Дорога мертвых

– Отличный план, верно? – В голосе Вероники прозвучало восхищение. – У этой огромной штуки отличные мозги.

– Враг уже знает об этом месте, и теперь оно будет разрушено – но не раньше, чем последние ученики покинут его. Завтра сюда прибудут три цирка, чтобы забрать последних. Их нужно спасти любой ценой.

– Для этого здесь нужны мы?

– Рядом расположились две больших банды рейдеров, и меня не удивит, если сюда придут обе. С некоторых пор их движение определяет кто-то особенный, видящий очень далеко, и слишком много.

– Мы уже знаем, кто. – Согласилась Вероника. – Этот Нексус, он укреплен? Здесь есть оружие?

– Защитник этого места не нуждался ни в укреплениях, ни в оружии.

– Сломанная Маска? – догадалась Мириам. – Это его дом?

– Он родился здесь, и ушел отсюда. Единственный, кто пошел своим путем. – Джон наклонил голову. – До рассвета я успею привезти сюда оружие, все, что найду. У нас будет немного времени для подготовки. А пока идемте.

– Нас встретят?

– Нет, уже поздно, и все спят, здесь рано ложатся спать. Но я провожу вас. Не волнуйтесь, здесь нет врагов… но и сражаться некому.

– Такие места бывают? – хмыкнул Арго.

– Да. Их всего несколько, во всем мире – убежищ, хранящих прошлое для будущего.

Путешествие на вагонетке заняло не более полутора часов, но луна уже успела взойти. Бетонный каркас, уходящий далеко вверх, выглядел разорванным на части – некоторые фрагменты конструкций оставались в тени, и часть серебристых балок словно висела в воздухе, отражая лунный свет. Светящиеся сети, виденные Мириам под землей, прорастали на поверхность тонкими антеннами высотой во много человеческих ростов, с гуляющими по ним синими огоньками. Целый лес таких антенн, едва заметно подрагивая, поднимался впереди, между разбросанными в беспорядке разноцветными домиками из листов металла и бетонных блоков.

– Поселение заброшено? – Удивилась Би.

– Вовсе нет. – возразила Мириам, жадно рассматривая домики. – Здесь живут. Смотри, вон там и там – колодцы, и тепло из труб, где есть печи. Все аккуратно устроено – очаги, а там, дальше, навес, для еды. И большие домики – наверное склад, кузница и мастерская. И почему-то все раскрашено – я не очень различаю цвета, но, кажется, там рисунки на стенах, и цветные крыши. Так здорово…

– Наверное. – Согласилась Би. – Ты в этом разбираешься. Куда нам идти?

– Вон те дома пустуют – в них никто не спит.

– А в других спят?

– Да, здесь десятки огней.

Риордан кивнул.

– Верно, я проведу вас туда. – Он указал на ряд одноэтажных домиков, лепившихся к краю прямоугольной бетонной плиты, выступавшей из песка под крайними опорами недостроенного здания. – Рейдеры не осмелятся напасть в темноте, так что вы можете выспаться.

– Выспаться? – Слегка удивилась Би. – В таком месте?

– Это обычный поселок, а его обитатели – почти обычные люди. Такие же, как вы, хотя модификации, конечно, сильно различаются. У вас есть еще часов шесть, прежде чем я вернусь.

– А потом взойдет солнце. – Би оглядела лежащий перед ними поселок. – Они… кого она воспитала, Джон? Кто они… ей?

– Дети.

– Как и мы, Джон, ты сам сказал – нас она тоже считает детьми. Но этих – что она делала с ними, прежде чем отпустить? Что они должны сделать с нашими городами и Крепостями? Они вроде Сломанной Маски – могут что-то подобное?

– Они не похожи на него. – Риордан медленно прошел вперед, остановившись рядом с Би. – И я мог бы долго объяснять тебе, что в них особенного, но гораздо проще будет, если ты сама спросишь у них. С утра, когда кто-нибудь проснется.

Би взглянула на Мириам, которая стояла рядом с Арго, закрыв глаза.

– Ты увидела что-то?

– Здесь красивые огни. – Мириам повела плечами. – Я вижу обиду, но не вижу злости, и все такое яркое. Им снятся сны, и некоторым, похоже, одинаковые. Это люди, но не совсем такие, как мы привыкли. Не такие, как в Хоксе.

– Другие?

– Не испуганные, не голодные. Смелые, и открытые, как будто… как если бы на это селение действительно никогда не нападали. Как будто они выросли в другом мире.

– Я спрошу их об этом… утром. – Жестко сказала Би, и смех Вероники, легкий, как шелест ночного ветра, стал ей ответом.

– Что смешного? – Удивилась Мириам.

– Ее страх. – Голос Вероники звучал справа, из воздуха, и Би повернула голову, словно собираясь возразить, но ничего не сказала. – Она боится этого места, потому что твои слова задели ее мечту. Мир и покой, которых не может быть. Ради которых она готова умереть на воротах этого места, даже если ее никогда не пустят внутрь.

– Хочешь меня разозлить? – Тихо спросила Би.

– Нет, просто… я тоже его боюсь.

Интермедия III.

Пахло клубникой.

Он ел клубнику только однажды. Красная мякоть, прячущаяся под зелеными листьями, белые пластины вместо неба, и вода, капельками оседающая на щеках. Жаркий туман. Теплица – так зовется это место, а красное, со сладким и кислым запахом, она называет клубникой.

– Ричард. – Говорит мама. – Не копайся в земле.

Земля – это черный песок, который пахнет водой. Все здесь пахнет водой, так, что трудно дышать. Воздух забивается в нос, и в рот, воздух с запахом клубники, плотный и теплый, как вода. Он делает полный вдох, и захлебывается, пытаясь кричать.

– Ричард!

– Мама!

Что-то надулось и лопнуло на губах, как молочная пленка. Он барахтался и тонул в молоке, ударяясь о гладкие стенки. Неужели кто-то бросил его в баллон с молоком, пока он спал? Белое заливало глаза, пузыри лопались на губах, и пахло клубникой, все сильнее. Он кричал, просил выпустить, а стенки были твердыми, и отзывались на удары как дерево – будто у бочонка.

А потом молока сразу стало меньше. Он открыл глаза, и свет, слишком яркий, ярче дневного, брызнул ему в глаза.

Белая пленка снова вздулась и лопнула на губах. Он смотрел в мутное окошко – в ту самую стенку, которую так и не смог поцарапать, прозрачную, залитую белой жижей, пахнущей, как клубника. За окошком шевелился кто-то огромный – нет, огромным была его тень, а на окошко легла его ладонь… маленькая ладошка. Рок понял это, потому что она была меньше его ладони, которой он уперся в стенку со своей стороны.

Ладошка хлопнула по ней два раза, затем убралась, и что-то зашипело сбоку. Стенка поехала в сторону. Рука Рока провалилась навстречу свету, и он сообразил, что лежит на спине, просто в голове все перевернулось. Яркий светильник заставлял щуриться. Он приподнял голову, рассматривая бочонок, в котором лежал превратившийся в полуоткрытое корыто, заполненное белой жижей с запахом, который он слышал во сне. Рок был совершенно голым, на его теле медленно лопались белые пузыри. А рядом стоял маленький Тони, тоже облитый белым, и улыбался соседнему бочонку, не открытому, в котором тоже что-то вяло шевелилось.

Рок повернул голову, и чихнул, остатки жижи брызнули из носа. Крышка бочонка, отъехавшая в сторону, оказалась слева. Он ухватился за край стенки справа, неожиданно мягкий под пальцами, будто что-то живое, и сел.

Яркие светильники, каждый с кулак размером, разбегались по всему потолку, перемежаясь с маленькими зелеными точками, гаснущими и разгорающимися, будто угольки. Под ними, на белом полу, были расставлены еще бочонки, много, в несколько рядов. Бочонки-кровати, в которых, слабо двигаясь в белой жидкости, спали люди.

Или просыпались?

Тони ухватил его за руку и потянул. Рок снова чихнул, перевалился через мягкую стенку, впившуюся в ребра, и упал рядом с ним, на такой же мягкий пол, поддавшийся под ногами. Белая жижа не оставляла на нем следов, мгновенно впитываясь, и Рок, недолго думая, вытер о него руки.

Тони, отпустив его, заковылял в сторону, и Рок с трудом встал, оглядывая комнату – нет, зал, размером с небольшой дом. Кроватей-бочонков оказалось много, они стояли в несколько рядов, за которыми виднелись такие же белые стенки. С трех сторон, кроме одной, к которой сейчас и шел Тони.

Там, вытягиваясь вверх и упираясь в потолок, возвышались прозрачные плиты, слегка выгнутые, отражающие свет ламп, образуя еще одну, зеркально-прозрачную стену. Тони подошел к ней, и замер, прислонив лоб к прозрачной поверхности. Рок фыркнул, запустил обе руки в волосы, выдавливая из них белую жидкость, снова вытер руки об пол, и пошел вслед за ним.

В мутном зеркале возникло и двинулось навстречу его отражение – бледное, маленькое, в белых потеках, с бело-черным вихрем на голове. Подойдя ближе, Рок скорчил рожу, и повернул голову, разглядывая синяк на левой щеке и виске – человек с черными глазами ударил его, когда нашел переговорник. Синяк казался совсем светлым, прячась под белым налетом, и Року стало интересно – сколько же времени прошло, пока они спали в этих кроватях.

Шагнув вперед, он, как и Тони, прислонился лбом к зеркалу, стараясь заглянуть внутрь. Или, скорее, выглянуть из белой комнаты.

В памяти всплыло что-то странное, связанное с белым цветом – высокий, невероятно высокий белый человек с короткими крыльями. Их выгнали из душного кузова кара, и несколько секунд Рок смотрел на него, снизу вверх, щурясь от солнца одним глазом – второй никак не хотел открываться.

За зеркалом не было ничего особенного – просто коридор. Прикрывшись ладонями от света, как Тони, Рок разглядел там ряд прозрачных дверей, в противоположной стене. Возле ближайшей двери что-то двигалось – человек в черном, опирающийся на странную изогнутую палку, и на стену, вышел оттуда, и встал, глядя прямо на Рока.

Тот присел, и тут же понял, что это бесполезно – стена же прозрачная. Человек поднял руку – толстую, с какими-то цветными штуками внутри, и погрозил Року пальцем.

Тони хихикнул.

По коридору прошел другой человек, в белом, и остановился рядом с первым. До Рока донеслись голоса, и он прислонился ухом к стене, прислушиваясь.

–… в карантине. – Проговорил непонятное слово второй человек.

– Еще день. – Тоже коверкая слова, ответил первый. – Да я уже бегать могу!

– Ты бы видел, как тебя из комплекса вытаскивали – чуть ли не по частям. Еще пять часов в медбоксе Атланты, минимум.

– Да я видел, Клод… и что в этом такого?

– Где, интересно? – Второй человек повернулся и подошел к стене, заставив Рока отпрянуть. Его глаза скользнули по закрытым ложам, по мальчишкам – и вернулись к его спутнику, который неловко шагнул вслед за ним, опираясь на палку. – Говори свободно, здешние линии закрыты. Кому интересна осевая станция?

– Закрыты, говоришь? От кого?

– Даже от… него. – Тихо ответил тот, кого звали Клодом. – Особенно от него, Альмейде.

Второй только кивнул, и наклонился вперед, упершись рукой в стену, над головой Тони. Тот глядел на него снизу вверх и улыбался.

– А мы все же забрали их. – Проговорил он. – Разменяли четверых на пятнадцать.

– Я не предвидел…

– Не в тебе дело. Десант и нужен для драки. Та девчонка здорово нам показала, как нужно драться.

– Эти данные не попали в официальные сводки.

– Я попросил копию, как очнулся – и стер сразу, не хочу никого подставлять.

– Оператор Линг предоставила ее без возражений? – Улыбнулся Клод, и Альмейде нахмурился:

– Все-то ты знаешь…

– У меня были причины закрыть эту информацию.

– Я там был. Меня ты тоже закроешь?

Клод не ответил. Альмейде щелкнул по стеклу, перед носом у Тони, и тот рассмеялся.

– Обиднее всего. – Заговорил наконец Альмейде. – Что даже из записи я ничего не понял. Тип бронекомплекса неизвестен, характеристики неизвестны…

– Вы дрались не с бронекомплексом.

– А с чем?

– С чем-то большим.

– Ты о его пилоте, что ли?

– Я о том, кто управлял событиями. – Клод сосредоточенно смотрел перед собой, прямо на Рока. Тот отступил было от зеркала, потом нахмурился и показал ему язык. – Это не была случайность. Всегда важен тот, кто планирует.

– Да мы ничего не… – Альмейде осекся. Его кулак, вырастающий из толстой штуковины, с мигающими огоньками, несколько раз сжался и разжался. – Хотя нет. Это же ты сказал, что мой взвод должен быть там. Восемь «Серафов» вместо двух. Ты знал?

– Догадывался…

– Ты знал?! – Альмейде ухватил Клода за ворот белой униформы, и развернул к себе. Тот не сопротивлялся.

– Можешь меня ударить. Здесь не ведутся записи, и тебе ничего не будет.

– Врезать, и все? Джонсон, Сергей, Гауди, Хаттори… четверо, Клод!

– Не ты ли сказал, что десант должен сражаться?

– Да как у тебя…

– Разведка боем на территории врага, Альмейде! Мы забыли, что такое война!

– Да ты даже не военный! – Альмейде оттолкнул его, и чуть не упал, забыв опереться на костыль. – Ты электропаук, что ты видишь, кроме своей паутины?! Мы для тебя – ничто, просто значки, верно? Ты сам мне это говорил!

– Все мы значки. – Клод разгладил униформу на груди. – И ты, и я. И у нас мало времени.

Альмейде отвернулся от него, сверху вниз глядя на Тони, и Клод, помедлив, продолжил:

– Ты покидаешь карантин со следующим шаттлом. У тебя миссия внизу, и мне нужно, чтобы ты кое-что сделал.

– Секретный брифинг? – Проговорил Альмейде, прислонившись лбом к стеклу. – У тебя появились секреты… от них?

– У всех есть секреты, верно?

– Ты лучше скажи мне. – Рукоять костыля указала на Рока. – Эта драка внизу была из-за них?

– Нет. Они ценны для программы, но нет… не из-за них.

– А эта… разведка, она удалась?

– Да. Об этом я и пытаюсь тебе сказать.

– Что я должен буду сделать?

– Захватить одного человека, и доставить его наверх.

– Пилота… той штуки? Того, кто…

– Нет. Скорее того, кто управлял всем этим. Мне сложно объяснить. Мы засекли рисунок магнитных возмущений, одним из источников которых и является твоя цель.

– Радиопередача?

– Нет, нечто другое, гораздо более сложно организованное. Я бы хотел объяснить, но и сам пока не очень понимаю, что это…

– Какая-то технология?

– Да. – Клод вздохнул. – Наверное, так сказать проще всего.

– И как мы его возьмем? Сбросим на него тридцать «Серафов»?

– У меня есть основания предполагать, что я обнаружил ключевые моменты… скачки напряжения, во время которых он будет не активен. Во время следующего такого скачка я дам вам координаты. Вы используете парализаторы, или усыпляющий газ.

– Но это… официально?

– Да, совершенно. Операция одобрена Конклавом.

– Тогда что же ты здесь делаешь?

– После захвата ты будешь сопровождать контейнер с пленным в спецбокс на «Эвридике». Только там есть соответствующее оборудование.

– В детском лагере, что ли? Ты серьезно? Что за оборудование – для обучения?

– Бокс для содержания и оборудование для допросов. – Клод кивнул на прозрачную стену. – Вроде этого места, только техника немного другая.

В зале за спиной Рока что-то зашипело, и он обернулся.

Шевеление в боксах усиливалось, а у некоторых уже отъезжали крышки, но те, кто лежал там, все еще не торопились выбираться.

– Для допросов? – голос Альмейде прозвучал глухо. – Зачем оно там?

– Догадайся. У нас мало времени, шаттл сопровождения с «Эвридики» стыковался сразу за мной!

– И что… что ты хочешь, чтобы я сделал?

– Ты найдешь два контактных передатчика в своем компенсационном комбинезоне, перед миссией. Установи их в радиусе десяти метров от бокса.

– Куда?

– Закрепи на тыльной стороне дата-консолей, или у входа, за баллоном с герметизатором. Обязательно на металл, иначе они не смогут работать.

– Но зачем? У тебя же и так есть доступ к чему угодно.

– Не в этот раз, Альмейде, не в этот раз. Есть высокая вероятность того, что мы не узнаем ничего из того, что там произойдет.

– Это… трибунал.

– Да, но… разве ты тоже не хочешь узнать?

Альмейде медленно приложил ладонь к стене, и Тони, потянувшись, точно так же приложил свою маленькую ладошку напротив.

– Помнишь, ты спросил меня… – Почти прошептал Альмейде. – Насчет этого чувства… что кто-то смотрит.

– Да. И я знаю, что ты мне солгал.

– И ты знаешь, что иначе нельзя было.

– Да.

– Оно странное, это чувство. Будто ты совсем маленький, на ладони у чего-то здоровенного, и оно смотрит на тебя. Слышишь, Клод? Оно, гигантское как планета, и теплое… не враг. Это и есть твои магнитные возмущения?

– Я думаю, что да.

– Тогда там, внизу, все пошло чертовски не так. Мы… не должны были стрелять. Оно не было врагом, и мы делаем все неправильно, Клод.

– Но есть только один способ узнать. Ты сделаешь это, и мы узнаем?

– Или испортим все… испортим так, что уже не исправить. Не боишься?

– Боюсь. – Ответил Клод.

Что-то свистнуло в глубине зала, и Рок кинулся под ближайший бидон, чтобы укрыться. В дальней стене возникло истекающее светом отверстие, в которое медленно вошли три человека в белом – высокий юноша, с виду года на четыре старше Рока, и две девушки.

– Пробуждение не синхронизировано? – спросил юноша, и указал в зал, видимо на пустые бидоны. Его странный акцент был гораздо менее заметен, чем у тех, кто стоял за стеной, даже несмотря на непонятные слова.

– Так всегда. – Ответила одна из девушек, такая же длинная, как парень. – Биохимия у всех разная, сам знаешь. Дезактивация прошла, и ладно. Все равно фонить будет.

– А что там за ангелочки за стенкой? – Спросила вторая девушка, и помахала рукой Альмейде.

– Это десантник, из лазарета, тоже на дезактивации. – Отозвалась вторая. – Тебе к нему нельзя – он от твоего поцелуя засветится.

– А вроде я не знаю. Смотри, там кто-то прячется. – Девушка безошибочно указала в сторону Рока, выглядывающего из-за бидона с какой-то девчонкой, слабо шевелящейся в белой жиже. – Эй, выходи, мы тебе ничего не сделаем.

– Мы друзья. – Юноша шагнул вперед, выставив перед собой пустую ладонь. – Мы отведем вас домой, и накормим.

– Мой дом не здесь. – Отозвался Рок, и выпрямился за бидоном. Стоять голым перед девчонками было стыдно, но он только крепче стиснул зубы. – Меня забрали рейдеры, и его тоже.

– Мы знаем. – Мягко произнесла первая девушка. – Нас тоже когда-то забрали. Это тоже дом. Пойдем с нами, и мы тебе все объясним.

– А если я не хочу? – Спросил Рок.

– Отсюда не убежать. – Ответил юноша. – Некуда, а главное – незачем. Ты среди друзей, мы все здесь такие же, как и ты.

– Это какие? – С подозрением спросил Рок, и скосил глаза на Тони, неспешно проковылявшего мимо.

– Чужие. – Сказал юноша серьезно, и Рок нахмурился еще больше – в этом ответе было нечто, заставляющее ему верить.

– Нам нужно держаться вместе. – Продолжил юноша. Что-то всхлипнуло перед Роком – девчонка в бидоне пыталась сесть, захлебываясь белой жижей.

– Помоги ей. – Сказал юноша. – Теперь она твоя сестра.

– Какой милый. – Сказала вторая девушка, глядя на Тони, вплотную подошедшего к юноше. – Такой маленький… как тебя зовут?

– Он не… – Рок запнулся, удерживая девчонку за скользкое белое плечо. Та громко чихнула, и он не услышал, как Тони, подошедший к юноше, и ухватившийся за пояс его комбинезона, тихо и картаво произнес:

– Я Тони. Здравствуй, брат.

Глава III.

Интермедия IV.

Ихан передал бинокль стоящему рядом мальчишке, и присел на обломок стены из серого кирпича. Когда-то она разделяла большую комнату пополам, а сейчас от нее осталось лишь возвышение между бетонными блоками, открытое небу. Крыши давно не было, остатки верхнего этажа лежали внизу, у подножия холма, окружавшего древние развалины. Это место было всего лишь очертаниями себя прежнего, контуром, тем не менее дающим некоторую защиту от ветра, песка, и чужих глаз.

Ихан задумался, глядя в окно. Вспоминая картинку, только что увиденную в бинокль, и обеспокоившую его не на шутку.

Всего лишь один человек.

Бронированный военный кар, отливающий синим в свете зари, небольшой, на пару человек. И он, спокойно сидящий на капоте, посреди развалин, под прицелом двух ракетометов и десятка игольников. Черная форма, бледная, не загорелая кожа.

– Сколько он идет за нами? – Спросил Ихан.

– Заметили вчера вечером, держался далеко. Ты сказал не трогать. – Ответил Самрил, стоящий позади, за возвышением.

– Сколько еще до подхода сотен Кико и твоего брата? Сутки?

– К темноте будут. Кико со Змеями на бетоне зацепился, но разошелся. Четверых оставил.

– Не вовремя. Либо дурак, либо посланец. – Задумчиво проговорил Ихан. – Дурак бы столько за нами не тянулся. Сходить к нему, что ли? Что думаешь, а?

Он положил руку на голову мальчишки с биноклем, и повернул к себе, разглядывая свежие шрамы на его щеке.

– Он… чудной. – Помешкав, ответил тот. – Не двигается почти, вроде и не дышит…

– Чудной. – Повторил Ихан. – Чудных не люблю, люблю понятных. Брони на нем нет, вот что. И оружия нет, на виду. Плохо это.

– Пристрелить? – Спросил Самрил. – Или кар ему сжечь?

Ихан нахмурился, затем извлек из кармана на поясе новенькую блестящую гарнитуру, похожую на изящное металлическое насекомое, и закрепил на ухе.

– Эй, всезнайка. – Позвал он грубо. – Ты там?

– Я всегда здесь. – Отозвался в гарнитуре голос со странным выговором.

– Что думаешь про этого типа, что тут перед нами стоит?

Голос немного помедлил с ответом.

– Ничего о нем не знаю.

– И что, ничего не посоветуешь?

– Беги. – Гарнитура щелкнула, отключаясь. Ихан снял ее с уха, и несколько секунд с недоумением рассматривал.

– Ну уж нет. – Он спрятал гарнитуру и наклонился к мальчишке. – Сходить к нему нужно, поговорить. Может он и правда посланец. Сходи, тигренок, узнай для старого Ихана, что этому чудаку нужно.

Мальчишка быстро кивнул, зная, как опасно медлить в таких случаях. Ихан с Самрилом смотрели, как он спрыгивает с края бетонной плиты, и скользит вниз по склону, поднимая пыль, спотыкаясь о мелкие обломки.

– Если этот выкинет что-то странное – стреляйте. – Сказал Ихан. – Сожгите к чертовой матери вместе с каром, прежде чем дернется.

Песок проседал под ногами.

Песчаная яма, окруженная развалинами домов, притягивала ветер, гуляющий по кругу, поднимающий песок, делающий его рыхлым. Прошлой ночью маленький Тигр видел это сам. И теперь, спотыкаясь, шел в самую середину этого места, а незнакомец смотрел прямо на него – светлыми, серо-зелеными глазами, с какими-то странными, мерцающими искрами в глубине.

Мальчик подошел к нему на пять шагов, и тот наклонил голову, показывая, что это достаточно близко. Он был бледен, словно его кожа давно не видела солнца – белое худощавое лицо, коротко остриженные черные волосы и такой же черный комбинезон, похожий на военную форму.

Мальчик глубоко вздохнул, собираясь заговорить, но незнакомец остановил его коротким небрежным жестом.

– Почему Ихан не пришел? – Голос звучал тихо, но было в нем нечто такое, что мальчику немедленно захотелось убежать. – Стал осторожен? Это купит ему пару минут.

Мальчик бросил взгляд вправо и вверх, туда, где среди развалин всю ночь скрывались два ракетометчика. Незнакомец улыбнулся, криво, краешком рта. Улыбка заставила сузиться его глаза, и сделала заметным бледный шрам, бегущий по его щеке и лбу, вертикальную полосу, разделяющую пополам левую бровь и глазницу.

– На что старику эти минуты? – Спросил он, и в его руке появился маленький игольник, ниоткуда, будто из воздуха. – Как бы ты их потратил?

Маленький Тигр отступил на шаг. Там, куда он смотрел секунду назад, полыхнула знакомая неяркая вспышка ракетного залпа, и мальчик наклонил голову, как делал всегда, с самого раннего детства, в ожидании удара. Но человек, сидящий на капоте, внезапно изменил положение, перебрасывая оружие под локоть левой руки.

Хлопок выстрела утонул в грохоте – две ракеты взорвались в развалинах, едва покинув трубы ракетометов, одна за другой. Стена, прикрывавшая стрелков, рухнула вниз, опрокинутая валом горячего воздуха и песка, бетонные осколки брызнули в стороны, усыпая песчаную яму, и окружающие ее руины. Незнакомец развернулся, спрыгивая с капота, и выдернул из держателя, расположенного где-то в кабине, короткий прямой меч.

– Подумай над моим вопросом. – Бросил он, и, нырнув вправо, прямо в песчаный вихрь, стремительно побежал вверх по холму, используя осколки стены как ступеньки.

Ихан отскочил от окна. Тигр, вставший туда вместо него, поднял игольник, отслеживая движение в развалинах справа – и внезапно опрокинулся назад, разбрасывая алые брызги. Игла, пробив прицел, попала ему в глаз.

– Назад! – Прохрипел Самрил, указывая на пролом в противоположной стене, но Ихан покачал головой.

– От тигра не убежишь. – Он достал из потертой кобуры игольник, и проверил счетчик зарядов. – Ждем, он сам придет.

Лабиринт из фундаментов и стен с остатками окон, в который время превратило окружающие дома, плохо просматривался сверху. Мелькали головы Тигров, бегущих через развалины, чтобы занять позиции перед укрытием Ихана. Справа несколько раз хлопнул игольник, один из бегущих оступился, и покатился вниз по склону, разбрасывая песок. Игольники Тигров захлопали в ответ – с такого расстояния Ихан видел даже искры, вылетающие от ударов игл о бетон. Тигры стреляли через остатки окон и дверные проемы куда-то вправо, где, среди груд битого кирпича угадывалось движение. Но человек в черной форме появился левее – просто встал из-за бетонного блока, и несколько раз выстрелил. Игольники снова захлопали, но уже чуть реже. Незнакомец пригнулся, и нырнул дальше, не переставая стрелять, быстро, и словно бы даже не целясь, но когда он снова мелькнул в дверном проеме, совсем близко – никто уже не стрелял в ответ. Лабиринт в этом месте сходился к одной длинной и узкой комнате, пересеченной остатками стен. Скрывавшиеся здесь пять или шесть оставшихся Тигров кинулись на него со всех сторон. Снова захлопал игольник – человек в черном завертелся, перескочив через низкий участок стены, блеснула тонкая алая полоска клинка, описывающая стремительные круги. Ихан привстал, ловя незнакомца в прицел, но тот уже вертелся в противоположном направлении, отбрасывая от себя Тигров и уходя еще ближе, под стену. Оставшиеся Тигры кинулись за ним, один сразу же отлетел назад, словно кукла с наполовину перерезанной шеей. Еще два раза хлопнул игольник. Самрил, выглядывающий из соседнего окна, прошипел что-то и неловко поднял лежавший рядом с ним ракетомет, наводя его на неровный выступ лестницы, ведущей вниз.

Ихан отскочил в сторону, чтобы не попасть под удар реактивной струи – и в этот момент человек в черном влетел в оконный проем за спиной у Самрила. Дуло маленького игольника взглянуло на Ихана, а Самрил не успел даже обернуться – узкое лезвие вонзилось сзади ему в шею. Бледный незнакомец коротко повернул меч и выдернул, держа Ихана под прицелом. Словно ожидая, когда тот, наконец, поднимет свой игольник.

Ихан оскалился – ему было почти смешно. Он столько раз думал об этом моменте, что ситуация, никак не похожая на то, что он воображал, действительно могла показаться забавной.

– Может, ты все-таки посланец? – Спросил он.

– Посланец. – Согласился незнакомец, и опустил игольник к бедру, продолжая целиться в Ихана. Движение заставило разойтись края формы, лопнувшей у него на боку, обнажив путаницу белых шрамов, бегущих по ребрам. – Ищу глав Руки по приказу Короля Атланты.

– Посланец и только? – Ихан крепче сжал игольник, все еще смотрящий дулом вниз.

– Я Неро, Меч Короля. Послание, которое я тебе принес, можно передать одним словом.

– Одним… словом?

– Смерть.

Пальцы Ихана сжались на рукояти игольника – он успел вскинуть его, и даже выстрелить. Но человек, назвавшийся Неро, преодолел разделявшее их расстояние несколькими быстрыми шагами, в последний момент хлестнув мечом по вооруженной руке. Игла ушла в сторону, а тонкий клинок, изящно повернувшись, вонзился в грудь Ихану. Выпустив игольник, тот схватился за лезвие, уходящее все глубже.

– Почему ты не пришел раньше, ублюдок? – Прохрипел он, глядя в глаза Неро. – Пока я был… кем-то…

– Так было написано. – Ответил Неро, и повернул клинок. Затем оттолкнул заваливающееся назад тело, и выдернул меч. – Когда ты родился. Умереть здесь, от моего меча. Ты был только надписью на песке.

Он обернулся, и дуло его игольника легло на левое предплечье, беря на прицел остатки дверного проема и лестницы, ведущей вниз. Там стоял мальчик, встретивший его у машины.

Тяжелый игольник, видимо, подобранный с трупа, дрожал в его руках.

– Беги! – резко произнес Неро. – Почему ты сразу не убежал?!

Взгляд мальчика упал ему за спину, и внезапно отвердел. Дернулась щека с розовыми полосками шрамов, похожими на кошачьи усы.

– Не хочешь? Тогда подумай. – Неро не двигался. Капли крови, падающие с его клинка, мгновенно впитывались в песок, покрывающий пол. – Для него отсюда вел один путь, а для тебя все еще есть второй…

Игольник в руках мальчика перестал дрожать, дуло приподнялось чуть выше, слегка напряглось плечо правой руки, лежащей на рукояти…

Неро выстрелил первым.

Потом повернулся к окну, и посмотрел вниз – на тела, раскиданные среди обломков стен. С клинка продолжала стекать кровь, и он отряхнул его, резко и зло, будто устраняя досадную помеху. Тонкий шрам на его щеке и лбу проступил ярче, становясь из белого багровым.

– Ты поранился?

Девушка, сидящая на остатках стены за его спиной, светилась. Искрились длинные волосы цвета полуденного солнца, сверкал белизной летный комбинезон и невозможно светлая кожа.

– Нет. – Неро не обернулся. – Ни царапины.

– Не физически. – Девушка бесшумно приблизилась, и встала рядом с Неро, оказавшись такого же роста, как и он. Взглянув вниз, он без особого удивления обнаружил, что она не касается ногами пола, паря в нескольких сантиметрах над слоем песка.

– Неважно. – Проигнорировал он ее слова.

– Разве? – В ее голосе мелькнула нотка удивления. – Я вижу повреждение, вижу урон…

– Эмоции тебя не касаются!

– У предсказателей нет эмоций. Если твой разум можно ранить – то твое тело можно убить.

– Пусть попробуют. – Неро поднял руку, рассматривая прореху в форме. – Эта ткань не подходит для резких движений. Нужен другой комбинезон…

– Уходишь от разговора? Ты убил семнадцать человек, и одного ребенка. Твои мысли в смятении…

– Они не смогут сделать правильный выбор, даже если ткнуть их лицом в него. Я был уверен, что он убежит.

– Но он не…

– К черту такие предсказания! Нужно было оглушить его внизу, а потом оттащить наверх! Тогда, возможно, он остался бы жив, и его сожрали бы волки ближе к ночи…

– Ты и правда так полагаешь?

– Да! Нет. Не важно, это уже случилось. Что с твоими глазами? Ты разве не знала, что здесь, внизу, убивают?

– Всегда есть выбор…

– Какие мудрые слова, и как вовремя! У него был выбор – и что? Такой же, как у меня, когда я позволил хирургам Корпуса к себе прикоснуться…

– Ты считаешь, что допустил ошибку?

– Была изначальная вероятность, что Ихан выйдет ко мне. Я видел ее, в прошлом он частенько поступал так… безрассудно. Но пришел мальчик, и вероятности изменились. Предсказателям… видимо, предсказателям стоит сожалеть о своих поступках заранее, а? Ах да, я забыл – вас, Предсказателей, никогда не учили убивать…

– Верно. – Серебристые глаза смотрели на Неро в упор, и он отвел взгляд, снова разглядывая развалины. – Наверное, это слишком страшно, видеть все последствия своих действий, и сожалеть заранее. Видимо, поэтому из Предсказателей не делают оружие… не делали раньше.

Она исчезла в бесшумной серебристой вспышке, а Неро продолжал смотреть на развалины, переключив режим зрения на инфракрасный. Вокруг не осталось ни одного живого человека – только редкие тушканчики, птицы, и песчаные волки, почуявшие кровь за много сотен метров, и подбирающиеся со всех сторон.

– Ты не виновата. – Наконец тихо сказал Неро. – Ты пыталась помочь. А у меня нет оправданий. Но зато полно дел – вырыть небольшую могилу, отрезать этому старику палец, и выбрать следующую цель. Эй, Джесс, как насчет Феникс? Сумасшедшей Феникс? Что ты о ней думаешь?

Отвечать было некому, только в развалинах тихо шелестел ветер.

– Вот так всегда. – Неро убрал игольник в незаметную кобуру на поясе, за спиной, и склонился над трупом Ихана. Гарнитура в поясном кармане привлекла его внимание, он аккуратно извлек ее, и поднес к уху.

– Слышишь меня? – Спросил он, но гарнитура не отозвалась. – Я – то самое оружие, которое вы нам дали, и в этом есть определенная ирония, ты не находишь? Старик больше не будет выполнять твои приказы – он умер. Передай Феникс, что она будет следующей. Пусть бежит – потому что ей не помогут твои контейнеры, и те советы, которые ты нашепчешь в ее уши. Я не могу уничтожить тебя – но ведь если сломать человеку руки, то он не сможет драться, верно? Считай, что сегодня я отрезал тебе первый палец…

Неро уронил гарнитуру, и, наступив на нее, раздавил.

– Первый. – Повторил он. – Но скоро будут еще…

I.

Ее волосы пахли дымом и специями.

Губы сонно раскрылись, отвечая на поцелуй Мириам, тонкие пальцы скользнули по щеке – легко, словно прикосновение крыла мотылька. Мириам продолжала целовать ее – в щеку, хранящую отпечаток подушки, в чувствительное место на шее, под которым, легко ощутимая, билась теплая жилка. Она издала странный звук – то ли застонала, то ли хихикнула, и выгнула спину, так что ее маленькая твердая грудь легла в ладонь Мириам. Та целовала ее, опускаясь все ниже, ощущая под своими губами кожу, горячую после сна, и нежную, как цветочный лепесток. Лаская ее плоский живот, с изящной впадинкой пупка, и внутреннюю поверхность тонких бедер, раскрывшихся навстречу ее прикосновениям…

…и внезапно вскочила, на секунду потеряв ориентацию. Звонкий удар головой о металлические крепления верхней койки вернул ее в реальность. Она упала обратно, в свою постель, мокрая от пота и задыхаясь от стыда, залившего ее жаркой волной.

Сон, который она видела, был чужим.

Она знала это, потому что была в нем не собой – другой девушкой, которой нравилось прикасаться к своей подруге. Ее чувства все еще жили внутри Мириам, затмевая даже боль от удара, и были совершенно инородными, заставляя сердце биться сильнее, а тело – паниковать, отторгая их.

– Чувствительная. – Прошептала она, задыхаясь, и хихикнула. Сломанная Маска не успел предупредить ее, что возможны и такие последствия. Звук собственного смеха заставил ее смутиться еще больше – слишком он был похож на звуки, издаваемые той девушкой, когда ее ласкали.

– Это не я. – Прошептала она, как можно более уверенно. – Совсем даже не я!

И посмотрела наверх, туда, где на верхней койке должна была спать Би. И наверняка проснуться, от удара снизу и шепота, звучащего в тишине маленького домика громче любого крика.

Но Би там не было, и Мириам с облегчением перевела дыхание.

Рассвет уже заглянул в пару квадратных окошек, закрытых мутным стеклом, окрашивая помещение бледно-розовым: странная двухэтажная койка, на которой лежала Мириам, стол, пара табуретов, шкаф, рюкзак у койки, и вещи, сложенные на нем – видимо, ей все же хотелось спать.

Тогда, не сейчас – теперь при мысли о том, чтобы опять заснуть в этом месте, ей становилось стыдно.

Она все еще чувствовала, как продолжается чужой сон – дрожащий за стенами домика вместе с десятками других снов, словно подвешенный в воздухе на невидимом полотне, протянутом между вырастающими из земли антеннами. Кроме снов, в воздухе было еще много всего – какие-то воспоминания, образы и большие картины. Мириам знала, что до любого из них можно дотронуться, если очень захочется.

Она решительно отбросила одеяло, и принялась одеваться. Би наверняка ушла не просто так – имело смысл найти ее, а также воду, умыться, и приготовить завтрак. И забыть, наконец, то, что она видела – потому что не на все, что показывали антенны, стоило смотреть без спроса.

Домик, к которому их привел Риордан, располагался рядом с десятком таких же неказистых строений и россыпью длинных мерцающих антенн, у самого края бетонного поля под недостроенным зданием. Он крепился стеной к одной из свай – массивной, покрытой широкими трещинами, открывающими взгляду ее многослойные внутренности и штыри арматуры. Было светлее, чем сперва показалось Мириам – возможно, ее новое зрение просто позволяло видеть намного лучше. Рассвет едва теплился над краем песчаных холмов далеко впереди, и в прохладном воздухе далеко разносились ритмичные звуки.

Звук быстрых шагов и удар. Снова звук быстрых шагов… перерыв. И снова удар.

Источник звука она увидела сразу, как только обошла домик. У противоположного края бетонного поля, возле толстой сваи с раскрашенным деревянным щитом, прибитым на высоте трех метров, бегала Би. Бегала прямо по свае. Взбегала на несколько шагов, отталкивалась, и прыгала назад, каждый раз по-другому – оборачивалась, переворачивалась, перекатывалась. Взбегала выше, отскакивая все дальше, и разгоняясь перед следующим прыжком. К тому моменту, как Мириам подошла поближе, перейдя через поле, она уже отталкивалась от сваи высоко над ее головой, рядом со щитом, украшенным каким-то совершенно непонятным Мириам горизонтальным кольцом.

Портупея Би, с торчащим из кармана обломком навахи, покачивалась на штыре, вбитом в сваю на высоте около трех метров – видимо, она стесняла движения.

– Доброе утро. – Приветствовала ее Мириам, когда Би приземлилась рядом после очередного сложного прыжка, с двойным оборотом и кувырком. – Ты рано проснулась.

– Я не спала. Не смогла заснуть. – Голос Би прозвучал ровно, ее дыхание не сбилось. – Думала над тем, что изменилось во мне. Исследовала себя, проводила диагностику, смотрела. Потом поняла, что нужно пробовать, и вышла сюда.

– Ты высоко прыгаешь.

– Мне нужно еще выше. Узнать, где предел. Праймов обучают бою в экзоскелете, использовать преимущество в скорости и силе для того, чтобы маневрировать и атаковать. Но сейчас на мне нет экзоскелета, и это работает иначе – никакого железа, только мышцы, мое собственное тело, и что-то постороннее на микроуровне. Нечто такое, чего я просто не понимаю… мне не хватает знаний.

– Но это же… хорошо?

– Я не знаю, как это действует, и мне немного не по себе.

– Почему?

– Я думаю о цене, которую придется заплатить. Ничто не дается даром. – Би снова разбежалась, оттолкнулась от сваи, пробежала по ней несколько шагов, ухватилась за деревянный щит и забралась на него, усевшись на самом верху.

Резкий хлопок прозвучал за спиной Мириам, заставив ее обернуться.

От домиков, разбросанных у свай вдоль края поля, громко хлопая в ладоши, шла девушка – тоненькая, светловолосая. Ее короткая белая туника трепетала под утренним ветром, открывая стройные ноги в сандалиях, перевитых полотняными ремешками. В ее движениях, походке, наклоне головы Мириам почудилось нечто смутно знакомое. Как если бы, до того как увидеть, она уже получила информацию о ней, множество подробностей: от размера обуви до любимых шуток.

– Вы прекрасно двигаетесь! – Крикнула девушка шагов с десяти, прекращая аплодировать. – Но неужели не нашлось места получше?

Она остановилась возле Мириам, рассматривая ее одежду. Глаза, светло-синие, с какой-то пронзительной, острой искрой, светились весельем.

– Это же баскетбольный щит. – Продолжала она, улыбаясь. – Акробатику у нас разучивают вот там, где песок…

– Разучивают? – Би мягко приземлилась между ней, и Мириам, спрыгнув с пятиметровой высоты. – Вы учитесь здесь?

– А вы разве не для этого пришли? – Веселье ушло из глаз девушки, сменившись тревогой. – Я вижу, как вы одеты… И вы тренированы…

– Джон вас не предупредил?

– Вы похожи на военных. – Тревога сменилась страхом. – Но этого же не может быть. Я видела эту форму, на записях. Так одевались сто лет назад.

– Форма старая. – Согласилась Би.

– Ничего больше не было. – Добавила Мириам.

Девушка тревожно улыбнулась.

– Шутите? Не во что больше, это значит, что… – Последние слова она произнесла уже гораздо тише, и не закончила фразу.

– Не бойся. – Би истолковала ее молчание по-своему. – Мы ничего тебе не сделаем.

– Я не боюсь. Разве что немного страшно стало, когда я вообразила…

– Что?

– Джон сказал, что кто-то придет из-под земли, и я испугалась, что он оживил мертвых. Что вы солдаты из тех времен, той войны.

– Он умеет оживлять мертвых? – Удивилась Мириам.

– Джон иногда рассказывает странные вещи, и я не понимаю, когда он шутит, а когда – нет. Но вы ведь живые, да?

– Насколько я знаю. – Согласилась Би. – А ты ждала нас?

– Ну да, сюда же не приходят… случайно. Я должна встретить вас, это моя обязанность – встречать новичков. Просто еще слишком рано, и я немного проспала…

Девушка растерянно замолчала. Ее цвета, необычайно яркие и четкие, были определенно знакомы Мириам – их структура, биение, оттенки.

Она взяла ее за руку, чувствуя, что прикосновение ее успокоит.

– Все хорошо. Меня зовут Мириам. – Она слегка сжала холодные пальцы. – А она – Ребекка… Би. А ты…

– Я Мари. Но, кажется, ты уже и так это знаешь. – Синие глаза расширились от удивления. – А я знаю тебя.

– Только не понимаю, откуда. – Призналась Мириам.

– Мы что-то разделили. – Задумчиво произнесла Мари. – Никогда не думала, что воины будут такими… талантливыми.

– Я не воин. – Удивилась Мириам. – А почему ты…

– Джон сказал, что придут воины из Большого Мира, чтобы защитить нас. Я знаю о воинах только из книг, и ты действительно… вы обе совсем другие. И еще тот человек, который с вами.

– Арго?

– Спящий в коттедже, рядом с нашим. Которому снятся страшные сны.

– Страшные сны? – С явной растерянностью переспросила Би, видимо, пытаясь хоть что-то понять из их разговора.

– Я старалась не смотреть. – Мари почему-то смутилась, и это не укрылось от Мириам. – Но иногда, особенно когда их кто-то усиливает…

– Усиливает кошмары?

– Да все подряд… – она оглянулась. От края поля к ним шла еще одна девушка – рыжая, в такой же белой тунике, но босиком. Заметив, что на нее смотрят, она подпрыгнула, и помахала рукой, отчего ее волосы, с вплетенными в них мелкими украшениями, взлетели, точно взрыв.

– Это Мона. – Мари выпустила руку Мириам. – Мы поможем вам устроиться. То есть что я такое говорю, вам совсем не нужно устраиваться, вы же…

– А вы кто? – С детской непосредственностью спросила рыжеволосая. Ее глаза оказались темными, а кожа, покрытая веснушками, была заметно светлее, чем у Мари. Остановившись рядом с ней, Мона слегка потянулась, отведя руки назад – и, глядя на изгиб ее тела под тонкой тканью туники, Мириам вдруг поняла, откуда оно ей знакомо, так отчетливо, что была вынуждена отвести взгляд.

Когда она, спустя целую вечность, полную смущения, подняла глаза, обе девушки смотрели только на нее.

– Это Мириам. – Представила ее Мари. – Она чувствительная… очень. Догадайся, что мы разделили с ней этим утром?

Цвета рыжеволосой вспыхнули, и секунду спустя на ее щеках загорелся румянец – яркий, заставивший раствориться многочисленные веснушки.

– Я… не подумала. – словно извиняясь, выговорила она. Ее пальцы рассеянно пробежали по пряди волос на груди, задержавшись на одном из украшений – маленькой человеческой фигурке из медной нити.

– Это было очень ужасно?

Мириам не сразу поняла, что девушка обращается к ней.

– Скорее… неожиданно. – Ответила она, с трудом подбирая слова. – А потом я проснулась, и немного ударилась головой…

– Да? – Еще больше смутилась рыжеволосая, отчаянно теребя украшение. – И сразу все забыли, правда?

– Эээ… нет.

– Но это же не было плохо? – На этот раз она обращалась к Мари. – То есть, нам же было хорошо, всем… троим.

– Это тебе не представление! – Возмутилась та. – Я не знала, что ты показываешь кому-то. И она не знала…

Би, молча наблюдающая за этой сценой, вопросительно взглянула на Мириам.

– Я и правда не поняла. – С трудом выговорила та. – Я думала, что это мне снится.

– Не такой уж и плохой сон… – Смущенно проговорила Мона, и Мари тут же ткнула ее кулаком в бок:

– Это уже переходит всякие границы. Может стоит извиниться?

– И правда. Простите меня, пожалуйста. – Рыжая грациозно присела в каком-то странном поклоне. – Я постараюсь не делать так больше.

– Ну, ничего же страшного не случилось. – Мириам улыбнулась, стараясь приободрить ее, и Мона блеснула улыбкой в ответ, не поднимая глаз:

– Возможно, в следующий раз вы не ударитесь головой… ой… – Мари опять ударила ее в бок, и произнесла извиняющимся тоном:

– Это была шутка!

– Я поняла. – Мириам, совершенно не понимающая, как вести себя с этими девушками, рассмеялась. – Но лучше бы вы сделали что-то со снами Арго, когда ему снится что-то плохое.

– Арго – это тот, который спал с другой стороны? – Уточнила Мона, выпрямляясь. – Я бы не хотела ничего ему показывать. Он меня пугает.

– Он кажется страшным, если не знать его. – Не согласилась Мириам. – А ты тоже встречаешь новичков?

– Да, иногда, когда у Мари хорошее настроение. Она считает, что я на них плохо влияю. Но я никогда еще не видела новеньких, которые так одеты.

– Потому что они… – начала было Мари, но Мириам прервала ее:

– Тогда, может, вы покажете нам, где тут можно умыться?

Девушки переглянулись.

– Конечно. – Кивнула Мари. – Простите, что я сразу не догадалась. А вы поделитесь с нами своими планами?

– Мы пока не очень… – растерялась было Мириам, но в ее голове внезапно что-то щелкнуло, будто проскочил электрический разряд.

– «Если Джон был прав, у нас почти нет времени.» – Произнесла Би беззвучно. Не словами, а гораздо быстрее, как если бы вся фраза была картинкой, сжатой и уместившейся в один короткий звук. – «Я хочу знать, как защищать это место.»

– «Спросить у них?» – Ответить оказалось очень просто, Мириам будто подмигнула в ответ, только движение ресниц заняло бы гораздо больше времени.

– «Не похоже, что они могут знать. Я вообще не понимаю, о чем вы говорите. Но у тебя, кажется, получилось с ними поладить. Узнай, сколько их, чем они здесь занимаются, и что умеют.»

– «А ты?»

– «Я займусь разведкой. Посмотрю на это все сверху.» – Последняя фраза включала в себя электронный образ недостроенного здания, возвышающегося над головой Мирам, тонких досок, переброшенных между перекрытиями, и самодельных лестниц, соединяющих горизонтальные балки. – «Туда уже кто-то забирался, и я осмотрю этот… Нексус.»

– «Тогда я пройдусь с ними, поговорю, узнаю сколько их, где здесь вода и еда.»

–… понимаем. – Закончила Мириам вслух прерванную фразу.

– Хорошо. – Вслух ответила Би, и это слово показалось Мириам медленными, и огромным, словно облако. – Я буду наверху.

– Опять? – удивилась Мари.

– На этот раз еще выше. – Улыбнулась Мириам. – Ну что, пойдем?

Она посмотрела вслед Би, уже пересекающей угол бетонного поля по направлению к ближайшей лесенке, ведущей на то, что должно было стать балками первого этажа – и заметила все еще висящую на свае портупею.

– «Твой нож!»

Би обернулась.

– «Захвати с собой, ремень неудобный, может лопнуть.»

– «Но он высоко.»

– «Не для тебя.»

Би направилась дальше, а Мириам оставалось только кивнуть, и подойти ближе к свае, чувствуя на себе взгляды девушек, один удивленный, а другой – любопытный, изучающий.

– «Да, не так уж и высоко.» – Подумала она, проведя языком по губам. – «Где она отталкивалась ногой? Если встать вот сюда, а потом сильно-сильно прыгнуть…»