Девушка, змей, шип

5

Отчасти Сорэйя была даже рада, что Рамин раскрыл ее секрет Азэду. Ей слишком понравилось то, какой ее видел Азэд. Отказаться от такого представления было бы сложно. Лучше, чтобы его фантазии разрушились здесь и сейчас, пока он не успел к ней привязаться.

Но даже после того, как едкий вопрос Сорэйи повис в воздухе, Азэд не отступил. Вместо этого он приблизился, и теперь она даже могла разглядеть щетину на его подбородке. Он свесил голову набок. Лоб ему закрывали каштановые кудри.

– Ты лучше любого сказания, шахзаде бану… Сорэйя, – прошептал он.

Сорэйя едва расслышала его слова, но видела, как его губы произнесли ее имя. Азэд слегка покачал головой, будто бы и сам удивленный глубиной своих эмоций.

– В моем воображении ты была просто тенью. Но теперь я вижу тебя такой, какая ты есть: прекрасная, хоть и смертельно опасная. Я могу поговорить с тобой. Могу прикоснуться.

Медленно и аккуратно Азэд протянул руку, чтобы откинуть волосы с лица Сорэйи, обнажая покрытую зелеными, будто лозы, венами шею. «Прекрасная, хоть и смертельно опасная», – сказал он. Он умудрился сделать так, что оба эпитета прозвучали мило.

Несмотря на то что слова и близость Азэда опьянили ее, она взяла себя в руки и отстранилась. Ее волосы выпали из его руки.

– Теперь ты понимаешь, почему тебе следует держаться от меня подальше, – сказала она, сама не веря в свои слова и едва ли убеждая Азэда.

Сорэйе пора было расставаться с ним. Она развернулась и направилась к выходу из фруктового сада. Она не стала оглядываться, чтобы посмотреть, последовал ли он за ней.

Она очень надеялась, что он все же последует.

– Я не боюсь находиться рядом с тобой, – сказал он ей вслед. – Я боюсь, что ты этого не хочешь.

До нее донеслись его торопливые шаги. Азэд приближался.

– Не важно, чего я хочу, – ответила она, не останавливаясь. – Ты больше меня не увидишь. Меня держат в тайне, забыл? Сегодня мне даже не следовало покидать покоев.

Сорэйя не стала озвучивать другую мысль, касающуюся увиденного ею в шатре: «В итоге ты отвернешься от меня по той или иной причине».

Фруктовый сад продолжался и за углом дворца. Выйдя из него, прямо перед собой Сорэйя увидела стены гулистана. Она намеревалась идти к нему не останавливаясь, пока не окажется под защитой этих стен. Идти, не останавливаясь ни под каким предлогом.

– Так почему же ты все же вышла?

Голос Азэда раздался прямо у нее за спиной. Он мог бы обогнать ее, но намеренно оставался на шаг позади. Сорэйе было сложно поверить, что он вел себя так из уважения, а не от страха.

– Тебя это не каса…

Она запуталась в собственных мыслях и резко остановилась. Сзади послышалось, как Азэд резко потянул носом. Когда Сорэйя обернулась, оказалось, что они стоят слишком близко друг к другу: оба поспешно отступили на шаг. Она смерила его взглядом, обратив внимание на красную солдатскую униформу и вспомнив рассказанную Ло-ле́ историю о том, как он ее заслужил. Она хотела было сказать, что это его не касается. Да вот только выходило, что касалось. В каком-то смысле. Это из-за него в подземелье находился див. Он был причиной того, что она решилась покинуть свои покои.

– Есть ли у тебя доступ в подземелье? – спросила она.

Азэд нахмурился от неожиданно заданного вопроса.

– Не знаю. Я все еще пытаюсь разобраться в правилах азатанов.

Сорэйя задумчиво теребила перчатки. Даже если у него есть доступ в подземелье, это не значит, что ему дозволено видеть дива. Но даже если он мог, и она бы попросила его сходить к нему за нее, это не отменяло обиды за то, что она не могла поговорить с дивом сама. Сорэйя покачала головой.

– Нет, не выйдет, – буркнула она себе под нос.

Сорэйя хотела было вновь повернуться к нему спиной, но он обратился к ней:

– Думаешь, див знает, как снять проклятие?

Настал черед Сорэйи удивляться. Она вновь взглянула на него и заметила хитрый блеск в глазах, будто бы он с самого начала знал, чего она хочет.

– Не знаю. Но если не спрошу, этот вопрос не даст мне покоя. Я уже пыталась попасть в подземелье, но Рамин меня не пропустил. А через потайные ходы туда не попасть.

– Потайные ходы?

Сорэйя уже давно не разговаривала с незнакомым человеком. У нее само собой вырвалось:

– В Гольвааре множество потайных ходов. Я пользуюсь ими, чтобы ни на кого не натыкаться.

Сорэйе было на удивление неловко объясняться: ей не хотелось, чтобы Азэд представлял ее шныряющим меж стен грызуном. «Неужели провела в компании крыс за стенами столько времени, что растеряла весь сон?»

– Но проход в подземелье замурован, – продолжила она мысль.

Азэд окинул дворец прищуренным взглядом.

– Как именно?

– Там стоит запертая дверь.

– Возможно, нам удастся выломать ее.

Когда он вновь посмотрел на нее, Сорэйя почувствовала между ними заговорщицкое возбуждение. Она окинула взглядом его руки, вспоминая, с какой силой он ударил Рамина.

Однако Сорэйя все еще сомневалась. Она никогда никого не водила за собой в потайные ходы. Даже несмотря на свет факелов, в них темно и узко, и будет сложно сохранять дистанцию. Если бы ее мать узнала об их замысле, она бы наверняка его не одобрила. Но в то же время Таминэ хотела лишить ее возможности поговорить с дивом. Для нее такой приказ был невыполним.

Из сада перед дворцом доносились музыка и радостные голоса, наполняя повисшую между Сорэйей и Азэдом тишину. Ей вновь вспомнилась стоявшая рядом с Сорушем и Ло-ле́ мать. Вспомнилось то, какими счастливыми они выглядели. «Разве я недостойна того, чтобы тоже познать счастье?» Разве она не заслуживает того, чтобы ухватиться за любую возможность стать счастливой?

– Иди за мной, – сказала она Азэду, даже не оборачиваясь и зная, что он подчинился ее команде.

Она повела его за собой по окаймленному живой изгородью проходу к фасаду дворца, прочь от подземелья. Из стены дворца выступала внушительная лестница с резными краями, окрашенными в яркие цвета и напоминавшими поднятые вверх птичьи перья. Это было символическим представлением дара Симург. Сорэйя прошла мимо лестницы и подошла к зеленому «перу», ближе остальных расположенному к стене. Темная краска скрывала от взора тонкий желоб, уходящий вниз и тянущийся вдоль всего «пера». Но Сорэйя знала о нем, а потому запустила в него пальцы и потянула вправо. Она скользнула в открывшийся в камне проход и жестом пригласила Азэда последовать ее примеру.

Странно было слышать еще чье-то дыхание внутри этих узких туннелей, знать, что она была не одна. Она знала здесь все как свои пять пальцев, а потому могла уверенно передвигаться даже без источника света. По этой причине она осознала, насколько же внутри темно, лишь тогда, когда проход за ними закрылся. Потайной проход освещал лишь узкий лучик света, пробивавшийся через отверстие в стене. Она воспользовалась этой возможностью и осмотрела перчатки, убеждаясь, что они не порваны. Только после этого она протянула руку Азэду. Она хотела было сказать, что ему не обязательно браться за нее, если он не хотел. Но прежде, чем она успела что-либо сказать, он уже это сделал.

Она повела его за собой по потайному проходу мимо лестниц и дверей в разные помещения дворца, заранее зная, где именно надо будет свернуть. Когда они дошли до лестницы, ведущей под Гольваар, Сорэйя вспомнила о необходимости предупредить Азэда идти осторожно. Спустившись, она отпустила его руку и достала из подфакельника незажженный факел. Затем она нашарила трещину и вынула из нее кусок кремня. Сорэйя давно уже не нуждалась в факелах, но сейчас она была рада испускаемому им свету.

Они находились в круглом помещении в потайном сердце Гольваара. Перед ними было три прохода. Один вел прямо, другой влево, третий вправо. Последний закрывала дверь. Азэд встал в центре помещения и оглядел окружавшие их каменные стены. Сорэйя вжалась в стену, стараясь не смотреть на его откинутую назад шею и пляшущие по ней тени.

– Эти туннели есть по всему дворцу?

Сорэйя подняла голову, отвечая на его вопрошающий взгляд.

– Их нет только в новом крыле на другой стороне дворца. Я читала, что раньше туннели проходили под всем городом, чтобы во время осады можно было снабжать дворец. Это было актуально в начале войн с Хэллией. Но ими уже давно не пользовались. Не думаю, что они все еще существуют.

– А кто построил ходы во дворце?

– Никто не знает. Говорят, какой-то шах с манией преследования хотел, чтобы у него всегда была возможность сбежать.

– Мания ли это преследования или предусмотрительность? – спросил Азэд с улыбкой.

– Возможно, и то и другое. Но стоит, наверное, поблагодарить его. Иначе бы я была вынуждена безвылазно сидеть в своих покоях.

– Это проход в подземелье? – спросил Азэд, указав на дверь.

– Однажды я спросила матушку, почему эта дверь заперта, – пояснила Сорэйя, кивая. – Она предположила, что это было сделано для предотвращения побегов заключенных.

Азэд осмотрел запертую дверь. Подергав за ручку, он отошел и боднул дверь плечом. Дерево и не думало поддаваться. Он попытался еще несколько раз, но у него лишь сбилось дыхание. «Наверняка еще и ушибся», – подумала Сорэйя. Наивно было полагать, что им удастся выбить дверь, призванную помешать побегу из тюрьмы.

Однако Азэд все еще стоял перед дверью, свесив голову набок.

– Любопытно… – пробормотал он.

Азэд замолчал, и повисла тишина. Наконец, Сорэйя не выдержала:

– О чем думаешь?

– Будь я озабоченным своей безопасностью шахом с сетью потайных туннелей, я бы не стал держать при себе ключ от подземелья. Могут и украсть. Я бы спрятал его так, чтобы легко можно было им воспользоваться. Но спрятал бы там, где никому и в голову не придет искать.

– Думаешь, ключ где-то здесь?

– В любом случае от этого мало толку, – пожал он плечами. – Он может быть закопан или спрятан внутри стен. Можно и состариться, если не знать, где искать. А может, его и вовсе здесь нет.

Но Сорэйя перестала слушать еще на словах «внутри стен». После них у нее в голове всплыла картина. Азэд прав: постороннему человеку вовек ни сыскать ключа. Но Сорэйя выросла в этих туннелях. Ей были ведомы все их секреты, все желобки и метки. Если здесь и было что-то потаенное, то она должна об этом помнить.

Не проронив ни слова, Сорэйя вернулась ко входу в помещение и встала на колени. Ей всегда было тяжело переносить холодные месяцы. Гулистан увядал, книги наскучивали, и ей оставалось исследовать принадлежащие лишь ей одной потайные ходы. Когда она была ребенком, то заметила вырезанную букву «Х» на одном из кирпичей. Иной бы не заметил, но в том возрасте кирпич был как раз на уровне ее глаз. Теперь, стоя на коленях, она вновь отыскала его и провела пальцами по вырезанным линиям. Загадка, которую до сего дня она не могла разгадать.

Кирпич поддался, и она вытянула его: внутри оказался небольшой серебряный ключ.

Когда она принесла его Азэду, он посмотрел на нее со смесью трепета и восхищения.

– Как ты узнала, где искать?

В ответ она лишь улыбнулась и вставила ключ в замок. Пускай еще немного повосхищается загадочной шахзаде.

Сорэйя шла по незнакомому проходу впереди, а Азэд следовал за ней с факелом. Внутри не было лестниц или ответвлений. Ей хотелось верить, что это означало, что туннель вел прямиком в подземелье. Сорэйя приметила, что проход шел под углом вниз, уводя их все глубже и глубже под Гольваар.

Наконец они уперлись в тупик, но Сорэйя быстро нашла грань на каменной плите перед собой и попыталась отодвинуть ее в сторону. Ей удалось лишь немного сдвинуть плиту: по прошествии времени механизм стал неподатлив. Азэд убрал факел в пустой подфакельник, чтобы помочь ей. Сорэйя затаила дыхание, когда он протянул над ней руки и ухватился за камень совсем рядом с ее руками. Механизм поддался, однако Сорэйя слишком переживала от близости Азэда и потому не испытала особой радости.

– Достаточно, – сказала она, когда проход открылся.

Сорэйя дождалась, когда Азэд отойдет от нее, и лишь тогда снова смогла свободно дышать.

– Позволь мне пройти первым, – прошептал он, обернувшись.

Сорэйя согласилась, но не из-за беспокойства за себя. Она не хотела вылезти из стены прямиком на не подозревающего об опасности стражника.

Азэд грациозно пробрался через отверстие и протянул ей руки. Она взялась за них и вошла в тускло освещенный коридор, пахнущий потом и затхлостью. Был здесь и еще какой-то запах, но Сорэйе не удавалось его распознать.

Азэд закрыл отверстие в стене и сделал жест рукой, указывая влево.

– Сюда.

Сорэйя посмотрела по сторонам и не увидела никакого различия между двумя путями.

– С чего ты взял?

– Посмотри на пол.

Сорэйя опустила взгляд и заметила, что пол все так же имел уклон, спускаясь влево и поднимаясь вправо. Она кивнула, и они продолжили спуск.

Странный запах становился все сильнее, и тут Сорэйя его узнала.

– Могильник, – прошептала она, обращаясь к Азэду.

Едкий дым горящей дикорастущей могильной травы ослабляет дивов, вытягивая их неестественные силы, делая их сонными и апатичными. В закрытом пространстве вроде подземной камеры дым обладал силой достаточной, чтобы держать дива в заключении.

– Пойдем на запах и непременно найдем дива.

Запах могильника служил им маяком, что было очень кстати: чем дальше в подземелье, тем больше оно превращалось в лабиринт со множеством поворотов и ответвлений. Повсюду в стенах были двери. Сорэйя гнала мысли о том, что может скрываться за ними.

Запах усилился, а в освещенном огнем факела воздухе стали появляться струйки дыма. Сорэйя поняла, что они уже близко.

– Туда, – сказал Азэд, указывая на уходящую вниз лестницу дальше по коридору.

Дым явно поднимался оттуда.

Узкая лестница вынудила их пригнуться. Приблизившись к концу, Сорэйя увидела свет другого факела. До того у нее на уме был лишь вопрос о том, как попасть в подземелье. Оказавшись же внутри, она вспомнила, что внизу находилось чудовище, и шла она прямиком к нему.

Лестница вела к высеченному в горной породе помещению, в середине которого из вогнутого потолка торчали железные прутья, завершавшиеся в полу. Камера напоминала пещеру. С крюка в стене рядом с лестницей свисала жаровня, из которой валил густой ароматный дым. Там же висел факел, создававший круг света вокруг себя. Половина камеры оставалась в полутьме, и все же Сорэйя ощущала исходящий оттуда взгляд.

Она вдохнула затхлый воздух и шагнула вперед. Что ждало ее в этой камере? Жрецы говорили, что дивы – это ниспосланные в мир части Разрушителя. Создатель придал их телам чудовищный вид, чтобы люди могли легко распознать зло. Сорэйе встречались рисунки с дивами, но все они изображали этих существ по-разному: огромными, с рогами и клыками, или покрытыми чешуей и похожими на ящериц с бронеподобной кожей, или смертельно бледными, или покрытыми пестрым мехом.

Сорэйя заглянула в камеру, дожидаясь, когда ее глаза привыкнут к темноте. И тут она увидела горящие янтарем глаза дива. Существо не спеша встало и подошло к освещенной части камеры. Сорэйя приготовилась увидеть перед собой ужасное чудовище, но…

Перед ней стояла девушка.