До рассвета

Глава 6. Жить заново

Рейчел не представляла, сколько времени прошло с их отъезда. Она неподвижно сидела возле окна, следя, как отъезжала карета с Дэвидом, его людьми и её отцом. Вскоре их след простыл, но Рейчел всё ещё смотрела в эту сторону.

Она заставляла мысли вертеться в далёком от реальности направлении. Вспоминала детство, думала о мистере Рое – да что угодно, лишь бы отвлечься. Но сквозь поток навязанных размышлений всё равно просачивалась тревога. Скорее даже страх.

Против воли мысли принимали всё более пессимистичное направление. Краски сгущались. И не только в душе, но и на улице. Ночь уже царствовала вовсю.

Это вдруг вывело из пучины мыслей. Слишком мрачно стало на улице. Рейчел гадала, было ли это её воображением, подпитываемым горечью, или всё-таки реальностью. Но не успела прийти к выводу: слишком уж резко отвлекло быстрое, практически молниеносное движение. Будто нереальное. Вот оно уж точно могло быть лишь игрой воображения. Но не слишком ли их много за одну ночь?

Словно в подтверждение её недоумению, движение повторилось. И не один раз. С каждым разом что-то менялось, жило. И больше не выглядело миражом. Нечто периодически даже обретало черты… женской фигуры.

Наблюдение за таинственным объектом окончательно поглотило Рейчел. Вывело из мысленного оцепенения. Сейчас она не думала о навалившихся проблемах и риске здоровья отца. Возможно, происходящее на улице было слишком захватывающим, чтобы суметь хотя бы на секунду вернуться в реальность. А возможно, ей просто было легче уйти с головой в это, чем позволять мрачным мыслям съедать её заживо.

Сколько это продолжалось, Рейчел не могла сказать. Таинственная девушка просто резвилась, с невероятной скоростью буквально паря во всевозможные стороны, периодически взлетая на вершины деревьев и крыши домов. Вроде даже заглядывала в окна. Непонятно, как она ещё не заметила Рейчел. Ведь такое пристальное наблюдение сложно не чувствовать.

Это осознание не заставило отвести взгляд. Рейчел было скорее безразлично, что произошло бы в случае её обнаружения. Она всё равно не могла не смотреть. И даже не знала, что чувствовала насчёт этого откровенно сверхъестественного явления.

Единственное, что вдруг прервало её – звук открываемой двери и шаги сзади. Даже не оборачиваясь, Рейчел поняла: Дэвид вернулся. Занимательный объект за окном резко перестал её интересовать.

Она упустила из виду прибытие его кареты. Дэвид появился слишком незаметно для неё, словно обухом по голове. Слишком сильное и внезапное возвращение в реальность.

Рейчел не оборачивалась, но больше не видела перед собой происходящее на улице. Напряжение вернулось. Видимо, оно было ощутимым: он понял, что его застали.

– Ваш отец в доме одного из лучших врачей города, – бесстрастно заговорил Дэвид. – Джеймсу требуется постоянный уход, а потому было проще забрать его в ту семью. Врач сделает всё, что можно. Если кто сотворит чудо в этой ситуации, то только он.

Услышать это было спасением. Стало намного легче. Надежда, которую она, казалось, потеряла; вернулась. Загорелась даже ярче прежнего. Согревала.

Но Рейчел почему-то боялась показать свои эмоции. Словно их нужно защищать от любого внешнего воздействия. Хранить в себе и не позволять холоду их развеять.

Поэтому она ответила в тон ему:

– Благодарю вас.

И не обернулась. Даже снова принялась искать взглядом таинственную чародейку, вот только та куда-то исчезла.

– Завтра днём сможете его навестить, – всё так же ровно добавил Дэвид. – Я отвезу вас.

От этих слов Рейчел стало трудно сдерживать реакцию. Внезапная новость. Конечно, ничего такого в ней не было – дочь имела право даже оставаться там с отцом. Но после сегодняшнего запрета она уже боялась, что не увидит его до выздоровления…

На которое уйдёт неизвестное количество времени. А уж о том, что отец может и не поправиться, лучше не думать ни секунды.

Невыплеснутые эмоции рвались изнутри, а потому продолжать сидеть на месте стало невозможно. Рейчел поднялась, поравнявшись с невозмутимо стоящим посреди комнаты Дэвидом. Она не смотрела ему в глаза – его бесчувственное и холодное лицо сейчас было последним, что хотелось видеть. Особенно теперь, после пережитого. Рейчел нуждалась в поддержке. Глупо предполагать даже малейший шанс получить её от него.

– Очень любезно с вашей стороны, – как ни старалась, ей не удалось сказать это непроницаемо.

Голос предательски задрожал. Понимая, что была уже на грани, она поспешила к двери.

– Рейчел… – вдруг раздался непривычно мягкий голос.

Она машинально остановилась, но не обернулась. Если Дэвид вдруг, непонятно почему, примется утешать её, Рейчел просто сойдёт с ума. Не сможет это выдержать.

– В этом городе по вечерам творится что-то страшное, – вопреки её ожиданиям сказал Дэвид уже привычным отчуждённым тоном. – Моё распоряжение – не прихоть. С меня довольно смертей.

Не удержавшись, Рейчел всё-таки взглянула ему в глаза.

Их холод на время растаял, впустив в себя нотки жизни – хотя это была скорее затаённая горечь. Едва уловимая. Но Рейчел была уверена: ей не показалось.

И она поверила ему. Не понимала, почему вдруг он удостоил её объяснением своего поступка, но знала: это правда. Вот только как реагировать, не нашлась.

Просто ушла.

И уже в своей комнате, всё ещё размышляя, Рейчел вспомнила зловещую темноту, словно глядящую ей в душу в первый вечер здесь. Странного ворона, который, казалось, видел её насквозь и понимал действительность лучше любого человека. Девушку, буквально парящую с невероятной скоростью над землёй. И, в конце концов, всю атмосферу Торнтона, которую обыденной уж точно не назовёшь.

Да, Дэвид, возможно, прав. Точнее, почти наверняка. Здесь что-то не так. Но где гарантия, что днём безопаснее? Не сидеть же тут вечно взаперти. Да и городок не жил в страхе – не похоже на это. В конце концов, можно было просто предупредить об опасности, а не решать за Рейчел.

Придя к такому выводу, она начала готовиться ко сну. Ничего удивительного, что Дэвид предпочёл отдавать распоряжения и не позволять ей мыслить самой. Он привык всё контролировать. И, пока отец был на лечении, ей оставалось лишь мириться с этим.

*********

Жизнь Рейчел перевернулась, когда состоялся её первый визит к отцу. Уже тогда глубоко в подсознании, пусть даже не признавая это, она поняла, чем всё закончится.

Джеймс просто сдался. Непонятно почему, всегда такой живой, он только угасал. Даже не пытался помочь врачу бороться за него. И никакие мольбы, упрёки и стенания дочери ни на что не влияли.

Потому Рейчел даже не удивилась, когда в один из её визитов ей сказали, что Джеймс умер. Не удивилась, но всё равно не была к этому готова. Долгое время она стояла в оцепенении, не шевелясь, и в странной апатии смотрела, как слуги убирали комнату, где ещё день назад лежал её отец. К тому моменту его тело уже вынесли.

Следующие дни проходили будто сквозь неё. Рейчел не могла их уловить, но чувствовала след каждого так остро, словно они были ножом, снова и снова ранящим её. Она делала всё машинально, не отдавая себе отчёта. Необходимые приготовления, похороны… Рейчел даже не помнила, как справлялась с этим. Лишь позже поняла – за неё это делал Дэвид.

Только благодаря его поддержке ей удалось пережить всё это. Хотя он выражал своё участие исключительно делами и в основном отмалчивался, Рейчел чувствовала – Дэвид действительно был рядом для неё. Это выражалось во многих мелочах, которые он делал почти незаметно, ничего не спрашивая и не требуя.

А именно это в тот период и было необходимостью. Куда большей, чем любые лицемерные слова о скорби и поддержке. Их бы Рейчел не перенесла. Становилось всё сложнее терпеть подобные проявления сочувствия. Впрочем, они быстро прекратились. Рвущиеся поначалу за этим в дом люди словно исчезли. Даже раньше, чем Рейчел успела удивиться такой наглости тех, кто едва успел узнать Джеймса.

Тут явно не обошлось без влиятельного хозяина дома. Поняв это, она была благодарна ему уже хотя бы за это. Не говоря обо всём остальном. Он словно точно улавливал, что Рейчел чувствовала в тот или иной момент. Это проявлялось во всех его поступках.

На прошествии месяца она начала думать, что стала понимать его. Что вот так неожиданно обрела в Дэвиде друга.

Это оказалось одной из самых больших и роковых ошибок в её жизни.