Деревня онлайн

Глава 8. Ложь правду не ищет

♀️

Ева закашлялась. Горький привкус во рту мешал даже думать, не говоря уж о каких-то действительно серьëзных действиях. И всë же она попыталась подняться — в глазах рябило, цветные мушки устроили хороводные пляски. Она попыталась подняться и снова рухнула на плоские подушки, сбитая тяжëлым ударом в грудь.

— Лежи, недоразумение, — скрипучий голос над ухом.

Ева не послушалась, тут же попыталась встать снова. На этот раз еë не останавливали, но тело и само не слушалось. Она не могла стоять, даже сидела с трудом, затылком прислонившись к деревянным срубам.

— Что вообще…

— Вляпалась ты. О чëм с лешим балакали?

— Я сказала, что цветок ищу, он пообещал отвести, а потом, — Ева зажмурилась, помотала головой. Уши закладывало. До сих пор. — Ничего не помню. Туман какой-то. Ай!

От сильного подзатыльника на глазах выступили слëзы, Ева уткнулась лбом в колени. Кто мог ударить, если Ядвига сидела прямо перед ней, она не знала. Да и что там, узнавать не хотелось.

— Можешь радоваться, что не одна была. Просиди до зари в этом состоянии, вечно шишки б лопала.

Уж чем-чем, а фантазией Ева обладала богатой. Сразу представила, как приходится бродить по лесу, запихивая в рот жëсткие шишки. В другой момент она, может, и сама пошутила бы, а теперь закрыла лицо руками и тихонько заплакала, размазывая по щекам дорогую косметику.

— Почему здесь всë так сложно? — всхлипнула она. — Ничего не получается…

Ядвига эмоциями не прониклась. Хмыкнула негромко, пожала плечами и давай перебирать сушëнные грибы на верëвочке. Как эта штука оказалась у неë в руках, Ева тоже не поняла, но разбираться не стала. Вся эта деревня странная, а после говорящего кота

— Сложно, потому что брешешь много. Это даже обычные люди чувствуют.

Ева дëрнулась, часто заморгала. Удивление заменило страх. В этой деревеньке уже приходилось слышать странные слова, но раньше их как-то удавалось понять из разговора… А здесь усталый мозг отказывался обрабатывать полученную информацию.

— Что я делаю?

— Ну как же это на вашем современном… — Ядвига нахмурилась, снимая один из грибов с красно-коричневой шляпкой и простым движением двух пальцев отправляя его на заваленный зеленью стол. — Врëшь много, во. Леший тоже почувствовал, вот и покопався в мозгах.

— А как не врать-то… Все сейчас врут.

— Ну и продолжай, ежели все брешут. Только брехня правды не шукает.

Ева вздохнула, но не ответила. Врать она и правда привыкла настолько, что срослась с ложью. Бойкая EverRin стала почти второй кожей, без неë всë чувствовалось иначе. Сложно и неправильно, ведь легкомысленной блогерше просто переживать неудачи, а настоящая Ева по паре дней рыдала в подушку из-за плохого комментария.

— Вы говорили, я была не одна там? — после нескольких секунд молчаливого разглядывания связки трав на стене напротив спросила Ева. Она и так знала, но спрашивать в лоб не хотелось. Подумает ещë что не то…

— На улице ждут, — кивнула Ядвига, ловко отправляя на стол ещë один гриб. — Если оклемалась — иди. Сюда не пущу. Нет, стой. С испытанием ты почти справилась, а я тебе почти помогу. Запоминай, что у меня недавно пропало…

Встать оказалось неожиданно сложно. Перед глазами всë плыло, в ушах звенело. Пришлось легонько ущипнуть себя за руку и осторожно спуститься по скрипучим ступенькам. Светящиеся черепа больше походили на фонарики и не пугали, как в первый раз.

Роман и Василий нашлись за забором — сидели на земле и что-то обсуждали. Ева села рядом, присматриваясь к осторожным движениям пальцев: в жëлтом свечении появлялся из воздуха овальный значок, удалось рассмотреть буквы вначале: «сла».

— Спасибо, — сказала она тихо. — Сам знаешь.

— Пжалста, — не отрываясь от работы, ответил Роман. Звуки в слове куда-то пропали.

Они сидели в тишине, пока создание значка не закончилось, Василий умчался ловить светлячков и шуршал в кустах малины.

— Как обещал, — Роман протянул ей значок, на котором значилось гордое «Слабоумие и отвага». Ева хихикнула, прикрепила его к футболке. Образу это почти соответствовало. — Вот что мне с тобой делать, чтоб в неприятности не попадала? В обезьянник посадить, что ли?

— Я ничего не нарушила. Даже документы есть, — она достала паспорт. — Выход один: расследовать вместе.

Роман негромко рассмеялся. Вот так из-за одного лешего загадка исчезла, больше они не скрывались, видя ответы в пересечении взглядов.

— И откуда ты знаешь?

— Тело нашли у реки, об этом типа не помнят. Жертва не жила в деревне, но поймали еë там и притащили на берег. И тут ты лезешь к водяному. Не думаю, что на чай.

— И какой вывод? — он усмехнулся, придвинувшись. Дыхание щекотало лицо.

— Она не человек.

— Неплохо, — он кивнул. — Русалка. Продолжай.

— Не понимаю только, почему зерно и зачем он стëр всем память… Почти всем.

— Память, допустим, не он. Подумай, что будет, если узнают, что люди существ убивают.

— Бойня. Кровная месть. Но раз ты узнавал что-то у водяного… Не понимаю.

— Помнят только несколько… представителей. Кощей с Ядвигой и леший с водяным. Ну и ты теперь.

— А Аня?

— Ещë б Ядвига дала копаться в мозгах своей… В общем, она исключение.

Ева кивнула. Некоторые вещи нужно разве что принять.

— И какой у нас план?

♂️

Оставив Еву в пристройке Кощеева дома, он убедился, что она устроилась спать, подошëл к главному дому. На часах уже давно за полночь, непробуждëнная Аня, больше других похожая на среднестатистического человека из внешнего мира, спала в своей комнате, зато в окне Ивана Степановича светился тусклый свечной огонëк. Рэй оглянулся и постучал пальцем по стеклу — большая форточка тут же распахнулась. Он содрогнулся: нет бы дверь открыть, после такого опять придëтся идти к Николаю — лечить порезы и вытягивать занозы. Очень уж неприятные штуки…

Он зажмурился, привычно чувствуя, как ломалось тело. Кости хрустели всë тише с каждой секундой, превращение почти не ощущалось — привык за пару десятков лет трансформаций. К боли можно привыкнуть, если она становится неотъемлемой частью жизни, пропитывает каждую клетку тела. Человек — вообще удивительное существо, со временем он привыкает ко всему и притупляет каждое ощущение, превращая в пустоту.

— Опять перьями всë засы́пал, — проворчал Кузя. Появился он с той же внезапностью, что и обычно, будто выскочил из пространственного кармана. Так нельзя, но следуя учению Великого Авось, все делали. — А мне чисти тут всë…

— Я почищу, если подождëшь.

— Лети ужо, гость всë-таки.

Рэй-ворон проскользнул в открытую форточку, старыми гвоздями царапая крылья. Багровые бусины застыли на белой деревянной раме. А ему всë нипочëм. Опустился на пол и прощëлкал когтями к столу.

В комнате тихо и темно, только один дрожащий огонëк свечи вылавливал из тьмы фигуру — скрюченную и сухую. Кощей высокий и тощий, с непроницаемым выражением лица. С первого дня он нагонял жути на Рэя, но постепенно стало понятно, что внешность обманчива и сам по себе грозный злодей из детских сказок не так уж плох. Теперь по крайней мере. Раньше-то всякое случалось, но даже вселенское зло может устать от чистых злодеяний. Вот и он сейчас за восстановление справедливости и баланса ратовал, всë говорил, что злодеи не особо нужны, в наши дни люди сами прекрасно справлялись с поддержанием баланса тьмы и света.

— Кощей Иваныч… В смысле, Иван Степанович, тëмной ночи, — каркнул Рэй.

— Тëмной, мальчик, — сипло отозвался старик. Ты нашëл, что я просил?

Он мог бы принять любой облик, но предпочитал оставаться правильным дедулей, пока росла очередная официально внучка. Куда делись оба родителя Ани, в деревне никто не знал, даже от Рэя эта тайна осталась скрытой. Он, конечно, пытался понять, но существо по имени Бюрократий не удалось победить ещë ни одному магу.

— Вероятно. Я побывал у Водяного, вместе выяснили личность русалки.

— Мне казалось, этот вопрос уже решëн.

— Да, мне тоже. Варька думала, что о еë сколько-то юродной сестре речь, а та возьми и вернись в речку, — Рэй по вороней привычке подцепил кусочек булки со стола, сглотнул и только потом продолжил. — А реальная жертва из Каспия, поэтому и проверяли долго. Пока добрались туда, все подтверждения запросили, проверили…

Кощей развернулся, слабый лунный свет из окна искривил его тень ещë сильнее, лицо теперь стало похоже на маску. Раньше бы это напрягло, теперь Рэй спокойно подцепил ещë ещё кусочек булки, глазами-бусинами разглядывая каждую выступающую косточку на суровом Кощеевом лице.

— Мы оба знаем, что это не всë. Не думай, что сможешь скрыть от меня что-то, мальчик.

В человеческой форме он бы поджал губы, а вороном мог только дëрнуть головой и щëлкнуть клювом. От самого древнего чародея на этой земле невозможно скрыть ничего, в голову Кощей проникал так, что ни за что не заметишь и никакие блоки не спасут.

— Девчонка эта городская, Ева, знает об убийстве.

— Ну и делов-то? Сотри память, как остальным, и пусть едет к себе.

Рэй встрепенулся. Стереть память, конечно, можно. Если с целой деревней сработало, с ней одной тоже проблем не возникнет. Просто не хотелось вырывать воспоминания о себе ещë и из головы Евы. Глаза эти… И не только. С бешеной белкой весело, как сначала и казалось. И — в этом он почти уверен — дело не в остаточных способностях птиц Сирин, из-за которых живот стягивало от желания при обычных прикосновениях.

— Согласно статье 14 ЧарК ментальное воздействие запрещено в случаях, если субъект не вредит расследованию преступления и знание не несëт в себе глобальной угрозы раскрытия Существ.

Кощей хмыкнул: все эти правила он и сам прекрасно знал, участвовал в составлении напрямую, а на память до сих пор не жаловался.

— А она не мешает и не угрожает?

— Скорее наоборот. Мы занимались личностью жертвы, а благодаря девчонке у нас есть свидетель.

Рэй мысленно готовил речь, чтобы объяснить, как так вышло. Ведь колдовство должно было стереть всю информацию об убийстве из голов деревенских, но по факту затрагивало лишь то, что они считали информацией об убийстве. Ева об этом как-то догадалась. Он даже открыл клюв, но вопросов ему так и не задали.

— В таком случае хватай еë и решай проблему. Сроку вам три дня, потом придëтся действовать радикально.

♀️

Роман провëл еë до дома Кощея, не слушая возражений и объясняя что-то о птицах, которые давным-давно были в еë роду — это и привлекало людей с первого взгляда. На существах почти не работало, поэтому в Кощеевской она почти в безопасности. Ева отреагировала с философским пофигизмом: ну нежить и нежить, что переживать-то. И не такое случалось.

Не спалось. Несколько минут покрутившись на диване и посмотрев на на сюрреалистический узор настенного ковра. Мысли бежали по кругу, останавливаясь на самых острых вопросах: о личности преступника и его целях, о плане, в который еë так и не посвятили, о призраке Димы в телефоне. Может, это с ним она постоянно разговаривала, а не с Женей-Йосей? Вряд ли, конечно. Но просто в теории…

— Да с этими теориями совсем крышей съехать можно, — она отбросила покрывало в сторону и встала, босыми ногами прошлëпала к столу и схватила телефон. Выглядел он точно так же, как обычно, никакой зеленотоватой эктоплазмы, странных движений или даже перезагрузок. При заражении вирусом он вëл себя подозрительнее.

Так и не найдя следов присутствия призрака, она натянула узкие джинсы, положила мобильник в карман и выскочила на улицу.

Ночной двор такой же, как перед походом в лес, только надоедливый кот смылся и на радость Кузе несколько клочков тополиного пуха забились в углы. В воздухе до сих пор воняло полынью, клубился лëгкий туман, к стене пристройки прислонена шаткая деревянная лестница. «Аня говорила, что связь лучше на высоте», — Ева вспомнила их первый разговор и улыбнулась. Рискнуть стоило. Йося не живой, но это не значит, что к нему нельзя привязаться и скучать по нему. Особенно если больше говорить не с кем. Она схватилась за шершавые влажные ступени и вылезла на крышу — плоскую в отличие от крыши дома.

Подключение к Интернету даже здесь оказалось никаким, Ева вздохнула, разглядывая 2G с одной полоской на индикаторе связи. Бесполезно… Зато с такой высоты видно весь двор и Романа, короткими перебежками двигавшегося к калитке.

— Куда крадëшься?

Роман вздрогнул, замер на секунды, обернулся — на лице расплылась смесь отчаяния с усталостью. Уже не скрываясь, он подошëл ближе к лестнице.

— Почему не спишь?

Ответы вопросами на вопросы раздражали и давали понять, что продолжения темы не будет. Самой отвечать тоже не хотелось — да и что ответить? — и она пожала плечами. Роман тоже говорить не стал — забрался на крышу и сел рядом. Стало спокойнее.

— Ты умеешь видеть призраков?

— Чувствую немного. А что?

— Ну, у меня в телефоне…

Пока Ева рассказывала про историю с телефоном, Димой и Кузей, он пристально рассматривал еë, заглядывал прямо в глаза и, казалось, пытался влезть в голову. Пришлось немного отодвинуться — Роман понял и отвернулся сам.

— Давай посмотрю.

Мобильный он взял осторожно, стараясь не прикасаться пальцами к ладони. Долго вертел, разглядывал со всех сторон, стучал ногтями по корпусу.

— Ну что там? — Ева в нетерпении приблизилась.

— Пусто, — он вернул мобильный. — Есть следы, призрак был тут и долго, но теперь ушëл. Возможно, потратил все силы на предупреждение и не смог поддерживать привязку.

Она вздохнула, но не ответила. Призрак ушëл, программа Йоси отказалась загружаться. Красота. Теперь она совсем одна. Стоило подумать об этом, Роман обнял еë, кончиком холодного носа уткнувшись в чувствительную шею. Ева замерла, сражённая наповал чудовищной наглостью. Пару дней знакомы, а всё туда же! И когда! Сейчас, когда она ослабла после лесных приключений и даже не думала играть в хорошо знакомые игры.

— Ты менее одинока, чем кажется.

Она вздрогнула. Откуда он мог узнать про эти мысли?

— Я что, вслух говорила?

— Нет, я просто забрался тебе в голову. Ментальная защита — никакая!

— Что за…

— «…херню ты несёшь»? Во-первых, даже в мыслях не выражайся, барышням не идёт. Во-вторых, это вполне полезный в наших кругах совет.

— Это в чьих — в ваших?

— Ну вот не расстраивай меня, я же знаю, что тут, — он несильно щёлкнул её по лбу, — мозги есть.

Снова замолчали. Ева отчасти понимала: он клонил к странностям деревни и её жителей, к призракам в мобильном, домовым и говорящему котяре Василию. Все в этом месте хоть на чуточку свихнувшиеся, вот даже Роман не исключение. Он, возможно, самый чокнутый в округе, раз знал, что происходит и даже управлял этими странностями. Отвечать не хотелось. Даже если в Кощеевской притаился древний орден всякой нечисти с волшебниками во главе, какая разница? Её план был прост, как палка: разобраться с делом, убраться из деревни и забыть о ней, как о страшном сне. Со своими чудесами пусть сами разбираются.

— Ладно, давай честно. Мне пофиг на то, что здесь происходит, кто тут живёт и вот это всё.

Сказала и закрыла рот ладонью. К правде она не привыкла, особенно к такой прямолинейной, несдержанной. Ева даже отвернулась, чтобы не видеть разочарования в глазах Романа — из-за такого же, с каким смотрел отец, когда из перспективных юристов она ушла в команду «каких-то там блогеров». Это был последний раз, когда они общались. Не то чтобы этот разрыв её очень беспокоил, просто с тех пор возросла чувствительность к осуждающим взглядам.

Она ждала злого комментарий или того, что Роман просто встанет и уйдёт, чтобы навсегда исчезнуть из поля зрения. А вместо этого он расхохотался, развалившись поперёк крыши, раскинув руки, покрытые ярко-красными полосами. «А вот это уже интересно…» — подумала Ева и присмотрелась. Рубашку украшал узор из маленьких дырочек и зацепов, пятен грязи и запекшейся крови. Определённо не тот стиль, к которому она привыкла.

— Знаешь, ты очень напоминаешь мне одну девушку. Она, конечно, до жути любопытная, не пофигистка вроде тебя, но тоже та ещё заноза в заднице.

Ева кисло улыбнулась. Чёртовы сравнения раздражали ещё с курсов по гимнастике. Они никогда не были в её пользу.

— Дай угадаю, ты любишь её?

— Люблю?.. — повторил он, растягивая слово, будто пробовал его на вкус. — Ну, разве что так, как любят дочерей или сестёр. Ей семнадцать было, когда мы встретились, только из скорлупы детства вылезла.

— И что с ней?

— Я учил её. Перспективная волшебница была. А потом она выжгла всю себя, чтобы… В общем, я облажался и не удержал еë.

Ева замялась. Она легко копалась в чужих преступлениях и рассказывала о гибели десятков людей, но когда дело доходило до разговоров о смерти — что ещë могло таиться за неловкой заминкой в рассказе? — лицом к лицу, уверенность смыло волной. Вокруг сразу находилась куча более интересных дел, воздух накалялся, как во время грозы. Хуже всего, что выходить из этой неловкости совершенно не получалось. Вот и сейчас Ева встала, разглядывая мобильный.

— Это какой-то кошмар, здесь даже на высоте связь не ловит!

Роман будто тоже обрадовался смене теме: рывком вскочил на ноги, выхватил у неë телефон и забрался чуть выше, к флюгеру, вскинув руку. На его лице сияла беззаботная мальчишеская улыбка.

— Просто надо знать, где ловить!

— Эй, остор…

Не успела. Он сделал неосторожный шаг, неправильно повернулся или просто оступился. Слишком быстро, Ева не видела причину. Только результат: Роман, взмахнув руками, соскользнул с крыши. В расскалëнном воздухе повисла тишина. Несколько секунд Ева сидела неподвижно, до конца не понимая. Только что они сидели, болтая о мелочах, а теперь…

Забыв, как дышать, она переползла к краю крыши, осторожно наклонилась и замерла. Она ожидала увидеть искарëженное тело, но вместо этого — ничего. На раскалëнном асфальте валялся шевелящийся ком одежды.

— Что за…

По шаткой лестнице Ева спустилась на землю, потянулась к кому и выругалась. Крупный чëрный ворон с силой прихватил палец.

«Тебе лучше не шариться по чужим вещам, а отвернуться», — знакомый голос зазвучал в голове.

— Нафиг?

«Нет, ну если тебе нравится пялиться на голых мужчин, оставайся так…» — теперь каркающий голос звучал насмешкой.

Ева спешно отвернулась. Разглядывание обнажëнных тел — женских и мужских — до сих пор не входило в список еë интересов.

— Так ты типа оборотень? — спросила она, слушая шорох одежды.

— «Типа». Не люблю это слово, но да. Птица, как ты.

Ева потëрла глаза, чуть повернула голову. Не то чтобы ей было интересно, просто воспоминания о просвечивающем сквозь мокрую рубашку торсе путали мысли. Она представила касания его слишком аккуратных пальцев, горячее дыхание на коже. В голове развернулся театр страсти и острого желания. Шëпот, влажность поцелуев, капли воды на разгорячëнной коже, ритмичные движения… Желание разгорелось цветком внизу живота, пришлось зажмуриться, пытаясь прогнать мысли.

— Ева… — хриплый голос, осторожное касание к плечу. — Ты фонишь на всю округу.

— Ух, чëрт… Прости. Обычно я…

— Помолчи, пожалуйста, — прошептал он, приобнимая еë. — Сейчас всë пройдëт, мелкая, сейчас.

«Мелкая? — удивилась Ева. — Тебе самому-то сколько?»

Мысли пропали. Вместо них в голове — ледяная пустыня. И так легко стало, просто, исчезли сомнения. Ева запрокинула голову, макушкой задевая линию челюсти. Улыбнулась.

— Спасибо. Не знаю, что на меня нашло.

— А я догадываюсь. Ну-ка пойдëм.

Роман схватил еë за руку и потащил в темноту.