Глава 2

Глупее я себя ещё никогда не чувствовала. И голоднее тоже. Желудок громко и недвусмысленно требовал пищи, а я сгорала от стыда под любопытными взглядами пяти старушек и одного старичка, расположившихся на стульях напротив диванчика, на котором я проспала всю ночь. Это всё выглядело так, будто я – заморская диковинка, на которую пришли поглазеть последние жители какой-нибудь вымирающей деревеньки.

– Здравствуйте… – неуверенно выдавила я из себя и прижала руку к животу в надежде успокоить бунтующие внутренности.

– Ты хто такая? – беззлобно, с нескрываемым интересом осведомилась одна из старушек.

– Ира.

Тишина. Шесть пар глаз испытующе уставились на меня, ожидая чего-то ещё, и мне вдруг нестерпимо захотелось провалиться сквозь диван, дощатый пол и землю под ним. Вдобавок желудок снова громко напомнил о том, что последний раз видел еду дня три назад, отчего я покраснела до корней волос и сочла своим долгом извиниться.

– Завтрак только через час, – вкрадчивым голосом сообщил старичок, – но если ты заглянешь ко мне минут эдак через десять…

– Чего это к тебе? – возмутилась сидящая рядом с ним старушка, после чего сразу же переключила своё внимание на меня и ласково предложила: – В пятый домик забегай, я тебя печеньицем угощу.

И началось… Милая компания добродушных на вид пенсионеров в мгновение ока превратилась в стаю голодных чаек, отвоёвывающих друг у друга кусок хлеба. Пока они скандалили, выясняя, у кого чай насыщенней, а печенье слаще, я тихонько сползла с дивана, чтобы удрать, но переоценила свои возможности – ноги сразу же подкосились, и мои несчастные кости с громким стуком обрушились на пол. Старички притихли и снова уставились на меня с жадным любопытством.

– И не стыдно вам? – послышался со стороны двери приятный мужской баритон, и в следующее мгновение чьи-то сильные руки вернули меня обратно на диван. – Вроде и возраст почтенный, а всё как дети малые. Девушка, вы не ушиблись?

Я подняла на спасителя полные слёз глаза и предъявила ему ссадину на костлявом локте, после чего компания недовольно ворчащих старушек во главе со старичком была изгнана из помещения, а мне оказали первую помощь в виде обслюнявленного листа подорожника, растущего, как это ни странно, в длинном пластиковом горшке на подоконнике. И это странное открытие оказалась далеко не последним в череде утренних новостей.

Во-первых, спасший меня от кошмарных пенсионеров мужчина оказался врачом. Или санитаром. Или медбратом, судя по бледно-голубой униформе с традиционным колпаком. Это свидетельствовало о том, что Наташка бессовестно бросила меня в каком-то загородном лечебном или профилактическом учреждении, а сама смоталась обратно в город, не удосужившись даже объяснить мне, что это за место.

Во-вторых, что это за лечебница такая, где вместо зелёнки и пластыря доктора слюнявят подорожники, престарелые пациенты с самого утра свободно шастают по соседним палатам, а вместо привычной больничной обстановки какая-то дикая полууютная смесь мягкой и медицинской мебели. И обои на стенах в бледную розово-зелёную полосочку, словно куплены ещё в доперестроечные времена. Частная клиника мещанского пошиба?

В-третьих… С чего это вдруг меня начало раздражать то, на что ещё вчера я даже внимания не обратила бы? Что-то изменилось, как-то иначе я начала себя чувствовать, проснувшись в этом…

– А где я? – уточнила у мужчины в медицинской спецовке, который всё ещё стоял передо мной и протягивал влажный зелёный листик в качестве примочки на ссадину.

– В частном доме престарелых, – как-то уж очень весело сообщил он, подтверждая мою догадку, но потом вдруг добавил: – ведьм.

– Чего?

– Это дом престарелых ведьм, вы разве не знали? – улыбка сползла с его небритого лица, уступив место недоумению.

– Дурдом, проще говоря, – кивнула я и прилепила подорожник к локтю. – Я почему-то так сразу и подумала. Более подходящего для меня места Наташка просто не придумала бы. Ну и на этом спасибо, тут я хоть с голоду не помру. А можно мне завтрак сюда? А то я сама до столовой не дойду.

Мужчина вроде бы растерялся, но сразу же взял себя в руки, нахмурился и строгим тоном изрёк:

– Вам завтрак не положен.

– Это почему ещё? Потому что я внеплановая и в документах неучтённая?

Удивительно, но ситуация постепенно начинала меня забавлять. Судя по всему, обширные связи Наташкиной тётки распространялись далеко за пределы областной поликлиники, раз уж подруге удалось так быстро и ловко пристроить меня в нужное заведение. Спасибо, Наташенька, удружила. Рядом с чокнутыми старичками и, похоже, не менее чокнутым персоналом мне как раз будет очень комфортно.

– Сидите здесь и ждите, – сурово скомандовал мой недавний спаситель и ретировался, закрыв за собой дверь на замок. Снаружи, естественно.

– Можно подумать, я сквозь запертые двери ходить умею, – пробурчала я ему вслед и алчно покосилась на подорожники, аппетитно зеленеющие в длинном горшке на подоконнике. – Будем, значит, на подножный корм переходить… Интересно, чем таким они меня напичкать успели, что мне так весело?

– А-мнэ-у-у-у… – донеслось от двери протяжное завывание, и на одном из стульев прямо из воздуха материализовался тщедушный старичок в нелепой длинной сорочке, поверх которой лежала вызывающая искреннее уважение окладистая седая борода.

«А глюки, кажется, стали более качественными», – подумала я, вспомнив о том, как накануне прямо подо мной вытянулся в длину обыкновенный диван.

– У-у-у-у-у… – снова протянул незваный гость и подозрительно сощурился. – Что, совсем не страшно?

– Нисколечко, – покачала я головой и попыталась принять горизонтальное положение, но вытянуть ноги не получилось, потому что диванчик для моего ниже-среднего-роста оказался коротковат. – Хм… А ночью я тут как-то помещалась вроде бы…

– Это адаптивная магия, – шмыгнул носом старичок. – Расслабься и подумай о том, что хочешь спать.

– А почему бы и нет? – я прикрыла глаза, поёрзала, устраиваясь поудобнее, упёрлась ногами в округлый подлокотник и сладко зевнула. – Ой…

Диван и правда вытянулся, а под головой медленно вздулась пухлая подушка в хлопковой наволочке. И я, конечно же, не придумала ничего умнее, чем испуганно скатиться с подозрительной мебели на пол, знатно приложившись при этом о дощатый пол ещё и лбом.

– Новенькая… – удовлетворённо причмокнул старичок. – С непривычки тут все поначалу так себя ведут, так что не огорчайся. Знакомиться будем? Меня Василием кличут.

– Ира, – простонала я, отползая подальше от ненормального дивана.

– Странная ты девушка, Ира… Призраков не боишься, а от заговорённой мебели шарахаешься.

– Каких ещё призраков?

Я как раз доползла до стены и уселась, привалившись к ней спиной, когда старичок испарился со стула и материализовался рядом со мной. Тоже сидя на полу. И с таким несчастным выражением на морщинистом лице, словно на него внезапно обрушились все горести этого жестокого и безжалостного мира.

– Умер я, милая девушка, долгих двенадцать лет назад…

Поскольку проделанный на четвереньках путь от дивана до противоположной стены отнял у меня последние накопленные за ночь силы, я просто вяло ткнула в собеседника пальцем, чтобы убедиться, что он не врёт. Либо промахнулась, либо старичок действительно оказался ещё одним моим вымышленным другом. Как тот, который во сне. Только тот был молодым и красивым, а мне безумно нравилось его общество, чего о новой компании сказать было никак нельзя.

– Есть хочу, – пожаловалась я, заранее смирившись с любым диагнозом, который мне в ближайшей перспективе поставят местные мозгоправы.

– Если никому не расскажешь, что видела меня, я расскажу, как отсюда выйти, – предложил Василий.

– А смысл? Я на четырёх костях далеко удрать всё равно не смогу. И к чему такая секретность? Вы первый предложили знакомиться, я вас не звала.

– Если Порфирий узнает, что я ещё здесь, он на меня сызнова охотиться начнёт, – грустно вздохнул призрак.

– Порфирий? – у меня не было сил даже на то, чтобы удивлённо вскинуть бровь.

– Ну да, Порфирий, – снова вздохнул старичок. – Ты его видела. Сутулый такой, с крючковатым носом и недобрым взглядом.

Я почему-то сначала подумала, что речь идёт о докторе, но тот был коренастым, и с носом у него всё вроде как в порядке. Оставался только дедок из числа первых визитёров. Сутулый, да. Нос с горбинкой. И пациенту дурдома охота на призраков, наверное, больше импонирует, чем медперсоналу.

– А зачем ему на вас охотиться? – спросила, а сама подумала о том, как быстро я скатилась из затяжной депрессии в затяжные галлюцинации.

– Так брат он мне, – пояснил Василий. – Скучает, должно быть.

– А вы не скучаете?

– А чего по нём скучать, ежели это он меня со свету сжил?

– Ладно, всё, хватит, – я закрыла глаза, сделала глубокий вдох и шумно выдохнула, изо всех сил пытаясь вернуть поехавшую крышу на место. – Ничего этого нет. Я нормальная. Нет никаких растягивающихся диванов, ведьм и призраков. Я сейчас открою глаза, и никого рядом со мной не будет.

Покосилась вправо и сразу же встретила сочувствующий взгляд призрачно-водянистых глаз.

– Не помогает? – участливо осведомился призрак.

– Не-а, – вздохнула я.

Следующие полчаса мы поочерёдно тяжело вздыхали, а Василий несколько раз начинал даже тоскливо завывать. На мой вопрос, зачем он это делает, призрак принялся бубнить что-то о дурных привычках и тяготах загробной жизни, выпадающих на долю неупокоенных колдунов. Где-то на середине его душещипательного монолога меня сморил спасительный сон без сновидений… Нет, сновидение всё же было. Одно. То же самое, что и минувшей ночью – я, кровать и тьма. И ничего больше. Никого. Я ждала, пыталась кого-то звать… Кого, если я не знаю даже имени?

– Плохо, что не знаешь. С именем было бы намного проще избавить тебя от этого упыря.

Отлично. Ещё одно новое знакомство. На этот раз женщина. Холёная дама лет сорока с удивительными глазами цвета весенней зелени и буйной гривой чёрных локонов, придающих светло-лиловому медицинскому обмундированию какую-то особую элегантность. И колпака на голове нет, что очень правильно – нельзя прятать такую красоту под бесформенными тряпочками.

– Вы тоже призрак или настоящая? – на всякий случай осведомилась я, хотя ответ был очевиден.

– Тоже? – незнакомка удивлённо повела бровью, но потом, кажется, сообразила, о ком идёт речь, и понимающе улыбнулась. – Ах, да. Ну конечно. Василий. Надеюсь, он не пытался научить тебя превращаться в таракана, чтобы удрать отсюда через щель под подоконником?

– А мог? – настал мой черёд удивляться.

– Этот мог, – усмехнулась собеседница.

– То есть это нормально, что я вижу призраков, да? И что диваны у вас тут растягиваются под рост того, кто на них ложится, тоже в порядке вещей? И я не сумасшедшая, а это действительно дом чокнутых ведьм?

– Престарелых, а не чокнутых, – уточнила женщина, не обращая ни малейшего внимания на то, что я медленно начинаю закипать. – Да, это действительно очень необычное место с довольно странными порядками и обитателями, но, боюсь, тебе придётся привыкать к этому, если хочешь жить.

– В смысле? – я перестала скатываться в истерику, почуяв неладное.

– В прямом, – спокойно отозвалась она, поймала один из своих длинных локонов и намотала его на палец, не сводя с меня задумчивого взгляда. – Сколько уже продолжаются эти сны с красавцем, от которого ты без ума? Неделю? Две?

– Откуда вы знаете про мои сны?

– Сколько?

Улыбка сползла с её ярко напомаженных губ, и я поняла, что честный ответ в моих же интересах.

– Два месяца.

– Ого! – в зелёных глазах промелькнуло уважение. – Это ж сколько в тебе магии, чтобы инкуб мог питаться целых два месяца? Можешь не отвечать, это был риторический вопрос.

– Про магию это вы сейчас пошутили, да? – зло осведомилась я. – Или вам доплачивают за поддержание бредовых идей пациентов?

Женщина перестала излучать дружелюбие и нахмурилась, что сразу же испортило её симпатичное лицо.

– Высшие инкубы, дорогуша, никогда не оставляют в живых тех, кто пообещал им себя в качестве еды. Не знаю, о чём ты просила демонов, но оно того не стоило, поверь мне. Судя по твоему состоянию, прошлая ночь должна была стать для тебя последней, и если бы не Наталья, сегодня ты бы уже лежала в холодильнике сама понимаешь где. Тебе здесь не нравится? Ну так возвращайся назад, тебя никто не держит. Только усвой, что за пределами этих стен ты не проживёшь и суток, потому что твой демон обязан закончить начатое. Когда будешь готова к спокойной и осмысленной беседе, скажи об этом Ваське, он меня позовёт.

– А завтрак? – напомнила я, когда незнакомка уже была одной ногой в коридоре.

Она остановилась и посмотрела на меня не то разочарованно, не то с жалостью.

– Сейчас попрошу девочек, чтобы тебя накормили. И пока ты не решила, уходишь или остаёшься, постарайся не привлекать к себе внимания. У нас тут шестеро подопечных без преемников, они тебя точно с ума сведут, пока будут договариваться, кто из них тебе свои знания передаст. Сиди тихо и не отсвечивай, понятно?

– Нет, но я вас услышала.

– Вот и замечательно.

Замок щёлкнул, и я снова осталась одна в нелепой комнате, где из мебели были только странный диван, три стеклянных шкафчика и шесть стульев, оставленных пару часов назад «подопечными» этого заведения. Впрочем, одиночество моё было непродолжительным – Василий, кряхтя, материализовался почти сразу после того, как в коридоре стихли шаги моей черноволосой мучительницы.

– Это кто вот сейчас отсюда вышла? – осведомилась я у призрака, подозревая, что он может быть на меня обижен из-за разглашения секрета нашего с ним общения.

– У-у-у… – многозначительно протянул старичок. – Это хозяйка. Она туточки самая главная. Её даже я побаиваюсь, хоть живые мне и не указ. Такое может наколдовать, о чём я при жизни и мечтать-то не смел. Диван-то этот – её работа. И барьеры от посторонних сил тоже она выставляла. Я про демона-то слышал, который к тебе прицепился. Плохо это. Права Злата – нельзя тебе отсюда уходить. Сюда-то Навь не дотянется, руки коротки, а снаружи сожрут тебя демоны и не поморщатся.

– Навь?

– Угу.

– А кто это?

– Не кто, а что. Место, которого нет. Загробный мир. Демон твой оттуда. И мне туда была бы дорога, если б не стены, которые никого не впускают и не выпускают.

– Час от часу не легче… – вздохнула я. – С одним растягивающимся диваном и единственным призраком было как-то попроще. Ведьмы, демоны, магия… Ну нет, пока меня не накормят, я даже думать об этом не стану.

– На пустой желудок всегда думается неправильно, – философски заметил Василий и исчез, поскольку мне наконец-то принесли завтрак.

Овсянки вкуснее я, кажется, никогда не пробовала. Подслащённая, с маслицем, ух! Если бы при этом в голове не вертелась мысль о бессовестном инкубе, в которого я за два месяца наших встреч успела влюбиться по уши, было бы вообще замечательно.

Загрузка...