Долгая дорога к счастью 3

- лорд Грейен, не торопись. Сначала мы позавтракаем. Разговор о делах будет немного позже.

После завтрака Энна решила сходить в семейную усыпальницу. Как бы там ни было, лорд Героньен был её отцом. Дэниар, конечно же, отправился с ней.

В молчании они постояли у саркофага с телом Владетеля Келаврии. Энна даже не присела на каменную скамью у стены. Она думала, что давно простила его и мысленно даже искала оправдание его поступкам. Дэниар потянул её за руку к выходу. Его беспокоило, что Энна, одетая в лёгкое летнее платье, может простыть в холодной сырости подземелья.

Они вышли под яркое ласковое утреннее солнце, и Энна улыбнулась. Её сад! Тенистые заросшие аллеи, узкие тропинки, прихотливо огибающие вековые деревья, беседки, позеленевшие от времени скульптуры богов, героев и зверей.

Она издалека увидела неловко ковыляющего им навстречу старика. Энна выдернула свою руку из руки мужа и побежала к нему. Он остановился, приложил козырьком ладонь, напряжённо вглядываясь в подбегающую девушку. Энна без раздумий обняла его, крепко расцеловала в обе щёки:

- Тамилл, ты ли это? И ты всё ещё присматриваешь за садом?!

Старый садовник улыбался, целуя руки молодой хозяйки:

- леди Лориэнна, вы живы и здоровы! А ведь вы так боялись жениха, так не хотели ехать к нему! Как я рад, что наша девочка выросла и стала такой красавицей!

- Тамилл, меня давно уже зовут Энна, а муж, тиран и кровопийца - вот он! - Энна смеялась, повернувшись к подходившему Дэниару. Тот строго нахмурился, глядя на жену, и едва кивнул садовнику, согнувшемуся в низком поклоне:

- Энна, тебе нельзя бегать! Ну как ещё тебя просить, чтобы ты была осторожна!?

Она не слушала его упрёки:

- Дэниар, это же Тамилл, садовник! Помнишь, я тебе рассказывала, как мы с ним пытались выращивать тонкорунных пуховых коз?

Владетель усмехнулся: - ну да, козы. А ещё твои голубые хризантемы, - он повернулся к садовнику: - рьенн Тамилл, не желаете ли переехать в Эристан? Я думаю, моя жена была бы рада видеть вас там...

Садовник снова поклонился, отрицательно покачал головой:

- спасибо вам, милорд, но стар я для переезда. Да и здесь-то от меня не больно много толку. Я рад уж тому, что наша девочка счастлива. Ведь как она плакала, как убивалась, не хотела замуж за вас идти, у всех слуг чуть сердце не разорвалось от жалости...

Энна снова обняла старика, одновременно скорчив Дэниару гримаску, чтобы он не обижался на излияния её старого друга.

- Тамилл, всё в прошлом. Я люблю своего мужа, а он любит меня. Мы очень счастливы вместе.

Они распрощались с садовником и медленно двинулись к замку. Дэниар выглядел хмурым. Энна повисла у него на руке, заглядывая в лицо:

- ау, милый, ты что? Неужели расстроился? - он неопределённо пожал плечами. Она остановилась, обняв за шею, наклонила его к себе, прижалась щекой к его щеке:

- мы не будем ворошить прошлое, родной. Что бы кто бы ни говорил, всё прошло, я тебя люблю...

Дэниар крепко прижал её к себе, но потом опомнился и ослабил объятия. Глубоко вздохнул:

- уж скорее бы наш ребёнок родился. Я даже обнять тебя толком не могу, боюсь ему повредить.

Они вернулись в замок и поднялись в свои покои. Энне не терпелось вручить матери подарки. Дэниар отправился к лорду Грейену.

Леди Лиаза чинила свою ночную рубашку. Их у неё осталась всего пара. Сшитые из ламати, они, тем не менее, износились до ветхости. Леди Лиаза прикинула, что, если рубашку немного укоротить, то отрезанную от подола полосу вполне можно использовать на заплатки.

В дверь постучали. Вошла Энна, а за ней двое дюжих мужчин, слуг, которых привёз с собой эристанский Владетель, втащили большой сундук. Леди Лиаза спрятала шитьё за спину. Гордость не позволяла ей обнаружить перед дочерью бедственное состояние ночной рубашки. Энна отпустила слуг движением руки и тщательно притворила дверь. Мать вопросительно смотрела на неё.

- Мама, я привезла тебе подарки. Не знаю, подойдёт ли тебе то, что в этом сундуке, но я очень старалась тебе угодить.

Леди Лиаза улыбнулась, и Энна опять с ужасом отметила, как похудела и постарела она.

- Спасибо, Энна. Я думаю, что мне всё подойдёт. Ты же знаешь, каким скупым был отец, а последний год мы просто голодали, - она решилась и вытащила из-за спины рубашку, - видишь, я должна её как-то починить, иначе мне не в чем будет спать.

Подскочив, Энна выхватила рубашку у матери из рук, скомкав, бросила на пол:

- мама, тебе больше никогда не придётся заниматься починкой!

Леди Лиаза проводила рубашку грустным взглядом. Тем временем Энна торопливо открыла сундук и принялась выгружать прямо матери на колени и на стоящий рядом диван аккуратно сложенные нижние юбки из тонкого полотна, отделанные кружевами, шитьём, тонкой золотой и серебряной нитью; панталончики из того же тонкого полотна с вышивкой, тёплые, из шерстяного полотна; ночные рубашки из аттахи, украшенные рюшами, оборками, тончайшими кружевами. Следом из сундука были извлечены платья - лёгкие, летние, светлых пастельных тонов, украшенные жемчугом, мелкими драгоценными камешками, переливающимися в ярком солнечном свете. Затем настала очередь тёплых зимних платьев из тяжёлого бархата, шерсти, какой-то пушистой, приятной на ощупь ткани. Энна сказала, что это соткано из пуха длинношёрстных коз, которых они с Дэниаром разводят в Эристане. Наконец, со дна сундука была извлечена небольшая драгоценная шкатулка из ониридия. Энна открыла крышку и подала шкатулку матери. Та медленно взяла её в руки. Драгоценности. Ожерелья, диадемы, кольца, заколки и гребни для волос, браслеты. Всё из золота, всё сияет и переливается. Изумруды, синие сапфиры, кровавые всполохи граната, холодный блеск бриллиантов. Леди Лиаза опустила шкатулку на колени и заплакала. Энна в растерянности смотрела на мать, потом подошла, сдвинув в сторону подарки, села рядом. Они посмотрели друг на друга и обнялись. Теперь плакали обе. Постучав, в дверь неуверенно заглянул Дэниар. Увидел плачущих женщин и рванулся к жене. Подхватил на руки, тревожно заглянул в заплаканное лицо:

- Что случилось, Эни? Да что же это такое-то, а? Тебя ни на минуту нельзя оставить без присмотра! - обращаясь к миледи, возмущённо воскликнул: - леди Лиаза, она беременна, ей нельзя расстраиваться!

Энна уже улыбалась: - отпусти меня, Дэн, я правда буду себя хорошо вести.

Леди Лиаза тоже улыбнулась сквозь слёзы: - простите меня, милорд! Ваши подарки так неожиданны для меня! Я вам очень благодарна, но, право, вы напрасно понесли столь большие расходы... И, Энна..., у тебя действительно будет ребёнок?

Дэниар поставил жену на ноги, приобнял за талию, усмехнулся:

- да, миледи, у нас скоро будет ребёнок. Ну, а подарки Энна покупала, я даже и не знаю, что она выбрала.

За обедом было шумно. Дэниар рассказал, о чём они с лордом Грейеном успели поговорить. Он пригласил, также, жену и леди Лиазу перед ужином заглянуть в библиотеку. Настало время обсудить будущее Келаврии.

Но прежде всего сразу, после обеда, он уложил Энну в постель. По его приказу в Ралахе было закуплено несколько подвод чёрного камня. Сразу же в замке затопили все печи. Несмотря на тёплый летний день, толстые каменные стены замка источали жуткий холод. Леди Лиаза призналась, что уже много лет замок почти не отапливался. У Героньена не было денег на покупку чёрного камня. Да Энна итак помнила, как замерзали зимой все обитатели замка аль Ралах. В последний год Управляющий пытался как-то исправить положение, но денег на всё не хватало. Слишком много затрат требовало разрушенное хозяйство Келаврии.

Дэниар не был намерен мёрзнуть в замшелой громаде замка, а тем паче он боялся простудить Энну. Таким образом, капитан Норис с гвардейцами предпринял некие меры, в результате которых уже после обеда во дворе замка стояло два десятка тяжелогруженых подвод с чёрным камнем. К ночи угрюмые стены перестанут источать холод, и Энна подумала, что перед сном она обязательно вымоется.

Глава 28. Продолжение визита.

Повалявшись часик в постели, она встала и снова отправилась к матери. Леди Лиаза примеряла подарки. Она даже разрумянилась, и Энна подумала, что красивая одежда доставляет женщине радость независимо от возраста.

Потом они долго беседовали, рассказывая друг другу о событиях, произошедших за восемь лет. Впрочем, жизнь леди Лиазы не баловала её разнообразием. Пьяный, куражащийся муж, страх за завтрашний день, жалкие попытки сэкономить на домашнем хозяйстве, укоризненные взгляды слуг, которым постоянно задерживалось жалованье. Неожиданная смерть Героньена не принесла облегчения. Леди Лиаза даже не пыталась разобраться в хитросплетениях сложной науки счетоводства. Жерендалы городов и посёлков лгали и обворовывали её. Население нищало. Всё это и подтолкнуло миледи написать то отчаянное письмо Владетелю Эристана с просьбой о помощи.

В свою очередь, Энна рассказала матери о том, как сложилась её жизнь после отъезда из дома. Леди Лиаза молча, слушала дочь, и та видела, что мысли матери витают далеко отсюда. Впрочем, Энна и не ждала интереса и участия с её стороны, слишком хорошо она её знала. Нет, конечно, мать по-своему любила свою единственную дочь, но жизнь у той была вполне благополучна, а, следовательно, её заботы не стоили внимания леди Лиазы. Даже к сообщению о внуке она отнеслась довольно прохладно, лишь поинтересовалась, сколько ему лет. Услышав, что четыре года, кивнула в ответ каким-то своим мыслям и вновь вернулась к подаркам. Энна чувствовала себя уязвлённой. Она отвыкла от холодного равнодушия матери и ждала расспросов о Церене. Но нет. Как и прежде, леди Лиазу интересовало только то, что было связано непосредственно с ней. Энна подумала, какую лавину новостей обрушит на неё леди Зелинна, когда они с Дэниаром вернутся домой. Зел будет с восторгом рассказывать, какие новые слова научился выговаривать Церен, какие шалости он придумал, и какой он умненький и замечательный мальчик. У Энны защемило сердце, ей страстно захотелось домой.

В дверь постучали, и Имра заглянула с известием, что милорд приглашает обеих дам в библиотеку.

Дэниар по-хозяйски расположился за большим столом Владетеля. Рядом, в кресле, застыл лорд Грейен. Энна с матерью сели на стоящий у окна диван.

Дэниар с недоумением взирал на гору разномастых бумаг, хаотичной грудой лежащих перед ним на столе.

- Леди Лиаза, я думаю, нам надо пригласить вашего Главного Счетовода. Без него нам не разобраться!

Мать горделиво выпрямилась:

- милорд, у нас никогда не было Счетовода! Муж сам разбирался во всех делах!

Вмешался лорд Грейен:

- позвольте, лорд Дэниар, я дам пояснения по всем бумагам за последний год!

Энна тоже встала, подошла к столу, взяла пачку документов и вернулась на диван. Всё было крайне запутано. Управляющий лишь приступил к разбору завалов, оставшихся после смерти Владетеля Келаврии. Конечно, до ужина они не успели просмотреть и третьей части бумаг. Леди Лиаза откровенно скучала. Дэниар обратился к ней:

- миледи, я нигде не вижу бумаг по вашей собственности, которая должна была перейти к вам после смерти мужа? Ведь за вами должны же быть закреплены какие-то владения?

Та скривилась:

- лорд Дэниар, вы знаете, что по обычаю и закону, в случае смерти Владетеля всё Владетельство переходит наследнику. Жене выделяется заранее оговоренное имущество. Давно, при заключении брака, Героньен отписывал мне два поместья. Но прошло много лет, муж... э-э-э, несколько злоупотреблял асхи и ... недостаточно уделял внимания хозяйственным делам. Так получилось, что поместья пришлось продать. Героньен обещал мне, что, как только появятся деньги, он выкупит их, но не успел, - она вызывающе посмотрела на Дэниара, - он обязательно вернул бы их, но ему не хватило времени!

Дэниар вздохнул, глянул на Энну. Та пожала плечами. Мать всеми силами старалась обелить пьяницу-мужа. Осуждать её за это никто не собирался.

После ужина вновь вернулись в библиотеку. Леди Лиаза отговорилась головной болью. Никто и не настаивал на её присутствии. Просидели до позднего вечера, а потом Энна повела Дэниара в сад. Они медленно шли по тёмным аллеям. Энна жалобно протянула:

- Дэниар, я домой хочу! Я по Церену соскучилась...

Он сочувственно похлопал её по руке, лежащей у него на сгибе локтя:

- мы скоро поедем домой, моя хорошая! Но разобраться в делах Келаврии просто необходимо. И, я думаю, нужно найти честного человека на должность Главного Счетовода.

На следующий день они втроём снова зарылись в бумаги. Леди Лиаза зевала на диване у окна. Наконец, Дэниар откинулся на спинку неудобного жёсткого кресла.

- Я думаю, что резко улучшить положение Келаврии могут лишь значительные денежные поступления.

Лорд Грейен улыбнулся:

- милорд, в связи с вашими мерами по поддержке селян, поступление налогов в келаврийскую казну значительно сократится.

- Да, я знаю, - Дэниар нахмурился, - я думаю, что придётся годовую прибыль от рудника ониридия направить на возрождение хозяйства Келаварии.

Энна не поверила своим ушам. Он что, собирается вот так легко и просто вложить громадные суммы в разрушенное хозяйство Владетельства? Она вскочила на ноги, быстро прошлась по библиотеке, нервно сжимая руки у груди:

- нет! - Все удивлённо посмотрели на неё, - нет, Дэниар, я не позволю изымать из казны Теремиса ни одного медяка!

- Но почему, миледи?? - Управляющий ничего не понимал, - ведь Келаврия, также как Теремис, принадлежит вам?

- Теремис мне не принадлежит, лорд Грейен, - она остановилась, холодно глядя на него, - Владетель Теремиса лорд Церен аль Ирайдес, а я всего лишь его опекун! Рудник ониридия оставлен Церену его отцом, лордом Эйженом, - её голос предательски дрогнул, и Дэниар озабоченно на неё посмотрел, - поэтому все доходы от рудника останутся в Теремисе!

- Эни, послушай, Келаврия остро нуждается в деньгах, - мягко заговорил муж, - ты же видела местные дороги, да и население бедствует...

Энна упрямо мотнула головой:

- дороги и в Теремисе не намного лучше, а население не бедствует потому, что много и тяжело работает. Как только в Келаврии станут меньше пить асхи, а больше работать, они тоже будут лучше жить. Незаработанные деньги развращают, Дэниар. Другой вопрос, что, я думаю, нужно разрешить вырубку леса для строительства домов. Строго под надзором лесничих, конечно. Может быть, Эристан станет чуточку подешевле продавать Келаврии чёрный камень для отопления домов...Ну-у, ещё что-нибудь, надо подумать...

Муж рассмеялся: - Энна, вот от Эристана ты не возражаешь чуточку отщипнуть в пользу Келаврии! А ведь у нас скоро тоже будет наследник или наследница!

- Хвала богам, Дэниар, ты жив и вполне способен защитить интересы нашего ребёнка! - парировала она.

Леди Лиаза слушала их спор, раскрыв рот и переводя взгляд с одного на другого. Она была в растерянности. Неужели это её скромная, послушная тихоня-дочь, которая так плакала и умоляла не отдавать её за Владетеля Эристана? Неужто это она спорит и не соглашается с ним, а он лишь улыбается и смотрит на неё такими глазами, какими Героньен никогда не смотрел на жену? Леди Лиаза покачала головой. Кажется, эти двое вполне счастливы.

За всеми этими разговорами Энна не забывала ещё об одном важном деле. Её любимая наставница, Верховная Жрица Зан! Душа Энны рвалась к ней.

После обеда Энна собралась идти в храм богини Зареньи. Ей хотелось уйти одной, тихо, по узкой, едва заметной тропинке, вьющейся от потайной калитки в задней стене сада. Но нет, это оказалось невозможным. Когда она отбилась от кареты, Дэниар заявил, что пойдёт с ней пешком. А охрана в виде конных гвардейцев последует сзади.

Энна бурно возражала и возмущалась. Она была в ужасе от того, что уединение и тишину, окружающие храм, нарушит отряд бесцеремонных, гремящих мечами и амуницией, мужчин верхом на лошадях. Муж оставался непреклонным. Вздохнув, она смирилась.

Хвала Заренье, гвардейцы не окружили их, как арестантов, а ехали в отдалении, отстав примерно на сто льюнелей. И вообще вели себя чинно и незаметно.

Энна издалека увидела на крыльце храма развевающиеся белые одежды Верховной Жрицы. Она выдернула у мужа руку и рванулась к дорогой наставнице. Подбежала, кинулась к ней в объятия:

- Верховная Жрица! Тётя Зан!

Верховная ласково обнимала Энну, целуя волосы, шептала, как ждала её, как молила Заренью не забирать в свои чертоги, пока она не увидит свою девочку. Энна подняла счастливыйвзгляд, всмотрелась в дорогие черты, отметила, как похудела, высохла Верховная, как заострилось лицо. Но Жрица Зан улыбалась, и это смягчало суровый облик, а глаза по-прежнему смотрели насмешливо и ласково. Дэниар скромно стоял в сторонке, не желая мешать женщинам. Энна опомнилась, продолжая обнимать Верховную Жрицу, тихонько шепнула:

- тётя Зан, мой муж...

Старая женщина подняла глаза, серьёзно и строго посмотрела на Дэниара. Тот шагнул ближе, с достоинством поклонился:

- рад видеть вас в добром здравии, Верховная Жрица!

Та усмехнулась: - что мне сделается, Владетель! А вот вы, я вижу, своего добились. Теперь уж она не сбежит, дочь накрепко её к вам привязала...

- Дочь??! - они воскликнули одновременно.

- Дочь, дочь, - опять усмехнулась Верховная, - а вы, небось, лорд Дэниар, сына ждали?

Тот с улыбкой покачал головой:

- нет, Верховная, не угадали. Я рад, что у нас будет дочь.

- А вот потом будет мальчишка. Ну а дальше не вижу, кто. Очень далеко.

Они пробыли в храме Зареньи до глубокого вечера. Вначале Дэниар сидел с женщинами в комнате Верховной Жрицы, но потом Энна, выразительно на него глянув, спросила, не желает ли он посмотреть, чем заняты гвардейцы. Муж понял, что женщинам хочется остаться одним. Раскланявшись, он вышел в храмовый сад, где, с большими кубками молодого вина, вынесенного им послушницами, расположились его люди.

Наконец Энна могла рассказать всё. Она знала, что, в отличие от её матери, Верховной Жрице Зан интересна каждая мелочь, каждое событие, произошедшее в её жизни. Энна видела, как на лице её наставницы отражается всё, что довелось пережить ей. Радость и счастье, а затем боль и горе, и снова медленное возвращение к жизни. Дэниар их не торопил, понимая, что Энне надо выговориться.

Наконец пришла пора прощания. Они обе понимали, что вряд ли встретятся ещё, очень уж стара была Верховная. Энне было грустно. Жрица вручила ей маленький пузырёк тёмного стекла и свиток:

- смотри, малышка, каждый раз, как ты соберёшься рожать, ты выпьешь одну большую ложку этого снадобья. Только одну. Тогда роды пройдут легко и быстро. Здесь тебе хватит, чтобы родить троих ребятишек. Если что-то случится со снадобьем, и оно прольётся или ещё что-то, я даю тебе этот свиток. Отдашь его своей целительнице, о которой ты мне рассказывала. Она соберёт травы и сварит тебе новое.

Моё благословение будет с тобой и твоей семьёй, - она улыбнулась, - я рада, что ты не дала мне проклясть Владетеля Эристана. Он был бы давно уже мёртв.

Они обнялись и расцеловались, а потом Энна с Дэниаром и гвардейцами направились обратно в замок и, оглядываясь, она долго видела в темноте белые одежды Верховной Жрицы Зан на крыльце храма богини Зареньи.

Через два дня они отправились в обратный путь. Прощаясь, Владетель Эристана вручил лорду Грейену солидный кошель. Как видела накануне Энна, он был полон золотыми монетами. Эти деньги пойдут на обустройство замка, жалованье слугам, закупку продуктов к зиме и чёрного камня для отопления. Ещё Управляющему поручалось подобрать толкового и честного человека на должность Главного Счетовода Владетельства Келаврия.

Глава 29. Санья. Замужество леди Зелинны.

Энна глубоко вздохнула и покрепче сжала руку мужа. Надо терпеть, кричать нельзя. Дэниар итак белее снега, в глазах боль и страдание, губы дрожат. Как будто это он рожает их дочь.

Когда вечером начались схватки, Энна позвонила Имре и попросила сходить за Норой. Уже неделю обе целительницы жили в замке. Дэниар ночевал в своей спальне, но каждую ночь она слышала, как он тихо склоняется к ней, вслушиваясь в её дыхание. По его требованию двери между спальнями были распахнуты настежь, что доставляло Энне некоторые неудобства. Ночами она чаще стала бегать в туалет, но как бы тихо не вставала, она слышала, как просыпается и настороженно прислушивается Дэниар. Стоило ей непроизвольно закряхтеть или застонать, ворочаясь на широкой постели, как его как будто ветром сдувало с кровати. Он в тревоге склонялся над ней, страшась и ожидая услышать, что роды начались.

Он стал бояться дальних прогулок по саду, уговаривая её ограничиться не слишком быстрой хотьбой по замковому двору. Это окончательно разозлило Энну, которую, итак-то, раздражала его чрезмерная опека.

- Ты что, решил, что я буду гулять вместе с твоими лошадьми по кругу во дворе замка?!

- Но, Эни, двор же большой, вы не будете друг другу мешать...

Она гневно смотрела на него, а он растерялся, виновато улыбнулся:

- не сердись, я ужасно боюсь, что роды могут начаться в каком-нибудь неподходящем месте...

Ну что с ним поделаешь! И ведь прекрасно знает, что не так это быстро происходит, что она почувствует и всегда успеет вернуться домой, но он боится!

Энна покачала головой, злость на мужа куда-то пропала. Она подошла к нему, сидящему в кресле, обняла и прижала его голову к своей груди, зарылась лицом в волосы, тихо целуя, вдыхая его запах. Он тоже обнял её за талию, вернее, за то место, где она у неё была, привлёк к себе между расставленных колен, пробормотал ей в грудь:

- Энна, я никогда ничего так не боялся, как этих родов. У меня сердце замирает, как представлю, как больно тебе будет. Вернее, я ничего не могу представить. Ведь ребёнок такой большой... И ведь я ничем не смогу помочь, ты будешь одна, без моей поддержки! Я, наверно, с ума сойду, родная!

Она потёрлась носом о его волосы, засмеялась:

Дени, милый мой, ну что ты такое говоришь! Я не одна, со мной будут Нора и Жалена. И потом, я ведь уже рожала. Говорят, вторые роды легче, да и снадобье Верховной Жрицы поможет. Не бойся, всё будет хорошо.

- А! - его осенило, - я буду с тобой во время родов.

Энна резко оттолкнула его:

- ни за что! Я буду ужасно выглядеть, там кровь, я буду кричать и метаться, и мне станет не до тебя! Нет, даже не думай!

Он побледнел, жёстко сжал губы, взгляд посуровел:

- Энна, я буду с тобой. Я не боюсь крови, ты можешь кричать и ругать меня последними словами, но я буду рядом.

- Дэниар, я не хочу, мне будет стыдно, я не могу допустить, что ты увидишь это! - Она была в отчаянии.

Он привлёк её к себе на колени, прислонил к своей груди:

-тш -ш - ш, что ты говоришь, какую-то ерунду. Как ты можешь стыдиться меня, ведь знаешь же, как сильно я тебя люблю...

И он стал шептать ей на ухо, как любит её, как любит их дочь, которая скоро появится на свет, как счастливы будут они втроём, надо лишь потерпеть, пережить это тяжёлое для них время, а потом всё будет замечательно. И он обещает, что будет только сидеть рядом, смотреть ей в глаза, держать за руку и говорить ей о своей любви.

И Энна смирилась. Она знала, что если он что-то решил, то свернуть его с намеченного пути не сможет никто.

А теперь муж сидел в изголовье постели на низеньком пуфике, держал её за руку, кусал губы и просил не сдерживаться и кричать.

Жалена, Нора и рьенна Ремилла суетились около неё, иногда неодобрительно поглядывая на Дэниара. Поскольку была глубокая ночь, рьенна Ремилла попробовала отправить милорда спать, но он так глянул на неё, сурово нахмурив брови, что домоправительница отвела глаза и больше не стала ничего говорить.

На самом деле, боль не была такой уж ужасной. Энна помнила, как она вопила, когда рожала Церена, но в этот раз было значительно легче. Наверно, помогло снадобье, полученное от Верховной Жрицы, да и роды были вторые.

Дэниар побелел, как полотно, и она, перехватив его взгляд, увидела, что он с ужасом смотрит на окровавленную простыню, скомканную и брошенную на пол Жаленой. Энна дёрнула его за руку:

- ты обещал, что будешь смотреть только мне в глаза и всё время говорить о своей любви.

- Да, счастье моё, - он осторожно промокнул сафеткой выступивший у неё на лбу пот, через силу улыбнулся, - ты моя ледзини, моё солнышко и жизнь...

Но тут начались потуги...

Всё же дочка родилась быстро. Дэниар, с которого градом катился пот, бледный, с прилипшей к телу, мокрой насквозь рубашкой, с ужасом смотрел на красный пищащий комочек, который барахтался на руках у улыбающейся Норы.

- О, боги! Какая же она маленькая! С ней всё нормально?

Энна фыркнула. Нора засмеялась:

- милорд, ваша дочь очень крупная. И да, она совершенно здорова и с ней всё хорошо.

Он сидел около Энны, положив голову к ней на подушку и совершенно обессилев. Она тихонько гладила его по плечам и по волосам, целовала в лоб. Муж всё же пригодился. Он помог женщинам переодеть её в свежую ночную рубашку и поменять простыни.

Рьенна Ремилла вымыла, запеленала девочку и положила её рядом с Энной. Малышка уже не казалась Дэниару красным бесформенным комочком. У неё было крохотное личико, припухшие мутноватые глазки и приоткрытый ротик. Энна повернулась на бок и, высвободив грудь, дала её дочери. Та принялась сосать. Энна глянула на мужа. Тот смотрел на ребёнка с совершенно глупой улыбкой.

- Дэниа-а-ар, ты придумал дочери имя?

Он кивнул головой, не отводя от малышки глаз:

- Санья. Мне нравится имя Санья, так звали мою красавицу - бабушку. Если ты не возражаешь, конечно.

Она счастливо улыбнулась:

- пусть будет Санья.

Энна сидела на полу детской, наблюдая за детьми. Прошло полгода, и Санья вовсю ползала по ковру, мешая брату заниматься важными мужскими делами, как-то: попытаться разобрать игрушечную карету с целью определить, почему же у неё крутятся маленькие колёса, как у настоящей. Также было необходимо расширить вход в маленькую конюшню, которую они с дядей Дэном и дядей Браном построили прямо посередине детской из подручных материалов вроде стульев, маминого любимого столика, а также старого погнутого щита дяди Брана, который ему всё равно не нужен. Мама пыталась протестовать против такого расположения конюшни и предлагала передвинуть её к стене, чтобы няня Урана и няня Самира не запинались об неё, но Церен, как главный, при поддержке остальных строителей, заявил маме, что кто же передвигает готовые построенные конюшни. Один из строителей, дядя Дэн, пообещал, что они построят ещё одну, у стены, а эту, так уж и быть, со временем разберут.

Вот в эту-то конюшню и пытался расширить вход Церен, потому что "маленькая сладенькая шалунья ", как звал дядя Дэн сестру, постоянно пряталась там от нянь. Достать её было невозможно. При этом няни хлопали себя руками по бокам и жалобно звали непослушную девчонку. Они боялись, что её там завалит, если ненадёжное сооружение рухнет, но пожаловаться маме тоже боялись. В результате Церен, как настоящий мужчина, пообещал, что поможет им и расширит вход, чтобы Санью можно было безбоязненно извлечь.

Дочь резво подползла к матери и вскарабкалась на колени. Энна с удовольствием поцеловала розовую щёчку, подула на шейку, вызвав смех и повизгивание: малышке было щекотно. Санья унаследовала отцовские тёмные волосы и тёмно-синие глаза, но мягкие черты лица, круглые бровки и чуть великоватый рот она взяла от мамы.

В детскую быстро вошёл Дэниар, бросил Энне на колени несколько листов бумаги, наклонился и, подхватив дочку, подбросил её над головой. Та заливисто завизжала, засмеялась. Вернувшись к отцу на руки, стала подпрыгивать и вертеться. Дэниар усадил её себе на плечо, наклонившись, подхватил Церена и подсадил его на другое. Придерживая их руками, бодро зарысил по комнате. Теперь уже двое детей визжали, кричали, смеялись и колотили пятками по его груди.

Энна отодвинулась в сторонку, боясь, что муж запнётся и рухнет на пол. С улыбкой покачала головой и взяла с колен бумаги. Это оказалось письмо из Теремиса. Лорд Сориман, Управляющий, докладывал лорду и леди аль Беррон о поступлении налогов и иных доходов во Владетельстве. На следующих двух листах он подробно расписал понесённые казной расходы. Под письмом, кроме лорда Соримана, расписался и глубоко симпатичный Энне её бывший помощник, а ныне Главный Счетовод Владетельства рьенн Зиомен.

Следующим оказался запечатанный личной печатью леди Зелинны небольшой свёрток, адресованный леди аль Беррон.

Смех, крики детей, звуки, которые издавал муж, изображающий боевого скакуна, мешали Энне сосредоточиться, поэтому она скоренько отправилась в свою спальню.

Усевшись на кровать, Энна распечатала свёрток. Это было письмо. Леди Зелинна поздравляла её и лорда Дэниара с рождением дочери, высылала в подарок большую полированную шкатулку из розового дерева, наполненную красивыми флаконами с маслами, бальзамами и сухими травами, полезными для младенческой кожи и волосиков, а также смазывания складочек и потёртостей.

Миледи уехала домой сразу же после возвращения супругов из Келаврии. Энна не стала удерживать, вполне понимая её.

Леди Зелинна передавала приветы и поздравления от Врегора и Коринора, а также Верейды. Зная, как волнует Энну любая мелочь, касающаяся её друзей, миледи подробно рассказывала об их жизни. Лекарь Врегор по-прежнему бодр и подвижен, его искусство спасло немало жизней, и поток пациентов не иссякает. Травник Коринор ещё больше похудел и высох. Получив привезённые миледи письма от Жалены и Норы, он ушёл к себе в спальню и не выходил до вечера. Врегор, обеспокоенный его затворничеством, поднялся к нему в комнату, но тут же на цыпочках вышел, объяснив леди Зелинне, что друг плачет и целует письма дочери и её матери.

Энна покачала головой и смахнула невольную слезу. Ей было жаль, что боги развели таких добрых и хороших людей.

Вошёл Дэниар, раскрасневшийся, весёлый:

- ну, как поживает леди Зелинна?

Энна передала ему первый листок письма. Сама продолжила читать дальше. Вдруг споткнулась, ещё раз перечитала, фыркнула и, не выдержав, расхохоталась. Дэниар поднял голову от письма и вопросительно посмотрел на неё.

- Дэн, слушай, наша Зелинна собралась замуж и посит моего разрешения как опекуна маленького Владетеля!

Он мягко улыбнулся жене:

- ну и что же тут смешного, родная? Леди Зелинна тоже имеет право на капельку счастья. Разве ты будешь возражать?

- Ну конечно, не буду! Я рада, что она решилась на такой шаг, но, Дэн, - она снова расхохоталась, - она боится первой брачной ночи! Ой, я не могу-у-у-у!! - Энна упала на кровать, захлёбываясь смехом.

Муж смотрел на неё с улыбкой, но укоризненно:

Эни, ты глупышка. Какая разница, сколько женщине лет. Я думаю, первый раз - это всегда страшно. Особенно, - он болезненно скривился, - если жених - совершенный идиот. Но, конечно, я никак не думал, что у миледи никогда не было мужчины.

Энна вновь вернулась к письму. Леди Зелинна рассказывала о своём женихе.

"Не удивляйся, моя дорогая девочка, я собралась замуж за твоего Главнокомандующего, лорда Пренира. Эни, милая, мы любим с Прениром друг друга давно, всю жизнь. Тебе, наверно, смешно читать про любовь людей нашего возраста, но вот, оказывется, и так бывает. Конечно, сумасшествие, которе было у нас, молодых, давно в прошлом, но привязанность, нежность, доверие, желание быть рядом и смотреть в любимые глаза, - всё это никуда не делось.

Семья Пренира владела небольшим поместьем недалеко от Ирайдеса. Имели они и городской дом в столице.

Сад замка аль Ирайдес в годы моей молодости был единственным местом, где можно было погулять по тенистым аллеям, полюбоваться цветами и фонтанами, покачаться на качелях и посидеть в уютных беседках. Это позднее, после смерти родителей, Эйжен приказал разбить в центре столицы городской парк, обустроить его, а замковый сад закрыл для посещений горожан.

В нашем-то саду мы и встретились с Прениром. Встретились и полюбили друг друга. Нет, ты не думай, что я бегала на свидания с ним, как какая-нибудь кухарка или посудомойка. Во-первых, в замковый сад имели доступ лишь члены благородных семей, а, во-вторых, на прогулках меня обязательно сопровождал Эйжен. Иногда вместе с горничной.

Не буду тебе описывать, как зарождалось и развивалось наше чувство, как подружились Эйжен и Пренир. Мы были ровесниками. Девятнадцать лет для девушки - это много, и отец не раз пытался выдать меня замуж, но я стояла насмерть. Меня поддерживал Эйжен, он уже знал о нашей любви.

Однажды Пренир явился к моему отцу и попросил моей руки, чем вызвал его страшный гнев. Семья моего любимого не была богатой. Высокородные, но не богатые, не имеющие многочисленной знатной родни.

Но я снова не стану описывать, что пришлось пережить Эйжену и мне. Брата, за попустительство, жестоко выпороли плетьми. Меня посадили на хлеб и воду и закрыли на месяц в моей комнате. Я пригрозила, что убью себя, если меня насильно потащат замуж.

Пренира выгнали из Владетельства, его семья подверглась гонениям и была окончательно разорена.

В конце концов, наш отец, через посредника, передал Прениру письмо, где поставил ему условие: тот должен жениться, или его родители и маленькая сестрёнка будут брошены в подвалы замка и отданы в руки палача.

Мой любимый женился. Он прислал мне письмо, где просил простить его за малодушие. Я поняла и простила, но моё сердце умерло.

Через год у него родился сын, а ещё через год умер наш с Эйженом отец. Наша мать умерла значительно раньше. Таким образом, Эйжен стал Владетелем Теремиса.

Брат вернул Пренира из ссылки, назначил его начальником городской стражи. Вскоре столица была очищена от преступников. Пренир и его подчинённые валились с ног, но горожане вздохнули с облегчением.

Эйжен внимательно следил за Прениром. Прошли годы, и он назначил его своим Главнокомандующим, о чём ни разу не пожалел. Они были рядом во многих сражениях.

Эни, он никогда не изменял жене и ни разу не оскорбил меня напоминанием о прошлом. У него родились ещё двое сыновей, вышла замуж младшая сестра.

В общем, ясноглазая моя малышка, год назад жена Пренира отошла в чертоги Зареньи. Она была тихой и скромной женщиной, и мне искренне её жаль.

После окончания траура Пренир предложил мне стать его женой. Эни, я согласилась. Если вы с лордом Дэниаром не будете возражать, через месяц мы с Прениром станем супругами. Я перееду в его городской дом, но буду часто бывать в замке.

Знаешь, Эни, я никак не могу представить себя его женой. Ведь я так изменилась. Постарела, стала толстой и неуклюжей. Пренир говорит, что, наоборот, с возрастом я приобрела округлые формы и стала ещё красивей, чем в молодости, но я ему не верю. Мне кажется, что рядом с таким представительным мужчиной я выгляжу просто ужасно.

Вот и всё, Эни. Жду твоего письма и крепко целую вас с Цереном, а также пяточки и пальчики у крохи. Милорду мой почтительный привет. Твоя Зел."

Энна задумчиво опустила письмо на колени, посмотрела на мужа. Она читала историю любви леди Зелинны и лорда Пренира вслух. Дэниар ответил ей сочувственным взглядом.

- Представляешь, я никогда ни о чём не догадывалась, а Эйжен не рассказывал...

- Ну, это ведь был не его секрет. Милорд был очень деликатным человеком. А кто это - лорд Пренир? Я не помню его.

Энна улыбнулась:

- не помнить лорда Пренира невозможно. Вспомни здоровенного высоченного мужичину, с пышными усами, с седыми, коротко остриженными волосами, гулким басом, ладонями-лопатами и... кротким выражением лица!

- О! Вспомнил! Мы как-то столкнулись с ним у входа в замок, и я почувствовал себя мальчишкой-подростком. Он возвышался надо мной, как замковая башня!

- Вот-вот, это и есть жених нашей Зел! Уж-жа-с-с-с! И что за глупости она говорит: "растолстела, постарела"! Да она красавица, правда, Дэн? - тот согласно кивнул, - лорд Пренир прав. Она вся такая уютная, кругленькая, а какие красивые у неё глаза и улыбка! У-у-у, да он страшилище рядом с ней!

Дэниар улыбался: - ты права, моя хорошая, со всех сторон права. Раз он говорит, что леди Зелинна красавица, значит, так оно и есть.

Энна вскочила на ноги: - пойдём в библиотеку. Ты напишешь Управляющему, а я Зел. Да ещё надо подумать о хорошем подарке новобрачным! - Она не удержалась и снова засмеялась. Дэниар тоже фыркнул, сдерживаясь, и обнял жену за талию.

Эпилог.

Прошло тринадцать лет...

Тёмным зимним вечером Энна сидела в глубоком уютном кресле малой гостиной первого этажа. Порывы ледяного ветра сотрясали оконные стёкла. Она зябко поёжилась, хотя в гостиной было тепло, положила на колени маленькую книжку, переплетённую в жёлтую кожу с медными уголками. Новые баллады были присланы ей недавно леди Зелинной, но у неё все не доходили руки их прочесть. Отвлекали дела, да и дети нуждались в материнском внимании.

Тринадцатилетняя Санья росла красавицей, была гораздо привлекательней, чем сама Энна в её возрасте. Дэниар с этим не соглашался, но Энна считала, что он просто не помнит.

Санья была любимицей отца. Ей прощалось многое, и если бы не строгость матери, он совсем бы избаловал дочь. Она ни в чём не знала отказа, и Энна лишь покачала головой, когда Дэниар купил ей жеребёнка - андаринца. Теперь Санья дневала и ночевала в конюшне. Её горничная жаловалась, что они с леди пропахли навозом.

Дэниар, конечно же, любил своих сыновей - десятилетнего Ярэна и шестилетнего Раймона, но к дочери питал особую слабость. Однажды он пояснил жене:

- понимаешь, Эни, она всё время напоминает мне тебя в юности: такая же хрупкая, беззащитная и доверчивая. Мне всё время хочется оберегать её, защищать и ... не ругай меня, пожалуйста, что я ей во всём потакаю. Пусть малышка всегда будет уверена в родительской любви.

Отложив книгу, Энна наблюдала, как мальчишки пытались устроиться на подлокотниках отцовского кресла, слушая его рассказ о битвах с кочевниками, погонях за пиратами, охоте на гроона. Санья, конечно же, сидела у отца на коленях, хотя Энна не раз говорила ей, что она почти взрослая девушка и ей неприлично сидеть на коленях у мужчины. Дочь удивлённо распахивала глаза:

- мама, но это же не мужчина, это папа!

Рассказывая об этом мужу вечером в спальне, Энна смеялась, а Дэниар, улыбаясь, обнимая жену и наслаждаясь вкусом её губ и тела, тихо говорил, что ему даже думать страшно, что скоро придётся отдать их девочку какому-то чужому мужчине.

Энна порой удивлялась, сколько родительской любви, нежности и мягкости таится в сердце её сурового мужа. Он никогда не наказывал сыновей, что бы они ни вытворяли. Ему достаточно было нахмурить брови, и озорники отводили глаза и лепетали оправдания.

В дверь громко стукнули, она распахнулась и впустила слугу. Коротко поклонившись, он объявил улыбаясь:

- прибыл Владетель Теремиса лорд Церен аль Ирайдес!

Энна вскочила.

- Церен? В такую погоду?

Слуга посторонился. В комнату, гремя мечом в ножнах и позвякивая шпорами, стремительно вошёл молодой Владетель. Откинув за спину полы тяжёлого, усыпанного снегом мехового плаща, милорд почтительно, с достоинством поклонился:

- лорд Дэниар, леди Энна...

Выпрямиться он не успел. Энна бросилась к сыну, но её опередили дети. С воплями и оглушительным визгом на него налетели братья и сестра.

- А-а-а-а!! И-и-и-и!! Цери-и-и!! Це-е-е-ер!!

Они повисли на шее и на плечах юноши. Запутавшись в плаще, он рухнул прямо под ноги матери и Дэниара. Дети с восторгом навалились сверху.

Широко шагнув, отец обхватил двух озорников поперёк туловища и, оторвав их от брата, аккуратно поставил на ноги. Они было рванулись снова, но тяжёлые отцовские ладони на плечах придержали их. Санья вскочила на ноги сама.

Наконец Энна смогла обнять сына. Слуга принял плащ и вышел. Церен, неловко высвободившись из материнских объятий, шагнул к Дэниару, снова поклонился:

- извините, лорд Дэниар, я...,

тот шагнул, улыбаясь, к Церену, обнял его за плечи, привлёк к себе:

- мы рады видеть тебя дома, дорогой мальчик! - он развернул юношу и легонько подтолкнул его к матери. Церен, смущаясь, обнял её. Энна обхватила его лицо руками, принялась целовать холодные щёки, яркие карие газа.

- сынок, как долго тебя не было, я совсем уж собралась ехать в Теремис!

Сын в ужасе отшатнулся: - что ты, мама! Дороги абсолютно занесло! Мы еле-еле проехали верхом. Хорошо, что Малышик такой сильный и выносливый, а ведь сопровождающим меня стражникам пришлось вести заводных лошадей, потому что их кони быстро уставали.

Дэниар нахмурил брови: - что-то случилось, Церен, что ты поехал в Эристан в такую погоду?

Тот по-мальчишески легко улыбнулся: - нет, дядя Дэн, всё хорошо, только, - он отвёл глаза и порозовел, - я очень соскучился там без всех вас...

- Аа-а-а! Цери, ты по нас скучал, да, скажи, скажи!? - его дёргали за рукава камзола, сзади потянули за волосы, завязанные в хвост.

Владетель Тереиса не выдержал. Крутанувшись на одной ноге, он поймал озорников, тиская, прошёлся пальцами по рёбрам одного и другого. Братья завизжали, захохотали. Подошла Санья, улыбаясь, погладила его по груди:

- Церен, ты стал таким взрослым, почти как папа!

- А ты, Санья, просто красавица! Не была бы ты моей сестрой, я бы влюбился!

Она надула губки, шутливо шлёпнула его по руке:

- ты дурак, Церен, и шутки у тебя глупые!

Дэниар с Энной переглянулись. Позвонив в колокольчик, Энна приказала появившемуся слуге передать рьенне Ремилле, что приехал лорд Церен.

Вскоре юноша отправился в свои покои, которые никто не занимал. Приняв ванну и переодевшись, он спустился в малый обеденный зал, где за накрытым столом его ждала мать. Семья поужинала раньше, и теперь Энна, сидя напротив сына, не могла на него насмотреться. Она пододвигала к нему то блюдо с копчёной паленией, то затейливо плетеную корзиночку с пышными хлебными лепёшками, то подкладывала ему на тарелку куски обжаренной в кипящем масле негресони.

Наконец, сын поймал её руку, прижал ладонь к своей щеке:

- мама, я наелся! Ты что, думаешь, в Теремисе плохо с продуктами?

- Я ужасно по тебе соскучилась, Церен! - он улыбнулся: - я поживу у вас подольше. Хочу отдохнуть от владетельских забот.

Энна встала: - если ты наелся, сынок, может быть, пойдём в библиотеку, к лорду Дэниару?

Церен резво вскочил на ноги: - да, мама, пойдём! У меня для вас масса новостей...

Усевшись в любимое кресло у тёплого бока громадной печи, обогревающей большое помещение библиотеки, Энна лениво слушала неторопливую беседу своих мужчин.

Церен уехал в Теремис год назад. На этом настоял Дэниар. Ему пришлось выдержать негодование Энны, её слёзы и недельное молчание, но своего решения он не отменил. Присматриваясь к юноше, Владетель Эристана пришёл к выводу, что неправильно и даже опасно сдерживать кипучую энергию молодого Владетеля, которая не находила выхода в размеренной и благополучной жизни замка аль Беррон.

Энна была возмущена решением мужа, её обвинения были обидны и несправедливы, а слёзы терзали сердце Дэниара. Наконец он не выдержал, пришёл вечером в её спальню, куда она удалилась, не желая делить с ним постель. Усадив её рядом на диван, он тихо и спокойно приводил ей доводы в пользу своего решения.

Конечно, Церену было всего семнадцать, и Владетельство Теремис он возглавил неофициально. Но люди охотно подчинялись ему, он был законным и полноправным наследником лорда Эйжена. Энна подумала, что, возможно, не последнюю роль сыграло и его поразительное сходство с отцом. У мальчика тот же средний рост, коренастая, ширококостая фигура, иссиня-чёрные волосы и яркие тёплые карие глаза.

В Теремис Церен уехал на Малышике. Энна решила, что так ей будет спокойнее. Жеребец никогда не бросит молодого хозяина в беде, будет защищать его до конца. Конечно, с ними уехал и конюший Малышика, Гражен.

- Мама! - она очнулась, посмотрела на сына, - я спрашиваю вас с дядей Дэном, не говорит ли вам что-то имя Рихан?

- Что? - Энна нахмурилась, - что ты знаешь об этом человеке?

Дэниар недоумённо посмотрел на неё. Она пояснила: - Рихан нанял наёмника убить меня, но ты, Дэн, заслонил меня от ножа.

- А-а, вспомнил. Но, Цери, прошло много лет. Что - то случилось, что выплыло это имя?

Церен рассказал:

- осенью, в пьяной драке был убит бродяга. Городская стража провела расследование и установила, что у бродяги была кличка Счетовод. Потом выяснили его настоящее имя - Рихан. Они хотели, чтобы его хоронила семья, но его собутыльники пояснили, что семьи у него нет. Это был совершенно опустившийся человек, очень агрессивный и злой. Собственно, именно он затеял драку, в которой и был убит.

Энне стало грустно. Несмотря на то, что этот человек хотел её убить, она жалела, что он так глупо, так бездумно растратил свою жизнь. Ему было известно высокое искусство счетоводства. Пусть не в замке, но он вполне мог найти работу, уехав из столицы или даже из Теремиса. Но нет, ненависть и злоба сгубили его. Она вздохнула, подняла глаза на мужа. Он смотрел на неё сочувствующе и внимательно. Он, как всегда, всё понял, её любимый.

Потом они снова слушали Церена, а он, гордый, всё рассказывал о работах на руднике ониридия, о ремонте главного тракта почти до самого Ренежена, что позволило купцам вдвое быстрее доставлять грузы из портов Зелёного моря. Со смехом описал семейную жизнь тётки и в лицах представил, как старается выразить нежность своим гулким прокуренным басом лорд Пренир. Как чинно, под ручку, гуляют они вечерами по главной улице столицы, а тётя Зел проверяет, не забыл ли Главнокомандующий перчатки. А иногда они гуляют по замковому саду, и тогда муж держит её за талию, а тётя смущается и краснеет, но руку его не убирает.

Они сидели в библиотеке допоздна, а потом Церен забежал на минутку в комнаты рьенны Самиры и рьенны Ураны. Его няни не ложились спать, зная, что их мальчик обязательно к ним заглянет. Обе женщины вырастили всех детей Энны и любили их, как своих собственных.

Владетель Теремиса прожил в замке аль Беррон два месяца. Он часто просиживал в библиотеке вечер напролёт, слушая Дэниара, рассказывая ему о своих заботах и мечтах. Милорд никогда не смеялся над, порой наивными, рассуждениями пасынка. Он осторожно, стараясь не задеть самолюбие юноши, обсуждал его проекты, указывал на слабые места и хвалил за умные и дальновидные решения. Иногда к ним присоединялась Энна. Она была совершенно счастлива и любовалась повзрослевшим сыном, не вникая в тонкости управления Владетельством. Её лишь беспокоили ежедневные упражнения мужчин на тренировочной площадке. Хвала Заренье, Дэниар давно уступил её просьбам и на тренировках применялись деревянные мечи.

Приближалась весна, и Энна решила, что летом она обязательно наведается в Теремис.

Прошло ещё два года...

Энна вошла в покои дочери, но та отсутствовала. Не было и её горничной. В задумчивости Энна подошла к окну и замерла. С высоты второго этажа замка она хорошо видела боковую аллею сада, по которой медленно шла Санья, а рядом, держа её за руку, шёл мужчина! Сзади плелась горничная, глазевшая по сторонам на цветущий кустарник и яркие, затейливой формы, клумбы.

Мужчина был среднего роста, плотный, одет лишь в шерстяные чёрные брюки и светлую серую рубашку. У пояса длинный меч в ножнах. Тёмные волосы коротко острижены.

Энна смотрела на парочку со спины и не могла понять, с кем так бесстыдно прогуливается её дочь.

Она спустилась вниз, быстро вышла из замка и направилась в сад. Дочь с кавалером ушли довольно далеко, но Энна слышала её весёлый смех. Мать нахмурилась. Санья вела себя крайне неприлично, а соучастие горничной было налицо.

Услышав быстрые шаги за спиной, Санья и мужчина обернулись, он неохотно выпустил девичьи пальчики из своей руки, хмуро посмотрел на приближающуюся Владетельницу, молча поклонился. Санья покраснела, нерешительно глядя на разгневанную мать.

- Санья, что это такое, ты можешь мне объяснить? Твоё поведение в высшей степени неприлично!

Девчонка упрямо закусила губу: - мама, позволь представить тебе лорда Кайорена аль Ораш, капитана фаланги мечников...

Мужчина снова поклонился, твёрдо посмотрел Энне в глаза.

Ну да, второй сын Брандена. Старший был капитаном фаланги лучников и отец надеялся, что он вскоре заменит его на посту Главнокомандующего. Этому, второму, было лет двадцать шесть, он очень походил на отца, и Энна подумала, как же она сразу не догадалась, кто это.

- Миледи, - Бранденский сынок прервал молчание, - простите меня, это я попросил леди Санью о кратком свидании. Я люблю вашу дочь, она об этом знает. Я сообщил ей, что хочу просить её руки у лорда Дэниара и у вас.

Энна остолбенела. - Что??! Да вы с ума сошли, лорд Кайорен!! Ей пятнадцать лет, она ещё ребёнок!!

Он непреклонно свёл брови: - мы могли бы объявить о помолвке, а пожениться через год.

Вмешалась Санья. Её голос дрожал, в глазах стояли слёзы:

- мама, я тоже люблю его! И я не ребёнок! Ты сама вышла замуж в шестнадцать лет!

Кайорен покосился на девушку, лицо жалостливо скривилось:

- Сани, не плачь, прошу тебя! Я не могу, когда ты плачешь...

Энна окончательно взбеленилась. Они разговаривают, как муж и жена! И она до сих пор ничего не знала о том, как далеко зашли эти неприличные отношения.

- Санья, немедленно отправляйся домой. Ты будешь наказана. В течение месяца тебе запрещается покидать твою комнату, - дочь разрыдалась в голос и, повернувшись, медленно побрела в замок. Энна повернулась к кавалеру, холодно сказала:

- лорд Кайорен, я запрещаю вам приближаться к моей дочери. Если вы не дорожите её репутацией, я буду просить мужа о вашем увольнении со службы.

Кайорен дрогнул, побледнел, но глаза не отвёл:

- миледи, я глубоко сожалею, что вызвал ваш гнев и готов понести любое наказание. Но, поверьте, я глубоко и искренне люблю Санью.

- Убирайтесь! - Энна не находила слов.

Кайорен низко поклонился и, придерживая меч, быстрым шагом удалился.

- Ты уволена! - коротко бросила Энна горничной.

Вечером, когда из дальней поездки приехал Дэниар, его за руку потащили в библиотеку.

- Эни, погоди, я потный и пыльный, ты же не любишь меня такого целовать! - он смеялся, шагая вслед за женой. Но та даже не улыбнулась.

- Дэниар, ты знаешь, что наша дочь украдкой бегает на любовные свидания?

Владетель нахмурился:

- Ты что, Энна, какие любовные свидания! В её покоях полно кукол, она ещё малышка...

- Сообщаю тебе, эта малышка собралась замуж, и жених имеется, собрался просить у тебя её руки.

Дэниар вскочил с дивана, на который, было, присел:

- да я убью этого мерзавца! Но вначале прикажу выпороть его на площади плетьми! Кто он, ты его знаешь?

Энна с иронией смотрела на него: - знаю, знаю. И ты знаешь. Смотри, ты обещал, что прикажешь его выпороть!

Дэниар уже с неуверенностью смотрел на неё: - ну да, я не отказываюсь от своих слов, но кто он?

- Сын Брандена!

Муж на секунду прикрыл глаза, болезненно сморщился: - э-э-э, который? - Второй, Кайорен. - Да-а, - Владетель помолчал, - хороший парень. Церен давно зовёт его к себе на службу в качестве Главнокомандующего, потому что лорд Пренир всё собирается уйти на покой. Так вот почему он тянет, не уезжает. Санья его здесь держит! Ты будешь настаивать на порке?- Гнев вспыхнул в Энне с новой силой, - ты обещал, Дэниар! - Тот вздохнул, - ладно, я пойду, вымоюсь и переоденусь. Санья где? - Она наказана. Пусть посидит в своей комнате, подумает над своим недостойным поведением. И, Дэниар, я ни за что не допущу, чтобы наша дочь вошла в семью аль Ораш! Ни за что!

Энна не собиралась настаивать на порке незадачливого жениха. Она видела, как переживает муж, каким мрачным ходит Бранден. Знала, что горничные уже сообщили Санье, что ждёт её возлюбленного. Она хотела, чтобы все участники неприятного события сполна прочувствовали тяжесть проступка молодых людей.

Когда Имра передала ей просьбу дочери поговорить с ней, Энна была полна решимости обойтись с той сурово. На самом деле, Санья никогда и ни в чём не знала отказа, ей было всё дозволено и всё разрешено. Энна решила положить этому конец. Но когда в голос рыдающая Санья бросилась ей на шею, прося прощения, умоляя не наказывать Кайорена, она не выдержала. Обняла дочь, усадила её на диванчик, вытерла слёзы и нос и серьёзно и спокойно долго говорила с ней. Энна ничего не обещала и оставила в силе своё наказание, но голос и тон её были таковы, что Санья успокоилась.

Вечером Энне доложили о просьбе леди Элинэ принять её. Хозяйка вошла в малую гостиную и увидела жену Брандена... стоящую на коленях. И тут Энна дрогнула. Она быстро подошла к гостье, молча подняла её, плачущую, усадила в кресло, сама села рядом. Всхлипывая, та прошептала:

- пощадите моего ребёнка, миледи...

Энна криво улыбнулась: - а он пощадил репутацию моего ребёнка, леди Элинэ? Вы ведь знаете, что значит для девушки пройтись с молодым человеком, держась за руки,? Грязное пятно останется на всю жизнь... А ведь ваш сын - взрослый мужчина, в отличие от моей глупой маленькой дочери!

Комкая в руках носовой платок, опустив голову, леди Элинэ кивнула, тихо прошептала:

- я знаю, леди Энна, он виноват. Он и сам всё отлично понимает, но - пощадите...

Энна вздохнула. С этим пора заканчивать.

- Леди Элинэ, вашему сыну ничего не грозит. Я не собиралась настаивать на его наказании. Надеюсь, вы с мужем сможете его вразумить.

- Да, миледи, он обещал нам с Бранденом, что больше никогда не станет пытаться встретиться с Саньей наедине.

На следующий день, сразу после завтрака, лорду и леди аль Беррон доложили, что лорд Кайорен аль Ораш просит принять его. Супруги переглянулись.

- Зови, - с интересом сказал Дэниар.

Вошёл Кайорен, поклонился обоим.

- Лорд Дэниар, леди Энна, я глубоко виноват перед вами и леди Саньей! Я искренне прошу принять мои извинения и простить меня... - он помолчал, глубоко вздохнул, - милорд, миледи, я люблю вашу дочь и прошу у вас её руки!

- О! - Энна задохнулась от возмущения, посмотрела на мужа. Тот прикусил нижнюю губу, и она поняла, что он с трудом удерживается от смеха. Наконец он выдавил:

- пошёл вон, Кайорен!

А потом они посмотрели друг на друга и расхохотались. К счастью, дверь за Кайореном уже закрылась.

КОНЕЦ

Эпилог.

Прошло тринадцать лет...

Тёмным зимним вечером Энна сидела в глубоком уютном кресле малой гостиной первого этажа. Порывы ледяного ветра сотрясали оконные стёкла. Она зябко поёжилась, хотя в гостиной было тепло, положила на колени маленькую книжку, переплетённую в жёлтую кожу с медными уголками. Новые баллады были присланы ей недавно леди Зелинной, но у неё все не доходили руки их прочесть. Отвлекали дела, да и дети нуждались в материнском внимании.

Тринадцатилетняя Санья росла красавицей, была гораздо привлекательней, чем сама Энна в её возрасте. Дэниар с этим не соглашался, но Энна считала, что он просто не помнит.

Санья была любимицей отца. Ей прощалось многое, и если бы не строгость матери, он совсем бы избаловал дочь. Она ни в чём не знала отказа, и Энна лишь покачала головой, когда Дэниар купил ей жеребёнка - андаринца. Теперь Санья дневала и ночевала в конюшне. Её горничная жаловалась, что они с леди пропахли навозом.

Дэниар, конечно же, любил своих сыновей - десятилетнего Ярэна и шестилетнего Раймона, но к дочери питал особую слабость. Однажды он пояснил жене:

- понимаешь, Эни, она всё время напоминает мне тебя в юности: такая же хрупкая, беззащитная и доверчивая. Мне всё время хочется оберегать её, защищать и ... не ругай меня, пожалуйста, что я ей во всём потакаю. Пусть малышка всегда будет уверена в родительской любви.

Отложив книгу, Энна наблюдала, как мальчишки пытались устроиться на подлокотниках отцовского кресла, слушая его рассказ о битвах с кочевниками, погонях за пиратами, охоте на гроона. Санья, конечно же, сидела у отца на коленях, хотя Энна не раз говорила ей, что она почти взрослая девушка и ей неприлично сидеть на коленях у мужчины. Дочь удивлённо распахивала глаза:

- мама, но это же не мужчина, это папа!

Рассказывая об этом мужу вечером в спальне, Энна смеялась, а Дэниар, улыбаясь, обнимая жену и наслаждаясь вкусом её губ и тела, тихо говорил, что ему даже думать страшно, что скоро придётся отдать их девочку какому-то чужому мужчине.

Энна порой удивлялась, сколько родительской любви, нежности и мягкости таится в сердце её сурового мужа. Он никогда не наказывал сыновей, что бы они ни вытворяли. Ему достаточно было нахмурить брови, и озорники отводили глаза и лепетали оправдания.

В дверь громко стукнули, она распахнулась и впустила слугу. Коротко поклонившись, он объявил улыбаясь:

- прибыл Владетель Теремиса лорд Церен аль Ирайдес!

Энна вскочила.

- Церен? В такую погоду?

Слуга посторонился. В комнату, гремя мечом в ножнах и позвякивая шпорами, стремительно вошёл молодой Владетель. Откинув за спину полы тяжёлого, усыпанного снегом мехового плаща, милорд почтительно, с достоинством поклонился:

- лорд Дэниар, леди Энна...

Выпрямиться он не успел. Энна бросилась к сыну, но её опередили дети. С воплями и оглушительным визгом на него налетели братья и сестра.

- А-а-а-а!! И-и-и-и!! Цери-и-и!! Це-е-е-ер!!

Они повисли на шее и на плечах юноши. Запутавшись в плаще, он рухнул прямо под ноги матери и Дэниара. Дети с восторгом навалились сверху.

Широко шагнув, отец обхватил двух озорников поперёк туловища и, оторвав их от брата, аккуратно поставил на ноги. Они было рванулись снова, но тяжёлые отцовские ладони на плечах придержали их. Санья вскочила на ноги сама.

Наконец Энна смогла обнять сына. Слуга принял плащ и вышел. Церен, неловко высвободившись из материнских объятий, шагнул к Дэниару, снова поклонился:

- извините, лорд Дэниар, я...,

тот шагнул, улыбаясь, к Церену, обнял его за плечи, привлёк к себе:

- мы рады видеть тебя дома, дорогой мальчик! - он развернул юношу и легонько подтолкнул его к матери. Церен, смущаясь, обнял её. Энна обхватила его лицо руками, принялась целовать холодные щёки, яркие карие газа.

- сынок, как долго тебя не было, я совсем уж собралась ехать в Теремис!

Сын в ужасе отшатнулся: - что ты, мама! Дороги абсолютно занесло! Мы еле-еле проехали верхом. Хорошо, что Малышик такой сильный и выносливый, а ведь сопровождающим меня стражникам пришлось вести заводных лошадей, потому что их кони быстро уставали.

Дэниар нахмурил брови: - что-то случилось, Церен, что ты поехал в Эристан в такую погоду?

Тот по-мальчишески легко улыбнулся: - нет, дядя Дэн, всё хорошо, только, - он отвёл глаза и порозовел, - я очень соскучился там без всех вас...

- Аа-а-а! Цери, ты по нас скучал, да, скажи, скажи!? - его дёргали за рукава камзола, сзади потянули за волосы, завязанные в хвост.

Владетель Тереиса не выдержал. Крутанувшись на одной ноге, он поймал озорников, тиская, прошёлся пальцами по рёбрам одного и другого. Братья завизжали, захохотали. Подошла Санья, улыбаясь, погладила его по груди:

- Церен, ты стал таким взрослым, почти как папа!

- А ты, Санья, просто красавица! Не была бы ты моей сестрой, я бы влюбился!

Она надула губки, шутливо шлёпнула его по руке:

- ты дурак, Церен, и шутки у тебя глупые!

Дэниар с Энной переглянулись. Позвонив в колокольчик, Энна приказала появившемуся слуге передать рьенне Ремилле, что приехал лорд Церен.

Вскоре юноша отправился в свои покои, которые никто не занимал. Приняв ванну и переодевшись, он спустился в малый обеденный зал, где за накрытым столом его ждала мать. Семья поужинала раньше, и теперь Энна, сидя напротив сына, не могла на него насмотреться. Она пододвигала к нему то блюдо с копчёной паленией, то затейливо плетеную корзиночку с пышными хлебными лепёшками, то подкладывала ему на тарелку куски обжаренной в кипящем масле негресони.

Наконец, сын поймал её руку, прижал ладонь к своей щеке:

- мама, я наелся! Ты что, думаешь, в Теремисе плохо с продуктами?

- Я ужасно по тебе соскучилась, Церен! - он улыбнулся: - я поживу у вас подольше. Хочу отдохнуть от владетельских забот.

Энна встала: - если ты наелся, сынок, может быть, пойдём в библиотеку, к лорду Дэниару?

Церен резво вскочил на ноги: - да, мама, пойдём! У меня для вас масса новостей...

Усевшись в любимое кресло у тёплого бока громадной печи, обогревающей большое помещение библиотеки, Энна лениво слушала неторопливую беседу своих мужчин.

Церен уехал в Теремис год назад. На этом настоял Дэниар. Ему пришлось выдержать негодование Энны, её слёзы и недельное молчание, но своего решения он не отменил. Присматриваясь к юноше, Владетель Эристана пришёл к выводу, что неправильно и даже опасно сдерживать кипучую энергию молодого Владетеля, которая не находила выхода в размеренной и благополучной жизни замка аль Беррон.

Энна была возмущена решением мужа, её обвинения были обидны и несправедливы, а слёзы терзали сердце Дэниара. Наконец он не выдержал, пришёл вечером в её спальню, куда она удалилась, не желая делить с ним постель. Усадив её рядом на диван, он тихо и спокойно приводил ей доводы в пользу своего решения.

Конечно, Церену было всего семнадцать, и Владетельство Теремис он возглавил неофициально. Но люди охотно подчинялись ему, он был законным и полноправным наследником лорда Эйжена. Энна подумала, что, возможно, не последнюю роль сыграло и его поразительное сходство с отцом. У мальчика тот же средний рост, коренастая, ширококостая фигура, иссиня-чёрные волосы и яркие тёплые карие глаза.

В Теремис Церен уехал на Малышике. Энна решила, что так ей будет спокойнее. Жеребец никогда не бросит молодого хозяина в беде, будет защищать его до конца. Конечно, с ними уехал и конюший Малышика, Гражен.

- Мама! - она очнулась, посмотрела на сына, - я спрашиваю вас с дядей Дэном, не говорит ли вам что-то имя Рихан?

- Что? - Энна нахмурилась, - что ты знаешь об этом человеке?

Дэниар недоумённо посмотрел на неё. Она пояснила: - Рихан нанял наёмника убить меня, но ты, Дэн, заслонил меня от ножа.

- А-а, вспомнил. Но, Цери, прошло много лет. Что - то случилось, что выплыло это имя?

Церен рассказал:

- осенью, в пьяной драке был убит бродяга. Городская стража провела расследование и установила, что у бродяги была кличка Счетовод. Потом выяснили его настоящее имя - Рихан. Они хотели, чтобы его хоронила семья, но его собутыльники пояснили, что семьи у него нет. Это был совершенно опустившийся человек, очень агрессивный и злой. Собственно, именно он затеял драку, в которой и был убит.

Энне стало грустно. Несмотря на то, что этот человек хотел её убить, она жалела, что он так глупо, так бездумно растратил свою жизнь. Ему было известно высокое искусство счетоводства. Пусть не в замке, но он вполне мог найти работу, уехав из столицы или даже из Теремиса. Но нет, ненависть и злоба сгубили его. Она вздохнула, подняла глаза на мужа. Он смотрел на неё сочувствующе и внимательно. Он, как всегда, всё понял, её любимый.

Потом они снова слушали Церена, а он, гордый, всё рассказывал о работах на руднике ониридия, о ремонте главного тракта почти до самого Ренежена, что позволило купцам вдвое быстрее доставлять грузы из портов Зелёного моря. Со смехом описал семейную жизнь тётки и в лицах представил, как старается выразить нежность своим гулким прокуренным басом лорд Пренир. Как чинно, под ручку, гуляют они вечерами по главной улице столицы, а тётя Зел проверяет, не забыл ли Главнокомандующий перчатки. А иногда они гуляют по замковому саду, и тогда муж держит её за талию, а тётя смущается и краснеет, но руку его не убирает.

Они сидели в библиотеке допоздна, а потом Церен забежал на минутку в комнаты рьенны Самиры и рьенны Ураны. Его няни не ложились спать, зная, что их мальчик обязательно к ним заглянет. Обе женщины вырастили всех детей Энны и любили их, как своих собственных.

Владетель Теремиса прожил в замке аль Беррон два месяца. Он часто просиживал в библиотеке вечер напролёт, слушая Дэниара, рассказывая ему о своих заботах и мечтах. Милорд никогда не смеялся над, порой наивными, рассуждениями пасынка. Он осторожно, стараясь не задеть самолюбие юноши, обсуждал его проекты, указывал на слабые места и хвалил за умные и дальновидные решения. Иногда к ним присоединялась Энна. Она была совершенно счастлива и любовалась повзрослевшим сыном, не вникая в тонкости управления Владетельством. Её лишь беспокоили ежедневные упражнения мужчин на тренировочной площадке. Хвала Заренье, Дэниар давно уступил её просьбам и на тренировках применялись деревянные мечи.

Приближалась весна, и Энна решила, что летом она обязательно наведается в Теремис.

Прошло ещё два года...

Энна вошла в покои дочери, но та отсутствовала. Не было и её горничной. В задумчивости Энна подошла к окну и замерла. С высоты второго этажа замка она хорошо видела боковую аллею сада, по которой медленно шла Санья, а рядом, держа её за руку, шёл мужчина! Сзади плелась горничная, глазевшая по сторонам на цветущий кустарник и яркие, затейливой формы, клумбы.

Мужчина был среднего роста, плотный, одет лишь в шерстяные чёрные брюки и светлую серую рубашку. У пояса длинный меч в ножнах. Тёмные волосы коротко острижены.

Энна смотрела на парочку со спины и не могла понять, с кем так бесстыдно прогуливается её дочь.

Она спустилась вниз, быстро вышла из замка и направилась в сад. Дочь с кавалером ушли довольно далеко, но Энна слышала её весёлый смех. Мать нахмурилась. Санья вела себя крайне неприлично, а соучастие горничной было налицо.

Услышав быстрые шаги за спиной, Санья и мужчина обернулись, он неохотно выпустил девичьи пальчики из своей руки, хмуро посмотрел на приближающуюся Владетельницу, молча поклонился. Санья покраснела, нерешительно глядя на разгневанную мать.

- Санья, что это такое, ты можешь мне объяснить? Твоё поведение в высшей степени неприлично!

Девчонка упрямо закусила губу: - мама, позволь представить тебе лорда Кайорена аль Ораш, капитана фаланги мечников...

Мужчина снова поклонился, твёрдо посмотрел Энне в глаза.

Ну да, второй сын Брандена. Старший был капитаном фаланги лучников и отец надеялся, что он вскоре заменит его на посту Главнокомандующего. Этому, второму, было лет двадцать шесть, он очень походил на отца, и Энна подумала, как же она сразу не догадалась, кто это.

- Миледи, - Бранденский сынок прервал молчание, - простите меня, это я попросил леди Санью о кратком свидании. Я люблю вашу дочь, она об этом знает. Я сообщил ей, что хочу просить её руки у лорда Дэниара и у вас.

Энна остолбенела. - Что??! Да вы с ума сошли, лорд Кайорен!! Ей пятнадцать лет, она ещё ребёнок!!

Он непреклонно свёл брови: - мы могли бы объявить о помолвке, а пожениться через год.

Вмешалась Санья. Её голос дрожал, в глазах стояли слёзы:

- мама, я тоже люблю его! И я не ребёнок! Ты сама вышла замуж в шестнадцать лет!

Кайорен покосился на девушку, лицо жалостливо скривилось:

- Сани, не плачь, прошу тебя! Я не могу, когда ты плачешь...

Энна окончательно взбеленилась. Они разговаривают, как муж и жена! И она до сих пор ничего не знала о том, как далеко зашли эти неприличные отношения.

- Санья, немедленно отправляйся домой. Ты будешь наказана. В течение месяца тебе запрещается покидать твою комнату, - дочь разрыдалась в голос и, повернувшись, медленно побрела в замок. Энна повернулась к кавалеру, холодно сказала:

- лорд Кайорен, я запрещаю вам приближаться к моей дочери. Если вы не дорожите её репутацией, я буду просить мужа о вашем увольнении со службы.

Кайорен дрогнул, побледнел, но глаза не отвёл:

- миледи, я глубоко сожалею, что вызвал ваш гнев и готов понести любое наказание. Но, поверьте, я глубоко и искренне люблю Санью.

- Убирайтесь! - Энна не находила слов.

Кайорен низко поклонился и, придерживая меч, быстрым шагом удалился.

- Ты уволена! - коротко бросила Энна горничной.

Вечером, когда из дальней поездки приехал Дэниар, его за руку потащили в библиотеку.

- Эни, погоди, я потный и пыльный, ты же не любишь меня такого целовать! - он смеялся, шагая вслед за женой. Но та даже не улыбнулась.

- Дэниар, ты знаешь, что наша дочь украдкой бегает на любовные свидания?

Владетель нахмурился:

- Ты что, Энна, какие любовные свидания! В её покоях полно кукол, она ещё малышка...

- Сообщаю тебе, эта малышка собралась замуж, и жених имеется, собрался просить у тебя её руки.

Дэниар вскочил с дивана, на который, было, присел:

- да я убью этого мерзавца! Но вначале прикажу выпороть его на площади плетьми! Кто он, ты его знаешь?

Энна с иронией смотрела на него: - знаю, знаю. И ты знаешь. Смотри, ты обещал, что прикажешь его выпороть!

Дэниар уже с неуверенностью смотрел на неё: - ну да, я не отказываюсь от своих слов, но кто он?

- Сын Брандена!

Муж на секунду прикрыл глаза, болезненно сморщился: - э-э-э, который? - Второй, Кайорен. - Да-а, - Владетель помолчал, - хороший парень. Церен давно зовёт его к себе на службу в качестве Главнокомандующего, потому что лорд Пренир всё собирается уйти на покой. Так вот почему он тянет, не уезжает. Санья его здесь держит! Ты будешь настаивать на порке?- Гнев вспыхнул в Энне с новой силой, - ты обещал, Дэниар! - Тот вздохнул, - ладно, я пойду, вымоюсь и переоденусь. Санья где? - Она наказана. Пусть посидит в своей комнате, подумает над своим недостойным поведением. И, Дэниар, я ни за что не допущу, чтобы наша дочь вошла в семью аль Ораш! Ни за что!

Энна не собиралась настаивать на порке незадачливого жениха. Она видела, как переживает муж, каким мрачным ходит Бранден. Знала, что горничные уже сообщили Санье, что ждёт её возлюбленного. Она хотела, чтобы все участники неприятного события сполна прочувствовали тяжесть проступка молодых людей.

Когда Имра передала ей просьбу дочери поговорить с ней, Энна была полна решимости обойтись с той сурово. На самом деле, Санья никогда и ни в чём не знала отказа, ей было всё дозволено и всё разрешено. Энна решила положить этому конец. Но когда в голос рыдающая Санья бросилась ей на шею, прося прощения, умоляя не наказывать Кайорена, она не выдержала. Обняла дочь, усадила её на диванчик, вытерла слёзы и нос и серьёзно и спокойно долго говорила с ней. Энна ничего не обещала и оставила в силе своё наказание, но голос и тон её были таковы, что Санья успокоилась.

Вечером Энне доложили о просьбе леди Элинэ принять её. Хозяйка вошла в малую гостиную и увидела жену Брандена... стоящую на коленях. И тут Энна дрогнула. Она быстро подошла к гостье, молча подняла её, плачущую, усадила в кресло, сама села рядом. Всхлипывая, та прошептала:

- пощадите моего ребёнка, миледи...

Энна криво улыбнулась: - а он пощадил репутацию моего ребёнка, леди Элинэ? Вы ведь знаете, что значит для девушки пройтись с молодым человеком, держась за руки,? Грязное пятно останется на всю жизнь... А ведь ваш сын - взрослый мужчина, в отличие от моей глупой маленькой дочери!

Комкая в руках носовой платок, опустив голову, леди Элинэ кивнула, тихо прошептала:

- я знаю, леди Энна, он виноват. Он и сам всё отлично понимает, но - пощадите...

Энна вздохнула. С этим пора заканчивать.

- Леди Элинэ, вашему сыну ничего не грозит. Я не собиралась настаивать на его наказании. Надеюсь, вы с мужем сможете его вразумить.

- Да, миледи, он обещал нам с Бранденом, что больше никогда не станет пытаться встретиться с Саньей наедине.

На следующий день, сразу после завтрака, лорду и леди аль Беррон доложили, что лорд Кайорен аль Ораш просит принять его. Супруги переглянулись.

- Зови, - с интересом сказал Дэниар.

Вошёл Кайорен, поклонился обоим.

- Лорд Дэниар, леди Энна, я глубоко виноват перед вами и леди Саньей! Я искренне прошу принять мои извинения и простить меня... - он помолчал, глубоко вздохнул, - милорд, миледи, я люблю вашу дочь и прошу у вас её руки!

- О! - Энна задохнулась от возмущения, посмотрела на мужа. Тот прикусил нижнюю губу, и она поняла, что он с трудом удерживается от смеха. Наконец он выдавил:

- пошёл вон, Кайорен!

А потом они переглянулись и расхохотались. К счастью, дверь за Кайореном уже закрылась.

Примечания:

Владетельство Эристан

Анрий - личный лекарь Владетеля

Бранден аль Ораш - Командующий войсками Эристана, друг детства Дэниара

Беррон - столица Владетельства

Влеон - личный слуга Дэниара

Врегор - старик-лекарь

Верейда - внучка Врегора, служанка в замке Дэниара

Варристайр - капитан арбалетчиков

Гражен - конюший

Гренира - старшая горничная

Дэниар аль Беррон - Владетель

Жалена - целительница, мать Норы

Жанир - главный садовник

Кайорен- сын Брандена и Элинэ

Кариард - капитан лучников

Керелейн - город на берегу Зелёного моря

Нора - целительница

Люста - молодая горничная

Норис - капитан личной гвардии Владетеля

Невегрин - Управляющий поместьем

Полежен - Главный Повар

Раймон - сын Энны и Дэниара

Ремилла - домоправительница

Санья - дочь Энны и Дэниара

Таирин - капитан мечников

Тайрани - Главный Счетовод

Узон - порученец Владетеля

Файрар - порученец Владетеля

Харен - садовник

Челенуто - церемонийместер

Шейрон - порученец Владетеля

Элинэ - жена Брандена

Ярэн - сын Энны и Дэниара

Энна аль Тириен - новое имя Лориэнны

Владетельство Келаврия:

Героньен аль Ралах - Владетель

Грейен - Управляющий, назначенный Дэниаром

Зан - Верховная Жрица богини Зареньи

Лиаза - жена Владетеля

Лориэнна - дочь Героньена и Лиазы

Мелиза - горничная

Ралах - город у замка Владетеля

Тамилл - садовник

Владетельство Андарин. Выращивают породистых коней

Тагран - столица Владетельства

Тагран аль Файнес- Владетель

Владетельство Дженерда.

Славится драгоценным дженердийским стеклом.

Владетельство Теремис

Зелинна аль Ирайдес - сестра Владетеля

Зиомен - помощник Энны, счетовод

Имра - горничная

Коринор - травник

Молони - домоправительница

Нервен - жерендал столицы. Погиб.

Онорен - капитан замковой стражи

Пренир - Командующий войсками

Рихан - Главный Счетовод

Ренежен- город у Зелёного моря

Самира - первая няня Церена

Сориман - Управляющий

Теремис - столица Владетельства

Териза - жена лорда Анастаси

Урана - вторая няня Церена

Шаим - конюший

Эйжен аль Ирайдес - Владетель

Ариния - мелкая рыбка

Аттахи - тончайшая ткань из радужных шелковистых нитей, которые производят пауки-атты

Асхи- водка

Айранил - река, пересекающая Эристан, Андарин и Теремис

Гроон - крупный хищник вроде медведя

Грединийское - вино с виноградников в Эристане

Джириго - растение с острым запахом

Жерендал - наместник Владетеля

Заренья - богиня

Зан - Верховная Жрица богини Зареньи

Захайрат - другое название владетельства за Зелёным морем

Захайра - правитель захайрата

Крипица - трава с крупными листьями

Коренея - корнеплод вроде картофеля

Ледзини - травоядное животное вроде лани

Ламати - грубая ткань

Негресони - очень крупная хищная птица

Ониридий - редкий камень, переливающийся белым, голубым и сиреневым цветом

Паления - морская рыба

Рьенн, рьенна - уважительное обращение к низкорожденным

Серышик - маленькая птичка

Урьен - маленький травоядный зверёк, зимой питается корой кустарников

Фаланга - воинское формирование из 1 тыс. человек

Шинайя - аналог кофе

Чеманса - тяжёлое детское заболевание

Ярга - растение, из которого изготовляют суррогат шинайи

1 льюнь - мера длины, примерно 1 км.

1 льюнель - мера длины, около 1м.