Глава 18 Возвращение на…

Хочешь жить — шевели поршнями. *

Большие, тяжело гружённые чёрные фургоны, вперемешку с широкими, массивными телегами, запряжённые большими, мохнатыми тяжеловозами, укрытые сверху тусклыми стеклянными попонами, вот уже третий день медленно тащились в сторону далёких ещё гор. Способов ускорить движение не было никаких. Ещё до появления в этом проклятом городе Галчан, они успели накопить в обозе массу всякого остро необходимого добра, да плюс к тому ещё с арендованных складов в самих Галчанах видать сам чёрт дёрнул их забрать с собой массу скопившегося там своего товара.

Всё это богатство они собирались отправить домой на новых фургонах, пару недель назад заказанных у мастера каретника, и которые так бездарно сгорели в том страшном пожаре, где чуть не сгорела семья самого мастера. И где он лишился всего нажитого имущества, а они тех самых заказанных фургонов, из которых всё же половину заказа, хоть и с оговорками, признали более-менее целым и пригодным к дальнейшему использованию. Не имея возможности выбирать, пришлось приспосабливаться к тому, что осталось. Но что самое удивительное — ни разу потом не пожалели. Чёрные фургоны, хоть порядком и обгоревшие, оказались выше всяких похвал.

Три дня назад они покинули город. Жёсткое требование городских властей ещё до заката покинуть город, как им не хотелось проигнорировать, всё же следовало выполнить, если только они хотели потом когда-нибудь ещё там появиться. И поначалу ничего не предвещало крупных неприятностей. Всё было штатно.

Первая ночь, проведённая прямо возле города у городской стены, рядом с пахнущим экскрементами крепостным рвом, прошла на удивление спокойно. Видимо сказывалась близость города и то, что желающая добраться до мастера публика, видимо не собирались разбираться с беглецом сразу возле городской стены. А скорее всего, просто не успели ещё сорганизоваться.

Весь следующий день тоже прошёл тихо и мирно. Так что, уже ближе к вечеру у Сидора с Димоном даже появилась слабая надежда, что все страхи были ими напридумованы.

Однако вторая ночь грубо развеяла слабые надежды, что вся эпопея с мастером на этом и закончится. На остановившийся, на ночь обоз напали. И с этой ночи у них больше не было ни минуты покоя. Днём и ночью шли атака за атакой, так что порой казалось, что в них вцепилось мёртвой хваткой всё, что только занималось разбоем в Приморье.

Поначалу было непонятно, кому они так досадили, что на них непонятно почему затрачивают столько усилий, а потом стало безразлично.

Все эти дни атака следовала за атакой с небольшими, редкими перерывами. Словно рой диких пчёл, преследующий медведя, покусившегося на их мёд, так, наверное, выглядели со стороны эти постоянные, изнуряющие, раз за разом, день за днём, атаки.

Но всё разбивалось о серьёзную, хорошо продуманную оборону каравана. Сказывался жестокий, кровавый опыт, приобретённый ими за прошедшие месяцы. Теперь он приносил плоды, и это позволяло им неумолимо продвигаться вперёд.

Тем не менее, те, кто за них взялись, также, похоже, не были дураками. Уже к концу первой недели постоянных неудачных атак до них дошло, что сходу караван не возьмёшь. И основным объектом атаки стали лошади. Несмотря на то, что попоны и плетёные стеклянные накидки обеспечивали хорошую защиту, всё же караван постоянно терял лошадей.

Уже к концу всё той же проклятой недели кончились заводные лошади, и пришлось бросить первую телегу. Груз перераспределили по соседним. На второй день за первой телегой последовала другая и груз пришлось уже бросить. А потом, не было ни дня, когда бы они не оставляли на стоянках две, три, а то и четыре телеги с брошенным имуществом.

Это больше всего угнетало. Бросать приходилось всё то, что по меркам этого мира порой составляло целое состояние.

Теплившаяся ещё первое время надежда, что множество групп преследователей, вцепившихся в них мёртвой хваткой, передерутся между собой за оставляемую на стоянке добычу, провалилась. Добыча лишь добавила азарта преследователям.

До этих дней им ещё казалось, что они успели повидать в этих краях уже всё, но, увы, это только им казалось. Того, что на них навалилось сейчас, ещё неделю назад никому даже в голову не могло прийти.

И ещё три долгих дня они еле-еле ползли по предгорьям, медленно подымаясь к Гуано, уже ни на что, не рассчитывая, бросая по дороге остатки имущества и занимая немногие оставшиеся телеги уже только под раненых.

Все старые телеги, сохранившиеся ещё с прежних, первых времён, были разбиты и брошены по дороге. Остались лишь чёрные фургоны мастера, непонятно на чём ещё держащиеся, но удивительным образом так и не развалившиеся до сих пор.

— Удивительная прочность, — задумчиво цокал языком Сидор, каждый вечер вместе с кузнецом и самим мастером осматривающие оси, борта и втулки колёс фургонов. — Если бы не они нас давно бы зажали где-нибудь посреди поля и спокойно, неторопясь перебили.

— И хорошо что не горят, — довольно заметил Рим.

— Почти, — Сидор мрачно покосился на мастера — Кстати, Твоя первая задача, как долевого пайщика, будет разработать окончательный вариант материала, чтоб даже от огня не коробился. А то мне думается, эти горшки с нефтью, разбивающиеся и горящие на крыше фургона, радости раненым не доставляют. Того и гляди займётся. Приходится отвлекаться и тушить.

— Кстати, перебил его кузнец. — Давно хотел сказать. Заметил что перед выходом из Галчан, все раненые из нашего полевого госпиталя куда-то исчезли. Ван тогда сразу отметил эту странность.

— Угу, — угукнул Сидор. — Отметил, а мне сказать забыл. Да и ладно, — равнодушно отмахнулся он. — И так понятно, что в городе кому надо знают на кого, где и когда будут нападать.

"Надо искать систему — подумал Сидор. — Это система. И кто-то её крышует".

Нагружать кузнеца своими проблемами он не хотел. У того и самого была куча своих проблем, и ему было не до мифических заговоров. И это было хорошо. Каждый должен был делать своё дело. Тогда у них у всех появлялась возможность выжить.

Ну а пока, надо было попытаться сохранить хоть что-то. Только вот надежда на это с каждым прошедшим днём всё таяла и таяла.

Когда караван подошёл к крепости Гуано, от былого богатства и следа не осталось, но их караван уже был не та аморфная масса, что прежде. Это был злой ёж, ощетинившийся во все стороны острыми колючками, мгновенно и жестоко отбивающий все наскоки. А когда привлечённая регулярно разжигаемыми последние дни дымами из крепости подоспела к ним помощь, они уже сами принялись жестоко драть нападавших.

Несколько быстрых безжалостных разгромов самых крупных банд и свирепая расправа с захваченными пленными показали нападавшим кто здесь хозяин, мгновенно охладив весь их пыл. И уже через три дня вокруг никого больше не было.

Потратив ещё пару дней, чтобы окончательно зачистить всю прилегающую к крепости территорию от возможных соглядатаев, не оставив на ней практически никого живого, только тогда они смогли наконец-то успокоиться. И лишь тогда пришло понимание, что они вырвались.

И только теперь стала окончательно ясна роль, которую играла Гуано в системе защиты маршрутов их торговых караванов. Именно она дала им окончательную возможность прийти в себя и оправиться перед тяжёлым проходом через перевал.

Не будь у них здесь этой малой, небольшой, казалось ни на что не годной полуразрушенной крепостицы, неизвестно ещё как оно бы дальше и получилось. Выжили бы они…

Подземелья Гуано.*

Раскидав в стороны огромную кучу хвороста, почему-то сваленную посреди тщательно расчищенного старого фундамента какой-то башни в дальнем, самом глухом углу крепости, Витёк с помощью своего дружка Сашка, поднатужась, с трудом подняли вверх большой, две на две с половиной сажени тяжёлый помост. Сбитый из толстых прямых стволов молоденьких сосёнок, толщиной сантиметров десять — пятнадцать, он даже внешне производил впечатление чего-то массивного, неподъёмного. И чего его парни вздумали его подымать, вместо того чтобы просто слегой не сдвинуть чуть в сторону с открывшего проёма под земли, было непонятно. В конце концов, не баре, и вполне могли бы спокойно протиснуться в достаточно широкую щель, открыть которую просто сдвинув щит было довольно элементарно. Но, видать Витёк с Сашком не искали лёгких путей. Ни предпочитали ворочать неподъёмные тяжести.

— Помоги, — задыхаясь, просипел Витёк, с трудом удерживая на весу тяжеленный щит.

Сердито засопев, Сидор с Димоном с двух сторон перехватили тяжеленный щит и аккуратно отодвинув Витька, небрежно откинули его в сторону.

— Вас здесь что, не кормят? — недовольно выругался Димон. — Простой деревянный щиток поднять уже не можете. А ещё поисковики называются.

Поймав боковым зрением восхищённый взгляд Витька, раздражённо повернулся в его сторону.

— Что? — мгновенно насторожившись, смотрел он на него.

Рука его медленно потянулась к висящему на поясе арбалету. Всё непонятное мгновенно классифицировалось как потенциальная угроза, и рукоять арбалета привычно скользнула в ладонь.

— Мы с ребятами вчетвером еле-еле его подымаем, а вы вдвоём как пушинку в сторону откинули, — Витёк растерянно смотрел на них. — Чем это вас там, в Приморье кормят таким, что вы оба стали как два самых натуральных бугая. Да и ребята с вами, пришедшие оттуда, совсем на себя не похожи. Здоровые как черти.

— Не знаю о чём ты, — хмуро бросил Димон. — Но кормят нас там откровенной гадостью. Травник, с…ка, скорешился с ящерами и какой-то травяной дрянью нас закармливают.

— Гречка, перловка, крупы разные и какие-то хитрые травы в виде специй, — мрачно буркнул Сидор. — Не думай что это очень вкусно. Уверен, такое меню и тебе быстро надоест. Нам же осточертело уже до последних невозможностей.

А тем дятлам хоть бы хны. Кормят гады нас одной этой дрянью уже чуть ли не год. Ну и в виде исключения, вроде деликатеса, ещё иногда полбой. Зашибись. Совсем сдурели.

Сидор длинно, от души замысловато выругался. По его лицу хорошо было видно, что тема для него животрепещущая и крайне болезненная.

Однако Витёк, похоже, не обратил на то никакого внимания.

— Может, вы нас отпустите отсюда, а? Нам бы тоже надо было силушки поднабраться. А то тут по узким лазам таскаясь, никакой мышечной массы не наберёшь.

— Пожрал бы эту полбу с годик, здоровый был бы, но не такой оптимистичный, — хмуро буркнул Сидор. — Если б до того не убили, — тихо добавил он отворачиваясь.

— Ишь, словечек то понахватался, культурист фигов, — недовольно проворчал Димон, покосившись на Витька. — Сразу видно тлетворное влияние кого-то из землян. Узнаю, кто мозги вам тут засерает, сортиры навечно поставлю чистить.

— Ты не отвлекайся, не отвлекайся, — поторопил он Витька. — Показывай, чего нас сюда привёл. Самые дальние развалины в крепости выбрал, да ещё хворостом сверху завалили. Что вы здесь прячете?

Долго мы ещё будем тут с тобой валандаться? — разозлился он.

Усталость, злость, обида от фактического разгрома всего их так хорошо налаженного дела, чуть не сорвалось у него в открытое раздражение, и не выплеснулась на ни в чём не повинных парней. Димон, как и Сидор очень устал. Последние две недели они оба спали в лучшем случае три, четыре часа в сутки. Впрочем, как и все остальные.

Все устали смертельно. И на шутки, что вздумали шутить здесь ребята, у него не было ни сил, ни желания. Он был уже на грани, чтоб сорваться. Если ребята немедленно не покажут, зачем они их с Сидором с такой таинственностью зазывали в этот дальний угол крепости, им несдобровать. Чем лезть в какую-то дыру в земле, лучше бы он выспался перед завтрашним тяжёлым переходом по пещере.

— Санёк останется здесь наверху, посторожит. А я вас проведу.

Витёк лёгким кивком головы указал на тёмный лаз, что находился прямо под откинутым в сторону щитом.

— Лаз, — с многозначительным видом констатировал Витёк, довольно глядя на дыру в земле.

— Витёк, — с абсолютно равнодушным видом, не склонного к шуткам человека, Сидор ткнул в Витька пальцем. — Витёк — лаз, лаз — Витёк. Ну?

Следующим разом будет рука — лещ для Витька. Если Витёк нам толком сейчас не скажет в чём тут дело, и не будет разводить таинственность на пустом месте. Мы устали и хотим отдохнуть. Поторопись, а то точно леща схлопочешь.

— Ах, на пустом, — обиженно протянул Витёк. Угрозы с лещом он воспринял серьёзно, уже по богатому опыту зная, когда начальство склонно было шутить, а когда нет. Сейчас шутками и не пахло, поэтому надо было срочно спасать положение, а то можно было легко и по шее получить. — Полезли, — сердито буркнул он и быстро нырнул в проём, словно стремясь ускользнуть от затрещины. — Санёк, — донеслось оттуда. — Остаёшься на стрёме. Никого не впускать, всех выпускать.

— Что-то нашли, — устало проговорил Сидор, поворачиваясь к Димону. — Нашли какую-то хрень и теперь никак не нарадуются. Как дети. Пока нам не покажут — не успокоятся. Придётся лезть, — обречённо вздохнул он. — Ведь всё равно не скажут, черти полосатые. Придётся действительно в следующий раз их с собой в Приморье взять, чтоб детство из задницы выпарилось.

Лезть категорически не хотелось. Наверняка там какие-то очередные супер шикарные подвалы, удобные для хранения вина или травок травника, или ещё подо что подобное.

— Чтоб ты скис, — тихо проговорил он, чтоб только обидчивый Витёк не услышал. — Лучше бы я поспал лишние полчаса.

— Я тож, — донёсся до него сзади тихий хриплый голос Димона. — Две недели без сна, а им бы всё игрища. Лишь бы похвастаться.

— О? — равнодушно удивился он. — Тут и винтовая лестница есть? Каменная?

— Тут много чего есть, — донеслось снизу. — Спускайтесь осторожно, а я пока лампу зажгу.

Спуск не занял много времени. Буквально через пять минут они были уже на дне.

— А ведь это естественная пещера, — задумчиво констатировал Сидор, окидывая взглядом стены вокруг. — Большая, однако, — раздражённо констатировал он. — Пещеры, опять пещеры. Как же мне это всё надоело.

Ну? И чего ты нас сюда привёл, спелеолог хренов? — сердито проворчал он. — Чего показать хотел? Пещера, как пещера, подземная речка, как подземная речка, камни кругом, как камни. Мокрые, склизкие.

И чего? Завтра нам точно в такую же лезть под гору. Не мог до утра подождать? Всё бы не так противно было.

— А как тебе это? — ткнул Витёк куда-то в темноту рукой.

— Что там, — раздался откуда-то из темноты хриплый голос Димона.

Стояла такая густая темень, что света одного единственного захваченного с собой фонаря не хватало для освещения большого пространства вокруг. Стены пещеры и всё что там было дальше, терялось где-то дальше в темноте.

— "Надо было взять с собой хотя бы пару фонарей, — раздражённо подумал Сидор. — А лучше бы каждому по фонарю. Отвык лазить по подземельям, вот и не подумал".

— Надо было бы взять второй фонарь, — подтверждая его мысли, откуда-то из темноты проворчал Димон. — Ни черта не видно. Ты, Витёк, или тогда говори, комментируй, или подсвети, что показать хотел.

Честно говоря, таинственность, разведённая Витьком и Сёмкой сразу же по их возвращению в крепость Гуано, сильно раздражала. После двух недель непрерывных стычек и боёв на грани выживания, хотелось просто полежать, отдохнуть и никуда не соваться. У них был только один день для отдыха. Завтра обоз уже отправлялся дальше, домой, на ту сторону гор. И сегодня был единственный день, когда можно было бы хоть выспаться.

И его отнял у них Витёк.

— "Вот же зараза", — устало подумал Сидор.

Спускаться опять ещё куда-то дальше вниз по выбитым, стёртым от времени ступеням каких-то узких, извилистых ходов в очередные какие-то подземелья, которых в этих горах, похоже, было как блох на паршивой собаке, не хотелось категорически. Как и выяснять, что же здесь было такого интересного, что так заинтересовало Витька.

И то, что на этот раз это оказались, видимо для разнообразия, естественные, карстовые пещеры — мокрые, холодные, грязные, с капающей откуда-то сверху за шиворот ледяной водой, никакого удовольствия им всё это не доставляло. Ни малейшего!

Даже сейчас зимой, наверху было теплей и уютнее, чем здесь, в этой стылой мокротени. Так что лезть без нужды дальше в этакую стылую срань, удовольствия не было ни малейшего.

— Показывай, зачем пришли или мы возвращаемся, — едва сдерживая раздражение, проворчал он. — Что ты хотел нам показать?

— Вот, — раздался довольный голос Витька из темноты. — Уже пришли. Полюбуйтесь. Перед вами, господа, водосливной шлюз малой ГЭС.

— Чего малой? — послышался справа удивлённый голос Димона.

— Малой Гидроэлектростанции, — с коротеньким, покровительственным смешком уточнил Витёк. — Уж вам-то, землянам, надо бы знать такие сокращения как ГЭС, план ГОЭЛРО, водоканал и прочее, прочее, прочее.

— Где-то, кто-то явно сдох, — устало и обречённо констатировал Сидор.

У него даже на какой-то миг наступило состояние полного дежавю. Полный коллапс. Чтобы какой-то сопливый местный абориген, по здешним понятиям фактический недоросль, к тому же нигде, никогда до того не учившийся, не имеющий до их знакомства ни малейшего понятия об электричестве, с умным видом рассуждал о плане ГОЭЛРО? О ГЭС? О гидроэлектростанциях? Пипец!

"Если он сейчас скажет что-нибудь про лампочку Ильича, значит, я точно с катушек съехал", — мрачно подумал он. Что в это минуту думает Димон, он ни секунды не сомневался. То же самое, только в более ярких и матерных формах.

— Бл…дь! — громко и эмоционально выразился Димон, полностью подтвердив мысли Сидора.

— Где? — раздался из темноты ехидный голосок Витька.

Последовавший подробный матерный ответ на его ехидный вопрос, судя по расстроенному голосу Витька, пожаловавшегося на несправедливый отзыв, удовольствия похоже тому не доставил.

Следующие два часа они все втроём ползали по невысокой каменной плотине, устроенной кем-то в просторной пещере поперёк русла подземной реки, и Витёк, захлёбываясь от восторга, расписывал им находки, найденные ими вдвоём с Сёмкой здесь же в подземелье. Не касаясь всяких заумных слов, которых откуда-то нахватался Витёк, типа верхний бьеф, нижний бьеф, означающих уровни воды в водохранилище, и прочих, таких же заумных непонятных словечек, в сухом остатке было, что к ним в руки попало что-то типа водоподъёмной машины, подающей воду отсюда из подземной речки куда-то наверх. Наверное, в бывшую когда-то над этим местом башню, по всей видимости, водонапорную, фундамент от которой они видели наверху.

По словам Витька выходило, что водоподъёмных машин было две. Причём одна из них работала на орошение этой, а другая соседних небольших долин, где ранее существовала какая-то хитрая система поливного земледелия.

К настоящему времени от неё мало что осталось, но кое-какие каналы в каменистом грунте, каменные бассейны и террасы, на которых когда-то что-то росло, можно было увидеть там до сих пор.

Витька буквально распирало от гордости.

Найти под землёй две водоподъёмные машины, пусть насквозь и проржавевшие, ни на что не годные, но ведь нашёл же.

Пусть от неё остались только какие-то непонятные фермы, люльки и барабаны, которые кто-то из их общих знакомых, оказывается, уже прибрал к рукам.

— Так! — устав от того, что ничего не понимает, Сидор, оборвал разошедшегося в восторгах парня. — Первое! Кто тебя научил всем этим вумным словам, типа верхний бьеф, нижний бьеф, план ГОЭЛРО и прочим? Что за бред? В огороде бузина, в Киеве дядька.

— Лёха! — от довольной, буквально лучащейся светом истинных знаний физиономии парня можно было прикуривать сигарету, если б они курили, правда. — Лёха инженер, тот, что с нашего чугунолитейного завода.

— А он-то, каким боком сюда приклеился? — ахнул Димон. — Где Лёха и где Гуано?

— Так я вызвал, — глядя на них обоих абсолютно невинным взглядом, проинформировал их негодник. — Письмо с дежурным обозом передал, они оба мухой сюда и прилетели.

— А кто разрешил? — Сидор аж растерялся от подобной наглости. Парню было однозначно сказано, никому кроме них ничего не говорить, ни о каких своих находках. А тут такое!

— А с кем нам с Сашком ещё говорить? У кого спрашивать? — возмутился Витёк. — Вас нет. На письма вы не отвечаете. Ящеры ничего не хотят знать. Их под землю и палкой не загонишь. Наши ребята в крепости если чем и интересуются, то лишь выпивкой и тем, что они потом будут делать с соседскими девчонками, когда кончится срок их контракта. И ещё, как они шикарно заживут на огромные заработанные деньги, когда придёт их черёд дежурства в приморских обозах. Все уже мысленно переженились и все их теперешние интересы на уровне ниже пояса! Им всё это, — Витёк широким жестом описал круг перед собой, — совершенно фиолетово. Их сюда в пещеры даже не загонишь — ржут и говорят, что боятся темноты.

Сидор недовольно поморщился. Слишком тесное общение с Лёхой сталеваром сказывалось в речи Витька слишком уж явственно. Тот явно влиял на парня не самым лучшим образом.

— А Лёшка сам помощь предложил. И реальную помощь. Не какое-то там бла-бла-бла, а собрал бригаду из конкретных пацанов, взял с собой инструмент и приехал. Неделю разбирался. Разобрались. Размонтировали агрегаты, все, что можно было и увезли с собой. Сказали, что будут изучать и скоро сделают свой про-то-тип, — сильно запинаясь, но, тем не менее, правильно выговорил он незнакомое слово.

И ещё он сказал, что на базе того что мы тут нашли, он сделаем вам в Южном заливе землечерпалку. Что-то такое в конструкции водоподъёмной машины ему очень понравилось. Сказал, что теперь для него это без проблем. Поставит Трошинские кузни на уши и сделает.

И сделал, между прочим, как мы слышали от ребят из города, — с гордым видом заявил Витёк. — Правда, по слухам, её потом амазонки во время набега сожгли, — с сожалением цыкнул он зубом.

Но если б вы только видели, в каком восторге были ребята, когда мы им показали нашу находку. Вы бы сейчас не ругались, — недовольно проворчал он. — Сказали, что скоро у нас здесь будет своя поливная система для орошения земель в долине. И мы сможем даже здесь сад посадить. Город-сад! Долина-сад!

— Нафига? — Сидор даже растерялся от Витькиного напора. Здесь им только садов не хватало. Вишнёвых, к примеру. Или яблоневого, с антоновкой. Тут не знаешь, будешь завтра жив, а он со своими садами лезет.

— Пи…ц! — грубо выругался Димон. Сидор же молча, смотрел на разговорившегося парня. Очень хотелось его прибить. Однако… Если это все, правда, то перспективы впереди открывались неплохие.

— М-да? — с задумчивым видом полез он чесать затылок. — Проблема…

И, главное, всё это за нашей спиной, тишком, — с мрачным видом кивнул он на Витька. — Ну что, Димон, будем убивать мерзавца, нарушившего приказ обо всём интересном немедленно докладывать лично нам и только нам? Или дадим гадёнышу на солнышко в последний раз посмотреть?

Сухой щелчок спускаемого предохранителя арбалета, громко щёлкнул в подземной тишине.

— Э-э-э, — переполошился Витёк. Похоже, такого развития событий он никак не предлагал. — Вы чё, начальнички. Мы же хотели как лучше.

— А получишь как всегда, — жёстко ответил Сидор, подымая арбалет.

— Тогда карту подземелий не отдам. Погибну как рэволюционэр.

Гордо задрав подбородок вверх, и приняв картинную позу расстреливаемого зверьми-палачами рэволюционэра, Витёк застыл, картинно закатив глаза к потолку. Хитрый глаз его, тем не менее, ярко посверкивая в боковом свете единственного здесь фонаря, внимательно следя за двумя друзьями. Видимо он на всякий случай не хотел пускать ситуацию на самотёк. Мало ли чего. А вдруг не шутят.

Вид парня в этот момент был настолько комичен, что Сидор с Димоном не выдержали и расхохотались.

— Всё! — утирая слёзы на глазах, махнул на него рукой Сидор. — Кончай комедию ломать. Говори дальше. Нафига эта фигня здесь стояла? Да ещё в количестве двух штук. Что ещё за водоподъёмная машина? Что поливала, где?

— Знаешь, — Витёк по старой привычке полез чесать патлатый затылок. Сразу став серьёзным, он задумчиво проговорил. — Что-то ребята такое говорили, но я, честно говоря, не понял. Что-то про орошение соседних засушливых долин. И ещё про что-то.

Но я ничего так и не понял. Да и невнятно они, мельком как-то про свои догадки проговорили, а больше молчали. Размонтировали всё, что могли, быстро всё упаковали и увезли.

Так что, по всем вопросам обращайтесь к ним. А наше дело маленькое. Нашёл — отдал, премию получил. Ведь премия будет? — с довольной ухмылкой посмотрел он на Сидора с Димоном.

— Будет, будет, — успокоил его Димон. — Будет вам премия. И если там действительно что-то интересное, то считай, что в двойном размере получишь.

— Жалко у нас орденов здесь нет, — ухмыльнулся Сидор. — А то бы мы тебе ещё и медальку на грудь прицепили.

— Не надо никаких орденов, — сразу стал серьёзным Витёк. — Лучше деньгами. Мне сеструхам приданое собирать надо. Мне лучше деньгами.

— Ну, не надо, так не надо, — покладисто согласился Димон. — Орденов у нас всё равно нет.


Комендант.*


Кто бы вчера мог подумать, что сегодня утром начнётся весна. Если бы кто вчера им это сказал, они бы подняли того на смех. Сейчас же им было не до смеха. Пришедшая внезапно весна в их планы совершенно не вписывалась.

Это здесь, на этой стороне гор что весна, что зима, что лето — без разницы. Каменистая сухая почва позволяла свободно перемещаться в любом направлении. На той же стороне гор, дома, это значило наступление длительного периода распутицы, когда при всём желании что-либо сделать, придётся сидеть дома, пережидая половодье, грязь и топь. Все их планы набрать по-быстрому чего-нибудь со складов в городе и на заводах, и этим товаром начать заново торговать на старых маршрутах, накрылись медным тазом.

Здесь в горах никаких запасов не было, всё уже давно было распродано в городах и деревнях Приморья, а доставка по лесным дорогам, да ещё по распутице, как они прекрасно о том были осведомлены, было совершенно безнадёжное дело.

Самое провальное время торговли — распутица.

Это не было good.

Сидор с Димоном и с комендантом гарнизона Гуано Данилой Вялым стояли на вершине склона окружавших их долину холмов и, довольно щуря на ярком весеннем солнце глаза, смотрели на буйство красок внизу. Перед ними во всей красе маячил отпуск. Долгий отпуск.

Весна пришла незаметно, ночью, как-то вдруг и сразу. И всё вокруг зазеленело.

Ещё вчера здесь на склонах лежал снег, и были видны одни лишь голые серые камни, а сегодня… такое впечатление, словно за одну ночь вся природа проснулась. Уже дно долины и пологие склоны, всё-всё кругом покрывала редкими клочками зелень, а в отдельных местах уже алели красными пятнами первоцветы примулы и прямо на глазах буквально коврами распускались голубые и белые крокусы. Тут их было — море. Все долины вокруг, и эта, и соседние, и все-все, буквально все были словно огромным цветущим ковром покрыты лепестками ярких цветущих крокусов.

Сидор с Димоном были жуть как оба довольны. Такой красоты они здесь, в этом мире ещё никогда не видели. Горы, солнце, чистый горный воздух, в котором прекрасно всё было видно на много-много вёрст вокруг, и крокусы. Цветущие крокусы! Лепота!

И наконец-то так затянувшаяся, так надоевшая им опостылевшая холодная зима кончилась.

У подножия склона их потрёпанный, сократившийся более чем наполовину обоз медленно собирался в привычную колонну и постепенно выдвигался в сторону дыры под горой, к пещере. Никто никуда не торопился, расслабленный открывшейся сегодня с утра красотой первого дня весны, и если бы комендант рано утром не вытащил их сюда, на вершину склона, они бы никогда, наверное, не увидели всех этих красот.

Сидор с Димоном были искренне ему за то благодарны, хотя причина, по которой они здесь оказались, и не имела к весне ни малейшего отношения.

Комендант хвалился выполненными за зиму работами. И по чести сказать, ему действительно было чем похвастаться. Как и следовало ожидать, остатками водоподъёмных машин в подземельях крепости дело не ограничилось. Долина оказалась богата загадками и нежданными подарками. И самый видимый из них красовался прямо здесь, прямо по центру долины.

Начиная прямо от крепости, в направлении входа в пещеру по дну долины вело прекрасное, тщательно расчищенное, вымощенное большими гранитными плитами полотно старой, найденной и расчищенной за прошедшие полгода горной дороги. Это был не асфальт, конечно, но и не та каменная, заваленная щебнем целина, по которой они первый раз прошли более чем полгода назад по эту сторону гор.

Пока Сидор с ребятами воевали с бандитами на дорогах Приморья, зарабатывая деньги, здесь, на перевале, оставленные в крепости егеря времени тоже зря не теряли.

Крепость была приведена в относительно пригодное для жилья состояние, камни, просто огромное количество тёсаного камня, разбросанного ранее по всей долине, было теперь аккуратно собрано и ровными рядами складировано вдоль всех вершин окружавших долину холмов.

Здесь на вершинах, под тощим слоем каменистого грунта, Витьком с Сашкой найдены были останки фундаментов каменной крепостной стены, окружавшей когда-то по всему периметру всю эту долину. Вот здесь, вдоль всего этого фундамента, собранные в долине камни и высились теперь тщательно собранными и рассортированными по весу и размерам аккуратными кучами будущего строительного материала.

По тому, как всё было аккуратно рассортировано и сложено, сразу становилось понятна цель, с которой камень здесь собрали. Комендант явно лелеял про себя мысль восстановить бывшую ранее здесь крепостную стену. На даже одного, самого поверхностного взгляда на горы заготовленного камня было достаточно, чтобы понять — работа впереди предстояла не просто большая, а буквально огромная. И в их нынешнем состоянии и условиях — неподъёмная.

Да ещё Витёк с Сашком отыскали в соседних долинах следы ещё какой-то старой дороги, ведущей неизвестно откуда, неизвестно куда. Да не просто отыскали, а на большом протяжении ещё и расчистили её полотно от завалов щебня и каменистых оползней. Вырубили густые заросли колючего горного кустарника, раскорчевали, кое-где подровняли, ну, и всё такое прочее, что мешало бы в будущем нормальному проезду.

Однако расчищено было всего лишь буквально пару километров, а дальше уже опять видна была лишь горная целина, да лишь виднелись ещё дальше на склонах изредка встречавшиеся, едва видимые под пожухлой травой куски старой, заброшенной трассы.

— Дорога в никуда, — хмуро буркнул Димон, обозревая голый, покрытые лишь мелким горным кустарником склон с останками на нём плохо видимой дороги.

— Ну, вот тот то кусок, что в долине с крепостью, ещё куда ни шло, почистили. А здесь-то чего? Зачем чистили?

Буквально навязавшийся им в сопровождающие на экскурсию начальник гарнизона Гуано Данил Вялый аж лучился от удовольствия, гордо показывая свои успехи за прошедшие полгода.

Расчистку пролегающей мимо крепости старой горной трассы он считал своим, чуть ли не самым выдающимся достижением за весь последний год и искренне гордился проделанной работой.

— Хоть убей, не пойму, — заметив очередной кусок расчищенной трассы, вяло поинтересовался Сидор. — Чего вы не подряд чистили, а кусками? Если уж взялся чистить, то чисть по порядку. И вообще, Данил, как ты умудрился столько сделать вообще?

— Да и зачем? Зачем тебе эта дорога ниоткуда в никуда? Двести лишних метров пройти по хорошей дороге вдоль склона? Куда, зачем? Нахрена? И это тогда, когда ты должен тренировать людей стрелять из арбалета и прочим военным премудростям, а не заниматься археологическим раскопками. Объяснись!

— Мы бы и больше сделали, — деланно отмахнувшись, в полголоса проворчал полусотник, жутко довольный произведённым впечатлением. На прорезавшийся в голосе Сидора холодок он не обратил никакого внимания. Сейчас, в минуту триумфа он был словно тетерев, при токовании не слышащий что у него творится под боком. — Только вот саму трассу попробуй ка найди, — с упоением твердил он своё. — Вот мы её кусками и чистим, чтобы пока что, хоть общее направление выдержать, а то в этих осыпях со всех сторон, главное направление можно только по общим ощущениям и определить. Ну, ещё караванщики, конечно помогают. Каждый раз, когда мимо идут, всегда метки оставляют. Там, где что-либо находили, — с удовольствием пояснил он.

Может, ты кого-нибудь мне подкинешь? — просительно взглянул он на Сидора. — Скоро снега совсем стают. Вишь, как уже потекло. Весь микрорельеф как на ладони. Копай и копай — всё видно прекрасно, что где было.

Ей Богу, я бы от десятка землекопов не отказался. Принять их есть где, разместить есть где. Жратвы полно, уголёк для отопления, чтоб народ не мёрз, мы завезли, а места свободного у нас хватит и на сотню человек. Вопрос только с оплатой, но тут уж полностью твоя компетенция.

— А на хрена? — тихим, звенящим от злости голосом, спросил Сидор. — На хрена нам эта дорога ниоткуда в никуда? Ты можешь толком объяснить?

Всё-то у тебя Данила как-то не по-людски получается. Вместо того чтобы первоначально разобраться, что это за дорога такая, да откуда куда ведёт, и нужна ли она нам вообще, вы тупо роете землю, стараясь отрыть как можно больше кусков дорожного полотна, чтобы по ним можно было свободно передвигаться.

И это вместо того, чтобы просто принять решение стоит ли делать что-либо вообще. Мы же не знаем совершенно, что это за место, и что здесь в округе находится. Может, здесь шахты какие есть и эта дорога кровь как необходима. Или дорога соединяет ещё несколько выходов из той пещеры, что идёт под горами. Или ещё что.

Вот сунется кто-нибудь прямо к нам там, в пещерах, по откопанной вами дороге да мимо наших постов. Что тогда делать будем? А?

Вместо того чтобы разобраться с лабиринтом под горой, ты копаешься на солнышке, где полегче. Зашибись.

Так что насчёт дальнейших расчисток всё для тебя просто. Людей нет, денег нет, работы на склонах прекращаешь, — раздражённо покачал головой Сидор. — А в расчистке Гуано и долины пока обходись теми силами, что есть у тебя.

— Я и обхожусь, — обречённо вздохнул Данил. — А вообще-то, жаль. Столько самых неотложных дел, столько интересного.

Хотя конечно ты прав. Мне порой кажется, что мы позабыли за какой конец у сабли хвататься. В простых работяг превратились вместо того, чтобы своим прямым делом заниматься. Только с вашим возвращением и удалось немного сабелькой помахать, да косточки поразмять.

Несколько минут Сидор шёл рядом с ним молча, что-то про себя обдумывая и изредка бросая на коменданта внимательные, косые взгляды.

— Ты не обижайся Данил, но я должен тебе это сказать. Ты много сделал. Честно говоря, я такого от тебя даже не ожидал. Другой бы на твоём месте и десятой части того не совершил, что ты умудрился найти, откопать и восстановить за столь короткий срок. Но я тебе скажу сейчас вещи, которые тебе будет неприятно слышать.

— Чтобы то, что я только что от тебя услышал, и что ты мне показал — было в последний раз. Это не твоё дело. Это дело других, кому за это специально будет плачено. Витька того же.

Ваше дело — стрелять.

Сидор, не отводя от его глаз угрюмого, мрачного взгляда, продолжил.

— От того как вы стреляете, зависит не только ваша жизнь, но и жизнь всех нас. Дорога, это, конечно, хорошо. Расчищенные террасы для поливного земледелия и в этой долине, и в соседних, да до кучи сюда и водоподъёмная машина — всё это тоже хорошо. Но меткая стрельба, которой вы позавчера помогли нам отогнать последнюю банду, гораздо важнее.

— Ваша точность стрельбы оставляет желать лучшего. Много лучшего! — угрюмо добавил он, сердито глядя на расстроившегося коменданта Гуано. — Скажу один раз и больше повторять не буду. Если бы у нас на маршруте уходило столько болтов или пулек на одну движущуюся мишень, как здесь у вас, то мы бы просто разорились. А честнее говоря, сейчас бы я с тобой тут не разговаривал и мои косточки гнили бы в какой-нибудь мусорной яме какого-нибудь вонючего стойбища людоедов. Поэтому, расчистку дороги прекратить и все усилия сосредоточить исключительно на повышении мастерства и точности стрельбы.

— Я вижу, вы тут совсем в тишине и спокойствии расслабились, — внезапно озлился он. — Огородик завели, целину в соседней долине подняли. Гуано на поля вывезли, чтоб добро зря не пропадало. А весной, как я понимаю, уже рожь сажать собрались? Или виноград?

— На высокие урожаи рассчитываешь?

Чувствуя, что начинает всё больше и больше заводиться, Сидор резко замолчал, пытаясь подавить вспыхнувшее вдруг внутри бешеное чувство гнева.

Вместо того чтобы поднять порушенные стены крепости, где ещё и конь не валялся, этот козёл чистит не нужные им дороги, террасы садов Семирамиды раскапывает, с системой самотечного полива разбирается, да ещё до кучи и землю под огород перепахал. Зашибись! Археолог, огородник и садовод в одном флаконе, блин!

— Ты извини, что я на тебя так наехал, — спустя несколько минут враждебного молчания, сердито заметил он, стараясь не глядеть в глаза коменданта.

Было стыдно что не сдержался. Но о том, что ему сказал, ничуть не жалел. Мужик тут явно в тишине и безлюдье гор расслабился и потерял хватку. А может её и не имел.

— Позавчера вы действительно серьёзно нам помогли, отогнав банду, — сухим деловым тоном заметил он. — Но то, что я сказал по поводу меткости вашей стрельбы, это не шутка и не преувеличение. Это более чем серьёзно. Вы стреляете хорошо, но надо отлично. Вы стреляете быстро, но надо ещё быстрее.

Если бы мы стреляли так, как продемонстрировали вчера твои парни, мы бы на торговых маршрутах в Приморье просто не выжили. Там нет столько времени, сколько вы затрачиваете на перезарядку. Поэтому, у тебя есть, немного времени, чтобы подтянуть людей до требуемого уровня, пока мы пойдём обратно со следующим нашим караваном и со сменой твоим засидевшимся в крепости парням. Это две, три недели. И ты пойдёшь с ними на равнину.

Хватит тебе здесь прохлаждаться и заниматься натуральным хозяйством. Это не твоё дело. Тебе платят не за это.

Тебе же здесь на смену придут другие, кто будет быстрее шевелиться. Так что ты прекрати расчищать ненужную нам дорогу и займись службой. Займись тем, за что тебе деньги платят. И хорошие деньги, между прочим.

На мгновение замолчав, он суровым, мрачным голосом хмуро пообещал ему, едва сдерживая неожиданно обуявшую его злость.

— Если к моему возвращению будете так же стрелять, как позавчера, сниму нахрен с полусотников и отправлю рядовым егерем на самый дальний и самый маленький наш водочный завод где-нибудь в Мухосранске. Будешь там сидеть до тех пор, пока нормально стрелять не научишься. Так и остальным передай.

— Не научатся быстро стрелять, про хорошие заработки в Приморье могут забыть. Переведём на хозработы или вообще отправим домой, к мамочке.

— Нам там, в Приморье, покойники не нужны. Да и самому подыхать неохота из-за какого-то тюленя, поленившегося в свободное время потратить лишний час на тренировку.

Немного помолчав, сухо уточнил.

— Норма зачёта — одни выстрел — один труп. Учитывается поражение только жизненно важных органов. Иные попадания не засчитываются. Все нездавшие выбраковываются и переводятся на хозработы. Хотят чистить сортиры — будут. Нравится быкам хвосты крутить — пусть крутят. Но о высоких заработках в караване и своих мечтах могут сразу и навеки забыть.

— Как домой доберусь, всё же попробую тебе хоть несколько человек прислать на хозработы, — неожиданно резко сменил тему разговора Сидор, — а то докладывают, тут народ постоянно по этим ущельям путаясь, блукает. Будут люди, вот они пусть обустройством дороги и занимаются, а ты не смей. Ты полусотник, а не инженер, не дорожник и не строитель.

Не твоё дело заниматься поливным земледелием и террасными садами.

Твоё дело воевать, и хорошо воевать, а не заниматься земляными работами.

Хочешь заниматься хозяйством — флаг те в руки. Рассмотрим и этот вариант. Нам и такие люди нужны. Очень нужны. Но если ты полусотник, и нанялся воевать, то будь любезен соответствовать. Нет — скажи сразу. Мы тебя заменим, а ты будешь и дальше копаться в земле. Определись.

Так за разговором, они не заметили, как добрались до широкого зева пещеры, куда вела хорошо видимая, расчищенная трасса новой дороги.

— А тут, я смотрю, дороги не было? — бросил он на мрачного коменданта, прячущего всю дорогу недовольный взгляд.

— Хрен разберёт, — мрачно мотнул тот головой. — Пока что мы только перед входом, да и сам вход немного расчистили, чтоб полегче было проехать, и телеги, чтоб не цепляли друг друга. Да и то, не до конца.

Убрали лишь самые большие и неудобные камни, кое-где подсыпали щебня, засыпав неровности, но никаких видимых следов дороги именно в эту пещеру не нашли. И, похоже, её никогда тут и не было. Или за какой-то надобностью полотно дороги разобрали, — пожал он плечами.

Такое впечатление, что этого выхода раньше вообще тут не было, а образовался он в результате обвала или осыпи. Похоже, здесь когда-то был землетрус, вот часть склона и обвалилась, обнажив выход. А куда дорога здесь дальше вела — непонятно.

Сколько следов ни искали, ничего так и не обнаружили. Я ведь не зря тебе говорил, что надо системно подходить к обследованию этой территории, что люди нужны.

— Это что же, — пробормотал Сидор, впав в мрачную задумчивость. — Это выходит действительно случайный выход, на который мы совершено случайно наткнулись?

— Тут вообще дороги не было, — всё так же продолжая хмуриться, подтвердил ещё раз комендант. — И ты сам говорил, что в самый первый раз ваши разведчики вышли куда-то совсем не сюда. Мол, разведчики вам другие места описывали и представленное ими описание местности полностью, во всех деталях не совпадало.

— Было такое, — задумчиво покивал Сидор головой. — В этой пещере надо, наверное, год по всем залам блукать, чтобы тот путь, по которому ребята в самый первый раз прошли, найти.

Надо попробовать найти место, где мы не туда свернули, — задумчиво пробормотал он себе под нос. — А то, похоже, у этой пещеры не один такой выход. Как бы ни столкнуться с проблемами уже внутри самой пещеры. Вот будет нам тогда радости. Отчёт Витька слишком поверхностный, чтобы по нему делать какие-то выводы.

Мало двух человек, мало, — с неприкрытым сожалением констатировал он. — Полгода здесь парни сидели, а так толком ничего не выяснили. Слишком уж они увлекаются и разбрасываются.

Молоды исчо, энтузазизьма полные штаны, — угрюмо буркнул Димон.

На коменданта он смотрел задумчиво, каким-то внимательным, оценивающим взглядом, от которого у того по спине пробежали встревоженные мурашки. Его разглядывали словно под микроскопом, как какую-то диковину, о которой знают что ценна, а куда пристроить пока ещё не решили.

Чувствовать себя предметом для изучения было неприятно.

— Ну ладно, — сбил коменданта с грустных мыслей Сидор. — Нам пора.

— А тебе успехов в изучении ратного дела. Не грусти, — дружески хлопнул он коменданта по плечу. — У тебя впереди ещё целых три недели, не менее. Время ещё есть. Ещё успеешь своих соколов натаскать.

Только я тебя умоляю, не жалей их. Дери семь, восемь, десять шкур, но чтоб двенадцатая целой осталась. И не забудь про Витька с его дружбаном Сашком. За этих двух молодых оболтусов особо спросим. И если нам что-то не понравится, спрашивать будем уже с тебя.

И поверь мне, — Сидор посмотрел ему прямо в глаза. — Если нам придётся с тебя спрашивать — ты об этом пожалеешь. И Мухосранском ты уже не отделаешься, — тихо, чётко и внятно произнёс он. — Всё Данила, бывай. Время пошло.

Попрощавшись с комендантом, они присоединились к ждущему их у входа в пещеры каравану, и все тут же двинулись дальше, постепенно скрываясь в темноте, царящей внутри низкого и широкого отверстия.

Загрузка...