До включения (Сверхмир)

Глава 14

Хорошо, что местный травмпункт был с другим врачом.

— В дерево впечатался, на скворца засмотрелся, — объяснился я с молодой девушкой-врачом. На меня посмотрели как на идиота она и её медсестра. Но справку выписали.

Но я уже привык.

На следующее утро я показал видео парням… девушкам. Как же непривычно, что Женя и Саша не парни-коллеги. Брр.

— Вы хотели посмотреть, что со мной сделают, смотрите. Как я понимаю, тут ваша прабабка и ещё вторая родственница? — уточнил я. На что мне, кажется, кивнули. — Больше я советов вам давать не буду, пока дёшево отделался. Но уточню, что вам сказала Долина?

— Что у нас в роду дремучие ведьмы.

— И им устроят выволочку.

— Ну, на этом всё. Теперь просто носите вот эти нагрудные знаки, и я буду обращаться к вам по именам, — я передал им два детских значка: с белой вороной и чёрным аистом. — А в ваши личные дела не лезу.

Собственно дальше я и планировал только так к ним относиться.

Я не воспринимал их как девушек даже после того, как они стали эмоциональнее.

Равно как они не перестали посещать мужской туалет, причём зная, что я там.

Но финишем стало то, что они решили поменяться одеждой в нашем рабочем помещении.

— Кофту и юбку или только верх?

— Как обычно.

— Саша, не как обычно, а идите в туалет таким заниматься. А ты, Женя, не провоцируй сестру, — приказал я, не оборачиваясь. На экране знакомого мне кондитера вязали двое в штатском, а недалеко стояла волга с «Макаровым».

— Нет смысла. Нам уже рассказали.

— Про вашу историю с пятью девушками.

— Мы не верим в любовь.

— Даже после возвращения чувств.

— И тем более.

— В вас нет ничего интересного.

— Вы обычный, Ярополк Викторович.

— А мы для Вас не интересны. Мы не невинны.

— Так что какой смысл куда-то идти?

— Ага, во, — сказала Женя и сняла кофту, под которой ничего не оказалось. Только небольшое сокровище девушки в лифчике.

— Кхм, товарищ Перова Евгения, в отражении экрана не светите одной восьмой плоти Пантеона, это неприлично, — проговорил я, на секунду отвлёкшись от задержания. Как-то шпион смог выскользнуть и скворцы его начали преследовать. — Шеф, передаю перемещение объекта через птиц.

— Понял, — раздалось в наушнике.

— Товарищ Карпов, Вы бы знали, сколько врачей нас видело вообще голыми.

— Да что там голыми. Снаружи, внутри, на рентгене, на КТ, одних гинекологов было кажется двадцать три.

— Двадцать четыре, тётю Олю тоже считай.

— Да не отвлекайте, сели за мониторы! Ловим шпиона! — не выдержал я и рявкнул на этих потомков божеств.

— Что? Но мы же переоде…

— Крутяк!

— Ладно. Ой! В тихую без нас смотрит, — еле слышно пробубнил кто-то из них.

— А у нас допуск СГБ высокого ранга! — громко крикнула вторая. Это Женя, значит, бубнила Саша.

— А ну тихо! Раскудахтались. Сейчас работа, а не гляделки, — сказал я.

Кондитер оказался весьма не прост. Он был доппельгангером 3 уровня. И весьма легко становился собакой, крышкой от люка и даже лужей.

Сложно поверить, что Тётка спускала такой же талант на то, чтобы скрывать великолепное тело от людей.

Красоту народу!

В итоге один скворец вцепился в цель и активировал «байкал-3». Долго пришлось гнать экспериментальный образец к погоне.

— Шеф, почему меня не предупредили? Я бы помог сделать всё проще и быстрее, — спросил я в рацию.

— Предупредили. Ровно за три минуты. А нам отдали приказ минутой ранее, — ответил весьма раздражённый голос.

— Ясно. Отбой, — сказал я и откинулся на кресле.

— Ярополк Викторович, мы же были полезны?

— Да, ведь без нас вы проморгали бы лужу.

— Молодцы, молодцы, — похвалил я с закрытыми глазами. Устал.

— Тогда мы требуем командного празднования!

— Танец.

— Объятия?

— Рукопожатие?

— Может песню?

— Да идите нафиг, зачем я порекомендовал вам отказаться от транквилизатора? Такие хорошие сотрудники были. Евгений и Александр — работяги-парни, а теперь тут какой-то визг стоит, а меня ещё за это избили. Теперь я понимаю, за что, — пробормотал я.

— Ну, нас ещё не отпустило.

— Да, в детстве мы директора доставали.

— Так, что она нас брала под контроль.

— Пока мы не выработали иммунитет.

— А ведь в детстве.

— Я был таким милым коллективным.

— Разумом, который не замолкал.

— И не нуждался во сне.

— Хватит ёрничать, второй раз не запугаете, — сказал я. Ранее, когда после работы эти чудачки проделали тоже самое в темноте, налохматив волосы вперёд и одев простыни с вырезами, было очень стрёмно. Еле-еле подавил желание сбежать.

— Хотя бы рукопожатие.

— Мы заслужили.

— Ладно, — я повернулся, не повёл и мускулом. Эти девицы в курсе, что я давно «не общался» с женским телом и издеваются. — Почему не привели себя в порядок?

— Да, Женя, тебе стоит похудеть, у нас пять кило разницы!

— Зато сиськи и попа: во! — Евгения хлопнула себя по ягодице и вызывающе посмотрела на меня.

— Ну, в целом, на море купальники и меньше прикрывают, — сказал я, глядя на двух девушек в нижнем белье. — Ну, ладошки для рукопожатий сюда.

Первой протянула Саша:

— А Вы и правда сухарь.

Вторая схватила аж двумя:

— Даже не вспотела ручка-то!

— Не выполнение приказов, пренебрежение уставной одеждой, откровенное хамство начальству, посещение уборной другого пола, дискриминация начальства по половому признаку, домогательство, провокация родственников на членовредительство и грабёж, обе без премии на следующий месяц и родителей в шко… в отдел! — с хохотом сказал я.

— Шутить изволите?

— Прям невинная жертва.

— Кто же тебе поверит, Ярополк?

— О. Идея. Да мы уволимся. А, Женьк?

— Ага. Пошли.

— Как облегчается повозка, ключи сдать не забудьте, — я надеялся, что они не шутили. Это, конечно, весело общаться с девчонками, но работе мешают сильно.

Они оделись и резво куда-то понеслись.

Чуть менее чем через полтора месяца, когда я после работы двигал домой, в сумерках ко мне подошли двое.

— Мальчишка, мы с миром, — проговорила высокая девушка в чём-то типа паранджи.

— Не с миром, а с ультиматумом! — резко сказала вторая, голосом капризной девчонки, но тоже скрытая в ткань вместе с глазами.

— Уважаемый Пантеон, что от меня требуется? Только не бейте и не отбирайте копеечку, о боги нашего мира! — произнёс я и поклонился. Внешне я храбрился, а вот внутри было страшно.

— Врежь ему! Чёрная! — аж взвизгнула мелкая.

— Су, почему ты на него так эмоционально реагируешь? Ты же самая сдержанная из нас, — ответила фигура выше.

— Это мальчишка для Аллы. Не перевариваю эту пигалицу, как и её мамашу. А парень ей под стать.

— Су, нельзя так о своей дочери.

— Тебя внучка называла «деточка, ты потерялась»? От горшка два вершка, а о родной бабуле не знает и хамит!

— Так она же явно не располагала информацией. Ты сама говоришь.

— Незнание закона не освобождает от ответственности.

— Су, давай не при свидетеле.

— Да он нам почти родной! Пять кровинок уже через него прошли, а ещё три нас терроризируют.

— Ну, по факту она одна, пусть и на кучу тел.

— Но симулирует-то она, что «три сознания».

Знаете, лучше бы я не слышал этого разговора. Моё заблуждение, что в пансионе собраны дети с потенциалом стать седьмым уровнем, было лучше.

— Это не заблуждение, пятая часть наших потомков опасна для себя и окружающих. Все твои пять бывших — часть Пантеона. Только Алла об этом не знает, да и талант пробудился поздно, к тому же слабый. Вся в мамашу, которая встретила оперного певца и сбежала к нему из отчего дома. А она моя любимица! — буркнула Судья, считав мои мысли. — Кстати, с твоей стороны было глупо разработать устройство противодействия блокиратору. Понятное дело, что Пантеон его получил от СГБ.

— А мне теперь-то уже и скрывать нечего. Теперь понятно, почему Вы на меня такая злая. Я бы вообще убил такую тварь, как я, которая кхм… сразу с пятью потомками женского пола, — сообщил я честно.

— Сечёшь. Но по закону ты чист. Так что максимум на что я могла пойти — небольшой сбор информации с грабежом в виде прикрытия, потом тебе лишняя премия пришла.

— Да, спасибо. Я по копейкам понял, что семьдесят пять рублей сорок пять копеек, это от Вас.

— Хватит тут мне зубы заговаривать. Я в курсе, что ты ни в чём не раскаиваешься и не виноват по факту в чём-либо. Эта дура Кира провела ритуалы и теперь пять куриц носятся с этим. Но результат, по крайней мере, у неё есть. Но она ж ещё и Канарейку спугнула от тебя. Ладно, не важно. Это их выбор. Чёрная, говори, — повернулась мелкая фигура к высокой.

— Ева нас достала, — сказала та.

— Извините, но Ева это кто? — решил уточнить я.

— Это то чудо в перьях, которое несёт чепуху словно табун гиен. Она создала двух дублей и отправилась искать «Сухаря» из песни, — пояснила Судья.

— Не понял, — честно признался я.

— Я и Вождь жили месяц в осаде из тысяч дублей разных возрастов этой мелкой…

— Тише, Су. Она всё-таки наша внучка, — попробовала успокоить высокая сверх, управляющая тенями, телепатку.

— Да сучка она. Надо это признать. Причём ради чего? Чтобы отправить двух своих вымышленных персонажей с легендой тех, кому было по восемь лет, и кто из больницы не вышел! Когда найду оригинал, то она у меня сто тысяч лет будет писать: «Бабушка и дедушка — закон. Их не тронь! Родню не тронь! Мёртвых не тронь!»

— Мне вот интересно, а что наши кобылки в нём находят?

— А ты не видишь? Тот же типаж, что у моего Дажа. Только у него ущербная душа, не способная к любви. Словно какой-то фрагмент выдрали.

— Ой, а ты права.

— Я всегда права, иначе не была бы Судьёй.

— Кхм, простите, а что с моей душой? Она вообще существует? — я решил вклиниться в весьма интересный диалог.

— Существует. Но ты не поймёшь, — ответила высокая.

— Да, это будет излишне, — добавила низкая. — В общем, мы сваты.

— Нет, она выходить за него замуж не хочет. Так что не то слово.

— Мы что, сутенёры по-твоему?

— Похоже, что это ближе.

— Подождите секунду, — я пытался догнать их разговор, но, кажется, что мой мозг прощупывают в реальном времени, а я в итоге торможу. — Перовы — дубли? То есть где-то есть их оригинал, который зачем-то притворялся парнями, потом девушками, зачем-то пытался меня соблазнить, а потом довёл несколько высших существ, чтобы они пришли ко мне?

— Ой, забыла вылезти, — сказала Су, и моя голова как-то стала легче, что ли. — В целом — да. Но то, что ты в их пол в досье поверил, а не сам пригляделся… ты не так уж умён. Хотя долинофикацию она прошла, это она не выдумывала. И у неё всегда есть два дубля в честь умерших сестёр. Не спрашивай, даже сверхи не всесильны. Суть в том, что она подслушала некоторые подробности твоей жизни, она родная сестра Лизы, которая Тётка. В отличие от большинства, та знает правду о пансионе, но стеснительная. Хотя раньше была той ещё оторвой. А её младшенькая не слышала даже о таком понятии, как стыд, ум, честь, совесть, как стала подростком, сразу сожгла такие понятия в своём разуме.

— Извините, но что от меня нужно? Я всё ещё не понимаю.

— Она будет твоей гражданской женой.

— Что? — не понял я. — Шутите? Нет, я бы согласился на брак, но… если честно, то я хотел бы оставить после себя детей. Поэтому «Перовы» мной не рассматривались как мои возможные женщины.

— Да я в курсе. Она тоже. Но эта чокнутая фанатка Аллы Шишкиной решила: ей достаточно видимости. Ну, ты согласен на то, что…

— Нет. Я согласен с ней встретиться и поговорить, но…

— Да согласен ты, я же читаю тебя, пусть и поверхностно. Фактически, кроме Лизы с остальными ты так уже жил. Так что мы договорились, товарищ майор. Пока-пока.

Когда они уже уходили дальше, то скворцы передали речь:

— Фух, сбагрили Еву, — сказала, радостно выдохнув низкая.

— Может, стоило сказать про Аллу, да и собственно о Лизе? — спросила высокая.

— Это её дело. Захочет, сама расскажет. А стесняшка даже от нас скрывает. Не будем выдавать.

— Жаль, что Ева осталась последней из тройняшек и даже не сможет родить.

— Долбанные террористы. Ну, на том свете есть им настоящий судья, моё дело было их отправить к нему.

— Уроды, захватить больницу с детьми после операций Долины, надеюсь, что они будут гореть в самом жаркой… какая странная птичка, возьму её с со…

Был ли брак моей мечтой?

Нет. Моя неисполнимая мечта — почувствовать «любовь».

Запасной вариант — оставить после себя детей. Почему-то я уверен, что родительская любовь от меня может исходить.

Но передо мной сидела бритая почти наголо девушка в длинной кофте без следа штанов или хотя бы шорт и грызла один леденец на палочке за другим. Вообще не похожа ни на один из вариантов, которые были у меня ранее.

— Так ты Ева? — спросил я у неё.

— Мы: Ева, Евгения и Александра, — улыбнулась девушка.

— Ты оригинал?

— Мы не скажем, иначе сюда придёт одна злая столетняя девочка и начнёт проверять наши мозги под микроскопом, — с ухмылкой ответила сладкоежка.

— То есть, у тебя три личности?

— Правильнее сказать, что три отдельные и единая, — сообщила девушка и разгрызла за один укус карамельного петушка. В этом кафе они каменные, бедные зубы, если она основное тело.

— Ясно. Я так понимаю, что ты очередная семёрка?

— Мы очередная семёрка.

— Да уж, ну и семейка. И сколько вас таких в Пантеоне? Официально, если я правильно помню, в СССР всего десять такого ранга.

— Не, ты отстал от жизни, тринадцать. Девчонка с Хоккайдо родилась с каким-то даром, даже приграничный конфликт с соседушками случился за эту айниху. Снова ИГРОК-и и мой дедуля Дождь там тушили огонь войны. Ещё там кто-то двое в перечне, но с ними ничего весёлого не произошло. А в Пантеоне? Да фиг его знает. Нас много, наши старички периодически размножаются. Самое уморительное, когда бабуля Су не так давно была беременна. Ты ж её видел в обычном виде, а с тройней это был просто колобок с лапками. Такая милаха, подавила волю шестидесяти меня и заставила о себе заботиться. Кстати, именно тогда я раскрутила её на то, чтобы она сделала досье. Ей так легко вертеть оказалось. Арбуз в обмен на то, мороженое с запахом асфальта на другое, эх, скорей бы деда Даж её снова. Ты чё меня глазками прожигаешь?

— Меня за эту информацию не убьют?

— Да не, они ж добрые. Судья повёрнута на законах, если бы не постродовой отходняк и истерика тёти Оли, то она бы не пришла к тебе. А я ведь и правда на таблетках была. Она думала, что я может вылечусь, может нет, зато не буйная. Прикинь?

— Ну, я-то тебе…

— Ха, рано спрашиваешь. Ещё секреты есть. Надо же тебя повязать с Пантеоном. Деда Даж, он же Вождь, повёрнут на защите своей земли. Прикинь, он вообще неуязвим, пока на своей земле. А вот деда Дождь с таким имечком сверх света. Ему бы Ярилом назваться или Гелиосом, умора.

— А кто тогда был сообщницей Судьи?

— Чернобог. Её сила вообще мне не понятна, но она нас воспитывала, мы вся в неё! Если бы ты её разозлил, то… ты бы видел, что она сделала в тот день на другом конце страны…

— Ты имеешь в виду день, когда уничтожили тела двух из трёх тебя?

— Ага, сечёшь фишку. Тогда кроме Женьки и Сашки убили сорок восемь детей-сверхов. В новостях, конечно, этого не показали.

— А кто убил? Организация против сверхлюдей?

— Да как они смогли бы? Просто кучка маргинальных сверхов, которых наняли, и идейные. Пантеон старается приращивать территории и проповедует равенство людей. А есть те, кто хочет править. Слышал про Клыкова?

— Да кто про него не слышал? Псих со способностью поглощать энергию, был пилотом Боевого Шагающего Робота Адама с атомным реактором.

— Во, вот он собирает такой мусор, но не все же хотят сидеть в степях. Вот есть упоротые, кто хочет свалить Пантеон. Представляешь, на что они пойдут, дорвавшись до власти, если тогда ради пакости убили почти всех, кто прошёл пересадку в те дни?

— Так, ладно. Я понял, что всё гораздо хуже, чем я себе представлял. Что тебе от меня надо? Почему и зачем?

— Ты «сухарь Канарейки». Я сушка, хотя бабушка это иначе произносит, заменяя «ш» на «ч», из Пантеона. Будем пытаться сделать крошек.

— Это же невозможно.

— Ты про долинофикацию? Да, но ты же умный. Найдёшь способ. Клонируешь нас, в крайнем случае. Выносить-то я смогу, я не вырабатываю половых клеток.

— Ясно. Но я же не медик.

— А это уже твоя проблем. Я нашла человека. Тем более что я всё равно останусь твоей гражданской женой, так как местечко занято.

— В смысле?

— Не ёрничай. Лиза знает, сама Настька знает, Кира уж тем более. Ты женишься только раз официально. Но там такое наслоение! Ты бы знал.

— Знаешь. Я согласен…

— Как я удивлена.

— Но скажи о том, какие у тебя способности?

— Всё просто. Я на истинном седьмом уровне. В отличие от Лизки, которая боится свои бидоны миру явить. Ходит почти в своём облике туда, куда ты её отправил, но всю себя уменьшила. О чём мы?

— Способность.

— А, точно. Как ты понял, я умею копировать способности.

— Я этого не понимал.

— Разве? Вот смотри. У меня десять пальцев. На каждый я могу повесить способность. От Женьки я получила телепатию и скопировала её. От Саньки у меня дубли. А в пансионе периодически беру новеньких. Только вот силу Тёти Оли скопировать в полном объёме, так и не смогла. Но долинофикация у меня сработала поразительно. Ведь меня тогда тоже убили, — сказала девушка с таким взглядом, что по мне побежали мурашки. А затем она посмотрела мне в глаза — Я не шучу.