Дикая

Глава 1

Огромный валун откатился в сторону, и в образовавшуюся щель один за другим вошли люди. Вместе с ними в пещеру залетели хлопья снега. Потянуло ледяным холодом. Елена Николаевна сильнее закуталась в драную задубевшую шкуру, подтягивая ноги ближе к телу.

С момента, когда она проснулась в этом диком и пугающем мире, прошла всего пара часов. Она все еще не до конца верила, что происходящее реальность, а не бред, в который она по какой-то причине погрузилась.

Сначала ей казалось, что все вокруг обычный сон. Как человек, много времени проводящий за чтением разных книг, она никогда не жаловалась на фантазию. И сны ей всегда снились красочные, наполненные многочисленными деталями, объемные, больше похожие на фильмы.

Проблема была в том, что Елена Николаевна не владела техникой осознанного сна, а здесь тело ей вполне подчинялось.

Чтобы убедиться окончательно, она провела пару тестов. Первым был обычный щипок. Неприятная боль намекнула на реальность окружающего.

Елена Николаевна не успокоилась. Она помнила, как иногда во сне пыталась что-либо написать. Если это и получалось, то очень редко и часто не с первой попытки. Поэтому она подхватила лежащую неподалеку палочку и накарябала на земле приветствие. «Добрый день» вышел чуть кривым, но вполне читаемым. Она несколько раз прочла буквы и решила, что этого достаточно.

Однозначно, не сон.

Оставалась вероятность, что она в какой-то момент сошла с ума и сама этого не поняла. К сожалению, сделать что-то с этим Елена Николаевна не могла, поэтому решила воспринимать окружающий мир как настоящий. Если в будущем появятся новые факты, она пересмотрит свое видение ситуации.

Почему ей вообще пришлось проводить какие-либо тесты, чтобы убедить себя в реальности мира вокруг?

Все очень просто. Елена Николаевна точно помнила, как засыпала в своей уютной кровати в двадцать первом веке, а проснулась она в пещере в окружении странных людей, похожих на далеких предков, которые когда-то давно добывали огонь с помощью трения палочек, охотились на мамонтов и не знали, что такое железо.

И для подобного утверждения у нее были причины.

Во-первых, люди вокруг были одеты в шкуры. Причем плохо выделанные шкуры. Одежда была сшита кое-как, стежки крупные, а дырки под них большие. И да, шкуры сильно воняли.

Во-вторых, люди были грязными. Создавалось впечатление, что они специально испачкали лица и все открытые части тела сажей и грязью. Волосы висели жирными сосульками. По их состоянию можно было догадаться, что голову эти люди мыли хорошо если пару месяцев назад, а то и вовсе никогда.

В-третьих, никто практически не разговаривал друг с другом. Люди общались с помощью языка тела и лишь иногда что-то выкрикивали. Фразы были односложными, вроде «дай», «не трогай», «уйди» и все в таком роде.

В-четвертых, в пещере стоял ужасный запах. Воняло мокрыми шкурами, грязными телами и отходами человеческой жизнедеятельности. Как поняла Елена Николаевна, нужду все справляли в небольшом закутке, который располагался слишком, по ее мнению, близко к месту пребывания людей.

А еще в глубине пещеры лежала куча костей. Больших костей! Не было никаких сомнений, что принадлежали они исключительно крупному животному. И снова вспомнились мамонты.

Когда первоначальный шок прошел, Елена Николаевна поняла, что с ней что-то не так. Быстрый осмотр показал – тело, в котором она сейчас находилась, раньше принадлежало кому-то другому. Понять это было несложно.

Сейчас она была такой же грязной, как все остальные вокруг. Из одежды у нее имелась только очень плохо выделанная шкура. А главный критерий – отсутствие лишних килограммов.

Да, еще несколько часов назад Елена Николаевна была дородной дамой шестидесяти одного года. А сейчас ее тело выглядело так, словно его давно нормально не кормили. Грубо говоря – кожа да кости.

Если пол определить было очень просто – женский, то с возрастом все оказалось не так однозначно.

С одной стороны, ужасное состояние кожи на руках. Либо женщина раньше много работала ими, причем в экстремальных условиях, совсем о них не заботясь, либо телу было много лет. С другой стороны, само тело выглядело принадлежащим пусть не юной, но довольно молодой женщине.

Собрав все эти наблюдения, Елена Николаевна пришла к выводу, что ее каким-то образом занесло в далекое прошлое или в параллельный мир, в котором люди еще не перешагнули стадию каменного века.

Как именно это случилось, она понятия не имела, ведь никаких воспоминаний о своей смерти или иных потрясениях у нее не было. Она просто уснула дома, а осознала себя уже здесь.

Прежде чем куда-то бежать, выясняя, чья это шутка и есть ли за пределами пещеры цивилизованный мир, Елена Николаевна затаилась, наблюдая за людьми. Так и просидела пару часов, кутаясь в шкуру и подмечая разные мелочи вокруг.

Размышления были прерваны отодвигаемым в сторону булыжником, который загораживал проход наружу. Чего-то подобного она и ожидала, ведь с той стороны ощутимо тянуло холодом, а на земле неподалеку лежали небольшие кучки снега. Несмотря на внушительный размер камня, в щели все-таки задувало.

Как оказалось, это вернулись члены группы. В руках мужчины несли небольшие охапки хвороста. Елена Николаевна даже думать не хотела, куда им пришлось идти за дровами, раз их не было столько времени.

Когда первая паника прошла, она принялась рассматривать людей. Как оказалось, при первом взгляде ей не удалось заметить много важных мелочей.

Например, ее поразило, какими мощными выглядели люди. Причем не только мужчины, но и женщины. Все обладали крепким телосложением, хотя ростом не отличались. Самый высокий мужчина по ее прикидке вряд ли был выше метра семидесяти, но это не мешало ему выглядеть машиной для убийства.

Еще одной особенностью были мощные челюсти. Елена Николаевна подозревала, что причина кроется в необходимости жевать твердую пищу.

Поначалу ей показалось, что группа очень большая, но сейчас, когда первоначальная паника прошла, Елена Николаевна поняла, что все совсем не так. Всего она насчитала одиннадцать человек, не считая ее саму. Четыре женщины разного возраста, одна из которых выглядела невероятно старой. Три взрослых мужчины и четыре ребенка, из них два совсем маленькие. Плюс сама Елена Николаевна, сидящая в стороне от остальных.

Глава 2

Устроено местное общество было просто. Немногочисленные люди этого времени разбивались на небольшие группы-семьи, за которыми закреплялась определенная территория. Учитывая климатические условия и сложность добывания пропитания, эти территории были весьма обширны.

Елена Николаевна окончила школу давно, больше сорока лет назад, и никогда в жизни не касалась темы каменного века, если не считать одного фильма, просмотренного недавно.

А, еще была пара любовных романов, прочитанных в девяностые годы. В них описывалась страстная любовь между юными красавицами и могучими и сильными неандертальцами.

Даже сейчас Елена Николаевна помнила, что в учебниках истории неандертальцы изображались непривлекательными существами. Низкорослые, нескладные, с большими надбровными дугами и скошенными лбами – эти создания больше походили на далеких предков обезьян, чем на людей.

В книгах их образ всегда был иным. Возможно, их не описывали неземными красавцами, но облик им придавали вполне приемлемый. И конечно же, авторы не забывали добавить героям ума, силы, храбрости и ловкости – что еще нужно трепетному юному сердцу, чтобы влюбиться?

Вряд ли Елене Николаевне стоило воспринимать подобную литературу всерьез. В итоге она могла надеяться только на то, что удалось запомнить из школьного курса истории.

А было это катастрофически мало.

Живут в пещерах, охотятся на мамонтов, изготавливают оружие из камней. Кажется, это все, что она могла сказать, не считая незначительных мелочей. Вроде в это время еще должен жить саблезубый тигр и пещерный медведь, Елена Николаевна не была знатоком истории, поэтому не имела уверенности в этой информации.

Прошерстив свою память на предмет знаний о каменном веке и людях этого времени, Елена Николаевна вернулась мыслями к воспоминаниям девушки.

Итак, людей сейчас жило очень мало. По коротким оговоркам самых старых членов небольшого общества девушка знала, что некоторое время назад в мире случилась какая-то катастрофа, принесшая холода и долгую, практически постоянную зиму.

Катастрофу описывали однозначно – с неба падали камни и глыбы льда. Воздух заволокло дымом от начавшихся пожаров. Долгие дни все вокруг горело, а потом пришла зима.

Елена Николаевна подозревала, что дело в упавшей на землю комете. Об этом свидетельствовали глыбы льда. Видимо, катастрофа была поистине разрушительной, раз падение смогло вызвать такие последствия.

Когда это случилось – неясно. Люди в это время жили недолго и ничего, естественно, не записывали, только передавали из уст в уста. Самой старой женщине их семьи в этом году исполнилось тридцать шесть лет, и выглядела она при этом так, будто давно перешагнула шестидесятилетний барьер.

А самому старому жителю, которого знала Даха, было пятьдесят две зимы. В воспоминаниях Елены Николаевны он представал человеком, который едва мог ходить без посторонней помощи. Для лучшего понимания состояния тела местного долгожителя достаточно представить современных людей, отметивших столетний юбилей.

Раз в год все семьи стекались в одну пещеру, которая имела сакральный характер для местных людей.

В эту пещеру все семьи возвращались из года в год. Проводили там некоторое время, обмениваясь опытом и подбирая для своих детей подходящие пары. Да, уже в это время люди поняли опасность близкородственных браков, поэтому всеми силами старались их избегать.

Любовь здесь, к удивлению Елены Николаевны, существовала. И не только между детьми и родителями, но и между молодыми людьми. Правда, обычно не она становилась основанием для союза.

Родители сами подбирали своим детям пару. В итоге девочки всегда уходили в пещеру мужа.

Люди в это время взрослели очень быстро. Обычно к двенадцати годам человек уже признавался годным для заведения собственной семьи.

И действительно, как могла судить Елена Николаевна, ни юноши, ни девушки двенадцати или тринадцати лет в это время не выглядели детьми.

Она не знала, в чем причина такого быстрого взросления, но подозревала, что замешаны слишком многие факторы. Возможно, это особенность местного вида людей. Или подобное обусловлено суровыми условиями жизни.

Люди здесь обладали большой силой. И для этого им не требовалось посещать тренажерный зал. Их телосложение от природы было более крепким. Кроме того, люди тут обладали более острым зрением, улучшенным слухом и обостренным обонянием.

Елена Николаевна подозревала, что все это имелось и у предков современных людей (она еще не до конца определилась, прошлое это или параллельный мир). Видимо, некоторые навыки просто перестали пользоваться спросом, поэтому постепенно стали утрачиваться.

И вот в таких условиях родилась Даха. Она была очень слабой по местным меркам. Ее телосложение больше походило на то, что развилось у людей спустя тысячелетия. Узкие плечи, тонкая талия, длинные ноги, худые руки, высокий рост – красавица по меркам человека двадцать первого века и совершенно ущербная для тех, кто жил в это время. К тому же Даха родилась с необычным цветом волос.

Елена Николаевна подозревала, что у девушки была просто безобидная мутация. Когда-то благодаря подобным на Земле появились светлоглазые люди. Изначально все люди имели карий цвет глаз, но потом в генах одного индивидуума что-то произошло, и появились голубоглазые дети. Так и здесь.

Это понимала она, но для местных внешность девушки была неприемлемой. Конечно, ее никто не стал убивать, местные люди не были настолько жестокими, но всю жизнь Даха провела в своеобразном вакууме – ее старались игнорировать и не замечать.

И этому была причина. Та самая любовь. Люди были уверены, что с таким телом и странным цветом глаз она не проживет долго, и не хотели к ней привязываться.

С ней практически не разговаривали, ничему не учили – все Даха постигала сама, наблюдая со стороны. В детстве она тянулась к чужому теплу, но остальные отмахивались от нее, прикрикивали или отталкивали.

Глава 3

Нужно было составить план, только Елена Николаевна понятия не имела, как выжить в этом мире и чем себя занять.

Пока у нее даже одежды не было, а без нее можно просто замерзнуть, если выйти за пределы пещеры.

Раз так, следовало позаботиться о самых важных на данный момент вещах, а уже потом думать дальше.

В итоге она решила с самого утра заняться пошивкой одежды для себя, благо шкура у нее имелась. Запах от нее исходил неприятный, но все лучше, чем ничего.

Елена Николаевна даже думать не хотела, что могла появиться здесь после того, как радушные родственники Дахи лишили бы ее последнего имущества. И что-то подсказывало – те были вполне способны на это.

Спрятав нос в меху (фу, но что поделать, он замерз!), она закрыла глаза и провалилась в тревожный сон. Она то и дело просыпалась от различных звуков, иногда вздрагивая и ежась от стылого воздуха, а потом снова засыпала.

Утром Елена Николаевна, к своему удивлению, ощутила себя вполне бодрой. И это было поразительно, учитывая, как плохо она спала ночью. Она списала этот эффект на достаточно молодое тело. Пока мы молоды, многие испытания проходят гораздо проще.

Семья Дахи просыпаться не спешила. Им явно нечем было занять себя, раз они даже не думали выбираться из постелей. Елена Николаевна никуда не торопилась, размышляя, как изловчиться, чтобы шкуры хватило на все задуманное.

Местную технологию пошива одежды она знала. Даха часто наблюдала за другими женщинами, перенимая их умения. Вот только все жилы из туши, лежащей у порога, уже были извлечены.

На охоту она пойти не могла. Просить кого-то? Бесполезно. Откажут без разговоров. Никто не станет лишний раз рисковать ради нее.

Если не жилы, то что? Елена Николаевна помнила, что когда-то давно люди использовали для создания тканей крапиву, но с растениями сейчас был дефицит.

В суровом местном климате времена года имелись, но не сильно выраженные. Условное лето длилось всего пару месяцев, при этом температура не поднималась слишком высоко. Даже летом люди продолжали ходить в теплой одежде.

Если проводить параллель с прошлым миром, сейчас здесь был март или ранний апрель. До местного лета оставалось еще месяца три, так что ни о каких растениях речи не шло.

Раз так, выбора не оставалось. Елена Николаевна могла рассчитывать только на шкуру. Существовало два варианта: отрезать тонкие полоски и воспользоваться ими как нитями или надергать шерсти и сплести из нее тонкие косички для удержания частей одежды.

Резать шкуру Елене Николаевне не хотелось.

Во-первых, сделать это аккуратно у нее не получится, ведь подходящих инструментов здесь нет, а каменным ножом можно отрезать только собственные пальцы или толстую полоску, которая не подойдет для ее замыслов.

Во-вторых, шкура и так была на вес золота. Отрезать от нее еще что-то казалось Елене Николаевне расточительством.

В итоге она решила, что будет долго и упорно мучиться, но сплетет нити из волосков. Благо шкура принадлежала весьма мохнатому зверю. Причем мех был не только густым, но и длинным.

Она поблагодарила покойного Ктора, который оставил ей эту ценность. Да уж, все познается в сравнении.

Пока остальные мирно дремали, она принялась за дело. Вернее, попыталась. Оторвать волоски голыми руками оказалось не так просто. Они были довольно толстыми и крепкими, откусывать Елена Николаевна отказывалась.

Ей срочно нужен был нож!

Это была проблема.

Елена Николаевна сразу начала скучать по тем прекрасным стальным ножам, которые раньше считала чем-то обыденным. Сейчас она не отказалась бы даже от самого тупого из них. Но увы, ничего подобного здесь не было и в помине.

Все, что мог предложить этот век, это каменные инструменты. В принципе, они тоже были местами достаточно острыми, просто следовало найти такой нож. Или сколотый камень.

Взгляд Елены Николаевны немедленно принялся искать что-нибудь подходящее. Вряд ли, конечно, люди оставили бы под ногами что-то острое, но вдруг повезет?

К сожалению, света от едва тлеющих костров было мало, чтобы рассмотреть все как следует. Аккуратно встав, она принялась бродить по пещере, всматриваясь в кучки камней.

Ее передвижения привлекли внимание других. Как она поняла, люди на самом деле не спали, просто лениво валялись, не желая покидать теплые постели.

Елена Николаевна шепотом послала в них несколько проклятий, немного завидуя, что им не нужно сейчас трястись от холода.

– Спать! – крикнула одна из женщин. Кажется, ее звали Буба. Она была женой второго сына.

Слушаться ее Елена Николаевна, конечно же, не собиралась. Вместо ответа чуть приподняла верхнюю губу и на миг замерла, уставившись на женщину предупреждающим взглядом.

Было заметно, что та совсем не ожидала ответной реакции, причем настолько агрессивной. Люди привыкли, что Даха не возражает, покорно принимая все, что они хотели ей дать.

Елена Николаевна не собиралась мириться с подобным положением вещей. Конечно, она не хотела обострять ситуацию до рукоприкладства или кровопролития, но считала, что продемонстрировать характер все-таки стоит.

– Оставь, – посоветовал Бубе муж, привлекая ее внимание прикосновением.

Женщина встрепенулась, словно хотела возразить, но мужчина выразил активное желание заняться кое-чем более интересным.

Елена Николаевна старалась не обращать внимания на звуки совокупления. Она уже знала, что люди тут пусть и не слишком распутны, но не видят большой проблемы в занятиях любовью, когда их слышат.

Делать это под одеялом, когда в паре метров находятся другие члены семьи, было нормой. Хотя в большинстве случаев пары пытались как-то уединиться. Например, заходили за ближайший валун или удалялись в другой конец пещеры.

Присев около самой большой кучи булыжников, Елена Николаевна под звуки страстных вздохов перебирала камни. Хорошо, что она не была юной девушкой, которую могло смутить подобное «музыкальное» сопровождение.

Глава 4

Елене Николаевне не было стыдно. И уж точно она не собиралась страдать благородством.

Возможно, кто-то подумал бы, что ей следовало великодушно отказаться от приза за победу, ведь выиграла она не совсем честно, да и нехорошо обирать другого человека.

Тот, кто так решит, никогда не находился на ее месте. Сейчас Елена Николаевна оказалась в таком мире и положении, что подобное великодушие могло стоить ей жизни. Она всегда считала, что здоровый, в меру, эгоизм весьма полезен.

Конечно, ситуации бывают разные, и Елена Николаевна никогда не заберет последнюю крошку хлеба у голодного ребенка, но Буба не была ни ребенком, ни тем более голодной. Так что никаких угрызений совести!

Жизнь Бубы была Елене Николаевне не нужна. Унижать женщину эмоционально или физически она тоже не собиралась, хотя подозревала, что изъятие некоторых вещей сильно ударит по гордости Бубы.

Муж или ребенок Бубы Елену Николаевну тоже не интересовали.

Сейчас она не могла позволить себе воспитание ребенка, так что тому в любом случае будет лучше с родителями. А если ей вдруг захочется ребенка (что сомнительно, учитывая отсутствие какой-либо медицины), она родит сама.

А муж…

Что ж, мысль была интересной. За спиной сильного мужчины в такое время, полное опасностей, естественно, было бы в разы комфортнее, но не стоит забывать и об эмоциях людей.

Неизвестно, любит ли Брох свою жену, но вмешиваться в их семейную жизнь и разбивать пару Елена Николаевна не собиралась.

Кроме того, Брох был совершенно не в ее вкусе.

Она точно знала, что ему сейчас двадцать лет. По сути, совсем еще мальчишка. Вот только выглядел Брох как мужчина, достигший сорокалетнего возраста.

Кожа на его лице, постоянно подвергавшаяся воздействию низких температур и ветра, выглядела грубой, красной и поврежденной, кое-где с рытвинами от оставшихся воспалений. Крупный нос был свернут на сторону. Над довольно большими глазами нависали кустистые рыжеватые брови. Завершали образ густые усы и вечно встрепанная борода.

С точки зрения современного человека, Брох, как, впрочем, и его братья, имел вид человека без определенного места жительства. К тому же не стоило забывать и о запахе. Мыться здесь было негде.

Конечно, Елена Николаевна могла и потерпеть ради получения защиты и поддержки, но она была слеплена из другого теста.

И говоря прямо, ни капли не гордилась этим. Наоборот, ей казалось, что эта черта характера всегда была причиной ее неудач на личном фронте.

У каждой семьи в пещере имелся небольшой уголок с личными вещами. Елена Николаевна знала, куда идти, поэтому обошла стоящих столбом людей и безошибочно направилась к заначке Бубы.

Женщина позади начала возмущенно рычать, но кого это волновало?

Все, что принадлежало Бубе, было завернуто в большую шкуру пещерного медведя, убитого совместными усилиями всех братьев пару лет назад.

Эту шкуру Елена Николаевна без каких-либо церемоний решила забрать себе, лишней не будет. В конце концов, каменный пол в пещере был довольно прохладен, а ей еще были дороги собственные почки и остальные органы.

Если кто-то думает, что она ограничилась только шкурой, то ошибается. Елена Николаевна не собиралась мелочиться, ведь когда еще выпадет такой шанс.

Большим удивлением стало то, что практически вся одежда внутри свертка раньше принадлежала Дахе.

Елене Николаевне казалось, что изъятием добра у девушки занималась вся семья, вернее, все женщины. Раз так, то почему все ее пожитки в конечном итоге обнаружились в закромах у Бубы?

Прищурившись, Елена Николаевна подняла голову и посмотрела на женщину. Та презрительно вздернула верхнюю губу, явно демонстрируя, что ей нет дела до мнения какой-то девицы.

Ах ты…

Не было слов.

Какими все-таки отвратительными могут быть люди. Сгноила девчонку и ни капли не сожалеет о содеянном.

Елена Николаевна вдруг подумала, что и сегодняшняя акция имела целью забрать у девушки последнее имущество – шкуру.

Она могла себе представить, сколько прожила бы девочка голой в пещере, температура в которой, конечно, не была минусовой, но все равно оставалась далека от комфортной. Естественно, если бы Даха к этому моменту не была уже мертва.

Откуда такая злоба? Что бедный ребенок мог сделать этой женщине?

Елена Николаевна не могла придумать ничего, кроме зависти и ревности. Многие женщины шли на ужасные поступки под влиянием этих чувств.

Фыркнув, она продолжила копаться в вещах, решительно забирая все, что, на ее взгляд, могло пригодиться.

Кроме вещей, раньше принадлежавших Дахе, она отобрала пару более или менее мягких шкур, скребок для выделки, не особо впечатляющий каменный нож (пригодится), моток подготовленных для использования жил и костяную иглу, больше напоминающую обычный крючок.

Елена Николаевна не испытывала стыда за то, что «ограбила» женщину. В отличие от самой Бубы, которая отняла у Дахи последнее, она оставила ей много вещей. Ни скребок, ни игла не были в единственном экземпляре. Да и шкуры в хозяйстве Бубы все еще имелись, как и одежда.

Нести все, что теперь принадлежало ей, в руках она вряд ли бы смогла. Во-первых, одна шкура медведя весила прилично, не говоря уже об остальном. Во-вторых, попросту неудобно.

Поэтому Елена Николаевна скинула все на одну из шкур, а потом, подхватив за угол, утащила все к себе волоком.

Добравшись до места, которое решила считать своим (на некотором отдалении от костра, но все еще достаточно близко, чтобы ощущать едва уловимое тепло), она отпустила шкуру и села на камень.

Пришло время одеться. Только представив, что сможет, наконец, согреться, Елена Николаевна торопливо принялась перебирать вещи Дахи.

Первым делом она надела штаны. Неудобные и топорно сделанные, они все-таки позволяли не сверкать постоянно голым задом.

Следом Елена Николаевна с большим удовольствием натянула сапоги. Обувь здесь состояла из двух частей. Гетры и сам ботинок. Все это сшивалось между собой, но перед выходом наружу людям все равно приходилось обматывать ноги полосками кожи, ведь снег – коварная штука, способная пробраться в любую щель. Ни о какой подошве речи не шло.

Глава 5

В прошлом ей никогда не доводилось шить шапки. Не было необходимости, ведь головной убор можно было просто купить. К сожалению, вряд ли в этом мире найдутся магазины.

Для начала Елена Николаевна отобрала самую подходящую, на ее взгляд, шкуру. Она не беспокоилась о красоте. Главными критериями сейчас были удобство и тепло. Да и глупо беспокоиться о подобном, учитывая состояние остальной одежды.

Елена Николаевна приложила подходящую шкуру к голове, а потом ножом отметила места отреза. Никаких ножниц или измерительных лент под рукой, конечно, не имелось. Приходилось работать только ножом и прикидывать все на глаз. Хотя одна из более прямых палок очень пригодилась.

С помощью ножа Елена Николаевна кое-как откромсала довольно широкую ленту, сделав более широкой посередине. По идее, это место должно было прикрывать лоб. Вырезанный далее из шкуры круг задумывался верхом шапки.

Закончив с подготовкой, Елена Николаевна выдохнула и расслабилась, с удивлением понимая, насколько была напряжена.

Оторвав взгляд от кусочков шкуры, она обратила внимание на людей. Некоторые с любопытством поглядывали в ее сторону, но подходить и что-то спрашивать не торопились.

Фыркнув, Елена Николаевна встала и направилась к наметенным около двери сугробам. Воду зимой здесь можно было добыть только из снега, но растопить его было не на чем, приходилось употреблять в первозданном виде.

Торопиться было некуда. К тому же не хотелось заболеть из-за неосторожности.

Закончив с «питьем», она вернулась на свое место и продолжила работу.

Не было никаких сомнений, что шапку она будет носить мехом внутрь. Кожа животного была плохо обработана, и Елене Николаевне даже думать не хотелось о состоянии головы при соприкосновении с подобным.

Сразу пускать в ход жилы она не стала. Сначала проделала небольшие дырочки с помощью ножа и костяной иглы. И то и другое было тупым и неудобным, но справиться удалось.

После этого этапа работы Елена Николаевна снова передохнула. Руки, не привычные к такому напряжению, слегка покалывало. К тому же полумрак пещеры утомлял глаза.

Дав телу необходимый отдых, она продолжила.

Сначала сшила края налобной части. Потом приставила к получившемуся кругу верхнюю часть и с помощью жил соединила.

Завязав все углы, подняла шапку выше и повертела в воздухе. Выглядело отвратительно. Несмотря на все усилия работать аккуратно, с имеющимися инструментами сделать что-то более выдающееся не представлялось возможным. К тому же до этого дня Елена Николаевна действительно никогда не шила шапок.

Не став долго «любоваться» своим творением, она просто надела его, с восторгом понимая, что все получилось даже лучше, чем предполагалось. Шапка крепко держалась на голове. И это главное!

Из любопытства Елена Николаевна вывернула головной убор мехом наружу и снова надела. Как и ожидалось – лишенная меха часть неприятно терлась об уши и любой доступный кусочек открытой кожи. Потерпеть, конечно, можно, но зачем страдать?

Будь у нее материал для подкладки – другое дело, а без него мучиться ни к чему.

Не надо думать, что местные люди не носили ничего на голове. Это совсем не так. До шапок дело пока не дошло, но удобные шкурки они на себя накидывали, когда выходили из пещеры.

Елене Николаевне стало интересно, как скоро племя заинтересуется новым предметом гардероба и решит сделать себе нечто подобное.

Она не знала, сколько времени прошло после завтрака, но люди снова начали собираться около костра на трапезу. Мелькнула мысль, что они питаются слишком часто, но потом Елена Николаевна поняла, что соплеменники стремятся съесть как можно больше мяса, пока оно не протухнет окончательно.

Поджаривая свой кусок, она вздохнула. Было немного жаль местных людей с их крайне скудным меню.

Зима здесь длилась долго. До ближайшей реки далеко. Лес под боком, но какая от него польза, если холодное время года занимает больше девяти месяцев?

Ни фруктов, ни овощей. Изредка люди находили и ели ягоды. Но случалось это крайне редко. Да и то баловались этим в большинстве своем дети и женщины.

Елена Николаевна не хотела так жить. Это удручало. Она представляла себе, как скоро организм взбунтуется из-за недостатка полезных веществ.

Но что делать? Наверное, ответ был только один – двигаться ближе к югу. Даже во времена постоянной зимы ближе к экватору должно было быть комфортнее и теплее. Странно, что люди все еще живут здесь, не пытаясь отыскать более удобные места для проживания.

С другой стороны, кто их там ждет? Если юг населяют другие племена, то им вряд ли понравится, что на их территорию пришли чужаки. Хотя не обязательно драться за одно место. Людей катастрофически мало, а мир большой. Места должно хватить всем. Тем более что население обычно довольствуется ограниченной территорией.

Видимо, дело не только в страхе, что на новом месте их никто не ждет. В эти времена вообще путешествовать крайне опасно. Суровый климат и многочисленные хищники испугают кого угодно.

Да, племена каждый год собираются в пещеру, но только в теплое время года, будучи полностью уверенными, что к холодам вернутся домой. Хищники, конечно, были и остаются проблемой (ежегодно во время перехода кто-нибудь погибает), но это никогда не останавливало людей. А вот дальше заходить никто не хочет.

Елена Николаевна понимала, насколько может быть опасно такое путешествие, но все равно не хотелось оставаться в столь угрюмом и скудном месте.

Может быть, во время сбора удастся отыскать желающих отправиться в новые края?

К ее огорчению, вероятность этого стремилась к нулю. Местные люди не хотели рисковать.

После еды мужчины пришли в движение. Елена Николаевна встрепенулась.

Это был ее шанс побывать снаружи. В одиночестве она не хотела выходить. Да и не хватило бы сил отодвинуть камень, загораживающий вход. Он был действительно огромным и тяжелым.

Быстро дожевав, она метнулась к своим вещам. Для начала засунула за пояс штанов нож (не слишком безопасно, но больше деть его было некуда). Потом натянула на голову шапку. И в конце повязала на плечи шкуру, в которую куталась, когда только очнулась в этом мире.

Глава 6

Приоткрыв один из зажмуренных непонятно когда глаз, Елена Николаевна посмотрела на пытающегося дотянуться до нее зверя.

Картина, представшая перед ней, была настолько ужасной, что она едва дышала, ощущая, как страх тисками сковывает сердце.

Тело сотрясла крупная дрожь, и явно не от холода.

Заставить себя шевельнуться было нереально. Воображение сразу рисовало не слишком приятные картины того, что может произойти, если она изменит положение.

Как и куда ударить, чтобы избежать укуса в руку? Раскрытая пасть была слишком близко! Если во время удара зверь немного повернет голову, то легко может откусить ей руку!

Ударить в глаз тоже не представлялось возможным – не хватит пространства для замаха.

Просто воткнуть?

Елена Николаевна ощутила, как к горлу подкатывает тошнота.

Чтобы медленно вдавить нож в глаз зверя, нужно обладать выдающимся хладнокровием. Она не была уверена, что наберет в себе хотя бы процентов пять от требуемого количества.

Да и зверь не будет терпеливо дожидаться, когда ему воткнут что-то в череп. Он просто изловчится и отгрызет противнику половину руки. А если не откусит, так сильно покалечит, изрезав кожу и все, что под ней, клыками.

Можно было попробовать воткнуть нож в ухо. Для этого придется отвести руку вбок. Места, в принципе, хватало, однако Елена Николаевна сомневалась, что ей достанет силы и ловкости.

Для достижения результата необходимо попасть точно в цель, вот только зверь постоянно мотал головой, понижая вероятность удачного исхода.

Если она промахнется и попадет в череп, может произойти что угодно, вплоть до того, что каменный нож сломается. И тогда ее ничто не спасет.

Все эти мысли проносились со скоростью света. Скоро зверь придет в себя после азартной погони и воспользуется лапами. Времени оставалось все меньше.

Но как заставить себя сделать хоть что-то, когда от страха немеют пальцы, а тело с каждой секундой трясется все сильнее?

Елена Николаевна была ребенком цивилизации. Психически здоровой и стабильной личностью без отклонений, заставляющих людей наслаждаться насилием.

Ее рациональная часть понимала, что единственный выход из возникшей ситуации – убить животное. Но в душе все переворачивалось от одного только представления своих дальнейших действий.

Сжав зубы так, что заболели мышцы лица, она вдохнула глубже и постаралась выбросить лишнее из головы.

Требовалось отбросить налет цивилизации, забыть, кем она была прежде. Иначе ее жизнь закончится в самые ближайшие минуты.

Куда бить? Глаз? Ухо? Шея? В глаз неудобно. Она не попадет. Зверь не даст ей действовать медленно. В ухо тоже сложно попасть. Тогда шея? Елена Николаевна вспомнила, как было тяжело пробить шкуру, когда она шила шапку, сейчас лежащую где-то на снегу.

Зверь зарычал и начал отстраняться. Она поняла, что тот вспомнил о существовании лап и попытается выцарапать добычу из пещеры. Внутренности скрутило. Жар новой волной хлынул в тело. Ее будто в одно мгновение окунули в горячую воду, а потом сбросили с высоты, отчего все существо вздрогнуло.

Дальнейшее еще долго снилось в кошмарах, но даже там Елена Николаевна не могла вспомнить, как ей удалось так быстро вывернуть руку и нанести удар.

Рев заполнил уши. Она задрожала сильнее, вжимаясь в стену так, словно хотела слиться с ней навечно.

Спустя какое-то время все затихло.

Елена Николаевна содрогнулась всем телом и сама не поняла, в какой момент начала плакать. Крупные слезы просто катились из глаз.

Шок был настолько силен, что она задыхалась, тщетно пытаясь хоть как-то стабилизировать свое состояние.

Присев на корточки, Елена Николаевна обхватила колени руками и глубоко вздохнула, но это не помогло. Пришлось потратить на себя еще какое-то время.

Мысли блуждали. С одной стороны, они казались кристально чистыми, а с другой, едва получалось мыслить нормально.

В конце концов паника немного утихла. Холод начал давать о себе знать. Елену Николаевну затрясло сильнее.

Кое-как поднявшись, она схватилась за стену. Ноги совсем не держали. Слабость была очень сильной.

Елена Николаевна подозревала, что это откат после всплеска адреналина.

Не хотелось выходить наружу из опасения, что ничего не закончено. Маленькая пещерка стала казаться идеальным убежищем, ведь только из-за нее Елена Николаева все еще жива.

Она немного истерично усмехнулась. Кажется, ее удача в этот день исчерпалась полностью. В будущем придется быть осторожнее, иначе все может закончиться плачевно.

Когда холод стал совсем невыносим (а для этого не понадобилось много времени), она все-таки выглянула наружу.

Дыхание мгновенно перехватило.

С ужасом и трепетом она смотрела на крупного зверя, который лежал неподалеку от пещерки.

Он казался таким большим и мощным, что маленький нож, торчащий из глазницы, выглядел поистине смехотворно. Если, конечно, забыть о том, что именно эта крохотная деталь привела к смерти величественного животного.

Елена Николаевна тревожно облизнула губы. Она понятия не имела, как ей это удалось. Разве такое возможно? Да, она думала о том, куда ударить, но сейчас становилось понятно, насколько невероятным было произошедшее.

Она, конечно, не эксперт, но разве в глазнице нет кости?

Елена Николаевна судорожно попыталась вспомнить строение черепа. Кажется, там, за глазом, должна быть кость. Неужели удалось пробить ее простым каменным ножом? Или получилось попасть в небольшой открытый канал?

Боже, как ей не хватало твердых знаний. Она тысячу раз видела на картинках черепа, но все равно не помнила подобных мелочей.

Содрогнувшись, Елена Николаевна кое-как выбралась из пещеры, только сейчас понимая, как ей повезло проскользнуть внутрь без последствий. Удачливее могут быть только пьяные, упавшие с пятого этажа и не получившие никаких повреждений.

Она несмело шагнула вперед, не отрывая глаз от зверя, словно боясь, что тот сейчас вскочит и снова кинется на нее. В какой-то момент ей показалось, что он дышит.

Глава 7

Взгляд Елены Николаевны устремился к месту, где, заботливо накрытые шкурой, лежали вещи Бубы.

О, она не сомневалась, что к пропаже причастна именно эта женщина. Не зря ведь Буба закатила такую истерику, поняв, что Елена Николаевна вернулась целой и невредимой.

Можно было представить, как эта змея радовалась, когда мужчины вернулись без единственной женщины своей небольшой группы. Так радовалась, что незамедлительно бросилась возвращать то, что ей не принадлежало.

Отбросив лишние мысли, Елена Николаевна подлетела к вещам Бубы и резким движением отбросила шкуру в сторону.

Ее действия, конечно же, не остались незамеченными. Буба взвизгнула так, словно ее за ягодицы укусило насекомое, и буквально взвилась вверх, бросаясь вперед.

Никакой ошибки – вещи лежали там, где Елена Николаевна и рассчитывала их найти. Они все еще были заботливо укутаны в шкуру. Видно, у Бубы не было времени их рассортировать и уложить по-другому.

– Нельзя! – закричала женщина. Подлетев, она схватила Елену Николаевну за локоть левой руки и дернула.

Силы в теле Бубы было предостаточно. Вот только Елена Николаевна, взвинченная событиями дня и злая из-за очередной пропажи вещей, была безрассуднее, чем обычно.

Она не обратила на рывок никакого внимания. Вернее, тот стал хорошим поводом для того, чтобы ее собственный удар оказался сильнее, чем мог быть.

Когда ее развернули, она не стала медлить. Пощечина вышла звонкой и мощной. Сначала Елена Николаевна хотела использовать кулак, но потом подумала, что это не слишком хорошая идея.

Она знала, что неподготовленный человек может причинить себе вред. Ломать пальцы о череп Бубы ей точно не хотелось.

Кроме того, не факт, что все заживет как было изначально. Без должной медицинской помощи после такой травмы можно всю оставшуюся жизнь мучиться от болей в руке.

Буба не стоила такой жертвы.

Удар явно стал для женщины полной неожиданностью. Она удивленно моргнула и сделала шаг назад, вскидывая руку и прижимая ее к щеке.

Елена Николаевна не дала ей опомниться. Резко шагнув вперед, она схватила Бубу за волосы и дернула так, что женщина буквально завизжала от боли, наклоняясь вперед.

– Еще раз тронешь мои вещи – и я тебя убью, – прорычала Елена Николаевна, мотая рукой. В пылу гнева она вспомнила, что местные люди не понимают длинных предложений. – Мои вещи. Нельзя. Не трогай. Никогда. Убью.

Закончив, она оттолкнула женщину, отчего та споткнулась о собственные ноги и упала.

Опустив руку, Елена Николаевна огляделась. Страх юркой змеей скользнул под ребра.

За такой концерт ее могли побить родственники Бубы, если решат, что действия женщины оправданы, а агрессия самой Елены Николаевны – нет.

В конце концов, в этом месте не действуют никакие законы, кроме тех, которые люди сами себе придумали. Они в любой момент могут отринуть их, ведь над ними нет никого, кто наказал бы за отступление.

Схватив нож, Елена Николаевна стиснула пальцы вокруг рукояти. Движение было чисто демонстративным. Она очень надеялась, что полных глупцов (кроме Бубы, конечно) среди них нет.

Люди, если судить по их лицам, были ошарашены случившимся.

Они просто стояли там, где их застиг конфликт, и в замешательстве смотрели на Елену Николаевну.

Не став ждать, пока все опомнятся, Елена Николаевна подхватила вещи (сейчас нести их было легче, ведь большая часть находилась на ее теле) и степенно вернулась в свой угол.

Первой ожила Буба. Кто бы сомневался.

Взвизгнув, она поднялась на ноги, а потом, поискав глазами мужа, бросилась к нему, причитая, как несправедливо с ней обошлись.

Брох тоже отмер. Он окинул жену сложным взглядом, а потом схватил за руку и отвел в дальний конец пещеры, что-то при этом ей настойчиво втолковывая.

Его слова явно не нравились Бубе. Она то и дело возмущалась, отрицала, а потом даже поколотила мужа, пытаясь таким способом донести свою точку зрения.

Брох проигнорировал удары, лишь рыкнул, чем заставил Бубу, наконец, замолчать.

После этого в пещере воцарился мир и покой.

Все племя принялось снимать шкуру с убитого Еленой Николаевной зверя. Сама она настолько устала, что едва держала глаза открытыми. Потрясения дня давали о себе знать.

Наверное, следовало пойти и внести вклад в разделку туши, но сил не осталось даже встать. Кроме того, Елене Николаевне было донельзя неприятно.

Одно дело – снимать шкуру с давно мертвой курицы, находясь у себя в уютной и безопасной квартире, и совсем другое – свежевать монстра, клыков которого ты избежала лишь чудом.

Даже мертвое тело все еще пугало. Подсознание четко усвоило, что конкретно этот зверь крайне опасен для здоровья и его следует избегать любой ценой.

После некоторого наблюдения Елена Николаевна поняла, что и остальные относятся к убитому зверю с легкой опаской и чем-то вроде благоговения.

Да, они продолжали снимать шкуру, но было видно, что люди испытывают при этом стресс.

Елена Николаевна фыркнула. Все они (включая ее саму) вели себя глупо. Умом она это понимала, однако эмоции не желали подчиняться.

Когда зверя вскрыли, Елена Николаевна зажала нос пальцами. Запах был невыносимо отвратительным. Чувствительный нос иногда бывает сущим проклятием. Она очень надеялась, что люди не оставят внутренности в пещере, а выбросят наружу.

Так те и поступили (слава богу), но оставили потроха, которые немедленно принялись жарить.

Заметив, что в ее сторону идет Брох, Елена Николаевна напряглась. Она видела, какими злыми глазами Буба провожает мужа. По спине побежали мурашки. Что-то подсказывало, что эта змея не успокоится.

Рука Броха была в крови. Он что-то держал.

Елена Николаевна сглотнула и все-таки поднялась на ноги, чтобы не общаться с мужчиной из невыгодного положения.

Добравшись до нее, Брох постоял несколько мгновений, а потом протянул руку с зажатым в ней органом.

– Твое, – произнес он, чуть нетерпеливо дергая рукой.

Глава 8

Для начала Елена Николаевна вспомнила все, что знала Даха по поводу выделки шкур, поскольку сама понятия не имела, как это делается. В прошлой жизни ей никогда не требовались подобные знания и умения.

Кажется, в этом должен быть замешан дуб. Не зря ведь существуют такие слова, как «дубление» или «дубленка».

Еще Елена Николаевна помнила, что работа со шкурами должна быть не слишком приятно пахнущей. Почему? Уверенности не было. Просто на глаза однажды попался ролик про средневековье. Ведущий уверял, что ремесленников, занимавшихся выделкой шкур, отселяли на окраины городов, поскольку их работа слишком дурнопахнущая. Правда это или очередная выдумка, Елена Николаевна не знала.

Местные поступали со шкурами очень просто. Вся работа укладывалась в три этапа. Первый – очистка. Второй – растяжка. Третий – пропитка.

Отыскав в своих вещах скребок, Елена Николаевна разложила шкуру на полу мехом вниз и оглядела объем работ. Он был впечатляющим. Зверь обладал поистине большим размером.

Уйдет много времени, прежде чем она сможет очистить поверхность от всего лишнего.

Может, для начала немного отдохнуть?

Нет. Если она сейчас сядет, то потом не захочет продолжать. Да и что еще в пещере делать? Спать? А потом ночью смотреть в темный потолок, слушая, как завывает снаружи ветер или как люди вокруг спят?

Нет уж, спасибо. Лучше сейчас поработать, а ночью спокойно спать.

С таким настроем Елена Николаевна опустилась на колени и принялась чистить шкуру, убирая все лишние элементы.

Не самая приятная работа, если говорить прямо.

Нос местных людей был очень чувствителен. Благодаря этому Елена Николаевна улавливала все оттенки «аромата», отчего время от времени морщилась.

Спустя какое-то время руки устали, но работа не была близка к завершению, поэтому Елена Николаевна даже не подумала останавливаться. Правда, до ночи все равно не успела.

И дело не в том, что она скребла медленно. Просто начала поздно, к тому же в отличие от местных жителей Елена Николаевна предпочитала счищать все тщательно.

Она надеялась, что благодаря этому шкура будет более мягкой.

Под вечер у нее не осталось сил ни на что.

Свернутую в рулон шкуру она положила подальше от себя (запах просто убивал!) и легла спать, не заботясь об ужине. Люди недавно поели и тоже уже дремали.

Она сама не заметила, как уснула. Просто выключилась. Никаких снов, хотя, кажется, что-то будило ее раз или два за ночь, но полной уверенности в этом не было.

Утром, быстро перекусив, Елена Николаевна продолжила работу. Ближе к обеду все было сделано. Пришло время для следующего этапа.

Вторая стадия – растяжка.

Местные жители обычно натягивали шкуру между вбитыми в землю колышками и посыпали ее пеплом, а потом на время оставляли. Это не отнимало много времени и сил.

Однако Елене Николаевне пришлось потрудиться.

Каждый раз этим занималось несколько человек, ведь в одиночку справиться со шкурой, кольями и камнями непросто, но ей на помощь никто не спешил, да она и не звала, полагаясь только на собственные силы.

Вбив с помощью камня последний кол в землю, Елена Николаевна смахнула пот со лба и улыбнулась.

Пока все шло хорошо.

Пришло время для пепла. Сначала она хотела просто посыпать им шкуру, но потом решила для начала втереть его в кожу. И уже после засыпала.

Теперь оставалось только ждать.

Елена Николаевна собиралась отдохнуть, но очень быстро ей стало скучно. В прошлой жизни ее мозг постоянно был занят какими-нибудь делами, поэтому дни проходили как выпущенные из пушки ядра.

Немного посидев, она направилась к Броху. Для следующего этапа требовался один ингредиент, от которого ее заранее подташнивало.

Стоило ей подойти к людям, как те настороженно замерли, ожидая услышать, что ей надо.

– Уходи! – крикнула Буба. Елена Николаевна закатила глаза к потолку. Это уже не смешно.

Не удостоив женщину ни каплей внимания, отчего та побелела от ярости, она посмотрела на Броха.

– Голова, – произнесла она и посмотрела на лежащую недалеко названную часть тела зверя.

Брох понимающе кивнул. Елена Николаевна похвалила себя за то, что более или менее приспособилась общаться с этими людьми.

– Нет, – Буба глянула на мужа и поджала губы.

Брох с недоумением посмотрел на жену. Удивление было оправданным. Обычно голова доставалась тому, кому принадлежала шкура. Когда-то люди ели мозг зверей, но потом посчитали, что умнее животных и не следует перенимать их ограниченное мышление.

Поглядывая время от времени на жену, Брох снова кивнул Елене Николаевне, давая разрешение забрать голову.

Буба резко отвернулась, а потом сердито шлепнула по голове пробегающего мимо мальчика, отчего тот споткнулся и упал. Пару секунд он спокойно сидел, удивленно глядя на Бубу, а потом захныкал.

Это увидела Юба – жена Нтона. Ей явно не понравилось, как Буба поступила с ее сыном.

– Эй! – крикнула она, подлетела к хныкающему ребенку и рывком подняла его на руки, глядя на Бубу со злостью. – Просто шел. Зачем бить?

Буба не удостоила женщину ответом, фыркнула и отмахнулась, а потом встала и направилась к Хае – матриарху племени. Они вдвоем принялись о чем-то говорить, время от времени оглядывая семью.

Елена Николаевна сжала зубы. Атмосфера в племени из-за Бубы и старейшины была не слишком здоровой. Ясно, что Хая по какой-то причине покровительствует Бубе, отчего та наглеет, ни во что не ставя остальных.

Мужчины словно не замечали происходящего между их женами, вмешиваясь, только когда все начинало выходить из-под контроля.

Вздохнув, Елена Николаевна оттащила голову зверя к себе в уголок, но, немного подумав, отнесла ее ближе к выходу. Если держать голову так близко к теплу, через несколько дней она начнет протухать.

Уложив ее рядом с коробами, Елена Николаевна удовлетворенно хмыкнула. Вот, всего пару дней здесь, а уже какое-никакое имущество имеется. Правда, не хотелось повторять то, через что пришлось пройти, чтобы добыть все это. Она не была уверена, что выживет, если снова столкнется с подобным хищником.

Глава 9

Брох раздраженно оттолкнул жену, отчего та завыла еще сильнее. Его мать немедленно закричала, пытаясь пристыдить сына, который так грубо обходится с раненой женщиной.

Елена Николаевна смотрела на все это со стороны и понимала, что мира не выйдет. Она явно была как кость в горле двум женщинам. А раз так, те сделают все возможное, чтобы избавиться от нее.

– Хватит! – не выдержал, наконец, Брох. Скинув с себя руку снова вцепившейся в него жены, он хмуро оглядел притихшую мать и Бубу. Те выжидательно на него смотрели, и в их глазах блестело упрямство.

Брох устало вздохнул, а потом повернулся к Елене Николаевне.

– Идем, – бросил он, оглядел других мужчин и кивнул им. Все (и Брох в том числе) принялись одеваться для выхода наружу.

Елена Николаевна поджала губы. Внутри все сотрясалось от ужаса. Стало понятно, что Брох выбрал все-таки жену и мать, а еще спокойствие в семье. Ему явно не хотелось разбираться с постоянными склоками, поэтому он решил убрать главную проблему.

Даха была всего лишь женой погибшего брата. Некрасивая, болезненная, безынициативная, она вносила в семью раздор. Да, в последние дни она изменилась, но это мало что значило.

Брох видел, что его жена и мать люто ненавидели белую женщину. Он понимал: если Даха останется в пещере, то вскоре случится трагедия – кто-то точно умрет.

Он не любил Даху, но ему не хотелось, чтобы она умерла. Он собирался дать ей шанс. Пусть снаружи выжить не так просто, но если духи будут к ней милостивы, то она сможет дотянуть до весны. А там они отведут ее в Великую пещеру и найдут другого мужа.

Возможно, найдется еще кто-нибудь, кто захочет взять такую некрасивую женщину в жены. Брох очень на это надеялся.

Для начала Елена Николаевна укуталась в две шкуры. В одну руку взяла вещи, во вторую голову.

Увидев это, Буба рассвирепела. Когда Елена Николаевна проходила мимо, женщина ухватилась за вещи и резко дернула, намереваясь отнять то, что ей не принадлежало. Вот только выдернуть вещи из цепкой руки ей не удалось.

Елена Николаевна повернулась и оскалилась. Она была слишком зла, чтобы и дальше терпеть выходки сумасшедшей.

– Убью, – прорычала она, а потом подняла голову зверя и сунула прямо в лицо женщины.

Буба ахнула и отпрянула, отпуская вещи.

– Идем, – повторил Брох, хватая Елену Николаевну за локоть и принимаясь тянуть в сторону выхода. Остальные мужчины последовали за ними.

Снаружи было все еще темно. Неудивительно, учитывая, как рано Буба всех разбудила, решив, что убить кого-то поутру – отличная идея.

Мороз стоял такой, что лицо сразу начало пощипывать. Елене Николаевне хотелось заплакать. Она не представляла, как выжить в таких условиях.

Наверное, стоило отбросить гордость и слезно умолять людей о позволении остаться в пещере. Но прочь иллюзии! Следующую ночь она могла и не пережить, ведь Буба в любой момент была способна доделать начатое.

С каждым шагом небольшая группа отдалялась от безопасного места. Елена Николаевна не знала, куда они идут. Ясно было одно – не в лес. Тропинка, по которой обычно ходили за хворостом или на охоту, осталась позади.

Внезапно она вспомнила, как однажды мужчины разговаривали о крохотной пещере, которая располагалась в паре километров. Эти воспоминания принадлежали Дахе. Сама девушка никогда там не была, поэтому Елена Николаевна понятия не имела, в правильную ли сторону они идут.

В какой-то момент маленькая группа остановилась. Ночью выпал снег, и все было покрыто тонким нетронутым слоем. Брох и Нтон разошлись в стороны, настороженно поглядывая вокруг, изредка посматривая на землю.

– Что? – шепотом спросила Елена Николаевна у Карха.

Тот покосился на нее и пожал плечами.

– Ищут.

– Что? – повторила она, раздражаясь. Кто бы знал, как ей не хватало обычного общения! Впрочем, сейчас отсутствие возможности нормально поговорить – последнее, что ее волновало.

– Зверя.

Елена Николаевна тревожно сглотнула и сама принялась оглядываться. Она будто воочию увидела перед собой хищника, который снова скалил зубы, пытаясь дотянуться до нее.

– Здесь? – задала она новый вопрос, рефлекторно подвигаясь ближе к Карху.

Очень захотелось схватить нож – хоть какая-то защита, – но руки были заняты вещами. Немного подумав, Елена Николаевна все-таки опустила голову зверя на землю и достала нож.

– Не знаю.

Она едва не скрипнула зубами. И что это значит?!

Она уже хотела спросить еще что-нибудь, чтобы прояснить ситуацию до конца, но потом вдумалась, прокручивая в голове ответы Карха и поведение остальных.

Если бы где-то тут был хищник, вряд ли мужчины стали бы исследовать местность. Как показала жизнь, в таких случаях они предпочитали как можно скорее уносить ноги.

Охотились на плотоядных животных люди обычно после предварительной подготовки и только в том случае, если хищник им сильно мешал.

По всему выходило, что сейчас мужчины просто искали следы пребывания зверя поблизости, но это не значило, что он действительно где-то рядом. Выдохнув, она чуть улыбнулась и кивнула Карху. Тот сделал вид, что ничего не заметил. Минут через пять, когда Елена Николаевна начала серьезно нервничать, Брох с братом вернулись.

– Пусто, – произнес Нтон.

Карх подхватил голову зверя с земли и пошел вперед. Вскоре они добрались до места назначения. Вход в пещеру оказался очень маленьким. Эта была практически щель-дыра в стене. Если бы Брох не указал в ту сторону, Елена Николаевна никогда бы не додумалась посмотреть, что там.

– Тут, – бросил Брох Карху, а сам вместе с братом снова ушел, на этот раз в сторону леса.

– Идем, – Карх первым протиснулся в щель. Елена Николаевна последовала за ним.

Внутри пещеры было темно. Ничего удивительного, учитывая, что и снаружи все еще царил полумрак. А еще здесь было много снега. Особенно около входа. Пробравшись через большой сугроб, Елена Николаевна оказалась в своем новом доме. Ее глаза в темноте видели немного лучше, чем в прошлом мире, но не настолько хорошо, чтобы рассмотреть все внутри пещеры.

Глава 10

Она не придала этому особого значения. Мало ли что могло пищать в лесу, наполненном живностью. Кроме хищников, тут водились мелкие животные и птицы. Важнее было собрать как можно больше хвороста.

По этой причине Елена Николаевна работала быстро, время от времени окидывая местность цепким взглядом. Любая подозрительная мелочь изучалась внимательнее.

Спустя какое-то время она решила, что наломала достаточно. Оставаться на одном месте дольше было опасно.

Раскинув веревку на снегу, она принялась складывать хворост горкой. Получилась внушительная куча. Елена Николаевна даже забеспокоилась, что не сможет поднять такую тяжесть, но все равно упрямо связала дрова, а потом, схватив свободный конец, перекинула его через плечо и подняла вязанку на спину.

Однако оказалось, что хворост связан не посередине, отчего один край сильно перевешивал другой.

Мелькнула мысль о том, чтобы все переделать, но потом Елена Николаевна решила, что донесет и так. Дольше оставаться на месте не хотелось. Тревога с каждой минутой становилась все сильнее, подгоняя вперед.

Прислушиваясь к интуиции, однажды уже спасшей ей жизнь, Елена Николаевна зашагала обратно, двигаясь так быстро, как позволял снег и поклажа, и расслабилась, только когда оказалась внутри пещеры с закрытой дверью.

Рухнув около костра, Елена Николаевна вздохнула и тихо засмеялась. Первая вылазка прошла хорошо! Пусть все было слишком нервным, но удалось добыть еще немного хвороста.

Его она решила пустить себе на кровать, не собираясь больше спать на земле. Внутренние органы у нее имелись в единственном экземпляре!

Долго сидеть на месте Елена Николаевна не стала. Пусть в пещере стало немного теплее, но долгое пребывание без движения сразу давало о себе знать.

Устраивать кровать слишком далеко от костра смысла не было, но и близко к огню спать тоже было опасно. Загореться во сне было последним, чего хотела Елена Николаевна.

В итоге, выбрав наиболее, на ее взгляд, удачное место, она оттащила туда вязанку и развязала веревку. Потом распределила палочки по возможности ровно, убирая кривые и толстые ветки. К сожалению, слой получился тонким, но это было все-таки лучше, чем ничего.

После некоторых размышлений Елена Николаевна отказалась от еще одного похода за пределы пещеры. Если кто-то обратил внимание на треск веток, то сейчас он вполне мог находиться где-нибудь поблизости.

Наверное, именно по этой причине люди в большой пещере тоже не выходили из нее чаще одного раза в сутки. За исключением того раза, когда ей удалось каким-то образом убить зверя.

Раз наружу сегодня больше хода нет, Елена Николаевна решила заняться другими делами, благо их хватало.

Для начала подкинула в костер больше хвороста, надеясь, что к ночи пещера хоть немного прогреется. Напрасная надежда, конечно, но мечтать никто не запрещал. Потом убрала раскиданный из-за выхода на улицу снег. Не хотелось, чтобы он растаял из-за поднявшейся в жилище температуры, превратив землю в грязь.

По всему выходило, что придется полностью выкидывать сугроб из пещеры. Она была слишком мала по размерам, а значит, тепло от костра рано или поздно растопит весь снег. Это могло сказаться на холодильниках, но Елена Николаевна рассчитывала, что камень немного сдержит тепло.

Закончив с текущими делами, она принялась вертеть в руке нож и, рассматривая камень, думала, как заточить его.

От этих раздумий ее отвлек отчетливый писк, донесшийся с той стороны каменной двери.

Встав, Елена Николаевна спрятала нож и направилась к выходу. Звук был тихим и совершенно не опасным, но настороженность все равно не исчезла. Не хотелось наткнуться на детеныша, которого выгуливала большая и очень злая мамочка.

Приоткрыв дверь, Елена Николаевна аккуратно осмотрелась. Вечер уже начал медленно опускаться на землю, окутывая мир в серые тона. Тишина стояла такая, что по коже побежали мурашки.

Стало понятно, что еще недавно, во время похода за хворостом, лес был полон жизни, пусть и тихой, а сейчас, с наступлением сумерек, вся живность попряталась в норы.

Тревожно сглотнув, Елена Николаевна поправила на плечах шкуру и сдвинула камень чуть больше, но, прежде чем выйти, огляделась и не заметила поблизости ничего опасного. Тогда она все-таки переступила через порог и замерла.

– Ну и кто тут пищал? – пробормотала тихо, осматривая землю в поисках кого-то маленького.

К удивлению, никого не обнаружилось. Тогда она внимательнее присмотрелась к следам, может, зверек уже сбежал, но нет, около пещеры имелись только человеческие следы.

Отойдя от двери, Елена Николаевна осмотрела ближайшие скалы. Вдруг этот кто-то находится выше. Но и тут ее ждало разочарование – никого видно не было.

Фыркнув, она пожала плечами и направилась обратно, но стоило шагнуть за дверь, как писк повторился.

Елена Николаевна резко обернулась. Звук был настолько ясным, что казалось – пищали прямо около уха.

Пусто! Никого рядом не было! Она еще раз осмотрела снег поблизости, ведь существо могло быть крошечным, но ничего!

– Ну и где ты? – снова тихо спросила, не желая тревожить сумеречную тишину громким голосом. Да и кричать в таком месте явно было лишним.

В этот раз не пришлось уходить в пещеру – стоило словам сорваться с губ, как из леса донесся тихий скулеж. Да, теперь можно было понять, что это не писк, а именно тихое скуление.

Елена Николаевна нахмурилась, повернула голову в сторону звука и подозрительно прищурилась. Предстояло выбрать: пойти или проигнорировать.

Первое могло оказаться опасным. Кто знает, какие хищники живут в этом мире и времени. Возможно, у них имеются какие-нибудь уловки для завлечения жертв, как у рыб-удильщиков.

Звучало бредово, но она до сих пор не разобралась до конца, что это за место, так что скидывать со счетов вероятность существования чего-то необычного не стоило.

Если сейчас проигнорировать звук, а потом найти поблизости крохотные косточки, то совесть заест. Совесть будет ныть, что маленькое создание можно было спасти.

Глава 11

Такое отношение совершенно не понравилось Войсу. Он изогнулся, пытаясь укусить наглую руку, посмевшую его так бесцеремонно поднять. Конечно, у волчонка ничего в очередной раз не получилось. Но это не помешало ему возмущенно ворчать и крутиться в попытке вывернуться из хватки.

– Ну все, все, – Елена Николаевна усмехнулась и отпустила щенка сразу, как только они оказались внутри пещеры.

Проследив, как он зашел вглубь убежища, она окинула ближайшую местность цепким взглядом и, не заметив ничего настораживающего, закрыла дверь.

Вернувшись к костру, Елена Николаевна поискала волчонка глазами. Нигде в зоне видимости его не было, но не успела она забеспокоиться (вдруг в стене есть щель, которую щенок безошибочно нашел и в которую счастливо забился), как заметила движение в хворосте в углу.

Волчонку явно не нравилось открытое пространство, а может, его смущал или пугал огонь, так что он забился за дрова, притаившись тихо, как мышка.

– Надоест сидеть – выйдешь, – произнесла Елена Николаевна, а потом перевела тяжелый взгляд на тушу. – А я пока займусь этой нехорошей кисой, которой не стоило сегодня делать ничего опрометчивого.

Прикасаться к трупу было не слишком приятно, особенно если учесть, что тело пролежало какое-то время на морозе. Однако деваться было некуда. Требовалось снять шкуру, порезать мясо и выкинуть внутренности.

Достав нож, Елена Николаевна посмотрела на него и удрученно вздохнула. Даже с хорошим инструментом она вряд ли бы справилась отлично, а с такой насмешкой на настоящий нож у нее уйдет много времени на разделку.

Так и вышло. Было сложно. И не только физически, но и в психологическом плане.

Не хотелось повредить шкуру, поэтому действовать приходилось очень медленно. Местные жители могли сделать все более быстро и качественно, но их сейчас рядом не было. В итоге, после некоторых мучений, она все-таки добилась своего.

Шкура вышла несколько подранной, но в защиту Елены Николаевны стоит сказать, что не все дыры были ее виной. Мама Войса дралась свирепо и оставила на теле зверя множество ран.

Саму Елену Николаевну не очень расстроили дырки. В ее положении любая полезная вещь ценилась на вес золота. Если шкура не подойдет для одежды, то ей можно будет просто укрываться.

Отложив тяжелую шкуру в сторону, она села напротив туши и задумалась. По идее, сейчас следовало вынуть внутренности.

Только представив запах, которым вскоре наполнится пещера, Елена Николаевна поморщилась.

Беспокоило, как она будет все это вытаскивать. Не было и речи о том, чтобы оставить потроха в пещере на ночь. Можно просто задохнуться от смрада! Тащить все это в руках? Нет, спасибо!

Требовалось что-то придумать. Пачкать шкуру внутренностями не хотелось. В руках носить долго, да и противно.

Покосившись на хворост, Елена Николаевна подумала, что могла бы сделать что-то вроде ледянки. Правда, длинных и гибких веток было не так много, как хотелось бы.

На всякий случай она перебрала весь имеющий хворост. Войсу не очень понравилось, что его потревожили в новом убежище, но его мнения никто учитывать не стал.

Удрученно глядя на небольшую кучу подходящих веток, Елена Николаевна пришла к выводу, что шкуру использовать все-таки придется.

Как только это стало ясно, она спокойно приняла решение действовать. Смысла и дальше мучиться сомнениями не было.

Как она и думала – запах был отвратительным. Быстро вытаскивая все, до чего могла добраться, Елена Николаевна старалась дышать через раз.

Хотелось выбросить все, но она благоразумно принялась перебирать органы, оставляя то, что годилось в пищу. Остальное было сгружено на недавно снятую шкуру.

Выбираться из пещеры ночью было опасно. Елена Николаевна решила далеко не отходить. Хищники в любом случае все быстро растащат, не оставив ни следа. Правда, они могли запомнить место и прийти еще раз, чтобы проверить.

Немного поколебавшись, она решила не сваливать все прямо у порога.

Отодвинув дверь, Елена Николаевна отшатнулась, получив горсть снега в лицо. Непогода с каждой минутой становилась все сильнее.

Она сразу засуетилась. Существовала вероятность, что ночью разразится сильный буран, который скроет внутренности под толстым слоем снега.

Подхватив концы шкуры, Елена Николаевна бодро потащила ее к выходу. По сравнению со всей тушей внутренности весили совсем мало.

Дверь за собой она прикрыла, опасаясь, что волчонок, не показавший за весь вечер и носа из убежища, выползет на улицу.

Торопясь, Елена Николаевна бодро зашагала прочь от пещеры, ощущая тревогу. Все время казалось, что кто-то наблюдает за ней со стороны. Чувство было неприятным.

Когда-то давно, когда она была еще маленькой, а дедушка с бабушкой живы, Елена Николаевна проводила много времени с ними в деревне.

Удобства в деревенском доме находились на улице, поэтому если кто-то просыпался среди ночи, то ему приходилось пересекать весь двор, чтобы добраться до нужного строения.

Арбузы были коварными. Маленькая Елена очень их любила, только не нравилось, что потом приходилось вставать даже ночью.

Она до сих пор помнила, как бегала по ночному двору, от ужаса ускоряясь, потому что ей казалось, что в темноте таились страшные чудовища, которые очень любили гоняться за ней. Правда, никогда не догоняли, но это не мешало Елене Николаевне бояться их.

Это было одно из самых ярких воспоминаний детства. К сожалению, после взросления страх перед темнотой так до конца и не прошел.

А сейчас, когда она знала, что вокруг действительно могли скрываться хищники, все внутри практически переворачивалось от липкого ужаса.

То, что наблюдение ей не кажется, стало понятно очень быстро. Темнота была чернильной, но новые глаза Елены Николаевны все равно заметили темный силуэт, скользнувший между камней неподалеку.

Она резко остановилась. Тело прошила дрожь. Казалось, в кровь плеснули кипятка. Волоски на коже поднялись дыбом. Вся ее сущность в одно мгновение пришла в готовность.

Глава 12

Открыв глаза, мужчина посмотрел на привычный и знакомый с самого детства свод пещеры. Каждый камень и трещина были хорошо ему знакомы.

В далеком детстве, когда мать и отец были еще живы, он любил лежать в тепле и уюте между родителями, глядя наверх. Тогда он прослеживал взглядом все трещины и воображал, что это тропинки, ведущие куда-то далеко. Выступающие камни представлялись ему горами, а ямы – долинами, в которых водилось множество дичи.

Подняв руку, мужчина потер лицо и широко зевнул. Он не любил вспоминать прошлое, ведь тогда ему приходилось осознавать, насколько стар он сам.

Не желая больше предаваться воспоминаниям, он поднялся, откинул в сторону шкуру и направился в сторону костра. Женщины племени уже готовили мясо. Наверное, именно запах еды его и разбудил.

Заметив его приближение, одна из женщин легко улыбнулась и протянула ему палку с нанизанными мясными кусками.

– Медведь, – поприветствовала она его.

Мужчина, названный Медведем, кивнул и молча взял предложенную пищу. Он был не самым разговорчивым из людей. Иной раз проходили месяцы, прежде чем он произносил хоть слово.

Никто в племени не обращал на это внимания. Порой ему казалось, что людей вокруг волнует только то, сколько мяса он принес с очередной охоты.

С детства его учили, что еда – главное в жизни. Не будет еды – не будет жизни. Однако Медведь всегда ощущал дискомфорт, когда начинал думать на эту тему.

– Охота. Сегодня, – произнес Бост – один из охотников племени.

У Боста давно уже была жена и двое детей. Вообще, им с женой удалось родить пятерых, но трое погибли от болезней. Бост был так же стар, как и сам Медведь, – прошлой зимой ему исполнилось двадцать пять.

Дети умирали часто. Холодные зимы, многочисленные опасности, болезни… Их жизни были такими хрупкими, что каждый, кто доживал до десяти лет, считался благословленным Великими духами.

Медведь тоже был благословлен. Когда мать носила его в чреве, отцу повезло убить медведя, который долгое время жил в пещере поблизости. Свежее сердце животного охотник отдал беременной жене.

Шаман считал, что сила могущественного зверя перешла ребенку, после того как мать приняла дар своего мужа и съела его сырым.

Все в племени искренне верили в это, иначе как объяснить слишком большую силу Медведя и его громадное тело?

Он был выше всех соплеменников больше чем на голову. Крепкое и выносливое тело позволяло ему часами легко бежать в тяжелых шкурах по снегу, не уставая. Он ел вдвое больше, чем любой другой, и способен был поднять булыжник, вес которого заставлял остальных мужчин в племени разводить руками от бессилия.

Его бедная мать едва смогла разродиться. Повезло, что ее бедра оказались достаточно широкими для этого подвига, в ином случае обоих ждала долгая и мучительная смерть.

Никто долго не думал над его именем. Как только отец увидел ребенка, он сразу назвал его Медведем. И мальчик полностью оправдал свое имя.

Медведь кивнул Босту и принял от женщины еще один прут с мясом.

Их племя было одним из самых процветающих. А все благодаря Медведю. С его силой и способностями к охоте мужчины никогда не возвращались из походов без дичи. Уровень смертности среди охотников тоже был низким, ведь Медведь мог справиться с любой опасностью, которая поджидала людей за пределами пещеры.

На охоту собрались быстро. По сути, и собирать было нечего. Поели, взяли ножи, накинули шкуры и выдвинулись.

Выбравшись из пещеры, охотники огляделись по сторонам. Весна уже была на пороге. Снег начал слегка подтаивать, да и солнце перестало быть безразлично холодным. Еще немного, и потекут ручьи.

Медведь не любил это время года. Звери, изголодавшиеся за зиму, становились злее. Снег сменялся грязью, по которой было очень неудобно ходить. Ему не нравились мокрые ноги. Он был уверен, что именно поэтому в весеннее время у него постоянно текло из носа.

Медведя не убеждали даже слова шамана, который утверждал, что так выходят зимние болезни, накопившиеся в теле за долгие месяцы. Но он, как обычно, молчал, предпочитая держать свое мнение при себе.

Остальные все равно не обратят на это внимания.

Иногда Медведю было тесно в пещере. Люди казались неправильными и скучными, но он не понимал до конца, что не так.

Он старался жить заветами предков, опираясь на слова шамана. Медведь и сам не знал, чего ему не хватает, поэтому думал, что все дело в отсутствии жены.

То, что у него в свои двадцать пять никогда не было жены, Медведь воспринимал крайне болезненно. Он считал, что с ее появлением все неудовлетворение, скопившееся внутри тела, должно исчезнуть.

Жена, дети – к этому стремился любой мужчина сразу после достижения подходящего возраста.

Медведь тоже мечтал о своей семье, но год сменялся годом, а шаман по-прежнему молчал.

В Великой пещере, куда стекались каждое лето все племена по эту сторону могучей реки, не находилось женщины, что должна была встать рядом с ним.

Каждый раз Медведь выжидающе смотрел на шамана, но тот лишь качал головой, разрушая все надежды мужчины.

В последние годы Медведь начал подозревать, что шаман из-за чего-то невзлюбил его и обманывает, но доказательств не было.

Остальные относились к одинокому Медведю по-разному. Одни жалели, других его жизнь без семьи оставляла равнодушными, третьи злорадствовали, но тихо, про себя, опасаясь сказать что-то вслух, зная, насколько Медведь силен.

Иногда мужчина думал, что ему стоит попробовать самому найти себе жену. Однако остальные слишком верили в слово шамана и даже не пытались действовать против его воли. Все попытки Медведя рушились еще до того, как он произносил хоть слово.

Да, его молчаливость и неловкость тоже были изрядной проблемой. Иногда он не знал, что и когда следует сказать, чтобы обратить на себя внимание.

В лесу было шумно. Птицы весной всегда начинали кричать сильнее, чем зимой. Шаман объяснял, что они с помощью крика ищут себе пары.

Глава 13

Вздохнув, Елена Николаевна сжала двумя пальцами переносицу, слегка зажмурившись. Прекрасно! Просто отлично! Она до второго пришествия будет копать себе путь на свободу! Хотелось закричать или ударить кого-нибудь, но вместо этого она пару раз глубоко вдохнула и выдохнула.

– Хорошо, – она кивнула и сосредоточилась. Предстояла долгая работа. Теплилась надежда, что слой снега не слишком толстый, но Елена Николаевна знала, что удача не может быть постоянной. Ей в этом мире и так непозволительно много везло.

Она даже немного повеселела. Если это плата за то, что она в очередной раз выжила, то все нормально. Умеренные физические нагрузки полезны для здоровья!

Вот только чем копать? Рогаткой с натянутым на нее куском шкуры? К сожалению, снег оказался очень плотным. В итоге она решила для начала разрыхлять его, а потом отгребать.

Убрав рогатку в сторону, Елена Николаевна отыскала более удобную для работы палку и приступила.

Медленно, очень медленно она пробиралась вперед. Вскоре таскать снег в пещеру стало далеко, поэтому она начала оставлять его позади. Спустя какое-то время пришло беспокойство. Завал казался просто громадным. Сколько же снега там намело?

Когда палка при очередном ударе провалилась, Елена Николаевна возликовала. Наконец-то! Она уже начала думать, что замурована навеки.

Убрав снег, она выбралась наружу и огляделась. Солнце ярко сияло на небе, отчего белый искристый свет ослеплял. Температура понизилась, и поверхность снега стала довольно твердой.

Посмотрев назад, Елена Николаевна оцепенела. Сугроб был громадным! Все вокруг запечатало насмерть! Не было никакой возможности освободить площадку перед пещерой. Никогда прежде ей не доводилось сталкиваться с чем-то подобным.

Очередной тяжелый вздох так и не вырвался из груди, ведь в этот момент из прорытого туннеля появился любопытный Войс.

Он забавно перебрался через кучи снега и буквально выкатился на улицу, упав лапами вверх. Такое положение ему совершенно не понравилось. Проворчав что-то, щенок быстро извернулся и встал, начиная водить носом по воздуху.

– И зачем? – с улыбкой спросила Елена Николаевна, с легкой опаской поглядывая по сторонам. Поблизости никого вроде бы не было.

Войс покосился на нее, но рычать не стал. Вместо этого принялся с осторожностью обследовать все вокруг. Правда, ему не повезло, ведь, кроме снега, рядом не было ничего.

Некоторое время понаблюдав за ним, Елена Николаевна перевела взгляд на туннель и прищурилась. Работы предстояло много, но делать нечего. Засучив воображаемые рукава, она приступила к делу, руками в варежках выгребая снег наружу.

Туннель она немного расширила, чтобы было удобнее передвигаться по нему. Это добавило работы, ведь приходилось вытаскивать новые порции снега. Рогатка со шкурой тоже пригодилась. В ход шло все, что могло хоть немного облегчить работу.

Забот добавлял и Войс. Елена Николаевна опасалась, что щенок попадет в беду, пока она занята, но заходить обратно в пещеру тот отказывался. Благо волчонок, видимо, и сам понимал, как опасно снаружи, поэтому держался поблизости. Но это все равно заставляло ее нервничать и постоянно поглядывать в его сторону.

Когда работа с туннелем была закончена, Елена Николаевна ощутила себя так, словно все утро разгружала вагоны. Рухнув на хворост, она потянулась, решив, что у нее есть законная причина немного отдохнуть. Она даже глаза прикрыла, но в этот момент вспомнила, что так и не покормила щенка, оставив мясо размораживаться.

Вот только никакого мяса там, где она оставила, больше не было.

Войс все съел!

Ей не было жалко мяса, но она волновалась, что от холодного Войс может заболеть. Он ведь совсем маленький! Сама виновата! В следующий раз надо будет думать лучше.

– Наелся? – осуждающе спросила она у Войса. Щенок, наигравшись на улице, лежал с другой стороны костра, пристально глядя прямо на Елену Николаевну.

Этот взгляд слегка нервировал.

Услышав вопрос, он дернул ухом, но, конечно же, ничего не сказал.

Странно, что Войс выбрал замороженное мясо, проигнорировав целую тушу около входа. Да, накрытую шкурой, но маленькому волчонку ничего не стоило пробраться под нее и украсть немного свежего мяса. Елена Николаевна сомневалась, что его чуткий нос не уловил запах.

Посмотрев на волчонка с интересом, она улыбнулась ему и поднялась с лежанки.

Хорошо валяться без дела, однако следовало решить пару проблем. Первая и самая главная – нож.

Не было никакой возможности откопать его в громадном сугробе возле пещеры. К тому же Елена Николаевна не могла с точностью сказать, в каком именно месте искать инструмент. Она помнила, что нож отлетел, а где упал – неизвестно.

Вот только без ножа не обойтись. Отсюда вытекало два варианта решения. Первый – перекопать весь сугроб. Второй – сделать новый нож. Что будет быстрее?

Представив, что предстоит и дальше возиться со снегом, Елена Николаевна поморщилась и решила, что пришла пора освоить новое умение.

Сев в позу лотоса, она закрыла глаза и постаралась вспомнить все по этой теме. Елена Николаевна сомневалась, что можно выточить нож из любого попавшегося под руку камня. Не зря ведь мужчины в пещере постоянно перебирали булыжники, что-то в них выискивая.

Погрузившись в воспоминания Дахи, она принялась искать больше информации. Чем дольше искала, тем сильнее хмурилась. На первый взгляд, мужчины брали случайные камни, которые более или менее подходили по форме. Неужели это единственный критерий отбора?

Спустя минут пятнадцать Елена Николаевна открыла глаза и озадаченно потерла лоб. Либо местные действительно не слишком волновались о том, какой камень брать, либо Даха не видела четкой схемы.

Встав, Елена Николаевна принялась копаться в камнях, которых в пещере было с избытком. Для начала отложила те, что подходили по форме, чтобы меньше обтесывать. Потом выбрала камни одного цвета с ее старым ножом. Вдруг такой камень более податливый?

Глава 14

Огонь на руке – это плохо! Это должно быть больно! Но больно не было. И все равно инстинкт заставлял Елену Николаевну как можно скорее стряхнуть с себя опасную вещь. Мозг никак не мог сопоставить реальность и ощущения тела.

Совершенно рефлекторно она тряхнула рукой. Все внутри задрожало от ожидания мучений, но тонкий слой огня просто пропал.

Елена Николаевна облегченно выдохнула.

Магия – это, конечно, здорово, но увидеть в реальности, как твоя рука горит – очень вредно для психики.

Елена Николаевна расслабилась не сразу. Она отметила, что ее дыхание слишком быстрое и поверхностное. Тело покрылось холодным потом. Казалось, еще немного – и начнется паника.

Прикрыв глаза, она начала успокаивать себя. Спустя некоторое время разум достиг привычного равновесия.

– Очень хорошо, – пробормотала Елена Николаевна, подавляя желание передернуть плечами. – Страшно, но все равно хорошо.

Она начала думать о том, сколько полезного можно сделать с такой магией.

Внутри все завибрировало от любопытства. Каждый человек, даже самый прагматичный, хоть раз в жизни представлял, что владеет каким-нибудь волшебным умением.

Кто из людей отказался бы от порталов, способных доставить до работы в мгновение ока? А как насчет шкатулки, которая увеличивала бы сумму, положенную в нее, в несколько раз? Можно подумать, никто никогда не мечтал, например, вернуться во времени, чтобы избежать какого-то неприятного события.

Но огонь… Нет, обладать магией огня она никогда не мечтала. В прошлой жизни такое умение показалось бы не слишком полезным, зато здесь подобная магия могла спасти жизнь.

Представив, как будет отмахиваться от хищников огненными шарами, Елена Николаевна растянула губы в зловещей улыбке. Пусть теперь только попробуют приблизиться, она быстро поджарит их пушистые зады!

Подобрав под себя ноги, она с интересом принялась рассматривать руку. Требовалось срочно понять, как работает такая полезная плюшка.

Волоски на коже оказались нетронутыми. Найти их оказалось очень сложно. Тело Дахи не обладало повышенной волосатостью. Даже на ногах волоски были тонкими и светлыми.

В любом случае магический огонь никак не затронул волосяной покров. Это радовало. Не хотелось случайно спалить собственные волосы. И если потерю растительности на теле еще можно было пережить, то лысой ходить совсем не улыбалось.

Когда первоначальный испуг от непонятной силы прошел, Елена Николаевна ощутила восторг.

Она понимала, что, как и любое другое умение, магия потребует от нее усилий, но будущие трудности меркли перед возможностью обладать чем-то настолько интересным.

Больше всего Елене Николаевне нравилась мысль, что с магией огня больше не нужно бояться сильных морозов. Уже сейчас она не ощущала никакого дискомфорта. В пещере было тепло.

Покрутив эту мысль в голове, она встала и направилась к выходу. Прежде чем выйти, убедилась, что с той стороны нет никакой опасности, и только после этого отодвинула камень полностью.

Миновав туннель, она еще раз огляделась и вышла на открытое пространство.

Во время бурана температура была довольно высокой, потом снова понизилась. Это несложно было заметить, учитывая хруст снега. Вот только Елена Николаевна с удивлением поняла, что не ощущает холода.

Она подумывала снять одежду полностью (исключительно для эксперимента!), но не стала. Вдруг бывшие соплеменники именно в этот момент решат навестить ее?

Она прекрасно знала, как работает закон подлости.

Видеть этих людей сейчас не хотелось. У нее намечались эксперименты, и посторонние рядом могли сильно помешать. Кто знает, как первобытное общество относится к обладателям загадочных способностей. Если они Даху по причине ее непохожей внешности недолюбливали, то магия наверняка приведет их в неистовство.

Впрочем, существовал вариант, что люди начнут поклоняться ей как какому-нибудь воплощению великого духа огня, но Елена Николаевна не собиралась испытывать судьбу. Вряд ли Буба и Хая примут такую мысль. Скорее, они заставят всех поверить, что она – предвестница какой-нибудь трагедии и ее немедленно нужно умертвить, чтобы избежать беды.

Нет, другим точно не стоит много знать о ее умениях. Счастье и деньги любят тишину. К этому списку можно теперь добавить и магию. Чем меньше людей будут об этом знать, тем спокойнее будет спать сама Елена Николаевна.

Побродив около пещеры примерно полчаса, она так и не ощутила мороза. Даже пальцы на руках и ногах не замерзли, хотя раньше первыми подвергались негативному влиянию холода.

Елена Николаевна приблизила руку к лицу и прищурила один глаз, присматриваясь к поверхности кожи. Никакого огня она не заметила, зато увидела, как воздух на некотором расстоянии от тела чуть искривляется, словно нагретый. Если не обращать внимания, то незаметно. Неужели у нее такая высокая температура?

Нахмурившись, Елена Николаевна потрогала лоб. Тот не казался слишком горячим. Тогда она наклонилась и зачерпнула ладонью немного снега. Странное ощущение! Прохлада вроде ощущалась, но она не была настолько заметной, как помнила Елена Николаевна. Комок снега в руке начал стремительно таять. Вскоре в ладони осталась лишь талая вода.

Стряхнув капли, она продолжила наблюдать за рукой. Влага на коже быстро высыхала, при этом в воздух поднимался пар, как при выходе человека из бани в более прохладное помещение.

Самым странным было то, что сама Елена Николаевна ничего осознанно не желала. Казалось, магия работает самостоятельно, без ее участия. Возможно ли, что желания были подсознательными? Не всегда ведь человек может четко сформулировать то, чего хочет. Часто он просто чувствует потребность в чем-то, не выраженную словами.

Убедившись, что холода теперь не ощущает, Елена Николаевна вернулась в пещеру. После улицы темное помещение показалось немного душным. Эта мысль заставила ее посмотреть на туннель с легким беспокойством.

Приток воздуха внутрь и так был не слишком большим, а после того, как пещера была полностью запечатана, на хорошую вентиляцию рассчитывать не приходилось. К тому же внутри сильно пахло шкурами.

Глава 15

Елена Николаевна замерла в оцепенении, а потом перевела испуганный взгляд на Войса. Если у нее получилось растопить такую большую часть сугроба, то жар ее тела мог нанести вред беззащитному маленькому волчонку!

К ее облегчению, Войс если и был чем-то недоволен, то только тем, что его подняли на руки. Да и то сейчас его внимание все еще было приковано к оленю. Щенок тихо порыкивал, застыв в руках Елены Николаевны напряженной стрелой, но никакого дискомфорта вроде бы не испытывал.

Она облегченно выдохнула. По какой-то причине непонятная сила не стала трогать Войса, хотя уничтожила весь снег вокруг.

Решив не искушать судьбу, Елена Николаевна торопливо вернулась в пещеру. Олени – травоядные животные, но кто знает, на что они способны, если им что-то не понравится.

Этот экземпляр был слишком большим. Одного удара рогами или копытом хватило бы, чтобы убить человека.

Задвинув камень на место, Елена Николаевна оставила щель для притока воздуха. К сожалению, так и не удалось очистить всю площадку, но она и не рассчитывала управиться за один раз.

Пока дверь была открыта, пещера проветрилась. Стало намного комфортнее. А теперь, когда не нужно было беспокоиться о холоде, жизнь и вовсе засияла новыми красками.

Опустив Войса, который немедленно подобрался к двери и сунул нос в щель (та была узкой, и он не смог бы выбраться наружу), Елена Николаевна проверила волосы на голове – на ощупь они казались чистыми. Не идеально, но гораздо лучше, чем было.

Причесавшись рукой, она собрала их в хвост и завязала шнурком из кожи. После этого оглядела одежду в руках.

Теперь ей не требовалось надевать так много. Штаны можно было больше не носить, но ничего другого у нее не было.

Впрочем, имелись обрывки шкур, из которых можно соорудить подобие короткой юбки. Размера лоскутов вполне хватало, чтобы будущая юбка прикрыла ягодицы.

Увлекшись новой идеей, Елена Николаевна провела некоторое время за пошивом нижней части одежды.

А еще она сделала из своей куртки безрукавку. В итоге теперь ее ансамбль состоял из сапог, юбки и безрукавки.

Ходить с голыми ногами и руками было странно. Кроме того, никакого нижнего белья у нее не было, но укутываться снова в шкуры полностью Елена Николаевна не хотела. Она почему-то стала ощущать от этого дискомфорт. Большое количество шкур внезапно стало удушливым.

Она пообещала себе, что придумает способ изготовить тканевую одежду сразу, как только появится возможность, а до этого момента обойдется тем, что есть. Ее все равно никто не видит.

Ночь прошла беспокойно. Все время снился огонь. Причем не простой. Казалось, словно ее погрузили в расплавленную магму. Вернее, даже не так. Создавалось впечатление, что она сама и есть расплавленная магма.

Проснувшись утром, Елена Николаевна некоторое время лежала тихо, вспоминая необычное чувство, посетившее ее во сне. Удивительно, но ощущать себя чем-то странным оказалось довольно приятно.

Отбросив глупые мысли, она встала, готовая к новому дню. Голова слегка закружилась. Елена Николаевна нахмурилась, а потом посмотрела на дверь.

Как и ожидалось, приток кислорода замедлился.

Войс, услышав, что она встала, тоже завозился. Выбравшись из хвороста, он потянулся, бесстыдно и заразительно зевая.

После быстрого завтрака Елена Николаевна отодвинула камень и выглянула наружу. Она не рассчитывала найти там ничего особенного. В конце концов, не могут ведь приключения случаться каждый день!

Вот только ее ждал сюрприз.

Около пещеры собралось целое стадо оленей. Туннель, не до конца проплавленный, не позволял увидеть всего, но Елена Николаевна смогла насчитать пять особей. Один явно был самцом, другие более мелкие, видимо самки.

Они собрались возле входа в пещеру и мирно паслись!

Когда снег исчез, обнажилась земля, покрытая старой травой. Правда, вода никуда не делась – она замерзла. Но если судить по тому, как действовали олени, лед им ничуть не мешал.

Они его просто долбили копытами!

Выглядело это пугающе.

Сила ударов была настолько велика, что лед разлетался в стороны, вырывая клочки травы из земли. Олени подхватывали такие куски губами и принимались разгрызать замерзшую воду.

Все это, конечно, было прекрасно, но что теперь делать?!

Прогнать их? Как? Эти олени выглядели как исчадия ада!

Если она подойдет, например, к самцу, его голова будет возвышаться над ней не меньше чем на полметра! И это без учета рогов.

Не травоядные животные, а машины для убийства! Неудивительно, что и хищники здесь имеют такие большие размеры. В ином случае они бы умерли от голода, ведь справиться с чем-то подобным без внушительных размеров и силы попросту невозможно!

Может быть, они пугливы?

Подумав об этом, Елена Николаевна подхватила камень и стукнула по двери.

– А ну, пошли отсюда! – крикнула она, надеясь, что олени, как и положено дисциплинированным травоядным, испугаются и убегут.

К ее радости, те действительно вздрогнули, а потом дружно ринулись в сторону леса.

Елена Николаевна облегченно выдохнула. Бросив камень, она открыла дверь еще чуть шире и вышла наружу.

Олени не убежали далеко. Они сбились в кучу около кромки леса, внимательно глядя в ее сторону.

– Кыш, кыш, – она махнула рукой, чувствуя некоторую нервозность из-за такого соседства. Хотя сегодня она не была так сильно напугана, как вчера.

Выкатившийся из пещеры волчонок немедленно принялся рычать на оленей. Он скакал по краю очищенной от снега области и всем видом показывал, что готов пойти в наступление.

Самый крупный самец, заметив его, наклонил голову, угрожающе покачивая рогами. Войс отшатнулся, но в следующий миг взъерошил шерсть на загривке, зарычав чуть громче.

– Тише ты, – упрекнула его Елена Николаевна.

Не хотелось провоцировать оленя. Ее слова не принесли никакого результата. Войс продолжал рычать, а олень продолжал угрожать рогами. Однако ни один из них не сдвинулся с места, что уже хорошо.

Глава 16

Не было и речи о том, чтобы сколотить кровать из палок.

Во-первых, они были слишком маленькими. А во-вторых, у Елены Николаевны не было никаких инструментов для выполнения такой работы. В ее условиях должно было сгодиться что-то очень простое.

Побродив по пещере, она нашла более или менее одинаковые по размеру камни. После этого выбрала удобное место около одной из стен. Сейчас можно было не опасаться холода, поэтому не было нужды тесниться возле костра.

Расчистив место от всего лишнего, она выложила камнями что-то вроде прямоугольного гнезда. Затем сложила на дно хворост, стараясь убрать все слишком кривые палки, которые могли доставить ей неудобство.

Убедившись, что камни стоят твердо, а хвороста достаточно, чтобы покрыть «гнездо» целиком, Елена Николаевна застелила все шкурой.

Легла, полежала. Пару раз повернулась, проверяя ощущения. Жестковато, и не хватало подушки! Вместо нее решила использовать штаны. Раз она их не носила, то и нечего им лежать без дела!

Подушка получилась не особо удобной, на вкус Елены Николаевны, но это было лучше, чем ничего.

Дальнейшие испытания показали, что так спать значительно удобнее. Шкура была очень толстой, поэтому мелкий хворост не доставлял дискомфорта (жестко, но терпимо). Позднее вместо него будет лучше взять что-нибудь более мягкое, например траву.

Камни препятствовали рассыпанию хвороста, а благодаря получившимся бортикам кровать обрела уютную форму гнезда, в котором было приятно спать.

Смущал только запах, но за это время Елена Николаевна немного привыкла к нему. Да и выхода не было, поэтому приходилось мириться.

Была идея попробовать очистить мех с помощью щелока (вдруг поможет избавиться от запаха), но пока об этом было рано думать, учитывая, что большой емкости в окружающем пространстве не наблюдалось.

Закончив с кроватью, Елена Николаевна улыбнулась с чувством хорошо проделанной работы.

Эта мысль заставила на мгновение притормозить. Обдумав ее, Елена Николаевна тихо рассмеялась.

Кто бы только знал, что она будет считать простую каменную лежанку с хворостом и шкурой чем-то хорошим, учитывая комфорт, столь привычный в прошлой жизни.

Странно, но Елена Николаевна почему-то не ощущала больших лишений.

Да, имелось понимание, что многое нужно улучшить, но сейчас, находясь в пещере, одетая в пару кусков шкуры, она даже не думала унывать или жаловаться на недостаток комфорта.

Когда работа над кроватью была закончена, Елена Николаевна решила позаботиться кое о чем очень важном. А именно – об отхожем месте.

Пещера была небольшой, а ее нос в этой жизни был очень чувствительным. Если со шкурами она ничего не могла пока поделать, то иные источники неприятных запахов сильно беспокоили.

Но сначала обед!

Кровать теперь была далеко от костра. Садиться на нее, чтобы передохнуть или просто подумать, было не очень удобно. Да и есть Елена Николаевна предпочитала рядом с огнем – так уютней.

Нужно было сделать что-нибудь, на чем можно сидеть. Принимать пищу, сидя прямо на земле, не хотелось. И дело даже не в холоде. Зачем лишний раз пачкаться?

Кроме камней и палок, ничего не было. Елена Николаевна покосилась на дверь.

Хорошо бы найти в лесу какой-нибудь пень, все-таки сидеть на камне – не слишком хорошая идея.

Впрочем, ей ли сейчас бояться холодных поверхностей?

В пещере было много камней разного размера, правда, ни один из них не оказался достаточно ровным, чтобы на нем можно было сидеть.

Елена Николаевна перебрала все более или менее крупные, но каждый раз приходилось лишь констатировать факт, что камень не подходит.

В итоге она бросила около костра горсть хвороста и накрыла сложенной в несколько раз шкурой – на первое время сойдет, а потом она обязательно принесет из леса что-нибудь более удобное.

Войс давно уже вылез из своего постоянного укрытия. Судя по его виду, он там отлично спал, совершенно не потревоженный звуками, производимыми копошащейся по дому Еленой Николаевной.

Растянувшись около костра, щенок посмотрел на нее нетерпеливо.

– Прости, – с улыбкой сказала она. – Задержалась сегодня с обедом.

Удивительно, но в этом мире ей не требовались часы, чтобы определить время. Казалось, организм сам прекрасно знает, когда пришла пора подкрепиться.

Они с Войсом медленно и вдумчиво перекусили, а потом занялись своими делами.

Елена Николаевна начала размышлять, как поступить с отхожим местом, чтобы искоренить источник неприятного запаха, а Войс направился в сторону построенной кровати – исследовать.

Елена Николаевна не мешала ему, вряд ли Войс сделает что-то неправильное. Взглянула в его сторону пару раз, а потом нахмурилась, решая задачу.

Вариантов было не так уж много.

Первый – яма с крышкой.

В этом случае сразу вылезали некоторые неудобства. Яму придется постоянно очищать, да и не исключено, что запах все равно будет просачиваться из-под крышки.

Второй вариант – ходить наружу. Его Елена Николаевна отмела сразу. За пределами пещеры просто опасно. И если днем еще возможно, то бегать ночью в случае нужды она после последнего нападения точно не собиралась.

И третий вариант – ночной горшок.

Покрутив в голове эту мысль, она пришла к выводу, что ее душа лежит именно к последнему решению.

Только из чего его сделать?

Обычно горшки лепят из глины. Елена Николаевна никогда не интересовалась процессом изготовления керамической посуды. Знала только, что глину, кажется, вымачивают, потом из нее лепят что-либо, затем изделие сушат и в конце обжигают. Но это лишь общие сведения, без какой-либо конкретики.

И где взять глину? Очевидно, что в земле. Но в каких местах ее искать?

Елена Николаевна помнила, что в детстве, приезжая к дедушке с бабушкой, она лепила с соседской детворой всяких зверей. Тогда они брали глину прямо около песочницы, которую соорудили для детей взрослые.

Глава 17

Поначалу Медведю было безразлично, что предстает перед ним, он все еще пытался бороться с неведомой силой, сдерживающей его тело и давящей на голову.

Но вскоре пришло понимание, что его внутренних сил не хватает, чтобы дать полноценный отпор. Никогда ранее Медведь не ощущал себя более беспомощным, чем в этот миг.

Он поклялся себе, что в будущем не будет настолько беспечным и самоуверенным. Конечно, если удастся пережить происходящее сейчас.

Осознав, что сил бороться не хватает, Медведь сосредоточил внимание на изображениях перед собой. Кто знает, вдруг в них найдется какая-нибудь подсказка, как действовать дальше.

Ему хотелось покинуть пещеру немедленно и забыть странную встречу, как дурной сон, но Медведь был вынужден оставаться на месте и смотреть на то, что он видел.

Поначалу большая часть изображений была непонятной. Они казались Медведю бессмысленными.

Через какое-то время он подумал, что все это выглядело как воспоминания. Вот только не его воспоминания.

Ничего из всплывавшего сейчас перед глазами никогда с самим Медведем не случалось.

В видениях было много странностей. Медведь даже не знал, что более необычно.

Люди в видениях ходили в одежде, сделанной явно не из шкур. Из чего? Медведь понятия не имел, но, подумав об этом, осознал новое слово – ткани.

Перед глазами пронеслись смутные образы способов изготовления такой одежды. Эти картинки были настолько расплывчатыми и неясными, что понять что-то из них было крайней сложно.

Казалось, тот, кто их показывал, и сам точно не знал, лишь имел общее представление, которым и поделился.

Медведь стал более внимательным.

Он увидел, как люди едят из странных предметов – посуды. Спят на необычных лежанках – кроватях. Сидят на чем-то кривом – стульях, креслах, табуретках.

Он понял: слова для всего, что ему было незнакомо, сразу появлялись в голове, чтобы он мог обозначить новые предметы.

Мебель. Дома. Мощеная дорога. Канализация. Все это и многое другое всплывало в его мыслях.

Вскоре голова начала раскалываться. Медведь едва мог дышать от сильной боли. Она жалила и жгла, словно кто-то решил сварить содержимое его черепа.

Он не понимал и половины. Еще часть забывал сразу, едва понятия мелькали на краю сознания.

Вскоре начало казаться, что он не смотрит изображения, а они просто вливаются в него цветным потоком, разрывая внутренности.

Если бы Медведь мог, то закричал бы. Возможно, он и кричал, но в этом пустом мире, наполненном лишь чьими-то образами, он не слышал ничего.

А потом Медведь ощутил, как в центре груди что-то заворочалось.

Сначала было просто неудобно, а потом пришла неистовая боль. Медведь вдруг четко осознал, что кто-то или что-то пытается оторвать внутри нечто очень важное, нечто, без чего его, Медведя, больше не будет.

Если он думал, что боялся раньше, то это было не так. Дикий ужас охватил его. Медведь весь сжался.

Он осознал, что сейчас будет тот самый главный бой, после которого останется только один победитель. И Медведь был полон намерения освободиться.

Потеряв весь интерес к чужим воспоминаниям, Медведь направил все свое внимание на борьбу.

Его средоточие было охвачено болью. Он буквально мог видеть, как ниточка за ниточкой внутри него что-то отрывается. Это было неистово и ужасающе пугающе.

Медведь цеплялся за каждую нить, усилием воли соединяя разорванные концы. Он не мог сказать, как и что он делал, ведь вокруг него на самом деле ничего не существовало.

Медведь не видел глазами, но мог с точностью сказать, какая нить порвалась, а какую он только что связал. Он не слышал, но звуки лопнувших нитей казались ему громоподобными.

Постепенно обжигающая боль стала терпимой. Она не стала меньше, нет, просто Медведь немного свыкся с ней.

Конечно, прожить всю жизнь, ощущая нечто подобное, он никогда бы не смог, но сейчас, когда на кону стояло столь многое, он готов был терпеть.

Сколько все это продолжалось, Медведь понятия не имел, но в какой-то момент натиск стал слабее. Он вдруг четко осознал, что нечто выбивается из сил.

Все внутри переполнилось воодушевлением, хлынувшим на него как поток гигантской реки, подпитывая решимость бороться дальше.

Его столько еще ждало впереди. Да, возможно, ему много лет, но ведь он даже еще не видел свою женщину! Сейчас он никак не мог умереть! Медведь отказывался делать это!

«Ты уверен?»

Медведь внутренне вздрогнул. Нечто, что он так отчаянно пытался спасти, задрожало, сжимаясь.

Медведь хотел спросить голос, кто он и что делает, но его рот остался где-то за пределами пустоты.

«Я вижу, что уверен, – снова прозвучало со всех сторон. Голос был усталым и опустошенным. – Будет трудно. Они придут сюда. Что ж, забирай. А мне давно уже пора».

Медведь услышал долгий, наполненный болью и усталостью всего мира вздох. Он сразу понял, что с этим вздохом только что оборвалась чья-то жизнь.

В одно мгновение к нему вернулось зрение, слух и ощущения тела.

Медведь отшатнулся и рухнул на землю. Он тяжело дышал, чувствуя, как голова все еще пульсирует остаточной болью, а в груди что-то тянет, как едва зажившая рана.

Подняв руку, он вытер со лба пот и лег на землю, глядя в потолок. Сил встать не было.

Когда дыхание немного выровнялось, он прикрыл глаза. Медведь собирался просто полежать, чтобы хоть немного восстановиться, но сам не заметил, как уснул.

Постепенно небо снаружи окрасилось в красный цвет, словно предвещавший далекую бурю, которая разразится на этой земле. После красного пришла иссиня-черная мгла.

Мир накрыла ночь.

Около дыры в земле стояла волчица. Она пристально смотрела на человека, лежащего внизу. Глупое, глупое существо! Разве можно быть таким беспечным?

Вдали завыли. Налетевший внезапно ветер принялся играть с колючим снегом, кидая его во все стороны.

Глава 18

– Кыш! Кыш! – Елена Николаевна угрожала оленям палкой, надеясь, что это заставит их хоть немного отойти от входа.

Все стадо по какой-то причине решило, что никуда им больше не нужно, днем и ночью находясь около пещеры. Елена Николаевна подозревала, что дело не только в траве, но и в тепле, которое она неосознанно выпускает наружу.

Сама Елена Николаевна не чувствовала никаких аномалий, но могла предположить, что подобное вполне возможно.

Вожак наклонил голову, угрожая рогами, но кидаться не торопился. Войс, без которого не могло обойтись нечто столь увлекательное, немедленно зарычал, вздыбив загривок.

Увидев это, Елена Николаевна невольно улыбнулась. Кого мог напугать такой небольшой комок сердитого меха?

Сам Войс не видел проблем со своими размерами, «грозно» скалясь на вожака. Олень слегка мотнул головой, а потом неожиданно отступил. Это воодушевило.

Елена Николаевна взбодрилась и еще раз махнула палкой.

– Вот и правильно, – довольно выдала она. – Идите отсюда, пока я не зажарила вас всех разом.

При этих словах палка в ее руке вспыхнула. Елена Николаевна, все еще не привыкшая к собственной магии, вскрикнула и отбросила ее. Так получилось, что палка полетела в сторону вожака.

Тот, заметив нечто подозрительное, летящее в него, отшатнулся, зацепив рогами стоящую неподалеку самку. Та испуганно вздрогнула и кинулась к лесу.

Следом за ней потянулись и остальные. Они явно привыкли – если бежит кто-то один из стада, значит, пора бежать всем.

Последним удалился вожак. Он некоторое время смотрел на горящую палку, упавшую в десятке метров от него, потом развернулся и гордо последовал за своими оленями.

– Смотри, какой важный, – фыркнула Елена Николаевна.

Она не сомневалась, что стадо вернется при первой же возможности.

И это даже хорошо, не придется в будущем далеко ходить за добычей. Правда, она немного беспокоилась о хищниках, ведь те всегда следуют за травоядными животными.

На повестке дня стоял поиск материала для изготовления стула. Не хотелось сидеть на земле или на камне, учитывая, что форма последних вечно была слишком неудобной.

Нужно было найти какой-нибудь пень.

Елена Николаевна понимала, что все пни сейчас с большой долей вероятности погребены под глубоким слоем снега, но мало ли, вдруг поблизости есть незасыпанная полянка. В любом случае у нее имелись еще кое-какие мысли.

Войса решено было оставить дома. Волчонок был слишком мал, чтобы продвигаться по снегу без проблем. А на руках он отказывался сидеть. Да и не хотелось занимать руки.

Щенок, естественно, не воспринял эту мысль хорошо, но унижать себя скулением не стал, обиженно затих за хворостом.

Не успела Елена Николаевна отойти от входа слишком далеко, как внимание привлек застывший во льду нож.

Она обрадовалась.

Совсем о нем забыла!

Лед не стал большим препятствием. Положив на него руку, Елена Николаевна просто подождала, пока магия сделает свое дело, а потом подняла утерянную вещь.

К слову, после растопки она не нашла поблизости ни косточки. Видимо, звери, напавшие на нее ночью, позже вернулись и съели своего товарища целиком.

Привязав нож к поясу, Елена Николаевна отправилась в лес. Вскоре стало понятно, что нужны лыжи или снегоступы. В общем, что-то для передвижения по глубокому снегу.

Как она и думала – найти в заснеженном лесу какой-нибудь пенек не представлялось возможным. Пару раз попадались не слишком засыпанные места, но там ничего интересного не было.

Даже трава в таких местах полностью отсутствовала. Видимо, звери подъели ее сразу, как только обнаружили.

Удрученно вздохнув, Елена Николаевна услышала хруст неподалеку. Сердце испуганно екнуло. Она резко обернулась, готовая увидеть очередную неприятность, но никого рядом не было.

Подозрительно оглядев местность, она поторопилась дальше.

Делать что-либо с помощью магии Елена Николаевна опасалась. Не хотелось случайно сжечь какое-нибудь дерево или вообще устроить лесной пожар. И неважно, что зима, вдруг магия не обратит на это внимания.

Спустя еще какое-то время повезло найти упавшее дерево, большей частью засыпанное снегом. Было понятно, что в одиночку ей вряд ли утащить его к своей пещере.

Побродив около ствола, она села отдохнуть и задумалась. Не сходить ли за помощью к мужчинам?

Только представив, что устроит Буба, Елена Николаевна скривилась. Не хотелось связываться с этой сумасшедшей женщиной. Мало ли что у нее на уме.

Да и сама Елена Николаевна не была святой. Проклянет еще в сердцах, а та возьмет и сгорит! Племя этого точно не простит.

Так что сама, все сама!

Настроение было скверным, но деваться некуда.

Оглядевшись, Елена Николаевна решила, что попробует сделать что-нибудь магией. Дерево лежало на пустом пятачке, поэтому можно было не опасаться, что пламя в случае неудачи перекинется на другие деревья.

Примерившись, Елена Николаевна выбрала одну из толстых веток. Если получится отсечь ее, то в дальнейшем можно попробовать разделить на части ствол.

Присев около ветки, она смерила ее задумчивым взглядом, а потом положила руку на шершавую кору и прикрыла глаза. Представив, чего именно хочет добиться, Елена Николаевна сосредоточила все внимание на процессе.

Через несколько минут она приоткрыла один глаз, а потом отдернула руку и упала назад. Ветка горела!

Подскочив, Елена Николаевна принялась забрасывать огонь снегом. Тот погас очень быстро. Не просто быстро, а мгновенно!

Она выдохнула и снова присела, глядя на сгоревшую кору.

Мимолетная мысль вильнула хвостом и пропала. Елена Николаевна прищурилась. От идеи нельзя было так просто отмахнуться!

Вскоре она победно улыбнулась. Недавно ей приходила мысль о лыжах и снегоступах. И если первое делать долго, то со вторым все могло получиться очень легко. Достаточно оторвать пару кусков коры и привязать к ногам.

И подходящее дерево у нее имелось!

Глава 19

Все последующие дни Елены Николаевны были заняты заботами.

Так как само дерево не наносило большого вреда, она все-таки перетащила его в пещеру по частям. Правда, перед тем как внести внутрь, приходилось тщательно убирать сожженную часть.

Один из пеньков Елена Николаевна накрыла куском шкуры – получился отличный стул. Больше не нужно было сидеть на земле.

Кроме этого, она сделала себе стол. Взяла четыре толстых пенька одинакового размера, вкопала в землю. Эта конструкция должна была поддерживать столешницу, сооруженную из ровных палок. Связав ветки между собой длинной кожаной лентой, Елена Николаевна водрузила прямоугольную поверхность на толстые бревна.

Стол не был большим, да большой и не требовался. Щели она заделала грязью, а сверху положила шкуру кожей вверх.

Так как ей не нравился просто сваленный в кучу хворост, Елена Николаевна оттащила его от стены – чем очень расстроила Войса, ведь там было его убежище, – а потом задумалась, как сделать все более красивым и удобным.

В последние дни Елена Николаевна становилась все смелее, когда выходила наружу. Из-за необходимости постоянно резать дерево с помощью магии, она стала лучше понимать свои способности. Теперь она легко могла призвать огонь в любое время, когда хотела.

К тому же она все-таки сделала мешок и наполнила его пеплом. Эксперименты показали, что не только хищникам не нравится запах. Олени тоже активно старались отойти подальше при ее приближении с ароматным мешочком.

Изготовить его удалось из тех самых волокон. Оказалось, при смачивании они принимали заданную форму, а после высыхания не ломались и не рассыпались трухой.

Правда, пришлось потрудиться, чтобы сплести из волокон хотя бы небольшой квадрат, но усилия того стоили.

Выбираясь наружу, Елена Николаевна всегда брала мешок с собой, готовая воспользоваться при необходимости. Обращаться с изделием приходилось осторожно, ведь волокна не имели высокой прочности, но зато в случае опасности Елена Николаевна могла легко разорвать «ткань» и высвободить ненавистный всем животным с чувствительным носом запах. Поэтому вылазки из пещеры для поиска поблизости каких-нибудь полезных вещей бывали все чаще.

С хворостом решение было простое. Несколько ровных палок, вбитых в землю вдоль стены в одну линию, удерживали хворост от рассыпания по всей пещере.

Камни, находящиеся в пещере, послужили материалом для еще нескольких коробов, укрепленных на этот раз грязью. Лето здесь короткое, но все равно не помешает в самом конце зимы наполнить эти холодильники льдом. Тогда будет шанс в летнее время сохранить мясо на более долгий срок

Кострище тоже подверглось изменениям: бортики стали более высокими. Теперь палки с нанизанным мясом можно было укладывать сверху. Огонь только лизал их, но не сжигал. Получился своеобразный мангал.

Натаскав хвороста, Елена Николаевна забила пустые холодильники снегом (небольшая его часть все еще оставалась внутри пещеры), а остальное (снег, смешанный с землей) выкинула наружу.

Затем земляной пол был тщательным образом выметен. Метлу сделать было очень просто: в дело пошло большое количество тонких прутьев, толстая ветка вместо черенка и кожаная лента, соединившая все вместе.

Сейчас, когда камни и хворост не валялись больше под ногами, а все предметы нашли свое место, пещера стала выглядеть уютной и обустроенной.

Елена Николаевна была довольна проделанной работой.

Оставалось несколько нерешенных вопросов. Первый – ночной горшок. Нельзя было игнорировать эту проблему и дальше. Второй – олени.

Елена Николаевна первое время хотела, чтобы они как можно скорее покинули ее территорию, но животные явно не собирались далеко уходить.

Раз так, они обязаны приносить пользу!

Кормить нахлебников она точно не собиралась! И неважно, что для их содержания не было приложено ни грамма усилий. Нервы тоже дорого стоят! А эти олени каждый раз пугали одними только размерами!

Кроме того, разве вскоре не должен начаться брачный сезон? Кто знает, какие игры они устроят у ее двери.

Но какую пользу могут принести олени? Первая мысль, пришедшая в голову, – мясо. Если под боком будет целое стадо, то не придется охотиться в лесу.

Если кто-то думает, что убить доисторического оленя обычной женщине просто, то очень сильно ошибается. Самки имели нормальный рост, но, чтобы дотянуться до них, нужно было пробраться мимо вожака стаи. А главный самец был столь огромен, что не стоило и думать о его убийстве.

Одно дело – убить хищника в момент опасности, совсем другое –пойти против громадного существа, имея в руках каменный нож. Нужно быть глупой, чтобы решиться на нечто подобное!

Олени могли дать еще две вещи. Рога и молоко. И то и другое могло пригодиться. Елена Николаевна никогда не пробовала оленье молоко, но слышала, что оно очень густое и жирное. Что делать с рогами, она пока не придумала, но была мысль о толстом и остром шиле, которое проткнет любую шкуру.

Это соображение привело ее к мысли о копье. Не зря древние люди использовали именно копье в качестве оружия. Местные, видимо, еще не дошли до этого этапа, но вряд ли им понадобится много времени, чтобы осознать полезность привязанного к палке ножа.

В итоге Елена Николаевна решила дождаться, когда олени скинут рога, а потом смотреть, что с ними делать дальше. Благо, что стадо в последнее время держалось подальше от входа. А все потому, что избегало расставленных недалеко от двери палок с сожженными верхушками!

Войсу эти палки не нравились. Хорошо еще, что запах не пробирался внутрь пещеры. В ином случае пришлось бы отказаться от такой хорошей идеи.

Все имеющиеся у Елены Николаевны шкуры были обработаны, как и черепа. Их она очистила и использовала для приготовления щелока. Они не были особо вместительными, но получившегося раствора хватило, чтобы тщательным образом промыть волосы. Чистые пряди она сплела в косу, которую не распускала даже ночью.

Глава 20

Буба была в ярости.

Когда Нтон и Карх вернулись, она встревожилась из-за отсутствующего мужа, но после их рассказа в ее разуме не осталось ничего, кроме всепоглощающей ярости.

Как она посмела?! Как она только посмела не просто выжить, но еще и хорошо устроиться?!

То, что Дахе, возможно, помогали духи, лишь еще больше распалило Бубу. Что такого в этой уродливой женщине, что не только Ктор обратил на нее внимание, но еще и духи решили помочь?

Новость о волчонке немного усмирила Бубу. Она злорадно улыбнулась, представляя, как разъяренная мать разорвет ненавистную Даху на части, затем поглотив ее плоть без остатка.

Не успело настроение хоть немного прийти в норму, как вернулся Брох.

После его слов Буба ощутила себя плохо. Перед глазами встала черная пелена. Она задохнулась, чувствуя, как тело пульсирует.

Когда Буба рухнула на землю, все поначалу думали, что это новая истерика, к которым в последнее время привыкла вся семья, но потом стало понятно, что сегодняшний случай отличается.

Буба не кричала и не извивалась на земле, как раздавленный червь, она просто безмолвно лежала с закрытыми глазами.

– Умерла! – закричала внезапно Хая, бросаясь вперед.

Брох неловко отвел взгляд, не зная, как относиться к мимолетной вспышке облегчения, которая скользнула в его разуме. Если бы Буба просто умерла, то не пришлось бы больше терпеть ее плач, крики и упреки. Ее характер в последнее время стал попросту невыносим.

Спустя время Буба все-таки пришла в себя. Из-за слишком большой концентрации гнева она ненадолго потеряла сознание.

Брох ощутил сожаление, но никак этого не показал.

– Все она, – прошипела Буба, стирая кровь, отчего-то побежавшую из носа. – Ненавидит.

Сначала никто ничего не понял, но чем больше говорила Буба, тем яснее становилось, что она имеет в виду.

С каждым ее словом Брох хмурился все сильнее.

Буба всеми силами пыталась обвинить Даху в том, что случилось с самой Бубой. В конечном итоге она начала обвинять ту совсем уж в невозможных вещах.

Связалась с темными духами? Заручилась их поддержкой, чтобы извести их семью? Виновата в том, что бури в последние дни проходят все чаще и чаще? Неудачи в охоте – вина Дахи?

Убила Ктора?

– Хватит! – Брох не вытерпел, когда увидел, что с последним предположением лицо матери стало задумчивым.

Он прекрасно знал, насколько Хая любила и любит Ктора. Казалось, ее разум становился пуст, когда дело касалось старшего сына.

Нужно быть совсем сумасшедшими, чтобы обвинить Даху в смерти Ктора! Все знают, сколько опасностей таится снаружи.

Даже простой поход за хворостом может обернуться трагедией. И что, теперь каждая смерть будет по чьему-то желанию?!

Брох не хотел слышать что-то подобное, смутно понимая, что такие мысли в будущем могут принести много горя невинным людям. Он не мог до конца осознать это, но в глубине души все холодело.

– Нельзя. Плохие мысли, – четко выговорил он, взглядом давая понять, что не позволит и дальше говорить нечто столь возмутительное.

Буба хотела возразить, но Брох, сидящий в этот момент около костра, схватил камень и стукнул им по земле, хмуро смотря на жену.

– Прекрати! Я сказал. Слово – и ударю.

Буба опешила.

Она привыкла, что Брох покорно сносит все ее слова и действия, не применяя физической силы. А ведь другие мужья, насколько знала Буба, частенько поколачивали женщин, когда те говорили или делали что-то неправильное с точки зрения мужчин.

В самом начале замужества Буба была рада, что муж никак ее не притесняет. Она слышала много рассказов, как это бывает, поэтому ей было страшно.

Брох оказался очень терпеливым. Он не трогал ее, и в конце Буба начала считать подобное поведение признаком слабости. Как только ей стало ясно, что никакого наказания не будет, она могла делать и говорить, что хотела.

И вот сейчас он угрожает ударить? И из-за чего, вернее, из-за кого? Из-за уродливой женщины, которую сама Буба ненавидит так люто, что готова рвать на себе волосы?

Одна только эта мысль заставила Бубу задыхаться, словно у нее отняли воздух. Хотелось вскочить и вцепиться в бороду Броха.

Она сама не поняла, как сделала именно то, чего так желала. В следующий миг Буба осознала себя около мужа. Ее пальцы крепко схватили его бороду и дернули вниз.

Брох, ощутив боль, взревел и попытался оттолкнуть обезумевшую жену, но та прилипла к нему, как цепкая колючка к шерсти.

Буба дергала ему бороду, отчего у Броха заслезились глаза.

Разъярившись, он поднял руку и все-таки ударил. Брох сдержал силу, не желая слишком сильно вредить, но Буба закричала так, словно он оторвал ей руку.

Вместо того чтобы отойти, она отцепила руки от бороды, согнула пальцы и нацелилась на глаза мужа.

Она выцарапает их!

В этот момент сознание Бубы помутилось. Все, чего ей хотелось сейчас, это причинить Броху как можно больше боли.

Брох успел увернуться, правда, ногти жены все-таки оставили глубокие борозды на его щеках.

Он больше не мог терпеть, замахнулся и ударил.

Буба охнула и отлетела в сторону. Рухнув на землю, она замерла.

Остальная семья была шокирована тем, что произошло на их глазах. Дети прятались в объятиях матерей, а мужчины смотрели на все раскрытыми глазами, не зная, что делать.

Буба и раньше была немного шумной, но сейчас она, кажется, перешла черту.

Поднявшись на ноги, Брох сжал кулаки. Он тяжело дышал, глядя на женщину.

– Не жена, – бросил он, а потом направился в сторону, где лежали их вещи. Схватив одну из шкур, он бросил ее в дальний угол и лег, всем своим видом давая понять, что не намерен больше связывать жизнь с сумасшедшей женщиной.

– Брох, – позвала сына мать. – Буба.

– Нет, – приподняв голову, Брох зло сверкнул глазами. – Летом. Большая пещера. Новая жена.

Хая ахнула, прикрыв рот рукой. Она никогда не думала, что до такого дойдет. Какой позор! Остальные семьи будут потешаться над Брохом, ведь тот оказался настолько слаб, что не смог воспитать собственную женщину!

Глава 21

Естественно, та была мокрой, а кое-где и вообще почти сгнившей. Елена Николаевна не могла бросить такую траву в «логово» Войса. Вряд ли он оценит такое дополнение к своей будке.

Поэтому перед тем, как застилать дно ямы травой, она тщательным образом высушила ее с помощью магии.

На самом деле, Елене Николаевне пришлось туго, ведь приходилось концентрировать все свое внимание на процессе, трава могла вспыхнуть в любой момент.

Закончив, Елена Николаевна ощутила себя полностью выжатой и некоторое время просто лежала, не двигаясь.

Вообще, ее магия была очень странной. Поначалу казалось, что магия находится где-то внутри тела. Но чем дольше Елена Николаевна ею владела, тем больше у нее складывалось впечатление, что она вовсе не обладает магией, а как бы просто пользуется ею. Причем с добровольного согласия самой энергии.

И не просто согласия. Создавалось впечатление, что магия с готовностью выполняет ее желания, даже самые мелкие. Иногда Елене Николаевне казалось, что эта сила обладает подобием разума.

На этих мыслях она всегда начинала недоверчиво хмыкать. Вряд ли магия имела душу, сознание или что-то иное.

Вероятнее всего, она приписывает неизвестной силе то, чего не было, а на самом деле магия просто откликается на подсознательные желания. Отсюда и ощущение, будто магия знает наперед, чего хочет от нее Елена Николаевна.

Упадок сил был недолгим. Спустя некоторое время она снова была бодра и готова действовать.

Дно ямы Войса было выложено тонким слоем сухой травы. Волчонок немедленно залез в свою будку, проверить, что такое в нее положили. Елена Николаевна ждала вердикта. Вроде не сердит, траву не дерет и не вытаскивает. Она очень надеялась, что этой ночью они оба будут спать хорошо.

Отряхнув руки так, словно закончила одно из сложных дел, она направилась наружу. Настала очередь глины.

После некоторых раздумий она решила сделать яму для обработки глины все-таки внутри пещеры. Плюсов было несколько. Во-первых, не нужно будет далеко ходить. Во-вторых, не придется целыми днями сидеть около ямы, поддерживая температуру воды, чтобы та не замерзла вместе с глиной. В-третьих, земля в пещере давно уже из-за тепла прогрелась, поэтому яму копать там будет в разы легче.

Выбрав дальний угол, она приступила к работе. Спустя некоторое время лопатка наткнулась на камень. Оценив глубину, Елена Николаевна решила, что этого будет достаточно.

Очистив от земли дно, она убедилась, что камень там лежал цельный. Проблема была в стенках выкопанной ямы. Влага будет просачиваться в них.

Натаскав с улицы множество небольших камней, Елена Николаевна укрепила бока ямы, надеясь, что это удержит влагу внутри.

Укладывала их так, чтобы камни прилегали друг к другу очень плотно. При этом старалась утапливать камешки максимально глубоко.

Когда яма была готова, Елена Николаевна высыпала туда принесенные красные комья, а потом натаскала снега и растопила его.

Помешивая жидкую глину палкой, она внимательно наблюдала за уровнем воды. Вроде вода не уходила.

В течение дня Елена Николаевна еще несколько раз подходила к яме и перемешивала глину. Пусть она никогда не делала глиняной посуды, но, рассуждая логически, понимала, что надо избавиться от мусора и крупных камней, которые в дальнейшем могут стать проблемой. Поэтому тщательно убирала все травинки и палочки, которые всплывали на поверхность после каждого перемешивания.

На следующее утро (к слову, ночь прошла просто великолепно!) Елена Николаевна подошла к яме и увидела, что воды стало меньше.

Присев, она пальцами поворошила верхний слой красной массы. Вроде крупных камней не осталось, но в самой глине было слишком много жидкости. Для лепки нужно было хоть немного просушить.

Посидев перед ямой некоторое время, Елена Николаевна решила дать воде сойти естественным образом.

Для того чтобы воздух не высушил верхний слой глины, пока вода уходит, Елена Николаевна накрыла яму длинными хворостинами, а сверху кинула шкуру.

Процесс стекания занял несколько дней. К этому моменту Елена Николаевна подготовила предметы, которые, по ее мнению, могли пригодиться для лепки. А именно – ровную поверхность (плоский камень, найденный недалеко от пещеры) и скребок, чтобы счищать все лишнее.

Достав большой кусок глины, она тщательным образом перебрала ее, пальцами нащупывая крупные камни. Если такие попадались, то убирала их. Процесс был кропотливым и требовал терпения и внимательности, но Елене Николаевне некуда было торопиться.

После этого она замешала глину как тесто и сформировала из нее нечто, похожее по форме на чашку, решив начать с чего-нибудь маленького и простого.

Елена Николаевна не собиралась мучиться с формой или приделывать ручку, достаточно было сделать емкость, похожую на стакан, только из глины. Конечное изделие выглядело весьма непрезентабельно. Пришлось несколько раз смачивать поверхность глины, чтобы не дать ей раскрошиться в руках.

Бока у стакана получились чуть кривыми и толстыми, но на первый раз Елену Николаевну все устраивало. Она не имела представления, как люди делали все эти вазы и горшки такими ровными.

Наверное, когда-то был изобретен механизм, который помогал в лепке, но Елена Николаевна никогда не интересовалась изготовлением посуды, поэтому понятия не имела, что это за приспособление. Что-то такое маячило на грани сознания, но все время ускользало. Что-то про какой-то круг.

Хорошо еще, вспомнила, что посуду можно сделать из глины, в ином случае пришлось бы долбить чаши из камней.

Некоторые вещи она, конечно, знала. Например, что глину нужно высушить, а потом обжечь. Так она и сделала. Оставила стакан высыхать.

Через несколько дней на нем появилась тонкая сеточка трещинок, но выкидывать его Елена Николаевна не стала. Она все-таки обожгла его огнем. Своим. То есть магией.

Стакан выглядел целым, правда, таковым пробыл недолго. Стоило взять его в руки, как он осыпался кучей черепков. Неудача.