Демоны, одетые в людей

Глава 4. Так бывает

Июнь, 2023

Прошло четыре месяца с того момента, как умерла Ира. У меня было время отпустить, забыть это, как страшный сон, но день за днем я вспоминала ее улыбку, звонкий смех и совместные прогулки. На город опустилось жаркое лето. Расцвели драгоценными камнями клумбы, а во мне бродила лишь сырая тьма, что болезненно впивалась множеством иголок и никак не хотела отцепляться. Все действия я выполняла под градом ледяного ливня, непрерывно поливающего меня из тучи, что висела над опустевшей головой. Мне ничего не хотелось делать. Мне было все равно. Я потеряла большую часть себя. Мне казалось, что я обнажена и уязвима перед всем опасным, приносящим только страдания миром. И я никак не могла понять: за что смерть забрала столь близкого мне и светлого человека? Это случилось неожиданно, с наступлением весны, как только мир стал возвращаться к жизни, распуская первые бутоны молодых цветов. Ее нашел Егор. Ира небрежно лежала на полу с открытыми от страха глазами и держала в руках телефон, который уже успел заледенеть от холода ее конечностей. Было поздно. Врачи сказали, что у нее остановилось сердце. «Так бывает». Похороны прошли под дождем, в присутствие неживых каменных статуй и мертвых фотографий. Я старалась держаться ближе к Егору. Он оставался единственным близким человеком. Единственным, на кого я полагалась. Но, друг стал все больше падать духом и стремительно отдаляться от меня. С каждым днем наши диалоги становились все короче, а редкие встречи и вовсе сошли на нет. Я перестала видеть его трезвым. Он снова травился дешевыми сигаретами, от которых его голос охрип. Кислый запах перегара становился все сильнее и уже не мог отдельно от него существовать. Бутылка водки стала исключением, которое Егор впускал в свой разбитый вдребезги мирок. Я пыталась отвлечь его. Предлагала быть вместе в это тяжелое время, но он ясно дал понять, что мои попытки тщетны, выталкивая меня за порог. Несколько раз я видела его, медленно шатающегося по дороге в магазин за очередной порцией выпивки. Лицо друга осунулось, а синяки стали такими яркими, что глаза больше походили на пустые глазницы, даже и не думающие смотреть в мою сторону. От этого мне было еще больнее. Я не понимала, почему он так себя ведет со мной. Я боялась потерять. Время шло, мы с Егором потеряли всяческий контакт, что резало мои чувства сильнее любого ножа. Несмотря на это, я продолжала ходить на учебу, слушая бесполезные слова поддержки. В университете не было настоящих друзей, поэтому вместе с горем в мою дверь постучалось одиночество, накрывшее меня с головой одной большой и душной тряпкой, из-за которой становилось трудно дышать. Казалось, что я потеряла все самое ценное, что успела накопить за жизнь. Вокруг было множество людей, но они, как бездушные куклы, не могли заполнить пустоты. Своего папу я не помню. Маму потеряла в детстве, поэтому в моих воспоминаниях о ней остались лишь крохотные частички, что изредка согревали душу. Занявшаяся моим воспитанием бабушка умерла сразу же после того, как я окончила одиннадцатый класс. Я усвоила, что жизнь – это неизбежные потери и всепоглощающее одиночество, затягивающее тебя в вязкую, бесконечную яму нескончаемого горя. От этого никуда не спрятаться. Из этого не выбраться. Потеряв друзей, я окончательно осталась одна. Одна в большом мире, среди множества людей. Кое-как защитив диплом, я закончила университет, после чего мне пришло приглашение на работу в Санкт-Петербурге. Единственная, хоть и немного, но радостная новость. Было тяжело прощаться с родным городом, но я переступила через себя и сделала решающий шаг в неизвестность, несмотря на теплые воспоминания, что держали меня здесь. Перед отъездом мне хотелось попрощаться с Егором, но он мне так и не открыл. Бабушки, сидящие возле его подъезда, сказали мне, что он уже давно никому не открывает и видят его только в магазине, с бутылкой беленькой в руке. Мне было больно за своего друга, но сделать я ничего не могла. Собрав себя в кучу, я переехала в Петербург и столкнулась с множеством проблем, одной из которых было жилье. Я слышала, что в этом городе оно дорогое, но не представляла насколько. Бабушкину квартиру в Пскове я решила сдавать, пассивно получая свои пятнадцать тысяч в месяц. Еще сорок мне платили на работе, из-за которой я и переехала. Чтобы не голодать, я приняла решение снимать комнату в одной из коммуналок, что находилась около станции метро «Технологический институт». Коммуналка представляла из себя длинный, покрытый зеленой штукатуркой коридор, из которого выходили шесть приспособленных под жилье комнат. Вдали стояла маленькая кухонька, метров шесть, но зато со всеми удобствами. Крохотный, покрытый плесенью туалет и замызганная ванная, в которой еще до моего приезда перегорела лампочка, так же не располагали к себе. Было непривычно сожительствовать с разными людьми, которые могли устроить скандал в три часа ночи или же накрыть алкогольную поляну в понедельник вечером. Ссоры ни к чему не привели, от того я перестала реагировать. Работала я много, из-за чего апатичные мысли не так сильно давили на психику и глаза старательно не замечали тараканов, что кучей сидели под ванной, и ржавчину, стекающую по ногам во время принятия душа. День за днем я приходила домой, заваривала лапшу быстрого приготовления, здоровалась с сидящими на кухне «абонентами» и запиралась в комнате, дабы лечь спать и восстановиться перед следующим, похожим на другие днем. Они были идентичны, серы и настолько обыденны, что я банально перестала считать. Лето в Петербурге было пестрым и красочно-солнечным, но мои глаза могли уловить лишь серые силуэты когда-то величественных домов, мрачные массы бездушных людей и грязь темных подворотен. Когда-то воодушевляющий меня город превратился в мерзкую клоаку, в которой не осталось ничего хорошего. Удивительно, но апатия сильно выматывает. В один из бесчисленных дней, я поймала себе на мысли, что смысл утерян. Ради чего я живу? Если жизнь – это бесконечно повторяющиеся дни, в которых не бывает радости, одна только печаль и рутина, то зачем она нужна? Для чего я перебираю бумажки? Ради чего я существую? Мне нечего терять и не за что цепляться. Это не жизнь, а существование, которое мне порядком надоело. Да, закончить все – это сильный поступок слабого. Значит, я все-таки слабый человек, которому осточертело сие бессмысленное существование. Было множество вариантов смерти, но я выбрала, как мне показалось, самый красивый. Хотя, смерть априори не может быть красивой. Хах, и тут мне не свезло. Запланировав конец на вечер, я решила в последний раз увидеть окружающий мир. Жестокий, по-своему справедливый и удивительный мир, которому я, конечно, была благодарна за пройденный путь. Я взяла выходной и уехала на Елагин остров. Чудесное место, сплошь покрытое зеленью и усыпанное старыми дубами, по которым то и дело прыгали пушистые белочки. Мне хотелось увидеть там то, что я могла видеть раньше, но у меня не выходило. Я чувствовала себя изможденной, словно всю ночь разгружала вагоны с углем. Солнце болезненно сжигало глаза, из-за чего мне хотелось держать их закрытыми. Найдя под деревом скамейку, я села и уставилась на все-таки симпатичный пейзаж. Отдыхала спокойная Нева, по которой бороздили беленькие яхты, а вместе с ней и загорающие человеческие тела, лежащие на подсвеченной лучами траве. Еще ходили ребята с мольбертами и складными стульчиками, в поисках самых живописных мест. Наверное, практиканты из художественных школ, каких в Санкт-Петербурге было достаточно много. Рядом находился парк аттракционов, из которого эхом доносились крики любителей острых ощущений. Я мысленно прощалась с природой и ее обитателями, с благодарностью кивая каждому упавшему рядом листочку. Не знаю, что меня ждет после, но я буду скучать по миру и счастливым временам.

– Могу ли я сесть рядом? – спросил меня дружелюбный мужской голос.

Повернув голову на звук, я увидела перед собой среднего роста юношу, что робко почесывал затылок и неловко улыбался.

– Да, конечно, – быстро ответила я, отодвигаясь в сторону.

Парень сел на другой конец скамейки, сложил руки на коленях и уставился вперед, всматриваясь в картинный вид.

– Извини, что лезу не в свое дело, но мне показалось, что тебе очень грустно, – тихо и как-то тепло поинтересовался он. – У тебя что-то случилось?

Я думала, что ему ответить, растягивая неловкую паузу. С тех пор, как я потеряла все самое светлое, мне не доводилось кому-то рассказывать о случившемся, а уж тем более, о своих моральных переживаниях. В любом случае, этот день последний. Больше нечего стыдиться, все уйдет со мной.

– Ушел из жизни очень близкий мне человек, а за ним и все радости моей жизни. Я даже не успела попрощаться… – начала я. – Ощутив на себе одиночество и бессмысленность существования, я окончательно утеряла смысл.

– Соболезную, – сказал парень и пододвинулся чуть ближе, – но почему ты решила, что он ушел из твоей жизни? Ведь, у тебя в голове осталось множество воспоминаний, которые останутся с тобой на всю жизнь. Он всегда будет с тобой, хоть и не в физическом облике, но все же рядом. У вас наверняка были общие мечты и желания, так почему бы тебе не найти смысл в них? Я уверен, тот человек был бы счастлив увидеть твое продолжение.

– Все мысли о ней вызывают только слезы. Я не могу найти смысл в том, что причиняет боль, понимаешь? – спросила я и посмотрела в лицо своему собеседнику.

На меня с сочувствием смотрела пара серых глаз, в которых отчетливо виднелось мое отражение. Пухлые губы парня дрогнули и расплылись в солнечной улыбке, которая была столь же нежна, как и улыбка младенца, впервые увидевшего мать.

– Потеря всегда является тяжелой ношей, но любую можно пережить, если правильно понять ее значение, выплакать все слезы, а потом вдруг осознать, что куда бы человек не делся, ты будешь о нем помнить. Нужно время, его может понадобиться много, и ты обязана это понимать.

– Красиво сказано, но на деле это гораздо сложнее, – я поджала губы.

– И главное, – он поднял палец вверх, – каждая потеря делает тебя сильнее. Ты переживаешь боль, а она, в это время, укрепляет хрупкий фундамент уже родившейся внутренний силы. А что дает сила? Правильно, сила дает желание и возможность идти вперед, к новому смыслу жизни. Если оборвать этот момент, то произойдет очередное горе и мир навсегда потеряет личность.

– Прошло достаточно времени, но легче мне так и не стало. Наоборот, я окунулась в рутину, которая делает прибывание еще хуже. Я ничего не чувствую, от того и хочу закончить бессмысленное, ни к чему не приводящее действо…

– Нет-нет-нет! – парень резко помотал головой. – Никаких закончить! У тебя впереди длинная жизнь, в которой обязательно будет еще куча красочных событий! Я тебя совсем не знаю, но чувствую исходящую силу. Ты можешь пережить и окрепнуть, неся в окружающий мир свет, а можешь все закончить и раствориться в небытие, навсегда оборвав нить интересной судьбы. Зачем опускать руки, если есть возможность жить?

– Я уже устала терпеть, ничего не меняется…

– Уже поменялось, – подмигнул юноша, – осталось только принять и найти утраченный смысл. Никто не говорил, что будет легко. Представь, что было бы, если бы люди погибали после каждой потери…

– Мы бы попросту вымерли, – грустно улыбнулась я, – да?

– Да! – усмехнулся парень. – С чего ты взяла, что другие сильнее? Все те, кто пережил беду, были такими же, как и ты. Они справились, как справишься и ты.

Он протянул мне руку.

– Хочешь, я тебе кое-что покажу? Думаю, тебе станет легче.

– Хочу, но сомневаюсь, что это сможет мне помочь.

– Не стоит, – мягко ответил парень, беря мою ладонь. – Закрой глаза и крепко-крепко сожми руку, вспоминая самые яркие моменты, связанные с этим человеком. И не забывай глубоко дышать, хорошо?

Я сжала нежную ладонь. Она оказалась горячей, пропитанной каким-то успокоительным родством. Закрыв глаза, я сделала глубокий вдох. Теплый воздух, наполненный ароматами водорослей и скошенной травы, заполнил легкие сполна.

Я представила Иру.

Ее русые волосы, аккуратно убранные за маленькие ушки. Ее широкие зеленые глаза, смотрящие на меня с лаской и легким задором, ее тонкий аромат ягодных духов. Где-то в голове, кратким эхом, послышался знакомый, высокий голосок, вечно болтающий под ухом. Мы, держась за руки, шли навстречу приключениям, посылая далеко и надолго любые сомнения в собственных действиях. Мы, будучи маленькими девчонками, тряслись в обнимку на диване, после просмотра очередного ужастика. Мы, вечно находящиеся рядом. Я отчетливо видела ее сопереживающее личико, смотрящее на меня грустными глазками в период болезни. Я вспомнила то, с каким упорством она отстаивала мою правоту перед вредными одноклассницами, грозно хмуря подкрашенные бровки. Я, словно наяву, почувствовала ее прикосновения и ощутила на себе взгляд, что желал добра и продолжения, слегка ругая, за ужасные, накрывшие меня недавно мысли.

Ира была рядом со мной в самые тяжелые моменты жизни. Поддерживая, она не смела вешать нос, только подтирала слезы и вдохновляла на новые свершения. Теперь же и я буду рядом с ней, поддерживая на расстоянии в трудные минуты. Ира не должна исчезнуть. Ее жизнь должна продолжаться. Ради ее счастья, ради воспоминаний и пройденных мгновений, жить должна хотя бы я. К горлу подкатил тяжелый ком. Мне захотелось разрыдаться, но слезы эти были не печальны, а теплы и счастливы, как никогда. Не сдержав порыв, я открыла намокшие глаза и взглянула на собеседника. Он сидел напротив и смотрел на меня поблескивающими от слез глазами. Дрогнув, парень улыбнулся, отпустил мою руку и сказал:

– Если ты была действительно счастлива, то продолжай отражать тот свет, что дарила тебе твоя подруга.

Его голос заметно дрожал.

– Продолжай нести тот позитив и видеть все те краски, что видела она! Будь сильной и помни, что жизнь – это испытания, которые ты обязательно пройдешь.

– Как ты это сделал? – отстранилась я.

– Это сделал не я, а твоя голова, – он смахнул слезу.

– Удивительно, но я действительно почувствовала себя гораздо лучше. Трава вокруг стала зеленее, да и небо голубее… – огляделась я. – Будто, все шлаки выкачали, а на их место вернули позабытые краски…

– Так и есть, – улыбнулся он.

– Спасибо тебе! Я давно не ощущала себя так легко. Откуда ж ты такой взялся? Как тебя зовут?

– Я Иоанн и я рад, что смог помочь тебе, – ответил парень, поднимая плечи.

– А я Ксюша и я рада, что ты смог помочь мне, – хихикнула я.

– Приятно познакомиться, Ксюша, – Иоанн протянул мне уже знакомую ладонь.

В этот момент, во мне что-то воскресло. Мне вновь захотелось жить и исследовать. Я начала понимать глупость несовершенной смерти. Я была безумно благодарна парню, что сумел изменить практически погибшую судьбу.

– Я понимаю, что это покажется странным, но не хочешь ли ты сходить куда-нибудь на этой неделе? – покраснев, поинтересовалась я.

– Хочу, но для этого тебе придется взять мои контакты, – Иоанн покосился на лежащий рядом телефон.

– Ах да, конечно, – улыбаясь, я записывала номер нового знакомого.

– Когда тебе будет удобно встретиться? Я бы с удовольствием сходил в центр, погулял по набережным, там сейчас очень красиво, – предложил он.

– Можно в среду, у меня выходной. Точно, выходной! – я вскочила со скамейки. – Мне ведь завтра на работу, а домашние дела еще не сделаны. Нужно бежать, иначе я ничего не успею!

– Ничего, я могу проводить тебя до метро, если ты, конечно, не против, – Иоанн встал вслед за мной.

– Было бы славно!

Мы вышли из зеленого парка в бетонный, но очень ухоженный район Санкт-Петербурга. Крестовский остров был современным и чистым местом, в котором у людей была совершенно иная, богатая и расслабленная жизнь. Путь до метро был недолгим, но мы с Иоанном растянули его душевным диалогом, что тянулся плавно и размеренно, как бывает у старых знакомых. Со стороны мы, наверное, походили на двух, наконец-то встретившихся друзей, которые эмоционально делились последними событиями повседневной жизни. Подойдя к метро, мы остановились у входа.

– Спасибо тебе за сегодня! Я до сих пор поражена тем, что такое спонтанное знакомство смогло поставить меня на ноги.

– Ничего не происходит просто так, я был рад тебе помочь, – смутился Иоанн.

– Еще раз спасибо и до встречи, – я обняла Иоанна, который посмотрел на меня столь удивленно, что даже я смутилась от своих действий.

– До встречи, – прошептал он, робко приобняв меня за талию.

Чувствуя себя счастливой и окрыленной, я с улыбкой вошла в метро. Длинный эскалатор вез меня глубоко под землю, а сопутствующий ветерок приятно развивал нагревшиеся пряди.

Складывалось впечатление, что я знала этого парня уже много лет. Я давно не чувствовала себя так уютно рядом с человеком. Я перестала быть одинокой. Случайностей не бывает. Иоанн неспроста подсел ко мне и начал диалог, от которого я до сих пор не отошла. Несмотря на всю внезапность, я чувствовала исходящую от него безопасность. Торопиться с выводами не стоит, нужно оставаться внимательной и осторожной, но первое впечатление меня обескуражило. Он сильный и эмпатичный. Как мне показалось, он забрал часть негатива себе, впитал как губка, бескорыстно и искренне выслушав мое несчастье. После сотен окружающих меня «картонок», Иоанн казался единственным живым существом, к которому меня, непременно, тянуло. Да, Петербург не устает удивлять меня интересными личностями, а может и сама судьба вздумала подкинуть мне такого «спасателя». Улыбка не сходила с моего лица. Наверное, люди считали меня умалишенной, но мне было плевать. Я была счастлива и хотела, чтобы мою радость видели абсолютно все. Выйдя из метро, я увидела стоящую с протянутой рукой попрошайку. Нужно пожертвовать ей монетку. Ирка бы точно так сделала, поэтому я достала из кармана холодную десятку и аккуратно положила ее в чужую сухую ладонь.

– Спасибо большое, деточка! Пусть Господь будет помогать тебе так же, как и ты мне, – проскрипел старческий голос.

– На здоровье, – вылетела из меня не очень подходящая фраза.

Господь не особо то и помогает мне. Где он был в моменты, когда мне было больно и плохо? Хотя, может это он прислал мне Иоанна, дабы поддержать и помочь в это трудное время? Нет, слишком долго присылал! Тем более, я атеистка, что за глупые рассуждения? Просто хороший парень, что решил помочь красивой, но грустной девушке, за что я ему буду еще долго благодарна.

Еще на лестничной клетке я почувствовала запах какого-то «ядерного» лукового блюда, которое с любовью готовила моя пышная сорокалетняя соседка.

– Привет, как погодка на улице? – спросил меня сосед, который уже неделю не выходил из дома.

– Приветик, очень тепло и хорошо, солнышко светит и птички поют, – отвечала я, снимая курточку.

– Ты из-за хорошей погоды так светишься? Или случилось чего? – улыбнулся сосед, забирая у меня куртку.

– Ой, Антон, может и случилось, а может и погода хорошая, – протянула, направляясь к кухне. – Сама не знаю…

– В любом случае, я рад за тебя! – крикнул вслед мужичок.

Хороший дядечка, жаль только, что несчастный. Напился как-то и давай рассказывать мне о том, как жена ушла и родила от другого, как начальник уволил с хорошей работы, как пить стал. Сейчас у него, кажется, все нормально стало. Работа есть, цветы кому-то покупал пару недель назад, значит, кто-то появился.

Я зашла на кухню и мои глаза тут же заслезились. Соседка жарила плавающую в луковом масле картошку на старой сковородке, возрасту которой можно было позавидовать.

– Кушать будешь? – с набитым ртом спросила толстая Инна, сидящая за стареньким обеденным столом. – Кхе, нажористо вышло!

– Нет, спасибо, – ответила я, доставая чай, – аппетита нет.

– Дело твое, – причмокивая, отвечала соседка, – греми костями дальше.

Аппетита действительно не было. Оно и к лучшему, я еле влезла в свои джинсовые шорты. Я заварила чай и направилась в комнату. Переодевшись в пижаму, я уселась на кровать и достала ноутбук, чтобы окончить сдаваемый завтра отчет. Вот они, домашние дела, о которых я говорила Иоанну. Сегодня они не казались такими скучными, как обычно, поэтому я с увлечением печатала рабочий текст до глубокого вечера. Солнце зашло за горизонт, но за окном было светло, как днем. Белые ночи в самом разгаре. Все же, не зря я купила плотные шторы, так бы маялась, в попытках уснуть. Включив сериал, я залезла в телефон и проверила социальные сети. На панели уведомлений висело новое сообщение от Иоанна. Договорившись о месте встречи, мы несколько часов общались, узнавая все новые подробности друг о друге. Прерывая темы, собеседник часто интересовался моим моральным состоянием. Мне было приятно, что я стала нужна. Я наконец ощутила заботу, внимание и интерес, которые так давно искала. Часам к одиннадцати меня начало клонить в сон, поэтому я попрощалась с Иоанном и улеглась в постель. В голову настырно лезли образы нового знакомого. Нежная, излишне аккуратная внешность, с крупной долей видимой наивности. Ее дополнял хорошо запомнившийся мне безропотный взгляд, какой бывает только у ребенка. Ему было не страшно довериться. Проснувшись, я начала свою рабочую неделю, часто прерываясь на диалоги с новым другом. Да, за тот короткий промежуток, что мы общаемся, он успел стать другом, к которому я быстро привязалась. Я с нетерпением ждала нашей встречи, от этого дни, как назло, длились издевательски медленно. И все же, ожидания были не бесконечными. Потянувшись в среду, я встала с кровати и направилась в душ, где пробыла около получаса, наслаждаясь прохладительными каплями воды. В дверь уже начинали стучать недовольные соседи и я поторопилась. Высушив волосы, я села перед зеркалом и впервые за долгое время нанесла макияж. Я отвыкла от этого и мне пришлось хорошенько постараться, чтобы он смотрелся прилично. Убедившись, что я выгляжу до восторга сногсшибательно, я выбрала одежду и подходящие сережки. Сегодня, перед встречей, мне было не все равно на свою внешность. Я цвела и радовалась каждому упавшему на лицо лучику. Это говорило только об одном: мне в самом деле стало лучше.

– Какая ты красивая! – восторженно воскликнула Алена, что жила в соседней комнате.

– Спасибо большое, ты тоже замечательно выглядишь.

– На свидание идешь? – с неподдельным интересом, ухмылялась девочка.

– Ага, – ответила я, открывая входную дверь, – это просто друг, Аленка!

– Ты все равно потом расскажи, что и как прошло! – Алена надула губы. – Мне ведь интересно!

– Все расскажу, не волнуйся! – ответила я, хлопнув дверью перед любопытным носиком.

Погода была по-настоящему летняя. Душный и влажный воздух кое-как просачивался в ноздри, а пекущее со всех сторон солнце заставляло щуриться, поддавая жаром в спину. Взлетая от проезжающих мимо машин, уличная пыль закручивалась в водовороты и сыпалась песком под ноги. Чихнув несколько раз, я отошла от дороги. Пахло выхлопами и вредной едой. Улицы были практически свободны, ведь офисные люди, прячась от жары, весь день сидели в прохладе делового центра, а я, счастливица, бежала под пеклом на долгожданную встречу. Вскоре показалось спасительное метро, и я юркнула в сыроватый холод. Там людей уже было побольше. Наверное, прятались от ударов правящего сегодня солнца. Выйдя на станции «Невский проспект», я сделала пересадку на зеленую ветку и вышла на «Гостиный двор», поднимаясь по ленивым ступенькам эскалатора. Мои глаза вмиг стали искать Иоанна, а руки предательски затрепетали, в желании обнять.