Домино 4

Глава 3

— Ну смотри, — продолжил мысль Драк, когда наконец расправился со своей добавкой. — Как фамилия Кьяры? Спросил?

— Обижаешь, — посмотрел я на него. — Знаю. Алеотти.

— Ну?

— Что ну? Красивая фамилия. Уверен, что с Земли.

— Так и есть, — улыбнулся Котий. — Эти нечеловечески богатые люди, когда-то нащупали в себе нечто особенное и переехали на Меркатор. И уже там развернулись в полную силу. Дай-ка я вспомню, когда это было?

— Лет пятьсот назад, я думаю. Они все тогда примерно переехали, — добавил Филипп.

— Вот.

— И что? — все еще не понимал я.

— Ты себе представляешь, как устроены такие семьи? — продолжал допрашивать меня Котий.

— Нет. Да. Нет. Наверное, всех отправляют учиться в частную школу. А потом дают много денег, — предположил я.

— Ахахах, — заржали уже все трое.

— Ну ладно, я не знаю, — надулся я. — Я никогда не сталкивался с богатыми людьми и даже не думал об этом. И не знал, что у Кьяры такое наследство.

— Никакое наследство Кьяре не положено. У Кьяры есть только обязательства перед семьей. Нет, какое-то наследство у нее будет, может быть, но в принципе она не наследница. Потому что в таких семьях всегда основные ресурсы вкладываются в того, кто может принести семье максимальную пользу. А остальные должны его обслуживать. Вот их роль.

— И Кьяра?

— И Кьяра внутренний конкурс на главную скаковую лошадь не прошла. Это я точно знаю, потому что знаком с главной надеждой семьи, — объяснил Котий. — Иначе бы ее не отпустили с Меркатора. Но это не значит, что ее полностью освободили от семейных обязанностей. В этих случаях наступает своего рода обмен: тебе немножко свободы, а мы на тебя за это не сильно обижаемся. Но ты все равно должен. Судя по тому, что она здесь, в ее обязанности входит сбор информации и исследование нового мира на предмет новых возможностей. А больше ничего ей делать не положено.

— И что? — все еще не понимал я. — Пусть собирает.

— Да что ж такое-то, — возмутился Драк. — Все еще не понимаешь?

— Нет, — помотал головой я.

— Ей не положено было лезть ни в какую артефакторику. У семьи есть свое артефакторное производство, причем больше химическое, чем артефакторное, и они его охраняют даже от своих. Ее дело контакты и цифры.

— А если человеку интересно? — возмутился я.

— Ну и что? Не положено и всё, если такая семья считает, что ты не потянешь эту задачу на высшем уровне, то тебе не позволят этим заниматься. На Меркаторе все подобные пути для нее были закрыты, — улыбался мне Котий. — Так что ты даешь ей возможность лазить в такие вещи, в которые никто бы дома не позволил.

— Это типа была ее мечта? — пытался понять я.

— Нууу… наверное, нет, — протянул Котий. — Просто это ад кромешный шагать всю жизнь по заданному маршруту, да еще понимать, что ты постоянно недорабатываешь.

— Надо понимать, что ты знаешь о чем говоришь, — дошло до меня.

— Ммм, пожалуй, да, — ухмыльнулся Котий.

— И ты знаешь? — повернулся я к Драку.

— У меня немного другая ситуация, но в целом да, — хмыкнул Драк.

— И поэтому вы всё так быстро выяснили про Кьяру?

— Чего там выяснять-то было? — возмутился Котий. — Кто такие Алеотти, все знают.

Я пошел ставить чайник, чтобы отвлечься. Опять я не в курсе жизни большого мира.

— Чай-то будем? — повернулся я к товарищам.

— А как же! — обрадовались они. — Давай заварим вот этот.

Драк подскочил к шкафу и вытащил еще одну подозрительную упаковку с какими-то шариками.

— А это что? Опять самозародилось в шкафу? — с подозрением спросил я.

— Не, это я купил у Окто, — заявил Котий. — Должно пахнуть лимонами. Но не факт.

— Ладно, посмотрим, — пообещал я. Поглядел на эти странные шарики и не стал пачкать заварочный чайник. Раскидал каждому по кружке. Посмотрим, что за зелье.

— Ну ладно, — решил я вернуться к теме, гоняя ложкой странные шарики по своей кружке. — И что вы мне всем этим хотите сказать?

— Да ничего, — пожал плечами Драк. — Просто знай, что все немного сложнее, чем кажется. И что ты для нее представляешь несколько большую ценность, чем любой в этом мире.

— Все равно не понимаю, — упрямо пытался сложить я два и два, безуспешно получая три. — Почему?

— Вот представь, — вздохнул Котий. — Что тебе всю жизнь не дают мороженого. Не потому что нельзя холодного или сладкого, а потому что не положено.

— Как это? — нахмурился я.

— Ну вот так. Брату твоему положено, а тебе нет. И никто не покупает, поскольку у тебя грозный папа, хотя на самом деле мама, но это уже неважно. И от папы прилетит всем, кто тебе его купил. И тут появляется человек, которому плевать на папу, плевать на ограничения, и даже после того, как ты ему все объяснил, он все равно идет и покупает тебе мороженое.

Я попытался это представить. Если ситуация такая, то да. Некоторые вещи становятся понятнее.

— Но есть еще момент, — продолжил Котий. — Она себе не совсем хозяйка, такие семьи никогда далеко не отпускают своих. Кьяра, безусловно, человек со своими представлениями о прекрасном, и никто не заставит ее тебя бросить, если она сама не захочет, но возможно всё это будет для вас непросто.

К сведению я все это принял, но проникнуться до конца не мог. И только покрутил ложкой в чашке.

— Ну и ладно, утрясется как-нибудь. Разберемся.

— Ты только не вываливай на нее вот это всё при встрече, — предупредил меня Котий.

— Ну что ж я совсем дебил, — огрызнулся я.

— Не, ну мы не знаем, — захохотал Драк. — Она ведь не в курсе, насколько ты ничего в этом не понимаешь. Это же уму непостижимо, не знать, кто такие Алеотти.

— Ладно, я почитаю, — пообещал я.

— Почитает он, — пробурчал Котий.

— А и почитаю! — с вызовом бросил я, забрал чай и ушел в комнату. Читать про Алеотти.

— Может, зря вы ему сказали? — высказал свои сомнения Филипп.

— Да просто разговор зашел, чего бы не сказать, — фыркнул Котий. — Тем более, без этой базы ей будет трудно ему объяснить, почему ей надо уехать вот прям сейчас.

— А ты думаешь, это скоро будет? — прищурился Драк.

— Думаю, да, — уверенно сказал Котий. — Алеотти же исконные враги Бенефакторов. А Бенефакторы сюда уже по локоть влезли. Если не по плечо. Уж как минимум ее сгоняют на инструктаж, если вообще не попытаются изъять до разрешения конфликта.

— Точно! — стукнул себя по лбу Драк. — Вот не было печали. А ты думаешь, начнется?

— Я думаю, — раздумчиво протянул Котий, — что оно не только началось, но и никогда не закончится. Если бы не наше неустойчивое состояние, можно было бы ожидать полноценного вторжения.

— Еще не хватало, — возмутился Драк. — Мы их сюда не пустим!

— К счастью, они сами не идут. Всё соревнуются, чьими бы руками жар загребать.

— А я вот хотел спросить, — внезапно оторвался от чая Филипп. — А что вы собираетесь возить по вашему новому порталу?

— Хороший вопрос, — помешал чай Котий. Выловил какой-то кусок фрукта и съел. — Не знаем пока. У Тривии есть для нас продукт, но что-то не клеится пока. С другой стороны, еще мало времени прошло. Тот товарищ Марка собирался разобраться, но, как мы поняли, на Тривии все происходит еще медленней, чем на Меркаторе. Так что каких-то позитивных подвижек я раньше Нового года не жду. А через портал на Элурус мне родные подарки шлют.

И Котий улыбнулся с таким видом, как будто весь Элурус внезапно оказался у него в кармане.

Несмотря на сгущающиеся на горизонте тучи, мы прожили спокойно до Нового года. Филипп доделал пещеру и уехал. Умчался богатый и счастливый, кажется, проклиная тот день, когда он согласился работать на Домино. Мы были на него совершенно не в обиде, наш мир не всякий выдержит, а работу свою он сделал хорошо. И, главное, домик напротив освободил, так что я заехал туда буквально через неделю со всем своим барахлом. Вторую спальню, которая была побольше, я ликвидировал и устроил там мастерскую. И сейчас ждал свой собственный экструдер для крокодилов.

Ситуация с пошлинами не изменилась, и мы нагло купили аппарат через Элурус. Котий задействовал какие-то свои связи, попутно пообщавшись с Гатой, которая хохотала как сумасшедшая, узнав, что мы вновь удостоились персонального внимания крупнейшего торгового мира.

«Я думаю, — написала она Котию, — что все это для того, чтобы мы, Элуры, хорошо зарабатывали».

«Там, где один Элур зарабатывает, второй теряет», — ответил он ней.

Но в это Гата не поверила, впрочем, мы действительно внакладе не остались. Обслуживание этого агрегата меня не очень беспокоило, я заказал такую же примитивную конструкцию, которую месяц назад мы купили Илье, и с которой вполне справлялись. В любом случае она была лучше изначальной, так что в деле производства крокодилов наметился ощутимый прогресс. Узнав, что у меня наконец образовалось собственное помещение, Илья даже хотел отдать мне свое устройство, но вспомнил, сколько он зарабатывает на изготовлении стационарных поглотителей и передумал. А вот крокодилами без меня он заниматься наотрез отказался.

Поголовье крокодилов уже сейчас насчитывало около трех десятков. Около — потому что все время кто-то доблестно погибал в битве с туманными тварями и ехал на восстановление. Окончательно и бесповоротно мы потеряли только двух, которые полезли в щель в пещере Берта перед окончательной передачей ее новому владельцу и там куда-то провалились. Мы даже их начинку достать не смогли.

Пещерой Берта теперь владел меркаторец — веселый парень чуть старше меня, гитарист и балабол, Шон Мурхед. Котий ворчал, что пещера Берта приманивает людей с музыкальным талантом, и лучше бы она их сразу куда-нибудь девала, чтобы они людям зря голову не морочили. Портал, который открылся и закрылся в той пещере, больше себя никак не проявлял, и наш Пещернадзор говорил, что больше и не появится. Видимо, он просто искал себе точку получше и нашел ее у нас.

Я тоже не разделял всеобщего восторга по поводу этого персонажа, но и претензий у меня к нему никаких не было. За то время, что он пробыл на Домино, он ни разу не вызвал бригаду зачистки, все время справлялся самостоятельно, даром что работал один. Вернее, не совсем один. У него были два каких-то устройства, которых он никому не показывал.

— Ты не давай ему крокодилов, — как-то сказал мне Котий. — Не нравится мне этот человек.

— Не дам, — согласился я. Очередь на них так и так была до горизонта. У меня еще был план переделать Кьяриного крокодила, который изначально вышел с укороченными лапками, похожим на таксу. Но это дело все время откладывалось, да и Кьяра не настаивала. Говорила, что он у нее самый умный, и она не хочет рисковать. Так мы с ней и договорились: оставим так, а если погибнет, переделаем.

Форму с шестиногим крокодилом я оставил себе. Вдруг что с Барухом, а я уже привык, что он такой. Но Барух-основатель династии и не думал гибнуть, а гонял тварей в хвост и в гриву. Обширное присутствие Бантия в пещерах нам здорово помогло, быстрых тварей теперь не было совсем. Но вместо быстрых в добывающей пещере у нас появлялись большие и плотные, и крокодилам приходилось тратить много сил на разбор очередного пещерного создания. А в портальной мы поставили в комплект к поглотителям, еще и сушки, и теперь там была тишь, да гладь. Сушки оказались вполне приличными, мне даже не хотелось их переделывать. Параноик Котий заставил меня заказать еще две запасные, и я не стал спорить.

Кракко со Шмидтом решили делать к Новому году сладкие наборы — большой из новогоднего кекса и малый, со сладким цветным драже. Если новогодний кекс Кракко без вариантов решил печь по собственному рецепту, то насчет драже решили провести опрос среди домайнеров. Чтобы как настоящий большой бизнес прислушаться к мнению потребителей.

На этом пути их ждала неудача. Поскольку на Домино был только один любитель драже — Котий, он забил весь тред своими комментариями, о том, с какой рыбой надо сделать это самое драже.

— Нет, ты слышал? — возмущался Кракко. — Он хочет драже с тунцом! Видано ли!

— Слышал, — лениво отвечал ему Шмидт. — Ну а что ты хочешь? Он же Элур? Еще скажи спасибо, что он не хочет драже с оклатеро.

— Это что за зверь? — вскинулся Кракко.

— Это рыба. Водится на Элурусе. Она какая-то очень вкусная, и драже с ней делают в золотой оболочке, не в серой, как с другими.

— А ты откуда знаешь?

— А мы с ним еще давно когда-то встретились на терминале. Он свою посылку получал, я свою. Сейчас-то доставка работает нормально, а тогда все сами, ножками. И он прямо пел и плясал. Кто-то ему из дома прислал.

— Хм, и что, думаешь, вкусно?

— Не знаю, а что?

— Я хочу попробовать. Может, я что-то пропускаю?

— Тебя не поймешь. То ты возмущаешься, что кто-то смеет несладкое драже есть, а то требуешь себе порцию. Я тебя уверяю, если б это было вкусно, все бы ели.

— Ничего подобного! Когда я сюда приехал, никто не хотел есть пиццу со скумбрией! А теперь? Уверенная позиция номер два!

— Номер четыре, так-то, — поправил его Шмидт.

— Ну ладно, три, а почему четыре-то?

— Потому что третью позицию занимают мои пельмени.

— Так считать нечестно! Надо считать среди пицц!

— Честно-честно. И то, и другое — еда. Помнишь, ты мне говорил, что когда люди распробуют пиццу, они мои дурацкие пельмени есть не будут?

— Помню. Был неправ. Люди готовы есть всякую гадость.

— Ты и сам иногда их ешь.

— Только когда очень голодный.

— Ладно. Так о чем мы?

— О том, что если людей учить что-то есть, они будут есть. А если вести себя как Элуры, у которых все интересное зубами надо выгрызать, то ничего из твоей еды есть не будут.

— Ну ты можешь попробовать выгрызть. Попросим Котия поделиться?

— Нет, хочу сделать ему сюрприз.

— Здесь все ненавидят сюрпризы.

— Это будет сюрприз наполовину. Он же просил драже с рыбой. Вот они и будут. А остальные получат нормальные сладкие, на мой вкус. Раз никто ничего толком не ответил.

— Ладно. А кого попросим достать те драже?

— Давай Марка. Даже нет. Давай Кьяру, а она попросит Марка. А у них там прямой портал, можно будет тихонечко передать.

— План-капкан! А чего не Драка?

— Я его как-то опасаюсь. Вроде приходит человек-человеком, но мы-то знаем! — глубокомысленно заметил Кракко.

— Хорошо. О! А вот и она! — заметил Кьяру на входе Шмидт. И они кинулись к ней.

Новый год собирались в баре у Октора. Здесь в кои-то веки я чувствовал себя таким же идиотом, как Драк с Котием, поскольку ни у них, ни у нас не было таких смешных традиций празднования Нового года, которые практиковались здесь. Разве что в прошлом году Драк с Котием уже кое-что видели, но в этот раз сюда добавился еще праздник молодого кота.

За день до вечеринки у Октора нас пригласили в гости к Роману Николаевичу. Под Новый год как раз удачно случился снег, а на Бодайбо есть смешная традиция — выпускать на свежевыпавший снег котенка, родившегося летом. Который снега еще никогда не видел. Этот кот был как раз июльский, его привезли с Бодайбо в компанию к коту Романа Николаевича, и со снегом он не успел встретиться ни тут, ни там.

Чтобы не сбивать впечатление, Роман Николаевич попросил Котия не принимать котиную форму, потому что это уж точно перебило бы любой снег, и Котий пообещал. Мы встали вокруг крыльца, и Роман Николаевич вынес на снег кота и опустил его на землю.

Зрелище действительно оказалось зачетным. Кот округлил глаза и замер. Это был настоящий шок, он очевидно не понимал — что случилось? Куда делась знакомая трава? Откуда эта белая холодная штука?

Затем кот попытался поджать все четыре лапы, что у него, конечно же, не вышло, потом поднял замерзающую лапу и лизнул подушечку. Весь его вид говорил: «Как же это странно? Кто это устроил?» Мы смотрели на него, не отрывая глаз. Невозможно было поверить, что кого-то может так удивить снег. Постояв на месте и немного освоившись, юный кот прошел немного вперед, обернулся, посмотрел на свои следы, а потом присел и ловким движением запрыгнул обратно — на руки Роману Николаевичу, решив, что эту странную белую субстанцию лучше наблюдать с безопасного расстояния.

— Ну вот и всё! — объявил Роман Николаевич. — Знакомство состоялось, идем пить чай!

Все загомонили и прошли в дом. Теперь уже и Котию можно было принимать котиный вид, и он не отказал себе в удовольствии поразить юного кота еще раз. Но этот кот был посмелее предыдущего, а, может, дело было в том, что он уже сидел на руках у Романа Николаевича и чувствовал себя в полной безопасности. Или снег поразил его больше Котия. Но он даже не зашипел, не попытался убежать, а только сжался в комок от неожиданности.

— Все бы вам моих зверей пугать, — попенял Роман Николаевич Котию.

— Да он и не испугался, — возразил Котий и принял человеческий вид.

Действительно кот, можно сказать, по-настоящему не пугался. И пока мы пили чай, все ходил вокруг Котия и трогал его лапой, вероятно надеясь, что тот снова станет большим котом. Но Котий держал себя в руках и на провокации юного дарования никак не реагировал.

А уже на следующий день была вечеринка у Октора.