Детство: начало

Глава 2

От границы анклава удалялись около получаса, пока, наконец, впереди не показалось нужное место. Выбрав поудобнее точку наблюдения, недалеко от прибывшего грузовика с мужиками в форме и с оружием, устроились на паре поваленных сухих деревьев, прямо напротив границы лоскута в полусотне метров.

Границу было видно из–за небольшой дымки с той её стороны, что надумала меняться. Мимо проехал ещё один, но вместо людей в кузове был установлен спаренный крупнокалиберный пулемёт, за которым сидел оператор в защищённой со всех сторон башенке.

— Итак, дети, сегодняшний урок мы проведём, наблюдая за обновлением лоскута вблизи от нашего анклава. В наших краях это редкое явление, тем более, недалеко от нас. Поэтому, вместо урока в классе, мы понаблюдаем за этим явлением со стороны. Заодно я вам расскажу то, что знаю. Фрагмент, который поменяется — большой, начинается через километр после границы анклава, уходит почти к самому центру нашего уезда. Вы уже знаете, чем анклавы отличаются от лоскутов. Кто назовёт отличия между ними самими?

— Период обновления и рассинхрон! — выкрикнул Генка.

— Объясни, что это за величины?

— Ну, это… Период — это через сколько дней ждать новых плюшек с этого кусочка. Только плюшек тут маловато. А рассинхрон — забыл что такое…

— Это отклонение по времени! — подсказал Женька.

— Правильно, максимально возможное отклонение, на которое может опоздать обновление, или наоборот — опередить. Поэтому, на карте такие лоскуты обозначают значком плюс с минусом, сразу после периода.

Валентина Александровна достала карту центрального, развернула на нужном месте:

— Кто разбирается в картах? Вы должны были проходить ориентирование. — Валентина Александровна достала карту центрального, развернула на нужном месте. Генка один из немногих, кто поднял руку.

— Ладно, напомним. Читай всем обозначение кусочка снизу, — обратилась к нему преподаватель.

— 1–321С 957Д4Ч±10М

— В переводе на нормальный язык, первая встреченная буква после номера уезда и номера фрагмента — обозначает его тип. Бывает «стандарт», как тут, бывает «аномальный», тогда там была бы буква «А». Таких известно пять. Бывает чёрный, буква «Ч» — соответственно, но такие дополнительно заштриховываются чёрным цветом и в Центральном их, к счастью, нет вовсе. Чёрные участки опасны и сложны для исследования, поэтому, далеко не все они обозначены на картах по всем правилам. Следующие цифры — период обновления и сразу после них — единицы времени. Бывают Годы, Дни, Часы, Минуты. У этого 957 дней и 4 часа. Следом идёт обозначение рассинхрона и также цифры и единицы времени — 10 минут. Вопросы есть?

— Что такое аномальный? — спросил сосед Серёги, рыжий и щуплый пацанёнок.

— Это фрагменты, законы природы которых тяжело поддаются осмыслению. Они в нашем мире и так работают через раз, но вот в аномальных лоскутах — особенно. В этих местах происходят явления, которых больше нигде не бывает. Частые и непредсказуемые обновления, иногда там меняется атмосфера, вплоть до ядовитой, или другие причуды. Встречаются неизвестные существа, почти всегда они очень опасны, бывало, оттуда не возвращались бронированные вездеходы с исследователями, а, иногда, и целые объединённые экспедиции, даже с очень развитыми способностями исследователей и с артиллерией. Был случай, когда экспедиция вернулась не из Квадрата (классический пример такого фрагмента), куда она отправлялась, а с самого востока, почти от укреплений фортов Единички. Это почти тысяча километров пути, у них даже горючего столько не было. Они оказались в городе сразу после обновления, хорошо, что в тот раз никто не пострадал. Это редкая удача, всегда бы так. Наша Академия занимается в том числе и изучением свойств этих мест. Благодаря ей, возможно, этим свойствам найдётся применение. Важно знать — без особой надобности лезть в эти места не стоит.

Женя сразу же понял — о чём речь. Квадрат — это знаменитость. Фрагмент, имеющий границы в форме идеального квадрата со стороной в несколько километров. Расположен он далеко, на самой дальней окраине запада, почти на самой границе обитаемых мест. Вот бы академиков поспрашивать, они наверняка больше знают. Женя тут же представил, как отправится в ту сторону. Или даже в дальнюю экспедицию. Было бы здорово.

— Валентина Александровна, а что за пределом проходимости? За внешкой? Что там дальше? — Вклинился он, мечтательно задумчиво теребя кончик носа.

— К сожалению, крайняя экспедиция пропала пару лет назад. На Западе есть тропинки сквозь зону хаоса, скал и полос черноты, после этой зоны поставили временный укреплённый форт, от которого связывались с экспедицией. Последнее сообщение от экспедиции пришло не полным. Они отошли на сто с лишним километров от временного форта, упёрлись в очень труднопроходимые места и пропали без вести. Никто так и не смог найти никаких следов от экспедиции. С остальных направлений проход ещё сложнее, или прохода вовсе нет.

— А по черноте? Некоторые ведь умеют ходить по ней?

— Умеют, но недалеко. Академия ищет способы пройти, поднимают воздушные шары и с высоты в оптику разглядывают пустошь. С юга всё сплошь черно и никто даже в хороший бинокль не смог разглядеть ни клочка нормальной земли, а вот с севера недавно нашли один маленький участок. Может быть, попробуют туда отправить экспедицию, поднять на том клочке шар и посмотреть дальше. Вот только почти вся техника на участках черноты быстро ломается, а без техники трудно бывает. Часто наблюдателям наверху становится очень плохо, и высоту приходится снижать. Чем ближе чернота, тем хуже дела на высоте.

— А со стороны Единички? Оттуда же радиопередачи слышат, и с Бешеного озера иногда говорят, только очень редко.

— Через Единичку ходили, слышали же об экспедиции Болта? Из всех, смог вернуться только один «боливар» с несколькими ранеными, и то — ценой жизни командира. Кому интересно — почитайте отчёт, он в общем доступе есть. И до этого пытались. Если далеко не отходить, выбирать подходящее время, можно даже посмотреть кусочек большого города. Кажется, Москвой называется. Вот только дальше этого кусочка никто не смог пройти. Раз в две недели обновляется, после этого всех, кто там есть — съедают заражённые с соседних фрагментов, а потом лезут к нам через перешеек. Там почти половина военных сосредоточена. Озеро — его не зря назвали Бешеным. По нему не пройти ни на каком судне. За ним участки с болотами, очень часто обновляются. Радиосигналы могут посылать одиночки или маленькие группы людей, которые так же, как и мы, провалились в наш мир, лишь иногда таких удаётся вытащить, если они недалеко и рядом экспедиция. Слишком велика плотность заражённых, а развитые среди них привыкли приходить сразу на обновлённый фрагмент с соседних. Такова жизнь. Так что самые перспективные места — на северо–западе и, может быть, на севере, если удастся отыскать проход по черноте. Может, кто–то из вас и найдёт дорогу. А вот и изменения пошли. Смотрите внимательно.

Дети притихли. По прямолинейной границе участка туман ощутимо сгустился. Через десять минут его было отчётливо видно всем наблюдателям, не только самым зорким. Ещё через десять минут он начал густеть. Границу этот кисель не преодолевал, будто она состояла из герметичной невидимой оболочки.

Учительница, между тем, продолжила:

Этот туман имеет кислый запах и является признаком опасности. В годы основания он был единственным признаком скорой беды. Многие не успевали покинуть опасную зону и либо исчезали, либо теряли разум. Без способности видеть скорое обновление жилось несладко, а среди людей это очень редкая способность, даже сейчас. Поэтому любая экспедиция включает в себя таких умельцев.

— А на черноте туман бывает?

— Нет, не видели. Смотрите, скоро момент обновления.

Туман, между тем, стал густым как молоко. Вот по нему побежали разноцветные молнии, причём, по всей высоте. Вот всполохи стали учащаться и становиться всё более сильными. Последний всполох — мощная вспышка по всему пространству лоскута стала финальной, после чего туман стал клочьями рассеиваться по окрестностям. Все вскочили и загалдели. Генка попросил бинокль у Никиты. На обновлённом участке пустырь продолжился так, что и границу не определишь. В двухстах метрах дальше начинался полуразрушенный трубопровод, пара труб идущая по поверхности на литых бетонных опорах. Они, в свою очередь, вёли к промзоне, явно давно недействующей, судя по прорехам в стенах корпусов, видимым в бинокль даже с такого расстояния.

Наглядевшись в оптику по очереди, Генка с компанией сместились поближе к чистильщикам, послушать, о чём говорит их главный.

— Одна заброшка промзоны, сейчас проверяем по–быстрому, вряд ли кто–то с ней провалился и едем вглубь. Там деревня в несколько домов в прошлый раз появлялась. Вот её надо тщательнее отработать. Локатор у нас новичок, поэтому промзону проверяем визуально, все силы — на деревню с окрестностями.

Кивнул локатору: Сейчас — отрабатываешь по–полной. Потом, пока до промки едем — отдыхаешь, там чуть глянешь, потом опять отдыхаешь до самой деревни. Там придётся выложиться. Ищем здоровых, остальных — на допфильтр. И скотину ищем внимательно.

Что ухи развесили? — обратился старший к детям.

— Интересно очень. — ответил за всех Женька

— Интересно — это хорошо. Тренируйте часто свои способности, осваивайте навыки, не забивайте на то, чему вас учат. Оружие начали изучать? Нет ещё? Мелковатые вы щеглы, хотя я б вас с оружием погонял. Вон — мой приёмыш уже в одиннадцать лет из пистолета некоторых моих орлов за пояс затыкает.

— Нас скоро тоже будут с оружием обращаться учить. А вы тут остановились нас охранять?

— Вас, мелких. Потом, лоскут оглядим, в глубине пошаримся.

Дети стали выдвигаться к школе. Старший бригады чистильщиков проводил их взглядом, крикнул.

— Эй, новенький! Сейчас как выдвинемся следом за молодняком — к границе пойдём, включай свой радар. Постоим там, пока мелочь границу перейдёт, потом отдыхаешь.

— Понял.

— С крупняка — пасти округу, как на внешке. Не спать. Всем: прикрываем мелких. Отрабатываем по–боевому.

—Так точно.