2

После погружения в воду рев волн резко затих, и наступила тишина. Длинное извилистое тело дракона кружилось вокруг, образуя огромный водоворот.

Вдвоем мы оказались в самой пуще моря.

Странно, но у меня совершенно не было необходимости в том, чтобы дышать. Мой спуск выдался почти спокойным. Умиротворенным. Наверное, это заслуга дракона: он использовал свою магию, чтобы я не утонула.

Мое горло сжалось, а сердце заколотилось от появившегося чувства облегчения – передо мной предстали все невесты, которые когда-то отправились сюда по зову долга.

Мы погружались в темноту до тех пор, пока море надо мной не превратилось в небо, а мы с драконом не стали подобны падающим звездам.

Круговорот, который создал дракон, закрутился ближе ко мне, а сквозь сжимающиеся кольца я заметила один приоткрытый глаз, в котором отражался сверкающий полуночный бассейн. Время замедлилось. Мир остановился. Я протянула руку, наблюдая за тем, как капли крови, словно драгоценные камни, покидали открытую рану и исчезали через расстояние между нами.

Дракон моргнул один раз. Тут же передо мной образовалась трещина, и я упала прямиком в темноту.

* * *

Бабушка часто рассказывала мне истории о Царстве Духов – это место, которое расположено между небом и землей. Оно наполнено всевозможными волшебными существами: богами, духами и мифическими созданиями. Бабушка сказала, что эти истории ей рассказывала еще ее бабушка, ведь в конце концов, может, и не всем рассказчикам дано быть бабушками, зато всем им уготована судьба стать рассказчицами.

Мы с бабушкой любили прогуливаться через рисовые поля к пляжу, в руке у нее была сложенная в рулон бамбуковая циновка[1]. Обычно мы расстилали ее на галечном песке, сидели бок о бок, сплетая наши руки вместе и опуская пальцы ног в прохладную воду.

Я хорошо помню, как выглядело море ранним утром. Солнце вытягивалось из-за горизонта, освещая золотой путь через воду, а воздух покрывал наши лица солеными поцелуями. Я наклонялась поближе к бабушке, нежась в тепле, которое она излучала.

Она всегда рассказывала истории от начала до конца, и в тот день, как только оранжево-пурпурные оттенки раннего утра сменились яркой синевой полудня, бабушка продолжила рассказ, а ее голос зазвучал, словно успокаивающая мелодия:

– Царство Духов – огромное и волшебное место, но величайшее из всех его чудес – это город Бога Моря. Одни говорят, что Бог Моря – очень старый человек. Другие поговаривают, что это мужчина в самом расцвете сил, высокий, как дерево, и с черно-серой, словно грифель, бородой. А некоторые и вовсе верят в то, что это мог бы быть и сам дракон, созданный из ветра и воды. Но независимо от формы Бога Моря, боги и духи царства безукоризненно подчиняются ему, ведь он бог всех богов и их правитель.

Всю свою жизнь я жила в окружении богов, их тысячи: бог из колодца в центре нашей деревни, чье пение доносится сквозь кваканье лягушек; богиня ветра, дующего с запада при восходе луны, а также бог ручья из нашего сада, для которого мы с Джуном делали подношения лепешек из грязи и пирогов с лотосовыми лилиями. Мир населяет множество маленьких богов, потому что у каждой частички природы есть сторож, охраняющий и защищающий ее.

Над водой пронесся сильный морской ветер, бабушка подняла руку к соломенной шляпе, чтобы она не унеслась в темнеющее небо. Несмотря на то что было еще раннее утро, над нашими головами собирались густые тучи.

– Бабушка, а что делает Бога Моря могущественнее всех остальных богов?

– Наше море – это его воплощение, – ответила бабушка, – а он – целое море. Он могущественен, потому что таковым является море. А море могущественно, потому что…

– Потому что могущественен он сам, – закончила за нее я. Моя бабушка любила говорить кругами.

Низкий стон грома прогрохотал по небу. Галька у наших ног упала в воду и смылась приливом. За горизонтом назревал шторм, а облака клубящейся пыли и ледяных кристаллов закружились вверх в воронке тьмы. Я ахнула, чувство предвкушения охватило мою душу.

– Начинается, – сказала бабушка. Мы быстро поднялись, свернули бамбуковую циновку и быстро пошли к дюнам, которые отделяют пляж от деревни. Я поскользнулась на песке, но бабушка схватила меня за руку, чтобы поддержать.

Море находилось в тени, облака полностью перекрыли солнечный свет. Оно выглядело потусторонним, настолько непохожим на утреннее море, и, хотя я буквально мгновение назад сидела у воды, внезапно я ощутила тоску по нему. В течение следующих нескольких недель штормы будут усиливаться, а это, в свою очередь, означает невозможность приблизиться близко к берегу, не становясь при этом поглощенными волнами, которые будут бесконтрольно бушевать до самого утра. А когда облака разойдутся над нашими головами, позволив короткому лучу солнечного света пробиться сквозь них, – это станет знаком того, что пришло время принести в жертву невесту.

– Что так разозлило Бога Моря? – спросила я бабушку, которая остановилась, чтобы посмотреть на темную воду. – Это мы?

Затем она повернулась ко мне с сильным волнением в глазах.

– Бог Моря не сердится, Мина. Он потерян. В своем дворце, далеко за пределами этого мира, он ждет того, кто был бы достаточно храбрым, чтобы отыскать его.

* * *

Я села и вдохнула всеми силами воздух. Последнее, что я помнила, это как прыгнула в глубь моря. Но я больше не под водой, словно я проснулась в облаке. Белый туман окутывал мир, из-за чего мне трудно было разглядеть что-то дальше моих колен.

Встав, я вздрогнула от того, как мое платье, высохшее и ломкое от соли, царапало мою кожу. Из складок юбки вывалился кинжал моей прапрабабушки. Он упал, с шумом ударяясь о деревянные половицы.

Как только я потянулась за ним, мой взгляд бросился к цветному пятну.

Вокруг моей левой ладони повязана ленточка, прямо над раной от пореза, который я сделала, когда давала клятву Богу Моря.

Ярко-красная шелковая лента. Один конец окружал мою руку, а другой переходил из центра ладони наружу, теряясь в тумане.

Лента, парящая в воздухе. Никогда прежде мне не доводилось видеть ничего подобного, но я догадывалась, что это могло бы быть.

Красная Нить Судьбы.

По рассказам бабушки, Красная Нить Судьбы связывает человека с его предназначением. Некоторые даже считают, что она связывает вас с человеком, которого ваше сердце поистине желает больше всех на свете.

Джун всегда был романтиком и верил в это. Брат признался мне, когда он впервые встретил Чонг, то понял, что его жизнь больше не будет прежней. Он чувствовал это, когда его рука потянулась в ее направлении, словно это было притяжением судьбы.

И все же Красная Нить Судьбы невидима в мире смертных. Зато ярко-красная лента передо мной явно не была невидимой, а это означало то, что…

Я больше не в мире смертных.

Словно узнав о моих мыслях, лента крепко затянулась. Кто-то – или что-то – тянул меня из тумана с другой стороны.

Страх начал одолевать меня, но я попыталась подавить его, упрямо качая головой. Другие невесты справились с этим, чем же я хуже, тем более раз я решила стать достойной заменой Шим Чонг. Дракон принял меня, но, не поговорив с Богом Моря, я не могу быть уверена в том, что наша деревня действительно в безопасности.

По крайней мере, вооружившись кинжалом и рассказами бабушки, я была подготовлена лучше других.

Лента развевалась в воздухе, маня меня подойти ближе. Я сделала шаг вперед, и лента начала освещать мою ладонь искрами звезд. Заправив кинжал в короткую куртку, я последовала за лентой прямиком в белый туман.

Мир вокруг меня был неподвижным и безмолвным. Я скользила босыми ногами по гладким деревянным дощечкам на полу. Протянув руку, мои пальцы коснулись чего-то твердого – перила. Должно быть, я на мосту. Дорожка спускалась по пологому склону, сменяясь мощеными улочками.

Воздух здесь более густой и плотный, наполненный аппетитным ароматом. Из тумана появилась вереница телег. Ближайшая наполнена пельменями в бамбуковой пароварке, в другой виднелась соленая рыба, подвешенная за хвосты. Третья доверху наполнена сладостями: засахаренными каштанами и лепешками из сахара и корицы. Все тележки заброшены, не видно ни одного разносчика. Я прищурилась в попытке разглядеть более темные формы, но каждая тень на деле оказывалась просто очередной повозкой, вереницей, уходящей в туман.

Оставляя телеги позади, я вышла в длинный переулок, вдоль которого располагались рестораны. Дым от костров валил через открытые двери; если заглянуть в ближайшую, то можно увидеть комнату, обставленную столами с разнообразными блюдами, начиная с маленьких мисок со специями и заканчивая большими тарелками с жареной птицей и рыбой. Яркие подушки беспорядочно располагались вокруг столов, словно гуляки сидели здесь и наслаждались жизнью за несколько минут до моего появления. На входе аккуратно были выставлены в ряд пары сандалий и слипонов[2]. Видимо, завсегдатаи заходили в ресторан, но не выходили из него.

Я резко отступила от двери. Тележки без хозяев. Костры, разведенные для приготовления пищи. Обувь без людей.

Город призраков.

Почувствовав тихое дыхание со смехом за спиной, я резко обернулась. Никого нет. Тем не менее я ощутила на себе взгляд невидимых и бдительных глаз.

Что это за место? Оно не похоже ни на одно из тех, что упоминались в историях, которые рассказывала моя бабушка о городе Бога Моря – месте, где духи и низшие боги собирались для того, чтобы повеселиться.

Туман покрывал царство, словно плащ, заглушавший зрение и слух. Я прошла через короткие арочные мосты и начала спускаться по заброшенным улицам, все вокруг меня было бесцветным и тусклым, если не считать ленты, такой до боли яркой, что она была способна прорезать туман.

Как чувствовали себя невесты Бога Моря, когда просыпались в царстве тумана и имели при себе лишь яркую ленту в качестве ориентира? А ведь таких до меня было много.

У Соа были прекрасные глаза, обрамленные темными ресницами, которые выглядели так, словно они были покрыты толстым слоем сажи. А Вол была высокой, с сильным волевым характером и красивой улыбкой. А еще Хери, которая дважды переплыла пролив Великой реки и разбила сотню сердец, когда вышла замуж за Бога Моря.

Соа. Вол. Хери. Мина.

Мое имя звучало ничтожно по сравнению с именами других девушек – мне всегда казалось, что их имена значимее. Они приехали издалека, из деревень, которые расположены ближе к столице, а в случае с Вол – из самой столицы, для того чтобы выйти замуж за Бога Моря. Эти девушки никогда не осмелились бы приехать в нашу захолустную деревню в любой другой жизни, кроме, конечно же, той, что заставила их бросить все и отказаться от своей собственной.

Все эти девушки, эти молодые женщины, все они были старше меня, им было по восемнадцать, когда они уехали, чтобы стать невестами. Они прошли тот же путь, что и я сейчас. Интересно, они нервничали, было ли им страшно? Или надежда полностью одурманила их разум?

Спустя несколько часов ходьбы я повернула за угол и вышла на широкий бульвар. Туман здесь был тоньше, поэтому на этот раз я увидела, куда вела лента: она мелькала вдоль бульвара, поднималась по огромной лестнице и исчезала в распахнутых дверях массивных красно-золотых ворот. С такими богато украшенными колоннами и позолоченной крышей это не что иное, как вход во дворец Бога Моря.

Я поспешила вперед. Лента начала искриться и гудеть, словно почувствовала мою близость.

Добравшись до лестницы, я сделала один шаг, а затем еще один. Как только я собралась переступить порог ворот, до моих ушей донесся звук: мягкий перезвон колокола, настолько слабый, что, если бы во всем мире воцарилась тишина, я бы, возможно, едва ли смогла услышать его. Звук доносился откуда-то слева от меня, внизу лестницы, а начинался, похоже, обратно в лабиринте улиц.

Мой старший брат Сон считает, что все звуки ветра звучат одинаково, но мне кажется, ему просто не хватает терпения, чтобы слушать. Например, звук удара бронзовых безделушек о ракушки отличается от постукивания оловом по медным колокольчикам. У ветра тоже разная степень темперамента: когда он злится, то колокола издают резкий пронзительный звук, а когда радуется, то можно услышать, как звонкие колокольчики кружатся в счастливом танце.

Но этот звук другой. Он низкий. Меланхоличный.

Я продолжила спускаться по лестнице, когда заметила, что лента больше не сопротивлялась, напротив, она увеличивалась в длину, увиваясь за мной.

В ушах раздался голос моей бабушки. Мина, в мире духов существуют свои правила. Тщательнее выбирай, какие из них нарушить. Этот город окутан туманом неспроста, на все есть свои причины. Так и есть причина, по которой я могла путешествовать по этому миру только при помощи ленты судьбы. Но звон колоколов был совсем близко, и, по правде говоря, думаю, я уже слышала его где-то раньше.

Звук привел меня к дверям небольшого магазинчика на бульваре. Отодвинув грубую занавеску, я вошла внутрь, и у меня захватило дух от чудесного зрелища, которое предстало моему взору. Магазин был заполнен сотнями колокольчиков: они украшали стены и свисали с потолка, подобно падающим слезам. Некоторые колокольчики круглые и маленькие, какие-то сделаны из ракушек, желудей и оловянных звезд, были также и большие водопады, связанные многочисленными золотыми колокольчиками.

Однако, как и в густом белом тумане, в магазине совсем не было ветра.

Но я могла поклясться, что слышала звук. Мой взгляд был направлен на дальнюю стену, где в самом центре в щели виднелся единственный источник музыки ветра. На тонкую бамбуковую веревку нанизаны звезда, луна и медный колокольчик – простая конструкция музыки ветра.

Я сразу же узнала ее.

Когда-то я вырезала звезду из куска коряги, а луну из красивой ракушки, которую нашла на пляже. Колокольчик я купила у торговца-путешественника; помню, как приставала к нему, звоня в каждый колокол, один за другим, закрепленный на его тележке, – я не могла успокоиться до тех пор, пока не нашла свой идеальный звук.

У меня ушла целая неделя на то, чтобы сделать конструкцию музыки ветра, я хотела повесить ее над колыбельной своей племянницы, дабы она смогла услышать ветер.

Но она родилась слишком рано. Появись она на свет осенью, то выжила бы, но, как всем известно, дети, рожденные во время штормов, никогда не доживают до своего первого вздоха.

Сон был разбит.

В порыве ярости, какой никогда еще не испытывала прежде, я принесла конструкцию на скалы за пределами нашей деревни и швырнула ее через край. Я наблюдала за тем, как она упала и разбилась о скалы. В последний раз, когда я видела этот колокольчик, он был разбит на кусочки, которые унесло море.

Окружающие меня колокольчики начали громко звенеть, как-то умудряясь покачиваться в безветренном воздухе магазина, вскоре помещение наполнилось какофонией звуков.

Если колокольчики звенят без ветра, значит, где-то поблизости витают духи.

Покинув магазин, звук колоколов по-прежнему проникал в мои уши. Если здесь есть духи и они невидимые, то что они видят, когда смотрят на меня?

Я быстро зашагала. Ночь длинная, а лента крепко-накрепко обвивала мою руку. За воротами один за другим простирались величественные дворы. Я старалась ничего не рассматривать. Дойдя до пятого дворика, я перешла на бег.

Я проходила через последние ворота, поднимаясь по каменным ступеням. Затем направилась в тронный зал Бога Моря, останавливаясь лишь для того, чтобы отдышаться.

Лунный свет проникал сквозь щели в балочном потолке, распространяясь по всему большому залу. Сумеречный мрак тумана здесь приглушен, но зловещая тишина никуда не делась. Слуги не спешили приветствовать меня, а охрана не преграждала мне путь. Красная Нить Судьбы заколыхалась, ее цвет постепенно перешел от ярко-искрящегося малинового к темному насыщенно-кровавому. Она привела меня к концу зала, где возвышающийся трон обрамляла массивная фреска с изображением дракона, гнавшегося за жемчужиной по небу.

Лицо восседающего на троне Бога Моря затеняет величественная корона. Он одет в красивые синие мантии, а по ткани взбираются вышитые серебряные драконы. Вокруг его левой руки обмотан конец моей ленты.

Я попыталась дождаться хотя бы какой-то искры понимания происходящего в своем сознании.

Красная Нить Судьбы связывает человека с его предназначением. Некоторые даже считают, что она связывает вас с человеком, которого ваше сердце поистине желает больше всех на свете.

Бог Моря как-то связан с моей судьбой? Мое сердце желает его больше всех на свете?

Грудь пронизывала острая боль, но это не ощущалось как любовь.

Это чувство темнее, горячее и намного сильнее.

Я ненавижу его.

Я сделала шаг. А потом еще один. Моя рука, которая держала ленту, прижалась к груди, а оттуда тянулась к кинжалу.

Каким будет мир без Бога Моря? Мы так и продолжим страдать от штормов, которые возникают из ниоткуда, чтобы разбить наши лодки и затопить поля? Так и будем дальше оплакивать любимых, которых теряем из-за голода и болезней, потому что низшие боги не могут или не желают слышать наши молитвы из-за того, что боятся Бога Моря?

– Что случится, если я убью тебя прямо сейчас?

Как только слова эхом разнеслись по огромному залу, я осознала, что говорю впервые с тех пор, как оказалась в царстве Бога Моря.

И первыми произнесенными мною словами стали те, что были наполнены ненавистью. Мой гнев нарастал с непреодолимой силой.

– Сейчас я убью тебя, и узы, которые связывают наши судьбы, разорвутся.

Мои слова безрассудны. Кто я такая, чтобы бросать вызов самому Богу Моря? Но внутри меня поселилась ужасная боль, поэтому я обязана узнать:

– Почему ты проклинаешь нас? Почему отворачиваешься, когда мы плачем и взываем о твоей помощи? Почему ты бросил нас? – на последних словах мой голос дрогнул.

Бог, сидящий на троне, не ответил. Великолепная корона, которую он носил, так сильно склонилась над его лицом, что закрыла глаза.

Я сделала последние несколько шагов к помосту. Протянув руку, я сняла корону с головы Бога Моря. Она выскользнула из моих пальцев и с глухим стуком приземлилась на шелковый ковер.

Я подняла глаза и посмотрела в лицо Богу всех богов.

Бог Моря…

Парень. Не старше меня самой.

У него была гладкая кожа, без каких-либо повреждений. Волосы спадали на лоб, завиваясь кудряшками у ушей, одно ухо проколото, и его украшал золотой шип. Ресницы выглядели заметно длиннее, отбрасывая тени на щеки. Я наблюдала за тем, как его рот приоткрывался, когда он тихонько вздыхал.

Он… спал.

Моя рука сильнее сжала рукоять кинжала. Не знаю, чего я ожидала, но точно не его – парня, который выглядел как… человек; он запросто сошел бы за моего соседа или друга. Я заметила, как слеза скатилась по его лицу, задев губу, прежде чем упала на подбородок и соскользнула по шее.

– Почему ты плачешь? Думаешь, своими слезами сможешь подкосить мою решимость?

Я буквально почувствовала, как что-то ломается внутри меня. Я не похожа на Джуна, у которого очень доброе сердце. Я могу быть упрямой и жестокой, озлобленной и обидчивой. И сейчас я хотела быть именно такой, потому что все эти качества придавали мне храбрости. Они подначивали мою злобу, а разве именно сейчас я не заслуживала того, чтобы злиться? Особенно после того, что он сделал с моей деревней и семьей?

Но выражение лица Бога Моря такое же, как и выражение лица Шим Чонг на лодке. В нем прослеживались одиночество и глубокая невыносимая грусть.

В голову закралась предательская мысль…

Интересно, это ты заставляешь плакать весь мир или же это мир заставляет плакать тебя?

Мои ноги начали подгибаться, и я опустилась на пол.

За ночь столько всего произошло: начиная с пропажи Джуна, его преследования под дождем и заканчивая моим прыжком в море. К этому времени Джун уже должен был вернуться с Чонг в деревню и рассказать нашей семье о том, что я натворила. Уверена, моя невестка будет плакать, поэтому мое сердце кровью обливается при мысли о том, что я – причина ее горя. А мой старший брат обыщет все уголки моря, будучи не в силах смириться с тем, что больше не сможет защитить меня. Что до моей бабушки, то она будет верить в то, что я вошла в Царство Духов и в этот самый момент готовлюсь к встрече с Богом Моря.

– Что будет делать невеста Бога Моря, когда найдет его? – Я стояла рядом с бабушкой в маленьком прибрежном храме. Это было в первую ночь штормов, и капли дождя стучали по глиняной черепице на крыше.

– Она откроет ему свое сердце.

Я нахмурилась.

– И как же она сделает это?

– Если бы тебе нужно было открыть свое сердце Богу Моря, как бы ты это сделала?

Я заметила на алтаре странный набор предметов, оставленных деревенскими детьми для подношения: морская ракушка, полевой цветок и камень странной формы.

Пройдя вперед, я подняла перо сороки.

– Невесты редко путешествуют с подарками для Бога Моря, – упрекнула меня бабушка. – Используй свой голос.

– Но мне нечего сказать! Положи конец штормам. Защити мою семью. Присмотри за нами. Он не сделал ничего из этого. – В уголках моих глаз проступили слезы.

Моя бабушка похлопала по тростниковому коврику, и я упала на колени рядом с ней. Она нежно взяла мои руки в свои.

– Ты так сильно напоминаешь мне меня, когда я была в твоем возрасте. После стольких потерь горе и разочарование поселились в моем сердце. Моя бабушка привела меня к этому же самому святилищу. Она была очень похожа на тебя, такая же волевая и преданная тем, кого любила.

Не в первый раз бабушка сравнивала меня со своей бабушкой. Я инстинктивно потянулась за кинжалом, потому что его приятная тяжесть, которая отдавалась у моей груди, всегда успокаивала меня.

– Это она научила меня песне, которую я тебе сейчас спою.

* * *

Я поднялась на ноги, и стала напевать Богу Моря мелодию, которую пела мне бабушка.

Под волнами дракон дремлет,

Какой он видит сон?

Под волнами дракон дремлет,

Когда проснется он?

Желание твое исполнит он

Жемчужиной своей.

Желание твое исполнит он

Жемчужиной своей.

Эхо моего голоса наполнило зал. Слезы потекли по щекам, и я смахнула их тыльной стороной кулака.

В мифах моего народа говорится о том, что только настоящей невесте Бога Моря по силам положить конец его ненасытному гневу. Может, я и не избранная невеста, но неужели это чересчур – девушке, подобной мне, той, которой, кроме себя, и предложить больше нечего, надеяться на то, что она может оказаться настоящей невестой Бога Моря?

Краем глаза я уловила медленный сдвиг. Пальцы Бога Моря задергались, оставив легкую дрожь от этого движения.

Я протянула к нему свою руку. Красная Нить Судьбы, будто почувствовав безмерность момента, туго натянулась, и, когда надежда, словно трепет птичьих крыльев, разрослась во мне, я задалась вопросом, действительно ли моя жизнь вот-вот изменится.

И тут голос, подобный стали, прорезал тишину:

– Довольно.

Загрузка...