Дневники полукровки

Сын магии

– Обычно, я позволяю людям задавать мне вопросы уже после того как я закончил, но на этот раз у меня есть один вопрос, который мне хотелось бы задать всем вам, – он сделал шаг назад, пытаясь сохранить зрительный контакт с каждым из тысячи слушателей в аудитории. – Что происходит, когда вы умираете? Вопрос кажется таким ребяческим, не так ли? Но, кто из вас знает ответ?

В зале повисло молчание, будто бы так и должно было быть…

Доктор Клеймор не ожидал, что кто-нибудь ответит на этот вопрос, особенно после речи, с которой он выступил. Он и не думал, что кто-то осмелится.

Но, как всегда, кто-то разочаровывает его надежды. На этот раз это был веснушчатый мальчик с коричневыми волосами, сидящий в передней части зала. Клеймор узнал его, это был тот самый мальчик, который перехватил его на стоянке, заявив, что является его огромным поклонником и прочитал все его книги…

– Да? – спросил его доктор Клеймор. – Ты думаешь, что знаешь ответ на этот вопрос? Тогда отвечай, пожалуйста. Мы с нетерпением хотим услышать то, что ты нам скажешь.

Мальчик, который ранее так горел желанием ответить, теперь, казалось, потерял дар речи.

Клеймор знал, что жестоко было выставлять невинного ребенка идиотом. Но он также знал, что это было необходимо.

Он был просто актером, выступающим для своих зрителей, и вел себя так, как любой другой хороший шоумен в течение своего волшебного шоу. А этот мальчик только что вызвался быть частью его представления.

В этот момент, все зрители в зале уставились на ребенка. Человек, сидевший рядом с ним, – отец мальчика, предположил Клеймор – неловко заерзал в своем кресле.

Поскольку все внимание было сосредоточено на мальчике, Клеймор сомневался, что ему хватило бы духу даже на то, чтобы просто дышать. Он выглядел таким хрупким, худым и неуклюжим. Вероятно, этот мальчик был аутсайдером и посмешищем в школе.

Но затем, казалось бы, слабый мальчик сделал нечто удивительное – встал и нашел в себе силы заговорить.

– Мы не знаем, – ответил мальчик. Его пробрала дрожь, но он встретился глазами с Клеймором. – Вы критикуете любую мысль о загробной жизни. После вашего исследования, почему вы просите нас ответить на этот вопрос? Разве вы не нашли ответа?

Клеймор ответил не сразу. Если бы мальчик сказал: «небеса» или «реинкарнация», он бы быстро опроверг это, однако, это был комментарий совсем другого типа. Этот вопрос ввел доктора в ступор. Аудитория обратила к нему свои неодобрительные взгляды, как будто они внезапно поняли, что легче принять простые слова мальчика, чем работы Клеймора, которым он посвятил всю свою жизнь.

Но, как и любой другой хороший шоумен, Клеймор имел запасной план. Он не позволил своему молчанию затянуться более чем на пять секунд. Если больше, то могло бы показаться, что Клеймор занервничал. Если меньше, то могло создаться впечатление, что он выпалил ответ сгоряча. После соответствующей паузы, Клеймор выдал свои отрепетированные слова:

– Я спрашиваю вас, потому что все еще ищу ответ на этот вопрос,

– сказал он, овладевая вниманием зрителей. – Иногда самые сложные истины приходят из самых простых мест. Когда я буду лежать на смертном одре, я хочу знать с непоколебимой уверенностью, через что мне предстоит пройти. Я уверен, что каждый из вас хочет того же.

Зал раздался аплодисментами. Клеймор ждал, когда зрители закончат аплодировать.

– Моя новая книга, «Дорога к смерти», скоро появится на прилавках книжных магазинов, – заключил он. – Если вы хотите знать больше, я буду польщен, узнав, что вы прочитали ее. А, теперь, я желаю вам спокойной ночи. Я надеюсь, вы все найдете ответы на все интересующие вас вопросы.

Несколько человек из аудитории раздались бурными овациями. Клеймор улыбнулся последний раз и ушел за кулисы. Но уйдя достаточно далеко от их глаз, он нахмурился.

Вот, во что превратилась его жизнь – прыгать с одного мероприятия на другое, словно цирковой зверек. Он был фантазером, но вместе с этим и клоуном. Возможно, десятки людей в аудитории все-таки отдаленно поняли его работу. Он знал, что некоторые даже приняли ее.

Такое отношение со стороны его поклонников выводило доктора из себя.

– Мистер Клеймор! – ведущая быстро направилась за кулисы. Клеймор стремительно выдавил из себя улыбку и перестал хмуриться. В конце концов, она была той, кто платил ему за выступление. – Вы были в ударе, мистер Клеймор! – сказала она, едва не выпрыгивая со своих высоких каблуков. – У нас никогда не было столько народу!

Женщина приземлилась обратно на ноги, и доктор Клеймор удивился, как туфли не разломились под ее весом. Вероятно, это была невежливая мысль, но эта женщина почти догнала Клеймора в весе, а он, как известно, был человеком высоким. Лучший способ описать ее

– сказать, что она выглядела, как типичная бабуля, выпекающая печенье и вяжущая свитера. Однако она была толще, чем большинство бабушек. А ее энтузиазм был агрессивным, как у охотника. Только охотником за чем? Вероятно, сделал вывод Клеймор, за печеньками.

– Спасибо, мэм, – улыбнулся он, обнажив зубы. – Но правильнее будет сказать доктор Клеймор.

– Ну, вы были невероятны! – женщина улыбалась во все уши. – Вы первый автор, книги которого полностью раскуплены!

Естественно, что он бы заполнил аудиторию до отказа в таком маленьком городишке, как этот. Более того, один обозреватель однажды назвал его «величайшим умом человечества» после Стефана Хокинга. Даже в детстве, его серебряный язык помогал Клеймору казаться едва не богом перед его учителями и одногодками. Теперь его так же воспринимали различные политики и ученые.

– Я проповедую истину, а люди стремятся узнать правду о смерти,

– сказал он, цитируя свою новую книгу.

Женщина выглядела, как бешеная фанатка. Несомненно, она бы и дальше продолжала восхвалять Клеймора часами, но она выполнила свое предназначение, поэтому доктор использовал это как возможность уйти.

– Мне пора отправляться домой, мисс Ламия. Спокойной ночи. С этими словами он вышел из здания на свежий ночной воздух. Он бы никогда не согласился выступать в заводи Кизвилл, Нью-

Йорк, если бы у него не было здесь домика. Огромную аудиторию невозможно было не разглядеть в этом маленьком городке, в который он переехал с целью писать свои книги в тишине и покое. С его населением, едва превышающим две тысячи жителей, Клеймор предположил, что огромная толпа собралась сегодня со всех уголков страны. Он был особым событием, которое случается лишь раз в жизни. Но, по мнению самого доктора, это была бесполезная работа, которую от Клеймора требовали его издатели. Просто еще один день в офисе.

– Доктор Клеймор, подождите! – позвал голос позади него, но доктор проигнорировал его.

Если это не был его спонсор, то ему не нужно было отвечать. Не было смысла… мероприятие уже окончено. Тогда внезапно кто-то схватил его за руку.

Он обернулся и смерил наглеца взглядом. Это был тот же мальчик, который пытался сделать из него идиота.

– Доктор Клеймор! – запыхавшись, повторил мальчик. – Мне нужно задать вам вопрос.

Клеймор уже открыл рот, чтобы отказать мальчишке, но затем остановился.

Отец мальчика стоял в нескольких шагах позади него. По крайней мере, Клеймор думал, что это был его отец. У них были одинаковые коричневые волосы и долговязые фигуры.

Клеймор считал, что отец отругает своего сына за столь грубое поведение, но он лишь тупо уставился на доктора.

– Ну да, привет, – ответил Клеймор, заставив себя улыбнуться отцу мальчишки. – Это ваш сын?

– Ему просто нужно по-быстрому задать вам вопрос, – рассеянно ответил отец.

Клеймор неохотно перевел взгляд на мальчика, у которого глаза пылали с огненной решимостью, в отличие от отца.

– Полагаю, это была моя вина, – доктор старался говорить как можно вежливее. – Мне нужно было дать тебе больше времени в конце моего выступления.

– Это кое-что важное, – сказал мальчик. – Так что, пожалуйста, отнеситесь к этому всерьез, даже если звучит смешно. Хорошо?

Клеймор противился желанию уйти прочь. Ему не нравилось потакать людям, но его поведение отражалось на покупках его книг. Он не мог позволить, чтобы дурковатый отец этого мальчика потом рассказал всему миру, что их проигнорировали.

– Я весь во внимании, – ответил Клеймор. – Спрашивай. Мальчик выпрямился. Несмотря на то, что он был худым, как

щепка, он все же был почти так же высок, как доктор Клеймор.

– Что случится, если кто-то найдет способ остановить смерть? Клеймор почувствовал, как охладела его кровь, с изменениями в

голосе мальчика. Он больше не был нервным. Он был таким же тяжелым и холодным, как камень.

– Это невозможно, – ответил доктор. – Все живое со временем разлагается. Существует определенная точка, в которой мы становимся неспособны функционировать. Это…

– Вы не ответили на вопрос, – прервал его мальчик. – Пожалуйста, поделитесь со мной своим самым честным мнением.

– У меня нет ответа на этот вопрос, – парировал Клеймор. – Я не писатель-фантаст. Я не ставлю перед собой невозможные цели.

Мальчик нахмурился.

– Это плохо. Пап, листок?

Мужчина вытащил кусочек бумаги из кармана и передал его доктору Клеймору.

– Это наша контактная информация, – сказал мальчик. – Если вы что-нибудь надумаете, позвоните мне, хорошо?

Клеймор уставился на него, пытаясь не показать своего замешательства.

– Ты не понял, да? Я не могу ответить на твой вопрос. Мальчик одарил его тревожным взглядом.

– Пожалуйста, хотя бы попробуйте, доктор Клеймор. В другом случае, я умру.

По дороге домой Клеймор поглядывал в зеркало заднего вида. Это было жалко, в самом деле. Мальчик просто пытался расстроить его. Он не мог позволить себе расстраиваться из-за этого.

К тому времени, когда доктор добрался до своего дома, ему показалось, что он уже успокоился по этому поводу. Но он все равно включил систему сигнализации.

Клеймор жил один в доме, который обустроил на собственный лад. Наряду с другими его талантами, он был еще и архитектором, и хотел, чтобы его дом отражал его сущность. Впечатляюще современный, с аккуратными контурами, дом стоял подальше от дороги. Камерами безопасности и решетками на окнах, Клеймор защищал свою личную жизнь, но внутри дом был просто меблированный, тихий и удобный.

Ни жены, ни детей… не было никого, кто бы раздражал его. Не было даже кота. Особенно, кота.

Это был его оазис, одинокий оазис. Пребывание здесь всегда успокаивало его потрепанные нервы.

Да, его красивый дом помог избавиться ему от мыслей о мальчике. Но это было ненадолго, так как он понял, что сидит за столом, читая надпись на бумажке, которую ему дал отец мальчика.

Код 518 мог означать, что они жили в Кизвилле. Клеймор вспомнил, что Морроу-Лейн находится примерно на полпути через весь город.

Был Алебастр Торрингтон мальчиком или отцом? Это было довольно-таки старомодное имя. Вы не часто встретите его, потому что большинство родителей не называют своих детей в честь скал.

Клеймор покачал головой. Ему стоило бы выкинуть несчастную бумажку и забыть об этом. Сцены из романа Стивена Кинга «Страдание» застряли в его голове. Но для этого и нужна сигнализация, уверял он себя, чтобы держать чокнутых фанатов подальше. Если к нему ночью кто-то будет ломиться в дверь, то полиция приедет незамедлительно.

К тому же, Клеймор не был беззащитным. У него была внушительная коллекция огнестрельного оружия, спрятаного в разных местах по всему дому. Проявлять более чрезмерную осторожность было уже некуда.

Он вздохнул, кинув клочок бумаги на стол, где покоились все остальные его обрывки. Это было привычным для него делом – наталкиваться на стольких незнакомых людей. В конце концов, на каждого полу-интеллектуального человека, который купил его книги, находилось, по крайней мере, три других, которые приобрели их, подумав, что это руководства для похудения.

Но, значимым был лишь один факт, что Клеймор сейчас не находился с такими людьми в темном переулке. Он был дома, в безопасности, и лучшего места для этого не найти.

Он улыбнулся своим мыслям, откидываясь на спинку рабочего кресла.

– Да, все верно, не о чем беспокоиться, – сказал он сам себе. – Просто ещё один день в офисе.

Зазвонил телефон, и улыбка Клеймора растаяла.

Что и кому могло понадобиться в такое позднее время? Было уже около одиннадцати. Все разумные люди уже спят или свернулись калачиком, читая хорошую книгу.

Он подумывал не брать трубку, но его телефон не прекращал звонить, что было очень странно, так как его автоответчик включался после четвёртого звонка. В конечном итоге, его победило любопытство.

Он встал с кресла и пошел в свою огромную комнату. Для простоты, он держал только один стационарный телефон в доме. На телефоне высветились имя и номер звонившего: «Мариан Ламия, 518-555-4164».

Ламия… Это была женщина, которая заказала провести недавнее событие.

Он нахмурился и неохотно поднял трубку, присев на диван.

– Да, алло, Клеймор у телефона, – он не пытался скрыть раздражение в своём голосе. Это был его дом, и заставлять его отвечать на телефонный звонок было не лучше, чем вторгаться в его личную жизнь. Он надеялся, что у Ламии была на то хорошая причина.

– Мистер Клеймор! – она произнесла его имя так, будто объявляла, что он выиграл в лотерею. – Привет, привет, привет! Как вы?

– Вы хоть понимаете, который сейчас час, мисс Ламия? – поинтересовался Клеймор самым жестким голосом, на который способен. – Вы хотите сказать мне что-то важное?

– Да. Мне нужно поговорить об этом с вами немедленно!

Он вздохнул. Эта женщина превратила его из слегка раздражённого

в неимоверно разъяренного всего за тридцать секунд.

– Ладно, тогда прекратите бессмысленно восклицать в трубку, – прорычал он. – Выкладывайте! Я занятой человек и не люблю, когда меня беспокоят!

На той линии повисло молчание. Клеймор было подумал, что запугал ее. Но, в конце концов, она продолжила уже более холодным голосом:

– Очень хорошо, мистер Клеймор. Нам не обязательно обмениваться любезностями, если это то, чего вы хотите.

Он чуть не расхохотался в трубку. Это звучало так, будто она пыталась его запугать.

– Спасибо, – ответил Клеймор. – Чего именно вы хотите?

– Сегодня вечером вы встретили мальчишку, и он кое-что вам передал, – сказала Ламия. – Я хочу, чтобы вы отдали эту информацию мне.

Он нахмурился. Откуда она знала о мальчике? Следила за ним что ли?

– Мне не нравится то, что вы меня преследуете, но я полагаю, что сейчас это вряд ли имеет значение. Все, что дал мне мальчик… это клочок бумаги с его контактными данными. Мне было бы неудобно отдать это вам, так как я вас едва знаю.

Последовала вторая пауза. Клеймор уже почти положил трубку, когда женщина спросила:

– Верите ли вы в бога, мистер Клеймор?

Он закатил глаза, питая отвращение к этой особе.

– Вы не знаете, когда пора остановиться, не так ли? Я не верю в то, чего не вижу или не чувствую. Так что, если вы спрашиваете меня с точки зрения религии, то нет.

– Какой стыд, – она почти шептала. – Это настолько усложняет мне работу.

Клеймор бросил трубку. В чем была ее проблема? Она начала беседу, практически говоря: «Привет, я слежу за тобой», а затем попыталась промыть ему мозги. Эта женщина слишком переигрывала свою роль хорошей бабушки.

Телефон зазвонил вновь, высветившейся номер принадлежал Ламии, но у Клеймора абсолютно не было никакого желания поднимать трубку. Все закончилось на том, что доктор просто-напросто отключил телефон.

Завтра, возможно, он подаст заявление в полицию. Было очевидно, что мисс Ламия была невменяемой. На кой черт ей понадобился адрес того мальчишки? Что Ламии было от него нужно?

Клеймор вздрогнул. Он почувствовал в себе странное побуждение предупредить мальчика. Но нет, это была не его проблема. Клеймор

просто позволит сумасшедшей выпустить пар, если это то, что ей нужно. Он не собирался становиться под перекрестный огонь.

Тем более, не сегодня ночью. Сегодня ночью Клеймору нужно было хорошенько выспаться.

Клеймор знал, что любопытство и азарт могут исказить человеческие мечты. Но это не объясняло его намерений.

Он обнаружил, что находиться в огромной комнате, старой и пыльной. Она выглядела как церковь, которую не мыли около века. Здесь не было освещения, кроме мягкого зелёного мерцания в дальнем углу комнаты. Источник света заграждал мальчик, стоящий в коридоре прямо перед Клеймором. Хотя Клеймор не мог хорошо видеть, он был уверен, что это был тот же ребёнок из аудитории. И что этот мальчишка забыл во сне доктора Клеймора?

У него были осознанные сновидения, в которых он понимал, что видит сон, и мог, в той или иной мере, управлять его содержанием. Клеймор мог проснуться тотчас же, если бы захотел, но он решил пока этого не делать. Ему было любопытно.

– Она снова нашла меня, – сказал мальчик, но эти слова были обращены не к Клеймору. Мальчик стоял к нему спиной, будто бы обращаясь к зеленому мерцанию. – Не знаю, удастся ли мне победить ее на этот раз. Она находит меня по запаху.

Около минуты было тихо. Затем, наконец, в комнате раздался женский голос, такой твердый, что у Клеймора мурашки поползли по спине.

–Ты знаешь, что я не могу помочь тебе, дитя мое – ответила она.

– Она моя дочь. Я не могу поднять руку на любого из вас. Мальчик напрягся, будто был готов начать спорить, но затем

успокоился.

– Я, я понимаю, мама.

– Алебастр, ты же знаешь, что я люблю тебя, – сказала она. – Но эту битву ты навлёк на себя сам. Ты принял благословение Кроноса. Ты боролся в его армии под моим именем. Теперь ты просто не можешь прийти к своим врагам и умолять о прощении. Они никогда не помогут тебе. Я договорилась сохранить тебя в безопасности до сих пор, но я не могу вмешиваться в твою битву с ней.

Клеймор нахмурился. Имя «Кронос» относилось к титану, верховному божеству греческой мифологии, сыну неба и земли, а все остальное не имело смысла. Клеймор надеялся получить некое понимание этого сна, но теперь это было похоже на мусор – куча различных мифов и легенд. В общем, это было ничем, кроме как бесполезной фантастикой.

Мальчик, Алебастр, сделал шаг вперед по направлению к мерцающему зеленому свету.

– Кронос не должен был проиграть! Ты сказала мне, что все шансы на победу были у титанов! Что лагерь – полукровок будет уничтожен!

Когда мальчик отошел, Клеймору, наконец, удалось разглядеть женщину, с которой он разговаривал. Она стояла на коленях посреди прохода, ее лицо было поднято, будто обращено в молитве к грязному, запятнанному окну над алтарем. Одежда ее была белой, украшенной серебряными узорами, похожими на руны или алхимические символы. Ее темные волосы едва касались ее плеч.

Несмотря на пыль и грязь, на которой женщина стояла на коленях, она выглядела безупречно. По сути, она сама была источником света. Зелёное мерцание окружало её, словно аура.

Она ответила, не смотря на мальчика.

– Алебастр, я просто сказала тебе наиболее вероятный исход. Я не уверяла тебя, что так оно и будет. Я только хотела, чтобы ты видел варианты и мог подготовиться к тому, что тебя ожидает в будущем.

– Хорошо, – Клеймор наконец-то заговорил. – Достаточно. Эта нелепая история заканчивается сейчас!

Он ожидал, что тут же проснется. Но по каким-то причинам этого не произошло.

Мальчик обернулся и смерил его изумленным взглядом.

– Вы? – он снова обратил свой взор к женщине на коленях. – Что он здесь делает? Смертным не позволяется ступать на территорию дома богов!

– Он здесь, потому что я пригласила его, – ответила женщина. – Тебе нужна была его помощь, не так ли? Я надеялась, что он проявит больше желания, когда поймет суть твоей проблемы…

– Достаточно! – прокричал Клеймор. – Абсурд! Это не настоящее! Это всего лишь сон, и я, как его создатель, требую немедленного пробуждения!

Женщина все еще не смотрела на него, но в ее голосе зазвучали веселые нотки.

– Хорошо, мистер Клеймор, если это то, чего вы хотите…

Клеймор открыл глаза. Солнечный свет струился через окна его спальни.

Странно … Обычно, когда он решал закончить сон, он просыпался сразу же, когда на улице все еще была темная ночь. Почему сейчас было утро?

Ну, во всяком случае, из-за этого сна мальчик показался Клеймору уже менее пугающим. Благословение Кроноса? Дом богов? Алебастр звучал похожим на участника ролевой игры больше, чем на сумасшедшего психа. Титаны? Клеймор боролся с приступами смеха. Сколько ему лет-то, пять?

Клеймор почувствовал облегчение и прилив сил. Пришло время начинать его утреннюю рутину.

Он снял с себя пижаму, принял душ, и одел на себя свой постоянный наряд – в том же стиле, в котором он явился на выступление вчера вечером: брюки, рубашка, вычищенные коричневые туфли. Клеймор был не любителем выряжаться.

Он накинул на себя свой твидовый пиджак и начал собирать вещи. Ноутбук: взял. Кошелек: на месте. Ключи: тоже взял.

Затем он заколебался. Была еще одна вещь, нужная ему. Это была совсем необязательная мера предосторожности, но она бы успокоила его. Клеймор открыл ящик в столе, выбрал самый маленький пистолет

– девять миллиметров – и сунул его в карман куртки. Прошлой ночью, мальчик по имени Алебастр потряс его до

глубины души. Да еще и настолько, что Клеймор провалился в сон, не написав перед этим ни одной страницы. Это было тем, что Клеймор вряд ли мог себе позволить, учитывая то, что крайние сроки написания книги уже дышали ему в спину. Он не мог позволить, чтобы какие-то сумасшедшие фанаты портили его настроение и влияли на его работоспособность. Если это означало, что он должен носить при себе «гарантию безопасности», то так тому и быть.

Кофейня «Блэк». Название выбрали какое-то каламбурное, но Клеймор все равно возвращался туда день за днем. Все-таки это была лучшая кофейня в Кизвилле. Тем более, она была одна на весь городок…

Он неплохо знал владельца. Сразу же, как он заходил внутрь, Барли Блэк был первым, кто здоровался с ним, говоря: «Говард! Как у тебя дела? Кофе как обычно?».

Барли был… ну, мощный. Его мускулистое лицо, массивные татуированные руки и постоянный сердитый взгляд могли дать ему свободный доступ к любой байкерской шайке. Его фартук с надписью «поцелуй повара» был единственной вещью, которая позволяла ему выглядеть так, как он должен был выглядеть за стойкой.

– Доброе утро, – ответил Клеймор, садясь за стойкой и вытаскивая свой ноутбук. – Да, «как обычно» подойдёт.

Он был на сорок шестой главе в данный момент, что облегчало ему работу. Больше никаких вопросов к читателям и никаких «поднятых рук» в зале. Если они не поняли смысла сейчас, то никогда не поймут.

Кофе и ежевичное печенье появились перед ним, но Клеймор даже не заметил их. Он был в своём собственном мире: пальцы бегали по клавиатуре, слова и мысли собирались воедино, казалось бы, во что-то непонятное, но Клеймор знал – это было гениально.

Кофе был постепенно выпит. От печенья осталось только несколько крошек. Другие посетители приходили и уходили, но никто из них не обращал внимания на Клеймора. Ничто не имело значения для него, кроме его работы. Она была смыслом всей его жизни.

Но его собственный мир был разбит, когда к нему подсела женщина.

– Клеймор, что за сюрприз! Не ожидала увидеть вас здесь! Ужасная ненависть накрыла его с головой. Он сохранился и закрыл

свой ноутбук.

– Мисс Ламия, если бы я не был таким воспитанным человеком, я бы скинул вас со стула.

Она надулась, сделав щенячьи глазки, которые не были убедительными для женщины её возраста.

– Это не очень приятно, мистер Клеймор, – я просто поздоровалась с вами.

Он уставился на нее.

– Доктор Клеймор.

– Простите, – ответила она нерешительно. – Я постоянно забываю, у меня не очень хорошая память на имена, как вы видите.

–Единственная вещь, о которой я вас прошу, это оставить меня в покое, – сказал он. – Я отказываюсь присоединяться к вашему культу, чем бы он ни был.

– Я просто хочу поговорить, – настаивала она. – Это не о богах. Это о мальчике, Алебастре.

Он посмотрел на неё подозрительно. Откуда она знает его имя? Клеймор не упоминал его в телефонном разговоре прошлой ночью.

Мисс Ламия улыбнулась.

– Я ищу Алебастра уже некоторое время. Я его сестра.

Клеймор рассмеялся.

– Вы не могли придумать ничего получше? Вы даже старше, чем его отец!

– Внешность может быть обманчива.

Её глаза выглядели неестественно яркими и светились зелёным светом, как свет во сне Клеймора.

– Мальчик хорошо спрятался, – продолжила она. – Должна признать, он намного лучше овладел magia occultandi. Я надеялась, что ваша речь сможет разоблачить его, и она смогла. Но перед тем как я схватила его, он умудрился убежать. Дайте мне его адрес, и я оставлю вас в покое.

Клеймор пытался сохранять спокойствие. Она просто была чокнутой, старой женщиной, говорящей бессвязную чепуху. Также magia occultandi… Клеймор знал латынь. Это означало «заклинание сокрытия». Кто, чёрт возьми, была эта женщина, и зачем ей нужен мальчик? Было очевидно, что она собиралась навредить ему.

В то время, пока Клеймор смотрел на неё, он понял ещё кое-что…

мисс Ламия не моргала. Он когда-нибудь видел, как она моргает?

– Знаете что? Я устал и меня уже тошнит от этого, – голос Клеймора дрожал назло ему. – Блэк, ты слышал?

Он посмотрел через стойку на Барли. По какой-то причине тот не ответил. Он просто продолжал натирать кофейную кружку.

– О, он не слышит вас, – голос Ламии упал до того же скрипучего шепота, который он слышал прошлой ночью по телефону. – Мы можем контролировать Туман, если захотим. Он даже не подозревает, что я здесь.

– Туман? – спросил Клеймор. – О чем, чёрт возьми, вы говорите? Вы, должно быть, действительно сумасшедшая!

Он резко встал, инстинктивно попятился назад, и положил руки в карманы пиджака.

–Барли, пожалуйста, выкинь эту женщину вон отсюда, пока она окончательно не испортила моё утро!

Барли до сих пор не отвечал. Большой мужчина смотрел сквозь Клеймора, как будто его там и не было.

Ламия самодовольно улыбнулась.

–Знаете, мистер Клеймор, я не думаю, что когда-либо ранее встречала таких высокомерных смертных. Возможно, вам нужны доказательства.

– Вы что не понимаете, мисс Ламия? У меня нет на это времени! Я оставлю вас, и как для…

Закончить свою речь ему не довелось. Ламия встала, её фигура начала мерцать. Её глаза изменились первыми: радужки расширились, пылая тёмно-зелёным, зрачки сузились в змеиные щели. Она протянула руку, и ее пальцы сразу же скрючились и ожесточились, а ногти превратились в ящероподобные когти.

– Я могу убить вас прямо сейчас, мистер Клеймор, – прошептала она.

Но, подождите… Нет, это был не шёпот. Это было что-то напоминающее шипение.

Клеймор вытащил пистолет из кармана и прицелился Ламии в голову. Он не понимал что происходит – какой-то галлюциноген в его кофе, возможно. Но он не мог позволить этой женщине – этой твари – навредить ему.

Эти когти могли быть иллюзией, но она всё ещё готовилась атаковать.

– Вы действительно думаете, что я стал бы вести себя так дерзко с больным на голову, если бы не приготовился защищаться? – спросил он.

Она прорычала и сделала шаг навстречу, поднимая свои когти. Клеймор никогда не стрелял в кого-то до этого, но его инстинкты взяли верх. Он спустил курок. Ламия пошатнулась, шипя.

– Жизнь – хрупкая штука, – сказал он. – Возможно, вам следует почитать мои книги! Я просто защищаю себя!

Она опять рассмеялась.

Клеймор ещё два раза выстрелил ей в голову, и она рухнула на пол. Он ожидал, что будет больше крови… но это не имело значения.

–Ты… ты видел это Барли, правда? – он спросил.

– Это не поможет!

Он обернулся к Блэку, и нахмурился. Барли всё ещё читстил кофейную кружку.

Он никаким образом не мог слышать выстрелы. Как это было возможно? Как?

И потом ещё кое-что невозможное случилось. Труп, до этого лежащий на полу, начал двигаться.

– Надеюсь, сейчас вы понимаете, мистер Клеймор, – Ламия поднялась с пола и посмотрела на него единственным оставшимся змеиным глазом.

Вся левая часть её лица была разорвана, но там где должна была быть кровь и кость, виднелся густой слой чёрного песка. Это выглядело так, будто Клеймор только что уничтожил часть песочного замка… и даже эта часть медленно восстанавливалась.

– Нападая на меня со своим смертным оружием, – прошипела она. – Ты объявляешь войну ребёнку Гекаты! И она много будет тебе стоить!

Это… это был не сон, возможно, действие лекарств или что-то в этом роде. Это было невозможно… Как это могло быть настоящим? Как она до сих пор жива?

«Сосредоточься! – сказал Клеймор себе. – Очевидно, что это возможно, раз это только что случилось».

Так что, будучи логичным человеком, Клеймор сделал очень логичную вещь: он сжал в руках пистолет и побежал. Последний раз он видел колесный зажим много лет тому назад, когда водил арендованный автомобиль, и припарковался на Манхэттене в том месте, где парковка была запрещена. И теперь… очень кстати, еще один такой зажим красовался на колесе его машины. Клеймор понял, что уехать больше не было вариантом.

Ламия приближалась. Она выползла из кафе, её левый глаз медленно восстанавливался, и она гневно прожигала Клеймора своим взглядом.

Рядом с ним проехала машина, и он замахал руками, пытаясь остановить ее, но как это случилось и с Блэком, водитель, кажется, не заметил его.

– Ты что, не понимаешь? – зашипела Ламия. – Твои смертные собратья не видят тебя! Ты в моём мире!

Клеймор не спорил. Он принял её объяснения.

Она, отыгрываясь, заковыляла к нему навстречу. Ламия сейчас больше была похожа на кошку, играющую со своей добычей, нежели на змею.

Не было никакого способа победить её, в любом случае. У него осталось только пять пуль. Он предположил, что если три пули в голову не остановили её, то ничего кроме ручной гранаты ему не поможет.

У него было только одно преимущество. Клеймора даже с натяжкой нельзя было назвать атлетом, но Ламия выглядела так, будто бы ей было трудно дойти даже от дивана к холодильнику. Он мог побежать, и ему это бы удалось легче, независимо от того, каким бы монстром она не была.

Она была уже на расстоянии десяти футов от него. Клеймор дерзко улыбнулся ей, потом повернулся и рванул вниз по главной улице. Здесь, в центре города, было только около дюжины магазинов, и улица была слишком свободной. Он мог бы свернуть на второе авеню и, возможно, оставить ее позади в одном из переулков. Доктор вернулся бы домой, включил охрану и связался бы с полицией. Так как он был здесь, он мог бы…

– Incantare: Gelu Semita! – послышался голос Ламии позади него. Это была латынь… заклинание. Она произнесла что-то вроде

заклинания.

Он даже не успел перевести это заклинание, как показалось, что температура вокруг него упала на тридцать градусов. Хотя на небе не было ни облачка, оттуда начал падать град. Клеймор обернулся, но Ламии нигде не было.

– Заклинание: путь холода… – перевёл он вслух; у него изо рта выходил пар. – Серьёзно? Она использует магию? Это нелепо!

Затем он услышал её голос:

–Вы, действительно, умный человек, мистер Клеймор. Теперь, я понимаю, зачем мой брат искал вас.

Он развернулся на её голос, но снова никого не увидел. Она играет с ним… Ладно. Он должен был сделать что-то большее, нежели просто сбежать. Ламия не была человеком, но он мог найти к ней подход, как к любому противнику: узнать и изучить его слабости. А, затем, можно было спасаться бегством.

Он протянул руки, поставив ладони под падающий град.

–Я, возможно, минут десять назад вообще не подозревал о существовании всей этой чертовщины, но теперь, я понял одну вещь: если это предел твоей силы, то это не удивительно, почему мы не видим других таких монстров, как ты! – ухмыльнулся он. – Мы, должно быть, убили их всех!

Она яростно зашипела. Град начал падать сильнее, заполняя воздух ледяным туманом. Клеймор вытащил свой пистолет, готовый к тому, что она может подойти к нему с любой стороны.

Даже при том, что его не интересовала беллетристика, он все же исследовал древние верования. Заклинания были фактически простым понятием: если ты говоришь что-то с достаточной мощью, тогда это может осуществиться.

Это заклинание, должно быть, было чем-то наподобие заклинания перемещения. С другой стороны, она бы не использовала слово «semita». Ламия прокладывала себе путь, где лед был способом передвижения, который закрывал Клеймору ее расположение, мешал свободно передвигаться и предугадать ее следующую атаку.

Это делалось для того, чтобы запутать его, но Клеймор заставил себя сосредоточиться. Земля вокруг него была покрыта льдом. Доктор затих на месте и прислушался. Он знал, что Ламия воспользуется шансом напасть.

Она наверняка играла с ним, но Клеймор не собирался умирать от рук идиотки вроде нее, особенно, когда она так легко попалась на его язвительное замечание. Клеймор услышал разоблачающий хруст её высоких каблуков, касающихся льда. Он тут же уклонился, когда она замахнулась на него своими когтями. Ламия не успела восстановить равновесие, а Клеймор, не теряя времени, выстрелил в нее.

Из её левого колена хлынул черный песок. Град начал утихать. Ламия споткнулась, хотя по выражению ее лица можно было сказать, что рана нисколько ее не беспокоила.

Нижняя часть ее ноги расщепилась, но затем быстро начала восстанавливаться.

Клеймор и не ожидал, что убьет ее в этот раз. Он внимательно наблюдал, как она исцеляется, засекая время, потраченное на регенерацию. Имея в запасе только одну пулю, доктор подсчитал, что выкроил для себя дополнительную минутку времени.

– Ты все еще не понял, смертный! – сказала Ламия. – Этим оружием ты меня не убьешь! Оно лишь замедлит меня на некоторое время!

Клеймор взглянул на нее и рассмеялся.

– Если ты думаешь, что я пытаюсь убить тебя, то ты и вправду слабоумная! Очевидно, теперь я знаю, что ты бессмертна… так зачем мне пытаться? Нет, я не могу убить тебя. Но я узнал кое-что интересное во время нашего совместного времяпровождения: – он прицелился. – Ты тоже не очень-то и пытаешься убить меня. В противном случае, ты бы не потратила впустую свое драгоценное время, забрасывая меня кубиками льда. Ты надеешься запугать меня, чтобы я отвел тебя к мальчишке. Он является угрозой для тебя, не так ли? Все, что мне нужно – это найти его, чтобы он расправился с тобой надлежащим образом. А я-то точно знаю, где его найти!

Ламия зашипела, когда ее нога полностью восстановилась, но Клеймор отстрелил ей другую.

– Если бы у меня было достаточно пуль, я бы мог просидеть с тобой целый день! – издевался доктор. – Ты беспомощна! Возможно, мне стоит достать пылесос и покончить с тобой!

Клеймор думал, что Ламия осознала, что она сейчас в его власти, но, по некоторым причинам, она все еще улыбалась.

Град полностью прекратился. Лед, который лежал на земле, растаял

в небытие. Ламия наверняка знала, что какое бы заклинание она там не использовала, срок его годности истек. Так почему же она все еще имела наглость усмехаться прямо ему в лицо?

– Ты, действительно, самый высокомерный смертный, которого я когда-либо встречала. Прекрасно! Если ты не приведешь меня к мальчишке, тогда я получу огромное наслаждение, убивая тебя! – цокнула она своим змееподобным языком. – Incantare: Templum Incendere!

– Храм огня, – перевел Клеймор.

Наверное, это было атакующее заклинание – каким-то образом его должен был атаковать огонь. Клеймор, не теряя времени, снова выстрелил в ее недавно восстановившуюся ногу, и побежал прочь.

Заклинание, очевидно, срабатывало не сразу. Но, так же очевидно, что Клеймору совсем не хотелось знать, каким образом оно действует.

Он незамедлительно помчался обратно в кофейню Блэка и толкнул входную дверь.

Блэку, наверное, действительно нравилось начищать чашки, так как он все еще этим занимался.

Клеймора это не заботило. Он залез Блэку в карман и достал оттуда ключи от его грузовика – чего Блэк, естественно, не заметил.

Когда Клеймор было уже подумал, что свободен, он услышать скрипучий голос Ламии:

– Ты, действительно, держишь меня за идиотку, не так ли?

Она находилась прямо позади него… но как это было возможно? Он рассчитал, что на регенерацию у нее уходит около одной – двух минут. Она никаким образом не могла последовать за ним так быстро.

Клеймор не успел среагировать. Как только он развернулся, она сжала свои ящероподобные когти вокруг его шеи, и пистолет с грохотом упал на пол.

– Я существую в этом мире тысячи лет! – шипела она, прожигая Клеймора своими глубокими зелеными глазами. – Ты смертный! Слепой! Однажды, я была такой же, как ты. Я думала, что была выше богов. Я была дочерью Гекаты, богини магии. Даже сам Зевс был влюблен меня! Я считала себя равной ему! И что тогда боги сделали со мной? – она сомкнула свои когти вокруг его шеи еще сильнее, и Клеймор начал задыхаться. – Гера уничтожила моих детей прямо на моих глазах! Она…! Эта женщина!

Слеза покатилась по ее чешуйчатому лицу, но Клеймора никак не заботила плаксивая история этого существа. Он заехал коленом ей в грудь со всей возможной силой, и услышал удовлетворяющий звук ломающихся ребер.

Ламия навзничь грянула на землю. Клеймор надеялся, что ее ребрам понадобится некоторое время, чтобы полностью восстановиться. Ламия сгорбилась и захрипела, как будто даже для нее это было слишком больно.

– Я уже произнесла заклинание «храм огня», – сказала она. – Оно разрушает твое святилище – все то, что ты так ценишь… во что бы ты не верил. Возможно, я не могу заставить тебя ощутить всю мою боль, но я все еще могу отобрать у тебя все самое дорогое! Я могу забрать все это лишь одним взмахом руки!

Внезапно, температура в кафе подскочила. Было такое чувство, что кафе превратилось в сауну, которая удерживает все тепло. Первыми пострадали столы, затем стулья, а потом…

Клеймор бросился к Блэку, который радостно натирал свои кофейные чашки.

– Incantare: Stulti Carcer! – закричала Ламия.

Внезапно, Клеймор почувствовал, как его ноги налились свинцом. Он попытался заставить себя двигаться, но не смог. Он застыл на месте.

Огонь начал ползти вверх по фартуку Блэка. Вскоре уже все его тело обдало пламенем. Хуже всего было то, что Блэк даже не понимал, что с ним происходит.

Клеймор пытался докричаться до него, но это было бесполезно. Он должен был наблюдать, как его единственный настоящий друг в Кизвилле погибал на его глазах.

– Вот, что делают боги! – закричала Ламия. – Они могут уничтожить все, что тебе дорого лишь за секунду…так поступлю и я! – она обернулась к его ноутбуку. – Я уничтожу ее, твою последнюю работу!

Она указала рукой на его компьютер, когда пламя направилось от барной стойки прямо к нему. Пластиковая крышка начала плавиться.

– Ну, давай же, попытайся спасти его, Клеймор! – дразнилась она. – Если ты сейчас же пойдешь и попытаешься погасить пламя, то, возможно, будет еще не совсем поздно.

Она взмахнула рукой, и Клеймор внезапно почувствовал, что снова может двигаться.

– Иди, дитя смертного, – прошипела она. – Спаси самое дорогое для тебя. Но у тебя ничего не получится! Как не получилось и у…

Ламия не успела закончить, так как Клеймор ударил ее по лицу.

Она врезалась в стол. Доктор нанёс ещё один удар, и его рука покрылась чёрным песком.

– Как ты можешь говорить такое, когда только что убила невинного человека! – закричал он.

Ламия потянулась к нему своими когтистыми лапами, но Клеймор отмахнул их прочь. Он опрокинул стол, и она упала на пол.

– Ты убила его! – кричал он. – Барли не имел к этому никакого отношения, а ты убила его! Мне абсолютно плевать, каким монстром ты являешься! К тому времени, когда я покончу с тобой, ты будешь жалеть, что это была не Гера!

Она открыла свой рот:

– Incantare: Stu…!

Клеймор заехал ей в челюсть, и нижняя часть ее лица рассыпалась в песок.

Пламя бушевало все больше. Едкий дым заполнял легкие, но Клеймору было всё равно. Он избивал Ламию руками и ногами всякий раз, когда она пыталась восстановиться, снова и снова.

И все же, он знал, что так больше продолжаться не может. Он не мог позволить себе погибнуть из-за своей ярости. Это было тем, чего хотела Ламия. С ней все будет хорошо, даже несмотря на то, что он сделал с ней. Но Клеймор не был неуязвимым. Дым мешал ему спокойно дышать. Ему нужно было срочно выбираться оттуда. В противном случае, куча песка под его ногами смеялась бы последней.

Регенерация заняла бы у нее около минуты, как раз достаточно для того, чтобы исчезнуть.

Клеймор посмотрел вниз на кучу песка, задумываясь, слышит ли его Ламия.

– К тому времени, когда я встречу тебя снова, я буду знать, как убить тебя! Твоя смерть неизбежна. Как только ты снова встанешь на ноги, я предлагаю тебе бежать.

Клеймор поднял свой пистолет с пола и выстрелил в песок – последний выстрел за Барли Блэка.

Однако этого было мало. Правосудие должно было свершиться, и если его догадка была верна, то он точно знал человека, способного ему помочь.

Когда полиция обнаружит, что он взял грузовик Блэка, обвинят ли они его в поджоге? Обвинят ли они его в смерти Барли?

Его преследовал настоящий монстр, но теперь, Клеймора могли объявить врагом закона. Если бы ситуация была иной, он бы нашел такую иронию смешной, но не сейчас, когда Блэк был мертв.

Конечно же, Барли был бы не против, если бы Клеймор взял его грузовик… он ехал так быстро, как только мог, стараясь не попасть в аварию.

В распоряжении Ламии было множество заклинаний. Все, что было у Клеймора – фора в одну минуту.

Клеймору не нравилась такая несправедливость, но ему всегда удавалось повернуть все в свою пользу. У него не было преимуществ в жизни, но он сумел получить докторскую степень и стать успешным автором. Благодаря своему таланту он сделал себе имя. Даже если он попал в иной мир, наполненный различными богами и монстрами, он не позволит себе проиграть. Ни Ламии, ни Гекате, никому.

Клеймор заехал на свою проездную дорожку, побежал в дом, включил сигнализацию и запер за собой дверь.

Он не собирался находиться здесь более одной минуты, но сигнализация дала бы ему предварительное предупреждение, на случай, если Ламия доберется сюда быстрее, чем он ожидал.

Клеймор постарался собраться с мыслями. Алебастр, должно быть, знает о Ламии. Во сне доктора, мальчик сказал женщине в белом, что его преследуют. Та предупредила Алебастра, что она не может вмешиваться в соперничество между ее детьми. Из чего можно было сделать вывод, что женщина в белом – это Геката, а Ламия и Алебастр – ее дети, участвующие в какой-то смертельной схватке.

«Что случится, если кто-то найдет способ остановить смерть?» – спросил его мальчик вне аудитории. Алебастру нужен был способ победить Ламию, которая, в свою очередь, была бессмертна. В противном случае, Ламия убила бы его. Поэтому он обратился к самому известному эксперту по смерти – доктору Говарду Клеймору.

Клеймор взял листок со своего рабочего стола и набрал номер на мобильном телефоне. Но ответ, который он получил, совсем не был похож на отчаянный крик о помощи:

– Что вам нужно? – спросил мальчик холодным и жестким тоном. – Как я помню, вы ответили мне: «нет». Так почему же вы звоните сейчас? Хотите, чтобы я сообщил вам, что ваш вчерашний сон не был реальностью?

– Я не дурак, – возразил Клеймор, выключая сигнализацию и выходя из дома. – Теперь я знаю, что он был реальным, и я так же знаю, что твоя сестра пытается убить меня. Она напала на меня в торговом центре, вероятно потому, что ты попросил меня о помощи.

Мальчик, казалось, был слишком ошеломлен, чтобы ответить. Только когда Клеймор усаживался в грузовик Блэка, Алебастр спросил:

– Если она напала на вас, почему вы все еще живы?

– Как я уже сказал, я не дурак, – ответил Клеймор. – Но, в результате того, что ты втянул меня в это дело, погиб мой друг.

Он кратко объяснил ситуацию, произошедшую в кофейне Блэка. Повисло молчание.

Клеймор завел грузовик.

– Ну?

– Нам нужно прекратить разговаривать по телефону, – ответил Алебастр. – Монстры могут отслеживать телефонные звонки. Просто приезжайте ко мне, и я объясню вам, что вы должны делать. Поспешите.

Клеймор бросил телефон на сидение грузовика и надавил ногой на педаль.

Улица, на которой жил Алебастр, заканчивалась тупиком, позади которой не было ничего, кроме известняковых скал, уходящих в Гудзон-ривер. Это означало, что их никак не могли атаковать со спины, но это так же означало, что бежать им некуда.

Клеймор предположил, что Алебастр не случайно поселился здесь. Мальчик мог с легкостью защитить себя, даже если это означало, что у него не было пути к отступлению. Идеальное место для противостояния.

По правде говоря, дом под номером 273 находился в самом конце тупика.

В нем не было ничего особенного, ничего примечательного. Траву не косили долгое время, а стены нуждались в новом слое краски. В общем, это был не самый лучший дом в мире, но он был достаточно хорош для того, чтобы среднестатическая семья могла назвать его «домом».

Клеймор подошел к двери и постучал. Дверь открыли в сию же минуту.

Это был мужчина, отец Алебастра. Его пустые глаза осмотрели Клеймора, и он улыбнулся.

– Привет, дружище! Заходи! Я сделал тебе чай. Клеймор нахмурился.

– Если честно, то мне все равно. Просто отведите меня к вашему сыну.

Все еще улыбаясь, мужчина пропустил Клеймора внутрь.

В отличие от вида снаружи, внутри обстановка была продумана до мелочей. Все было идеально отполировано, чисто и аккуратно. Это выглядело так, будто вся мебель только что прибыла из мебельного салона.

В камине пылал огонь, и как было сказано ранее, чашечка чая стояла на кофейном столике.

Клеймор не обратил на нее внимания. Он присел на диван.

– Мистер Торрингтон, верно? Понимаете ли вы ситуацию, в которой я оказался? Я пришел сюда за ответами.

– Чай скоро остынет, – сообщил мужчина, радостно улыбаясь. – Пейте!

Клеймор посмотрел ему в глаза. Это было его секретным оружием?

– Вы что… идиот?

Мужчина не успел ответить, так как дверь в гостиную отворилась, и туда вошел Алебастр.

Те же веснушки и коричневые волосы, что и вчера. Однако, его наряд был достаточно причудливым. Поверх его темно-серой футболки с длинными рукавами был одет бронежилет. Его штаны тоже были серыми, но самым странным было то, что вся его одежда была покрыта какими-то символами.

Бессмысленные знаки были в случайном порядке разбросаны по всей его футболке и штанах. Было похоже на то, что Алебастр позволил какому-то пятилетнему ребенку порисовать на его одежде зеленым маркером.

– Доктор Клеймор, – сказал Алебастр. – Не утруждайтесь разговорами с моим спутником, он не скажет вам ничего интересного.

Нервозность и беспокойство, казалось, покинули мальчика. Он был мрачным и будто бы обдумывал что-то, прямо как тогда, когда пытался высмеять Клеймора в аудитории.

Клеймор перевел взгляд на мужчину, затем, снова на Алебастра.

– Почему? Разве он не твой отец?

Алебастр засмеялся.

– Нет, – он плюхнулся на диван и взял чашку с чаем со стола. – Это всего лишь образ, навеянный Туманом. Я создал его в качестве своего опекуна, чтобы люди не задавали вопросов.

Глаза Клеймора расширились. Он взглянул на человека, который, казалось, совершенно не обращал внимания на их разговор.

– Создал? Ты имеешь в виду, с помощью магии?

Алебастр кивнул и полез в свой карман, доставая оттуда чистый лист бумаги. Мальчик положил лист на стол и пару раз по нему постучал.

Мужчина, туманный образ, растворился в клубах дыма прямо на глазах у Клеймора, всасываясь в листок. После того, как мужчина полностью исчез, Алебастр взял листок, на котором теперь виднелся зеленый контур, напоминающий человеческую фигуру.

– Так-то лучше, – Алебастр улыбнулся. – Со временем он мне надоедает. Я знаю, что это может быть слишком шокирующая информация для смертного.

– Я справлюсь, – сказал Клеймор, отодвигаясь от мальчика. – Я больше заинтересован в информации о Ламии, в частности, как можно ее убить.

Алебастр вздохнул.

– Я уже говорил вам раньше, я не знаю. Вот почему я просил вас о помощи. Помните ли вы, о чем я спросил вас на парковке?

– Что случится, если кто-то найдет способ остановить смерть? – повторил Клеймор. – Почему это так важно? Это как-то связано с ее регенерацией?

– Нет, этой способностью обладают все монстры. Есть только два способа убить монстра: с помощью божественного металла, или, накладывая связывающее заклинание, которое останавливает его от повторного перерождения в этом мире. Убить ее – не проблема. Я уже делал это. Проблема в том, что она не умрет.

Клеймор скептически поднял бровь.

– В каком смысле, не умрет?

– В прямом, – ответил Алебастр. – Когда я убиваю ее, она не умирает, что бы я ни делал. Когда монстры распадаются, их дух возвращается в Тартар, и это занимает годы, возможно века, прежде чем они снова переродятся. Но Ламия перерождается сразу же. Вот, почему я пришел к вам. Я знаю, что вы исследовали духовные аспекты смерти, вероятно, больше, чем кто-либо другой в этом мире. Я надеялся, что вы сможете найти способ, с помощью которого мертвый останется мертвым.

Клеймор думал над этим в течении минуты, а затем отрицательно покачал головой.

– Я хочу уничтожить этого монстра больше всего на свете, но это находится за пределами моего понимания. Мне нужно узнать твой мир лучше – как действуют эти боги и монстры, и нормы твоей магии.

Мне нужна информация.

Алебастр нахмурился и отпил немного чая.

– Я расскажу вам на что я способен, но сейчас у нас нет времени. Ламия все лучше видит сквозь мои маскировочные заклинания.

Клеймор откинулся на спинку дивана.

– В моем сне Геката сказала, что ты сражался в армии Кроноса. Уверен, что есть еще другие такие. Почему бы не попросить помощи у них?

Алебастр покачал головой.

– Многие из них мертвы. Прошлым летом была война между богами и титанами, где большинство полукровок, вроде меня, сражались на стороне богов. Я сражался за Кроноса, – он прерывисто вдохнул, прежде чем продолжить. – Наш главный транспортный корабль, «Принцесса Андромеда», был уничтожен вражеской группировкой полукровок. Мы плыли в Манхэттен, где находилась база богов. Я был на корабле, когда его подорвали. Я был единственным выжившим, потому что умел создавать защитное заклинание. А, после этого, ну… все пошло не в нашу пользу. Я сражался на поле битвы против наших врагов, но многие из наших союзников сбежали. Кронос самостоятельно отправился на Олимп, только чтобы быть убитым сыном Посейдона. После смерти Кроноса, боги разбили оставшееся вражеское сопротивление. Это была бойня. Если я все правильно помню, мама сказала мне, что в общей сложности, лагерь – полукровок и их союзники потеряли шестнадцать человек. Мы же потеряли сотни.

Клеймор взглянул на Алебастра. Его вряд ли можно было назвать чутким, но ему стало жалко этого мальчика, пережившего столько в его возрасте.

– Если ваши силы были полностью уничтожены, тогда как ты сбежал?

– Мы не были полностью уничтожены, – ответил Алебастр. – Большинство остальных полукровок бежали или были захвачены в плен. Они были настолько деморализованы, что присоединились к врагу. Существовала общая амнистия, я думаю, что вы бы назвали ее сделкой, которую заключил один и тот же парень, убивший Кроноса. Он убедил Олимпийцев принять малых богов, следовавших за титаном.

– Таких, как твоя мать, Геката, – сказал Клеймор.

– Да, – горько отозвался Алебастр. – Лагерь – полукровок решил, что будет принимать любых детей малых богов. Что они построят нам домики в лагере и будут делать вид, что на самом деле не было никакой бойни. Большинство малых богов согласились с договором, но не моя мать… Видите ли, я был не единственным ребенком Гекаты, сражающимся в армии Кроноса. У нее было немного детей, но я был самым сильным из них, и мои братья пошли за мной. Это я убедил многих встать на сторону Кроноса… но, я был единственным выжившим. Геката потеряла в этой войне больше детей, чем кто-либо из богов.

– И поэтому она отвергла их предложение? – догадался Клеймор. Алебастр отпил еще немного.

– Да. По крайней мере, она отказала им сначала. Я побуждал ее сопротивляться им. Но боги решили, что им не нужна протестующая богиня, мешающая их победе, так что они заключили с ней сделку: они навсегда лишают меня их благосклонности и исключают из лагеря – таково было мое наказание за то, что я пошел против богов – но сохраняют мне жизнь, если Геката присоединяется к ним. Другими словами, они меня убивают, если она не соглашается.

Клеймор нахмурился.

– Получается, что даже боги не достаточно всемогущие, чтобы противостоять шантажу.

Алебастр с отвращением смотрел на уютный камин.

– Лучше не воспринимать их, как богов. Лучше думать о них, как

о своеобразной божественной мафии. Они угрожают моей матери, чтобы она соблюдала условия сделки. И в процессе, изгнали меня из лагеря, чтобы я не мог контактировать со своими братьями и сестрами.

– Алебастр допил свой чай. – Но я никогда не склонюсь перед Олимпийскими богами, после жестокости, которую они проявили. Их последователи слепы. Моя нога никогда не ступит на территорию их лагеря, а если и ступит, то только за тем, чтобы дать сыну Посейдона то, чего он заслуживает.

– Так тебе не у кого просить помощи, – сказал Клеймор. – И тебя преследует Ламия… почему?

– Хотел бы я знать, – Алебастр поставил на стол пустую чашку.

– С тех пор, как меня изгнали, я сражался с разными монстрами, преследующими меня. Они инстинктивно чуют полукровок. Так как я одинокий полубог, я заманчивая цель. Но Ламия другая. Она является дитем Гекаты еще с древних времен. Кажется, у нее есть личные причины на то, чтобы отомстить мне. Неважно, сколько раз я убиваю ее, она просто-напросто не умирает. Она постоянно преследует меня, вынуждая переезжать из города в город. Мои защитные заклинания теряют силу. Теперь, я даже не могу спокойно уснуть, потому что она день изо дня пытается прорваться сквозь мою защиту.

Клеймор рассматривал мальчика на более близком расстоянии и заметил, что у него большие, темные круги под глазами. Вероятно, на днях Алебастр не спал вообще.

– Как долго ты путешествуешь один? – спросил Клеймор. – Сколько прошло времени с твоего изгнания?

Алебастр пожал плечами, будто бы и сам не помнил.

– Меня изгнали семь или восемь месяцев назад, а кажется, что дольше. Время течет иначе для полубогов. У нас не такая спокойна жизнь, как у смертных. Большинство полукровок не живут больше двадцати лет.

Клеймор не ответил. Даже для него это было грустно. Этот ребенок по-настоящему был полубогом, сыном Гекаты и человека.

Он понятия не имел, как работал этот вид защитных заклинаний, но, очевидно, что работал, потому что мальчик был все еще жив. Было ясно, что он не обычный смертный. Клеймор задумался, не было ли у Алебастра такой же способности к регенерации, как у Ламии. Он сомневался в этом. Сестра она ему или не сестра, а Алебастр относился

к ней, как к монстру. Это было совсем не то слово, которым бы вы называли своих родных.

Алебастр был один-одинёшенек. Боги изгнали его. Монстры желали его смерти, включая его собственную сестру. Его единственным спутником был образ, навеянный Туманом, который появлялся из блокнотного листа. И каким-то образом, этому ребенку удавалось выживать. Клеймор не мог не признать, что он впечатлен.

Алебастр начал наливать себе еще одну чашку чая, а затем застыл. Один из символов, начерченных на его правом рукаве, замерцал ярко-зеленым светом.

– Ламия здесь, – пробормотал Алебастр. – У меня достаточно сил, чтобы некоторое время удерживать ее снаружи, но…

Послышался хрупкий звук, будто бы треснула лампочка, и один из символов на его рукаве рассыпался на осколки, светящиеся зеленым светом.

Алебастр уронил чашку.

– Невозможно! Она никак не могла сломать мою защиту с помощью своей магии, только если… – он уставился на Клеймора. – Боги, мои боги. Клеймор, она использует вас!

Клеймор напрягся.

– Использует меня? О чем ты говоришь?

Прежде чем Алебастр ответил, на его футболке вспыхнула еще одна руна.

– Вставайте! Нужно убираться отсюда! Она сломала вторую защиту!

Клеймор быстро поднялся на ноги.

– Погоди! Объясни, каким образом она использует меня?

– Вы не убежали от нее, это она вас отпустила! – Алебастр взглянул на него. – На вас наложено заклинание, которое разрушает мою защиту! Боже, как я мог быть настолько глуп!

Клеймор сжал руки в кулаки. Его обвели вокруг пальца. Он был так занят, пытаясь понять этот мир и разработать

стратегию, что даже не ожидал, что у Ламии тоже может быть своя собственная стратегия. Теперь его ошибка привела Ламию прямо к ее цели.

Алебастр мягко дотронулся до груди доктора и произнес:

– Incantare: Aufero Sarcina!

Появился еще один взрыв. На этот раз светящиеся осколки вылетели из рубашки Клеймора, и тот пошатнулся назад.

– Что ты делаешь?

– Снимаю наложенное на вас заклинание, – объяснил Алебастр.

– А теперь…

Алебастр постучал еще по нескольким рунам на своей одежде, и все они разлетелись на кусочки. И как бы в ответ, символ на его штанине засиял ярко-зеленым светом.

– Я укрепил внутренние стены, но долго они ее не удержат. Я знаю, что вы пытаетесь понять все это, и что у вас много вопросов, но не стоит. Я не собираюсь позволить вам умереть. Следуйте за мной, скорее!

За сегодняшний день Клеймор испытал различные чувства: смятение, тревогу, страх и усомнился в своих убеждениях. Но сейчас он испытал то, чего не испытывал уже на протяжении многих лет – великий, самоуверенный доктор Клеймор запаниковал.

Все это было ловушкой. Ламия не была побеждена. Это была уловка, чтобы пробраться сквозь защиту Алебастра. И все это было его виной.

Мальчик выбежал наружу, и Клеймор последовал за ним, ругаясь всеми известными ему неприличными словами – а их он знал довольно много.

Он не замечал этого ранее, но мерцающий зеленый купол накрывал весь дом и растягивался, по крайней мере, на половину квартала. Зеленое свечение, казалось, затухало, как и руны на штанине Алебастра.

Даже если несколько минут назад, это был солнечный и яркий день, то теперь штормовые тучи нависли над головой, бомбардируя защитное поле ударами молнии. Там была и Ламия, которая пришла не за тем, чтобы поиграть с ними. Она пришла их убить.

Клеймор пробормотал еще одно неприличное слово.

Алебастр остановился, когда выбрался на улицу, и посмотрел на небо.

– Мы не можем убежать. Мы в ловушке. Эта буря является связывающим заклинанием. Я не могу снять его, пока стоит защита. Побег – это не выход, нам придется сражаться.

Клеймор посмотрел на него с недоверием.

– Грузовик Блэка стоит прямо здесь. Мы можем сесть в него и…

– И что потом? – Алебастр оглянулся на Клеймора, заставляя его замереть на месте. – Неважно, насколько быстро мы поедем. Все, что мы сделаем, это дадим отличную мишень для нападения. К тому же, это именно то, чего она ожидает от вас, смертных. Просто не лезьте в это, я пытаюсь спасти вам жизнь!

Клеймор смотрел на него, его кровь закипала. Он пришел сюда, чтобы помочь мальчику, а не для того, чтобы просто стоять на месте, чувствуя себя бесполезным. Он был готов начать спорить, когда сияющая руна на ноге Алебастра вспыхнула пламенем. Мальчик вздрогнул от боли и упал на колени. Над ними раздался звук, будто бы одновременно разбились миллионы окон, что означало, что магический барьер, защищающий их, был разрушен.

– Братишка! – закричала Ламия, перекрикивая раздавшийся грохот. – Я здесь!

Молния ударяла вокруг них, снося электрические столбы и поджигая деревья. Весь остальной мир, казалось, даже и не замечал этого. Немного далее, мужчина поливал свой газон. Какая-то женщина переходила улицу, направляясь к своему автомобилю и болтая по телефону, не обращая внимания на то, что деревья вокруг нее пылают. Тот же огонь, который убил Барли… Видимо, что полубоги и монстры ни во что не ставили смертный мир.

Алебастр заставил себя встать, и достал из кармана другой блокнотный листок. Теперь, вместо человеческой фигуры, на листке было изображено что-то отдаленно напоминающее меч. Когда Алебастр постучал по картинке, она засияла и, внезапно, рисунок перестал быть таким неотчетливым.

Тогда в руках у Алебастра появился настоящий золотой меч. На мече были выгравированы сияющие зеленые руны, такие же, как и на одежде мальчика. И хотя этот меч, должно быть, весил около ста фунтов, Алебастр с легкостью держал его в одной руке.

– Встаньте позади меня и не двигайтесь, – сказал он, крепче упираясь ногами в землю.

Впервые в жизни, Клеймор даже не пытался возразить.

– Ламия, – закричал Алебастр в небо. – Бывшая королева Ливийской империи и дочь Гекаты! Ты моя цель и мое лезвие найдет тебя. Incantare: Persequor Vestigium!

Символы на мече Алебастра запылали ещё ярче, а каждая руна на его одежде засветилась, словно мини-прожектор. Смесь магических заклинаний окружила его, и все его тело, казалось, теперь излучало силу.

Он повернулся к Клеймору, который отошёл на шаг назад. Глаза Алебастра пылали зелёным светом, как и у Ламии.

Мальчик улыбнулся.

– С нами все будет в порядке, Клеймор. Герои никогда не умирают, правда?

Клеймор хотел возразить, так как, по сути, герои в конечном итоге всегда погибали, если верить греческим мифам.

Но, прежде чем он успел что-то сказать, в небе раздался гром, и на краю лужайки появилась Ламия.

Алебастр приготовился к атаке.

Как только Алебастр поднял свой меч, он почувствовал то, что не чувствовал с тех-пор, как вторгся на Манхеттен с армией Кроноса – готовность отдать свою жизнь во имя дела. Это он втянул Клеймора во все это. Алебастр не мог позволить ещё одному смертному умереть из-за этого монстра.

Одним ударом меча он превратил правую руку Ламии в кучу песка. Для нормальных монстров такое ранение, нанесенное имперским

золотом, было бы смертельным, но Ламия только рассмеялась.

– Братишка, почему ты так упрямишься? Я пришла только поговорить.

– Ложь! – Алебастр снова взмахнул мечом, отсекая её левую руку. – Ты позоришь имя нашей матери! Почему ты не умираешь?

Ламия улыбнулась ему, обнажив зубы, словно крокодил.

– Я не умираю потому, что моя госпожа поддерживает во мне жизнь.

– Твоя госпожа? – Алебастр нахмурился. Почему-то ему казалось, что Ламия говорила не о Гекате.

– О, да, – Ламия увернулась от его удара. Ее руки почти восстановились. – Кронос оплошал, но теперь восстала моя госпожа. Она могущественнее и старше любого бога или титана. Она уничтожит Олимп, и для детей Гекаты настанет «золотой век». К сожалению, тебе моя госпожа не доверяет. Она не хочет, чтобы ты остался в живых и вмешался.

– Ты и твоя госпожа можете сгнить в глубинах Тартара, мне плевать! – зарычал Алебастр, рассекая мечом голову Ламии прямо посредине. – Ты что, теперь заодно с богами? Это Гера послала тебя убить меня?

Две половинки рта Ламии завопили:

– Не упоминай этого имени в моем присутствии! Эта карга уничтожила мою семью! Разве ты не знаешь, братец? Ты не читал мифы обо мне?

Алебастр усмехнулся.

– Я не утруждаю себя чтением о таких бесполезных монстрах, как

ты!

– Монстр? – закричала она, когда ее лицо вновь срослось. – Гера – вот, кто монстр! Она уничтожает всех женщин, в которых влюбляется ее муж. Она преследует их потомство из-за ревности и зависти! Она убила моих детей! Моих детей!

Правая рука Ламии восстановилась, и она держала ее перед собой, дрожа от ярости.

– У меня до сих пор перед глазами их бездыханные тела… Алтея хотела стать художницей. Я помню, как она училась у лучших скульпторов моего королевства. Она была вундеркиндом. Благодаря своим навыкам, она могла состязаться даже с Афиной. Деметриусу было девять… оставалось всего пять дней до его десятилетия. Он был чудесным и сильным мальчиком, и всегда пытался сделать так, чтобы его мама гордилась им. Он готовился занять королевский трон, когда вырастет. Они оба прилагали неимоверные усилия, у обоих впереди было потрясающее будущее… Но что сделала Гера? Она жестоко убила их, чтобы просто наказать меня из-за ухаживаний Зевса! Она больше всех заслуживает сгнить в глубинах Тартара!

Алебастр снова пошел в атаку. На этот раз Ламия сделала невозможное: она схватила лезвие из имперского золота своими рептилиеподобными когтями, тем самым избежав удара.

Алебастр попытался выдернуть меч, но она крепко вцепилась в него. Она придвинула своё лицо ближе к лицу мальчика.

– Знаешь ли ты, что случилось потом, братишка? – прошептала она. Из ее рта воняло свежей кровью. – Тогда моя королевская жизнь, может быть, и закончилась… но, моя ненависть была только началом. Используя силу матери, я создала особое заклинание, позволяющее всем монстрам в мире чуять полукровок по меткам… – она улыбнулась. – Возможно, когда погибнет еще несколько тысяч тебе подобных, Гера, богиня семьи, наконец-то осознает всю мою боль!

У Алебастра перехватило дыхание.

– Что ты только что сказала?

– Да-да, ты все правильно услышал! Я та, кто превратил жизнь полубогов в кошмар наяву! Я подарила монстрам способность отслеживать полукровок! Я Ламия, убийца помеченных! И когда ты умрешь, другие наши собратья последуют за мной, как за своей королевой. Они присоединяться ко мне или умрут! Моя госпожа, сама Мать Земля, пообещала мне, что вернет моих детей обратно, – Ламия засмеялась в удовольствии. – Они снова будут живы, и всё что мне нужно для этого сделать – убить тебя!

Алебастру удалось вырвать свой меч из её железной хватки, но Ламия находилась слишком близко. Она протянула к мальчику свою когтистую руку, намереваясь вырвать ему сердце. Затем раздался резкий звук: «БАБАХ!» Ламия пошатнулась назад, в ее чешуйчатой груди появилось отверстие от пули. Алебастр взмахнул лезвием, разрезая её пополам в районе талии, и Ламия рассыпалась в кучу чёрного песка.

Алебастр посмотрел назад на Клеймора, который стоял десятью футами правее, держа пистолет.

– Что вы делаете? Она могла убить вас! Клеймор улыбнулся.

– Я видел, что ты делал ту же жалкую работу, что и я, поэтому подумал протянуть тебе руку помощи. К тому же, мне нужно было что-то сделать с последней пулей.

Алебастр смотрел на него с изумлением.

– Господи, вы и вправду высокомерный!

– Мне недавно это уже говорили. Мне стоит начать принимать это за комплимент, – Клеймор взглянул вниз на тело Ламии, которое уже начало восстанавливаться. – Нам бы сейчас пригодилась метла. Она восстановится с минуты на минуту.

Алебастр чувствовал себя обессиленным. Большинство его заклинаний были израсходованы. Защита разрушена.

– Нужно выбираться отсюда.

Клеймор покачал головой.

– Бегство не очень-то и помогало тебе ранее. Нам нужно найти способ, чтобы покончить с ней. Она сказала, что ее жизнь поддерживает ее госпожа…

– Мать – Земля, – согласился Алебастр. – Гея. Она пыталась свергнуть богов ранее… в древние времена. Но как это поможет нам? Клеймор набрал в руки горсть черного песка, наблюдая, как он

корчится и незамедлительно восстанавливается. – Земля… – размышлял он. – Если в Тартар ее отправить нельзя, так как она возродится обратно, то… нет ли способа убить ее на этой земле?

Алебастр нахмурился. Тогда все стало на свои места и он, наконец, понял.

Он ожидал от этого человека, этого гения, более сложного ответа. Алебастр надеялся, что если расскажет Клеймору о Подземном Царстве и выдаст способы убийства монстров, то «лучший разум века» подскажет ему, как убить Ламию раз и навсегда.

Но ответ был намного проще, чем он мог бы себе представить. Клеймор только что сам неосознанно устранил проблему.

Они могут убить Ламию. Но богиня Земли, Гея, просто позволит ей возвращаться в мир живых снова и снова. Но что, если они не отправят

ее в Тартар? Что, если эта земля станет темницей Ламии? Алебастр посмотрел доктору в глаза.

– Нам нужно вернуться обратно в дом! Думаю, что я знаю способ остановить ее.

– Ты уверен? – спросил Клеймор. – Как?

Алебастр покачал головой.

– Нет времени на объяснения! Нужно взять книгу с моей тумбочки! Если она будет у нас, тогда мы сможем победить Ламию! Теперь идемте!

Клеймор кивнул, и они ринулись прямиком к двери.

У Алебастра всегда была возможность остановить ее в одиночку, он просто не знал как. Но, теперь, он все понял. И не было ни одного монстра в мире, способного остановить его.

Клеймор устал бежать.

Напротив, его юный друг Алебастр, выглядел так, будто был готов пробежать еще целую милю, несмотря на стофунтовый меч, который он тащил за собой. И он противостоял Ламии неделями.

С Клеймором же все обстояло иначе. После попыток избегать Ламию всего несколько часов, он еле стоял на ногах. Полукровки, должно быть, сделаны из более прочного «материала», чем люди.

Алебастр пересек гостиную. Он обернулся назад, улыбаясь во весь рот, и жестом указал Клеймору поторопиться.

– Ответ всегда был здесь! Боже, жаль, что я не знал об этом ранее. Снаружи раздался грохот и Клеймор нахмурился.

– Отложи свои победные речи на потом, когда мы победим Ламию. Давай надеяться, что твоя затея сработает.

Алебастр кивнул.

– Уверен! Любое непобедимое существо имеет свое слабое место.

У танка есть люк, у Ахиллеса – пята, а у Ламии это.

Смотря на выражение лица Алебастра, Клеймор едва не улыбнулся. Он был похож на счастливого паренька, каким он и должен был быть

– а не воином-полубогом, который, как ожидалось, должен был умереть к двадцати годам.

Он выглядел, как нормальный шестнадцатилетний подросток, у которого еще вся жизнь впереди…

Возможно, после того, как Ламия умрет, Алебастр смог бы начать жить такой жизнью. Может быть, если боги позволят ему…

Но что собирался делать Клеймор? Всю свою жизнь он посвятил поискам ответов о смерти, но день назад он обнаружил, что все, во что он верил, было ложью. Или, скорее всего, ложь, которую он всегда опровергал, на самом деле, была правдой.

Как Клеймору теперь полагалось отличать ложь от правды? И как мог мужчина средних лет без каких-либо особых сил влиять на мир богов и монстров?

Его прежняя жизнь казалось такой бессмысленной – все эти крайние сроки, подписание книг. Все это исчезло вместе с его ноутбуком в кафе Блэка. Найдется ли в этом новом мире местечко для смертного, такого как он?

Алебастр повел его вверх по лестнице, где находилась маленькая спальня. Стены комнаты, как и одежда мальчика, были покрыты зелеными рунами. Все они засияли, когда он вошел внутрь и взял свой блокнот с тумбочки.

– Это стенографированное заклинание, – объяснил он. – Я уверен, что оно сработает. Должно сработать!

Мальчик обернулся к Клеймору, который стоял в дверях. Улыбка его растаяла, а лицо теперь выражало полнейший ужас.

Несколько секунд спустя, Клеймор понял почему. Холодные когти врезались в заднюю часть его шеи. Голос Ламии раздался прямо возле его уха:

– Если ты произнесешь хоть слово из этого заклинания, я его убью, – пригрозила Ламия. – брось книгу на пол, и я, возможно, пощажу его.

Клеймор смотрел на мальчика, ожидая, что он в любом случае произнесет заклинание, но тот, как идиот, просто уронил книгу на пол.

– Что ты делаешь? – прорычал Клеймор. – Читай заклинание! Алебастр застыл, будто тысячи человек устремили к нему свои

взгляды.

– Я… я не могу. Она…

– Забудь обо мне! – прокричал Клеймор, и Ламия всадила свои ногти ему глубже в шею.

Затем она прошептала в его ухо:

– Incantare: Templum Incendere!

Книга, лежащая у ног Алебастра, запылала пламенем.

– Что ты делаешь, идиот?! – Клеймор яростно заревел. – Ты умнее этого, Алебастр! Если ты не прочитаешь заклинание, ты тоже умрешь!

По щеке мальчика скатилась слеза.

– Разве вы не понимаете? Я не хочу, чтобы из-за меня погиб кто-то еще! Из-за меня погибли все мои собратья!

Клеймор сердито посмотрел на мальчишку. Разве он не видел, что книга горит?

Ламия захихикала, когда обложка книги превратилась в пепел. Страницы продержались бы еще меньше. Не было времени убеждать глупого мальчишку. Клеймор должен был подтолкнуть его к активным действиям.

– Алебастр, что происходит, когда мы умираем?

– Прекратите! – закричал Алебастр. – С вами все будет в порядке!

Но, Клеймор лишь отрицательно покачал головой. Он был тем, кто мешал мальчику прочитать заклинание, так что решение, которое ему полагалось принять, было для него очевидным. Клеймор должен был уничтожить последнюю преграду на пути у Алебастра.

Чтобы отомстить за смерть Барли, ради спасения этого ребенка от богов… он знал, что должен был делать.

– Алебастр, ранее ты сказал мне, что герои не умирают. Ты, возможно, был прав, но я открою тебе один секрет: – Клеймор посмотрел мальчику прямо в глаза. – Я не герой.

С этими словами, Клеймор откинулся назад на Ламию, и они оба завалились в холл. Доктор развернулся и попытался совладать с монстром, надеясь выиграть Алебастру несколько минут, но он знал, что в этой схватке ему не победить.

Издалека его достиг крик Алебастра. Затем, он полетел… на крыльях ветра его отнесло в другой мир. Смерть заключила Говарда Клеймора в свои объятия, словно ледяная тюрьма.

В этом ином мире не было ни паромщика, ни лодки. Клеймора затягивали леденящие кости воды Стикса, направляющие его к наказанию за жизнь, которую он прожил.

Он мог убеждать, что был человеком с чистыми мотивами, который пытался проповедовать смысл мира. Но даже Клеймор знал, что это было неправдой. Он отрицал существование богов и пренебрежительно относился к тем, кто верит в них. Для него они были обычной шуткой, но если Клеймор и выучил что-то за последние шесть часов, так это то, что у богов совсем не было чувства юмора.

Огорчали Клеймора больше всего мысли о том, что если бы Алебастр не был врагом богов, то доктора могли бы встретить как героя за спасение жизни мальчику.

Но, увы, у судьбы на него были другие планы. Когда он будет слушать свой приговор, он также будет наказан за пособничество предателю.

Это, действительно, была ирония … Он умер, совершая благородный поступок, но мог быть приговорён к вечному существованию во тьме. С детства это было его самым большим страхом – умереть и быть изгнанным с небес.

Но, даже плывя через ледяные воды Стикса, лицо его озаряла улыбка.

Тот факт, что Алебастр не путешествовал вместе с ним, говорил об одном: Ламия еще не убила мальчика. Без преграды, удерживающей его от активных действий, Алебастр, несомненно, произнес заклинание

и победил Ламию.

И этого было достаточно, чтобы удовлетворить Клеймора, неважно какое наказание ему приготовили боги.

Теперь, он смеялся последним… на всю оставшуюся вечность. Но, неожиданно, судьба решила распорядиться по-другому. Над

ним в темноте замерцал свет, становясь ярче и теплее. Женская рука потянулась к нему сквозь темноту. Будучи логически мыслящим человеком, Клеймор сделал логическую вещь – принял ее.

Когда его глаза привыкли к свету, он увидел, что находится в церкви. Не в сияющей святой церкви на небесах, а в той, которой явно была необходима генеральная уборка. Это была та же грязная, покрытая пылью часовня, которую он видел в своих снах. У алтаря молилась молодая женщина в церемониальной одежде – мать Алебастра, богиня Геката.

– Я полагаю, что вы ждете от меня благодарностей, – сказал Клеймор. – За спасение моей жизни.

– Нет, – формальным тоном ответила Геката. – Потому что я не спасла тебе жизнь. Ты все еще мертв.

Первым порывом Клеймора было желание заспорить, но он не стал. Не нужно быть гением, чтобы понять, что твое сердце не бьется.

– Тогда почему я здесь? Зачем вы привели меня сюда?

Он подошел к алтарю и сел рядом с Гекатой, которая не поднимала на него своих глаз. Они были закрыты, а сама богиня читала молитву. Ее лицо было похоже на лицо греческой статуи: бледное, красивое и вечно молодое.

– Я спасла их, – сказала она ему. – Обоих моих детей. Ты возненавидишь меня за это.

Обоих… Она спасла Ламию.

Клеймор полагал, что орать на богиню было совсем не мудрым решением, но он ничего не мог с собой поделать.

– Вы сказали Алебастру, что не можете вмешиваться! – напомнил он. – После всего, чем я пожертвовал, чтобы спасти мальчишку, вы объявились в последний момент и решили спасти монстра?

– Я не хочу, чтобы кто-либо из моих детей погиб, – сказала Геката. – Способ Алебастра несомненно сработал бы. Благодаря вашей смерти, он собрался с мыслями и нашел нужное заклинание. Это было связывающее заклинание – инверсия заклинания, способного исцелять и укреплять живое тело. Если бы он наложил это заклинание на Ламию, то она бы превратилась в кучу черной пыли, но не умерла бы. Она бы навсегда осталась пылью. Я остановила это до того, как это произошло.

Клеймор часто заморгал. Способ мальчишки был одновременно прост и идеален. Он восхищался Алебастром более чем когда-либо.

– Почему вы не позволили ему сделать это? – спросил Клеймор.

– Ламия – убийца. Разве она не заслужила такого исхода?

Геката некоторое время молчала. Затем, она плотно сжала ладони. Казалось, что прошла целая вечность, перед тем как она

прошептала:

– Ты нравишься Алебастру. Я видела, каким счастливым ты его делаешь. Это, вероятно, потому, что ты напоминаешь нам обоим его отца, – она слабо улыбнулась. – Алебастр всегда пытается сделать так, чтобы мама гордилась им, даже если иногда он ведет себя безрассудно… Но, у Ламии тоже было тяжелое прошлое. Она не выбирала такую судьбу. Я хочу видеть ее счастливой, как и Алебастра.

– Вы привели меня сюда, чтобы сказать это? – поинтересовался Клеймор, поднимая бровь. – Сказать, что все мои старания были напрасны?

– Они были не напрасны, доктор. Потому что я хочу попросить вас присматривать за Алебастром.

Клеймор, запутавшись, глазел на богиню.

– И как я сделаю это, если я мертв?

– Моя главная задача, как богини, это поддерживать Туман – магический барьер между Олимпом и миром смертных. Я держу два этих мира раздельно. Когда смертные сталкиваются с чем-то магическим, появляюсь я, предлагая им хорошую альтернативу, и подсказывая во что верить. Алебастр тоже имеет власть над Туманом.

Я уверена, что он показывал тебе свои некоторые творения – символы, которые могут превращаться в твёрдые объекты.

– Образы, навеянные Туманом, – Клеймор вспомнил липового отца Алебастра и золотой меч. – Да, Алебастр показывал мне.

Выражение лица Гекаты приобрело более серьезный оттенок.

– Недавно, границы между жизнью и смертью ослабли, благодаря богине Гее. Вот, почему служащие ей монстры перерождаются из подземного мира так быстро и восстанавливаются практически сразу. Но я могу использовать это в нашу пользу. Я могу вернуть твою душу обратно в мир смертных в виде образа, навеянного Туманом. Это отнимет у меня много сил, но я могу подарить тебе новую жизнь. Алебастр всегда был своевольным и нетерпеливым, но если ты будешь рядом с ним, ты сможешь направлять его.

Клеймор уставился на богиню. Вернуться в мир смертных в качестве туманного образа… Клеймор должен был признать, что это звучало куда более привлекательно, чем вечное наказание.

– Если у вас так много силы, почему вы не могли разделить Ламию и Алебастра? Не была ли моя смерть напрасной?

– К сожалению, доктор, ваша смерть была очень необходима, – сказала Геката. – Магию нельзя создать из ничего. Она использует то, что уже существует. Благородная жертва создаёт мощную магическую энергию. И я использовала эту энергию, чтобы разделить моих детей.

В результате, ваша смерть помогла мне спасти их обоих. Возможно, более важно то, что Алебастр вынес урок из вашей смерти. И, как мне кажется, вы тоже.

Клеймор едва не запротестовал. Он не считал свою смерть полезным уроком.

– Что если это случиться снова? – спросил Клеймор. – Не продолжит ли Ламия и дальше преследовать Алебастра?

– В ближайшее время… нет, – ответила Геката. – Сейчас Алебастр обладает мощным заклинанием, которое может победить её. Ей было бы бессмысленно атаковать.

– Но, в конце концов, она найдёт способ обойти заклинание, – предположил Клеймор.

Геката вздохнула.

– Возможно. Мои дети всегда боролись друг с другом. Сильнейший всегда ведет остальных. Алебастр перешел на сторону

Кроноса, и повел за собой своих собратьев. Он винит себя в их смерти. Теперь, появилась Ламия, оспаривая его превосходство, и надеясь, что дети магии последуют за ней под знаменем Геи. Должен быть другой путь. Боги никогда не верили моим детям, но это восстание Геи понесет за собой только смерть. Алебастр должен найти другой выход – какое-то новое соглашение, которое принесёт мир моим детям. Клеймор колебался.

– А если они не хотят мира?

–Я не буду вставать на чью-либо сторону, – ответила она. – Но я надеюсь, что под твоим руководством Алебастр сделает правильное решение, которое подарит моей семье мир.

«Причину жить, – думал Клеймор. – Способ для одного смертного человека без особенных способностей повлиять на мир богов и монстров».

Клеймор улыбнулся.

– Это звучит как вызов. Очень хорошо, я принимаю его. И даже если я буду всего лишь образом, навеянным Туманом, я прослежу, чтобы Алебастр преуспел.

Он встал, собираясь выйти через двери церкви, но потом остановился. Даже если он был мёртв, ответ на вопрос, который он искал всю свою жизнь, находился прямо перед ним.

– У меня есть ещё один вопрос к вам, Геката, – он проглотил свой язык, прямо как Алебастр, когда стоял перед публикой на его лекции. – Если вы сама являетесь богиней, тогда кому вы молитесь?

Она замерла на секунду, а затем повернулась к нему и открыла свои блестящие зелёные глаза.

Тогда, когда ответ был уже очевиден, она улыбнулась и ответила:

– Я надеюсь, ты узнаешь.

Алебастр очнулся в поле. Все руны на его одежде были разрушены, а бронежилет теперь вряд ли был пригоден для дальнейшего использования.

Странно, но он чувствовал себя на удивление хорошо.

Он пролежал на траве с минуту, пытаясь понять, где находился. Его последним воспоминанием было сражение Клеймора с Ламией, ее когти, приближающиеся к шее доктора, сгоревший дневник, заклинание… Он был готов наложить заклинание, а потом… очнулся здесь.

Он протянул руку в карман и достал оттуда свои листочки, с навеянными Туманом образами; но все надписи на них превратились в черные пятна, использованные вместе с его другими магическими заклинаниями.

Внезапно, перед ним появилась человеческая фигура, закрывающая собой солнце. Фигура протянула Алебастру свою руку, чтобы помочь ему подняться.

– Клеймор? – Алебастр сразу же приободрился. – Что случилось? Я думал… Что ты здесь делаешь?

Клеймор подарил Алебастру улыбку, которая будет с ним всю его оставшуюся жизнь.

– Идем, – ответил он. – Я думаю, мы должны провести некоторые исследования.