Дом под дождем

Глава 6

Это было убийство.

Я вошел и сквозь запах табака почувствовал терпкий аромат свежей крови.

Карла убили метательным топориком и оставили умирать на кушетке, что стояла рядом с книжными полками, упирающимися в потолок.

Я остановился возле тела. Карл лежал головой к двери. Правая нога на кушетке, левая свесилась и каблук высокого сапога упирался в пол. На правой сапога не было. Вместо него – повязка. К табаку и крови добавился аромат согревающей мази. Штанина бриджей закатана до колена.

Левая рука Карла была на весу и все тело повернуто немного в левую же сторону. Правая замерла на бедре, словно он собирался залезть в карман, но не успел. Топорик торчал из груди. Лезвие прорвало белую рубашку. Кровь еще капала из раны, возле кушетки на паркете собралась приличная лужа, не меньше пинты.

Я подошел к письменному столу и поставил на него свой саквояж. Рядом положил трость.

Внутренний сыщик хрустнул суставами пальцев, готовый заняться делом. Он же настаивал на том, чтобы я прекратил предаваться воспоминаниями студенческой юности. Дельный совет.

Я снял плащ, положил его на стул. В дверях возникла фигура Элании.

– Скажите, никто не прикасался к телу? – спросил я.

– Нет.

Глаза графини не отрывались от тела.

– А к оружию?

– Боги уберегли от такой глупости, господин Хрофт. – Женщина гораздо лучше владела собой, а значит, могла отвечать на вопросы.

– Хорошо. Пока не уходите.

Элания молча кивнула.

Я начал осмотр комнаты с окна, выходившего на юг. Отсюда была видна площадка перед парадным входом в Милю. Обе створки приоткрыты.

– Что вы думаете? Кто мог убить моего сына здесь, в доме?

Я прикинул, какова высота от подоконника до газона внизу. Высота потолков метра по четыре с половиной плюс перекрытия. Получается десять с половиной. Немало.

– Ваш вопрос преждевременный. Я не знаю почти ничего о вашей семье. Надеюсь, вы мне поможете.

Элания промолчала.

Осмотрев окно и подоконник, я переключился на шторы, потом на пол. Небольшой слой пыли говорил о том, что справа и слева от подоконника ничьих следов нет. Сами шторы довольно давно не выбивали.

Стол. Обыкновенный, дубовый. Шесть ящиков. Все закрыты на ключ. Письменный прибор. Магическая лампа. Больше ничего. Никаких бумаг, записок, ничего лишнего. Содержимым ящиков займемся позже.

В стене, противоположной той, возле которой стояли книжные полки, находилась дверь.

– Куда она ведет?

– Там спальня Карла.

– И из нее еще есть выход в коридор, так?

– Есть, – сказала графиня.

– Но ею пользуется нечасто, как я понимаю?

– Почти никогда. Карлу удобней было переходить из спальни в кабинет, а в коридор уже отсюда.

Элания привалилась к косяку.

– Присядьте, вы плохо выглядите, – посоветовал я.

– Не могу. Он мертв, а я буду сидеть напротив него в кресле?

Логично. Я бросил взгляд на тело. Интересно, очень и очень интересно…

Продолжение исследований убедило меня в полном отсутствии каких бы то ни было явных следов постороннего.

Я задал Элании несколько вопросов. Как часто происходит уборка? Раз в неделю во всем доме. Кто именно делает уборку здесь? Уна, изредка Агна. Когда убирали комнату в последний раз? В воскресенье, то есть, позавчера.

Понятно. Или Агна или Уна предпочитают делать вид, что убирают. В некоторых местах пыли так много, что там можно проводить археологические раскопки. Я не стал упоминать об этом. Не так уж и важно. Пыль помогает. Хуже когда нет вообще ничего.

Я попросил позвать Уну, девушку, которая нашла труп.

– Что вы можете рассказать? – спросил я, скрестив руки на груди. Я должен выглядеть грозным и непоколебимым. Уна только что плакала, ее лицо опухло и покраснело.

– Ну, я принесла чай около половины первого, – сказала служанка.

– Откуда вам было известно время?

– Часы.

Уна кивнула в угол у окна. Верно. Циферблат хорошо виден, когда входишь в кабинет.

– И вы сразу увидели, что хозяин мертв? – спросил я.

– Да.

– А дверь была закрыта?

– Открыта, – сказала Уна. – Хозяин закрывает ее, когда работает, и мне приходится стучать.

– А в этот раз он просил вас принести чай или вы следовали привычке?

– Нет, не просил. – Девчонка опять вознамерилась зареветь, но сникла под взглядом графини.

– И вы были удивлены, что дверь оказалась открыта?

Уна удивилась моему вопросу, не менее, чем факту, о котором я упомянул.

– Ну да. Я постучала. Подождала. Хозяин не ответил. Я постучала снова, а потом толкнула дверь.

– Хорошо. Но скажите – где же чай?

Уна не поняла. Я зашел с другой стороны.

– Вы боитесь крови?

– Да… в общем. Ну, это неприятно.

– Что значит «в общем»?

– Мой отец держал бойню, я с детства видела, как скот забивают.

– Значит, увидев труп, из которого течет кровь, вы не упали в обморок?

– Нет. Но испугалась.

– А потом?

– Я побежала звать на помощь.

– С подносом чая?

– Да. – Уна покраснела до корней волос. Смекнула, о чем я говорю. – Однажды я уронила поднос, на котором были чашки и заварник. Так хозяйка наказала меня, вычтя стоимость посуды из моего жалования. Да еще сделала строгий выговор, что я пролила заварку на ковер. Поэтому я спустилась вниз, оставила поднос там, где его никто не заденет и не опрокинет, а потом позвала на помощь.

Я перевел взгляд на Эланию. Она не собиралась делать вид, что ей стыдно за свою строгость. С чего бы это?

– Хорошо. Сколько времени прошло, пока вы спускались на первый этаж, Уна?

– Я не знаю. Может быть, минуты две.

Так я и думал. За это время убийца, если он был еще в комнате, мог преспокойно смыться.

– Что было потом?

– Я крикнула Лингуда?

– Кто это?

– Наш мажордом, – ответила Уна. – Я сказала ему, что с графом произошло несчастье, что он весь в крови лежит у себя в кабинете. А Лингуд уже позвал госпожу.

– Все было так? – спросил я у Элании.

– Так.

– Чем занимались вы в это время?

– Я читала у себя в комнате, – ответила графиня. – В час дня я собиралась на прогулку. В двадцать пять минут пришел Лингуд и… – Элания замолчала на некоторое время, стараясь не смотреть на тело сына. Битву с плачем она выиграла. Отлично держит себя в руках.

– Дальше?

Элания, бледная, развернула платок, свернула обратно.

– Я позвала мужа, мы пошли сюда вдвоем. Потом подтянулись слуги. Муж сказал, что Карл мертв… Я велела ехать за врачом. Айкс не медлил… Вы задаете много вопросов, господин Хрофт! К чему они?

– К тому, что мне нужна полная ясная картина.

– Да… наверное.

– Когда мы с Эрной подъезжали к Ветряной Миле, к нам навстречу выбежал Ратту. Откуда вы узнали, что мы приближаемся?

– Понятия не имею… Я была здесь, когда Уна сообщила о вашем прибытии. Мы с мужем спустились. А Ратту? Наверное, он заметил вас, когда вышел из дома… Что-нибудь не так?

– Пока все логично и не вызывает вопросов.

Я продолжил осмотр. Книг было много. Стеллаж уходил под самый потолок. Лестница, чтобы забираться наверх, стояла в углу возле дверей. Но кушетка с трупом… Почему она возле стеллажа? Странно. Я оглядел книги, понимая, что мне предстоит более детальное изучение библиотеки. Много научных трудов, много магических книг (факт, вызывающий удивление), также некоторое количество поэтических сборников и беллетристики.

– Скажите, эта кушетка стояла здесь всегда? – спросил я.

Элания покосилась на труп. Я думал, что она упадет, и был готов броситься на помощь. Графиня устояла, однако ее вид внушал опасения.

– Нет. По-моему, эта кушетка стояла в спальне.

– Раньше вы видели ее здесь?

– Не помню.

Я поглядела на дверь спальни, но решил оставить ее изучение на потом. Теперь предстояло перейти к самому нелегкому делу.

– У вас в доме есть антикварное оружие?

– Есть. В гостиной внизу.

Я склонился над телом. Карл лежал с закрытыми глазами. Лицо восково-бледное.

– А эльфийские метательные топорики в коллекции есть?

Элания не знала. Пытаясь вспомнить, она хмурила лоб и кусала губы. В оружии графиня не разбиралась.

– Не знаю, честно говоря. Так это метательный топорик?..

Я кивнул. Причем, оружие явно не музейного образца. Я бы сказал, что этой штукой пользуются в повседневности. Рукоять из тиса, длиной сантиметров тридцать, изогнутая с внутренней стороны. Лезвие треугольной формы, граненое и скорее напоминает штырь, а не топор в классическом понимании. Внутренняя сторона трехгранного штыря, длина которого достигает десяти сантиметров, заточена.

Оружием действительно часто пользовались. Рукоять потертая и потемневшая от времени. Стальное навершие подвергалось поздней обработке. Его доковывали и точили. Готов спорить, из оружейной коллекции ничего не пропало.

Такие топорики – традиционное оружие эльфов, используемое в охоте и на войне. Им можно бить мелкую дичь, а при хорошей сноровке и крупную. Главное, чтобы штырь попал куда надо. Внутренняя часть лезвия полезная в разделке туши и снятии шкуры. Той штукой, что торчала из груди Карла Сэдлфорта, был убит не один барсук, енот или олень. И это самое удивительное. И странное. Самый ловкий метатель такого топорика не может забросить оружие на высоту больше десяти метров не видя цели. Просто не имеет смысла. Если предположить, что кто-то метал оружие с улицы, то… Словом, я был уверен, что убийство таким способом могло случиться только, если бы Карл встал в оконном проеме во весь рост и сделался удобной мишенью.

Я снова поглядел в окно. На юге простирались холмы – ничего такого, что могло бы служить гипотетическому метателю укрытием. Окно, судя по всему, не трогали. Если бы хотели проветрить, то распахнули бы его настежь. Следовательно, топорик прилетел не оттуда.

Существовал, конечно, и такой вариант, что преступник замел следы, но все равно – я не мог представить даже самого искусного эльфа, который бросил топор с дистанции в несколько километров и попал точно Сэдлфорту в грудь.

– Сколько у вас служит эльфов? И вообще нелюдей?

Элания задумалась. Ну хозяйка-то должна знать!

– Айкс и Ратту – на конюшне. Агна и Лэйварс – в доме, но эти полуэльфы. Еще есть истопник и трубочист Фонквэ. Всего пять.

Я вынул небольшой блокнот и самопишущее перо, чтобы записать. Записал всех пятерых.

– Остальные?

– Вы видели Тибальда?

– Да. Какие обязанности он выполняет в доме?

– Тибальд сторож. Еще выполняет разные поручения, если возникнет необходимость.

– И телохранитель, – добавил я.

– В общем, да. Тибальд очень давно здесь. Его отец тоже служил нашей семье, но его убили орки сорок лет назад.

– Понятно.

– Еще из нелюдей Селкирк – гном, работающий на кухне. Кухарка – полуогр Свю. Пожалуй, из постоянных все. Иногда мы нанимает их округи кого-нибудь на временные работы, но в последнее время здесь никто из них не появлялся.

– А когда вам доставляют продукты? Кто это делает?

– Селкирк и Тибальд ездят за припасами в Листэнфер, деревушку эльфов, ближайшую к нам.

Я составил список. Всего нелюдей восемь. Наибольшие подозрения вызывают Айкс, Ратту и Фонквэ – именно они должны уметь обращаться с этим оружием. У Тибальда алиби, он был со мной и Эрной. К тому же топорик не пришелся бы ему по руке – чересчур маленький. Огры предпочитают что-нибудь повнушительней.

С другой стороны, слишком просто свалить все на эльфа, убив кого-то эльфьим топориком. По сути, Карла мог прикончить любой из тех, кто находился в доме. Включая Уну. Вопрос в другом: откуда этот топорик взялся?

– А что насчет людей?

Из тех, кто был мне известен, Элания назвала Лингуда и Уну. Потом восемь имен. Еще один человек на конюшне, Риг Мар; мастер на все руки и кузнец Гворд Итерхэм; две прачки – Лира Комплинг и ее дочь Орма; мальчик, помогающий на кухне, Бинс Комплинг, сын Ормы; три служанки, выполняющий разные работы по дому, Венти, Сола и Топаз. Восьмым был старик садовник Эйват Сойер

– Всего восемнадцать. Десять людей, восемь нелюдей, – подытожил я. Штат не то, чтобы огромный, но внушительный. Вероятно, раньше было больше.

– Кого вы подозреваете? – спросила графиня.

– Пока никого. И в то же время всех, кто не был со мной.

– В каком смысле?

– Убийство произошло, когда мы с Эрной и Тибальдом ехали сюда. Следовательно, мы трое не могли его совершить. У остальных был шанс.

– Не забываетесь ли вы, господин сыщик? – фыркнула Элания. Я не ждал, что ей понравится мое объяснение.

– Методы расследования не должны зависеть от того, нравятся ли они кому-то или нет. Расследование интересуется фактами. Оно подтверждает или отвергает ту или иную гипотезу. Цель одна-единственная. Установить истину. Вы хотите, чтобы я нашел убийцу вашего сына?

Элания кивнула.

– Я тоже хочу. Это вопрос не только профессиональной чести. Карл бы моим другом. Мы не виделись много лет, и я был рад приглашению… но судьба распорядилась таким вот образом. И пока я здесь, необходимо использовать любую возможность, понимаете?

– А как же полиция? – спросила Элания. – Айкс позовет сюда и ее.

– Я сотрудничаю с полицией, если она этого хочет. И буду рад, если ей удастся поймать убийцу раньше меня.

Несмотря на устоявшееся мнение, среди полицейских встречаются дельные сотрудники.

Элания хотела что-то сказать, возможно, выплеснуть свое раздражение, но предпочла не делать этого.

– Я вам нужна? Простите, сейчас в доме куча дел… И первое – мой сын.

– Я позову вас… Понимаю, что мой визит некстати, не говоря уже о вопросах. Очень часто выходит так, что мое появление является как бы катализатором неприятных и трагических событий. Но это случайность, не более.

Элания прищурилась.

– Я не склонна винить вас, господин Хрофт. Просто вы должны меня понять… Такое совпадение!

– Не могу не согласиться.

Мы поборолись взглядами, и графиня отвернулась. Это не означало ее поражения, просто она решила сменить позицию и предпринять временную ретираду.

Я остался один. От запаха крови у меня першило в горле. Он становился все более сладковатым.

Несмотря на это, я достал большую лупу из своего саквояжа и стал осматривать тело. Меня по-прежнему занимал способ убийства. Даже вопрос, чем убили Карла, не был столько однозначным. Я видел раны, оставляемые большинством видов холодного оружия. Вонзенный в грудную клетку нож закупоривает рану плотно. Если лезвие вынуть, кровь хлынет ручьем, особенно, если поражено сердце. Здесь крови пролилось много, несмотря на то, что топорик не вынимали.

Стоп! Я потрогал топорик. Он шевелился. Малейшее прикосновение заставляло его перемещаться в ране. Еще интересней… Взяв пинцет, я отогнул края рассеченной рубашки. Края, пропитанные кровью, болтались свободно. И сама трещина в ткани была шире, чем лезвие топорика. Я осмотрел рану и снова потрогал орудие убийства, уверенный в том, что это вовсе и не орудие.

Убежден, что вскрытие покажет. Рана узкая и длинная, вовсе не такая, какую оставляет подобное оружие. После топорика остается трехгранное отверстие, но не то, что я наблюдал на теле Карла.

Хорошо. Зайдем с другой стороны.

Рост Карла чуть повыше меня. Сто восемьдесят два сантиметра. С каблуками на сапогах на сантиметр больше. Рана на груди находится довольно низко. Человеку даже среднего роста трудно было бы нанести ее, да еще так, чтобы с одного раза пробить ребра возле грудной кости и достичь сердца.

Если этот человек не стоял на коленях, конечно.

Или если это вовсе не человек. А, скажем, гном, которому было сподручней всего сделать замах стоя перед Карлом и вонзить топорик ему в грудь.

Я сел на стул возле двери, ведущей в спальню, и набил трубку.

В доме только один гном, тот, что работает на кухне. Селкирк. Тот, кто работает на кухне, умеет обращаться с ножами. Гномы сильны, это ни для кого не секрет, поэтому такой удар коротышке было нанести раз плюнуть.

Совершенно ясно, что Карла убили не топориком. Топорик вложили в рану после того, как вынули настоящее орудие. Нож. Ширина прореза и лужа крови говорят именно об этом. Убийца вытащил лезвие, а потом воткнул в рану эльфийский топорик.

Зачем? Обычно подмена имеет своей целью подставить кого-то. Далеко ходить не надо. Убил Карла тот, кто живет в Ветряной Миле. И подставить хотят того, кто обитает здесь же – чтобы на него сразу упало подозрение.

Я выкурил трубку. Пришло время заняться спальней Карла.