Дитя эльфа

Глава 7 Ведьмовской огонь

Я свернула на нашу темную подъездную дорожку и почувствовала, как с дрожанием остановился мотор Das Boot. Что за ночь. Это было невероятно. Но сейчас я должна была войти в дом, позвонить Эойф и сказать ей, что я попросила Киллиана позвать Кьярана.

Я почти достигла своей парадной двери с ключами в руке, когда внезапно алкоголь, который я выпила, вернулся в мой мозг. Ошеломленная, я зашаталась на дороге. Боже мой, заклинание Киллиана закончилось… Что, если оно работало только тогда, когда я вела машину? Я снова была пьяной.

В доме я сбросила свои вещи на пол и буквально поползла наверх до своей комнаты. Как много я выпила? Больше, чем когда-либо в своей жизни. В животе было странное ощущение, и я начала жалеть, что пила виски-сауэр.

Десять минут спустя я с головокружением лежала в своей кровати, чуть ли не плача. Комната качалась взад и вперед, как будто я была на море, я чувствовала себя разбитой, но мне нужно было встать приблизительно через шесть часов, чтобы пойти в школу.

Спустя некоторое время, я поняла, что тупой, тяжелый стук, который я чувствовала в своей голове, исходил снизу, кто-то барабанил во входную дверь. Боже мой, кто это может быть? Я попыталась сосредоточить свои чувства, чтобы узнать, но не смогла. Я начала паниковать. Потом я услышала, как открылась парадная дверь (закрыла ли я ее?) и кто-то заторопился вверх по лестнице.

– Морган! – вскричал Хантер перед тем, как открыл дверь в мою комнату. Я глупо смотрела на него, в то время как он навис над моей кроватью. – Где ты была? Я послал тебе ведьмовское сообщение, я звонил тебе домой. Ты думаешь, это – игра? Ты думаешь…

– Я пыталась звонить тебе раньше! – сказала я хриплым голосом. – Твой телефон был занят! – Вдруг тошнота усилилась: мой желудок предупреждал меня, что меня скоро вырвет. Я в ужасе уставилась на Хантера, затем бросилась к ванной, которую делила с Мэри-Кей. Только бы добраться до туалета перед тем, как все, что я съела и выпила за этот вечер, окажется снаружи.

Рвота – самая отвратительная вещь, что можно придумать. Я спустила воду в туалете после первого раза, но потом меня рвало снова и снова, мышцы живота были напряжены. Я чувствовала, как разорвались маленькие сосуды вокруг глаз, и мне хотелось плакать, но я не могла.

Хуже просто рвоты, только рвота на глазах того, кого ты отчаянно любишь и с кем сейчас не вместе. Я не слышала, что он последовал за мной, но когда я почувствовала, как сильные, нежные руки Хантера осторожно перекидают мои длинные волосы назад, мое лицо залило слезами. Он отвел их от моего лица, когда меня рвало, затем, когда я осела рядом с унитазом, он отошел на некоторое время, чтобы намочить полотенце холодной водой. Он проводил им по моему лицу, пока я сидела со слезами унижения в глазах.

– Боже мой, – страдая, пробормотала я.

– Ты можешь встать? – Его гнев рассеялся. Я кивнула, и Хантер помог мне добраться до раковины, где я, дрожа и с пустым чувством внутри, три раза почистила свои зубы. Он снова намочил полотенце, и, мягко прижимая его, стал протирать мое лицо и шею под волосами. Чувство, что вызывали эти движения, было невероятным.

Чувствуя себя полностью побежденной, без надежды на спасение, я пробралась назад в свою комнату и свернулась на кровати. Вдруг я поняла, что на мне только трусики «Чудо-Женщина», которые Бри в шутку подарила мне месяц назад, и изношенная толстовка моего папы с логотипом Массачусетского технологичного института. Хантер просмотрел мои вещи в шкафу, после чего он достал застиранную футболку для регби с длинными рукавами. Он деловито подошел ко мне, снял с меня толстовку, затем надел на меня эту рубашку, помогая вставить мои руки в рукава.

Затем он оставил мою спальню, и я боком проскользнула в мою прохладную удобную кровать, чувствуя себя полностью униженной. Прежде Хантер и я были довольно близки, наши руки были под рубашками друг друга, но он никогда не видел меня в одних трусиках «Чудо-Женщина».

Хантер вернулся в мою комнату, держа банку холодного имбирного эля. Он налил его в стакан и помог мне сесть снова, чтобы я могла попить. Это была нирвана.

– Спасибо. – Мой голос казался неприятным и скрипучим.

– Значит, ты немного выпила, – сказал он, забирая у меня стакан и ставя его на мой прикроватный столик.

Я застонала, пряча лицо в подушке. Я все еще чувствовала себя несчастной, но все же мне было намного лучше, так как мой желудок избавился от всего, что отравляло мой организм. Головокружение и ужасная тошнота ушли.

– Спиртное притупляет твои чувства, – мягко сказал Хантер, поглаживая рукой мои волосы и плечи. Я натянула покрывало повыше. – Из-за алкоголя магия действует неправильно, если ты не уравновесишь его. Именно поэтому большинство ведьм пьют только немного церемониального вина, не больше...

Я начала плакать, и он замолчал. Он не должен был говорить мне этого – я не хотела, чтобы он это говорил – у меня в жизни больше не возникнет желание пить.

– Сегодня вечером я была с Киллианом. Он рассказал мне, почему Кьяран унаследовал ковен его матери, а не она, но больше ничего. Но я попросила его, чтобы он позвал Кьярана приехать сюда, – я разрыдалась в подушку, чувствуя, что выпускаю напряжение, страх и беспокойство за все эти дни. Хантер сидел близко ко мне, его рука на моей шее гладила мои волосы. Он не говорил «ш-ш-ш» или что-нибудь, чтобы заставило меня прекратить плакать, он только ждал, пока я справлюсь сама.

Наконец я успокоилась. Меня била дрожь. Я пристально глядела на него наполненными слезами глазами, думая, каким он был невероятным, каким привлекательным, сексуальным и волшебным, думая о том, каким замечательным, заботливым и внимательным он был сегодня вечером. Мое сердце сжималось снова и снова. А меня ужасно рвало прямо перед ним, он увидел меня в моем шуточном нижнем белье, а еще я знала, что я, когда плакала, была похожа на Боузера. Слишком много, чтобы я могла выдержать, и я закрыла глаза, защищаясь от нового потока боли, что снова подступал ко мне.

– Расскажи мне больше про сегодняшний вечер, любовь моя, – мягко сказал он, наклоняясь ко мне.

Я медленно рассказала обо всем, о чем говорила с Киллианом. Казалось, очень мало о чем. Я была неудачницей. Я рассказала о походе в бар сегодня вечером, про то, как все пили, и про Итана, который снова начал пить. Я созналась, что Киллиан творил погодную магию, но умолчала, что и я это делала.

– Прямо перед тем, как он ушел, я попросила его позвать Кьярана. Он сказал, что подумает об этом.

– Ты хорошо справилась, – сказал Хантер. Он смотрел на меня, и, казалось, хотел что-то сказать, но передумал. Вместо этого он провел рукой по моим волосам вдоль спины. Я поняла, что я ужасно устала, и у меня не осталось никаких сил.

– Засыпай, – прошептал Хантер.

– Ммм-хм, – бормотала я с уже закрытыми глазами.

– Кстати, – сказал он, стоя у двери, – прикольные штанишки.

Он ушел, и, несмотря на то, что я ужасно себя чувствовала, я улыбалась, потому что увидела его лицо, хотя и недолго.

На следующий день Киллиан ждал меня, как преданный спаниель, на его обычной каменной скамье. Это было странно – мое сердце радовалось его улыбке. Я была действительно рада видеть его улыбку. Я начинала любить Киллиана. Он был полностью безответственным и плохо влиял на меня, но все же он был хорошим.

Я немедленно хотела спросить его о Кьяране – теперь у меня оставалось десять дней, а Кьярана нигде не было – но затем я вспомнила душевный разговор с Эойф во время круга Старлокета. Насколько настойчивой я могла быть, чтобы он не отвернулся от меня и не начал подозревать? Я решила действовать в зависимости от обстоятельств.

Он потер руки, когда увидел, что я шла к нему с Робби и Бри.

– Что будем делать сегодня вечером?

– Все, что не включает алкоголь, – сказала я. Я подумала о своей клятве сегодня вечером учиться, но потом решила, что спасение Старлокета важнее, чем заучивание целого списка президентов.

Так или иначе, будет много времени учиться после Имболка.

Киллиан закинул назад свою голову и рассмеялся.

– Мы еще должны научить тебя увеличить скорость, – сказал он.

Даже в таком похмельном состоянии мы все стремились хорошо провести время, что, казалось, обещало присутствие Киллиана, и уже спустя полчаса мы сидели в зале дома Бри. Я попыталась сесть рядом с Киллианом, желая узнать, передал ли он мое сообщение Кьярану.

Мы все высмеивали ужасный CD французской поп-музыки Бри, когда зазвонил дверной звонок.

Когда Бри вернулась в зал, за ней следовали Скай Эвентайд, Алиса Сото, и Саймон Бэйкхауз, который тоже был в Китике. Дженна и Саймон недавно начали встречаться. Скай посмотрела на Рейвин, которая склонилась к Киллиану, предлагая ему откусить маленький напудренный пончик.

Киллиан посмотрел на прибывших и приветливо улыбнулся, облизывая сахар с губ. Бри, как хорошая хозяйка, представила его. Саймон вежливо улыбнулся.

– Я помню Скай, – сказал Киллиан шелковистым голосом, улыбаясь ей в глаза. Скай сузила свои так, что они стали похожи на разрезы обсидиана. Она была одета в облегающую черную одежду, которая резко контрастировала с ее светлыми, как лунный свет, волосами. Она повернулась, чтобы посмотреть на Рейвин, у которой было скучающее выражение на лице.

Саймон сидел рядом с Дженной, положив руки ей на колено, и она улыбнулась ему. Мэтт, стоя на другой стороне комнаты, выглядел так, словно только что съел лимон. Алиса казалась неуклюжей и очень молодой. Она взгромоздилась на край кушетки, и я удивилась, почему она приехала. Это же не был официальный круг.

– Так! – громко сказала Бри. – Кто что будет пить? У меня есть сельтерская вода, сок, сода или я могу сделать кофе или чай.

– Как насчет капли виски? – спросил Киллиан. Только тот, кто знал Бри так же, как я, мог сказать, что она была смущена его открытой просьбой.

– Прости, – сказала она. – Комната со спиртным заперта.

Киллиан засмеялся.

– Заперта или не заперта – для ведьмы это неважно.

Но Бри трудно было уговорить.

– Извини, – сказала она снова, с чуть большим предупреждением в голосе.

Мой взгляд упал на Итана, было видно, что ему намного легче. Шарон протерла его шею под длинными завитками. Она слегка улыбнулась и поцеловала его. Я была рада за них обоих.

Только Бри была настолько классной, что могла сказать, что не хочет пить, и не была при этом похожа на девочку-скаута. В миллионный раз я восхищалась ее уверенностью в себе.

Мы говорили. Мы слушали музыку. Мы смеялись над историями Киллиана и рассказывали некоторые из своих.

Когда село солнце, Бри зажгла ладан и свечи. Ее зал стал слабо освещенным, экзотическим, магическим местом. На обед мы заказали пиццу, и те, кому нужно было предупредить родителей, позвонили им. Я поговорила с Эйлин, чтобы сообщить ей, где я буду.

В восемь часов я снова вспомнила свое намерение зубрить книги сегодня вечером. В школе мистер Албан напомнил нам об английском сочинении, которое должно быть уже скоро. Мои оценки немного ухудшились в этом семестре – мне надо было их исправить. Я просмотрела на Киллиана, которому, казалось, нравилось играть со Скай и Рейвин.

Я украдкой подошла к нему и коснулась его плеча. Он потянулся ко мне, улыбаясь, и я наклонила свое лицо так, чтобы говорить тет-а-тет. Он наклонил свою голову ко мне, и я почувствовала себя двуличной, как будто использовала его.

– Я гадала, связался ли ты с нашим отцом, – прямо сказала я. Его темные глаза встретились с моими, и я впервые заметила, что их уголки слегка наклонены, как у меня.

– Еще нет, – он сказал это так тихо, чтобы только я могла услышать. – Ты больше стремишься его увидеть, чем я.

Я не знала, какой вывод из этого сделать и все еще обдумывала свой следующий шаг, когда Киллиан встал, чтобы взять другую банку соды. Черт.

Время уходило, но все же я решила, что подталкивать Киллиана – плохая идея. Эойф предостерегала меня, и я не хотела, чтобы он стал подозрительным к моим действиям – он был уже и так достаточно уклончив. Я неохотно встала на ноги.

– Мне пора, – сказала я, пытаясь вспомнить, куда я дела свое пальто.

– Нет, нет, сестренка, – запротестовал Киллиан. – Вечер едва начался, как и наши жизни. – Он рассмеялся, и я почувствовала, как мое тело напряглось от расстройства.

– Я лучше пойду и поучусь, – сказала я, снова чувствуя себя неудачницей. По крайней мере, я могу контролировать свои школьные проблемы. Не было никакого шанса, что я закончу этот вечер в пабе на краю города с книжкой с истории в руках.

– Останься, дорогая, – вкрадчиво сказал Киллиан, и внезапно его голос стал похожим на бархатную ленту, которая обвилась вокруг моих запястий, удерживая меня на месте. Возможно, моя учеба могла подождать. – Останься, и я покажу тебе особенную магию.

Хорошо, хотя бы на это стоило посмотреть. Я снова села.

Он усмехнулся в восхищении и жестом приказал остальным:

– Сядьте в круг. Когда мы сели в круг, Киллиан потер руки, как будто выступал на сцене. Скай, сидящая рядом с ним, выглядела так, как будто ей приятнее было бы съесть стекло. Киллиан сложил руки чашечкой и подул на них, (я была уверена, что это только для эффекта) затем сделал небольшой, потрескивающий шар ведьмовского огня и запустил его в Скай. Пораженная, она поймала его руками, и он превратился в блестящий розовый шар.

– Передай его! - убеждал ее Киллиан.

С недоверием Скай кинула шар Робби, сидящему рядом с ней. Робби выглядел очарованным, держа его в руках. Когда Киллиан махнул ему, он передал шар Бри. И сверкающий шар из света пошел по кругу. Когда пришла моя очередь, мне он показался похожим на наэлектризованный помпон. Когда он возвратился к Киллиану, он подкинул его одной рукой и посмотрел на нас.

– Теперь увеличьте его, – сказал он, снова легко бросая его Скай. Она держала его одно мгновение, пытаясь сконцентрироваться. Шар стал немного большее и ярче, и она передала его Робби. Робби сделал то же самое, с меньшим результатом. Из этой группы только Киллиан, Скай и я были кровными ведьмами. Когда мы передавали его, изменения были практически невидимыми, но в конце каждого круга разница была определенно заметна. И он стал больше чувствителен к энергии – после пятого круга, когда пришла очередь Алисы, он вырос в размере и яркости, как только покинул ее руки. Она нервно захихикала.

Это было похоже на детскую игру, как горячая картошка, но это была красиво, притягательно: создавать магию из ничего. Я могла чувствовать увеличивающуюся магическую энергию, потрескивающую вокруг нас, как будто присутствующую между нами. Снова и снова мы отдавали шару свою энергию, наблюдая за тем, как он менял цвет и яркость, в зависимости от того, кто его держал.

Я чувствовала себя наполненной светом, энергией, магией, и это было захватывающе и удовлетворяло так, как не могло больше ничто другое. В следующий раз, когда шар попал в руки Киллиану, он внезапно кинул им в меня.

– Сделай что-нибудь! – скомандовал он.

Даже не подумав, я открыла свое сердце и разум. Я легко поймала ведьмовской огонь в руки и подкинула его в потолок, придавая ему форму длинной голубой струи пламени. Чувствуя, как магия течет через меня, окружает меня, я позволила энергии делать то, что ей хотелось, и я полностью открыла свою руку, чтобы выпустить ее. Шар подпрыгнул к потолку и затем разрушился, как кристалл, падая на нас дождем разноцветных искр.

– Боже мой, – выдохнула Дженна, искры отражались в ее глазах.

Цветы, подумала я, и в следующий момент поток искр изменился на нежный дождь реальных, мягких лепестков цветов, которые мягко касались наших лиц. Тюльпаны, маргаритки, маки, анемоны, все ярких летних цветов, приземлялись вокруг нас, как легкие бабочки. Я с удовольствием улыбнулась красоте, которую вызвала. Ведьма, Ведьма, думала я, произнося этот титул, как свой собственный.

Потом я огляделась. На лицах моих друзей была смесь недоверия, изумления, и немного страха у Алисы. Даже лицо Робби, который был ужасно обеспокоен моим злоупотреблением магии в Нью-Йорке, было полно изумления и радости. Киллиан улыбался мне большой семейной улыбкой, которая заставила меня чувствовать себя более связанной с ним. Скай наблюдала за мной с торжественной тишиной, и я поняла, как всегда, слишком поздно, что я только что совершила другую бестактность в Викке или еще хуже.

Я внутренне застонала. Было так много правил! Вещи, которые для меня были настолько естественными, были ограниченными правилами.

Моей следующей мыслью было то, что я должна встать завтра утром пораньше, чтобы встретиться с Эойф перед школой. Хантер передал мой рапорт со встречи прошлой ночью, но я должна была поговорить с нею лично.

Я вздохнула и поднялась.