Дикая кошка мастера Дуэйна

Глава 61

Дикая кошка вырывалась, царапалась и кусалась, словно в неё бес вселился. Но оборотень лишь крепче сжал зубы и ускорил бег, чтоб скорее добраться до нужного места в лесу. Вскоре он поставил Селену на ноги посреди поляны, которую заприметил ещё тогда, когда следил за пантерой пять лет назад.

— Ты что творишь? — зашипела она, а из-под губы показались белые клыки.

— Ты так злишься на меня! Пора с этим покончить.

— Действительно пора! Оставь меня в покое! Вы меня все уже достали! — с горечью выплюнула Селена.

Дуэйн только сейчас понял, что на самом деле она не проживала свои трагедии, а лишь прятала глубоко под засов, как он учил в школе. И как ей жилось с Астаном — одним Небесным странникам известно. И вот теперь нарыв вскрылся, а мастеру Дугласу стоило помочь Сели скорее очистить душу от всей той грязи, которой он с Астаном её щедро испачкали.

— Я не уйду.

— Убирайся!

— Я не уйду, Сель! — спокойствие леопарда действовало на Селену как катализатор, и она сорвалась.

Удары посыпались градом, но оборотень умело уворачивался, позволяя пантере дотягиваться лишь до самых малочувствительных и безопасных мест на теле. Хищница выходила из себя, видя, что её атака будто совсем не беспокоит Дуэйна.

— Думал, что стоит пальцем поманить и всё? Думал, я тебе забуду свой позор? Ненавижу! — между ударами рычала Сель, не останавливаясь ни на миг.

В какой-то момент она настолько забылась в своей ярости, что пропустила плавное движение леопарда, которым он развернул её к себе спиной и резко уложил на землю. Привыкшее вовремя реагировать тело сгруппировалось, и падение не причинило вреда, но вот нависший над ней оборотень нервировал.

— Всё, всё, успокаивайся! — рычал на ухо Дуэйн.

— Да катись к лешему! — Селене хотелось плакать от бессилия, когда мастер буквально лёг на неё, крепко держа за руки.

Она была обездвижена и опозорена: воительница не смогла даже себя отстоять и теперь находилась в унизительной позе посреди леса.

— Тише, девочка, хватит! Ты меня уже достаточно побила, — как с ребенком говорил с ней Дуэйн, и тем самым всколыхнул очередную волну агрессии, когда кошка стала с утроенной силой выдираться и шипеть, — А, ну ладно, есть другой способ!

И он схватил её зубами за шею. В человеческом теле это было не так удобно, но метод действовал всё равно: его возлюбленная притихла и не шевелилась. Он держал её долго, пока не почувствовал, что её сердце стало биться медленнее, а значит его возлюбленная стала приходить в себя после истерики. Дуэйн отпустил кожу и лизнул языком следы от зубов на ней, от чего Селена вздрогнула, но не поднялась, а осталась лежать распластанной на прошлогодней листве среди леса.

— Прости меня, милая. Я больше никогда не причиню тебе боли. Девочка моя… — оборотень вдохнул аромат её кожи и в голове закружилось.

Он поцеловал её плечо, а пальцы рук переплёл с её. Губами он рисовал узоры на её коже, иногда касаясь её языком, не в силах удержаться от соблазна попробовать на вкус. Метка Астана горела огнём у основания шеи, потревоженная другим самцом. Селена со стоном напряглась и слегка прогнулась в спине, тут же почувствовав силу возбуждения Дуэйна.

И тут оборотень снова снял заслоны, и лавиной на Сель обрушилось дикое желание наставника. Но не похотью это было, а потребностью слиться воедино из-за любви. Бессознательная попытка, соединив тела, стать единой душой со своей парой… Кошка шумно задышала, почувствовав, как её тело отзывается на жар, пылающий в Дуэйне. Он почувствал перемены и стал смелее: отпустил руки перевернул любимую на спину, тут же приникнув к её губам как к чудотворному источнику, который несколько лет назад пробудил его чувства ото сна и разделил жизнь на до и после.

Руки мастера блуждали по тренировочному костюму Селены, который, как и полагалось, был плотно застёгнут и скрывал то, что больше прочего интересовало мужчин. Не совладав с застёжкой, оборотень просто рванул ткань и добрался, наконец-то, до желанного тела. Кошка вздрогнула, но не оттолкнула. Кажется, её заторможенность после истерики улетучивалась от ласк Дуэйна — она стала отвечать на его поцелуй и обвила его плечи руками. В груди седого оборотня зарокотал довольный рык — Сель тянуло к нему как прежде, он чувствовал как стена между ними рушится.

Выпустив из плена губы возлюбленной, он вдохнул манящий аромат кожи на шее и стал покрывать её поцелуями, спускаясь всё ниже. Простой лиф недолго скрывал аппетитную грудь, о которой Дуэйн грезил долгие пять лет. Он с рычанием принялся лизать и прикусывать затвердевшие вершинки, заставляя Сель выгибаться дугой от острого долгожданного удовольствия. Её тяжелые мысли оставили её, дав необходимую передышку после пережитого волнения. И теперь она предавалась любви с мужчиной, которого желала больше всех на свете, и, видимо, так и не смогла разлюбить. К н и г о е д. н е т

Не отвлекаясь от груди, мастер Дуглас принялся за брюки, которые так же плотно сидели, как и тренировочный жилет. Но ткань с треском порвалась, поддавшись силе мышц голодного зверя, и вскоре он приподнялся над Селеной, чтоб стянуть с неё штаны. Оборотница осталась в одних простых трусиках и немного растерялась под безумным взглядом Дуэйна. Пять лет назад она была под действием гормонов, поэтому ей не было неловко, стыдно, она текла лишь от одного присутствия своего любимого. Но сейчас кошку сковал иррациональный страх, который всегда свойственен девственницам.

Она не боялась боли, но почему-то руки и ноги стали холодными от понимания, что обратного пути уже нет. Оборотень навис над ней, рассматривая и любуясь, его глаза полыхали изумрудным пламенем, а широкая грудь тяжело вздымалась. Он был прекрасен в своей страсти. Он снова поцеловал Селену в губы и запустил руку в её насквозь мокрые трусы.

— Я люблю тебя, моя кошечка, — промурчал он, лаская чувствительные складки.

А Селена будто заледенела вся и даже яркость ощущений от интимных касаний стала не такой, как прежде. Оборотень остановился и пристально вгляделся в лицо пантеры.

— Сель, ты в порядке?

— Нет, — пропищала некогда дерзкая кошка.

— Что случилось? — между бровей Дуэйна пролегла глубокая морщина, он тяжело дышал, сдерживая свою жажду.

— Я… давай не сегодня, — сказала Селена и попыталась выбраться из-под массивного тела леопарда.

— Почему? Ты же хочешь меня.

И оборотница крепко задумалась над причиной, которая могла бы остановить этого дрожащего от напряжения огромного кота.

— Я болею, — озвучила она первую возникшую в её голове мысль.

Мастер Дуглас принялся обнюхивать кошку и задрожал ещё сильнее, утробно при этом зарычав.

— Нет, ты здорова и возбуждена. Сель, милая, поверь мне. Я не предам тебя больше никогда, жизнью клянусь! — зашептал ей на ухо оборотень и продолжил целовать её то в губы, то в шею, а потом снова спустился к груди.

Кошка погладила короткие белые волосы на его затылке и немного расслабилась, чувствуя, как умелый язык снова растапливает её лёд и запускает волну огня по венам. Рука Дуэйна в то же время дарила блаженство Селене между бёдер, растирая обильную влагу по набухшим губам. Кошка застонала, когда пальцы закружили вокруг самого чувствительного места. И тогда леопард приподнялся, стягивая с себя штаны, и всматриваясь в жёлтые глаза хищницы.

— Я так мечтал о тебе, Селена… — оборотень стал водить горячим твёрдым членом у оборотницы между ног, и она снова застыла в ожидании того самого момента в её жизни.

Дуэйн стал вдавливаться в лоно Сели, и вскоре на его лице появилось полное непонимание своих ощущений. Кошка закусила губу, ей было больно, но она молчала, лишь шумно дышала. И вот леопард толкнулся сильнее, и тело его возлюбленной пронзила короткая вспышка боли. Селена коротко застонала, а мастер Дуглас, шумно дыша, не верил тому, что произошло.

— Сель… я — первый? — он спросил, не понимая, как такое может быть.

— Да… — заёрзала под ним Селена, — а в следующий раз будет приятнее?

Лицо Дуэйна после непонимания озарилось торжеством. Он не мог поверить в своё счастье и поцеловал свою самку глубоко и страстно, языком проникая ей глубоко в рот. Губы любимого немного отогнали боль первого раза, но, когда он задвигался, то ощущения вернулись. Правда вскоре стали не такими острыми и неприятными как сразу, и в этом была всецело заслуга леопарда. Он ласкал и распалял Селену, стимулируя самые чувствительные точки на её теле и подталкивая к подступающему оргазму. Когда стеночки её лона стали судорожно сжиматься, то, издав сдавленное рычание, Дуэйн упал в омут наслаждения вместе с ней, изливая в неё своё семя.

— Любимая моя, — оборотень целовал Сели всё, что только попадало под его горячие губы, — как так могло случиться?