Дикая лоза (СИ)

Глава 1

Отражение выглядит странно. Оплавленная кожа, свисающая с подбородка. Одна бровь отсутствует. Вторая изогнута под немыслимым углом. Ресниц нет. Глаза смотрятся больше, но цвет у них… Что-то между болотной тиной и цветом детской неожиданности. Губы… Если то, что находится между носом и клочьями кожи, можно назвать губами… Столкновение магии истинной ведьмы и корректоров породило настоящий шедевр. Будь у меня нервы не столь крепкими, можно и в истерику скатиться… А так. Сижу. Смотрю.

— Хватит уже, ничего там за сутки не изменилось, — Маря отнимает у меня ручное зеркало и убирает его в сумку, стоящую у нее на коленях.

Темный, вернувший нас с Деметрием домой, оказался столь любезен, что подкинул сразу в больницу. Прямо в руки к целителям, стосковавшимся по работе. Все же зимой мало что происходит, и маги начинают скучать. Зато теперь уже сутки стоят буквально на ушах, выстраиваясь в очередь, чтобы изучить «интересный случай». Меня. С магом все проще. Его посадили на энергетическое восстановление, подлечили синяки и ссадины, после чего сдали студентам для получения опыта. А вот я оказалась просто подарком к приближающемуся равноденствию.

— Как Дем? — интересуюсь, чтобы поддержать беседу.

— Рвется домой. Говорит, что еще один день с будущими целителями, и он начнет калечить их, чтобы тренировались друг на друге.

— Отличная идея.

Подруга невесело улыбается и опускает взгляд. Она старается не смотреть на меня, чтобы не показывать шок и жалость. Но ей и не нужно. Все понятно без слов и взглядов. Рядовым целителям последствия моего столкновения с Фердой не исправить. А Илей снова где-то занят. Неудивительно…

— Завтра должны приехать корректоры, которые создавали твой образ для задания. Возможно, им удастся что-то сделать.

Волшебница сама не верит в то, что говорит. Но за ее словами стоит надежда. Робкая и слабая. Усмехаюсь, чувствуя, как кожа натягивается под неестественным углом. На внешность мне плевать. С моей меткой на ауре и биографией преступницы уже не привыкать, что окружающие шарахаются в стороны. Конечно, за несколько месяцев ко мне привыкли и продавцы в магазинах, и служащие кафе… А значит, переживут. Будет даже забавно наблюдать за их меняющимися лицами снова.

— Не переживай. Если Брасияну опять понадобится закинуть меня куда-то в высоких интересах, он быстро найдет способ все исправить.

Ему понадобится. Даже не сомневаюсь. Он отличается редкостным упрямством. А цель моего визита в Гленж не достигнута. Я ведь еще жива… И меня снова вытащил неизвестный темный. А это наверняка взбесит светлого чистоплюя.

— Меня волнует не это… — Марька старательно водит пальцем по вышитому узору на сумке. — Точнее не только это… Внешность не главное, — она вздыхает. — Ферда тебя зацепила. Мы видим следы ее воздействия, но не можем отследить конкретное влияние. Здесь нужен Илей.

— Если я до сих пор жива, проклятие отсроченное. Или вообще нечто иное. В любом случае, целитель разберется, когда появится. А ты не накручивай себя. Я же еще не разлагаюсь…

Подруга окидывает меня колючим взглядом, подхватывает сумку и встает с больничной койки.

— Мое дежурство закончено. Попробую что-нибудь выяснить об Илее. Могу завтра привезти из дома выпечку. Будешь?

— Обязательно. Особенно с творогом.

Строю по возможности приятную улыбку, которая заставляет волшебницу передернуть плечами. Над мимикой придется еще поработать. При условии, что левую половину лица я не чувствую совсем…

Дверь за Марькой тихо закрывается. Теперь можно не играть роль стойкого солдата. Расслабиться и побыть собой. Встаю с койки и прохаживаюсь по палате. Выглядываю в окно. Погода меняется. Снег постепенно тает, оставляя на тротуаре лед и лужи. За несколько дней нашего отсутствия стало чуть теплее, весна проявляется все ярче. Скоро равноденствие…

Еще год назад приближающийся праздник значил для меня многое. Так получилось, что зимнее солнцестояние отмечается всеми жителями одинаково. А вот приход весны… Традиционно он связан с женским началом. Пробуждением природы. Переменами. Зарождающимися чувствами. А ведьмы зависят от естественных циклов смены времен года намного больше, чем другие маги и волшебницы. В эту ночь каждая из них получает небывалую силу. Возможность провести обряд, который раньше считался недостижимым. И во избежание магических всплесков и волнений обычный шабаш превратили в общий сбор носителей Абсолюта Тьмы. Князья сдерживает жен. Направляют их силу в иное русло. Равновесие сохраняется. А светлые не имеют права вмешиваться. Говорят, раньше пытались. Но ни к чему хорошему это не привело. И равноденствие стало праздником темных.

Пальцы скользят по стеклу, оставляя почти незаметные следы. Я повторяю узор, увиденный осенью в доме Ивара. За полгода мне так и не удалось разгадать его значение. Лишь расшифровать отдельные части. Но они пока не складывались в единое целое. Удастся ли довести работу до конца? Если Брасиян сдержит слово и допустит меня в библиотеку на базе… Шансы есть. Остается только выжить и дождаться прихода Илея.

Сумерки наступают позже и медленнее, чем раньше. Время посещений уже подошло к концу, дежурная смена целителей сменилась. Ко мне заглядывают на дежурный обход. Задают стандартные вопросы, проводят магический и физический осмотр. Уходят. Я жду еще десять минут, после чего набрасываю на голову капюшон больничного халата и выскальзываю в коридор. Вряд ли мою няньку разместили на другом конце корпуса. Прислушиваюсь к происходящему за ближайшей дверью и вежливо стучу. Деметрий открывает спустя пару мгновений.

— Проходи, — он отступает, пропуская меня к себе в палату, и тихо прикрывает дверь.

Маг с голым торсом и в свободных брюках. Судя по испарине на лбу и капелькам пота на груди, тренировался. Хотя целители наверняка рекомендовали покой. Но таковы боевики. Мы все время рвемся в бой.

— Марька сказала, тебя достали студенты…

Останавливаюсь у окна спиной к дипломату.

— Они мертвого из себя выведут. Как ты?

Поворачиваюсь к нему и снимаю капюшон. Очень долгую минуту маг изучает мое лицо, потом отводит взгляд.

— Могло быть хуже…

Его оценка ближе к моей собственной. И значительно трезвее паники Марикетты.

— Могло… Ты как? Способности восстанавливаются?

Деметрий едва заметно морщится и отмахивается.

— Учитывая, что мы оба пережили бой двух истинных темных, я чувствую себя отлично. Но ты ведь не за этим пришла?

Его проницательность радует. Не придется долго распинаться и объяснять очевидные вещи.

— Темный. Ты видел его ауру? Сможешь описать?

Будь у меня магия, и все обошлось бы передачей образа. Впрочем, дипломат может использовать запоминающий кристалл. Но вряд ли кто-то позволит мне считать с него информацию.

— Я пытался… нарисовать.

Дем проходит мимо меня и останавливается у прикроватной тумбы. Достает из ящика несколько листков и карандаш. Протягивает мне. Рисунок сделан довольно схематично. Цветов нет. Но какие-то общие черты прослеживаются. Я пытаюсь разглядеть что-то знакомое в набросках и попутно задаю уточняющие вопросы:

— Как общее впечатление? По-твоему, они действительно сцепились?

— Как-то не похоже было на обмен любезностями.

— Но бой мог быть постановкой. Уловкой.

— Чтобы ты начала доверять ему?

Мы обмениваемся понимающими взглядами, после чего напарник продолжает:

— Когда появилась Ферда, магическое поле пошло волнами. Рябью. Сложно описать. Было много возмущений. И она вся… Как будто клубок змей.

— Она безумна, — раскладываю рисунки на подоконнике, изучая отдельные фрагменты, которые запомнились магу. — Ее аура все время кипит и шевелится. Если смотреть долго без подготовки, можно заработать расстройство восприятия.

— Почему нам не говорят эти подробности? Существенно помогло бы при столкновении.

Качаю головой, хотя еще несколько лет назад вполне разделяла его недовольство.

— Бесполезно. Ко всему подготовить нельзя. И при прямом столкновении она уничтожила бы тебя за пару минут. Поверь, никакая защита не спасет от безумной ведьмы. Единственный шанс — бежать. И как можно быстрее. С ней все ясно. Что скажешь о темном?

Деметрий замолкает и закрывает глаза, вспоминая. Я не тороплю. Мне нужна наиболее достоверная информация.

— Он скрывает внешность иллюзией. В ауре видно, — он кивает в сторону рисунков, нахожу нужный фрагмент с жирно-выделенной областью. Истинный даже не пытался сделать маскировку внешности более гладкой. Повесил стандартное плетение, которое узнает любой выпускник интерната. Мы таким баловались на каникулах… — И он не создал ряби в поле. Как будто его вообще не существовало. Аура есть, а присутствие не ощущается. И пришел не порталом. Не из нашего мира. Он был в Гленже. И перенос тоже на поле не отразился.

Это уже интересно. Маги не любят торчать там, где их магия ограничена. Даже истинные. Неужели нам так повезло, что темный оказался рядом случайно? И поэтому почувствовал возмущения и появился? Но вряд ли он сидел на территории светлых… А колебания от прорыва проклятия и появления Ферды не могли распространиться далеко. Если только он не следит за мной. Но как?

— Моя метка все еще на ауре?

Дипломат чуть склоняет голову на бок, рассматривая меня, кивает. Даже если темный использует метку как маяк, в Гленже ее скрывал амбирцит и маскировка. Или у него есть иной способ слежки?

— Еще что-нибудь заметил? — собираю листки и аккуратно сворачиваю.

— Не знаю, имеет ли это значение, но после его появления я успел заметить в поле дыры.

— Что?

— Дыры. Как будто оно расползалось… Рвалось. Будто магии не хватало. Не знаю. Возможно, у меня действительно пострадало восприятие. Все же я больше сосредоточился на защите. Но одну пустоту я заметил точно. Это тоже нормально для истинных?

Качаю головой. Нет. Подобное никогда мне раньше не встречалось. Магическое поле может пойти рябью, взволноваться. Оно может быть более насыщенным или наоборот. Но рваться? Энергия по своей структуре напоминает скорее воду, нежели ткань. Разве воду можно порвать?

— Вот и я подумал также… — видимо последнюю мысль я озвучила. — В отчете отразил. Возможно, кто-то из Совета сможет понять.

Возможно…

— Спасибо, что нарисовал ауру, — листки я убираю в рукав и снова набрасываю на голову капюшон.

— Ты не знаешь, кто он?

— Нет. Но попытаюсь вспомнить. Не мог же он полностью изменить ауру.

Если бы я смогла вернуть себе способности и пообщаться с темными… Меня бы убили в течении получаса. Все же я не настолько сильна, чтобы тягаться с истинными. Убийство одного из них удалось благодаря долгой подготовке, но это не значит, что я смогу справиться с кем-то еще. Или, что мне дадут попытаться. Убьют сразу. Бить проще на опережение.

Палату напарника я покидаю с ощущением легкой растерянности. Вопросов стало больше. И как найти ответ хотя бы на один из них, все еще остается загадкой. Возвращаюсь к себе, закрываю дверь. Рисунки отправляются в ящик тумбы. Когда меня выпишут, смогу заняться подробным изучением. На результат, впрочем, рассчитывать не стоит. С князьями я общалась мало, и их ауры почти не запомнила. А жаль…

По примеру Деметрия решаю заняться тренировками. Физическая подготовка мне еще пригодится. Вряд ли теперь меня оставят в покое. Светлый сделал первый шаг или же наоборот предотвратил удар темных. Но, так или иначе, партия продолжается. И мне в ней придется играть роль разменной монеты. На большее я пока не способна.

Упражнения занимают время и позволяют не думать о проблемах. А усталость дает шанс уснуть быстро и без кошмаров. Чтобы проснуться на следующий день и получить официальное приглашение от моего главного палача. Брасиян желает видеть княгиню проклятых. Что ж… Посмотрим, что из этого выйдет.

Глава 2

Черный листок размером с ладонь. Серебряные вензеля по краям образуют рамку. Короткая надпись по центру. «Равноденствие. Центральный театр. С заходом солнца». Подпись-символ чуть ниже. Приглашение…

Я держу карточку между пальцев, постукивая по столу уголком. Бумага плотная. Ничего ей не сделается. Брасиян сидит напротив. Сверлит меня ожидающим взглядом. Его пояснения на счет очередной партии с темными я пропустила мимо ушей. Не интересно. Все происходит слишком быстро. Будто всю зиму кто-то выжидал, а теперь дал событиям отмашку. И лавина понеслась с горы…

— До праздника осталось немного. Тебе еще нужно подготовиться.

Светлый устал ждать ответа и подталкивает меня к решению. Поднимаю на него взгляд. Мы не виделись с самого суда. С момента, как его печать легла на мою ауру. Злюсь ли я? Уже нет. С его желанием уничтожить меня легко смириться. Тем более, что я привыкла жить в ожидании смерти.

— За что ты меня так ненавидишь? — мне действительно интересно. Все же странно, что истинный светлый уделяет столько внимания одному магу. Точнее ведьме, которую он сам сделал такой. Пусть чужими руками, но и без его участия не обошлось.

— Тьма затмила тебе разум, Афия, — он не меняется в лице, оставаясь отстраненным. — Светлые не умеют ненавидеть…

— Зато умеют желать смерти. И ты хочешь, чтобы я умерла. Во имя дела Света, конечно.

— Хороший боевой маг не должен жалеть своей жизни ради высшей цели.

— А истинный светлый должен больше ценить личный вклад каждого и принесенные жертвы. Во имя высшей цели…

Мы разговариваем спокойно. Беседуем, легко скрывая за словами настоящие чувства. Я представляю, как плавится холеное, идеальное лицо. Как кожа сползает по нему ошметками. А из глаз, носа и рта сочится кровь. Ярко-алая. Она хорошо будет смотреться на белом фоне его одежд.

— Ты бы с удовольствием убила меня, будь у тебя такая возможность, — проницательно замечает светлый.

— И у меня совсем нет причин, правда?

— Даже не отрицаешь…

— Я не столь лицемерна, как ты.

Он улыбается. И даже становится более живым. Понятным. Подпирает щеку кулаком, опираясь локтем на стол.

— Вы с ним похожи… В своей прямолинейности. Даже странно…

Брасиян говорит об Олеже, и на мгновение я перестаю отстукивать ритм по столу. Внимательно вглядываюсь в лицо собеседника, пытаясь понять, чего он хочет добиться от меня. Какую реакцию ждет? Кладу приглашение на стол и выпрямляюсь, подаваясь вперед. Ну же… Поверь, что я заинтересовалась. Занервничала. Переплетаю пальцы, пристраиваю на них подбородок.

— И как он? Посвящение пошло ему на пользу? — задаю дежурные вопросы, которых от меня ждут.

— Пока не знаю, насколько. Но первое впечатление весьма… многообещающее.

— Рада за него.

Несколько минут мы изучаем друг друга взглядами, накаляя обстановку в комнате. Хорошо, что боевики, сопровождавшие меня на базу, ждут за дверью. Их подобное непочтительное отношение к истинному могло и покоробить.

— Вернемся к равноденствию. Ты пойдешь?

— Конечно. Какая ведьма пропустит такой праздник? Но сначала… — я поднимаю со стола карточку. — Мне нужны корректоры, чтобы привести себя в порядок. Целитель, чтобы разобраться с воздействием Ферды. И Карде… Праздничный наряд должен соответствовать моему статусу. Все же я княгиня, а не рядовая ведьма. И все это мне нужно сегодня, в крайнем случае завтра.

Встаю и направляюсь к двери. Но, взявшись за ручку, оборачиваюсь.

— И еще… Мне нужен доступ в хранилище. На улице холодно. Хочу забрать шубу.

— Наглости тебе не занимать… — он протягивает ответ с каким-то непередаваемым выражением то ли удивления, то ли восхищения.

— Но тебе ведь нужна договоренность с темными. Плати. И, кстати, что там с моим доступом в библиотеку?

— Пропуск получишь, когда вернешься с праздника, — чуть морщится Брасиян. — С остальным постараюсь разобраться… в срок.

— Это в твоих интересах, светлый.

Дергаю дверь на себя и выхожу в коридор. Можно сказать, что встреча прошла успешно.

Не знаю, что именно дало результат. То ли Марикетта смогла отыскать целителя, то ли Брасиян поспешил исполнить обещание, но по возвращению в больницу меня встречает Илей. От внимательного взгляда не утаивается ничего. Я останавливаюсь в шаге перед ним, снимая капюшон бесформенной толстовки.

— Хороша?

Маг качает головой. В его глазах отражается усталость и едва заметное сожаление.

— Работать будем у меня. Корректоры прибудут в лабораторию.

Он протягивает широкую ладонь. Вздыхаю и обхватываю ее обеими руками. Нас переносит в пространстве, и в следующее мгновение я уже судорожно хватаю ртом воздух в просторном помещении. Все же темные порталы мне ближе. А от светлых даже немного подташнивает. Сглатываю вязкую слюну и сгибаюсь, упираясь руками в колени. Медленно и глубоко дышу. Становится легче.

— Садись. — Илей подталкивает в мою сторону кресло на колесиках. — Постараемся выяснить, что безумная ведьма с тобой сделала.

— Ты видишь ее воздействие? — устраиваюсь поудобнее и засучиваю рукав на правой руке.

— Вижу. И мне оно не нравится. Площадь поражения растет. Оно меняет структуру твоей ауры. И похоже, что…

Он умолкает, не закончив. Я поднимаю взгляд и вижу, как по лицу собеседника пробегает быстрая тень сомнения.

— Что?

— Пока не уверен. Но мне кажется, ее воздействие связано с тем, что делал с тобой Ивар.

Отлично. Просто замечательно… Мне хочется громко и грязно выругаться. Медленно вдыхаю и выдыхаю. Ничего. Я же пережила те эксперименты. Есть шанс выжить и теперь. Протягиваю целителю руку.

— Нас с Деметрием вытащил темный. Он сказал проверить кровь. Часть воздействия Ферды он убрал. С его слов…

— Или изменил… Теперь уже не разобрать, кто там и что сделал… — бормочет Илей, ловко с помощью шприца добывая у меня нужный для анализа материал.

Даже на вид кровь выглядит странно. Густая. Вязкая. Темная.

— Все плохо? — интересуюсь, наблюдая, как маг помещает пробирку в анализатор.

Он хмурится. Истинному не нужны подручные инструменты для подобных мелких манипуляций, но он все равно использует изобретения. Своеобразная толерантность по отношению к другим, не столь одаренным.

— Пока не знаю. Мне потребуется дополнительное время для полного заключения. И наблюдение за твоей аурой. Нужна ежедневная фиксация. Прогнозы изменения параметров. Возможно, снятие печати. Она мешает…

— Брасиян на это никогда не пойдет.

Я не даю себе даже шанса на надежду. Нет уж. Лучше оперировать фактами, чем сомнительными вероятностями.

— Посмотрим… Как ты себя чувствуешь?

— А как выгляжу? — вяло приподнимаю то, что осталось от бровей.

— Ты же понимаешь, что мне все равно нужно узнать.

— Тогда усыпляй меня и проводи диагностику. Так будет быстрее.

— Как знаешь.

Илей кивает мне на кушетку. Я устраиваюсь поудобнее. На лоб опускается шершавая ладонь. Мир исчезает…

Прихожу в себя с ощущением тошноты. Лицо покалывает в той части, что раньше была парализована. Глаза чешутся, подбородок тоже. Невольно тянусь, чтобы унять зуд, но мои руки перехватывают.

— Не стоит торопиться, — голос принадлежит тому корректору, что готовил меня к путешествию в Гленж, — мы еще не закончили. Понимаю, что ощущения не из приятных, но нужно потерпеть. Осталось немного.

Вытягиваю руки вдоль тела, на всякий случай сжимаю пальцами кушетку. Боли нет. Но ощущений хватает. Зуд постепенно проходит. Теперь покалывает уже губы. И я с трудом удерживаюсь от желания прикусить их. Нельзя. Можно испортить результат. Все же маги тут ради меня стараются. Спустя полчаса по моим подсчетам покалывание проходит, на лицо опускается тонкая влажная ткань. Ее осторожно прижимают так, чтобы она плотно прилегала к коже. Ощущаются прорези для глаз, носа и рта. Их столь же осторожно выравнивают и подгоняют под индивидуальные особенности.

— Теперь можете открыть глаза. Маску я оставлю. Снимете вечером. Сутки лицо трогать нельзя.

С трудом разлепляю ресницы. Теперь они снова у меня есть. Глаза слезятся и приходится моргнуть несколько раз, чтобы убрать лишнюю влагу. Надо мной склоняется корректор. Хмурый и сосредоточенный.

— Слезы — это хорошо. Каналы восстановлены. Радужка тоже. Работать с вами в паре — одно удовольствие.

Последняя фраза адресована уже не мне, а сидящему в стороне целителю. Тот молчит. Да и что ответить на подобное? Сила истинного светлого ни с чем не сравнится. Осторожно сажусь. Корректор быстро собирается и покидает лабораторию. А вот Илей мрачно разглядывает меня. Впервые вижу его таким.

— Лицо не удалось восстановить полностью, и теперь я на всю жизнь останусь с одной бровью?

Мой юмор оставляет желать лучшего. Выражение мага не меняется. Он молча кивает на анализатор, рядом с которым лежит автоматически составляемое заключение. Удобно. Никакой возможности подделать.

— Ты же разбираешься в алхимии?

— Конечно.

Я уже начинаю понимать, для чего истинному потребовалось проводить анализ с помощью изобретения. В то, что видишь своими глазами, поверить проще, чем в рассказ кого-то другого.

— Читай, — один его жест, и бумаги оказываются в моих руках.

Сначала идут параметры. Состав крови. Соотношение частиц. Просматриваю их мельком, пока не дохожу до последней строчки. Моргаю. Поднимаю взгляд на целителя. Он только снова кивает на бумаги. Опускаю взгляд и теперь уже оцениваю более внимательно. Заключение прибора пока не смотрю. Хочу проанализировать сама. Незначительные отклонения от нормы в обе стороны. Что-то выше, что-то ниже. Если бы не количество белка, все выглядело бы вполне приемлемо. Но по мере детального прочтения и получения первых логичных выводов пальцы начинают холодеть. Внутри поселяется очень неприятное и уже забытое чувство. Страх…

— Этого не может быть!

Пробегаю взглядом заключение анализатора. Там сплошные восклицательные знаки, которые мне хочется повторить. А еще покричать. Громко. Долго.

— Афия, это уже третье заключение. С трех разных приборов. И я сам вижу все точно также…

— Но это невозможно!

Сама не понимаю, как вскакиваю на ноги. Результаты анализа оказались не просто неожиданны. Они повергли меня в шок. А я уже очень давно не испытывала ничего подобного.

— Я понимаю. Как видишь, прибор тоже указывает, что вероятность подобного составляет около 0,001 процента. Но факт остается фактом. Я буду поднимать данный вопрос на Совете. Речь идет уже не просто об экспериментах. И не о Древних знаниях. У Ферды или того темного получилось создать то, что все мы считали невозможным. Всегда.

Медленно опускаюсь на кушетку. Проклятое заключение оказывается смято. Но я аккуратно разравниваю его и складываю. Сую в карман, где уже лежит приглашение.

— Какие у меня прогнозы?

— У нас не было прецедентов, поэтому точно сказать не могу. Нужно наблюдать динамику. Марикетта получит мои указания. Сейчас тебя отвезут домой.

Киваю. Встаю и направляюсь к выходу. На слова прощания нет ни сил, ни желания. Целитель поймет. Не каждый день рушатся фундаментальные истины. Я все еще пытаюсь уложить в голове диагноз. Принять то, что невозможно. Ведь маги не болеют раком…

Глава 3

Пол гостиной устилают бумаги. Сижу в кресле с ногами и рассматриваю огонь в камине через бокал с вином. В запасах Марикетты оказалась еще одна бутылка «Виктории». Теперь от нее осталась уже треть. Я не чувствую действия алкоголя. Голова кристально ясная. Руки не дрожат. Лишь по телу разбегается приятное тепло, а во рту остается привкус винограда.

За окном сгущаются сумерки. После нашего возвращения прошло уже несколько часов. Голода нет. Выпитый алкоголь существенно притупил все чувства. Пожалуй, зря я не пила раньше. Мысль заставляет вздрогнуть. Нет уж… Не хватало еще скатиться в зависимость. Хотя повод более чем значимый.

— Афи, — поворачиваю голову к подруге.

Она сидит в самом центре беспорядка, обложившись медицинскими справочниками, иллюстрированными энциклопедиями, результатами моих анализов и какими-то приборами. Кажется, даже планшет с трехмерной проекцией задействован. С момента возвращения в поселок боевиков Маря ни на секунду не прекращала что-то искать, отмечать, выписывать… Вчерашняя надежда с привкусом отчаяния сменилась жаждой деятельности и упрямой верой в то, что лекарство можно найти. Мне бы ее уверенность…

— Что-то интересное?

— Тебе пора снимать маску… — волшебница демонстрирует мне фон, на котором отражается время. Действительно, пора.

Киваю. Встаю. Ставлю бокал на каминную полку и иду к лестнице. Спиной ощущаю взгляд подруги. Мы не говорим о диагнозе. Обходим стороной страшное слово-приговор. Вместо него обсудили симптомы. Выводы из анализов. Схемы лечения.

Понятие злокачественной опухоли пришло к нам извне. Во время знакомства с другими мирами маги изучают культуру, технологии, медицину. Что-то перенимают, что-то оставляют в архивах для ознакомления. Мы знаем о многих болезнях, которые вызвали эпидемии. Мор. В нашем мире такое не встречается. Считается, что высокая активность магического поля и постоянное обогащение ауры не позволяет развиваться такого рода болезням. Раньше к ним относили и рак…

Поднимаюсь на второй этаж и иду в ванную. Убираю растрепавшиеся волосы от лица. Собираю на затылке небрежным узлом. Осторожно подцепляю маску у подбородка и тяну вверх. Она немного липнет к коже, но постепенно поддается и вскоре остается у меня в руках бесполезной тряпкой, которую нужно сжечь. Бросаю ее в раковину и смотрю в зеркало.

Я выгляжу также, как и до отправки в Гленж. До примерки нового облика. Светлая кожа. Сейчас немного бледная. Темные глаза. Ровные брови. Пушистые ресницы. Губы блеклые. Но форма восстановлена. Волосам вернулся привычный цвет, а длина осталась. Распускаю их одним движением. Темные волны опускаются ниже плеч почти до поясницы. Кончики все же немного подровняли. Хороша… Ничего не скажешь. Хоть сейчас на бал очаровывать очередного князя.

Забираю тряпку и ухожу в комнату. Ложусь на кровать. Возвращаться вниз и участвовать в алхимическом споре и дальнейших поисках не хочу. Все кажется бесполезным. Первый очевидный вывод, который напрашивается в данной ситуации — снять печать и позволить моей ауре напрямую взаимодействовать с магическим полем. Илей сразу же предположил подобное. Но… Решать должен Совет. А я не сомневаюсь в приговоре. Разве что попросить с них плату за мой поход на равноденствие…

Переворачиваюсь на живот. Складываю руки под подбородком. То, что я потребовала у Брасияна, лишь подготовка к празднику. Не более. Мне нужно выглядеть соответствующе, чтобы не только присутствовать, но еще и вернуться. Да. Там я умирать не собираюсь. Хотя было бы символично для темных казнить предательницу в самый разгар веселья. Никаких гарантий у меня нет. Разве что помощь неизвестного князя…

Рисунки Деметрия я пока так и не изучила. Да и стоит ли теперь? Усмехаюсь. Что сделает невиданный союзник, когда узнает, что я больна? Нужно невзначай сообщить об этом во время равноденствия. Болезнь, как ни странно, существенно повышает мои шансы на возвращение с праздника. Терпение у истинных больше, чем у рядовых магов. Зачем убивать, если можно подождать? К тому же результат выходки Ферды будет им интересен…

Встаю с кровати и медленно обхожу комнату. На стенах висят портреты Анджея. Оттиск его ручки. В прикроватной тумбе стопкой лежат письма его няни. Мой сын все еще в Гленже. Дадут ли мне его увидеть теперь? Хотя… Если вспомнить слова темного, наша встреча с сыном вполне может стать первой и последней. Он просто выпьет мои силы. Аура истончится… И все. Тишина. Покой.

Кулак с глухим звуком впечатывается в стену. Первый шок от новостей и вызванная им апатия проходит. И вместо отчаяния приходит жажда смерти. Чужой. Я не собираюсь становиться жертвой. Не стала ей во время замужества, не буду и теперь. Нужно бороться. Барахтаться, пока есть силы и время. Меня используют, буду использовать и я. К тому же никто не ждет от меня… Да что там. От меня вообще ничего не ждут. После убийства Ивара прошло полгода. Ничего из ряда вон я не совершила. Превратилась в тихую, домашнюю зверушку, которую удобно выгуливать на поводке и в строгом ошейнике. Ведь зубы уже выбили. Что ж… Такое впечатление играет мне на руку.

Оборачиваюсь к окну, вглядываясь в темноту. Кажется, все забыли, что я ведьма. Более того. Княгиня. Губы трогает усмешка. И стекло скупо отражает, как меняется мое лицо. Праздник обещает быть интересным…

Утром я спускаюсь вниз уже одетая для поездки в город. Свободные серые брюки. Темно-бордовый свитер. Кашемировое пальто и шарф переброшены через руку. Маленькая сумочка. Перчатки. Полусапожки на невысоком каблуке. Волосы собраны в косу, закрученную на затылке. Строго, но неофициально.

Марька при виде меня давится зевотой. Она немного растрепана и обеими руками сжимает кружку с кофе, судя по запаху.

— Ты куда-то собираешься? — в глазах подруги безмерное удивление.

— Мне нужно съездить к Карде за платьем. И в схрон. Забрать шубу.

Волшебница невольно переводит взгляд на окно. На ее лице отражается явное недоумение.

— Шубу?

— Увидишь — поймешь.

Оставляю вещи на диване и прохожу мимо Марикетты на кухню. Чайник горячий. Завариваю себе свежий травяной сбор и заглядываю в буфет за выпечкой. Стоит набраться сил перед поездкой.

— А кто тебя отвезет? — немного заторможено реагирует целительница и садится на стул, наблюдая за мной.

— Деметрий, — достаю из холодильного шкафа творожный сыр и овощи. — С нами должен поехать еще кто-то из боевиков. Виттор обещал прислать.

— Виттор?

— Я позвонила им обоим вчера вечером, — делаю бутерброды и усаживаюсь напротив подруги. — Надеюсь, проблем не будет.

— А как же анализы? — робко уточняет она.

— Вечером. Все вечером, — быстро поглощаю нехитрый завтрак. — Сначала нужно забрать вещи. Может быть, наряд придется менять.

Теперь волшебница непонимающе хлопает ресницами, но видимо, кофе начинает действовать.

— Подожди… Твой наряд на равноденствие? Он разве готов? А как Карде его шил? Или…

Усмехаюсь, запивая бутерброды и выпечку отваром.

— Платье на равноденствие шьется в течение года. Это традиция. Наряд я заказала сразу после предыдущего праздника. И оплатила из средств Ивара. Полностью. Поэтому его нужно просто забрать. И перешить, если потребуется.

— Тогда ты еще не знала, что уже не будешь княгиней… — задумчиво бормочет Маря.

Снова улыбаюсь, но нашу беседу прерывает громкий стук в дверь.

— Это за мной.

Соскакиваю со стула и стремительно прохожу в гостиную. Одеваю пальто. Небрежно набрасываю шарф на плечи объемными складками. Натягиваю перчатки. Подхватываю сумочку. На встречу с главным модельером темных стоит приходить, тщательно продумав образ. Дань вежливости и взаимному уважению. Коротко машу рукой подруге и направляюсь к двери. На улице меня ждет хмурый Деметрий, которому не удалось выспаться, и… Микель. Боевик, с которым мы встречались еще в тюрьме, выглядит столь же хмурым и недовольным, как и мой напарник. Их вид настрой совершенно меня не трогают. Не мне же одной мучиться с распоряжениями Брасияна.

— Доброе утро, — радушно улыбаюсь обоим и направляюсь к мобилю.

Дипломат лишь качает головой и садится за руль, а моему бывшему охраннику приходится открыть заднюю дверь и занять место рядом со мной. Протокол безопасности. В сегодняшней поездке у Деметрия пассивная роль, а все веселье, если такое будет, достанется Микелю. Очаровательно улыбаюсь ему, вызывая у боевика явный скрежет зубов. Ничего, мальчик, потерпишь. Я же терплю. Хотя у меня поводов, чтобы злиться, намного больше…

Отворачиваюсь к окну. Мобиль плавно трогается с места.

Мастерская Карде расположена на границе центра и одного из спальных районов. Тихое место. Узкая улица с ухоженными деревьями, отделяющими пешеходную зону от дороги. Двухэтажный дом с неброской вывеской. Первый этаж полностью занимает магазин, на втором расположены апартаменты мастера. Витрина рядом со входом. Сегодня она демонстрирует весенний пейзаж с буйством красок и прелестный уличный ансамбль. Женский и мужской. Два манекена установлены так, будто идут навстречу друг другу.

Деметрий аккуратно паркует мобиль напротив дверей. Микель собирается выходить, но я останавливаю его, придержав за запястье. От моего прикосновения боевик замирает.

— Подожди здесь.

— У меня приказ не отходить ни на шаг, — он хмуро смотрит на мои пальца в перчатке, сжимающие его руку.

— В мастерской Карде мне ничего не угрожает. Ни один темный в здравом уме не станет там нападать.

— А Ферда? — подает голос дипломат, глядя в зеркало заднего вида.

Встречаюсь с ним взглядом.

— Рисковать внешним видом ради мести? — выразительно изображаю мимикой все мыслимое и немыслимое удивление. — Она не настолько безумна.

Тем более, что результат ее вмешательства и так приведет к моей смерти… Но об этом я не упоминаю. Результаты анализов известны лишь мне, Илею и Марикетте. Не стоит пока разглашать информацию остальным. Отпускаю запястье мага и покидаю мобиль. Меня не задерживают. Пара шагов по пешеходной дорожке, три ступеньки. И массивная ручка опускается, чтобы распахнуть дверь. Карде встречает меня лично.

— Мастер, — улыбаюсь и подаю ему руку.

— Княгиня, — он отвечает улыбкой, обхватывает мою ладонь обеими руками и подносит к губам, — бесконечно рад видеть вас снова. Прошу.

Старый ловелас отступает, пропуская меня в просторный холл.

— Как мой наряд? — оставляю сумочку на специальной подставке, стягиваю перчатки.

— Уже готов и ждет примерки, — маг помогает мне снять пальто и отдает его подоспевшей помощнице. — После нашей последней встречи я позволил себе внести некоторые изменения в концепцию.

— Будет интересно взглянуть…

Мы проходим в зал для особых клиентов. Просторное помещение с непрозрачными окнами. У стены круглый столик, диванчик и кресло. В центре на постаменте стоит манекен, созданный по моим меркам. А на нем… Платье. Ткань крепится на шее и стекает вниз по груди до талии, а оттуда плавно расходится клином, скроенным по косой. Матово черное как сама Тьма. Ни единого украшения или лишней детали. Открытая спина, плечи и руки.

В полной тишине обхожу постамент по кругу. Платье соблазнительно, но не вульгарно. Оно манит прикоснуться. И я поддаюсь призыву. Трогаю ткань подола. С внешней стороны она немного бархатистая. Мягкая. Ее приятно гладить. С внутренней оказывается гладкой. Шелковистой. Представляю, как она будет скользить по коже. Приятно холодить ее. Поднимаюсь на постамент. Как и предполагалось, единственная застежка сзади на шее. Почти бесшумный щелчок. И платье плавно стекает по манекену, живописными складками растекаясь на полу. Безупречная черная клякса. Даже в таком состоянии оно идеально. И создано, чтобы его снимали…

— Как всегда, великолепно, — оборачиваюсь к магу, терпеливо ожидающему вердикта. — Аксессуары?

Он делает жест помощнице, застывшей в тени у боковой стены. Юная волшебница сразу же подходит ближе. Ставит на постамент несколько коробок и начинает демонстрировать то, что подготовлено для полноты комплекта. Тонкие чулки. Почти прозрачные с черным отливом. Едва заметная канва узора. Ее никто не увидит, но можно использовать для чар. Удобно. Белье. Переплетение кружев и ниточек. Верх, конечно же, не предусмотрен. Да и кто в таком платье наденет лиф? Обувь…

— Я позволил себе заменить каблук и внешний вид, — Карде решает вмешаться и забирает из рук ассистентки одну из туфель, демонстрируя мне.

Для ведьм обычно чем выше и тоньше, тем лучше. Но для меня удобство все же важнее. Мастер подобрал к платью чудесный вариант с невысоким, но изящным каблуком-рюмкой. При должной сноровке им и убить можно не хуже, чем шпилькой.

— Прекрасно. То, что нужно. Украшения?

Волшебница немедленно открывает шкатулку и поворачивает ко мне. Заколки с матовыми черными камнями.

— Изначально на них были алмазы, — вздыхаем мастер, — но я решил, что амбирцит будет полезнее.

Усмехаюсь. Карде не зря получает баснословные гонорары и услуги за свою работу. Она того стоит. Всегда.

— Замечательно, — закрываю шкатулку. — Мне все нравится. И даже жаль, что я уже оплатила заказ. Сейчас я бы добавила к нему несколько процентов сверху.

Маг помогает мне спуститься с постамента и делает жест помощнице. Та начинает спокойно упаковывать все снова.

— Вы всегда можете отплатить мне по-другому, княгиня.

— Боюсь, сейчас в моей власти находится крайне мало…

— Так будет не всегда. Я уверен. Не хотите попробовать мой новый сорт чая? Мне прислали его с южного побережья и рекомендовали пить по утрам. Говорят, он дарует небывалую бодрость…

Мы направляемся к диванчику и столику. Пока покупки упакуют есть немного времени, чтобы поболтать. А меня как раз интересуют последние новости. Только ради них я и приехала. Наряд Карде мог прислать и на дом…

Глава 4

Аккуратно натягиваю чулки. Тонкая ткань облегает ногу как вторая кожа. Пояс не прилагается. Резинка прилипает к бедру. Надеваю туфли. Поднимаю голову, мимолетно глядя в зеркало. Два последних дня я занималась подготовкой к празднику. Маски. Крема. Обертывания. Полученный результат, доведенный до логического завершения корректором, который ушел десять минут назад, радует. Кожа приобрела матовое сияние. Губы горят алым. Глаза чуть подведены для большей выразительности. Волосы убраны наверх с помощью заколок, и лишь один специально завитый локон опускается из прически на спину. Щекотит между лопаток. Остается надеть само платье. Но меня отвлекает присутствие в комнате постороннего…

— Прекрасно выглядишь, — Оливия делает шаг, выходя из-за моей спины и становясь рядом.

— Чем я заинтересовала истинную светлую?

Поворачиваюсь к ней. Мы никогда раньше не общались. И появление волшебницы странно. С чего вдруг ей вмешиваться?

— Илей попросил об услуге, — приходит ответ на невысказанный вопрос. — Ты позволишь?

Она протягивает ладонь к моим ногам. Узоры подходят для чар и… Почему бы и нет? Ставлю ногу на кресло для удобства. Тонкие пальцы проходят вдоль бедра и лодыжки. Жаль, что не могу ничего увидеть. Полюбоваться на работу плетуньи стоит… Она единственная из всех светлых, кого ведьмы ненавидят и боятся. Природа сил Оливии связана с самой сутью жизни. Ее вмешательство еще менее заметно, чем колдовство. И это предмет злейшей зависти…

Она заканчивает с обеими ногами. Мы встречаемся взглядами.

— Защита? — мне действительно интересно, не хочется, чтобы в критический момент всплыл какой-то сюрприз.

— Неполноценная, но лучше, чем ничего. По крайней мере, отступать будет проще. И еще одно, — волшебница делает легкий пасс около моей головы, — теперь ты сможешь видеть ауры. К сожалению, лишь на сегодняшний вечер.

Моргаю. И мир расцветает красками. Яркие переплетения. Волны. Узоры. Как же мне этого не хватало. Улыбка расползается по губам. Рисунки Деметрия я выучила наизусть. Если появится хотя бы намек на сходство…

— Брасиян не будет возражать?

В голубых глазах Оливии мелькает нечто знакомое. Ведьминское.

— Не только у темных в равноденствие появляются новые возможности. Он не заметит мое воздействие. А если вдруг что-то всплывет… Спишем на влияние амбирцита. Ведьмы мои чары тоже не почувствуют. Поэтому у тебя есть преимущество.

— Благодарю.

Плетунья, действительно, оказывает мне услугу. Ощутимую. Возможность видеть крайне недооценивается.

— Помочь с платьем? — интересуется светлая, кивая на кровать, где разложен шедевр Карде.

Пожимаю плечами и делаю шаг к постели. Тонкие руки волшебницы оказываются весьма проворными и крепкими. Она легко закрепляет платье на шее и опытными движениями расправляет складки. Окидывает меня долгим взглядом. Лицо ее искажается, будто от боли. Столь сильной и яркой, что легкая аура окрашивается сиреневым. Стремительно темнеет, становясь фиолетовой. Тяжелой и тягучей.

— Что произошло? — невольно подаюсь вперед и сжимаю ее руку.

Слишком давно я не смотрела на мир вот так. И слишком яркими оказались эмоции истинной.

— Ничего… — она качает головой, взгляд останавливается на моей ладони. — История всегда повторяется. Всегда. Каждое новое поколение считает, что до них ничего не было. Что они первые… Думаешь, ты единственная, кого выдали замуж за князя Тьмы?

Мы встречаемся взглядами. Отпускаю запястье волшебницы. Сейчас она не выглядит расстроенной. Скорее суровой. Черствой. Как и другие носители Абсолюта Света.

— Были другие?

— Были… — по губам Оливии пробегает кривая усмешка. — Идея не нова. Но тогда мы еще пытались искать компромиссы. Действовали сообща. Хотели обуздать Юту. Думали, что сможем отыскать способ в единстве. А в итоге…

Она качает головой и отступает. Отворачивается от меня.

— Все оказалось настолько плохо? — подталкиваю ее совсем немного. Мне нужна любая информация, а сейчас тот редкий момент, когда светлая готова отвечать. Равноденствие — странное время.

— Мы создали чудовище… Еще одно чудовище этого мира. А все началось с ребенка… — Она оборачивается и смотрит мне в глаза. — У тебя есть сын. Ты поймешь. Ты знаешь, чем отличаются Свет и Тьма в возможностях подарить жизнь.

Знаю. Проходя Посвящение, ведьмы лишаются возможности родить. Становятся бесплодными. Их цена за силу. Князья могут зачать ребенка, но обычные волшебницы не в состоянии его выносить. Все заканчивается выкидышем. Или смертью матери и ребенка. Вот почему моя беременность и рождение Анджея оказались столь неожиданны. И произвели огромный резонанс. Мой муж сумел обойти вековые запреты.

— Ведьмы тебя ненавидят, — продолжает Оливия. — Как и меня… У меня была дочь. Маленький комочек жизни, дороже которого не было ничего на свете. Чудесное дитя… Ставшее чудовищем.

— Дети не становятся чудовищами сами, — возражаю, потому что верю, что у моего сына есть шанс. Я слишком много отдала, чтобы подарить его Анджею.

— Если только не рождены от чудовищ… — Волшебница качает головой. — Возможно, тебе повезет больше. У твоего ребенка есть шанс. А я свою дочь потеряла…

— Она погибла?

— Нет. Но иногда мне кажется, что лучше бы погибла…

Плетунья исчезает раньше, чем я успеваю задать следующий вопрос. Она взбудоражила меня своим откровением. А сейчас вовсе не время для переживаний. Глубоко вдыхаю и медленно выдыхаю. Прикрываю глаза, привыкая к новому зрению. Нужно настроиться на работу. Убрать лишние эмоции и чувства. Сегодня моя задача — выжить. По возможности узнать того темного, что оказывает мне поддержку и помощь. А еще выяснить, зачем я понадобилась ведьмам.

Поворачиваюсь к шкафу, открываю дверцу, расстегиваю светлый чехол, скрывающий еще один шедевр мастера. Моя шуба. Мягкий черный мех, в который зарываются пальцы. Улыбаюсь и почти мурлыкаю от удовольствия. Дымчатая пума. Опасный хищник, с которым рискнет связаться не каждый охотник. Я сама выследила ее в Гленже. Мы долго играли в догонялки и прятки. Но все же она проиграла… Я убила ее аккуратно. Чтобы не повредить драгоценную шкуру, которую потом сама же и снимала. Перепачкалась в крови с головы до ног. Но материал доставила Карде. А он создал эту прелесть.

Мех обнимает фигуру. Длина чуть ниже колен. Узкие рукава. Глубокий капюшон с ушками и стилизованными остатками морды. Пояс-хвост, подчеркивающий талию. И дремлющие, спрятанные глубоко внутри чары, которые я накладывала в паре с портным. Вспоминается перекошенное лицо Камиллы, которая выдавала мне деталь гардероба. Она-то успела изучить и ткань, и мех, и чары… И не думала, что Брасиян позволит мне забрать нечто подобное. Но светлому слишком нужна договоренность.

Поворачиваюсь к зеркалу. Оттуда на меня смотрит не боевой маг и не осужденная преступница. Княгиня. С блестящими глазами и маской легкой надменности и превосходства. Хороша. Красива. Опасна. Пусть и смертельно больна… Усмехаюсь и направляюсь к двери. Пора ехать на бал…

В равноденствие магическое поле бурлит, насыщаясь силой, рожденной миром. Общее обновление природы. Вечный цикл, которому подчиняется все. Скоро обычные маги и волшебницы начнут жечь костры, избавляясь от старых и ненужных вещей. Освобождая место новому. Отмечая полугодовой переход. Готовясь к пьянящему и жаркому лету…

Мобиль летит по дороге. Я смотрю на окружающий пейзаж, кровавое солнце на западе и приближающуюся черту города. В эту ночь ведьмы теряют возможность перемещаться. Высока опасность поддаться соблазну и раствориться в зове мира. Поэтому на праздник принято прибывать в сопровождении свиты и с использованием транспорта. Когда-то это были кареты, лакеи и кучер… Теперь все несколько проще.

Перевожу взгляд на передние сидения. За рулем Деметрий. Рядом с ним светловолосый затылок Брасияна. Мало кто может похвастаться таким сопровождением. Марикетта осталась дома. Хотя, судя по цветам ее ауры и общему настрою, не удивлюсь, если она направится в город. Чуть позже. И дипломат вряд ли вернется в поселок. Останется ждать меня до рассвета. Пожалуй, это приятно… Когда кто-то ждет и волнуется добровольно. Забытое чувство. И не время его вспоминать…

Мобиль въезжает в столицу и устремляется к центру. Театр с его колоннами и барельефами расположен на соседней улице от здания суда и штаба боевиков. Не так уж и далеко, если придется бежать. Вот только в переулках меня успеют убить несколько раз. И никакой амбирцит и чары не помогут. Все же я не обольщаюсь на счет приглашения. Темные верны своим привычкам. Не убьют, так хоть наиграются вдоволь.

За пару перекрестков до места назначения наш мобиль пристраивается в хвост одному из кортежей. Время близится к закату, и гости прибывают. Хорошо, что мы не опаздываем. Это было бы невежливо. Из каждого мобиля перед нами выходят пары, а иногда тройки. Водители тут же уезжают. Никто из них не рискнет караулить здесь до окончания празднества. Мало ли, что может произойти.

Деметрий плавно подъезжает к тротуару и останавливается. Брасиян выходит и распахивает мне дверь. Подает руку. Окидываю его долгим взглядом. Пожалуй, увидеть светлого в роли лакея стоило того, чтобы приехать сюда. Вкладываю пальцы в его ладонь и выхожу на улицу. Вдыхаю морозный воздух. Он освежает. Вечер прекрасен, и ночь обещает быть… волшебной.

Брасиян пристраивает мою ладонь на сгибе своего локтя, и мы начинаем подниматься по высокой лестнице.

— Хочу отметить, что старания Илея и корректоров не прошли даром. Ты выглядишь превосходно, — сухо отмечает мой спутник.

— Ты еще не видел платье, — улыбаюсь и поглаживаю рукав его пальто свободной рукой. Смотрю из-под ресниц. Со стороны мы должны выглядеть отлично. Темноволосая ведьма в черном. И высокий маг в бежевом пальто с длинными светлыми волосами. Если отбросить все наши противоречия и смотреть объективно, Брасиян красив. И мужественен. И даже не вызывает раздражения, пока не открывает рот.

— Я не видел и счет за него, — он ловит мой взгляд и едва не сбивается с шага. Меж бровей пролегает складка. Кажется, мне удалось его смутить. — Думал, тебе хватит наглости прислать его мне.

— Ну что ты… Подобные вещи я могу доверить лишь мужу.

Улыбаюсь, глядя ему в глаза. И маг отвечает мне тем же. От него веет холодом, и в глазах отчетливо проступает желание свернуть мне шею.

— Какая же ты все-таки гадина…

— Твоими стараниями.

Наш обмен любезностями прерывается с появлением встречающей стороны.

— Афистелия, — ведьма делает шаг из-за колонны.

— Шайен.

Мы киваем друг другу, не скрывая, рассматриваем наряды. Отравительница в чем-то бордовом и мерцающем, судя по подолу. Верх скрывает роскошное манто. Идеальное лицо с надменной маской и вычурной прической. Тяжелые, массивные серьги, которые ей невероятно идут.

— Я выполнил свою часть договора, — Брасиян осторожно высвобождает руку и делает шаг в сторону от меня. — Выполнишь ли ты свою?

— В такую ночь мы не нарушаем обещания…

Музыкальный голос ведьмы завораживает. Она протягивает руку магу.

— Значит, результаты работы Ферды будут уничтожены? — уточняет он, а я едва удерживаю лицо от изменений. Если рак — результат проклятия безумной ведьмы, ее разработки для меня жизненно необходимы…

— И мы заставим ее работать с Гипносом, — отвечает княгиня, их руки смыкаются в крепком пожатии.

Я вижу, как вспыхивают узоры силы, скрепляя сделку. И ничего… Совершенно ничего не могу сделать. Значит, вот чего так жаждал светлый. Договоренность позволит ему пресечь эксперименты Ферды, привести ее в равновесие, а еще — как бонус — избавиться от меня. Мы с магом встречаемся взглядами. И я точно знаю, что он в курсе моего диагноза. И Совет в курсе. А значит, Илей не смог их убедить. Решение не станут пересматривать. Меня ожидает только смерть…

Глава 5

В фойе работает гардероб. Предупредительный слуга помогает мне снять шубу и уносит ее к вешалкам. Прибывшие гости общаются группами, угощаясь напитками и закусками у сервированного в стороне столика и бара. Шайен окидывает меня еще одним взглядом. Мельком рассматриваю ее наряд. Верх отсутствует полностью. Обнаженные руки и плечи скрывает накидка — длинный кусок ткани, а само платье начинается от груди — одного из самых выдающихся достоинств ведьмы. Плотный корсаж переходит в летящую юбку. На свету наряд переливается всеми оттенками крови от ярко-алого до темно-бордового. Привлекательно…

— Что ж… Надеюсь, тебе понравится вечер, — в глазах княгини мелькает злорадство и клубится Тьма. Равноденствие постепенно берет над ней верх. — Программа стандартная. Сначала представление, затем развлечения…

Ее прерывает появление князя. Муж Шайен высок, хорошо сложен, порочно-красив. Его строгий черный костюм дополняет галстук в цвет платья ведьмы. Они прекрасно смотрятся вместе. Элегантная пара. Но разве может быть иначе?

— Дорогая, — он обхватывает ее за талию и привлекает к себе, склоняясь к ушку, что-то шепчет.

Истинная улыбается, меж губ мелькает тонкий раздвоенный язычок, а зрачки начинают вытягиваться вертикально.

— Мы оставим тебя, — голос тоже меняется, приобретая неуловимый оттенок шипения. — Не с-скучай…

Она сминает рукав мужа и удаляется, вынуждая его следовать за собой. Отличная живая иллюстрация к тому, как все устроено у темных. Ведьмы правят бал, позволяя князьям чувствовать свою значимость… Когда им это нужно.

Разворачиваюсь в сторону бара. Меня оставили одну, предоставив видимость свободы. Ложь. На самом деле они наблюдают. Ждут. Слабости. Растерянности. Страха. Любую возможность, чтобы ударить и растоптать меня. Но у них не выйдет… С каждым шагом по огромному фойе, с каждым вдохом во мне просыпается то забытое и загнанное внутрь, что помогало выжить в течении трех лет. Улыбка расползается по губам в ответ на многообещающие гримасы вокруг. Походка становится плавной и хищной. Ненужные сейчас привязанности и мысли о близких исчезают. И остается лишь злость. Ледяные тиски охватывают грудь. И она тяжело вздымается, колыша ткань платья. А глубоко внутри тлеет уголек ненависти. Меня списали со счетов? Решили, что могут так легко уничтожить? Нет… Мы еще поиграем.

Останавливаюсь у бара и выбираю себе бокал красного вина. Разворачиваюсь к залу и делаю глоток. Вкус не ощущается, но он и не важен. Мне нужно лишь занять руки и выбрать выгодную позицию для наблюдения. Рассмотреть ауры. Послушать разговоры. Взгляд скользит по залу и останавливается на знакомой фигурке в дальнем его углу.

Сегодня Ферда выглядит иначе. Ради равноденствия она сменила привычный наряд на комплект из верха с длинными расклешенными рукавами и юбки в пол с такими разрезами, что длина становится сомнительным фактом. Темно-лиловый цвет оттеняет золотые волосы, собранные в тяжелую косу. Ведьма стоит в профиль ко мне в окружении магов, сжимая руку одного из них. Ее грусть о погибшем Филиппе едва ли длилась долго. Темным не ведома верность…

Один из свиты наклоняется к княгине и говорит что-то. Она резко оборачивается. Меня обжигает взглядом сине-лиловых глаз. Солнце село. Действие праздника начинается. И скоро все ведьмы начнут меняться. Я уже не раз видела их в иных обличьях, но сегодня впервые не ощущаю того же. Пьянящее чувство силы не сшибает с ног и не зовет совершить нечто ужасное. Кровавое. Жестокое. Нет. Сегодня я останусь собой.

Ферда отворачивается, так и не изменившись в лице. Месть удовлетворена. Ей плевать на меня. Делаю еще один глоток вина. Гости продолжают прибывать. И среди них заметно оживление. Многие стремительно очищают проход, образуя пустой коридор, по которому движется еще одна княгиня.

Невысокая. Тонкая. Практически лишенная половых признаков. Черное платье-чехол на тонких бретелях. Темная кожа. Неестественно длинные руки. Громоздкий головной убор, скрывающий волосы. Такие носили в древности. Еще до войны. На одном из погибших материков. Говорят, Чума — единственная, кто выжил из исчезнувшего народа. И возраст ведьмы заметен… Она движется неровно. Покачиваясь на каждом шагу. Но никто не рискует приблизиться, чтобы помочь. Прикасаться к ней опасно. Настоящее имя истинной давно забыто. Но прозвище полностью отражает суть. Одного ее прикосновения достаточно, чтобы разрушить ауру нейтрального мага, а при отсутствии помощи процесс станет необратим и приведет к гибели. Мучительной.

Невольно делаю шаг назад, ощущая холодок между лопаток. В помещении становится душно и тихо. Все внимание присутствующих приковано к медлительной фигуре. Один из служителей театра спешит открыть двери в центральную ложу и сгибается в низком церемониальном поклоне, ожидая княгиню. Она лениво осматривает зал. Взгляд матово-черных глаз на секунду останавливается на мне. Давит. Истинная сильна. Выдержать ее внимание даже недолго — огромное испытание. На висках выступает пот, дыхание сбивается. Но она уже движется дальше.

Руки в длинных перчатках с нашитыми на ткань кристалликами амбирцита живут собственной жизнью. Пальцы будто перебирают саму ткань мироздания. Их движение завораживает. Но смотреть долго нельзя. С усилием отвожу взгляд. За Чумой на расстоянии в несколько метров следует свита из ведьм и приближенных магов. Кто-то из них является ее мужем. Они не живут долго, но на смену каждому умершему всегда приходит кто-то новый. Власть и сила манит многих юнцов. А княгиня любит молодую кровь… Говорят, в прямом смысле…

Когда истинная со своим сопровождением проходит в зал, и служитель закрывает за ними двери, все присутствующие невольно выдыхают. А я в пару глотков допиваю вино. В горле пересохло. По крайней мере, никто из свиты Ферды и Чумы не имеет в своей ауре узоров, похожих на те, что нарисовал Деметрий. Муж Шайен не подходит. Изабель не имеет постоянного партнера. Значит, я права, и союз заключен между двумя носителями Абсолюта. Ведьма и князь. Но кто?

Гости постепенно заходят в зал. Истинные направляются к своим ложам. Раньше у нас с Иваром тоже была своя, но вряд ли кто-то сохранил ее за мной. Стоит попытаться. Все же меня пригласили. И какие-то права должны сохраняться…

Двигаюсь следом за всеми, постепенно уходя в нужную сторону. Ближе к индивидуальным входам. Подхожу к знакомой двери. Медленно поворачиваю ручку, готовясь в случае чего отступить и уйти. Тяну на себя…

— Я уже думала, что не дождусь. Проходи, располагайся.

В ложе царит полумрак. Но затылок Изабель, сидящей в одном из кресел у самого ограждения, сложно не узнать. Захожу и закрываю за собой дверь. В стороне от входа на скамейке пара ведьм. Рядом с княгиней пустое кресло и столик с закусками и бутылками вина.

— Решила сменить ложу? — устраиваюсь с комфортом, рассматривая зал и собирающихся гостей.

Сегодня здесь вся верхушка темных с приближенными. Многие мечтают попасть на самый главный шабаш в году, но не всех допускают. Внизу, в партере собираются те, кому не хватает места в личных ложах покровителей. Третий ярус по большей части пустует. Там обычно размешаются боевики Эскалара. Они же встают у всех входов, обеспечивая сохранность порядка. Или его подобия. Еще выше лишь пустая галерея. Там даже нет кресел. Зато много места и удобно наблюдать за происходящим.

— В моей слишком людно, а здесь нам никто не помешает.

Княгиня откидывается на спинку кресла, окидывая меня изучающим взглядом. Ее облегающее платье с коротким шлейфом переливается всеми оттенками серого и жемчужного. На плечах накидка из белого горностая. Тонкие серебряные нити украшают прическу. В ушах бриллианты. Строгость и недоступность — странные качества для ведьмы. Но Изабель необычна. Она никогда не выходила замуж. В ее свите состоят лишь молоденькие ведьмочки. Которых она охотно подсылает к темным магам, князьям и даже боевикам Эскалара. Ее называют фригидной сутенершей. И горе тем, кто обидит ее девочек… В гневе княгиня убивает весьма изобретательно.

— Приглашение — твоя инициатива?

— Общая. Ты, кажется, предпочитаешь красное?

Бутылка с вином поднимается в воздух и наполняет бокал. Сама княгиня пьет белое. Сухое. Как по мне — жуткая кислятина.

— Благодарю, — делаю глоток и осторожно ставлю бокал на столик.

Вкус «Виктории» не узнать сложно. И, пожалуй, стоит начать с того, что собеседница не может знать о моих вкусах. Ведь во время своего замужества я употребляла в основном воду. И травяные отвары. Совпадение? Вряд ли.

— Я слышала, твоего сына отправили в Гленж.

Изабель отправляет в рот ягодку винограда, а я осматриваю ложи на противоположной стороне. Прямо напротив нас со своей свитой располагается Ферда. Она усаживается в кресло рядом с магом, рукав которого мяла в фойе. Наклоняется к нему, слушая, что он говорит. И сейчас ее профиль, поворот головы, даже что-то в наряде и прическе заставляет меня замереть.

«Мы создали чудовище… Еще одно чудовище этого мира. А все началось с ребенка…»

«У меня была дочь. Маленький комочек жизни, дороже которого не было ничего на свете. Чудесное дитя… Ставшее монстром».

Что может быть чудовищнее безумной ведьмы? Разум которой может вернуть светлый? Договоренность Брасияна и Шайен обретает еще один смысл. Ферда — дочь Оливии. И именно поэтому подвержена светлому воздействию. Ведь в остальных случаях при столкновении светлой и темной магии получается… Юта.

— Это была моя идея. Не хочу, чтобы история повторялась…

Теперь уже я наблюдаю за реакцией Изабель из-под ресниц. Она замирает. Но лишь на мгновение. После чего медленно потягивает вино. Смотрит на ту же ложу. Кивает собственным мыслям.

— Случай Ферды особенный. К тому же, та история старая.

— Но ведь все повторяется…

— С изменениями. Сейчас все немного иначе. И именно об этом я хотела поговорить.

Огромная люстра под потолком начинает гаснуть. Голоса в зале стихают, а взгляды устремляются к сцене. Занавес едва заметно колышется. Магический театр не сравнится с теми представлениями, что мы видели в Гленже. У нас все ярче. Опаснее. Живее. Магов сложно удивить. И те, кто выбирают своим призванием сцену, должны обладать по истине удивительным талантом.

— Мне казалось, князья хотят избавиться от меня, — кидаю пробный камень.

— Наши мнения несколько… разделились. Ушло некоторое время, чтобы достичь… компромисса. Но теперь все разногласия улажены.

Интересно, чего это стоило тем, кто жаждал от меня избавиться? И как бы потактичнее указать княгине на то, что одна из ее сестер достигла определенного результата?

— И что же меня ожидает?

— Все зависит только от тебя. Но нас волнует вопрос равновесия. Ивар мертв. А у светлых появился мальчишка с огромным потенциалом. И Брасиян даже имел наглость притащить его на одну из наших бесед.

Она говорит об Олеже. Невольно смотрю на браслет, который не стала снимать даже для похода на бал. Новообращенный светлый произвел впечатления на темных… Интересно. Что на самом деле стоит за ее словами? Страх? Раздражение? Аура не меняется. Изабель лучше многих может контролировать себя.

— Но ведь на такой случай есть Эскалар.

Глава темных боевиков в состоянии пережить Посвящение. И он является гарантом того, что равновесие сохранится. В любом случае.

— Да. Но нам было бы намного приятнее, если бы у нас появилась новая сестра…

В зале становится темно. Затем два луча света освещают сцену. Занавес поднимается. А я медленно потягиваю вино, пытаясь унять дробный стук сердца в висках. Пожалуй, вечер оказывается более неожиданным, чем я думала…

Глава 6

Сегодняшнее представление лучше прошлогоднего. Артисты сделали ставку не на техническую сторону, а на сюжетную и уделить больше внимания взаимодействию и внутренним переживаниям героев. Один сольный танец плавно сменяется другим, рассказывая историю старую как мир. Любовь. Предательство. Измена. Ревность. Происходящее на сцене я фиксирую лишь краешком сознания, стараясь переварить услышанное от Изабель. А еще выдержать надлежащую случаю паузу. Как говорят в театре, паузы иногда играют большую роль, чем слова. Но время говорить все же приходит.

— И на что может рассчитывать новая сестра?

Княгиня смотрит только на сцену. В ее светлых глазах отражаются отблески софитов. Она напоминает каменную статую. Ни трепета ресниц. Ни эмоций. Лишь равнодушное внимание, от которого ощущается весомая тяжесть на плечах.

— Любая сестра может рассчитывать на власть, — голос разрывает обволакивающую атмосферу представления. — Равноправие в нашем кругу. Земли в Гленже. Но если говорить конкретно… В первую очередь вернутся силы. И уйдет болезнь…

Мои губы растягиваются в понимающей усмешке. Вот теперь все сходится окончательно. Многоходовка. Простой расчет. Отправить герцога Леай на юбилей одного из ставленников светлых. Подставить Салию. Устроить опасность прорыва проклятия. Добавить для остроты месть Ферды. Избавиться разом от нескольких надоевших фигур. Ранить меня. То есть сделать еще более уязвимой. А после… Сделать выгодное предложение светлым, от которого те не смогут отказаться. И в итоге дать мне шанс на спасение. Что ж… Красиво.

Несколько раз медленно хлопаю в ладоши. На сцене как раз завершается первое действие, после которого не предусмотрен перерыв, но происходит смена декораций. У магов все занимает несколько минут. И зрители могут отвлечься, воздавая должное закускам и напиткам.

— Прекрасно сыграно. Кто автор сценария?

— Коллективное творчество, — ведьма потягивает вино и наполняет мой бокал. — Каждый внес свою лепту.

— Полагаю, Ферда совсем не убивается по Филиппу?

В ложе напротив вечно молодая княгиня как раз шепчется со своим спутником. И ее взгляд обещает многое. Ночь вступает в свои права. И каждая из присутствующих ведьм по-своему попадает под ее влияние.

— Она немного расстроилась, когда услышала о его смерти, — Изабель даже улыбается. — Но кажется, больше ее огорчило, что с ним погибли два образца ее эксперимента.

— Прискорбно.

Новое действие начинается с группового выступления. Яркое и безудержное веселье льется со сцены в зал. Но нас оно не трогает. Чересчур важна тема обсуждения.

— К тому же мы все достаточно знаем тебя, — продолжает моя собеседница. — Ты не станешь убивать без причины. И, если уж на то пошло, Ивар заслужил смерть. А значит, и его друг…

Интересный вывод. Если бы еще кто-то озвучил его до убийства князя. А после происшедшего так легко менять свое мнение.

— Мне казалось, ему благоволили. А если не ему, то его матери.

При воспоминании о свекрови я с трудом сдерживаюсь, чтобы не раздавить бокал. Мне нужен ответ. Каким-то образом мертвая гадина сумела приготовить зелье, благодаря которому я забеременела и родила ребенка от князя Тьмы. И вряд ли такие знания можно получить легко.

— У твоего мужа были определенные заслуги, — что-то в тоне ведьмы неуловимо меняется. — Но основную работу пришлось совершить тебе. И ты сделала то, на что не способна ни одна из нас…

А вот теперь эмоции все же пробиваются наружу. Аура княгини, похожая на мутный хрустальный шар, подергивается рябью. На поверхности отражается едва заметная голубизна с алым отблеском и тут же исчезает. Странное сочетание. Подобное порождается глубоким конфликтом противоположных чувств. Например ненависть и любовь. Но здесь что-то иное. Что?

Смотрю на собеседницу прямо, пытаясь прочесть выражение ее глаз. Но она отворачивается. Лицо оказывается в тени. Изабель есть, что спрятать. Но что? И почему?

— Я не являлась истинной ведьмой, поэтому не утратила способность к деторождению. Однако теперь эта функция нарушена. Мы в равных условиях.

Если Оливия права, и ведьмы меня ненавидят, стоит немного снизить накал страстей. При наличии сил их эмоции оказались бы полезны, но не сейчас. Благодаря равноденствию я ощущаю силу словно через толстые перчатки. Слабые отголоски темных волн. Управлять ими нельзя. Даже прикоснуться не выйдет. Лишь наблюдать, дразня собственную жажду. Способности действительно избавили бы меня от болезни.

— У тебя есть сын, — отвечает ведьма, глядя в сторону.

— И он далеко. Настолько, что я даже не могу к нему приблизиться, не рискуя погибнуть.

— Эту проблему также можно решить через Посвящение, — она поворачивается и смотрит мне в глаза. — Светлый Совет не имеет права контролировать ребенка истинной ведьмы.

Сердце пропускает удар. Медленно вдыхаю и выдыхаю. Да. Такое предложение звучит даже весомее, чем возможность исцелиться от рака. Забрать Анджея и воспитывать его самой. Вот только…

— Он тоже потенциально истинный…

— И ты не хочешь, чтобы он стал одним из нас, не так ли? Все отлично устроится, ведь твое желание сходится с нашим. Мы не желаем видеть еще одного Ивара Шеруда. А вот княгиня Афистелия стала бы прекрасным дополнением в нашем цветнике.

Скорее террариуме. Перевожу взгляд на сцену. Совершенно не понимаю, что там происходит. Сюжетная нить потеряна. Да мне она и не интересна. Перед глазами стоит портрет сына. Отпечаток его ладошки. Сцена в суде. Его надсадный крик. Хочу ли я вернуть его? Да. Хочу ли я, чтобы он стал темным? Нет. Смогу ли я воспитать его так, чтобы уберечь от Тьмы? Не знаю. Но если сама перешагну черту, велика вероятность, что утащу его за собой. Даже не пройдя Посвящение, он может стать очень сильным темным магом. И что тогда? Какой смысл был терпеть унижения в суде и отрекаться от него, если итог окажется вовсе не тем, за который я боролась? С другой стороны никто не станет мешать мне оставить Анджея в Гленже. Также найти ему няню и приходить по возможности. Следить за безопасностью. Оберегать его.

Ставлю бокал на столик и переплетаю пальцы обеих рук на коленях. Предложение выглядит чересчур соблазнительно. И в нем наверняка кроется подвох. Какой?

— По-вашему светлые позволят отобрать у них преступницу? Столь образцово-показательно наказанную?

— Снять печать Брасияна нетрудно, — изучающий взгляд темной пробегает по мне. Она смотрит на ауру. — Я могу убрать ее прямо сейчас. Придется подождать пару дней, чтобы способности восстановились полностью, и болезнь отступила. А затем тебе нужно будет пройти Посвящение. Не думаю, что с ним возникнут проблемы.

— Брасиян почувствует, что печати нет, — не отказываюсь, но обозначаю очевидные сложности.

— Он не имеет права вторгаться на праздник. И несколько дней мы как-нибудь сможем его сдержать. Тем более, что Гипнос будет занят Фердой. А мы после равноденствия окажемся в выигрышной позиции. Протянуть время несложно.

Прикрываю глаза. Пара дней. Одна ночь и пара дней. А затем Тьма. Вечная Тьма. Мне не оставят выбора, если я приму предложение. Нет. Ведьмы пошли на большую уступку, чтобы заманить меня сюда. И уйти мне не дадут. Тьма или смерть. Выбор не велик.

— Я могу подумать?

— Конечно, — Изабель снова улыбается как кошка, объевшаяся сметаны. Мы обе понимаем, что условия обозначены, и все остальное — лишь попытка сохранить лицо с моей стороны. — Праздник только начался. Кстати, у меня есть для тебя подарок. — Она вытягивает руку и щелкает пальцами. — Подойди!

Одна из ведьмочек у входа вздрагивает, встает и приближается, опускается на колени рядом с креслом княгини. Та поглаживает ее по волосам как домашнюю зверушку. Я наблюдаю с вежливым любопытством, ожидая продолжения представления.

— Розалинда недавно пополнила коллекцию моих девочек. После одного неприятного события, участником которого стал ее брат. Ей есть, что рассказать тебе.

Ведьмочка поднимает на меня испуганный взгляд. В ее лице мелькает что-то знакомое. К тому же… Брат. Ее брат. Мне требуется несколько мгновений, чтобы вспомнить. А затем…

«Сдохни, гадина!»

Мой несостоявшийся убийца. Кажется, его сестра бесследно исчезла. А теперь нашлась. Зная Изабель… Она не стала бы использовать девчонку, чтобы надавить на ее родственника. Скорее выкупила ее у того, кто стоял за покушением. Пожалуй, мне есть, что послушать. И это очередной маленький подкуп. Демонстрация дружелюбия. Так и тянет отправить ведьму вместе с ее подопечной очень далеко. Но я не в том положении.

Улыбаюсь, рассматривая несчастную. Она выглядит довольно жалко. Хотя внешне совершенно здорова и подобающе одета. Но есть что-то еще. Страх. Даже ужас. И слом. Глубокий внутренний слом. Кто-то отыгрался на ней за сорванное покушение. Кто-то, кто очень хотел от меня избавиться, но не нашел хорошего исполнителя.

— Очень великодушно с твоей стороны приютить бедняжку. Похоже, ей сильно досталось.

После моих слов Розалинда вздрагивает, темная поглаживает ее по волосам, успокаивая. Несмотря на свою жестокость, к подопечным ведьма проявляет определенную заботу. Конечно в той мере, в которой это возможно для темных.

— У Рози был сложный период реабилитации, но сейчас все уже почти в норме. Я оставлю вас. Ты же не обидишь мою крошку?

— Ты же знаешь, что подобное не в моих привычках.

— И именно поэтому я надеюсь, что ты примешь наше предложение.

Изабель последний раз проводит по волосам ведьмочки и встает. Кутается в накидку, бросает короткий взгляд на сцену, делает жест второй сопровождающей, и они обе уходят. Мы остаемся вдвоем. Указываю на опустевшее кресло.

— Присаживайся. Не думаю, что твоя покровительница обидится, если ты займешь ее место.

Она безмолвно встает и осторожно опускается на самый краешек сидения, стараясь смотреть в пол. Ей все еще страшно. И она ни капли мне не верит. Читать ее ауру легко. Да и мимика, и жесты выдают многое. Для полноты картины не хватает синяков. Но я даже могу представить, где они находились. И что примерно с ней делали.

— Расскажи, что ты помнишь. Тебя похитили, верно?

— Да, — она отвечает едва слышно и мелко кивает, украдкой бросая на меня взгляд из-под ресниц. — Рано утром в квартиру ворвались и забрали меня. Я даже ничего не успела сделать. Они не колдовали. Просто ударили меня несколько раз так, что я не смогла ни закричать, ни воспользоваться магией. Потом по затылку. Очнулась уже в какой-то комнате. Там была кровать и вообще довольно уютно. Но без окон. Мне сказали, если брат сделает все, как надо, меня отпустят.

Вспоминается тот неудачник, в которого я стреляла в тюрьме. Глупый мальчишка, оказавшийся втянут в игры Света и Тьмы. Мелкая разменная монетка. Как и его сестра.

— Как твой брат оказался в тюрьме?

— Он увлекся какими-то играми. На спор. Новое веяние среди молодых магов. Проспорил какую-то глупость и должен был выполнить чье-то желание. Он нарушил правила по мелочи и попал туда всего лишь на пару недель. Я надеялась, что его быстро отпустят, и все закончится только временным и частичным лишением сил. Он не сделал ничего серьезного…

— Я тебе верю, — перебиваю достаточно мягко, чтобы не заставить ее нервничать еще больше. — Что было после? Когда он не справился?

Собеседница замирает, словно перед прыжком со скалы. Ей тяжело вспоминать. И я могу понять. Но мне нужны ответы.

— На следующий день утром меня забрали из той комнаты и перевели в другую. Туда зашел темный… Он сказал, что ничего не вышло. И теперь я отработаю долг брата по-другому. А дальше…

— Неважно. Как выглядел темный?

— Я плохо его рассмотрела. Он был очень высокий. Худой.

— Его аура. Сможешь нарисовать?

Достаю салфетку из стоящей на столике вазочки и подталкиваю к ней. Карандаша у меня нет. Но девочка справится и сама. Она отрывисто кивает и склоняется над столом. На тонкой бумаге начинают проступать узоры магического рисунка. По крайней мере, теперь я буду знать, кого опасаться больше других. Изабель могла бы и сама сказать, но получить информацию из первых рук всегда ценнее. Если повезет, сегодня я даже узнаю, за что меня так хотели убить.

В конце концов, праздник только начался…

Глава 7

Я снова стою в фойе, прислонившись спиной к одной из колонн. Сквозь бокал наблюдаю за Морлаоном, беседующим с Изабель. На лицах обоих лишь вежливые улыбки, в аурах все столь же безмятежно. Но я знаю, как они не переносят друг друга. И не могу не согласиться с ведьмой…

Пожалуй из всех князей темный погодник производит наиболее отталкивающее впечатление. Он стар и выглядит таковым. Морщинистое лицо, тонкие губы, круглые глаза навыкате, длинные волосы с заметной сединой, нос с горбинкой, крючковатые пальцы, сутулые плечи, сухощавая фигура в бесформенном балахоне. Нарочито неприятная мимика и жесты, вызывающие отвращение. Чем именно? Сложно объяснить, но что-то в колдуне заставляет внутренности сжиматься и завязываться узлом.

Отвожу взгляд. В его ауре нет ничего интересного. Не его видел Деметрий на той поляне в Гленже и не он устроил покушение на меня. А жаль… Найти виновника хотя бы одного события было бы неплохо. Можно прикинуть выгоды и дальнейшие ходы. Но пока мне не везет.

Делаю глоток вина. Антракт подходит к концу, темные спешат вернуться в зал, чтобы продолжить развлекаться. Многие уже подпали под действие равноденствия. Ведьмы смеются. Их одежда сползает ниже. Разрезы на юбках становятся откровеннее. Они ищут общества колдунов, а некоторые пристают к охране. И боевикам сложно оставаться равнодушными. Они пока держатся. Но скоро последние обрывки морали будут забыты. Начнется оргия…

Наступление весны тесно связано с пробуждением жизни. И секс является наилучшим отражением этого процесса. Для темных естественно. Особенно для ведьм. В такую ночь княгини меняют партнеров как игрушки. Кому-то везет чуть больше, кому-то меньше. Завтра утром Эскалару придется посчитать трупы и уведомить светлый Совет о потерях. Такова договоренность. Никто не приходит на равноденствие насильно. Согласие дают добровольно, понимая последствия. Но кто всерьез верит, что может умереть? Искушение слишком велико. И именно поэтому темным сходят с рук мелкие шалости.

Мимо проплывает Шайен под руку с мужем. Шлейф ее силы лишь на мгновение накрывает меня. В глазах темнеет, а низ живота сводит от жара и острого желания. Кровь едва не вскипает. Дыхание перехватывает. Залпом допиваю вино, стараясь охладиться. Кажется, ведьма себя уже почти не контролирует. Князю придется несладко. Нелегко смотреть, как твоя жена удовлетворяет свою похоть с другими. А отравительница любит, когда он смотрит… Что-то в таком положении доставляет ей извращенное удовольствие. Возможно, ощущение полной власти над ним. Или вседозволенность?

Закрываю глаза. Прижимаюсь затылком к колонне и медленно дышу. Вдох. Выдох. Вдох. Выдох. Нужно успокоиться и прийти в себя. В ложу лучше не возвращаться. Самое интересное я уже узнала. Теперь стоит найти удобную точку обзора и рассмотреть ауры остальных гостей. А еще обдумать предложение Изабель в тишине и одиночестве.

— Не ожидал, что ты придешь… — шелестящий голос над ухом заставляет замереть. Среди темных нельзя расслабляться. Они как звери ждут только момента, чтобы накинуться и уничтожить.

— Не думала, что тебя вообще интересует мое присутствие, — открываю глаза и поворачиваю голову в сторону говорившего.

Он стоит близко, прислонившись плечом к той же колонне и скрестив руки на груди. Почти касается меня. Его дыхание щекотит кожу на плече. Зигмунд смотрит прямо перед собой, делая вид, что совершенно не заинтересован в беседе. Его прелестная маленькая жена, похожая на лесную нимфу, как их представляют в Гленже, направляется в ложу и одаривает меня мрачным взглядом напоследок. Ей много лет. Говорят, их брак заключен едва ли не сразу после Посвящения князя, а подобная верность у носителей Абсолюта Тьмы встречается редко.

— Меня не интересует, но я знаю, кого заинтересует…

— Твоя жена меня не убьет за то, что ты стоишь рядом?

Княгиня известна своим темпераментом и ревнивостью. Ее чары весьма искусны и результативны. Раньше я всегда старалась держаться от нее на расстоянии. К женам смертоносных боевых магов лучше не приближаться.

— Чтобы не злить ее еще больше, мы не станем затягивать наш разговор, — Зигумунд отворачивается, будто рассматривает зал и смотрит в другую сторону, но я отлично его слышу. — Поднимись на галерею. С тобой хотят поговорить.

— Кто же рискует использовать тебя в качестве посланца?

— А кто подумает, что князь исполняет роль простого посланца? — хмыкает лучший фехтовальщик темных и удаляется следом за своей княгиней.

Провожаю его внимательным взглядом, стараясь уловить как можно больше подробностей. Нет. За покушением и помощью стоит не он. Что ж… Список кандидатов стремительно сокращается. Остались двое, с кем я еще не имела чести побеседовать. Возможно, один из них ждет наверху. Ведьмы высказали свою волю через Изабель. Кого пришлют мне князья?

Отхожу от колонны и оставляю бокал у бара. Галерея — отличное место для уединения и наблюдения. Если получится, смогу рассмотреть ложи оставшихся князей. Вот только и убить меня там легко. Темно. Тихо. Никаких свидетелей. И след магии будет очень сложно отследить. Но я и так рискую. И с каждой минутой пребывания здесь, риск только увеличивается. Неизвестно чем обернется желание княгинь видеть меня новой сестрой, когда они окончательно утратят разум.

Так или иначе, выбора нет. Следующее приглашение к разговору может оказаться не столь вежливым.

На галерее царит полумрак. Пространство вокруг озаряют лишь отблески софитов. Местные источники света отсутствуют. И смесь теней создает обманный эффект. Темнота приглушает звуки сцены, но подчеркивает легкий шорох платья. Стук сердца становится четче. А дыхание глубже. Осматриваюсь вокруг. Никого. Осторожно подхожу к перилам и смотрю вниз. На сцене стремительно разворачивается второе действие. А в некоторых ложах чуть припущены шторки. Нахожу взглядом ту, что меня интересует. Но рассмотреть ауры не успеваю…

Ощущение взгляда в спину бьет словно нож. Угроза. Опасность. Инстинктивно разворачиваюсь, делая шаг от ограждения. Но противник быстрее. И сильнее. Стальные пальцы обхватывают горло и толкают назад, вынуждая упереться поясницей в перила и прогнуться. Зависнуть над залом, обхватив держащую меня руку обеими ладонями.

— Сколько проблем решила бы твоя смерть… — Тейрун даже не напрягается, легко удерживая меня одной рукой. Смотрит с высоты своего роста и в его глазах даже в полумраке читается раздражение и усталость. Словно все происходящее ему до смерти надоело. — Никаких разногласий. Конфликтов. Споров. Мир и покой…

— Так… что… тебе… мешает?.. — воздуха не хватает, хватка у князя хорошая. А моя поза не дает простора для ответного хода. Да и не с моими возможностями сейчас спорить с истинным, настроенным столь радикально. Его аура… Именно ее нарисовала Розалинда.

— Дал слово, что оставлю тебя в покое. Придется сдержать.

Он резко дергает меня на себя и отталкивает к стене так, что я едва успеваю подставить руки, чтобы не врезаться в нее лицом. Кашляю и делаю глубокий вдох. Прочищаю горло. Оборачиваюсь. Князь издевательски поправляет рукава рубашки и стряхивает несуществующую пыль.

— Я так понимаю, это было приветствие?

Перед глазами всплывают карты на маленьком столике в темной палатке. Принц Ночи, который желает убить меня. Ему мешает сумеречная пара, которую я пока так и не нашла. И Мудрец положит конец распрям. Неужели Илей заставил Тейруна оставить меня в покое? Как же ему это удалось?

— Мое приветствие заключается в одном простом вопросе, — собеседник окидывает меня тяжелым взглядом. — Менее изощренный способ самоубийства ты придумать не могла?

Теперь в его голосе звучит едва сдерживаемая злость. И все то же раздражение. Кто бы мог подумать, что мое появление вызовет у темного столько эмоций…

— Ты организовал те покушения на меня? В тюрьме и перед судом над Анджеем? — аура аурой, но я хочу знать точно.

— Изабель уже свела тебя со своей новой девочкой? — князь поворачивается в профиль и барабанит пальцами по ограждению. — Да. Я хотел тебя убить. И организовал покушения. Повторю: твоя смерть решила бы множество проблем. Но мой брат почему-то считает иначе… И иногда нам приходится искать компромиссы.

Брат? Что-то раньше я не замечала, чтобы князья считали друг друга братьями. Однако сейчас речь о другом.

— И зачем же ты хотел меня видеть? Если так мечтаешь избавиться.

— Затем, что новая ведьма в нашем тесном кругу мне не нужна. И не только мне… Твоих сучек-сестер и так довольно сложно контролировать. И они всегда умудряются развернуть ситуацию себе на пользу. Еще одна такая тварь, и князьям придется объединиться со светлым Советом, чтобы выжить, — он говорит предельно грубо и прямо. Откровенно. Хотя темные часто врут, но сейчас… Пожалуй, я верю.

— Какое лестное и высокое мнение…

— Я здесь не ради реверансов и дипломатии. Хочешь выжить — уходи до полуночи. После будет поздно. Равноденствие доберется и до тебя. И тогда вопрос выбора уже не встанет. Ты согласишься на любое предложение, чтобы только снова почувствовать силу.

Медленно вдыхаю и выдыхаю. Подхожу к перилам и останавливаюсь, глядя вниз. Веселье разгорается. События на сцене приближаются к развязке, в ложах начинается разврат, и даже в партере заметно оживление. Он прав. Даже сейчас, не имея способностей, я чувствую, как кожа становится чувствительнее и тоньше. Как мечется сила за стеной печати. И желание обладать ею становится все сильнее. Еще немного, и я сорвусь. Уходить стоит во время. Кое-что прояснить удалось, а значит, приход сюда уже не напрасен. Но как ускользнуть?

— Сомневаюсь, что в сценарии ведьм есть вариант, где я спокойно покидаю театр.

— Ты имеешь в виду живая и относительно здоровая? — Мы встречаемся взглядами. Тейрун ухмыляется и разворачивается лицом к залу, как и я. — Чуть позже, когда веселье станет ярче, Эскалар выведет тебя из здания.

— С чего вдруг?

— Чары моей жены действуют на него наркотически, а ты буквально увешана ими.

— Что?

Пытаюсь вспомнить жену князя. Он постоянно меняет любовниц. Одна из них появлялась с ним чаще остальных и она же присутствовала на шабашах, но княгиня… Чары. Увешана чарами. По спине пробегают мурашки понимания.

— Ты — отец Ферды.

Лицо темного на секунду застывает, а затем преображается в понимающей улыбке.

— Она тебе сказала. Так и знал… Сентиментальность все еще в ее натуре. Хоть Лив и пытается строить из себя статую.

Пытаюсь представить князя рядом с плетуньей. Пожалуй, они хорошо смотрелись вместе. Высокий маг и привлекательная волшебница с длинными волосами. Красиво. Вот только, как оказалось, что Ферда стала такой? И зачем?

— Почему ты на ней женился?

— Разве она не рассказала тебе о благородном желании обуздать Юту? — саркастически интересуется собеседник.

— Я спрашиваю не о ее мотивах, а о твоих. Светлая волшебница. Князь Тьмы. Как ты с ней уживался?

Некоторое время он молчит. Взвешивает. Отвечать или не стоит. И что-то все же заставляет его заговорить:

— Церемонию провели до ее Посвящения. Я уже носил Абсолют. И довольно долго. Но к тому моменту мы все устали. Хотелось мира. И мы посчитали, что союз истинного темного и потенциальной светлой будет полезен. Ошиблись. Оливия получила Абсолют после рождения Ферды. Когда поняла, что никогда не сможет находиться с ней рядом…

— Ты пошел на церемонию только потому, что устал? И хотел мира? Я не верю…

— Ты хотела услышать о неземной любви или жажде обладания? — князь вздыхает. — Церемония связывает нас до конца жизни одного из участников ритуала. Тогда нам казалось, что мы понимаем последствия. Жизнь показала иначе. Ты убила своего мужа и забрала сына. Вырвала его из лап Тьмы. А моя жена ушла от меня. Оставив нашего ребенка без ласки и понимания. Не уверен, что когда-нибудь смогу ее простить…

Его сравнение заставляет сжаться что-то внутри. История всегда повторяется. Всегда. Вот только финал может быть иным…

Глава 8

Холодная вода освежает лицо и капает в раковину. Поднимаю взгляд и смотрю в зеркало. Глаза блестят. Щеки горят. Губы алеют. Грудь натягивает ткань платья. Плохо… Все очень плохо. И станет только хуже. Выключаю воду. Прикрываю глаза и медленно дышу. Вдох. Выдох. Вдох. Выдох.

Разговор с Тейруном закончился быстро. Князь ретировался также незаметно, как и пришел. Все основное мы друг другу сказали. Теперь оставалось ждать Эскалара. Если, конечно, темный не соврал, и глава боевых магов выведет меня отсюда. Чтобы как-то скоротать время и немного расслабиться я решила заглянуть в дамскую комнату. Здесь довольно приятная обстановка. Круглый диванчик по центру, пять дверей, ведущих в отдельные туалетные комнаты, зеркала, полотенца, раковины. Вот только сейчас никакое удобство не помогает. Дыхание в общем-то тоже…

Открываю глаза и вытираю лицо полотенцем. Бросаю его в урну для использованных. Опускаюсь на диван. В одном Тейрун прав. Если останусь здесь дольше, после полуночи ведьмам даже не придется повторять предложение. Я сама потребую снять печать. И тогда меня уже мало кто остановит… Пара дней на восстановление сил? Мне хватит нескольких часов до рассвета, чтобы наверстать упущенное. Главное найти подходящего партнера. Тот же Эскалар вполне подойдет…

— Свет и Тьма…

Крепко сжимаю кулак. Ногти до боли впиваются в кожу. Уже лучше. Нельзя думать о таком. Нельзя. Медленный глубокий вдох… Несколько резких и частых выдохов. Тьма не решит мои проблемы. И не такого я хотела для сына. Вовсе нет. Прежде чем принимать предложение ведьм нужно разобраться, что со мной сделал Ивар. Расспросить Илея. Целитель поможет. Он заинтересован в поиске ответов. Да. Сначала разобраться и только потом выбирать чью-то сторону. Осталось еще объяснить это сорвавшимся с цепи гормонам.

Дверь дамской комнаты открывается бесшумно. Но из коридора влетает порыв воздуха и доносятся звуки представления. Только компании мне и не хватает… Выпрямляюсь и оборачиваюсь как раз вовремя, чтобы встретиться с фиолетовыми глазами Ферды.

— Какая встреча… — медленно протягивает безумная ведьма, склоняя голову на бок.

Растягиваю губы в ответной улыбке. Представляю, как резким движением сворачиваю ее тонкую шейку. Или смыкаю на ней пальцы и сжимаю до тех пор, пока она не перестанет дышать. А еще… Стискиваю руку в кулаке и обрываю поток фантазий.

— Как поживает твой новый жених? — интересуюсь, окидывая ее пристальным взглядом и отмечая беспорядок в одежде.

— Бесподобно, — блондинка рассматривает меня с выражением полнейшего безумия на лице. — Я хорошо над тобой поработала. Тебе же понравилось?

— Конечно, — мои щеки сейчас треснут от напряжения, — у тебя просто талант.

Как же хочется впиться зубами ей в глотку. Или вырвать пальцами гортань… Забрызгать кровью стены…

Наше общение прерывает появление еще одной ведьмы. Округлая и невысокая она вплывает в комнату, благоухая ароматом водяных лилий и болотной тины. Нас окидывают взглядом травянисто зеленых глаз, под которые и подобрано платье.

— Девочки, не ссорьтесь, у нас же праздник.

Супруга Жерара проплывает по комнате с невероятной грацией, обычно несвойственной женщинам с такой фигурой. Но князь и не взял бы в жены кого-то обычного. Она скрывается за дверью туалетной комнаты, и мы с Фердой вновь остаемся вдвоем. Княгиня фыркает и подходит к зеркалу. Начинает поправлять макияж и одежду. Провожаю ее взглядом и изучаю отражение.

Она причудливо непохожа ни на Тейруна, ни на Оливию, но в то же время сочетает в себе черты обоих. Брови вразлет от отца. Линия носа и губ от матери. Форма глаз… Сложно сказать. Четко очерченные скулы и немного впалые щеки от князя. Волосы точно от плетуньи, но вот их цвет… От кого бы он мог достаться?

— На что ты смотришь? — Ферда ловит мой взгляд в зеркале и выглядит раздраженной.

— Пытаюсь понять… — делаю паузу, которая заставляет ее глаза потемнеть.

— Мне нужно спросить?.. — ведьма изгибает бровь.

— Каково тебе жить с раздвоением? Посвящение усилило Тьму, но что-то от Света должно было остаться. Иначе ты не сходила бы с ума.

— Ты ничего не знаешь о моей жизни!

Лицо княгини искажает злобная гримаса. Зрачки вытягиваются вертикально. Кожа белеет. Зубы выступают вперед. По зеркалу пробегают трещины. Она оборачивается готовая убивать.

— Как и ты о моей, — отвечаю спокойно, просчитывая варианты, как лучше уйти с линии удара. — Но все же сочла нужным вмешаться.

Нет. Ее эксперимент я прощать не собираюсь. Медленно встаю. Расставляю ноги пошире и чуть развожу руки, чтобы поймать ее в захват, если придется. Ну давай же…

— Ферда, Афистелия нужна нам живой. Мы же договорились…

Лаурель стоит в дверях туалетной комнаты и пристально смотрит на княгиню. Сейчас она чем-то напоминает собственного мужа. И есть в ее расслабленной позе нечто опасное.

— Договорились… — коротко рычит безумица и направляется к ближайшей двери в другую уборную.

Как только она уходит, я снова опускаюсь на диван. Супруга оружейника проходит к зеркалам.

— На твоем месте я бы ее не злила, — мимолетно замечает она. — Ей придется платить за реализацию нашего плана. Сама понимаешь, в такой ситуации сложно оставаться милой.

Княгиня поправляет длинные сережки с изумрудами и приводит в порядок непокорные черные кудри.

— О бедняжка, мне так ее жаль… — переплетаю пальцы обеих рук на коленях. — Она столько вытерпела. Ведь это ее судили и лишили сил, после чего отобрали ребенка и смертельно прокляли.

Мой неприкрытый сарказм заставляет Лаурель улыбнуться. Она заканчивает прихорашиваться и оборачивается.

— Дорогая, а на что ты рассчитывала, когда убивала мужа? Меня, признаться, тоже посещали подобные мысли. Но… То, что не покидает головы и не превращается в действие, осудить нельзя. Да и кто из нас полностью доволен супругом?

— Не нужно философской болтовни, Лу, — отбрасываю эмоции и отвечаю княгине столь же серьезно. — Твой муж выгодно отличается от всех остальных. У него есть огромные возможности, применение которых может привести к интересному результату…

Между бровей ведьмы пролегает морщинка. Мой пробный ход заставляет ее задуматься.

— Не понимаю, о каких результатах ты говоришь, — она все еще улыбается и выглядит до крайности безобидной. Как гладь озера в летний полдень. Только в случае княгини это скорее болото.

— Видимо он не посвящает тебя во все свои игры. Возможно, у него есть кто-то более близкий. Ты не замечала, что он начал проводить время с кем-то из сестер по Абсолюту? Впрочем, — встаю и прохожу мимо ведьмы к зеркалам, — меня это совершенно не касается. По крайней мере, пока.

Она мягко смеется в ответ, но… Небольшая нотка фальши все же прорывается. Прекрасно. Приманка поймана. Если пойти методом исключения среди князей остался лишь один, чью ауру я не успела осмотреть. И именно он имел все шансы спасти меня в Гленже и появляться ранее. Вот только, к чему это Жерару?

— Топорное исполнение, Афия. Ты растеряла хватку…

В зеркале видно, как супруга оружейника направляется к выходу, открывает дверь и уходит. Исполнение может и топорное, но действенное. Ревность темных — жестокая вещь. Усмехаюсь, встречая собственный взгляд. Я выясню все, что мне нужно. Так или иначе…

Из уборной возвращается Ферда. Уже более спокойная. Она даже останавливается рядом со мной. Моет руки. Вытирает полотенцем. Наши взгляды не оставляют друг друга. Воздух в комнате начинает вибрировать от напряжения. Сквозь завесу я чувствую завихрения силы. Словно ветер бьется в закрытые окна и никак не может ворваться внутрь. По коже пробегают мурашки. Сейчас я бы хотела ощутить хоть каплю силы. Самый маленький кусочек. Жажда схватывает горло. В нем пересохло как в пустыне. Сглатываю. Становится только хуже.

— Плохо? — ведьма бросает полотенце в урну и смотрит на меня с непроницаемым выражением. — Я знаю, каково это… Моя мать считала, что блокировка сил может удержать меня на грани безумия. Не дать скатится во Тьму.

Замираю. Похоже сегодня та давняя история не дает покоя никому из участников. Оливия. Тейрун. Ферда. Все помнят ее по разному. И у каждого своя обида и боль. Мне не жаль никого из них. Но выслушать нужно. В их памяти может крыться разгадка. Как поступить мне самой…

— Не помогло… — констатирую факт и невольно представляю, что чувствовала она. Юная. Не прошедшая Посвящение. Почему-то мне казалось, что плетунья оставила дочь в младенчестве. Но судя по ее словам, все происходило иначе. — Сколько тебе было тогда?

— Пятнадцать, — княгиня обжигает меня почти черным взглядом, — когда мамочке надоело терпеть, и она ушла. Высокоморальная дрянь.

От нее приходит отголосок застарелой злобы. Обиды. Боли. От времени чувства не потускнели. Они стали гуще. Тяжелее. Насыщеннее. Пропитались зрелыми оттенками ненависти и презрения. И эта смесь пьянит не хуже крепкого вина. Я могла бы выпить ее чувства полностью. Если бы только имела возможность… О, как бы я насытилась. Столько дармовой силы пропадает…

— Ты ее не простила.

Снова лишь озвучиваю очевидное. Не осуждаю. Не поддерживаю. Говорю то, что понятно без всяких слов и пояснений. Но Ферде нужно именно такое. Она делает шаг вперед и внезапно хватает меня за руку. Стискивает запястье так, что кости вот-вот треснут. Ее глаза превращаются в два провала Тьмы, а зрачки становятся белыми. С лица исчезают все краски. Она вряд ли видит меня. Как и Гипнос княгиня может видеть будущее. Вот только ее видение обычно не несут ничего хорошего…

— Ты… Ты сможешь то, что не удалось нам. — Голос звучит хрипло и прерывисто. — Ты найдешь путь. На грани. Свет и Тьма. Они снова сойдутся вместе. И ты убьешь нас… Всех. Настанет мир…

Пальцы разжимаются. На коже остаются следы, но я не спешу их растирать. Боль не чувствуется. Ведьма окидывает меня пустым взглядом. Разворачивается и уходит. За ней бесшумно закрывается дверь. Я остаюсь одна. И тишина внезапно давит. Оглушает. В голове не остается мыслей. Предсказание носителя Абсолюта — не гадание Раннавель-шэи-Иссор. Все намного серьезнее. И страшнее. Если она права…

Встречаю в зеркале собственный взгляд. Для одного вечера я узнала достаточно. Пора убираться отсюда. Нужно найти Эскалара…

Глава 9

Освещение на третьем этаже оставляет желать лучшего. Свет в коридорах приглушен. Кроме охраны здесь никого не должно быть. А боевики отлично ориентируются и при полном отсутствии освещения. А мне и нужен глава боевых магов. Надеюсь, свой пост он никому не передал и не отправился на какую-нибудь проверку подчиненных.

Осторожно приоткрываю одну из дверей, ведущих на балкон. Спиной ко мне стоит маг, все внимание которого сосредоточено на происходящем внизу. Из зала доносится шум. Музыка. Отдельные выкрики. Гомон голосов. Веселье переходит на новый уровень. Скоро у охраны не останется свободного времени.

Закрываю дверь и двигаюсь дальше. Давлю в себе желание вернуться и поинтересоваться у темного коллеги, где находится его руководитель. Тейрун сказал, что Эскалар сам найдет меня. Но, принимая во внимание все произошедшее, хочется убраться из театра поскорее. К счастью, мои поиски не напрасны…

— Никогда не думал, что меня будет разыскивать сама княгиня, — ленивый голос сопровождает появление из полумрака огромной фигуры.

В честь праздника он принарядился. Строгий костюм сидит идеально. Но галстук уже болтается на шее развязанным. Ворот рубашки расстегнут. Кудрявые волосы растрепаны. На лице заметна печать усталости и напряжения. Для него равноденствие скорее головная боль, нежели повод для радости.

— Не стала бы даже стараться, если бы один наш общий знакомый не пообещал мне кое-что… — снова пускаю в ход маску, подстраиваясь по стиль разговора.

Маг окидывает меня взглядом с головы до ног. Криво усмехается.

— Хорошо выглядишь для приговоренной.

— Твоими молитвами.

Улыбка собеседника становится шире. Он качает головой. В тусклом свете поблескивает золотые колечки в его ухе.

— Я рад, что ты жива.

— Хотелось бы, чтобы твоя радость продлилась подольше, — веско отвечаю и делаю многозначительную паузу. Меня понимают.

Обмен любезностями закончен. Эскалар молча делает жест следовать за ним и направляется куда-то в темноту. Шаги у него широкие под стать росту и длине ног. Скорость не ограничивает. И мне приходится едва ли не бежать, чтобы успеть следом. Конечно, подобное обращение далеко от вежливости. Но выбирать не приходится. Остается только довериться и надеяться, что боевик не заведет меня в очередную ловушку. На этот случай как раз и пригодятся заколки с амбирцитом. Заодно проверю, сколько смогу выдержать против старого вояки…

Мы проходим к запасной лестнице. Маг на секунду заглядывает в каморку рядом с ней и появляется с моей шубой. Протягивает мне. Удачно, не придется просить заглянуть в гардероб.

— Держи. Пригодится, — скупо бросает он.

Перекидываю мех через руку и прижимаю к себе.

— Благодарю.

Мы стремительно спускаемся вниз. Сюда шум веселья почти не доносится. Освещение все такое же приглушенное. Но топот ног спутника не позволяет сбиться с дороги. На втором этаже он сухо информирует, обернувшись через плечо:

— Я проведу тебя к заднему выходу. В переулок. Если пойдешь прямо, выйдешь на центральную улицу. Оттуда до центра светлых боевиков пять минут. Поторопишься — останешься жива.

— На улице меня ждут? — правила праздника таковы, что власть темных распространяется лишь внутри здания. Снаружи они не имеют права устраивать беспорядки. Но кто сказал, что княгини будут играть по правилам?

— Скорее всего, — ответ все такой же отрывистый и лишенный лишних эмоций. Эскалар выполняет работу. Не больше. Но и не меньше.

На первом этаже я едва успеваю свернуть следом за боевиком в нужный поворот и буквально чудом не врезаюсь в его широкую спину. Темный замер посреди коридора, практически закрывая мне обзор. Но не стоит обладать богатой фантазией, чтобы понять, в чем дело…

— Куда-то торопишься, Эс? — муж Шайен стоит прямо перед главой боевых магов с таким выражением на лице, что мне сразу же хочется приложить его о стену. Пару раз.

— Уйди с дороги, — ровно отвечает маг, сжимая и разжимая кулаки.

Рассеянно поглаживаю мех и делаю плавный шаг назад. Пожалуй, здесь разберутся и без меня. А понаблюдать за идеальным оружием со стороны может быть весьма интересно.

— С удовольствием. Как только заберу с собой твою спутницу, — князь чуть склоняет голову, меняя линию обзора, чтобы лучше видеть меня. — Она получила весьма щедрое предложение и не может уйти, не дав ответ.

— Уйди с дороги. По-хорошему, — голос Эскалара становится неуловимо ласковым. Я вижу, как перекатываются мышцы под тканью пиджака, и предвкушаю дальнейшее развитие событий. Главное — не улыбаться слишком злорадно. Супруг отравительницы все же не дурак, раз смог продержаться рядом с ней последние двадцать лет. Может понять, что все не так, как он представлял…

— А иначе что? — князь в упор смотрит на боевика, и превосходство на его лице проступает чересчур явно. — Попытаешься меня атаковать? Ты не имеешь права. И разбираться тебе придется с Шай. А она сегодня не в духе…

Нет. Все же он не настолько умен, как могло показаться. Опускаю взгляд на шубу, начинаю собирать с нее несуществующие соринки. Третий раз Эскалар не повторяет. Его кулак с тихим хрустом впечатывается в скулу противника. Тот по инерции отходит назад, пытаясь устоять на ногах. Неплохо. Не каждый выдержал бы такой удар. Но боевик не останавливается. Делает рывок вперед. Хватает князя за галстук. И свободной рукой наносит удар в челюсть. После чего перехватывает мага за отвороты пиджака и впечатывает головой в стену. Прямо исполнение моих фантазий. Безвольное тело оседает на пол. Схватка занимает секунд тридцать. Действительно, идеально…

— Щенок, — презрения в одном слове хватит на десяток подобных драк. Но мнение темного я разделяю. Не стоит прятаться за юбку ведьмы там, где дело касается грубой силы.

— Он мог быть не один, — не упрекаю, но напоминаю о вероятности.

— Он и был не один… — Глава боевых магов оборачивается ко мне, небрежно отряхивая рукава и поправляя костюм. — Его спутников сейчас нейтрализуют остальные. А потом доставят княгине немного помятое тело…

Эскалар небрежно трогает князя носком ботинка. Гаденыш выживет. Слишком много на нем защитных чар. Да и Шайен не только яды умеет готовить. Супруга она выходит. А вот мне лучше не попадаться ей на глаза. Еще одну месть за нанесение ущерба мужу ведьмы могу и не пережить.

— У тебя будут неприятности? — киваю на тело и подхожу ближе.

— В равноденствие? — маг усмехается и качает головой. — Веселье уже в разгаре. Раньше утра ведьмы не опомнятся. А нам надо поспешить.

Он приглашающее протягивает руку. Ладонь широкая, покрытая мозолями. Надежная. Как и сам боевик. Он жесток. Суров. Эгоистичен, как и все темные. Но надежен… Вопреки всему.

Осторожно вкладываю свою руку в его. В следующий миг мы уже мчимся по коридору. Эскалар буквально тащит меня за собой. Сжимает пальцы с огромной силой. Но боли нет. Лишь кровь быстрее бежит под кожей. Сердце колотится в висках. Внизу живота завязывается тугой узел предвкушения. Если князь решил вмешаться сам, ставки высоки. И в переулке меня ждут. Наверняка. Ночь обещает быть интересной…

Останавливаемся перед дверью. По полу веет холодом. Массивный замок закрыт. Руководитель боевиков оборачивается и снова окидывает меня оценивающим взглядом.

— Ты готова? Моя территория заканчивается здесь. Там, — он кивает на выход, — я помочь уже не смогу.

— Я знаю, — разворачиваю шубу и встряхиваю, чтобы мех полностью расправился. — Поможешь?

Маг галантно забирает одежду. Поворачиваюсь спиной. До ушей доносится тихий смешок. Обнаженной кожи в мимолетной ласке касаются шершавые пальцы. Мои руки проскальзывают в рукава. На плечи ложится мех и тяжелые ладони. Сжимают, удерживая на месте. Усмехаюсь. Откидываю голову назад и трусь макушкой о подбородок.

— Одолжишь мне оружие?

В полутемном коридоре слова звучат по-другому. Здесь не слышно праздника. Скорее доносятся завывания ветра снаружи. Мы вдвоем. И очень скоро мне придется сделать шаг в неизвестность. Но сейчас за спиной стоит Эскалар. И рядом с ним мне спокойно. Почти также как было с Олежем… Когда-то. Глупые мысли…

— Оружие? — рокочущий голос раздается прямо над ухом, изгоняя чужой образ.

— Ты же не отпустишь лишенную магии ведьму на растерзание злым боевым магам?

Он тихо смеется. Руки скользят по плечам вниз и смыкаются на талии. Не прижимая, но удерживая. И тихий рокот отвечает:

— После того, как ты убила Ивара, я выпустил бы тебя туда голую, лысую и безоружную. И понаблюдал, скольких из них ты уложишь. Тебе ведь понравилось наблюдать за мной?

Улыбаюсь, и узел внизу живота завязывается туже. Отвечать на вопрос нет смысла.

— Ты не выпустишь… — мурлыкаю и прикрываю глаза.

— Нет…

Губы касаются мочки уха. Секунда тишины. Рывок. Маг впечатывает меня в стену и впивается в губы. Наконец-то… Запускаю руки в его волосы. Притягиваю ближе. Мы целуемся. Жадно. Почти пожираем друг друга. Кусаю его нижнюю губу. Эскалар запускает руку в волосы и тянет, заставляя выгнуться назад. Рычу и резко дергаю головой. Прическа рассыпается. Шпильки звенят по полу. Надо не забыть их собрать… Потом. Толкаю его в грудь. Перемещаемся к другой стене. В голове шумит. Сила ревет за стеной печати, сливаясь с шумом ветра. Мне нужно немного… Совсем чуть-чуть, чтобы пережить эту ночь.

Снова голодный поцелуй. Укус. Боевик шипит и отстраняет меня. На его нижней губе выступает кровь. То, что нужно. Провожаю капельку жадным взглядом. Он находит мой взгляд. Несколько ударов сердца мы лишь смотрим друг на друга. Оценивая. Просчитывая последствия. Тейрун сказал, что чары Оливии действуют на Эскалара наркотически. Правда. Его взгляд затуманен. Вряд ли он видит меня. Но какая разница? Подаюсь вперед. Встаю на носки. Тянусь к лицу темного. Кончиком языка провожу по нужней губе…

И он срывается с цепи.

Моя спина встречается со стенной. Плевать. Во рту ощущается солоноватый привкус. И он прекрасен. Магия крови — самая древняя и самая сильная. Основа самой жизни. И в равноденствие одной капли темной крови хватает, чтобы получить доступ к силе, которой меня лишили. Она хлещет потоком. А я смеюсь, ощущая бушующую энергию. Пусть это ненадолго. Пусть я не могу полноценно использовать способности. Пусть… Мне хватит, чтобы уйти отсюда.

Отталкиваю увлекшегося мага с такой силой, что он отлетает на другой конец коридора. Поправляю платье. Завязываю волосы узлом на затылке и закрепляю парой ближайших шпилек. Собираю остальные. Руководитель боевиков поднимается на ноги. Морщится и поправляет одежду. Взгляд у него тяжелый. Недружелюбный. Выпрямляюсь, сжимая заколки в руке.

— Прости, но сейчас у меня нет настроения, чтобы продолжить.

— Я заметил.

Он отлично себя контролирует. И опьянение явно прошло. Хорошо. Продолжи мы, и помощь Изабель в снятии печати мне бы не понадобилась. Вот только и уйти до рассвета я бы не успела. А там… Выбор не велик. Вернуться назад значит снова получить печать. Остаться… И Тейрун сделает все, чтобы избавиться от меня, не нарушая клятвы. Ему не нужна еще одна ведьма. А Посвящение не нужно мне. Вот только посторонних интересов чересчур много.

Эскалар подходит ближе и достает из-под пиджака пистолет. Протягивает мне рукоятью вперед.

— Полагаю, пользоваться ты умеешь.

Забираю оружие. Проверяю магазин. Восемь патронов, буквально звенящих от магии и чар.

— Умею.

Пистолет достаточно компактен, чтобы поместиться в карман. Запахиваю шубу. Завязываю пояс. Натягиваю капюшон.

— Когда закончишь, оставь его у входа. Не хотелось бы терять… — он подходит к двери и открывает замок, придерживая ручку.

— Я никогда не лишила бы тебя любимой игрушки, — опускаю руки в карманы и наклоняю голову, готовясь к неизбежному.

— Удачи.

Дверь распахивается, впуская внутрь порыв ледяного ветра. И я шагаю в неизвестность…

Глава 10

Мне удается отойти от выхода шагов на десять, когда дорогу преграждают трое боевиков. Сзади раздается шорох и звуки шагов. Не нужно оборачиваться, чтобы понять — там еще двое. Классическое окружение. Грамотный подход. Встречающие, если и не осведомлены обо всех моих возможностях, то хотя бы предпочитают перестраховаться.

— Госпожа Шеруда, вам следует вернуться на праздник, — довольно вежливо произносит маг, находящийся прямо передо мной, и подходит ближе.

Он высок. Мускулист. Одет в костюм, как и его коллеги. Совершенно мне не знаком.

— И от чьего лица отдается указание?

Нужно же знать, чьих слуг придется убить. Обмен любезностями не продлится долго. Как только я попытаюсь уйти, общение станет более агрессивным.

— Княгиня Чума посылает вам личное приглашение в ее ложу. Пройдемте с нами, — он делает еще шаг, останавливаясь на расстоянии вытянутой руки.

Чума. Надо же. Я сегодня популярна…

— Какая высокая честь… — рассеянно улыбаюсь и делаю шаг навстречу, чуть поворачиваясь правым плечом вперед. — Жаль, что не могу ответить согласием.

Одновременно с последней фразой достаю из кармана пистолет. Разворачиваю параллельно земле, снизу упираю в челюсть мага и нажимаю на курок. Вспышка. Звук выстрела эхом отражается от стен. Отдача уходит в запястье. Гильза вылетает из затвора. Никакая защита здесь не поможет. Пуля прошибает череп. Брызги крови и мозгов разлетаются в стороны, пока тело оседает на землю. А я плавно перетекаю в стойку и разворачиваюсь вправо. К следующему.

Выстрел. Из стены вылетает каменная крошка. Маг успевает уйти с линии огня. Делает длинный шаг, обхватывает одной рукой ствол пистолета, а второй мое запястье. Заламывает, пытаясь отнять оружие. Делаю шаг навстречу, не отпуская и стремясь обойти противника. Мы меняемся местами. Будто в танце. Теперь он закрывает меня от остальных нападающих. Разжимаю пальцы. Морщусь от боли. Пистолет оказывается у боевика. Ненадолго. Левой ладонью бью его в лицо, заставляя уклониться. Правой накрываю ствол. Он горячий после стрельбы, но ничего. Дергаю на себя и вверх. С глухим звуком вылетает пружина. Затвор остается у меня. Маг тратит секунду на осмотр небоеспособного оружия. Мне как раз хватает времени для замаха. Рывок вперед. Удар в сонную артерию. Он пытается что-то сделать. Защита замедляет движение. Но силы у меня сейчас много. Пусть и временно. С рыком вонзаю железо в шею. Еще один труп с хрипом и бульканьем падает на асфальт. Остаются трое.

Они злы и неприятно удивлены тем, что увидели. Крайний слева распутывает магическую сеть. Неприятная и очень противная вещь, от которой будет сложно избавиться. Если, конечно, он сможет ее накинуть. Остальные двое тоже решают перейти к магии. Руки центрального покрываются темным пламенем. А тот, что справа, готовит нечто более тонкое. Что ж… У меня есть, чем их удивить.

Наклоняю голову. Сую правую руку в карман и сжимаю заколку, упирая камень амбирцита в ямку у большого пальца, острые концы фиксирую между средним и безымянным. Делаю глубокий вдох. Левой рукой развязываю пояс. И выдыхаю команду:

— Убить.

Мех встает дыбом. Собирается на плечах. Подол поднимается вверх. Полы шубы распахиваются. Пояс улетает назад. А капюшон наоборот сползает вперед, закрывая обзор. И через пару ударов сердца передо мной на асфальт приземляется пантера. Она чуть меньше своих реальных размеров, но когти и зубы воссозданы полностью. Заклятье фантома, закрепленное на материальной основе. Далеко не бесплотная тварь. Голодная. И злая. Ее появление явно путает планы нападающим. Морозный воздух холодит спину, заставляя поежится. Разъяренная кошка рычит, бьет хвостом по бокам и прыгает на мага с сетью. Правильный выбор. Разворачиваюсь к оставшимся.

На меня бросается боевик с пламенем. Первый удар пропускаю и отступаю в сторону. Объятый огнем кулак пролетает мимо. Хватаю предплечье противника и разворачиваю вверх, открывая локтевой сгиб. Короткий, жалящий удар правой. Заколка с амбирцитом легко вспарывает кожу и ранит, уходя вглубь. Сразу же бью еще раз. Затем в шею. Не смертельно. Но болезненно. Маг пытается отмахнуться второй рукой. Отталкиваю его и ухожу от удара. Он теряет равновесие и падает.

Поднимаю взгляд. Пантера злобно срывает со спины остатки сети. Ее противник истекает кровью в стороне. А единственный оставшийся на ногах маг посылает сигнал тревоги. Помешать я уже не успеваю. Над нами раскрывается алый сигнальный маяк. Отлично. Сейчас здесь соберутся все боевые маги… Сколько из них захотят убить меня?

Срываюсь с места. Бью отвлекшегося мага кулаком в солнечное сплетение. Амбирцит отлично прошибает защиту. Добавляю в челюсть. Выбрасываю заколку и основанием ладони ударяю в нос. Снизу вверх. Раздается хруст. Кость входит в мозг. Мгновенная смерть.

Сзади слышен вой и рык. Оборачиваюсь. Пантера катается по земле, пытаясь сбить пламя. А мой последний соперник смотрит в небо остекленевшим взглядом. Из рваной раны на его горле сочится кровь. Ей залит уже весь переулок. Хорошая жатва для равноденствия… Перевожу взгляд на фантом. Отличная была вещь. Жаль, что испортили.

— Свободна.

Одного слова хватает, чтобы агония прекратилась. На асфальте остается догорать лишь темный мех. А мне пора уносить ноги. Наклоняюсь и дергаю подол платья от самого бедра вниз. Косой крой удобен тем, что один распоротый шов обеспечивает мне полную свободу движений. Теперь остается только бежать. И я бегу…

Первые шаги даются с трудом. На улице все же холодно. Асфальт кое-где прихвачен льдом. А я на каблуках… Но за спиной раздается разъяренный возглас, который немедленно заставляет забыть обо всем. Бежать. Бежать быстрее. И надеяться, что чары Оливии спасут от глупого падения, вывиха, растяжения и прочих возможных неприятностей. Не зря же она работала именно над чулками.

Сердце колотится в горле. Каблуки стучат по асфальту. Кажется, что звук разносится далеко. Слишком далеко, чтобы легко скрыться от преследования. А оно есть. Наверняка. Я буквально спиной ощущаю злые взгляды и круг мишени между лопаток. Разговоров больше не будет. Только смерть.

Проклятый переулок все тянется и тянется. А удача заканчивается. Нога все же попадает на лед. Успеваю схватиться рукой за стену, чтобы не упасть. И над головой в нее тут же влетает сгусток темного пламени. Ударная волна заставляет отвернуться и шарахнуться в сторону. Падаю на асфальт и качусь к противоположной стороне. Над городом начинает выть сирена. Применение темной магии чересчур далеко от разрешенного периметра. Наконец-то. Теперь есть шанс, что светлые успеют меня спасти…

Стискиваю зубы. Расслабляться рано. Нужно еще дожить до их появления. А шаги погони раздаются уже совсем рядом. Приподнимаюсь на руках и слышу странный звук удара. Сдавленный хрип. Затем все магическое поле будто вскипает и становится белым. Меня прошибает холодным потом. Дыхание перехватывает, а волоски встают дыбом от интенсивности воздействия светлой магии. Что происходит? Сирена стихает. Шагов больше не слышно. Медленно оборачиваюсь и вижу то, чего никак не ожидала…

Олеж стоит в паре метров от меня. Такой же, каким я его помню. Клетчатая рубашка. Удобные брюки. Ботинки на толстой подошве. Кожаная куртка. Седая полоса в волосах. И чужой взгляд, который напоминает о последних событиях. Осматриваюсь дальше. Один темный изломанной куклой валяется у стены. Больше никого нет. Не слышно звуков погони. Ничего. Лишь ночь. Тишина. И светлый маг, прошедший Посвящение полгода назад, смотрит на меня.

Сглатываю. Если возмущение магического поля произошло из-за него, я даже боюсь представить, какой силой он обладает. И что может сделать со мной. Никто ведь не знает, что происходит с сознанием принявшего Абсолют. Пока он явно не горит желанием помочь мне подняться и заключить в гостеприимные объятия. Возможно, его появление связано лишь с желанием сократить популяцию темных. А я формально являюсь одной из них…

Делаю медленный вдох и столь же медленно выдыхаю. Кожей ощущаю взгляд светлого. Он осматривает меня, будто раздумывая, что делать дальше. И все время возвращается к лицу. Словно пытается вспомнить. Узнать. И не может. Перевожу взгляд на запястье. Браслет все еще на месте. Возможно, именно он не дает Олежу убить меня. В таком случае можно рискнуть и попробовать встать…

Аккуратно, четко вымеряя каждое движение, поднимаюсь на четвереньки. Краем глаза наблюдаю за магом. Он делает шаг вперед. Замирает. Хмурится. Рукой опираюсь на стену и очень медленно, буквально по сантиметру в секунду встаю на ноги. Прислоняюсь к зданию плечом. Действие адреналина заканчивается. Мне становится холодно. И хочется прилечь. А еще выпить чего-нибудь покрепче. И спать… Сутки. Магический откат приходит следом. Вскипевшее поле успокаивается, забирая излишки силы. Резко выдыхаю, ощущая легкую дезориентацию. Зрение становится обычным. Никаких больше аур, узоров и прочего… Жаль. Сейчас я бы не отказалась хотя бы от такой поддержки.

Где-то за спиной слышен визг тормозов. Затем хлопок двери и топот ног.

— Афи! — голос Марикетты разносится по переулку, прерывая наше молчаливое существование.

Вздрагиваю. Чуть поворачиваю голову, чтобы не потерять из виду Олежа. Оказывается, я почти добежала до центральной улицы. Оставалось всего-то метров десять. Подруга бежит ко мне и резко останавливается, будто налетев на стену. Ну да… Присутствие одного нашего общего знакомого немного сбивает с толку. Деметрий запаздывает лишь на пару секунд и встает рядом с волшебницей. Они оба осматривают переулок, отмечая детали.

Затянувшуюся паузу прерывает мое громкое чихание.

— Прошу прощения… — потираю переносицу.

Маги одновременно вздрагивают. Олеж делает шаг вперед, дипломат копирует его движение, ненавязчиво прикрывая меня собой. Марька сразу же переключается в рабочий режим:

— Тебе нужно в мобиль. Согреться. Вот, держи, — она стаскивает с себя куртку и набрасывает мне на плечи.

Благодарно киваю и бросаю взгляд на застывших друг напротив друга друзей. Мне кажется, или в глазах светлого мелькает узнавание? Напарник делает шаг к нему, держа руки на виду.

— Давно не виделись. Ты сильно изменился. Все нормально?

Вместо ответа Олеж переводит взгляд на Марикетту. Затем на меня. Отступает назад и исчезает. Дышать сразу становится легче. Только теперь я понимаю, какое давление оказывало одно его присутствие. Силен. Очень силен. Не зря Изабель разозлилась, что Брасиян притащил его на встречу.

Подруга сжимает мои плечи и тянет в сторону дороги.

— Афи, пойдем. Нам лучше убраться отсюда поскорее.

Киваю и позволяю себя увести. Целительница осторожно придерживает меня, двигаясь рядом. Деметрий идет последним, продолжая оборачиваться и проверять переулок. Но никого нет. Кажется, темным хватило сегодняшних потерь, чтобы больше не лезть.

Мы занимаем места в транспорте. Вытягиваюсь на заднем сидении и закрываю глаза. Очень длинный вечер наконец-то подходит к концу. Я все еще жива. И, возможно, смогу выжить и дальше… Если повезет. Но думать о будущем я буду завтра.

Глава 1

«Он слишком силен…» Шелест, наполненный глубоким потрясением. Хайгель недоволен. Но шок от событий прошедшей ночи перевесил остальные чувства.

«Темные могут выставить протест. Олеж вмешался в их время». Карлос отреагировал спокойнее. Но под внешней маской пряталась буря. И страх… Более глубокий, чем может показаться на первый взгляд. Почему?

«Не выставят. Они нарушили правила». Оливия, как всегда, его защищает. И в ее эмоциях крылась насмешка. Нечто отдаленно похожее на злорадство. Плетунья довольна тем, как все обернулось. И позже следует выяснить, в чем тут дело.

«Разве уничтожение — адекватный ответ для нарушителей?» Взъерошенный Пьетр, смятение которого ощущалось даже в короткой фразе.

«А тебе внезапно стало их жаль?» Стефания со своим непередаваемым спокойствием и твердостью. Вот кого совсем не удивило произошедшее. Но и не порадовало. В ней крылось глубокое чувство. Непонятное. Всеобъемлющее. Тяжелое, как гранитная плита. Давящее. Что скрывала Белая волшебница?

Голоса вплетались в канву его собственных мыслей. Едва различимые, но достаточно внятные, чтобы их услышать. Ничего нового. Брасиян предпочел промолчать и не высказываться на счет его вмешательства. Илей тоже не показал реакции. А остальные перебрасывались комментариями с самой полуночи. Как только поняли, что он легко уничтожил двух нейтральных магов со склонностью к Тьме. Стер. Развеял в магическом поле, не оставив ничего. Ни физической оболочки. Ни магического следа.

Олеж и сам не мог объяснить, почему нападение вызвало в нем такую реакцию. Почему он так яро бросился защищать княгиню. Только ли потому, что хотел вспомнить ее? Или замешано что-то еще, чего он пока не в состоянии понять? После всплеска силы эмоции улеглись. И теперь маг старался хладнокровно проанализировать то, что увидел ночью…

…Глаза оказались карими. Темными, как кофейная гуща на дне бокала. Они резко выделялись на светлой коже. И пушистые ресницы подчеркивали эффект. Остальные черты лица он не запомнил. Они терялись, смешиваясь в памяти с другими, которые приходили к нему во снах. Но глаза…

…Ведьма его узнала. Точно узнала. И поняла, на что он способен. Но не испугалась. Напряглась, ожидая удара. Но взгляд не отвела. Не попыталась сбежать. Хотя и заговорить не торопилась. Чем бы все закончилось, если бы за ней не пришли? Он не знал.

Олеж понял, что стоит посреди поляны рядом с домом и смотрит в одну точку. Воспоминания захватили его целиком, заставляя забыть обо всем и прервать тренировку. Впрочем, ему все равно не нравилось махать кулаками впустую. Стоит заняться мечом. И заодно пообщаться с кем-то помимо носителей Абсолютов.

Волшебница и маг, забравшие княгиню, показались ему знакомыми. С ним даже пытались заговорить. А значит, есть шанс продолжить беседу. Возможно встреча окажется более полезной, чем могло показаться.

Он оделся для выхода, накинул маскировку на ауру и переместился в столицу. Прямо к штабу боевых магов. Давно стоило заглянуть сюда. Где еще искать ответы о прошлом, как не там, где он учился и получал знания? Маг в приемной удивился и подобрался, стоило только появиться в дверях. Остановить его не посмели. Да и не смогли бы. Олеж кивнул в знак приветствия и направился к лестнице.

Он не знал, куда идет, пока не оказался перед дверью в конце коридора второго этажа. Знакомой дверью. Раньше он не раз бывал здесь. И разговаривал с хозяином кабинета. Сейчас внутри никого не было. Он чувствовал пустоту даже сквозь мощную защиту. Жаль. Беседа с главой боевиков могла оказаться полезной. Он еще вернется сюда. Обязательно. Тот, кто обитал за дверью, знал многое. В том числе и о нем самом.

Светлый поднялся на последний этаж. Прошелся по коридору вдоль одинаковых дверей. Пустые комнаты за ними его не интересовали. Кроме одной. Он остановился внезапно, сраженный видением…

…Женщина, лежащая на полу среди перьев, лоскутов ткани, осколков зеркала и изломанной мебели…

…Черные глаза. Без белка, радужки и зрачка. Сплошная чернота. Кровь изо рта и носа. Умирающая княгиня у него на руках с запрокинутой назад головой…

…Дыхание сбилось, будто его ударили под дых. Боль пробила грудину. Острая. Яркая. Внезапная. Будто все происходило сейчас. Только что. Он потер место, где раньше находился шрам. Выровнял дыхание. Тогда она выжила. Потому что пришел Илей. Целитель буквально вытащил ее в последний момент. А позвал его он сам. Так что же их связывало? Почему он так старался помочь ей? Спасти? Вопросы требовали ответов.

Олеж спустился вниз на первый этаж, а затем направился глубже. Переместиться на центральную учебную базу боевых магов он не мог. Не знал, где она расположена. И кто там находится, чтобы сориентироваться на образ. Но если пройти порталом, на месте он разберется, и затем сможет приходить и уходить, когда захочет.

Арка пропустила его легко. Боевики на входе проводили странными взглядами, но остановить или сказать что-то не посмели. Носители Абсолюта возносились настолько высоко по сравнению с остальными магами, что становились обитателями некоего параллельного мира. Со своими законами, правилами и обитателями. И никто другой уже не имел туда доступ.

Впервые со дня Посвящения он задумался, насколько странно ощущать подобное. Оторванность. Одиночество. Ведь никто, кроме коллег по Абсолюту больше не сможет понять его. Нейтральному магу не объяснишь, как сильно обжигает Свет. Как он меняет. И что способности вовсе не дар… Ноша. Ответственность. Такое определение намного точнее. Неудивительно, что старые светлые кажутся столь отрешенными и равнодушными. Веками существуя в стороне от основной части населения, общаясь лишь с себе подобными — сложно сохранить что-то от былой жизни.

Двигаясь по указаниям интуиции и внутреннего чутья, Олеж дошел до оружейной. Эрт встретил его внимательным взглядом. С прячущейся глубоко внутри насмешкой. С его возрастом, который теперь стал очевиден, не пристало смущаться наделенных Абсолютом.

— День добрый, светлый.

— И тебе, мастер.

— За чем пожаловал?

— А за чем приходят к оружейнику? — он позволил себе маленькую шалость и легкую ответную усмешку. — Мне нужен меч.

Лицо собеседника стало серьезнее. Он помедлил и махнул рукой, предлагая следовать за собой. Светлый обошел стол и последовал за магом через заднюю дверь. В святая святых. Кроме подмастерий Эрт никого сюда не пускал. Их встретил узкий коридор с дверями по обеим сторонам и одной напротив в торце. Туда они и направились.

— Истинные редко приходят ко мне. Что-то особое нужно… — пояснил оружейник, открывая дверь громоздким ключом с множеством выступов. Артефакт. Старинный. Теперь ему хватало одного взгляда, чтобы понимать суть вещей. Удобно.

Дверь открылась без звука. Эрт прошел вперед и сразу направился вглубь помещения. А Олеж замер у порога. Кузница поражала. Каменный пол и стены. Огромный горн посредине. Печная труба, упирающаяся в потолок. Множество заготовок вокруг. Инструменты. Латные доспехи на манекене. Незаконченные, но отполированные до блеска. Кольчуга рядом. Ее явно принесли в ремонт. В районе живота звеньев не хватало, а те, что остались — потемнели и покрылись ржавчиной. След зачарованного темного оружия.

Ноги сами понесли к доспехам. Изготовлена была лишь верхняя часть. Панцирь без опознавательных знаков. Позже на грудь нанесут именную гравировку хозяина и клеймо мастера. Наплечники из тонких пластин, позволяющих легче делать замах. Литая сталь до локтя, снова переходящая в гибкие пластины. Между ними практически не заметен просвет. Все подогнано настолько точно, что невозможно представить, как такой доспех можно повредить. Но кольчуга рядом ярко демонстрировала, что можно… И еще как.

— Нравятся? — оружейник бесшумно подошел сзади и остановился чуть в стороне.

— Новая модель? Раньше они не выглядели столь удобными.

— Новый сплав. Весит в три раза меньше. Менее прочен, но позволяет маневрировать. Боевики любят легкую броню. Пришлось поработать…

Судя по его тону, предпочтения боевых магов Эрт не одобрял. С его комплекцией носить полный латный доспех наверняка не составляло труда. Но остальные редко могли похвастаться похожим телосложением. Особенно волшебницы. К тому же ловкость в бою с оборотнем или толпой разбойников стоит намного выше, чем непробиваемая броня.

— Радует, что теперь у них есть выбор. Кольчуга или латы, — дипломатично заметил Олеж.

Мастер лишь фыркнул в ответ и перевел тему:

— Предпочтения твои изменились в оружие?

— Думаю, нет, — он обернулся к собеседнику. — Я хотел бы полуторный меч.

— Пеший поединок?

— Вряд ли меня потянет принять участие в рыцарском турнире…

— Стиль боя стандартный?

— Как учили. Ты же знаешь основные приемы Евера.

Знания всплывали в памяти сами по себе. Стоило прийти на базу давно. Сейчас годы обучения стремительно проносились перед глазами. Пусть лица и имена сокурсников он не помнил, но преподавателей и их уроки вспоминались намного легче. Главное — не пытаться сосредоточиться на чем-то одном. Позволить памяти раскрываться самой. Постепенно.

— Сталь?

— У тебя и здесь новый сплав?

Оружейник жестом указал на ближайший стол, где лежало несколько полосок металла. Светлый взял ближайшую и поразился ее легкости. Подбросил, взвешивая в руке и пытаясь представить замах.

— Нет. Слишком легкая, — отложил в сторону и услышал тихий смешок.

— Все говорят так. А волшебницам нравится. Под их руку делал…

Олеж уже изучал следующий образец. В Гленже — так назывался тот мир, где он уже однажды побывал — кузнецы только-только научились чередовать слои мягкого и жесткого металла для ковки оружия. Боевой меч стоил там целое состояние. Но маги не были ограничены в технологии изготовления и материалах. Эрт давно применял для обработки стали азотистые кислоты, не говоря уже о специальном методе ковки и чарах. Хотя даже без добавления магии его оружие выигрывало на фоне любого мастера параллельного мира.

Представленные образцы демонстрировали не только разные сплавы, но и разные методы обработки. Каждый боевик предпочитал что-то свое. Он остановился на образце с естественным узором, получаемым из-за многослойности и чередования железа с высоким и низким содержанием углерода. Насколько он помнил из базовых уроков по основам оружейного дела узор получался из-за того, что в процессе ковки заготовку для меча несколько раз рубили пополам и изгибали под острым углом, вставляя внутрь сердечник. В итоге получаемая сталь обладала невероятной прочностью и гибкостью без всяких дополнительных заклинаний. А ему сейчас меньше всего хотелось, чтобы к его оружию приложил руку посторонний маг. Кроме оружейника естественно.

— Пусть будет эта, — он показал выбранный образец мастеру.

Тот задумчиво кивнул.

— Украшения? Рукоять?

— Стандартная крестовина. Никаких камней. Можно добавить немного серебра.

Эрт снова кивнул, запоминая.

— Думаю, чары ты сам нанесешь?

— Да. Не нужно ничего лишнего. Меч должен быть только моим.

— Хорошо. Приходи через неделю. Сталь нужно подготовить. Да и ковка займет много времени.

— Не спеши. Мне торопиться некуда.

Детали они обсудили и задерживаться на базе дольше не имело смысла. Олеж направился к двери, но у самого порога его нагнал голос мастера:

— Только с кем ты собрался сражаться, светлый? Разве в наше время кто-то еще использует железо для решения спора?

Хороший вопрос. Ответа у мага пока не было.

— Был бы меч, а поединок найдется. Сообщи, как все будет готово…

Оружейную он покидал с чувством глубокого внутреннего удовлетворения. Чутье шептало, что он поступил верно.

Глава 2

На выходе из штаба он столкнулся с вчерашним магом. Деметрий. Имя вспыхнуло в сознании неожиданно. Будто яркая вспышка озарила память. И сразу же потянулись воспоминания…

…Учеба. Практика. Бои на мечах. Олеж сильнее. Но противник не сдается. Старается. Его призвание — дипломатия. И физическая форма нужна лишь для выживания при столкновении с темными. Им нечего делить. И он протягивает руку будущему другу…

…Первая переброска в Гленж. Работа в парах. Зачистка территории от разбойников. Разведка. Собрать информацию о положении шайки и вернуться. И все было бы неплохо, если бы у них имелось чуть больше опыта. Магия решает далеко не все. Их обнаружили. И пришлось отбиваться. Прикрывать друг друга и уходить. Кажется, тогда его впервые ранили…

…Вечер. Компания магов. Костер. Смех и истории. Выдуманные и реальные. Их шестеро — все, кто дошел до выпускного. Две волшебницы присоединяются позже. И одна из них с лицом, что снится ему ночами…

…Маг потряс головой, прогоняя видения. Его старый-новый друг стоял в двух шагах, пристально наблюдая и не решаясь подойти.

— Деметрий, — Олеж встретил пронзительный взгляд, пробуя имя на вкус. Внутри снова появилось чувство удовлетворения. Прошлое возвращалось.

— Сегодня ты настроен на разговор? — собеседник не торопился подходить ближе.

— Вспомнил тебя. Сейчас. Мы учились вместе. Ты стал моим другом…

Дипломат недоверчиво покачал головой.

— Вспомнил ты не все, да?

Фраза намекала, что все было не так гладко, как казалось.

— Не все, — легко согласился он, — но ты можешь рассказать больше.

Маг колебался лишь пару секунд. Бросил взгляд на здание, посмотрел на часы и отрывисто кивнул.

— У меня есть где-то полчаса. А тут недалеко хорошее кафе.

— В кафе я еще не был… — вслух отметил Олеж.

— Тогда идем?..

Заведение оказалось знакомым. На самом деле он не раз приходил сюда. С кем-то… В сознании завозились смутные образы, но не один из них так и не оформился. То ли воспоминания не несли важной информации, то ли для них еще не пришло время. Светлый решил не торопиться.

Они устроились за столиком у окна, взяв у хозяина по кружке горячего сбитня. Напиток как раз по погоде. Для тех, кто ощущает холод конечно. Маги всегда могут согреться, используя простенькие заклинания. Но частая корректировка терморегуляции может привести к неприятным последствиям. Зависимости. Потере чувств, когда организм перестает реагировать на холод или жар. Что в итоге приводит к ожогам или обморожению. И целителям приходится вмешиваться в более сложные и тонкие материи, чтобы все наладить.

— Что ты помнишь? — не стал тратить время впустую… друг. Пока Олеж решил считать его таковым. Все же внутреннее чутье редко ошибалось.

— Немного. В основном учебу. Есть базовые знания об устройстве мира. Кое-что из мелких событий. Тебя… Ты стал дипломатом, ведь так?

Деметрий кивнул, рассматривая его с настороженным вниманием, за которым крылся вопрос.

— Спрашивай, что тебя интересует, — предложил светлый, делая глоток сбитня. У напитка оказался богатый травяной вкус с мягкой ноткой липового меда. — Я отвечу.

— Разве мы здесь не для того, чтобы я отвечал? — в силу своей специфики дипломат не торопился соглашаться на его предложение.

— Если ты задашь свои вопросы и получишь ответы, сможешь доверять мне больше. А значит, и твои ответы на мои вопросы будут более честными.

— Мы не врем друг другу.

Среди служителей светлого Совета действительно не поощрялась ложь. Тем более, что для ее определения требуется освоить не самое сложное заклинание и иметь определенную склонность к Свету.

— Но ты можешь утаить то, что важно для меня. А мне бы не хотелось вынуждать тебя говорить…

— А ты можешь? — быстрый вопрос, заданный обманчиво мягким тоном. У того, кого он считал другом, накопилось много вопросов.

— Могу. И ты ответишь. И даже вряд ли вспомнишь, что отвечал.

Сейчас Олеж понимал, что может сделать подобное. Вчерашний вечер показал, насколько несоизмеримы способности нейтральных магов и его. Силы у него много. Вот только мастерства может не хватить. А значит, Деметрий вряд ли переживет его воздействие. И помнить о нем в таком ключе точно не будет…

— Отсутствие воспоминаний — нормально для прошедших Посвящение? — маг все же решился задать вопрос, который явно терзал его давно.

— На сколько я понял — нет. В моем случае все ненормально. И пока я не знаю, смогу ли полностью стать тем, кем являлся раньше.

На лице и в ауре собеседника ничего не отразилось, но в глубине глаз промелькнуло разочарование. Он ждал иного. Рассчитывал.

— Ты не убил Афию, — утверждение, за которым также крылся вопрос.

— Ты о княгине?

Все остальные называли ее полным именем и фамилией мужа. Произнесенное сокращение показалось знакомым. Оно напомнило о чем-то… Возникла мысль. Легкая. Едва уловимая. Имя… Имя должно звучать иначе. Почему? Он не помнил.

— Да. Она не только княгиня… — снова обтекаемая фраза.

— Брасиян сказал, что раньше она служила Совету. И проходила обучение среди боевых магов.

— Даже так… — пробормотал Дметрий, делая глоток и отводя взгляд.

Что-то крылось за его молчанием и колебаниями. Что-то куда более глубокое и важное, чем он подозревал.

— Кем она была… для меня? — вопрос оказалось задать сложнее, чем он думал.

— Ты уверен, что хочешь услышать ответ от меня? — теперь дипломат смотрел ему в глаза. Пристально. Испытующе. И снова в голове что-то щелкнуло, освобождая память…

…Служебный мобиль. Маг за рулем, так же пристально смотрящий на дорогу. «Знаешь, кто собрал больше половины статистики по Афии?»…

…Он шпионил за ней. В Гленже. Пока княгиня находилась среди темных. И, если у кого-то и спрашивать о ней и ее поступках, то у него. Тем более, что сейчас дипломат являлся одним из ее наблюдателей. Он мог многое рассказать. Но стоит ли ему знать все сейчас?

— Нет. Повременим с этим. Твой вопрос?

— Что ты сделал вчера? Мы почувствовали, как магическое поле словно вскипело. По нему прошла рябь, стирающая все границы и узоры. А затем все стало прежним.

Олеж откинулся на спинку стула. Стоит ли отвечать? Рискнуть и увидеть, что кто-то еще станет его бояться? Ведьма не испугалась. А маг? Сможет ли он понять? Или для него, имеющего лишь смутное представление о способностях истинных, произошедшее не покажется чем-то странным?

— За княгиней гнались. Трое. Одного я отшвырнул к стене. А остальных уничтожил. Перестарался…

Весьма скупое объяснение произошедшего. Но они оба умеют понимать смысл, стоящий за словами.

— И, насколько я понимаю, для таких как ты, это тоже не слишком нормально? — совсем не удивился Деметрий.

— Они боятся меня, — а вот признание его потрясло.

Глаза мага расширились, и он даже не попытался скрыть своей реакции.

— Боятся?

— Да. Считают, что я слишком силен. И соответственно опасен.

— Ты всегда умел удивлять… — теперь дипломат откинулся на спинку и скрестил руки на груди. Ему не хватало информации для анализа и выводов. А еще отведенное им время подходило к концу. Олеж чувствовал, как утекают минуты.

— Она в порядке?

Маг бросил на него быстрый взгляд из-под бровей. Снова колебания. Теперь он уже не скрывал их.

— Относительно, — осторожный ответ. — Вчера Афия не пострадала. Но есть некоторые… осложнения.

— Они связаны с приглашением на праздник темных?

— Частично. Я весьма смутно понимаю, что происходит среди истинных. Ты теперь лучше разбираешься в их делах. Но… Она под ударом. И вряд ли все закончится… хорошо.

Деметрий сказал больше, чем хотел. Напряженные скулы и сжатые челюсти говорили о необходимости промолчать. Но маг решил дать ему каплю информации. Что ж… Он найдет, у кого спросить о произошедшем с княгиней.

— Волшебница, которая была с тобой вчера. Мы с ней знакомы?

Дипломат коротко рассмеялся. И смех вышел каким-то странным. Горьким и полным досады. Он впервые позволил себе расслабиться и проявить настоящие эмоции.

— Ты, действительно, не помнишь… Мы перебрали столько вариантов, почему ты не появлялся после Посвящения. А ты просто не помнил… Да, вы с Марикеттой знакомы. Она — целительница. Работает в городской больнице. Только не жди от нее теплой встречи.

Светлый ощутил едва заметное удивление.

— Мы с ней не ладили?

Очередная усмешка собеседника оказалась столь же странной как и смех.

— Думаю, здесь я не имею права давать какие-либо комментарии. Если захочет, Маря ответит на твои вопросы. И расскажет, что вас связывало. Или ты вспомнишь сам. Как и меня…

Логично. Так или иначе, память возвращается. Жаль лишь, что все, касавшееся княгини, обходило его стороной. Теперь ясно, во что именно вмешался Брасиян. Светлый не просто избавил его от воспоминаний. Он хотел уничтожить именно память о ведьме. А все остальное зацепил для отвода глаз. Или же не смог полностью проконтролировать влияние…

— Я могу посетить тебя, если у меня появятся еще вопросы? — после нескольких упреков от носителей Абсолюта, Олеж решил побыть вежливым.

— Конечно, — Деметрий кивнул, возвращая себе более рабочий вид и убирая лишние эмоции. — Мы живем в поселке боевых магов. Ты же помнишь, где он расположен?

Он помнил. А еще знал, что знание не пригодится. Теперь маг сможет найти старого друга в любой момент. И переместиться к нему по следу ауры. Месторасположения не имеет значения. Но объяснять это не стоит…

— Да. Я найду тебя. Пора? — его внутренние часы подсказывали, что время вышло.

Дипломат бросил взгляд на часы, кивнул и залпом допил остывший сбитень. Встали они одновременно.

— Надеюсь, теперь ты не пропадешь надолго, — рукопожатие вышло крепким и надежным.

— Не пропаду. Скоро увидимся.

У него осталось еще много вопросов. И у собеседника тоже. А продолжать беседу лучше в более уединенном месте. Олеж отпустил руку друга и сделал шаг назад. В столице на сегодня его дела завершены…

Глава 3

В лесу его уже ждали. Волшебница расположилась на веранде, вокруг которой стремительно зеленела и росла трава. Появился первый вьюнок. Скоро он подрастет и оплетет подготовленную для него решетку, а затем и всю стену. Перекинется на крышу…

— Мне казалось, только я прихожу без приглашения, — отметил Олеж, поднимаясь по двум ступенькам, ведущим к дому.

— Я решила нарушить твое уединение. И добавить дому немного красок. Ты же не против?

Оливия посмотрела на него чистыми голубыми глазами. Улыбнулась. И вспомнилось совсем иное…

…Сад. Деревья. Трава. Он после ранения. Злой. Уставший. Неспособный почувствовать Свет. И терпеливая забота плетуньи, не жалевшей сил и времени на него…

…Она не раз помогала. И брала своеобразную плату. Маг усмехнулся, понимая причины ее появления, и шагнул ближе. Протянул руку, привычным движением обхватив ее затылок. Привлек к себе. Она с готовностью двинулась навстречу. Положила ладони на грудь и запрокинула голову. По сравнению с ним светлая казалась хрупкой. Маленькой. Ранимой. Обманчивое впечатление…

Он наклонился к ее губам. Вдохнул тонкий аромат трав, дурманящий голову не хуже духов Шайен. Почувствовал легкое дыхание на лице. И увидел чернильное пятно, расползающееся в третьем слое ее ауры…

Рефлекс оказался быстрее, чем разум. Пальцы сжались в кулак, безжалостно сгребая волосы и вырывая у гостьи придушенный стон боли. Рывок от себя и разворот. Шаг вперед, чтобы впечатать волшебницу в стену дома. Одной рукой он продолжал держать ее за волосы. Второй обхватил оба запястья и заломил ей за спину.

— Что ты делаешь? — прошипела Оливия, морщась от боли.

Она не ожидала нападения, тем более чисто физического. Не успела ударить в ответ, а защитные чары не сработали против своего…

— Откуда в твоей ауре Тьма? — голос стал ниже и глубже, в груди зародилось глухое звериное рычание — неконтролируемая реакция на Тьму.

— Отпусти. Я объясню, — плетунья перестала вырываться и покорно обмякла, прислонившись к стене.

Он не собирался выполнять ее просьбу. Неожиданное открытие оказалось чересчур шокирующим, чтобы снова доверять гостье.

— Объясняй.

— Олеж, я хоть раз причинила тебе вред? — она попыталась воззвать к разуму, вот только теперь маг уже не верил. Слишком много узнал об играх истинных.

— Откуда я знаю, какие у тебя цели? И какое место в них отведено мне?

— Свет и Тьма… — волшебница добавила еще пару ругательств, совершенно не вязавшихся с ее образом. Глубоко вдохнула. Выдохнула. — До Посвящения я вышла замуж за князя Тьмы. Метка — символ проведенной церемонии. Я не могу ее убрать.

Услышанное оказалось настолько невероятным, что он разжал руки и отступил назад. Оливия медленно обернулась, потирая запястья. Олеж всмотрелся в третий слой ее ауры, разглядывая пятно. Старое. С явно выраженным узором. Незнакомым. О таком не рассказывают на занятиях в интернате и даже при подготовке боевиков. Действительно метка. Но кто нанес ее?

— Как так получилось?

— Может, пригласишь меня внутрь? Или так и будем стоять на пороге? — устало поинтересовалась плетунья. С нее разом слетела вся хрупкость и нежность. Радушие. Она стала выглядеть значительно старше. А ведь ей больше тысячи лет…

— Проходи, — Олеж взмахом руки распахнул дверь и пропустил собеседницу вперед. Сегодняшний день оказался богат на сюрпризы…

…Чай остыл. Варенье так и осталось нетронутым. За окном сгустились сумерки.

— …Я ушла, когда поняла, что больше не могу терпеть постоянные ссоры, — Оливия говорила тихо, опустив взгляд на ложку, которой помешивала отвар. На застывшем лице не отражались эмоции. Но в воздухе витало напряжение. — Пятнадцать лет постоянной борьбы. С дочерью. И ее отцом. У темных другой взгляд на развитие способностей. Мы никогда не могли прийти к согласию. Я пыталась уравновесить ее. Но каждый раз натыкалась на сопротивление. Невыносимо видеть, как твой ребенок превращается в чудовище…

Гостья замолчала, а он не спешил говорить. Пытался осмыслить услышанное. История казалась невероятной. Но внутреннее чутье подсказывало, что все сказанное — истина. Волшебница не пыталась его обмануть. Когда-то светлые и темные действительно сделали попытку обуздать Юту, смешав кровь двоих магов, относящихся к разным Абсолютам. Скрепив союз церемонией темных…

У нейтральных магов свадьба означала скорее формальность. Если пара хотела жить вместе, никто не мешал им называться мужем и женой. По договоренности они уведомляли о своем решении правителей территории, на которой проживали, по желанию устраивали праздник для близких друзей и родственников. Информация включалась в общий реестр и на этом все. Сухая статистика. Но у истинных все обстояло несколько сложнее…

Не встречалось случаев, чтобы кто-то из светлых решился заключить брачный союз. Олеж весьма смутно представлял нечто подобное. А вот темные предпочитали церемонию, скрепленную Абсолютом Тьмы… Ее смысл состоял в том, что муж или жена истинного разделяли с супругом продолжительность жизни и силу. После свадьбы супруги всегда могли найти друг друга. Даже в ином мире. Видели следы заклинаний, чар и воздействий. При необходимости могли использовать дополнительный источник сил. Большие возможности… Вот только от смерти и предательства они не защищали. Оливия сказала, что ведьмы часто убивают своих мужей, забирая назад дарованное им. И, как показывал недавний случай с княгиней Шеруда, не зря…

Вряд ли кому-то хотелось оказаться на месте убитого князя. Его смерть показала, что даже носители Абсолюта смертны. И уязвимы для тех, кого приближают к себе. Теперь он лучше понимал, какой переполох породило убийство Ивара. И насколько опасно для княгини было посещение праздника. Привыкшие считать себя неуязвимыми не любят, когда им демонстрируют обратное…

— Почему вы перестали искать общее решение? — светлый давно перестал злиться и подозревать гостью, но прежнее доверие уже не восстановить.

Она подняла взгляд, рассеянно посмотрела по сторонам, словно пытаясь найти ответ где-то рядом. Вздохнула. И все же посмотрела на него. В голубых озерах отражались прожитые годы. Усталость и печаль…

— Мы потеряли надежду. После той войны осталась лишь разруха и горстка магов, пытающихся выжить в новом мире. С новыми условиями и законами. Долгое время они не вспоминали о вражде. Действовали сообща, выстраивая основу общества, — ему вспомнились книги в библиотеке Стефании и ее слова о создании знаний и системы обучения для магов. — Когда угроза гибели отступила, появилась новая цель — избавиться от Юты. И начались эксперименты… Моя свадьба с Тейруном была далеко не первой попыткой. Не знаю, что именно они пробовали до моего рождения. Так получилось, что среди светлых редко появляются волшебницы. И, когда у меня обнаружили огромную склонность к Свету, план появился сразу же. Меня забрали из дома в пять лет. Как и других детей. Но отдали не в интернат, а Стефании. Она лично занималась моей подготовкой. Объясняла причины, цель. Отвечала на вопросы. Всегда говорила со мной как со взрослой. Но никакие ее рассказы не смогли помочь, когда все стало рушиться…

На красивом лице отразилась боль. Привычная. Старая. Ноющая. Олеж невольно коснулся груди, где остался след от шрама. История Оливии напомнила еще одну.

— Пьетр. Ты говорила, что вместе с ним появилась ведьма. И ей не дали пройти Посвящение. Сказали подождать. Вы хотели сделать тоже самое, но наоборот. Ведьма и маг. Так?

— Это была последняя попытка, — она даже не удивилась его догадке. — Последний раз, когда Свет и Тьма действовали сообща. Ты знаешь, чем все кончилось.

Сообща, но не в союзе. Ведь кто-то все же подкармливал избранницу Пьетра секретами темных заклинаний и обрядов. Кто-то уже тогда играл по другим правилам. Отдельно от всех.

— И что теперь? Вы перестали сотрудничать и начали уничтожать друг друга? — вот чего он не ожидал, так это того, что истинные сдались. Перестали бороться за собственный мир. Который когда-то сами же и поставили на грань уничтожения.

— Мы пытаемся выжить и сохранить равновесие, — неожиданно жестко отрезала светлая, становясь похожей на своих собратьев по Абсолюту. — Темные нарушили баланс, позволив Ивару его эксперименты. Мы устранили проблему. Сместили весы в нашу пользу, когда ты прошел Посвящение. У них есть Эскалар. Равновесие не рухнет в любом случае. А нам нужно время, чтобы…

Она оборвала фразу и прикусила губу, понимая, что сказала лишнее.

— Чтобы что?

— Подготовиться к переселению, — со вздохом закончила Оливия. — Об этом не говорят открыто. Но нам удалось найти мир с приемлемым магическим фоном. Сейчас там обустраивают временную базу.

— А как же Гленж?

— Гленж отыграл свою роль. Пусть его забирают темные.

На мгновение он утратил дар речи, а затем прищурился и подался вперед.

— Хочешь сказать, теперь каждый за себя? Светлые хотят сбежать, бросив темным кость в виде перепаханного средневекового мира со слабым фоном? А что будет с остальными? Не относящимися к Абсолютам?

— Мы заберем с собой скольких сможем. Конечно, насильно никого тащить не станем…

— И слуг темных даже не будете приглашать, — перебил маг.

— Это не может продолжаться вечно! — воскликнула плетунья, вскакивая со стула. — Ты молод. Ты не знаешь, что такое столетиями жить с угрозой конца света! Балансировать на грани каждое мгновение! Бояться, что все рухнет! Держать Юту целый год, отдавая ей все силы! Мы пытаемся спасти то, что еще осталось. Возможно, разъединить Абсолюты — единственный выход.

— А если нет? — спокойно спросил Олеж, отстраненно наблюдая за ее всплеском. — Если один Абсолют без противовеса уничтожит мир?

— Мы не узнаем, пока не попробуем, — Оливия успокоилась, но на место уже не вернулась. — До этого все исследования миров проводились сообща с темными. Никто не знает, чем обернется эксперимент. Прогнозы говорят, что благоприятный исход вполне вероятен.

Он недоверчиво покачал головой.

— Значит, вы выбрали бегство… И все проголосовали единогласно?

— Пока нет, — она отвела взгляд и снова прикусила губу. — Илей не согласен уходить. Хайгель устал усмирять шторма и погодные фронты. Гипнос и Стефания молчат. Для остальных новый мир открывает возможности для исследований.

— И никто не сообщил темным… — задумчиво произнес светлый, вглядываясь в собеседницу. — И тебе не жаль бросить дочь и мужа?

Она вскинула на него сверкнувшие гневом глаза. Небесно-голубой превратился в льдистую дымку. Сейчас впервые он видел волшебницу настоящей. Без маски и показного добродушия. Такую же носительницу Абсолюта, как и все остальные… Холодную. Уверенную в своей правоте. Не испытывающую лишних эмоций и сомнений.

— Ты не знаешь ничего о моих сожалениях. Того, что было, не вернешь. Я уже ничего не могу исправить.

— Или ты сообщила им о планах твоих коллег по Абсолюту, и все последние интриги темных — попытка отомстить и спутать вам карты.

Вот теперь светлая не просто удивилась. На ее лице отразилась целая гамма эмоций: удивление, возмущение, отрицание, гнев.

— Да как ты смеешь?! Я предупредила Тейруна?! Да скорее Илей расскажет все своему брату!

Логично. И интересно будет узнать, что думает об этом темный. Знает ли он. И стал бы что-то делать, если бы знал… Он выяснит.

Волшебница между тем снова взяла себя в руки. Окинула его обжигающим взглядом.

— Ты не удивился. Целитель уже рассказал тебе их историю?

— Да, он решил первым приподнять завесу тайны. Вы отвыкли быть откровенными. Пьетр вряд ли задавал вопросы после той истории. Замкнулся в себе. Следующая пара погибла, не дожив до Посвящения… Кстати. Как там получилось? Оба потенциальных носителя Абсолюта погибают… Почему?

— Я не стану рассказывать, — она развернулась, собираясь уходить.

— Я ведь все равно узнаю, — чуть повысил голос маг. — Откопаю все ваши секреты и заставлю отвечать.

— Ты жесток, — волшебница бросила на него гневный взгляд через плечо.

— Как и все вы, — спокойно парировал Олеж.

— Тогда ищи ответы. У тебя получится.

После ее ухода в воздухе остался легкий аромат трав. И ощущение грязи. Будто его с головы до ног облили помоями. Захотелось помыться. Кажется, он собирался строить баню?

Глава 4

Жар пропитал все тело. От пальцев на ногах до кончиков волос на голове. Пот градом катился по коже. Аромат трав заполнял небольшое помещение, вытесняя лишние мысли и чувства. Желание сбылось. Теперь у него было свое место для размышлений и медитаций.

Строительство заняло почти неделю. Сначала пришлось выбрать подходящие деревья. Обработать. Сделать сруб. Настелить пол. Решить проблему со стоком воды. Освещением. Баня получилась небольшая. Для одного. Максимум двоих. Узкий предбанник с крючками для одежды. Небольшая комнатка для мытья с маленьким квадратным окошком и лавкой. Парилка с двумя широкими полками и печкой в углу. Лежать в полный рост не выйдет, но сидеть вполне удобно. Особенно если прислониться спиной к одной стене, а ноги упереть в противоположную.

Олеж не торопился. Работа отвлекала от мыслей. От Света и Тьмы, разница между которыми стала стираться… Его не тревожили. Да и кому? У истинных хватало дел. Отрывки их диалогов порой долетали до него. И кусочков информации хватало, чтобы понять — темные недовольны произошедшим на празднике. И прежде всего их возмутило его вмешательство. Точнее его итог… Пожалуй, искалечь он тех магов, а не заставь их исчезнуть, все оказалось бы намного проще, но теперь князья и княгини поняли, какой силой он обладает. И ожидаемо испугались…

Конечно, вслух никто не говорил о столь странном для носителей Абсолютов чувстве. Официально темные злились и возмущались его самоуправством. Требовали возмещения потерь. Выяснилось, что покидая театр, княгиня убила пятерых. Он уничтожил двоих и одного надолго вывел из строя. Итого — восемь боевых магов за одну ночь, не считая тех прихвостней, которых прикончили сами темные. Но стоит отдать им должное, ценных магов они не трогали, избавляясь лишь от особенно наглых и жаждущих власти.

Светлый Совет держал хладнокровную оборону. Отвечали, что приглашение убийце князя отправили ведьмы. Намекали, что стоило подумать лучше, прежде чем пытаться насильно удержать гостью. Нападали, отмечая, что сработавшая сирена позволила Олежу вступить в игру.

Ничего интересного. Скучная дипломатия и реверансы. Вялая грызня, в которой обе стороны понимали, что ничего не получат. Но старались отчаянно сохранить лицо.

Маг открыл глаза. Протянул руку к ковшу, стоящему рядом на полке, и плеснул отваром на угли. Раздалось шипение. Комнату заволокло паром. Аромат шалфея и мяты ударил в ноздри, очищая разум. Пришло время подумать обо всем, что он узнал от истинных. Прятаться от правды долго не выйдет. Да и бессмысленно…

Илей и Тейрун поведали о том, как появились Абсолюты. О войне, которая началась из-за них. Оливия дополнила картину, объяснив, что обе стороны долгое время пытались найти выход — общее решение проблемы. И в итоге потерпели неудачу. Утратили надежду, как она выразилась. И теперь светлые хотят сбежать. В то же время кто-то из темных откопал осколки Древних знаний и начал устраивать эксперименты, которые пошатнули равновесие. И сильно спутали карты светлым. Среди которых в свою очередь нет единства. И возможно кто-то даже помогает темным…

Рассуждая логически, расшатанное равновесие — серьезный повод отложить планы по бегству. Все же истинные не оставят обычных магов на растерзание стихии. И, учитывая, что не все хотят уйти, кто-то из несогласных вполне мог пойти на договор с темными. Мотив оправдан. Благая цель. Для светлого это важно. А найти того темного, кто согласится выслушать нетрудно, учитывая, как тесно на самом деле сотрудничают обе стороны.

Кто мог решиться на столь отчаянный шаг? Со слов Оливии выходило, что против выступил Илей. Белая волшебница и пророк промолчали, а остальные видят лишь перспективы. Сама же она явно не горела желанием и дальше оставаться здесь. Так кто же? Неужели первое предположение, что братья используют его для отвода глаз, оказалось верным?

Маг встал и вышел из парилки. Дышать стало уже тяжело. Требовалось охладиться. Ведро воды, полученной из талого снега, помогло взбодриться и освежить голову. Олеж вытерся куском ткани, замотал его на бедрах и вышел на улицу.

Воздух был влажным и тяжелым. Свежим. Обманчиво теплым. Скрывающим оставшиеся зимние холода. Снег неровными волнами лежал на опушке. Кое-где уже заметна сырая земля, но дальше, под защитой деревьев прятались сугробы. Достаточно глубокие, чтобы не ходить в чащу без сапог. Небо радовало синевой и ярким солнцем. Весна…

Он босиком дошел до веранды, ощущая покалывание холода в ногах. После жара бани оно казалось приятным. Поднялся по ступенькам. Остановился, прислонившись плечом к одной из опор. Здесь не хватало кресла-качалки. Было бы замечательно сидеть на свежем воздухе, смотреть на лес и мерно покачиваться… Вот и следующая идея для исполнения.

Светлый прошел в дом и направился в одну из полупустых комнат, которую условно считал спальней. Переоделся для выхода в город. Привычно накинул маскировку. Информации не хватало. Он так и не пообщался со всеми коллегами по Абсолюту. Не стоит делать поспешные выводы. Лучше навестить Хайгеля и Карлоса. Поговорить… Возможно, они поведают ему еще один кусочек истории, о которой не знает никто из нейтральных магов.

Погодник обитал на северо-западе. Его участок — полуостров, уходящий далеко в океан и постепенно превращающийся в цепь скал. Множество бухт, удобных для морских чудовищ. Постоянные ветра. Ураганы. Сталкивающиеся течения, грозящие в любой момент образовать смерч и обрушиться на материк.

Башня мага вырастала прямо из скалы. Легкая конструкция из камня и металла. Обманчиво хрупкая и неустойчивая. Немного несуразная. С панорамными балконами на разных уровнях. И тонким шпилем громоотвода, уходящим высоко в небо. Здесь обитало около трех десятков магов помимо самого истинного. Самые лучшие и опытные. Выбравшие своим призванием управление погодой. Когда Хайгель отправлялся держать Юту именно они решали текущие дела с мелкими катаклизмами. Впрочем, в года, когда оба мага-погодника брались за дело, происходило меньше всего происшествий. Они глубже остальных понимали суть Юты. Но уничтожить не могли…

Олеж оказался на одном из балконов. Против ожидания ветер не попытался тут же столкнуть его вниз или размазать по стене здания. Тонкий магический щит окружал башню невидимым пологом и существенно уменьшал буйство стихии. Светлый вгляделся в плетение, оценивая его прочность и изобретательность. Он мало, что мог понять. Погода для бывшего боевика являлась лишь данностью, с которой приходилось жить, но никак не призванием. Нельзя быть талантливым во всем.

— Любуешься? — голос раздался совсем рядом, заставив вздрогнуть.

Олеж действительно засмотрелся. С его места открывался прекрасный вид на бескрайний северный океан, простирающийся до самого горизонта. Завораживающий пейзаж, вызывающий картины прошлого.

— Вспоминаю. Я служил на «Гладере».

— Да, я помню, — Хайгель тяжелой шаркающей походкой подошел ближе. Он не выглядел старым как Стефания или Гипнос, скорее уставшим. Безмерно уставшим магом, держащим на своих плечах всю тяжесть мира. — Скоро будут готовиться к отправлению. Пора сменить Рована и Дану… Ты уладил свои затруднения с метелью?

Их взгляды встретились. Глаза погодника напоминали штормовой океан — темно серые с белыми точками вокруг зрачка. Да и весь он выглядел странно: невысокий, едва достающий макушкой Олежу до подбородка, щуплый, с длинными волосами, собранными в низкий хвост на затылке, обветренной кожей, резкими и неприятными чертами лица.

— Как видишь. Все под контролем.

— Полагаю, за это стоит благодарить тех несчастных, что ты уничтожил неделю назад? — голос у Хайгеля под стать внешности сухой и хрипловато-грубый. — Мы не поступаем так… Запомни. На будущее.

— Я учту, — скупо откликнулся бывший боевик, рассматривая собеседника.

— Ты пришел не для того, чтобы выслушивать мои наставления. Что хочешь узнать?

— А что ты готов рассказать?

— Зависит от того, что ты уже знаешь. И кто уже рискнул быть с тобой откровенным.

Они помолчали несколько минут. Олеж прикидывал, стоит ли раскрывать карты. И решил не торопиться.

— Я знаю историю Пьетра. И то, что пара потенциальных носителей Абсолюта после него погибла… почему-то.

Тонкие губы погодника сжались в линию, густые брови сошлись на переносице:

— Они были не первыми, кто погиб. Далеко не первыми. После окончания войны, когда мир выстраивали заново, мы не торопились с Посвящением. У каждого будущего истинного было минимум столетие на обучение. Только когда появлялось следующее поколение, оба подготовленных мага отправлялись к Абсолютам. Одновременно. Мы оберегали равновесие. Боялись потревожить его даже лишним днем перекоса. Постепенно нас становилось больше, и страх стал отступать. Первая ошибка произошла, когда Карлос и Жерар проходили Посвящение. С ними все прошло ровно, но вот родившиеся в то столетие маги… — Хайгель проводил взглядом вынырнувшего из воды монстра, стремительно плывущего к берегу. — Они сцепились. Еще до того, как приняли Абсолюты. И оба погибли. Мы не доглядели. А потом начались проблемы…

Житель глубин не преодолел и половины расстояния, пораженный яркой молнией, сорвавшейся откуда-то сверху. Скорее всего со шпиля башни. Вот для чего нужен громоотвод.

— Проблемы?

— Да… Трудности. Порой бывает так, что кто-то из нас погибает… И равновесие оказывается под угрозой. Тогда мы стремились любыми путями устранить перевес одной из сторон. Найти выход. Общий. Так получилось, что Эскалара не обратили, а оставили присматривать за боевиками темных. Обучать их.

— Кто-то из светлых погиб? — нахмурился Олеж. Стоит ли говорить, что никто из магов никогда не слышал ничего подобного на уроках истории?

— Я знаю лишь сам факт. Семьсот лет назад, когда мы только наткнулись на Гленж и начали изучать его, один из нас не вернулся из-за границы миров. Мы не знаем, что именно произошло. Была ли это дуэль между истинными или еще что-то неведомое нам… Но факт остается фактом. Мы потеряли одного из братьев и пришлось спешно готовить к Посвящению Гипноса. Позже, когда равновесию уже ничего не угрожало, гибель будущих носителей Абсолюта повторялась еще трижды. Включая ту пару, что появилась после Пьетра и Анны. Как видишь, в последние столетия мы стали чересчур легкомысленны.

— Нашли другой выход из создавшейся ситуации?

Хайгель ненадолго замолчал, задумчиво барабаня пальцами по периллам и наблюдая за океаном.

— Кто-то рассказал тебе о плане с переселением… Не стану отрекаться. Такие обсуждения ведутся, но решение еще не принято. Не все хотят покидать этот мир.

— А чего хочешь ты?

Маг устало вздохнул, отошел от ограды и прижал ладонь к стене.

— Я бы хотел заниматься архитектурой… — его ответ оказался совершенно неожиданным. — Удивлен? Я сам проектировал башню. Строил ее. Совершенствовал. Да, я с удовольствием занялся бы планировкой столицы или других городов. Абсолют дает нам не только огромную силу, но и возможность направить ее в созидательное русло. У каждого своя компенсация. У Оливии — сад, у Стефании — книги, у Пьетра его техника, которая позволила создать совершенно новый вид магии. Гипнос в свободное время создает часы. Илей рисует. Ты бы видел его картины…

— А если говорить о переселении? Что бы выбрал ты? — перебил Олеж, понимая, что его уводят в сторону от темы разговора.

— Я устал воевать со смерчами, ветрами и течениями. Но я слишком люблю этот мир, чтобы оставить его на милость Юте. Пока будет оставаться даже малейшая возможность все исправить — я никуда не уйду.

Он говорил правду. Искренне. И бывший боевик кивнул, понимая, что больше ему оставаться не за чем. Все самое интересное он уже узнал.

— Благодарю за встречу, светлый.

Глава 5

Резиденция Первого Алхимика располагалась на юго-западе материка. И в противовес месту обитания Хайгеля представляла собой добротную усадьбу в старинном стиле. Одноэтажный дом с плоской крышей, окруженный садом. В начале весны здесь уже зеленела трава, и тонкие побеги винограда поднимались по деревянной решетке, украшавшей веранду. Под домом ощущались плотные магические щиты, а за ними ярко выделялось присутствие самого хозяина. Видимо, именно там располагалась лаборатория. И сейчас светлый был занят. Что ж… Не стоит отвлекать его от дел. Вокруг хватало интересного, чтобы занять себя на пару часов…

Карлоса пришлось ждать долго. Алхимик не торопился порадовать гостя своим обществом. Но Олеж не скучал. Спустился к морю. Погулял по дикому пляжу. Здесь вместо песка под ногами хрустел ракушечник. Волны лениво набегали на берег. Широкая полоса мелководья заросла темными водорослями, колыхавшимися на поверхности. Рядом с резиденцией истинного не селились нейтральные маги. Защитное поле влияло на реальный мир и вносило определенные искажения. Звери и птицы вели себя несколько иначе, даже рыбы избегали заходить в местный залив. А бухта выглядела привлекательно…

Небольшая чаша бледно-зеленой воды, спрятанная среди скал. Почти полное отсутствие ветра. Никакой опасности штормов или наводнений. Лишь приятный шелест волн, успокаивающий не хуже трав. Мягкий климат, необходимый винограду, позволял купаться едва ли не круглый год. Лишь пару месяцев вода становилась чересчур холодной. Но сейчас, после равноденствия, уже прогрелась и манила окунуться. Он не стал противиться искушению.

От берега пришлось идти метров тридцать. Искать тропинку среди водорослей, ждать, пока уровень воды станет хотя бы по пояс, чтобы окунуться. Вода на поверку оказалось не столь теплой, а внизу вообще довольно холодной, бодрящей. Но маг упрямо не желал отступать. И все же окунулся с головой, когда дно внезапно ушло из-под ног. И сразу поплыл. Широкими взмахами преодолел несколько метров от мелкой части. Лег на спину и стал медленно дрейфовать, позволяя волнам играть с телом.

Высоко над скалами простиралось ярко-синее небо. Полуденное солнце медленно ползло к западу. Торопиться некуда. Срок жизни истинных не ограничен, если не вмешиваются непреодолимые обстоятельства. Например, гибель Ивара Шеруда. Или смерть того светлого, о котором говорил Хайгель. Как получилось, что один из носителей Абсолюта погиб в Гленже? Он разберется. Обязательно. Но позже.

Видимо Олеж задремал, убаюканный мерной качкой, потому что, когда открыл глаза, солнце уже скрылось за горами, а на берегу сидел хозяин земель. Пора выходить из воды и поговорить…

— Как водичка? — с усмешкой поинтересовался Карлос.

Он выглядел уставшим, даже изможденным по сравнению с их последней встречей. Смуглая кожа приобрела сероватый оттенок, под карими глазами залегли глубокие тени с фиолетовым отливом. Черные волосы выглядели тусклыми и висели свалявшимися клоками. Кажется, в экспериментах что-то шло не так…

— Бодрит, но не как снег после бани, — бывший боевик вытерся рубашкой и начал неторопливо одеваться.

— Значит, посетив всех наших коллег, ты решил добраться до меня? — алхимик поднес к губам пузатую флягу, которую извлек из складок свободного многослойного балахона, и сделал долгий глоток.

— Может быть, я просто решил поплавать?

— Разве для этого на юге мало мест?

Здесь собеседник был прав. Все южное побережье славилось своими отмелями. Чудовища сюда не заходили. И традиционно маги выбирали эти места для жизни с детьми в первые пять лет. Тепло, безопасно, комфортно… Изобилие фруктов и овощей круглый год. Особенно в регионе, контролируемом Оливией.

— Ты против разговора? — прямо спросил Олеж.

— Зависит от того, о чем ты хочешь поговорить, — собеседник снова приложился к фляжке. — Будешь?

Отказываться показалось глупо. Не станет же светлый травить его. Маг взял протянутую емкость и сделал глоток. Горло обожгло крепким алкоголем. Он закашлялся и удивленно посмотрел на хозяина земель.

— Что? Кому, как не алхимику заниматься производством вина и прочих приятных напитков? Или, по-твоему, я только противоядия изготавливаю? И прочую боевую дрянь?

— Это твое увлечение такое же как у Хайгеля любовь к архитектуре?

— Конечно. У всех нас есть некий побочный интерес. Так, что ты хочешь узнать?

Олеж вернул фляжку и сел рядом с истинным на песок. Часть одежды так и осталась лежать рядом. На нем были только брюки.

— Не знаю… Каждый говорит о чем-то своем. Полагаю, ты знаешь истории многих наших коллег.

— Только Пьетр не интересуется окружающим миром. В мое время знания еще не были под запретом. Да, я многое знаю. Меньше Хайгеля, Илея или Стефании, но столько же, сколько Гипнос, Оливия, Рован и Брасиян. Хотя на счет последнего не уверен. Он смог что-то сотворить с тобой… И мне бы хотелось знать, что именно.

Бывший боевик лишь усмехнулся в ответ. Многие хотели бы знать ответ на этот вопрос. Но он пришел сюда, чтобы спрашивать.

— Что ты думаешь о переселении?

— Кто-то уже поведал тебе о нем? — Карлос умело сделал вид, что удивился и приложился к своему напитку. — Ты, кстати, не задумывался, почему с тобой настолько откровенны? И отвечают на все вопросы?

— Пока ты только их задаешь…

— Опыт, мальчик. Опыт. Не знаю, о чем говорили остальные. У каждого свои причины разговаривать с тобой, но есть кое-что, что нас объединяет. Всех нас. И тебя в том числе. Мы связаны Абсолютом. Так или иначе. И, как бы ты не сопротивлялся, ни боролся с нами, ни возмущался нашим решениям — ты такая же часть единого целого, как и все мы. Какие бы разногласия нас не разделяли, мы понимаем, что служим одной цели. И, независимо от наших желаний, предназначение будет исполняться.

— Так ты фаталист? — поинтересовался Олеж, с интересом разглядывая южанина.

Тот запрокинул голову и от души рассмеялся. Пока он выглядел самым живым из всех, с кем довелось пообщаться. Самым эмоциональным.

— А ты еще не понял? — спросил алхимик, взглянув ему в глаза. — Мы не принадлежим себе. С момента Посвящения все, что делают носители Абсолютов, подчиняется лишь воле Света и Тьмы. И каждый раз, когда мы пытаемся перехитрить их, следует наказание.

В его словах была логика. Война магов, уничтожившая несколько материков. Свадьба Оливии. Безумие Ферды. Гибель Анны. Замкнутость Пьетра. Смерти других потенциальных истинных.

— Вижу, ты понимаешь, о чем я, — продолжил Карлос, не спуская с него глаз. — Мы столько раз пытались обуздать Юту и покончить с этим безумием… И каждый раз все заканчивалось новой катастрофой. Пусть не столь масштабной, как во времена войны, но достаточно значимой. Ты спрашивал, как я отношусь к переселению? Так вот… Я считаю, что ничего не выйдет. Еще одна надежда на избавление рухнет. И я даже боюсь представить, кому и как придется платить за наше малодушие и попытку сбежать.

— Но, если все так, как ты говоришь, почему не оставить этот план?

— Потому что, это лишь мое предположение. Мы не можем знать наверняка, как все закончится. И есть вероятность… Небольшая, но все же есть. Что у нас получится. Связь Абсолютов окажется разорвана, и мы станем свободны.

— Вероятность… Оливия говорила, что у вас не осталось надежды. Поэтому Свет и Тьма перестали действовать сообща.

— Не думаю, что на самом деле перестали. Так или иначе, нам приходится взаимодействовать для поддержания равновесия. Для управления территориями. К тому же, у тех, кто старше, диалог с темными не вызывает отторжения. И, возможно, в разговорах может проскользнуть что-то лишнее. Намеренно или случайно.

Сложно спорить. Бессмысленно. После тысячелетия взаимодействия трудно порвать все связи. Хотя у светлых и темных наверняка накопились претензии друг к другу. Как у его бывшего наставника и той ведьмы…

— Что произошло между Брасияном и княгиней, с которой он разговаривал на встрече?

— Ты про Изабель? Не знаю… Во времена моей молодости и подготовки к Посвящению никакого соперничества между ними не замечали. Но потом что-то пошло не так… Кажется, все началось после исчезновения Лукаса.

— Кого? — нахмурился Олеж, не припоминая похожего имени.

— Светлый. Один из нас. Он погиб, когда началось освоение Гленжа.

— А при чем здесь ведьма?

Только задав вопрос, маг понял, насколько глупо он прозвучал. Ведь если вспомнить все, что уже известно, вывод напрашивался сам собой…

— Ты серьезно? — в глазах Карлоса появились смешинки. — Или решил проверить меня на честность?

Все, с кем он говорил, неоднократно упоминали, что попыток обуздать Юту было много. И, если Пьетр и Анна стали последней, кто сказал, что до них никто не пытался свести княгиню Тьмы и светлого мага?

— Изабель была замужем за тем светлым? Лукасом?

— Правильнее сказать — он стал ее супругом. У темных немного иное понимание того, кто чьей парой становится. Но направление мыслей у тебя верное.

— Только при чем здесь Брасиян… — пробормотал Олеж, пытаясь понять суть. Внутреннее чутье буквально кричало, что он наткнулся на очень важную деталь прошлого.

— Спроси его сам. Я тогда мало интересовался чужими отношениями. Занимался алхимией. Пожалуй, у меня и Пьетра больше общего, чем может показаться. Поэтому я и взял его в ученики.

— Вы не дали Анне пройти Посвящение, чтобы ведьма оказалась под контролем светлого?

Южанин покачал головой и поморщился. Запрокинул голову, допивая содержимое фляги, и только после этого ответил:

— Не только. После Посвящения, ведьмы утрачивают возможность к деторождению. А мы надеялись, что ребенок будущей княгини и истинного светлого сможет обуздать Юту.

— Не вышло… — резюмировал он.

Сейчас можно было бы ужаснуться расчету и циничности носителей Абсолюта, но оказалось, ко всему привыкаешь. У них имелась своя цель, которая оправдывала любые средства. Даже игры с чужими жизнями и судьбами. К тому же план в итоге действительно обернулся катастрофой.

— Не вышло, — эхом отозвался собеседник.

Солнце давно скрылось за скалами. На небе появились первые звезды. Со всех сторон их обступали густые сумерки. Разговор пора было заканчивать, но оставался еще один момент, который стоило прояснить.

— Если ведьмы не могут родить, какой смысл был в браке княгини и светлого?

— Не спрашивай меня, не я его заключал.

В мозгу молнией промелькнула мысль. И воспоминание о словах Оливии. Для темных брак заключается с помощью Абсолюта. Но кто мог согласовать союз двух истинных?

— А об этом лучше спроси своего наставника, — неожиданно произнес алхимик, поднимаясь на ноги. — Своего второго наставника. Тебе он расскажет… Возможно. И не смотри на меня… У тебя такое лицо, что сложно не понять, о чем ты подумал. Я все-таки сумел удивить тебя, мальчик?

— Как никто другой… — ответил Олеж, также вставая. — Благодарю за беседу, светлый.

— Не спеши с благодарностью… Возможно, ты еще пожалеешь, когда узнаешь всю правду…

Карлос исчез, не утруждая себя подъемом к дому. А бывший боевой маг хмуро посмотрел на морскую гладь. С каждым новым кусочком знания, общая картина выглядела все менее и менее привлекательно.

Глава 6

Найти Илея оказалось проще, чем в прошлый раз. Целитель находился в своей лаборатории и что-то проверял с помощью приборов. Хрупкие изобретения заполняли весь стол перед ним. Что-то мерцало, что-то пищало, что-то проецировало трехмерное изображение с некими магическими узорами и потоками, а что-то прямо из воздуха создавало письменное заключение. За несколько секунд нахождения в комнате у Олежа зарябило в глазах и заболела голова.

— Выйди, — приказал ему бывший наставник, не оборачиваясь, — я скоро закончу.

Спорить не хотелось. Магическое поле буквально трещало от напряжения и будило острое желание убраться подальше. Оказывается, даже у истинного есть порог терпимости к количеству магических воздействий.

Он перешел в соседнее помещение, где обычно трудились помощники светлого. Сегодня все рабочие столы пустовали. Здесь, несмотря на прочные щиты, окружавшие лабораторию, ощущались отголоски манипуляций лекаря. Пятна перед глазами исчезли, а вот виски все еще ломило. Нейтральным магам досталось бы значительно больше. Понятно, почему никого нет.

Олеж прошелся по комнате, невольно фиксируя в памяти расположение мебели и прочие детали. Окон здесь не было, магические светильники под потолком работали круглыми сутками, обеспечивая достаточное освещение. Бесшумно, чтобы не создавать дополнительную нагрузку. Стены покрывала краска приятного зеленого оттенка, пол сделан из темного дерева, старого настолько, что уже не понять, какой оно породы.

Маг сел за ближайший к лаборатории стол и принялся ждать. Вопросов к первому светлому накопилось немало. Следовало выстроить их по приоритетам. Но мысли разбегались, не желая складываться в логичную картину. Разрозненные кусочки информации наползали друг на друга, мешали, не давали сделать выводы и понять суть. Ему требовался взгляд со стороны. Трезвый, независимый взгляд. Но кто сможет помочь?

Деметрий. Его специализация дипломата может пригодиться, чтобы распутать клубок взаимоотношения Света и Тьмы. Но стоит ли подвергать нейтрального мага такому риску? Точнее, стоит ли еще больше втягивать… друга в свои проблемы? Вряд ли кто-то станет считаться с жизнью одного боевика, если уж столь легко творились судьбы потенциальных носителей Абсолютов.

— Вижу, ты вернулся ко мне с новыми вопросами, — целитель вышел из лаборатории, устало встряхивая руками, будто избавляясь от лишней воды. Он выглядел хмурым. Уставшим. И чем-то напомнил Карлоса. Возможно ли, чтобы двое светлых пытались решить одну и ту же загадку?

— Я не вовремя? — проявить вежливость показалось уместным, к тому же вряд ли их разговор окажется легким и быстрым.

— Сейчас у меня есть где-то полчаса, прежде чем очередной эксперимент окажется пшиком… — мрачно ответил Илей и тяжело опустился на ближайший стул.

— Все настолько плохо? — удивился Олеж. В нем оказалась еще сильна внушаемая с детства вера в то, что истинные могут все. Кажется, подошло время расставаться с иллюзиями.

— Хуже, чем могло быть. И с каждым днем прогрессирует в негативную сторону… А один упрямый мальчишка отказывается пойти на уступки.

— Мальчишка?

— Все вы для меня дети… Пусть и не мои. Брасиян разошелся не на шутку. Провел в Совете голосование за уничтожение результатов экспериментов Ферды. И теперь мы вынуждены блуждать в темноте на ощупь.

— Я только что от Карлоса. Его внешний вид как-то связан с этим? — сложил один и один бывший боевик.

— Его попытки тоже провалились… — равнодушно отметил светлый, глядя прямо перед собой. — Ожидаемо. Надеюсь, хотя бы это заставит его в следующий раз думать, прежде чем голосовать.

От собеседника веяло глухим раздражением и досадой. В Совете не все гладко, раз целитель не смог добиться иного решения. Олеж нахмурился, пытаясь уловить ускользающую мысль, но не смог. Чересчур много случилось за последние пару недель.

— О чем ты хотел поговорить? — вырвался из тяжелых мыслей Илей.

— Для начала о том, сколько раз и как именно вы пытались обуздать Юту, — он постарался выбрать самый важный и общий вопрос.

— Об этом можно написать отдельный трактат… У Стефании хранятся детальные описания наших экспериментов. Планы, подготовка, оценка рисков, проведение, неучтенные факторы, итоги. Хотя с итогами все просто. Мы ничего не добились, что ты и так знаешь. Если хочешь, можешь ознакомиться. Она не откажет. Но я думаю, на самом деле тебя волнует нечто более конкретное.

— Да. Союз княгини Тьмы и светлого мага. От брака Оливии и Тейруна появилась Ферда. А что должно было получиться здесь? И как вообще такое возможно?

— Изабель… — понимающе протянул светлый, в его глазах появилась искра интереса. — Да… Та еще история. Но ты ошибся. Она имеет весьма косвенное отношение к попыткам обуздать Юту. Эксперимент стал следствием, а не причиной заключения брака.

— То есть как? — не понял маг.

— Очень просто… Лукас и Изабель любили друг друга. Так бывает. Редко… Очень редко. Все считают нас неприступными ледяными глыбами, а темных — извращенными и насквозь фальшивыми. И это правда. Светлые почти не испытывают эмоций, носители Тьмы по сути своей уродливы. Но иногда встречаются исключения.

Олеж вспомнил ведьму в сером платье с алмазной пилкой в руках. Холодную, ненавидящую, стервозную не меньше, чем ее сестра. И где же исключение?

— Ты не видел Изу до Посвящения, — старый лекарь понял его сомнения без слов. — Яркая, смелая, наполненная энергией. Она любила жизнь во всех ее проявлениях. Любила этот мир. По-своему. Изабель и Лукас появились в одно столетие. В одном регионе. До них мы готовили будущих носителей Абсолюта отдельно, старясь, чтобы они не пересекались и не вступали в поединки. Но здесь ничего не успели сделать. Они росли в одном интернате. Когда Стефания обнаружила дар у обоих, разделять их было уже поздно…

— И что произошло?

— Посвящение, — слово прозвучало как приговор. — Наставницей Изы была Чума, на тот момент единственная ведьма среди темных. Мы мало знали об Абсолютах и не подозревали, что Тьма забирает у ведьм возможность даровать жизнь. Это стало для Изабель первым ударом. За пару лет после принятия Абсолюта она стала лишь тенью себя прежней. Лукас пытался ее поддержать, но когда темный начинает ненавидеть все вокруг, оставаться с ним рядом — сложно. Практически невозможно… Они расстались. Разошлись по разным регионам. В то время мы как раз занимались подготовкой Оливии. Когда родилась Ферда, Иза возненавидела их обеих. Она едва не спровоцировала прорыв Юты своей яростью. Тогда нам удалось сдержать ее лишь общими усилиями.

Олеж покачал головой, не в состоянии поверить. Одна ведьма едва не уничтожила мир, потому что кто-то сумел получить то, что было ей недоступно. По спине пробежал холодок. Теперь он понимал, что во время встречи Света и Тьмы, происходящим управляла именно сидящая в сторонке ведьма в неприметном платье. Связываться с ней не хотелось.

— И как же вышло так, что она вышла замуж?

— Время… Оно не лечит, но постепенно сглаживает острые углы. Мы меняемся. Проходили столетия, эксперимент с Фердой провалился. Изабель увидела последствия и, возможно, смягчилась. Нас становилось больше, приходилось заниматься подготовкой нового поколения. Количество нейтральных магов тоже увеличивалось, мы постепенно вышли из состояния выживания и пришли к более или менее сносному существованию. Не знаю, что там происходило между Люком и Изой, но спустя двести лет после рождения Ферды они пришли ко мне с просьбой заключить брак.

— К тебе? — сегодняшние знания ставили все рекорды по удивлению.

Целитель развел руками и вздохнул.

— А к кому еще? Чтобы заключить союз между двумя истинными требуется участие обоих Абсолютов. Я мог призвать Свет, Тейрун — Тьму. Но сначала нам нужно было договориться и понять, стоит ли вообще связываться с чем-то подобным. И не спровоцирует ли это лишние волнения и прорыв Юты.

— Но они все же поженились…

— А вот здесь мы как раз подходим к эксперименту. Иза всегда была умной девочкой и смогла убедить нас, что добровольный и даже желанный союз Света и Тьмы может стать ключом к освобождению. Что после церемонии они с Лукасом смогут попробовать уничтожить Юту. Она верила в это. А еще надеялась, что после исчезновения угрозы, противоречия Абсолютов сгладятся. И она сможет завести ребенка. Безумная теория… Но Изабель слишком сильно хотела этого. И мы решили попробовать. Тем более, что других вариантов на тот момент не было.

Лекарь замолчал, переводя дух, а Олеж уже понимал, чем все завершилось.

— Союз заключили, но уничтожить Юту они не смогли… — пробормотал он, качая головой. Пожалуй, Свет и Тьма действительно перепробовали все, что только могли в попытке вернуть этому миру спокойствие.

— Не смогли… Единственная попытка едва не привела к катаклизму, Иза на пару лет почти лишилась сил, а Лукас чуть не погиб. К тому же стал немного безумен. Я пытался помочь ему, восстановить разум, но это не в моих силах…

— А как же Гипнос?

— Гипнос появился уже после гибели Люка. Как раз из-за этого нам пришлось спешно готовить его к Посвящению и восстанавливать Равновесие.

Вот они и подошли к тому вопросу, который волновал его после разговора с Хайгелем.

— Как истинный мог погибнуть в другом мире?

Голубые глаза Илея стали уставшими и какими-то пустыми.

— Я не знаю… Действительно не знаю. Гленж обнаружил Брасиян. Он тогда был молод. И у него открылся удивительный талант находить подходящие для нас миры. Брасиян руководил освоением Гленжа, мы ему не мешали, и проморгали момент, когда Люк сунулся через границу миров. А потом была яркая вспышка и… пустота. Никто не понял, что произошло. Изабель обвинила в гибели мужа твоего наставника. Она считала, что он не справлялся со своими обязанностями.

— Вот почему между ними вражда… — понимающе произнес Олеж.

Из лаборатории донеслось пронзительное попискивание какого-то прибора.

— Готов очередной анализ, — прокомментировал целитель, вставая. — На сегодня мы закончим. Когда появится время — я найду тебя. Поговорим. И не забывай про мысленную связь. Она все еще действует.

— Что вы с Карлосом пытаетесь решить? — вопрос подсказало чутье, а не простое любопытство.

— Кое-что, что было бы для тебя важно, если бы Брасиян не вмешался в Посвящение… Навести Марикетту, узнаешь все из первых рук.

Светлый скрылся за дверями лаборатории, а он остался сидеть, испытывая тянущее и тревожное чувство внутри. Будто вот-вот должно произойти нечто ужасное…

Глава 7

Парк вокруг больницы. Он снова сидел в самой дальней части и курил, отгородившись от мира пологом невнимания. Вместо ранней осени вокруг наступала весна. Больница не выглядела как растревоженный муравейник. Наоборот казалась сонной и тихой, как и должно быть. Все же происшествия в столице — редкость. К тому же утро наступило совсем недавно, и вот-вот должны прибыть целители дневной смены.

Олеж не сразу понял, почему Илей отправил его к Марикетте. И только прибыв сюда, начал вспоминать. Сначала их разговор здесь полгода назад, а затем и остальное. Ранение. Пребывание в больнице. Лечение. Забота рыжей волшебницы с аквамариновыми глазами. Понятно, почему Деметрий не стал ничего рассказывать. Память раскрывалась сама. Постепенно. Собиралась по кусочкам, восстанавливая его прошлое.

К главному входу подъехал служебный мобиль. Ему не нужно было видеть, чтобы точно знать, кто первым прибыл на работу. До начала смены еще оставалось время. Им хватит, чтобы поговорить. Светлый раздвинул полог ровно настолько, чтобы Мари смогла его заметить. Только она и ее водитель, который сразу же передумал уезжать. Заглушил мотор и остался на стоянке, но не стал покидать мобиль. А волшебница, немного помедлив, направилась к нему.

Она появилась на дорожке через пару минут. В коричневом пальто свободного кроя, схваченном на талии широким поясом. Рыжие волосы уже собраны в косу, лежащую на плече. А светлые глаза смотрели пронзительно и тревожно. Она подошла ближе и села на скамейку, положив сумку на колени. Как и тогда. Все повторялось. И в то же время было совершенно иным.

— Деметрий рассказал тебе о нашей встрече, — констатировал маг, затушив сигарету и выбросив ее в урну. Она не любила запах табака.

— Рассказал. Ты пришел, чтобы вспомнить? — Марикетта посмотрела на него внимательно и твердо, явно готовясь защищаться. От чего? Он вовсе не собирался нападать или ворошить воспоминания, которые ей теперь неприятны.

— Я вспомнил, пока ждал тебя. И хотел спросить о другом. Что происходит с княгиней?

Секунду собеседница смотрела на него, а затем нервно рассмеялась. Кажется, своих прошлых друзей он умудрялся смешить совершенно обычными вопросами.

— Прости, — пробормотала она, успокоившись и вытирая глаза, на которых выступили слезы, — это от напряжения. В каждую нашу встречу за последний год ты спрашивал об Афи. Надо уже привыкнуть.

Олеж не помнил всех подробностей их встреч, но верил на слово. Пришло время признать очевидное — Афистелия Шеруда значила для него намного больше друзей. Возможно больше, чем все остальные в этом мире.

— Что с ней?

Еще один прямой взгляд, в котором кроется печаль.

— Она больна. Проклятие Ферды достало ее в Гленже. Илей пытается остановить заболевание, но пока ничего не выходит.

Гленж… Проклятие Ферды. Эксперименты. Та самая поляна, где произошла драка темных. Куда его тянуло с невиданной силой. Брасиян сказал, что двух его боевиков выкинуло порталом прямо в больницу. Княгиня была там. Затем встреча Света и Тьмы. Предложение уничтожить результаты экспериментов безумной ведьмы. Согласие. Досада Илея на результаты голосования. Приглашение темных на праздник. Теперь все складывалось в одну картину. Ее использовали. В вечной игре Абсолютов. И теперь именно княгиня платит по счетам.

Руки сжались в кулаки. Волшебница рядом охнула от неконтролируемого выброса силы. Пришлось сдержаться. Медленный вдох и выдох.

— Прости, — теперь извинялся он. — Где она? Нам нужно поговорить.

Целительница не удивилась. Понимающе кивнула.

— Афия купила квартиру недалеко отсюда. Я пыталась ее отговорить, но бесполезно. Она сказала, что так ей удобнее приходить на обследования и анализы. И угрозы от темных больше нет. Ведь…

Она не договорила. Все понятно и так. Результаты экспериментов Ферды уничтожены. Илей и Карлос не могут найти лекарство. Дни княгини сочтены. Темным нет смысла марать руки. Стоит лишь немного подождать…

Снова пришлось медленно дышать и считать про себя до десяти и обратно. Помогало слабо.

— Мне пора, — маг встал, понимая, что не может здесь больше находиться. — Прости, что отвлек от работы. И спасибо за рассказ.

— Не за что… — пробормотала Марикетта, тоже поднимаясь со скамейки. — Деметрий знает адрес и сможет тебя подвезти. Удачи.

Он кивнул и направился к главному входу. Теоретически Олеж мог просто переместиться. Княгиню он видел и наверняка сможет отыскать след ее ауры или же печать Брасияна. Но… Что-то внутри заставляло не торопиться. Замедлить шаг, подходя к мобилю. Открыть дверцу. Кивнуть Деметрию в знак приветствия. Сесть на переднее сидение. Пристегнуть ремень безопасности, в котором и вовсе нет нужды. И замереть, глядя в лобовое стекло.

— Куда поедем? — вежливо поинтересовался дипломат минуту спустя.

— Ты же знаешь ответ.

Сердце гулко билось в груди, заглушая остальные звуки. Хотелось одновременно бежать вперед и остаться на месте. Вернуться в дом посреди леса и запереться в мастерской на неделю. Взять в руки гитару.

Он сглотнул, ощущая холодок в пальцах и легкий звон в голове. Вот только приступа гипоксии с последующей потерей сознания ему и не хватало. Маг открыл окно со своей стороны. В лицо ударил свежий весенний ветер. Дышать стало легче. Оказывается, он даже не заметил, что мобиль уже едет. И как объяснить подобную рассеянность?

— Ты давно ее видел? — Олеж обернулся к водителю, плавно ведущему транспортное средство в общем потоке. Большинство магов как раз направлялось на работу. Редкий час, когда улицы наполнялись мобилями.

— Афию? — уточнил Деметрий, не спуская глаз с дороги. — Вчера вечером. Каждый день ей нужно посещать больницу. Мы с Микелем возим ее по очереди. Безопасность.

— Разве темные не должны оставить ее в покое?

Собеседник пожал плечами.

— Виттор приказал не снимать охрану полностью. Думаю, Брасиян об этом не знает. Или делает вид, что не знает. В квартире мы ее не охраняем. А вот на улицах стараемся сопровождать. Хорошо, что она не стремится геройствовать и предупреждает, если идет куда-то.

— Как она?

— Держится, — ответил дипломат, а затем добавил, размышляя вслух: — По ней сложно что-то сказать. С таким диагнозом скорее ожидаешь паники и чего-то… эмоционального. А она сдержана. Молчит. Отгородилась от нас. Мне кажется, она не хочет тревожить Марикетту. Поэтому и переехала.

Странно слышать, что темный способен думать о ком-то кроме себя. Но ведь княгиня не всегда служила Тьме. К этому ее подтолкнули светлые. Какая однако ирония…

Мобиль остановился около входа во двор. Стоянки для транспортных средств располагались с внешней стороны. Внутрь, где находились детские площадки и ухоженные скверы для прогулок, проезда не было. В целях безопасности. В случае нападения или несчастного случая боевики и медики смогут дойти от мобилей пешком. А при транспортировке пострадавших используются носилки с левитацией.

— Вот здесь она живет, — Деметрий указал на дом, стоящий вдоль улицы, — второй этаж. Окна на обе стороны. Трехкомнатная. Стандартная планировка.

— Спасибо.

Олеж отстегнул ремень, пожал руку другу и вышел из мобиля. Здание перед ним выглядело совершенно обычно. Двухэтажное. С входами, расположенными внутри двора. Но сердце почему-то сжималось. За грудиной знакомо заныло. И ноги с трудом двигались, когда он зашел за угол и направился к скверу в центре квадратного двора.

Маг сел на скамейку, уже привычно раскинув полог невнимания. Закурил. Стоило подумать, что сказать. Вряд ли она обрадуется неожиданному визиту. Или вообще не захочет его видеть. Посмотрел на дом. Метка Брасияна горела ярко, лучше всяких объяснений указывая местоположение княгини. Он дошел до финальной черты в своих поисках. Буквально ощущал, что стоит на границе, перешагнув которую уже никогда не вернется назад.

Во дворе появились несколько волшебниц с детьми в возрасте до пяти лет. Они направились к развивающим комплексам с чарами защиты от падений и ограничением магии. Пара молодых магов, недавно окончивших интернат, прошла через сквер, активно переговариваясь и жестикулируя. Они еще не определились с призванием и направлялись на поиски подработки.

Олеж проводил их взглядом, доставая из воздуха очередную сигарету. Все вокруг было обыденным. Размеренная жизнь нейтральных магов, не имеющих никакого отношения к равновесию. Когда-то у него все проходило также… Вот только он не помнил некоторые существенные детали своей жизни. И сейчас как раз получил шанс наверстать упущенное. И медлил, взвешивая правильность своего решения.

Маг просидел на скамейке весь день. Курил. Думал. Пытался вспомнить. И каждый раз натыкался на стену. Следил за жизнью других магов. Обдумывал разговоры с истинными. По-разному складывал кусочки полученной информации. Снова убеждался, что без помощи не справится. И выход находился рядом. Стоило лишь набраться смелости и подняться на нужный этаж.

Он очнулся, когда вокруг сгустились сумерки. Двор опустел. Тянуть дольше не имело смысла. Либо идти, либо вернуться в лес. И тогда уже оставить прошлое в покое. Навсегда.

Олеж встал. Ноги сами понесли в нужном направлении. Все оказалось просто. Зайти. Подняться. Остановиться перед дверью. Он помедлил мгновение, а затем, вместо стука, переместился в прихожую. В квартире оказалось темно. Но маг помнил стандартную планировку: кухня-гостиная с одной стороны, санузел и две комнаты с другой. Однако прежде, чем он успел сдвинуться с места, в комнате вспыхнул свет.

— Я конечно понимаю, что носителям Абсолюта не ведомы многие нормы, но хотя бы стучать ты не пробовал? — в низком, хрипловатом голосе звучали непередаваемые нотки сарказма и раздражения.

Он повернул голову в нужную сторону. Княгиня стояла в проеме двери. Руки скрещены на груди. Темные волосы в беспорядке падали на плечи. Свободный свитер с высоким воротом и тонкие брюки делали ее фигуру бесформенной. Но отнюдь не домашней. Нет. Даже сейчас она напоминала хищника, посаженного на цепь, а отнюдь не милую зверушку.

— Мне говорили, что я недостаточно вежлив, — светлый медленно развернулся к хозяйке квартиры.

— А ко мне пришел за перевоспитанием? — цепкий взгляд темно-карих глаз осмотрел его с головы до ног, не упустив ни одной детали.

— Скорее за сотрудничеством. Ты поможешь мне. Я — тебе, — он уже давно понял, что предложить ведьме в обмен на информацию, которую может дать только она.

Ее лицо не дрогнуло. А вот поза стала более расслабленной. Плечи опустились. Ушло напряжение.

— И с чего мне тебе помогать?

Она не верила ему. Нисколько. И совсем не торопилась сделать хоть шаг навстречу. Но… В этом было столько знакомого. Логичного. Внутри потеплело.

— Мне нужна информация о темных. Все, что ты сможешь рассказать. А также независимый взгляд на некоторые данные. Взамен я могу частично снимать печать Брасияна, пока буду находиться здесь.

Глаза собеседницы расширились. Она застыла на минуту. Затем прищурилась, снова пристально изучая его.

— А ты сможешь?

Они оба понимали, что означало его предложение. Время. Немного времени для Илея и Карлоса, чтобы найти выход.

— Меня не было на голосовании. Официально я не являюсь членом Совета. Поэтому часть правил на меня не распространяется. Если же ты о силе… Да, я смогу.

Она задумчиво изучала его несколько минут. Молча. Потом оттолкнулась от косяка и направилась мимо него в сторону кухни.

— Ты, помнится, любишь кофе? — враждебность ушла из голоса.

Кажется, только что он нашел союзника…