Дионисов. За власть и богатство! – III

Глава 56 Терпи, Саша, терпи

Холодильник-артефакт вывезли из подвала тайно, уже под вечер. На участке мы открыли крышку, выпустили сдерживающего холод элементаля, и мы впервые после окончания нашего путешествия увидели драгоценные черенки винограда.

— Да уж… любопытно, — озвучил общее мнение Рустам.

В темноте побеги светились тусклым, различимым только вблизи светом, но и этого хватало понять, что жрицы не обманули. Все побеги были настоящими «пальцам ведьмы», сортом винограда, симбиотически срощенным с элементалями.

Луна же этой ночью недобрала только самого края, чтобы стать полной. Но выть уже хотелось — усталость и недосып давали о себе знать. Мы изъяли бережно завёрнутые в ткань саженцы и усадили их в лунки. Затем бережно полили водой и оставили на ночь.

Забор на стороне участка, обращённой к ручью, так и остался недоделанным — все устали настолько, что я отпустил людей. Поэтому ночевать я, несмотря на все уговоры, остался там сам — вместе с Нанотолием. Степан предложил оставить и щенков, но я подумал, что от них будет больше проблем, чем пользы. Обглодают ещё саженцы, чего глядя.

— Спокойной ночи, — сказала Ангелина, прощаясь перед отъездом во Фламберг.

Потом, когда все остальные уже ушли к машине, она задержалась на миг и спросила:

— Саша… Выходит, чего, если всё пройдёт по плану — ты меня завтра голой увидишь?

— Выходит так, — кивнул я. — Как я понимаю, отвернуться и не наблюдать за процессом будет сложно. Слишком драгоценное сырьё, знаешь лишь. Не волнуйся — это всего лишь технологический процесс. Пусть и с долей магии.

— Ясно. Ну, мы как-нибудь справимся, я думаю, — решила она и быстро зашагала к «Антилопе Гну».

Да уж. День ожидается непростой. Я просто расстелил спальник на трухлявых досках террасы перед подлатанным сараем, разжёг костёр и остался там. Нанотолий уселся рядом, прижавшись к руке, обнявшей заряженный дробовик.

Ночью отключился по ощущениям всего на пару минут. Первый раз я проснулся от того, что моё лицо кто-то нюхал, и тут же почувствовал, как тупай рявкнул и ускакал по мне куда-то наверх, на крышу веранды, принявшись оттуда отчаянно верещать. Костёр потух. Вскочил, не глядя шмальнул перед собой. Послышался вскрик и скулёж, а потом я увидел силуэт койота, сиганувшего в кусты. Или не койот это был, местная мелкая разновидность псовых. Вроде и безобидная, но лицо мне с голодухи обглодать могла. Прошагал к кустам — зверь шагал к воде, слегка прихрамывая — мой выстрел его не прикончил, но задел заднюю лапу, видимо. Разжёг потухший костёр и снова вырубился.

Второй раз меня снова разбудил своим верещанием Нанотолий. И на этот раз зверь пришёл куда опаснее. Не для меня — для посадок, это был дикий заяц, почуявший свежеполитые побеги и уже успевший погрызть парочку. На этот раз мой почти инстинктивный выстрел достиг цели, хоть я и не хотел его убивать. Я успокоил себя тем, что всё, что забежало, залетело на мою законную территорию и покусилось на моё драгоценное имущество — дичь.

И в третий раз я проснулся от мелкого дождя, прошедшего над долиной. Полная луна зашла за горизонт, уже забрезжил рассвет, и в этот раз решил больше не ложиться, чтобы сэкономить время. Спустил Нанотолия на дорогу и скомандовал:

— Беги! Разбуди всех.

И зверь понял моё задание вполне корректно — убежал вприпрыжку, а спустя полчаса вернулся уже на «Антилопе Гну» вместе с Рустамом, Ангелиной и Штирцем. Последний помог разгрузиться и умотал, сказав:

— Меня там Кристофер ждёт… Вернусь чуть позже, верю, вы справитесь.

В кузове был Артефакт Созревания — в «фирменном» ящике, замотанным в брезент. Бережно отнесли его в центр участка и открыли прямо по центру посадок.

Часы достали из «предохранителя» — вращающегося шарнира, который сглаживал качку и повороты ящика. Разглядел получше и проверил на всякий случай. На восьми гранях часов, по четыре грани с каждой стороны основания, горело в крохотных, по полтора сантиметра диаметром, фиалах, сотня элементалей четырёх основных стихий.

И вот тут-то я тоже почувствовал волнение. Волнения не было ни до, ни после, но в этот самый момент — разумеется, накатило.

— Так. Чего там говорили жрицы… В центр участка шириной не более сотни шагов, не ближе, чем пара шагов от ближайшей посадки. Убегать не обязательно, на царство животных не действует, только на растения, хотя будут неприятные ощущения, ведь так?

— Переворачивай давай! — сказала Ангелина с горящими глазами.

Понимаю, всем не терпелось. Но я медлил. Как-никак, магия агро-биохимических процессов была супер-серьёзная, почти что машина времени, только действует на растения. Я поймал и подхватил Нанотолия, который с любопытством прыгал вокруг, признав знакомый предмет.

— Унесите его, коллеги. И сами уйдите за ограду. И следите, чтобы никто не шёл по дороге.

— Хорошо… Ты это… осторожнее, береги себя, Саша, — сказала Ангелина напоследок.

Я дождался, выдохнул, посмотрел на небо, на саженцы, а потом ровным уверенным движением перевернул песочные часы.

Стало очень тихо. Непривычно тихо. Песок принялся медленно сочиться вниз, края часов вспыхнули сотней разноцветных огней, а в следующий миг… Все элементали вырвались из своих фиалов.

Меня опрокинуло назад, я упал на спину. Я как будто бы оказался перед светошумовой гранатой, или в эпицентре какого-то безумного действа. Всё началось мгновенно, купол невиданной магии накрыл участок. Они метались вокруг, творя дивным образом запрограммирование безумие. На меня обрушились потоки горячего дождя, вспышки света, вихри ветра едва не срывали с меня одежду. В спину больно уткнулось нечто — это начали свой рост сорняки, вперешиеся побегами мне в спину. Я встал и сначала отошёл на несколько шагов назад, на свободное место, но затем всё же, зашагал к своим коллегам, взволнованно наблюдавшим за происходящим со стороны.

Первые пару минут казалось, что с черенками ничего не происходит. Но затем я увидел, что на стволах саженцев проклёвывались почки. Трава на свободных участках то колосилась, то отмирала. Попеременные свечение и затемнение купола эмитировали суточный цикл, и иногда внутри полусферы шëл дождь.

Ещё через пару минут каждый куст дал две-три красные плети. Плети успешно нашли подставленные нами жерди, опутая их зелёным. После этого периодов с осадками стало больше — «программа» Артефакта определила, что скоро начнётся процесс плодоношения. И тут же у основания каждой из плетей распушились зелёные щётки невзрачных виноградных цветков.

И тут мы, не сговариваясь, принялись считать урожай. Ещё не созревший.

— Раз, два… вон там три… не больше трёх гроздей на лозе. Как-то мало, — сказала Ангелина. — А вон на тех, с краю, вообще нет!

— Ещё бы, — кивнул я. — Я вообще удивлён, что он цветёт в первый год посадки. Обычно не ранее, чем на второй-третий.

Благословение богини Дан, чем ещё это можно объяснить. Тем не менее, вихри и сверкание продолжали свою пляску внутри полусферы. И чем меньше песка оставалось в верхней части часов, и чем ближе было к окончанию процесса — тем тяжелее и ярче становились ягоды.

Слегка удлинённые, тёмные, но с тусклым огоньком внутри. Я подумал пройти внутрь и сорвать, посмотреть, уж больно любопытно было, но остановил себя. Это всё моё. Моя драгоценность. Каждая ягода будет на счету!

Всё закончилось внезапно, когда мы уже устали стоять и пялиться, и присели отдохнуть в «Антилопу Гну». Я первым помчался вперёд, смотреть на урожай и на Артефакт.

Артефакт теперь превратился на вид в обычные, хоть и затейливые песочные часы. Колбы с элементалями опустели, я перевернул их, но ничего не произошло.

— Мда… Замаюсь я теперь их наполнять.

Зато урожай — был. И его было много, сильно больше, чем показалось на первый взгляд. Я сорвал одну из ягод, присмотрелся, затем отправил в рот.

Вкус оказался, как и положено у технического сорта, приторно-сладкий, неимоверный, а затем вдруг — с какой-то внезапной остротой и жжением, как будто вдохнул перца и одновременно затушил спичку о язык. Изо рта вырвался крохотный элементаль, даже не элементаль, зародыш — тут же растворившись в воздухе.

Я прокашлялся, отдышался. Да. Это однозначно будет мощное вино. Лишь бы у Ангелины всё получилось. И в этот момент я услышал пронзительный крик Ангелины:

— Эй! Эй! Ловите его!

Это она про Нанотолия — тот рванул к ягодам ещё скорее моего.

И уже схомячил с десяток!

— Держите его! Я же сказал посадить его в машину!

— Так он там и сидел! — отозвался Степан.

Минут пять мы ловили негодника, и я лично поймал его за шкирку. И понёс к «Антилопе Гну».

Дверь автомобиля, до того заблокированная, была открыта. И как у него силы хватило с блокировки снять? Опять какая-то дикая магия.

— Сиди тут! — погрозил я пальцем.

— И-е! — недовольно скрипнул он, а затем рыгнул мне в лицо.

В лицо мне прилетел ледяной «дикий» элементаль низшего уровня, тут же вдребезги разлетевшийся.

Наверное, с прошлым Сашей такое на алхимических практиках уже происходило, но сейчас ощущение было крайне неприятное и болезненное. Чувство, как будто меня вывернули из окна антарктической станции и на несколько секунд засунули в сугроб. Выронив зверька, я минуту растирал подмороженные уши, лицо и нос, а Нанотолий, который, было, снова вприпрыжку улепётнул к винограду, на этот раз уже был пойман Ангелиной и быстро засунут в машину.

Я сел рядом и решил попробовать произвести с ним профилактическую беседу.

— Слушай, дружище, ну чего ты, как ребёнок. Ты же взрослый, половозрелый полу-примат. Ты на него подсел, что ли? Или любишь?

Зверёк заметно погрустнел

— Ладно. Дадим мы тебе винограда. Другого дадим, хорошо? Обещаю, найдём где-нибудь И фруктов разных. Но — потом. Ты же держал себя как-то в руках, то есть, в лапах? Мы же коллеги с тобой, так? Так славно дерево то проклятое сожгли, помнишь?

И зверь как будто бы кивнул, всё понял и свернулся на заднем сиденье. Неужели уговорил? Разобравшись с этим, я вернулся к урожаю.

— Так. Всё. Рустам, корзины где?

— Вот тут. Собрал у всех соседей.

И точно — у сарая незаметно для меня нарисовалась пирамида из корзин.

— Ну, всё. Берём корзины и собираем. Только созревшие грозди! По краям, вижу, что не вызрели. Ягоды не роняем и не давим! То, что упало — в вино пускать не будем.

Итак, следующие пару часов мы собирали виноград, перебирали, раскладывая в корыта, принесённые в сарай. Ангелина почти весь день была молчаливая, даже хмурая, и когда участвовал в сборе, и обдирали с веток, и когда пришло время перебирать. Лишь отдельные фразы от неё слышали — как и что собирать, как перебирать, и так далее — как-никак, тётушка успела её проинструктировать куда лучше, чем меня.

Стёпка, Рустам и освободившийся на время Штирц, который привёл Светлану нам в помощь, тем временем занялись завершением забора.

— Ты как? — спросил я её.

— Готовлюсь, — хмуро ответила она.

Пыли, грязи и насекомых на растениях практически не было, пестицидов никаких мы не использовали, да и производств в радиусе десяти километров никаких не было — поэтому мы решили виноград не мыть. Да и тётушка рекомендовала нам когда-то то же самое, хотя я до последнего ей не верил. Но когда увидел сам, своими глазами виноград — то понял, что мыть такое — кощунство.

Между делом я прошёлся между рядами и собрал упавшие ягоды — до чего же старательные у меня были коллеги, набралось всего пара горстей! Присели на перекур, я промыл и разделил упавший виноград между всеми, включая Нанотолия. Ему, правда, отнёс в машину всего пару самых мелких, не то опять вштырит, и разнесёт весь салон.

— Пробуйте крайне осторожно, коллеги.

Рустам разжевал, но тут же принялся плеваться и полоскать рот, потому что микро-элементали оказались для его уровня Проводимости опасными.

— Я же… Платоныч, сам понимаешь…

Я, Ангелина, Штирц и особенно Светлана съели всё с огромным удовольствием.

— Действует как энергетический напиток. Удивительно бодрит, — прокомментировал Штирц. — И слишком сладкий. Я бы не злоупотреблял, может быть серьёзная нагрузка на нервную систему и на печень.

— Слушай, Свет, — совершенно не к месту сказала вдруг Ангелина. — Может, вместо меня, а?

Я понял, о чём она спрашивает. Последняя попытка отлынуть от работы, получается. И Светлана, похоже, поняла. Посмотрела на мою спутницу и грустно покачала головой.

— О чём она? — спросил Станислав Штирц.

— Не важно. Разные девичьи секреты, — хмуро прокомментировал я.

А сам я, разумеется, твёрдо решил не уточнять, какие секреты на деликатные темы носит с собой немая Светлана. Учитывая, что она была беглянкой, как и брат, и что ей было почти девятнадцать, это могли быть как секреты романтические и грустные, так и достаточно мрачные и даже криминальные. Ангелина же вздохнула и пробормотала:

— Ясно всё с вами. Без меня не обойдётесь.

Что ж, после перебирания и обдирания плодов с веток, когда Рустам со Стёпкой закончили забор, забрали Штирцей и уехали — настал черёд взвешивания и арифметики. Этим я предпочёл заниматься самостоятельно — пока Ангелина уже заканчивала с «обдираловкой», как она метко этот процесс назвала. Корзина за корзиной, записывая в специальный блокнот и суммируя по-старинке, столбцом.

Итого: со ста пятидесяти кустов, за вычетом десятка, на которых не вызрело, или которые вообще не дали гроздей, оказалось три с небольшим центнера винограда. Не густо. Очень не густо. Даже если учесть, что Благословение богини Дан в совокупности с Артефактом действительно сработает, и вино созреет значительно быстрее срока — то выйдет не более полутора центнеров, а то и центнер всего. Впрочем, учитывая стоимость такого вина! Особенно, если доказать его ценность!…

Взвешивая последнюю партию, я оглянулся и едва не выронил корзину с драгоценным грузом от неожиданности.

Ангелина незаметно для меня молча разделась за спиной на развалинах сарая, взяла бадью, ссыпала первую из взвешенных корзин и, придерживаясь за жердь навеса, принялась осторожно разминать ягоды босыми ногами.

Я, следуя нормам приличия, обернулся назад.

— Эм, ты чего? Уже? — спросил я.

— Ничего, — буркнула она. — А чего ждать? Команды «раздевайся»? Не хватало ещё. Сама взяла и разделась. Меня, в конце концов, всю жизнь к этому готовили. Иди, смотри давай.

— На тебя смотреть?

— На процесс! Контролировать надо, вдруг чего. Ну и… Тут интересно, да.

Я закончил взвешивание — в последней корзине оказалось меньше всего винограда, в районе семи килограмм. И обернулся. Посмотреть там было на что.

Во-первых, под ногами у неё, в тазу, плясали мелкие сверкающие огоньки — это были элементали-симбионты «Пальца ведьмы». Они не растворялись в воздухе и бесследно исчезали из нашего мира, как это обычно бывает с элементалями при их уничтожении, нет, они насыщали своим светом перетёртый виноград и сок, отчего содержимое медленно, но всё сильнее и сильнее начинало люминисцировать.

А во-вторых Ангелина была… красивая. Да, я и раньше уже видел что-то краем глаза, и предполагал, что там под одеждой скрывается отличная фигура, красивая небольшая грудь, весьма женственные бёдра, но сказать себе это решился только сейчас. Видимо, первое впечатление — растрёпанная озлобленная девица, выскочившая на нас на просёлочной дороге — долгое время держалось в голове. Но нет. Чёрт, думалось мне, да я работаю, блин, с форменной красавицей! Пусть и весьма резкой в общении и с туманным прошлым. И не замечаю. А если ещё вспомнить про её пикантную особенность… И про то, что она теперь жрица огня…

А ноги. Чёрт возьми, какие у неё ноги! И мы совсем одни…

Я сказал себе: «стоп!», и одновременно же прозвучал тихий голос Ангелины:

— Ты чего. Держи себя в руках, Саша… У нас всё получается же, так? Значит, девственность мне терять совсем некстати.

— Да просто, хм…

— Красивая я, хочешь сказать? — спросила она и повернулась передо мной и так, и эдак. — Да не, кажется тебе…

Наверное, в какой-то момент руки у меня инстинктивно сами потянулись в каком-то непонятном направлении.

ИНТЕРЛЮДИЯ

Последний кусок бифштекса с кровью отправился в рот.

Кровяные бифштексы он любил, а вот большие города и небоскрёбы — нет. Увы, ценную информацию и нужных людей можно было найти только в подобных местах, а с высоты было удобнее наблюдать за происходящим внизу. Да ещё и боязнь высоты держала в тонусе и позволяла сконцентрироваться.

Город внизу был не просто большим — огромным, он входил в десятку мегаполисов Второй Российской Империи и являлся крупнейшим на континенте. Нововаршавск — почти шесть миллионов душ, утрамбованных по высоткам в центре и разбросанных по трущобам с бараками вокруг заводов на холмах. Город нищеты и богатства, блеска и грязи. Здесь даже работала мобильная связь и имелась небольшая компьютерная сеть — устройства, абсолютно незнакомые и недоступные большинству удаленных колоний.

Мобильник, который он крутил в руках, разглядывая вывеску «Przewalski» на небоскребе напротив, наконец-то зазвонил.

«Длинноволновая станция», высветилось на экране. Голос на том конце провода звучал с помехами — здоровенная антенна за городом лучшего качества со столицей дать и не могла. Но он сдержался и не стал орать в трубку.

— Нашëл? — спросил скрипучий голос в трубке.

— Нет, — последовал короткий ответ.

— Ясно, — резюмировал голос и замолчал.

Последовала пауза. Долгая пауза. Казалось, собеседники соревновались, кто первый сдастся. Одному было положено заорать в гневе, второму — начать извиняться. Но они оба слишком хорошо знали друг друга и оба имели достоинство, а потому сдержались.

— Ты же знаешь, почему я еë ещë не нашëл?

— Догадываюсь, — послышался ответ в трубке. — Это слишком большой континент. Но ты уверен, что она здесь?

— Нет, — ответил ищейка.

— Тогда почему?..

— Потому что это самый сложный вариант. А я люблю начинать с самых сложных вариантов. Поиски в альпийских деревеньках можешь оставить своим лакеям, Игорь.

Снова пауза, после которой трескучий голос сказал:

— Ты знаешь, что всего пара десятков человек может общаться со мной таким образом. И ты же знаешь, что сейчас творится в Империи. Начинается гражданская война, в которой у нас не будет шанса на поражение. Поэтому…

— Знаю, Игорь. И ценю твоë доверие. И оправдаю его. На самом деле, кое-что я уже нашел.

— Что⁈

— Вернее, кого. Нашёл следы одного юноши, который может обладать некоторой важной информацией. Скоро, надеюсь, у меня будет с ним интересный разговор…