Девять жизней

Глава 3

– Лера! Лера…

– Что!? Черт побери!– я подскочила на диване, и уставилась, на удивленно, смотрящую на меня девушку. Скорее всего, заснула глядя телевизор, поход по магазинам меня сильно вымотал.

– Ты стонала, я думала тебе плохо.

– О,– мне кажется, я покраснела,– Извини, просто, сон приснился.

– А, тогда ладно,– Люба отошла к двери,– Тогда отдыхай. Или если хочешь, приходи на кухню, пора ужинать.

– Хорошо,– ответила я, действительно, пора подкрепиться, а то все чай да чай. Неожиданно почувствовала острое чувство голода.

Я встала с дивана, еще раз осмотрела все вокруг и вспомнила свой сон, такой чувственный, яркий, невероятно реалистичный. И большая кровать с деревянными столбиками и шелковыми простынями. И горячее мужское тело с капельками воды на крепкой груди. Вот только лица своего любовника я вспомнить не смогла. В память врезались только его глаза, черные как сама ночь. Совсем как во вчерашнем видении. Просто наваждение какое-то. Кто этот мужчина? Муж, любовник или всего лишь случайный знакомый?….

Тряхнула головой, все не буду о нем пока думать, опять голова начала болеть. Подумаю обо всем завтра, а сейчас пить чай с печеньем и в душ.

Утро началось прекрасно. Спала я без всяких сновидений, без воспоминаний или, что я там вижу? В квартире царила тишина, Люба вчера говорила, что пойдет на работу, а мне советовала хорошенько отдохнуть.

Чувствовала себя бодро, захотелось размять мышцы, и я уверенно проделала довольно сложный комплекс упражнений, при этом прекрасно зная, когда и какие мышцы загружаю, умело контролировала силу и интенсивность….

Минут через двадцать, поняла, что на сегодня достаточно – мышцы отзывались приятной болью, пошла в ванную и приняла контрастный душ.

Только растираясь махровым полотенцем, поняла, что тело поет, радуется физическим нагрузкам, сила привычки преодолела мою амнезию, открывая частичку меня настоящей….

Задумчиво прошла на кухню перекусить или, хотя бы попить чаю и обнаружила записку от Любы. Как я и предполагала, она ушла на работу, будет поздно. Вот и хорошо, мне не мешало бы побыть одной, подумать, а может быть я смогу что-то вспомнить.

Неторопливо разобрала вчерашние покупки, разместила на выделенных для меня полках в шкафу и на вешалке. Потом решила сделать влажную уборку в квартире. Все эти бытовые действия помогли мне немного войти в какое-то жизненное русло. Все же амнезия отрывает человека от реальности и заставляет чувствовать себя потерянным и никому не нужным.

Ну, вот опять меня резануло понятие «человек».

От дальнейших размышлений, отвлек звук разбившейся посуды. Пройдя на кухню, что бы проверить, что там случилось, обнаружила разбитую кружку и лежащий на полу пакет, из которого вытекало молоко, и слизывающего его прямо с пола …. Домового?

Никакого страха или удивления, я, честно говоря, не почувствовала. Просто с любопытством наблюдала за меленьким нечто, больше похожим на лохматую чупокабру с неуклюжими конечностями.

Что его увидели, он заметил не сразу. Сначала спокойно слизывал разлитое молоко, при этом смешно причмокивая и время от времени слизывая белое лакомство с лапок. Когда домовенок, очередной раз облизывался, то повернулся вполоборота, наконец, заметил меня, стоящую у входа в кухню со скрещенными на груди руками и с любопытством наблюдающую за его трапезой.

Сначала не поверив своим глазам, домовенок просто отвернулся и продолжил свое занятие. Но уже через секунду обернулся снова. Посмотрел на меня, стоящую в той же позе и пристально смотрящую прямо на него, резко отскочил от лужицы, взглянул еще раз, и начал, что-то бормотать.

– Ходють всякие, молока попить не доють,– потоптался нерешительно на одном месте и продолжил причитать,– Одна, и не даст никогда, вторая стоит и смотрить и смотрить…, – и уже подняв голову вверх, произнес глядя прямо в глаза,– Ну, чево смотришь?

– То и смотрю, жду, как ты убирать за собой будешь? Или все так и оставишь? – ворчливо ответила я домовенку.

– И откуда такая умная взялася?

– А не твоего ума это дело.

– Ну-ну, не больно-то и надо, – схватив пакет с оставшимся молоком, направился в дальний угол.

– А ну, стой! – остановила я его, ишь ты, уходить он собрался, – А чашку ремонтировать, кто будет?

Точно знала, что для домовенка это вообще не проблема. А вот сами продукты брать могут только очень старые и опытные домовые, у такого имя, во век не выпросишь, если сам не скажет.

– И чево прицепилась?

– А чево, ты посуду бьешь? Хозяйка у тебя умница красавица, квартиру вон, в какой чистоте держит, гостеприимная, ко всему прочему. Чево это ты ее обижаешь? – так и продолжала разговаривать, повторяя за домовенком смешно коверкая слова.

– «Красавица»! «Умница»!– с каждым произнесенным словом домовой все больше добавлял возмущения в голос, – Чево тогда эта хозяйственная, ни разу мне молочка не налила, печенюшки ни одной от нее не дождался! Пока научился сам пакет открывать да в чашку наливать, и то, видала, – кивнув на пол, где еще оставалось пару капель не слизанного молока, – Вон, разливаю ешо, чуть не помер с голодухи.

– Ну, и плут же ты! Небось, уже пару веков как научился сам себя кормить, а все на Любашу сваливаешь?

– Я и говорю, шибко умная…. Ну, некогда мне с тобой тут, вон молоко скиснет…., – и тут же исчез в углу.

Оставшись одна, я опять задумалась. Вот откуда мне все это про домовых известно? И почему могу их видеть? Что-то мне подсказывает, что могу видеть не только их.

Интересная у меня жизнь, однако.

Прошло несколько дней. Любаша каждый день рано вставала, готовила нам что-нибудь на весь день и уходила на работу. Она была начинающей актрисой в маленьком местном театре, и, конечно, мечтала о большой роли в кино.

Я же, дождавшись, когда хозяйка уйдет, вставала, занималась уже привычной зарядкой, завтракала, всегда оставляя немного еды для Нафани – так я называла домовенка, так как сам он упорно отказывался говорить, как его зовут, предпочитая или грубить или ворчать в своей манере и прятаться, при этом обязательно, чего-нибудь стащив со стола.

Я постоянно пыталась привлечь Нафаню к домашней работе. Домовые именно для этого и приспособлены, они вообще много чего могут. Если домовой опытный, в квартире даже ремонт делать не надо будет. Но конкретно этот домовой категорически не желал помогать по хозяйству – нагло брал предложенное угощение и исчезал в углу.

Это очень меня расстраивало, просто было очень неудобно, что работающей Любе приходится все время самой готовить. А я сидела целыми днями дома и не могла к ее приходу накрыть на стол. Пару раз я пыталась приготовить ужин, но результат оказался совершенно не съедобен, и его пришлось, выбрасывать в урну. Поэтому больше переводить продукты я не пыталась.

День за днем я подкармливала Нафаню и упрямо уговаривала его помочь. Но пока безуспешно.

Выходить на улицу без необходимости я избегала. Было страшно вновь оказаться в одиночестве в безразличной толпе на незнакомых улицах…. Еще были свежи воспоминания, как я, никому не нужная, босая, бесцельно брела под холодным дождем…. Люба и ее квартира были единственной опорой моего существования.

А еще, не стоит забывать, что у меня нет документов. Скорее всего, нужно было обратиться в паспортный стол с заявлением о потере паспорта, но почему-то во мне была полная уверенность, что делать этого не надо. Начнутся вопросы: как зовут, где родилась, где проживаю…, а я ничего не знаю. Скажу, что потеряла память – запрут в больнице, а там анализы, и, учитывая, что я, скорее всего, не человек могу задержаться надолго.

Так что сидела я в Любиной квартире и целыми днями заново знакомилась с миром посредством старенького ноутбука и интернета. Многое казалось знакомым, что-то удивляло, а некоторые вещи я просто знала.

Меня интересовало все от приготовления супа до международной политики. Я изучила основные законы Российской Федерации, повторила историю, правила правописания, выучила несколько совсем простеньких рецептов и даже заказала себе липовый паспорт. Катина мира стала проясняться, и только собственная жизнь была для меня загадкой.

Я ничего так и не вспомнила. Снов и видений тоже больше не было, да и, честно сказать, меня они страшили. Даже если все, что я вижу не бред больного воображения, а реально происходившие со мною события, то они ничего не проясняли, наоборот еще больше запутывали.

Однако что-то удавалось выяснить опытным путем. Например, совершенно случайно выяснила, что знаю несколько языков.

Когда у Любы был выходной, мы с ней вышли вечером в центр на прогулку. Там наткнулись на группу туристов, которые отстали от своих и пытались добраться до гостиницы, но все только недоуменно разводили руками. Я, на удивление, понимала каждое слово. Уговорив Любашу им помочь, я, переводя слова девушки, без труда объяснила, как им проехать в нужное место.

Этот случай и подтолкнул меня узнать, не владею ли я еще каким-либо языком?

На следующий день, когда хозяйка квартиры ушла на работу, очередной раз, приготовив завтрак и оставив его на столе, я включила ноутбук. Зашла, сначала на англоязычные сайты. Этот язык я знала в совершенстве. Так же выяснила, что хорошо знаю немецкий и французский, немного хуже – латиноамериканские диалекты. Занятные оказались у меня знания.

Позже я продолжила исследования. Не знаю, кем я там была в своей прошлой жизни, но выяснила следующее.

Я прекрасно разбиралась в живописи, знала на слух множество классических музыкальных произведений с привязкой к имени композитора, естественно. Так же, довольно хорошо разбиралась в одежде, дизайне, цветах и драгоценностях. Больше всего мои знания и умения подходили далеко не бедной даме из хорошей семьи.

Мы с Любой пытались разыскать моего, так называемого брата, с которым она меня видела на его выставке. Но безуспешно. Да, действительно такой художник выставлялся, но уехал за границу, куда-то в Южную Америку.

Боюсь даже предположить, что у меня была за семья, члены которой, спокойно бросив меня без документов в какой-то странной квартире, уехали за рубеж.

Правда, кто-то все же деньги оставил, сомневаюсь, что у хозяйки квартиры такие деньги просто так в кармане халата валялись.

Пока все не вспомню, вопросы будут только накапливаться.

Человек, стоявший в дверном проеме, был статен, дорого одет, чертовски привлекателен и невольно вызывал нервную дрожь во всем теле.

Но это была вовсе не та дрожь, что бывает, когда понравившийся тебе мужчина, смотрит страстным взглядом и тебе хочется ответить ему тем же. О, нет, это была самая отвратительная дрожь, которая только может быть. Она была вызвана страхом и ненавистью. Да, именно ненавистью.

– Так, вот ты какая стала, – высокомерно осматривая меня с головы до ног, иронично произнес неизвестный.

– К-какая? – заикаясь, спросила я.

– Неказистая, какая-то…, но ничего, это на самом деле не важно.

– А что важно? – спросила я, продолжая оторопело смотреть, ничего не понимая, на странного гостя.

Когда в дверь квартиры позвонили, я как раз заканчивала с уборкой. Поэтому помещение уже выглядело идеально чистым, а вот я, скорее всего, не очень: одежда в пятнах и мокрых разводах, руки мокрые по локоть, на голове небрежный пучок…. Мужчина, напротив, выглядел так, словно только что закончил фотосессию для обложки журнала, для самых престижных и богатых бизнесменов.

Не знаю, что заставило меня впустить данного индивидуума? Может, его самоуверенность и излишняя наглость? Но смотря на него, я словно лишилась воли. Препаршивое состояние, конечно, но в тот момент ничего поделать не могла.

Он же, полностью проигнорировав вопрос, сделал шаг ко мне, чем вызвал очередную волну неконтролируемого страха, и заставил невольно шагнуть обратно в квартиру.

– Что стоишь как статуя?! Пропусти уже родного «дедушку»,– произнес мужчина, издеваясь и наслаждаясь ситуацией.

Я, услышав его слова, начала подумывать – а не очередной ли это сон-видение? Возможно, скоро проснусь и больше никогда не увижу этого мужчину. Было бы просто замечательно.

– Да ты еще и блаженная, – сделал неутешительный вывод «дедушка».

Говоря это, оттеснил меня с прохода и спокойно прошел в квартиру.

– Да, нищета и убогость…. Как можно так жить?– брезгливо осматривая квартиру, произнес мужчина, – собирайся.

Мне это уже начинало надоедать. Может, вызвать полицию? Можно, конечно, но что-то мне подсказывает, что ничем полиция мне не поможет.

Тем временем мужчина, закончил осмотр комнат, повернулся ко мне и, приподняв удивленно брови, произнес:

– Ты, почему, до сих пор не собрана? – посмотрев на дорогущие часы, сказал,– У тебя десять минут…. Да, и лучше тебе поторопиться, – последние слова были сказаны таким тоном, что невольно захотелось отправиться сейчас же без вещей, лишь бы не злить…

– К-куда… куда я должна собираться? – немного неуверенно спросила я.

На меня бросили просто убийственно раздраженный взгляд.

– Будешь жить в нашем родовом именье, пока я не найду тебе достойного кандидата в супруги.

– Какое именье? Какой супруг? Да я знать Вас не знаю! Откуда мне знать, что Вы говорите правду?– сделала попытку возразить, такому напору.

– Как же меня бесят эти ваши потери памяти, каждый раз докажи, покажи! – стал раздражаться мужчина, – Ты – Валерия Романовская, моя внучка, фрайи.

– Фрайи?

– Одна из скрывающих свое существование на Земле малочисленная раса. Если хочешь узнать еще что-то, быстро собираешься и едешь со мною!

Я же стояла и не могла ни на что решиться. Верить ли этому странному типу, и отправиться в неизвестность с ним или попытаться остаться в квартире?

– Ну, хорошо, – сдался мужчина, – Расскажу еще немного, что бы развеять твои сомнения, да и заинтересовать, заодно. Фрайи – долгоживущая раса, но только у женщин есть дар отводить чью-то неизбежную смерть, отдавая свою жизненную энергию умирающему. Это больно, после такой процедуры наступает амнезия. Вот ты как раз и очнулась после своей предпоследней, восьмой смерти, поэтому и не помнишь ничего. Ну, все довольно! – нетерпеливо произнес мужчина,– Собирайся, поехали!

Подсознательно я чувствовала, что этот неприятный тип говорит правду. Не всю, конечно. Что-то он недоговаривает, где-то привирает. Ехать с ним, не хотелось прямо до одури.

– Может, я останусь здесь, а к вам буду приезжать в гости? – робко произнесла я, делая последнюю попытку не остаться в Лбиной квартире.

Было видно, что «дедуля» потерял терпение. Его щеки раскраснелись, а зрачки вытянулись, и послышался угрожающий рык. Что это было?

– Эй, ты! Нечисть, а ну выходи! – куда-то вверх крикнул мужчина.

Интересно, это я так повлияла на дедулю и он начал сходить с ума?

–Да, господин, – произнесли кто-то тихим голосом совсем рядом.

Когда я увидела, кто именно это произнес, мне стало действительно плохо. Мой гордый и немного надменный Нафаня, стоял на коленях, и, понуро опустив голову, смотрел в пол.

– Собери вещи, этой, – приказным тоном продолжил «дедушка», кивнув в мою сторону, – Да побыстрее!

– Как скажите, господин, – покорно произнес домовенок и побрел, по всей видимости, собирать вещи.

Вот теперь я была в шоке. Так значит, Нафаня присматривал за мною по приказу «деда»!

Грузились мы в новенькую ауди А8 премиум класса.

Мы, это – я, Нафаня, шедший с низко опущенной головой, два странных типа в одинаковых черных костюмах и «дедушка».

Вслух его так назвать не повернулся бы язык, даже если он держал в каждой руке по ребенку и называл их внучками.

Типы были немногословны, а точнее молчали как рыба об лед. Пакет с моими немногочисленными пожитками, был, небрежно закинут в багажник. Мы разместились на заднем сиденье. Причем домовенку было приказано забраться в багажник, и тот беспрекословно, и даже с некоторым облегчением его выполнил.

Ехали довольно быстро, к тому же водитель не брезговал нарушением правил дорожного движения. Но попадавшие на нашем пути пару патрулей доблестной полиции, не обращала на нас никакого внимания, словно и не существовало машины мчащей под двести километров в час, периодически выезжавшей на встречную полосу и подрезавшую другие машины.

Я же на удивление не чувствовала какого-либо страха и молча рассматривала, сначала мелькавшие высотки, затем деревья с полями.

А далековато «дедуля» забрался. Как же я буду выбираться в город? Может мне будет положена машина? Видно, что родственник не бедствует.

Примерно минут через тридцать такой езды, мы остановились перед просто огромным особняком, более напоминающий средневековый замок, окруженный высоким забором. Черные кованые ворота, медленно открылись, и мы торжественно въехали на территорию, больше похожую на какую-нибудь загородную резиденцию русских царей. Ну, или о-о-очень богатых дворян, примерно середины девятнадцатого века.

Почему я так подумала? Да просто совсем недавно смотрела какую-то передачу про летнюю резиденцию русских дворян в царской России. Скажу вам, далеко не бедно жили, ох, не бедно…

Более того, люди, которые промелькнули на горизонте, выглядели именно, как на картинке в той передачи. А вот данный факт меня сильно насторожил. Успокоила только, надежда, что мне просто показалось.

Во-первых, они были далековато, а я с дороги, переволновалась и может просто померещилось.

Во-вторых…, что там, во-вторых я так и не смогла придумать, поэтому, все же буду надеяться, что я не попала к каким-либо староверам или, хуже того, в секту.

– Мне долго тебя еще ждать?

Услышав недовольство в голосе мужчины, я торопливо вышла из ауди.

Пока осматривалась по сторонам, сопровождавшие нас, в строгих черных костюмах типы, достали мои вещи и скрылись за дверью.

Мы с «дедулей» поспешили следом. Спешил в основном он, я же еле поспевала, несмотря на то, что мои ноги определенно длиннее.

Прошли через огромный холл с мраморным полом и старинной мебелью. Поднялись по лестнице изготовленной, все из того же мрамора на второй этаж.

Там нас встретил еще один странный молчаливый тип.

– Проводи Валерию в ее комнату, – приказал ему «дедуля» и тут же круто развернувшись, ушел в противоположную сторону.

Как? А как же ответы на вопросы? Скорее всего, я зря согласилась поехать с ним, и чувствую, что не раз об этом пожалею…

Размышляя подобным образом, я все так же шла быстрым шагом за мужчиной, при этом мимолетно осматриваясь по сторонам. Особняк оказался просто огромным! Все просто кричало о древности, хотя убранство было выполнено в старинном стиле, если я не ошибаюсь конца восемнадцатого, начало девятнадцатого века и напомнило мне Францию времен Наполеона Бонапарта.

Шли мы по коридору довольно долго, пару раз сворачивая направо. На протяжении всего пути не встретили ни одного человека. Наконец, остановились около двери с нарисованными черными кошками.

– Прошу,– вежливо сказал, мой сопровождающий.

Он открыл дверь и пропустил меня вперед в темную комнату. Я только и успела заметить, что мои вещи уже находились тут, свалены прямо у входа, как дверь за спиной закрылась, и я услышала характерный звук проворачивания ключа в замочной скважине.

И, что это значит? Зачем это меня закрыли? Я что здесь пленница? Я на всякий случай попыталась открыть дверь, но нет, она действительно оказалась заперта.

Растеряно огляделась. Я оказалась закрыта в странной, даже жуткой комнате. Она была черная! Вот прямо полностью! Стены, пол, потолок, мебель, шторы, покрывало на кровати….

Интересно, это у меня раньше такой вкус был или дедушка постарался? Нет, я точно не могла такой дизайн заказать! Он же подавляет, портит настроение и вызывает депрессию. Значит, хозяин постарался. Это что, какой-то психологический прием?

Мне стало интересно, а какого цвета белье на кровати? Подойдя к ней, я сдернула черное покрывало. Там меня ждал сюрприз в виде абсолютно белого белья. Хоть что-то…

Подошла и отдернула черную штору с окна. Отлично, тюль тоже белая. Но тут заметила кованую ажурную решетку, и настроение упало еще ниже. Неужели, я, действительно, пленница?

Но зачем? Мне обещали ответы, но пока только появляется все больше вопросов. Выглянула в окно, но ничего интересного не увидела: лужайка или газон, вымощенная камнем дорожка и ряд елок вдоль высокого забора.

Расстроено присела на кровать. Какая странная, а иногда страшная у меня жизнь. Фрайи. Долгоживущие. Сколько мне лет? Скорее всего, больше ста. Я умирала восемь раз! Восемь! А за кого? Вспомнила свой сон-видение, где мама просит отдать жизнь, а потом уходит, равнодушно бросая меня на полу. А мама ли?

Где мои родители, они ведь тоже долгожители, почему дед даже словом не обмолвился о них? Как же я устала от этих бесконечных вопросов! Придется ждать, когда дед соизволит выполнить свое обещание, и сам расскажет о моей жизни.

Неторопливо встала с кровати, разобрала сумки и сложила свои вещи в черный шкаф. Потом нашла дверь в уборную, Слава Богу, выполненную в белом цвете, приняла душ.

Потом завалилась на белоснежную простынь и задремала.

Это был самый счастливый день в моей жизни! День, когда я, наконец, буду принадлежать ему!

Сколько же я этого ждала!?

Два года! Целых два года мы с Андрюшей не могли пожениться. И вот, наконец, в прошлом месяце мне исполнилось восемнадцать.

Когда стоя в жарких объятиях, после не менее горячих поцелуев в нашей беседке, полностью закрытой со всех сторон плющом, он сделал мне предложение, я не могла поверить в свое счастье.

Я любила Андрюшу, уже довольно давно. Как только мы с отцом переехали в Петербург, на первом же в моем жизни балу я увидела его.

О, он поразил меня своими невероятно голубыми красивейшими глазами. А как он на меня смотрел? Уже тогда, в шестнадцать, меня буквально трясло от его взгляда.

Через неделю мы принимали его в нашем доме. Через месяц, отец стал отпускать меня с Андрюшей на прогулки. Причем, после того как они несколько раз закрывались в кабинете наедине, мне было разрешено посещать и его дом.

Я просто подозревала, что уже тогда Андрей Верещагин, попросил моей руки. Я же была только безмерно счастлива и упивалась нашими встречами.

Первый поцелуй с ним я не забуду никогда. Он произошел все в той же беседке в нашем зимнем саду.

Андрюша показывал мне какой-то красивый белый цветок и рассказывал на ушко, как он напоминает ему меня. А потом я не заметила, как его губы накрыли мои. Это бы волшебно… Мужчина очень нежно исследовал мои губы, одновременно очень осторожно прижимая к себе.

Потом он стал целовать меня все чаще и чаще. То предложит пройти во время бала на балкон и там попросит меня показать, как я его люблю. А бывало, мог меня поцеловать прямо в экипаже. Он хоть и закрытый, но на окнах только тонкие шторки, поэтому случайные прохожие вполне себе могли нас видеть. Это меня неимоверно смущало, на, что Андрюша всегда говорил, что пусть смотрят, мы все равно скоро поженимся.

И вот, наконец, настал этот долгожданный день.

Я стою в церкви в красивейшем белом платье невесты, а рядом со мной, мой Андрюшенька нежно держит меня за руку.

Счастье наполняло меня, хотелось прыгать от радости и плясать до утра, не останавливаясь.

Ничего такого я себе, конечно, не позволила, подобное поведение в высшем обществе было не принято. Я же ни какая-нибудь там крестьянка!!!

Мое радужное настроение продолжалось вплоть до брачной ночи. Я счастливо улыбалась сидя за свадебным столом, где не смогла съесть ни кусочка. Счастливо улыбалась, смотря как Андрюшенька, теперь мой супруг перед богом и людьми, пил вино бокал за бокалом, а потом горланил похабные песни. Счастливо улыбалась, когда на негнущихся ногах шла в супружескую спальню и трясущимися руками снимала свадебный наряд.

Даже лежа в холодной постели и дрожа от озноба и волнения, я была счастлива. И пришедшего абсолютно пьяного Андрюшеньку я встретила улыбкой.

А потом начался кошмар!

Когда мой муж стал меня целовать и везде трогать, еще было терпимо. Хотя уже тогда мне был неприятен вкус вина на его губах. Потом, он почему-то стал делать мне больно, очень сильно сжимая мою грудь и кусая соски.

Когда я попросила, не делать так, и попыталась отстраниться, меня просто бросили животом на кровать, раздвинули ноги и очень больно вонзились между ними. При этом заявив, что, так как он слишком долго ждал, я могу и потерпеть. Теперь, когда я его жена – это становится моей прямой обязанностью.

Я и представить себе не могла, что это настолько больно и противно! Ведь поцелуи, мне всегда нравились? Но то, что происходило сейчас… просто отвратительно! Закусив до крови губу, я терпела молча действия своего молодого мужа. Его, резкие прерывистые телодвижения сопровождались очень болезненными ощущениями в промежности.

Мне было очень больно, казалось, что внутри все скоро разорвется…. Хорошо, что все это продолжалось не очень долго.

Андрей, выполнив супружеский долг, ушел к друзьям пить дальше, а я, раздавленная и несчастная, лежала, сжавшись в комок, и рыдала.

Только теперь я вспомнила сплетни девушек, когда они обсуждали свое будущее замужество. Ведь они предупреждали, что в первый раз бывает больно и неприятно. Но я то, думала, что у меня будет все по-другому. Как же я ошибалась…

Бедные женщины! Постоянно такое терпят? Хотя, ради любви, пожалуй, и можно. И если это будет происходить не очень часто.

Утром, открыв глаза я, обнаружила на подушке букет шикарных белых роз, и стоящего рядом с кроватью полностью раздетого Андрея.

– Опять?– прошептала я в ужасе…