Добыча Дракона, или Жена по согласию

Глава 8. Попытка номер один

Почему-то страшно не было. Даже когда Агэлар шагнул ко мне, обхватил за талию и привлек ближе к себе. Наверное, подействовали слова Катрины. Ее убежденность, что ничего не будет, передалась и мне. Даже стало любопытно проверить – как сработает отворот на этот раз?

А еще, возможно, сказалось действие зелья. Не удивлюсь, если в нем был возбуждающий компонент.

Я не боялась Агэлара, а следовало бы. И вовсе не потому, что он может забрать душу Великого Дракона, а вместе с ней и мою жизнь. Оказывается, это не самое страшное, что могло случиться. Гораздо хуже, что он мог забрать мою душу.

В полумраке спальни единственным источником света был камин и мой собственный свет. Отблеск последнего падал на лицо Агэлара, расчерчивая его тенями.

На долю секунды мы застыли, словно завороженные глядя друг другу в глаза. Странно, но Агэлар не торопился заполучить меня. Он будто сомневался в правильности своего решения.

В нем шла борьба, я это четко видела. Я не могла повлиять на исход сражения, лишь ждать, что победит – жажда власти или совесть.

Агэлар колебался всего мгновение, а потом в нем словно что-то сломалось. Он резко втянул воздух через сжатые зубы и наклонился ко мне. Горячие губы впились поцелуем. Агэлар целовал меня и раньше, но никогда так беспощадно. Словно мстя мне за то, что я заставила его усомниться в принятом решении. За минуту слабости, когда он почти был готов меня отпустить.

Но еще в прикосновении его жестких губ, в движении языка сквозила страсть. И вот она меня действительно напугала. Тем, что вызвала в теле ответное томление. Все вдруг стало ощущаться слишком остро. Судорожные вдохи, скользящее по щеке прерывистое дыхание, влажные движения языка и особенно сжимающие меня в объятиях руки. Их сила и напор. То, как они держат мою талию, как стискивают затылок, как, гладя, скользят по лифу платья.

Казалось, руки Агэлара повсюду. Они подталкивали меня к кровати. До тех пор, пока я, запнувшись о ее край, не потеряла равновесие и не упала на спину.

Матрас мягко принял меня. Я ахнула скорее от неожиданности, чем от удара. Опомниться не успела, как Агэлар уже навис надо мной сверху.

Снова этот напряженный взгляд. Надо же, в нем все еще идет борьба. Рано я списала его совесть со счетов. Быть может, если воззвать к ней…

– Не надо, прошу, – пробормотала я, уперев руку Агэлару в грудь. Под моей ладонью в каком-то сумасшедшем ритме билось его сердце.

Он вздрогнул от звука моего голоса. Словно я не прошептала эти слова, а выкрикнула ему в лицо.

Его тело – твердое и горячее – вжимало меня в матрас. Я чувствовала его желание, и это заставляло меня трепетать.

В глазах Агэлара мелькнуло что-то. Я не смогла разобраться. Сожаление? Затаенная боль? Но он лишь упрямо сжал губы так, что они побелели.

– У меня нет выбора, – хрипло выдохнул он в ответ на мои мольбы.

Я устало прикрыла веки. Ни у кого в Алькасаре нет выбора. Иногда мне кажется, что все здесь просто играют заранее отведенные им роли.

Агэлар зарылся пальцами в мои волосы и снова поцеловал. На этот раз поцелуй был неторопливым. Наши языки сплетались в порочном танце наслаждения. Я отвечала на поцелуй и даже получала от него удовольствие. Что-то изменить я не в силах, так хоть получу удовольствие.

В самом деле, хватит бегать и прятаться. Я осуждала Катрину за ее образ жизни. Она и не жила вовсе. Выживала! Влачила жалкое существование в страхе за собственную жизнь. А жизнь между тем проходила мимо. Сколько лет нашему телу? Сто? Двести? Примерно столько. А сколько из этих прожитых годов были счастливыми? Ни одного! Вот это действительно печальная история.

Так что я отдалась на сто процентов лучшему в своей жизни поцелую. А когда пальцы Агэлара скользнули за лиф платья и погладили кожу, я прогнулась в пояснице и застонала.

Мне тоже хотелось коснуться его, и я потянулась к вороту сюртука. Жесткий, вечно застегнутый на все пуговицы, он давно манил меня. Не терпелось его расстегнуть. Я так торопилась, что дернула ткань.

Раздался треск. Кажется, оторвались несколько пуговиц. Зато я получила доступ к телу. Мои пальцы скользнули по шее Агэлара вниз – в распахнутый ворот сюртука.

В ту же секунду мы оба вскрикнули.

Подушечки пальцев обожгло, как если бы я прикоснулась к раскаленному железу. Я, вскрикнув, отдернула руку.

В тот же миг Агэлар резко отклонился назад. Прикосновение сказалось и на нем. Он вскочил на ноги, согнулся и застонал, словно боролся с сильной болью.

Я уже привыкла, что драконий отворот плохо действует на моих потенциальных партнеров. Один поскользнулся и сломал ногу, когда пытался меня поцеловать, другой попал в аварию, спеша ко мне на свидание, и это далеко не полный список их злоключений. Но чтобы мои прикосновения причиняли нестерпимую боль… такого еще не бывало.

Наверное, я должна была радоваться – спасена! Катрина оказалась права: зелье не сработало, отворот все еще действует. Но вместо этого меня охватила тревога – все ли в порядке с Агэларом?

С какой стати я вообще волнуюсь о нем? Ответа на этот вопрос у меня не было. Или я не хотела его признавать.

– Проклятый зельевар, – хрипло выдохнул Агэлар, держась за горло. – Его вареву место в сточной канаве.

Судя по всему, жить он будет, так что я не смогла удержаться и не подколоть:

– Так значит, ночь страсти не состоится? – поинтересовалась ехидно. Адреналин последних событий расплескался в крови, вызвав какое-то ненормальное веселье.

Агэлар вскинул голову и посмотрел на меня. Ох, какой злющий! Сейчас возьмет и отшлепает за неподобающее поведение.

Я прикусила губу, отчаянно пытаясь сдержать хихиканье. Это нервы. За последние полчаса я столько всего пережила, что имела полное право на срыв, но все же умудрилась взять себя в руки.

Тогда-то я и заметила странность. Агэлар рукой придерживал распахнутый мной ворот сюртука. Застегнуть он его не мог, так как пуговицы оторвались, а пальцы стягивали ткань лишь частично, и в прорехах проглядывала шея.

То, что я увидела, поразило меня. Кожа Агэлара светилась! Почти как моя собственная. По крайней мере, мне так поначалу показалось.

– Что это? – настал мой черед подскочить с кровати. – Ты тоже…

Я протянула руку к его шее. Агэлар отшатнулся. Он едва сдерживался, чтобы не ударить меня по ладони или оттолкнуть, но меня так просто не остановить. Я уже видела свечение. Видела! Отрицать не имеет смысла.

– Твоя кожа… она светится! Совсем как моя, – выдохнула я.

В полумраке комнаты это было особенно заметно. Неужели и в Агэларе частичка души Великого Дракона? Тогда зачем ему вторая? Вопросов было так много, что кругом шла голова.

Осознав, что от меня не отделаться, Агэлар произнес:

– Моя кожа светится совсем не так, как твоя.

– Покажи, – не попросила, а потребовала я и снова потянулась к его шее.

На этот раз он позволил коснуться себя. Убрав руки от шеи, опустил их вдоль тела, а сам вытянулся, как солдат на плацу, и замер. Кажется, даже не дышал.

Этот момент показался мне намного более интимным, чем все, что происходило между нами до этого. Сокровеннее поцелуев и жарких объятий. Все дело в доверии. Оно впервые проскользнуло между нами. Всего-навсего слабая искра, но такая значимая.

Осторожно подцепив пальцами угол ворота, я отогнула его в сторону и ахнула. Агэлар не солгал – все было не так, как у меня. Вообще ничего общего. Его кожа была испещрена письменами. Какими-то незнакомыми мне знаками. Их будто выжгли на его теле, как поставили клеймо.

Одного взгляда хватило, чтобы понять – это не дар, а наказание. Кто-то нанес эти письмена на кожу Агэлара. Кто-то ужасный… беспощадный… кто-то, как…

– Фейсал, – выдохнула я. Только он мог сотворить подобное.

Агэлар кивнул.

– Они повсюду? – мой голос дрогнул, когда я спрашивала.

Еще один кивок.

– Что они означают?

– Что мне не быть драконом. До тех пор, пока они есть, – хрипло ответил он.

На долгую минуту в спальне повисло молчание. Первым не выдержал Агэлар. Ему надо было выговориться, а я все равно уже была в курсе.

– Я не дракон, а лишь его тень, – зло выпалил он. – Это все, что у меня осталось. Теперь ты понимаешь, почему мне так нужна душа Фейсала. Это мой единственный шанс.

Я отлично помнила его тень – огромную, с крыльями. Так вот что она означает. Это запертый в его теле дракон рвется наружу и не может выбраться.

Я вдруг все поняла. Почему он такой, почему так поступает со мной, а главное – почему не может иначе.

Если у человека забрать часть его души, на что он пойдет, чтобы ее вернуть? Я знала ответ. На все.

А Фейсал забрал у Агэлара даже больше, чем душу. Он забрал его крылья.