Доктор и Апокалипсис

Глава тринадцатая. Возвращенец

Чувствую, как ноги пробивают тонкий лёд, но при этом выстреливают по жгутам нервов адской болью.

Противогаз наполняется водой, у меня нет понимания верха и низа, я во тьме сраной ледяной воды, мне страшно, я навалил кучу в ОЗК, причём ещё в полёте, но это не главная моя проблема.

Я тону.

До падения мне хватило ума, через сверхусилие отнюдь не сверхчеловека, набрать в лёгкие доступный максимум воздуха.

Сейчас я уверенно иду ко дну и говно в штанах этому только способствует!

Ноги коснулись чего-то и дёрнули меня болью, такой, что я чуть не выдохнул!

У меня есть максимум минут восемь, прежде, чем закончится кислород. Сейчас очень жалею, что не закинул очко от «Прогресса» в «Выносливость».

Неуверенно двигаю руками и пытаюсь грести в сторону… чего? Да я понятия не имею, где здесь берег!

И что мне там делать со сломанными ногами? Ну его нахер, отращу жабры и останусь тут жить!

Сука…

Мне так себя жаль: трачу стремительно тающее время на несмешные смехуёчки в стиле Евгения Вагановича…

По куску льда, ушедшему вниз, понимаю, что нахожусь головой к поверхности воды. По смутным воспоминаниям, меня в воздухе не крутило, поэтому ближний берег сейчас находится слева. Разворачиваюсь налево и начинаю грести прямо.

АК тащит меня на дно, поэтому всплыть не удастся. С сильным сожалением скидываю его, а также рюкзак и подсумки. Хотя… Какой же это, Чёрч подери, рюкзак? Когда это жизнь моя…

Дышать всё сложнее, кислород он такая штука: начинаешь ценить только когда перекрывают…

Волочу ноги по дну, на ходу скидываю противогаз, понимаю, что в принципе ничего не мешает мне начать всплывать.

Начинаю грести наверх, к свежему воздуху и радиационной пыли.

Лёгкие уже начинают гореть, когда вода внезапно, будто бы без переходов, светлеет. Усиливаю натиск, гребу интенсивнее. Лук, зараза, мешается, но его я подниму с собой, это та штука, без которой точно не выжить в моей ситуации. С АК я определился однозначно: каким бы он ни был крутым, но после пребывания в воде он потребует чистки, а патроны, которые столько времени проводят в воде, становятся не очень надёжными партнёрами в борьбе за жизнь. И привлекать тварь громкими выстрелами — такое себе. И вообще, патроны остались в рюкзаке и в подсумках, от которых я и так избавился.

Чувствую, прямо сейчас не сдохну, успею до воздуха.

Гребок-гребок-гребок…

Гребок-гребок-гребок…

Гребок-гребок-гребок…

Серьёзно вам говорю, это только выглядит однообразно и грустно. На самом деле это АЗАРТ! Надо просто читать с АЗАРТОМ и всё встанет на свои места.

Гребок!!! Гребок!!! Гребок!!!

Гребок!!! Гребок!!! Гребок!!! А-а-а-а, блядь!!!

Гребок!!! Гребок!!! Гребок!!! Сука-нахуй!!!

По резкому усилению прилегания рукавиц ОЗК к пальцам и ослаблению сопротивления среды, понимаю, что достиг поверхности, а через долю секунды уже вдыхаю потенциально радиоактивный, но такой свежий воздух!

На самом деле, пыль возле рек и озёр оседает, поэтому воздух безопаснее. Но есть ключевой момент… Она оседает на поверхности реки! Из той самой поверхности реки, из которой торчит сейчас моя голова!

Какого-то хрена я оказался прямо посередине реки?!

Блядский стыд…

Хотя так даже лучше. Не пришлось пробиваться через лёд. Это снаружи он кажется тонким, а ты попробуй пробей его из воды…

Холодно…

Вода не канарская, это Молга, мать ваша!

Прищурился и посмотрел на ГЭС.

Перевёрнутый грузовик свисает с края в центральной части ГЭС, намертво сцепившись кабиной с ограждением.

Здоровенное четырёхлапое страхомудоёбище, с уместностью картошки на кусте сирени, свисало с краю и пыталось достать одного из пассажиров грузовика, продолжающего палить по ней из своей крутецкой бесшумной пушки.

Поделом, сволочи! Проедь вы чуть раньше, я бы уже давно пилил в направлении Казахстана, а не вот это вот всё!

Но если в Казахстане обитают подобные анаболиковые монстры, то, может, ну его?

Посмотрим. Логика говорит мне, что там должно быть поспокойнее, чем здесь.

В общем, я осмотрелся и погрёб к острову посреди реки. Надо как-то обсушиться, выплеснуть всю воду из ОЗК и определиться с дальнейшим планом, потому что посреди Молги это получается не очень.

Пока я грёб к острову, за моей спиной раздался душераздирающий предсмертный вопль. Я развернулся, чтобы посмотреть на итоги неравной схватки, но уже никого не увидел: только пустой грузовик, свисающий с края.

Пожал плечами и погрёб дальше. Заниматься плаваньем в ОЗК — удовольствие для отдельных извращенцев, но высокая выносливость сейчас здорово выручала.

Выполз на берег. Ноги точно сломаны, хотя из-за холода не особо чувствуется боль. Замер и прислушался. Вроде тихо…

Начал снимать ОЗК. С трудом стянул перчатки, снял плащ, чулки, а затем посмотрел на то, во что превратились мои ноги.

Правая ступня, смотрящая на девяносто градусов вправо — зрелище не из приятных.

Вытащил из кармана отцовского бушлата аптечку АИ-4, извлёк из неё противоболевое средство, содержащее в себе один широко известный нестероидный противовоспалительный препарат, имеющийся почти в каждой домашней аптечке или в первую очередь покупаемый на случай каких-то непонятых болей, от зубных до мышечных. Проглотил всухую, но запить нечем — чистая вода ушла вместе с подсумками и рюкзаком…

Начал раздеваться.

Скинул бушлат, ватные штаны, аккуратно расшнуровал и стянул кроссовки, термобельё, носки, а затем наполз голым телом на плащ ОЗК. Пусть дрожу как сука, но обязательно выживу!

Полежал чуть-чуть, дав время противоболевому взять власть в организме. А затем согнул спину и на волевых схватился за правую ступню и повернул сучару на положенное место!

Больно — это мягонький либерастический эвфемизм по отношению к тому, что я там испытал!

Разогнулся и снова согнулся, но на этот раз с миром: взялся за ножку с целью залечить травму с помощью внутреннего ресурса.

Желаете произвести лечение данной травмы [Множественный перелом ступни с вывихом голеностопного сустава]?

Варианты:

1. Произвести открытую репозицию с внутренней фиксацией [Шанс на успех: 0,0 %, нет необходимых инструментов и расходных материалов]

2. Произвести полное устранение повреждения за счёт внутреннего ресурса [- 50 ед. вн. ресурса]

3. Ничего не предпринимать.

Сейчас что-то как-то аж по-босхжески берёт, не то, что за лучевую болезнь…

Двойка.

Щёлк! Сустав воткнулся на место, нога перестала болеть и почувствовала себя как новенькая…

Что там со второй ногой?

Желаете произвести лечение данной травмы [Множественный перелом пяточной кости]?

Варианты:

1. Произвести хирургическое вмешательство и фиксацию фрагментов пяточной кости винтами, а также наложить гипс [Шанс на успех: 0,0 %, нет необходимых инструментов и расходных материалов]

2. Произвести полное устранение повреждения за счёт внутреннего ресурса [- 30 ед. вн. ресурса]

3. Ничего не предпринимать.

Что-то вообще дёшево! Что случилось с тобой, неизвестный? Неужели привезли пивка и ты, добродушный такой, сидишь и от щедрот потешенной барской души сыплешь на меня благами?

Знаешь, что? Пошёл нахуй!

Поднялся на ноги и дрожащими руками начал восстанавливать своё имущество.

Вылил из резиновых чулок речную воду, стряхнул подмёрзшие капли с плаща, снял и выжал всю одежду, перед этим отделив замёрзшее кусковое говно от труселей, а затем, отбивая яйками мелодию «Jingle Bells», пошёл собирать валежник.

Несмотря на холод, который, к слову, стал ещё жёстче, дотерпел и насобирал где-то около пятнадцати веток и сложил их в костёр.

Три зажигалки, которые я затрофеил у наркоманов в супермаркете, исправно работали, несмотря на солидное время пребывания в воде. Не ожидал от тайваньцев…

Руки дрожали так, что если сунуть одну из них в одно известное женское место, можно наладить как минимум приятельские отношения…

Костёр, разожжённый с помощью куска ваты и валежника, разгорелся, сначала неохотно, а потом со всё большим и большим азартом захватывая ветки. В первую секунду я готов был лечь на него, чтобы наверняка согреться, но пришлось проявить благоразумие и терпение.

Утеплённые кроссовки заняли почётное место ближе всего к костру, сверху на них положил носки, рядом на две ветки поставил отцовский бушлат, а неподалёку разместил ватные штаны.

Максимально выжал термобельё и помахал им над костром. Фактура использованной производителями ткани предполагала быстрое высушивание, так как это термобельё должно хорошо отводить влагу от тела. Надел подштанники, некоторыми именуемые не иначе как «кальсоны», а затем с удовольствием натянул на себя обтягивающий джемпер, некоторыми именуемый «лонгсливом».

Лонгслива обтянула тело и подарила невероятное ощущение «всё будет хорошо». Пусть пальцы на ногах отмерзают, но это я сейчас поправлю.

Уселся на притянутый поближе к костру плащ ОЗК и вытянул ноги к пламени.

Жизнь начала сиять позитивными красками!

Спустя минут пятнадцать надел подсохшие носки и кроссовки, а затем пошёл за валежником. Добавив топлива, проверил ватник. Почти готов.

Достал из кармана шоколадку «Smugglers», зубами разорвал обёртку и с наслаждением впился в батончик из «жырного» шоколада и орехов с нугой… Островок тепла в желудке начал согревать не хуже костра…

Сижу зажмурив глаза, греюсь теплом костра, стараюсь не думать о не очень выгодном раскладе, а потом слышу шорохи.

Открываю глаза: какой-то высокий мужик в насквозь мокрой и покрытой коркой льда зимней военной форме садится у костра и кладёт неизвестной мне модели автомат себе на колени.

— Здоров, — приветствовал он меня.

— Здоров, — отвечаю я.

Молчим.

Я потянулся к бушлату и прощупал его на предмет готовности к ношению. Не, ещё не готов.

Дальше молчим.

Я пошерудил в костре веткой и добавил топлива.

— Ты оттуда? — указываю тлеющей веткой вверх.

— Да, — ответил мужик, неотрывно глядя в пламя.

Ну, больше у меня вопросов нет. Претензий к нему не имею, они не могли знать, что по ГЭС в тот момент буду прогуливаться я. И вариантов у них особо не было…

— Откуда ехали хоть? — посмотрел я на мужика.

Гладковыбритый, с коротко постриженными чёрными волосами, кареглазый с усталым взглядом, лицо славянское, но не без признаков азиатской крови, он легко может оказаться татарином, но я могу ошибаться, нос прямой, скулы чуть более выражены, чем у стандартных славян, челюсть квадратная, лоб высокий, что должно свидетельствовать о признаках неслабого интеллекта, но далеко не всегда это утверждение имеет под собой почву.

Форма классическая Мондашкинская, ну, от того кутюрье, который когда-то давно сделал форму, потом её деятели из МинОбороны переделали, потом обвинили Мондашкина — старая и запутанная история, в общем-то…

На торсе бронежилет, причём серьёзный такой, правда, не знаю какой.

— Из Капустина Яра, — ответил мужик.

— М-м-м, круто… — без особого интереса ответил я.

Да, полигон «Капустин Яр» — далеко отсюда. Километров пятьсот, может, чуть меньше.

— А какого хрена забыли в наших ебенях? — без злобы спросил я.

— Переправа через Молгу нужна была, — ответил мужик.

— Я не особо в географии, сразу скажу, но неужели за пятьсот километров не нашлось ни одного моста? — не поверил я.

— Какие там мосты? — вздохнул мужик. — Молгоград — стеклянная поверхность, ни одного целого моста нет, зато фон зашкаливает, Боратов — частично стекло, частично пепел, но моста больше нет, вообще никакого…

— Даже СКАДский снесло? — не поверил я.

— Если ты про второй мост, который якобы не в городе, то его тоже нет, — покачал головой мужик. — Никогда бы, бля, не подумал раньше, что будет проблемой пересечь реку…

— И вы решили, что нет лучше места для пересечения Молги, чем Боратовская ГЭС? — предположил я.

— Таков был план и он почти сработал… — вздохнул мужик. — Если бы не эта тварь из города…

— Так она к вам прицепилась только в Салаково? — удивился я.

— Да мы бы не доехали просто до ГЭС, прицепись она к нам раньше… — вздохнул мужик. — Эта срань бегает быстрее ЗиЛа! Погналась за нами где-то с района свинофермы, через город мы как-то проехали, уже похуй было на всех этих жмуров ходячих, лишь бы снять тварь с хвоста. Мы в неё из РПГ-26 два раза попали. Два раза! Сука, я не знаю, как её убивать… Из танков если только… Но где теперь эти танки?

— Какие планы дальнейшие? — поинтересовался я. — Помощь медицинская нужна?

— Ты врач, что ли? — не поверил мужик.

— Врач-пульмонолог Погуляйкин Георгий Мартынович, — представился я официально.

— Здравствуйте, доктор, — шутливо поклонился головой мужик. — Майор Военной Полиции Вяз Пауль Аристархович.

— Чё, серьёзно, Пауль? — уже не поверил я.

— Родители из интеллигенции, — пожал плечами Вяз. — В свидетельстве так написано.

— Хм, бывает же… — хмыкнул я. — Так что, помощь нужна?

— Нет, я красиво нырнул, без повреждений, — ответил Вяз. — Как и ты.

А вот этим я бы поспорил. Ноги об лёд расхерачил за здорово живёшь…

— Планы какие, если не секрет? — повторил я вопрос.

— Да хуй его знает теперь… — вздохнул Вяз устало. — Командир с секретным приказом сейчас в желудке той твари, поэтому у меня не осталось никаких целей…

— А у меня есть кое-какая идейка, — поделился я. — Хочу в Казахстан!

— Нахуя? — не понял Вяз.

— Да как бы там плотность населения низкая, термоядерными ракетами не утюжили, воздух относительно чистый, — пожал я плечами. — Со жратвой что-нибудь придумаю, но тварей там поменьше, это однозначно.

— Во всём ты прав, кроме ракет, — ответил на это Вяз. — Точнее, с ракетами тоже прав, но про воздух страшно ошибаешься.

— Это почему же? — не смог я найти для себя логического объяснения аргументу Вяза.

— Что ты знаешь про Актау, который был в прошлом известен как город Левченко? — спросил вместо ответа майор Вяз.

— Да только что услышал всё, что знаю, — ответил я.

— А надо знать, ведь это советское наследие… — покачал головой Вяз. — Не особо важно, что он представлял из себя до Апокалипсиса, но важно знать, что в советское время там построили гигантский атомный опреснитель, обеспечивающий весь город водой. А казахи потом достроили ещё четыре блока, в сотрудничестве с нами. И теперь ты представляешь, что там могло случиться, когда появились ходячие жмурики?

— Ну, примерно… — неуверенно ответил я, вспоминая про Чернобыль и Фукусиму.

— Вот это «примерно» и случилось, — печально улыбнулся Вяз. — Одной из причин, почему мы уехали из Капустина Яра, где было довольно неплохо, помимо очередного приказа из Центра, являлось и радиоактивное заражение окружающего пространства… Нет там ничего хорошего. В пустыне радиацией отравлена вода, тварей, конечно, нет, но они при таких условиях особо и не нужны. Ты там не пройдёшь.

— Блядство… — пробормотал я разочарованно. — Но как быть? Тут тоже с радиацией не сахар вообще!

— Мороз жмурикам вообще похуй, как мы могли пронаблюдать, — начал размышлять вслух Вяз. — Поэтому на север идти бессмысленно. В тайге и до жмуриков выживать было тяжко, а в свете ядерной зимы… Поэтому на восток идти тоже нет особого смысла. В сторону Москвы вообще не советую, там населения столько было, что страшно представить, кто мог вылупиться… Плюс, её не бомбили…

— А на юге сейчас Хиросима и Нагасаки, — прокомментировал я. — И что, оказывается, что у нас тут прямо заебись?!

— Вообще-то, радиационный фон в ваших краях падает каждую неделю, нам в Капустином свежие сводки со спутников передавали, поэтому тут у вас не совсем плохо, — сказал на это Вяз. — А я бы на твоём месте, раз уж остопиздело сидеть в своих «ебенях», пошёл на побережье Азовского моря, нашёл яхту, если такие вообще есть, прошёл бы через Босфор и начал искать какой-нибудь островок в Средиземном море, чтобы можно было комфортно перезимовать.

— Ага, яхту… — криво усмехнулся я. — А сам куда планируешь?

— Да не знаю, — пожал плечами Вяз. — Уберусь, для начала, подальше от этой твари…

— Со статистикой как дела? — поинтересовался я.

— Нормально всё, — ответил Вяз. — Мы неплохо почистили Знаменск от жмуриков, поэтому опыта набрались. Ты же в курсе, что «Прогресс» позволяет повышать врождённые характеристики?

— Конечно, — кивнул я. — Это же написано в описании.

— А много кто не знает, — ответил Вяз. — Ладно, слушай, надо как-то выбираться с острова…

— Да я бы не парился особо, — махнул я рукой. — Тут однозначно лежат припрятанные рыбацкие лодки…

— Какой смысл прятать лодки на острове? — не догнал Вяз.

— Ты что, наших не знаешь? — усмехнулся я. — Чтоб не спиздили!

//Следующее утро. Река Молга//

Заебал лёд!

— Заебал лёд! — изрёк я раздражённо, отпихивая льдину пластиковым веслом.

— Вон там в тумане очертания зданий — это Мольск? — поинтересовался Вяз, продолжающий грести вёслами.

— Ну, типа того, — ответил я. — Только я тебя предупрежу, что к нам в город проникли боратовские мертвяки, быстрые, разожравшиеся, опасные пиздец!

— После той твари на ГЭС меня хрен удивишь чем-то… — сказал на это майор.

— Мольск полон сюрпризов… — пробормотал я.

Причалили на набережной Мольска.

Встречающая делегация состояла из десятка шустрых мертвяков, которые терпеливо ждали нас на причале.

Молниеносная серия выстрелов от Вяза — десяток бездыханных тел завалились на брусчатку причала.

— Способность какая-то? — спросил я.

— Нет, просто так стреляю, — отрицательно покачал головой Вяз. — Машинка позволяет…

— Силён, — уважительно прокомментировал я. — Пойдём, у меня тут квартира недалеко, там есть что пожрать.

— Это не помешало бы… — слегка воодушевился Вяз.

— Ты без противогаза рассекаешь, а тут радиация… — вдруг вспомнил я, что мы оба беззащитны перед пылью.

— Я колёса пью специальные из АИ-4, — ответил майор. — Неплохо помогают.

— Недостаточно неплохо, спешу заметить, — сообщил я ему. — Вполне может быть, что ты сейчас с лучевой болезнью рассекаешь.

— Да и хуй с ней, с болезнью, — махнул рукой майор. — Тут есть тысячи причин и без неё подохнуть…

Технично и аккуратно дошли до Коммунистической 21В, поднялись на второй этаж и вошли в квартиру.

— Ну, чувствуй себя как дома, но не забывай, что в гостях, — впустил я Вяза в прихожую. — Разувайся, пожрать сейчас будет, выпить тоже. Пил когда-нибудь вискарь двадцатилетней выдержки? Сейчас будешь.

— Слушай, — Вяз разулся и прошёл в гостиную. — А правда, что водка помогает от радиации?

— Однажды я был на Байкале, — начал я распечатывать банку тушёнки. — Склонился на берегу и спросил: «А правда, что водка помогает от радиации?» Знаешь, что он ответил? Он ответил: «Правда». И тогда я понял, что это был пиздёж чистой воды…

— Ха-ха, — рассмеялся майор Вяз. — И что, вообще никак не обосновано?

— Абсолютно точно, как доктор говорю тебе, что это ничем не обоснованный пиздёж, — заверил я его. — Нашим только дай повод бухнуть под благовидным предлогом…

— Не знал… — почесал затылок майор. — Но, после такого купания, выпить всё равно лишним не будет. Только не разбивай сейчас мою веру в то, что от простуды алкоголь тоже не помогает!

Пришлось придержать коротенький ликбез, где слову «пиздёж» уделено аж три строки, при себе.

Сели, выпили. Вообще, пить никому не советую. Алкоголь — самая тупая форма развлечения, придуманная человечеством. Мало того, что тупеешь, так ещё и проблем от него выше крыши. Вся чушь, которую говорят про полезные свойства алкоголя — безосновательный пиздёж и самооправдание слабовольных алкашей. И стресс он снимает только у алкашей, ввиду общей безальтернативности. Есть тысячи способов снять стресс, начиная лопающейся обёрткой, заканчивая пусканием фейерверков. Алкоголь — это бесполезный яд. Точка.

Водку я, например, терпеть не могу со студенческих времён. И вообще особо не пью, бывало раньше, раз в месяц-два пивка попью, но даже сам не знаю, зачем это делал. Пару раз в год, по особым случаям, за компанию, как настоящий латентный и слабовольный алкоголик, выпивал чего-нибудь покрепче, но я этим не горжусь. Хотя за последние недели выпил больше, чем за последние два года. Такая вот загадочная душа русского врача…

— Слышишь? — майор Вяз встал с табуретки и тихо подошёл к окну.

Слышу. Стрельба.

Значит, с этим городом ещё не покончено.

Примечания:

С этой главы всё по-взрослому, «запикивать» маты не буду. Лексика обсценная — всё ещё лексика. Задолбался я маскировать маты так, чтобы было интуитивно понятно посыл…