Добрый волшебник и Живо-цвет

Первая глава

Необъятная, чарующая голубизна небес не запятнанная ни единым белым облачком, простиралась до горизонта, переходя в по сопернически голубое и все же более темное море. Его зеркально чистые воды были спокойны, но, как и положено всем морям, поверхность его покрывалась рябью маленьких, едва заметных волн. Потакающих великому множеству морских течений, волны, продолжая перетекать и перекатываться из одной в другую, искрились и мерцали в солнечном свете, создавая множества бликов, словно тысячи голубых драгоценных камней усеяли бесконечную гладь.

И все же простираясь вдоль всего горизонта морской простор был необъятен, но не бесконечен, его границы сталкивались с берегом, чей рубеж был тверд и неприступен для столь спокойных волн. Береговая линия была извилиста и разнообразна. Где-то она выступала вперед, разрезая темно синюю гладь, где-то отступала, создавая небольшой залив или запруду. Были части берега, на которых саму землю о пленяли тоненькие ветви речушек или огромные стволы широких рек, неудержимо спешащих поскорее соединиться с величественным океаном. Иногда берега были покрыты желтой песчаной крошкой, иногда серой галькой или огромными валунами, а в некоторых местах, словно непреступные крепости возвышались крутые скалистые склоны.

Плавно отступая от песчаных и скалистых берегов, над морем и землею возвышались величественные горы. Эти исполины стояли друг за другом, создавая изящные горные гряды, плавно перетекающие от самых маленьких к величайшим, наряженным в белые шапки. Гряды гор выстроившись на уважительном расстоянии друг от друга, создавали между собой просторные долины, по низинам которых протекали быстрые горные реки. Все низины и горные склоны, от берега до снежных вершин, заполняли густые леса. Деревья в этих лесах не потрясали выдающимися размерами, однако и среди них можно было отыскать не мало вековых и могучих дубов, кипарисов или баньянов. Действительно же вызывало восхищение разнообразие семейств растений и их обличий. Деревья, как лиственные, так и хвойные, кустарники самых неожиданных форм и раскрасок, тоже самое касается и цветов, усеявших всю землю в округе.

И эти леса не были дремучи, в них кипела жизнь, и потому нельзя не отметить их добродушную гостеприимность. Среди деревьев и лесных лужаек, а также у берегов горных рек обитало множество живых существ. Великое разнообразие птичьих песен ласкало слух и радовало душу. Часто звучало стрекотание насекомых, и важное кваканье жаб, что могло быть раздражительным, но настолько вписывалось в царящую в округе атмосферу, что было совершенно к месту. То тут, то там можно было заметить следы зверей, зацепить взглядом силуэт или даже незаметно подкрасться поближе и разглядеть какую-нибудь милую зверушку. Среди обитателей леса можно было встретить самых разных животных, от малых до крупных, травоядных и хищником, дневных бодрячков и ночных бессонников.

И вот… В такой прекрасный солнечный день, под небом чистейшей голубизны на одной из прибрежных вершин, покрытой густым лесом, шел старичок. Он шел по давно протоптанной и надежной тропинке, шел аккуратным размеренным шагом опираясь о дорожный посошок. Старичок был довольно прыток для своего возраста и бодр, что удивительно, ведь он поднимался в гору уже долгое время, безусловно делая перерывы на отдых, и все-таки это испытание показалось бы трудным даже молодому парнишке. На плече у старичка висела сумка, которая уже давно не являлась для него ношей. Он так к ней привык, что совершенно свыкся с ее тяжестью, и был бы рассеян не окажись этой тяжести на плече. Сумка была до краев наполненная недавно добытыми травами, грибками и корешками, было в ней уделено место и для инструментов, в основном садовых и важных для жизни в лесу, а так же прочей мелочью, что могла бы неожиданно пригодиться старичку в каком угодно деле.

Глаза старичка искрились радостью, а находящиеся под длинным крючковатым носом губы растянулись в счастливую улыбку, выставляя на показ несколько оставшихся у старичка зубов. Он гордился этими уцелевшими долгожителями, ведь все его ровесники уже давно лишились всех зубов до единого, потому старичок очень старался сохранить свои. Но вовсе не долговечность зубов была причиной его радости. Хорошее настроение ему дарила ясная солнечная погода и окружающая его природа, которую он безмерно любил. Свежий горный воздух, пьянящий запах леса, прекрасный вид на морские просторы, чарующее пение птиц и даже раздражающее стрекотание насекомых он любил, любил безмерно и наслаждался этим.

Партена – так звался этот прекрасный край. Уголок девственной природы, практически незатронутый человеком. Да, в этом мире есть множество мест не тронутых людьми, и Албер, а именно так звали старичка, об этом знал. И все же он не мог себе представить места лучше и прекраснее. Он не находил и не видел ничего более величественного, а ведь старик Албер много где побывал за свою очень долгую жизнь. Он видел бескрайние моря травы, горы прокалывающие облака своими вершинами, золотые просторы засыпанные песком и озера-оазисы среди них. В юности ходил старичок по морям и известны ему многие острова. Очень мало, практически никто из людей живших в ту эпоху не может похвастаться столь же богатым опытом. И из всего множества краев мира, увиденных им, именно Партену он полюбил всем сердцем и душой.

Продолжая свой казалось бы не легкий путь в гору, Албер, очарованный пернатыми певцами, пытался насвистывать веселую мелодию, очень стараясь попадать с ними в такт. А тем временем глаза старичка, все еще ясные и внимательные, вглядывались в окружающий лес, стараясь заприметить что-нибудь интересное. Может необычный жучок присядет на ветвь одного из деревьев, может где-то за камнем притаится целебный цветочек или грибочек, а может и побег чудотворного корешка из-под земли выглянет. Глаза старичка все замечали, все что простой человек способен заметить и на благое дело использовать. Но и это еще не все, много чего он примечал того, что взору простого человека недоступно. Старичок то он не обычный.

Албер остановился и обернулся. Взгляд его был устремлен в лес, в сторону от тропинки. Он что-то заметил. Не увидел, не услышал и не учуял, а почувствовал нутром. С той стороны веяло чем-то необычным, но очень знакомым и приятным. Теплые чувства и любопытство наполнили сердце старичка, и он, заинтересованный и ободренный воспоминаниями о былом, так как догадывался что ждет его впереди, направился в сторону диковинки, ловко обходя деревья и перескакивая через валуны и толстые ветвистые корни. Не затратив много времени Албер нашел эту диковину. Перед ним предстало цветущее дерево. Большое и ветвистое, покрытое множеством маленьких цветочков, с лепестками приятных бело-золотистых цветов. Эта картина заставила его замереть на месте, и любоваться природным великолепием.

Сейчас шла вторая половина эстаса1, а значит почти все деревья давно прошли этап цветения и целиком покрылись зеленью. И только это дерево продолжало цвести, подобно своим поздно цветущим собратьям. Однако оно не было поздно цветущим, что делало его либо необычным, либо отставшим от своих собратьев. Конечно правильным было первое и Албер это прекрасно видел. Обычный человек ничего бы не понял и даже не заподозрил, решив, что оно отстало от остальных, а старичок видел и знал, что цветение – это лишь последствие того волшебства что посетило этот край. Старичок Албер однажды уже видел подобное деревце. Воспоминания о юности пронеслись перед глазами, и радость одновременно с грустью наполнили его сердце. Он подошел к дереву и приложил ладонь к его стволу. Волшебство, что таилось внутри, легко и застенчиво коснулось руки старичка, затем, словно набравшись смелости потекло через старичка заполнив его собой как река заполняет новое русло. Албер ощутил теплое, доброе прикосновение матери природы. Ему показалось, что его тело помолодело на несколько десятилетий, однако, старичок с грустью подметил, что это лишь мимолетное ощущение. Убедившись, что древо принимает его как друга, он решил отплатить добром за добро, и возвратил деревцу уже свою волшебную силу.

И тут, как по команде, из кроны дерева, покидая распустившиеся цветочки, вылетели множества маленьких золотистых огоньков. Подобно рою пчел они окружили старичка, роясь вокруг, залетая под рубаху и щекоча спину. Испугавшись Албер отдернул руку от ствола. Он не собирался убегать или отбиваться, его ошеломила смелость, с которой маленькие создания изучали нежданного гостя. Однако происходящее гораздо сильнее веселило и забавляло, Старичок смеялся как ребёнок находясь в окружении, возможно, самых прекрасных существ на свете. Он пытался разглядеть этих удивительных светлячков, уловить взглядом хотя бы одного, но те были невероятно быстрые и юркие. Только когда они успокоились и более менее замерли, облепив тело старичка со всех сторон, Алберу удалось их рассмотреть.

Присмотревшись к светлячку поближе Албер сумел разглядеть маленькое существо, даже меньше комарика, некоторыми чертами он был похож на человечка, но разглядеть получше старичок не мог, уж слишком мал он был, этот человечек, окутанный золотистым волшебным светом. Придержав одного из них на ладони, и стараясь не спугнуть, Албер достал из сумки одну из своих крайне полезных вещичек. Ею была небольшая глиняная баночка. Поднеся баночку к светлячку сидящему на ладошке, он стал аккуратно, как бы, сцеживать в нее волшебное свечение испускаемое крохой. Он делал это до тех пор, пока светлячок не померк, а когда это произошло, Албер влил в него свое волшебство, и тот снова засиял, как и прежде. Старичок совершил тоже самое еще с парой светлячков, пока не наполнил баночку целиком, после чего закупорил ее и спрятал обратно в сумку. Он мог бы наполнить еще несколько баночек, но не стал этого делать, ведь жадность к добру не приводит.

Албер хотел бы задержаться тут подольше, однако его ждали дела, откладывать которые было бы не культурно. Он стал потихоньку отступать от деревца, пятясь спиной вперед и наблюдая, как светлячки постепенно покидают его, возвращаясь в древесную крону, к своим цветкам. И вот, когда все до единого светлячки заняли свои дома, старичок последним взглядом осмотрел это прекрасное место, стараясь во всех подробностях запечатлеть красоту его в своей памяти. После, издав тоскливый вздох, он обернулся и пошел обратно к тропинке, возвращаясь к своим обыденным, повседневным делам, утешая себя единственной мыслью о том, что впереди его ждут еще не мало удивительно волшебных явлений и чудес.

Миновав вершину небольшой горки, старичок Албер стал спускаться вниз, продолжая идти все по той же тропинке, огибая небольшую речушку со скалистым берегом. Пройдя до ручейка вытекающего из этой самой речушки и обойдя огромный камень, когда-то давно бывший частью скалы, он вышел на лесную опушку. Опушка была не большая, но очень светла и покрыта цветочным ковром. С боку опушку пересекал уже знакомый нам ручеек. Он тек вдоль опушки наискось, разделяя ту пополам. И на одной из половинок, той что была повыше, стоял небольшой домик – жилище старичка.

Домик этот располагался у краюшка леса, под довольно большим для здешних мест деревом. Сбоку от домика, занимая кусочек опушки расположился небольшой огородик. На нем Албер выращивал целебные растения и травы, а также, не менее целебные, овощи и корнеплоды, используемые для пропитания. Дворик перед крыльцом занимал сад, наполненный кустарниками и одинокими цветками. Они служили в основном для того, чтобы радовать глаз, однако нельзя сказать, что среди них не было полезных и целебный цветочков, они определенно были. Но разве можно пускать на отвары и микстуры такую красоту?

Сам домишко был ветхим. Старичок конечно ухаживал за жилищем, но от времени ничего не спасти. Этот дом и до прихода Албера был очень старым и обветшалым, ну а сейчас уже и говорить страшно. Он стоит только лишь благодаря чуду да стараниями старика.

Войдя в дом и окинув взглядом свое убранство, Албер упер руки в боки и устало вздохнул – бардак. А ведь старичок ждет гостей, еще и угощение надо приготовить. Как так, встречать гостей, без угощения? Не гостеприимно и не культурно.

Первым делом Албер разжег огонь в своей миниатюрной каменной печи. Затем наполнил котелок водой из ручья, закинул в него грибов, на грибную похлебку и поставил на огонь. Он собирался оставить воду кипятиться и заняться уборкой, но вдруг вспомнил, что должен совершить еще одно дело. Бурча под нос и коря себя за забывчивость, он наполнил водой еще один котелок и подкинул в него кореньев, на целебный отвар. Грибной бульон стоял справа, а отвар – слева и оба кипятились. И только сейчас он приступил к уборке: собрал разбросанные котелки, ложки, баночки, мешочки с порошками, корешками, а также одежду и много-много всякой мелочи. Протер полки и пол в доме, краем глаза посматривая на свое варево.

Когда уборка уже была почти окончена, он вернулся к котелкам. Выловил из правого котелка грибочки, в левый добавил травок, грибочки нарезал и закинул обратно в правый котелок вместе с чесночком. После этого он стал искать что-то среди своих микстурок, и осознав, что искомого нет на месте, со вздохом пошел в огородик.

Из огородика он взял пару морковок и лучок, естественно для грибной похлебки, кроме того он взял, так и не найденный на своей полочке пучок голубоватой зелени, необходимой для целебного отвара. Этот отвар Албер приготавливал для человека пожилых лет, очень уважаемого в здешних краях. Сам старичок жил отшельником на склоне одной из прибрежных гор, в то время, как остальные жители Партены селились в деревнях у берегов рек в низинах между гор или на морских берегах. И только крепость хранителя и владыки окрестных земель располагалась на горе, которая непреступным бастионом возвышалась над морской гладью и окрестными землями.

Вернувшись в комнату он измельчил голубую траву, протер ее ступкой в кашицу и закинул в правый котелок. Затем почистил овощи и нарубив бросил в левый котелок. Оставив свое варево закипать, он доделал уборку, и у старичка осталось время на то, чтобы разобрать содержимое своей походной сумки. Но стоило ему только приоткрыть ее, как из сумки вылетел маленький золотистый светлячок, один из обитателей цветущего дерева. Он был напуган и летал зигзагами по всему дому, не зная куда деваться, вдалеке от родного дерева и сородичей, а его золотистое сияние уже не было столь ярким и продолжало медленно угасать.

«Тише, тише маленький» – приговаривал перепуганный Албер стараясь изловить светлячка, и, когда тот выбился из сил и уже практически угас, таки поймал. «Бедный малыш, и как тебя угораздило оказаться в такой переделке. Не волнуйся, сейчас мы тебя подлечим, вмиг сил наберешься» – говоря эти слова, которые успокаивали скорее самого Албера нежели светлячка, он выскочил из дома и, оказавшись в саду, взглядом отыскал самый красивый и роскошный из цветков. Подойдя к цветку, старичок вложил светлячка в шикарный бутон, и, накрыв бутончик ладонью, стал нашептывать тайные слова, а из-под его ладони засиял яркий свет, гораздо ярче прежнего. Этот свет разом охватил весь цветок и погас, но в бутоне, как прежде у своего родного дерева сиял маленький человечек.

Облегченно вздохнув, Албер поднялся на ноги. «Поживи пока здесь. Чуть погодя я отнесу тебя домой» – произнес старичок, любуясь наипрекраснейшим цветком в своем саду. В это же мгновенье на опушку вышли долгожданные гости, как раз ко времени обеда.

Не спеша идя по тропинке, пересекающей лесную опушку, усеянную цветами, к дому старого деревенского лекаря Албера приближалась женщина, ведущая за собой ребенка. Она была уже вполне взрослой, но все еще сохранила девичью красоту. Волосы ее вились непослушными каштановыми кудрями, выглядывающими из-под сороки, а добрые зеленые глаза говорили о ее чутком и заботливом характере.

Ребенок, которого женщина вела за собой был мальчик, ее сын, лет восьми или девяти, с взлохмаченными волосами цвета темной меди и упрямыми карими глазами. Одежда, доставшаяся ему по наследству от старшего, висела на мальчике мешком. Один рукав серенькой рубахи был завернут, другой расправлен и болтался из стороны в сторону вслед за рукой, которой он энергично размахивал во время ходьбы. Этот вид выдавал шаловливый характер ребенка.

Завидев их, старичок приветственно помахал рукой. А женщина, войдя в цветущий сад старичка, поприветствовала его приятной улыбкой и добрым словом.

– Добрый день дедушка Албер. Простите великодушно, что нам пришлось вас побеспокоить, мы не доставим много хлопот, обещаю. Позвольте мне справиться о вашем здоровье?

– Большое спасибо за беспокойство боярыня Агафья. К большой удаче и на зависть ровесникам здоровье мое крепко как у юноши – старичок кивнул головой и улыбнулся – а насчет беспокойства вы бросьте, гости мне в радость, особенно такие красавицы. Да и молодые люди тоже – он обратил внимание на мальчика – Ух! Какой справный богатырь у вас растет боярыня. Каково имя мальчика?

Женщина ласково потрепала мальчишку по голове.

– Ну ка сыночек, назови дедушке Алберу свое имя.

– Остахан – застенчиво буркнул мальчуган.

– А! В честь прадеда-морехода прозвали – голос старичка наполнился гордостью – Я был знаком с твоим прадедом мальчик. Славный человек был и имя у вас обоих славное!

Албер собирался было припомнить и рассказать об этом самом знакомстве, да вдруг подумал, что перво-наперво стоит гостей в дом пригласить, и слегка конфузясь обратился к боярыне.

– А чего это ж я вас у калитки держу! Устали поди в гору подыматься? Проходите скорее в хатку – отворил старичок дверь и стал их в дом зазывать – вот лавочки, скамья, в ногах нет правды, усаживайтесь дорогие, отдыхайте с дороги.

Боярыня повела сына в дом. Как и любой матери, ей было приятно внимание старичка оказанное ее сыночку. От этого в женщине проснулось желание побольше поговорить о ее любимом ребенке, похвастаться его удалью и маленькими детскими успехами.

– Благодарю дедушка. А ведь Ханик у меня такой молодец, хороший мальчик – умненький. Самый смышленый из деток. Любознательный такой. Обо всем спросит, до всего допытается. Сам попросился вместе со мной к вам в гости сходить, познакомиться с вами хотел.

– Матушка – возмутился покрасневший Ханик как это бывает с детьми, когда о них говорят что-то неловкое и смущающее.

Женщина, присев на скамью у стола, помогла сыну усесться рядом, и приобняв за плече, ласково погладила по щеке. Дедушка занял стул у печи и стал следить за своим варевом.

– Ханик у меня самый умненький – говорила она разглаживая руками его непослушные волосы и умиленно рассматривая детское личико – так мал, а удал. Когда ему еще и двух яр2 не успело исполниться говорить первые свои слова стал, а к трем и вовсе едва ли не пел. И что не скажешь при нем все слету запомнит, все слету поймет, будь то хорошо или худо, и лучше уж при нем слов недобрых не говорить и о худых вещах помалкивать. А какой же он умненький и понимающий, порою что скажет – оно и метко, и толково, и взаправду, что никак не поспоришь, правда порою и спрашивает такое, что как следует не расскажешь. Правда милый? Ты у меня любитель неудобных вопросов – Ханик стал красный как помидор.

– Ну матушка! – боярыня смущенно засмеялась, и потрепав сына по голове взъерошила ему волосы, испортив все что так старательно укладывая только что.

– Занятный у вас мальчуган боярыня – заявил старина Албер и обратился к мальчику – спасибо юный Остахан что старика навестил, я всегда рад знакомству с находчивыми и любознательными молодыми людьми. Я сам любитель прознать о том, чего раньше не знал и не ведал, а рассказать и поболтать я тоже большой охотник, и не смотря на свои скромные знания, я пожалуй смогу поведать о некоторых мирских делах, что молодым людям будет в пору услышать. И коль не боишься стариковской болтовни и не считаешь ее скучной и занудной – задавай свои вопросы, не стесняйся!

Мальчик опустил глазки и стал мяться в нерешительности. Нельзя сказать, что он был очень застенчив или труслив, напротив почти всегда был смел и не боялся задавать вопросов. Но как это обычно бывает, с незнакомыми людьми трудно заговорить. Попытка обратиться к незнакомцу вызывает неудобство и смущение или даже страх, особенно если незнакомец пугающе выглядит. С другой стороны если встретить какого-то чудака, любопытство пересиливает смущение или страх. К счастью или нет старичок не был похож на чудака, да и страху своим видом не нагонял. Добродушное лицо дедушки было покрыто морщинами и вызывало чувство глубокого доверия и уважения к старине. Его волосы, давно позабывшие свой настоящий цвет, полностью окрасились в бело-серый. Подобно волосам, посерела от времени и рубаха, бывшая когда-то белоснежной. Ее, как и пыльные от постоянной работы на земле и походов по лесу портки покрывало множество заплаток, а лапти на ногах были стары и почти насквозь протерты. Такой вид имели все деревенские мужики, которых юному Остахану доводилось видеть.

Незнакомцы могут выглядеть по-разному, а их характер может на удивление сильно отличаться от внешнего вида. Как бы не выглядел незнакомый человек, набравшись смелости, поборов смущение и сказав первое слово, общение с ним становится легче. Со вторым и третьим словами проходит неудобство, на четвертом и пятом слове приходит осознание безопасности. Так все люди с детства постепенно приучаются к общению и созданию новых отношений между друг другом. И вот, набравшись смелости юный Остахан задает свой вопрос:

– А правду ли говорят, что вы колдун?

– Ох, люди и правда так обо мне говоря – старичок с задумчивым видом почесал подбородок – народ много о чем говорит, поди разбери, что правда, а что вымысел. Вот скажет мужик брату, тот своей жене перескажет чуть-чуть иначе, а его жена соседке уже совсем другую историю начирикает. Поди разбери теперь, где же правда.

– Я не понимаю. Выходит, вы дедушка не колдун? Или все же колдун?

– Ну… эм, да, не колдун – он придвинул стульчик поближе к мальчику с матерью и наклонился вперед словно собираясь рассказать какой-то секрет стал шептать – колдовством я не владею, однако за свою жизнь я успел много где побывать и много чего увидел невообразимого. А колдуны и ведьмы то народ таинственный, не простой. Они такое знают и такое могут, что простому человеку даже и не снилось, и снится не могло. Я же был знаком с несколькими колдунами и волшебниками, удивительнейшие люди. Они меня даже кое чему научили…

«ПШШШ!» раздалось громкое шипение. Все перепугались, переполошились и по вскакивали на ноги. Боярыня Агафья быстро сообразила в чем беда и указала на котелки.

– Дедушка Албер, ваша похлебка убегает!

– Ай! Дай! Бедай!

Старичок вооружившись парой тряпок стал снимать котелки с огня. Сперва один, затем второй, справившись с горячими бурлящими котлами на удивление ловко и не обжегшись.

– Ух! Боярыня, какая вы ловкая! Вовремя меня старика предупредили. Спасибо, большое сердешное спасибо, а не то бы пропала б моя похлебка, а с ней за одно и хатка.

– Ну что вы дедушка, я всего то с испуга крикнула, да и только. Ай, да если б не отвлекали б мы вас, то и не побежала бы похлебушка.

– Не правда боярыня, вы не виноваты, а похлебка моя постоянно сбегает. Так и норовит за порог. Ха-ха-ха! Старый я стал.

– Ну что же вы дедушка Албер…

– Ах, ничего. Беда миновала, а еда то готова! За такой героический поступок, я теперь просто обязан вас накормить.

– Ну…

– И не отнекивайтесь Боярыня, пока не поедите, домой вас не пущу. Садитесь за стол. А я разолью.

Мальчик с матерью уселись, а сам старичок собрался разливать похлебку, да только сперва решил попробовать. Поднес к носу ложку с бульоном, вдохнул аромат, и отпил чуток. В тот же миг лицо старичка скривилось и даже слегка позеленело. Старичок издал противный кряхтящий возглас.

– Кхееее! Неужто я перепутал котелки?

Он подошел к котелку с целебным отваром и сделал пробу – результат был такой же.

– Кхееее! Точно перепутал. Но тут в отваре морковь плавает… Ой! И как же я мог! Лечеватницу в суп положил, а морковь наоборот! Ой-е-ей.

Албер, бурча что-то под нос, корил себя за испорченный обед, а когда он наконец устал этим заниматься, то произнес: «…эх, и без этого суп не спасти, а без супа как же гостей кормить». Он снова принялся бурчать под нос, при этом топоча ногами, прокрутился на месте, а в довершении хлопнул в ладоши. Оба отвара взбурлили на мгновение и тут же затихли. Старик зачерпнул ложкой бульон из грибной похлебки и, слегка пригубив опробовал.

– Ммм! Волшебный вкус.

Не теряя времени старичок разлил все по тарелкам и сел за стол.

– Прошу, угощайтесь дорогие гости. Приятно попотчевать.

Мальчик и его мама были в легком недоумении от произошедшего. Сперва они отнеслись к похлебке с подозрением, но глядя на весело уплетающего ее старичка, решили опробовать. Первой опробовала матушка, а затем и мальчик, недоверчиво осмотрев и обнюхав содержимое ложки. Но стоило ему положить первую ложку в рот, как в тот же миг тарелка опустела, а мальчик довольный обедом, поглаживал сытый животик.

– Такого вкусного супа я не ел…– юноша попытался припомнить – не ел никогда в жизни!

– Да, это мой любимый суп. Не всегда, конечно, он получается такой же вкусный как сейчас, и все же, рецепт старый и проверенный.

Албер улыбался, расхваливая свой суп, а мальчонка лукаво поглядывал на старичка. Ему хотелось, чтобы старичок побольше рассказал ему о волшебниках и колдунах.

– Дедушка Албер, так значит великие волшебники научили вас превращать невкусную похлебку в наивкуснейшую в мире похлебку?

– Кхе-хе-хе! – старичок подавился, закашлялся и засмеялся одновременно – хе! Нет, вернее не только этому. Тебе ведь известно, зачем твоя матушка навестила меня сегодня?

– Чтобы взять у вас целебный отвар для дедушки Деяна.

– Правильно мой мальчик. Вот чему я обучился у великих волшебников – лечить людей, животных лечить и деревья, исцелять волшебных существ и чудо зверей.

– Уууу! А какие это волшебные чудо звери и где их найти? – юный Остахан, как и большинство детей обожал животных, и после слов о волшебных зверях, уже ничто на свете не могло усмирить его любопытство. Он представил себе диковинных зверей, о которых ему доводилось услышать рассказы от своего деда Деяна или от его боевого товарища старого Димир. А рассказывали они о крылатых котах с орлиным клювом, таинственных жеребцах с острым рогом на лбу, волках и медведях ростом с целые дома, крылатых драконах властвующий в небесах или речных ящерах быстро плавающих под водой и медленно ползающих по берегам, лошадях с длинными шеями выше крон деревьев или цветных птицах говорящих человеческими голосами.

– О волшебных зверях то вопрос интересный и трудный. Оттого трудный, что простому человеку их увидеть необычайно сложно. И очень редко такое случается, чтобы волшебный зверь на глаза человеку попался. Волшебные звери – дикие звери. Они бывают большие и малые, умные, как люди и даже умнее, а бывают и совсем глупые. Есть среди них добрые, а есть и злые существа – темные существа. А живут они повсюду, везде можно найти их следы или тени, но вот самих существ и зверей отыскать не так то просто. Они, подобно самому волшебству не заметны простому человеку. Другое дело волшебники, они то все на свете увидеть способны.

– Что? Но ведь дедушка и старый Димир видели много всяких чудных животных.

– Хорошо знаком я с дедом твоим да и со старым Димиром, и рассказы их мне тоже знакомы. Звери те, которых им увидеть довелось, были не волшебные, разве что единороги, да и то не вполне. Да, они чудны и диковинны, однако волшебства созданиями не являются, вернее являются, но не совсем. Все мы Всеятворца творения, а сотворил он нас никак иначе как по волшебству. Суть и сила волшебная в тех зверях отсутствует и подобно простым людям, такие звери волшебства не касаются. Ну… вообще-то, есть и такие которые касаются… как и люди… Эм… В общем суть ясна и такова: «Истинно волшебство и волшебные существа незаметны и неосязаемы. Миром они повелевают незримо и не касаемо». Необычайные люди эти волшебники, потому как способны волшебство видеть, волшебства касаться и даже волшебство создавать. «Суть мира осязать способны»

– Неужто взаправду! Волшебство и волшебных зверей невозможно увидеть?

– Простому человеку – да, но не совсем. Суть волшебства для простых людей неуловима а вот явное волшебство заметить не сложно. Такое как мой суп, например. Ты видел, как я свою похлебку изменил и от того догадался, что похлебка вышла необычной, однако суть перемены не заметил.

– Все равно не понимаю. Дедушка Албер скажите а вот если волшебный зверь станет явным я его смогу видеть?

– Да, верно. Ты прав юный Остахан! – Старичок обрадовался догадливости мальчика.

– А будь я волшебником мог бы волшебных зверей когда угодно видеть?

– Ну конечно! Волшебники все на свете увидеть и познать способны.

– А как мне волшебником стать?

– Ха-ха бойкий малый! Учиться тебе придется всю жизнь. Долго и трудно мир познавать и тайны мира которые растолковать смогут лишь настоящие волшебники. Разумеется, только если у тебя есть да…

– Дедушка Албер так вы волшебник!

– Я? Нет мой мальчик. Куда мне до волшебников! Только то и могу, что отвары варить да супы исправлять, ну и еще немного в быту хлопотать.

– Ох жаль дедушка, мне бы так хотелось волшебником стать и на волшебство и на волшебных зверей посмотреть. Ну хоть какого волшебного зверя увидеть, хоть одним глазочком…

Мальчик посмотрел на старичка жалостливым взглядом, какими обычно смотрят дети, когда выпрашивают понравившееся лакомство или игрушку. Однако через мгновение юного Остахана посетила новая мысль, он широко улыбнулся. И теперь уже с восторгом, стал упрашивать старичка.

– Дедушка! Вы же умеете волшебных зверей видеть иначе как бы вы смогли их лечить. Так научите меня тому же, чему вас когда-то обучили волшебники. Тогда я уж сам смогу на волшебных зверей посмотреть! Научите, научите меня! Умоляю! – он обратился к боярыне – матушка позволь мне у дедушки Албера обучаться. Ну пожалуйста, нам ведь тогда больше не придется сюда, на гору подыматься. Я и сам смогу сделать лекарство для деда Деяна. Ну матушка!

– Ханик – боярыня стала поглаживать сына по спинке – твой отец этого не одобрит.

– Я сам его уговорю!

– Ну… А дедушке Алберу какой прок с тобой возиться? У него хозяйство. Много своих забот.

– Да он же не против! Верно дедушка?

– Ам… – старичок хотел было что-то сказать, но не успел.

– Видишь матушка? Дедушка Албер согласен.

– Ханик! – боярыня заговорила строгим тоном – Дедушка не соглашался и… И отец не позволит!

– Боярыня Агафья – вмешался наконец старичок – едва ли мне простому старику достанет умения и усидчивости обучить чему-либо вашего бойкого и смышлёного сынишку. Однако юный Остахан хочет учиться, а как подсказывает мне мой старческий опыт: нельзя мешать молодым людям познавать мир. Чем больше молодому человек известно, тем меньше ошибок в своей жизни он будет совершать. И нельзя, еще раз повторюсь, нельзя мешать молодежи тянуться к знаниям, иначе они засорят свой свежий и острый ум всякими глупостями – старичок остановился чтобы сделать глубокий вдох – Пускай юноша, коль того хочет и пока ему не надоест, приходит время от времени навестить меня, и я с удовольствием поведаю ему обо всем, что ведомо мне о нашем мире и о мирской жизни. Если конечно вы и боярин мне позволите. И… кхе-кхе – откашлялся дедушка – Так же быть может ремесло целителя придется юноше по душе, а ведь оно пригодится везде и всегда.

– Видишь матушка…

– Тише! Дай мне подумать.

Пока боярыня думала все молчали. Мальчик опустив голову сидел на скамье и размахивал ногами, его маленькие ручки мяли, расправляли и снова сминали край рубахи. Старичок уперев локти о стол смотрел в стену за спинами боярыни и ее сна, иногда бросая взгляд на сад за окном. Боярыня поглядывала то в окно, то на сыночка, пару раз она гладила его по лохматой головушке. Боярыня думала не слишком долго.

– Я поговорю с мужем. Возможно он все-таки разрешит…

– Ура матушка! Спасибо – юный Остахан во спрял духом и крепко-крепко обнял боярыню.

– Ну что ты Ханик! Еще ничего не решено. Твой отец может не позволить…

– Не может, ты его уговоришь, а не сможешь ты, так смогу уговорить я.

– Если не смогу я, то не сможет никто! Эх… – боярыня обратилась к старичку – дядя Димир будет ворчать, он тренирует моих сыновей и пришла пора Ханику упражняться в ратном деле

– Нет, ну что вы боярыня, нисколько. Братец Димира мне старинный друг и мое врачевание уже не раз его выручало.

– А я уже на мечах драться умею! Мы со старшим каждый день сражаемся, палками правда, старый Димир мне меча не дает, зато из лука по мишеням я стреляю настоящими стрелами!

– Ох уж эти мальчишки и их стрелы да мечи. Знаете, дедушка, а я ведь действительно буду очень рада, если мой сыночек будет уметь лечить людей, а не калечить их или себя.

– Чем бы дитятко не тешилось, матушка всегда будет заботится о его здоровье.

– И то верно дедушка Албер – боярыня встала – ну что же дедушка, засиделись мы у вас – вечереет уже. Пришла пора нам возвращаться.

– В добрый путь боярыня.

Старичок проводил их до калитки. Выйдя со двора боярыня обернулась.

– Через пару дней мы опять навестим вас дедушка Албер. Я уговорю мужа, Ханик будет у вас учиться.

– Хорошо боярыня, буду с нетерпением ждать вашего прихода.

Распрощавшись со старичком боярыня стала уходить, но Остахан остановил ее.

– Матушка, а как же целебный отвар для деда Деяна?

Старичок ойкнул, ахнул и побежал в хатку. Из хатки стал слышен громкий топот, шум возни, «треск» – что-то разбилось, «бум» – что-то упало. Вся эта какофония сопровождалась стариковыми выкриками: «Молодец Ханик – вспомнил!», «А я старый…», «как мог позабыть», «Ой! Да где же она», «а, нашел», «Ай! Горячо!». Наконец он выбежал из хаты с маленьким горшочком в руках.

– Держите боярыня – предал он горшочек – аккуратно не обожгитесь! Помните дважды в день после еды и один раз перед сном, если через два дня лучше не станет, обязательно сообщите мне. Ну что же, до скорой встречи и удачи вам.

Боярыня с сыном ушли. Вот и распрощался наконец старичок Албер с гостями своими. Тяжелый у него день выдался, но хороший. Добрых дел в этот день совершено было не мало. Однако, всему надо знать меру, даже добрым делам, и потому отправился старичок отдыхать, да силы восстанавливать. В скором времени предстоит старичку молодого волшебника обучать.

На следующее утро.

Старичок проснулся с первыми лучами солнца и сразу принялся хлопотать по дому, саду и огороду. Принести ведерко воды из ручья, чтоб на весь день хватило, полить цветы и овощи, выдрать показавшиеся из-под земли побеги сорняка – много забот у него было, и только после этого завтрак.

Позавтракав Албер собрал свою сумку, внимания требовало неотложное дело. В одном из цветков поселился нежданный гость. Нужно вернуть его домой, к друзьям. Выкопав цветок, старичок пересадил его в горшочек и собрался в путь, но был вынужден задержаться. Неожиданно нагрянули вчерашние гости.

– Боярыня? Не ожидал вас увидеть сегодня, да еще и в такую рань. Ой, дела! Я же совсем не подготовился, да и забот срочных полным полно! – разволновался старичок.

Боярыня с сыном подошли к его дому.

– Простите дедушка Албер. Муж мой дал разрешение, и Ханику не терпелось, и никакие уговоры тут уже не помогут. Вот и поторопились мы. Если вы очень заняты, мы уйдем. И не переживайте нам не в тягость.

– Это как же не в тягость? В гору подыматься? Нет, не стоит вам туда-обратно бегать, не стоит. Быть может вы обождать, согласитесь. Посидите у меня в хижине немного, а я постараюсь управиться побыстрее.

– Я не против. Побудем у вас, на сад полюбуемся. Хорошо Ханик?

Мальчик бывший чуть ранее необычайно довольным сейчас скривил губы. Он так старался уговорить отца и матушку привести его уже сегодня, не для того чтобы сидеть без дела в стариковой хижине. Подумав секунду мальчик обратился к дедушке.

– Дедушка, а можно ли с вами сходить, погулять. Вы же не сильно далече?

– Ух, можно конечно. Вот только нам с горы нужно спускаться, а потом опять подыматься и в лес заглянуть. Прогулка не самая простая, а ты поди утомился.

– Нисколечко и не волнуйтесь, я ловкий. Гулять по лесу мне только в радость. Ну, матушка? Отпустишь меня с дедушкой Албером? Ну пожалуйста.

– В лес идти? Там же дикие звери – матушка забеспокоилась, но старичок ее обнадежил.

– Не волнуйтесь. Это не далеко, и хищных зверей там не водится.

– Что ж… я разрешаю. Только будь внимателен и покладист Ханик. Далеко от дедушки Албера не отходи и будь осторожен. Обещай мне.

– Конечно матушка. Обещаю.

Старичок с мальчиком зашагали по извилистой тропинке, уводящей их с полянки. Мальчик несколько раз оглядывался на матушку, присевшую на скамеечку перед садом. И вот перед тем как скрыться за деревьями, он обернулся крайний раз, а матушка помахала ему ручкой, и мальчик ответил тем же.

Тропка петляла между деревьев и вела вниз по склону. Старичок шел первым, делая аккуратные размеренные шаги и смотря под ноги. На плече он нес сумку, а в руках держал горшочек с цветком. Мальчик следовал за ним бодрыми веселыми шагами, едва ли не в припрыжку. Оба молчали, но молчание длилось не долго – мальчик заскучал и стал задавать вопросы.

– Дедушка Албер, а куда мы идем? И за чем? И что будем делать?

– Не торопись юный Остахан, скоро и сам все узнаешь и увидишь. А рассказывать на ходу, я не буду. Лучше один раз показать.

– Что? Но это слишком долго. Расскажите сейчас! Это волшебное место?

Мальчишку просто распирало от любопытства.

– Тише Ханик будь терпеливее, спешка к добру не приводит.

– Ну хоть скажите, там волшебство есть?

– Ох, есть волшебство.

– Ну и еще расскажите хотя бы как называется то место, ну пожалуйста.

– Мейскейон – это на эльфийском языке. А по-нашему – царь-древо или живо-цвет.

У мальчика округлились глаза.

– Ух ты! Вы знаете, эльфийский? А эльфов вы видели? Правду старый Димир рассказывает, что у них уши острые?

Старичок охнул и, посмотрев на мальчика очень серьезно, ответил.

– Правду сказал братец Димир, уши у эльфов острые, но не там ты причуду ищешь, дело то не в ушах. Они другие совсем, не как люди, особый народ. И человеку стоило бы многому у них поучиться.

– Правда? И чем это они так на людей не похожи?

– Ох Ханик, это же так просто не объяснить. Различий то множество, и большинство из них призрачные, едва уловимые. Но, я постараюсь растолковать. Только дай мне немного подумать.

Не спеша спускаясь с горки, они свернули на другую тропинку, уходящую в сторону, к горе-соседке. И не успев оглянуться стали подыматься вверх. Мальчику уже было невмоготу ждать, но он терпел, не смея потревожить старичка. Закончив размышлять, Албер преступил к рассказу, стараясь тщательнее подбирать слова.

– И так, Эльфы. Они ну… справедливые и гордые, и… одно из другого вырастает. Гордость, она конечно черта не хорошая, надменная и напыщенная, мало кому нравится. Но только не эльфийская. Их гордость на справедливости зиждется, ибо жизнь по справедливости, они считают самой достойной жизнью, а преступление справедливости немыслимым позором. А в позоре эльф жить не способен, потому как гордость не позволяет. А эльф изменивший справедливости, изменяет и своей гордости и погибает… неизбежно погибает. Оттого и весь их народ праведный и сдержанный. Все по справедливости совершают. А тут еще одна диковина выясняется. Справедливость то у эльфов своя, не людская. Они ее по-своему понимают и толкуют. А толкуют и понимают именно по наитию природы и жизни. Ивоно как случается: в природе заведено так – выживает сильнейший. Но и как же быть, слабым – смерть. Не справедливо это – так человек считает. А эльф скажет, пусть слабый сгинет и даст дорогу сильному, но, и у слабого шанс должен быть. Шанс сильного одолеть и самому сильным стать. А еще ведь сила не только в силе измеряется. Еще и в уме, проворстве, воле, иногда в трусости и очень часто в дружбе и братстве. Особо эльфы ценят последнюю силу, от того сплочены нерушимыми узами. Сплоченность – это одно, и совсем другое любовь ко всему прекрасному и неудержимая любознательность. В каждой мелочи они способны заметить едва уловимую красоту, или взглянув на что-то старое совсем под другим углом, научиться чему-нибудь новому. Конечно же подобная черта присуща и людям, однако есть едва уловимая грань отличающая эльфов. Она настолько призрачная, что разглядеть ее практически невозможно. Может быть все дело в некоей эльфийской одержимости этими вопросами? Я не знаю, и человеческому разуму понять этого не дано. В конце концов люди думают не так как думают эльфы, да и живут намного меньше, и из-за этого эльфы так непостижимы. Но не смотря на столь долгую, почти вечную, жизнь, они за нее не цепляются и с легкостью расстаются с ней, если того требует их Оши – учение жизни. Ведь, как они считают, смерть – это не конец, а начало нового пути. Ох, Ханик, а как же эльфы то с природой дружны. Все ее капризы понимают и чтят, от того она, то бишь природа, им помогает и своими богатствами одаривает. А эльфы, принимая эти дары, нисколечко не жадничают. Все в меру берут и лишнего не истрачивают. Вот такая вот гармония в их чудной общине царит, и дай Всеятворец, чтобы и в людях такое понимание мира зародилось… Ох, ну вот дорогой мой мальчик, мы уже почти пришли.