Пятая Печать. Дом с привидениями

Глава 2

Дом был большой – в три этажа, с высоким чердаком, который вполне мог сойти за еще один этаж, там имелся даже маленький балкончик, просторным флигелем на первом этаже, башенками и массивным крыльцом. Небольшие окна с резными наличниками напоминали глаза – много глаз на насупленном лице. Дом был старинным – ему, наверное, было не меньше трехсот лет. И было видно, что парадное крыльцо его когда-то перестраивалось.

Служебных построек позади него было мало – два сарая, амбар для зерна и припасов, старая конюшня, маленькие грядки стиснутого ими огородика, каретный сарай, пустой и заброшенный, колодец, обложенный камнями, и чуть в отдалении, за кустами, виднелись крыши двух маленьких домиков непонятного назначения, судя по всему, давно уже нежилых. Но это Анна обнаружила потом – сейчас же она, подойдя к калитке, остановилась, озираясь по сторонам. Мимо нее прошел извозчик, тащивший ее вещи. Поставил чемодан и коробку на крыльцо, получил от тети Маргариты на чай и уехал, а девочка все стояла и смотрела по сторонам.

Перед домом раскинулся старый неухоженный сад. Не занятая им часть двора заросла сорной травой, но было видно, что когда-то тут была лужайка для игр и летнего отдыха. Широкая утоптанная дорожка вела от калитки к крыльцу, и от нее по саду вились тропинки. Возле дома стояло наполовину сухое дерево, кривое и уродливое. На первый взгляд дом казался заброшенным.

– Вот. – Тетя Маргарита открыла калитку и пропустила девочку внутрь. – Это теперь твой дом. Его оставил мне мой покойный муж. Дом очень старый, но еще крепкий и простоит не один десяток лет.

Анна, прижимая медведя и сумку с книгами к животу, пошла по дорожке. Двор был большой, крупнее, чем у соседей справа, но казался меньше из-за того, что его частично потеснил запущенный сад. Слева за забором раскинулись густые заросли ивняка, за которыми начинался спуск к неширокой речке.

То самое уродливое дерево возле крыльца привлекло ее внимание. Оно нависло над дорожкой, протягивая к гостье корявые ветви. Девочка невольно попятилась – ей вдруг померещилось, что дерево задвигалось само, нагибаясь, как живое.

– Не бойся, – прозвучал за спиной повелительный окрик тетушки. – Ты здесь главная! Шагай с поднятой головой и не смотри по сторонам. А ты – стой, где стоишь, и не смей ее пугать!

Анна удивилась – как можно приказывать дереву? – но оно, к ее удивлению, тотчас распрямилось и вроде как даже попятилось. Остановившись, девочка всмотрелась в основание ствола. Нет, точно! Раньше корни торчали из земли, а теперь погрузились в траву.

– Ой…

– Заметила? Хорошо. Не обращай внимания.

– Это волшебство? – догадалась девочка.

– Да.

– М-р-р…

Анна вздрогнула – на крыльце, обвив хвостом лапки, сидела пушистая двухцветная кошка – в черной шерсти тут и там виднелись рыжие волоски, а левая половина морды была ярко-рыжей, словно ее макнули в краску.

– Ой! Это ваша? – Девочка потянулась погладить кошку, и та ткнулась ей макушкой в ладонь, мурлыча и напрашиваясь на ласку.

– Нет. – Тетя Маргарита первая стала подниматься по ступеням. – Соседская. Она редко сюда приходит.

– Почему?

– Ее дома хорошо кормят.

– Ка-ар!

Анна подняла голову. На кривом дереве сидела ворона и, склонив голову набок, рассматривала ее так пристально и разумно, как могут эти птицы. Казалось, она вот-вот заговорит человеческим голосом. Кошка никак на ворону не среагировала. Зато когда на забор опустилась сорока, встопорщилась и зашипела. В траве что-то зашуршало – не то змея, не то крыса.

– Ой! – Девочка запрыгнула на крыльцо. – Сколько тут всяких зверей…

– Обычно их тут бывает намного меньше. – Тетя Маргарита втащила чемодан на крыльцо и отперла большой висячий замок. – Проходи.

– А у вас есть какое-нибудь животное? – Девочка последний раз обернулась на всех зверей и птиц – крыса, в траве действительно была крыса! – и прошла в темную переднюю.

– Нет. – Голос тетушки звучал уже откуда-то сверху. Присмотревшись, Анна заметила довольно крутую узкую лестницу. Ступеньки скрипели на разные голоса – казалось, старый дом о чем-то пытается рассказать новому жильцу. – А зачем?

– Ну… – Девочка пожала плечами. В ее представлении у всех пожилых дам есть любимая кошка на диване, маленькая собачонка, с которой она гуляет в старом парке, или хотя бы чиж в клетке. – Совсем-совсем никого?

– Совсем! – Тетушка одолела лестницу и смотрела сверху вниз. – У меня аллергия. Предупреждаю заранее, если ты вдруг захочешь притащить сюда эту кошку!

– Мяу! – обиженно откликнулась та с порога. Потом встала, задрала хвост и важно спустилась с крыльца.

– Кстати, – добавила тетя, – прислуги у меня тоже нет. Так что не жди, что за тебя тут все будут делать!

С этими словами она ушла куда-то по коридору, оставив девочку одну на пороге дома.

Внезапно дверь захлопнулась. Щелкнул засов. Передняя погрузилась в полумрак – четыре небольших узких окна, затянутых темными шторками, не могли полностью разогнать темноту.

Анна вздрогнула. Она была уверена, что не дотрагивалась до двери и тем более не закрывала ее на засов. И сквозняка не было.

Вспыхнул свет, заставив ее вскрикнуть. Сама собой загорелась свеча на небольшом столике у стены. Возле него висело большое зеркало в витой раме. Рядом на салфетке лежал небольшой ридикюль, вязаный кошелек и перчатки. Но девочка едва заметила все это – в зеркале кроме нее отразился…

– Аа-а-а-а! – закричала она. – Маа-ама!

– Что? – крикнула тетушка, мгновенно появляясь на верхней ступени лестницы.

Анна стремительно обернулась – и крик застрял в горле. За спиной никого не было! Она глянула в зеркало – и опять наткнулась на пристальный взгляд…

– Там… там…

– Что ты там увидела?

– Призрак! – выпалила Анна первое, что пришло в голову. А кем еще было это существо, кроме как…

– Глупости! Там на стене висит портрет. Ты, наверное, увидела его.

Анна обернулась, всмотрелась в темноту – и действительно на противоположной стене увидела картину в старинной раме. Девочка подошла поближе – на старом, потемневшем от времени холсте был изображен молодой мужчина в старинной одежде. Такие камзолы и шляпы с перьями носили, наверное, лет сто или даже двести назад. Не сказать, чтобы он был красив, но приятное лицо было печально, а улыбка была какая-то странная, словно он пытался кого-то подбодрить.

– А кто это?

– Не знаю. – Тетушка спустилась на несколько ступенек и остановилась. – То ли дед, то ли прадед моего покойного мужа. Он умер молодым, но наверняка успел прославиться, раз его портрет писал знаменитый Карло Паоло, когда путешествовал по стране!

Анна первый раз в жизни слышала о Карло Паоло, но вежливо кивнула головой.

– Налюбовалась? Иди сюда. Уже поздно. Пора спать.

Поздно? Девочка обернулась на окошки. Они с тетей Маргаритой провели в почтовой карете почти всю ночь – Анна спала, положив голову на колени своей новой родственнице. Остановились только часа в два на небольшом ямском дворе, где путешественницы дождались рассвета. Утром они пересели в другую карету, тряслись в ней еще восемь с половиной часов, если не считать двух небольших остановок. Выйдя на станции, путешественницы пообедали в привокзальном трактире, немного отдохнули и наняли извозчика – Дебричев был городком побольше, чем родной для Анны Реченск, и пешком дойти с одного края города до другого было слишком тяжело – тем более с большим чемоданом и коробкой. Сейчас было только часов шесть пополудни. Спать, когда на улице еще светло?

– Я не хочу спать. Я хочу есть.

– Ох уж эти дети! Вечно хотят есть… Мы же два часа как пообедали! Хорошо. Чай. Мы выпьем чай. С печеньем! – Последнее слово тетя Маргарита произнесла таким тоном, словно отдавала приказ невидимому слуге.

Громко, как будто на нее резко опустили что-то тяжелое, скрипнула одна ступенька. Затем – вторая, чуть ниже ее. Потом – третья. Анна попятилась.

– Не обращай внимания. Дом старый. Тут то и дело что-то скрипит и трещит. Ты привыкнешь. Он не такой ветхий, как тебе кажется! Поднимайся живее! До того как выпьешь чаю, ты должна осмотреть свою новую комнату!

Скрип замер где-то на третьей ступеньке снизу. Прижимая к груди сумку с книгами, Анна стала тихо подниматься вверх по лестнице. На той самой ступеньке она остановилась. Тихо протянула руку вперед, провела ею в воздухе, надеясь нащупать… Что? Привидение?

Тетя презрительно фыркнула, и девочка, устыдившись своего поступка, в несколько прыжков одолела лестницу. За ее спиной опять скрипнули ступеньки.

Портрет молодого человека в старинной одежде еще несколько минут висел в темной передней, а потом сам собой растаял в воздухе.

Черно-рыжая кошка сидела на крыльце, обвив хвостом лапки, и вела себя чинно и благопристойно. И, может быть, поэтому большая серая крыса бесстрашно выбралась из высокой травы, подошла и села рядом на задние лапки. Несколько секунд внимательно смотрела на кошку, а потом начала лихорадочно умываться. Кошка смотрела на крысу с ленивым презрением во взоре.

Громко каркнула ворона, перелетая с дерева на перила крыльца. Сорока не присоединилась к ним – она перелетела на одно из растущих у калитки деревьев, выбрав наблюдательный пункт, чтобы удобнее было смотреть за окружающим. Громко крикнула, качнув хвостом.

– Ну, сестр-ры, – мурлыкнула кошка, – и что вы р-рассмотреу-ули?

– Ничего, – пискнула крыса, намывая мордочку.

– Пр-релестно! Пр-релестно! – Ворона прошлась по перилам, уронила черно-зеленую кляксу.

– Неу-р-рвы? – протянула кошка.

– Ничего-ничего. – Крыса перестала мыть мордочку и стала двумя лапками яростно скрести шубку на боку. – Слишком мелкая…

– На себя посмотр-ри! – каркнула ворона.

– Выур-растет, – заурчала кошка. – Все были таким-ми…

– Долго ждать! – пискнула крыса. – И она совсем неуч… Не умеет видеть. Не умеет слышать.

– Выы-ыучится… Мне нр-равится. Хор-рошая.

– Выучим! – каркнула ворона.

– Да-да-да-да! – напомнила о себе сорока из ветвей.

– Ничего-ничего, – в третий раз пискнула крыса и принялась вылизывать свой живот. – Вот увидите! Ничего у вас не получится!

И поскорее шмыгнула в траву, пока кошка и ворона не накинулись на нее и не начали трепать. Сорока насмешливо застрекотала, скача с ветки на ветку своего наблюдательного пункта.

– М-может, нанесем-м визит? – Помолчав, кошка подняла переднюю лапку и лизнула ее несколько раз.

– Пор-ра? – Ворона стукнула клювом по перилам.

– Вот еще! – возмущенно пискнули из травы.

– А по-м-моему, стоит, – муркнула кошка. – Заодно и р-рассмотр-рим…

Сорока застрекотала, но не насмешливо, а тревожно, подавая сигнал опасности, и, снявшись с места, полетела к ивам, росшим за заборчиком у берега речки. Со стороны могло показаться, что там находится ее гнездо, но ни на одном из деревьев не виднелось сорочьего шара[1]. Ворона проворно спрыгнула с перил, прячась на крыльце. Крыса затаилась в траве. И только кошка осталась сидеть неподвижно, щуря оранжевые глаза и глядя вдаль. Люди редко замечают кошек, особенно если они не черные.

Мимо прошел человек. Обычный молодой человек, на первый взгляд такой же, как все люди. Но что-то в нем было странное. Осторожность не повредит. Мало ли кто тут ходит. Все люди разные. А этот еще и незнаком – кошка помнила всех, кто жил на этой улочке. На городской окраине все друг друга знают. А этот не только чужак.

Молодой человек шел по тихой улочке провинциального городка. Улочка – как улочка, с теснящимися справа и слева двух– и одноэтажными домами, возле которых раскинулись палисаднички. Несколько минут назад он сошел с проезжавшей мимо почтовой кареты, которая, не заезжая в город, продолжила свой путь дальше, избавившись от единственного выходящего здесь пассажира. Шел от окраины к центру в поисках гостиницы для приезжих или маленького домика, где можно снять комнату. Человек был привычным путешественником. Ему не раз приходилось покидать насиженные места, чтобы отправляться в дорогу, и опыта ему было ни занимать. Он даже заметил крадущуюся по пятам кошку черно-рыжей масти, но решил пока не обращать на нее внимания. Присмотрится потом, если заметит, кто кошка впрямь ведет себя странно.

Сам он ничем не отличался от десятков и сотен молодых мужчин – ни цветом кожи, ни чертами лица, ни одеждой он не выделялся из толпы. Дамы могли обратить внимание на его молодость и привлекательную внешность, мужчины – на военную выправку, те и другие – на отменно скроенный сюртук, выдававший в нем чиновника военного ведомства, и начищенные до блеска ботинки. Но не более того. И уж, конечно, никто не мог сообразить, что приезжий как две капли воды походил на портрет молодого человека в старинных одеждах. Тот самый, что висел в темной передней одного из старых домов.

Проводив его до ворот городской полицейской управы, кошка тихо устроилась под забором и приготовилась ждать. Для нее это был не просто приезжий. Молодой человек с темными вьющимися волосами, серыми глазами и приятным лицом обладал колдовскими силами. Он был ведьмаком. Значит, появился в городе не просто так. Но зачем?

Немногим известно, кто такие ведьмаки и чем они занимаются. Для обывателя это такие же колдуны, которые вершат свои колдовские дела, разве что колдуны все – слуги сил Зла, а ведьмаки служат самим себе или иногда Добру. Самые образованные говорили, что ведьмаки – что-то вроде охотников за нежитью. Истина, как показывает практика, всегда находится где-то рядом. И для ведьм появление ведьмака очень часто не сулит ничего хорошего. Особенно сейчас, когда в общине – или, как они сами себя называли, «семье» – ведьм появилась эта девочка…

Рабочий день в полицейской управе провинциального городка заканчивался рано. Нет, и в этом захолустье время от времени происходили события, требовавшие вмешательства полиции, но в последние месяцы все было тихо. И начальник управы порядком удивился, когда в его кабинет без стука вошел подтянутый, гладко выбритый молодой мужчина в дорожном сюртуке, какие носят в столице чиновники военного ведомства. Вот только нашивки на нем были странной формы – с ходу не разберешь, к какому роду войск принадлежит приезжий.

– Добрый день, – поздоровался он, дернув подбородком вверх-вниз, что должно было означать вежливый поклон.

– Добрый. С кем имею честь?

– Вас должны были предупредить о моем приезде. – Гость поставил на стул для посетителей большой саквояж и достал оттуда несколько бумаг. – Прошу.

Начальник управы пробежал глазами паспорт и сопроводительное письмо с гербовой печатью. Лицо его вытянулось и совершенно преобразилось.

– Помилуй бог! – воскликнул он, вскакивая и торопливо одергивая мундир. – Сам Юлиан Дич собственной персоной? Да-с, помню, как же! Позавчера только вручили с утренней корреспонденцией письмо с уведомлением. Простите, не знал, что вы явитесь так скоро! Какими судьбами?

– Дела государственной важности. – Юлиан Дич расселся на втором стуле, закинув ногу на ногу.

– Понимаю. – Начальник городской управы стоя отдал честь. – М-может быть, чаю? Ликеру? Коньячку? Или кофию?

– Кофий, – благосклонно кивнул Юлиан Дич. – С коньяком.

– Будет сделано!

Начальник торопливо позвонил в колокольчик и отдал приказ ворвавшемуся денщику, принявшись в ожидании торопливо перебирать на столе бумаги, спеша освободить место и хоть немного прибраться, а заодно и успокоиться. Визит человека, о котором его предупреждали официальным уведомлением, всегда грозил неприятностями. Из столицы редко приходят хорошие новости. Чаще всего в официальных письмах сообщается о введении новых налогов или повышении старых. Об указах, которые теперь должны неукоснительно соблюдаться. О всяких мерах по содействию, усилению, контролю, надзору…

Вот и теперь тихая жизнь провинциального городка оказалась нарушена появлением гостя из столицы. И не просто ревизора из департамента по налогам, а следователя аж из Третьего отделения, с которым шутки плохи. И добро бы прислали убеленного сединами мужа, так нет же – напротив начальника управы, положив ногу на ногу, сидел юноша не старше двадцати двух-двадцати четырех лет. Породистое гладкое лицо из тех, какие заставляют учащенно биться сердца не только юных девушек, но и их мамаш, а также почтенных вдовиц и ревнивых мужей. Вьющиеся волосы, красивые губы, ямочка на подбородке… Облик сердцееда, правда, несколько смазывал наглухо застегнутый сюртук и холодный пронзительный взгляд, от которого мурашки бежали по спине. Непрост посланник Третьего отделения, ох как непрост! Но там, сказывают, обычные люди и не служат. Там, скорее, служат нелюди.

Выпучив от волнения глаза, денщик принес две чашки горячего кофия. Он тоже почувствовал что-то неладное в приезжем.

– И чем таким наш скромный Дебричев мог заинтересовать Третье отделение? – дождавшись, пока за ним закроется дверь, поинтересовался начальник управы. – Уж не про Дом с привидениями идет речь?

Юлиан Дич кивнул, делая первый глоток. М-да, это не кофий с коньяком – это чистый коньяк, в который для вида плеснули кофию. Провинциалы, что с них взять… Он задумался, прикидывая, как и что ответить.

Несколько месяцев назад у него сменился начальник. По официальной версии – по состоянию здоровья, но служащие-то знали, что истинная причина стара как мир – взятки, что в их работе недопустимо и попахивает государственной изменой. Новый глава Третьего отделения перво-наперво решил изучить оставшиеся после предыдущего начальника дела и документы, подтверждающие измену, и обнаружил толстую папку с подшитыми в нее письмами и отчетами. Речь в них шла об одной легенде маленького городка Дебричева. По слухам, в городе или его окрестностях стоял старый дом, где находились несметные сокровища, которые охранялись привидениями. Тот, кто пробудет в доме всю ночь до рассвета и не испугается, станет обладателем огромного богатства. Версий по поводу того, кто и почему мог зарыть этот клад, было великое множество. Это могло случиться и во время нашествия монгольской орды пятьсот лет тому назад, и когда тут в позапрошлом столетии хозяйничали ляхи, и во времена княжеских усобиц, и даже рассказывались вообще уже невероятные истории о том, что, дескать, еще до того, как был выстроен город Дебричев, тут находилось якобы легендарное Тридевятое царство. И сокровища могли быть тем, что осталось от несметных богатств здешних доисторических владык. В последнюю версию лично Юлиан Дич верил с трудом, но работа в Третьем отделении приучила его не сбрасывать со счетов даже самые бредовые версии – про царей Змиуланов и цариц Молоньиц в том числе.

А еще в городе время от времени пропадали дети. Просто без объяснимых причин время от времени исчезал какой-то мальчик или девочка в возрасте от десяти до четырнадцати лет. Все остальные дети были убеждены, что это как-то связано со старым домом и его сокровищами, но взрослые почему-то не придавали большого значения этим фантазиям, обвиняя кого и что угодно – только не Дом с привидениями. Лишь несколько раз составлялись прошения в столицу. Однажды в ответ на очередное послание приезжал какой-то чиновник, осматривал окрестности и, как следовало ожидать, ничего не нашел. Составил акт, что пустого дома, подходящего по описанию под Дом с привидениями, в Дебричеве нет. И в заключение дал рекомендации получше смотреть за своими детьми и вообще впредь самим разбираться с городскими легендами.

Так продолжалось до появления нового главы Третьего отделения, который близко к сердцу принял пропажу детей и отправил одного из агентов в город с приказом выяснить наконец, в чем тут дело. Юлиан Дич вызвался сам. С Дебричевым у него были связаны свои планы…

Юноша пожал плечами и таинственно улыбнулся:

– В моих… да и в ваших интересах, если я не стану распространяться о подробностях расследуемого дела.

– Понимаю. Государственная тайна, – кивнул чиновник. – Но вот тут сказано: «Всемерно содействовать…» Чем могу помочь?

Юлиан Дич весь подобрался. Легкая улыбка исчезла с его лица.

– Я ищу следы одного человека, – сказал он. – Мне нужна любая информация о жизни и, самое главное, смерти князя Мартина Дебрича.

Это и была причина, по которой он решил взяться за расследование.

– Дебрич… Дебрич… – забормотал начальник городской управы, старательно морща лоб. – Где-то, кажется, я слышал это имя, но…

– Род Дебричей – древний род, первые упоминания о котором встречаются еще в «Начальном своде летописания российского». Во втором томе оного летописания, за год 6764 от Сотворения Мира есть запись о том, что некий Лютоня Дебрич ходил походами на Мурому и воевал с князьями Рарожичами. С давних пор род Дебричей жил и процветал в этом городе, служа наместниками великих князей. Одна из княжон этого семейства даже стала супругой князя из числа Рарожичей году… кажется, в 6919 или 6920, – любезно подсказал гость. – Насколько я знаю, как минимум семеро представителей этого славного рода даже когда-то удостоились чести быть похороненными под плитами городского собора. Я хочу сказать, старого городского собора, на месте которого почти полвека назад был выстроен новый. Если точнее, шестеро – под плитами старого собора и последний представитель рода – уже в новом соборе, который частично был выстроен на его деньги.

– Вы отменно осведомлены, господин Дич, – улыбнулся начальник городской управы.

– Скажем так – я изучаю историю этого древнего и когда-то весьма многочисленного рода. Восстанавливаю всю хронологию и летописание династии. Мною собраны сведения о дюжине представителей этого семейства. Но сейчас меня интересует только один человек – Мартин Дебрич.

– Мартин… Имя иноземное.

– По имеющимся у меня сведениям, его матерью была ляшская панна Марта Суречич, вышедшая замуж за одного из представителей рода князей Дебричей. Сам Дебричев в Смутное время более полувека входил в состав Великого Королевства Ляховитского. Здесь в свое время обосновались многие представители ляшских дворянских родов, и не все из них покинули уезд после изгнания династии Мнишеков триста лет тому назад.

Снисходительный тон, с которым столичный гость вещал об истории его родного города, покоробил начальника полицейской управы, но он предпочел держать свои мысли при себе. Ничего, сопляк, я еще возьму тебя за шейку! Дай срок!

– Могу я спросить, чем вызван такой интерес? – спросил он. – Это по заданию Третьего отделения или…

– Третье отделение никогда не дает заданий, не сумев заинтересовать исполнителя, – прищурился Юлиан Дич. – Это и мое личное дело. Дело чести, так сказать.

– Родовой чести, как я понимаю? – ухватился за оговорку начальник управы. – «Дебрич» – «Дич»…

– Вы угадали. Боковая ветвь рода.

Лицо чиновника от полиции несколько раз переменило выражение, словно он не знал, как себя вести с гостем, и наконец на нем появилась маска вежливого безразличия.

– Знаете, – промолвил он как бы в глубоком раздумье, – а ведь именно в этом вопросе я ничем не могу вам помочь, господин Дебрич.

– Тогда уж, – голос гостя тоже утратил вежливо-любезные интонации, – князь Дебрич.

– Да как вам будет угодно, – улыбнулся чиновник от полиции, – а только это ничего не изменит. Я ничем не могу помочь вам в поисках вашего… мм… родственника. Мне очень жаль. Но ни за какие деньги и никто во всем городе, – он постарался интонацией и взглядами подчеркнуть категоричность отказа, – не сможет вам помочь.