Дитя Зла

Глава 3 ч.2 Кровавые сумерки

Прошло ещё два дня, прежде чем всё войско, собранное под Ворсунью, выступило в поход. Князья решили, что войском будет руководить Радомир, а значит его именем оно и будет называться.

Путь к столице занял пятнадцать дней.

За время пребывания в Ворсуни, паладин прочувствовал всю тяжесть жизни без оруженосца, поэтому Радомир даровал ему в подданство пятнадцатилетнего юношу по имени Бронисла́в. Алистер воспринял это как издёвку судьбы и заставлял себя называть слугу полным именем, но уже на третий день оставил умственные пытки, начав называть его «Бро́ник».

И хотя Бронислав старался изо всех сил делать всё правильно и вовремя, он справлялся хуже, чем если бы это делал Станислав без руки, ноги и слепым на один глаз.

В такие моменты паладин понимал истинную ценность хорошего оруженосца.

Войско Радомира дошло до городка Вру́чий, что стоял в нескольких километрах от Святополова поля ‒ места, где одержал свою первую победу Святополк, основатель ордена паладинов.

С другого конца поля, возле деревни Шли́мки, расположилось войско князя–регента Всеволода, возглавляемое Первым Мастером Яросла́вом.

Жители окрестных деревень пришли в страх и ужас, ибо сражение таких масштабов сулило им только грабёж и разбой как со стороны двух войск, так и со стороны оравы бандитов, что ринутся сюда за оружием и доспехами, когда сражение закончится.

Алистер по своему обыкновению сидел возле костра поодаль от остальных, вырезая из дерева лисицу. С момента, как он первый раз занялся этим ремеслом в лесу, его навык заметно развился и набилась рука.

К паладину подошёл один из сотников Радомира с посланием.

— Господин, Алистер, вас вызывает к себе наш главнокомандующий, князь Радомир.

— Уже пришёл Градимир со своим войском?

— Нет, господин. Об этом и хочет поговорить главнокомандующий.

Алистер уже так устал от этого похода, что ему по–человечески хотелось просто лечь и умереть, но как паладин, как защитник Славизема он не мог позволить себе дать слабину.

— Хорошо, идём. — моментально подскочил паладин и пошёл вслед за сотником.

Огромный шатёр, стоявший посреди широко раскинувшегося лагеря, внушал трепет и уважение входящим в него. Алистер знал, что маленькие люди строят себе большие хоромы, дабы казаться больше и важнее.

Паладин зашёл внутрь и обнаружил всех князей в сборе. Мужчины стояли вокруг стола, на котором лежала карта Святополова поля и его окрестностей.

— О, Алистер! Очень хорошо, что тебя так быстро нашли. У нас серьёзное дело. — Радомир махнул рукой, подзывая паладина к себе. — У меня неутешительные новости от информаторов. Мне сообщили, что Градимир уже покинул свою вотчину, но к нам ещё не дошёл. Он встал лагерем в десяти километрах отсюда, близ Пастушьего городка.

— Он задерживается? — паладин подошёл к столу и упёрся в него кулаками.

— Не знаю, но явно не спешит. Тут ещё кое–что. Эта трусливая собака, что зовёт себя регентом, прислала дипломатов. Он просит встречи и я собираюсь дать её. Это позволит выиграть время, чтобы Градимир успел к нам присоединиться. Я хочу взять тебя с собой.

— Ты уверен, что это так необходимо?

— Понимаешь, вся та ерунда, что ты рассказал… — Радомир поймал серьёзный взгляд Алистера. — Не ерунда, история. Та история, что ты нам рассказал, всем нам кажется, мягко говоря, не настоящей. Но она целиком и полностью касается этой вонючей свиньи. Я хочу устроить что–то вроде очной ставки.

— Ты сомневаешься?

— Не пойми меня неправильно, но если этот выродок и вправду предатель и виновник наших бед, то мы без вопросов готовы сложить даже свои жизни за Славизем. А если нет, то наша война будет незаконной и как раз уже здесь разбросаны камни. Это долго объяснять.

— Я понимаю. Я пойду с вами.

— Замечательно! — хлопнул в ладоши князь. — Тогда я отсылаю дипломатов назад с моим согласием. Готовься, паладин, через полчаса пойдём на встречу.

В центре огромного поля слуги регента расставили шесты, на которые сверху натянули плотную ткань в цветах великого князя. Вокруг навеса по кругу расставили один за одним флаги с гербами Славизема и Хнавского княжества ‒ вотчины Всеволода.

Возле каждого флага стоял паладин в блестящей и сверкающей на солнце небесной броне. Сотня гордых небесных воинов вызвала у Алистера мандраж, когда они с Радомиром и его свитой слезли с лошадей и вошли в круг.

Всеволод стоял под навесом в бронзовой кольчуге с сюрко, на котором красовался герб Хнавского княжества. По правую руку регента стоял во всём величии Первый Мастер.

Его доспех разительно отличался от доспехов обычных паладинов более детальной проработкой, гофрированием всех больших пластин, бо́льшим количеством защитных элементов, такие как рондели и бувигер. Из–за бувигера он носил другой, более удобный и зрелищный шлем. Но самым главным отличием было полное воронение доспеха. На чёрном нагруднике был вытравлен и золочён герб ордена паладинов ‒ стоящий на дыбах конь и всадник на нём, держащий в замахе над головой меч.

По левую руку регента стоял Градимир.

Радомир со свитой зашёл под навес и не склонил головы.

— Доброго здравия, Радомир Ворсуньский. — гордо начал первым Всеволод, держа руку на богато украшенном навершии меча.

— Тебе того не желаю. — с нотками агрессии ответил Радомир.

— Твои желания не важны. С чем пришёл на мои земли? Зачем войско собрал?

— А то ты не знаешь? Это не твои земли, регент. Где великий князь?

— Мой племянник в своей резиденции и он болен. Ему становится всё хуже с каждым днём, и ты пришёл сюда, чтобы добить его, Радомир?

— Я пришёл, чтобы разобраться кто ты есть.

— Я князь–регент, правлю от имени нашего великого князя Владислава. — величественно произнёс Всеволод, разведя руки в стороны.

— Ты не князь. — сдерживая себя от злобы, процедил Радомир.

— Ты про Хнавское княжество? Так мне на него претензию сам государь пожаловал.

— Что же ты его собственноручно не отобрал? Зачем прибегнул к помощи этих шавок? — Радомир кивнул на Первого Мастера, но тот молча стоял, держа руки за спиной.

— Ты так не любишь паладинов? Чего же сам–то не побрезговал приютить такого под своим крылом, а? Лицемер.

— Потому что он знает, как победить тебя.

— Что я тебе сделал? — вскидывая брови, развёл руками регент. — У тебя второе по величине владение в государстве! То, что я отщипнул себе кусочек, не сделало тебя беднее.

— Но ты забрал не только мою землю! — оскалившись, прорычал Радомир.

— Ты про мою жену? Так она моя! — Всеволод заметил, как дёрнулся князь. — О–о–о, так ты за ней ко мне с мечом в руке пришёл? Ты из–за бабы решил пролить кровь десятков тысяч? — регент рассмеялся, поворачивая голову к Градимиру. — Видишь, за что он пришёл сражаться? А ты ещё хотел к нему примкнуть.

— Градимир! — обратился к пятидесятилетнему князю Радомир. — Почему ты солгал? Мы же с тобой договаривались.

— Нет, Радомир, не солгал. — резко ответил Градимир. — Ты не убедил меня выступить на твоей стороне, и я сказал, что приду к месту сражения. Но я не давал тебе обещания сражаться против великого князя. Твои слова посеяли во мне сомнения, и я здесь для того, чтобы убедиться, что это всего лишь сомнения.

— Видишь, Радомир, ты не чета мне. — от Всеволода так и разило высокомерием. — Сколько у тебя сейчас? Восемнадцать? У меня двадцать, не считая тысячу небесных воинов, что в одиночку раскатают половину твоего войска за час.

— Это мы ещё посмотрим.

— Что смотреть, Радомир? — надменно усмехнулся регент. — Да в прошлом году ты вывел трёхтысячное войско против моего племянника, а он выставил против тебя всего лишь тысячу и двести паладинов, и чем все закончилось? Да вы драпали до самого Ворсуня как до смерти напуганный скот! А сейчас ты собрался сражаться против полного небесного воинства с Первым Мастером во главе? Ты совсем в горе упоился хмелем и потерял рассудок?

Всеволод был на голову выше Радомира, он свысока взирал на коренастого, толстого мужичка, что пришёл к нему с войной. Красивые голубые глаза регента, светлые волосы и крепкое телосложение чётко и ясно выдавали его происхождение ‒ арий.

— Ты подлый человек, который постоянно покушается на чужое. — лицо Радомира исказилось в презрении. — Кто же знал, что однажды ты покусишься на весь Славизем?

— Я не покушался на Славизем! Я храню его от таких как ты́, кто при любом удобном случае готов сразу вцепиться в глотку ближнему, урывая себе кусок земли! Два месяца прошло с тех пор, как слёг наш государь, а ты уже тут как тут.

— Я здесь, чтобы не дать Владиславу погибнуть от твоей руки, предатель!

— От моей руки? Предатель?! Слишком высокие обвинения для такого низкого человека. Да чем таким я мог загнать племянника в столь долгий сон? Нет таких ядов и отваров на земле, глупец!

— Есть! — резко вмешался Алистер. — Есть и ты это знаешь. Игла Кощея, что вложил он в твою руку, ты вколол её своему князю, и теперь она высасывает из него силы, передавая их ребёнку Морены. Я знаю твой секрет, узурпатор.

Слова Алистера передёрнули Всеволода, заставляя его измениться в лице. Маска надменности дала трещину.

— Кто тебе дал права раскрывать своё хайло, щенок?! — тяжёлым голосом вступил в разговор Первый Мастер. — Ты убил своих братьев по оружию, хладнокровно зарезав их как свиней! Ты заставил юного оруженосца погибнуть в воротах, спасая твою никчёмную душонку! Ты предал наше братство и наши устои! Ты бельмо на моём глазу, рана в боку!

— Это ты меня предал, Ярослав! — огрызнулся Алистер. — Ты знал, что сделал Всеволод и смеялся надо мной, когда я рассказал тебе об этом.

— Что́ ты мне рассказал? — сморщил лицо Первый Мастер. — Ты ренегат. Ты вернулся из похода ополоумевшим, полной бреда головой. В твоих рассказах не хватало только единорогов да фей. Где твоя дикая шлюшка, которую ты дерзнул притащить в Ружанский замок?

— Она готовит твою погибель! — злобно прорычал в ответ Алистер и сразу словил себя на мысли, что нужно срочно взять контроль над эмоциями.

— Ты сношаешься с ведьмами? — брезгливо спросил Первый Мастер. — Ты не паладин, и этот доспех ты носишь как вор.

— Ты позоришь честь ордена, чернь. — подхватил Всеволод.

— Я позорю честь ордена? — Алистер резко перевёл взгляд в глаза регента. — Ты́ опозорил честь своей династии, ведь это ты́ сношался с дикой ведьмой, и от тебя́ она понесла ребёнка, Всеволод! Я знаю, что это ты вошёл в лес и дал своё затравочное семя Морене, что в женском обличии с тобой была.

— Что ты такое несёшь, пёс? — вступился за регента Первый Мастер. — За такие слова и обвинения, которые ты ничем не можешь подкрепить, тебя ждёт мучительная смерть на дыбе! Я лично сгною тебя в темнице под пытками!

— Не пугай меня, Ярослав. Моя спутница, что ведьмой ты назвал, способна перевернуть всё это поле вверх дном, а что ей ты?

— Так ты за бабой вздумал прятаться, трус? Тебе нет чести, дерьмо.

— Я не большее дерьмо, чем Всеволод. Ведь именно он продал Славизем за то, чтобы оттрахать какую–то дикарку и поиграть целым государством с полгодика, пока лес полностью не сожрёт его. Не правда ли, Всеволод? Не ждал, что Кощей с Мореной лихо крутанут тебя вокруг пальца?

Правдивые и неожиданные слова выбили регента из колеи; к такому он был не готов.

— Что ты можешь знать, сын стыда? — Всеволод попытался вернуть маску надменности. — Я всегда и во всём защищал и государя, и Славизем. О каком предательстве ты говоришь?

— А знал ли ты, что именно из–за ребёнка растёт южный лес? Не знал. А знаешь, что потребует Кощей, когда иссякнет сила великого князя? А вот это ты знаешь! В кого воткнёшь иглу: в себя или в Ярослава?

— Лес растёт не из–за этого, наши учёные мужи выяснили причину.

— А ты знаешь, что дикари отбирают нашу землю, что порастает лесом? Через полгода тебе нечем будет править! Ты хоть понимаешь, что ты натворил, идиот!?

— Что ты себе позволяешь, чернь?! — вновь заступился за регента Первый Мастер.

— Ярослав, ты мне не верил, а я видел, как дикари собрались совершить исход и отомстить нам за столетия изгнания! Они не пощадят никого, и ты это прекрасно понимаешь.

— Не будет никакого исхода!

— Да? А как же вы собираетесь остановить лес?

— Мы… У нас есть план!

— Какой же?! — усмехнулся Алистер. — Есть только один способ ‒ извлечь иглу из великого князя. Только так мы остановим расширения леса.

— Нет! Ты этого не сделаешь! — вспылил Всеволод и резко осёк себя, косясь на Градимира. — Вернее, я не позволю тебе приблизиться к своему племяннику, предатель. Я не дам тебе возможности отнять у него жизнь.

— Ты уничтожаешь Славизем, Всеволод. Не будет тебе покоя до самой смерти.

— Так, хватит! — оборвал регент. — Я не желаю больше слушать этого безумца. Градимир, ты понимаешь, что они обезумели?

Седовласый мужчина потёр свою бороду и посмотрел в глаза регента.

— Не знаю, Всеволод. Ты законом поставлен править Славиземом, но также должен защищать его. Как ты будешь бороться с лесом? Я виделся с Тихомиром, он рассказал мне, что произошло с его княжеством. Проклятый лес угрожает нам всем.

— Лес не больше чем аномалия, Градимир. Не будь и ты безумцем. Нет никаких Богов, нет никаких Божьих детей и никакой магии.

— Не гневи Богов, Всеволод. — голос Градимира похолодел. — То, что ты не веришь в них, не означает, что их нет. Да и по твоим глазам вижу, что ты, на самом деле, веришь в них. А ежели веришь, то зачем врёшь?

— Я верю в Богов, Градимир, но этот человек, — регент указал на Алистера, — несёт откровенный бред.

— Может, он и говорит несуразицу, но и лес, что поглощает Славизем, ‒ тоже несуразица. Он заявляет, что знает, как с ним бороться. Ты же на корню отвергаешь магическую или Божественную причину роста леса, когда уже всем очевидно, что это не какая–то аномалия.

— Стало быть, теперь ты меня подозреваешь?

Седовласый мужчина задумался, почёсывая бороду.

— Нет, регент. Но теперь я не верю ни тебе, ни твоему врагу. В этой битве мои воины участвовать не будут, грызите глотки друг другу сами. — Градимир закончил фразу и вышел из–под навеса, направляясь к своему коню.

Всеволод сплюнул на землю.

— Ни тебе ни мне союзник, Радомир. У меня к тебе есть замечательное предложение.

— Ты собираешься сдаться? — съязвил мужичок.

— Нет, червяк. Твоё войско слабое, если не сказать ‒ никчёмное. Я не хочу проливать кровь твоих людей, им ещё поля вспахивать. У меня к тебе такое предложение: я возвращаю тебе твою дыру, ты отдаёшь мне этого гадёныша, — регент указал на Алистера, — и распускаешь своё сборище, а сам забываешь дорогу в столицу.

— Это не всё, что ты у меня забрал, падаль.

— Следи за языком, рогоносец. Моя жена Милава останется при мне. Когда–то давно у тебя был шанс добиться её руки и сердца, но что ты сделал? Ты напился как свинья и зарыгал её платье на великокняжеском балу! Такой позор! — Всеволод прикрыл ладонью лицо.

— Да что ты знаешь? Я выпил тогда слишком мало вина! И стоило бы вздёрнуть вашего стольного за то, что подаёт порченное вино!

— Вздёрнуть? — Всеволод вскинул брови. — Да я его наградил за то, что подал вино с рвотным корнем кому нужно и когда нужно. — ухмылка на лице регента перешла в оскал. — И ты даже не можешь представить, как долго я утешал Милаву, чтобы помочь ей пережить такой позор. И хотя она не сильно вняла моим потугам, её отец быстро принял мою партию. Ибо когда князь твоего уровня так унижает его дочь, только брак с человеком моего уровня может затмить такой позор.

— Ты бесчестное животное! — входя в исступление и едва сдерживая себя, громко ответил Радомир.

— Принимай моё предложение и беги в свою конуру, пёс! Не проливай кровь своих крестьян.

— Я пролью твою, урод! — взревел Радомир и выхватил меч, бросаясь на Всеволода.

Раздался удара клинка о железо ‒ Первый Мастер заблокировал меч Радомира своей рукой, встав между ним и регентом.

Прозвучали лязги клинков вокруг и сотня небесных воинов, окружающие место переговоров, приблизилась к навесу с мечами наперевес.

Ярослав схватил клинок Радомира и второй рукой мощно ударил ему в челюсть, опрокидывая на землю. В направлении удара изо рта полетели зубы; князь едва ли удержался в сознании.

— Ты нарушил переговорные правила, Радомир. — прорычал Первый Мастер. — Я сейчас же тебя не убью только потому, что в отличи от вас, одичавших восточных псов, не нарушаю переговорных правил.

Радомир хотел было что–то ответить, но его сломанная челюсть не позволила это сделать.

— Раз ты заткнулся, то, если я правильно понял, ты отказываешься от моего предложения, так? — Всеволод наклонился к Радомиру. — Теперь расклад такой, собака: завтра мы с тобой сражаемся, и ты проигрываешь; затем я беру тебя в плен и казню за то, что ты осмелился поднять руку на правителя Славизема. Понял меня, урод? А теперь пошёл прочь. Переговоры окончены.

К Радомиру подошли члены его свиты и стали уводить в сторону лошадей. Последним из–под навеса уходил Алистер.

— Алистер! — голос Первого Мастера прозвучал резью на сердце, паладин медленно повернулся. — Сражайся доблестно, пади в бою как небесный воин, и хотя бы в этом не опозорь нас.

Алистер ничего не ответил, выходя последним из окружения небесных воинов, братьев по оружию, братьев по духу. Он знал, что завтра они будут злейшими врагами на поле боя. Завтра умрут они, или умрёт он.