Долина Тьмы

Глава 15 ВОЗВРАЩЕНИЕ

Паг смотрел в огонь. Маленькая жаровня в его кабинете бросала колеблющийся отсвет на стены и потолок. Он провел рукой по лицу, каждой частичкой своего существа ощущая усталость. Паг не прерываясь работал с того самого момента, когда Роуген прорицал будущее, а ел и спал, только когда Кейтала насильно отрывала его от книг. Сейчас Паг только что осторожно закрыл одну из книг Макроса - он рылся в них целую неделю до полного изнеможения. После того как видение Роугена показало ему то, что может случиться, а может и не случиться, Паг старался разыскать сведения, которые могут оказаться полезными. Только один чародей этого мира знал что-то о мире Келевана, и этим человеком был Макрос Черный. Чем бы ни был сгусток тьмы, появившийся в видении Роугена, он говорил на языке, который в Мидкемии был знаком всего лишь пяти тысячам человек - Пагу, Кейтале, Лори, Касами и его солдатам в Ламуте, да еще нескольким сотням бывших пленников, живших сейчас по всему Дальнему берегу. И один только Паг понял все, что показала им Гамина, потому что зло, предупредившее их о своем возвращении, произнесло слова, давно исчезнувшие из языка цурани. Сейчас Паг тщетно искал в книгах Макроса хоть малейший намек на то, чем может оказаться эта темная сила.

Из сотен томов, которые Макрос завещал Кулгану и Пагу, лишь треть была внесена в каталоги. Макрос оставил только список заглавий, составленный при помощи своего прислужника Гейтиса.

Иногда помогало и это, если содержание работы было понятно по заглавию. В иных случаях приходилось просматривать всю книгу.

Было, например, семьдесят два тома, названные просто "Магия", и еще десяток разных книг, имевших одинаковые названия. Выискивая возможные подсказки к тому, с чем им пришлось столкнуться, Паг заперся с этими томами в, кабинете и начал внимательно их изучать. И вот он сидел, опустив том на колени, - он уже начал понимать, что именно ему надлежит делать.

Паг аккуратно положил книгу на письменный стол и вышел из кабинета. По лестнице он спустился в зал, куда выходили все комнаты, которыми уже пользовались в недостроенном здании академии. Работа на верхнем этаже рядом с башней, где помещалась библиотека, была приостановлена из-за дождя.

Холодный порыв ветра дунул сквозь незаделанный проем в стене, и Паг, входя в обеденный зал, поплотнее закутался в черное одеяние. Обеденный зал использовался как общая комната.

Кейтала подняла голову от вышивания - она сидела у камина.

Брат Доминик разговаривал с Кулганом, дородный чародей, как всегда, попыхивал трубкой. Касами наблюдал за Уильямом и Гаминой; дети, устроившись в уголке, играли в шахматы - их лица были сосредоточенны, они пытались освоить новую для них игру.

Уильям не проявлял особого интереса к шахматам, пока игрой не заинтересовалась Гамина. Поражение пробудило в нем дух борьбы, ранее просыпавшийся только во дворе, на площадке для игры в мяч.

Паг подумал, что, если позволит время, он займется изучением их талантов поближе. Если время позволит...

Вошел Мичем с графином вина и предложил Пагу. Паг поблагодарил его и сел рядом с женой.

- Ужин не раньше чем через час, - сказала Кейтала. - Я думала, что мне опять придется выволакивать тебя.

- Я закончил работу и решил отдохнуть перед трапезой.

- Хорошо, - вздохнула Кейтала. - Ты работаешь, не щадя себя, Паг. Ты учишь, наблюдаешь за строительством академии, потом запираешься в своем кабинете, а для нас у тебя почти не остается времени.

- Пилишь? - улыбнулся Паг.

- Право жены, - ответила она, улыбнувшись в ответ. Кейтала не была ворчуньей. Если ей что-то не нравилось, она сразу же об этом говорила, и дело тут же решалось или взаимными уступками, или же одному из супругов приходилось принимать условия другого.

- Где Гардан? - спросил Паг, оглядевшись.

- Ба! Ты заметил! - сказал Кулган. - Если бы ты не запирался в башне, ты бы помнил, что он сегодня уехал в Шамату - отправить Лиаму письма. Через неделю он вернется.

- Он поехал один?

Кулган выпрямился в кресле:

- Я сделал предсказание. Дождь будет идти три дня. Многие рабочие отправились на это время домой - это лучше, чем три дня сидеть в казармах. Гардан поехал вместе с ними. Что ты там делал в своей башне все эти дни? Ты за неделю не сказал и пары слов.

Паг оглядел тех, кто был с ним в комнате. Кейтала, кажется, занялась своим рукоделием, но Паг знал, что она прислушивается к разговору. Дети погрузились в игру. Кулган и Доминик смотрели на него с живым интересом.

- Я читал книги Макроса, пытаясь найти объяснения тому, с чем мы столкнулись. А вы?

- Мы с Домиником поговорили с людьми в поселке и пришли к кое-каким выводам.

- Каким?

- Роуген поправляется. Он смог подробно рассказать нам о том, что он увидел, и некоторые особенно даровитые юнцы занялись этой задачей. - Паг услышал гордость и удовольствие в словах старого чародея. - То, что пытается нанести вред Королевству или всей Мидкемии, ограничено в своих возможностях.

Допусти на миг, что, согласно нашим опасениям, через Врата сюда пробралась та темная сила с Келевана. Ей не хватает мощи, и поэтому она боится заявить о себе открыто.

- Объясни, - попросил Паг, забывая об усталости.

- Мы предположили, что это существо из родного мира Касами, и не стали искать другого объяснения тому, что оно говорит на древнем языке цурани. Но, в отличие от соплеменников Касами, оно не выступает открыто, а пытается сделать своим орудием других. Допустим, оно попало сюда через Врата. Мост уже год как разрушен, а это означает, что оно находится в Мидкемии не меньше года и не больше одиннадцати лет, собирая себе прислужников, таких, пантатианский жрец. К тому же оно пытается утвердиться через моррела, того "прекрасного", как описал его Роуген. Кого нам надо действительно опасаться, так это черного существа, которое стояло за спиной прекрасного моррела и остальных. Итак, если все верно, это существо пытается действовать украдкой. Почему? Оно либо слишком слабо, чтобы действовать самому, и должно заставлять действовать других, или же оно тянет время, чтобы потом обнаружить свою истинную природу.

- Это означает, что нам надо узнать, что это за сила или существо.

- Верно. Кроме того, мы сделали кое-какие выкладки, основываясь на допущении, что это существо не с Келевана.

Паг прервал его:

- Не трать на это время, Кулган, Мы должны остановиться на том, что это существо все же из Келевана, что, на худой конец, дает нам хоть какие-то зацепки. Если Мурмандрамас - просто вождь моррелов, наделенный магическими способностями, который возвысился сам, без посторонней помощи, и просто случайно умеет говорить на мертвом языке древних цурани, что ж... может быть и так. Но мы обязаны принять во внимание вторжение некоей темной силы с Келевана.

Кулган громко вздохнул и снова раскурил погасшую трубку.

- Жаль, что у нас мало времени и мало идей. Жаль, что мы не можем без риска изучить некоторые детали этого явления. Мне многого не хватает, но больше всего - сведений о том, с чем мы столкнулись.

- Есть место, где могут найтись такие сведения.

- Где? - спросил Доминик. - Я с радостью отправлюсь с вами или о кем-нибудь еще в это место, невзирая на опасности.

Кулган горько рассмеялся:

- Нет, брат мой. Мой бывший ученик говорит о месте в ином мире. - Кулган мрачно посмотрел на Пага. - Это библиотека Ассамблеи.

- Ассамблеи? - переспросил Касами.

Паг увидел, как замерла Кейтала.

- Там могут найтись ответы, которые помогут нам в грядущей битве, - сказал он.

Кейтала так и не подняла глаза от вышивания.

- Хорошо, что Врата закрыты и не могут снова открыться, - сказала она ровным голосом. - Иначе тебя уже велели бы арестовать. Вспомни, ведь твое положение Всемогущего было поставлено под вопрос перед нападением на императора. Можно не сомневаться, что сейчас тебя объявили преступником. Нет, это хорошо, что ты не можешь вернуться.

- Могу, - сказал Паг.

Глаза Кейталы вдруг вспыхнули, и она бросила на него мрачный взгляд:

- Нет! Ты не можешь вернуться!

- Как же можно вернуться? - спросил Кулган.

- Когда я закончил, меня подвергли последнему испытанию, - пояснил Паг. - Стоя на верхней площадке Башни Испытаний, я видел образ времен Странника - странствующей звезды, которая угрожала Келевану. Именно Макрос вмешался в последний момент и спас Келеван. Макрос был на Келеване и в тот день, когда я почти разрушил императорскую арену. То, что было столь очевидным, я понял только сейчас.

- Макрос мог путешествовать между мирами по своей воле! - догадался Кулган. - Макрос умел создавать управляемые врата!

- И я теперь знаю как. Я нашел указания в одной из его книг.

- Ты не можешь отправиться туда, - прошептала Кейтала.

Паг, потянувшись к ней, взял ее руки, крепко сжатые в кулачки.

- Я должен. - Он повернулся к Кулгану и Доминику:

- У меня есть средство вернуться в Ассамблею, и я должен им воспользоваться. Иначе, если Мурмандрамас окажется слугой темной силы с Келевана или даже если просто отвлекает нас, пока эта сила набирается мощи, мы можем утратить всякую надежду. Нам надо узнать, как бороться с этой силой, а для этого мы должны сначала узнать о ней побольше, узнать ее природу, и поэтому мне необходимо отправиться на Келеван. - Он посмотрел на жену, а потом на Кулгана:

- Я возвращаюсь в Цурануани.

Первым заговорил Мичем:

- Хорошо. Когда мы отправляемся?

- Мы? спросил Паг. -Я пойду один.

- Ты не можешь идти один, - ответил Мичем таким тоном, словно сама мысль об этом была чистейшим абсурдом. - Когда же мы отправляемся?

Паг посмотрел на Мичема снизу вверх:

- Ты не говоришь на их языке и слишком высок для цурани.

- Я буду твоим рабом. Там же есть рабы из Мидкемии, ты часто об этом говорил, - отмел Мичем доводы Пага. Посмотрев сначала на Кейталу, а потом на Кулгана, он сказал:

- Если с тобой что-нибудь случится, здесь никогда не будет покоя.

Подошел Уильям, за ним - Гамина.

- Папа, возьми с собой Мичема.

- "Пожалуйста".

Паг воздел руки кверху:

- Хорошо, - сказал он. - Разыграем представление.

- Что ж, уже лучше, - кивнул Кулган. - Только не думай, что я одобряю твою затею.

- Я приму во внимакие твое неодобрение.

- Теперь, когда решение принято, - сказал Доминик - я опять предлагаю, свои услуги.

- Ты предложил их, еще не зная, куда я собрался. За одним мидкемийцем я еще могу присмотреть, а два уже потребуют немало забот.

- Я могу быть полезен, - ответил Доминик. - Мне знакомо искусство врачевания, и я тоже владею кое-какой магией. У меня твердая рука.

Паг внимательно посмотрел на монаха.

- Ты ненамного выше меня и вполне можешь сойти за цурани, но ведь ты не знаешь языка.

- В храмах Ишапа известны магические приемы для изучения языков. Пока ты готовишь свои заклинания для открытия врат, я вполне могу выучить наречие цурани и помогу Мичему учить его, особенно если госпожа Кейтала и граф Касами помогут мне.

- Я могу помочь, - сказал Уильям. - Я говорю на цурани.

Кейтала согласилась, правда, без большой охоты. Касами сказал:

- Я тоже могу помочь. - Он, казалось, был чем-то расстроен.

- Касами, я-то думал, ты первым захочешь вернуться, а ты так ничего и не сказал, - заметил Кулган.

- Когда закрылись Врата, моя жизнь на Келеване кончилась.

Теперь я - граф Ламутский. Моя жизнь в империи Цурануани - не более, чем воспоминание. Даже если можно вернуться, я не вернусь, потому что я дал клятву королю. Но, - сказал он Пагу, - ты не передашь от меня письма отцу и брату? Они не знают, жив ли я, не говоря уже о том, как я живу.

- Конечно, - ответил Паг и обратился к Кейтале:

- Любовь моя, можешь ли ты сшить два одеяния ордена Хантукамы? - Она кивнула. Паг пояснил остальным:

- Это орден миссионеров, его члены разъезжают по всей стране. Притворившись странствующими братьями, мы не привлечем лишнего внимания. Мичем будет нашим рабом.

- Что-то мне вся эта затея не очень нравится, - заявил Кулган.

- Вечно тебе что-нибудь не нравится, - парировал Мичем.

Паг рассмеялся. Кейтала крепко обняла мужа. Ей тоже не нравилась эта затея.

Кейтала протянула Пагу рясу:

- Примерь.

Одежда была ему как раз. Кейтала заботливо выбрала ткань, наиболее похожую на ту, что употреблялась на Келеване.

В этот день Паг назначил собрание сообщества, чтобы выбрать руководителей на время своего отсутствия и на тот случай - все понимали это, но вслух никто не произносил, - на тот случай, если он не вернется. Доминик и Мичем под руководством Касами и Уильяма учили язык цурани. Кулган изучал работы Макроса по созданию врат, чтобы помочь Пагу.

Кейтала разглядывала свое изделие, когда в комнату Пага вошел Кулган.

- Ты в этом замерзнешь.

- На моей родине всегда жарко, Кулган, - ответила Кейтала.

- Никто не носит теплой одежды.

В комнату вбежали Уильям и Гамина. Девочка в последнее время, когда стало ясно, что Роуген поправится, очень переменилась. Она стала постоянной спутницей Уильяма - играла и ссорилась с ним, как родная сестра. Пока старик поправлялся, Кейтала поселила девочку у себя, в соседней с Уильямом комнате.

- Мичем идет! - крикнул мальчик и засмеялся, завертевшись волчком от восторга. Гамина тоже громко засмеялась и закружилась вместе с Уильямом, а Кулган и Паг обменялись взглядами - они впервые слышали голос девочки. В комнату вощел Мичем, и взрослые тоже рассмеялись. Крепкие волосатые ноги и руки охотника нелепо торчали из короткой одежды; он неловко ступал в сандалиях цураниавского образца.

Он оглядел комнату.

- Что смешного?

- Я так привык видеть тебя в одежде охотника, - ответил Кулган, - что ни в чем другом и представить тебя не могу.

- Ты выглядишь не совсем так, как я предполагал, - сказал Паг, пытаясь удержаться от смеха.

Воин-охотник с отвращением покачал головой:

- Может, хватит? Когда мы отправляемся?

- Завтра утром, сразу после рассвета, - ответил Паг. И смех в комнате замер.

Они тихо стояли вокруг холма на северной оконечности острова, где росло большое дерево. Дождь перестал, но дул сырой холодный ветер, обещая новый дождь. Большая часть сообщества пришла проводить Пага, Доминика и Мичема.Кейтала стояла рядом с Кулганом, положив руки на плечи Уильяма. Гамина крепко держалась за юбку Кейталы, испуганно глядя по сторонам.

Паг стоял в одиночестве, сверяясь со свитком. Неподалеку от него, дрожа на ветру, стояли Доминик и Мичем и слушали Касами, который рассказывал им о тех обычаях цурани, знание которых могло им пригодиться: он без конца вспоминал все новые детали.

Мичем держал сумку, собранную Пагом, - в ней лежали обычные принадлежности странствующего жреца. Кроме того, на дне сумки помещались вещи, которые вряд ли можно было увидеть у келеванских жрецов - оружие, металлические монеты, - по понятиям Келевана, целое состояние.

Кулган встал туда, куда указал ему Паг, держа в руках посох, вырезанный одним из местных резчиков. Старый маг с силой воткнул его в землю, потом взял другой и воткнул его в четырех шагах от первого. Он отошел назад, а Паг начал читать заклинание по свитку.

Между двумя посохами возникла полоса света, переливаясь всеми цветами радуги сверху донизу. Она становилась все ярче - на нее уже было больно смотреть. Паг продолжал читать заклинания. Раздался громкий взрыв, словно ударила молния, и воздух устремился в сторону посохов, словно втягиваясь в пространство между ними.

Паг отложил свиток и посмотрел на то, что он сотворил: сияющий квадрат серого "ничто" между посохами. Подозвав к себе Доминика, он сказал:

- Я пройду первым. Врата нацелены на поляну позади моего прежнего поместья, но может оказаться, что они открылись вовсе не там, где надо.

Если окажется, что они ведут во враждебное место, ему надо будет сделать только обратный шаг вокруг посоха, и он снова появится в Мидкемии. Если он сможет сделать этот шаг...

Паг обернулся и улыбнулся Кейтале и Уильяму. Его сын вертелся в разные стороны, но Кейтала, слегка нажав руками ему на плечи, удерживала его на месте. Она только кивнула, сосредоточенно глядя на мужа.

Паг шагнул в пустоту и исчез. Собравшиеся затаили дыхание - лишь немногие из присутствующих знали, чего ожидать.

Вдруг Паг появился с другой стороны серого квадрата, и собравшиеся с облегчением вздохнули. Он подошел к своим спутникам и сказал:

- Врата открываются как раз там, куда нацелены. Заклинание Макроса действует безупречно. - Он взял Кейталу за руки. - Это совсем рядом с поляной для медитаций у зеркального пруда.

Кейтала с трудом сдерживала слезы. Когда-то она была хозяйкой этого огромного поместья и высаживала цветы вокруг этого пруда - там, где одинокая скамья обращена к спокойным водам озера. Она кивнула, и Паг обнял ее, потом Уильяма. Когда Паг наклонился к Уильяму, его неожиданно обняла Гамина.

- "Будь осторожен".

Он обнял ее в ответ:

- Буду, малышка.

Паг сделал знак Доминику и Мичему, чтобы они следовали за ним, и шагнул в пустоту. Немного помедлив, они последовали за Пагом.

Остальные долго стояли, глядя туда, где исчезли трое мужчин. Снова начался дождь. Никому не хотелось уходить. Дождь усилился, и Кулган сказал:

- Те, кто назначен сторожить, остовайтесь. Остальные - за работу.

Люди медленно стали расходиться - никого не обманул резкий тон Кулгана. Все беспокоились так же, как и он.

Ягу, главный садовник поместья Нетохи, что неподалеку от города Онтосета, обернувшись, увидел незнакомцев, идущих по дорожке от поляны медитаций к дому. Двое из них были жрецами Хантукамы, Приносящего Благословенное Здоровье, хотя оба казались необычайно высокими для жрецов. За ними шагал их раб - воин-варвар, плененный в последней войне. Ягу вздрогнул: вид раба внушал страх - глубокий шрам пересекал всю его левую щеку.

В компании воинов Ягу всегда ощущал себя не в своей тарелке - он предпочитал компанию цветов и растений людям, которые только и говорят, что о войнах и почестях. Все же у него были определенные обязанности перед хозяином дома, поэтому он пошел навстречу трем незнакомцам.

Увидев, что садовник приближается, они остановились, и он первым поклонился им, ведь первым собрался начать разговор именно он - это была простая вежливость. Ягу пока ничего не знал о том, кто по званию его гости.

- Приветствую вас, достопочтенные жрецы. Ягусадовник стал препятствием на пути вашем.

Паг и Доминик поклонились. Мичем, согласно обычаю, просто стоял сзади - приветствие его не касалось. Паг сказал:

- Приветствуем тебя, Ягу. Для двух скромных жрецов Хантукамы твое появление - не помеха. Здоров ли ты?

- Да, я здоров, - ответил Ягу в ответ на формальное приветствие чужаков. После чего принял важную позу, скрестив руки на груди. - Что привело жрецов Хантукамы в дом моего хозяина?

Паг ответил:

- Мы идем иа Сирэна в Равнинный город. Проходя мимо, мы увидали этот дом и понадеялись, что здесь двум странствующим бедным жрецам можно будет попросить еды. Возможно ли это? - Паг знал, что Ягу не вправе решать, но позволил скромному садовнику сыграть роль хозяина...

Садовник потер подбородок.

- Вам не возбраняется просить подаяния, хотя не могу сказать, накормят ля вас. Идемте, я провожу вас до кухни.

По дороге к дому Паг спросил:

- Могу ли я почтительнейше спросить, кто обитает в этом чудесном доме?

Засияв гордостью в отраженных лучах славы твоего хозяина, Ягу ответил:

- Это дом Нетохи, называемого "Тот, кто легок на подъем".

Паг притворился, что никогда не слышал о, таком, хотя был рад узнать, что его бывший слуга все еще владеет поместьем.

- Может быть, - сказал Паг, - не будет очень нескромным со стороны бедных жрецов засвидетельствовать почтение такой важной особе?

Ягу нахмурился. Его хозяин был занятым человеком, хотя всегда находил время для таких гостей, как эти. Ему бы не понравилось, если бы садовник выгнал их прочь, несмотря на то, что они едва ли чем-нибудь отличались от простых нищих - ведь эти жрецы не из такой могущественной секты, как слуги Чочокана или Джурана.

- Я спрошу. Может быть, мой хозяин и найдет время для вас.

А нет, так прикажет дать вам еды.

Садовник провожал их до двери, которая, как хорошо было известно Пагу, вела на кухню. Они остались на ярком послеполуденном солнце, а садовник вошел в дом. Дом представлял собой сооружение необычное для цурани и состоял из нескольких соеданенвых между собой зданий. Паг построил его всего два года назад. Может быть, дом ознаменовал бы собой крутые перемены в архитектуре цурани, но Паг сомневался, что у него на этом пути будут последователи - цурани были очень чувствительны к переменам политической моды.

Распахнулась дверь, и вышла женщина. За ней показался Ягу.

Паг поклонился, чтобы она не успела рассмотреть его лицо. Это была Алморелла, близкая подруга Кейталы, рабыня, которой Паг дал свободу, теперь она была женой Нетохи.

- Госпожа моя милостиво согласилась побеседовать со жрецами Хантукамы, - сказал Ягу.

Не разгибаясь, Паг спросил:

- Здорова ли ты, госпожа?

Услышав его голос, Алморелла ухватилась рукой за дверной косяк. Когда Паг выпрямился, она, с трудом восстановив дыхание, ответила:

- Я... здорова, - и начала произносить его цуранское имя.

Паг покачал головой.

- Я встречался с твоим достопочтенным мужем ранее и надеялся, что он выделит минутку для старого знакомого.

- Мой муж всегда... найдет время для... старых друзей, - почти неслышно ответила Алморелла.

Она пригласила их войти и закрыла за ними дверь. Удивленный Ягу постоял немного перед дверью, затем, пожав плечами, вернулся к своим любимым цветам. Кто поймет этих богатеев?

Алморелла молча и быстро вывела их из кухни. Она с трудом сохраняла самообладание и едва успела спрятать дрожащие руки, проходя мимо трех озадаченных рабов. Они не заметили волнения хозяйки, потому что во все глаза смотрели на Мичема - такого громадного раба-варвара им еще не приходилось видеть - ну просто великан из великанов!

Добравшись до бывшего кабинета Пага, она открыла дверь и прошептала:

- Сейчас приведу мужа.

Они вошли и сели на подушки, разложенные на полу. Мичему показалось это не очень удобным. Паг огляделся. Его охватило чувство странной раздвоенности: казалось, открой дверь в сад - и увидишь Кейталу и Уильяма. Однако он был облачен не в черную мантию Всемогущего, а в шафрановую рясу жреца Хантукамы, и над двумя мирами, с которыми переплелась его судьба, нависла ужасная угроза. С тех пор, как Паг начал поиски пути обратно на Келеван, его не покидало тревожное чувство. Он ощущал, что его подсознание работало, как всегда, чем бы ни было занято его внимание. Что-то в событиях, произошедших в Мидкемии, было ему смутно знакомо, и он знал - придет время, и интуиция подскажет ему, что именно.

Открылась дверь. Вошел мужчина, следом за ним - Алморелла.

Она закрыла дверь, и мужчина низко поклонился:

- Это честь для меня. Всемогущий.

- Да благословен будет дом твой, Нетоха. Здоров ли ты?

- Здоров, Всемогущий. Чем могу служить тебе?

- Садись и расскажи мне о том, как идут дела в Империи. - Нетоха сел. - Священным Городом все еще правит Ичиндар?

- Да, Свет Небес все еще правит империей.

- А Имперский Стратег?

- Альмеко, которого ты знал, сохранил честь, лишив себя жизни, когда ты опозорил его на Имперском фестивале. Теперь белые с золотом одежды носит его племянник Аксантукар. Он из семьи Оаксатукан, которая выгадала на смерти других, когда... мир был нарушен. Те, кто имел притязания, были убиты, и многие, имевшие столько же прав на этот пост, сколько и он... получили свое. Партия Войны все еще верховодит в Высшем Совете.

Паг задумался. Раз партия Войны все еще сильна, ему будет нелегко найти сочувствующих в Высшем Совете. С другой стороны, никогда не прекращающаяся борьба за власть могла предоставить ему возможность найти союзников.

- А Ассамблея?

- Я отправил те письма, что ты просил меня отправить.

Всемогущий. Другие сжег, как ты велел. Я получил только записку, в которой один из Всемогущих благодарил меня, и ничего больше.

- О чем сейчас говорят люди?

- Давно я не слышал, чтобы упоминали твое имя. Но сразу после того, как ты исчез, было объявлено, что ты пытался заманить в ловушку Свет Небес, и тем самым навлек на себя бесчестье. Тебя объявили преступником, Ассамблея исключила тебя - впервые за всю историю, и тебе запрещено носить черные одежды. Твои слова больше не закон. Любой, кто осмелится помочь тебе, подвергает смертельной опасности свою жизнь, жизнь своей семьи и всего рода.

Паг поднялся:

- Мы не задержимся здесь, друг. Я не могу подвергать опасности вашу жизнь. - Он пошел к двери, а Нетоха сказал:

- Я знаю тебя лучше, чем другие. Ты никогда бы не сделал того, в чем тебя обвиняют, Всемогущий.

- По решению Ассамблеи я больше не Всемогущий.

- Тогда я должен поблагодарить простого человека, Миламбер, - сказал Нетоха, называя Пага его цуранским именем. - Ты много дал нам. Имя Нетохи Чичимека занесено в свитки клана Хунзан.

Мои сыновья вырастут важными людьми только благодаря твоей щедрости.

- Сыновья?

Алморелла похлопала себя по животу:

- Следующей весной. Жрецы-целители говорят, что будут близнецы.

- Кейтала обрадуется вдвойне. Она будет рада узнать, что сестра ее сердца, во-первых, процветает, а во-вторых, готовится стать матерью.

Глаза Алмореллы повлажнели:

- А как поживает Кейтала? А мальчик?

- Мои жена и сын живут хорошо и шлют тебе горячий привет.

- Передай и им наши самые наилучшие пожелания, Миламбер. Я молилась о том, чтобы когда-нибудь мы встретились с ней снова.

- Может быть. Не скоро, но когда-нибудь... Нетоха, ты ничего не менял?

- Нет, Миламбер. Я ничего не трогал. Это ведь твой дом.

Паг поднялся и поманил за собой остальных.

- Рисунок мне может понадобитьея для быстрого возвращения в мой мир. Если я два раза ударю в гонг на входе, отправь всех из дома, потому что за мной могут гнаться те, кто все здееь разрушит. Надеюсь, этого не случился.

- Воля твоя, хозяин.

Они прошли в другую комнату.

- На поляне у пруда устройство, посредством которого я могу вернуться домой. Мне бы хотелось, чтобы его никто не трогал, - сказал Паг.

- Хорошо. Я скажу слугам, чтобы на поляну никого не пускали.

- Куда ты, Миламбер? спросила Алморелла.

- Этого я вам не скажу чего вы не знаете, того у вас не смогут узнать даже маги. Вы и так в опасности просто потому, что пустили меня под свою крышу. Не стану ее увеличивать.

Паг привел Мичема и Доминика в комнату с рисунком на полу и закрыл за собой дверь. Вытащив из-за пояса свиток, запечатанный воском, Паг положил его в центр большого рисунка - из керамической плитки были выложены избражения трех дельфинов.

- Я посылаю другу письмо. С этой печатью никто, кроме того, кому оно предназначено, не смеет коснуться его. - Он на мгновение закрыл глаза - и свитка на полу не стало.

Затем Паг поставил Доминика и Мичема на рисунке рядом с собой.

- Каждый Всемогущий имеет в своем доме определенный рисунок, и если его хорошенько вспомнить, можно отправляться туда самому или посылать разные вещи. Иногда место, которое очень знакомо, например, кухня в Крайди, где я в детстве работал, может служить таким рисунком. Обычно полагается ударом в гонг известить о своем появлении, во на этот раз я не стану этого делать. Идем. - Он взял их за руки, закрыл глаза и начал читать заклинания. Комната закружилась перед их глазами, а когда кружение остановилось, оказалось, что это другая комната.

- Что... - начал Доминик и понял, что они перенеслись в другое место. Он посмотрел на пол: они стояли на изображении красно-желтого цветка.

- Здесь живет, - сказал Паг, - брат одного из моих учителей. Этот рисунок был сделан для него, и Всемогущий частенько сюда заглядывал. Надеюсь, мы найдем здесь друзей.

Паг подошел к двери и, приоткрыв ее, выглянул в коридор. За ним встал Доминик.

- Как далеко мы перенеслись?

- Миль за восемьсот, может быть, больше.

- Невероятно, - тихо сказал Доминик.

Паг быстро провел их по коридору и, не постучав, раздвинул дверь в другую комнату.

За низким столом сидел старик в темно-синем одеянии простого, но изысканного покроя. Прищурившись и шевеля губами, он читал пергамент, лежавший перед ним. Паг был потрясен - он помнил этого человека полным сил мужчиной. Прошедший год сильно состарил его.

Старик взглянул на вошедших.

- Миламбер! - воскликнул он в изумлении.

Паг, пригласив своих спутников войти, задвинул за ними дверь.

- Да благословен будет дом твой, властитель Шиндзаваи.

Камацу, глава рода Шиндзаваи, не стал вставать, чтобы ответить на приветствие. Он пристально смотрел на своего бывшего раба, который поднялся до ранга Всемогущего.

- Тебе вынесен приговор, бесчестный предатель. Если тебя поймают, у тебя отнимут жизнь. - В холодном тоне старика сквозила враждебность.

Паг опешил: Камацу был одним из организаторов заговора с целью положить конец Войне Врат, и Касами, его сын, отвез предложение о мире королю Родрику.

- Чем я заслужил такие оскорбления от тебя, Камацу? - спросил он.

- Я потерял сына, когда ты попытался обманом заманить в ловушку Свет Небес.

- Твой сын жив, Камацу. Он по-прежнему почитает и любит отца.

Паг передал Камацу письмо от Касами. Старик долго читал его. Когда он закончил, слезы текли по его морщинистым щекам.

- Это правда? - спросил он.

- Правда. Мой король не предавал тех, кто собрался за столом переговоров. И я не замешан в предательстве. Долго мне придется объяснять тебе, в чем дело? Сначала послушай, что я расскажу о твоем сыне. Он не только жив. Он занимает высокое положение в моей стране. Наш король не ищет отмщения бывшим врагам. Он обещал свободу всем, кто станет ему служить. Касами и все остальные - свободные люди. Они состоят на службе в армии короля.

- Все? - недоверчиво спросил Камацу.

- Четыре тысячи солдат Келевана теперь солдаты армии моего короля. Они считаются самыми благонадежными его подданными. Они не запятнали бесчестьем свои имена. Когда жизнь короля Лиама была в опасности, его охрана была возложена на твоего сына и его людей. - Гордость отразилась в глазах Камацу. - Цурани живут в городе, который называется Ламут, и доблестно сражаются против врагов нашей страны. Твой сын носит титул графа этого города, а это важный ранг, подобный рангу властителя. Он женат на Мигэн, дочери богатого купца из Рилланона, и ты скоро станешь дедушкой.

Казалось, к старику вернулись силы.

- Расскажи, как он живет, - попросил он. Паг и Камацу стали говорить о Касами, его жизни в последний год, о его возвышении, о том, как перед коронацией Лиама он встретил Мигэн, его недолгих ухаживаниях и их свадьбе. Они говорили почти полчаса - Паг на время позабыл о неотложности дела, приведшего его сюда.

Ответив на все вопросы старика, Паг поинтересовался:

- А Хокану? Касами просил узнать о брате.

- Мой младший сын живет неплохо. Он охраняет северные границы от набегов тюнов.

- Выходит, Шиндзаваи достигли величия в двух мирах, - сказал Паг. - Только Шиндзаваи из всех семей цурани могут заявить такое о себе.

- Непривычно думать об этом, - сказал Камацу. - Почему ты вернулся, Миламбер? Думаю, не только для того, чтобы утешить старика в его горе.

- Против моего народа поднимается какая-то темная сила, Камацу. Мы пока увидели только часть ее могущества и хотим узнать, что это за сила.

- Какое отношение это имеет к твоему возвращению?

- Один из наших пророков в видении встретил эту темную силу, и она обратилась к нему на языке храмов. - Паг рассказал о видений Роугена.

- Разве такое может быть?

- Вот поэтому я и отважился вернуться. Я надеюсь найти ответ в библиотеке Ассамблеи.

Камацу покачал головой:

- Ты очень рискуешь. Помимо обычных для Большой Игры трений, отношения в Высшем Совете напряженны. Я подозреваю, что нас ждут неспокойные времена - новый Имперский Стратег одержим идеей править всеми народами.

Поняв, о чем хотел сказать Камацу, Паг спросил:

- Ты говоришь о размолвке между императором и Стратегом?

Старик кивнул, тяжело вздохнув.

- Я опасаюсь гражданской войны. Если Ичиндар проявит ту же несгибаемую волю, какую он проявил, чтобы положить конец войне с Мидкемией, Аксантукар будет сметен, как ветер сметает облачко дыма. Большинство семейных кланов все еще считают императора верховным правителем и лишь немногие доверяют новому Стратегу.

Но и влияние императора теперь уже не то. Ведь он собрал за столом переговоров властителей пяти самых влиятельных кланов, а они стали жертвами предательства. В результате он лишился былого доверия. Аксантукар может не бояться противодействия. Я думаю, Стратег хочет объединить две ветви власти. Ему недостаточно золотой каймы на белых одеждах. Мне кажется, он хочет носить золотое одеяние Света Небес.

- "В Большой Игре все возможно", - процитировал Паг. - Но, знай, за столом переговоров пострадали все. - Он поведал Камацу о древних преданиях: Враге и об опасении Макроса, что врата между мирами притянут страшную силу.

- Если эта история и не совсем оправдывает императора, то все же может помочь ему обрести поддержку в Совете, если поддержка еще хоть что-нибудь значит.

- Ты считаешь, что Стратег уже готов действовать?

- Да, в любой момент. Он уже прибрал к рукам Ассамблею - некоторые прикормленные им чародеи требуют пересмотра ее независимости. Теперь Всемогущие проводят время, споря о деталях. Хочокена и мой брат Фумита отказываются участвовать в Большой Игре. Ассамблея утратила политический вес.

- Тогда ищи союзников в Высшем Совете. Скажи им вот что: наши два мира снова связаны, но теперь - темной силой, имеющей цуранское происхождение. Она хочет уничтожить Королевство. Эта сила неподвластна человеку, может быть, только боги могут справиться с ней. Я не могу сказать тебе, откуда я это знаю, но я уверен, что, если падет Королевство Островов, падет и Мидкемия, а после падения Мидкемии наступит черед Келевана.

Камацу, глава рода Шиндзаваи, бывший военачальник клана Каназаваи, встревожился. Он тихо спросил:

- Неужели это может случиться?

В глазах Пага светилась убежденность.

- Может быть, меня схватят или убьют. Если это случится, я должен иметь союзников в Высшем Совете, которые расскажут об этом Свету Небес. Не за свою жизнь боюсь я, Камацу, а за существование двух наших миров. Если я погибну, Всемогущие Хочокена или Шимони смогут перейти в мой мир, чтобы рассказать о том, что удалось узнать об этой темной силе. Ты поможешь нам?

Камацу поднялся:

- Конечно. Даже если бы ты не привез письмо от Касами, даже если бы наши подозрения относительно тебя подтвердились, только безумец не отбросил бы прежние раздоры перед лицом такой угрозы. Я немедленно поеду на быстрой лодке вниз по реке, в Священный Город. Где ты будешь?

- Я буду искать помощи у Всемогущих. Если мне удастся, я выступлю перед Ассамблеей. Никто не получает черную ризу, не научившись слушать раньше, чем действовать. Нет, самая большая для меня опасность - попасть в руки Имперского Стратега. Если ты за три дня ничего обо мне не услышишь, считай, что это произошло. Значит, я или мертв, или в тюрьме. Тогда придется действовать тебе. Мурмандрамасу поможет только молчание. В этом ты можешь быть уверен.

- Да, Миламбер.

Паг, которого называли Миламбером, Всемогущим, встал и поклонился.

- Мы должны идти. Да благословен будет дом твой, Шиндзаваи.

- Да благословен будет и твой дом. Всемогущий.

Нещадно палило солнце, громко кричали разносчики. Рыночная площадь Онтосета была забита суетливой толпой. Паг и его спутники заняли место в той части рынка, которая была отведена для нищих и жрецов. Третье утро подряд они рано просыпались в укромном месте у городской стены и проводили день, выпрашивая подаяние у тех, кто отзывался на их мольбу. Мичем бродил среди людей, протягивая чашу для подаяний. В Империи был только один храм Хантукамы - в Янкоре, довольно далеко от Онтосета, к востоку от Священного Города Кентосани, так что опасность разоблачения другими бродячими жрецами этого же ордена была невелика. Немногочисленные члены ордена расходились по всей стране и могли годами не встречаться друг с другом.

Паг закончил утреннюю молитву и вернулся к Доминику, который объяснял матери девочки, сломавшей ногу, как надо ухаживать за ребенком, чтобы сломанная нога полностью срослась за несколько дней. Женщина могла отблагодарить Доминика только восторженными словами, но по улыбке монаха было понятно, что этого ему вполне достаточно. Подошел Мичем и показал несколько крохотных драгоценных камней и полосок металла, которые служили в Империи деньгами:

- Таким способом можно неплохо заработать.

- Это они от испуга тебе столько дали, - сказал Паг.

Вдруг толпа зашумела и расступилась, пропуская группу всадников, одетых в зеленые доспехи клана Хонсака, репутация которого была Пагу известна: он входил в Партию Войны.

- Смотри-ка, как им понравилось ездить верхом, - заметил Мичем.

- Ламутским цурани тоже, - шепотом ответил Паг. - Вспомни Касами. Стоит ему забраться на лошадь, и его не снимешь оттуда никакими силами.

Мидкемяне уже знали, что лошади прижились на Келеване, а в армии появились кавалерийские части.

Всадники проехали, но позади группы мидкемян толпа снова заволновалась. Они обернулись: перед ними стоял очень толстый человек в черном одеянии, его лысая голова блестела под полуденным солнцем. Горожане, кланяясь, обходили его - никто не хотел стеснять особу одного из Всемогущих. Паг и его спутники тоже поклонились.

- Вы трое пойдете со мной, - сказал чародей.

Паг с покорным видом ответил:

- Твоя воля, Всемогущий. - И они поспешили вслед за чародеем.

Чародей в черной ризе подошел к ближайшему дому, который оказался кожевенной мастерской, и заявил хозяину:

- Мне нужен этот дом. Ты можешь вернуться через час.

- Воля твоя. Всемогущий, - без колебания ответил хозяин и, позвав подмастерьев, вышел с ними на улицу. Через минуту в доме никого, кроме Пага и его друзей, не осталось.

Паг и Хочокена обнялись.

- Миламбер, ты сошел с ума, если вернулся сюда, - сказал толстяк. - Я глазам своим не поверил, когда получил твое письмо. Почему ты рискнул послать его через рисунок, и почему я встречаю тебя в центре города?

- Мичем, следи за окном, - сказал Паг. Он улыбнулся:

- Где можно лучше спрятаться, чем на виду у всех? Ты обычно получаешь письма через рисунок, и кому придет в голову расспрашивать тебя, почему ты остановился поговорить с тем или иным жрецом? - Он представил друзей:

- А это мои спутники.

Хочокена сел, расчистив себе место на скамье.

- У меня тысяча вопросов. Как тебе удалось вернуться?

Чародеи, которые служат Стратегу, пытаются при помощи чар разыскать твой родной мир, потому что Свет Небес, да защитят его боги, решил отомстить предателям, сорвавшим переговоры. И как тебе удалось разрушить врата? И остаться в живых? - Он увидел, как Паг оживился, слушая его вопросы, и закончил:

- И, самое главное, почему ты вернулся?

- Какая-то темная сила, зародившаяся в мире цурани, угрожает моему миру. Я хочу знать, что это за сила, и поэтому вернулся на Келеван. - Хочокена вопросительно посмотрел на него. - Дома происходит много необычного. Я надеюсь, что смогу узнать хоть что-нибудь о природе этой темной силы. А сила эта внушает ужас. - Он начал подробно рассказывать, начав с объяснения причины, которая вынудила Макроса пойти на предательство, о попытках убить принца Аруту, о видении Роугена.

- Все это удивительно, сказал Хочокена, - потому что мы ничего не знаем о существованйии такой силы на Келеване, во всяком случае, я ни о чем подобном не слышал. Одно из достоинств нашей организации заключается в том, что две тысячи лет совместной работы людей в черных одеяниях избавили этот мир от большого количества подобных напастей. Наши предания донесли до нас истории лордов демонов и королей-колдунов, духов темных сил и злых существ, которые все как один пали перед объединенной мощью Ассамблеи.

- Похоже, что одного вы все-таки пропустили, - заметил Мичем, не отрываясь от окна.

Хочокена опешил, услышав, что к нему обращается простолюдин, а потом рассмеялся.

- Может быть, а возможно, этому есть другое объяснение. Я не знаю. Но, - сказал он Пагу, - ты всегда думал о благе народов империи, и я не сомневаюсь - все, что ты сказал мне, правда. Я помогу тебе - постараюсь найти безопасный способ попасть в библиотеку и помогу в поисках. Но пойми, сейчас Ассамблее подрезали крылья - она занимается только своими внутренними делами. Мне кажется, вполне возможно поставить вопрос о том, чтобы отменить тебе смертный приговор. Я займусь этим. Но может оказаться, что не один день пройдет, прежде чем мы сможем открыто обсудить этот вопрос. Скорее всего, мне это удастся. Твое сообщение нельзя замолчать. Я созову Ассамблею как только смогу и сразу приеду за тобой. Только безумец откажется выслушать предупреждение, даже если окажется, что угроза твоему миру исходит не с Келевана. Как минимум, ты получишь допуск в библиотеку и возможность вернуться домой, а может быть и восстановление в правах. Однако тебе придется найти оправдание твоим прежним поступкам.

- У меня они есть, Хочо.

Хочокена, поднявшись, встал перед своим старым другом.

- Может быть, наши народы заключат мир, Миламбер. Если старую рану удастся залечить, мы принесем благо обоим мирам. Я, кстати говоря, был бы рад посетить академию, которую ты строишь, повидать пророка, который предсказывает будущее, и познакомиться с ребенком, который разговаривает мыслями.

- Я готов многим поделиться с тобой, Хочо. Создание управляемых врат - лишь одна десятая часть того, о чем я готов тебе поведать. Но все это - позднее. Идем.

Паг пошел к двери впереди Хочокены, но его внимание привлекла неестественно застывшая поза Мичема. Доминик очень внимательно слушал разговор чародеев и не заметил, что произошло с охотником.

- Заклятие! - воскликнул Паг. Он бросился к окну и коснулся Мичема, но тот остался неподвижным. К дому бежали люди. Прежде чем Паг успел прочесть заклинаниезащиту, дверь разлетелась на куски.

Перед глазами у него все поплыло, в ушах зазвенело. Пока Паг, покачиваясь, пытался прийти в себя, в дверь влетел шарообразный предмет размером примерно с кулак. Паг сделал еще одну попытку защитить дом заклинанием, но шар вспыхнул ослепительным оранжевым светом, он зажмурился и сбился. Затем начал заклинание сначала, но тут раздался пронзительный визг, который каким-то образом лишил чародея части сил. Паг услышал, как кто-то упал, но не мог понять, был ли это Хочокена, Доминик или Мичем. Он направил против магии летающего шара все свои силы, но был сбит с толку и растерян; спотыкаясь, он пошел к двери, но упал на пороге. Паг стоял на коленях, не понимая - двоится у него в глазах или появился еще один шар. Он успел заметить людей, приближавшихся к нему с другой стороны рыночной площади: на них были белые доспехи личной охраны Имперского Стратега. Их вел человек в черном одеянии. Проваливаясь в темноту, Паг услышал голос чародея, который доносился словно издалека, пробиваясь сквозь звон в ушах:

- Свяжите их.