Дети сектора

Пролог

Кабинет был залит ровным ласковым светом, напротив объективов стояли два кресла, в одном восседал мужчина в сером костюме – крепкий, краснолицый, с мощной головой и синими глазищами, обрамленными длинными изогнутыми ресницами. Обычно у всех, кто видел его впервые, возникала мысль, что такие глаза невозможны, нелепы на кабанообразном рыле, они будто принадлежат другому человеку.

Мужчина втянул и без того короткую шею в плечи и замер на стуле, скрестив голени и явив миру ослепительно-белые носки.

Во второе, пока пустующее кресло села кудрявая блондинка лет двадцати пяти. Белое платье, больше похожее на костюм, перехватывал алый пояс, гармонирующий с красными туфлями и яркой помадой. Девушка улыбнулась и сказала оператору:

– Дима, пора.

Дождавшись сигнала, она улыбнулась шире и заговорила в объектив:

– Здравствуйте, дорогие телезрители! Как обычно вечером с вами я, Диана Ромашкина. Сегодня у нас в гостях Виталий Вячеславович Шендрик, начальник главного управления по вопросам чрезвычайных ситуаций. Он нам прокомментирует события последних дней и ответит на ряд вопросов в прямом эфире.

Мужчина скосил глаза и поджал губы. Диктор изобразила радость и дружелюбие и вновь заговорила:

– Позавчера, пятого июля, наблюдалось массовое обострение рецидивов у психически неуравновешенных граждан, находящихся в стадии ремиссии. Вчера у нас в гостях был главный врач психиатрической лечебницы имени Семашко, он рассказывал, что обострение вызвал мощный Всплеск в Секторе. Виталий Вячеславович, насколько ситуация серьезна?

– Здрасьте, – буркнул тот и заговорил мощным басом: – Ни насколько, то есть не серьезна. Серьезных последствий не наблюдалось. Неуравновешенные личности лечатся. Волноваться не о чем.

– Ходят слухи, что на время утратили работоспособность некоторые политические деятели, в том числе Президент. Насколько они обоснованы?

Мужчину перекосило. Точнее, так мог подумать сторонний наблюдатель, на самом же деле Виталий Вячеславович улыбался, он это делал не часто – должность не располагала – и немного отвык.

– Повторяю, – пробасил он, косясь в телетекст – на огромный экран позади камер. – Никакой угрозы не было и нет. Больные люди изолированы, их немного. Государственной безопасности ничего не угрожает. Вам тоже ничто не грозит.

– А как вы прокомментируете то, что Сектор распространяет свое влияние максимум на Химки, но пострадали люди, которые находятся в разных частях нашей страны и никогда не бывали вблизи Сектора?

Шендрик крякнул, поерзал и злобно покосился на Диану Ромашкину, отчего его глаза стали напоминать жабьи, потом глянул на экран и прочитал:

– Как известно, психика людей очень неустойчива. На нее влияют всевозможные излучения, а также метеоритные…

Диктор, радостно кивавшая все это время, вытянулась лицом и поправила:

– Наверное, метеорологические?

– Вы поняли, что я хотел сказать, – повысил голос Шендрик. – Метеорологические условия, например, фазы луны и вспышки на Солнце, провоцирующие магнитные бури. Так вот, пятого июля как раз таки наблюдалась мощная магнитная буря, не говоря уже о фазе луны. Всплеск Сектора на самом деле тут совершенно ни при чем.

– Ходят слухи, что все пострадавшие люди употребляли биотин, поэтому они и…

Шендрик побагровел и снова повысил голос:

– Ну, я употребляю биотин. Я совершенно нормален и ничего такого со мной не было. Это сплетни и домыслы. Потому что людям свойственна зависть, они завидуют более успешным и хотят лишить их биотина, чтоб, кхе, хм, уравнять права. Уважаемые граждане, не случилось ничего страшного и экстраординарного, это экстремистские силы распространяют слухи, чтобы подорвать стабильность государства.

– Спасибо, Виталий Вячеславович. Приступаем к звонкам в студию? Наш телефон – в нижнем правом углу телеэкрана.

Шендрик махнул рукой:

– Приступаем.

Естественно, все звонки были от «своих», и Виталий Вячеславович заранее придумал ответы. Все те, кого интересовала судьба определенных граждан, а также вопрос, принимали ли пострадавшие биотин, дозвониться не смогли.

Через три дня недалеко от Новосибирска рухнул пассажирский самолет, в Сочи взорвали пятиэтажный жилой дом, и граждан перестало интересовать, что же на самом деле случилось пятого июля.