Долгая дорога в небо

13 марта 2008 года, 19 часов 48 минут.

Москва, аэропорт Шереметьево.

Приземистый, мощный даже на вид аэродромный тягач рявкнул сигналом, оповещая окружающих о начале буксировки, и неспешно принялся выталкивать здоровенную тушу 96-го[1] со стоянки в направлении места запуска. Я щелкнул кнопкой фонаря и направился в ту же сторону. Подуставшие на день ноги привычно гудели. Уж не знаю, провинился ли я чем-то или просто сегодня не мой день, но рейсы мне попадались такие, о которых приличных слов можно сказать не так уж много. Пекин, Ереван, Атырау… И вот на закуску, в качестве вишенки на торте — Гавана. Практически всю дрянь, что можно было собрать за смену — я собрал. Но настроение было приподнятым. А каким еще ему быть, если через 12 минут начинается мой отпуск?

Тем временем тягач заложил вираж, разворачивая самолет параллельно полосе. Внутренние движки Ила уже раскручивались, и их вибрация вполне ощущалась моим организмом. Весьма интересное и трудноописуемое ощущение. Как будто в животе что-то переворачивается. Большинство ребят к нему привыкло и не обращает внимания, ну а мне нравится. Однако что-то я задумался. Руководящий буксировкой техник уже несколько раз успел сжать и разжать кулак. Все, тягач и самолет стоят на тормозах и можно их расцеплять. И я быстрым шагом направляюсь от кромки крыла к носу самолета по широкой дуге. Зачем по дуге, спросите вы? Да затем, что я собираюсь жить долго и счастливо. А порхать над бетоном в виде хорошо прожаренного фарша в мои планы категорически не входит. Авиадвигатель — штука довольно опасная. Эта зараза при работе втягивает в себя находящийся перед ним воздух. Будет находиться там человек — втянет и его. Мелко нашинкует лопатками компрессора, обжарит в камере сгорания, повторно измельчит уже в турбине и выплюнет через сопло. Хорошо так выплюнет. Куски мяса метров на 20 улетают. Отчего к работающему двигателю никто и не суется. Из имеющих мозги, по крайней мере. Хотя случаи всякие бывают. Буквально неделю назад грузчика чуть в двигатель не засосало. Повезло балбесу — отделался стиркой штанов. И то в переносном смысле.

Пока в голове колобродили изложенные выше мысли, руки мои делали давно привычную работу. Опустить колеса водила[2], отцепить его от тягача, совместно с техником отцепить другой его край от самолета, снова прицепить к тягачу. Так же на автопилоте прохожу вдоль борта тягача а забираюсь в кабину. Тягачист незнакомый. Уже ночная смена, видимо. На стоянке отцепляю водило от тягача и двигаю в дежурку сдавать рабочие принадлежности. Все на сегодня. Да и на ближайшие 3 недели тоже.

В инструменталке, как обычно, толпа. Кидаю в ящик израсходованные бланки требований на топливо, распихиваю по ячейкам рацию с заземлением, кричу номера сданного барахла учетчице. Не знаю, как они умудряются так работать, но это их дело. Мне же надо шевелить конечностями и я, словно пробка, вылетаю из кучи желающих сдать или получить рабочее оборудование и быстрым шагом направляюсь к КПП. Демонстрирую охраннику пропуск и выгребаю в лоток телефон, ключи, сигареты с зажигалкой и прочие металлические предметы. «Шайтан-палка» ВОХРовца никаких звуков не издает. Вот и славненько. Я уже на ходу рассовываю свои вещи по карманам и топаю в раздевалку. Фух, проскочил. А задержись минут на 5 — застрял бы в очереди желающих покинуть служебную зону аэропорта.

Там же, полтора часа спустя.

Регистрацию на рейс я прошел довольно быстро. Место мне досталось хорошее, возле аварийного выхода. Что меня очень радует. Не то, чтоб я с трудом помещался на другие места — метр восемьдесят роста и семьдесят с копейками килограммов веса сложно отнести к разряду выдающихся габаритов. Но в восьмичасовом перелете неминуемо захочется вытянуть ноги. Места возле аварийных выходов это позволяют, в отличие от большинства прочих. Нет, в бизнес-классе, конечно, можно и тюленя на лежбище изобразить — места хватит. Но я не настолько изнежен, чтобы платить за такую возможность в несколько раз больше. Мои шаги гулко отдаются в туннеле телетрапа. Похоже, я крайний из пассажиров. Надо поторапливаться. Сам ненавижу, когда приходится ждать опаздывающих паксов[3]. Это ведь время, а график подготовки самолета расписан поминутно. И чтобы наверстать упущенное, приходится носиться молодым сайгаком. Ни к чему так напрягать коллег. Я ускоряю шаг и вскоре уже вижу самолетную дверь. Киваю подпирающему стену механику и протягиваю посадочный талон бортпроводнице[4]:

— Добрый вечер. 22 Альфа. Направо, в начале второго салона, верно?

— Здравствуйте, добро пожаловать на борт. Да, все правильно.

Прохожу к своему месту и ставлю сумку на пол. Снятую куртку отправляю наверх, на багажную полку и наблюдаю за тем, как путешествующий на следующем ряду кресел мужик укладывает на эту же полку чемодан. Не понимаю таких людей. Многократно же говориться же русским (а так же английским) языком — размещайте ваш багаж под сидением кресла, полки предназначены для верхней одежды. Но нет, все равно пихают туда чемоданы, не задумываясь о возможных последствиях. Может быть, я и не прав, но лично мне в аварийной ситуации получить по голове собственным баулом было бы обидно.

Тем временем из динамиков аудиосистемы уже слышалось приветствие командира, сообщавшего, что он со своим коллегой ужасно рад приветствовать нас на борту самолета, выполняющего рейс Москва — Владивосток. Всякая лабуда о том, как авиакомпания беспокоится о наших безопасности и комфорте мне была сто лет не интересна. Из важного я отметил, что полет должен занять 8 часов 15 минут. Дисциплинированно просмотрев демонстрацию аварийно-спасательного оборудования (и попутно оценив фигуру проводницы), я прикрыл глаза и принялся развлекать себя предположениями о составе ужина.

Ужин меня ничем не удивил. Я предпочел гречку с говядиной. Вообще люблю я эту кашу. Не в последнюю очередь — за крайнюю «технологичность» готовки. За ней практически не надо следить, что меня очень радует. Не люблю я стоять над плитой. Лучше в это время чем-то нужным или приятным заняться. А тот же рис такого подхода не прощал и постоянно «убегал» из кастрюли, вынуждая потом мыть плиту. Ну а перловую, пшенную и другие крупы я с трудом переносил после армии. Наелся этих «болтов», как мы их называли, на всю оставшуюся жизнь. Конечно, если альтернатива будет между перловкой и голоданием — я и перловку схомячу. Но при наличии выбора — нафиг-нафиг.

Завершив процесс приема пищи, я недобрым словом помянул наших «экономистов», за 4 года моей работы в компании успевших сократить порции чуть ли не в полтора раза. Что, на мой взгляд, является форменным крохоборством. Или они логикой Раскольникова пользуются — «десять старушек — рубль»? Ну и черт с ними. За 8 часов с голода я не помру точно, а во Владике нормально пообедаю.

Что я забыл в столице Приморья? Да ничего, в общем-то. Просто люблю путешествовать и стараюсь в каждый отпуск выбраться куда-нибудь в новое место. Нравится мне это ощущение полной свободы, накрывающее по прибытию. Ты никому ничего не должен, никому до тебя нет дела, тебе никуда не надо спешить. Такой расслабон накрывает… Так что мне путешествия — как оттдушина. Одна из нескольких, но самая эффективная. Впечатлений на хватало надолго. Именно такие «вылазки» на 3–4 дня дают мне заряд бодрости и позитива, которого хватает до следующего отпуска. Но нафиг все эти «размышлизмы» — надо спать. Как говорят в армии — хороший солдат спит всегда, когда он не ест. Посему я привычно отключился от окружающих шумов и почти сразу уснул.

15 марта 2008 года, 14 часов 28 минут. Приморский край, аэропорт Кневичи.

Встретило меня Приморье хорошим таким ветерком, швыряющим в лицо редкие хлопья снега. Но мне не привыкать. При моей работе быстро учишься спокойно воспринимать и переносить любую погоду. Хоть солнцепек и плюс тридцать в тени, хоть тридцатник минуса с метелью. Позиция руководства — «Aircraft must fly»[5], а ощущения обслуживающего персонала — это «проблемы индейцев». Которые, как известно, шерифа не беспокоят. В общем, какого-то негатива местная погода у меня не вызвала. Быстрыми, жадными затяжками выкурив сигарету, я утрамбовал свой организм в автобус, направляющийся в собственно Владивосток.

Минут через сорок наш «Икарус» довез своих пассажиров до местного транспортного узла. Иначе назвать это место у меня не получается. Конечная целой кучи автобусных маршрутов, тут же ж\д-станция и морвокзал. Я огляделся вокруг и вдохнул свежий морской воздух, после чего закинул сумку на плечо и быстрым шагом направился вверх, в сторону городского центра уверенным шагом человека, который знает куда идет. Прошагав в бодром темпе метров семьсот и миновав два перекрестка, на третьем я свернул направо. Еще через 10 минут перед моими глазами предстали ворота с размешенными на них буквами, выгнутыми из железного прута. Буквы сообщали, что за забором находится стадион «Динамо». Значит, я иду правильно. Теперь вдоль стадионной ограды и еще метров сто в том же направлении, после чего свернуть во двор, в коем и должна находиться выбранная мной ночлежка. Это я ее так для себя обозначил. В рекламе она претензиозно именуется «Мини-отель». Хотя, пусть называются как хотят, лишь бы ценник конский не ломили. Я человек неприхотливый, предоставляемый уровень комфорта (примерно на уровне студенческой общаги) меня вполне устраивает. Тем более что я планирую здесь только ночевать — программа пребывания у меня весьма насыщенная.

Неизвестно где и когда.

Голова трещала как радиоэфир, вусмерть забитый помехами, а попытка ее повернуть привела к «увеличению громкости» этих помех. Так хреново мне не было с девятого класса, когда на дне рождения одного из друганов я высосал сразу пять банок химического пойла под названием «Ягуар». Ощущения непередаваемые и крайне неприятные. Меня потом лет пять тошнило от одного запаха этого, с позволения сказать, напитка. Ну и с чего я так нажрался, позвольте спросить? А главное — где и с кем? Мозгов для того, чтобы не упиться как швайн в чужом городе с совершенно незнакомыми людьми, мне хватить должно было.

«Подымите мне веки!» — кажется так говорил один известный литературный персонаж. Как я его сейчас понимаю! Однако мне удается справиться с данной задачей без посторонней помощи. С трудом, но удается. И что же мы наблюдаем? А наблюдаем мы больничную палату с койкой, в которой и располагается мое тело. С правой стороны на уровне моих плечей находится стойка с капельницей, игла которой воткнута в мою вену. Рядом с ней — какой-то прибор неизвестного мне назначения с экраном. От прибора к моей руке, а точнее — к браслету на запястье — тянется провод. Видимо, прибор мой пульс контролирует и на мониторе отображает. Нда, невесело. Это же сколько (и чего) нужно было выпить, чтобы загреметь в больницу с алкогольным отравлением? Задав себе этот не самый актуальный в данной ситуации вопрос, я продолжил осмотр палаты.

От правой (для меня) стены до левой было метра три с половиной. От моих ног до двери — еще пара метров примерно. Помимо уже названных прибора и стойки с капельницей, в правом дальнем от меня углу, возле белой пластиковой двери, имелся довольно солидный шкаф с застекленной верхней частью. Слева от меня стояла тумбочка, собранная из пластиковых панелей на металлическом каркасе, за ней было пластиковое окно, за которым, в углу, висел кондиционер. А вот батареи под подоконником не наблюдалось. Интересно, как они зимой отапливаются? На боковине тумбочки я, скосив глаза, увидел небольшую черную кнопку с надписью «Вызов персонала», причем на английском. Странновато как-то и не похоже на наши больницы. Я в них не лежал, правда, но представлялись мне они сильно попроще. А уж кнопка вызова персонала — это явно буржуйское извращение. Если, конечно, ее не отключили при установке. С наших станется. Может, поэтому и надпись на русский не перевели?

Ну ладно. Состояние мое можно назвать общехреновым, но помирать «вот прямо щас» я не собираюсь. Так что буду спать. Ведь сон — лучшее лекарство от всех болезней, включая отравления. С этой мыслью я закрыл глаза и провалился в царство Морфея.

Не знаю, сколько я проспал, но за окном было уже темно. Чувствовал я себя значительно лучше. Синее дежурное освещение позволяло разглядеть не так много. В полумраке было хорошо заметно отражение монитора в стекле шкафа. Во всяких медицинских графиках и диаграммах я ничего не понимаю, но вон те циферки в правом нижнем углу сильно смахивают на время. Как раз крайняя поменялась. Ну и сколько у нас тут времени? Я всмотрелся в отражение и… Сказать, что я был сильно удивлен — ничего не сказать. Часы показывали 25:34. Что за фигня? Может, показалось? Я прикрыл ненадолго глаза, а затем присмотрелся снова. Результат не изменился. Я решительно нажал на кнопку вызова персонала. Лежать подключенным к заглючившему прибору — ну его нафиг. Так можно несколько раз успеть коньки отбросить, прежде чем здешние эскулапы поймут, что с пациентом что-то не так.

Буквально через минуту в палату вошла молодая женщина, лет тридцати на вид, в медицинском халате, накинутом поверх военной формы.

— Добрый вечер — улыбнулась она. — Проснулись? Как Вы себя чувствуете?

— Добрый. Терпимо. Не подскажете, что со мной случилось?

— Сильная интоксикация. Полагаю, реакция алкоголя со снотворным. Вы же пили перед тем как?..

— А можно вот отсюда поподробнее? А то я никакого снотворного не принимал. Никогда в жизни.

— Давайте отложим этот разговор? Завтра подойдет человек, все Вам расскажет и ответит на все Ваши вопросы. Пить хотите?

— Было бы неплохо. И попить, и получить ответы. Но последнее терпит. Скажите только, мне за лечение счет с космической суммой не выставят?

— Не переживайте, помощь Вам оказали совершенно бесплатно.

Дальнейшие вопросы я задавать не мог чисто физически, так как припал к стакану с водой будто один из подопечных Моисея в конце их турне по Синаю. Напившись, я задал вопрос:

— Скажите, а на этом мониторе, в правом нижнем углу — это время или что?

— Да, время.

— Ну тогда оно неправильное.

Моя собеседница взглянула на свое запястье:

— Нет, все правильно.

— Насколько я знаю, в сутках 24 часа…

— Ах, вот Вы о чем — рассмеялась она. — Нет, все в порядке. Завтра Вам об этом тоже расскажут. Отдыхайте.

С этими словами медработница удалилась. А я, проводив ее взглядом, стал искать какое-то логически непротиворечивое объяснение этой странности. Сходу пришла идея пронаблюдать, через сколько таки наступит полночь. Ну то есть выявить продолжительность местных суток. Не знаю, правда, что мне это даст, но узнать стоит. А пока припомню все обстоятельства, предшествовавшие поему попаданию в эту палату.

На посещение Владивостока я отвел себе четыре дня. Один день заложил на всякие непредвиденные обстоятельства. Их не случилось и за трое суток я успел посмотреть все, что планировал. Пошатался по историческому центру, съездил на остров Русский, сходил в музеи — краеведческий, Арсеньева, флота, пограничного округа. А в крайний вечер выбрался в кабак попить местного пивка. Бокала после четвертого меня потянуло на женщин. И еще через некоторое время я с одной из местных девочек удалился в находящийся рядом приют любви. И все бы ничего, но процесс был прерван на весьма интересном месте вооруженными и бронированными телами в масках, которые вошли сквозь дверь, сопроводив свое появление боевым кличем «Всем лежать, работает ОМОН!» Дав минуту на одевание, ребята согнули меня в три погибели, вытащили во двор и засунули в «покемон». После доставки в РОВД меня продержали несколько часов в камере, а потом вызвали на допрос, на котором опер шибко интересовался целью моего прибытия во Владивосток и моими местными знакомыми. Узнав, что цели мои — сугубо туристические, а местных знакомых я не имею, страж закона успокоился и зачем-то отправил меня на медосмотр. Мотивировал данное действие он фразой: «надо ж удостовериться, что ты тут ничего не намотал». Там меня в быстром темпе осмотрели, общупали, обстукали и вкатили какой-то укол. «Для профилактики», как сказали. На чем мои воспоминания и закончились. Вот значит, какая у них профилактика. Доберусь — прибью. Ну или заставлю пострадать материально. Чуть не угробили же, твари!

А со временем непонятка. Фиг его знает, как в сутках может быть более двадцати четырех часов. Быть не может такого. На Земле уж точно. Меня во сне отправили на другую планету? Да ну нафиг, бред. Какой-то розыгрыш? Маловероятно. Кому я нужен, чтоб меня так разыгрывать? Да еще с привлечением слонопотамов из МВДшного спецназа. Ладно, черт с ним. Утро вечера мудренее. Тем более, что мне обещали визит некого лица, которое мне все разъяснит.

Наступившее утро имело основания именоваться добрым. По крайней мере, чувствовал я себя нормально. Похоже, организм переработал колобродившие в нем нехорошие вещества, токсины или как там они правильно называются. Не силен я в химии, за исключением ее того ее раздела, который касается горючих и взрывчатых веществ. Был у меня, как и у многих в подростковом возрасте, период увлечения красиво горящим и громко бабахающим. Ну и в институте на кафедре топливообеспечения кое-что в голову вложили. Из меня вытащили иглу капельницы, сделали несколько уколов, напоили каким-то зеленым сиропчиком странного вкуса и предложили позавтракать. Слив отстой из организма, я с аппетитом приступил к приему пищи. Принять мне предложили яичницу с колбасой и кукурузной кашей. Не самое распространенное меню для наших больниц, насколько я знаю. Судя по рассказам лечившего в стационаре гастрит товарища, потчуют в местах поправки здоровья, в основном, кашами непонятных консистенции и вкуса. И уж точно не дают жареного. Закончив введение питательных веществ в организм, я принялся ждать обещанного посещения компетентного лица.

Известить в ожидании я не успел. Уже через двадцать минут в коридоре послышались шаги, и в мою обитель вошел мужчина лет так тридцати пяти, в белом халате, накинутом поверх формы песчаного цвета. Загорелый, причем не двухнедельным туристическим загаром, приобретаемым на пляжах Анталии или Хургады, а капитальным таким, который прямо-таки хочется назвать африканским. Данный факт вкупе с кондиционером позволяет сделать вывод о моем местонахождении где-то в жарких странах. Правда, остается актуальным вопрос, кто и за каким чертом меня в эти жаркие страны отправил. Не менее интересной показалась мне обувь посетителя. Обут он был в туфли из мягкой кожи. Казалось бы, совершенно непримечательный факт, но минуту назад в коридоре громыхали берцы. Логично предположить, что кроме данного персонажа имеется еще один, в данный момент находящийся за дверью. И не нужно иметь ведро мозгов чтоб догадаться, что стоит он там не просто так, а чтобы в случае чего вломиться и дать мне по голове. Интересно, что мне скажут такого, что вполне допускают агрессию с моей стороны? С чего начать беседу чтобы не выглядеть дураком я не знал и потому уставился на собеседника тяжелым взглядом. «Говори, мол, что надо, а я подумаю, сразу на тебя кинуться или пока обождать.» Визитера, однако, такая реакция не смутила.

— Здравствуйте! — заговорил он. — Поздравляю Вас с выздоровлением, а так же с прибытием на Новую Землю!

Новая Земля? Ой как интересно… Только вот что-то сомнительно мне, что в Рогачево или Белушьей Губе будет актуален кондиционер. Да и солнышко, мягко говоря, высоковато для Заполярья. Только вот как бы ему об этом сказать повежливее? А то нет у меня пока информации, за что тут по голове гладят, а за что по ней же бьют.

— Не думал, что в Заполярье можно приобрести такой загар.

— Заполярье? — удивился мой собеседник.

— Ну да. Насколько я помню, Новая Земля в Северном Ледовитом океане находится. Или Вы под Новой Землей что-то другое имели ввиду?

— Естественно, другое. Это вообще не наш мир.

— В смысле — не наш? А какой? Загробный, что ли? Я его как-то иначе себе представлял.

— Нет-нет, все гораздо проще. В начале семидесятых группа ученых, работавших над изучением электромагнитных полей, случайно открыла сюда проход. Через некоторое время возник Орден — организация, занимающая заселением Новой Земли. Предваряя Ваш следующий вопрос, скажу что проход односторонний — обратный переход невозможен.

— Простите, а каким образом осуществляется это заселение?

— Сотрудники Ордена на Старой Земле ищут людей, желающих кардинально изменить свою жизнь, и организовывают переброску их сюда вместе с их имуществом.

— Только вот меня моя прошлая жизнь вполне устраивала.

— Вашу прошлую жизнь обсуждать я не стану. Позиция Ордена — «Каждый имеет право на второй шанс». Чтобы ни было на Старой Земле — оно на ней и остается. Здесь все начинают новую жизнь с чистого листа.

— Это, конечно, очень благородно. Но я правильно понимаю, что Орден взял, закинул меня сюда без возможности возврата, а теперь умывает руки, предоставляя мне крутится самому?

— Я бы описал ситуацию другими словами, но суть Вы уловили правильно.

— В таком случае, раз Орден взял и спустил в канализацию всю мою прежнюю жизнь — я могу рассчитывать на некоторую компенсацию?

— На компенсацию — нет. Вам, как и другим неимущим переселенцам, будет выдано пособие на устройство в новом для Вас мире.

Звучит все достаточно фантастично. Но не более, чем гипотеза о том, что мою тушку в бессознательном состоянии вывезли в жаркую Африку или не менее жаркую Азию. Накачивать меня снотворным на протяжении долгого времени не могли — я б помер из-за реакции снотворного и бухла. Вывезти находящееся в беспамятстве тело самолетом — при налаженном канале в обход таможенников, пограничников и САБа[6] можно. Но смысл? Гипотезу со странным розыгрышем я еще ночью отбросил. Остается принять за рабочую версию рассказанное. Тем более, что меня пока ни на что не подписывают, наоборот — обещают дать бабла и отпустить на все четыре стороны. Значит будем соглашаться.

— Вы говорили о пособии. Можно уточнить его размер?

— Конечно. Вам будет выдана тысяча экю и бесплатно предоставлены информационные буклеты о Новой Земле. Кроме того, поскольку Ваша одежда явно не соответствует сезону, Вас обеспечат комплектом одежды.

— Скажите, а какая-либо связь со Старой Землей имеется?

— Конечно. А почему Вас это интересует?

— Хотел бы с родственниками связаться, сообщить что жив-здоров.

— Не думаю, что Вы сможете себе это позволить. Связь очень дорогая. Единственный вариант — если Вы порекомендуете Вашим родным переселиться сюда. Тогда к ним подойдет наш вербовщик и передаст Ваше письмо.

— Я пока не готов давать такие рекомендации.

— В таком случае, я предлагаю Вам одеться и пройти в иммиграционный отдел для оформления Ай-Ди и получения пособия.

С этими словами мой гость (хотя какой гость — он тут хозяин. Это я гость) приоткрыл дверь в коридор и занес довольно вместительную сумку синего цвета. В ней, помимо моей одежды, оказался комплект камуфляжа расцветки «дубок» и армейские же берцы той категории, которую в народе зовут «деревяшками». Поскольку лазить по жаре в зимних джинсах и ботинках глупо, я шустро влез в подаренные камуфляж с берцами и направился вслед за собеседником.

Выйдя в коридор, убедился что со слухом и логикой у меня все в порядке. Там действительно стоял зольд[7] в такой же песочного цвета форме и вооруженный автоматом. Что странно, автомат был не АК, а что-то из семейства укороченных М-16. То ли "Кольт Коммандо", то ли М-4 — не шибко я в них понимаю. На голове у бойца был берет малинового цвета. Насколько я помню, у буржуёв такие носят десантники. Интересно, пресловутый Орден реально имеет ВДВ, или это просто кому-то внешний вид амеровских дЕсантов понравился и он форму сплагиатил?

Пройдя к выходу из местной санчасти и подождав, пока мой так и не представившийся собеседник избавится от халата(я отметил имевшуюся на поясе кобуру, размером побольше ПМовской, мы вышли на улицу. Насчет солнца я был прав. Жарило он от души, градусов тридцать точно есть. Миновав заставленный машинами откровенно внедорожного вида двор мы направились к двери с надписью «Иммиграционная служба Ордена». Похоже, еще в одном моменте мне не наврали. Народ сюда едет, причем добровольно. Уж очень сборище транспорта во дворе не похоже на армейский автопарк что внешним видом, что разнообразием моделей. А наваленные в большинство машин вещи заставляют исключить версию об автосалоне местного разлива.

Войдя в дверь, я увидел длинную стойку, за которой стояли несколько одетых в униформу барышень. Мой провожатый подвел меня к одной из них и произнес: «Как вчерашних». Рыженькая девица кивнула и обратилась ко мне:

— Здравствуйте! Рады приветствовать Вас на Новой Земле. Сядьте, пожалуйста, на стул напротив камеры — я сфотографирую Вас для оформления Ай-Ди. Вы уже определились со своим новым именем?

— Да меня и старое устраивает. — Ответил я.

— Тогда что указываем в Ай-Ди?

— Алексей Кареев. Отчество и год рождения нужны?

— Не обязательно.

Буквально уже через минуту я держал в руках свое здешнее удостоверение личности. Прямоугольный кусок пластика размером с банковскую карту с моей фотографией, именем и фамилией. Помимо вышеперечисленного, на айдишке имелась эмблема — пирамида с глазом, как на шевронах персонала, и 16-значный код.

— Ай-Ди — основном документ, удостоверяющий личность на Новой Земле. Так же он дает возможность доступа к счету в Банке Ордена. В данный момент на Вашем счету одна тысяча экю. В случае утери Ай-Ди Вы можете его восстановить, обратившись в ближайшее отделение Банка Ордена.

Я кивал, впитывая, аки губка, информацию, а рыженькая продолжала тарахтеть:

— Если у Вас остались какие-либо документы со Старой Земли, которые Вы хотели бы уничтожить, то Вы можете сделать это здесь.

Кстати о птичках. Точнее — о документах. Я вытряхнул из выданной моим провожатым сумки свою «родную», «черезплечную» и полез в боковой карман, где носил паспорт, военник, студенческий и кошелек. Карман оказался пуст. Я на всякий случай проверил остальные отделения сумки. Если вещи были на месте, то документов, кошелька и телефона не обнаружилось. Очень хотелось найти отправивших меня сюда людей и разделить между ними магазин автомата. Уроды. Твари. Убью. Кастрирую. Так, собраться. Сейчас возбухать смысла нет. Надо выбираться отсюда. А уже после этого можно и подумать на предмет маленькой партизанской войны против одной отдельно взятой организации. Вот козлы же! В лицо улыбаются, рассказывают как рады меня видеть, а за спиной небось уже кучу кредитов на меня повесили и мои полквартиры на себя переоформили. Контрацептивы дырявые. Еще и Аньку из купленной нами напополам квартиры выкинут однозначно. А то ведь доля в квартире — это гораздо хуже и хлопотней, чем квартира полностью. Так, кредиты — хер с ним, найти меня здесь банкам будет несколько проблематично. А вот квартиру жалко. Слишком непросто я зарабатывал на нее. А уж сестру я им точно не прощу. Ладно, надо успокоиться. Начну возмущаться — меня прямо тут пристрелят и прикопают. Не просто ж так они все тут с оружием ходят. Потом подумаю что делать. Как говорит сестренка, земля квадратная — за углом встретимся. Ладно, надо что-нить в ответ этой мартышке квакнуть, пока кто-нибудь не сообразил что что-то не так.

— Спасибо за предложение, но о моих документах уже позаботились.

— Хорошо. Тогда возьмите «Памятку переселенцу», путеводитель по городам и сборник карт. Рекомендую приобрести часы. Здешние сутки состоят из тридцати часов, причем в последнем часе 72 минуты.

— Да, давайте самые простые. Я могу расплатиться со счета или нужно сперва снять наличные?

— Конечно можете. В учреждениях Ордена Вы можете расплачиваться с помощью Ай-Ди, а в магазинах — при помощи оттиска с него. С Вашего счета списано 10 экю. Предлагаю Вам пройти в арсенал. Оружие на Новой Земле — предмет первой необходимости.

— Да, конечно, пройдемте. С удовольствием взгляну на здешний арсенал.

Фух, вроде проскочил. Раз предлагают вооружиться — значит никакой бяки делать не собираются. Интересно, какую часть из выданной штуки местных денег с меня слупят в местном оружейном лабазе?

Путь в арсенал занял буквально пару минут, через которые я имел удовольствие лицезреть солидную железную дверь, которую моя рыжеволосая сопровождающая открыла извлеченными из кармана ключами. Местное КХО[8]представляла собой длинный коридор со стеллажами по бокам и деревянным прилавком с кассой возле входа. Размеры впечатляющие. А вот выбор… Все то же самое можно спокойно увидеть в любой армейской оружейке. Ну за исключением антиквариата времен Отечественной войны.

«Однако» — произнес я с интонацией Ипполита Матвеевича. Назвать здешние цены гуманными было бы очень сильным искажением истины. АКМ времен волюнтаризма — 550 тугриков. 74-й АКС — мой спутник в вояже по городам и весям Северного Кавказа — еще дороже. А из этого автомата еще и стрелять чем-то надо. Стандартный БК(которого хватает на десять минут интенсивного боя) встанет мне в полтинник. А с магазинами — под сотню. Нет, мне явно нужно что-то побюджетней. А политика у ребят интересная. Широким жестом сыпануть пригоршню долларов, которые клиент потом все равно оставит в арсенале. Нет, как же легко делать добрые дела когда они тебе ничего не стоят!

Так, цигель-цигель, время! Хватай мешки — вокзал отходит! Нет у меня доверия к этим деятелям ни на грамм. И спокойствие мое будет прямо пропорционально расстоянию между мной и ближайшим представителем гребанного Ордена. Но оружия прикупить надо. Во-первых, чтобы не выделяться и не вызывать подозрений. А во-вторых, когда мы шли по двору — я головой немножко повертел. И краем глаза заметил как охраняется периметр этой базы. Так вот, что-то мне подсказывает, что вменяемые люди не станут пихать на караульные вышки вулканообразных монстриков[9] просто так, из любви к прекрасному. Посему — вооружаемся. И в темпе, в темпе!

Пожалуй, надо выбирать из образцов времен второй обороны Севастополя. Трехлинейки отметаем сразу. Не нужен мне такой дрын. Да и подавить противника огнем из винтовки обр. 1930 года несколько затруднительно. СВТ — туда же. Капризна и требует ухода. Остаются ППШ и ППС. Дисковые «Шпагины» сразу идут лесом — нафиг мне эта любовь с индивидуальной подгонкой конкретного магазина под конкретный ствол. Да и в носке диск не шибко удобен. Выбираем между рожковыми и ППС. ППШ должен быть поприкладистей, но хрен знает, в какой колхозной мастерской и с какими «рационализациями» был сделан данный ствол. Не хотелось бы столкнуться с образцом, вороненым березовым дегтем, к примеру. Приняв методом исключения решение, я направился в стеллажу с ППСами.

По хорошему, тут бы разобрать, посмотреть, пощупать. Но порядок разборки данного агрегата для меня пока что — тайна за семью печатями. Разберусь конечно — я ж почти инженер. Но время, время. Придется ориентироваться на внешние признаки и интуицию. Военный выпуск сразу нафиг. Как-то сомневаюсь я, что в то время кто-то сильно заморачивался с менеджментом качества. Стреляет — и ладно. На пару месяцев активной эксплуатации хватит, а больше не факт что надо. И я принялся откапывать из груды железа образцы, выпущенные после сорок пятого. Буквально через пять минут раскопок мне попался интересный образец. Год выпуска — 1954. Под ним — серийный номер из двух букв и пяти цифр. И все бы ничего, но буквы были латинские. NA. Интересно, поляк или югослав? А возьму-ка я его. Теперь магазины. Вот они, на нижней полке горочкой сложены. Вроде как 6 магазинов шло с автоматом. Ну и 7-й в горловину. Хотя… Конструкция вроде позволяет спарки пихать. Возьму 8. Штурмовать Рейхстаг я не планирую, а отстреляться от кого-то 280 патронов — за глаза. Осталось взять подсумки и принадлежности. Я ж не гордый джигит, чтобы магазины в карманах таскать и чистить оружие раз в пятилетку. Достаю из стоящего на полу деревянного ящика из-под автоматов Калашникова или РПК брезентовый подсумок. Он оказывается на 3 магазина. Странно, я думал, они на 6 шли, как АКшные, только 3 магазина в ряд вместо двух. Но нет. Ладно, возьмем второй. Ремня мне вместе с камуфляжем не подарили — придется пользоваться своим. Тонкий брючной ремень поверх кителя будет выглядеть убого, но плевать. Зато по качеству он явно лучше, чем «кожа матерого дермантина». Вешаю на него подсумки и распихиваю в них магазины, предварительно проверив каждый «на совместимость» с автоматом. А то мало ли что поменяли в конструкции эти затейники из братской социалистической страны. Лишний магазин сую за пазуху. Теперь шомпол взять надо. Похоже, это они. Почему-то Т-образной формы. На «Калашниковых» в качестве ручки шомпола пенал используется, а здесь решили не морочиться. Хм, а ручка, похоже, непростая. С одной стороны выколотка, с другой — мушковод, что ли. Хорошо если так. Можно будет потом, в спокойной обстановке, привести автомат к нормальному бою. Хотя бы на ста метрах. На это прямоты моих рук хватит. Еще патронов надо взять. Где тут у них отдел боеприпасов? В конце? Ну логично. С точки зрения маркетологии. Идя за патронами клиент пройдет мимо всего ассортимента и, возможно, что-то купит. Но не в моем случае. После недолгих поисков обнаруживаю ящик с нужной мне маркировкой 7,62Х25. 2520 патронов в ящике. Это не я такой умный — на нем написано. Значит в цинке — 1260. На первое время мне точно хватит. Извлекаю из ящика один цинк, оглядываюсь и сую в карман открывашку. Орден точно не обеднеет, а мне она нужнее. Не зубами же мне этот цинк грызть. И вообще, в армии нет слова «украсть». Есть слово «пролюбил» и слово «нашел». Вот и я нашел себе нужный инструмент. С автоматом за спиной и цинком под мышкой двигаю на кассу.

Рыженькая отрывается от какого-то гламурного журнала и смотрим на меня.

— Определились?

— Да. ППС-43, 8 магазинов, 2 подсумка, шомпол, цинк патронов.

— Я рекомендую Вам приобрести себе еще и пистолет. Во многих городах запрещено ношение длинноствольного оружия. А есть места, где лучше выйти на улицу голым, чем без пистолета.

Вот, значит, какие тут порядки. Если так — то пистолет нужен. Только на какие шиши его покупать? Мой бюджет и так трещит по всем швам.

— И почем у Вас пистолеты?

— Смотря какой Вы решите приобрести. Например, Беретта-92, например, Вам обойдется в 400 экю. А «Макаров» — всего в 70.

— То есть ПМ — самый дешевый?

— Нет, самый дешевый — Наган. Но к нему сложно достать патроны за пределами нашей базы.

— И почем у Вас Наганы?

— 10 экю.

— Беру. И сотню патронов.

— Они только в цинках продаются. По 50 экю.

Простейший подсчет показал, что Наган с запасом патронов на ближайший год встанет мне дешевле, чем пустой ПМ. Я, конечно, подофигею переть это добро, но куда деваться? И, вдобавок к социалистическому ППСу, я стал обладателем офицерского Нагана 1912 года выпуска.

— Добавьте, пожалуйста, еще масленку и НСД на ППС и Наган.

— НСД сейчас дам, а масленку не знаю даже где смотреть. Вы первый, кто у меня про нее спрашивает. Обычно берут сразу комплект для чистки и ухода. У нас их несколько видов есть.

— Кстати о чистке… РЧС у Вас есть?

— Что есть?

— РЧС. Раствор чистки стволов.

— Нет, нету. Может, в наборах для чистки есть.

— Набор мне не нужен. Я пойду масленку поищу?

— Да, конечно.

Я направился к стеллажу с «Калашниковыми» и принялся перелопачивать подсумки. Спустя несколько минут искомая масленка обнаружилась. Кроме нее, в кармашке еще пенал был. Его я тоже решил «позаимствовать» как говорил папаша Гека Финна. Не, ну а как я буду ствол без ершика чистить? Да и отвертка мне пригодится.

— С Вас 899 экю.

Я протянул девушке айдишку.

— Остаток на Вашем счете составляет 91 экю. Спасибо за покупку. Если у Вас есть деньги Старой Земли или какие-либо иные ценности, то я могу проводить Вас в банк, где Вы сможете их поменять на экю.

— Нет, у меня таковых не имеется. Но я хотел бы снять со счета наличные.

Вскоре я стал обладателем удручающе малой кучки пластиковых карточек и монет. А так же совершенно ненужных мне знаний о том, как серьезно эти фантики защищены от подделок. А еще через полчасика я смолил на платформе, ожидая поезд, следующий в Порто-Франко — здешний центр мира.

Ну таки што я имею вам сказать за тутошний аналог РЖД? Глядя на окружающую действительность, ваш покорный слуга ожидал увидеть что-то вроде памятного с детства «бичевоза» Укурей — Ареда, так же в народе именуемого «ковбойским поездом». Однако действительность превзошла все мои ожидания. Увидев приближающийся состав, я невольно вспомнил спецпоезда времен активного умиротворения Чечни. Довелось на одном таком покататься когда наша ОВЭ[10] выполняла задачу по прикрытию железнодорожных перевозок. Тут, конечно, «труба пониже, дым пожиже», танка на платформе не наблюдается, но автоматические пушки с пулеметами присутствуют. А вот страховочных платформ нету. Видимо, не дружат местные инсургенты с минно-подрывным делом. Ну и хорошо, что не дружат. Мне для полного счастья только «рельсовой войны» не хватает.

Пассажирские вагоны изнутри напоминали несколько облагороженную электричку. Не, ну а чего огород городить ради, по сути, пригородного сообщения? Кто хочет комфорта — пусть покупает машину и на ней катается. А бедным — сойдет и так. Поскольку оружейную сумку (которую мне впихнули за десятку в арсенале) перед проходом на платформу мне распломбировали, я извлек свой арсенал и принялся изучать матчасть, попутно производя расконсервацию и чистку. На ветошь пришлось пустить одну грязную футболку. Буду жив — заработаю на новую. А чтобы уцелеть, судя по всему, оружие мне понадобится. Не просто так же здесь железнодорожное сообщение посредством бронепоездов производится. Так, было б неплохо магазины попарно смотать. Контровка[11] у меня в сумке была. И вряд ли на нее эти уроды покусились. Контровка оказалась на месте. Правда, встал вопрос, что использовать в качестве прокладки между магазинами. Обычно берут спичечные коробки, фанеру или толстый картон. Ничего из этого у меня не было. Зато имелась книга о Ворошиловской батарее[12], на ней же и купленная. Вообще-то, я собирался ее подарить замороченному на крепостной артиллерии знакомому, но шансы на встречу с ним теперь были даже не нулевыми, а отрицательными. А мне эта книга еще послужит, пусть и не предусмотренным ее авторами образом. Выдирая страницы из хорошей книги, я чувствовал себя форменным вандалом. Ну или бедуином из тех, что сожгли Александрийскую библиотеку. Конечно, можно было бы пустить на это дело выданную мне на базе макулатуру, но в ней может содержаться полезная информация. Да и бумага там гораздо тоньше. Смотав одну спарку, я понял, что затупил. Скрепить магазины-то я скреплю, а девать их потом куда? Это в АКшном подсумке вырезается продольная перегородка и спарки нормально входят. Тут такой номер не пройдет. Можно, конечно, сшить два имеющихся подсумка и потом вырезать лишнее, но иголки с нитками у меня нет. Потому пришлось ограничиться лишь одной спаркой, которую я и я примкнул к автомату. Завершив регламентные работы, я решил изучить орденские памятки.

Обобщая информацию из них можно выделить следующее. Открыли новую Землю не какие-то абстрактные ученые, а американские. Неудивительно, учитывая методы пополнения численности новоземельцев. В свое время их «кузены» Австралию схожим образом заселяли. Имеется масса национальных образований, появление которых Орден избежать не смог. Он об этом сожалеет, но в жизнь людей не вмешивается. Ну да, так я и поверил, что организация, держащая всю местную финансовую систему сидит, смотрит на происходящее и курит бамбук. Жизнь тут реально опасная. Опасность представляет и фауна с весьма милыми зверюшками(чего стоит только парно- (или непарно — я так и не понял) копытный крокодил, по какому-то недоразумению названный гиеной, и люди. Причем помимо обычного городского криминала здесь присутствует классический дорожный бандитизм. Бандитам сопротивляться можно и нужно, иначе тебе эти бандиты секир-башка сделают. За убитого бандита Орден выплачивает премию в тысячу экю. Ну да, вполне в англо-саксонском стиле — вместо того, чтобы взять и убрать дерьмо организовать его прием по три пенса за фунт.

Государств на Новой Земле много, всяких и разных. Есть аж три Америки и целых две России. Некие Московский протекторат и Протекторат Русской армии. Помимо них имеются Евросоюз, Британское содружество, Латинский союз и Бразилия. На севере присутствует Китай. Причем анекдот о германо-китайской границе здесь вряд ли оценят — тут она реально присутствует. Это я назвал страны, в которых проживают белые люди. Не в плане антропологии, а в плане цивилизованности. Для людей небелых (или вовсе не-людей) есть Исламский Халифат, Халифат Нигер и Судан, Дагомея и Ичкерийский Имамат. Что характерно, последний расположен аккурат на границе с одной из Россий. Фееричненько, как говаривала героиня Надежды Тэффи. Нет, ну а где ж ему еще быть, как не у русских под боком? И почему я не удивлен… Но это все сейчас меня касается мало. Важнее то, что в Порто-Франко имеется аэродром. Надо будет туда наведаться. Вдруг на работу возьмут? А то мой персональный финансовый кризис уже несколько часов как наступил и из него надо как-то выходить.

Первый мой день в вольном городе сложно назвать удачным. По прибытию ребятишки в орденской песочке потребовали уложить все стреляющее в сумку, рассказав о штрафе в пятьсот экю за нарушение местного оружейного законодательства. Вообще ребята оказались приветливые и коммуникабельные, рассказали и про стрельбище, и про аэродром, и дешевую ночлежку присоветовали. Первые впечатления от города — разноязычный Вавилон местного пошиба. Хорошо что я, в отличие от кинорежиссера Якина, языками владею. Причем двумя. Английским и испанским. Кастильское наречие начал учить сам для себя еще в детстве, впечатлившись «Наследником из Калькутты» Штильмарка. Не знаю, насколько правильное у меня произношение, но подданные команданте Фиделя меня понимали нормально, как и я их. С английским сложнее. Он у меня технический. То есть минимум грамматики и специфический словарный запас. Потому могу что-то не понять или понять не так. Особенно ярко мне это продемострировало случайно увиденное по ящику реалити-шоу о нелегкой жизни дизайнеров. Общий смысл происходящего я понимал, но причем там взлетная полоса — так и не вкурил[13]. Или они взлет к вершинам славы имели ввиду?

После заселения в гостиницу я в темпе вальса закинул сумку со своими шмотками в один из имевшихся в четырехместной комнате шкафчиков, запер его, и направился на стрельбище. Надо же с оружием своим разобраться. На входе шустрые орденские ребята из Патрульных Сил слупили с меня пятерку за пользование своей инфраструктурой. Сплошные расходы, блин. Такими темпами я скоро на паперть пойду. Опробовал ППС и остался доволен данным приобретением. До двухсот метров бьет вполне нормально. Ну а на больших дистанциях с него и спросу нет. Там уже работает не баллистика, а статистика. В том смысле, что если долго стрелять в направлении цели — рано или поздно попадешь. Надеюсь, мне не придется этим заниматься. Минут пятнадцать потренировал замену магазинов и перешел к «дегустации» своего короткоствола.

Вот наган несколько разочаровал. Стрелять из него самовзводом — то еще занятие. Усилие на спуске оказалось неожиданно большим, что шибко сказывалось на меткости. Хотя возможно, что «дело было не в бобине», а просто у меня руки кривые. Не имею я опыта использования револьверов с пистолетами. Отстреляв два барабана, пришел к выводу, что с пары-тройки метров в человека я попаду точно. А извращенцы, лупящие из пистолетов вдаль нехай лесом идут. Для дистанций больших, чем несколько метров, у меня «Судаев» есть. Быстренько почистив свои стволы, я раскрыл пошире сумку и высыпал в нее содержимое обоих цинков. Вот делать мне нечего — лишнее железо таскать. И так себя бухарским верблюдом чувствую. Одну пачку нагановских патронов сунул в карман. Не знаю зачем, правда. Если вдруг дойдет дело до перестрелки в городе, то перезарядиться я точно не успею.

Аэродром в Порто-Франко оказался за пределами городской черты. Мне пришлось минут сорок простоять на КПП в ожидании попутки, пока ехавший домой фермер не согласился подкинуть меня до аэродромной проходной. По дороге я немного попрактиковался в английском, попутно впитывая информацию о специфике сельского хозяйства на Новой Земле. Не то чтобы мне эта информация была сильно нужна, но для понимания общей картины пригодится. Время за разговором пролетело незаметно, и вскоре я наблюдал забор, окружавший по периметру аэродром. Оказавшись внутри охраняемого периметра я огляделся. Здешняя воздушная гавань по своим масштабам напоминает тверское Змеево или Калининград-Девау Несколько ангаров и пяток аппаратов тяжелее воздуха. Что характерно — легкомоторных. Разве что 2 весьма приличных "бетонки" выпадают из образа типичного аэродрома малой авиации. Пошарахавшись минут двадцать, я обнаружил бар с чисто авиационным названием «Триммер», где и проводил время аэродромный люд. Прикинув нос к пальцу, решил совместить приятное с полезным и пообедать. Конечно, цены в аэропортовском общепите обычно кусаются, но надо как-то наводить контакты с народом. А делать это лучше за стаканчиком чего-нибудь прохладительного.

Контакты наведены были успешно, и через несколько часов я в общих чертах представлял состояние дел в отрасли. Авиация здесь находится примерно на уровне 1910х годов Старой Земли. Летчиков и самолетов мало, все друг друга знают, лично или хотя бы заочно. Регулярных рейсов нет ввиду отсутствия должного пассажиропотока, бал правит его величество Чартер. Запчасти дорогие, а вот топливо дешевое. Летают примерно восемь месяцев в году, остальные три проводят на приколе, ибо сезон дождей. Навигация здесь ведется по радиомаякам. Если у тебя в полете сдох АРК[14] — ты встрял. Ориентиров в местной саванне небогато, а некисло выручавший летчиков 30х «компас Кагановича»[15] на большей части территорий отсутствует как класс. Единственный выход — по счислению примерно определить свое место и пилить в сторону ближайшего ориентира. Если не ошибся совсем уж сильно — найдешься. А поскольку сводок погоды по маршруту практически нет — ошибиться с оценкой путевой скорости проще простого. Очень выручает измеритель скорости и сноса, но не у всех он есть.

Очень интересным показалось полное отсутствие контролирующе-разрешающих органов. Ни тебе строгой инспекции, ни ВЛЭКа[16], ни прочих МАКов[17] с «Росавиациями». У тебя есть самолет и ты на нем летаешь. На свой собственный страх и риск. И поддержание летной годности твоего аппарата — тоже твое личное дело. Звучит здорово, но вот зарубочку на память о том, что не надо летать с незнакомыми летчиками, я сделал. Раззвиздяи в авиации живут недолго, но феерично. И от того, что этот идиот угробится вместе со мной — мне легче не станет.

А вот с работой не срослось совершенно. Ну не знаю я «Цессны» с «Пайперами» совершенно. И если с планером еще разберусь, то вот поршневые движки для меня — terra incognita. А вдобавок ко всему, тут еще напрочь отсутствует разделение на «слонов» и «спецов»[18]. А с электричеством я на Вы давно и прочно. Даже в институте зачет по электротехнике сдавал за пузырь. А уж за летную работу и говорить смешно. Здесь в подавляющем большинстве случаев летчик летает на своем самолете. Нету тут еще авиакомпаний. Я даже не говорю за свой мощнейший суммарный налет. Аж 36 часов. Всего-то девять лет назад. Это при том, что при перерыве в полетах более полугода летчиков на Старой Земле гонят все зачеты пересдавать. Труба дело, короче. И я направился обратно в город, намереваясь поискать какую-нибудь работенку не по специальности.

20 число 3-го месяца 24-го года, 2 часа 16 минут.

Новая Земля, Порто-Франко.

Подпрыгнувший аж до гланд желудок не спеша возвращается на место после падения «кленовым листом» с безопасного эшелона. В паре сотен метров мелькают огоньки выстрелов. Очень хочется вжаться в пол и закрыть голову руками. Но тонкий дюраль не в силах остановить автоматную пулю. И я луплю из хвостового ПКТ длинными очередями, «на расплав ствола», пытаясь задавить огнем чужих стрелков. Забитый шумом движков слух различает близкие взрывы. Это ведомый долбит из всего бортового. Куда — непонятно, ибо темно как у негра в технологическом отверстии. Теперь уже становится страшно оторваться от пулемета. Кажется, что стоит на секунду отпустить спуск и какой-нибудь вах[19] поднимет голову, аккуратно прицелится и влепит тебе пулю промеж глаз. Но выскочивший из кабины борттехник уже открыл створку и надо помогать грузить раненых. Оглядываюсь в десант[20] и вижу, что один из «рэксов»[21] уже помогает бортачу затащить внутрь первого «трехсотого». С каким-то звонким гулом несколько пуль прошивают обшивку недалеко от меня. С криком «Ой бля!» отскакиваю от появившихся дырок. Хватаю автомат и выпрыгиваю в хвостовой люк, на ходу нащупывая магазин с трассирующими. Отбежав метров на пятнадцать, меняю рожок в автомате и начинаю палить «куда-то в ту сторону». Спустя несколько очередей перекатываюсь на пару метров в сторону и в два приема досаживаю магазин. По морде хлещет каменная крошка от близких попаданий. Я пытаюсь перебежать, но близкий разрыв ВОГа швыряет меня на камни.

Просыпаюсь весь мокрый. Отрываю тушку от кровати, залажу в штаны и шлепаю на крыльцо, попутно извлекая из кармана сигаретную пачку. Никогда мне эта дрянь не снилась, а вот гляди — вылезла из подкорки. В принципе, ничего странного. Как спел не самый глупый человек — «Война бывает первая, а после не кончается». Интересно, к чему бы это? Ладно, поживем — увидим. И, затушив бычок, я отправился досыпать.

Там же, в тот же день.

Проснулся я в одиннадцатом часу, хотя планировал — значительно раньше. Плохо жить без будильника! Черт бы побрал уродов, польстившихся на мою «Нокию». Быстренько совершаю утренний туалет и выхожу на улицу. Меня ждут великие дела! По крайней мере — я на это надеюсь. Организм настойчиво требовал пищи. Пришлось тормознуться и купить у невысокого усатого турка (или кто он там) шаурму. Похоже, данное блюдо можно найти везде, кроме, разве что, Антарктиды. И то не уверен. Не удивлюсь, если шустрые ребята ближневосточной национальности добрались и туда и уже во всю потчуют полярников с пингвинами своей кулинарией. Уплетая за прикрепленной к ларьку стойкой шаурму, я разглядывал карту и прикидывал свой маршрут. Во-первых, было бы неплохо заглянуть на местную электростанцию. Паровые турбины, конечно, сильно отличаются от газовых, но лопаточные машины — они и в Африке лопаточные машины. Разберусь. Ну а вторым пунктом моей программы будут автосервисы. До того, как уйти на перрон[22] я восемь месяцев проработал в колесном цеху. Так что и в автомобильном шиномонтаже не потеряюсь. Конечно, такого оборудования там не будет, но и я видел всякое. Приходилось перебортировать колеса и в полевых условиях, посредством кувалды с совковой лопатой. До того, как столкнулся — считал это ВВСовской байкой и хохмой, но, оказывается, это возможно и так иногда делают. И закончив трапезу, я направился к ближайшей автомастерской, именовавшейся 4WD.

Нда уж… Так и комплекс неполноценности заработать можно. На ТЭС моя светлость оказалась нафиг не нужна. Оказывается, по заказу городской администрации Орден навербовал на Старой Земле нормальных энергетиков. С автосервисами так же не сложилось. Они тут все широкого профиля с упором на внедорожную подготовку. И держать человека, который будет только менять резину, никто не станет. Особенно если вспомнить тот факт, что сезонная замена резины тут как-то не практикуется. Грустно. Так и просится на язык советский манекенщик Геша Козлодоев с его песенкой. Может я тоже в понедельник родился? А то куда я не пытаюсь приложить свои руки — не идут дела. Делать нечего — придется падать в пучину люмпен-пролетариата и устраиваться в порт грузчиком.

Ага, щаззз! Размечтался! Как вы, наверное, уже догадались, в порт меня тоже не взяли. Им крановщик был нужен — но это точно не про меня. С прочей техникой тоже все плохо. Я кой-как умею водить вилочный погрузчик — но эти вакансии заняты специалистами получше меня. Могу побороть FMC[23], но их тут, по понятным причинам не наблюдается. А вот к ричстакеру даже не знаю с какой стороны подходить. В простых же рабочих руках тут недостатка нет. Имеющиеся портовские грузчики вполне справляются. А значительная часть капитанов предпочитает использовать в этом качестве малоимущих пассажиров, который таким образом отрабатывают часть платы за проезд. А я, во-первых, никуда пока не собираюсь плыть, а во-вторых, по своим капиталам не тяну даже на малоимущего. Могу спокойно вывернуть карманы и заявить: «Полковник Кудасов нищий, господа!». Была, правда, на барке из Ла-Рошели вакансия помощника плотника, но единственно, что я могу делать топором — это дрова колоть. И то с удручающим КПД. Положение, однако, хуже губернаторского. Такими темпами я через пару дней буду готов в Иностранный Легион вербоваться. Только вот не уверен, что здесь есть приемные пункты данной организации.

Я уже почти успел впасть в депрессию (почти — потому как я не знаю, что должно случиться для того, чтобы я в нее впал), когда в моем персональном туннеле замаячил свет. Я перекуривал на лавочке в теньке, когда ко мне подошел молодой мужик, может лет на пять постарше меня, и на языке родных осин поинтересовался, какими еще наречиями я владею.

— Испанский. Немного английский. Капельку польский.

С последним я, правда, прихвастнул. С ним у меня еще хуже, чем с английским. Отец еще при Союзе служил в Польше и привез оттуда целый ящик книжек о карате. На польском языке естественно. А я, в свой период увлечения данным видом спорта, их пытался читать. Увлеченность моя доходила до того, что одно время мы с отцом разговаривали по-польски. Ну как разговаривали — пытались. А собеседник мой, смотрю, воспрял. Надеюсь, это не мой польский его так возбудил. А то некрасиво получится.

— Необычный набор. Я слышал, ты работу ищешь?

— Есть такое. Можешь что-то предложить?

— Может быть. С оружием у тебя как?

Я насторожился. Порт без криминала — это по части фантастики, как мне кажется. Правда, собеседник мой на блатного не поход совершенно, но внешность порой очень обманчива.

— С оружием у меня более-менее. — Осторожно ответил я.

— Это хорошо. Меня Андрей Маслов зовут. Я сейчас хожу штурманом на испанском приватире «Фурор». Мы зашли в Порто-Франко команду добрать. Вообще этим боцман и помощник капитана занимаются, но меня уже начинают утомлять эти латинские морды. Если есть интерес — могу подсказать куда идти.

— Алексей Кареев. — Мы пожали друг другу руки. — А что за зверь, приватир-то? Что он из себя представляет?

— Ты про дорожный бандитизм в памятке читал?

— Ну да.

— Так вот, на море, в принципе, та же петрушка. Только организовано все лучше. Но оно и понятно. Денег-то куда больше надо. В основном, халифатовцы промышляют. Пиратство, работорговля, наркота… Было даже несколько набегов на прибрежные поселения. Рабов наловить и прихватить что попадется. Ордену недосуг с этим всем бороться. Поэтому он выдает лицензии на борьбу с пиратством и всем сопутствующим.

— Я понял. И такая лицензия у каждого члена экипажа должна быть?

— Нет, ты что. Ее получают на судно. Капитан или владелец. А остальные считаются их подчиненными.

— Я понял. Где ваших боцмана с помощником искать?

— Возле входа в порт кабачок видел? "Якорь Холла" называется. Там они и сидят. Боцман — такая тумбочка самоходная, полтора на полтора. И помощник — «златая цепь на дубе том». Не ошибешься, думаю.

— Разберусь. Пойду пообщаюсь с ними.

— Ага. До встречи.

Данную парочку Андрей описал весьма точно. Единственное, не упомянул о том, что боцманюга был весьма густо зататуирован. Разговаривал со мной, по большей части, он же. Мои морские навыки (точнее — их отсутствие) его мало вдохновили. А вот мое упоминание о том, что раньше имел дело с радиосвязью и могу работать не только голосом, но на ключ, напротив, весьма порадовало. Помощник слова цедил медленно и вальяжно. Спрашивал об имеющемся оружии, боевых навыках. Потом меня попросили пойти перекурить и вынесли вердикт.

— Возьмем в абордажную команду и, по совместительству, вторым радистом. День в море — 30 экю. Нормально себя покажешь — будет больше. Кормежка бесплатно. Премии за убитых тобой пиратов — твои. Что на трупах — тоже. Устраивает?

Хм. Работенка рискованная, однако. А я ни разу не железный. Повоевать-то повоевал, но война моя была зело специфичной. Даже перемещаясь по земной тверди, автомат я таскал больше для красоты и потому что так положено. Основной мой инструмент для выпила оппонентов назывался Р-809. С его помощью я успешно превращал живых человекообразных существ в мертвые изуродованные куски мяса. Но не сам, а опосредованно. Скажу честно, мне это дело нравилось. Очень специфические ощущения дает смесь адреналина и работающего на максимальной скорости мозга. Подозреваю, что-то подобное дирижер в Большом театре испытывает. Или шахматист, выигравший партию при цейтноте. Нда, работенка откровенно стремная. Но надо соглашаться — деваться все равно некуда. Не факт, что в этом гребанном Порто-Франко мне хотя бы улицы мести доверят.

— Я согласен. Когда явиться на корабль?

— Мы еще дней несколько тут стоять будем. Но если невтерпеж — подходи часикам к 20ти. Я закончу здесь и тебя размещу. — ответил боцман.

— Я понял.

Попрощавшись, я направился обратно в свою ночлежку. Дневной пик жары лучше пересидеть в помещении. А потом надо будет пройтись по радиомагазинам в поисках английской морзянки. И надо завязывать с тасканием всевозможных тяжестей. Не просто так в ВМФ радиотелеграфистам запрещают поднимать все, что тяжелее шестнадцати килограмм. По дороге я прикупил себе на обед пару сэндвичей и бутыль сока. Единственное, что пока радует в этой долбанной Новой земле — это цены на жратву. Даже с моими капиталами мне голодная смерть пока не угрожает. Добравшись до своего ПВД[24] я принялся уплетать сэндвичи с чаем, попутно листая путеводитель в поисках местных «салонов связи».

Примерно в половину восемнадцатого(никак не привыкну, что полдень здесь в 15–00 и путаюсь с вечерними часами) я выбрался на улицу и пошлепал в сторону ближайшего магазина, торговавшего связью, имея целью уменьшение своей радиобезграмотности. А то взял я на себя дофига — теперь надо вывозить. Ведь прослыть в глазах пока что единственного из потенциальных работодателей балаболом было бы нехорошо и в корне неправильно. Движимый этой нехитрой мыслью, я дошлепал до магазинчика «Army Radio World», в котором оставил «рублевую» монету и стал обладателем заламинированного куска картона с латинским алфавитом и кодировкой Морзе напротив каждой буквы. Я глянул на него повнимательней и…

Вы когда-нибудь чувствовали себя идиотом? Пренеприятнейшее ощущение, честно скажу. И сейчас я им сполна наслаждаюсь. Согласитесь, обидно потратить деньги для того, чтобы узнать, что смущавшие меня специфически латинские буквы имеют до боли знакомые обозначения и напевы. Хорошо, что меня сейчас не видит мой ДОСААФовский препод по радиоделу полковник Ребров. Он бы меня за подобную тупость прибил на месте. Ну можно же было догадаться, что в процессе адаптации морзянки для русскоязычных пользователей никто не морочился с новыми обозначениями для отсутствующих в инглише Ш, Ы, Й и прочих, а просто взял не имеющие русских аналогов Q, Y, J и так далее! Но я закранил[25], причем капитально. Надо перебарывать эту тенденцию, а то на моей новой работе тупые вряд ли долго живут.

Сеанс самобичевания я завершил на подходе к причалу. «Фурор» представлял собой довольно узкий корабль гладкопалубной архитектуры длиной метров под сорок. Откуда познания в корабельной архитектуре? Так я всю юность разрывался душой между морем и небом. Но до ближайшего моря было дофига, а до аэродрома — пара километров. Корабельные надстройки были сгруппированы в единую конструкцию, начинавшуюся примерно по центру корпуса и продолжавшуюся к корме. Из этой же конструкции «росли ноги» единственной мачты. На носу и на корме приватира располагались две автоматических пушки, судя по размерам — миллиметров 37 калибром. Примерно там, где корма переходит в среднюю часть корабля, побортно располагались два «крупняка, так же зачехленных. Ну и позади надстройки было установлено что-то непонятное — под брезентом не разобрать. Я не спеша подошел к сходне и окликнул сидевшего на раскладном стульчике на палубе индивидуума:

— Ола, омбре![26] Боцман на борту?

Индивидуум не торопясь встал, уставился на меня пронзительным взором и изрек:

— А тебе-то что до него?

— Мне он сюда подойти сказал. — ответствовал я.

Вахтенный снял с пояса «Мотороллу» и что-то в нее пробубнил. Через пару минут в поле видимости нарисовался мой разрисованный знакомец-боцман.

— Явился? — буркнул он вместо «Здрасьте». — Ну пошли.

Я проследовал за ним в одну из настроек, оказавшуюся радиорубкой и, по совместительству, каютой радистов. В ней обитал мелкий жилистый латинос.

— Это Рауль, наш штатный радист. В море подчиняешься ему. При досмотре действуешь в составе досмотровой команды. Про это я всем новичкам расскажу потом, перед выходом. Обживайся.

Произнеся данную тираду, боцман покинул помещение, оставив меня наедине с напарником. Тот особой радости при моем появлении не проявил и ограничился буквально парой фраз:

— Как меня зовут — ты знаешь. Твоя койка — верхняя. Вещи кидай в вон тот рундук. Длинноствольное оружие берем на вахту или по тревоге. По аппаратуре вопросы есть?

Я огляделся вокруг. ДКМ[27] присутствует, что радует. А то были у меня сомнения, что я на ключе выдам хотя бы шестьдесят знаков за минуту, соответствующие третьему классу. Нет, в лучшие времена я выдавал все девяносто и удостоверение радиотелеграфиста 2-го класса у меня имелось, но давненько это все было. Наличие ДКМ значительно все упрощает. Помимо самой радиостанции я опознал радиосканер, пеленгатор и генератор помех. То есть все связное хозяйство собрано в одном месте. Логично. Теперь надо насесть на напарника, чтоб просветил о тонкостях эксплуатации данной аппаратуры. Да и коэффициент кривизны верхних конечностей заодно уменьшить надо до приемлимых величин. А то кто его знает — вдруг тут не заморачиваются со списыванием профнепригодных на берег, а банально швыряют таковых за борт, предоставляя добираться до берега самостоятельно. Меня подобная перспектива решительно не устраивает. А в ее нереальности я как-то не уверен. Помощник капитана как-то не произвел на меня впечатления гуманиста с тонкой душевной организацией, да и рожи бандитского облика на борту присутствуют. Хотя странно было бы ждать иного. Моряки с интеллигентами довольно мало общего имеют, даже абсолютно мирные. А уж моих новых соплавателей к таковым не отнести.

26-й день 3-го месяца 24-го года.

Большой залив, недалеко от побережья Исламского Халифата.

Простояли мы в Порто-Франко еще два дня, за которые народа на борту ощутимо прибавилось. «Охотники за головами» на Новой Земле присутствуют в довольно заметных количествах. А желающие ими стать — в на порядок больших. Уж больно красиво живут тутошние хедхантеры. Потому необходимое количество человекоголов было набрано быстро. Правда качество их меня шибко огорчает — мне же с ними бок о бок пиратские плавстредства штурмовать. Я не настолько наивен, чтобы ожидать увидеть тут бывших спецназовцев, но возникает ощущение, что наши боцман с «замполитом» — ярые фанаты теории Дарвина. Точнее — той ее части, где про естественный отбор сказано. «Кто выживет — тот научится. А помрет кто в процессе учебы — новых наберем.» — видимо, так они рассуждают.

Немного странным кажется мне такой подход. Особенно если учесть, что корабельный экипаж — рулевые там, механики, артиллеристы и так далее — вполне профессионален и компетентен. Большинство раньше служило в различных латиноамериканских военных флотах, остальные тоже приличный морской опыт имеют. А вот досмотровая команда набрана с бору по сосенке. Из полутора десятков впечатление серьезных бойцов производят только трое латинос, нанявшихся на «Фурор» еще в Виго, да примкнувший к команде в Порто-Франко югослав Анте Олич. Кто он там по национальности — я не спрашивал, но имя вроде хорватское. Причем в общении Анте абсолютно нормальный, в отличие от выше упомянутой троицы, к которой не знаешь на какой козе подъезжать.

По радиочасти я за прошлые дни немного освоился. Основное занятие во время пятичасовой вахты — следить за работающим в поисковом режиме радиосканером. При обнаружении активности в эфире — настроить на данную частоту пеленгатор и определить направление, после чего доложить вахтенному офицеру посредством переговорной трубы. Для меня сие устройство было экзотикой, но на новоземельных кораблях оно достаточно популярно. Все, имеющее отношение к электричеству и связи здесь нифига не дешевое, вот и обходятся там, где можно, старыми проверенными методами. Сеанс связи с берегом у нас раз в сутки и вчера выпал он на мою вахту. Связывались морзянкой, а не голосом, причем текст был шифрованный. У меня ожидаемо возникли проблемы с приемом и пришлось просить повторить, хотя скорость была по меркам нормальных радистов вполне себе средняя. Но меня к нормальным радистам отнести трудно и со второго раза я радиограмму тоже не принял. После очередного «RPT»[28] мне прилетел, по видимому, местный аналог «ДЛБ»[29]. Потом, правда, смилостивились и передали заново, потребовав полного повтора принятого текста. Ну чтобы убедится, что идиот «на том конце провода», то есть я, ничего не напутал и все принял как надо. После этого я потратил минут пять на то, чтобы превратить записанные от руки русские буквы в латиницу и перепечатать на машинке. Это Раулю хорошо — он сразу «на машинку» принимает. Я же так пока не могу. Приходится сначала работать «на карандаш», а потом перепечатывать, попутно транслитерируя.

Наблюдавший этот цирк с конями напарник выразил всю глубину своего недовольства глубоким вздохом, а потом показал как включается магнитофон, на который можно записать радиограмму и потом крутить столько раз, сколько тебе нужно, на комфортной для себя скорости. Интересно, почему он мне сразу не сказал о такой возможности? Недооценил мою дремучесть? Или хотел увидеть мой реальный уровень?

Как бы то ни было, Рауль решил заняться повышением моей классификации и теперь большую часть своего свободного времени я провожу в тренировках. Это сильно утомляет — голова от писка морзянки уже раскалывается. Но это же и радует — ведь если бы решили забраковать, то вряд ли бы Раулито со мной морочился. Значит, есть некоторые шансы сохранить данную работу. Что на фоне полного отсутствия других вариантов трудоустройства очень радует. На этом месте мои размышления были прерваны сигналом боевой тревоги. Опоясываюсь ремнем с подсумками, хватаю висящий на переборке ППС и выскакиваю на палубу.

В паре миль от нас виднеется некое суденышно. Похоже, что в планы экипажа встреча с приватиром не входила совершенно, и в данный момент ребята выжимают из своего корыта всю возможную скорость, пытаясь избежать рандеву с «Фурором». Значит, что-то противозаконное на борту имеется. Будет драка. Уйти у неизвестных вряд ли получится, а сдаваться им никаких резонов нету. Ведь в самом лучшем случае светит ребятишкам строить плотину где-то у конфедератов в условиях, рядом с которыми отдыхают ужастики про ГУЛАГ. Я уж не говорю о том, что наш кэп достаточно радикален для того, чтобы развесить этих деятелей на реях, не заморачиваясь с доставкой их до суда в Порто-Франко. Недолюбливает он пиратов вообще и мусульманских в частности. Экипаж удирающего судна эти невеселые расклады хорошо понимает и, судя по всему, пытается добраться до виднеющегося вдали берега. Хотят выбросить судно на отмель и сделать ноги пешком, считая, что гоняться за ними по чужому берегу мы не будем. Считают они правильно, но вот дотянуть до берега не успевают категорически — дистанция до «Фурора» уменьшается явно быстрее расстояния до береговой черты.

Наш носовой «Бофорс» рыкнул, и перед носом удирающего судна встал ряд фонтанов воды. Требование остановиться изложено предельно доходчиво. Однако оппоненты даже не подумали его выполнить. И следующая очередь пришлась уже по надстройкам. За ней последовала еще одна. «Подал голос» один из бортовых «крупняков». И еще одна очередь главным калибром.

Стрельба свой результат возымела. Добыча явно потеряла управление и сейчас описывала циркуляцию, теряя при этом скорость. Расстояние между нами уже сократилось до каких-то сотен метров и продолжает уменьшаться. Я отпускаю повисший на ремне автомат и беру в руки увесистый абордажный крюк, грубо сваренный из довольно толстой арматуры. Слышу рык боцмана: «Крючья готовь!». Выбираюсь из-за прикрепленного к фальшборту толстого деревянного щита и начинаю раскачивать в руке крюк, глядя на боцмана. Тот набирает побольше воздуха в грудь и ревет: «Крючья бросай!». Швыряю крюк на вражескую палубу и хватаюсь за привязанный к нему трос. Тяну его на себя и вижу, что мой крюк зацепился за леерную стойку на чужой палубе[30]. Натягиваю свой трос и быстро обматываю его несколько раз вокруг шпиля. Слышу всплеск стрельбы, но оглядываться некогда — нужно зафиксировать трос. С лихорадочной быстротой обвожу его вокруг «клыков» шпиля и хватаю лежащую рядом рукоять — вымбовку. Вставляю ее в крепежное отверстие. Рядом парнишка из палубной команды делает то же самое. Вдвоем наваливаемся на рукояти и пытаемся намотать трос на шпиль, тем самым подтягивая вражеское судно к своему борту. На помощь подскакивают еще двое и крутить ворот становится куда легче. Чувствую толчок от удара бортов и тут же слышу рев боцмана: «Досмотровая группа, вперед!» Ловлю руками болтающийся сбоку автомат, опираюсь одной ногой на фальшборт и решительно прыгаю вниз.

Чужая палуба больно бьет по пяткам. Черт, я думал тут поменьше высота будет. А, как оказалось, наш борт выше метра эдак на полтора. Я быстро кручу головой — вроде никакого движения не видать. Ну кроме моих десантирующихся коллег. Вижу, как один из них попадает ногой в промежуток между корабельными корпусами. Волна наваливает трофей на «Фурора» и раздается крик боли. Первая потеря у нас есть. Интересно, у мужика от ноги что-нибудь осталось? Что за чушь лезет в голову! Я бегу в сторону носа, желая глянуть, что делается со стороны непросматриваемого борта. Внутрь первым лезть — ну его нафиг. Пусть три крутых как Эверест мачо свои понты отрабатывают. А я как-нибудь скромненько, за их широкими спинами…

На носу никого. Бегу дальше, заворачивая на правый борт штурмуемого судна. Но нога за что-то цепляется и я падаю, отлетая аж к леерам. Что меня и спасает. Потому как в то место, где я был бы, если бы не споткнулся, влетает очередь. Вижу харю арабской внешности с пулеметом в руках, разворачивающую ствол в мою сторону. Но я успеваю раньше и оппонент получает короткую очередь в корпус. Добавляю для страховки еще одну и прячусь за тумбу с намотанным на нее канатом. Тем временем из-за носовой надстройки стадом бегемотов вываливаются трое наших с одним из крутых до ужаса латиносов, Пабло, кажется, во главе. Один остается контролировать палубу, а двое вламываются в приоткрытую дверь. Я двигаю следом.

За дверью оказывается довольно крутая лестница, ведущая вниз. Не было б у меня опыта беготни по стремянкам — наверняка бы либо навернулся, либо надолго закупорил своей тушкой проход. Сбегаю вниз по лестнице(или правильнее ее трапом называть?) и вижу коридорчик с несколькими дверями по бокам и еще одной — в торце. Торцевая дверь распахивается от хорошего пинка, открывая моему зрению еще одного муслима с трещоткой в руках. Хорошо, что у меня ствол в ту сторону смотрел! Я падаю на брюхо и высаживаю вдоль коридора весь остаток магазина, после чего открываю дверь и закатываюсь в одно из боковых помещений. Оно оказывается каютой на несколько человек, к моему великому счастью пустой. Встаю и меняю опустевший магазин на полный. За стенкой раздаются выстрелы и мое ухо что-то обжигает. Я вновь падаю и начинаю стрелять в сторону свежеобразовавшихся дырок в переборке. Не прекращая огня, выскакиваю в коридор. Секунду спустя из соседней каюты вылетает Пабло. Свой укороченный ФАЛ он держит в левой руке, правая сжимает гранату, которая тут же улетает в только что покинутое мной помещение. Я стою на месте, пытаясь осознать только что случившуюся херню.

Ладно, потом о вечном размышлять будем. Сейчас надо «проконтролировать» того урода в конце коридора. Вгоняю в валяющуюся тушку еще пару пуль и меняю расстрелянную спарку на свежую. Тут еще несколько неосмотренных помещений, в которых может быть что угодно. Прижимаюсь спиной к дощатой переборке рядом с дверью. Немного подумав, приседаю на корточки и решительно распахиваю ее. Тишина. Либо никого нет, либо оппонент имеет крепкие нервы и не стал палить в открывающуюся дверь. Откуда-то появляется напарник Пабло, вооруженный «Мосбергом». Не долго думая, он просовывает ствол в дверной проем и несколько раз жмет на спуск. Я пользуюсь моментом и занимаю позицию напротив двери. Внутри никого и спрятаться, вроде, негде. Но на всякий случай простреливаю очередью пространство под кроватью. Вдруг вражина туда забился?

В темпе марша осматриваем остальные помещения. Никого. В других частях корабля стрельбы тоже не слышно. Значит, можно выбираться наверх. Только аккуратно, не торопясь. А то примут еще за ранее необнаруженного врага со всеми вытекающими. И мы направились на верхнюю палубу, где уже во всю шло подведение итогов. Как оказалось, покрошили мы прежних владельцев данного судна совершенно по делу. Помимо совершенно мирных моторного масла из Зиона и шмоток из Шанхая на борту имелись семеро рабов. Такой вот general cargo[31] по-халифатовски. С освобождением «гостей судна» не срослось — видя, что уйти не успевают, прежний экипаж их просто перестрелял. «Не доставайся же ты никому», как писал классик. По другому поводу, правда, но действия у него были предприняты точно такие же.

Было работорговцев одиннадцать рыл. Двоих убило в рубке при артобстреле. Еще двое перед началом абордажа пытались вытащить на корму пулемет и причесать нас продольным огнем. Хорошая попытка, но нет. Не срослось. Там эта парочка и легла. Одного я грохнул на правом борту, еще двоих мы кокнули в помещениях носовой части. Одного замочили в капитанской каюте. Еще трое засели в машинном отделении и могли стать проблемой(курочить двигатель-то нашим не хотелось совершенно), но Олич закатил им туда гранату без запала, а следом вломился сам и уложил ожидавшую взрыва троицу. Не обошлось без потерь и у нас. Двоих, сунувшихся первыми в машинное изрешетили просто в дуршлаг. Третий успел отскочить, но прилетело и ему. К счастью, не фатально. Ну и плюс покалечившийся в самом начале абордажа.

Прибывший для осмотра захваченного судна капитан Гальего толкнул краткую речугу о том, что мы молодцы и дал команду на приборку и сбор трофеев. Надо пойти глянуть, чем меня порадуют господа бывшие работорговцы. А то ценные вещи имеют свойство быстро отращивать нижние конечности и ищи-свищи их потом. У первого моего клиента оказался антикварного вида ручник, судя по торчащему вверх магазину — «Мадсен». Хотя нет, вот тут клеймо есть — «Чехословенска Зброевка Брно». Значит чех. 26-й или 30-й. На его базе англичане потом свой «Брен» сделали. По мнению специалистов — один из лучших ручных пулеметов Интербеллума. Один магазин в самом пулемете, еще четыре — в подсумках по бокам. Приберем. В кобуре на боку — револьвер. Незнакомый. Но сбоку тоже имеется клеймо. Кружок с головой быка и надписью «Таурус Бразил». Интересно. Доберусь до стрельбища — опробую. В карманах нашлись десятка два револьверных патронов россыпью, небольшая «колода» экю сотни на полторы и никелированный портсигар, почти полный тонких самокруток. Ему я обрадовался как родному. А то из-за отсутствия никотина уже уши пухнут. Очень надеюсь, данный гражданин курил именно табак, а не что-либо иное. Ремешочек у покойника неплохой. Простенький, из двуслойной брезентухи, но прочный, с массивной бляхой. На него и в походе кучу всего навесить можно, и в демилитаризованном Порто-Франко при нужде намотать на руку и кого-нибудь знатно отоварить. Перстенек тоже приберу. Снимается туго, но снимается. Вот и славно. Я б не побрезговал и палец отрезать для снятия, но тогда возможны косые взгляды товарищей по оружию, мне сто лет не нужные. Часы брать есть ли смысл? Такие же как у меня, самые простые. Хорошо если трешку дадут за них. А возьму — пусть в сумке валяются до вольного города. Есть не просят, чай. Ну вот, можно переходить к «коридорному».

Второй персонаж одарил меня пистолетом-пулеметом «Стeн» — уж этот кусок железа, по недоразумению названный оружием я ни с чем не перепутаю — и тремя магазинами к нему. За поясом свежепреставленного имелся ТТ, почему-то заряжающийся люгеровской «девяткой». Что за фигня? Но в любом случае забираем. «Халява, сэр!». В карманах два магазина к странному ТТшнику, примерно 70 экю купюрами и монетами и пачка 9х19. Еще за поясом данный деятель таскал здоровый кинжал, причем пренебрегая ножнами почему-то. Странный товарищ был…

На этом приятности закончились и пришлось заняться делом, а точнее — отправкой мертвых тел за борт. Так и поступаю со своими, после чего беру шланг, щетку и зачинаю смывать пятна крови с палубы. Успеваю добиться заметного прогресса в этом деле, но часы показывают без пяти полдень. Пусть ребята без меня заканчивают — мне на вахту пора.

31-й день 3-го месяца 24-го года, 10 часов 14 минут.

Порто-Франко.

Обратный путь занял у нас на день больше времени. Если «Фурор» довольно бодро перемещался по водной глади пятнадцатиузловым экономичным ходом, то для нашего трофея такая скорость была если не максимальной, то близкой к этому. Сэкономили прежние владельцы на мощном двигателе, из-за чего и пострадали. Имей их посудина движок, способный разогнать ее узлов до двадцати — не факт, что наша встреча закончилась бы так же. Но меня ее результат полностью устроил, потому буду надеяться, что не они одни такие экономные.

Пришли в Порто-Франко мы еще вчера вечером. Кэп умчался на берег утрясать формальности, а сегодня утром его помощник (не старпом, а тот, который «замполит») выдал экипажу зарплату и орденские премиальные. Последние — те, кому они причитались, естественно. Я забогател на 2000 экю премий и еще 210 — зарплаты. Ну и за трофеи мне что-то дадут. И именно их реализацией я сейчас собираюсь заняться. Поскольку во время стоянки непрерывной радиовахты у нас нет, а дежурный сеанс связи в оговоренное время сегодня отработает Рауль — я могу свободно располагать собой. Что и делаю. Беру оружейную сумку со всем имеющимся железом, как собственным, так и трофейным, и направляюсь в местный оружейный лабаз. Тут недалеко от порта вроде был небольшой магазинчик нужной мне направленности. Надеюсь, в нем не откажутся избавить меня от лишних тяжестей и подкинуть немного денег.

Я успел спуститься по сходне и отойти метров на десять, когда меня окликнул Олич — один из немногих испанонеговорящих ребят из нашей команды. По-испански он знает всего пяток-другой слов, зато с другими языками у него все хорошо. Говорит по-арабски, да и по-чеченски, вроде бы, тоже. По крайней мере, как он ругался на вайнахском наречии — я слышал. Ну и русский знает — общаемся-то мы с ним на языке родных осин.

— Леш, куда собрался?

— Трофеи продавать. Потом постреляю схожу. А ты хотел что-то?

— Не возражаешь, если компанию тебе составлю? Только предлагаю сперва на стрельбище, а потом уже в скупку.

— Добро. Пошли.

— Подожди минутку — я свое железо захвачу.

— Лады.

Я спрятался в тень под деревянный навес и закурил. Надо будет себе курева прикупить. С сигаретами тут напряжно, а вот сигары, говорят, хорошие. И трубочные табаки — тоже. Правда, трубка — точно не мое, не пробовал и не хочу, а сигара плохо подходит для коротеньких перекуров. Ее надо потреблять не спеша, желательно со стаканчиком коньячка… Но, в крайнем случае, куплю трубочный табак, разживусь макулатурой какой-нибудь и наверчу себе самокруток. Я швырнул бычок в урну и подумал о том, что еще бы надо прикупить себе флягу и задуматься о головном уборе. Я их не шибко люблю, предпочитая обходиться капюшоном(ну кроме зимы, конечно), но здесь при непокрытой голове легко солнечный удар получить можно. До сих пор я обходился эрзац-банданой из все той же многострадальной футболки, но вид у меня в ней был полухиппанский — полупиратский. И если на «Фуроре» это никого не колышет, то в городе легко могут найтись места, в которых о человеке судят по одежке. Вскоре появился Анте, тоже с оружейной сумкой, и мы направились в сторону стрельбища. По дороге никто из нас не произнес не слова — видимо Олич был болтать не настроен. Ну а мне наличие собеседника абсолютно индифферентно. Одной из вещей, которая мне нравилась в моей старой работе, было отсутствие «вынужденного» общения. Ушел на стоянку — и все. Если есть настроение — можешь с кем-нибудь языками зацепиться и потрещать, а нет — можно выпустить рейс, не сказав никому ни единого слова. Интроверт я, в общем.

Дойдя до стрельбища, мы оплатили вход и направились вдоль огневого рубежа, удаляясь от нескольких групп горожан и орденских служащих, тоже выбравшихся пострелять. Сочтя удаление от ближайшей из них достаточным, Анте положил на землю свою сумку. Я последовал его примеру.

— Давай сперва постреляем, а потом уже трофеи посмотрим. Да и «освежим» их заодно — все равно оружие чистить.

Я ничего не имел против такого порядка действий и начал снаряжать магазины к своему ППС. Еще когда на горизонте показался Порто-Франко, я из них выщелкал все патроны — пусть пружины отдохнут. Лет моим магазинам прилично и незачем их лишний раз нагружать. Да и в снаряжении будет повод потренироваться. А то в армейский норматив «секунда на патрон» я явно не укладываюсь. Конечно, я надеюсь, что мне не придется снаряжать магазины под огнем противника или в иной экстренной ситуации, но гарантий этого мне никто не даст. Потому — тренируемся.

Анте оказался сторонником схожего подхода. Только разряжать все свои магазины не стал, оставив три «дежурных». Сейчас он их в довольно быстром темпе расстрелял и отложил в сторону, после чего присел рядом со мной и начал набивать патронами другие, раньше лежавшие пустыми.

— Слушай, а что у тебя за автомат? Что-то знакомое, но вспомнить не могу. — поинтересовался я просто чтобы чем-то занять голову в то время как руки выполняют монотонную работу.

— FNC. Бельгиец. НАТОвский стандарт. Что патроны, что магазины.

— И как?

— Нормально. После долбанного FAMASа — небо и земля. А ты почему спрашиваешь? Хочешь такой купить?

— Не то, чтобы такой, но нормальный автомат нужен. Ситуации-то всякие бывают. Можно, конечно, «Калашников» взять, но «семерка» мне не шибко нравится, а «пятера» тут менее популярна. В Порто-Франко с ней нормально, а вот как в других местах — неизвестно. А 223-й везде должен быть по идее.

— Ну да. 5.56 тут очень распространен.

За этой светской беседой я закончил снаряжать магазины и принялся их активно опустошать. Никогда не понимал рассказов о том, как у кого-то при нажатии на спусковой крючок улетало сразу пол-магазина, а то и весь. Для меня не проблема хоть по одному отсекать. Что в армии с АК, что сейчас из ППС. Нет, нравится мне эта машинка. И удобный, и красивый, как по мне. Пожалуй, я в любом случае его себе оставлю, даже после того, как полноценный автомат куплю. Натешившись с «Судаевым», я перешел к нагану. С ним у меня пока плохо получается. Что самовзводом — усилие на спуске там весьма серьезное, что взводя курок вручную. Буду тренироваться, что еще остается делать. Надо будет в море в свободное время для тренировки вхолостую курком щелкать. Надеюсь, старый револьвер простит мне такое издевательство над ним. Я уже собирался переходить к чистке, когда вспомнил о желании отстрелять трофейный револьвер. Что сказать? Машинка хорошая, приятная. Патрон помощней нагановского, да и сам он потяжелее. Но в руке лежит приятно, самовзводом стрелять можно нормально, точность у меня получается выше, чем с изделием месье Леона. Пожалуй, оставлю себе. Для боя он, как и любой револьвер, не фонтан, но для декоративно-представительской функции — вполне подойдет. А то для ношения с этой целью нагана нужно быть признанным в местном обществе оригиналом. Потому что иначе таскание на боку изделия Тульского оружейного завода равносильно хождению с плакатом «Я — нищеброд». А вот для тренировки наган — то, что доктор прописал. Ведь только к нему боеприпасы проходят по категории «почти даром».

Увидев, что Олич закончил стрельбу из своего «Хай Пауэра» и направился к столу для чистки, я проследовал в том же направлении. Теперь мне предстоит довольно скучная работа. Хотя и в ней есть интересная часть — мне ведь предстоит разбираться с трофейным «чехом». Но начну я со своих стволов. Потом перейду к «Таурусу», следом «Стeн» отдраю, а на сладкое оставлю ЗБшку. Ну и непонятный ТТ посмотрю. Анте уже успел выложить на стол свои трофеи: СКС, «Калашников»(судя по иероглифам на боку — родом из Китайской Народной Республики или не менее народной, но еще и демократической Корейской республики), магазинную винтовку начала века(«Бертье», кажется), две «Беретты» 51-й модели и сделанный непонятно из чего обрез, размерами примерно с дуэльный пистолет девятнадцатого века, может чуть поменьше. Интересно, кому это пришло в голову таскать такую дуру в качестве второго ствола?

— Слушай, а что ты думаешь о всем происходящем? — похоже, Олич ради этого разговора со мной на стрельбище и пошел.

— Ты про происходящее на «Фуроре» или в общем? — отвечаю вопросом на вопрос. Знать бы еще, что он услышать хочет. Но это вопрос вопросов.

— Про «Фурор». И его экипаж.

Ладно. Как говаривал какой-то, наверное, умный человек — «Честность — лучшая политика». И я совершенно честно отвечаю:

— Да не пойму я что-то. Как-то не складывается картинка цельная.

— И что тебя смущает? — интересуется наш югослав.

— Ну смотри. В корабль вложили кучу денег, наняли довольно грамотный экипаж. А в досмотровую партию набирают по объявлению. Дай бог половина чего-то умеет. А из умеющих — далеко не все интеллектом наделены. Мозгов укоротить винтовку хватило, а вот догадаться, что она дощатую стенку насквозь шьет — уже нет.

— Это ты про того деятеля, что тебя чуть не пристрелил случайно? Пабло, кажется?

— Про него, кого же еще.

— Ну всякое бывает. Может, у него денег на другой ствол не было.

— Ага. На «гайки» и цепуру хватило, а на какое-нибудь древнее говно под «парабеллум», типа МП-40 или «Стена» — нет? Как-то слабо я в это верю.

— Согласен. А тебя только это смущает?

— А что-то еще должно? — недоуменно пожимаю плечами.

— Ну, например, даже я, хоть испанского и не знаю, но заметил, что три наших грозных друга — Санчо, Пабло и Энрике — уже собрали вокруг себя пяток прихлебал. И замыкается эта компашка на помощника капитана. Того, что на сутенера из портового борделя похож. Кстати, ты его хоть раз на мостике видел? Так, чтобы при этом не было там ни кэпа, ни штурмана, ни канонира?

— Нет. Хочешь сказать, он ходовую вахту не несет?

— Хочу сказать, что он вообще не моряк, похоже. — произносит мой собеседник, полируя ветошью затвор от «Бертье».

— Ну тогда остается только один вариант. — Чешу в затылке я.

— Какой же? — Наклоняет вбок голову Анте, с интересом глядя на меня.

— Что кэп — не хозяин на «Фуроре». Ему кто-то дал денег на корабль, экипаж и так далее. И «замполит» наш получается представителем этого «кого-то». А все, о ком мы говорили — его силовая поддержка. Только не пойму, зачем все это надо.

— Я тоже. Но одно и дураку понятно. Что бы эти ребятишки не затевали — мы для них чужие. И церемониться с нами они не будут.

— Считаешь, пора с «Фурора» сваливать? — интересуюсь я, раз за разом прогоняя шомпол с ершиком через револьверный ствол.

— Да пока рано. Или у тебя есть работенка получше?

— Скажешь — «получше». Я эту-то еле нашел. — Я тоскливо вздохнул.

— Ну тогда сидим и не чирикаем. Старательно притворяясь тупыми, как дерево. И стараемся показать свою нужность. К вопросу о нужности. Тебе не страшно за спиной таких криворуких балбесов иметь?

— Неуютно, скажем так. — Пытаюсь быть дипломатичным.

— Вот и мне неуютно. — поддерживает Олич. — Поэтому предлагаю на следующих досмотрах работать в паре. Несколько дней у нас будет — я тебя поднатаскаю малехо. И мне спокойней, и тебе не надо грудью на амбразуру переть.

— Добро. — Соглашаюсь я. Когда учить начнешь?

— Может быть, даже и сегодня. Если сегодня не получиться — то завтра.

Дальнейшая чистка оружия происходила уже в молчании. Ну а что тут еще сказать можно? Информации мало, а гадать на кофейной гуще — занятие с сомнительным КПД. Что Анте обещал меня поучить — это хорошо. А то мои боевые навыки блестящими не назвать никак. Надо будет сегодня одежонки прикупить. И для тренировок, и просто для носки. А то до сих пор хожу в подаренном с барского плеча «дубке». Наколенники с налокотниками, опять же, нужны. Да и вообще по такой жизни бронежилетом разжиться не помешало бы. Только где на него денег взять?

Вот чем мне нравятся маленькие города — «шаговой доступностью» всего. Причем шаговой — в буквальном смысле слова. Общественный транспорт я не особо люблю из-за того, что его обычно ждать приходится, а с личным у меня как-то не сложилось. Даже прав не имею. Водить меня учили уже на работе. Нелегально, по ночам. Примерно после часа, когда рейсов уже нет, народ собирается в «дежурке» в надежде прикорнуть. Но удается не всем. Потому как спальных мест на сорок с хвостиком рыл смены — всего полтора десятка. И не успевшие их занять маются разнообразной фигней. Кто-то сидя кемарит, кто-то что-то обсуждает, кто-то рубится в нелегально пронесенную приставку. А я отлавливал своего друга Сан Саныча и шел с ним кататься. Рисковали мы, конечно — если б нас поймали, на орехи досталось бы крепко. Но в инспекции работают тоже люди, которые тоже хотят ночью спать. Чем мы беззастенчиво и пользовались. Так что некоторый опыт управления самодвижущимися повозками у меня есть. Правда, хватит его исключительно на то, чтобы доехать из пункта А в пункт Б по ровной пустой дороге. А местные дорожные реалии меня вгоняют в тоску. Тут если собрался где-то осесть — без машины никуда. А с хорошими дорогами здесь исторически не сложилось. Я уж не говорю о том, что перемещение между населенными пунктами — исключительно «ленточкой»[32]. Так что в местных условиях мои водительские навыки неотличимы от нулевых. Но пока что это не является сколько-нибудь значимой проблемой. Ведь на машину я пока не заработал. Дорогие тут машины. Потому шлепаем пешком.

Вот уже и район порта. Открываю двери оружейного магазина, пропуская Анте вперед. Он в оружии получше меня разбирается — пусть и общается с продавцом. А я пока посмотрю что тут на продажу предлагается. Может, и подберу себе автоматик. А если нет — придется шлепать к гостинице «Арарат». Там еще один оружейный есть. Но что-то мне подсказывает, что там ценники побольше будут. Местечко-то козырное — возле одного из лучших отелей города, в котором останавливается народ достаточно состоятельный. Поэтому желательно скупиться здесь.

Пока я осматривался, Анте уже выложил на прилавок свои трофеи. Стоявший за прилавком упитанный мужик лет сорока нордического вида быстро их разобрал, глянул на просвет стволы, померял их калибрами и выдал вердикт:

— Китайский АК-47 — 180 экю, советский СКС — 150, «Беретты» — по сотне. За «Бертье» дам 80 — патрон редкий. И обрез той же «Бертье» на запчасти возьму за 20. Патроны по 20 центов за штуку. Устраивает?

Олич кивнул и тут же оставил примерно треть суммы в обмен на цинк демидовского 5.56 и две пачки демидовской же «пары». После этого настал и мой черед.

— За «Стен» дам 135 экю. «Файрберд» — тут продавец кивнул на «вестернизированный» ТТ — возьму за 90. Пулемет, ЗБ-26-й, достаточно неплох. Для какого-нибудь фермера — самое то, дешево и сердито. Но патрон, опять-таки, не ходовой. 7.92 на юге только распространен. Поэтому 850, не больше. Револьвер неплохой, «Таурус модель 66», за 250 экю куплю.

— Револьвер я бы себе оставил. Он под какой боеприпас?

— 357 магнум.

— У Вас есть?

— Конечно. 55 центов за патрон.

— А почему так дорого? — Удивился я. У Вас же демидовские по 3 экю за десяток идут. На базах по 40 центов патроны.

— Демидовск 357-й калибр не делает. На базах патроны с армейских складов, а «три-пять-семь» патрон не армейский. Его из силовиков только американская полиция использует. И то не слишком широко. — объяснил «ариец».

— Добро. Полсотни давайте. И из автоматов под 223 у Вас что есть? Желательно — АК-подобное.

— «Галил». И еще ЮАРовский «Вектор» R-4. Но он из двух собран. Мне на днях пару покалеченных принесли — сделал из них один рабочий.

— И почем? — интересуюсь я.

— «Галилы» — по 750. «Вектор» за семь сотен отдам.

Стоявший рядом Олич пихнул меня в бок и посоветовал: «Бери «Эрку». «Галил» под народ помельче сделан. Тебе с ним неудобно может быть.»

— Возьму «африканца», пожалуй. Что на счет магазинов к нему?

— «Родные», одиннадцать штук на 35 патронов и пара — на 50. Если с патронами — за 250 отдам.

Тут Олич, до того прохаживавшийся вдоль витрины, подошел ко мне и поинтересовался:

— Ты пистолет себе купить не хочешь? Или собираешься дальше воевать с наганом?

— А что, есть хороший пистолет за вменяемые деньги? — ответил вопросом на вопрос я.

— Смотри. — Анте ткнул пальцем в лежавший на витрине черный пистолет, сильно смахивавший на ТТ. — Это «Застава М57», один из лучших клонов ТТ. Качество оригиналу не уступает. Из различий — другая рукоять, поудобнее, нормальный предохранитель. И в магазине девять патронов вместо восьми. За 250 экю ты вряд ли что-то лучшее найдешь.

Что ж, причин не доверять югославу у меня нет. Цены на нормальные по нынешним меркам пистолеты начинаются экю эдак с четырехсот. Ну и для унификации боеприпасов желательно иметь пистолет именно под 7.62х25. Единственное, надо узнать, как с магазинами к этой машинке дела обстоят. Чем и интересуюсь у продавца.

— Четыре штуки запасных есть. Отдам за двадцатку. Все равно они больше ни к чему не подходят толком.

— Хорошо, беру. А как дело обстоит с патронами для ТТ?

— Нормально обстоит. Сорок пять экю за сотню.

— А что, Демидовск их не делает?

— Делает. Но в Порто-Франко их тащить смысла нет. Как и 9 мм ПМ. Выгоднее взять 7.62, 308-й или 223-й. Или ту же «пару». Быстрее разойдутся.

Выслушав объяснение я угукнул в знак того, что понял и начал запихивать покупки в оружейную сумку, попросив еще добавить два цинка НАТОвской «пятерки». Нда уж, думал от продажи трофеев денег получить, а вышло так, что еще шесть с лишним сотен доплачиваю. Но зато заметно повысил свою огневую мощь. На суше, как ни крути, ППС не шибко серьезно выглядит. Ладно, с делами вроде разобрался — можно и подкрепиться. Интересно, здешний кабак своим названием фамилии владельца обязан или известному якорю?[33]

Одна из вещей, которые меня примеряют с Новой Землей — это здешняя жратва. Дешевая и жутко вкусная. И на порции здешние рестораторы не скупятся. Я с удовольствием умял порцию салата из рыбы и местных водорослей, в меню именуемого «морским» и перешел к яичнице с помидорами и беконом. Все хорошо бы, но запивать эти реально вкусные блюда приходится запивать тоником. А все потому, что здешний хозяин ориентируется на «суровых морских волков» и из безалкогольных напитков держит только тоник и кофе. А кофе я не люблю и пью только по необходимости. Любители и знатоки здешнему кофе источают одни комплименты, а по мне — бурда бурдой. Как и любой кофе.

Утолив голод, уже один, без куда-то смывшегося Олича, заношу свои покупки на «Фурор» и двигаю дальше. В местном «секонд-хенде» подбираю себе одежку на выход в город — бежевые брюки, серую рубашку и светло-коричневые туфли. Вспомнив о том, что джентльмен может быть одет как угодно, но обувь, ремень и ремешок часов должны быть одного цвета, приобретаю еще и ремень. Заодно подбираю себе и пару комплектов для работы. После иду в «табачку», по пять экю за пачку покупаю целый блок «Ричмонда». Нет, не «заленточных» понтовых сигарет, а местных сигарилл производства Конфедерации. Подумав, так же покупаю мундштук, бензиновую зажигалку и пузырек бензина для нее. Выбравшись на улицу, тут же произвожу «дегустацию». А знаете, весьма и весьма неплохо. На кубинские «Ромео и Джульетта» похоже. Чувствуется, что внутри табак, а не пропитанное никотиновым концентратом сено. Ладно, пора на борт двигать. Интересно, что там ЮАРовцы в моем «калаше» наворотили? Да и с югославским ТТ разобраться надо.

37-й день 3-го месяца 24-го года.

Большой Залив.

Долго расслабляться нам в Порто-Франко не дали. Денек на пропитие полученных денег, денек на то, чтобы прийти в себя. И все. Нефиг прохлаждаться — работы непочатый край. Морской криминальный элемент сам себя не убьет. А если и убьет — то денег за это нам не заплатят. Посему — снова в море. Уже четвёртый день. Наш предводитель, капитан Гальего, решил не распугивать добычу охотой в одном и том же районе и на этот раз взял восточнее. Вот и болтаемся где-то между меридианами Кейптауна и Нью-Дели. Это мне штурман, Андрюха Маслов, рассказал. У меня, наконец, появилось свободное время, в том числе и для общения с ним. Было б неплохо часть этого времени совместным тренировкам с Оличем уделять, но места на корабле маловато. И отрабатывать проникновение в помещение так, чтобы никому не помешать и ни на кого не наступить — нереально. Я уже упоминал, что живу, фактически, на рабочем месте? Так мне еще повезло. Корабельный экипаж обитает в шестиместных каютах, а основная часть досмотровой команды спит в подвешиваемых на ночь в коридорах гамаках. Для полного сходства с временами парусного флота не хватает только порции рома и боцманской плетки. Азы работы парой мне Анте объяснил, успели пару часиков попрактиковаться, но до нормального уровня еще пахать и пахать.

Тем временем, на мостике начинается какая-то движуха. Мне из расположенной на самом носу корабельной курилки ее хорошо видно. «Фурор» начинает менять курс, доворачивая вправо и увеличивая скорость. Последнее ощущается по возросшей вибрации корпуса. Похоже, кого-то заметили. Надо идти вооружаться. Особо можно не спешить — сигнала тревоги пока не было, но приготовиться стоит. Не торопясь докуриваю и иду в радиорубку, по совместительству выполняющую функции каюты радистов. Оружие мое все там, за исключением нагана на поясе. Но идти на штурм с одним револьвером — увольте. Мне еще пожить хочется.

Вот что хорошо в море — внезапные нападения на нем отсутствуют как класс. Пока противники сойдутся — можно даже вздремнуть успеть. Но у меня нервы не такой толщины, поэтому просто гну время в дугу. Надо будет какой-нибудь бинокль приобрести. А то сиди тут и гадай, что из себя объект досмотра представляет и сколько на нем народу может быть. Единственное — вопрос цены большую роль играет. Не в курсе я тутошнего прейскуранта на оптику. Но в дешевизне сомневаюсь. Оптического стекла на Новой Земле не делают — только оконное с бутылочным. А все привозное дешевым не может быть по определению. Интересно, это потому что «кабина нуль-перехода» энергию жрет гигаваттами или просто Орден рубит бабло, не особо ограничивая себя в аппетитах?

Тем временем наша цель уже неплохо видна. Удирать не пытается, напротив, поворачивает в нашу сторону, как будто стремясь пересечь наш курс. По очертаниям своим она сильно смахивает на малый рыболовный траулер. Во всяком случае, типичный для этого типа судов высокий полубак[34] здесь присутствует. А на этом полубаке стоит что-то длинноствольное, калибра эдак 12.7, развернутое в нашу сторону. А на корме у ребят присутствует что-то, похожее на противотанковую пушку времен Второй Мировой. И тоже на нас направлено. Оччень интересно. Как-то раньше я в морском бою не участвовал и нисколько не печалился по данному поводу. С удовольствием не участвовал бы и сейчас, но кто ж меня спрашивает?

Противник, тем временем, излишними раздумьями не мается и дает очередь из носового «крупняка» нам под нос. «Мол, отвали, а то хуже будет.» Посыл понят, но отступать наш кэп явно не собирается и «Фурор» поворачивает влево. Гальего явно хочет лечь на параллельный курс чтобы ввести в действие наш кормовой «Бофорс». А носовой, тем временем, уже выдает первую очередь в сторону противника. Тот отвечает из кормовой пушки. Фонтанчик воды от падения снаряда поднимается совсем не большой. Бронебойными палят, что ли? Если так — можно сильно не бояться. Они осколков почти не дают. А учитывая, что с броней на нашем «Фуроре» как-то не сложилось — есть хорошие шансы что снарядик просто пробьет корабль насквозь и полетит себе дальше. Если в двигательный отсек не попадет. Там-то он точно взорвется. И оставит нас без хода, потому что оба дизеля у нас — в одном помещении. Не рассчитывали корабелы из Виго что их детищу придется артиллерийский бой вести. Тем временем к увлекательному процессу «обмена гостинцами» присоединяется и второе наше орудие.

Хорошо, что на море зыбь. Так-то я ее не особо люблю, но сейчас вызываемая ей качка мешает супостату по нам нормально стрелять. Нам она тоже мешает, конечно. Но у нас скорострельность несоизмеримо выше. А значит — шансов попасть куда больше. Просто по закону больших чисел. Что вскоре и происходит. Пара снарядов из очереди, выпущенной нашим вторым орудием, попадает по вражескому корпусу. Эмоциональные матюги «замполита» мне даже здесь слышно. Не доволен гражданин порчей будущего хозяйского имущества. Орет криворукие мол, куда стреляете. Объяснять дураку что при волнении, даже таком, попасть в какую-то конкретную точку можно только случайно, никто не стал. Заняты делом люди, не до ликвидации чужой безграмотности им.

Вскоре и вторая очередь накрывает вражеский корабль. Аккурат под полубак пришлась. Хорошо так легла. С теплотой в душе наблюдаю за тем, как стоявший на полубаке и садивший в белый свет как в копеечку «крупняк» проваливается куда-то в корабельные низы. Замечательно. Теперь бы еще пушку заткнуть. Но пушка затыкаться не собирается. Ответный выстрел прошивает угол рубки. Взрыва не последовало. Похоже, все-таки бронебойные. Был бы фугас — у нас бы были БОЛЬШИЕ проблемы. Командиры-то наши все в рубке. Да и второго поста управления у нас не предусмотрено.

Еще через несколько минут наши оппоненты наглядно продемонстрировали, что и фугасные снаряды у них в БК имеются. Рвануло не особо сильно, но чувствительно. В ответ наша очередь разнесла вражескую рубку. Надеюсь, их комсостав в ней полностью и полег. Дистанция уже прилично сократилась и в дело вступили наши «Браунинги». Один быстро покрошил чужую пушку и расчет, а второй, спаренный с автоматическим гранатометом, прошелся по палубе, выкашивая пулями и осколками всех, кто не спрятался.

Занимаем позиции для абордажа. Стоящая на продольной оси спарка стрелять уже не может, но бортовой «крупняк» продолжает лупить, прошивая насквозь вражескую кормовую надстройку. Оно и правильно. Так понадежнее будет. Закидываем крючья. Мой крюк соскальзывает с палубы, ни за что не зацепившись. Но четыре других сработали как надо. Стягиваем корабли бортами и сыпемся на вражескую палубу. Слышу, как Энрико командует кому-то остаться наверху и контролировать палубу. Но это явно не мне. Поэтому двигаюсь вслед за Оличем к расстрелянной кормовой надстройке. Занимаю место справа от двери и рывком ее открываю. Анте тут же проскакивает «гусиным шагом» внутрь. Я — следом за ним. Внутри никого. Держу ствол направленным на ведущий вниз трап. Олич проходит вдоль стенки и начинает медленно выдвигаться на «лестничный проем», готовый в любой момент открыть огонь. Судя по тому, что югослав не стреляет — на трапе никого лет. Не спеша, стараясь двигаться так можно тише, начинаем спускаться по трапу вниз. Мы успеваем дойти до середины, когда раздается стрельба. Хорошая такая, активная, плотная. Но нам не до нее. Проходим до конца трапа и упираемся в дверь. Снова становлюсь сбоку, когда наверху снова раздаются выстрелы. Басовито рявкает крупнокалиберный пулемет, но тут же замолкает, а автоматы продолжают лупить, теперь под аккомпанемент воплей о том, что Аллах, несомненно, акбар. Не знаю, что там происходит, но вряд ли что-то для нас хорошее. Невозмутимый Олич показывает на дверь. «Заходим», мол. Снова дергаю на себя ручку и просачиваюсь внутрь, буквально наступая на пятки напарнику. Пусто. Судя по обстановке — жилое помещение, то бишь каюта. Ну и черт с ней. Энергично двигаем конечностями, поднимаясь обратно в надстройку. Стрельба наверху, до того несколько затихшая, вновь резко активизировалась. Занимаю место справа от выхода на палубу и вижу жест Олича, означающий «Начинай со стороны кормы». Киваю. Югослав аккуратно, буквально на пол глаза, высовывается, пару секунд ждет, а затем открывает огонь, одновременно выходя из помещения. Двигаюсь следом, отмечая пару чужих трупов на палубе. Видимо, их только что Анте и свалил. А общая обстановка весьма неприглядная. Где-то дюжина рыл ваххабитского облика под прикрытием столь же бородатых джентльменов энергично лезет на палубу «Фурора». Пару «прикрывальщиков» мой друг на ноль уже помножил. Вгоняю очередь в молодого парня, энергично палящего из «калаша» по надстройкам нашего приватира и начинаю работать по чужим абордажникам. Один из них уже забрался на наш борт. Почти. Несколько пуль в спину ставят точку на всех его жизненных планах. Довожу ствол в сторону еще двоих, один из которых подсаживает другого. Первая очередь достается подсаживающему. Его потерявший опору напарник падает вниз на палубу и остается на ней лежать, переваривая прилетевший свинец. Примерно половина супостатов уже на нашей палубе и лихорадочно ищет на ней укрытия. Но им фатально не везет. Из-за брашпиля[35] высовывается один из наших матросиков и выпускает вдоль борта, особо не целясь, весь магазин дробовика. Ливень картечи смывает в канализацию все старания врагов зацепиться за нашу палубу. Пара уцелевших тут же открывает по нему огонь, но их валят с мостика рулевой и сигнальщик, вооруженные маузеровскими карабинами. Быстро оглядываюсь, попутно производя «контроль». На третьем «жмурике» автомат затыкается, вхолостую щелкнув бойком. Загоняю в ППС новую спарку. Подошедший Олич одобрительно тыкает в плечо и показывает на полубак. Ну пошли. Мало ли какие еще воины Аллаха там обнаружатся. Маловероятно, конечно, но какой-нибудь забившийся в угол засранец вполне может быть. Осматриваем полубак и помещения под ним. В полутемном трюме, ранее запертом на амбарный замок, я удивленно присвистываю. Помещение, битком набитое людьми, после попадания туда пяти 40-миллиметровых снарядов сильно напоминает декорации к дешевому голливудскому ужастику.

— Блевать не собираешься? — заботливо спрашивает напарник.

— Не дождешься. И похуже видал.

— Тогда давай проверять, может кто живой есть.

— Сомневаюсь. Но проверить надо.

Проверить пульс у полусотни с гаком тел, к большей части которых надо пробираться через завалы трупов — работенка еще та. И скоро мы оба похожи на мясников. Живые, как ни странно, обнаруживаются. Аж шестеро. Все ранены и контужены, у половины вышибло взрывной волной барабанные перепонки. Выбираемся с ними наверх. Палубу контролируют матросик с дробовиком, так лихо сорвавший последнюю вражескую атаку, вооруженный хеклеровским МП-5 Рауль и парнишка-моторист с «Томпсоном» военного выпуска. С нашего мостика их страхует пара сигнальщиков, у одного из которых «Маузер», а у второго — «джунгли-карабин», кажется. Помимо названных, на палубе присутствуют капитан Гальего с 92-й «Береттой», «замполит» со здоровенным никелированным кольтярой и Андрюха Маслов с АКМС. Начальство оживленно о чем-то дискутирует. Подхожу и докладываю кэпу о найденных живых. Тот дает команду помощнику на фотографирование вражеских тушек и пытается объясниться с вызволенными неграми. Через несколько минут плюет на это дело и приказывает оказать помощь и разместить. Ну а потом нас ждет приборка.

Меня уже трясет капитальный отходняк, руки и ноги просто ватные. Но надо работать. Ведь если не пошвырять за борт все трупы и не отмыть кровь — уже через сутки здесь будет такое амбре, что противогаз не спасет. Все, без кого на вахте можно обойтись, пашут вместе с нами. Даже разбор трофеев пришлось отложить на потом. Не сбор, а именно разбор. Кэп дал команду «Всем арбайтен!», а трофеи для нас сейчас собирают старший артиллерист со стармехом. Задолбались капитально. Если в прошлый раз я избежал всех прелестей приборки, поскольку заступил на вахту, то сегодня ощутил их сполна. В подробности вдаваться не буду, скажу лишь что армейский ПХД[36] нервно курит в сторонке. Это при том, что задача отмыть трофей дочиста не стояла. Закончили с этой мутью мы только к вечеру. Настроение было никаким. Лично мне хотелось выть на луну. Потери мы понесли тяжелые. Досмотровая группа, за исключением меня с Оличем, легла полностью. Расчеты «Бофорсов» и крупняков — половина убита, половина ранена. Не исключено, что кто-то и помрет. С медициной то у нас чуть лучше, чем никак. Кэп, правда, уже связался по рации с Куинстоном и оттуда обещали выслать за ранеными «Каталину». Когда она прилетит откуда-то. А когда это будет — хрен его знает.