часть вторая

Свободный Майорат Триниди, город Триниди, год 2322 от Снисхождения Богов, резиденция конунга Бароссы.

— Ну и где эта рыжая дрянь, бастрючка гхырова, отрыжка дракона? — Конунг был как обычно пьян и недоволен жизнью — Где она шляется, когда она мне нужна?

— Прикажете позвать, о Великий? — слуга склонился в глубоком поклоне. Вызывать гнев конунга слуги откровенно боялись. Конунг был крепок, силен, не выдержан и жесток. Попасть под горячую руку конунга Триниди было чреватой восполняемой утратой здоровья или невосполнимой утратой зубов — как повезет. В настоящую секунду конунг страстно желал видеть свою старшую и не совсем любимую дочь Элис, молодую леди 18 лет от роду, срочно прибывшую по приказу конунга из своего любимого герцогства. Являясь номинально герцогиней Трариссии, окраинного герцогства Свободного Майората Триниди, Элис предпочитала жить в небольшом замке почти на самой границе с Рошалией, предпочитая провинциальную скуку отеческой «любви» в столице Майората.

Невысокая, хорошо сложенная девушка с копной рыжих волос на голове обладала живым и веселым характером, с отцом старалась не конфликтовать, сбегая от него при каждом удобном случае. Получившую хорошее воспитание и образование в Пансионе Благородных Девиц матушки Ло в одном из городов Рошалии, Элис тяготилась обществом грубого и злого отца, легко меняя его на общение с немногочисленными подругами в крепости и явно не желала украшать собой мрачный потомственный замок конунгов в Триниди.

Вызов в столицу был для Элис несколько неожиданным и ничего хорошего от него она не ждала. Ненавидящий ее отец явно задумал какую-то очередную пакость. Фантазия у него была богатая и молодую леди могло ожидать все что угодно — принудительное замужество, ссылка с посольской миссией к дикарям из степи, постриг в монастырь, отправка на обучение в школу для прислуги…

Причиной нелюбви к дочери у конунга заключалась в ее роскошных волосах. Нет, против длинных, ниже поясницы, густых и шелковистых волос конунг ничего не имел. Но вот цвет… Среди родни и предков конунга никогда и ни в одном из поколений не было рыжих. У ее матери — миниатюрной блондинки — тоже. Святому отцу, духовнику жены, кстати рыжей масти, что-то смущенно блеящему по этому поводу «Это Божий промысел» Баросса выбил два зуба, подарил 2 000 золотых и выслал из Майората без права возвращения.

По достижении пятилетнего возраста конунг отправил дочь в пансионат для «приобретения манер, приличествующих даме, а не такой блудливой ляди, являющейся по наказанию Господа его женой» и благополучно забыл про ее существование на долгих 11 лет. Про наличие у него дочери он вспоминал раз в год, подписывая счет в казначейство на оплату обучения. Однако по окончании обучения новоявленная леди была вынуждена пансионат покинуть и предстать пред отуманенные алкоголем очи папеньки.

Папенька от счастья рыдать не стал, вспомнил про доставшийся дочери от матери титул и весьма учтиво (разбив об стену бокал с вином с выражениями, которая приличная леди просто знать была не должна) отправил ее в крепость, пожелав там ей найти «умиротворение, а еще лучше — упокоение». Элис пожеланиям отца вняла и в Триниди появлялась два-три раза в год по острой и неотложной необходимости. К необходимости появления относились уплаты в казну конунга налогов и получение от отца отеческих напутствий. Напутствия были содержательны, но несколько однообразны. Основной рефрен «ну и когда же ты сдохнешь, тварюшка?» в различных вариациях креативностью не отличался и не слишком впечатлял жизнерадостную девушку, и забывался в момент пересечения границ столицы.

— Звать рыжее отродье! — Радостно заорал О. Великий — Звать ведьму! Радовать буду любимую гадость. Я ей жениха нашел. Хорошего жениха. Херцога, вот! Все для дочурки! — и конунг похабно захохотал.

Слуга снова склонился в поклоне и бесшумно скользнул в коридор. Он служил Бароссе уже три года и от промедления выполнения указаний хозяина был отучен в первый же день. Замешкавшись наливая конунгу вина, слуга получил кулаком по ребрам (два ребра сломаны), кувшином из-под вина по голове (сотрясение мозга) и пинка под пятую точку (только синяк на левое полупопие). Элис он с утра уже видел в чахлом придворцовом садике и молил всех Богов, что бы непоседливая девчонка никуда оттуда не ушла и ее не пришлось выискивать по всему дворцу.

Боги мольбу слуги услышали и Элис действительно была в садике. Занятие молодой девушки несколько отличались от общепринятых для молодой леди, но отученный от лишних вопросов слуга предпочел ничего не заметить. А занималась герцогиня охотой. Охотой на великолепную, красивую, огромную, покрытую толстым слоем слизи и бородавками жабу. Предназначенная в подарок для Первой Леди Конунга (фаворитке) жаба, видимо предчувствуя незавидную дальнейшую судьбу, несовместимую с счастливой жизнью, ловиться не желала, забившись под корягу. На оторвавшего от обдумывания стратегического плана по извлечению жабы из-под коряги и помещения оной в шляпную корзинку слугу Элис злобно посмотрела, но приказ отца явиться к нему решила не игнорировать.

— Сиди здесь и жди меня! — прошептала Элис жабе, оправив скромное платьице с воротником под горло приятного для человека с полностью отсутствующим вкусом земляного цвета, девушка отправилась на аудиенцию, по пути гадая, что еще придумал папенька и жалея, что не успела поймать и запустить в новый ареал обитания такой прекрасный экземпляр фауны. Под новый ареал обитания для жабы была избрана купальня фаворитки отца леди (лядя) Радсон и герцогиня все же надеялась познакомить ее с жабой поближе.

Идея запустить жабу в бассейн к Радсон родилась у Элис в момент знакомства с фавориткой её великого отца. Невысокого роста, располневшая, с выпученными глазами и лягушачьим ртом, фаворитка отца сама весьма напоминала представителя жабьего племени и Элис сразу решили, что они просто обязаны познакомится и подружиться. О последствиях такого знакомства девушка знала очень хорошо, ибо сама получила такой же подарок от барона Мэтью, положившего ей жабу в седельную сумку на совместно конной прогулке воспитанниц Пансионата и кадетов кавалерийского училища. Открыв сумку и обнаружив там подарок барона сначала от неожиданности орала Элис, а потом барон обучал воспитанниц Пансионата некоторым тонкостям рошалийского языка, изрядно обогатив словарный запас благородных девиц. Правда, вытащив наконец жабу из-под своего парадного мундира, засунутую туда самой Элис, переводить и разъяснять некоторые словосочетания кадет Мэтью наотрез отказался и вроде даже покраснел.

* * *

И вот, когда она наконец она нашла достойный для леди Радсон экземпляр, пришлось все отложить и идти к папеньке за очередной пакостью. Что это будет пакость — сомнений не было. Вопрос только в ее размерах. И это явно не те мелочи, которыми они в пансионате обменивались с подругами или подстраивали кадетам во время регулярных встреч под надзором воспитательниц и офицеров.

Прибыв в кабинет папеньки Элис сразу отметила, что, во-первых он великолепно пьян, во-вторых, судя по гаденькой улыбочке во весь ущербный из-за двух выбитых сверху передних зубов рот, пакость намечалась масштабная. Присутствие мерзопакостейшего, с точки зрения девушки, советника только подтверждало, что ничего хорошего ее не ждет. Советник Грибс был маленького роста, толстый, постоянно потеющий, обладал маленькими, заплывшими жиром похотливым взглядом и привычкой визгливо смеяться над каждой шуткой ее папеньки. От его облапывающего взгляда у Элис всегда возникало желание немедленно пойти принять ванну и поменять одежду.

— А ты не торопилась, дочурка — ехидно и с укоризной прошипел конунг — Ай, как не хорошо… Твой папенька тут который день, весь в делах, в заботах о любимой дочурке. Не ем, не сплю, не пью, все о тебе думаю — и он глумливо захохотал.

— Ну и что надумали, папенька? — Элис старалась сдерживаться и не позволить отцу почувствовать издевку в своих словах — Сообщите же своей недостойной дочери плоды Ваших глубоких умозаключений. (Было бы еще чем думать — подумала про себя девушка — Спинным мозгом, что ли, размышлять научился?).

— Ну что ты, моя любимая дочурка, конечно же скажу! — Баросса снова похабно заулыбался — А вот думаю я, что ты уже девица взрослая, негоже такой красавице одной куковать в своей Богами забытой крепостишке. Пора бы уже осчастливить меня внуками. Замуж тебя отдать что-ли? — конунг сделал вид, что задумался — Пока ты мне в подоле какого-нибудь выблядка от конюха не принесла. Или тебе конюхи не нравятся? А кто нравятся? Лакеи? Поварята? Бродяги с паперти? Что молчишь, дрянь блудливая? — конунг начал звереть, накручивая себя и сам уже веря в свои слова. — Со всем челядью переспала в своей деревне? Или есть еще неоприходованные? Конунг уже орал, брызгая слюной и размахивая руками. Советник уже не улыбался и явно раздумывал, успеет ли он в случае чего сбежать.

— Матушка твоя, коза безрогая, тебя нагуляла, и ты по ее стопам собралась? Не позволю позорить мое имя! — Баросса неожиданно успокоился — Замуж я тебя отдаю. Не обсуждается. Жених тебе, правда, не понравится. Не из челяди будет, навоз убирать не приучен и по сеновалам тебя валять не станет. Привыкать придется с аристократами спать на кровати. Все, пошла вон! Про жениха тебе Грибс расскажет, а мне некогда. С этими словами конунг махнул рукой, показывая Элис на выход и жадно прильнул к горлышку кувшина с вином.

У Элис все внутри сжалось в тугой комок. Все-таки замуж — промелькнула мысль в тот момент, когда девушка стараясь не разрыдаться шла к двери. Нет, ее совершенно не тронули оскорбления отца — её не интересовало его мнение на свой счет. В таких случаях она вспоминала слова своей кормилицы «Больно ранят слова только тех, чье мнение для тебя что то значит. А так…. Вот идешь ты по улице. Из-за забора выбегает блохастая облезлая шавка и начинает на тебя лаять. Ты же не будешь на нее обижаться? Ну брешет шавка, и пусть брешет. Цыкни на нее или замахнись — она и убежит. Вот и среди людей таких шавок много, не обращай внимание». Для нее отец в настоящее время был такой же шавкой, на чье пустобрёшье можно не обращать внимание. Но в отличии от дворовой шавки отец мог и укусить. И даже укусил.

— Леди Элис, а Вам что, не интересно кто Ваш жених? — вкрадчивый голос советника за спиной чуть не заставил девушку подпрыгнуть от неожиданности. Советник предвкушающе смотрел на обернувшуюся девушку и явно был настроен на развлечение. Однако развлекать мерзкого старикашку за свой счет Элис не собиралась, поэтому достаточно грубо отрезала — Совершенно не интересно. Уверена, что мой отец нашел для меня достойную партию! Я всецело доверяю его вкусу и жизненному опыту!

С этими словами девушка резко развернулась и направилась в сторону своей комнаты. Ловить жабу расхотелось. Хотелось завалиться на кровать, подумать и поплакать. Подспудно она ожидала что то именно такое, ну не мог отец не испортить ей жизнь. Месть, месть не ей, а ее матери, сосланной отцом в монастырь за мнимые или не мнимые измены. Отец никогда бы не простил ей рыжую шевелюру. Не признать ее папенька не мог — на момент рождения Элис он еще не был конунгом и ему была необходима поддержка клана ее матери. Не признать дочерью не мог, а вот испортить жизнь — вполне. Тем более сейчас, когда он в силе, конунг Свободного Майората.

— Ну куда же Вы, леди Элис? Вам ничего не хочется узнать про герцога Силецкого? — советник семенил следом, явно надеясь на продолжение разговора — Такой достойный мужчина! — голос Грибса сочился ядом.

— Не интересно! — отрезала Элис — Выйду замуж — познакомлюсь! А сейчас не мешайте мне, я пошла к свадьбе готовиться.

— А что к ней готовиться? — фальшиво удивился советник — Приедет герцог, сходите в Храм, пройдете ритуал и поедете к мужу. В майорате нет свободных денег на торжества, все на благо жителей уходит! Да и если герцог готов взять бесприданницу, может он Вам какой-нибудь бал устроит. Или утренник. У себя в замке. — и подхихикивая Грибс наконец отстал от девушки.

— На свадьбу денег нет, а на очередное колье для любовницы есть — грустно подумала девушка. — Которое стоит как маленький поселок с крестьянами, скотом и заливными лугами. Все для жителей — тоже понятно, она даже список этих жителей, для которых все, примерно представляет. А вот что она бесприданница — это уже очень интересно. То есть отдавать ей в приданое герцогство матери отец не собирается. Откровенно говоря, герцогство — одно название. Город, две крепостишки, десяток деревень. По меркам той же Рошалии даже на баронство еле тянет. Но это не Рошалия, богатая огромная, это Свободные Майораты. Здесь гордость, а точнее спесь, компенсирует убогость жизни.

* * *

Единственный плюс от этого карманного герцогства — это титул. Который вроде бы даже на континенте признают. Титул… Герцогский титул… Догадка озарила девушку. Отец определился с наследником и ему срочно нужен титул! А из нетитулованных сыновей у отца только Иванс. Мелкий ущербный умом и телом крысенышь. Который никогда не пойдет против отца, а значит идеальная для него кандидатура преемника, который безропотно будет дожидаться смерти отца и никогда не рискнет устраивать заговоры. И она просто пешка для размена и от нее нужно только отречение от титула в пользу Иванса, после чего ее сплавят на какие-нибудь на задворки мира.

Так, срочно узнать, кто такой герцог Силецкий, откуда родом и знает ли он, что она не только бесприданница, но и к моменту свадьбы станет простолюдинкой. За такие вещи могут и вместо брачного ложа прямиком в монастырь отправить. Вот только где информацию почерпнуть? Советник явно не выход, эта сволочь всего не расскажет, да и наврет с три короба. Хотя, если узнать откуда благоприобретенный жених родом, можно поискать знакомых в посольствах или торговых представительствах. В конце концов, за 11 лет обучения в Пансионате знакомых у нее много, в том числе и кадетов из Кавалерийского училища.

Рошалийское кавалерийское училище располагалось в пределах видимости от Пансионата Благородный Девиц. Училище предназначалось для обучения детишек знати не только Рошалии, но и других государств, военному делу. Очень престижное военное заведение выпускала ежегодно пару сотен готовых офицеров не только для кавалерии, но и других видов войск. Что то типа школы, откуда самым лучшим прямая дорога в Академию Генерального штаба Рошалии.

Среди обязательных предметов для кадетов училища были такие далекие от военного дела как этикет, танцы, двороведение и прочее, махание мечом не предусматривающее. Зато предусматривающее общение с благородными дамами! И на ком будущая элита должна оттачивать свое умение блистать в свете? Умные рошалийцы выход нашли быстро, и очень хороший, беспроигрышный и экономный выход. А именно воспитанниц Пансиона Благородных Девиц. Основной состав воспитанниц состоял как раз из младших дочерей благородных родов, бесприданниц, не имеющих шансов на достойный брак. Поэтому повелением Его величества Кристофера Первого по субботам воспитанницы Пансиона обедали вместе с кадетами Училища. По воскресеньям были танцевальные балы с… правильно, с кадетами. И конные прогулки. С ними же.

Нет, воспитанницы были совсем не против, обеды и танцы очень разнообразили достаточно унылую жизнь в Пансионате. К тому по Пансионату гуляло немало сказок и легенд о влюбившихся в девушек кадетов, увозивших по окончании училища избранниц в свои роскошные замки. Правда, проверить подлинность сказок и легенд у самой Элис не получилось, называли какие то имена и титулы, которых в силу замкнутой жизни в Майоратах и Пансионате девушка просто не знала.

За время обучения-воспитания наиболее близко Элис познакомилась с бароном Мэтью из Рошалии. Ее внимание привлек изначально цвет его волос — он тоже был рыжим. Рыжие волосы в сочетании с голубыми глазами, веселая улыбка на несколько простодушном лице не только не портили его, наоборот придавали ему какой то неуловимый шарм. Он был старше Элис на пять лет и выпустился довольно рано. Но при этом примерно раз в месяц продолжал приезжать то на обеды, то на балы, то на конные прогулки. Каким образом он ухитрялся попадать на них, Элис не знала. Сам Мэтью комментировать свое волшебное превращение из капитана гвардии (она видела его в форме с нашивками) в простого кадета отказывался, ссылаясь на молодость души и что «кадетов бывших не бывает».

Когда Элис попыталась прояснить этот вопрос у своей наставницы, матушка Мира только громко рассмеялась и непонятно пояснила, что при желании барон Мэтью может не только посещать балы, обеды и конные прогулки, а даже снять в Пансионате себе комнату для временного или постоянного проживания. Это было непонятно, но забивать себе голову Элис не стала. Тем более в тот момент она была занята обдумыванием планов страшной мести Мэтью за любимую кошку всех воспитанниц. Кошка жила при пансионате давно, была уже старая и основное время проводила в спячке на лавочке около входа в Пансионат.

Что натолкнуло великовозрастного шалопая на мудрую идею покрасить кошку в цвета флага Рошалии, осталось тайной. Высказывались предположения о количестве выпитого, острой умственной недостаточности, излишнем патриотизме — но факт оставался фактом. Две недели по пансионату разгуливал живой и лохматый флаг Рошалии. Хорошо еще, что покрасили кошку пищевыми красителями и на ее здоровье это ни в коей мере не сказалось. Но данное вопиющее покушение на любимицу девушек требовало отмщения. И оно пришло!

Молодой барон, привязывая оседланную лошадь около входа и оставляя ее без присмотра сильно рисковал. Еще больше он рисковал, сверкая белым парадным мундиром с нашивками уже майора, следуя на обед и рассыпая комплименты девушкам налево и направо. Как выяснилось по отбытию по месту дисклокации, покрашенное тонким слоем тональной пудры с истекшим сроком годности в цвет кожи седло не очень гармонирует с белыми парадными брюками. И кавалерийские парадные галифе местами, теми самыми, которыми всадник садится в седло, приобретают приятный коричневый цвет.

Отстирывается или нет данное украшение форменной одежды, Элис так и не узнала, хотя барон и прибыл на следующие выходные, привез их с собой, что то вещал на непонятном рошалийском, на котором она поняла только предлоги, и требовал выстирать брюки собственноручно. Стирать Элис отказалась, сославшись, что их надо предварительно замочить. И замочила. В колоде, из которой кормили свиней. Даже предварительно ее помыла. Ну как помыла, ополоснула. В общем, парадную форму барону пришлось шить еще раз, а Элис два месяца не рисковала покидать пределы пансионата.

* * *

Как слышала Элис, барон Мэтью как раз состоял в подразделении, сопровождающем дипломатические грузы и собственно дипломатов. Вероятность наткнуться на Мэтью в этом Богом забытом Майорате равнялась практически нулю, но вот найти кого то из его сокурсников было вполне вероятно. Правда, при условии, что Мэтью не делился с сослуживцами подробностями их небольшого противостояния, где жабы и крашеные седла не составляли полного перечня взаимных гадостей. Как то мужская солидарность напрягает.

Где находится герцогство Силецк, Элис узнала из географического справочника. Все же в Рошалии. Уже лучше, все же не кочевое племя в степях. Достаточно приличных размеров, примерно три майората Триниди. Так, треть покрыта лесом, упирается одним боком в горы, остальное равнины, две реки. Три города, деревеньки никто не считал. Добыча огненного камня для топки печей. Рудник самоцветов в горах. А ничего так себе герцогство, не бедное. Это радует, но вот шанс, что узнав про мелкую шалость с титулом рассматривать красоты она будет из окна монастырской кельи, возрастает в разы. И совершенно непонятно, зачем этому неведомому герцогу бесприданница?

К сожалению, никаких данных о личности самого герцога в справочнике не было. Ну что ж, придется искать другие пути. Например, прогуляться в Рошалийское торговое представительство. Интересно, посольство Рошалии в Триниди есть? Хотя вряд ли, мелковат майоратик для послов. Посольство, скорее всего, в Объединённой столице Свободных Майоратов. А туда три дня на лошади, и кто же ее отпустит.

Переодевшись в более приличное для выход в город платье в цвет волос, девушка задумалась. Идти в торговое представительство совсем без украшений вроде не совсем прилично для герцогини. А вот с украшениями явно были проблемы. Нет, украшения были и весьма неплохие. Старинное кольцо с гербом герцогства, оно же печать — одна штука. Кольцо красного золота с красным бриллиантом — одна штука, мама подарила. Серьги с такими же бриллиантами одна пара, тоже мама подарила. Подвеска красного золота на цепочке — одна, из тех же конюшен. Браслет белого золота с мелкими бриллиантами — один, совсем один. На этом перечень милых женскому сердцу вещиц был полностью и бесповоротно исчерпан. Рассчитывать на то, что папаня отдаст мамины фамильные драгоценности в количестве трех шкатулок и одного сундучка в свете последних известий явно не приходилось. Ладно, надеть все, кроме браслета.

За входной дверью двумя женскими фигурами в форме стражи возвышался памятник Погибшей Надежде на свободное перемещение по городу. Папаня явно перестраховался и шанс на побег умер, даже не родившись. Интересно, папочка серьезно думает, что она может попытаться сбежать? Интересно, куда… Из золотовалютных резервов у Элис осталось примерно десяток золотых монет и еще монет пять серебром и медью. Драгоценности на территории, ну кроме браслета, продать не реально, на них гербы герцогства, никто не купит. Браслет потянет золотых на 30. Итого, даже полсотни золотых не наберется. За эти деньги ей даже за пределы Майоратов не выбраться. И это не учитывая того, что и за пределами ее никто не ждет. Так что успокойся, папочка, никуда она бежать не собирается. Пока, по крайней мере.

Однако выйти в город Элис все же дали. Под конвоем. Ну хоть так. До торгового представительства они дошли достаточно быстро, а вот дальше надо решить как, кому и под каким соусом задавать интересующие меня вопросы. Приставать к стражникам в гвардейской форме с криком «Ой, вы случайно не знакомы с бароном Мэтью, название баронство не знаю, вроде майором был, но не факт, служит где то вроде в королевской гвардии, но это не точно, форма у него еще парадная белая… была. А это я, Рыжая Лиса по имени Элис, его лучшая подЛюга!» вроде как неуместно. Что он Элис Рыжей Лисой зовет — тоже факт не общеизвестный. Да и какие то они не совсем разговорчивые с виду.

Но время то летит, ее личная охрана уже нервничать начинает. Они что, решили, что она в торговом представительстве политическое убежище решила попросить? И под видом особо ценного товара её вывезут из Майоратов. До первого борделя, куда и продадут недорого. Нет, это не наш метод. Денег кому-нибудь предложить? Да за такие деньги, что у Элис есть, ей в лучшем случая цены на специи вслух зачитают. Мысли невеселые. Ну ладно, заходим, сверкаем герцогским перстнем, мордашку каменную — и мимо охраны вперед!

Что там за шум у входа? А, рошалийские гвардейцы её неразлучных спутниц с оружием внутрь не пускают. Какая досада. И вообще она их впервые видит, Бог их знает, что они за ней ходят, нравится, наверное. Нет, не пристают, непристойных предложений не делают. Её Сиятельство к Торговому Представителю. С деловым предложением. Да, торгует, да герцогиня. Но все равно торгует! Чем-чем, ваше какое дело. Лицом, свободой. Вот может родной майорат продать, вместе с конунгом и его фавориткой, недорого. Нет, доплачивать не станет, так забирайте. Охранниц тоже забирайте. Все в комплекте! И вообще, хватит ржать, как там главкупца зовут? Да плевать, что его не зовут, что он сам приходит. Господин Тыргон? Вперед!

Господин Тыргон производил впечатление… неоднозначное. В возрасте, вон залысины какие. Это, наверное, ум с волосами пространство не поделил. Но ум выигрывает, что не может не радовать. Одет хорошо, богато. Золота на нем — на небольшую ювелирную лавку. Кольца и перстни на каждом пальце. На некоторых и не по одному. На цепь на шее можно средних размеров волкодава посадить. Запонки с брюликами, сюртук бархатный, рубашка атласная. В общем, если его ободрать, как раз на пару лет безбедной жизни хватит. А вот глаза грустные и тоскливые. Хотя в такую помойку явно за какие то прегрешения сослали. Ну ладно, приступим…

— Господин Тыргон, добрый день. — Девушка улыбнулась самой своей обаятельной улыбкой — У меня к Вам не совсем обычное дело, и, боюсь, никто кроме Вас мне не поможет. — Еще раз улыбочку.

— Добрый день, леди…? — Мужчина вопросительно приподнял брови — Прошу прощение, мне Вас не представили.

— Леди Элис, просто леди Элис — Её вдруг охватила какая то непонятная усталость и тоска. Сил на раскланивания и этикетные беседы просто не осталось.

— И что прекрасная леди Элис, герцогиня Элис, поправьте меня, если не прав, хочет от бедного торговца? — Тыргон смотрел внимательно, но вроде доброжелательно.

— Ну, на бедного Вы не очень похожи — Элис улыбнулась слегка насмешливо — А хочет леди немного информации. Правда, предлагать Вам деньги, с учетом вашей «бедности» я не стану. Боюсь, что суммы, которыми я располагаю, могут вызвать у Вас неконтролируемый приступ смеха.

— И какую же информацию хочет милая леди? — Торговец позволил иронично усмехнулся — Цены на товары, финансовые секреты конкурентов, котировки валют в разных странах?

— Ну что Вы, мне не нужна коммерческая информация — Элис решила, что пора становиться серьезной — мне нужна информация об одном из Ваших соотечественниках. Самая общая, никаких скелетов в шкафу мне не надо.

— И кто же Вас интересует, красавица? — Взгляд господина Тыргона стал серьезным и очень-очень внимательным — В Рошалии несколько миллионов жителей, и, увы, знаком я далеко не со всеми..

— Ну, про этого Вы должны хоть что то слышать. Это герцог Силецкий. — И девушка посмотрела Тыргону прямо в глаза.

Мужчина, услышав имя, аж поперхнулся. Судя по выражению лица, имя герцога ему говорило ему не просто что то, а весьма многое. Но вот захочет ли он поделится информацией или вежливо ее пошлет? Работа мысли отражалась на лице торговца. Провокация? Девка сумасшедшая? Чья то игра? Подстава? Наконец он решился.

— Ваша просьба несколько… Мужчина замялся — необычна. Давайте начистоту, леди Элис. Вы как на духу говорите мне, зачем Вам информация о герцоге Ланслоте Силецком, а я подумаю, отвечать или Вам или нет. Все по честному, правда?

— Ну что ж, Ваша взяла. — Элис решила не темнить. Переиграть матерого купца в словесных дискуссиях ей все равно не удастся. — Видите ли, сегодня утром папенька сообщил мне, что я выхожу замуж за герцога Силецкого, но при этом не счел нужным сообщить мне, кто он.

Неожиданно господин Тыргон захохотал. Смахнув выступившие на глазах от смеха слезы, он почти прошептал — Милая леди, Ваш отец пошутил. Все дело в том, что герцог Ланслот никак не может на Вас жениться. Видите ли, герцог уже давно и безнадежно женат. Лет так сорок как. Правда, детей у них нет, может он решил Вас удочерить?

— Сомневаюсь, шутить мой папаша не умеет. — А это точно, другого герцога Силецкого в Рошалии нет? Ну, или двоеженство в Рошалии разрешено. Я не сильна в законах Рошалии… — девушка нахмурилась. Происходящее с скоропалительном замужеством не нравилось ей все больше и больше. Или все затеяно для отказа от титула? Хотя вряд ли, слишком сложно. Проще отнять титул и определить в монашки.

— А кто Ваш отец, если конечно это не секрет? — господин Тыргон снова стал сама любезность.

— Мой любимый папочка, что бы его волки на охоте съели — конунг Свободного Майората Триниди Баросса — мстительно ответила девушка — Если Вы знакомы, то должны со мной согласится — шутить он не умеет.

Битый-перебитый жизнью торговый представитель королевства Рошалии поперхнулся второй раз. Что у конунга есть пара дочерей и тройка-пятерка сыновей, причем половина законных, господин Тыргон знал. Но вот есть ли среди них законная дочь с титулом герцогини и по имени Элис, он не знал.

— Не верите — выйдите к охране, там ваша мою не пускает — Буркнула девушка, явно не зная, как реагировать на полученную информацию — Две бабы и в форме личной охраны конунга, можете их поспрашивать, если так интересно.

Мистер Тыргон уселся в кресло и задумался. Девушка не врет, но это же бред! Самого герцога Силецкого он видел в последний приезд на родину три месяца назад. И впечатление вдовца он не производил. Сообщения о смерти герцогини ни в свободной прессе, нив специальных выпусках хроник тоже не было. Но кто может разобраться в играх аристократов?

— Ладно, леди Элис, что Вас интересует о герцоге? — господин Тыргон решил, что выдать девушке общеизвестную информацию он вполне может, а выяснять, что там затеял конунг может оказаться себе дороже — Но учтите, я мало что знаю, никогда им не интересовался специально.

— А что знаете, то и расскажите — Устало вздохнула девушка. — Я в любом случае знаю меньше Вашего. И уверена, что отец не пошутил.

— Ну, начнем сначала — Господин Тыргон стал серьезен, хотя в глазах запрыгали смешинки. Ситуация с его точки зрения была забавной — Герцог Ланслот де Русс Силецкий, ему около 80 лет, женат на леди Катарине, давно, детей нет. Наследник титула официально не объявлялся.

При упоминании возраста глаза у девушки стали похожи на большие блюдца. — Ну папенька, ну гад — едва слышно прошептала Элис и уже громче — А он ходить еще в состоянии? А то я начинаю беспокоится по поводу возврата супружеского долга. Отдавать ему придется или мне вексель на предъявителя выпишут?

Господин Тыргон захохотал уже совсем неприлично. Ему начинала нравиться эта девушка. Какая выдержка! Ей бы в купцы пойти — цены бы не было!

— Ну, три месяца назад он не только ходил, но и весьма уверено держался в седле. А вечером открывал бал в своем имении и танцевал весь вечер. Правда со своей женой — Тыргон еще раз хохотнул — так что вполне вероятно, что стребовать долг такого рода он еще наверное в состоянии.

— Ну хоть что то — Пробурчала девушка. — На лошадке покатаюсь, потанцую, долг отдам. Супружеский. Во время танца. Он хоть не садист?

— Информацией не владею, милая моя — Тыргон еле сдерживался, что бы не смеяться — Но думаю, что нет. Высокий, еще крепкий мужчина. Бывший военный, так что выправка осталась с юности. Хорошо воспитан, долгое время был советников еще при короле Димитрусе. Вышел в отставку, занялся своим герцогством. В герцогстве три баронства, имена баронов называть не буду, вряд ли они Вам что то скажут. Еще одно графство, но так себе. Титул держится за графством исключительно за счет рудника самоцветов. Герцогство богатое даже по меркам Рошалии. Увлекается разведением лошадей, одна из лучших конюшен и конезаводов на материке. Все, больше ничего не знаю! — и господин торговый представитель шутливо поднял руки вверх, обозначая сдачу.

— Ну спасибо и на этом. — Девушка грустно улыбнулась. — Удачи Вам, господин Тыргон! Приятно было познакомиться. Будете мимо проходить — заходите. Буду дома — приму с радостью.

Господин торговый и полномочный представитель королевства Рошалии проводил грустную девушку до выхода, машинально зафиксировал злобные взгляды стоящих на солнцепеке охранниц, действительно в форме личной охраны конунга, и заспешил в свой кабинет. На самом деле, не леди Элис должна была платить за информацию. Которая стоит денег, и иногда больших денег. В словах девушки Тыргон не сомневался — опыт переговоров позволял сделать однозначный вывод. Значит, конунг затеял какую то игру и об этом надо срочно доложить. Через несколько минут на стол легло три одинаковых по содержанию письма, с отчетом о беседе и просьбой дополнительной информации. Отличающихся только адресатами. Личному поверенному, Главе торговой Гильдии Рошалии и… Главе секретной службы Рошалии. А что, две зарплаты всегда лучше, чем одна. А тут и премию могут выписать. Лорд Дэнис за такие сведения, если действительно что то серьезное, не скупился.

Загрузка...