Диверос. Книга первая

ГЛАВА 10

Ройзель всем сердцем ненавидел эту винтовую лестницу. Пожалуй, во всем Аверде он один знал, что в ней – ровно восемьдесят ступеней, каждая в половину локтя высотой. Он знал, какие из них поскрипывают, какие немного гнутся, а какие неплохо бы и подновить. Потому, что каждую из этих восьмидесяти ступенек он ненавидел персонально. Когда каждый шаг дается тебе с трудом – можно себе это позволить.

А вот большой зал, в который эта лестница вела, ему нравился. Он разместился под самой крышей старинного здания, в свое время отданного ученым, занимавшимся изучением истории Гельдевайн Таррен и всего Дивэроса, и предназначался для общих собраний. Именно на них все выводы и открытия обсуждались и принимали свой законченный вид, прежде чем попасть на страницы научных книг.

Здесь всегда было темно – древние знания не любят яркого света. Большие окна постоянно были закрыты плотными портерами, которые практически не пропускали дневного света. Все помещение, кроме большого круглого стола, тонуло во мраке. Если собрание происходило вечером или ночью – этот стол освещался массивной люстрой. Днем же свет попадал сюда через специальное окно, устроенное в крыше.

Стекло в этом окне было хитрое – пропуская и направляя свет, оно в то же время не позволяло заглянуть в зал снаружи тем, кто не был допущен к здешним тайнам. А тайн и секретов за все время своего существования этот зал слышал такое количество, что у случайного посетителя волосы бы встали дыбом. Хотя, случайных посетителей здесь как раз и не бывало – все здание, и особенно это помещение, охранялось сильнее, чем весь Старый Город. И те, кто имел право входить сюда, были известны поименно.

Сейчас зал был пуст. Ройзель указал Нье Анэ на один из стульев, стоящих вокруг стола и сам сел напротив. Солнечный свет падал сверху, освещая письменный прибор и лежащую рядом с ним одинокую папку. Положив сомкнутые руки на стол, алворд внимательно смотрел на санорра, молча наблюдая, как на его серой коже вспыхивают неяркие песчинки.

– Вы догадываетесь, Нье Анэ, почему ради этого разговора я даже вытерпел подъем по этой треклятой лестнице? Почему я хотел поговорить с вами именно здесь?

– Потому что в окружении всех этих защитных и сигнальных знаков, которые я ощущаю, вы чувствуете себя в безопасности. Или хотите поймать меня на лжи. При этом сами понимаете, что я не причиню вам вреда и не стану лгать. Значит, разговор настолько серьезен?

– Именно так, советник, – Ройзель подвинул папку ближе к себе. – Разговор настолько серьезен.

Он вынул из папки три исписанных листка бумаги. Один протянул Нье Анэ:

– Прочтите. Это письмо от тарна Диверта. Он дважды просил нас о помощи. Мы дважды ему отказали. Тогда он проявил находчивость и нашел ее в другом месте.

Советник бегло просмотрел написанное.

– Тарн Хенрил пишет о том, что он пригласил Дей Кай. Эш Гевар не имеет отношения к их действиям, – заметил он. – Хотя, если вы позволите мне заметить, то, что они совершили, включая спасение двух маленьких детей, сложно назвать преступлением.

– А это, – не отвечая на замечание, Ройзель протянул ему второй лист, – сообщение от местного энле. Его мне сегодня передал эйцвас. Здесь, помимо прочего, говорится, что гости тарна явно что-то знали о происходящем. Решевельц провел короткое расследование и узнал, что кое-кто из весьма высокопоставленных членов Совета получил из архивов Аверда информацию о произошедшем триста лет назад в Диверте. Там, конечно, было не все, но то, что было – лежало в разделе государственных тайн.

– Алворд, вы ведь понимаете…

– Я понимаю, что вам лично, Нье Анэ, никто бы ничего не дал. Но это и не обязательно, верно? Этот… неосторожный советник вполне мог выполнять чью-то просьбу. Ведь, если он решился на такое, а не побежал с докладом в Старый Город – причины у него должны были быть. А санорра бывают очень убедительны, мы оба это знаем.

– Вы хотите сказать, что просьба могла быть и моей?

– В этом случае я сегодня прислал бы вам не приглашение, а конвой. Но, как видите, я этого не сделал. Тем не менее, объясниться нам нужно.

Взяв в руки свою трость, Ройзель принялся рассматривать узор, украшающий металлический шар на ее ручке.

– Вы ведь знаете о том случае, в Зигверте, который произошел еще при моем предшественнике?

– Разумеется.

– Как странно… ведь там тоже отметились эти трое. Но когда Старый Город пожелал их допросить – Эш Гевар отказал.

– Все верно, алворд. Потому что тогда еще они не покинули Эш Гевар. Договор между санорра и Авердом позволяет нам это.

– Да, это я тоже прочел. Но сейчас, вы сказали, они Дей Кай, то есть, «отделившиеся».

– «Осколки», так будет правильнее.

– Такое случается не часто, чтобы санорра уходили, верно? А чтобы втроем – либо такого не было, либо нам это не известно.

– Обо всех подобных случаях мы уведомляем Совет. Такое действительно случилось впервые.

– Так в чем же дело, Нье Анэ? В чем причина?

– На этот вопрос я не могу вам ответить.

– Но я боюсь, что вам придется мне отвечать.

В голосе Ройзеля звякнул металл.

– Вам придется ответить мне на этот и другие вопросы, советник, потому что я совсем не настроен чувствовать себя простофилей на ярмарке, который, разинув рот, слушает, как карманник рассказывает ему сказку, подбираясь все ближе к кошельку. Я имею право требовать от вас ответа, как алворд Государственного Совета. А еще – потому, что за моей спиной стоят тысячи жителей Гельдевайн Таррен, половина из которых смотрит на Эш Гевар с ужасом, от которого я всеми силами стараюсь их избавить. А с другой стороны плетет свои интриги Решевельц, который утверждает, что никакие соглашения с санорра не спасут нас, если однажды они решат, что мы стоим у них на пути! Что всегда и во всем вы руководствуетесь лишь какими-то вам одним известными интересами, считая такие понятия, как добро и зло выдумкой, не стоящей внимания. И, знаете что, советник?

Алворд наклонился к столу, распугав кружащиеся в луче света пылинки.

– В некотором смысле, я с ним согласен. Потому что вижу, как, не нарушив ни единой буквы соглашений, вы не только обходите наши законы, скрывая от суда преступников, но и подрываете основы нашего государства, высматривая и шпионя повсюду.

– Это серьезные обвинения, алворд Ройзель, – голос санорра звучал по-прежнему ровно и спокойно. – Что касается первого, то не все и не всегда является тем, чем кажется на первый взгляд. А остальное… Если помощь Дей Кай перепуганным жителям Диверта подрывает основы Гельдевайн Таррен, то, возможно, вам и эйцвасу не стоило игнорировать просьбы тарна, заставив его обратиться к ним.

Он снова взял в руки донесение Хенрила.

– Здесь написано, что подробности произошедшего известны только городскому совету Диверта. Горожанам ничего не сообщали, а появление тельдара Хольсварга объяснили тем, что Дей Кай случайно нашли его в лесу. Так что престиж власти никак не пострадал. А что касается государственных секретов Аверда… Так это не Дей Кай готовы были обменять их на деньги, или на молчание.

Ройзель молча раскрыл папку, вынул из нее несколько скрепленных вместе исписанных листков. Судя по желтоватому цвету бумаги и неярким чернилам, записи были очень старыми.

– Прочтите.

Он положил листки на стол и подтолкнул их к санорра.

– Что это?

– То, что они разыскивали в архивах Аверда. Читайте!

– После того, как вы сообщили мне о том, что это государственная тайна?

– Это больше не государственная тайна, с того момента, как она стала товаром. Читайте, советник. Я подозреваю Эш Гевар в диверсии и не хочу, чтобы мои подозрения показались вам блажью инвалида.

Нье Анэ взял со стола листки. Несколько секунд у него ушло на то, чтобы внимательно изучить то, что было написано. Все это время Ройзель не отрывал от него глаз, постукивая по краю стола рукояткой трости. Закончив чтение, санорра задумался.

– Триста лет назад Старый Город проводил тайное расследование? – наконец спросил он.

– Внезапно это дело стало государственным: Раг’эш потребовали у Аверда объяснить, что случилось с ашфартом, которого Ашхакар прислал на службу в Диверт. Здесь отчет обо всем, что удалось узнать. Не много, как видите – как только выяснилось, что вместе с раг’эш пропала дочка тарна, тогдашний алворд поговорил с эйцвасом и они решили глубоко не копать. Хольсварг был на хорошем счету и с ума сходил от горя, а война с северянами закончилась меньше ста лет назад… В общем, Раг’эш скандал тоже был не нужен. Договорились на том, что беглецы, скорее всего, стали жертвой грабителей, которых всегда хватало в лесах. Ни тем, ни другим, как говорится.

– Я понимаю. Если теперь обстоятельства этих событий станут известны…

– Поверьте мне, советник, они станут известны рано или поздно, раз уж один раз попали в чужие руки. Теперь это вопрос времени. И когда Ашхакар наконец узнает, что их ашфарт не сбежал с дочкой тарна в лес, где им обоим перерезали горло, а был несправедливо обвинен, изгнан Хольсваргом из Диверта и убит, пусть даже не намеренно, чего сейчас, к слову, уже не докажешь, двумя его подручными, я вряд ли смогу доказать раг’эш, что мы три столетия не пытались скрыть преступление только потому, что в нем был замешан представитель власти.

Ройзель вдруг усмехнулся и добавил:

– А раз уж мы здесь для того, чтобы говорить откровенно, то не кажется ли вам, советник, что все складывается как-то уж слишком очевидно: сначала Зигверт, теперь эта история. В общем, давайте так… Либо вы мне сейчас коротко и убедительно докажете, что ни Эш Гевар, ни эти ваши Дей-Кай не выполняют никаких тайных поручений Ашхакара…

Он снова раскрыл папку, в которой осталась всего пара листков. Один из них был чистым, а на другом, исписанным до половины, четко выделялись печати Государственного Совета и Старого Города. Этот лист алворд положил перед собой.

– Либо я прямо при вас поставлю свою подпись рядом с подписью эйцваса об аресте всей этой троицы. А там – пусть Решевельц и его Белые Плащи с ними разбираются.

Санорра никак не отреагировал. Но едва пальцы Ройзеля коснулись пера, лежащего на приборе, он нарушил молчание:

– Почему вы настолько были уверены в том, что я попрошу вас этого не делать? – вдруг спросил он.

Алворд задержал руку.

– Если бы это было не так, вы подписали бы приказ еще до нашей встречи. А меня поставили перед фактом. Но вы этого не сделали. Решевельц практически сумел доказать вам, что раг’эш вступили в сговор с Эш Геваром, но вы все еще сомневаетесь.

Ройзель так и не взял со стола перо.

– Откуда такая уверенность, советник?

– Вы не просто так упомянули о старом трабовании Ашхакара, хотя могли бы этого и не делать. Вы ведь сами сказали, что эту тайну больше не удержать, так что мы узнали бы о ней очень скоро. Вы можете задержать этих троих сейчас, все законы вам это позволяют и допросить их о том, что случилось в Диверте. Но вас интересует не это.

Нье Анэ чуть наклонился вперед, войдя в солнечный свет, словно тень из окружающего мрака.

– Зигверт – вот что вас мучает. Вы пытаетесь понять, что случилось там, потому что чувствуете – Решевельц что-то от вас скрывает. Никаких возможностей получить эту информацию из Старого Города у вас нет. Остаются исполнители – эти трое. Ручаюсь – вы не передали бы их Белым Плащам эйцваса, любым способом попытавшись выяснить все самостоятельно. Но вы понимаете, что ничего не сможете узнать у них без моего разрешения, которое я могу дать от лица Эш Гевара. Для этого вы и захватили последний чистый лист. Но позвольте мне в свою очередь спросить у вас, алворд Ройзель, почему вы решили, что я такое разрешение дам? Повторяю, Эш Гевар за действия Дэй-Кай не отвечает, и вы это знаете.

– Потому, советник, что никогда трое санорра не уходили одновременно. И еще – вы не отпустили бы троих Дей Кай живыми, если бы на это не было причины. Причины настолько важной, что из-за нее вы, не делающие исключений ни для кого, пошли наперекор всем своим правилам, чего никогда ранее не делали.

Синие глаза Ройзеля смотрели прямо в черные глаза Нье Анэ.

– Эта причина серьезна настолько, что вы даже позволите мне узнать, что случилось в этом проклятом Зигверте, потому что в этом случае будете вправе требовать от меня более никаких тайн не касаться. Или я ошибаюсь, советник?

Несколько секунд висела тишина. Наконец, Нье Анэ протянул руку:

– Давайте ваш лист.

Взяв со стола перо, и, не потрудившись обмакнуть его в чернила, он несколько секунд царапал бумагу, словно оставляя на ней невидимые строки. Затем он сложил лист пополам и передал его Ройзелю.

– Передайте этот лист Дей Кай. Ваш посланец узнает все о том, что случилось в Зигверте. Пожалуй, даже больше, чем вы бы хотели знать. Держите это письмо подальше от защитных знаков, алворд – они уничтожат написанное. И старайтесь поменьше прикасаться к нему – можете почувствовать жжение. Лучше всего уберите в куда-нибудь.

– Что вы имеете в виду, советник, говоря, что я узнаю больше, чем хотел бы знать? – Ройзель убрал листок в папку и потер кончики пальцев. – Действительно жжет.

– Я уверен, что получив ответы на свои вопросы, вы поймете, что я имею в виду.

Нье Анэ поднялся со своего стула

– Пока же, раз вы получили все, что хотели, я думаю, нам лучше закончить этот разговор. Позвольте помочь вам спуститься вниз по лестнице?

– Благодарю, не откажусь.