Дневник отчаявшейся или Наложница некроманта (СИ)

Глава 4. Она. Бездействовать — вообще не способ выживания

Когда дверь за Артуром и «зомби» закрылась, я свернулась клубком под одеялом на своей кровати, пряча лицо, по которому все еще текли слезы, в ладони. Казалось, что так я и уснула, пытаясь думать о чем угодно, кроме предательства слуги некроманта и всего, что произошло после этого.

— Аннет, — образ Ани, которую я пыталась, но не могла обнять, постепенно стал растворяться, уступая место навязчивому голосу Артура. — Аннет, — он касался моего плеча, ласково гладя его. Я моргнула, пытаясь сообразить, что происходит. Определенно, я все еще спала. — Смотри, что я принес, — я сосредоточилась на том, что он говорит.

— Артур! — преувеличенно радостно вскрикнула я, снова себя не контролируя. Я села на кровати и потянулась к слуге некроманта, чтобы поцеловать его, и он, отложив в сторону свой сверток, навалился сверху. «Юноша» покрывал поцелуями мои лоб, щеки, губы… — Артур, — простонала его имя я, обвивая руками его шею.

— Сейчас не время, — он отстранился, и я заметила, что движения его скованы. Он слишком прямо держал спину, едва ли поворачивал голову.

— Что с тобой? — Артур сел на край кровати, и я тоже выпрямилась, поменяв положение.

— Неважно, — он пожал плечами и скривился от боли. — Смотри, что я принес, — он кивнул на сверток, лежащий совсем недалеко тут же на кровати.

— Что там? — я все еще не сводила взгляда с него, пытаясь разглядеть хоть что-нибудь, что указало бы мне на причину его состояния.

— Пирог, — слуге некроманта пришлось самостоятельно подтянуть к себе принесенное, испытав еще одну порцию боли. Он развернул тряпицу, в которую было завернуто угощение, и моего обоняния коснулся запах клубники. Губы мои растянулись в улыбке. Наконец, он отвлек мое внимание.

— Пахнет вкусно, — я наблюдала за тем, как «юноша» что-то шепчет, и пирог, будто сам по себе, вдруг делится на несколько небольших кусочков.

— Угощайся, — он протянул руку для того, чтобы взять себе один из них, и я тогда положила свою ладонь на его.

— Расскажи мне, пожалуйста, — я заглянула в его глаза, сжала его пальцы. — Артур, пожалуйста, — он отвел взгляд, и я потянулась и поцеловала его. — Я должна знать, — эти слова, произнесенные мной и не мной одновременно. Те же, которые я уже слышала и от Артура, и от «Господина». Кажется, теперь мне стало понятно, почему они оба это повторяли.

— Прости, — он отвел мои руки и поднялся на ноги. — Я не хотел, чтобы ты меня видела меня таким, — слуга некроманта прошел к двери.

— Не уходи, — попросила «я», но он открыл дверь и все же шагнул за порог.

— Угощайся, — дверь захлопнулась за ним, а следом пропал и тот кусочек пирога, за которым он потянулся, но так и не взял.

Дверь и правда хлопнула. Я открыла глаза и тут же зажмурилась от яркого солнечного света.

— Аннет, — я обернулась на голос Артура, улыбнулась ему, но тут же посерьезнела, вспоминая вечер накануне. Сон окончательно развеялся, и вот уже передо мной не такой знакомый и совсем безобидный слуга некроманта, а тот, кто вчера отдал меня в руки Ноэла.

Я села в кровати, спиной опираясь о ее спинку.

— Чего тебе? — я подтянула одеяло почти к подбородку и насупилась, следя за тем, как «юноша» с подносом в руках пытается справиться с дверью без магии.

— Завтрак! — объявил он и, наконец, пнув непослушную дверь, предстал в полный рост.

Только сейчас, увидев на деревянном подносе яичницу, пару бутербродов с сыром и стакан молока, я вспомнила о том, что ела, наверное, пару дней назад.

— Поставь и уходи, — я очень сомневалась, что мои слова имели хоть какое-то значение, но свое отношение я хотела выразить максимально четко.

— Аннет, — он поставил еду на кровать, рядом со мной, а сам сел в ногах, неестественно выпрямившись. Чтобы посмотреть на меня, он поворачивался ко мне всем корпусом.

— Что это с тобой? — не совладав с голодом, я чуть ли не залпом выпила принесенное молоко перед тем, как начинать что-то другое жевать.

— Неважно, — как и в моем сне ответил он. — В общем, я хотел сказать…

— Ты тогда также ответил, — я отковыряла вилкой самый большой кусок от яичницы и засунула себе в рот, следом тут же попытавшись откусить от бутерброда.

— Что ты сказала? — глухо переспросил Артур, но ответа ему пришлось дожидаться несколько секунд.

— Я сказала, что в тот вечер, когда ты принес клубничный пирог, ты ответил также, — поняв, что попала в точку, я решила идти ва-банк. После второго такого сна, я решила, что должна выяснить точно, имеют ли они отношение к воспоминаниям Аннет, или это всего лишь сны.

— Да, я ответил также, — почти неслышно сказал слуга некроманта. — Этого, этого не было в дневнике, — он попытался справиться с собой, но я все же увидела, как он отвернулся и быстро смахнул рукавом, возможно, слезы.

— Нет, не было, — я сглотнула. Все-таки это не просто сны. Воспоминания Аннет, просыпающиеся во мне. А это значит…

— Я не ошибся, ты Аннет, — надрывно выдохнул он. Артур улыбнулся, но тут же наткнулся на мой хмурый и обиженный взгляд. Он покраснел, стараясь совладать с нахлынувшими чувствами. И я его могла понять. — Не та Аннет, которую мы знали, но все же Аннет, — бормотал «юноша». Слуга некроманта потянулся ко мне, но тут же его лицо исказила гримаса боли, и он снова выпрямился. — Нам нужно поговорить, — выдавил он из себя, как только приступ боли немного отступил.

— Да, — чуть-чуть утолив чувство голода, я отодвинула от себя поднос, и теперь сосредоточила внимание только на нем. В свете последних событий Артур был совершенно ненадежен. Доверять ему было нельзя. Но… Больше некому. — Когда я попыталась сбежать тогда, у порталов, ты сказал мне, что должен знать, — я, повторяя движение из сна, накрыла своей ладонью его. Артур прерывисто кивнул. — А сейчас я должна знать.

— Нет, я… — слуга некроманта не смог управиться с голосом и замолчал.

— Ты не хотел, чтобы я тебя видела таким, — закончила за него я фразу, и он снова кивнул, соглашаясь со мной. — Вчера ты видел меня с самой ужасной стороны, — у меня в памяти всплыли образы из пережитого вчера, но я усилием воли отогнала их. Не сейчас. — Позволь мне увидеть, — я сжала его пальцы, и он отвел мои руки.

Я думала, что сейчас, как и тогда, он встанет, пожелает мне приятного аппетита или вроде того, и уйдет. Но он глубоко вдохнул, успокаивая себя, поднялся на ноги и одним движением стянул через голову свой балахон, оставаясь только в черных штанах. Я смотрела на него и не понимала, что не так. До момента, пока он не отвернулся, открывая моему взору свою спину.

— О, черт, — выдохнула я. — Артур, я… — я не знала, что сказать или сделать.

Вся его спина представляла собой месиво, кровоточащее. Все эти раны, если приглядеться, были похожи на порезы от ударов плети. Да ладно были похожи. Это они и были.

— Ты не хотела это видеть, я понимаю, — он потянулся к своему балахону, но я перехватила его запястье.

Трудно было представить, какую боль он испытывал при каждом движении, да еще при условии, что шершавая неприятная ткань постоянно соприкасается с его спиной.

— Не надо, — прошептала я. Сказать что-то громче я не могла, дыхание вдруг перехватило. Медленно я сползла с кровати и обошла ее. Все еще отдающая болью при каждом шаге нога заставляла немного опираться о кровать при ходьбе. — Это ведь магия, да? — я осторожно коснулась пальцами его спины, чувствуя уже знакомое покалывание в пальцах.

— Что — магия? — переспросил он, похоже, не понимая, что именно я имею в виду.

— То, что они не заживают? — уточнила я. Рисуя пальцами узор на его спине, я ощущала, что каждый кровоточащий порез был именно магическим.

— Пока Господин не решит, что я усвоил урок, он не позволит исцелиться, — он обернулся ко мне, и теперь мои пальцы, еще секунду назад, скользящие по его спине, касались его груди. В ней сердце билось очень и очень часто.

— Я могу помочь, — почему-то где-то внутри меня сердце тоже сжалось от того, что он был так близко, совсем рядом со мной.

— Не надо, — Артур переплел свои пальцы с моими, и я не отстранилась. Почему я не двинулась? — Ты не всегда будешь рядом, понимаешь? — он обнял меня, утыкаясь носом в мои волосы, и я обняла его тоже, осторожно гладя его по спине, почти не касаясь.

— Он жестокий, — прошептала я почти на ухо «юноше». Я не знала, любила ли его Аннет, Артура. Я не помнила, что она ощущала. Но сейчас, в этот момент, мне было его настолько жаль, и это чувство могло быть вызвано только глубокой симпатией. Прошлой симпатией к тому, кто меня предал. Я напомнила себе о вчерашнем, и немного растерялась, окончательно запутавшись в том, что испытывала по отношению к обнимающему меня «юноше».

— Я вчера перешел границы, — Артур говорил тихо, но достаточно разборчиво. — Я забыл подобающее обращение, — он вдруг невесело усмехнулся сказанному им же. — Если бы это было самым страшным.

— Ты хотел пойти против него, — я немного отстранилась, и он склонил голову в знак согласия.

— Нельзя возражать Господину, — сказал он. Казалось, что слуга некроманта цитирует какое-то из правил, которым должен беспрекословно следовать, но усмешка при этих словах все еще не сходила с его губ.

Он покосился на свой балахон, и я проследила за его взглядом. Ткань была пропитана его кровью.

— Не надо, — повторила я, то, что говорила и ранее. Я села на край кровати, и Артур опустился рядом. Он взял в руки одежду, но надевать не спешил.

— Нам надо поговорить, да? — было видно, что говорить ему совсем не хотелось. Не хотелось ничего понимать и ни в чем разбираться.

И я полностью разделяла его чувство. Обнимая его, я чувствовала себя так уютно, что мне в такие моменты не нужно было ничего знать или понимать, ни в чем разбираться. Иррациональное ощущение спокойствия было мне достаточным аргументом. Аргументом, вдребезги разбивающимся об одно совсем небольшое обстоятельство — вчера он встал не на мою сторону.

— Да, пожалуй, — кивнула я.

Но Артур обернулся в сторону к двери, уже привычно слыша, видя больше, чем доступно мне. Слуга некроманта, быстро надел балахон и поморщился от боли.

— Артур! — голос некроманта казался отдаленным, но не прошло и полминуты, как он переступил порог моей комнаты.

— Господин, — слуга покорно склонил голову.

Ноэл вошел, захлопнул за собой дверь и привалился к ней спиной, тяжело выдохнул.

— Ты что здесь забыл? — обратился он к «юноше», пока я разглядывала его.

Лицо некроманта было серым. Не мертвенно бледным, как обычно, а именно серым. Глаза запавшие и почти бесцветные. Пряди, выбившиеся из всегда идеального хвоста, беспорядочно падают на лицо. Одежда помятая и где-то даже рваная. Он выглядел уставшим, даже несмотря на то, что представлял собой что-то вроде «зомби».

— Завтрак принес, — кивнул на меня Артур и, словно борясь сам с собой, добавил: — Господин.

— У нас что, других слуг нет? — мужчина с усилием «отлепился» от двери.

— Я до сих пор ни одного не видела, — пискнула я и тут же замолчала под тяжелым взглядом «Господина».

— Все равно перевод продуктов, — поморщился тот.

— Что произошло, Господин? — осмелился поинтересоваться Артур, меняя тему с бессмысленности перевода продуктов на меня.

— Их слишком много, — ответил Ноэл, расправляя плечи.

— Господин, Вам требуется помощь? — уточнил слуга некроманта, делая шаг ему навстречу и тем самым становясь между нами.

— Не сейчас, — «Господин» только отмахнулся от этого предложения. — Времени мало. Нужно сделать это немедленно.

— Нельзя сейчас, — голос «юноши» прозвучал едва слышно, но при этом твердо. — Господин, — добавил он не сразу.

— У нас нет выбора, — я знала, что Ноэл пытается договориться со своим слугой только по одной причине — я рядом, и еще неизвестно, чем кончится их поединок в таком случае. — Кладбища пустеют. Мертвые оживают. Людей истребляют, а ты беспокоишься об… — он указал на меня. — Об этом?

Меня передернуло, но логику «Господина» я понимала. Если там, за пределами нашего островка спокойствия, действительно происходит то, о чем говорит мужчина, то он прав.

— Это может повредить ребенку, — Артур взглянул на меня. Он произнес этот, и так известный некроманту факт, не для него. Для меня.

— Артур, даю последний шанс, — Ноэл скрестил руки на груди. — Пошел вон, — беззлобно приказал он.

Слуга некроманта не спешил выполнять приказ. «Юноша» стоял между нами, он обернулся ко мне, и я поймала его взгляд.

— Иди, — кивнула я. Мне хотелось бы верить, что, скажи я иное, Артур остался бы. Но, с другой стороны, стоило ли тешить себя надеждой? Так я могла сохранить хотя бы иллюзию выбора. Он открыл рот. Наверное, думал переспросить меня, насколько я уверена в своем решении. И, спроси он это, я бы точно не выдержала. Расплакалась бы и попросила защиты. Но, пока я имела силу воли, чтобы принять такое решение… — Иди, — четко, почти по слогам произнесла я и вздохнула, успокаивая себя.

Впервые, когда мы остались с ним наедине, он попытался меня изнасиловать. Во второй — уколол чем-то, что вызывало нестерпимую агонию. А сейчас? Похоже, то самое глубокое погружение, что бы это не значило.

Я проследила взглядом за тем, как Артур уходит. Он закрыл за собой дверь, и я посмотрела на «Господина».

— Теперь будешь считать себя мученицей, благородно пожертвовавшей своей жизнью во имя общего блага? — Ноэл шагнул ближе и остановился, оглядывая меня.

— Нет, — просто ответила я и подвинулась к нему ближе, тем самым показывая, что отдаю себя полностью ему в распоряжение.

— Тогда зачем ты сделала это? — мужчина не спешил что-либо предпринимать. — Зачем прогнала Артура?

— Важны ли мои мотивы? — ответила ему вопросом на вопрос я.

Он молчал. Обошел кровать, подтащил к кровати кресло, которое до этого стояло у туалетного столика, и сел в него, закинув одну ногу на другую, прикрыл глаза.

— Мотивы говорят о человеке всё, — сказал, наконец, Ноэл, когда понял, что я ничего не хочу добавить. — Скажи, чего и почему ты хочешь добиться, и я предскажу твой следующий шаг, — я пересела на другой край кровати, поближе к нему и сложила руки. Он резко открыл глаза, и, не увидев для себя никакой угрозы с моей стороны, ухмыльнулся. — Твой следующий шаг я предположить не могу.

— Там, — я мотнула головой куда-то неопределенно в сторону окна, — там огромное количество детей. И, если все и правда так плохо, а моя смерть спасет их всех, стоит ли цепляться за уже однажды потерянную жизнь? — я смотрела на него. «Господин» молчал, осмысливая сказанное мной. А раз он не говорил, я продолжила. — Но я знаю, почему Вы, Господин, медлите. Выясняете мои мотивы, ведете беседы… — искорка интереса промелькнула в его тусклых до этого мига глазах, и Ноэл наклонился ближе ко мне, опершись локтями о колени. — Этот ребенок может быть и Вашим тоже.

— Ошибаешься, — мужчина снова откинулся на спинку кресла. — Едва ли я в состоянии дарить жизнь.

— Сейчас нет, — я не сдавалась. — Но тогда, в портале — да.

У меня не было никаких доказательств. Только догадки о том, что время от времени он мог проворачивать нечто подобное и с Аннет — становиться человеком, касаться ее живыми, теплыми руками. Но другого объяснения его промедлению у меня не было. Казалось бы, убей он меня, и все проблемы с мертвяками исчезнут, как, в общем-то, и с дневниками, и с интрижкой Артура «за спиной» у «Господина».

— Тогда, в портале — да, — согласился он. — Но с чего ты взяла, что и с Аннет я делал также?

— Потому что я и есть Аннет, — пальцем в небо. Черт побери, пальцем в небо. Я закусила губу, внимательно следя за его реакцией на мои последние слова. Его зрачки сузились, он сцепил пальцы в замок настолько сильно, что они побелели еще сильнее. — Мне не нравилось, когда ты касался меня своими холодными руками, — я нервно улыбнулась ему, сердце бешено колотилось. — И ты старался меня не касаться. Но тебе нужно было взять у меня немного жизненной силы, и я хотела, мне нравилось… — он не моргал, а я, стараясь скрыть свое волнение, продолжала: — в такие моменты. И я говорила тогда, что люблю тебя. Я любила тебя, — мой голос дрогнул. — Этого не было в том дневнике, который был под этой кроватью, правда? — припоминая, что это стало последним и самым убедительным доказательством для Артура, добавила я.

— Я знал, — некромант заговорил хрипло. — Я знал, — чуть громче повторил он. Может, ему показалось, что я не расслышала в первый раз? Тем не менее, он опустился с кресла на колени, беря меня за запястья. Он попытался поцеловать мои ладони, но я не далась. — Аннет, — пробормотал он, и в этот момент вся его напускная холодность исчезла. Будто и не было ее вовсе. Зато вина и растерянность, пронзающие все его существо на самом деле, вдруг стали очевидны.

— Дело в ребенке, да? — спросила я, немного отползая от него.

— Да, — некромант спиной оперся о ножку кресла. Он выглядел измотанным. Человеком, на чьих плечах лежит бремя ответственности и за людей где-то за пределами этого замка, и за двух человек внутри него. — Одним своим существованием он нарушает равновесие жизни и смерти.

— Он не должен существовать, потому что ты давно умер? — догадалась я. Сама ведь называла его «зомби».

— Семьсот лет назад, если точнее, — он распустил волосы, и они разметались по его плечам. — Я тогда решил, что мне нужно бессмертие больше, чем семья… Жена, дети… — он провел пальцами по волосам. — Знаешь, за все эти годы у меня было все, кроме этого, — он улыбнулся, но в этой улыбке не было ничего, кроме печали, которую он за ней пытался скрыть.

— А как же то, что… — я пыталась сформулировать свою мысль, но этого не требовалось. Он понял.

— Имитация, — ответил он. — Сердце бьется, легкие наполняются воздухом… Да, тело мое функционирует как обычное человеческое. Какое-то время. Имитация, временный обман смерти, — он сплюнул. — Мое тело уже давно мертво, и ничего не оживит его по-настоящему. Я и существую-то только за счет жизненной энергии вон тех девчонок, — он кивнул на дверь, и я поняла, что речь идет о тех женских силуэтах, которые я видела сквозь полупрозрачные двери.

— Но это может быть и не твой ребенок? — я отбросила все формальности по отношению к нему. Аннет… Аннет обращалась бы к нему именно так, я чувствовала это.

— Может, — Ноэл пожал плечами. — Но, если так, у меня нет объяснения тому, что все мертвяки решили восстать, — некромант еще раз коротко взглянул на меня и поднялся на ноги. — Не сегодня, — ответил он на незаданный вопрос.

— Спасибо, — мне показалось, что Аннет так не сказала бы. Но ведь Аннет — это я, а, значит, не нужно сравнивать себя с тем образом, который она воплощала по моим предположениям.

Мужчина не ответил. Он только вытащил из-за пазухи два серых дневника и бросил их на кровать передо мной.

— Разговор не о тебе, — сказал «Господин», — только о ребенке.

— Я понимаю, — соврала я, ни черта, на самом деле, не понимая в том, что происходит. Он тем временем отвернулся, открыл дверь. — А никакого магического теста ДНК нет? — поинтересовалась я.

— Не понял, — он обернулся, склонил голову. Его левая бровь поднялась, придавая лицу выражение полного недоумения.

— Магией никак нельзя определить, от кого ребенок? — сформулировала иначе, и Ноэл отрицательно помотал головой.

«Зомби» ушел, захлопнув за собой дверь, и я снова осталась одна.

Какое-то время я не двигалась. Я все смотрела на дверь, но она не открывалась. Наверное, я ждала Артура, чтобы, наконец, задать ему все накопившееся вопросы, а он все не приходил и не приходил. Может, он понадобился для чего-то «Господину»? Ночью. Я тешила себя надеждой на то, что слуга некроманта обязательно заглянет ко мне вечером. Успокоив себя этой мыслью, я решила пока оттащить потревоженное кресло на положенное ему место и, медленно двигая его обратно к туалетному столику, вдруг наткнулась на свое отражение в зеркале.

Н-да… Вид еще тот. Прошло уже дня три с момента моего прибытия сюда, а остатки платья все еще оттеняли своим видом спутанные, хоть и чистые стараниями Артура, волосы. Поискав глазами, я быстро нашла гребень. Следующие минут сорок ушли у меня на то, чтобы расчесать свалявшиеся пряди.

— Уже лучше, — пробормотала, наконец, я, хоть немного, но довольная результатом проделанной работы.

Теперь взгляд упал на шкаф, еще в первый день не поддавшийся мне, но сейчас не имевший ни единой причины сопротивляться. Чтобы открыть его, все же пришлось повозиться. Зато и результат того стоил — в нем пряталось огромное количество платьев.

Вот только меня не интересовало ни одно из них. Где-то на деревянном дне, брошенные кучей, несколько пар штанов были почти незаметны. Но не укрылись от моего взгляда.

Перемерив их, я выбрала те, которые кое-как, но были мне как раз. Отыскала короткое платье, скорее годившееся для соблазнения Ноэла, чем для повседневной носки. Конечно, соблазнить в этом наряде хоть кого-то будет сложно, но это хотя бы удобно.

Я оглядела в себя в зеркало. Пошарила по столу, но ни одной безделушки, позволяющей собрать волосы, не нашла. Подходящая черная лента нашлась на полу. Видимо, «Господин» обронил. Уверенная, что он не обидится, я подобрала ее, отряхнула от пыли и с ее помощью собрала свои волосы в хвост. Удовлетворенная результатом, я улыбнулась своему отражению. За окном к этому моменту солнце едва ли клонилось к горизонту.

Откинувшись на подушки, я подтащила к себе оба дневника. Один из них я уже видела — в нем Аннет писала о том, как она ненавидит «Господина», а заодно и Артура, и всю свою жизнь. И что-то о том, что ее не сломить, но это было уже не так интересно.

А вот второй представлял собой большую ценность. Интересно, читал ли его Артур?

Я открыла сначала один, а потом и тот самый, нужный. Почерк был одинаковым, но, если в первом Аннет писала так, будто и правда вела этот дневник изо дня в день, то во втором она отбросила притворство, и самая первая страница венчалась обращением к Ноэлу. Это было скорее письмо, спрятанное в облик дневника, чтобы обмануть Артура.

«Ноэл!

Уже не первую ночь ты следишь за нами. За мной и Артуром. И я знаю, что никакие слова оправдания не заставят тебя поверить в то, что это все обман, ошибка или что-то еще, не поддающееся логическому обоснованию.

И я не буду оправдываться.

Я люблю Артура всем сердцем. Он — именно тот человек, с которым я хотела бы провести всю свою жизнь.

С тобой я притворяюсь, но с ним я настоящая.

Отпустить нас я не прошу. Знаю, что ты скорее убьешь меня, чем отпустишь с миром. Пусть так.

Пока я здесь, пока бьется мое сердце, я буду стремиться к нему, и только к нему.»

— Ты все неправильно понял, — прошептала я, по щекам моим текли слезы. Все правильно. Всё встало на свои места. Почти все. — Она не притворялась, — пробормотала я.

Тогда, в том сне-воспоминании, я была ею, я чувствовала ее, и точно могла понять — ей нравилось.

«Я не знаю, имеет ли для тебя это хоть какое-то значение… Но я любила и тебя.

Любила тогда, когда после твоего ухода на моем теле оставались синяки и ссадины. Я ждала тебя в те дни, когда некоторые, оставленные тобой накануне, порезы еще не успели зажить и мне приходилось менять платье перед твоим приходом. Я хотела тебя даже тогда, когда ты, избив меня, отказывал мне в простом исцелении.

Тебе нравилось видеть меня такой, а мне нравился ты. Холодный, властный, недоступный. И только мой.»

— Как тебе могло это нравиться? — спросила я у нее, и у себя одновременно. Но я не находила в себе ответа.

«Артур был планом моего спасения. Был тем, кто вылечит меня в тот момент, когда ты отвернешься. Он был не более, чем средством. Обезболивающим.

Но он стал кем-то бо́льшим, чем просто успокоение.»

Я перевернула страницу, немного двигаясь, следом за уходящими лучами солнца.

«До того, как я попала сюда, я была никем. Дочь прислуги, которая ни на что не способна, которую продали за долги, вместо еще нужной кобылы.

Я воспринимала себя никем до встречи с ним, с Артуром. И я люблю его.

Люблю так, как никогда тебя не любила.

Только с ним я поняла, что сто́ю большего, чем быть подстилкой для такого, как ты, Ноэл.»

Аннет больше ничего не написала. Я полистала дневник, но дальше шли только пустые страницы.

Теперь я понимала, почему план побега Артура и Аннет провалился. Если слова из дневника, который помогал составлять слуга некроманта, были достаточно деликатны, чтобы ни в коем случае не задеть самолюбие «Господина», то категоричные высказывания здесь должны были вызвать у Ноэла только одно желание — убить обоих.

Именно поэтому он не щадил меня в своих экспериментах, поэтому так жесток с Артуром. Да и, скажем честно, я все еще жива только благодаря случайно зародившейся во мне жизни, а «юноша»… Я пока не понимала, но должна была точно выяснить и обязательно ему объяснить поведение Аннет.

Мне нужно было с ним поговорить. Буквы начинали медленно расплываться перед глазами, я оглянулась. Закат. Закат!

Не удержавшись, я поднялась на ноги. Подошла и выглянула в окно, прошагала от окна к двери, вернулась к кровати.

Где он?

Я пролистала дневники, отложила их на туалетный столик, снова взяла в руки, но теперь только один.

Почему его нет?

За окном темнело. Я прислушалась, и мне даже показалось, что я слышу шаги, но, конечно, мое воображение обманывало меня.

Его не было.

Я закрыла глаза, досчитала до десяти, а потом обратно. Еще раз пролистала книжицу, пробегаясь уже по почти невидным строчкам.

— Артур, — прошептала я, но он не появлялся. Черт побери, впервые со дня моего воскрешения я действительно хотела, чтобы он пришел, а он…

Что-то подсказывало мне, какой-то назойливый голосок твердил, что он не мог просто не прийти. Если «юноша» не пришел, это значило не то, что он этого не захотел, а то, что не смог.

Не смог?

Я закусила губу, теперь присматриваясь к двери внимательней.

Но что могло слугу некроманта занять?

Я поспорила сама с собой, точно припоминая, что, вообще-то, там мертвяки толпами восстают. Чем еще может заниматься слуга некроманта в такой ситуации? Я мрачно усмехнулась.

Но некромант ведь отказался от помощи Артура. При мне отказался.

В тот момент, но что ему мешало позднее обратиться к нему за помощью.

— Он может появиться здесь в любой момент, — прошептала я, тем самым прерывая свой внутренний монолог. А может ведь и не появиться. Я прикрыла глаза, но видела я только его спину, изуродованную «Господином». — Нет, я так не могу, — я решительно поднялась на ноги и замерла.

А что я, собственно, собиралась делать дальше?

Пойти и найти Артура? Звучит просто, да вот только сделать это, не имея никакого понятия не то, что о примерном расположении комнат, а хотя бы о размере замка, не сказать, что сложно… Невозможно. Вот более подходящее слово.

И это при условии, что я выберусь за пределы наверняка запертой комнаты.

Я попыталась себя успокоить, но получалось слабо. В голову лезли и лезли самые разные мысли. Например, что, едва я шагну за порог, как тут же могу столкнуться с некромантом лицом к лицу. И это в лучшем случае. Мало ли, кто еще бродит по его замку, особенно ночью.

Я поежилась. А, если, скажем, некромант и никто страшный мне и правда не встретится, то остаются еще девушки и другие слуги. Пусть остальные девушки и заперты, скорее всего, в своих комнатах. А вот какие инструкции у других слуг относительно меня, это еще большой вопрос.

Хотя… Стоила ли я каких-то «особых» указаний на свой счет? Наверняка да. Ведь, если верить словам некроманта, я была единственной, кто носит под сердцем его ребенка.

Я слишком погрузилась в свои собственные тревожные мысли, уже даже не веря в возможный успех. К черту!

Я знала, что может произойти тысяча и одно плохое непрогнозируемое событие. Или даже не плохое — я могу случайно найти Артура, а он сидит в компании некроманта и чай пьет. Слабо верится в такой исход, но все же…

Кожей чувствовала, что что-то не так. Сидеть и ждать спокойно своей смерти, которая, как обещал некромант, наступит не сегодня, но, кто сказал, что не завтра?

Я глубоко вдохнула, выдохнула, заставила себя подняться на ноги, и сама направилась к двери. Как и ожидалась, тянуть на себя или толкать от себя — разницы нет, она не поддавалась в любом случае. Как ни странно, но и ожидаемой магии я не чувствовала. Здесь был банальнейший замок, совсем не магический.

— Черт, — я вот только собралась с духом, и такой облом. Мое ночное приключение не может закончиться так быстро, совсем и не начавшись толком.

Я огляделась по сторонам, но никакой проволоки или гвоздя не попадалось. А жаль. Было бы развлечение до утра — ковырять цельную дверь без единого намека на замочную скважину с моей стороны. В отчаянии, я подошла к окну. Деревянные оконные рамы наощупь казались слишком крепкими для того, чтобы их мог сломать кто-то вроде меня. А вот стекла…

Пальцами я коснулась… Стекла?

— Да ладно, — я не верила самой себе, когда не смогла коснуться именно стекла. Под моей рукой было что-то похожее на пленку, и оно ужасно кололось.

В смысле, это была магия! Чистая магия. Которой, видимо, за неимением другого материала, некромант закрыл окна от непогоды. Прозрачная завеса немного растягивалась при нажиме, но упорно не позволяла выглянуть наружу. И что дальше? Я сама себе задала этот вопрос. Помня, как снимала заклятье некроманта с Артура, я вдруг поняла одну вещь — понятия не имею, как это у меня тогда получилось.

Не целовать же мне эту завесу, в самом деле?

— Пф, — нет, пожалуй, это будет уж слишком странно. Я положила обе ладони на эту «пленку». Было ощущение, как будто я касаюсь шерстяного свитера, но других вариантов не было. — Ну давай, — тихо подбодрила я сама себя.

Итак, как это работает? Если на меня не действует магия, то это значит, что я могу ее просто поглотить? Или, наоборот, развеять? Она должна отталкиваться от меня, словно магнит с таким же зарядом, или стремиться раствориться во мне?

Я задумалась. Что я почувствовала в тот момент, когда целовала его? Когда пыталась забрать окутывающую его магию?

В тот момент мурашки бежали у меня по телу. От близости с ним? Нет.

Магия, до этого только на нем, тогда стала охватывать и меня тоже, а потом… Потом… Рассеялась?

— А-а-а! — я схватилась руками за раму, удерживаясь внутри комнаты. — Получилось! — воскликнула я, и порыв колючего ветра был мне ответом. Поежившись, я выглянула из окна. Если раньше, кроме бесконечной воды, мне было не видно ничего, но теперь справа и слева я могла наблюдать каменную стену. — Отлично, — хоть бы балкон какой был, чтобы можно было перебраться. Но нет. Голая стена справа и слева. Везет мне! Я высунулась еще немного вперед, настолько, чтобы иметь возможность цепляться хотя бы одной рукой за раму и просто не вывалиться. — А-а-а! — теперь, не скрепленная магией, рама подалась под моим весом вперед, и я, побелевшими пальцами цепляясь за холодный камень, каким-то чудом удержалась. — О, черт, — я часто дышала, сердце сжималось у меня в груди, пропуская удар за ударом, хотя и должно было биться чаще по моим представлениям.

Я буквально заставила себя вдыхать и выдыхать, хотя легкие и жгло в качестве протеста против холодного воздуха. Под очередным порывом ветра рама со стуком ударилась о стену справа от меня, и я осторожно выглянула вслед за ней.

Там, на расстоянии, примерно, вытянутой руки от меня было еще одно, такое же, как и мое, окно.

Я с недоверием окинула взглядом раму, болтающуюся на ветру, прикидывая. Если я смогу добраться до того окна, то… Что?

Как минимум, мое приключение не закончится одним благородным намерением. Я смогу либо умереть, сражаясь, либо…

Я обняла себя за плечи. Перспективы, откровенно говоря, не очень. Но что мне остается?

Напомнив себе, что Артур пропал и может быть в опасности, а меня в любой момент обещал убить некромант лично, я нашла в себе достаточную веру в то, что оставаться здесь и бездействовать — вообще не способ выживания. Быстро вернувшись к кровати и спрятав под «платье», используемое мной в качестве кофточки, нужный дневник, я забралась на каменный «подоконник».