Детектив Марик Ланцуг: Затонувшие в космосе

Абстиненция

Пока я ждал пробуждение Виджаи, моё состояние стало ухудшаться. Пить Промис было уже опасно. Я держался изо всех сил.

Виджая была разморожена, но автоматика ещё держала её в искусственной коме. Наконец, открылась крышка, и я стал наблюдать, как её мимические мышцы сначала начали подёргиваться, а потом слепили на её лице маску скорби. Когда она открыла глаза — они были в слезах. Я осторожно вытащил её из саркофага и поволок в каюту — туда, где нас никто не услышит. По пути она проговорила несколько раз имя Бориса, задыхаясь во всхлипываниях, а когда я её положил на койку, она разревелась.

— Тише, Виджая, тише, приходи скорей в себя.

В жизни я ещё никого так сильно не ждал, если не считать Клариссу. Однако Виджая начала киснуть и терять сознание. Я похлопал её по щекам, и она очнулась.

— Виджая, ты меня слышишь? Виджая, миленькая, открой ящик с медикаментами, мне срочно, прям очень срочно, офигеть как срочно нужен Симпатин!

Она ничего не могла ответить, а изо рта текли слюни. Я начал её трясти, но она совсем обмякла. Не понимая, что происходит, я достал планшет, чтобы прочитать о симптомах при выходе из гибернации. Руки ходили ходуном от жёсткой интоксикации и от паники — как бы медик не подохла тут. В информации о криокамере говорилось про тошноту, головокружение и низкий тонус мышц, но о потерях сознания не указывалось даже в побочках.

Вдруг Виджаю начало рвать. Я быстро отстегнул её от койки и перевернул, чтобы она не захлебнулась. Из неё вышла густая вязкая пена белоснежного цвета и повисла большим шаром в воздухе. Цвет рвоты мне напомнил мою рвоту после того, как я однажды попробовал выпить сразу три таблетки Промиса. Виджая начала приходить в себя.

— Родненькая, скажи, есть ли у вас на борту Симпатин?

— Борис умер, — еле выговорила она, захлёбываясь в слезах.

— Очень жаль, я сочувствую, но скажи, пожалуйста, где у вас лежит этот чёртов Симпатин?

— Почему я проснулась? — она стала оглядываться полузакрытыми глазами.

— Открой ящик с лекарствами! — настойчиво продолжал я.

— Его больше нет…

— Что? Симпатина больше нет?

— Бориса больше нет…

— Да к чёрту Бориса! — я начал её трясти, — твою мать, говори, где у вас Симпатин! Говори! Иначе здесь будет ещё один труп!

Она снова начала отключаться. Она траванулась чем-то психотропным? Боже, да она предприняла попытку покончить с собой! Я снова начал её трясти:

— Виджая, ты меня слышишь?

Она приоткрыла глаза.

— Что ты выпила?

— Флудип…

Я вспомнил, что проститутка так называла Промис.

— Виджая, дорогая, не умирай, сначала открой ящик с Симпатином!

— Что это, я не знаю…

Я поискал в планшете и продиктовал ей названия аналогов Симпатина.

— Ра-ду-тин, — повторила она знакомое название препарата.

— У вас есть Радутин? Вставай, нам нужно в медпункт!

— Не надо… Я хочу умереть…

— Умирай, пожалуйста, ради бога, только не дай умереть мне, умоляю, открой ящик с медикаментами!

— Нужно… готовить… раствор…

— Какой ещё раствор?

— Чтобы очиститься… — её язык заплетался, — хотя… есть одна доза…

— Если я тебя отнесу в медпункт, ты покажешь?

Я схватил её за пояс и потащил в сторону медпункта. Она открыла браслетом замок, показала пакет с готовым раствором и потеряла сознание. Я повесил пакет на штатив, воткнул в него инфузионную трубку, снял с себя костюм и начал бить ладонью по руке, ибо вены потерялись из-за озноба. Подключив иглу к трубке, я долго не мог прицелиться в вену, потому что руку неимоверно трясло. Я решил восстановить дыхание, чтобы успокоить тремор.

Сзади в меня ударилось тело медика. Она тоже умирала. Глубокий вдох — выдох. Совсем юная ещё девочка. Вдох — выдох.

Я стянул с Виджаи комбез, нашёл на локтевом суставе вену и с третьей попытки вогнал в неё иглу. Вдруг пропал в ушах гул, который мучал меня несколько дней, и я услышал в тишине звук моторчика для перекачки раствора. Наверное, перед смертью мозг включает чувствительность на максимум, чтобы напоследок насладиться жизнью. Рука потянулась к кармашку с Промисом — рискнуть? Неизвестно, сколько Виджая будет спать после очищения. Может быть я доживу до этого момента, и тогда она приготовит новый раствор, вытащив меня с того света. Я проглотил таблетку. Теперь нужно заставить себя не спать. Выплыв из медпункта, я стал наматывать круги по коридору. Стало легче. Захотелось отправить прощальное сообщение Клариссе, но чтобы оно не выглядело прощальным.

Сообщение Клариссе: «Крыса, любимая, я… Я соврал. Мне очень плохо. Симпатина нет. Медик лежит в отключке. Я жду её… Но вопрос — смогу ли продержаться?.. Едва ли продержусь три часа… Столько идёт сообщение до Земли. Прости, я во всём виноват. Эта служба не имела смысла без тебя, нужно было кончать с этим ещё шесть лет назад, и ты бы не заболела, и мы были бы счастливы. Крыса, я так тебя люблю…»

Я открыл дверь шлюза и посмотрел в иллюминатор — база Талые Воды была почти неразличима в тусклом отражённом свете астероида-кентавра Амик, и только лампочки очерчивали её контур. Если вызвать шаттл сейчас, то я окажусь на базе в лучшем случае через два часа, но кто мне даст гарантию, что меня успеют спасти там? Если бы я знал, что будут такие проблемы с медиком, лучше бы я улетел на базу сразу. Если я выживу, я расторгну контракт и улечу к Клариссе. Как жаль, что я пришёл к этому решению, когда уже поздно. Только бы продержаться. Я вернулся в медпункт — пакет с раствором опустел процентов на десять. Виджая спала глубоким сном. Если бы включили гравитацию, я бы смог продержаться дольше.

Я влетел в гостиную и обратился к динамику:

— Капитан!

— Вы ещё здесь, детектив? Вы же обещали, что исчезнете! Я отключаю связь. У меня режим, мне нужно спать. Проваливайте.

— Подождите, капитан, Вы не понимаете — у меня отравление Промисом! Это Флудип по-вашему. Я умираю! Ради бога, включите гравитацию! Капитан! Вы меня слышите? Включите гравитацию, чтобы я смог продержаться до того, как медик придёт в себя! Капитан! Капитан?

В голову что-то сильно ударило, словно битой по затылку, или будто лопнула часть мозга. Потом я произнёс в браслет:

— Сообщение Чену: «Сос! У меня передозировка Промисом! Срочно свяжись с капитаном и включите гравитацию, чтобы я смог дождаться медика — у меня осталось два-три часа, и я сдохну!»

Полчаса до Центропы, полчаса до Талых Вод. Чтобы взбодриться, я приготовил себе кофе. В ожидании гравитации я дрейфовал по кораблю, глядя в потолок. Так мозг думает, что я лежу. Когда пришло сообщение, я в ужасе понял, что заснул.

Сообщение от Чена: «Марик, капитан почему-то не выходит на связь. Я выслал тебе коды, с помощью которых ты можешь попытаться войти в систему и поискать команду включения гравитации, но шансов мало, это засекреченный рейс с усиленной системой безопасности. Больше не знаю, как помочь, держись».

Я подключился к системе и вводил коды один за другим — только один код подошёл, но он регулировал мощность вентиляции, а остальные команды блокировались. Я начал терять сознание.

— Сообщение Клариссе: «Я люблю тебя, прощай».

Очнулся я от удара головой о пол. Тело ощущало чудовищное давление. Это была гравитация! Хоть она была включена едва ли на 20 % мощности, я полз будто по дну океана, придавленный толщей воды. Буквально на последнем издыхании я растолкал Виджаю и последнее, что увидел — как она открыла глаза.

— Мужчина!

Я открыл глаза и увидел перед собой руку, державшую таблетку.

— Выпей это, — скомандовал женский голос.

Я потянулся к стакану и почувствовал резкую боль в локтевом суставе.

— Прости, я не могла найти твою вену, — прокомментировал голос.

На моей руке красовался зелёный синяк. С трудом преодолевая силу тяжести, я запил таблетку и откинулся на подушку.

— Зачем ты меня спас? — наклонилась ко мне Виджая. — Кто тебя просил?

Я протёр ладонями заспанное лицо, прокашлялся и честно ответил:

— Чтобы ты спасла меня. Хотя я не был уверен, что ты знаешь как.

— Что тут сложного? — обиделась она.

— Ты выпила горсть Промиса и не знала, что если принять больше двух, то они выйдут обратно. Ты точно медик?

— Я не успела доучиться, а нам нужно было срочно улетать, — она тяжело вздохнула, — Борис смог найти нам работу только на этом корабле.

— А по какой причине вы так спешили? Совершили что-то криминальное?

— Нет, мы просто устали от земных проблем и хотели начать новую жизнь, уехать как можно дальше.

— У вас была любовь? Или как там сейчас называются отношения?

— У нас был союз.

— Почему ты хотела покончить с собой?

— Без Бориса нет смысла в этом всём, — она окинула взглядом интерьер корабля, — двадцать месяцев в одну сторону, шестьдесят месяцев на Оорте, двадцать месяцев обратно! Мы хотели сбежать с ним вместе…

— Именно это и называлось любовью раньше.

— Но теперь он умер, а мне придётся лететь одной в никуда, я словно оказалась в тюрьме, — она заплакала.

— Как долго я был в отключке?

— Я спрятала твои таблетки. Теперь лечить буду я. А сейчас я принесу тебе поесть. Тебя как зовут?

— Марик.

Я включил браслет, чтобы понять, сколько я пролежал — прошло семь часов, то есть, достаточное время, чтобы пришла реакция от Клариссы на моё прощальное письмо, но в неотвеченных было только письмо от Чена:

«Марик, у тебя получилось включить гравитацию? Ты вообще жив там?»

Я записал ответ:

«Чен, я в порядке, медик меня успела откачать. Как только приду в себя, отправлюсь на Центропу, чтобы подать заявление на увольнение и вернуться на Землю. Я так больше не могу».

Потом я записал сообщение Клариссе:

«Милая, я жив! Прости, что напугал тебя! Почему ты не отвечаешь?»

Виджая принесла еду. Было тяжело, но я заставил себя принять пищу сидя, чтобы начать быстрее привыкать к гравитации. Виджая что-то искала в каюте:

— Не могу найти свой шампунь.

— Посмотри здесь, — я с трудом оторвал от пола тяжёлую ногу и пнул по контейнеру, в который я ранее собрал разбросанные вещи.

— Нашёлся! Спасибо.

— Кстати, а что случилось на корабле? Почему все вещи были разбросаны?

— Твайла неожиданно начала откачивать кислород, чтоб загнать нас в камеры сна.

— Она у вас просто тиран.

— Нет, мы сами виноваты, тут накалилась обстановка.

— Капитан сказала, что криокамеры были задействованы по графику.

— Нет, это была вынужденная мера, ещё чуть-чуть и началась бы драка.

— Она мне соврала? Впрочем, не важно — я собираюсь вызвать шаттл и свалить отсюда.

Через полчаса с небольшим пришло сообщение — я было обрадовался, но оно поступило от Чена:

«Ты нас всех напугал! Не хватало нам международного скандала из-за тебя! Шучу. Приходи в себя и не пори горячку про возвращение на Землю, глупее решения трудно придумать. Жди нашего детектива и закончи дело».

Немного оклемавшись, я решил проверить свои физические возможности, чтобы понять, как скоро я буду готов к отъезду. Очень медленно, короткими шагами я направился в сторону гостиной, но из-за недостаточной мощности притяжения обе ноги оказывались в воздухе и приходилось держаться за поручни, чтобы сохранять равновесие. Сделав один круг по кораблю, меня испугала Виджая, которая была совершенно незаметна в потёмках корабля из-за тёмной одежды и смуглой кожи:

— Детектив, возьмите меня с собой! — она смотрела на меня умоляющими глазами.

— Но так нельзя, у тебя контракт.

— Если я не воспользуюсь этой остановкой и не сбегу, то я обреку себя на заключение в этой тюрьме и, рано или поздно, наложу на себя руки.

— Виджая, тебя будут судить. Тебе придётся сидеть в настоящей тюрьме.

— На Земле!

Я улыбнулся: как же я её понимаю. Покинув корабль, она подставит всю кампанию, ведь найти замену медику будет непросто, и ущерб из-за задержки рейса будет огромным. Но для неё, как и для меня, возвращение на Землю было вопросом жизни или смерти.

Мы сходили в душ, собрали вещи и приготовились к отъезду. Я отправил сообщение: «Талые Воды, приём, это Лобстер, вызываю шаттл».

— Мне нужно что-то говорить на базе? — спросила Виджая.

— Нет, молчи. Я вывез тебя с корабля в качестве меры по защите свидетеля. Тебя оставят в полицейском участке до прибытия детектива. Говорить начнёшь, когда я улечу на Центропу.

— Я тебя обманула, чтобы сбежать с корабля?

— Ни в коем случае. Пока идёт разбирательство, стой на том, что тебя хотели отравить. Я подтвержу. А когда следствие выяснит, что покушения не было, тебя либо спишут за попытку суицида или посадят за дезертирство.

— Спасибо, Марик.

— Не нужно благодарить, Виджая, может, ты ещё пожалеешь, если придётся мотать большой срок.

— Я не об этом — спасибо, что откачал меня.

— И тебе спасибо, что спасла меня.

Она потянулась к моему лицу, чтобы поцеловать в губы, но я отстранился.

— Что с тобой? — она искренне удивилась.

— У меня есть девушка.

— Я не понимаю.

— Видишь ли, моё поколение ещё соблюдает традиции, у нас не принято целоваться в губы, если ты в отношениях.

— Но какой в этом смысл?

— Это долго объяснять. Да и вряд ли ваше поколение это сможет понять.

Я посмотрел на браслет.

— Когда пришлют шаттл? — полюбопытствовала Виджая.

— Странно, но база не отвечает.

— А почему она называется «Талые Воды»?

— Потому что на Амике добывают воду и кислород для заправки кораблей, поэтому китайцы её назвали так поэтично.

Ответ пришёл спустя пять минут:

«Лобстер, приём, это Талые Воды, не понимаем ваш запрос, вероятно, это ошибка».

Я поднёс браслет ко рту:

— Сообщение Талым Водам: «Приём, это детектив с Лобстера, вы про меня забыли? Мне нужен шаттл, я закончил расследование и собираюсь улетать!»

Ещё через пять минут пришло новое сообщение:

«Лобстер, приём, какой шаттл? Вы улетели 11 часов назад!»…

Сообщения с Талых Вод теперь шли с задержкой. Я бросился к шлюзу — ни кентавр Амик, ни база Талые Воды в иллюминаторе так и не показались, сколько я бы не ждал с поправкой на вращение. Виджая стояла с каменным лицом в коридоре и не могла поверить в происходящее. Я продолжал всматриваться в чёрное пространство, надеясь увидеть тусклый серп Амика или огоньки базы, греша на плохое зрение, но постепенное осознание, что капитан угнала корабль, затеяв игру со следствием, неумолимо вытесняло надежду.