Долгая дорога домой

Глава 8 Нордрассил в опасности

Лария закрыла на ключ спальню Виканы и, убедившись, что ей никто не помешает, начала писать на куске кожи записку для Айгона.

«Высокородный, всё развивается по плану, который мы согласовали с Вашим повелителем. Мне удалось близко подобраться к объекту наших взаимных интересов и занять удобную позицию для выполнения плана. Если всё пойдёт, как нами задумано, то через полгода мы добьёмся нашей цели и получим то, чего так долго добивались. Для второго этапа плана мне срочно необходим известный Вам порошок. Оставьте все запасы, которые у Вас при себе, в дупле расколотого молнией дерева, стоящего у тропы, ведущей к туннелю из долины. Это дерево не сложно заметить, но будьте бдительны и не забудьте установить опознавательные знаки. Напишите сопроводительную записку с Вашими пожеланиями, только прошу Вас – никаких имён, иначе план может сорваться и наши головы полетят с плеч».

Закончив послание, Лария зажгла свечу и подержала кожу над пламенем. Буквы на кожаном лоскуте исчезли, и он потерял форму, а затем свернулся в бесформенный комок. Гвельфийка засунула его в потайной карман платья и, отперев дверь, стала ждать известий о прибытии каравана.

Лаэр почти завершил разбирать бумаги, когда вошёл Мистир – на нём лица не было – и с порога заявил:

– Лаэр, беда! На Кайтон напала эскадра боевых галер Чинсу. Узкоглазые сожгли из метателей корабли в порту и высадили десант. Город горит, и наши гвельфы вместе с людьми Ингара пробиваются в джунгли из города.

– Говори толком, что произошло и откуда у тебя эти сведения?

– Только что прилетела почтовая птица, и вот расшифровка послания, – ответил Мистир и передал Лаэру лист бумаги.

Князь пробежал глазами текст и, стукнув кулаком по столу, приказал:

– Объявляй общую тревогу и отправь гонца к Ингуру, пусть занимает оборону у восточного прохода в долину и отправит гонца к бункеру за помощью. Мистир, когда подойдёт караван, который я приказал впустить в долину?

– Караван уже на стоянке возле Нордрассила, и Айгон ждёт, когда вы выйдете к нему для переговоров, – ответил Мистир.

– Хорошо, я сейчас к ним спущусь. Кстати, найди Ларию, она просила взять её с собой на встречу с дроу, ей нужны какие-то травы, – приказал Лаэр и вышел из кабинета.

Мистир последовал за князем, и через минуту над Деревом Жизни раздался пронзительный звук эльфийского горна, подающего сигнал тревоги. В мгновение ока благостная тишина, царившая в долине, была разорвана сигналами рожков дозорных отрядов и перекличкой часовых. Топот десятков ног и крики гвельфов заполнили пространство в кроне Нордрассила, готовящегося к обороне.

Лаэр спустился к площадке главного подъёмника, на которой уже стояли первые воины, прибежавшие сюда по тревоге. Гвельфы были облачены в доспехи. Князь приказал командиру разведчиков Арнилу выдвинуться с двумя десятками воинов за пределы долины и прочесать дорогу, ведущую в Кайтон. Лаэр поставил разведке задачу в бой не вступать, а собирать сведения о противнике. Сейчас Лаэру как воздух нужна была информация о том, что происходит вокруг долины, так как, только разобравшись в обстановке, можно будет решать, что делать дальше.

Пока князь отдавал приказы воинам, к подъёмнику подошла Лария, и они вместе спустились к подножию Нордрассила. Стоило кабине подъёмника коснуться земли, как к ней подбежали два воина охраны и проводили Лаэра к стоянке каравана, пришедшего из Кайтона. Караван оказался небольшим, в нём было всего два десятка вьючных лошадей и два с половиной десятка воинов, среди которых Лаэр увидел пятерых дроу под командой Айгона.

Князь подошёл к каравану и заметил ещё шестерых незнакомых ему гвельфов и гвельфийку, которые сидели недалеко от вьючных лошадей.

– Кто это такие? – спросил Лаэр у подбежавшего к нему командира каравана.

– Это гвельфы, спасённые с Тарона, они приплыли вместе с дроу. Айгон рассказал, что он их нашёл в развалинах замка Эрмор. Главный у них Элинир, секретарь князя Алакдара, а с ним пятеро воинов из охраны замка и экономка. Похоже, они не в себе после ужасов, которых натерпелись во время катастрофы, и мне не удалось никого из них вызвать на разговор, – ответил воин.

– В Кайтон вернулись оба корабля, уплывшие к Тарону?

– Нет, вернулся только дракар дроу. Айгон рассказал, что они потеряли второй корабль во время ночного шторма и больше его не видели. Что произошло с кораблём, им неизвестно.

В этот момент в караване раздалось громкое конское ржание, и началась какая-то суматоха. Затем из-за строя навьюченных лошадей выскочил огромный чёрный конь, волочивший двоих гвельфов, вцепившихся в его гриву. Конь резко тряхнул головой, и пытавшиеся его удержать воины улетели в кусты, а конь огромными скачками унёсся в лес.

– Опять вырвался этот дьявол, совсем сладу с ним нет, и как с ним Ингар справлялся? – всплеснув руками, заявил командир каравана.

– Какой Ингар? – переспросил Лаэр.

– Князь Ингар, это его конь Шалар. Айгон рассказал, что этот разбойник сам прибежал на берег, когда они причалили к Тарону, и привёл его отряд в замок Эрмор к выжившим гвельфам. Элинир в благодарность за спасение уговорил Айгона взять Шалара на корабль. Дроу рассказывали, что всё плавание конь вёл себя как мышка, но стоило сойти на берег, как он словно взбесился, вырвался и убежал. Мы думали, что больше его не увидим, но Шалар снова появился прямо у входа в туннель и дал себя взнуздать, а сейчас снова удрал.

– Бог с ним, с Шаларом, из долины он никуда не денется, будет нужно, поймаем. Что вам известно о нападении чинсу на Кайтон? – спросил Лаэр.

– Князь, мне ничего об этом не известно. Мы пробыли в дороге больше двух недель, и за это время у нас не было ни одной стычки с афрами, а о чинсу я впервые слышу от вас.

Закончив разговор, Лаэр отпустил командира каравана и подошёл к группе дроу, стоящей в стороне и с восхищением разглядывающей Нордрассил. Тёмные эльфы были настолько поражены этим зрелищем, что не обратили внимания на князя гвельфов.

– Здравствуй, Айгон, – поприветствовал Лаэр одного из дроу. – Как тебе Нордрассил?

Айгон не сразу понял, что к нему обращаются, настолько был захвачен зрелищем, но через несколько секунд пришёл в себя и ответил:

– Я потрясён до глубины души! Я видел молодой Нордрассил на Тароне, и то издалека, а это Дерево – настоящий исполин. У меня даже дух захватывает, стоит только представить, сколько эльфов он сможет обеспечить эликсиром жизни. Лаэр, у нас снова будут рождаться дети, и мы не исчезнем с лица Геона.

– Ты абсолютно прав, но не всё так просто, Айгон. Я как раз и хотел с тобой поговорить о наших проблемах.

– Что случилось? Я пытался выяснить в Кайтоне, как обстоят дела, но капитан Кид направил меня со всеми вопросами к тебе.

– Кид абсолютно прав, потому что у него нет полной информации о происходящем, нет её и у меня.

– Не томи душу, рассказывай! – потребовал дроу.

– Ты знаешь, что Амрилор и князь Ингар улетели на драконе в Чинсу. За первый месяц мы получили два письма от Саадина, из которых стало известно, что князь Ингар вместе с ассасинами халифа выбили войска имперцев из Арбского халифата, но после этого от них за три месяца не пришло никаких известий. Мы не особенно беспокоились, потому что дать о себе весточку на таком расстоянии даже при наличии почтовых птиц сложно, а у Ингара их не было. Два месяца назад ко мне пришёл Старый вожак малхусов и рассказал, что погиб Тузик. Между эльфийскими волками есть какая-то магическая связь, они чувствуют смерть своих сородичей. Я хотел сохранить это в тайне, но кто-то разболтал о гибели Тузика Викане. Есть поверье, что малхус погибает только вместе со своим хозяином. Полтора месяца назад из халифата пришло новое письмо, в котором сообщалось что князь Ингар погиб вместе со своим драконом недалеко от Латра. Письмо написал наездник дракона Акаир, который сам видел гибель дракона Ингара. Письмо было коротким и сбивчивым, словно написано тяжелобольным человеком. В сопроводительном письме Саадин написал, что Акаир умер от ран, полученных в бою с имперцами, а его дракон сгорел при неудачной посадке. О князе Амрилоре у меня нет никаких сведений, как и о том, что происходит в Чинсу. В придачу к этим проблемам у нас появились новые: только что прилетела птица из Кайтона и привезла известие, что Кайтон захвачен войсками чинсу, а наши бойцы прорываются из города в джунгли. Через пару недель узкоглазые подойдут к долине Нордрассила и начнут штурм. У нас мало воинов, и я рассчитываю на тебя.

Айгон, услышав эти известия, буквально почернел лицом, но вскоре взял себя в руки и ответил гвельфу:

– Лаэр, дроу и гвельфы в одной лодке, и если мы погибнем, то вместе. Я не буду давать тебе никаких клятв, но чинсу захлебнутся в крови за своё предательство. Нас всего шестеро, остальные воины остались на дракаре в порту Кайтона, поэтому я должен попытаться выяснить их судьбу. Сегодня мы переночуем возле Нордрассила, а завтра уйдём из долины.

– Я не имею права вас задерживать, и вы вправе выбирать свой путь. Айгон, у меня к тебе просьба. Принцесса после гибели князя Ингара заболела, ей требуется лечение. Я не большой специалист в душевных болезнях, но старшая фрейлина княгини Лария хочет с тобой поговорить по поводу каких-то трав или эликсиров. Прошу тебя, поговори с ней и помоги, если сможешь.

– Конечно, я сделаю всё, что в моих силах. Присылай свою фрейлину, я буду ночевать у ручья вместе со своими воинами, – ответил дроу и ушёл к своим бойцам.

Лаэр отдал приказ одному из охранников привести Ларию к дроу, а сам направился к сидевшим на земле незнакомым гвельфам.

– Здравствуйте, я князь Лаэр. Кто у вас старший? – спросил Лаэр.

– Я Элинир, бывший секретарь князя Алакдара, а это воины из охраны замка Эрмор, – представился гвельф с измождённым лицом.

– Как вы себя чувствуете? Я хотел побеседовать с вами, но если вам нужно отдохнуть, то мы можем отложить наш разговор.

– Князь, задавайте мне ваши вопросы, пока я в состоянии на них ответить. Во время катастрофы в подвал, где мы прятались от пожара, просочились ядовитые газы, и выжили только мы. Правда, я не в очень хорошем состоянии, и меня мучают сильные головные боли. Прошу вас простить меня, если я не смогу связно ответить на ваши вопросы. Однако мои воины пострадали намного сильнее, их мозг находится в сумеречном состоянии. Я боюсь, что судьба оставила нам очень мало времени и скоро мы все умрём или окончательно сойдём с ума.

– Элинир, не стоит отчаиваться. Вы пришли к Нордрассилу, и у нас в достатке эликсира жизни, а это лучшее лекарство.

– Высокородный, я в прошлом неплохой маг и владею некоторыми навыками видящих. Если бы не это обстоятельство, то мы так и остались бы в подвале замка. Эликсир жизни излечивает многие телесные болезни, но душу с его помощью вылечить невозможно. У меня и моих воинов поражён мозг, и болезнь прогрессирует, эликсир жизни только продлит наши мучения. Князь, задавайте ваши вопросы, и я постараюсь на них ответить, но я хочу вас предупредить, что известно мне немного, – произнёс Элинир, кривясь от боли.

– Лэр, расскажите, что вам известно о катастрофе на Тароне, – уважительно спросил Лаэр Элинира.

– Князь, я боюсь, что разочарую вас. Всё произошло настолько быстро и неожиданно, что и рассказывать практически нечего. Когда начались первые толчки землетрясения, я был в кабинете князя Алакдара и писал под его диктовку какое-то письмо. Князь приказал мне покинуть помещения замка, и я вместе со всеми выбежал в парк. Земля ходила ходуном, и раздавался сильный подземный гул, но постепенно толчки прекратились. На горизонте показалась чёрная туча, которая с каждым часом становилась всё больше и к утру следующего дня закрыла весь горизонт. Всё население замка провело ночь в парке, но никто так и не заснул. К утру небо стало кровавым, и этот цвет, расползаясь, начал приближаться к Тарону. Князь Алатерн и князь Анхель приказали седлать лошадей и с двадцатью бойцами ближней охраны ускакали в Илирию, а я остался в замке со всей прислугой из полукровок и тридцатью ветеранами. К полудню облако вулканических газов закрыло солнце и пошёл дождь пополам с пеплом, затем снова раздался подземный гул, и началось второе землетрясение. Я плохо помню, что произошло дальше, потому что упал и разбил голову о камень, отчего потерял сознание. Очнулся я, когда всё было кончено, замок превратился в руины, а с неба сыпался раскалённый пепел. Мне вместе с оставшимися в живых жителями замка удалось спуститься в подвал разрушенного донжона. Чтобы не сгореть в огненном дожде и не задохнуться в дыму начавшегося пожара, мы забаррикадировали дверь. В подвале донжона находились запасы воды и пищи на случай осады, и мы надеялись пересидеть в нём катастрофу. Подвалы замка были огромными, и воздуха должно было хватить надолго, но мы плохо осмотрели помещения и не заметили небольшое вентиляционное окно, через которое в подвал проник ядовитый газ. К утру следующего дня нас осталось в живых только шестеро, остальные спустившиеся в подвал задохнулись. Мы попытались выбраться на поверхность, но тамбур за входной дверью оказался заполнен дымом. Я приказал воинам сделать повязки, смоченные водой, и дышать через них, но это мало помогало. Мы законопатили все щели в подвале, откуда к нам проникал отравленный воздух с поверхности, но яд уже проник в наши организмы и начал медленно убивать. Прежде чем нам удалось выбраться из подвала на поверхность, мы провели в отравленной атмосфере почти целый месяц. Пожар наверху наконец закончился, а вулканический пепел, смоченный дождём, высох и затвердел. Мы прокопали туннель на свободу и выбрались из подвала. Вокруг нас была только заваленная пеплом мёртвая пустыня, на которой не было ни одной живой травинки. Однажды ночью я увидел призрак коня, который бродил по развалинам замка, и узнал в этом призраке Шалара, на котором ускакал князь Анхель. Я решил, что у меня начались галлюцинации, и снова лёг спать, но наутро мы обнаружили конские следы. На следующую ночь конь пришёл снова, и мы попытались его поймать, но он вырвался и убежал. Больше Шалар к нам не приходил, а состояние здоровья выживших в катастрофе начало ухудшаться. Последние дни перед спасением я провёл в полубреду и очнулся только на корабле. Морской воздух принёс нам облегчение, и я пришёл в себя. Айгон рассказал мне, что своим спасением мы обязаны Шалару, который выбежал на берег, куда причалил дракар, и провёл поисковый отряд от побережья к развалинам замка. Мне неизвестно, каким чудом выжил конь в кошмаре катастрофы, но он больше не пытался показать нам выживших, и после недельных поисков вдоль уничтоженного катастрофой побережья мы решили плыть в Кайтон. Я упросил Айгона взять с собой Шалара, которому мы были обязаны своим спасением, тем более запасов воды и зерна, рассчитанных на длительное путешествие на дракаре, было много. Это всё, что я могу вам рассказать, а остальное вы уже, наверное, узнали от Айгона, – закончил свой рассказ гвельф.

– Элинир, может быть, не всё так плохо и вам удастся выкарабкаться? – с сочувствием спросил Лаэр.

– Нет, князь, всё кончено, и нам отпущено богами не более месяца. Простите, но у меня буквально раскалывается голова, и я не в состоянии больше говорить.

– Конечно, Элинир, идите отдыхать. Я прикажу, чтобы вас подняли на Нордрассил и выделили комнаты для отдыха на гостевом ярусе.

Лаэр подозвал охранника, приказал, чтобы Элинира с его гвельфами разместили в гостевых покоях, и направился к подъёмнику. Проходя мимо каравана, он краем глаза заметил, что Лария о чём-то оживлённо беседует с Айгоном. На мгновение у него возникло впечатление, что это беседуют двое старых знакомых, но он не придал значения своим подозрениям и пошёл дальше. Однако Лаэр не успел подойти к подъёмнику, как со стороны дороги к Горному убежищу раздался конский топот и свист плети, которой всадник подгонял коня. Через минуту к Лаэру подскакал хуман на взмыленной лошади и буквально вывалился из седла на землю. Воин с трудом восстановил дыхание и заговорил:

– Князь Лаэр, восточный проход штурмуют более тысячи воинов чинсу, среди которых много чёрных монахов. У князя Ингура осталось только четыре заряда для метателя, и нам скоро нечем будет их остановить. Бой идёт с самого утра, и у нас много раненых. Мы не удержим чинсу без вашей помощи, нужны заряды для метателя и подкрепление.

– Срочно все патрули – к восточному проходу в долину! На Дереве оставить только женщин и детей с охраной, остальные по коням – ив бой! – приказал Лаэр стоящему рядом Мистиру и вошёл на подъёмник.

Через пару минут Лаэр вбежал в оружейную комнату на первом ярусе Нордрассила и открыл потайную нишу, где лежали два заряженных метателя и двадцать шесть запасных камней Силы. Он в два приёма вынес оружие и боеприпасы из оружейной комнаты и приказал часовому, чтобы тот перенёс метатели и боеприпасы на подъёмник и спустил вниз. Убедившись, что его приказ выполнен, гвельф снова вернулся в оружейную комнату и прошёл по широкому коридору к дальней стене с большими двухстворчатыми дверями. Лаэру пришлось провозиться несколько минут с отключением охранной сигнализации и магических ловушек, прежде чем удалось открыть дверь комнаты, служившей ангаром для баркуда. Гвельф достал со стеллажа контейнер с запасными камнями Силы для механического монстра, уложил его в багажный отсек и залез в седло. Ещё несколько минут он потратил на то, чтобы запустить механизмы баркуда, и осторожно вывел его из ангара. Часовые, увидев перед собой монстра из ночных кошмаров, едва не сиганули с Дерева вниз, но грозный окрик Лаэра быстро прекратил панику. Князь завёл баркуда на платформу главного подъёмника и приказал спускаться.

Возле подножия Дерева Жизни уже построился в колонну конный отряд из полусотни гвельфов, которые ждали только приказа своего князя. Лаэр махнул рукой и погнал баркуда в направлении Горного убежища, где две сотни хуманов вели неравный бой с тысячной армией чинсу.