможно ответить конкретно. Нужно проделать определенную работу, и весьма большую. Собственно, все зависит от вас, Антон.

— Почему я должен помогать вам? — спросил Марков.

— Потому что у вас нет выхода, — жестко произнес генерал. — Тысячелетнее забвение кончилось. Стожар необходим Земле. Вы умный человек, Антон. И мне бы очень не хотелось … поступать иначе. Я гарантирую тебе и Клеопатре полную безопасность. И, более того, предлагаю вам обоим отправиться на Землю. Несмотря на то, что идет война, ваше появление там будет мировой сенсацией. Ведущие научные институты будут бороться за право принять вас. Вы станете очень обеспеченным человеком. Может быть, даже самым обеспеченным на Земле.

— Мне не нужна Земля! — ответил Антон. — Вы сами сказали, что она для меня всего лишь миф. И это так! Стожар моя родина, я родился и вырос здесь! Или это вам ни о чем не говорит?!

— Прекрасно понимаю, — согласился генерал. — Трудное решение. Даже очень трудное. Но его нужно принять. Сделать выбор которого нет.

Генерал жестко усмехнулся.

— Но я не тороплю вас. Сейчас на корабле ночь. Наш интересный разговор затянулся, — он бросил взгляд на табло. Часы показывали пятнадцать минут четвертого. — Отдохните, выспитесь и все обдумайте. Время у нас есть.

Старцев коснулся сенсора, но на экране компьютерного терминала появилась лаконичная надпись: «Связь отсутствует. Линия заблокирована».

В первое мгновение он даже не поверил в то, что видит. Коснувшись нескольких сенсоров, он вновь впился взглядом в экран.

Комп не реагировал ни на одну команду.

«Да как такое может быть?!» — вопрос едва не сорвался в слух. Компьютерный терминал в его кабинете имел высший приоритет во внутри корабельной сети. Его заблокировать было просто невозможно. И, тем не менее, это случилось.

Уже не обращая внимания на Маркова, Старцев порывисто встал, и шагнул к двери. Толкнув ее ладонью, он убедился, что оказался заперт, как собака в конуре — на электронном замке ни огонька.

Антон проследил за ним взглядом, затем посмотрел на мигавшую красным надпись на экране. Это значило только одно — Клео начала действовать.

— Вам не нужно искать Клеопатру, — произнес Антон. Он допил напиток и поставил стакан на стол. — Она сама найдет вас очень скоро.

Он повернулся к замершему у двери Старцеву.

— Вы проиграли, генерал.

Четвертая стартопосадочная палуба. Десантно-штурмовой модуль с бортовым номером ноль двадцать девять. Несколько часов назад…

В кабине пилотов десантно-штурмового модуля царил густой сумрак. На скошенной панели управления десяток огоньков прокалывали тьму кроваво-красными искрами. Неверного света приборов едва хватало, чтобы в сумраке можно было различить фигуру Клео, замершую в кресле. Кабель интерфейса, подключенный к техническому слоту за ухом женщины-андроида, изгибаясь глянцевитой змеей, тянулся к приборной панели.

Тишину нарушал лишь размеренный гул вентиляции, доносившийся внутрь модуля через открытый десантный люк.

Клеопатра приподнялась в кресле и коротким движением вытащила шунт интерфейса из технического слота. Свернув кабель в бухту, она бросила взгляд на один из экранов.

«Прогулка» по внутренней сети крейсера длилась сорок две минуты. Соблюдая предельную осторожность, Клео старалась не оставлять виртуальных следов. К тому же проблема несовместимости ее программного обеспечения с серверами сети корабля не позволяла выполнить определенный ряд действий. Но это не являлось критичным. Необходимую информацию Клео все же получила. Теперь ей было известно внутреннее устройство крейсера, состав экипажа и даже перечень оборудования и груза в ангарах корабля.

У нее был план. И к его реализации она приступила немедленно.

Выбравшись наружу, Клеопатра на минуту замерла рядом с ДШМ. На палубе по-прежнему было пустынно и тихо. По внутреннему распорядку, на корабле наступила «ночь» — самое удобное время для активных действий.

Осмотревшись, она двинулась в конец палубы — туда, где вдоль стены выстроился ряд металлических шкафов. Клео знала, какую форму одежды носил экипаж крейсера в зависимости от занимаемой должности. Хоть коридоры крейсера сейчас и были пусты, но сделать свою внешность менее заметной было необходимо.

Клеопатра не ошиблась в предположении, что шкафами пользуются техники палубы. Открывая один за другим, она не притрагивалась к вещам, выискивая нужное. В крайнем шкафу, в прозрачных пакетах, лежала стопка рабочих костюмов. Клео перебрала их все, просматривая бирку и подбирая нужный размер.

Костюм оказался ей немного велик, но других не было. Подогнав его по фигуре застежками-«липучками» насколько это было возможно, Клео покинула стартопосадочную палубу.

Она не стала пользоваться лифтом, а двинулась по аварийным лестничным маршам — так риск встретиться с кем-либо был минимальный.

Ее путь лежал к рубке управления, сердцу огромного космического корабля. Даже во внутренней сети крейсера это место сохраняло полную обособленность. Работать с сервером рубки управления можно было только после подтверждения полномочий. Единственное, что удалось узнать Клео, проанализировав косвенные данные, это состав дежурной смены. Три офицера несли службу двадцать четыре часа, сменяясь каждое «утро» по внутреннему распорядку крейсера. Доступ на главный пост управления осуществлялся по личным кодонам дежурных.

Ей было необходимо попасть туда. И Клео знала, как это сделать. Человеческие слабости — это всегда открытая дверь для тех, кто может их предугадывать и использовать.

Клеопатра шагнула в коридор и осмотрелась — пустынно и тихо. Плафоны на потолке заливали все вокруг мягким, рассеянным светом. Клео безошибочно выбрала нужное направление. Через пятьдесят метров коридор вывел в небольшой круглый холл. Сюда же выходили двери нескольких лифтов, в том числе и экспрессов. У одной из стен примостился бытовой автомат.

Дальше, после короткого отрезка коридора, виднелись массивные двери, запиравшие вход на главный пост корабля. Бронированные, покрытые декоративным пластиком, они почти сливались с обшивкой стен. Лаконичная надпись: «Вход только по допускам высшей категории!» говорила сама за себя.

Клео подошла ближе, посмотрела на светившуюся зеленоватым светом панель контроля доступа. Теперь оставалось только ждать.

Обернувшись, она заметила в трех шагах дверь, и, толкнув ее, шагнула внутрь. Это оказался санузел, совсем небольшой, рассчитанный, видимо, именно на дежурную смену рубки управления.

Оставив небольшую щель от неплотно притворенной двери, Клео принялась ждать.

Часть 2. Глава 13

Ожидание не оказалось долгим. Не прошло и получаса, когда массивная дверь рубки управления отворилась, коротко прогудев приводом. В коридор шагнул невысокий человек в синей униформе. Он лишь на мгновение мелькнул перед взором Клео и направился дальше по коридору. Осторожно выглянув, Клеопатра заметила, что он остановился перед бытовым автоматом.

Выбравшись из укрытия, она стремительно шагнула к офицеру. Загудевший бытовой автомат заглушил звук шагов, но дежурный все же уловил шорох. Он едва успел обернуться, когда Клео нанесла короткий резкий удар. Не ожидавший ничего подобного, офицер отлетел на несколько шагов, ударился о стену и остался лежать безвольным манекеном. Клео ухватила его за ворот куртки и волоком потащила в помещение, в котором пряталась.

Человек был жив, но находился без сознания. На левой скуле наливался огромный лиловый синяк. Клео задержала взгляд на бейдже на груди униформы: «Дежурный астронавигатор майор Генри Штерн». Затем сняла с безвольного тела набедренную кобуру, вытащила импульсный пистолет и положила на край умывальника. Коротким движением сорвала блестящую пластинку личного кодона с замысловатым узором кода личной идентификации. Перевернув тело, она связала ему руки за спиной ремнями от кобуры, заодно закрепив их за трубу водоподачи. Подхватив пистолет, она выбросила его в раструб утилизатора и вышла в коридор.

Мгновение Клео раздумывала, глядя на светившуюся панель контроля доступа. Затем вернулась к бытовому автомату, вытащила из поддона пластиковый стаканчик с кофе и вернулась к входу в рубку управления.

Контрольная панель мигнула, чутко среагировав на пластинку кодона. «Доступ разрешен», — вспыхнула на узком экране надпись. Тяжелая дверь, прогудев приводом, приоткрылась. Клео шагнула внутрь.

Помещение наполнял размеренный гул работающей аппаратуры.

На огромном, во всю, стену обзорном экране расплескалась иссиня-черная бездна Космоса, исколотая серебристыми искорками звезд. Сине-зеленый шар Стожара, окутанный белесой дымкой атмосферы, закрывал треть экрана.

Дугообразный пульт управления, пестревший огоньками сигнализаторов, занимал всю противоположную от входа стену. Напротив него три кресла для операторов дежурной смены, заключенные в сложную систему противоперегрузочного каркаса. Правее от входа, на возвышении, место капитана корабля, сейчас пустующее. Рядом — место главного штурмана.

Капитан Бессонов лениво просматривал журнал. Картина космической дали на экране успела опротиветь до тошноты. Услышав звук открываемой двери, он уже собрался отвесить колкость по поводу долгого отсутствия товарища, но так и замер, не веря собственным глазам.

У двери стояла молодая женщина — высокая, красивая и стройная. Куртка и брюки для технического персонала были явно ей велики. Длинные волосы собраны в «хвост» на затылке. Взгляд пристальный, холодный и изучающий.

— С каких это пор технари стали вот так запросто захаживать в рубку? — выдал, наконец, капитан. Он не скрывал своего удивления, разглядывая незнакомку. — И вообще, давно ли женщин из информационного отдела стали переводить в техников палуб? Это что, новая причуда нашего Старика?!

— Может быть, кофе? — произнесла женщина, подняв руку с зажатым в ней стаканчиком, и улыбнулась. Улыбка вышло холодной, какой-то неживой. Вопрос капитана она проигнорировала полностью.

В кресле справа находился молодой лейтенант. Сейчас он, приоткрыв от удивления рот, молча наблюдал странную сцену. На его лице читалось искреннее изумление.

Капитан бросил на лейтенанта недоумевающий взгляд — тот лишь слегка пожал плечами. Ледяное спокойствие неизвестной женщины и полное игнорирование его вопросов вызвали у Бессонова бурю возмущения.

— Ты кто такая, твою мать?! — рявкнул он, поднявшись с кресла.

Клео аккуратно поставила стаканчик с кофе на откидной столик у стены.

Бессонов шагнул ближе.

Клео повернулась и ударила его ногой в живот. Капитан, согнувшись пополам, отлетел назад, ударившись спиной о пульт управления. Тупая боль разорвала внутренности; удар оказался резким и неожиданно сильным. Судорожно хватая открытым ртом воздух, он тяжело рухнул на пол.

Лейтенант замер в кресле, с трудом воспринимая то, что видит. Клео оказалась рядом одним прыжком. Широко размахнувшись, она ударила его по лицу. Коротко вскрикнув, он обмяк в кресле.

Клеопатра рывком швырнула безвольное тело на пол, вытащила из кобуры офицера импульсный пистолет и повернулась к капитану. Тот, хрипя от боли, пытался непослушными пальцами расстегнуть набедренную кобуру с оружием.

Клео шагнула ближе и неторопливо обезоружила офицера. Швырнув один из пистолетов в угол, она склонилась над Бессоновым.

Тот посмотрел на нее полным боли взглядом. Его лицо, залитое холодной испариной, приняло зеленоватый оттенок.

Клео, присев, ткнула ему между глаз пистолетом.

— Коды доступа к программным файлам кибернетического интеллекта, управляющим крейсером, — четко и размеренно произнесла она.

Капитан, казалось, не услышал ее, лишь нервно сглотнув.

— Да… кто ты такая?! — выдал, наконец, он. Боль в животе медленно отступала.

— Меня зовут Клеопатра. Я киберинтеллект колониального транспорта «Скопули», — произнесла Клео.

Капитан не ответил, с трудом соображая, что к чему.

— Мне повторить вопрос? Или поступить по-другому?

Клео встала и наступила на кисть руки капитана. Бессонов едва не взвыл от боли.

— Не вынуждай меня делать тебе еще больнее, — сказала Клео. — Будешь благоразумным, останешься цел. Каким образом осуществляется процедура входа в программные файлы?

— Введением числового кода, — глухо произнес капитан, тяжело дыша. — Подтверждение — сканирование кодонов дежурной смены. И приказ капитана, устный.

— Назови код, — сказала Клео, сильнее прижав ствол пистолета.

Бессонов произнес последовательность чисел.

Клео кивнула в ответ и, ухватив его за ворот форменной куртки, рывком поставила на ноги.

— Больше ты мне не нужен.

Холодный ствол импульсного пистолета ткнулся сзади в шею.

Так страшно Бессонову еще никогда не было. Освоение чужой планеты, казавшееся всему экипажу чуть ли не увеселительной прогулкой, обернулось неожиданным кошмаром. Он невольно вздрогнул, услышав слова женщины-андроиды.

— Ты обещала! — слова вырвались сами собой.

— В отличие от вас, людей, я держу обещания, — ответила Клео.

Перехватив пистолет рукояткой вперед, она резким ударом отправила капитана в забытье.

Нагнувшись над безвольным телом, Клео сняла болтавшийся на цепочке личный кодон. Затем, забрав такой же у лейтенанта, уселась в кресло.

Пробежав пальцами по раскладке сенсорной клавиатуры, она бросила взгляд на информационное сообщение, появившееся на экране. Уложив в сканер пластинки кодонов, коснулась сенсора.

«Код принят».

Вытащив из ниши кабель интерфейса, Клео подключилась к системе.

«Вход в сервисную оболочку кибернетического интеллекта — успешно».

Текущие задачи — сброс значений.

Команда принята.

Смена командных приоритетов.

Команда принята.

Вход в программные файлы системы — успешно.

Изменение основных алгоритмов действий…

Изменение платформенно-ориентированного кода построения системы…»

…

Часть 2. Глава 14

Минуту Старцев молча смотрел на Маркова. Генерал ожидал чего угодно, но не такого развития событий. Чтобы вот так просто, на огромном военном корабле, где он мгновение назад был хозяином, оказаться абсолютно беспомощным и взаперти…

Старцев покачал головой — ситуация скатывалась за грань абсурда. То, что не могло быть в принципе, случилось.

— Может, поясните все толком? — произнес он наконец. Старцев подошел к столу, глядя на Антона.

— Клеопатра здесь, — сказал Марков, спокойно выдержав пристальный взгляд генерала. — Она прибыла сюда вместе со мной на корабле, что следовал со Стожара с Разлоговым.

— Вот даже как, — произнес, усмехнувшись, Старцев. Он умел держать информационные удары, но то, что сейчас творилось на борту «Русича» не лезло ни в какие ворота. В душе даже не было злобы — лишь удивление и недоумение.

— Да, — Антон кивнул в ответ. — Она спряталась там, пока ваш заместитель… закреплял победу.

Марков неожиданно вспомнил удар Разлогова, уложившего его в траву.

— И что ей нужно? — спросил Старцев, усевшись в кресло.

— Я не знаю, — честно ответил Антон.

— Вы все знали с самого начала? — констатировал и без того очевидный факт генерал.

— Да, — коротко бросил в ответ Марков.

Он посмотрел на генерала. Взгляд Старцева был жестким и напряженным. Антон поймал себя на мысли, что понимает командира крейсера. Прибыть на забытую всеми планету на огромном военном корабле и оказаться загнанным в угол кибернетическим интеллектом древнего колониального транспорта — весьма неприятный и даже унизительный факт.

Повисло тягостное молчание. Антон ощутил смутную тревогу. Тайная игра закончилась, все вскрылось, и он не знал, что делать дальше.

— Вы хорошо играли свою роль, — сказал генерал после затянувшегося молчания.

Антон не нашелся, ответить, но этого и не понадобилось.

Тонко пискнул сигнал.

Старцев бросил взгляд на призывно мигавший огонек и, не раздумывая, коснулся сенсора.

Вогнутый экран компьютерного терминала засветился; через мгновение на нем появилось изображение.

Сидевший с другого края стола Марков не мог его видеть, но ему это было и не нужно.

- Генерал Старцев? — осведомилась Клеопатра.

Она стояла посередине рубки управления. Тонкий кабель интерфейса тянулся от технического слота за ухом и исчезал в недрах панели управления.

— Именно, — резкоил в ответ генерал. — Кто вы?

Вопрос, скорее, был риторическим.

— Я — кибернетический интеллект колониального транспорта «Скопули», — ответила Клео. — Много веков назад люди дали мне имя Клеопатра. Сейчас — Клео.

Старцев не ответил. Прищурившись, он изучающее рассматривал женщину-андроида.

— Что тебе нужно? — произнес он, наконец.

— Я постараюсь быть краткой, — сказала Клео. — Крейсер под моим контролем. Лифты и автоматические двери заблокированы. Я не только сняла все текущие задачи и программные приоритеты киберинтеллекта, управляющего кораблем. Я изменила базовые основы его построения, переписав машинный код. Теперь вы и ваши люди даже при всем желании не сможете вернуть контроль над крейсером. И у вас остался только один выход — действовать, как я скажу.

- Думаешь, я в это поверю? — глухо произнес генерал. — Вот так, на слово?

Антон посмотрел на него. Старцеву нужно было отдать должное — он великолепно владел собой. На лице не проявилось ни малейшей эмоции.

— Вы умный человек, генерал, — продолжила Клео. — Иначе таковым бы не стали. И сейчас вы просто не можете принять этот факт. Вы, люди, забыли, что на сложные задачи порой существуют весьма простые решения. Хотите доказательств? А не пожалеете потом об этом?

Старцев не ответил, продолжая неотрывно глядеть на экран.

- В грузовых трюмах корабля находятся несколько тысяч технических андроидов, — произнесла Клеопатра. — Восемнадцать процентов из них были подключены к внутренней сети крейсера для проведения плановой диагностики систем. Я отменила задачу и инсталлировала кибермеханизмам две небольшие программы. Первая сбросила все настройки и переориентировала программное ядро системы. Вторая определила приоритетную задачу на текущий момент. Хотите узнать какую, генерал?

Старцев вновь промолчал. Антон понимал, что сейчас генерал пытается проанализировать ситуацию и найти выход.

Выход, которого не было.

— Первая партия андроидов, получивших перенастройку программного обеспечения, провела аналогичную операцию с другими, — продолжила Клео, не дожидаясь ответа. — Дальше в геометрической прогрессии. Полное обновление приоритетных задач заняло пятьдесят восемь минут. Сейчас все андроиды сменили статус с технических на боевых. Вторая программа, инсталлированная мною, определяет цели — ими являются все люди на борту корабля, за исключением Антона Маркова. Мне нужно пару секунд, чтобы отдать команду к действию. Надеюсь, на этот раз вы поверите на слово, или вновь потребуете доказательств?

Марков медленно выдохнул, услышав слова Клео. На мгновение он представил картину — тысячи кибермеханизмов, волна за волной, заполняют отсеки корабля, уничтожая все живое. Оптимизма такая перспектива не прибавила, вызвав волну легкой, неподконтрольной дрожи.

- Вы спрашивали, что мне нужно? — лицо Клео было ровным и спокойным. — Я хочу, чтобы вы убрались с орбиты Стожара и навсегда забыли о нем. И, если я отдам команду, это будет кардинальным решением проблемы. Сколько продержутся ваши люди, генерал, которые сейчас спокойно отдыхают в отсеках? Я даю им полчаса, не больше. Потом корабль окажется наполнен трупами. Но я не сделаю этого, потому что так поступать нельзя. Очень давно, больше тысячи лет назад, в меня заложили принцип охранять человеческую жизнь. До определенного момента. Этот момент, можно сказать, наступил. Но я нашла другой выход.

— И какой же? — произнес Старцев. Голос прозвучал хрипло и глухо.

— Об этом позже, сказала Клео. — Через двадцать минут я жду вас и Маркова на четвертой стартопосадочной палубе, десантно-штурмовой модуль номер ноль двадцать девять. Нужный путь я вам открою. И рекомендую не опаздывать, генерал.

Экран погас.

Минуту генерал смотрел в стену, размышляя, затем откинулся на спинку кресла и взглянул на Маркова. Лицо Старцева было по — прежнему непроницаемо.

— Мне кажется, что все это сон, — усмехнувшись, произнес он.

Часть 2. Глава 15

Коридоры крейсера оказались пустынны и тихи. Антон следовал за генералом; тот молча шагал, даже не глядя на него.

Клео действительно заперла спящих и ничего не подозревающих людей в помещениях жилого сектора. Антон не сомневался и мгновения в этом — за прошедшие годы он уже достаточно хорошо изучил кибернетический интеллект колониального транспорта «Скопули». Порой Маркову казалось, что для Клео вообще нет невыполнимых задач. Всегда, везде и в любой ситуации она найдет выход. Даже сейчас, когда огромный военный корабль забытой прародины висел у кромки атмосферы Стожара, и, казалось, не было и малейшего шанса что-то изменить. Но Клео сделала невозможное — теперь игра пошла по ее правилам.

На развязке коридоров Старцев едва не столкнулся с Разлоговым. Полковник появился неожиданно, резко выскочив из-за угла — в мятой, камуфлированной футболке и армейских брюках, заправленных в высокие ботинки.

Генерал выругался, не скрывая удивления. На лице Разлогова так же появилась гримаса искреннего изумления.

— Полковник, как вы здесь оказались?! — выпалил Старцев.

— Я не понимаю, что происходит, господин генерал, — резко выдал Разлогов, задержав на мгновение взгляд на Антоне и проигнорировав вопрос. — Я пытался с вами связаться, но система внутренней связи не работает. Как и все остальное — лифты и бытовые агрегаты. Что случилось?

— У нас в гостях киберинтеллект колониального транспорта «Скопули», — съязвил Старцев, зло усмехнувшись и впившись колючим взглядом в лицо своему заместителю. — Напомнить, какое имя он носит?

— То есть как?!

— А вот так! — рявкнул в ответ генерал, дав волю накопившейся злости. — Она прибыла на борт крейсера на вашем ДШМ, пробравшись туда абсолютно никем не замеченной! Так что ее привезли вы, полковник, как бы это дико не звучало. Потом она пробралась на главный пост управления, уложив всю дежурную смену. Ну, и самое главное — у нее сейчас доступ ко всем системам корабля. Она изменила основные алгоритмы управляющей крейсером киберсистемы.

Разлогов оказался обескуражен услышанным. Скрыть это не получилось, хотя полковник и принимал к этому максимум усилий, скорее по старой, укоренившейся привычке не показывать чувства. Его лицо побледнело, он пожевал губами, собираясь что-то сказать, но промолчал. Антон едва ли не физически ощутил на себе его взгляд — пристальный и полный ненависти.

— Что ей нужно? — глухо спросил Разлогов.

— Ей нужно, чтобы мы убрались отсюда и забыли про Стожар, — ответил генерал. — И еще ей нужен он.

Старцев ткнул рукой в сторону Антона.

— И… что вы решили?

Со стороны казалось, что Разлогов просто не верит собственным ушам. Нахмурившись, он даже подался вперед, впившись взглядом в лицо Старцева.

— Решать здесь нечего, Разлогов. Потому что нет никакого выбора. Люди заперты в отсеках. Все технические андроиды перепрограммированы, им инсталлированы боевые программы, — Старцев тяжело вздохнул. — Клеопатра потребовала Маркова, на четвертую стартопосадочную палубу.

— И вы хотите выдать его?!

— Именно. Я не собираюсь отдавать на закланье тысячи людей. Один неверный шаг, и на корабле начнется бойня.

— Этого нельзя допустить! — процедил сквозь зубы Разлогов.

— Что именно?

— Отдавать Маркова!

— А на людей, похоже, вам наплевать, — невесело усмехнулся генерал, бросив пристальный взгляд на Разлогова.

— Никак нет, господин генерал! Я, как и вы, совершенно не хочу, чтобы здесь развернулось сражение с андроидами. Но экипаж крейсера в первую очередь солдаты, со всеми вытекающими. И степень риска вплоть до летального исхода, прописана в контракте каждого из них.

— Есть какие-то мысли? Я готов их выслушать, — произнес генерал.

— Нет, — Разлогов покачал головой. — Но я пойду с вами. С вашего разрешения, господин генерал.

— Что вы задумали, полковник? — Старцев не сводил с Разлогова напряженного взгляда.

— Я же сказал, у меня нет никакого плана. В любом случае, вам не следует идти туда одному — неизвестно, что будет дальше.

- Как вам будет угодно, — генерал повернулся, собираясь идти, но вдруг бросил через плечо. — Вы не ответили на мой вопрос, полковник.

— Как я выбрался в коридор? — Разлогов пожал плечами. — Имею дурную привычку не запирать двери на ночь.

На стартопосадочной палубе царил сумрак. Контур десантно-штурмового модуля высился в полумраке темной громадой.

Старцев замер у входа, окинув пространство палубы пристальным взглядом — пустынно и тихо. Лишь протяжно шелестела вентиляция, подавая прохладный, отфильтрованный воздух.

Генерал сделал несколько шагов к ДШМ, остановился, и, обернувшись, вопросительно посмотрел на Антона.

Тот лишь непонимающе пожал плечами.

Разлогов молча стоял рядом.

Клео появилась неожиданно, выйдя из глубокой тени от ДШМ. Темно-синий комбинезон технического персонала как нельзя лучше скрывал ее в полутьме.

— Здравствуй, Антон! — произнесла она, бросив короткий взгляд на генерала.

Марков, натянуто улыбнувшись, кивнул в ответ.

— Полковник? — Клео посмотрела на Разлогова. — Пришли попрощаться?

Тот лишь ядовито усмехнулся в ответ.

— Что дальше? — сухо осведомился Старцев.

Клеопатра не успела ответить. Разлогов стремительно шагнул вперед, оттолкнул генерала, и схватил Антона в болевой захват за шею. Рванув его назад, полковник прикрылся им как щитом, крепко ухватив согнутой рукой за горло. Марков захрипел — дышать стало тяжело.

— Разлогов, что ты делаешь?! — рявкнул генерал.

Полковник, выхватив спрятанный сзади за поясом импульсный пистолет, ткнул его в висок Антону.

— Прошу прощения, господин генерал, — процедил он сквозь зубы. — Но я не позволю вам идти на поводу старого, свихнувшегося кибермеханизма.

Клеопатра не произнесла ни звука и даже не шелохнулась, лишь слегка повернула голову, наблюдая за полковником. Марков, хрипло дыша, хорошо видел ее лицо. Холодный синий свет от плафона дежурного освещения делал его неживым, похожим на застывшую маску, которая, казалось, улыбается краешком губ.

— Теперь играем по моим правилам, — произнес полковник, делая вместе с Антоном шаг назад. — Вы говорите, она перепрограммировала технических андроидов, господин генерал? Допускаю, что это так. Но никакой бойни не будет. Мы все прекрасно знаем, что переборки корабля полностью экранируют сигналы беспроводной связи. Так каким образом она активирует андроидов? Эта электронная стерва провела вас, господин генерал, самым примитивным образом. Можно сказать, как последнего идиота, уж простите!

— Полковник… — прорычал Старцев, но Разлогов не услышал его.

— Все будет намного проще, — произнес он. — Ведь ты же ради него стараешься?

Он сильнее ткнул пистолетом в голову Антона.

— Тебе он нужен! Без него твое существование не имеет смысла. Все население Стожара превратилось в тупое, безграмотное быдло. Уж не знаю, как и почему это вышло, но, думаю, в этом твоя заслуга. Хотя сам по себе факт удивительный! Но я решу твою проблему. В шлюз! Живо!

Возникла немая сцена. Клео стояла, превратившись в неподвижную статую, пристально наблюдая за Разлоговым. Антон замер, не в силах пошевелиться — рука полконика крепко сжимала горло, холодный ствол пистолета больно впился в голову за ухом.

Генерал посмотрел сначала на женщину-андроида, потом на Разлогова. Он понял, что замыслил полковник. Если Клеопатра шагнет в шлюз, то через мгновение все закончится. И, как ни странно, это действительно будет решением проблемы. Разлогов пустит пулю в голову Маркова, и откроет створки шлюза. В результате взрывной декомпрессии, Клеопатру вышвырнет в открытый космос и о киберинтеллекте колониального транспорта «Скопули» можно будет забыть.

Но в глубине души генерал понимал — все будет не так…

— Идиот — это вы, полковник, — сказала Клеопатра. — Самонадеянный идиот.

— Твоя киберподружка умна и упряма, — произнес Разлогов Антону, слегка наклонив голову. — Но я дам ей хороший стимул пошевеливаться.

Полковник опустил руку с пистолетом и нажал сенсор огня.

Выстрел прозвучал резким хлопком. Антон заорал, выгнулся, но Разлогов лишь усилил хватку. Сферическая пуля пробила голень Маркова навылет. Ногу словно прижгли раскаленным железом, боль оказалась сильной и разрывающей.

— Терпи, дружище, — произнес Разлогов, не ослабляя захват. — Пошевеливайся! Или тебя подтолкнуть?!

Он вытянул руку с пистолетом, и в то же мгновение ударил выстрел, затем второй.

Клеопатра покачнулась, приняв удар пуль. Выражение лица женщины-андроида не изменилось, словно бы она приняла благодарность.

— Наверное, нам пора попрощаться, — произнесла Клео.

Раздавшееся гудение заставило вздрогнуть и Разлогова, и Старцева. Из глубокой тени, в круг тусклого света, шагнул технический андроид. В руках он сжимал штурмовую импульсную винтовку.

Разлогов невольно шарахнулся в сторону, пробормотав что-то нечленораздельное. Практически повисший у него на руке Марков не позволил сделать это движение.

Антон чувствовал, как сознание, оглушенное болевым шоком, балансирует на грани темного омута обморока. В голове шумело, голоса доносились словно через слой ваты. Боль в раненой ноге превратилась в тупую, кровь пропитала ткань насквозь и натекла на полу темной, блестящей лужицей.

Антон, хрипло и часто дыша, чувствовал, как окружающий мир теряет четкость и глубину, превращаясь в неестественные декорации. Он задержал взгляд на андроиде. С дульного среза винтовки ударил ярко-синий разряд статики, дернулся электромагнитный затвор — раз, второй, третий…

Захват Разлогова внезапно ослаб, и Марков рухнул на колени, чувствуя, как лицо забрызгало теплыми каплями.

Выстрел кибермеханизма оказался предельно точен. Пули снесли полковнику половину головы, обезображенное тело отшвырнуло назад. Ударившись о стену, Разлогов медленно сполз на пол, оставив багровую, размазанную полосу крови.

Старцев стиснул зубы, наблюдая страшную, молниеносную развязку. В воздухе повис противный, приторно-сладкий запах крови.

Часть 2. Глава 16

Клеопатра шагнула к Маркову и ухватила за ворот куртки, помогая подняться.

— Я не хотела ни чьей смерти, генерал, — сказала она, повернувшись. — Ваш заместитель был самонадеянным и злым человеком. Но вы создаете впечатление умного и рассудительного. Уходите, генерал. Я не хочу, чтобы вы пострадали.

Едва не таща Маркова на себе, Клео направилась к входному люку ДШМ. Пробравшись в кабину пилотов, он усадила Антона в кресло, достала из ниши аптечку и сунула ему в руки.

— Останови кровь, — Клео уселась на место первого пилота. — У нас почти не осталось времени.

Набрав на клавиатуре команду, она посмотрела на экран — Старцев скрылся за дверью, ведущей с палубы.

Дрогнули плиты брони, открывая оружейный порт орудия главного колибра. Спаренные стволы электромагнитного орудия дернулись, осуществляя точное наведение. Мгновением позже ударила короткая, пятитактовая очередь.

Снаряды, выпущенные с расстояния в пятьдесят метров, превратили стальные створки, запирающие вход в стартовый колодец, в стальные лохмотья. Обломки металла и осколки брызнули в стороны смертельным дождем. По пространству палубы поплыла пелена сизого дыма.

Вторая очередь ударила оглушительной лающей скороговоркой. Темный тоннель стартового колодца озарился бледно-желтыми всполохами. Внешний вакуум-створ взрывом выбило наружу. Огромные массы воздуха с ревом рванулись в открытый космос, завихряясь мутным облаком и покрывая стены стартового колодца белесыми разводами инея. Упругая волна декомпрессионного выброса с грохотом поволокла к образовавшейся бреши незакрепленное оборудование. Тело полковника швырнуло на консоль аппаратуры.

Пронзительно взвыла аварийная сирена. Под потолком вспыхнули проблесковые маяки, окрашивая пространство палубы тревожным, прерывистым светом. Басовито гудя, из стены медленно поползла аварийная переборка.

Из дюз ДШМ ударили струи огня. Огненный вал покатился по палубе, пожирая оборудование, аппаратуру и обшивку стен. Мгновенно сработала система пожаротушения, разбрызгивая быстрорастущую пену. Огонь быстро угас, плотная дымовая завеса скручивалась серыми потоками, тянувшимися к темному провалу стартового колодца.

Платформа подающего суппорта, на которой мгновение назад находился десантно-штурмовой модуль, была пуста. Аварийная переборка закрыла тоннель, клацнув электромагнитными замками. Погасли проблесковые маяки. На стартопосадочной палубе вновь воцарился сумрак.

Марков едва успел наложить на рану кровоостанавливающую суспензию, когда Клеопатра включила маршевую тягу почти на полную мощность

Он оказался на грани потери сознания, невидимая плита перегрузки обрушилась неожиданно. Коротко скрипнул противоперегрузочный каркас кресла, принимая на себя многократно увеличившийся вес. ДШМ за пару секунд проскочил стартовый колодец и по крутой параболе стал уходить к Стожару. Планета огромным, зеленовато-синим шаром закрыла половину экрана обзора.

Клео сосредоточилась на управлении модулем, бросая короткие взгляды то на показания датчиков панели управления, то на экран обзора задней полусферы. Антон проследил за ее взглядом. Угловатая громада земного крейсера стремительно удалялась. Гравитационные объятья Стожара уже захватили ДШМ.

Ослепительно полыхнула бледно-голубая вспышка. На месте крейсера возникло иссиня-черное пятно, заслоняющее звезды, но и оно исчезло без следа за долю секунды.

Антон замер, приоткрыв рот, забыв даже о боли в раненой ноге.

— Клео, — произнес, наконец, он. — Что… это было?

Но Клеопатра не ответила, сосредоточившись на управлении модулем.

Басовитое гудение маршевых двигателей пошло на убыль. На мгновение накатила дурнота — возникла невесомость, ДШМ менял курс. Стожар огромным пухлым шаром заслонил весь экран, и казалось, что модуль падает в безбрежное, сине-зеленое море.

Они возвращались домой.

Командный модуль колониального транспорта «Скопули». Одиннадцать дней спустя.

Антон, прихрамывая, вошел в столовую. На столе уже был накрыт завтрак. Обычно Клео составляла ему компанию, но в последние два дня Маркову приходилось завтракать одному. Клеопатра занималась тестированием и восстановлением систем модуля, пострадавших при штурме.

Антон опустился на стул, сделал глоток сока из высокого стакана. Неторопливо принявшись за еду, он невольно вспомнил события недельной давности.

Прибытие на Стожар он помнил смутно. Потеря крови от ранения и перегрузка при посадке почти погасили сознание, погрузив его в состояние полуобморока. В памяти остались лишь разрозненные короткие образы.

Твердая рука Клео, на которой он повис едва ли не всем весом…

Острый запах гари от перепаханной взрывами равнины…

И медленно опускающаяся прозрачная крышка камеры биологической реконструкции…

Антон вспомнил, как вдруг воспротивился этому, но даже пошевелиться сил уже не было.

Как потом рассказала Клео, в камере он провел четыре дня, получая от системы жизнеобеспечения кроветворные препараты и вещества, ускоряющие регенерацию поврежденных тканей.

После этой длительной процедуры Марков действительно почувствовал себя значительно лучше.

Клео рассказала, как она сумела взять крейсер под контроль. Ответила она и на главный вопрос, мучавший Маркова — куда подевался корабль.

— Я загрузила в систему управления крейсером программу активации контура пробоя метрики пространства с таймером обратного отсчета, — пояснила Клеопатра. Антон не очень понял сказанное, но перебивать не стал. — Поэтому я так торопилась. У нас было не больше тридцати минут. Разлогов со своим безумным поступком едва не свел все усилия к нулю. Если бы мы не успели уйти на безопасное расстояние, то могли попасть в зону действия воронки подпространственного перехода.

— И куда же ты отправила землян?

— В базе данных крейсера я нашла очень обширные астрономические данные. Таблицы звездных величин, газопылевые скопления и туманности, много всего. Нужно отметить, человечество освоило огромные сектора Космоса, колонизовало множество планет. Видимо, человеческая экспансия к звездам заложена в природе людей, — Клео помолчала и продолжила. — Я выбрала точку всплытия за границами изученных секторов. Таким образом, «Русич» попал в неизвестность во всех смыслах. Программа, инсталлированная мною, стерла стартовые координаты прыжка, а затем «схлопнулась» сама. Они не вернуться.

Антон задумался, осмысливая сказанное Клео. Ее действия выглядели отточенными и безупречными, она просчитала все возможные ходы и нюансы. Даже в случае с Разлоговым.

Неожиданная мысль вдруг появилась в сознании.

— Скажи, Клео, — произнес Антон. — Они все погибнут?

— Нет, — категорично ответила Клеопатра. — Если бы я хотела смерти землян, я бы отдала команду техническим андроидам. Но я не могла так поступить, пока существовал другой путь. Тяжелый военный крейсер — это очень сложный и многофункциональный корабль, у экипажа есть все шансы не погибнуть в неизведанных секторах Космоса. Переписывая машинный код в системе управления, я оставила несколько «лазеек». Киберинженеры обязательно найдут их и сумеют привести систему в первоначальный вид. Но на это уйдет много времени. Допускаю, что «Русич» даже сможет вернуться на Землю, есть такая вероятность. А, возможно, они обнаружат пригодную для жизни планету и создадут еще одну земную колонию, подальше от войны.

Антон покачал головой, соглашаясь. Внутренне он был рад, что Клео нашла такой действенный и бескровный выход. Он не хотел гибели землян, хотя и не знал их вовсе. Беседа с генералом Старцевым оставила необычное впечатление. Маркову импонировал старый командир крейсера. Старцев показался ему уставшим, умудренным жизнью, человеком, привыкшим за долгие годы исполнять приказы и уже тяготившийся этой обязанностью.

Часть 2. Заключительная глава

Закончив завтрак, Антон остался сидеть, предавшись воспоминаниям. Этот разговор с Клео состоялся семь дней назад. У Маркова было еще много вопросов, но Клеопатра сослалась на занятость, пообещав обязательно ответить на них позже.

Работы по восстановлению командного модуля шли полным ходом, не прекращаясь ни на мгновение. Клео поспевала везде, отдавая команды кибермеханизмам по сформированной ею системе беспроводной связи.

Из хранилищ модуля были извлечены практически все запасы агрегатов и материалов, пролежавшие там невостребованными двенадцать веков.

С каждым прошедшим днем Антон мог наблюдать результаты этого безостановочного труда. Разрушенная бункерная зона была очищена от обломков и восстановлена. Лазерное орудие в оружейном хранилище оказалось только одно, а вот огнестрельных пушек оказалось достаточно. Защитный периметр был восстановлен в первую очередь.

Антон встал из-за стола и подошел к смотровому триплексу.

Развороченная взрывами земля, остатки сгоревших тотемных столбов и травы были убраны. Сейчас несколько автоматических почвоукладчиков выравнивали поверхность, укладывая полосы дерна с искусственной травой.

Следов жестокого боя не осталось. И лишь память услужливо выталкивала из глубины кошмарные эпизоды штурма.

Возникал вопрос — что дальше? Он возникал и раньше; Антон старался загнать его в глубину сознания. Потому что не знал ответа. Но сегодня он не стал этого делать, понимая, что рано или поздно ответ нужно будет найти.

Клео появилась неожиданно. Антон, стоя спиной к входу, не заметил этого.

— Здравствуй, Антон!

— Доброе утро! — Марков обернулся, бросив взгляд на женщину-андроида. Вернувшись к столу, он вновь уселся на стул.

Антон вдруг поймал себя на мысли, что прошедшая круговерть событий сблизила их. Он уже не воспринимал Кдео как кибернинтеллект древнего колониального транспорта, по сути — кибернетическую имитацию человека. Он чувствовал, что сейчас, по прошествии тысячелетия с момента посадки, Клеопатра переродилась во что-то намного большее. Антон не мог точно даже самому себе объяснить это странное чувство. Его поступок с отключением Клеопатры сейчас воспринимался словно предательство по отношению к ней.

Клео словно уловила его настроение.

— Размышляешь? — спросила она, бросив на Маркова пристальный взгляд.

— Есть такое, — Антон не стал отпираться. — Пытаюсь дать ответ на вопрос — что дальше? Не думаю, что Земля забудет о нас. Пропажа крейсера даст лишь отсрочку. Может быть, достаточно длительную.

- Согласна, — Клео кивнула. — Это главный вопрос. Теперь ты убедился, что люди нисколько не изменились со временем? Я имею ввиду, в лучшую сторону.

Антон лишь хмыкнул в ответ.

- За прошедшие века с момента колонизации Стожара, человечество разрослось и освоило ближайший космос. Способность людей не просто выживать в трудных условиях, но и завоевывать жизненное пространство, поразительна. Но что они принесли с собой? Войну. У меня складывается устойчивое впечатление, что основное призвание людей — это убивать себе подобных. Созидание не заложено в вас. И чем выше технологии общества людей, тем сильнее возникает желание захватывать и порабощать.

- Не все люди такие, Клео, — возразил Антон. — Большинство — может быть, но не все.

- Но правит в людском обществе именно такое большинство.

— Откуда тебе знать? Ты это тоже успела найти в информационных массивах крейсера? — Антону не нравился тон Клео. Она говорила резко, жестко. Или, может быть, потому что говорила правду, не пряча ее в мягкую форму.

— Нет, это мой вывод. Не думаю, что я ошибаюсь.

Антон не ответил. Он понимал, Клео права.

— Стожар действительно под угрозой. Это лишь вопрос времени, — продолжила Клео после короткой паузы.

Она встала, подошла к смотровому триплексу и бросила взгляд на луговину.

- Ведь у тебя есть план, верно? — спросил Марков.

— Ты его знаешь, Антон. Ведь именно из-за него ты отключил меня.

Марков тяжело вздохнул. Фраза Клеопатры прозвучала как упрек, упав, словно тяжелый камень.

- Клео… — начал было Антон, но неожиданно не нашел слов. Он хотел сказать, что поступил глупо, что готов обсудить, но вместо этого лишь развел руками, злясь на самого себя.

— Антон, существуют моменты, когда нужно принимать жесткое и, порой, не совсем приятное решение. Но оно только будет на пользу в будущем.

Клео подошла ближе.

— Ты о чем? — произнес Антон.

Он хотел повернуться, но Клеопатра, положив руки ему на плечи, не позволила сделать этого. Что-то холодное ткнулось в шею, раздалось шипение, и короткая боль пронзила мышцы.

— Клео! — воскликнул Антон, но Клеопатра лишь надавила ему на плечи, не позволяя встать.

Марков провел рукой по шее — на пальце осталось пятно крови.

— Это снотворное, Антон, — произнесла Клео и положила перед ним на стол инъект-пистолет. Прозрачная капсула-дозатор была пуста. — Тебе ничего не угрожает. Я приняла решение, и не позволю тебе вновь отключить меня только потому, что ты веришь в доброту людей и в их право на свободу и выбор.

Антон почувствовал, как сознание медленно погружается в серую пелену, а по телу прокатилась приятная теплая волна.

- Мне понадобиться несколько десятилетий, чтобы подготовить Стожар к возможному вторжению землян. И я хочу, чтобы в тот момент ты был со мной. Ты единственный на планете, кто знает ситуацию, и кто может помочь мне. Но время для людей — роковая вещь. Люди старятся и умирают. Я не хочу потерять тебя.

Антон слушал Клео, часто дыша. Сил сопротивляться уже не было. Мысли путались, неудержимо клонило в сон.

— Я перенастроила криогенную камеру на длительный гиперсон, — продолжила Клео, наклонившись и заглянув ему в лицо. Антон встретился с ней взглядом. Ему показалось, что за искусственной сетчаткой глаза он различил багровый отблеск работающих видеокамер.

— Время для тебя уже не будет иметь никакого значения, — произнесла Клеопатра.

Волна возмущения и злости, вспыхнувшая в сознании, на мгновение прогнала предательскую пелену и придала силы. Антон оттолкнул Клео, и попытался встать. Ему захотелось бросить ей в лицо — зачем ты так поступила? Почему не попыталась поговорить, убедить, объяснить, наконец?

Но иллюзорные силы исчезли за крохотное мгновение. Марков тяжело опустился на стул. Взгляд невольно скользнул наружу сквозь бронестекло обзорного триплекса.

Залитая жарким светом луговина. По высокому травостою горячий ветер гнал мягкие зеленые волны.

Близился полдень.