Глава 5 МОЛОДОСТЬ ПИРАТА

На остров Питхорм опустился вечер. Рыжие лучи заходящего Ока Инноса освещали кроны высоких деревьев. Ветра не было, и листья на ветвях оставались неподвижными. Они чётко прорисовывались на фоне тёмно-синего предзакатного неба. Дневные птицы всё никак не желали отправляться на покой и оставлять лес в распоряжение таинственных ночных обитателей. Они продолжали щебетать и пересвистываться на вершинах деревьев, но в их голосах уже не было уверенности и задора, что слышались днём.

Внизу, в тени лесных великанов скапливался сумрак, пахло грибами и прелой древесиной. Здесь темнота уже вступила в свои права. Вышли на промысел ночные создания. Издалека доносился вой волков, кто-то шуршал и ворчал в высоких папоротниках, призрачные тени бесшумно проносились между тёмными колоннами древесных стволов.

Лишь около высокого валуна, примостившегося у края оврага, на дне которого тихо журчал родник, оставался пятачок света и тепла. На замшелых боках каменной глыбы плясали отблески костра. Поленья потрескивали в пламени, разбрасывая искры. На багровые уголья, отодвинутые чуть в сторону от полыхающих веток, время от времени, шипя, падали капли жира с насаженной на вертел тушки молодого лугового падальщика. Запах жарящегося мяса будоражил обоняние трёх усталых охотников, расположившихся вокруг костра в непринуждённых позах. Он же возбуждал интерес лесных обитателей, вызывая негромкий шум в окрестных зарослях.

Аллигатор Джек в очередной раз перевернул вертел с тушкой и уселся на прежнее место. Тео, скрестив ноги и ослабив застёжки своего причудливого доспеха из роговых пластинок, сидел неподвижно и прислушивался к звукам леса. Длинный лук и небольшой топорик лежали у него под рукой. Свет пламени рождал матовые блики на его смуглой плеши.

Рен полулежал на охапке веток, подперев щёку ладонью, и задумчиво глядел в огонь. "Странно, — размышлял парень, — огонь, как говорили маги из монастыря, проповедовавшие в Хоринисе, самое совершенное творение и главный дар Инноса, бога Порядка. Но он никогда не подчиняется никаким правилам. Его языки причудливы и прихотливы, рождаемые ими узоры каждый раз новые. Огонь непредсказуем. Сейчас он маленький и тёплый, как ласковый домашний зверёк. Но стоит ему вырваться из круга, ограниченного несколькими булыжниками, и он превратится в алчное чудовище, пожирающее всё живое…"

— Странно, — произнёс вдруг Тео. Рен не очень удивился бы, последуй за этим словом всё, о чём он сейчас подумал. Но островитянин заговорил совсем об ином. — Сижу с вами, как будто мы всю жизнь вот так вместе охотились и коротали ночи в лесу. Вижу я перед собой двух отличных парней, надёжных, готовых прийти на выручку другу в любой опасности. И трудно мне поверить, что вы — кровожадные морские разбойники, способные ради выгоды лишать жизни безвинных мореходов. Не знал бы я, с кем мне сегодня предстоит разделить ужин, ни за что бы не догадался, что вы преступники.

— Пиратство — работа не хуже и не лучше иной другой, освящённой законом и волей богов, — раздумчиво ответил Аллигатор, вновь поворачивая вертел. — Я, конечно, не хочу ставить себя на одну доску с крестьянами, рудокопами, кузнецами, лесорубами или, к примеру, магами. Но если сравнить пиратов с королевскими воинами, судьями, большинством торговцев, то окажется, что мы ничуть не хуже. К тому же, в отличие от них, не прикрываемся законом, знатным происхождением или милостью правителей. Мы завоёвываем своё место под солнцем с оружием в руках и честно проливаем собственную кровь. А какой-нибудь хлыщ из благородных… Э-э, да что говорить! — махнул рукой Аллигатор. — Сам всё прекрасно знаешь.

— Джек, а как ты оказался среди людей Грега? — спросил Рен.

— Правда, Аллигатор, расскажи, — поддержал его Тео.

— Как я стал пиратом? Да как многие становятся. Чего здесь интересного? Ну, если вы так хотите услышать… С чего начать-то?..

Сам я с Южных островов. Точнее, с острова Рю. Это самый удалённый из подчинённых Миртаной островов архипелага. И моё родное племя тоже называется рю. Наш народ занимается охотой, рыбной ловлей, промыслом жемчуга, сбором дикого перца в джунглях и разведением овец на склонах гор. Ещё на острове обитают два других племени, но не о них сейчас речь…

Так вот, когда Робар I потребовал от наших отцов принести присягу на верность ему и Инносу, начать платить налоги и прислать воинов для подавления очередного восстания в Варранте, они согласились. Инноса у нас и без того почитали издревле, налог король установил поначалу не слишком большой, а молодым воинам нужна была возможность выпустить пар, чтобы они снова не устроили межплеменную резню.

Надо сказать, что войны между племенами на Рю случаются с удручающей регулярностью. Поссорятся два парня из разных племён по какой-нибудь пустяковой причине, подерутся, синяков друг другу наставят. У миртанцев дело этим бы и закончилось, но у нас не так. Друзья побитого идут мстить за него. Против них встают молодые единоплеменники второго участника ссоры, получается общая свалка, где и до убийства недалеко. А уж если пролилась кровь, в дело вступают взрослые воины. Взаимные нападения, засады, поджоги домов длятся порой годами. Племенные колдуны плетут страшные заклинания из магии Леса — Лианы-душители, Нашествие муравьёв, Падающие деревья и прочие ужасы. Потом одна из сторон отправляет послов — обычно это старики, вышедшие из возраста воинов — с предложением мира. Старики долго разбирают взаимные обиды, обговаривают размеры выкупа. Переговоры могут продолжаться много дней. Мир, в конце концов, устанавливается. Но обычно лишь до тех пор, пока не подрастёт новое поколение молодых задир… По этой причине уважаемые люди всех трёх племён были не против участия наших воинов в походах Робара.

В присутствии паладина, назначенного королевским наместником на острове, и прибывшего вместе с ним мага Огня жители Рю принесли присягу на верность Миртане. Заплатили налог. Золото у моих земляков тогда ещё было не в ходу, поэтому четырёхмачтовый королевский неф вместе с отрядом отборных бойцов увёз на материк груз ценной древесины, перца, шкур и жемчуга. А оставшиеся на острове миртанцы возвели на одном из прибрежных утёсов мощный замок. Вокруг него вскоре вырос небольшой портовый городок Рюштадт. Не слыхали? Население там, в основном, пришлое. Хотя есть и коренные жители острова, отколовшиеся от своих племён и усвоившие миртанские обычаи. К ним остальные островитяне относятся с изрядной долей презрения. Перевёртыши отвечают своей вчерашней родне тем же.

Нельзя сказать, чтобы отношения между жителями нашего острова и миртанцами были совсем уж безоблачными. Но войн и восстаний не было. Даже когда король увеличил налоги, всё закончилось мирно — пошумели и заплатили требуемое. И межплеменные стычки стали происходить гораздо реже и заканчиваться быстрее. Страх, что в столкновение вмешаются королевские войска, заставлял островитян чаще заканчивать дело миром. Да и отток воинов на материк для участия в многочисленных военных кампаниях Робара сделал остров более мирным. Поэтому, когда серьёзные ссоры между людьми племён и слугами короля всё-таки происходили, обе стороны для их разрешения чаще обращались за помощью к закону, а не к оружию. Так произошло и со мной.

В ту пору я был моложе, чем ты сейчас, Рен. Года не минуло с тех пор, как я прошёл обряд перехода из отроков в воины. В тот день я получил своё первое оружие — нож и лук, — а также вот эти узоры на щеках. Они указывают на родовую и племенную принадлежность. Имя они тоже обозначают. Ведь тогда меня звали совсем по-другому.

Я неплохо дрался и стрелял, ещё лучше умел разбирать следы и устраивать засады на звериных тропах, и был очень горд собой. Подумывал о женитьбе. Присмотрел девушку из нашего племени, только, разумеется, из другого рода. Но однажды случилось то, что поставило крест на всех моих планах на жизнь. Это произошло в один из базарных дней, когда люди всех трёх племён съезжаются на торжище в Рюштадт, чтобы продать свою добычу, овечью шерсть и сыр, прикупить наконечников для стрел, топоров и миртанских тканей. Свой товар мы с отцом и братьями распродали быстро. Они отправились делать покупки, а я просто шатался по рынку и глазел по сторонам.

Заглядевшись на кривые парные сабли, предназначенные для обоерукого боя, с отделанными самоцветами рукоятями и узорными клинками, которые разложил варрантский торговец, я ненароком наступил на чью-то ногу. И тут же был сбит с ног сильным ударом в ухо. Поднялся я быстро. В голове звенело, и глумливый смех человека, ударившего меня, я услышал не сразу. И лишь потом рассмотрел его. Это был один из островитян, перешедших на королевскую службу. Судя по татуировкам на лице, он был моим соплеменником — рю. На нём была красная форма городского стражника. На бедре висел короткий меч. Всем своим видом он выражал превосходство над варваром, каким считал меня, как и всех жителей острова, державшихся дедовских обычаев.

Будь на его месте миртанец или, к примеру, нордмарец, всё могло закончиться мирно. Но от наглости этого перебежчика кровь забурлила в моих жилах. Я выхватил нож, с которым не расставался, и бросился на обидчика. Он схватился за меч, но даже не успел замахнуться. Я всадил нож ему в грудь, пробив доспехи. Однако ярость не позволила мне направить удар достаточно точно, и мерзавец остался в живых. Впрочем, в тот момент он свалился на красную пыль, в которую сотни ног превратили землю на торговой площади. Нож застрял между ребрами и пластинами доспеха. Кто-то стал звать стражу, другие попытались помочь мне скрыться. Но уйти мне не удалось. Сразу за рынком дорогу преградили два миртанских рыцаря, а сзади настигали несколько стражников и торговцев. Раздумывать было некогда. Я бросился к рыцарям, сдаваясь на их милость. Уверен, что это решение спасло мне жизнь. Настигни меня толпа — и я был бы трупом. А так всего лишь получил пару оплеух и был препровождён в темницу.

Валяясь на тростниковой подстилке, я ждал, когда придут родные и выкупят меня, заплатив штраф, как это обычно происходило в подобных случаях. Помню, больше всего беспокоился, что попадёт от отца за горячность. Мне и в голову не могло прийти, что я больше никогда не увижу родное селение, мать и девушку, которую мечтал назвать женой. А с отцом и братьями повидался в последний раз, когда их допустили присутствовать на суде.

Жирный судья в богатой одежде, в заплывших глазках которого читалось отвращение ко всему миру, не стал слушать мои сбивчивые объяснения. Он коротко опросил нескольких свидетелей и объявил, что я бунтовщик, посягнувший на королевскую власть, и что наказание для меня может быть лишь одно — смертная казнь. Но его Величество Робар I в безграничной своей милости учредил для таких выродков как я исправительное учреждение на острове Хоринис. Горнодобывающую колонию в Рудной долине.

Мои старшие братья порывались вступить в схватку со стражами, исполнявшими обязанности приставов. Готовы были драться с ними голыми руками, ведь оружие у них отобрали на входе в судилище. Но отец удержал их от этого безнадёжного шага, чем, похоже, разочаровал судью, который был бы рад отправить на королевские рудники не одного, а трёх каторжников. Отец в последний раз взглянул на меня. В глазах его метались боль и бессилие. Этот взгляд я запомнил навсегда.

Потом меня заковали в цепи и отвели в трюм небольшого зафрахтованного властями купеческого когга, направлявшегося в Венгард. В плавучей тюрьме оказались ещё двое осуждённых — парень по имени Брэндон, родом с севера Миртаны, такой же молодой, как я, и портовый воришка по кличке Рыба. Этому было лет тридцать пять. Он был трусоват и не слишком сообразителен, потому и попался. А Брэндон… Да-да, это тот самый Брэндон, с которым мы сейчас имеем честь состоять в одной команде. Он пострадал почти за то же, что и я.

Следует сказать, что этот парень происходит из древнего, но обедневшего дворянского рода. К тому же, он наполовину нордмарец. Его мать, если мне не изменяет память, происходила из клана Волка. Отец Брэндона встретил её во время одного из походов против орков, которые уже в те времена начинали беспокоить северные границы королевства.

Будучи только-только выведенным в свет, как это у них называется, Брэндон затеял ссору с отпрыском одного из наиболее могущественных семейств королевства. Произошла дуэль, и его противник оказался пронзён шпагой. От чего и скончался пару дней спустя в окружении лучших лекарей Миртаны и безутешных родственников. Брэндон, между тем, наравне с простыми гребцами уже ворочал вёсла галеры, державшей путь на Южные острова. Попав на Рю, он скрывался там около года. Но, в конце концов, его выследили люди, нанятые родственниками убитого им молодого вельможи. Схватили, но, желая сделать страдания кровника своих нанимателей более долгими и мучительными, не убили на месте, а выдали судье. Уж они-то знали, что колония на Хоринисе — место почище владений Белиара. Да и награда за поимку преступника им показалась не лишней.

Задыхаясь в тесном трюме, Брэндон рассказывал о том, что дуэль была проведена по всем правилам. И что поступить иначе ему не позволяли воспитание и семейные традиции. Но убитый парень имел слишком могущественных родственников, не привыкших стесняться в средствах для достижения собственных целей. Что им честь какого-то провинциального дворянчика?

Кстати, во время того плавания я и получил имя Джек. Парни стали называть меня так, потому что не могли выговаривать моё настоящее имя — непривычное для их языка и довольно длинное, как и полагается уважающему себя воину из племени рю. В переводе на миртанский оно означало Охотник-который-благодаря-своей-ловкости-пользуется-расположением-духов-леса. Что уставились? На нашем языке это звучит, конечно, короче. Но для миртанца совершенно непроизносимо…

Когда нас после долгого пути привезли на материк, ощутить твёрдую землю под ногами не дали — прямо с когга перевели на длинную чёрную галеру и приковали к вёслам. Вместе с кожей на ладонях все племенные и сословные различия между нами окончательно стёрлись, а кровь из рассечённых плетьми надсмотрщиков спин завершила обряд братания.

Тогда же я познакомился с Грегом. Он был прикован к веслу на соседней банке. Был он немногим старше нас с Брэндоном, и оба его глаза ещё были на месте. Плетей ему доставалось больше, чем остальным. Но он не успокаивался и продолжал осыпать надсмотрщиков бранью и ядовитыми насмешками. Если бы не строгий приказ довезти нас до колонии живыми и относительно здоровыми, его наверняка убили бы.

Это сейчас Грег — расчётливый и осторожный сукин сын. А тогда он не особенно держался за жизнь. Не видел смысла в существовании без своей ненаглядной. Она была дочерью одного из богатейших торговцев рудой и редкостями в столице. Да и во всём королевстве, пожалуй. А он — сыном простого ремесленника, с ранних лет ушедшим в плавание юнгой на торговом судне. Чтобы избавиться от нахального ухажёра дочери, которому она, что особенно ужасно, отвечала взаимностью, торговец приказал подбросить Грегу драгоценную чашу из своей коллекции. А потом обвинил его в воровстве. На весьма сомнительные доказательства и ненадёжность свидетелей суд, как водится, внимания не обратил.

Впрочем, среди заключённых, ворочавших вёсла на той галере, большую часть составляли настоящие преступники — воры, разбойники, дезертиры.

* * *

— В те времена магического купола над Рудной долиной ещё не было. Да и не вся она служила каторгой. В замке стоял гарнизон и обитал королевский наместник. В старинном форте над обрывистым речным берегом доживал свой век старый граф Бергмар, о странностях которого по всему Хоринису ходили легенды. На берегу Рудного залива стоял небольшой деревянный посёлок и располагался порт. Впрочем, большая часть руды вывозилась по суше в Хоринис и там грузилась на корабли, так как в Рудный залив могли заходить лишь небольшие суда с малой осадкой — гукоры и мелкие галеры. Поэтому морской путь в долину чаще всего использовали контрабандисты. Кроме каторжников, в шахтах трудились вольные рудокопы, среди которых затесались даже несколько гномов. Можете себе такое представить? Еще в долине жили охотники, лесорубы и смолокуры.

Каторжников держали в деревянных бараках рядом со Старой шахтой и ещё одной, находившейся неподалёку от берега залива. Во время очередного землетрясения, которые в Миннентале не редкость, она обрушилась и погребла в своей каменной утробе несколько десятков заключённых. Оставшиеся в живых рудокопы были переведены в бараки у Старой шахты. А часть из них поселили в хижинах около замка, чтобы они постоянно были под присмотром. Этих каторжников использовали не для работы в забоях, а как носильщиков для переноски добытой руды к перевалу или в гавань. Трудились они также на очистке рвов, заготовке леса, строительстве вышек и новых бараков. Незадолго до нашего прибытия в Минненталь вышел королевский указ о расширении колонии, куда заключённых должны были свозить со всей Миртаны. Поэтому новых помещений для каторжников и их охраны нужно было много.

Нас с Грегом, Брэндоном и Рыбой отправили как раз на переноску брёвен из леса. Ну и работёнка это была, скажу я вам! Из ближайших к замку и шахте лесов брёвна приходилось таскать вручную. Вкалывали мы от зари до зари так, что спины трещали. К тому же под постоянным присмотром стражников, которые не слишком поощряли остановки и передышки. Кормили нас просто отвратительно — в основном кашей из подпорченной крупы и солёной рыбой, которую ловили здесь же, в заливе. Если бы не обилие в тамошних лесах целебных трав, разбираться в которых я обучен с детства, мы вскоре превратились бы в полные развалины и сложили кости посреди проклятой долины.

Часть леса заготавливалась на склонах гор вдалеке от замка. Брёвна скатывали вниз и сплавляли по рекам — Шныжьей и ещё одной, которую называли то Чёрной, то Орочьей. Хотя орков в те времена в Миннентале не было. Рассказывали, правда, что изредка небольшие группки волосатых высаживались на берегу залива в укромных местах и тайком пробирались вглубь долины. Вроде бы где-то в горах у них был подземный храм или захоронение какого-то знаменитого шамана, и они ходили туда поклониться святыне. У орков такое паломничество считалось великим подвигом во имя веры. Впрочем, какая у этих тварей может быть вера?!

Так вот, на сплаве нам тоже пришлось поработать. Там, с одной стороны, было полегче. Но и намного опаснее. Заключённые часто тонули, их давило брёвнами. Ещё люди гибли во время нападения мракорисов и остеров, которых в тех местах великое множество. Однажды мракорис напал на Брэндона. Он спасся только благодаря тому, что сумел вскарабкаться по почти отвесной скале, с которой охранники потом заставили его спуститься, угрожая арбалетами.

Примерно в это время мы составили первый план побега. Хотели затеряться в горных лесах и пробраться через перевал в долину Хориниса. Правда, на перевале стоял отряд стражников, который очень трудно было миновать. Грег предлагал подобраться к ним ночью и перебить. Но остальные не хотели напрасно рисковать, пятнать себя кровью и надеялись обойти заставу звериными тропами. Мы даже нашли союзника — местного охотника, который пообещал приготовить для нас оружие и одежду. Как же его имя-то? Забыл… Помню, сынок у него был лет пятнадцати, Громом звали. Шустрый такой парнишка… Ну да не важно. Всё равно наш побег тогда не состоялся. Нас перевели на переноску магической руды, добытой другими заключёнными. Каждый день мы совершали по несколько ходок от шахты к заливу или подъёмнику у перевала, сгибаясь под тяжестью ящиков. Охрана караванов с рудой была гораздо многочисленнее и строже, чем на заготовке леса. Поэтому о побеге на время пришлось забыть.

Именно тогда мы познакомились с Сэмуэлем. Он вместе с Константино обучался в Хоринисе алхимии. Но однажды что-то там напутал, когда готовил притирания для какой-то знатной дамы. По неопытности, как он сам говорил. Впрочем, кто его знает? Ехидства в этом парне всегда было достаточно. Лицо дамы сплошь покрылось крупными красными прыщами, которые, опять же со слов Сэмуэля, сошли всего через пару недель. Но судье этого хватило, чтобы обвинить алхимика-недоучку в злонамеренном покушении на жизнь знатной особы. В итоге Сэмуэль стал каторжником, а Константино — самым известным алхимиком острова.

* * *

Прошло около года с тех пор, как я попал на каторгу, когда размеренной жизни Минненталя наступил конец. Это случилось где-то через месяц после смерти графа Бергмара. О ней быстро узнала вся долина. Слуги старого чудака не смогли оставаться в форте после того, как он отправился к Белиару. Там начали происходить странные вещи, появились призраки и злобная нежить.

Слуги бежали из форта и разнесли весть о сокровищах, будто бы припрятанных графом, и о его завещании, по которому наследником может стать любой, кто сумеет заполучить этот документ. Конечно же, нашлось немало смельчаков, отправившихся в горный форт за графским наследством. Речь идёт, разумеется, о вольных людях, а не каторжниках. Хотя и в бараках заключённых по ночам можно было услышать рассказы о сокровищах Бергмара, его причудах и связях с нечистой силой.

Никто из искателей удачи так ничего и не добился. Одни возвращались с пустыми руками, часто израненные или преждевременно поседевшие. Об увиденном в древнем обиталище рода Бергмаров рассказывали неохотно. Иные вовсе не возвратились живыми. Некоторых из них позднее встречали на горных тропах в облике зомби — синих, распухших и источавших запах тления. Вместе с зомби в Миннентале всё чаще стали появляться ожившие скелеты, которых раньше можно было встретить лишь на древних кладбищах и в старинных развалинах орочьих башен. Несколько раз видели демонов. Для их изгнания даже приглашали магов Огня во главе с самим Ксардасом, который был тогда настоятелем хоринисского монастыря, известного на всю Миртану. Наша охрана стала более суровой и настороженной. Обращаться с заключёнными стражники начали более жестоко.

Потом в долине появились тёмные маги. Тогда я впервые услышал слово "ищущие". Так, если кто не знает, называются послушники, ещё не ставшие некромантами. А потом в заливе появилось несколько орочьих галер. Весть о них первыми принесли моряки с небольшого торгового судна, направлявшегося в Минненталь. При виде галер капитан до смерти перепугался и, пользуясь сильным попутным ветром, загнал судно на мелководье у пристани. Осадка у него была слишком большой для неглубокой Рудной гавани, и посудина так и осталась торчать у берега, разрушаясь под ударами волн и действием морских червей.

Когда орки начали высаживаться на берег, население рыбацкого посёлка в панике бежало к Миннентальскому замку. Его гарнизон и большая часть охраны колонии отправились навстречу врагу. Где-то на полпути к морю они столкнулись с орками, но одержать победу не сумели. Потеряв половину бойцов, отступили. В том бою погиб королевский наместник, возглавлявший войско. Но и орки были потрёпаны. Продвигаться вперёд они не могли и начали возводить деревянную стену на левом берегу реки Луркеров, то есть Шныжьей, по-миртански. Для строительства волосатые использовали доски, из которых был построен рыбачий посёлок, причалы и заброшенные бараки у обвалившейся шахты. Я слышал, они всегда так делают, когда хотят закрепиться на прибрежном плацдарме.

Небольшие отряды орков рыскали по долине, истребляя охотников и пастухов, поджигая дома, вступая в схватки с заслонами стражников и рыцарей. Среди обитателей Минненталя возникла паника. Толпы народа, спасая свои жизни, устремились к перевалу, бросая скарб и стараясь не останавливаться. Навстречу им двигались небольшие отряды из Хориниса. По пути на бедняг нападали орки и шайки разбойников, которых в горах хватало всегда. Многие сложили кости на этом пути. Особенно страшная резня случилась за перевалом, у самого конца горного прохода, ведущего в долину Хориниса. Большой отряд орков, перебив заставу на перевале, настиг колонну беженцев и устроил там настоящую бойню. Потом подоспел отряд рыцарей и королевских стрелков, недавно прибывших с материка. Благодаря им часть беженцев смогла спастись, но сами воины почти все полегли в теснине, поголовно истребив волосатых убийц.

Среди заключённых, работавших на Старой шахте, в это время вспыхнул бунт. Однако он был жестоко подавлен стражниками. А потом к оркам подошло подкрепление с островов на востоке. Они вырвались из-за своей стены, смели заставы королевских воинов и подошли к замку. Нападение произошло ночью. Говорят, эти твари в темноте видят лучше, чем люди. Охрана не успела вовремя поднять тревогу, и поэтому предместья замка, где содержались заключённые и жили несколько ремесленников, были захвачены врасплох. Всех, кто пытался сопротивляться, орки перебили. А остальных, в том числе и нас с парнями, сбили в толпу и погнали к берегу. Замок в тот раз взять они не смогли.

К берегу залива нас привели к рассвету. Все мы были в ужасе. Уставшие, избитые, потерявшие надежду на избавление. Насчитывалось нас человек сто двадцать или сто тридцать. В той толпе все были равны — каторжники, ремесленники, вольные рудокопы, стражники. Даже один рыцарь. Израненный в схватке, он едва переставлял ноги. Его под руки вели двое заключённых, которым и самим приходилось не сладко. Орки-охранники подбадривали отстававших пинками. Упавших добивали на месте ударами топоров. Мы уже готовы были проститься с жизнью.

Но когда колонна начала спускаться к бухте, из леса вырвался небольшой отряд рыцарей и арбалетчиков. Их всего-то было десятка полтора против почти полусотни орков. Однако нападение вышло таким внезапным, и действовали они столь слаженно, что наши охранники растерялись и не смогли им сразу оказать сопротивления. Возникло смятение, орки смешались с пленниками. Некоторые из заключённых напали на них сзади с голыми руками. Грег подхватил топор, выпавший из рук убитого арбалетными болтами орка, и рубанул по затылку ещё одного волосатого. Потом кинулся бежать к деревьям, росшим у скалистого обрыва, мимо подножия которого мы двигались в момент нападения. Я и ещё несколько человек побежали вслед за ним. Большая часть пленников бросилась в другую сторону — к заросшим густым лесом болотам на юге, раскинувшимся у самого берега моря. А мы затаились в скалах.

Да-а, повезло нам тогда просто сказочно, якорь мне в глотку! Орки расправились с напавшим на них отрядом довольно быстро. К тому же от гавани, где стояли галеры, к ним подошла подмога. А потом все они побежали ловить пленников, уходивших в сторону болот. Большую часть людей орки догнали, хотя несколько человек, похоже, сумели спастись.

Мы до ночи лежали в укрытии, стараясь слиться с корнями деревьев и камнями. Орки несколько раз проходили всего лишь в трёх саженях от нас. Темнота, казалось, никогда не наступит…

Но, наконец, небо стало чёрным, как совесть ростовщика, и на нём засветились звёзды. Тогда мы потихоньку пробрались в лес и стали уходить к болотам. Шли очень медленно, часто останавливались и прислушивались. Один раз чуть не столкнулись с десятком орков, гнавшим пойманных беглецов, но, к счастью, успели спрятаться в зарослях. Оказалось, что волосатые перекрыли путь на юг, к заболоченному лесу. И нам пришлось повернуть назад, в горы на севере.

Перед рассветом на нас набросились несколько глорхов. Из оружия мы имели только два орочьих топора и самодельный нож. Пока прикончили тварей, четверо парней были мертвы. Зато мы запаслись мясом глорхов. Оно, конечно, очень жёсткое и не вкусное, поэтому обычно его не едят. Но мы были не в том положении, чтобы привередничать.

К утру добрались до того места, где один из рукавов Шныжьей впадает в море, образуя небольшой водопад. Его устье находится совсем рядом с бухтой, однако волосатых там не оказалось. Внизу, неподалёку от береговых скал, кто-то из парней заметил лодку. Вначале мы испугались, подумав, что это орки. Но когда присмотрелись, увидели лежавшего в лодке человека. Я и ещё двое парней, умевшие плавать, спустились вниз и вскоре уцепились за борта посудины. Это оказалась рыбачья лодка, довольно большая и крепкая. В ней нашлись несколько бочонков и лежал труп человека в простой одежде, пришпиленный к борту толстым болтом из орочьего арбалета…

— А разве у орков есть арбалетчики? — удивился Рен. Он отрезал от зажарившейся туши полоску мяса и чуть не порезался, услышав об орочьих стрелках.

— Есть[9]. Но, к счастью, очень мало. Иначе бы они давно всех людей перебили. Хотя волосатые и в рукопашной — не подарок… Так, о чём это я?

* * *

— В некоторых из бочонков оказалась солёная рыба, — вытерев жирные руки пучком травы, продолжил свой рассказ Аллигатор Джек, — а остальные были пусты. Мы наполнили их водой из реки, подняли парус и вышли в море. Несмотря на испытания и опасности, поджидавшие нас впереди, души наши наполнились ликованием от ощущения свободы.

О том, что происходило после нашего бегства в Миннентале, я знаю лишь с чужих слов. Кое-что мне рассказывали в порту Хориниса, а о многом трепались бандиты из шайки Ворона, когда мы возили их в Яркендар и встречались для торговли.

Говорят, что орков в Миннентале становилось всё больше. Они теснили людей, и вскоре осадили последних из них в замке. Немало заключённых, впрочем, разбежались по окрестным горам или скрывалась в шахте. Потом орки взяли-таки замок и перебили большую часть его защитников. Среди волосатых в то время объявился способный вождь по имени Бумшак[10]. Или у орков не имена, а клички?

В общем, вскоре мохнатые твари владели всей долиной, гоняя последних людей по лесам, как дичь. Они совершали вылазки на север, и их видели даже под стенами Хориниса. Часть орочьего воинства отправилась на материк, а остальные стали наводить в долине свои порядки. Но в это время на остров прибыли несколько сотен королевских воинов во главе с паладинами и магами Огня. К ним присоединились маги, жившие в монастыре на Хоринисе. Они довольно быстро отвоевали Рудную долину обратно, взяли замок, разрушили стену орков. Воины истребили или захватили в плен всех волосатых, которых смогли настичь. Лишь небольшая часть орков ушла в горы и упорно там защищалась. Их оставили в покое, объявив те места орочьими землями. Временно, конечно же.

В долину вновь завезли каторжников и переловили большую часть тех, кто пережил нашествие орков. Их опять заставили добывать руду. Королю нужно было много магического металла для производства оружия. Паладины с частью простых воинов отправились обратно на материк. Заключённые, которых становилось всё больше, несколько раз пытались поднять бунт, убегали в горы. Чтобы предотвратить это, кому-то из верховных магов Огня пришла в голову мысль накрыть колонию магическим барьером. Но что-то пошло не так, и купол закрыл весь Минненталь вместе с магами, во главе которых стоял Ксардас.

Заключённые вскоре подняли бунт, перебили стражу, захватили замок и стали хозяевами долины. Из остатков орочьего забора они возвели стену вокруг предместий замка, основав Старый лагерь…

— Дальше можешь не рассказывать, — сказал Рен, проглотив очередной кусок сочного мяса и запив его вином, — это всем известно. Что с вами-то дальше было?

— Мы шли вокруг острова то под парусом, то на вёслах. Грег, который с молчаливого согласия всех парней стал нашим вождём, рассчитывал добраться до порта Хориниса и найти там судно, идущее на материк. Что мы будем делать потом, никто особенно не задумывался. Нам казалось, что стоит попасть на большую землю и проблемы разрешатся сами собой.

Шли мы осторожно, в равной степени опасаясь встречи как с орочьей галерой, так и с королевским судном. Огибая остров с юга, старались держаться ближе к берегу. А потом, когда до города осталось дня два-три хорошего хода, решили, что вблизи порта у побережья опасность встретиться с военным кораблём слишком велика. Мы удалились от острова на запад, в открытое море. И тут-то нас застигла буря. Неделю носило по волнам. Двоих парней смыло в море, в живых остались пятеро. Лодку постоянно захлёстывало, и мы сутки напролёт вычёрпывали воду.

В конце концов, нас выбросило на небольшой островок[11], лежащий к западу от Хориниса. Большая часть его заросла лесом, таким же, как в Яркендаре. На островке располагалась хижина молодого отшельника, постоянно возившегося с древесиной, и небольшой пиратский лагерь. Отшельник, которого на нордмарский манер называли Уиллом, накормил нас, помог добраться до пиратов…

— Уилл? — вновь прервал Джека Рен. — Что это за имя такое?

— Ну, Билл по-миртански, Вилли — на хоринисском диалекте. Да какая разница?

— А такая, что отец рассказывал мне, как в молодости хотел стать отшельником, посвятив жизнь служению Аданосу. Но не смог, потому что на острове, который он облюбовал для своего подвига, толклось слишком много народа. Потом он вернулся в Хоринис к родителям, строил с отцом лодки. А когда его отец, мой дед то есть, умер, стал работать в порту, чинить причалы и краны, грузить корабли. Женился, правда, лишь через несколько лет. Вначале всё мечтал вернуться к подвижничеству. А потом родился я…

— Да чтоб меня под килем трижды протащили!!! — вскочив на ноги, взревел на весь ночной лес Джек, пугая окрестную живность. — Выходит, мы, шныжьи дети, не только твоего отца отдали на расправу Ворону, но одновременно и нашего друга Уилла, которому стольким обязаны! Разрази меня гром! Абордажный крюк мне в печёнку!

— Тише, Джек, ради Аданоса! — стал успокаивать пирата Тео. — А то всех остеров и мракорисов соберёшь, какие только есть на этом острове.

— Да! Пускай они явятся сюда и сожрут старого Джека! Такому гоблинскому отродью туда и дорога!

— И нам с Реном тоже?

— Да чтоб!.. Хм, пожалуй ты прав, Тео. Вы-то ни в чём не виноваты. Дракон, простишь ли ты нас, душегубов, когда-нибудь?

— Хватит убиваться, Аллигатор, — ответил Рен. Он очень разволновался, вновь услышав о погибшем отце, но зла на пиратов давно не держал. А вот Ворону с удовольствием оторвал бы голову, если бы до него этого уже не сделал Избранный.

Успокоив Джека, охотники потребовали продолжения рассказа.

— Да-а, меняются люди с годами. Никогда бы не признал в том бородаче старину Уилла… — покачал головой Аллигатор и продолжил своё повествование. — Уилл пользовался у пиратов большим авторитетом. Он делал для них сундуки, чинил лодки и пушечные лафеты, изготовил новый руль для их корабля… Капитана пиратов звали, как и меня, Джеком. Суровый был мужик. Если бы Уилл не похлопотал за нас перед ним, вряд ли вы сейчас имели бы возможность слушать мой рассказ.

Джек потребовал, чтобы мы стали членами команды и безоговорочно выполняли все его приказы. У него, видишь ли, недавно часть парней погибла во время схватки с варрантскими торговцами, которые, по совести сказать, сами от пиратов мало чем отличаются. Поэтому капитану срочно требовалось пополнение.

Кстати, сам Джек себя пиратом не считал, так как имел каперский патент, выданный демон знает сколько лет назад, во время первой войны с Варрантом. И хотя та война давно кончилась, а Джек со своими орлами грабил и миртанцев, и хоринисцев, и южан, он упорно продолжал именовать себя честным капером.

Нам, конечно, не очень-то хотелось поступать под начало такого лютого мужика, но выбора особого не было. Это мигом сообразили все, кроме Рыбы. Тряся своей редкой бородёнкой, он полез к капитану требовать, чтобы тот доставил его к ближайшей населённой земле. Джек не стал долго слушать придурка, достал саблю и разрубил его от плеча до нижних рёбер. А когда Рыба задёргался в луже крови, посмотрел на нас и спросил: "Хотите последовать за мной, или за ним?" И так страшно оскалился, что у меня аж сердце в пятки рухнуло. Видит Аданос, даже спасаясь от орков в Рудной долине, я так не боялся! А он, гад, достал яблоко и стал преспокойно так его жрать. Любил этот мерзавец яблоки…

Ясное дело, мы стали членами пиратской команды. Меня, чтобы не путать с капитаном Джеком, стали называть Салага Джек. Впрочем, за глаза капитана звали Кровавым Джеком. Вначале нас тренировали на берегу. Учили драться на шпагах и абордажных тесаках, стрелять из лука и арбалета, чистить и заряжать пушки. А, прежде всего, — не раздумывая выполнять приказы капитана и старшего абордажной бригады. Постоянно издевались. Могли напоить до бесчувствия отвратительной сивухой, а утром заставляли бегать вокруг лагеря с ядром в каждой руке. В морду частенько давали ни за что, ни про что. Ну и много чего ещё. Даже вспоминать противно… У в команде Грега ничего подобного не бывает.

Особенно любил глумиться над молодыми Красавчик Ларго. Такой, знаете ли, городской щёголь. Усики свои тонкие всё холил. Но дрался, как дикий зверь. Он в команде был не очень давно, и теперь вымещал на нас унижение, через которое прошёл сам. Грег однажды не выдержал, и дал Ларго по его холёной роже. Аж брызги полетели, приятно вспомнить! Но тут прибежали Эстеван с Акулой Биллом и отделали Грега так, что он неделю встать не мог. А Ларго синяки пыльцой серафиса припудрил и опять за своё.

Команда у Джека, вообще, та ещё собралась. Бандит на бандите. Более-менее приличными парнями были только близнецы Эверел и Фред. Они внешне на нашего Скипа чем-то смахивали… У Эверела прозвища не было, а Фреда называли Крысятником…

— Неужели у своих в рундуках шарил? — возмутился Рен.

— Нет, вполне нормальный мужик. Просто крыс очень любил дрессировать. У Грега вон мясной жук говорящий, а у Фреда вечно корабельная крыса на плече сидела или бегала за ним, как собачонка. Он их и на задних лапках ходить учил, и стрелы приносить… Помню, брали на абордаж какой-то гукор. Так один из моряков попал из арбалета во Фредову крысу, которая, по обыкновению, сидела у него на плече. Целился ему в голову, но промахнулся, видать. Так Фред, такое дело увидев, на палубу к ним спрыгнул и один троих зарубил. После этого оставшиеся в живых сдались, а Джек велел всех повесить…

Что-то не туда я завернул.

В общем, нас, погоняв на берегу, перевели на корабль. Судно Джека было небольшим двухмачтовым нефом и называлось "Призрак бури". На его верхней палубе было установлено восемь орудий.

Ты, Рен, наверное не знаешь, что король Робар ещё во время войны с Варрантом взялся улучшать свой флот. До него корабли вооружались как кому вздумается. Пушек было очень мало, да и те разнокалиберные. По большей части на судах устанавливались большие арбалеты на деревянных станках, спрингалды и камнемёты. Ну, были ещё разномастные бомбарды, кулеврины и серпентины, склёпанные из железных полос. А литые пушки из бронзы и чугуна с добавлением магического металла были наперечёт.

В начале войны флот Миртаны терпел большой урон от многочисленных варрантских каракк, дромонов и галер. Десантные суда, именуемые таридами[12], высаживали конные отряды в тыл миртанцам. Чтобы переломить ход войны на море, король приказал начать массовое производство литых пушек, и велел делать их все одинакового калибра. Он собирался ввести ещё два калибра для лёгких полевых и тяжёлых осадных орудий, но на это времени и средств не хватило. Новыми пушками стали оснащать все боевые корабли. На нефы, которые, как известно, бывают разного размера и могут иметь от двух до пяти мачт, устанавливали от шести до восемнадцати орудий. Когги получали от четырёх до восьми стволов. На галеры обычно ставили лишь одну пушку в носовой части. Если для боевых действий на мелководье снаряжали гукоры и прочие небольшие суда, на них тоже иногда устанавливали одно-два орудия.

В это же время был изобретён новый тип боевого корабля — галеон. Это судно, как правило, трёхмачтовое, в длину может превышать двадцать пять саженей. Количество пушек на нём вдвое больше, чем на самом большом нефе. Это достигается за счёт второй орудийной палубы, расположенной ниже первой. Именно к этому типу относится наш "Ветер удачи".

Усовершенствовав свой флот и усилив конницу, Робар I добился превосходства на суше и на море. Варрант был побеждён. Потом, впрочем, снова восстал… Но с тех пор галеоны больше не строят — страна разорена, многие мастера погибли, орки уже не раз подступали к столице. Поэтому сейчас кроме галер, коггов и гукоров почти ничего на воду не спускают. А у орков, вообще, всего два типа судов — большая галера и малая галера…

— Аллигатор, откуда ты всё это знаешь? — восхитился Рен. — Рассказываешь, прямо как маг на рыночной площади, только интересней.

— Море — мой дом и моё поле. Оно же станет мне могилой. Поэтому я постоянно интересуюсь всем, что связано с мореходством и морскими сражениями. Да тебе любой из старших членов нашей команды всё это расскажет не хуже, чем я. Правда, мне как-то на захваченном королевском судне пара книжонок попалась любопытных по военному и морскому делу. А читать меня Сэмуэль когда ещё научил… Жаль, что эти книги вместе с нашим старым судном пошли на дно.

— Жалко. Я бы тоже почитал. Но рассказывай дальше!

— Первый наш морской поход с капитаном Джеком закончился удачно, и мы вернулись на тот островок, где у "каперов" была стоянка. Нас оставили на судне вместе с несколькими другими матросами и помощником капитана. Он был весь седой — старый морской волк, насквозь пропитанный смолой, порохом и солью. Имени его никто не знал, и все называли его Ворчуном. Это был единственный человек, за исключением, разве что, Уилла, которого Джек уважал. Нас Ворчун особенно не тиранил, хотя судно заставлял содержать в образцовом порядке. Так что мы были рады остаться под его началом подальше от Джека и Ларго с их изуверскими замашками.

Джек в сопровождении Фреда, Эверела, Акулы Билла, Эстевана и Ларго переправился на остров. Там вокруг мели, поэтому "Призрак" стоял на якоре довольно далеко от берега. Вернулись они спустя несколько дней, потрясённые до глубины души и в несколько ином составе. Билла с ними не было, и мы узнали, что он погиб. Но вместе с капитаном и остальными на борт поднялись двое незнакомых парней. Одному из них было лет тридцать, выглядел он примерно как наш Молчун Лукас. Да, действительно здорово на него похож! Как его звали, мы так и не выяснили.

Второй был старше — лет сорока пяти. Сухощавый, черноволосый, с проседью. Бородка клинышком. Чёрные умные глаза. Одежда на нём была странная: туника до колен, вся в чудных узорах, на левом плече проклёпанный щиток, на запястьях такие же наручи. Назвался он Германом. Как нам удалось выяснить, этот человек состоял в какой-то странной секте, некогда зародившейся на Хоринисе, а потом расползшейся по всей Миртане и окрестным землям. Орден Света повсюду преследовал сектантов так же, как некромантов. Поэтому они прятались, где могли. Насколько я смог понять, их вера как-то связана с орочьими культами, хотя и сильно от них отличается.

Герман утверждал, что разочаровался в учении своей секты. Поэтому украл лодку и бежал на Хоринис. Если бы остался на материке, его могли прикончить, чтобы обезопасить секту от предательства. До своей цели он не доплыл. Его посудина всю дорогу протекала и, в конце концов, пошла ко дну. Герман вплавь добрался до острова и встретился с Джеком, который принял его в свою команду. Мы сначала недоумевали, чего это капитан так просто его принял, не подвергая никаким испытаниям. Да и не тиранил его никто, как нас. Но потом заметили, что сектант как-то исподволь воздействует на чужую волю. Особенно ловко это у него получалось с теми, кто курил болотник. Видно, травка ослабляет душу и открывает лазейку для таких, как Герман. А капитан, Эстеван и Ларго любили побаловаться болотником.

Но в целом этот сектант обязанности свои выполнял, вёл себя тихо и скромно. Так что вскоре на него никто особого внимания обращать не стал. А вот второй парень, называвший себя искателем сокровищ, гоголем расхаживал по всему кораблю. Капитан его только что в зубах не таскал. Как мы смогли узнать, он помог Джеку и остальным выпутаться из истории с каким-то некромантом, поселившимся на острове и принесшим нашего Билла в жертву Белиару, говорящими зомби и тому подобной дрянью. Насколько я понял, всё это безобразие здорово напугало капитана и других парней. Спокойным, похоже, остался только Уилл. Он чувствовал себя под защитой Аданоса и плевать хотел на всю эту нежить. Хотя один из зомби как-то даже забрался к нему в хибару. Он мне всё рассказал это во время нашего следующего захода на остров.

— Знаешь, отец, когда слышал о чём-то необычном, любил повторять: "Даже зомби умеют разговаривать", — вставил Рен.

— Наверное, он имел в виду тот случай, — ответил Джек и слегка помрачнел. — Но, как я уже сказал, мы узнали обо всём этом не сразу. А в тот день подняли паруса и взяли курс на Хоринис. Джек доставил своего спасителя на островок перед гаванью, где пираты иногда встречались с контрабандистами, чтобы продать добычу. Распрощались они как старые друзья, и больше я этого героя никогда не видел.

Потом мы три года ходили под началом Джека. Иногда захватывали торговые суда и устраивали лихие набеги на прибрежные селения. Но чаще скрывались от королевских военных судов, отсиживались на каких-то забытых всеми богами островах и в скалистых бухтах. Убежище на островке Уилла вскоре раскрыли стражники из Хориниса и натравили на нас королевские корабли.

— А про Яркендарскую бухту вы тогда не знали?

— Знали, конечно. Правда, мы понятия не имели, что Забытый город назывался Яркендаром. Это нам потом тот парень рассказал, которого считают избранников богов, а ему поведали маги Воды. Говорили просто: Забытый город в долине Зодчих и бухта за Драконьими отмелями… В бухте тогда была стоянка очень авторитетного пиратского капитана по кличке Кремень. Он на дух не переносил Кровавого Джека. У него было два корабля, а людей — втрое больше, чем нас.

* * *

Аллигатор поворошил палкой багровые уголья и положил на них несколько толстых сучьев. Они занялись яркими языками пламени, выхватившими бивак и лица охотников из сумрака полностью вступившей в свои права ночи. Тьма за пределами освещённого круга, казалось, стала ещё более плотной, и от этого пространство вокруг костра приобрело особенно уютный вид.

Джек устроился поудобнее и продолжил свой рассказ.

— Однажды, уходя от двух королевских нефов, мы забрались далеко на юго-восток от Хориниса. Ветер несколько дней дул свежий, но тут начал утихать. К счастью, погоня уже отстала. Капитан решил переждать пару дней и возвращаться в Миртанское море, обходя Хоринис с юга. На север двигаться он опасался, так как в этом случае нам пришлось бы слишком близко подойти к Орочьим островам, а те места и в лучшие времена были небезопасными для людей.

"Призрак бури" потихоньку двигался в южном направлении, чуть покачиваясь на небольших волнах, как вдруг наблюдатель в "вороньем гнезде" закричал, что видит землю. Когда приблизились к тому, что он там увидел, стало понятно, что "земля" слишком громко сказано. Это была лишь песчаная отмель с несколькими скалами, торчавшими посередине, подножия которых поросли пальмами и папоротниками.

Джек велел бросить якорь и спускать шлюпку. Он надеялся, что на островке можно будет пополнить запасы свежей воды, а также решил размяться. На вёсла посадили нас — меня, Грега, Брэндона и Сэмуэля. Ещё капитан взял с собой Ларго и Эверела.

Воды на островке не оказалось. Зато за скалами обнаружился вросший в песок остов старинного судна, лежавшего на правом борту. Не знаю, сколько оно там валялось, но через один из проломов в обшивке проросла пальма и успела вымахать в обхват толщиной.

Мы стали шарить по кораблю в надежде найти что-нибудь ценное. Сверху, разумеется, ничего не было. Тогда капитан велел расчистить от песка люк, ведущий в кормовую рубку. Мы принялись за работу, а он стоял рядом и крыл лютыми словами нашу медлительность.

Наконец, люк был освобождён. Его истлевшая крышка развалилась, едва Грег подцепил её топором. Ларго подал Кровавому Джеку факел, и капитан проник в тёмную внутренность рубки. Мы очень хотели влезть следом, но Эверел показал нам увесистый кулак и заставил остаться на месте. Его мы, конечно же, могли бы и не послушаться, но капитан Джек в гневе был ужасен. Поэтому нам оставалось лишь ждать.

Вскоре старый пират выбрался наружу. Его камзол был весь в пыли и паутине, а шляпа оказалась обсыпана древесной трухой. Но вид капитан имел донельзя довольный, а в руках держал тяжеленную шкатулку, целиком вырезанную из красноватого камня и покрытую затейливым узором.

Когда он поставил свою находку на песок, мы, пренебрегая возможным капитанским гневом, сгрудились вокруг — так велико было наше любопытство. Джек долго не мог понять, как открыть мудрёный ларчик. Эверел даже предложил разбить его обухом топора, но капитан так на него зыркнул, что он сразу заткнулся.

В конце концов, пальцы Джека нащупали какую-то кнопку, и крышка чуть приподнялась с глухим щелчком. Капитан откинул её и восхищённо выругался. А мы, наклонившись, чтобы лучше видеть, стукнулись лбами. Шкатулка была до половины заполнена тяжёлыми золотыми монетами. Часть их оказалась миртанскими, только очень старыми. Другие были с надписями на неизвестном языке и изображением какого-то крючконосого типа в забавном головном уборе. Поверх монет лежали несколько колец и тёмный свиток пергамента.

Надо отдать должное капитану Джеку. Едва взглянув на золото, он взял свиток и начал осторожно его разворачивать. Пергамент был не в лучшем состоянии, грозил порваться при малейшем неловком движении, но наш предводитель расправлял его очень осторожно. Вскоре нашим взорам открылись ряды мелких букв и замысловатый чертёж в нижней части свитка. Капитан попытался читать документ, но не слишком преуспел. Потом он поднял голову и свирепо посмотрел на нас. А когда его взгляд остановился на Сэмуэле, он сразу повеселел и заставил бывшего ученика алхимика прочесть заковыристые письмена.

Сэмуэль, хоть по его испитому виду этого и не подумаешь, владеет несколькими старинными наречиями, на которых написаны древние трактаты по алхимии и свитки с рецептами. Он взял пергамент и прочёл его вслух, иногда останавливаясь, чтобы пояснить непонятные места. Оказалось, что свиток представлял собой отчёт какого-то древнего морехода о путешествии в неизвестную страну, лежащую к юго-западу от Миртаны. Страна называлась Джектил или Яктюль[13]. Понять, как правильно нужно произносить это название, Сэмуэль не смог, ведь язык за века сильно изменился.

Как выяснилось из свитка, эта страна малодоступна из-за окружающих её высоких гор, хотя купцам всё же удаётся преодолевать их. В стране имеются два богатых города и несколько селений. В шахтах Джектила добывают железо, золото и драгоценные камни. Земля эта весьма многолюдна, обильна стадами тонкорунных овец, плодородными полями и яблоневыми садами. В городах трудятся многочисленные ремесленники — в основном ювелиры, оружейники и ткачи. Жители Джектила поклоняются божеству, носящему то же имя, что и их земля. Вернее, страна названа по имени божества, странным образом сочетающего в себе признаки трёх братьев — Инноса, Аданоса и Белиара, чтимых во всех цивилизованных землях. Часть магов Джектила обитают в городах, а некоторые ведут отшельническую жизнь в узкой глубокой низине, на дне которой установлен древний каменный круг-портал и располагается самая богатая в стране библиотека.

Чертёж внизу свитка оказался при ближайшем рассмотрении картой, на которой был обозначен путь в затерянную страну. Начинался он там, где узкий залив врезается в материк, отделяя юг Миртаны от севера Варранта, потом вёл в горы, по узким ущельям и крутым перевалам приводил в Джектил.

Капитан Джек рассматривал карту, пока мы везли его на корабль, а потом молча утащил пергамент в свою каюту. Вечером зазвал к себе Ворчуна и долго с ним совещался. Утром же собрал всю команду на палубе и сообщил, что намерен предпринять экспедицию в страну Джектил, чтобы завладеть её несметными сокровищами. Самое меньшее, на что рассчитывал капитан, — это набить мешки золотом и дорогими камнями. А при благоприятном раскладе он надеялся захватить всю страну и стать королём! Такой вот он был скромник, наш Кровавый Джек…

Прежде всего, решено было провести разведку, отправив в Джектил небольшой отряд. А по возвращении разведчиков капитан собирался продать корабль, навербовать целую армию головорезов и двинуться на завоевание и грабёж затерянной страны.

"Призрак" взял курс на Хоринис. Капитан пренебрёг опасностью столкновения с королевскими судами, так как ему непременно нужно было пополнить запасы оружия, лекарств, продовольствия, магических свитков и снаряжения перед дальним походом. В какой-то узкой бухточке к югу от порта мы встретились с одним из хоринисских контрабандистов. Потом целую неделю выжидали подходящего момента, курсируя вдоль берега.

Наконец, одной тёмной ненастной ночью мы бросили якорь у входа в бухту Хориниса. Капитан посадил парней на две шлюпки и отправился на встречу с контрабандистами, которые ждали его на том небольшом островке, что лежит прямо напротив порта. Вернулись они часа через два, и нам пришлось в темноте под проливным дождём таскать в трюм тюки и ящики. Закончив погрузку, мы сразу же снялись с якоря и взяли курс на запад.

Материка достигли без особых приключений. Правда, уже на подходе к устью залива издали заметили флотилию из полудюжины боевых галер, но они направлялись к побережью Варранта и нас преследовать не стали. Впрочем, галере ни за что не угнаться за нефом, если только ветер достаточно крепкий.

Когда мы шли вдоль залива, Грег провернул одну из своих первых авантюр, которые впоследствии принесли ему авторитет среди пиратов и славу одного из самых хитрых и дерзких морских разбойников.

Однажды, ещё когда мы пересекали Миртанское море, Грега зачем-то послали в трюм. Он воспользовался этой возможностью, чтобы покопаться в ящиках, полученных капитаном от контрабандистов. Взять там он ничего не успел или не захотел, но обнаружил, что кроме продуктов, вина и оружия в некоторых из ящиков находились какие-то книги и бутылочки с магическими напитками для увеличения силы, ловкости и жизненной энергии.

Любопытство Грега было замечено Эстеваном, который сразу же доложил о нём капитану. Тот вызвал Грега к себе, долго грозил и пару раз дал в зубы для острастки. Один из ящиков он велел перенести в свою каюту, а в трюме поставил стражу из наиболее доверенных людей, приказав им сменяться каждые несколько часов.

Однако Грега это не обескуражило. Он не оставил мысли порыться в капитанских запасах и придумал для этого дерзкий план. Так как сам он был у Джека под подозрением, то важная роль в операции была отведена нам с Брэндоном. Дело было рискованное, но мы не хотели больше быть в команде людьми второго сорта. Да и вообще, оставаться под началом Кровавого Джека особого желания не испытывали. Поэтому без долгих раздумий решили поддержать Грега.

Мы не раз потихоньку обсудили все детали предстоящей операции и провели необходимую подготовку. Грег научил меня взламывать замки при помощи отмычки, а Сэмуэль превзошёл самого себя, изготовив свитки с усыпляющим заклинанием. И вот, когда до цели "Призрака бури" — устья впадающей в залив реки осталось несколько часов хода, настало время действовать.

Стояла холодная звёздная ночь. Судно тихо скользило под приспущенными парусами по тёмной глади залива. Грег стоял вахту вместе с капитаном и Сэмуэлем. А очередь охранять ящики в трюме выпала Ларго. У дверей же своей каюты капитан поставил Эстевана.

В условленный момент, когда мы с Брэндоном притаились за шлюпкой, лежавшей на палубе, Сэмуэль, находившийся на носу, подал капитану знак, что заметил что-то прямо по курсу. Тот, приказав стоявшему у штурвала Грегу так держать, поспешил на нос, так как с мостика никакой опасности впереди не видел. Как только он начал подниматься на носовую надстройку, Брэндон усыпил Эстевана, стоявшего перед капитанской каютой, а я проскользнул к трапу, ведущему в трюм. Ларго, похоже, дремал, привалившись к ящикам. Я прочёл по памяти заклинание, использовав свой свиток, и он уснул совсем уже крепко, осев на пол. Грег подробно объяснил мне, где, чего и сколько я должен взять. Поэтому мне потребовалось немного времени, чтобы вскрыть замок, засунуть в сумку несколько бутылочек и прихватить четыре отличных сабли, обмотав их парусиной. Потом я кинулся наверх. На палубе едва не столкнулся с Брэндоном, только что выскочившим из капитанской каюты. В руках у него оказался объёмистый свёрток. Как и было условлено, мы бросились к грузу, сложенному на палубе для отправки на берег, и спрятали свою добычу внутрь одного из тюков с шерстью.

Надо сказать, что для осуществления плана капитана Джека отряду разведчиков, в число которых была включена и наша неразлучная четвёрка, предстояло пересечь всю южную Миртану и добраться до горных хребтов на западе. Время было неспокойное, всюду стояла стража и перемещались воинские отряды. Поэтому решено было выдать нас за купеческий караван с охраной. На ферме близ Трелиса — это замок такой неподалёку от берега залива — у капитана жил старый приятель. Джек надеялся, что он поможет нам раздобыть пару повозок с лошадьми. Свои доспехи мы должны были сменить на купеческую одежду и тихо-мирно проследовать перед носом у паладинов и стражников. А для пущей достоверности на повозки следовало погрузить тюки шерсти и другие товары, захваченные во время одного из нападений на торговое судно. Вот один из этих тюков Грег и решил использовать в качестве тайника.

Мы едва успели снова укрыться за шлюпкой, как Эстеван, застонав, очнулся и поднялся на ноги. Он сразу же встал по струнке, опасаясь, что капитан заметит его внезапную слабость. Время действия заклинания оказалось рассчитано очень точно. Если бы Сэмуэль с таким же тщанием соблюдал рецептуру своих адских напитков, печень у меня теперь была бы гораздо здоровее! Но это так, к слову…

— А почему капитан Джек решил включить вас в разведывательный отряд, если не слишком вам доверял? — спросил Рен.

— У него не оставалось иного выхода. Он, Ворчун, Эстеван и ещё несколько парней были известными пиратами, чьи портреты висели на дверях каждой портовой таверны. Ларго успел чем-то отличиться ещё в прежней своей сухопутной жизни. Его разыскивала стража по всему королевству. Как и Германа, кстати. Последний, к тому же, опасался своих бывших единоверцев, магов Огня и паладинов, а потому на берег сходить не желал. Оставались лишь мы четверо, близнецы Фред и Эверел, а также ещё один парнишка, совсем недавно принятый в команду. Не помню уже, как его звали. Не то Кори, не то Бари… Впрочем, не важно. Старшим был назначен Эверел, а Фред — его заместителем.

Перед рассветом мы бросили якорь неподалёку от устья реки, на которой стоит Трелис, спустили шлюпку, покидали в неё тюки и бочонки с товарами и пошли к берегу.

* * *

— Повозку мы смогли купить только одну. Да и за ту приятель Джека — лысый плюгавый мужичонка с крысиными глазками — содрал двойную цену. Лишние товары, которые не поместились на телеге, распродали по дешёвке. Тюк шерсти, в котором мы устроили тайник, тоже был продан. Если бы не ловкость Грега, сумевшего незаметно перепрятать вещи, наша добыча досталась бы счастливым покупателям — нескольким варрантским купцам, направлявшимся на север. Покончив с подготовкой, мы отправились в другую сторону — на запад.

Бутылочки с зельями поделили на четверых и выпили, повысив тем самым свою живучесть и способности. Затем по очереди прочли книги, похищенные Брэндоном в капитанской каюте. Знаете, бывают такие руководства по фехтованию, изготовленные магическим способом. Простое прочтение их действует также, как занятие со способным учителем — знания и навыки прочно оседают в голове и мышцах…

— Как же, знаем, — зевнув, пробормотал Тео.

— Сабли мы тоже разобрали, — продолжил Аллигатор. — Заменили ими те кривые железяки, которыми нас вооружил капитан. Эверел и Фред это, конечно, заметили. Но вопросов задавать не стали, рассудив, что это забота капитана и наши личные трудности.

Среди похищенных нами книг были ещё пособия по судовождению и тактике морского боя. Их мы оставили Грегу. Магии в этих томах не было совсем. Их надо было изучать обычным способом. Мы были молоды, легкомысленны и не думали, что эти знания пригодятся нам в будущем. Впрочем, Грег освоил управление судном и тактику боя, но в навигации продвинулся не слишком далеко. Он и сейчас курс толком проложить не умеет. К счастью, у нас есть Скип!

Так вот, двинулись мы на запад. Эверел и Фред были переодеты купцами средней руки. Мы четверо нарядились наёмниками. Тот парнишка… Бари или Кори? Ну да демон с ним… В общем, его одели слугой, так как для наёмного охранника он выглядел слишком хилым. Бедолаге не посчастливилось даже добраться до гор — близ Варрантской границы на нас напала шайка бандитов, и парень схлопотал стрелу в грудь. Грабителей мы, конечно, порубили, а он умер через пару часов на повозке, куда мы его положили, напоив лечебным экстрактом.

Кроме бандитов, нас пару раз останавливали королевские дозоры, но, получив мзду, благополучно отпускали. Дикие звери особенно не беспокоили. Мы оставили к югу от своего маршрута Немору и вскоре оказались у подножия западных гор, за которыми на миртанских картах обозначены Неизвестные земли, а на нашей — старательно перерисованной Ворчуном с найденного Джеком пергамента — страна Джектил. Местные жители ничего не слышали ни о тропе в горы, ни о затерянной стране. Уверенности нам это не прибавило, но нужно было идти вперёд.

Ущелье, с которого должна была начинаться тропа в затерянную страну, мы нашли сразу. Однако оно оказалось перекрыто каменной осыпью. А склон, по которому следовало подниматься к первому перевалу, превратился в отвесный обрыв после какого-то давнего землетрясения.

Повозку мы бросили ещё в предгорьях, уложив необходимые припасы в конские вьюки и заплечные котомки. Осыпь преодолели с огромным трудом. Просто удивительно, как лошадь не переломала там ноги. Ущелье сплошь заросло густым лесом, через который пришлось прорубать тропу. А когда перед нами оказалась отвесная десятисаженная стена вместо пологого склона с тропой, мы совсем уже было хотели повернуть вспять. Но, посовещавшись, решили сделать длинную лестницу, благо жердей в ущелье можно было нарубить сколько угодно.

Заготовить древесину и связать лестницу оказалось не слишком трудно. Сложнее было вшестером поставить это весьма массивное сооружение к стене. Но и с этим справились. Тогда встал вопрос, что делать с конём — тащить наверх или оставить в ущелье. Решили поднимать, соорудив ворот с вынесенной над обрывом балкой. К тому же, надо было подумать о пути назад. Кто знает, сколько добычи нам удастся захватить, и как мы будем спускать её с этого обрыва.

На постройку подъёмника ушло дня три. Изготовленные внизу части вручную поднимали наверх при помощи каната и там собирали. Сначала установили ворот, потом — длинную балку, на сажень выступавшую над краем обрыва. Её закрепили, подсунув под огромную глыбу и расперев деревянными клиньями. На свободном конце балки был установлен кривоватый блок, который Эверел вытесал из крепкого сухого пня. Через блок от ворота пропустили прочный канат.

Лошадь подняли, обвязав под брюхом парусиновой палаткой. Бедняга испуганно ржала и дёргала ногами, а, оказавшись наверху, долго не позволяла навьючить на себя груз.

Отправляясь в путь, мы рассчитывали, что вся дорога от предгорий до затерянной страны займёт полторы недели. Однако прошло больше месяца, прежде чем мы оказались в Джектиле. Нам не раз приходилось пробираться по краю глубоких пропастей, карабкаться по склонам и вязнуть в снегах на высокогорных перевалах, которые на нашей карте были обозначены как бесснежные и легко проходимые. Мы коротали тёмные морозные ночи у скудного костерка, сложенного из принесённых с собой дров, которые едва тлели в разреженном воздухе. А Фред грел за пазухой свою ручную крысу.

На одном из ночлегов мы подверглись нападению стаи не виданных ранее животных — горных глорхов. Они размерами мельче обычных, шкуры их имеют чёрную окраску с мелким коричневым узором. Твари эти очень злые и быстрые. Пока перебили всю стаю, глорхи успели загрызть коня и ранить многих из нас.

Потом нам как-то пришлось искать обходной путь мимо расщелины, заваленной камнепадом, и мы попали в город гоблинов. Думаете, не бывает таких? Мы тоже так думали. Но оказалось, что эти мелкие волосатые нелюди умеют строить города, вернее, вырубать их в скалах.

Первое, что мы услышали, приблизившись по проторенной узкой тропе к гоблинскому селению, но ещё не видя его из-за скал, был стук камня о камень. Осторожно подобравшись к повороту тропы, мы замерли, узрев необычную картину. Перед нами была просторная площадка, со всех сторон окружённая отвесными стенами белого камня. Одна из стен, казалось, вся состояла из отверстий, расположенных ровными рядами. Перед стеной блестело небольшое озерцо с чистой водой. А по его берегам сновали десятки гоблинов. Они жарили мясо на кострах, скоблили шкуры, стругали куски дерева каменными ножами. Они постоянно входили в отверстия в стене и выходили обратно. В одном месте степенно сидели несколько седых гоблинов, украшенных перьями и связками бус. Ещё одна кучка нелюдей копошилась у стены. Деловито стуча камнями, они вырубали в ней новое жилище.

Мы были так поражены, что забыли об осторожности. Какой-то нелюдь возвращался с охоты или ещё откуда-то по тропе, на которой мы прятались, и, оказавшись за нашими спинами, поднял крик. Гоблины мигом переполошились, схватились за дубинки, каменные топоры и метательное оружие. Выглядело оно не слишком убедительно — длинная палка, раза в три больше роста гоблина, а на конце прикреплено что-то вроде большой ложки. Но когда два десятка нелюдей одновременно вложили в эти ложки по камню и стали нас ими забрасывать с весьма приличного расстояния, мы сразу прониклись уважением к их оружию.

Спасло нас только стремительное бегство. Гоблины преследовали какое-то время, бросая камни и огненные шары нам в спины, а потом отстали. В итоге пришлось извести половину оставшихся лечебных зелий на исцеление ран и ушибов, а потом обходить злополучную расщелину с другой стороны.

Наконец, мы добрались до своей цели — древнего каменного круга, устроенного на продуваемом всеми ветрами каменистом плато. Мы вошли в круг, и Эверел прочёл по бумажке слова заклинания, приведённого в пергаменте капитана Джека. Сработал портал, и мы оказались возле такого же круга, но установленного в заросшей лесом низине. Это уже был Джектил!

Первым делом стали искать магов-отшельников и их знаменитую библиотеку. Однако всё, что нам удалось обнаружить, исчерпывалось логовом волчьей стаи, заброшенным охотничьим лагерем, а также большой пещерой с выломанной решёткой на входе и полусгнившими стеллажами внутри. Тогда мы начали искать выход из этого места.

Надо сказать, что низина эта представляет собой нечто вроде огромного каменного колодца, дно которого заросло лесом. Вроде того ущелья в Яркендаре, где ты, Рен, выращивал волчью вишню для лечения Моргана. Только на дне джектилского колодца нет озера, да и глубже он раза в два.

Чтобы подняться наверх, нам пришлось разыскать тропу, поднимающуюся вдоль стены этой гигантской каменной трубы до узкой площадки. Дальше нужно было перебраться по прогнившему деревянному настилу, пересекавшему колодец от площадки до входа в тоннель, ведущий наружу. В тоннеле пришлось перебить нескольких гоблинов, пытавшихся преградить нам путь. Наконец, мы выбрались в широкую долину, покрытую лесом.

Побродив по окрестностям, вышли к старой каменной башне. Около неё стояло несколько палаток, горели костры. В палатках и самой башне жили охотники и лесорубы, а до города Джектил оттуда оказалось рукой подать. Впрочем, мы задержались в лесном лагере на пару дней, чтобы осмотреться и осторожно расспросить местных жителей о делах в стране.

Появление наше особого удивления не вызвало, так как мы оказались не единственными купцами, приходившими в Джектил за последнее время. Правда, остальные являлись с запада, из глубины Неизвестных земель, а не с востока, как мы. Общий язык с жителями мы нашли быстро. Они довольно дружелюбны, а их наречие хоть и отличается от миртанского, но вполне понятно. Эверел и Фред, продолжая изображать торговцев, распродавали остатки товаров, большую часть которых пришлось бросить после гибели коня, а заодно собирали сведения. Мы с парнями тоже не зевали, общаясь с охотниками и лесорубами.

Как выяснилось, неизвестный путешественник, составивший найденный капитаном Джеком документ, застал затерянную страну в годы её процветания, которые давно миновали. Из двух городов теперь оставался только один. А второй, именовавшийся Гаразенен, после гражданских войн и природных бедствий оказался разрушен и погрузился на дно глубокого озера. Все селения также были уничтожены, а шахты — выработаны и заброшены. Действующим оставался лишь железный рудник, расположенный за озером. На протяжении многих лет жителей Джектила держал в страхе мстительный некромант, управлявший полчищами нежити. В итоге население страны сосредоточилось в единственном городе и сократилось до сотни человек. Стада овец были давно истреблены, сады и поля — заросли лесом, который подступал к самым городским стенам.

Лет за пятнадцать до нашего прихода в Джектил там невесть откуда появился человек, не помнивший ни своего прошлого, ни даже собственного имени. Быстро поднявшись в местной иерархии, он уничтожил шайку разбойников, засевшую в пещерах над озером, а потом проник в подземный город нежити и одолел некроманта. Теперь он возглавлял стражников Джектила и пользовался всенародным уважением. Имени своего этот человек так и не вспомнил, поэтому его называли Избавителем.

После победы над некромантом жизнь в долине стала понемногу налаживаться. Число жителей выросло до двух с лишним сотен за счёт рождения детей и переселения племени горцев, пастбища которых усилившиеся холода сделали непригодными для жизни. Горцы пригнали с собой овец и теперь пасли их в окрестностях города. В Джектил стали чаще приходить торговцы. Их привлекало отличное оружие, изготовляемое местными кузнецами, а также резные изделия из дерева, инкрустированные рогом и самоцветами.

На второй день нашего пребывания около башни произошло событие, раскрывшее перед нами ещё одну тайну той земли. Мы как раз собирались обедать вместе с нашими новыми знакомыми, как вдруг послышались крики и все бросились на край лагеря, к лесу. Мы побежали следом. Все обитатели лагеря, а их было десятка полтора, сгрудились у крайней палатки и напряжённо всматривались в чащу. Вскоре мы увидели человека с луком в руке, который мчался по лесу во весь дух, петляя вокруг стволов деревьев и перепрыгивая через валежины. А вслед за ним тяжело скакал крупный мракорис, взрёвывая на бегу.

При виде этого зрелища люди заволновались, но не схватились за оружие и не бросились в рассыпную, как поступили бы, вне всякого сомнения, жители любой из подвластных миртанскому королю земель. Они просто стояли и смотрели. Мы, достав оружие, стали невольно пятиться назад.

Беглец был уже в нескольких шагах от нас, как вдруг настигавший его мракорис замедлил бег, запнулся и рухнул на землю. Он поскрёб лапами мох и вскоре затих. Все радостно закричали и побежали к туше. Люди теребили мёртвое чудовище и хлопали по плечам запыхавшегося парня, за которым оно гналось. Заметив наше недоумение, охотники рассмеялись и наперебой стали объяснять, почему погиб мракорис. В шкуре зверя торчали обломки нескольких стрел, ставших причиной его смерти.

Оказалось, что джектилцы смазывают свои стрелы и арбалетные болты ядом, который готовят из местных растений. Для него используют траву, называемую поганкой. Хотя это именно растение, а не гриб. Оно представляет собой небольшую розетку мясистых листьев, увенчанную плотным круглым соцветием. Более сильный яд приготовляют из кожуры кактусов, растущих в засушливых частях долины. С виду они напоминают те, что украшают собой каньон в долине Зодчих, но очень ядовиты. Изготовить яд может только специально обученный человек, сведущий в алхимии. В городе насчитывалось едва ли больше пяти-шести мастеров, включая магов, владевших этим искусством.

Среди этих умельцев был, разумеется, Избавитель, который, судя по восторженным словам джектилцев, умел всё на свете. Мы поняли, что если наш кровожадный капитан попытается установить свою власть в маленькой стране, ему придётся иметь дело, в первую очередь, с этим незаурядным человеком. Причём нам не очень-то хотелось помогать старому пирату в осуществлении его чёрного замысла. Уж очень безмятежной была жизнь в долине, а её жители — доброжелательными и радушными.

На другой день мы поднялись по лесистому склону и оказались у городских ворот. Внутрь нас пустили беспрепятственно. Рослые мускулистые стражники в искусно набранных из прочных стальных пластин доспехах лишь добродушно задали нам несколько вопросов и расступились, освобождая дорогу.

Город, по размерам уступающий Хоринису, поразил своей непривычной архитектурой. Дома и мастерские, построенные из округлых валунов или тёсаного камня, подступали вплотную друг к другу. Некоторые здания имели плоские крыши с мансардами. Улицы были необычайно прямыми и ровными. В противоположной от ворот части города располагалась площадь, приподнятая над улицами. На ней возвышалась огромная статуя божества — Джектила. Она имела вид мощного, закованного в шипастые доспехи рыцаря с горящими красным огнём глазами.

По краям площади располагались два очень важных для жизни города здания — слева ратуша, а справа таверна. На втором этаже ратуши находились жилища местных магов, а на первом — резиденция выборного правителя и командиров стражи. Там же хранилась городская казна и размещалась библиотека.

Напротив ратуши, чуть в стороне от площади, раскинулся рынок, где торговали оружием, едой, одеждой, алхимическими и магическими изделиями. Рядом горцы продавали живых овец и собранные в горах целебные травы. Эверел сразу же присмотрел себе торговое место и нанёс визит градоправителю, чтобы представиться местной власти и уплатить торговую пошлину. Не забывайте, мы ведь должны были изображать законопослушных торговцев. Фред со своей крысой на плече и Сэмуэлем по правую руку отправились бродить по рынку, а мы с Грегом и Брэндоном решили зайти к начальнику стражи, знаменитому Избавителю. Он как раз вернулся из-за города, где тренировал молодых стражников.

Когда мы вошли, без особых трудностей миновав охрану у входа, Избавитель ещё даже не успел снять свой пропылённый, но непомерно дорогой воронёный доспех. Он уселся в кожаное кресло и предложил нам последовать его примеру. Рядом расположился ещё крепкий, но слегка располневший пожилой человек, одетый в доспехи стражника. Как выяснилось из разговора, это был предшественник Избавителя, ранее возглавлявший воинов Джектила. Звали его Вольфом.

Сам Избавитель был сухощавым человеком лет сорока с точными стремительными движениями. Роста он был немного выше среднего. Волосы имел чёрные с густой сединой на висках. Черты безбородого лица — резкие и тонкие. Особенно выделялся выдающийся вперёд сильный подбородок. Чёрные глаза светились умом и отвагой. Он долго расспрашивал нас о Миртане и о нас самих.

Мы отвечали довольно уверенно, ведь ремесло наёмника и пирата, в сущности, мало чем различаются. Мы рассказали, что вместе с нашими нанимателями — Эверелом и Фредом — прибыли из-за моря и проделали тяжёлый путь по горам. Грег особенно красочно расписывал море, корабли и торговлю в портовых городах. В итоге он добился, что всё внимание Избавителя и Вольфа сосредоточилось на этих незнакомых жителям Джектила вещах, а наши личности перестали занимать собеседников.

Закончилось тем, что начальник стражей велел принести пива, а потом предложил нам войти в число его воинов. Он сказал, что хотя Джектил и мирная страна, стражам приходится постоянно противостоять разбойничьим шайкам и бандам орков, то и дело спускающимся с гор. Ещё они занимаются истреблением опасных хищников, нападающих на пастухов и лесорубов, а также поимкой воров, изредка появляющихся в городе. Избавитель даже рассказал, что его жена когда-то тоже была воровкой, но впоследствии завязала с этим ремеслом и стала одной из самых уважаемых женщин Джектила.

Мы заявили, что предложение вступить в ряды доблестных стражей чрезвычайно лестное, и обещали его обдумать. Затем распрощались с гостеприимными хозяевами и, разыскав остальных парней, отправились подыскивать себе жилища. С этим трудностей не возникло, так как в городе имелась гостиница.

Знаешь, Рен, мне много раз приходилось бывать в Хоринисе и других портовых городах. И я отлично понимаю, что при слове "гостиница" ты представил себе нечто вроде заведения Ханны. Однако в Джектиле гостиница выглядела совсем иначе. Спустившись от таверны по широким каменным ступеням, мы оказались на очень странной улице. Дома и ремесленные мастерские выходили на неё глухими стенами, из-под которых кое-где пробивались кустарники и дикий виноград. А с противоположной, левой стороны, вдоль городской стены выстроились в длинный ряд небольшие каменные домишки. Они стояли сплошь, плотно примыкая друг к другу. Входы в них не были закрыты дверями, а внутри помещались только по одной-две деревянные кровати. В конце этой улицы стояли лотки торговцев, продававших свежую провизию путешественникам. Вот это всё и было гостиницей Джектила.

Раньше, во времена полного упадка города, жить в этом заведении можно было бесплатно. Теперь же надо было заплатить несколько золотых хозяину таверны. Как мы узнали, треть платы он оставлял себе, а остальное передавал в городскую казну. Часть домиков была уже занята, и мы разместились по двое, заплатив за неделю вперёд.

Вечером, после ужина, мы собрались в домишке, который занимали близнецы. Нам нужно было обсудить, что делать дальше. Стало совершенно очевидным, что надежды капитана Джека на богатую добычу в затерянной стране не оправдались. Драгоценных камней и груд золота здесь просто не было. А из товаров, которые можно было выгодно продать, перенеся через горы, оказалось только оружие. Но вшестером утащить много мы не могли. Да и не стоило ради столь скромной поживы связываться с местными стражами — не многочисленными, но превосходно обученными и вооружёнными. Однако к капитану возвращаться с пустыми руками было страшно.

Сэмуэль даже предложил остаться в затерянной стране навсегда. Он мечтал овладеть секретами местных алхимиков. Но мы уже не представляли жизни без моря. К тому же, вера местных жителей была чуждой и непонятной для нас, почитающих Инноса и великого Аданоса. В итоге мы решили пробыть здесь ещё неделю-другую, хорошенько всё разведать, а уже потом собираться в обратный путь…

— Я вот только одного не пойму, — перебил Аллигатора Рен. — Вы ведь не хотели возвращаться к капитану Джеку. Не понравилось вам в Джектиле, так ушли бы в Миртану или Нордмар…

— Миртана в те годы напоминала растревоженный улей, — ответил старый пират. — Там шла настоящая охота на ведьм. Ловили варранских шпионов, некромантов и скрытых врагов короля. По малейшему подозрению можно было попасть в темницу, а оттуда — снова за Барьер. А в Нордмар уже вторглись первые полчища орков. Поэтому мы решили пока вернуться на судно, хотя и рисковали ощутить на своих шкурах последствия нашего покушения на капитанское имущество.

В течение следующих дней мы слонялись по городу, вынюхивая и высматривая, что только можно, ходили к озеру и в пустынный каньон. Там мы спускались в заброшенную шахту, где находилось странное святилище со статуями крылатых орков. Говорят, именно там убитый Избавителем некромант некогда приносил в жертву тёмным силам несчастных жителей Джектила. Познакомились с ведьмой, за несколько лет до нашего появления поселившейся в хижине на берегу озера. Никто не знал, откуда она взялась, но уважали и побаивались умную и сварливую старуху, опасаясь без крайней нужды приближаться к её жилищу. Словом, время мы проводили неплохо, но к цели своей не приблизились ни на шаг.

Наконец, нам повезло. С гор спустился караван — несколько лошадей, нагруженных увесистыми тюками, в сопровождении десятка хорошо вооружённых людей. Люди эти выглядели странно даже с точки зрения джектилцев и носили необычные одежды. Оказалось, что это купцы из какой-то далёкой страны на западе. На их землю в последнее время стали часто нападать орки. И для защиты от них потребовалось много оружия и доспехов. Но своих мастеров-оружейников там не было. Всё, чем были вооружены пришельцы, оказалось закупленным в других странах. А в одном из тюков, притороченных на крепкие спины мохнатых лошадок, они привезли золото и драгоценные камни, которыми собирались расплачиваться за свой заказ.

Заказ же был огромен: сотни мечей, боевых топоров и арбалетов, десятки доспехов, тысячи отравленных болтов. Требовались пришельцам и боевые заклинания, и лечебные снадобья. Все ремесленники и алхимики Джектила взялись за работу, так как у них и местных торговцев такой уймы готового оружия и зелий не было. Пришельцы просили сделать всё как можно быстрее, обещая за срочность заплатить двойную цену. Но всё равно, на выполнение заказа требовалось не менее нескольких недель напряжённого труда.

Градоправитель направил всех, кого только можно, в шахту, чтобы увеличить добычу руды. Пастухи-горцы не столько следили за овцами, сколько собирали ядовитую кожуру кактусов, карабкаясь по обрывам, сложенным рыжим песчаником. Иными словами, Джектил превратился в одну большую оружейную мастерскую. Эверел и Фред решили, что настал миг удачи, который никак нельзя упускать.

Пришельцы поселились в одном из домов возле рынка, заплатив его хозяевам бешеную цену. Они не отходили от своих тюков и коней, карауля по очереди. Избавитель даже прислал им в помощь двух опытных стражей. Так что устроить простой налёт мы не могли. Собственно, при внезапном нападении перебить десяток не слишком умелых в обращении с оружием иноземцев мы бы сумели, а вот уйти от прекрасно обученных джектилских стражей — вряд ли. Это вам не обленившиеся дармоеды из казарм Хориниса!

Нужно было разработать план, чтобы выманить стражников из города. И такой план созрел в головах близнецов, а потом был слегка доработан Грегом.

— Но ведь ограбив этих людей, вы бы лишили их возможности закупить оружие и защитить свою страну от орков! — вскинулся задремавший было Тео.

— А не ограбив, сами лишились бы голов, — парировал Аллигатор Джек. — Или вынуждены были бы навсегда остаться на этом зажатом горами клочке земли, что не намного лучше смерти для таких парней, как мы! Может, только Сэмуэль был бы доволен…

— На то и пираты, чтоб грабить, — вставил своё веское слово Рен.

— Ты прав, малыш. Не хочу сказать, что присваивать чужое имущество, даже с риском для собственной жизни, — благородное занятие. Но таково уж наше ремесло. В конце концов, это оно нас выбрало, а не мы его!

— Так вам удалось захватить драгоценности тех купцов? — нетерпеливо спросил Рен.

— И да, и нет.

— Как такое возможно?

— Ты слушай, не перебивай! Эверел отправил меня и Грега на дальний берег озера, где проходила дорога от шахты к городу. Нам предстояло напасть на караван с рудой, инсценировав ограбление. А потом быстро бежать в Джектил, крича по дороге, что мы видели у озера большую шайку разбойников. Тем временем остальные парни должны были перестрелять и порубить пришельцев с запада и, захватив сокровища, отступать к каменному кругу. Мы надеялись соединиться с ними по дороге.

На Хоринисе или, к примеру, в Нордмаре, такой фокус не сработал бы. Там в первую очередь схватили бы крикунов, поднявших тревогу, чтобы запереть и не спеша допросить на досуге. Но в Джектиле народ проще и честнее. Купцов там уважают и доверяют им. Должно быть потому, что им не доводилось сталкиваться с хоринисскими или варрантскими торгашами!

* * *

Ещё затемно мы с Грегом отправились к заранее облюбованному для засады месту. Дорога от города к шахте шла по дальнему берегу озера. Если смотреть от городских ворот, этот берег был правым. Слева пройти было нельзя, так как обрывы нависали там над самой водой, а над ними возвышались развалины каких-то древних башен. Выглядели они, кстати сказать, весьма зловеще…

Чтобы попасть на рудник, нужно было выйти из ворот Джектила, повернуть направо и идти до старого храма. От него следовало взять левее и спускаться вниз, к озеру. По правую руку от этого пути оставался каньон, заросший ядовитыми кактусами, а по левую — опушка леса, тянувшегося от города до ближнего берега озера. Миновав длинный неровный склон, нужно было обогнуть озеро справа, двигаясь по широкой песчаной полосе, где также росли кактусы и редкие пальмы, между берегом озера и крутыми обрывами. В конце дороги открывался широкий зев пещеры, где и находился рудник. Получалось, что располагался он в обрыве, тянувшемся не вдоль правого берега, где шла дорога, а вдоль левого — непроходимого. Таким образом, озеро приходилось огибать по самому длинному из возможных путей.

Бегом налегке этот путь можно было проделать за пару-тройку часов. А каравану, состоящему из охранников, десятка носильщиков, реже — нескольких вьючных коней, требовалось полдня, а то и больше, чтобы довезти руду до городских плавилен.

Мы с Грегом устроились над дорогой, на примыкавшем к обрывам склоне, укрывшись за большим валуном. Медленно потянулись часы ожидания. Наконец, когда солнце поднялось уже довольно высоко, вдали показалась цепочка людей, согнувшихся под тяжестью груза. Грег подал знак приготовиться к нападению. Мы закрыли лица повязками, чтобы не быть узнанными. Я зарядил арбалет, а Грег достал свиток, купленный еще в Миртане. Он позволял вызвать сразу четыре гоблинских скелета. Нужно было подпустить людей поближе и атаковать, стараясь никого не убить, а лишь посеять панику и задержать караван.

Носильщикам и охранявшим их двум стражникам оставалось пройти последние полторы сотни саженей, как вдруг сверху, чуть дальше нашей засады, появились какие-то фигуры. В этом месте в песчаниковый обрыв вгрызалась глубокая и довольно разветвлённая пещера, в которой, по рассказам местных жителей, когда-то обитали разбойники, истреблённые всё тем же Избавителем. Видимо, неожиданные действующие лица нашего представления появились оттуда. Они стремительно сбежали по склону и обрушились на караванщиков, размахивая топорами. Мы с изумлением увидели, что нападавшие — не люди. Они были крупнее, массивнее и покрыты густой бурой шерстью…

— Орки! — догадался Рен, глядевший на рассказчика широко открытыми глазами, в которых плясало пламя костра.

— Верно, малыш! Это оказались они, — подтвердил его догадку Аллигатор Джек. — Людей в караване было около дюжины, а орков — десятка полтора или больше. К тому же, сверху их прикрывали трое шаманов. Всё было кончено в считанные мгновения. Стражи успели завалить пару врагов, но были тут же изрублены.

Один из носильщиков вырвался из свалки и, бросив мешок с рудой под ноги преследователям, побежал в нашу сторону. Несколько волосатых устремились в погоню. Парень успел добежать до валуна, где мы укрывались, как вдруг в спину ему ударил огненный шар. Огонь сразу же охватил всё тело, как охапку соломы. Носильщик дико закричал и рухнул навзничь, извиваясь на песке.

Орки окружили дымящееся тело, рыча и размахивая оружием. Их возле нашего убежища собралось семь или восемь. Остальные рыскали на месте побоища, обшаривая трупы. Мы замерли, вжавшись в камень, и молили всех богов, чтобы мохнатые убийцы нас не заметили. Им, похоже, было не до нас. Но мы совсем забыли о шаманах. А тем временем один из них зашёл нам за спины, двигаясь по верху склона.

Когда огненный шар ударил в камень над головой Грега, едва не спалив волосы, мы поняли свою оплошность. Прятаться было поздно. Оставалось выскочить из засады и броситься вдоль берега в сторону лесной опушки, маячившей вдали. Орки, дико взревев, кинулись следом. Грег, который отлично соображает даже в мгновения опасности, забирал ближе к воде, чтобы прикрыться от магии шамана спинами преследователей. Это подействовало, и огненные шары перестали шипеть над головами. Но рёв и топот орков-воинов раздавались за нашими спинами в нескольких шагах. Грег крикнул, чтобы я поднажал, и сам припустил изо всех сил. Я тоже побежал быстрее, хотя и опасался сбить дыхание и потерять силы, ведь до спасительной опушки оставалось ещё довольно большое расстояние.

Оказалось, замысел моего приятеля заключался в том, чтобы слегка оторваться от врагов и задействовать приготовленное заклинание. Это он и проделал, когда орки отстали от нас на полтора десятка шагов. Грег остановился и поднял руки. Его окутало облако багрового пламени, из которого возникли четыре отвратительного вида гоблинских скелета с дубинками и ржавыми топорами в костистых лапах. Я едва удержался, чтобы не выпустить болт в проклятую нежить. Однако скелеты, хрустя суставами, на удивление шустро метнулись под ноги оркам. Грег бросился бежать, дёрнув меня за рукав. Я разрядил арбалет в ближайшего лохматого бойца и кинулся следом.

Вскоре мы достигли лесной опушки, и, тяжело дыша, остановились, чтобы осмотреться. Орки по-прежнему бежали по нашему следу, искрошив топорами вызванные Грегом скелеты. Но свою задачу нежить выполнила, здорово задержав преследователей. Один из врагов заметно отставал, оставляя за собой цепочку кровавых пятен, отчётливо видных на светло-жёлтом песке даже с такого расстояния.

Не позволяя врагам сократить дистанцию, мы углубились в лес. Склон, заваленный буреломом, заросший кустарником и папоротниками, становился всё круче. Бежать было тяжело. Но город с каждым шагом приближался. Преследователей видно не было — нас от них загораживали стволы деревьев, и мы надеялись, что орки оставили преследование.

Наконец, хватая разинутыми ртами неподатливый воздух, мы вывалились на дорогу, шедшую вдоль городской стены. Едва переставляя одеревеневшие ноги добрались до городских ворот и, задыхаясь, кое-как объяснили охране, что нас преследуют орки.

Представь себе, Рен, эти олухи нам не поверили! За последние годы они так привыкли к отсутствию серьёзной опасности, что не допускали и мысли о появлении столь грозного врага у ворот города. Но у старшего всё же хватило ума послать одного из стражников к Избавителю. Тот появился раньше, чем мы успели толком отдышаться, в сопровождении Вольфа, нескольких воинов и магов.

Герой Джектила внимательно выслушал наш сбивчивый рассказ, а потом оглянулся на старшего из магов. Тот подтвердил, что мы говорим правду. Какое же облегчение мы почувствовали при этих словах! Ведь если бы наш план осуществлялся, как было задумано, маги мгновенно поняли бы, что россказни о напавших на караван бандитах — ложь. Об этом ни Эверел, ни Грег не подумали, совершенно упустив из виду нечеловеческую проницательность магов, дарованную им божеством.

После нашего допроса всё завертелось, как хорошо смазанный и вовремя запущенный механизм. Раздались команды, и все находившиеся в городе стражники выстроились на главной улице города перед воротами. К нашей радости к ним присоединились четверо охранников западных купцов, которых они отрядили для уничтожения ненавистных орков. Вскоре отряд воинов в сопровождении нескольких магов Джектила вышел за ворота и направился к покрытому лесом склону.

Старый Вольф остался в городе всего с двумя стражами. Он принялся расставлять на стенах горожан, вооружившихся луками и арбалетами, послал гонцов с предупреждением об опасности в лагерь лесорубов и к пастухам-горцам, а потом велел закрыть ворота.

Нам рассказывали, что раньше городские ворота вообще не закрывались. Даже в годы, когда Джектил жил под постоянной угрозой со стороны некроманта. Только когда Избавитель возглавил городскую стражу, в воротах установили железную решётку с несложным подъёмным механизмом. Лебёдка стояла прямо в проёме ворот, а не в башнях, как, например, в Хоринисе или Рюштадте. И теперь стражники, выбив стопор, налегли на рукояти механизма и оградили город от опасности.

Грег тем временем приказал мне следить за воротами, а сам отправился к остальным парням, которые ждали нас на торговой площади. Вскоре ко мне присоединился Фред, вооружённый до зубов и с магическим свитком в руке. Естественно, в сложившейся обстановке такой его вид ни у кого не вызвал подозрения — всё население города готовилось отразить возможный штурм.

Мы замерли неподалёку от ворот в тревожном ожидании. Я, натянув тетиву арбалета, вложил в жёлоб отравленный болт. Фред нервно поглаживал сидевшую на плече крысу.

Когда в конце улицы показались мчащиеся во весь опор кони, навьюченные и с нашими парнями в сёдлах, настало время для решительных действий. Было ясно, что нападение на купцов прошло успешно.

Я вскинул арбалет и выстрелил в ближайшего стража. И хотя воин не свалился замертво, жить ему оставалось недолго — яд, которым был пропитан наконечник, был очень сильным. Парень скорчился и привалился спиной к каменной кладке, с ужасом уставившись на пробившее доспех древко.

Вольф, оставшийся в строю стражник и какой-то кузнец с широким мечом в мозолистой ручище быстро направились в нашу сторону. Но Фред наконец-то прочёл свой свиток, и на пути горящих праведным гневом бойцов возник каменный голем. А кони с нашими товарищами и драгоценной добычей на спинах были уже совсем рядом.

Я бросился к лебёдке, на ходу рубанув саблей в бок кузнеца, попытавшегося заступить мне дорогу. Схватившись за рычаги, я стал с натугой наматывать цепь на вал. Решётка медленно поползла вверх. Рядом со мной оказались Брэндон, ловко спрыгнувший с седла, и Грег, который свалился с конской спины, как куль с зерном. Втроём мы мигом открыли ворота.

Парни за нашей спиной отражали недружный натиск оказавшихся поблизости горожан. Голем уже рассыпался бесформенной грудой камней, из-под которой виднелись ноги второго стража. Вольф, отброшенный к основанию ближайшего дома, безуспешно пытался встать, хватаясь рукой за вмятый на груди доспех. На мостовой корчился кто-то из горожан, орошая булыжники кровью. Первый стражник неподвижно сидел у стены, рядом с едва шевелившимся кузнецом. Его глаза, по-прежнему направленные на пробивший доспехи болт, остекленели.

Всё это я увидел разом, за очень короткое время, пока мимо нас проносились напуганные запахом крови лошади. А потом мы бросились за ворота и по дороге влево, увёртываясь от пущенных вслед стрел и болтов.

Углубившись в лес на безопасное расстояние, мы остановились неподалёку от лагеря лесорубов, разбитого у подножия старой башни. Одна из лошадей, хрипя, упала на колени, а потом рухнула на бок. Между её рёбер торчало оперённой древко стрелы.

Пока Эверел и Брэндон снимали с неё вьюк с драгоценным грузом и устраивали его на спине другого коня, мы осмотрели свои раны. Оказалось, что у меня разрублена куртка на плече, а из разреза сочится кровь. Кузнец всё-таки достал меня своим широким мечём напоследок, а я не заметил этого в пылу схватки. Впрочем, рана была неглубокой и опасности не представляла. У других парней тоже были небольшие раны, нанесённые, к счастью, не отравленным оружием. А вот Фреду досталось. В его ноге пониже колена торчал болт, видимо, застрявший в кости. Когда Сэмуэль разрезал штанину, мы увидели, что от раны быстро расползается багровый круг. Фред прошептал побледневшими губами только одно слово: "Отравленный". Глаза его закатились, и он обмяк на руках Грега.

Со стороны города послышались голоса преследователей. Медлить было нельзя. Забросив бесчувственного Фреда на одно из сёдел, мы направились, кто бегом, а кто верхом, к ущелью, где начинался путь к древнему телепорту. Вдоль края ущелья вела тропа, поднимавшаяся к входу в тоннель, по которому можно было добраться до перекинутого через гигантский каменный колодец моста. Коней мы собирались бросить у самого входа в тоннель, так как провести их этим путём было немыслимо. Но нам не суждено было добраться до спасительного выхода из затерянной страны.

Когда мы ворвались в ущелье, то сразу же натолкнулись на серую волосатую стену, оскалившуюся неровным рядом широких лезвий боевых топоров. Это был второй отряд орков, о котором мы не подозревали. Поворачивать коней было поздно. Мы врезались в тесную толпу врагов, которых было не менее двух десятков.

Спасло нас только то, что орки растерялись не меньше нашего. Многие из них оказались опрокинутыми конскими телами. Нескольких лошадей нам удалось остановить. В том числе и ту, на которой лежал Фред.

Едва мы и волосатые убийцы пришли в себя, как сзади насели горожане и горские воины во главе с магом. Беспорядочно отбивая удары, чудом уклоняясь от стрел и огненных шаров, мы стали отступать вправо, в сторону озера. Орки и наши преследователи уже занялись друг другом, и у нас появилась надежда на спасение. Но Эверел, отходивший последним, вдруг оступился и упал под ударами орочьих топоров. Грег, в последний миг заметив летящую ему в голову стрелу, попытался отбить её саблей. Это ему почти удалось, но обломок древка с наконечником попал в глаз. Грег вскрикнул и стал валиться на землю. Мы с Брэндоном, отпустив поводья последних нагруженных драгоценностями лошадей, подхватили его под руки, и потащили в лес.

По дороге мы едва не столкнулись с толпой лесорубов и охотников, спешивших к месту побоища. Потом откуда-то выскочил волк, перепугав коня. Скотина взвилась на дыбы и сбросила со своей спины Фреда, всё ещё не пришедшего в чувство. Если бы в это время не очухался Грег и не начал самостоятельно переставлять ноги, поддерживаемый Брэндоном, мы ни за что не смогли бы дотащить их с Фредом до избушки ведьмы, притулившейся между лесом и берегом озера. Оказалось, что Сэмуэль тоже ранен… Эй, Рен! Ты что, спишь что ли? — взглянув на свернувшегося на ветках Морского Дракона, тихонько окликнул Аллигатор Джек.

Рен действительно спал. Как, впрочем, и Тео, примолкший намного раньше неугомонного парня. Аллигатор чуть улыбнулся татуированным, изрытым шрамами лицом, и, пошебуршив в костре суковатой палкой, подбросил на угли новую порцию дров. Пламя вначале робко, а потом всё смелее, принялось лизать сучья. Старый пират, подперев подбородок кулаками, вновь погрузился в воспоминания.

* * *

— Что, допрыгались, душегубчики? — осматривая распухшую и побагровевшую ногу Фреда, шамкала беззубым ртом старуха. — На роду у меня что ль написано, вас, убивцев, выхаживать? Ну, ты, белобрысый, чего без толку пялишься? Нагрей-кось свою железку в очаге! До красна грей, не сомневайся! Саблю-то другую где-нито стащишь, а товарища не вернёшь, ежели помрёт.

Брэндон, к которому были обращены эти слова, раскалил на огне острие сабли и подал оружие старухи. Та неожиданно ловко вырвала у него рукоять костлявой морщинистой рукой и быстрым движением разрезала отёкшую ногу Фреда вдоль у самого древка впившегося в кость болта. Пират застонал, всё так же оставаясь без сознания. Ему вторил лежавший у противоположной стены Грег. Сэмуэль сидел, привалившись к жердяной стенке хижины, и страдальчески кривясь бледным лицом, держался за рёбра.

— Худо дело, — проворчала старуха, — яд сильный оказался! Да и принесли вы его ко мне поздновато. Придётся ногу резать, иначе не жилец душегубец-то ваш. Слышь, белобрысый, попридержи-ка его! А ты, разукрашенный, бегом к озеру и набери болотника побольше! Знаешь, как он выглядит? Вот и молодец! А то, как очнётся, на стену от боли полезет…

Салага Джек, чтобы не быть свидетелем жуткого зрелища, опрометью бросился из тёмной прокопчённой хижины на свежий воздух. Настороженно оглядевшись по сторонам, он затрусил к берегу озера, где среди нагромождения скал и валунов должна была произрастать дурманящая травка. Как выглядит болотник и для чего применяется, он знал с детства. Любой воин племени Рю обязан был знать целебные травы и уметь применять их для лечения ран.

Первые невзрачные стебли он обнаружил за ближайшим валуном. Осторожно вырвав растения из земли и запихав их в висевшую на поясе сумку, он направился дальше, внимательно глядя под ноги. Ещё один стебель он заметил впереди, у подножия низкой жёлто-бурой скалы. Сделав несколько быстрых шагов, Джек склонился над растением и вздрогнул, услышав за спиной низкое утробное ворчание. Выхватывая саблю, он резко развернулся на полусогнутых ногах, когда первый аллигатор уже устремился в атаку, быстро перебирая короткими сильными лапами…

* * *

— Аданос, господин мой, и духи леса, помогите! — всплеснула руками старуха. — Ещё один увечный, будто этих троих мало было! Да что ж это за напасть такая? Что ж это за разбойнички такие пошли нынче квёлые?

Салага Джек сделал несколько неверных шагов на непослушных ногах, придерживая левой рукой разорванное лицо. На правой окровавленной ладони протянул ведьме толстый пучок болотника. Потом обвёл глазами тесную хижину, превращённую в лазарет, Брэндона, сидевшего у очага с закопчённым котелком в руках, и рухнул навзничь.

* * *

К ущелью пробирались ночью, надеясь с рассветом быть у входа в тоннель. По дороге вспугнули стаю волков, которая грызлась в папоротниках над трупом орочьего шамана. Хищники, не желая уступать добычу, рыча и морща длинные морды, стали окружать пятёрку путников. Щелчки трёх арбалетов и жалобный визг поубавили спеси кровожадных зверей, но пришлось дать ещё два залпа, чтобы разогнать волков окончательно.

У входа в ущелье, на построенном из тонких древесных стволов помосте расположились двое горожан, вооружённых арбалетом и луком. Парни больше посматривали в сторону ущелья и потому заметили появившихся из лесной чащи пиратов только тогда, когда в холодном предрассветном воздухе засвистели болты.

Джек, которого с лёгкой руки Сэмуэля все теперь называли Аллигатором, взял себе трофейный лук. Это оружие сложнее в обращении, чем арбалет, но надёжнее и скорострельнее. А в умелых руках оно не менее дальнобойное и меткое.

Фреда, нелепо размахивавшего культёй на каждом шаге, приходилось вести, поддерживая по очереди. Потеряв брата-близнеца, ногу и любимую ручную крысу, он был молчалив и мрачен. Однако, несмотря ни на что, в отчаяние не впал и мечтал скорее оказаться на судне, ставшем за долгие годы родным, хоть и не ласковым, домом.

Тоннель, шаткий прогнивший мост и спуск к дну колодца миновали без приключений. Но уже у самого каменного круга из зарослей выскочил орк. Был он весь какой-то всклокоченный и растрёпанный. В жёлтоватых глазках отразилось недоумение, когда люди, вместо того, чтобы броситься наутёк при виде его грозного топора, вскинули три арбалета и лук. Испустив утробный рык, орк выронил оружие и, чуть помедлив, свалился между змеистых корней старого дерева.

Фрэд, с двух сторон поддерживаемый Джеком и Брэндоном, старательно читал слова заклинания, неразборчиво написанные на покрытом бурыми потёками листке. Пальцы его мелко дрожали, а украшенное длинным старым рубцом лицо болезненно морщилось.

Портал, как ни странно, всё-таки сработал. Правда, перенёс он их не на знакомое плато со вторым кругом стоячих камней, а в какое-то узкое сумрачное ущелье. По крутым склонам лепились низкие корявые деревца, почти лишённые листьев. На дне булькал мелкий ручеёк. Его тонкие струи норовили спрятаться среди острых чёрных камней, лишь изредка нехотя выползая навстречу солнечным лучам, скудно освещавшим эту мрачную складку на суровом лике древних гор.

Идти решили на восток, так как точно определить, куда их вынес портал, не представлялось возможным. Потом был долгий, казавшийся бесконечным, путь через перевалы, распадки, по краю бездонной пропасти, по неверным осыпям, норовящим вырваться из-под девяти усталых ног и одного самодельного деревянного протеза.

Продовольствие быстро подошло к концу, дичь попадалась редко. С каждым днём всё труднее становилось передвигать ослабевшие тела.

Однажды, когда повалившись в какую-то яму и прижавшись друг к другу, чтобы хоть как-то согреться, они погрузились в тяжёлый болезненный сон, Джека пробудило ощущение чьего-то постороннего присутствия. Он с трудом поднял непомерно тяжёлые веки и разглядел на фоне темнеющего неба две смешно ссутулившиеся низкорослые, мохнатые, остроухие фигурки. Не в силах подать голос или пошевелиться, Аллигатор вновь закрыл глаза.

Неизвестно, привиделись ли ему вечерние посетители или они были на самом деле, но утром на краю ямы обнаружилась свежая туша горного падальщика и большая охапка целебных трав…

* * *

Корабля в условленном месте не было. Не пришёл он и на второй, и на третий день. Зато на четвёртый, когда торчать на берегу казалось уже бессмысленным, появился Герман.

Двигался бывший сектант почти бесшумно. Но, выбравшись из кустов, обнаружил, что в его грудь направлен лук и четыре арбалета — Фред, сидя на камне, тоже держал в руках оружие, заряженное отравленным болтом.

— Спокойно, парни, свои, — тихо проговорил Герман, качнув узкой чёрной бородкой.

— Где "Призрак бури"? — мрачно спросил Грег, не опуская оружия.

— Неподалёку отсюда, в маленькой бухте. Под охраной пары паладинов и нескольких стрелков.

— Как они там оказались? Где капитан и остальные?

— Развешены на деревьях в окрестностях Трелиса.

— Как это случилось?

— Капитану и парням ожидание казалось чрезвычайно скучным. Они слишком активно скрашивали его выпивкой. Однажды не заметили, как к "Призраку" подошли лодки…

— А где был ты?

— Меня капитан послал на берег договориться насчёт закупки провианта. Надо же было кому-то исполнять обязанности Эверела… Кстати, где он?

— Лучше скажи, почему паладины не гонят судно в ближайший порт, а торчат в какой-то бухте?

— Насколько я понял, у них недостаточно людей, чтобы выйти в море. Видимо, ждут подкрепления.

— Веди!

— Хорошо, идём, — пожал плечами Герман.

Когда до бухты оставалось не более половины мили, Грег велел Аллигатору осторожно пробраться вперёд и осмотреться.

— Не стоит, Грег, — запротестовал Герман. — Вдруг он там всех переполошит, и мы не сможем застать их врасплох!

— Я сам решу, что стоит делать, а что не стоит! — отчётливо проговорил Грег. — Иди, Джек! Брэндон, Фред, держите этого советчика на прицеле.

Аллигатор вернулся через час.

— На берегу бухты засада. На судне десятка два стрелков и не менее пяти паладинов, — сообщил он.

— Похоже, к ним подошло подкрепление. Как ты думаешь, Герман? — спросил, стоя вполоборота Грег.

— Опоздали! — заломил брови тот. — Я же говорил…

Коротко свистнул кривой клинок, и голова предателя откатилась к деревянной ноге Фреда. Следом рухнуло тело, забрызгав кровью потрёпанную куртку Сэмуэля.

* * *

— Да здравствует капитан Грег! — провозгласил Брэндон. Одной рукой он опирался на низкий фальшборт, а второй поднимал над головой кружку пива. Пенная шапка, венчавшая нехитрый глиняный сосуд, смешивалась с брызгами, рождавшимися от столкновения коротких злых волн с просмолёнными досками обшивки.

Маленький гукор, купленный в рыбацкой деревушке за горсть драгоценностей, извлечённых из перемётной сумы предусмотрительным Грегом после стремительного бегства из ворот Джектила, направлялся к устью залива. Впереди лежало широкое Миртанское море, бывшее всего лишь ничтожной частью бескрайнего океана. Глаза видели бесконечную водную синеву, незаметно переходившую в лазурь свободного от туч неба. Впереди лежала долгая, полная опасностей, побед и поражений жизнь, составлявшая всего лишь ничтожную часть бескрайнего океана времени. Океана, сквозь который нёсся озарённый Оком Инноса мир, именуемый Мордрагом.


- - — - - — - - — - - — - - — -


ПРИМЕЧАНИЯ:


9) Орочьи стрелки реализованы в отличном моде "Безымянный". Автор — DIXIE.


10) Мод "Бумшак". Автор — Frank Wedler. Мне пришлось перенести события, показанные в моде, более чем на 20 лет до падения Барьера.


11) Мод "Потерпевшие крушение". Автор — Kazad aka Eldred.


12) В нашем мире таридами назывались сарацинские транспортные суда с воротами на корме. Предназначались для перевозки конницы. Строились во времена, предшествовавшие Крестовым походам.


13) Мод "Джектил". Авторы: HunterDarkness, Caphalor. Кстати, произносить название следует, судя по всему, именно так. Хотя по-немецки это слово должно читаться как "Яктюль", но в оригинальной озвучке персонажи произносят его на аглицкий манер — "Джектил".

Загрузка...