Дом, где тысячи дверей

Глава четвертая. Привет от бабули

Спалось в эту ночь как-то на удивление крепко и сладко – видимо, прошедший странный день действительно меня вымотал. А проснувшись, я почему-то совершенно не удивилась и сразу вспомнила, где я. Как будто просыпаться именно здесь для меня привычно и вполне естественно.

Сунув ноги в тапки, я, все еще плохо соображая со сна, сделала несколько шагов к двери в ванную, подошла к раковине, протянула руку за зубной щеткой и только тогда наконец подняла глаза на зеркало, в котором отражалась не только моя помятая утренняя физиономия, но и спальня за открытой настежь дверью.

И только тогда до меня дошло, что это не та ванная комната, из которой я вчера выбиралась по стенке и в которой купалась перед сном. Эту дверь, ведущую прямо из моей комнаты, я вчера не открывала вовсе.

Еще один совмещенный санузел, только с ванной побольше.

Хм… пожалуй, если бы я специально загадывала, куда бы я хотела двери прямо из своей спальни, это были бы как раз ванная и… гардеробная? Да! Именно – гардеробная. Главное – никаких кладовок и кладов.

Быстро умывшись, я решительно прошла ко второй двери из своей комнаты и рванула ее.

Гардеробная впечатляла. Не только размерами, но и разнообразием. Ближе ко входу располагались стойки с развешанными платьями и полки с брюками и бельем вполне современного вида. А вот чуть дальше начиналось такое смешение стилей и эпох, как будто я забрела в театральную костюмерную. Здесь были кринолины на деревянных манекенах и мужские камзолы с панталонами, сюртуки и жилеты, крестьянского вида сарафаны, невесомые платья в стиле ампир, платья на фижмах и с турнюрами, а в одном из углов пристроились даже рыцарские доспехи. На болванках в целую стену красовались бесчисленные головные уборы – шляпки-таблетки, цилиндры, котелки, шляпы с перьями и шляпы в форме каких-то башен, конические шляпы и даже несколько париков довольно пыльного вида.

Ну… я могу устраивать фотосессии, косплеить каких-нибудь киногероев или податься в ролевики. Других применений всему этому богатству я пока не видела. Хотя…

Покопавшись немного на полках у входа, я добыла себе джинсы – почти в точности такие же, как мои, и простую белую майку. На изнанке у нее обнаружилась бирка с размером – 42. Прижав майку к груди, я радостно улыбнулась и погладила стену.

– Спасибо, домик, – вслух сказала я.

Что ж, раз я снова чистая и даже в чистой одежде, вполне можно продолжить исследования!

Вот интересно, а если нарочно загадать что-нибудь совсем сказочное, получится открыть туда дверь? Только, чур, безопасное! Чтобы никаких огнедышащих змеев! И драконов! И вообще никаких пресмыкающихся! А также прочих мифических чудовищ!

Я задумалась. Что может быть такое сказочное и вполне безопасное?

Эльфы? Вроде бы они высокомерные и часто вооруженные. Хоббиты? А эти верзил недолюбливают. Единороги?

О! Единороги – это идея. Что может быть безобиднее милых и очаровательных белых лошадок? К тому же они должны быть красивыми.

Я решительно вышла в коридор второго этажа, осмотрелась и наконец нажала на ручку первой попавшейся двери.

Чтобы буквально задохнуться от восторга. За дверью был цветущий всеми возможными красками луг, а вдалеке – горы с заснеженными острыми пиками. Справа в отдалении начинался густой лес, а слева сверкала на солнце гладь озера, в которое, как в зеркало, смотрелись плакучие ивы и какие-то незнакомые цветущие деревья.

А небо… небо не было просто синим. Оно было ярко-ультрамариновым, и его безмятежную гладь перечеркивало бесчисленное множество радуг – ярких, бледных, едва заметных, изогнувшихся правильными дугами-коромыслами и почти вертикально-прямых. Разных. Многоцветье этого мира почти до боли слепило глаза.

А на лугу паслись единороги. Их было много – целый табун, и на их кипенной снежной белизне отдыхал взгляд. Фантастической красоты кони, и во лбу у каждого красуется витой золотой рог.

Ближе всех ко мне оказалась безмятежно щиплющая травку кобыла с жеребенком, до того очаровательным, что не было никаких сил просто продолжать смотреть.

Хорошо, что я сразу прихватила табуретку!

Табуретка, ставшая у меня самым востребованным предметом мебели в доме, была средством профилактики. Ну а что? Если вдруг дверь захлопнется, кто его знает, не останусь ли я в том неизвестном мире, куда попаду. Каким бы замечательным и безопасным он ни был, я не согласна оставаться там насовсем, бросать универ, маму, друзей, будущую профессию и всю свою жизнь.

В общем, открыв дверь, я первым делом подперла ее табуреткой. А потому теперь вполне смело шагнула на цветущий луг под сотнями радуг.

Вдохнула благоухающий ароматами цветов воздух и сделала несколько шагов к пасущимся единорогам.

– Привет! – широко улыбаясь, негромко сказала я, чтобы привлечь к себе внимание. В идеале – жеребенка. В крайнем случае – кобылы. Она тоже красавица.

Но почему-то красавица-кобыла продолжила невозмутимо пощипывать травку, не обращая на меня ровным счетом никакого внимания, будто меня здесь не было. Жеребенок любопытно поднял голову и посмотрела на меня сначала одним глазом, а потом другим, но с места тоже не сдвинулся.

Зато из-за их крупов неторопливо и величественно выплыл, неотрывно глядя на меня, здоровенный жеребец. То, что он именно жеребец, стало ясно как-то сразу, как минимум потому что он был раза в полтора крупнее красавицы-кобылы. И мускулистее. И… кажется, злее.

Жеребец копнул передним копытом землю и заржал так, что я оцепенела, а все остальные единороги, приподняв головы, покосились на меня. А потом он встал на дыбы, молотя копытами воздух, резко опустился, пригнул шею и, нацелив свой сверкнувший острием на солнце рог прямо на меня, помчался в мою сторону.

Взвизгнув, я резко развернулась и опрометью кинулась назад – в дверной проем. А хорошо, что я сделала всего пару шагов! Правда, бегаю я все-таки гораздо медленнее лошади. Зато у меня была изрядная фора! Так что я почти успела.

Ввалившись в коридор, я ощутила удар чем-то очень тяжелым, рухнула на четвереньки и с ужасом обернулась, ожидая, что сейчас меня все-таки забодают насмерть.

Белоснежный жеребец, остановившись перед самым дверным проемом, внимательно смотрел на меня, все так же наклонив голову. И могу поклясться, что он ухмылялся! А потом обидно заржал и неторопливо направился к своему табуну с самым гордым и победоносным видом.

Облегчение буквально затопило меня. Вряд ли он на полном скаку остановился вдруг по собственной инициативе. Значит, зайти за мной действительно не мог. Успел слегка достать, но дальше дверь его не пропустила.

– Козел ты, а не единорог! – крикнула я вслед жеребцу, на всякий случай еще чуть отползая от двери. – Бодливый!

Тот, не оборачиваясь, как-то особенно глумливо фыркнул.

Я потерла пострадавшую часть тела и извернулась, пытаясь понять, насколько сильно она пострадавшая.

Ну… жить буду. Но джинсы снова придется искать новые. Потому что сейчас у меня на заднице красовался отпечаток здоровенного копыта.

То есть меня не забодали, всего-навсего выпинали под зад. Миленько.

Хотя вообще-то мне повезло. Хорошо, что не успела отойти далеко от двери.

А вот гардеробная, полная одинаковых джинсов, кажется, была отличной идеей.

В спальне запел оставленный там телефон. Точно! Телефон. Надо будет позвонить маме, рассказать о внезапном наследстве и предупредить, что не приеду на каникулы.

С этой мыслью я вернулась в спальню и подняла телефон с прикроватной тумбочки.

Звонил Вернивоблов.

– Добрый день, Лариса Михайловна, – все тем же уныло-официальным тоном начал он.

– Добрый, – вздохнула я.

– Вы ознакомились с записями своей покойной родственницы?

– Ээээ… да. Почти.

– Я всего лишь хотел бы напомнить. Ваша покойная тетя…

– Бабушка. Двоюродная.

– Не имеет значения. Анастасия Витальевна очень настаивала, чтобы вы непременно ознакомились с ее записями. Она оставила нам поручение удостовериться в этом, а также в вашем добром здравии, вскоре после принятия вами наследства. Вы в добром здравии?

– М… вполне, – я непроизвольно потерла свой филей, на котором наверняка наливался сочный синяк.

– В таком случае не смею больше отнимать ваше время. Всего доброго.

Вернивоблов, видимо, сочтя свои обязательства выполненными, положил трубку, а я со вздохом встала. Надо найти чистые джинсы и, пожалуй, все-таки спуститься в библиотеку. Может быть, та ведьма, что здесь жила, что-нибудь мне объяснит в своих записках? В том, что жить здесь могла только ведьма, я уже нисколько не сомневалась. А кто же еще?

Вопрос в том, стоит ли мне здесь оставаться, если я-то не ведьма ни разу. А еще – в том, смогу ли я в случае чего найти такого дурака, который этакое счастье купит. С бодливыми единорогами, вежливыми скелетами и травоядными змеями в комплекте.

Библиотека действительно поражала воображение. Она была огромна – ничуть не меньше того бального зала. Все стены от пола до потолка – очень высокого, к слову, сводчатого потолка – были заставлены стеллажами с книгами. Стеллажи стояли рядами и в самом зале, создавая причудливый лабиринт с длинными переходами и неожиданными поворотами. Целый книжный город!

И чего здесь только не было! От бульварных романов в пестрых обложках до философских трактатов и научных трудов на всех мыслимых и немыслимых языках мира – вполне возможно, что не только нашего. В нескольких шкафах за стеклом хранились пожелтевшие талмуды, которые и тронуть-то было бы боязно, настолько ветхими они выглядели. Некоторые – рукописные.

Я шла вдоль стеллажей, зачарованно ведя рукой по корешкам. Это казалось куда фантастичнее зимнего сада, бассейна или тренажерного зала. Рай для книжной девочки вроде меня. Вот и уютные диванчики со светильниками, где можно устроиться с ногами, чтобы полистать понравившуюся книгу. А в одном из углов, отгороженном очередным стеллажом, я обнаружила массивный деревянный письменный стол-бюро с резными узорами на выдвижных ящиках. Кресло перед столом казалось добротным и старинным. Я вообще-то всегда считала, что уют уютом, но для работы нет ничего удобнее современных офисных кресел на колесиках. Однако когда я на пробу присела в это кресло, то поняла, что в нем вполне можно часами корпеть над рефератом или докладом – и чувствовать себя чудесно.

А на столе лежала перевязанная лентой стопка толстых тетрадей в простых зеленых обложках. К верхней канцелярской скрепкой был прикреплен сложенный листок бумаги, на котором размашистым почерком значилось: “Ларисе Мерухановой”.

Ну что ж. Привет от бабули, значит. Посмотрим.

Я развернула листок и погрузилась в чтение, морщась над витиеватым и не везде разборчивым почерком.

“Дорогая Лара! Мы не были с тобой знакомы, и это, пожалуй, моя вина. Я мало общалась со своим племянником и довольно долго даже не знала о твоем существовании. А когда узнала – не предприняла никаких попыток встретиться: слишком погружена была в собственные дела и бесконечные приключения. Кроме того, не думаю, что твоя мать обрадовалась бы знакомству с сумасшедшей старухой. А сумасшедшей она сочла бы меня непременно – ты ведь это понимаешь уже, да?

Ты еще узнаешь, как насыщенна жизнь смотрителя Дома. Конечно, это вовсе не значит, что ты должна, как я, прожить жизнь в одиночестве и перестать общаться с близкими. Это был только мой выбор.

Во всяком случае, когда я наконец решила, что пора уходить, оказалось, что ты, незнакомая девочка Лара, единственная, кто может стать новым смотрителем.

И снова: моя вина. Я не готовила тебя к этой судьбе, как готовили когда-то меня мои родители. Надеюсь, ты сможешь простить меня. Ты неопытна и не знаешь пока ничего. Но я уверена – у тебя все получится, и равновесие будет сохранено. По крайней мере, я сделала то, что было в моих силах: подробно написала тебе обо всем, что знать необходимо и желательно. Мои записи ты найдешь в этих тетрадях. В библиотеке есть записи и прежних смотрителей – в том числе описания некоторых миров.

Наверное, ты уже поняла, что Дом тебе достался непростой. Помни, он очень важен, а для него важна ты! Постарайся очень внимательно прочитать мои записи в тетрадях, не пропуская ни единого слова. Это необходимо в том числе ради твоей безопасности, безопасности любого, кто войдет в Дом кроме тебя – и даже безопасности всех остальных жителей мира. Надеюсь, ты сейчас не сочтешь меня еще более сумасшедшей, чем я есть на самом деле.

Что ж, на этом оставляю Дом на твоем попечении. А мне пора. Надеюсь, на этот раз я стану красоткой-эльфийкой. Целую и желаю удачи! А. М.”

Отложив письмо, я провела пальцем по корешкам тетрадей перед собой. Пятнадцать штук. Вот этим заковыристым почерком. Она что, не могла, как нормальный человек, набрать все на компе? Да уже даже старушки давно умеют печатать!

Особенно мне не понравились намеки про безопасность. Как, кстати, и заданный Вернивобловым вопрос про здоровье. Ушлая бабка отлично понимала, что меня могли попросту тут сожрать еще до того, как я доберусь до ее записок. Интересно, на этот случай она тоже оставила распоряжения Вернивоблову? Наверняка. Нашел бы он тогда какого-нибудь еще более дальнего родственника и отправил его в очередь на пожирание.

Тетради были пронумерованы и даже снабжены оглавлениями по темам. Я пробежалась по заголовкам. “Точки равновесия”, “Функция смотрителя”, “Потери и находки”, “Попаданцы и пропаданцы”…

Ой-ой. Я сломаю глаза и все равно буду читать это вечно. Ладно, начинать с чего-то надо. Я пролистала первую тетрадь, время от времени выхватывая взглядом тот или иной абзац или фразу.

Подробно ознакомилась с инструкцией “Как обустроить себе место для жизни” и выяснила, что уже почти справилась с этим самостоятельно. Достаточно выбрать себе несколько комнат, определить их назначение и представить во всех подробностях, какими они должны быть.

“Тебе может казаться сейчас, что придется жить в вечном страхе найти за дверью собственной спальни не то, что хотела, но это не так. Вспомни сама: когда ты долго живешь на одном месте, ты точно знаешь, где и что у тебя находится. Тебе нет нужды что-то воображать и представлять. В своей квартире ты можешь встать утром и, не открывая глаз, пройти в ванную, умыться, дойти до кухни и наощупь найти стол и холодильник… Когда жилые комнаты станут привычными для тебя, ты всегда будешь точно знать, что найдешь за той или иной дверью, и перестанешь представлять что-либо другое за ними. Даже бурное воображение потомственного смотрителя не работает непрерывно.

А вот остальные двери по-прежнему будут вести в разные миры, и какими они окажутся – зависит от твоего настроения, состояния, ассоциаций, мыслей и даже неосознанных потребностей. А иногда – и страхов…”

Страхов, значит. Сделала себе мысленную пометку: фильмов ужасов на ночь глядя здесь не смотреть.

Ну хорошо, а что будет, если продать дом? Решения я пока окончательно не приняла, слишком многое говорило и за, и против, но хотелось бы знать, есть ли у меня выбор.

Я торопливо пролистала тетрадь и наконец нашла то, что искала: “Если в отсутствие смотрителя в Дом войдет посторонний, он увидит лишь самый обычный дом. Жилые комнаты останутся такими, как оставил их смотритель. За остальными дверями посторонний найдет лишь пустые комнаты”.

Ага! Значит, если я его продам, для любого постороннего покупателя это будет самый обычный дом, без всяких сюрпризов и скелетов в шкафах! Он сможет просто жить, не рискуя, что его в любой момент затопчут, забодают или спалят заживо. Шикарно!

Ладно. На изучение всех этих тетрадок уйдет не один день. А у меня тут еще целый дом неизученный, маме надо позвонить, Катьке написать, а еще… каникулы у меня, в конце концов, или нет? Первый день свободы! Лето! И вообще – у меня есть бассейн. И я желаю купаться! Вот!

Сбегав в гардеробную на втором этаже и отыскав там купальник, я спустилась в коридор на первом и задумалась. А за какой из дверей у меня был зимний сад? Чтоб я так помнила! Надо было сразу делать пометки на плане. Или крестики на дверях ставить. Кстати, теперь я знала, что красным на плане обведены те помещения, которые не изменяются. Как, например, библиотека – она такая при любом смотрителе.

А, в принципе, какая разница? Итак: я желаю купаться!

Я распахнула первую попавшуюся дверь.

И несколько секунд просто ошарашенно стояла, вдыхая соленый морской воздух и слушая крики чаек над пустынным пляжем. Настолько изумрудно-прозрачное море, ярко-золотой песок и живописные скалы я видела до сих пор только на фотографиях и всегда думала, что это фотошоп. Ну как минимум цветокоррекция.

Хм. А ведь так тоже вполне сойдет!

Подперев дверь верной табуреткой, я шагнула к побережью.

Вообще-то в бабкиных записях говорилось, что на этот счет можно не париться – даже если дверь закроется, я как смотритель всегда ее найду с той стороны, участь попаданки мне не грозит. Но с открытой дверью все равно было как-то спокойнее.

Лежа на воде, раскинув руки и ноги, я размышляла. Разные миры и сказки – это замечательно. И особенно замечательна возможность вернуться в любой момент. Наверное, любая попаданка душу продала бы за такой шанс. Вообще читерство какое-то: можно и мир выбрать, какой нравится, и в любой момент оттуда домой бегать за нужными вещами, и как что не понравится – вовсе удрать.

Вот только в книгах попаданки то и дело встревают в смертельно опасные передряги. И выживают либо благодаря полученным сверхспособностям, либо потому что их отовсюду выносит на руках местный главный мегамаг/принц/архидемон, нужное подчеркнуть. Смотрителю Дома, увы, никаких сверхспособностей, кроме собственно умения открывать двери в миры, не полагалось. Разве что возможность понимать язык того мира, куда вошла. Уже немало, конечно, но я не уверена, что змей хотел бы со мной побеседовать. А быть хронически спасаемой “девой в беде” как-то не мое.

И особых умений и навыков, которые помогли бы выжить где угодно самостоятельно, у меня нет. Откуда бы? Я просто девушка XXI века, из тех, что, как говорит моя мама, родились сразу с гаджетом в руке и привыкли получать все готовое. Вот разве что книжки читать запоем она меня приучила, но это в ином мире вряд ли как-то поможет.

И специальность у меня такая, специфическая. Не врач и не повар. Это я так поняла из книг про попаданок, что лучше всего быть врачом или поваром: если куда и попадешь, нигде не пропадешь. В крайнем случае – рукодельницей. Вышивать крестиком я, кстати, тоже не умею.

Я учусь по специальности “Туризм и гостиничное дело”. Скажете, тоска? А вот и неправда! Это моя мечта. Я свою специальность выбирала осознанно, и поступила, несмотря на дикий конкурс, на бюджет. Когда-нибудь я открою собственное турбюро, и буду создавать для людей маршруты путешествий их мечты.

На несколько минут я позволила себе помечтать о своем турбюро – прямо здесь, в этом доме! Путешествия в сказку – эксклюзивно в туристическом агентстве “Попадалово”! Я хихикнула. Даа, насчет брендинга надо еще подумать.

От заманчивой идеи меня отвлек шум, который никак не походил на ставшие уже привычными крики чаек и плеск волн. Я лениво повернула голову к берегу и едва не захлебнулась от неожиданности.

Я больше не была одна. По пляжу неспешно прогуливалась компания из нескольких мужчин в средневековых камзолах и дам в кринолинах. Дамы держали в руках веера и зонтики, на головах у них высились прически-башни, а я тихо офигевала, как же они не умирают от жары? Мне вот в купальнике отлично, а у них там рукава, куча юбок и, кажется, корсеты под одеждой. Наверняка поэтому у них и декольте такие, чуть не до пупа – для проветривания! Мужчины-то свои камзолы быстренько поскидывали. Хотя у них и рубашки тоже с длинным рукавом.

Несколько мужчин, впрочем, остались в одинаковых ливреях и даже пепельных париках. Слуги? Эти шустро расставляли на пляже легкие кресла и втыкали в песок большие зонты. Меня собравшиеся, кажется, еще не заметили. А вот вокруг двери, подпертой табуреткой, дамы и господа уже столпились, пытались заглядывать и совать руки (безуспешно) и бурно что-то обсуждали.

Черт!

Я вдруг осознала, что бикини в веселенький желто-розовый горошек – очень паршивая форма одежды для знакомства с иномирным высшим обществом. Интересно, меня примут за гулящую женщину или за ведьму? Или за гулящую ведьму? Что-то не вдохновляют меня варианты. А хотяяяя…

Как раз в этот момент одна из дам, скользнув взглядом по воде, углядела распластанную меня, и взвизгнула.

– Утопленник! Там утопленник!

Стало обидно.

Один из мужчин принялся отдавать какие-то распоряжения лакеям. Надо думать, вытащить тело, чтоб пейзаж не портило. А от двери так и не отходит, гад. Ну лаааадно. Будет вам… и утопленник, и гулящая ведьма!

Перевернувшись в воде, я сделала несколько гребков. Далеко от берега я не уплывала, так что вскоре уже смогла встать на ноги и пойти вперед – прямой наводкой к своей двери, а значит, и ко всей этой разряженной компании.

Теперь визжала уже не одна девица, а, кажется, все. Кто-то из них даже в обморок приладился – как раз на руки стоявшему рядом молодому человеку. Даже вообще не удивлюсь, если обморок настоящий, в таких нарядах да под солнышком гулять.

Выбравшись из воды, я сунула ноги в шлепки, неторопливо подняла полотенце, промокнула волосы и завернулась в него. Натягивать джинсы на мокрое тело на глазах у всей честной братии? Пффф. Неприятно, да еще и долго, эдак они и опомниться успеют.

Поэтому я прямо в полотенце направилась прямиком к цели, помахивая комком одежды в руке.

Поперек дверного проема стоял, сложив руки на груди, один из этих самых господ – высокий, брутальный красавчик с длинными черными волосами, собранными в низкий хвост.

– Ваша светлость! – сразу несколько человек попытались воззвать к мужчине, но он остался стоять на том же месте.

Светлость? Это он кто – герцог, что ли? Ну и ладно. Паа-думаешь! Не король, и на том спасибо.

– Здрасьте! – постаралась светски улыбнуться и изобразила реверанс (ну, или то, как я его примерно представляю), приподняв пальчиками края полотенца. – А я гулящая ведьма-утопленница!

Глаза у “светлости” отчетливо полезли на лоб.

А вот стоявшая ближе всех к нему дамочка – эта, кстати, не визжала – смерила меня каким-то очень уж ревнивым взглядом. Что, светлость лучше полотенцами не соблазнять? Ну ладно, мы не гордые. Будем делать ставку на эффект неожиданности!

Поэтому я облизнула губы, с томным стоном провела пальцем по ключице и сделала очень плавный шаг… к даме.

– Леди… – выдохнула я низким грудным голосом. – А хотите незабываемых ощущений?

Протянув к ней руки, я пошевелила мокрыми пальцами. И леди наконец не выдержала – взвизгнув, она прыгнула прямиком на “светлость”, еще в прыжке, кажется, лишаясь чувств. А “светлости” не оставалось ничего другого, кроме как чуть отшатнуться, но все-таки подхватить болезную. Тем самым дав мне шанс проскользнуть, которым я, конечно, не замедлила воспользоваться.

Резво перепрыгнув через подол леди, я пулей влетела в дверной проем – правда, уронив-таки на ходу полотенце и заодно оставив на пляже у двери очередные джинсы. Кто-то успел схватить меня за комок одежды – пришлось оставлять трофей добытчику.

– Эй, – я оглянулась. “Светлость” за дверью, одной рукой придерживая свою даму, второй трогал воздух в дверном проеме. Что-то не пускало его сюда – какое счастье! – А я бы не отказался…

– От чего? – теперь я чувствовала себя вполне в безопасности. Через дверь можно и побеседовать светски. Ну и что, что в купальнике! Мой дом – мои правила.

– От незабываемых ощущений, конечно, – спокойно ответил “светлость”, а обморочная леди на его руках тихонько, но вполне отчетливо зарычала.

– А… как-нибудь в другой раз. Непременно! – я приладилась было сделать еще один реверанс, но вовремя осознала, что в купальнике выйдет еще занимательнее, чем в полотенце, поэтому просто помахала рукой с радостной улыбкой на лице, захлопнула-таки дверь и прислонилась к ней спиной. Ну… вот и искупалась Лара.

А светлость-то был очень даже ничего!

Лохушка была эта Золушка, туфлями разбрасывалась. То ли дело оставить на долгую память мокрое полотенце, майку, джинсы и трусы в фиолетовых ромашках.