Демон. Яд твоей любви

Глава 8

Выходили мы из комнаты достаточно спокойно. Как бы ни грустила Илария по поводу отъезда, все же дочь соблаговолила не капризничать и не испытывать мои последние нервы на прочность. В лучах утреннего солнца коридор Академии казался настоящим произведением искусства. Высокие потолки были украшены резными элементами. С огромных окон лился широкими полосами золотистый свет. Возникало ощущение, что это своеобразный портал: встанешь в поток и вот, ты уже где — нибудь в другом мире полном добра и фей.

Фыркнула сама на себя. “Ну и заносит тебя, Надин”. На удивление нам не попалось ни одного студента. Это не должно было настораживать. Однако при этом внутри засвербило что-то нехорошее. Может, все уже были на занятиях? Или завтракали в столовой?

Дочка тихонько шла рядом, не задавая совершенно никаких вопросов. Хотя обычно трещала без умолку. Под кожей зудело нехорошее предчувствие. Словно я была в шаге от чего-то ужасного…

Чтобы хоть немного отвлечься, вспомнила слова лекаря. Пусть хоть дважды в теле Лари пыталась ужиться магия отца, но она не должна была приносить такие страшные страдания. Как ей, так и мне. А еще не понимала одной вещи. Мы уходили из Академии. И никто не пытался нас остановить? Где Раттимир? Где его мужланские замашки, типа: я не позволю увезти дочь? Все выглядело более чем странно. Есть ли хоть малейшая вероятность, что он и правда не понял?

Стоило моей ладони коснуться огромной кованой ручки двери, ведущей на выход, как спина тут же покрылась леденящим душу холодом. Волосы на затылке приподнялись. А вот это уже было из рук вон плохо. Неладное заподозрила и дочь. Девочка тут же прижалась к моим коленям и принялась беспокойно озираться по сторонам. Обернувшись, тут же прямо перед собой увидела причину этого могильного холода. Озлобленный дух стоял практически вплотную, обдавая тошнотворным смрадом из своего рта. Глаза светились белым. Длинные волосы такого же цвета развевались, будто призрак стоял на пронизывающем до костей тело ветру. На нем была странная одежда. Я не встречала прежде подобного. Рваный местами камзол голубого оттенка, выцветшие черные штаны и грубые ботинки на шнуровке не давали абсолютно никаких подсказок. Откуда он пришел?

— Далеко собралась, ведьма? — проскрипел дух.

— Да вот. Домой решила съездить? — вскинула я бровь.

— Дом — это хорошо. У меня вот с некоторых пор он новый, — намек был более чем прозрачен. Иной говорил про мальчика, с которым делил одно на двоих тело.

— Тебе не место здесь, — решила не ходить вокруг да около. Подселенцы не могли долго находиться отдельно от своего энергетического донора. А значит, в моем распоряжении считанные минуты, за которые я просто обязана была попробовать уговорить призрака оставить не принадлежавшее ему тело.

— Серьезно? Это кто так решила? — дух издевался. Я никак не могла понять цели. Если он хотел моей помощи, то мог прямо об этом сказать. К чему тогда игра в кошки-мышки? И кто он такой, черт его подери?! — Свою жизнь я прожил, но если сама Судьба дала второй шанс, кто я такой, чтобы от нее отказываться. — Похоже ему было совершенно наплевать, что рано или поздно он просто вытеснит молодую душу из тела, оставшись там полноценным хозяином. Допустить такое? Знать о приближающейся невинной смерти и ничего не сделать? Это было не про меня. Костьми лягу, а Иного изгоню. Плевать на книги. Я должна найти сначала мальчика, а потом уже Раттимира. В первую очередь, проблема принадлежала ему. Поэтому то, что он будет обязан мне помочь, под сомнения не ставилось.

— Где ты? Где мальчик? — процедила сквозь зубы, сдерживаясь изо всех сил, чтобы прям тут не совершить нечто очень безрассудное. Например… предложить Иному свое тело. Лишь бы уберечь ребенка. Но я знала, какой бы “сладкой” я не была для него по силе, он никогда не согласится переселиться в мое тело. Моя магия была живой, природной. Иной ведал мертвыми материями.

— А ты найди, ведьма. Прояви способности, — я было дернулась к душе в желании “показать” свои навыки, но та, быстро смекнув, что мое терпение подошло к концу, со зловредным смешком просто исчезла.

— Мамочка, мы идем? — потянула меня за руку дочь. С обреченным вздохом я опустилась на корточки перед ней.

— Лари, нам нужно сейчас остаться здесь, — взяла в ладони крошечные ручки малышки.

— Я… кого — то почувствовала. Но он нехороший, мам, — тоненькие бровки сошлись на переносице. Девочка еще не понимала своих чувств и ощущений. Они окутывали ее, подобно колючему свитеру, от которого Лари не могла избавиться. Еще и сила демона давила. Представители этой расы ненавидели общение с потусторонним. Считали его опасным и непродуктивным. Попросту сказать: призракам демоны противостоять не могли. — Опасный. Злой, мамуль, — дочь помолчала какое-то время. — Мы поэтому должны остаться? Он кому-то хочет навредить?

Моя проницательная девочка, как же быстро ты становишься взрослой… и сильной. Но, к сожалению, пока не могла поделиться с ней знаниями.

Нужно было узнать, кто кроется за маской Иного. Однако пока не “выгоню” ее из чужого тела, выяснить, кем была душа до смерти, не смогу точно. Слова дочери навеяли необъяснимую тревогу.

Почувствовала, как на шее сзади ощутимо загорелась руна Сигмата (знак архиведьм, который появляется при инициации. Есть у каждой, но имеет индивидуальные черты — прим. авт.). Своего рода напоминание, что теперь у меня появился подопечный, которого я должна была спасти. И черт его знал, кто именно это был: мальчишка или эта душа.

— Да, Илария, поэтому. Я не могу не помочь, понимаешь? — заглянула в любимые солнечные глазки.

— Ну, тогда пошли? В конце концов, я и так уходить не особо хотела.

— Ты здесь провела всего лишь сутки. Когда успела так полюбить это место?

Дочка загадочно промолчала. А я сосредоточилась на внутренних ощущениях. Мы двинулись обратно к своей комнате. И пока шли, я мысленно обратилась к душе: “Где ты?”. В ту же секунду внутри загорелся будто маленький маячок, за которым мне оставалось только следовать. Планировала завести Иларию в комнату и “позвать” отца приглядеть за внучкой, раз уж он и так приходил недавно.

Мои планы рухнули, едва я и дочь поднялись на второй этаж. Обычно, когда шла кому-то на помощь, не одолевали чужие эмоции. Сейчас же на меня внезапно наваливался целый клубок из чувств. Кто — то целенаправленно вводил меня в транс. И сопротивляться такому натиску становилось с каждой секундой все сложнее. Окружающие звуки делались похожими на то, как будто я все глубже заходила в какой-то тоннель. Я не могла произнести ни звука. Пыталась нащупать руку Лари. Пальцы даже не думали слушаться команды, что послал мозг. Я превратилась в чью — то безвольную куклу. Собственное сознание оказалось заперто под натиском чужой воли. Мне лишь оставалось беспомощно наблюдать издалека.

Агония… Это первое, что обрушилось на меня. Боль колола острыми иголками все тело, по ногам начал подниматься жидкий огонь. Я готова была поклясться, что там, где меня словно лизали его языки, кожа начинала покрываться язвенными ожогами. Вскрикнув, упала на пол. Часть меня понимала, что я пугаю своего ребенка. Но другая, та, которая в ответе за “присвоенного” невинного, готова была поглотить весь спектр ощущений, чтобы понять, как именно должна действовать архиведьма.

И если я думала, что это конец, то мое “путешествие” только началось. Внезапно перестало хватать воздуха. Меня душили. Кто, как, зачем, почему? Не знала ответов на эти вопросы. Я схватилась за горло, судорожно цепляясь за сознание, которое упорно стало от меня ускользать. Великая Ведьма, что происходило с Иным перед смертью?

Вдруг мне вывернуло руку, ломая суставы и заставляя стонать от боли. Следующим был сильный удар в живот, принудивший еще больше пригнуться к полу. Во рту почувствовался металлический привкус крови.

— Ferratyumus, — прошипела сквозь зубы заклинание. Но… Оно не помогло. Ничего. Я не могла совершенно ничего.

И вот тут испугалась не на шутку. Это заклинание было достаточно действенным по своей силе. Обычно оно нейтрализовало чужое влияние, будь то магия, ворожба, или ведения-погружения. Так описывали ощущения, когда ведьма испытывала все то, что хотел ей показать собеседник. Конечно, если требовали обстоятельства.

Но сегодня что-то пошло не так. Моя магия просто не сработала. Секунда. Другую руку так же больно вывернуло под немыслимым углом. Мне срочно была нужна помощь.

В конце коридора показалась фигура. Только вот на подмогу он не спешил. Это был мужчина. Сначала я обрадовалась тому, что кто-то сможет меня отвести к ведьме. Должна же в этой чертовой Академии быть та, кто со мной одного рода. Такое влияние снять могла только она. Но мои ощущения ровно через пару вдохов изменились.

На нем не было лица: ни глаз, ни рта, ни носа… Ничего. Белая маска, заставляющая кровь покрываться толстой коркой льда. Его руки и ноги были неестественной длины. Складывалось ощущение, что он — неправильно сшитая кукла, которую нерадивая хозяйка просто не захотела заканчивать. Костюм, в который он был одет, уже местами казался весьма поношенным. Как будто ткани была не одна сотня лет. И у этого существа был запах. Смрад, от которого перевернулось все внутри. Эту вонь, почуяв однажды, уже никогда и ни с чем не спутаешь. Так пахла смерть. И сейчас она шаг за шагом шла за мной.

Меня затошнило. Безудержная паника начала охватывать с головы до ног. Я судорожно попыталась нащупать руку Иларии, чтобы спрятать за себя, но… я натолкнулась на воздух. Резко повернув голову в сторону, я обнаружила, что моя девочка пропала!

“Лари! Лари! Илария-я-я-я-я!”, — я, как сумасшедшая, вопила в голове, на самом же деле не издав при этом ни одного звука.

Марикус, — от зловещего шепота каждый волосок на теле встал дыбом. Имя чужое, колючее, вызвало внутри странные ощущения. Меня зовут не так! Я перестала дышать, медленно поворачивая голову в направлении существа. Почему… Почему оно так меня назвало? Я опустила голову вниз и поняла, что мои собственные руки теперь похожи на мужские. Да что происходит? Попыталась сказать, что перед этим существом ведьмаа! Я — не какой — то там Марикус, которого он хотел убить. Но поняла, что лишилась рта. Но говорить не могла. Как и двигаться. Даже дышать получалось с трудом.

В руке мужчины блеснул огромным меч с закругленным лезвием. На нем был нанесен какой-то рисунок, разобрать который я, конечно же, не могла.

— Ты предал нас, Марикус. Не стоило тебе соваться в Храм пяти Лун. За совершенное воровство Хранители вынесли свой вердикт: смерть. Без права перерождения.

Взмах руки. Блеск лезвия в солнечном свете. И… Полы Академии окрасились в красный цвет. Мои глаза больше никогда не увидят солнечный свет. Руки больше никогда не обнимут любимых. Ноги никогда не донесут меня до самых укромных уголков этой земли. И только ненависть, черная, лютая, пожирающая все хорошее, что во мне было, осталась такой же бессмертной, как и моя душа.

Однажды я вернусь. И принесу смерть тому, кто попадется на моем пути…