Демонолов

Глава 3 – Монеты

Деревня была Г-образной. В изгибе ее улицы находился трактир, постоялый дом и особняк старосты. Довольно удобно для жителей, все в центре.

Чернокнижник спрятал лошадь под навес, расположенный рядом с корчмой и отправился к ночлежке.

За широкой дубовой дверью пахло салом и хвоей. Двое здоровенных мужиков играли в кости за маленьким столом. По центру располагалось крупное кресло, в котором сидела здоровенная тетка и что-то шила.

Спицы ритмично позвякивали, ударяясь друг о друга, а красные нитки неумолимо превращались в чью-то будущую одежду.

Заметив гостя, женщина подняла голубые глаза и спросила:

– Кровать на ночь ищешь? – не увидев лица незнакомца она задумалась и потерла красную щеку. – Пять монет. Три за то, что последний номер отдаю, а два за то, что хрен знает кто ты такой. Идет? – голоса мужиков в углу комнаты затихли, но они все так же продолжали кидать кости.

Демонолов достал из небольшого кошелька пять монет и положил на круглую табуретку, одиноко стоящую перед женщиной, после чего направился к лестнице.

На втором этаже было тепло. В воздухе летали десятки ароматов смешиваясь в непонятную какофонию. К которой добавлялся еще и ужасный скрип деревянных полов.

Найдя свою комнату, парень вошел в нее и закрыл дверь. Внутри была одна кровать, небольшой перекошенный стол и маленькое окно с треснувшим стеклом из которого дул ветер.

Демонолов подошел к стене и снял свой плащ. Капли градом усеяли старые доски. Он медленно повесил одежду на крючок, вбитый в стену. Подошел к окну и посмотрел на свое отражение.

На него смотрел молодой парень с гладко выбритой головой и красными глазами. Закатные лучи солнца в последний раз озарили землю и скрылись за горизонтом. За окном воцарились сумерки. Парень моргнул и глаза стали синими. Со светом ушел и красный оттенок с его глаз.

Он подошел к столу и положил на него большую книгу с черной обложкой. Посмотрел на золотую звезду, расположенную в верхней части. Ее линии двоились и, ломаясь на концах, создавали необычный рисунок двойной пятиконечной звезды, расположенной острием вверх. Через весь символ из центра шел дополнительный луч, заканчивавшийся на краю обложки. Под звездой шли выцарапанные руны. Было похоже, что кто-то очень давно сделал их кривым пером или ногтем.

Парень открыл книгу и стал листать ее первую часть, ища нужный лист. Когда его пальцы замерли над черным листом, выбивавшимся из общей массы, он резким движением вырвал его. Страница гримуара хрустнула и легко поддалась своему хозяину.

Демонолов прочел строчку белых рун после чего поднес край листа к свече. Бумага вспыхнула и задымилась. Огонь жадно, с наслаждением пожирал старинный пергамент, уничтожая следы того, кто был когда-то в нем запечатан. Когда лист окончательно догорел, чтец потер пальцы стряхивая пепел и захлопнул книгу.

Демонолов присел около двери и начертил на ней защитную руну вишневой краской. А после отправился спать, сомкнув белесые веки.

***

Он упал в бездну сна.

Он лежал в центре спирали, аккуратно выведенной широким мазком белого мела на черной земле. И смотрел на звездное небо. Казалось это было бесконечно. Пока… Пока одна из звезд не вспыхнула, загоревшись ярче остальных.

Звезды закружились в танце и стали складываться в надписи из рун. Он мог их прочесть, почти… Не хватало лишь толики смысла. Крупицы истины. Некой тайны, все ускользавшей от него. Этот сон снился ему уже давно. И Люмен все никак не мог его растолковать. Он день ото дня рассуждал о его значении, но лишь убеждался в своем бессилии перед неким знамением.

Зачем учитель дал ему эту книгу? Зачем он все это делает? Люмен не знал, но верил в свое некое предназначение. В свой – путь. Он это делает хотя бы потому что, что находится в долгу у учителя.

Парень поднялся с приятно теплой земли и посмотрел на кружащие вокруг надписи. Они длинными рыбами мелькали перед его глазами срываясь с неба и кружась в танце рядом.

Он вытянул бледную руку и посмотрел на свои тонкие и длинные пальцы. Он проклят. Проклят с рождения. Но учитель словно бы этого не замечал. Никогда не говорил об этом с ним. Он лишь учил его. Учил. И учил…

Рыбы, состоящие из рун, подплывали к Люмену и тут же распадались на рой символов и букв, впитываясь в его белую кожу. И исчезали.

Он чувствовал их энергию, их историю и их мысли. Вот одна большая рыба напоминавшая сома выплыла из-за облаков и устремилась к нему.

Люмен устал и насытился он больше не хотел знаний и их энергии. Но сом ударом шквального ветра врезался в парня и разлетелся на тысячу осколков, которые символами закружились рядом.

Парень вырвался из поднятого урагана и бросился бежать. Его ступни уносили его в сторону обрыва, где шумело море.

Достигнув края он остановился и часто задышал. Оглянулся и увидел, что ураган потерял его и пошел в другую сторону.

Парень сел на край и задержал взгляд над морской гладью, где сейчас медленно поднималось ленивое солнце. Его лучи рыжими конями бежали по воде и уходили в бесконечность, принося с собой тепло. А для него, боль.

Он отдернул руку из-под солнечного луча и посмотрел на красное пятно, образовавшееся на его белесой коже.

Затем он встал и, склонив голову, стал ждать рассвета, готовый принять неизбежную красоту солнца. Под его ногами шелестела трава, стараясь укрыть те части тела до которых была способна дотянуться.

Когда светило поднялось выше и ударило всеми своими лучами в Люмена, он проснулся.

***

День была в разгаре.

Люмен не хотел просыпаться, но его вытянула из сна мерзкая мелодия, которую настукивал некто по ту сторону двери.

Парень встал и посмотрелся в маленькое зеркальце. Тушь стерлась во время сна и теперь его брови и ресницы предательски выдавали в нем проклятого.

Таких, говорил ему учитель, раньше сжигали. Сейчас же просты выгоняли палками из деревень и те становились отшельниками. Кто-то и вовсе объявлял на них охоту, ради каких-то смешных слухов о волшебных свойствах их разных частей тела.

В дверь стали стучать настойчивее.

Люмен достал флакончик с черной краской и быстро подкрасил себя. Затем оделся и подошел к двери.

– Ты там, да? – раздался знакомый голос тетки у кого он снял комнату.

– Тут про тебя какой-то хмырь спрашивал. Я сказала таких не знаю. Сказала, мол иди ищи в другом месте. С тебя еще пять монет. И еще две за то, что он, надеюсь, говорил о тебе не правду. То есть о том, кого искал…

Под дверью показался маленький мешочек. Женщина с трудом наклонилась и взяла его. Затем захотела что-то добавить, но передумала и стала спускаться обратно. Деревянные ступени лестницы жалобно заскрипели под ее мощными ногами.

Дождавшись, когда звук затихнет Люмен снял защитную руну с двери, смазав ее своей ладонью и превратив в бесформенную кляксу. Выглянул в окно и убедившись, что там нет десятка разъяренных крестьян с вилами он сел за стол и начал листать черную книгу.

Он начал с первого листа. Затем остановился на шестом и медленно провел пальцем по его обрывкам. Перелистнул на седьмой и продолжил.

Все листы были примерно одинаковые. Выкрашены в белую краску и имели одну надпись в самом верху страницы. В которой был закован демон. Каждую страницу украшала разная надпись из старых рун.

Долистав до семнадцатой чтец остановился. Его синие глаза прочли недавно написанные руны. И в голове тут же всплыла картина, как он заточил демона в свой гримуар. Как избавил местных жителей от надоедливого пожирателя снов, который несколько десятков лет мучил их.

И что ему было наградой? Их недоверчивые ухмылки и надменные выкрики о колдовстве и демонологии. И обвинения в неурожае, в выкидышах, в смерти скота. Только одна старая бабка поблагодарила его и дала небольшую сумму фалианов. От которой у него осталось уже меньше половины.

Но тут дело не в деньгах. А в его задаче. Заполнить эту книгу. Исполнить последнюю просьбу учителя.

Люмен перевернул лист и перед ним открылся разворот, на котором запрыгали буквы. Их символы то таяли, то растворялись, а то и вовсе появлялись в новых местах заменяя прежние. Он не мог уловить ни одного слова, ни одной руны или символа. Бесовская речь была ему не дона. Хотя учитель учил его ей. Но сколько бы он не пытался все было тщетно. Он был просто не способен ее понять.

Люмен хлопком закрыл книгу и уставился в окно. На солнце, что светило за ним. Его кожа подвержена проклятью. И он не может выйти раздетым к нему. Постоять перед его теплыми лучами. А ему этого хотелось, ему было интересно какого это чувство. Ведь с самого рождения его прятали под темной тканью и старались не выводить на свет.

Он выругался на своих родителей, ударив о стол кулаком. Это они передали ему болезнь. Передали, предали и исчезли, оставив одного в этом проклятом мире. Не оставив о себе и следа.

Парень поднялся и начал собирать свои вещи.

Солнце тем временем преодолело зенит и стало клониться на запад.

Одев свой плащ и накинув капюшон, создававший такую приятную темноту для его лица, он спустился вниз.

Когда Люмен проходил мимо качавшейся на кресле тетки, она его окликнула:

– В таверну загляни. Там Ральф тебя накормит. Скажи от большой Ди, – женщина отвела равнодушный взгляд и продолжила шить.

Люмен вышел на улицу и тут же надвинул посильнее капюшон. Солнце пекло нещадно. Он отошел в тень и одел черные перчатки. Поправил рюкзак, в котором хранилось все его снаряжение и направился в таверну.

Трактир располагался прямо через дорогу, по которой сейчас бегали три мальца и кидали друг в друга маленькие камни. Возле одного из старых домов сидел дед в дырявой шляпе и, довольно пожевывая длинный колосок, наблюдал за ними. Вдалеке шла женщина, неся на плечах коромысло и покачивавшиеся ведра полные воды. В стойле ржали лошади. Жара шумела в ушах звуком лета.

Люмен быстро перешел из одной тени в другую. Пробежал пару метров под солнцем и вошел в таверну.

Внутри царило буйство ароматов. Три стола из пяти были заняты и за ними шла основательная трапеза. Официантка только и успевала носить еду разрываясь между обедающими компаниями.

Видно, этой ночью еще кто-то прибыл в деревню.

Обойдя веселую компанию, чтец снял рюкзак и опустил рядом с собой.

Трактирщик выждал немного и, нехотя подошел к нему, вопросительно подняв тонкую бровь.

– Я от большой Ди. Пришел поесть и спросить кое о ком.

Трактирщик свистнул и из кухни показалась невысокая служка, лет семнадцати. Девчонка была с обрезанными русыми волосами и испачканным в муке лицом.

Быстро поняв, что от нее хотят она тут же нырнула обратно на кухню.

– Слышал у вас в деревне есть выживший. С недавнего нападения Зверя у придорожной корчмы.

Трактирщик насупился и отвел взгляд. На столешницу перед ним упали три монеты. Он быстро поймал их и отодвинул обратно, покашляв:

– Не надо. Раз тебя прислала большая Ди. Слушай. Приехал к нам такой. Странный, – он поднял глаза пытаясь безуспешно всмотреться в лицо незнакомца, – и полоумный. Но то и понятно. Такое пережил… Снял часть дома на краю деревни у леса. Назвал себя мечником. Больше ничего не говорил.

– А вы что знаете о звере?

Трактирщик взял тряпку и протер быстро столешницу, где лежали монеты, словно там разлилась что-то ужасное и срочно требовалось это убрать.

– Тоже что и остальные. Никто его не видел. Никто о нем ничего не знает. Волки жрут людей, вот тебе и ответ на все эти дела. Но охотники быстро с ними или с ним разберутся если он все же и есть, – трактирщик перестал тереть тряпкой пустое место.

– Сказали этой ночью отправятся первых бить, – он посмотрел на веселящихся мужиков. Сейчас они чокались деревянными кружками из которых выплескивалось пиво.

– Иди поешь. А потом, мой тебе совет, уходи. Тут таких не жалуют, чаровник, – трактирщик взял кружку и отошел в сторону закончив разговор.

Выбрав стол, что располагался в более спокойном углу Люмен уселся за ним. Тут же служка принесла суп и пару кусочков горячего хлеба. Положила какой-то белый овощ рядом. А потом, бросив короткий взгляд на него, убежала обратно.

Две шумные компании словно соревновались, пытаясь друг друга перекрыть каждый своим весельем. Третья, наоборот, старалась не привлекать внимания.

За столом около входа сидело четыре рослых, широкоплечих охотника, недавно приехавших в деревню для заработка. Дальше сидели деревенские жители, празднующие какой-то местный праздник. А рядом с чтецом расположились трое худых людей в серых плащах. Они что-то разглядывали на большой карте и пытались высчитать нужные координаты, постоянно споря о расчетах.

Когда суп был съеден служка принесла тарелку жаркого с дымящейся картошкой. Она поставила еду на стол и, ухмыльнувшись, заговорила:

– Только что с печи, сэр маг. А вы правда маг? Вы этого, можете колдовать? Правда? – девчонка чуть картавила и быстро тараторила слова даже не пытаясь сдержать свое любопытство.

Люмен покачал головой и принялся, есть проигнорировав вопросы. Еда была горячая, но это явно было для него лучшим занятием чем беседа с деревенской девчонкой.

Но та не сдавалась. Она села напротив и облокотившись о локти вонзила свои зеленые любопытные глаза в тьму его капюшона. Пыталась сложить из очертаний его лица цельную картину образа незнакомца.

– Говорят, вы умеете летать. И трупы оживлять. Я б на такое посмотрела! Ты только представь! Дядька помер, а потом хоб, шах, бах! И он снова жив, – девчонка хихикнула и, услышав короткий свист, вскочила и метнулась в сторону рассерженного взгляда Ральфа.

Люмен облегченно вздохнул, когда рядом наступила тишина. Он доел более-менее съедобное жаркое и понял, что захотел пить. Как только он об этом подумал тут же появилась служка с кувшином вина и дурацкой улыбкой.

– Вода или чай есть?

– Сейчас будет, – девчонка кивнула и скользнула на кухню. Двигалась она как ласка. Быстро и проворно. У нее явно были задатки для городского воришки. Но там котируются парни. Повезло что она растет в этой глуши.

Один из худощавых поправил свой серый плащ и поднялся. Остальные тут же последовали его примеру, и их братия стараясь не привлекать лишних взглядов удалилась.

На столе перед Люменом появилась кружка и в нее заструилась струя чая. А рядом возникла и русоволосая девчонка. Ее волосы стриг явно не цирюльник, а кто-то из близких или она сама. О чем свидетельствовали рваные края ее прически.

– Меня, кстати, Моришкой звать, а тебя? – она наклонилась и заглянула в тень капюшона.

– Называй – чтец, – Люмен уже смирился с тем, что просто так от нее не отделается.

– Ооо, вы и читать умеете. Ну конечно же! Глупая Маришка… Как маги могут не уметь читать. Правда ведь? – она снова села напротив и уставилась на него.

– А можете коня наколдовать? – вдруг выпалила она. Ее щеки покраснели.

– Белого такого, как из сказки? – зеленые глаза девчонки уже представляли как она уносится из деревни по зеленым лугам на своем белом коне.

– Не маг я. Просто путник. Путешествую и читаю книги. Иногда веду записи о местах, где бываю, – нехотя заводить разговор ответил Люмен.

– Ооо, – протянула девчонка, – а я вот нигде кроме Верш не была. Хотя у нас тут тоже очень красиво! Хоть и было опасно одно время, пока рыцари короля не прогнали злое зверье из наших лесов. Вы вот только представьте, – она забралась на лавку и обняла свои колени, – живете себе, значит. А тут бах и к вам приходит целый отряд королевских рыцарей! – девчонка сделала жест тоненькой рукой, усеянной родинками. – Все в доспехах с такими вот длинными штуками. Спасали нас значит. Дурные были, но раз так надо было, что мы могли поделать. Терпели. Да и зверья убавилось знатно, это тоже надо отметить…

– Маришка, мать твою, – раздался голос трактирщика, – работать, дура, кто будет? Я что ли! – Ральф облокотился о столешницу, и его оттопыренные уши налились кровью.

Девчонка спустя пару секунд уже обслуживала новых посетителей трактира, приставая к ним с расспросами.

Допив чай, чтец подошел к трактирщику и положил три монеты на прилавок, сказав:

– Две вам, а одну, отдайте девчонке. У нее талант, – встретившись взглядом с Ральфом он понял, что трактирщик это и сам знает.

– Поел? Уходи. И к Маришке смотри не подходи больше. Увижу, вздернем тебя на дереве, чаровник.

Люмен развернулся и направился к выходу.