Демон

Глава 1

Головная боль и тошнота нахлынули на Максима внезапно. Было очень гадко, но сознание почему-то никуда не уплывало. Напротив, как при самом отвратительном «вертолете», оно крутилось, смешивая пол с потолком, упорно не желая завершать этот замечательный аттракцион.

Попытки пошевелиться ничем хорошим не заканчивались. Во-первых, ничего, собственно, и не выходило. Во-вторых, боли в голове с каждой попыткой становились более резкими. Так что, немного поборовшись, Максим решил прикинуться ветошью и даже по возможности реже дышать. Это принесло свои плоды – потихоньку начало отпускать, а потом стали пробиваться отголоски реальности: фрагменты голосов, запахи, лучи света, как будто прорывающиеся сквозь завесу тьмы…

Открыв глаза, Максим не сразу поверил своим глазам. Какой-то жуткий сводчатый потолок, выложенный настолько старым и изнасилованным временем кирпичом, что, казалось, он уже совершенно спекся в единую субстанцию. Было сыро, прохладно и очень неуютно. Климов попробовал пошевелиться и почувствовал мерзкую сырую солому под собой. А какие тут стояли запахи! Он попытался сесть, но тело так болело, что даже кричать не получалось – от боли перехватывало дыхание, порождая лишь тихие хрипы…

– …! – раздался еле слышный, но уже совершенно непечатный стон Максима после пусть и получасовой, но успешной попытки сесть спиной к стене.

Он еще раз огляделся.

Комната была ужасна. Раньше ему такие камеры доводилось видеть только в фильмах, и он в те моменты не мог в полной мере оценить всю мерзость подобных мест. Камера… настоящая камера, забранная с одной стороны толстой, грубой дверью из потемневшего дерева, а с другой – «радующая» небольшим окошком под потолком размером в пару кирпичей. Именно оттуда едва просачивался дневной свет, позволяющий хоть как-то видеть.

Осмотр себя дал еще более печальный итог. Во-первых, обчистили как липку. Даже трусы забрали. Во-вторых, били. Много и основательно. Потому как понять, откуда еще могло взяться столько ссадин, синяков и кровоподтеков, он не мог. И, судя по тому, что все эти травмы имели разную степень свежести, били его регулярно. Только он ничего не помнит… вообще.

Эти выводы привели к тому, что первый раз в жизни к нему подобралась паника, густо перемешанная с волной ужаса. Каменный мешок в каком-то глухом месте. Регулярные побои. Тут у любого нервы зашатаются. А еще ему хотелось есть. Сильно. Люто. А в камере, как назло, не было ничего съедобного.

«Но ничего, – подумал он, – я с вами еще поквитаюсь…»

Следующие два часа Максим пытался привести себя в порядок. Все болело и ныло, но без мышц в тонусе он вообще ничего не мог. Очень аккуратная разминка, разогревающая связки и мышечные ткани. Заодно и в голове немного просветлело, так как подобное дело потребовало серьезной концентрации… чтобы банально не заорать от боли. И это помогло. Утомление такого рода очень благотворно повлияло на его сознание – паника отступила. А заодно ему неумолимо захотелось спать. Сон всегда приходил к нему вместе с чувством полного внутреннего опустошения…

Разбудил его звук шагов, который эхом разносился по коридору.

Паника, как оказалось, никуда не отступала… она просто притихла, ожидая удобного случая. И вот теперь пошла в наступление в виде волны эмоций, состоящей из насыщенного, концентрированного ужаса. Но то был не тихий, вызывающий оцепенение страх, а напротив – настоящий ужас, пробуждающий неконтролируемую ярость.

«Побили. Выкрали. Ограбили. Держат в заточении черт знает где и черт знает зачем. И все из-за чего? Из-за того, что за девушку решил вступиться. Аргх!»

Гигантская волна эмоций продолжалась расти и нависать над ним. Никогда прежде он не испытывал таких ощущений. Черная глухая утробная ненависть вдруг вынырнула из каких-то самых немыслимых закоулков создания, на ходу превращаясь в ревущее пламя ярости. Пока вдруг что-то не прищелкнуло у него в мозгах и не наступила тишина в обнимку с умиротворением. Отступили страх, боль, сомнения. Оставляя после себя только тихую и твердую уверенность в том, что если и умирать, то не скуля как побитая собака, а сражаясь за свою жизнь до конца. Впрочем, никаких иллюзий у него в этом плане не имелось – Максим понимал, что это конец.

Кто-то остановился возле двери и начал возиться с замком, гремя связкой довольно крупных, если судить по звуку, ключей.

Тело двигалось на удивление легко – плавным движением уходя в сторону и становясь вполоборота у стены.

Со скрипом открылась дверь.

Тюремщик ахнул и на пару секунд повис в ступоре. Ведь перед ним не было узника, которого совсем недавно избивали. А он должен быть. Валяться. Или в беспамятстве, или ползать со стонами. А его нет…

Он бросается вперед, что становится отмашкой для Максима. Шаг вперед. Удар под коленку левой ноги и удушающий захват шеи. Спустя минуту борьбы тюремщик обвисает, теряя сознание. Впрочем, Климова захлестывает такая ярость, что он еще сильнее сжимает шею.

Но вот наконец тело противника пробивают судороги. Парень отпускает захват, и тюремщик, словно мешок с картошкой, опадает на пол.

Максим покачнулся и сел на пол рядом с телом незнакомца.

«Что же я творю?!» – прозвучал в голове панический голос. «И почему он так странно одет? Что это такое? Бред какой-то. Ничего не понимаю…» Минуту он сидел, собираясь с мыслями, пока не обратил внимание на то, что незнакомец вообще не шевелится. Даже не дышит. По крайней мере, это было незаметно. «Я что, его убил?!» – молнией проскочила мысль у него в голове, и он бросился проверять пульс. Пульса не было…

«Если они тут все так ходят, – думал парень, – то и мне не дело выделяться. По крайней мере, шансов выбраться будет больше. Уж больно я внимание привлекаю в этом рубище… И вообще, куда же я попал? Чертовщина какая-то…» – Впрочем, несмотря на насыщенный внутренний диалог, руки сами оказались на свежеиспеченном трупе и начали его извлекать из одежды.

Прошло, по меньшей мере, четверть часа, прежде чем Максим смог вытряхнуть незнакомца из тряпок, прояснить, что для чего, и начать переодеваться.

– Демис! Шаракс эр хар! – раздался раздраженный голос где-то не очень далеко. – Демис! – снова произнес голос, проступая сквозь неспешные гулкие шаги, уверенно приближающиеся к камере.

«Вот ведь гадство. И у этого урода даже оружия толком нет. Вон только тесак какой-то», – лихорадочно отметил Максим. Впрочем, тесак он взял и выдвинулся к двери, заняв ту же позицию, что и в первый раз. Только теперь еще и с занесенным для удара оружием.

– Демис! Ар ду бар! Шаракс! Бардо эр… – осекся болтун на пороге камеры, поперек которой лежал раздетый донага его подельник. – Демис? – настороженно спросил он и шагнул вперед, нагибаясь, чтобы лучше разглядеть его в полутьме. Ведь первый тюремщик лежал так, что от двери было видно только ноги и живот.

Голову с одного удара отрубить не получилось. Сказался недостаточный навык в этом непростом деле. Однако перерубленного позвоночника вполне хватило, чтобы незадачливый любитель покричать кулем рухнул на пол и перестал подавать признаки жизни. «Да и крови не так уж много натекло, так как артерии остались целыми», – отметил Максим, больше думая о том, как будет гадко обыскивать залитый кровью труп, нежели о гибели незадачливого тюремщика.

В это же время, в главном корпусе замка

– Мой господин, вас что-то тревожит? – спросил крепкий мужчина с холодным взглядом светло-серых глаз.

– Да, Морон! Этот странный пленник. Кто он? – сказал дородный высокий старик с властным лицом.

– Я не знаю, господин! – качнул головой Морон. – Он смог нас увидеть там… и напал. Хотя никакого отношения к этой сволочи не имел.

– Из-за него вы ее упустили! – укоризненно сказал старик. – А потом еще потеряли своего командира.

– Виноваты, господин! – склонил голову Морон. – Нужно было сразу убивать, не обращая внимания. Но как он нас там вообще увидел? Мы были сильно удивлены.

– О! Опять! – Властное лицо клирика ордена Света Дунбальда вдруг напряглось, и он замер, словно к чему-то прислушиваясь.

– Что, господин? – почтительно спросил Морон.

– За то время, что мы с вами беседуем, я почувствовал уже вторую смерть. И обе в тюрьме. Рядом. – Старик встретился взглядом с Мороном. – Похоже на то, что наш пленник проснулся.

– А кого он там мог убить, господин?

– Тюремщиков или любителей поглазеть… Давай поиграем? – улыбнулся Дунбальд. – Мне интересно посмотреть на то, что он может. Полагаю, что если пленник осторожен и не дурак, то постарается уйти не светясь. Через площадь не полезет. Там много народу болтается. Могут заметить и помешать. Вряд ли ему захочется убегать от погони, которая в этом случае неизбежна. А вот черный ход, если он, конечно, его найдет… – Дунбальд усмехнулся.

– Я вас понял, господин, – кивнул Морон, вставая.

– Только убивать не нужно. Я хочу с ним поговорить. Он меня тоже заинтересовал.

В подвалах тюрьмы, полчаса спустя

Максим осмотрел себя. Попрыгал, привыкая к ощущениям в непривычной одежде. Все было не то и не так. Сильно поношенная одежда, пропитанная потом и грязью, а местами и заляпанная засохшей кровью, вызывала омерзение. Да еще и не совсем по размеру была. Обувь, каким-то чудом подошедшая к ноге, обладала таким ароматом, что вышибала слезы с метра. Все тело болело и зудело, намекая, что остро требуется банно-прачечный день. А лучше неделя с массажем и релаксацией. Картину завершала помятая, обросшая щетиной морда лица и острое подозрение на наличие общественного туалета во рту. В общем… бомж бомжом.

Максим максимально тихо шел по коридору. Пытался, по крайней мере. Впрочем, это не спасало от довольно гулких звуков, создававших эффект слона, громящего на цыпочках посудную лавку. Акустика коридора была просто поразительная.

«Вот и дверь. Шум… говор на каком-то незнакомом языке. Явно много людей. Вот уж точно мне сейчас в эту толпу не нужно. Если это тюрьма в каком-нибудь Средневековье, а тут именно оно, судя по одеждам этих ухарей, то выйду я аккуратно во внутренний двор. А там все свои… все друг друга в лицо знают. Проклятье! Что же делать?»

Спустя два часа

– Что тут у вас? – раздался раздраженный голос Дунбальда.

– Слышали какие-то шорохи и движения. Кто-то открывал смотровую щель. Но никто так и не вышел. Хотя мы все были укрыты в траве и кустах. Не мог он нас заметить.

– Странно…

В этот момент со стороны замка донесся нервный звон колокола.

– Что там?

– Дым, мой господин, – донесся откуда-то с дерева голос. – Вроде как пожар.

– Вот гаденыш! – сквозь зубы процедил Дунбальд. – Пятеро остаются здесь, остальные за мной.

В то же время, в замке

Максим вывалился во двор, когда у двери уже дышать стало нечем. Совсем. Причем предварительно вымазавшись честно изготовленной сажей из остатков тряпья тюремщиков.

Его пошатывающуюся и демонстративно хватающую воздух фигуру сразу подхватили под руки какие-то добрые люди и оттащили к противоположной стене, где и бросили приходить в себя. «Медицинскую помощь в этих краях, видимо, не оказывают. По крайней мере, бомжам», – усмехнулся про себя Максим.

Вскоре к нему притащили еще человек пять, надышавшихся дымом, а потому находившихся в бессознательном состоянии.

Он минут десять сидел возле стенки, наблюдая за тем, что творится, и демонстрируя всем желающим облик «умирающего лебедя». «Куда бы нырнуть, чтобы не обратили внимания? В ворота нельзя – вон сколько солдат стоит. Заметят. Хоть пожар и зрелище, но надеяться на то, что они не знают службы, нет оснований. Что у нас тут есть еще? Ага…» И Максим демонстративно не спеша встал и вялой походкой направился в приоткрытую дверь какого-то крупного строения, похожего на сарай. Кто-то попытался его остановить, взяв за руку и что-то спросив, но Максим лишь покачал головой и обреченно махнул рукой. Небольшая трагичность очень помогла, так что на него плюнули. Людям было не до чьих-то переживаний во время пожара.

Спустя три часа, в главном корпусе замка

– Что скажете? – спросил Дунбальд начальников караула и гарнизона. – Как он мог мимо вас проскользнуть?

– Господин, мимо проходили только те, кого мы хорошо знаем, – неуверенно промямлил начальник караула.

– И куда же он тогда делся? Взмахнул крыльями и улетел?

– Мой господин, – ответил начальник гарнизона. – Несколько человек помнят, как оттаскивали от двери какого-то тюремщика. Заявляя при этом, что он был весь в саже, словно трубочист. Они его оставили у конюшни, куда потом сносили других надышавшихся дымом. Однако, когда пожар потушили, этого парня у стены уже не было. А в камере, где содержался странный пленник, мы нашли трупы обоих тюремщиков. Настоящих. Один оказался задушен, а у второго был перерублен хребет.

– Очень интересно, – задумчиво сказал владелец замка. – Значит, наш беглец спрятался.

– Вполне возможно, – кивнул вместо начальника гарнизона сероглазый мужчина. – Там, на тропинке, когда он нападал, действовал вполне расчетливо. И он смог бы даже нейтрализовать нас на какое-то время, если бы мы были простыми людьми. Полагаю, что парень достаточно умен, чтобы не действовать в лоб против превосходящих сил.

– Значит, надо обыскивать весь замок.

– Может, подождать до ночи?

– Зачем? – удивился начальник гарнизона.

– Поставим в лесу возле замка засаду. Охране на воротах разрешим вздремнуть. Для вида. Малые ворота запирать не будем. И он сам выберется из убежища, пытаясь сбежать.

– Вы уверены в том, что он из замка побежит по дороге, а не попытается улизнуть другим путем?

– Мы поставим засаду совсем рядом с воротами, так, чтобы они хорошо просматривались.

– Вас чем-то смущает обыск?

– Жертвами, – пожал плечами сероглазый. – Если мы начнем его выкуривать, то совершенно точно потеряем людей. Они, конечно, особой ценности не представляют, – он пренебрежительно скосился на начальников гарнизона и караула, – но это все равно нежелательно. В конце концов, если он уйдет от засады, то с утра мы встанем ему на след и к обеду нагоним конным разъездом. А может, и раньше. В любом случае – поиграем. Заодно присмотримся к нему. Совершенно непонятный тип.

– Хорошо, – кивнул Дунбальд.

Ближайший вечер, там же

Максим проснулся хмурый и раздраженный. Все тело болело. Хотелось есть. Нет, не есть. Жрать. И еще нормально помыться. Чистую одежду и… в общем – хотелось многого, но ничего из этого не имелось. Он сидел во враждебном замке и не знал, как и куда бежать.

Куда… Спрятавшись под притолокой сарая для сена, он днем несколько часов наблюдал за тем, как и чем челядь тушила пожар, а потом занималась другими хозяйственными делами. И теперь Максим понимал – он где угодно, только не у себя дома. Ни малейшего намека на современную цивилизацию. Именно тогда его и охватило ощущение тоски от того, что он, скорее всего, больше никогда не вернется домой и будет вынужден жить в этом ужасе. Если вообще будет жить…

Наступила ночь.

Максим снова аккуратно выглянул в щель, через которую наблюдал за двором, и с удивлением обнаружил, что стража на воротах спит, а калитка ничем толком не заблокирована. Даже костер у них почти погас. «Экие вы прыткие… – улыбнулся про себя парень. – Так вот куда солдаты днем убежали. А я-то думал, что меня искать… Осталось только ворота нараспашку открыть и табличку повесить, приглашая меня прогуляться за ворота. В заботливые лапы солдат».

В общем, вместо того чтобы бежать к воротам, бывший узник решил лезть в главное здание с надеждой не сбежать, а попробовать отомстить. Да и куда ему тут бежать? Ни языка не знает, ни обычаев. Из денег – десяток медяков, снятых с тюремщиков. В общем, бесперспективная личность в плане выживания в чужом для него мире. Разве что разбоем заняться, но и там проблема на проблеме… Награбленное-то как сбывать? Без связей с местными – тухлое занятие. А так, после того как днем часть солдат убежала в лес, а остальная стоит по стенам и на воротах, шансы на ответный визит вежливости у него сильно возросли. «Особенно если эти… спят».

Час спустя

Дунбальд стоял в зале Большой печати и думал: «Уже полночь, а этот странный пленник никак себя не проявляет. Охрана на воротах ведь может и устать притворяться… О! Шаги. Спокойные. Уверенные. Терн. Наконец-то. Этот вряд ли явится без серьезного повода после произошедшего. Тем более сюда». Дунбальд обернулся к человеку, остановившемуся у него за спиной, и встретился с жестким взглядом незнакомого лица, одетого в одежду его сына… – «Сына? Сына?!» – Но додумать он не успел – чужак всадил ему кинжал под ребра. Снизу вверх.

«Ты что творишь?!» – раздался негодующий рев в голове Максима, и вместе с тем откуда-то справа начал надвигаться смутно знакомый человек. Парень же резко толкнул старика на звук и рванул в противоположную сторону, стремительно разрывая дистанцию.

– Это что вы творите?! Что это за проклятое место?!

«Не смей так говорить! – прорычал голос в голове. – Это место священно! Ты стоишь в зале Большой печати…»

– Да мне плевать! Хоть в зале великого сортира! – раздраженно крикнул Максим, наблюдая с удивлением за тем, как странный мужчина быстро извлек нож из старика и начал что-то делать с тем, кого сам парень уже посчитал покойником. Впрочем, «мертвец» совсем не стремился умирать и время от времени страдальчески вздыхал с полуприкрытыми глазами. – Почему вы меня похитили?

«Нам было интересно узнать, что ты за человек, – спустя некоторое время снова раздался голос. – Ты не должен был там видеть ни нас, ни проклятую».

– Какую еще, к черту, проклятую? Зачем вы гнались за той девчонкой?

«Она демон».

– Да какой она демон? Вы что, издеваетесь?

«Очень непростой. Мы ее долго выслеживали. И если бы ты не помешал, то схватили».

– Вы что, психи? Какие демоны? Что вы курите?

«Завязывай с оскорблениями. Я пока не убил тебя только потому, что мне важно понять, почему ты нас там увидел. Это совершенно невозможно. Но если ты продолжишь, то я ничего не гарантирую».

– Вы меня все равно убьете, – горько усмехнулся Максим. – В сырой каменный мешок на гнилую солому в рубище не бросают от большой любви. Да и не избивают на регулярной основе. Я как очнулся, долго не мог понять – как вы мне все ребра не переломали. Одни синяки да ссадины.

«Если ты будешь с нами сотрудничать, тебе сохранят жизнь», – холодно, но спокойно произнес незнакомец.

– В клетке? В качестве подопытной зверушки для опытов? – язвительно уточнил Максим. – Да и после вот этого, – он кивнул на старика, – вряд ли мне светит что-то хорошее. Хотя я удивлен, что он все еще жив. С ножом в сердце не живут.

«Ты же знал, на что шел, – выразительно выгнул бровь незнакомец. – Но это будет хоть какая-то жизнь».

– На что шел? Хм… я шел на защиту молодой и красивой женщины от насильников. По крайней мере, со стороны это выглядело именно так.

«Насильников? – зло прищурил глаза незнакомец. – Вижу, ты не хочешь миром договариваться».

– У меня на мирный договор нет шансов, – пожал плечами Максим. – Зачем пытаться прыгнуть выше головы?

«Пойдем, выйдем отсюда. Это не место для поединков».

– Отчего же? Мне и тут вполне нравится.

«Это зал Большой печати!» – буквально взревел голос в голове.

– И что? Я понятия не имею, что это значит.

«Если мы нарушим что-нибудь в плетении, то в этом месте появится ослабленный участок, через который смогут войти демоны. Ты готов подвергать смертельной опасности жителей планеты?»

– Да мне как-то на них наплевать. Сейчас не их судьба решается, а моя. Эм. Нарушить плетение, говоришь? Вот так это можно сделать? – С этими словами Максим подцепил обеими руками тяжелую кованую скамейку и запулил ее с балкона, на котором стоял, вниз, прямо в узор печати.

«Неееееееет!» – взревел незнакомец и дернулся, хватаясь за меч, но вдруг как-то странно замер и упал лицом в пол.

– Доброй ночи, – раздался приятный женский голос. Совсем рядом. За спиной. Максим чуть вздрогнул, ведь только что там никого не было. Плавно обернулся. И наткнулся на две пары смеющихся глаз, которые принадлежали безумно красивым молодым женщинам в изящных, хоть и излишне вызывающих, нарядах, от чего физиология пусть и изможденного, но мужского тела объявила экстренную мобилизацию. У Максима перехватило дыхание, слегка закружилась голова, и он, потеряв на какие-то мгновения ориентацию, выронил тесак из рук. – Ну же, молодой человек, смелее. Неужели вы язык проглотили? – усмехнулась та, что была старшей. По крайней мере, ему так показалось, ибо вела она себя доминирующе по отношению ко второй.

– З-з-здравствуйте, – с огромным трудом произнес парень этим откровенно, во все тридцать два зуба, улыбающимся девицам, заметившим его реакцию на них. Неловкость ситуации усиливал еще тот момент, что он понятия не имел, откуда они тут взялись, а потому был сильно растерян.

– И вам не хворать, – усмехнулась старшая. Хмыкнула. Щелкнула пальцами, и Максима отпустило.

– Прекрасные дамы, как вы оказались в этом проклятом месте? – после минутного разглядывания друг друга нарушил тишину Максим.

– Проклятом? – с интересом переспросила старшая. – Почему вы так считаете?

– Грязь. Вонь. Убожество. Отсталость. И фанатики. Такое чувство, что все пороки мира собрались в этом месте на симпозиум.

– А как же разврат? – лукаво улыбнувшись, спросила младшая.

– Его сюда не пустили по причине излишнего чистоплюйства. Какой же может быть разврат в грязи? – искренне пожал плечами Максим и сразу постарался переключить разговор на другую, менее неловкую тему. – Это вас преследовали там, на тропинке?

– Да, – кивнула младшая.

– Хм… так чего же «мамонты» бубнили о том, что я не должен был вас увидеть?

– «Мамонты»? – хохотнула старшая. – Они правы. Когда начинается преследование, применяется плетение для отвода глаз, дабы аборигены не мешали им бесчинствовать. Моя дочь была вынуждена вас использовать, чтобы спастись, приоткрыв установленную ими завесу.

– Хм… – Максим спокойно, но очень внимательно посмотрел в глаза старшей. – Вы и правда демоны?

– Правда, – с достоинством и гордостью произнесла старшая.

– А… – слово застряло в горле у Максима. Он сглотнул и задумался на несколько секунд. – Ничего не понимаю.

– И не нужно.

– А эти, – он кивнул на трупы, – кто они?

– Орден Света, – пожала плечами демонесса. – Фанатики, которые считают, что если нас всех истребить, то мир от этого станет лучше. Иногда они захватывают отдельные обитаемые миры и запечатывают их. А учитывая, что они борются исключительно за торжество духа, то материальное развитие таких миров очень примитивно. Все-таки наша тяга к комфорту и красоте очень сильно стимулирует все, что нас окружает в плане материального развития. Им же это все не нужно и даже более того – отвратительно.

– Дивные ребята, – покачал головой Максим. – Видимо, они не в курсе, что здоровый дух может быть только в здоровом теле. Это все взаимосвязано. Убогая, неразвитая цивилизация способна порождать только такие же убогие мысли и как следствие слабый, примитивный, а зачастую и извращенный дух.

– С такими взглядами неудивительно, что вы бросались с ножом на этих деятелей, – улыбнулась старшая демонесса.

– Я помог вашей дочери спастись, вы помогли мне, – кивнул Максим на убитых. – Я правильно понял ваше появление? – уже совсем спокойно произнес парень, твердо смотря в глаза дамам.

– Отчасти, – улыбнулась старшая. – Я не смогла бы вас спасти, если бы вы не бросили скамейку вон туда, – она кивнула на мерцающий узор внизу под балконом. – Из-за нее буквально на несколько мгновений было нарушено плетение печати, но нам хватило и этого. Грубо говоря вы открыли для нас целый мир, который держали в искусственной изоляции от демонов эти примитивные существа.

– И что из этого следует? – настороженно спросил Максим.

– Из этого следует награда, – важно и с достоинством произнесла дама.

– Меня оставят в живых? – попытался ерничать парень.

– Не глупи, – чуть нахмурилась дама. – Все очень серьезно.

– Тогда я хотел бы вернуться домой вместе со своей одеждой и всем прочим имуществом, которое эти гады у меня отобрали.

– Это невозможно, – покачала головой старшая. – Слишком маленькая цена. Да и нужно ли вам домой? Подумайте. Вы пять лет назад взбунтовались из-за излишней опеки родителей. Ушли на вольные хлеба, пытаясь им доказать, что и сами способны на многое без денег и связей отца. И что? Получилось? Или вы думаете, что на работу вы устроились без протекции? Все вас там так любят и уважают за красивые глазки? – Максим нахмурился. – Вы как были под его колпаком, так и остались. Или вы не знаете, что Иван Петрович обязан вашему отцу жизнью? Не знали? Ну что же, это неудивительно. И вы все-таки хотите обратно? Под крылышко?

– Нет, – покачал головой парень. – Меня достала их опека. Но…

– Вот. А вернетесь – все встанет на свои места. Впрочем, отца тоже можно понять. Он хочет воспитать наследника для всего, что нажил непосильным трудом. А тот брыкается, как маленький ребенок, и пытается показать свои зубки.

– Я хочу сам выковать свою судьбу! – чуть ли не прорычал задетый за старую рану Максим. – Под трепетным руководством отца я никогда не стану самостоятельным. А потом он умрет. И чего я буду стоить без его связей и влияния? Так, – Максим пренебрежительно махнул рукой. – Шлак. Мусор в дорогой обертке. А он этого не понимает.

– Вот видите, – улыбнулась демонесса.

– Что конкретно я могу просить? – хмуро спросил Максим после минуты раздумий.

– Пожалуй, стоит прояснить ситуацию, – вздохнув, произнесла старшая демонесса. – Эти печати устроены так, что, если их не разрушить, прохода все равно не будет. И этот мир станет нашей тюрьмой до тех пор, пока мы не уничтожим хотя бы одну. Для этого требуется, чтобы… обычный смертный принял от нас плату за вход. Причем в этом качестве может выступать только то, что будет по-настоящему жизненно важным для него и строго положительным, а не смена места проживания. Так что возвращение домой печать не примет. Этого мало. Особенно учитывая твою ситуацию. Ты ведь и сам этого не хочешь. Просто привык и стремишься вернуться в пусть и неприятное, но привычное русло.

– Почему вы предлагаете плату мне?

– Плата сильно зависит от массы обстоятельств. Если этот смертный был возле Большой печати в момент нашего появления – плата немного уменьшается. Если он сам повредил, хотя бы на мгновение, печать или ее дестабилизировал – это тоже снижает цену. Грубо говоря нам намного более выгодно заплатить тебе, чем кому бы то ни было еще в этом мире.

– Сильно?

– Ближайшему низ… простому смертному нам придется дать как минимум вдвое больше, по сравнению с тобой.

– Зачем вообще кому-то платить? Разве разбить печать вы не можете? – задумчиво почесал затылок Максим.

– Можем. Но это потребует значительно больших затрат сил и времени. На пару порядков. Кроме того, если мы приступим к разрушению печати, то все клирики и паладины ордена Света в этом мире ринутся сюда. Они такие вещи хорошо чувствуют.

– Удивительно… – покачал головой землянин, рассматривая светящийся узор на полу. – Вы не могли бы, не в качестве платы, а для удовлетворения любопытства, пояснить, кто же все-таки демоны? А то у меня ум за разум заходит от попытки понять, – после пары минут размышлений спросил Максим.

– Что конкретно вас интересует?

– Я бы сказал, что все, хотя это звучит абсурдно. Но меня можно понять. Согласитесь, прожить столько лет и считать другие миры и иных разумных существ плодом фантазии, а потом вдруг с ними столкнуться. Это несколько шокирует.

– Соглашусь, – кивнула старшая, – но лекцию читать не стану. Зачем мне это?

– А если бы мне захотелось стать демоном, то… – Максим лукаво улыбнулся.

– Оу… – удивилась старшая, заинтересованно посмотрев на парня.

– Вот я и хочу выяснить – нужно оно мне или нет? И реально ли?

– Обычно это не поощряется, но способ действительно есть, – удивительно ласково улыбнулась старшая. Настолько, что у Максима внутри что-то нехорошо сдавило. Так у него всегда бывало в моменты опасности. Только в этот раз он так и не понял, чего бояться.

– Вы серьезно? – спустя полминуты уточнил он, с подозрением поглядывая на удивительно добрый и ласковый взгляд старшей демонессы и слегка удивленный – младшей.

– Более чем, – спокойно и торжественно произнесла старшая. – Но там есть определенные сложности. Не знаю, готовы ли вы на них.

– Что за сложности?

– Это тело должно умереть.

– Без кровопускания никак? – Максим побледнел.

– Демон – это высшее смертное существо. Выше нас только Боги, да и то – они не умирают, а развоплощаются. Мне известны методы плавного развития смертного существа в демона, но это займет столетия, а то и тысячелетия и будет стоить безумного количества сил и вам, и мне. Как я понимаю, столько ждать и платить вы не желаете? Вот. Я тоже так думаю. Поэтому остается только вариант с перерождением. У этого способа есть две особенности. Первая – это, как я уже сказала, смерть первичного тела. Вторая – возрождение исключительно в каком-нибудь периферийном мире. То есть безумно далеко отсюда.

– Что значит периферийный мир?

– То и значит, – пожала она плечами. – Мы иногда уходим в такие миры добровольно с целью побыть в одиночестве и подумать. Ведь там не так уж и много демонов, да и Боги обычно слабые, а потому к сильным демонам не лезут. Впрочем, обычно по доброй воле мало кто туда уходит.

– Мне можно будет выбрать какой-нибудь конкретный мир?

– Все отдается на волю случая. Даже то, в каком виде вы там появитесь. Никто ведь не гарантирует вам сразу полноценное тело демона. Не исключено, что ваш дух забросит в тело какого-нибудь неудачника и вам придется пожить как обычному смертному. Потом, поднабравшись сил и опыта, вы, безусловно, сможете обрести истинное тело. Но это будет далеко не сразу. В общем, тут не угадаешь даже с полом.

– Я так понимаю, быть демоном-неофитом будет очень невесело, – поежился Максим. – Особенно если что-то не срастется с полом. Признаться, ощущать себя девушкой я как-то не готов.

– Не переживайте. У демона, заключенного в том же человеческом теле, жизнь будет намного проще и интереснее, чем у любого из представителей вынужденных соплеменников. Мы высшие. Учить, конечно, никто не станет просто так. Сами разберетесь во всем, если захотите. Однако способности у вас, безусловно, будут. И очень не маленькие. По меркам людей.

Старшая замолчала и вопросительно посмотрела на Максима, который, чуть подумав, хмыкнул и заявил с наиболее торжественным видом:

– Я хочу стать демоном в качестве награды.

– Договор заключен, – так же торжественно произнесла она, и Максим бездыханным телом свалился аккуратно через парапет прямо на Большую печать, которая ярко вспыхнула и погасла.

– Мам, – задумчиво спросила младшая, – а что ты с ним на самом деле сделала? Я никогда не слышала о том, что можно сделать из обычных людей настоящих демонов так быстро. Считается, что это вообще невозможно.

– Это не так. Но связываться с этими делами не любят из-за чрезвычайно высокой затраты сил. Да и других неприятных моментов немало. Впрочем, сейчас это не важно. Если бы не печать, то я бы даже не дергалась, предложив ему выбрать что-то иное.

– Печать? А при чем здесь она? – нахмурилась младшая, пытаясь понять.

– Она – мощнейший артефакт с колоссальными возможностями. Например, можно не тратить собственные силы на процесс перерождения в демона. Тут как с почтовым отправлением. Можно самому все оплатить, а можно переложить оплату на получателя корреспонденции – захочет получить письмо, сам оплатит. От меня же потребовалось минимум усилий – сформировать письмо. А Большая печать выступила в роли почтальона.

– А кто получатель? – заинтересованно спросила младшая.

– Сложно сказать, – пожала плечами старшая. – Тут как повезет. Но одно можно сказать точно – парень гарантированно попадет в один из умирающих миров, где его с ходу возьмут в оборот. Такие миры готовы делиться энергией, если им предлагать то, что им нужно. А из умирающих миров, выдавленных на периферию, все демоны давно сбежали. Им там жутко неуютно. Даже бастарды обычно там не сидят, заглядывая лишь время от времени. Полагаю, что мир попытается его как-нибудь привязать к территории. Например, пророчеством или еще чем гадким. В общем, хлебнет наш незадачливый спаситель по полной программе и очень быстро погибнет. Через сутки. Может, двое.

– Его даже жаль отчасти… вляпаться в такую гадость, – поежилась младшая.

– А чего его жалеть? Он хотел приключений – он их получил. Все честно. И мы с тобой помогли осуществить его мечту, пусть и слегка в извращенной форме. Не переживай. Кроме того, если бы мы что-то сделали не так – печать не отступила. В любом случае это теперь не наши проблемы.

Глава 2

Темнота, которая казалась ему вечной, наконец стала проблескивать какими-то непонятными искорками. Ему? А кто он? Мутные, тягучие воспоминания пытались убежать и замереть где-то в глубинах сознания, разлетаясь как встревоженные птицы, когда он тянулся к ним. Пустота была всеобъемлющей. Никакого внутреннего монолога. Никаких терзаний. Спокойствие и умиротворенность. Ему хотелось раствориться в окружающем пространстве, слиться с ним, но проблески становились все сильней и сильней, пока наконец его не выбросило в какое-то плохо освещенное помещение.

– Проклятье! – раздался рядом чей-то возглас с хорошо ощущаемой досадой.

– Кто это? – поинтересовался еще один объект, излучая удивление, страх и интерес.

«Какие-то тени. Полумрак. Вспышки света. О! Вот они… эти говорящие сгустки. Какие интересные… из разноцветных светящихся линий. Интересно, что им от меня надо?»

– Слушай, а ты уверен, что вызывал демона? – настороженно спросил второй объект с нарастающим страхом в голосе.

– Подчинись мне! – торжественно произнес первый.

«Это они мне?»

– Подчинись!

«С какой стати?» – усмехнулся Он.

– Да тебя игнорируют… – шепотом сказал второй. – Ты уверен, что это демон? Странный он какой-то.

– Много ты видел в своей жизни демонов? – С этими словами парень достал какой-то предмет и направил его в сторону пентаграммы. – Подчинись! – снова заверещал он, в то время как сгусток черного тумана, клубящегося в пентаграмме, не подавал никакой заинтересованности к происходящему вокруг. Подождав несколько секунд и не дождавшись эффекта, первый что-то сделал…

Некто внутри пентаграммы смотрел, как к нему медленно приближается пучок светящихся линий, выглядящих крайне неприятно. Но дергаться не стал, просто наблюдал. А вот когда эти линии впились в него – стало поздно. Жуткая, нечеловеческая боль пронзила все его тело. Ни кричать, ни шуметь он не мог, однако эмоции, вещаемые в окружающее пространство, очень хорошо оказались услышаны обоими парнями: первый зловеще расхохотался, а второй в панике упал и стал отползать в сторону, отмечая свой маршрут мокрой полосой.

– Приказываю! Подчинись мне! – снова заверещал этот псих, словно мелкая собачонка в припадке, и усилил интенсивность этих странных светящихся лучей, прикосновения которых вызывали такую боль…

Но Некто в круге терпеть больше не желал и, ведомый бушующей в нем яростью, рванул в сторону жалкого человека… На пути встала какая-то красноватая пелена, но она лопнула, словно тонкая пленка, выпуская ярость на свободу. Ярость и дикий, всеобъемлющий голод…

И именно в этот момент все померкло, а когда появился свет, то Он ощутил себя стоящим на красивом мраморном полу в каком-то непонятном помещении.

– Здравствуй, – раздался холодный, но красивый и мелодичный женский голос. Он поднял взгляд и увидел прямо перед собой небольшой аккуратный трон с прекрасной женщиной в изящном платье.

– Леди, – произнес Он с учтивым, но слабо выраженным поклоном, – полагаю, что мы не представлены друг другу.

– О! – заинтересованно ухмыльнулась дама. – А ты разве знаешь свое имя?

– Увы, – пожал Он плечами. – Один сплошной туман. Воспоминания разбегаются от моих попыток их догнать. Хотя имя у меня когда-то действительно было, но какое, я не помню.

– Оно у тебя и сейчас есть. Ты в курсе, кто ты?

– Нет, прекрасная леди.

– Прекрасная? – усмехнулась дама. – Ты юный демон, который только что вышел из цикла перерождения. Откуда ты пришел, я не знаю, но теперь ты здесь, в нашем мире… – сказала она и пристально взглянула ему в глаза. Они были такие насыщенные, глубокие, что Он в них начал тонуть, погружаясь с негой умиротворения и легкого эротического возбуждения… и тут его словно молнией пробило. – Ну как? – усмехнулась дама. – Вспомнил?

– Да, – несколько рассеянно произнес Он.

– Скажу сразу – прибыл ты очень не вовремя и очень неудачно. Тот болван, что призвал тебя, был связан Великим пророчеством и теперь мертв по твоей вине. Он не смог сделать даже нормальную пентаграмму и поплатился за это. Ты там, правда, слегка разбушевался и забрал души не только недотепы и его помощника, но и еще шести человек, что находились поблизости. Мог и еще прихватить, но я прекратила это бесчинство. Изначальный голод неутолим. Впрочем, теперь проблемы того недотепы – твои, так как пророчество выбрало тебя в качестве избранного.

– Позволю спросить – какое пророчество? – отмечая про себя свою странную учтивость и вежливость, решил уточнить Он.

– Великое пророчество о конце света. Если не вдаваться в подробности, то некто сможет либо разрушить мир, либо пожертвует собой ради его спасения. И теперь этот некто – ты.

– Это я удачно заглянул, – покачивая головой, хмуро произнес парень. – Но мы до сих пор не представлены.

– Пожалуй. В этом мире меня обычно зовут Хель. Я Богиня Смерти и Загробного мира.

– Богиня? – с плохо скрываемым удивлением произнес Он. «Что ж. Неудивительно. Совсем недавно я и о демонах ничего не знал».

– Да, – спокойно и с достоинством произнесла она. – Странно, что ты меня не узнал. Характерная энергетика должна тобой хорошо чувствоваться.

– Вы правы, – кивнул Он. – Но я не воспринимаю ее как что-то страшное или пугающее. Для меня вы прекрасная леди. По крайней мере, по ощущениям. Немного льда и темное, тихое спокойствие. Еще совсем недавно я наслаждался подобным, стараясь в нем раствориться и полностью забыться. Умом я понимаю, что мне вас нужно бояться, но… не могу, – смущенно улыбнулся Он.

– Хм… – усмехнулась Богиня. – Оригинально. Ты первый смертный, который хоть и знает, кто я, но пытается искренне сыпать комплиментами и чуть ли не в любви признается. Впрочем, ты так и не представился.

– Вы правы, – кивнул Он, – меня зовут… – начал парень и замер. «И как, собственно, меня зовут? Максим? Нет. Он умер там, у Большой печати в проклятом мире…»

– Посмотри на меня, – произнесла Богиня, привлекая внимание и давая ему снова утонуть в ее глазах. – Твое прошлое имя уже неважно. Ты переродился. Теперь та гусеница, которой ты ползал по своему миру, к тебе имеет очень условное отношение. Ведь из куколки вылупилась бабочка. Совершенно другое существо. Постарайся вспомнить последнее, что ты помнишь… – Она еще что-то говорила, но Его уже захлестнули какие-то странные воспоминания, бурлившие сплошным потоком эмоций в его крови.

– Бэр соран Шэр ад Эрдо ор Эредран, – произнес парень, закатив глаза, после минутного забытья.

– Очень интересно, – улыбнулась Богиня. – Судя по имени, тебя отправил на перерождение кто-то из аристократии, но ни род, ни клан мне неизвестен.

– Что? – сделал квадратные глаза Бэр.

– Тебе это разве не объяснили? – усмехнулась Богиня. – Ты теперь сын той демонессы, что тебя отправила на перерождение. Не расскажешь, за что тебе так?

– За открытие какой-то Большой печати, – растерянно произнес Бэр.

– Ого! Хитрая особа.

– Прекрасная леди, вы не могли бы объяснить, что же произошло? – максимально вежливым тоном спросил Бэр.

– Для того чтобы отправить низшего смертного на перерождение в демона, нужно поделиться с ним… эм… скажем так – генетическим материалом. Низшие смертные от демонов очень сильно отличаются, несмотря на внешнее сходство. А уж в истинном теле и подавно. Согласно правилам, повсеместно принятым у демонов, получившееся существо считается бастардом, урожденным демоном от низшего существа. А бастарды от низших в среде демонов – это позор. Особенно для аристократов, которые обычно стараются избавляться от них сразу. Это нежеланные дети, оскорбляющие род и клан самим фактом своего существования. Впрочем, представителям иных кланов они не мешают, и, кроме как от родственников, травли быть не должно.

– Но… как же мои предыдущие родители?

– Забудь о них. То тело погибло. Все линии судьбы обрезаны. Для них тебя больше нет. А вот наша милая Шэр отличилась. Судя по тому, в каком виде ты сюда прибыл, она не потратила на тебя ни капли своей силы сверх того, что было необходимо. А это, поверь, крохи. То есть отмахнулась, выполнив договор по самому минимуму. Хотя могла бы и позаботиться о сыночке. Тем более что, пользуясь силой печати, она отправила тебя на перерождение совершенно бесплатно для себя. Практически. Весь праздник, как говорится, за счет принимающей стороны.

– Что, все совсем так плохо?

– Более чем. Перерождение приводит к тому, что новый демон рождается в одном из периферийных миров. И чем больше в него вложено сил, тем стабильнее и здоровее ему достанется место рождения. Если судить по тому, в каком состоянии ты родился тут, то начинаешь совершенно по-другому смотреть на Великое пророчество.

– Умирающий мир?

– Да, – чуть скривилась Богиня. – Практически покойник.

– И теперь, после того как меня в фактически новорожденном виде выкинула на помойку мать как позор семьи, вы хотите, чтобы я принес себя в жертву ради спасения этой помойки?

Богиня улыбнулась, но промолчала.

– Мне это неинтересно. Как и ваше пророчество. Меня интересует только месть, – холодно и очень спокойно произнес Бэр.

– У тебя нет выбора, – пожала плечами Богиня. – Ты попал сюда, чтобы тут и сложить свою голову. То есть либо ты умираешь, добровольно жертвуя собой для спасения этого мира, либо умираешь вместе с этим миром.

– Даже если тебя съели, у тебя всегда есть как минимум два выхода, – усмехнулся Бэр.

– Не зли меня, смертный, – холодно произнесла Богиня. – Ты ведь не хочешь нажить себе врага в моем лице?

– Не хочу. От такого врага даже после смерти никуда не деться, – сказал Бэр после минутной игры в «гляделки». – Но давайте подойдем к проблеме с другой стороны. Что вы хотите?

– Чтобы ты пожертвовал собой ради спасения этого мира, – спокойно произнесла Богиня, внимательно смотря демону в глаза.

– Неверно, – покачал демон головой, вызвав удивление Хель. – Вы хотите выжить. Я прав?

– Допустим.

– Что хочу я? Тоже выжить. Как вы видите – цель у нас одна. Только вы хотите ради своего выживания принести в жертву меня, а я вас. – Хель хмыкнула, но промолчала. – Как вы понимаете, так дело не пойдет.

– И что ты предлагаешь?

– У нас есть третья сторона – Великое пророчество.

– С ним ничего нельзя сделать. Никто никогда не мог понять, что движет пророчеством.

– Так давайте разберемся, – пожал плечами Бэр. – Ни вы, ни я умирать не хотим и будем бороться за свою жизнь до конца. Так? Так. Поэтому я предлагаю объединить усилия и устранить возникшее затруднение.

– Богам нельзя вмешиваться в пророчество напрямую. Если попытаться что-то изменить, то вполне можно развоплотиться. Даже за косвенные вмешательства придется щедро платить силой.

– Смертным можно вмешиваться?

– Можно.

– Вот и замечательно. Значит, мне не остается ничего, кроме как попытаться разобраться с тем бардаком, что вы тут без меня наворотили, и починить поломанный вами мир.

– А ты наглец! – усмехнулась Богиня.

– Вы знаете другой способ, позволяющий решить проблему к всеобщему удовлетворению сторон? Я вот тоже. Но так как я буду за вас делать вашу работу, то мне кое-что понадобится.

– Ты мне ставишь условия? – удивилась Хель.

– Что вы, прекрасная госпожа? Какие условия может ставить бродяга столь неотразимой даме? Только нижайше просить в надежде на вашу благосклонность…

– Ладно, – прервала его Хель. – Что тебе нужно?

– Чтобы разобраться с Великим пророчеством, мне нужна информация, которую не добыть без прекрасного знания всех языков этого мира, в том числе и мертвых.

– Ты понимаешь, что просишь?

– Инструмент, без которого я буду как без рук.

– Если не вдаваться в подробности, то ты просишь у меня все знания этого мира. Ведь чтобы полноценно понимать речь на том или ином языке, требуется знать все, что с ним связано. Грубо говоря владеть всеми знаниями, которыми владели носители языка. Твое сознание еще слишком юно, чтобы воспринимать подобные объемы знаний.

– Вы отказываете в помощи бедному ребенку? – Бэр постарался сделать как можно более грустное и расстроенное лицо.

– Хватит ерничать, – строго произнесла Богиня. – Ты погибнешь, если я дам тебе все желаемое. Однако я понимаю важность твоей просьбы и предоставлю знания по наиболее актуальным языкам. Все. Теперь тебе пора возвращаться, – махнула она рукой, и Бэр погрузился в темноту.

Спустя некоторое время в беседке божественно красивого сада

– Ты что, действительно считаешь, что этот новорожденный демон справится с пророчеством?

– Нет, конечно. Не держи меня за дуру.

– Тогда зачем ты его так опекала?

– А ты не понимаешь? – лукаво улыбнулась Хель, всем своим видом намекая на то, что за дурака нужно держать вполне конкретного индивида и она с ним как раз разговаривает.

– Что я должен понимать? – недоуменно спросил Донар.

– Хель предлагает дать нашему гостю возможность привязаться к этому миру. Взрастить в нем чувство долга и обязательства, которые позволят в необходимый момент принять правильное решение, – спокойно разъяснил ситуацию Край.

– Вот видишь, дорогой братец, – усмехнулась Хель, – тебе с твоей вечной тягой к разрушению совершенно некогда подумать. Отвык. Или, может быть, тебя часто били тяжелыми предметами по голове, и она нуждается в покое и лечении?

– Спокойно! – прикрикнула Даяна, видя, что Бог Разрушения начинает закипать. – Я согласна с Хель. Это действительно хорошее решение. Если этот демон найдет в нашем мире свой дом и привяжется к нему, то будет очень неплохой шанс на то, что он сможет пожертвовать собой, переступив через натуру.

– И нам всем, – поддержал Богиню Жизни Край, – нужно помочь ему в этом.

– Вы полагаете, что демон может пожертвовать собой ради какого-то случайного мира? – усмехнулся Донар. – Серьезно? А мне показалось, что в разговоре с Хель он вполне точно изложил свои интересы.

– Зай, не спеши, – улыбнулась Богиня Страсти Миранда. – Он ведь совсем юный демон. И суток от роду нет. Сильны воспоминания о старой жизни. Кроме того, со слов сестры у него обида на свою мать, которая бросила его помирать в далеком мире. У нас есть шанс его зацепить.

– Вот именно, – кивнула Хель. – Я вижу несколько линий долга…

– Оптимистка, – усмехнулся Донар. – Нам это демоническое дите придется чуть ли не за ручку вести через проблемы, чтобы он получил хотя бы одну из таких линий. Даже несмотря на то, что он совсем недавно еще был низшим смертным, его характер изменился так же, как и дух. Ты ведь сама сказала, что он хочет отомстить своей матери. Мало того, вспомни, сколько смертных в этом мире рисковали тебе перечить и торговаться? Пальцев на одной руке хватит, чтобы пересчитать?

– Мы просто отвыкли от демонов, – ласково улыбнулась Хель. – Эти взбалмошные, наглые и умные существа всегда себя так вели. Уважая нашу силу, они плевали на все остальное. Так поступает и Бэр. Он ведь на самом деле меня не испугался. Мне даже казалось, что этот ребенок пытается со мной разговаривать как с кем-то, кто равен ему.

– И что, раньше демоны так же вели себя?

– Сильные – безусловно. А он хоть и бастард, но аристократ по рождению со всеми вытекающими особенностями.

– С чего ты это взяла? Ты же сама сказала, что не знакома ни с его родом, ни с кланом.

– Я соврала, – улыбнулась Хель. – Знакома. После Великой войны мне довелось познакомиться с одним из его сородичей. Он тут, видите ли, занимался духовным самосовершенствованием. Лет десять проболтался и отбыл. Но собеседник был интересный. Так вот – этот Бэр хоть и совсем юн, но умудрился пробудить во мне старые воспоминания.

– Почему он ушел? – спросила Миранда.

– Разочаровался. Пришел к выводу, что духовное развитие без непрерывного процесса познания – пустое. Поэтому ему нечего делать в отсталых периферийных мирах.

– Ладно. Неважно. Аристократ так аристократ. Непринципиально, – махнул рукой Донар. – Мы-то что делать будем?

– Как «что»? Помогать, конечно, нашему демону чувствовать себя как дома, – чуть подумав, ответил Бог удачи. – В конце концов, ничего иного нам не остается.

– Еще его можно убить, – задумчиво произнес Донар.

– Хочешь развоплотиться? – улыбнулась Хель.

– Но ведь он убил тех бедолаг? А ведь именно тот парень, что его призвал, и был выбран пророчеством. Так что если мы убьем Бэра, то вполне сможем получить ситуацию, при которой будет выбран новый избранный. И уж с низшим смертным нашего мира нам будет проще управиться, чем со строптивым демоном.

– Все не так просто, – хмыкнула Хель. – Я думаю, что тот псих, который вызвал Бэра, вряд ли был по-настоящему Избранным. Он ведь просто имел на себе отметку пророчества и не более того. То есть был ему нужен зачем-то. У него не было никаких шансов для того, чтобы разрушить или сохранить наш мир – слишком мелкая пташка. А вот с демоном ситуация совсем иная. У этого парня намного больше возможностей. Так что, дружок, не лезь лучше в такие дела со своей страстью к разрушению и лобовыми решениями. И сам сгинешь, и нас за собой утащишь.

Глава 3

– Господин барон! Господин барон! – раздались какие-то причитающие всхлипы практически над ухом.

«Проклятье! Зачем же так орать?» – пронеслось в голове у Бэра.

– Господин барон! Вы живы?! Ох! Что же здесь произошло?

– Не ори… Башка трещит, – медленно выдавил Бэр, пытаясь сфокусировать зрение. «Интересно, кого он зовет».

– Ох! Господин барон! Вы живы! Живы! Это же прекрасно! Ваша милость! Он жив! Скорее сюда!

– Что тут произошло? – прогремел тяжелый, раскатистый бас рядом. «Лучше бы он еще где-нибудь побегал… Может, трупом притвориться? Оттащат в уголок и не будут дергать. А то уже достали тормошить». – Я спрашиваю, что здесь происходит?

– Не орите… мать..! – изящно выразился Бэр. – Вы что, специально издеваетесь? – С этими словами Бэр прикоснулся руками к голове и попытался зажать уши.

– Лекаря! Срочно лекаря! Где носит этого болвана? – снова загудел тяжелый бас, да так, что аж стены затряслись. Этого Бэр выдержать уже не смог и потерял сознание.

Спустя три часа

Барон Годриг эль Дерон заглянул в мастерскую придворного мага, являющегося по совместительству наставником его детей.

– Что с ним? – спросил с озабоченным видом Годриг.

– По симптомам похоже на магическое истощение, – пожал плечами Хайме.

– Думаешь?

– Держал щит до последнего, пока не потерял сознание. Иначе объяснить, почему ваш сын выжил, я не могу.

– Кого же они там вызвали, эти болваны, что столько людей легло? Есть мысли?

– Даже предполагать не берусь, – покачал головой чуть заплывший жиром наставник. – Я полистал ту книгу, что изучал ваш сын, взглянул на его записи и ничего не понял. Судя по подготовке, они планировали вызвать какого-нибудь слабого демона, но…

– Да, я тоже заметил разрушенную изнутри пентаграмму и семь трупов. Там был явно кто-то серьезный. Хотя магический фон от него, безусловно, очень странный. Я с таким никогда не сталкивался.

– Там два магических фона. Причем второго не должно быть в принципе.

– Вы тоже заметили?

– Я не раз сталкивался с проявлением Хель, но… – наставник замялся.

– Что?

– Мне показалось, что там имелась очень чистая сила. Так бывает, когда вмешивается Богиня лично, и это может многое объяснить.

– Ей-то это зачем?

– Нужно тщательно расспросить вашего сына, – повел плечом наставник. – Но вряд ли это что-то даст. Очень похоже на чьи-то проказы.

– Хм… а мальчишки не могли попросить у демона что-то неадекватное?

– Призвать Богиню? – усмехнулся наставник. – Маловероятно. Впрочем, если бы они так поступили, то ее длань действительно могла стать виной всем злоключениям.

– Тогда бы Макс тоже погиб. Вряд ли бы он смог противостоять Хель хоть немного. Смахнула бы как муху.

– Согласен… как-то все очень запутано, – кивнул наставник. – Нужно с ним поговорить, как придет в себя…

На следующее утро

Пробуждение оказалось весьма и весьма тяжелым. Ломило все тело, которое отказывалось шевелиться и вообще вело себя так, словно было «с чужого плеча». Хотя так и было. Из-за чего Бэр чувствовал себя крайне погано.

– Господин барон, – раздался от двери женский голос. Бэр с трудом повернул голову и заметил служанку в довольно древнем наряде. «И тут Средневековье, – мысленно простонал он. – Как же оно меня уже достало…» – Ваш отец просил дать знать, как вы проснетесь, – произнесла она и убежала. А буквально спустя пять минут на пороге возник крупный, крепкий мужчина с цепким, внимательным взглядом.

– Макс, как ты себя чувствуешь?

– Плохо, – с трудом выдавил из себя Бэр, понимая, что, кроме как к нему, тут не к кому обращаться. – Все тело болит и зудит.

– Сильно? – усмехнулся папаша.

– Словно я недавно его снял, вывалял в песке и надел обратно.

– Ха! А этот прохвост говорил, что у тебя магическое истощение.

– А что на самом деле? – настороженно спросил Макс.

– Похоже, ты вчера действительно с самой Хель повстречался. Только непонятно, как ты выжил. Рассказывай. Что там случилось?

– Ничего не помню. Все как будто корова языком слизнула.

– Вызывали вы кого?

– Как «кого»? Демона, – пожал плечами Макс.

– Ничего не путали в ритуале?

– Не, – вяло покачал головой юный барон. – По крайней мере, я не помню. А дальше – все. Черная пелена.

– Ладно, – махнул барон рукой, – приходи в себя. Полагаю, урок ты усвоил хорошо?

– Конечно, – кивнул Макс, даже не подозревая о том, что именно имеет в виду этот человек. По крайней мере, иного ответа в данной ситуации просто не подразумевалось.

– Хорошо, – кивнул барон и вышел.

В наступившей тишине юный Макс задумался над произошедшим и занялся ревизией собственного тела, да и вообще – активов. Однако получилось лишь обеспечить себе ускоренное засыпание. Не в том он еще был виде. Хотя, конечно, одна вещь его обрадовала – к имени не придется привыкать. Да, несколько вульгарно, но это лучше, чем какой-нибудь Навуходоносор или Лозарито. «Хоть в чем-то повезло…»

Тем же вечером в главном зале

– Пап, почему меня не пускают к Максу? Что с ним?

– Не знаю, – покачал головой старый барон. – Я его не узнаю.

– То есть? – встрял в разговор наставник.

– Он ведет себя совершенно иначе. Использует незнакомые выражения. Совершенно нетипично отвечает. Другие ужимки. И взгляд… совсем другой взгляд. С одной стороны, это мой сын, а с другой – чужой человек. И человек ли?

– Что ты имеешь в виду? – озабоченно спросил наставник.

– Я долго думал над тем, что могло произойти во время того злополучного ритуала, и никак не находил ответа. Вырвавшийся из пентаграммы демон должен был уничтожить всех и уйти. Сам же знаешь, им не нравится в нашем мире почему-то. Но он сохранил жизнь моему сыну. Допустим, что Макс смог удержать щит, а демон просто не стал с ним возиться… Допустим. Однако как объяснить яркую печать Хель, которая даже спустя столько часов чувствуется? Не понимаю.

– Кстати, а что он сказал? Объяснил что-нибудь?

– Нет, – покачал головой Годриг. – Говорит о том, что ничего не помнит и честно-честно смотрит прямо в глаза немигающим взглядом. Причем взгляд так и не отвел. Мне показалось, что он вообще не испытывает затруднений в том, чтобы держаться. Никогда такого не было. Сам знаешь, Макс и в глаза-то редко смотрит. Вечно бегающий взгляд. А тут – спокойный, твердый и уверенный. Будто это он хозяин положения, а я так – мимо проходил.

– Странно…

– То-то и оно.

– Хм… А что по ощущениям? Как он их описал?

– Говорит, что словно с него тело сняли, вываляли в песке и снова одели. Все болит и зудит.

– Оу… никогда про такой эффект при магическом истощении не слышал.

– И я, – покачал головой Годриг. – Мне кажется, что Макс вчера умер…

– Демоны в нашем мире стараются не задерживаться, – наклонив голову, отметил Хайме.

– А если его туда Хель загнала?

– То не нам оспаривать… В любом случае у парня серьезное потрясение. Он вполне мог радикально измениться. Сам же знаешь, как люди нередко меняются после первого нормального сражения. А тут смертельная опасность, близость демона и самой Хель. При таком букете и свихнуться несложно. Кроме того, не забывай о том, что вы с сыном темные маги, а потому Хель могла и прогонять демона. То есть своей жизнью он вполне может быть обязан Богине.

– Так-то оно так, – покивал Годриг, – но все равно мне несколько не по себе. У него совсем другой взгляд…

– Ой, папа, – вмешалась сестра, – а давай я завтра его навещу? Поболтаем. Заодно выясню, что он помнит из прошлой жизни. Ведь если в Макса действительно демон вселился, то он вряд ли знает наши с братом секреты.

– Это не рискованно? – спросил Годриг Хайме.

– Думаю, что нет. Если бы демон хотел, то он уже проявился. Вы же знаете их манеру поведения – всех, кроме себе подобных, считают грязью под ногами. Тут даже играть особенно не получится. Слишком сильно презрение выпирает.

– А если он опытный, умный и хитрый?

– То тем более не стоит переживать за Адду.

– Почему?

– Потому что такой демон не станет следить там, где обитает. Напротив, он станет оберегать свое гнездо.

– Но это будет не мой сын…

– Вы мне постоянно жаловались на то, что Макс растет безумцем с гнилой душой. Хель избавила вас от этой проблемы. А уж как – не нам с вами судить. Мозги ли ему вправила или заменила душу – непринципиально.

– Ты понимаешь, что ты говоришь? – начал закипать Годриг. – Предлагаешь пригреть демона?

– Нет. Я предлагаю не ссориться с Хель, – с железом в голосе произнес Хайме. – Если она вмешалась, значит, у нее на вашего мальчика свои планы. Радуйтесь, что она обратила свой взор не на старшего наследника. Вы хотите расстроить Богиню? Вот я тоже думаю, что не хотите. А ты, девочка, сходи к брату. Хуже от этого не будет. И если он начнет ссылаться на какую-нибудь потерю памяти, то не сочти за труд – расскажи ему все, что потребуется. Если Хель потребовалась помощь, то мы как верные ее адепты обязаны помочь.

– Хайме…

– Что «Хайме»? – разозлился наставник. – Если ты прав и в нашего мальчика вселился демон, что очень вероятно, то считай его приемным сыном. Хотя, полагаю, вряд ли он у нас задержится. Заодно и с демоном пообщаешься, ты же давно хотел.

– Но не такой же ценой, – со слезами на глазах буквально проскулил Годриг.

– Прекрати! Что сделано, то сделано. Нужно жить дальше с тем, что есть. В конце концов, у тебя есть старший сын и дочь на выданье.

– Может, попросить его поклясться, что он не демон? – со страдальческим лицом спросил Годриг.

– С ума сошел? Не смей! К клятвам демоны относятся очень серьезно и налево-направо их не раздают. Сам подумай. Если он демон и ты начнешь давить, то что произойдет? Правильно, ты его спровоцируешь на нападение. Он поймет, что ему здесь не рады. Поэтому он перестанет считать это место своим гнездом. Хочешь, чтобы тут все кровью умылись? Пожалей людей!

Утро следующего дня

– Макс! Макс! Ты уже проснулся? – как порыв ветра, ворвалась сестрица в комнату брата.

– Боже! Не кричи! – простонал Макс, прикрывая уши руками. – Пожалуйста, не кричи. У меня голова все еще сильно болит.

– Бедный, бедный братик, – сказала девушка, сев на постель и заглянув ему в глаза. – О… действительно. Совершенно другой взгляд. Хм.

– Что? Тебе не нравится? – слегка улыбнувшись, спросил Макс.

– Ну почему же? Нравится. Твердый, холодный взгляд. Как любопытно…

– Что не так, Адда? – с легкой натяжкой спросил Макс. – Ты смотришь на меня, как на диковинку какую-то.

– Как же тут не понять, – усмехнулась девушка, – не каждый день вот так запросто можно пообщаться с демоном. – Лицо Макса, впрочем, осталось совершенно безучастно к этому высказыванию. Лишь правая бровь слегка выгнулась.

– С демоном?

– Ну а кто же ты тогда? Или тебе Хель мозги на место вправила, – подмигнула она.

– Давай остановимся на воспитательном пинке от Богини, – невозмутимо отметил Макс.

– Конечно, конечно, – с видом опытного заговорщика подмигнула Адда.

– Что? Совсем не похоже?

– Не-а.

– Почему?

– Потому что Макс был человеком… хм… ранимым и очень нервным. Дерганым даже. Никогда не смотрел в глаза. Да и вообще – представлял жалкое зрелище. Его скорее убить было можно воспитательными пинками, чем мозги на место поставить.

– Хм… – задумался Макс. – И ты так об этом спокойно говоришь?

– Все-таки демон? – улыбнулась самой лучезарной улыбкой Адда.

– Все-таки Макс, прошедший через небольшую беседу с Богиней. Сама понимаешь, не каждому легко пройти через такое.

– Не, ты не Макс, – упрямо покрутила головой девушка. – Впрочем, если стесняешься или чего-то боишься, то никто тебя выдавать не станет.

– Что, и на костер не поведут в подозрении на одержимость? – с нарочито наигранным удивлением переспросил парень.

– А зачем? – пожала плечами девушка. – Отец – темный маг, его друг, с которым он прошел не одну военную кампанию и доживающий старость в роли наставника детей, – тоже. Они уважают интересы темной Богини. И если ты ей зачем-то понадобился, то перечить не станут. Да и не смогут. Все-таки кто они и кто она. А я… а мне просто интересно. Ты намного лучше, чем брат, хотя бы потому, что спокоен. Его психи меня сильно раздражали. Не брат, а сестрица, причем дурная. От него у всех были одни проблемы.

– И что, отец с наставником тоже считают меня демоном?

– Подозревают. Уж больно разительно ты отличаешься от него. Кстати, а как тебя на самом деле зовут?

– Макс, – спокойно и невозмутимо смотря в глаза, ответил парень.

– Не хочешь говорить?

– Это разве имеет значение? Если кто-то услышит, что вы ко мне обращаетесь по-другому, то кому от этого станет лучше? Хотите пустить этот секрет в качестве главной сплетни по всей округе?

– Ну… хорошо. Думаю, ты прав. А… а Макс быстро умер? Ты его не мучил?

– Понятия не имею, – пожал плечами парень. – Я в это время торговался с Хель. Признаться, я сам не рад, что тут застрял.

– Почему? Тебе у нас не нравится?

– Давай не будем об этом? Думаю, ты понимаешь, что разговор с Богиней с глазу на глаз вряд ли подлежит разглашению.

– О да! Это безусловно.

– Раз отец… хм… Годриг все понял, то что он предлагает? Мне ведь придется пожить здесь какое-то время, чтобы освоиться.

– Не переживай! Для всех окружающих ты герой, который выстоял против демона, убившего семерых человек. Кстати, ты их убил?

– Я же говорю, что в это время беседовал с Хель…

Спустя час

– Значит, все-таки демон, – покачал головой Годриг.

– Пап! Ну что ты переживаешь? Он такой интересный!

– Прекрати! Тебе что, не жалко брата? А? Маленькая негодница!

– Ни капельки, – поджав губы, произнесла Адда. – Он мне был омерзителен.

– А с демоном, значит, интересно и приятно общаться? – со злостью произнес отец.

– Он же тут помимо своей воли. Если верить его словам, то всех убила Хель, а его затолкала в тело Макса.

– И ты ему веришь? – усмехнулся Годриг. – Он же с честным, немигающим взглядом мне вчера врал. Хотя бы красное пятнышко от стыда на лице выступило.

– Годриг, не горячись! – осадил его Хайме. – Девочка права, тот вариант событий, что дал нам демон, вполне объясняет вмешательство Хель. Зачем он ей – не нашего ума дело. А то, что он еще и ведет себя подчеркнуто вежливо, говорит лишь о том, что он далеко не юн и очень силен.

– Тогда чего же он валяется в постели? – с горькой усмешкой спросил Годриг.

– А ты знаешь, что у них там с Хель за дела? Нет. Я тоже. В общем, не делай резких движений. Давай. Остынь немного, и нам нужно будет идти с ним беседовать о дальнейших делах. Полагаю, что это неизбежно, раз мы знаем, что он не наш Макс.

– Завтра, – отрезал Годриг. – Мне нужно собраться с мыслями и успокоиться. Я, знаешь ли, как-то не был готов к тому, что вместо младшего сына получу демона, да не простого, а такого, с которого нужно пылинки сдувать. Проклятье! Ну за что мне это?

– Полагаю, я должен извиниться за вторжение, – раздался от двери спокойный, уверенный, тихий голос. Годриг, Хайме и Адда обернулись на вошедшего в залу совершенно невозмутимого Макса. Его вид был подобен скале, которая с удивлением наблюдает за мельтешением буйнопомешанного ветра. – Раз уж речь зашла обо мне, то давайте поговорим начистоту, дабы не было недомолвок.

– Э… – Годриг слегка опешил. Видеть своего сына в таком виде он был не готов. Да и Хайме потерял на некоторое время дар речи. Первой же опомнилась Адда.

– Конечно! Проходи, садись! Всегда хотела иметь такого братика! – оживилась сестра. – Но ты же, когда я уходила, все еще валялся в постели.

– Я бы и еще повалялся, но, полагаю, что сейчас это будет мешать всем нам. Даже не представляю, что вы себе навыдумываете обо мне, если играть в молчанку.

Глава 4

После того трудного разговора с «отцом» Макс оказался в довольно непростой ситуации. С одной стороны, старый барон обязался всемерно ему помогать во всем, а с другой – явно испытывал ненависть, посчитав, видимо, что именно демон повинен в смерти его сына. Пусть психически больного, но сына. Поэтому общение проходило предельно ограниченно. Все же свои вопросы Макс решал через Хайме и Адду, которые отнеслись к нему намного лучше. А вопросов было много…

Жить в Средневековье, пусть даже и в статусе благородного, – это совсем не то же самое, что обычным человеком среднего достатка в мегаполисе XXI века. Уровень комфорта и удобств – небо и земля. А тут еще и парень до смерти вел себя, мягко говоря, очень странно. Его комната оказалась буквально завалена мусором и всякими отходами до такой степени, что глаза резало. А сам он являлся настолько эпистолярным образцом «бухенвальдского крепыша», что демон совершенно не понимал, как тот дожил до своих лет. Впрочем, со слов Адды Макс раньше ничего тяжелее пера не поднимал и старательно дистанцировался от любых физических нагрузок, считая их презренными и не достойными его благородного внимания. Но, как ни странно, это считалось нормой. Маг мог себе такое позволить.

Первым шоком для окружающих стало то, что Макс, ссылаясь на личную прихоть, в кратчайшие сроки организовал себе тренировочную площадку. «Хочу!» – этот универсальный довод в феодальной культуре сработал безотказно. И уже спустя три дня парень имел в своем распоряжении турник, брусья, шведскую стенку и еще с десяток простых тренировочных приспособлений.

Поначалу посмотреть на чудо приходили многие обитатели замка. Ведь удивительно видеть, как молодой барон, прослывший капризной неженкой, решил тренироваться. Причем не как принято, а нагородив невнятных конструкций. Событие! Будет что вечером обсудить да поржать, наблюдая за его неуклюжими движениями.

Но такой настрой продлился недолго, так как Макс не просто тренировался, а буквально умирал на этой площадке. Иногда его даже приходилось тащить в комнату, которую, безусловно, убрали. А к концу второй недели к молодому барону обратился начальник гарнизона с просьбой использовать тренировочную площадку для бойцов, когда та будет свободна…

Полгода пронеслись незаметно.

Годриг, конечно, никуда не дел свою ненависть, но научился держать ее в себе, видя, что влияние Макса на его манор носит, безусловно, положительный характер. Да и Хайме ему не уставал напоминать о том, что демон никогда не будет делать какие-нибудь гадкие вещи в месте, которое считает своим гнездом. Да и сложно было это не заметить. Боеспособность гарнизона росла буквально на глазах, причем без каких-либо усилий со стороны старого барона – бойцы занимались сами, поняв и оценив свои выгоды.

Адда же вилась вокруг Макса, просто как муха возле варенья, став натуральным хвостиком. Куда бы он ни пошел – она всегда рядом. Даже тренироваться пыталась, пока ее старый барон не осадил.

– Я боюсь за нее, – покачал Годриг головой и с полными печали глазами посмотрел на Хайме. – Что с ней станет?

– О чем ты говоришь, друг мой?

– А ты разве не видишь, как ведет себя дочь? Она же в него влюбилась. Души в нем не чает. Иногда мне кажется, что, плюнув на все приличия, эта бестия прилетит к нему в постель и сама навяжется.

– Она его любит как брата…

– Кому ты зубы заговариваешь? – усмехнулся Годриг. – Ты видел, как она на него смотрит? И я не знаю, как поступлю, если узнаю, что она с ним делит ложе. А если понесет, так вообще…

– Я понимаю твои опасения, но сам Макс совершенно не давал никаких поводов для таких ожиданий.

– А ты не думал, что он ее дразнит?

– То есть ты хочешь сказать, что демон, запертый в этом мире против своей воли, не может найти себе никакого иного дела, нежели соблазнять твою дочь? Я понимаю, что девочка красива и молода, но не много ли для нее чести? У него других дел по горло.

– Каких? – фыркнул барон. – Палкой махать?

– Зря ты так, – по-доброму улыбнулся Хайме. – За минувшие полгода его стало не узнать. Тело очень серьезно окрепло. Появилось мясо. Уважение среди гарнизона заработал.

– Уважение? – удивился Годриг. – Серьезно?

– Серьезно. Он особенно с ними не общается, ибо ему до них нет никакого дела. Но ребята сами стали следить за тем, что парень делает. И повторяют. Ты, например, в курсе, что он уже неделю как получил несколько спарринг-партнеров? Да, да. Не морщись. Алларик с Ингваром сами вызвались поработать с ним. В том числе и на мечах. Через пару лет таких занятий он сможет легко стоять против нескольких дружинников разом.

– А что с магией? Вы занимались?

– Ну, – сказал Хайме, – строго говоря не занимались. Хотя бесед было много. Все книги, что у меня были, он давно вдоль и поперек перечитал, после стал выпытывать сведения из тех, что я держу в голове.

– И что, ни разу не делал плетений в твоем присутствии?

– Нет. Он вообще старается избегать каких-либо магических действий. Почему – не ответил.

– Может быть, он не может?

– Не думаю. Аура у него очень мощная. Не мне с тобой чета. Причем развивается.

– То есть? – нахмурился Годриг. – Как это развивается?

– Я обратил внимание на это не сразу. Ты же сам помнишь, что было в самом начале – аура рваная, да еще странного цвета. А потом Макс начал заниматься и укреплять свое тело. Вместе с тем стала изменяться и его аура, становясь сильнее, ярче. Мне кажется, что эти тренировки ему нужны больше для того, чтобы срастись с чужим телом.

– Сволочь, – процедил Годриг. – Никогда его не прощу за то, что он забрал тело моего сына.

– Да не прощай. Что, кто-то против этого? – улыбнулся Хайме. – Главное, глупостей не делай.

– Ладно, – чуть помолчав, произнес Годриг. – Что там по деньгам? Ты говорил, что потребуются расходы?

– Да. Макс сказал, что ему нужно снаряжение. Он, по всей видимости, начинает готовиться к тому, чтобы уже прекратить тебя раздражать и покинуть нас.

– Скорей бы, – процедил Годриг. – Даже не знаю, как я держусь.

– Но есть еще и другая новость, которая тебе совсем не понравится, – Хайме внимательно посмотрел на Годрига.

– Что случилось?

– Твой горячо любимый сосед заинтересован в том, чтобы его дочь Аннет вышла за Макса.

– О… – выдохнул от удивления Годриг. – Что это он? Неужели так припекло?

– Прошлогодняя кампания, как ты знаешь, закончилась для него печально. И, по всей видимости, он уже не успеет оправиться. Не дадут. Граф Седрик раскатал губу на его земли. Как ты понимаешь, ничем хорошим это не закончится для Свенларда.

– И он хочет таким образом заключить с нами союз? – усмехнулся Годриг. – Против трех темных магов Седрик не попрет. Это да. Но нам-то что с того?

– Нам? У Свенларда сын умер. Так что, взяв в жены Аннет, Макс станет наследником баронства.

– Отлично, – скривился Годриг. – Этого нам еще не хватало. Или ты думаешь, что Макс принесет мне клятву верности как своему сюзерену?

– В этом и проблема. Все окружающие продолжают считать его вашим младшим сыном. Кроме того, мало кто знает вообще, что Макс изменился. Тот же Свенлард, по моим сведениям, считает его капризной девчонкой, которая не будет лезть в государственные дела, а после покорится жене. Ведь Аннет у него крепкая особа. Две кампании за плечами. Не один десяток трупов.

– Ты уже с Максом разговаривал?

– Да. Он сказал, что ему это неинтересно.

– Сволочь неблагодарная…

– Какая есть, – раздался от двери спокойный голос Макса.

– Эм…

– Не переживайте. Я не обиделся, – чуть заметно улыбнулся парень.

– Почему ты не хочешь помочь? Да и девчонка у Свенларда вроде ничего. Крепкая. Красивая.

– Вы полагаете, Хель от меня хотела, чтобы я осчастливил эту юную леди? Не уверен, что ей есть до нее дело. Да и мне.

– Не расскажешь, что у тебя за дело? Может быть, мы сможем помочь? – вкрадчиво поинтересовался Хайме.

– Не сможете, – покачал головой Макс. – Даже я не знаю, с какого конца за него браться.

– Ну как знаешь, – поспешно отступил Хайме. – Кстати, если ты просто заедешь в гости и облагодетельствуешь Аннет ребенком, то этого вполне хватит, чтобы оформить союз.

– Ребенок, – задумчиво произнес Макс. – Нет, не стоит. Я вам, конечно, благодарен за помощь, но заводить детей с людьми я не хочу. С этим вопросом у меня связаны не самые лучшие воспоминания.

– Когда ты уходишь?

– Пока не знаю. Мне нужно оружие и снаряжение. Полагаю, что передача способа тренировки в какой-то мере компенсировала ваши затраты? Через несколько лет подобных занятий ваши бойцы станут на голову лучше всех в округе.

– Мы сильно потратились на тебя, – не обращая внимания на Хайме, который буквально отдавил ногу Годригу, пытаясь его остановить, произнес старый барон. – Тренировка моих бойцов – хорошая плата, но ее мало. Кроме того, ты не уплатил мне виру за моего сына.

– Виру? – удивленно переспросил Макс. – Хочешь сказать, что за использование мертвого тела мне нужно тебе платить?

– Да. Потому что это тело моего сына. И вместо того, чтобы упокоиться с миром, он теперь будет блуждать по миру с демоном внутри, пользуясь моим родовым именем и гербом.

– Хорошо, старик, – серьезно смотря ему в глаза холодным, немигающим взглядом, произнес Макс. – Ты прав. Боль, которую ты испытываешь, видя меня, нуждается в компенсации. Что ты хочешь?

– А что у тебя есть? Ведь ты живешь на моем содержании.

– У меня есть знания.

– И что мне с них? Книжкой больше, книжкой меньше, – отмахнулся пренебрежительно Годриг.

– Ты совсем не похож на мага, старик, – по-доброму улыбнулся Макс. – Знания – это единственная ценность в мире. Полагаю, мое предложение тебе непонятно. Поясню. Ты хочешь получить новое оружие?

– Что-то конкретное?

– Осматривая замок, я сразу обратил внимание на то, что у вас по какой-то причине нет арбалетов… – начал Макс и полчаса уделил этому вопросу. Оказалось, что подобное оружие им известно, но оно предельно примитивно и неудобно в использовании. То есть поначалу оба феодала скривились, полагая, что он над ними издевается. Однако по мере того как Макс вел свое повествование, на лицах Годрига и Хайме проступала заинтересованность все большей и большей степени. А в конце у них, как у малых детей, просто горели глаза.

Конечно, Макс не своими руками собирался все изготавливать, но и тех сведений, что он дал, да подкрепив рисунками прямо угольком на столе, хватило этим двум прожженным воякам, чтобы понять всю ценность предложения. Ведь он им подкинул сведения для создания довольно мощного арбалета с композитной дугой и козьей ножкой, позволяющей быстро и легко его взводить.

Местные же не подкачали и в свою очередь также удивили демона – после пояснений Макса Хайме, чуть подумав, разродился пространным рассказом об оружии Великой войны. И о том, какие совершенные арбалеты тогда использовали, по сравнению с которыми поделка, предложенная демоном, – игрушка. Иногда древние арбалеты находят в Серых Пустошах, но они такие редкие, что стоят целое состояние. Особенно в свете того, что технология их изготовления давно утеряна.

Впрочем, главным эффектом разговора стало то, что Годриг смягчил свое отношение к Максу. Шутки шутками, но новое оружие действительно давало очень большое преимущество перед соседями, и то, что обрести его помог именно демон, причем добровольно, сильно подняло его в глазах обоих вояк.

– Эх… жаль, конечно, что земли Свенларда отойдут под руку Седрика, – сокрушенно произнес Годриг.

– Так в чем проблема? – удивился Макс. – Возьми сам Аннет в жены. Или ты уже не в состоянии заделать ей детишек?

– Ты что такое говоришь?! Она же меня на двадцать лет моложе!

– Так тем лучше. Молодая. Красивая. Соблазнительная. Или ты не уверен в своих силах? Считаешь, что уже слаб для юной леди? – Вместо ответа Годриг насупился, зыркнув исподлобья на Макса. – Не злись. Подожди, пока ситуация станет критической, и предложи Свенларду такой вариант.

– Он не пойдет на это. Да и никто не поймет. Сын барона сидит холостой, а старый пень на молоденьких девиц рот разевает. Неприлично. Да и слухи.

– Поэтому нужно начать распускать слухи первыми, – усмехнулся Макс. – Ведь я скоро уеду. И это нужно будет как-то объяснить. Не убегу же я из дома, как какой-то взбалмошный мальчишка? А то ведь если пустить все на самотек, то и такое придумают. Так что предлагаю обыграть подобное событие вполне официально – торжественные проводы с публичным объявлением причины.

– И что же мы скажем? – спросил Хайме.

– Что Хель призвала меня к себе на службу, посвятив в… хм… кого-нибудь. Есть у вас что-нибудь в духе ордена Света?

– В Империи существует организация, которая называет себя так. Фанатики, считающие, что любой темный маг должен умереть.

– Отлично. Тогда подшутим над ними. Назовем меня паладином Тьмы. Чем вам не повод? Красиво и эффектно. И никто докопаться не сможет. Особенно в свете того, что по деревням уже давно гуляют слухи о том, что меня спасла сама Богиня от могущественного демона. Вот и подогреем людскую молву.

– Ха, – усмехнулся Годриг. – А ведь верно. С такой репутацией никто на нас даже косо смотреть не рискнет. И девчонку можно будет смело забирать. Свенлард ради выживания отдаст не задумываясь.

– Не раскатывай губу, старый развратник, – произнес Хайме. – Девчонку-то тебе отдадут, а что дальше делать будешь? Одно дело – крестьянок валять, а другое дело – ввести в дом мачеху, которая погодка собственной дочери. Адда тебе всю плешку проест.

– Ничего. Политическое ведь дело. Ради него и на жертвы можно пойти…

Поздно вечером того же дня

– Макс, – заглянул Хайме в лабораторию. – Ты позволишь?

– Да. Собственно, я удивлен, что вы так долго продержались, – улыбнулся юный барон. – Вы слегка заинтригованы моим поведением и хотите кое-что спросить?

– Ты прав, – кивнул Хайме. – Зачем ты сегодня подошел с этим странным разговором? Годриг от предвкушения чуть ли не как бабочка порхает.

– Я не хочу оставлять за собой ненависть и сожженные мосты. Я же вижу, что Годриг меня ненавидит и считает виновником гибели его сына. Даже несмотря на то, что сынок у него был редкий болван и доставлял всем окружающим одни проблемы. Не думаю, что я когда-нибудь сюда вернусь, но все равно.

– А я думал, что демоны считают всех остальных грязью под ногами.

– Сословное общество не без недостатков. Впрочем, подобное отношение не должно мешать здравому поведению. Я забрал у Годрига сына. Это очень расстроило барона, и я считаю, что должен дать ему шанс сделать себе еще детей. Да и вообще, хорошее отношение, пусть и из страха, должно оплачиваться. Он ведь мог попытаться меня убить, но ему хватило здравого смысла поступить правильно.

– Но ведь тебе необязательно было все это делать, – чуть наклонив голову, сказал Хайме. – Авторитет Хель силен.

– Вы получаете то, что заслуживаете, – улыбнувшись, произнес Макс. – Мне понравилось, что Годриг смог сдержаться и поступать трезво. И я выражаю ему свое удовольствие с расчетом на то, что он и дальше будет следовать этому ориентиру.

– Ты слышал весь наш разговор? – лукаво спросил Хайме.

– Конечно.

– И что ты скажешь относительно Адды? Она ведь и правда в тебя влюблена по уши.

– И?

– По замку ходят слухи, что вы с ней немного увлеклись…

– Меня это должно волновать? Собака лает, ветер носит. Или это предложение не разочаровывать сплетников? – усмехнулся Макс. – Нет, любезный друг, я не стану этого делать. Адда – девушка красивая, но я вполне контролирую свои желания. Я уеду, а она останется. Если бы она изначально повела себя плохо, то, безусловно, я воспользовался бы положением. А так – я не хочу портить ей жизнь. Сколько людей знает, что я демон? Вот. Остальные будут считать, что она понесет от родного брата. Хотите ей такую славу? Кроме того, я не знаю, что у нас родится, и не горю желанием рисковать.

Глава 5

Макс стоял у окна в надвратной башне замка Дерон и смотрел на лучи заходящего солнца. На небо уже вылезла первая луна, смотрящаяся бледной поганкой на фоне смазанной, чуть красноватой синевы.

Вот и подошел к концу восьмой месяц пребывания юного демона в этом мире, который уже умудрился ему осточертеть до зеленых чертиков. Вечная грязь, антисанитария и убогость вызывали чуть ли не физические страдания одним своим видом. А единственное желание, которое он испытывал практически перманентно, заключалось в желании вернуться домой, в свою квартиру с кондиционером, шикарной ванной комнатой и доступом к привычному объему информации, из-за нехватки которой он испытывал постоянный голод, что чрезвычайно выматывало.

Кроме того, ему хотелось женщину. Сильно. Иногда чуть ли не ломало из-за того, что перестройка организма под влиянием духа демона время от времени формировала сильные гормональные выбросы. Одной Ллосс известно, чего Максу стоило устоять перед перманентным напором Адды, чем дальше, тем больше желавшей залезть к нему в постель. Особенно после того, как он начал процедуру ее культурного развития в области гигиены и эстетики отдыха, чтобы банально не мучиться от постоянного присутствия вонючки рядом. Но Макс держался, контролируя свои страсть и желание.

С другими же «леди» местного разлива у него ничего толком не получалось. Банально пропадало всякое желание из-за нечистоплотности. Он даже не знал, откуда у него взялась такая щепетильность в этом вопросе. Ведь до перерождения парень умудрился побывать в разных ситуациях. А тут – страсть как рукой снимает, едва лишь убийственный аромат средневековой женщины достигает его носа. Однако, кроме него, подобные проблемы никого не заботили. По крайней мере, аборигены развлекались много, часто и с огоньком. Причем без сильных моральных терзаний в этом плане.

– Господин барон, все готово, – донеслось со спины.

– Хорошо, – кивнул он и направился во двор, где его ожидал конь, подаренный «отцом» на последний день рожденья.

– Макс, – тронул его за плечо Хайме, когда тот был уже у коня, – может быть, возьмешь кого-нибудь с собой?

– Боитесь, что погибну? – улыбнулся парень.

– Да. Мы же отвечаем за тебя перед Хель.

– Мне ничто не угрожает. А вот тот разговор, который, возможно, состоится, я не хочу, чтобы кто-то услышал.

– Я понимаю, мой мальчик. Но…

– Не переживайте. Все будет хорошо.

Спустя пару суток. Холм ведьм

Юный демон сноровисто сооружал большую пентаграмму с тремя слоями защиты, которая хоть и требовала больших трудов, но позволяла исключить любые случайности. Не время и не место для них. Ради этого он даже решился на жертву, пустив в дело кровь одного из разбойников, захваченных им по дороге.

Но вот все готово.

Макс отошел чуть в сторону, закрыл глаза и начал вливать энергию в контур пентаграммы. Медленно и аккуратно, чтобы случайно не вызвать где-то ослабление или пробой.

– Что ты хочешь, смертный? – раздался совершенно неожиданно чей-то рев совсем рядом.

– Поговорить, – усмехнулся парень, рассматривая красивое, мощное тело своего гостя, покрытое темно-зеленой чешуей. – Представиться не хочешь?

– Нет.

– Хорошо. Видишь вон тех двух бедолаг? – кивнул Макс на трясущихся невдалеке связанных разбойников с кляпами во рту. – Если ты мне поможешь – они твои. Если сделаешь все хорошо и не будешь валять дурака, то я и в дальнейшем постараюсь иметь дело с тобой. Тебя устраивает такой вариант?

– В чем конкретно заключается помощь? – чуть наклонив голову, спросил демон в пентаграмме, рассматривая своего визави.

– У тебя есть возможность связаться с кланом Эрендран?

– Допустим.

– Мне нужно передать письмо одному из их представителей.

– Угрозы? Если так – я не в игре. Связываться с этими ребятами не желаю. У них не та репутация.

– Какие угрозы? Я похож на того, кто сошел с ума?

– Похож. Связываться с…

– Аристократами центральных миров?

– Ты знаешь? – слегка опешил демон.

– Конечно. И в парочке из этих миров я даже когда-то жил. Поверь, я полностью отдаю себе отчет в том, что я делаю.

– Не верится мне что-то, – демон из пентаграммы скептически окинул взглядом Макса и хмыкнул. – Не стоит беспокоить по пустякам таких уважаемых персон. А ты – безусловный пустяк. И ничего толкового ты не сможешь им сказать. У меня могут быть большие проблемы из-за твоего письма.

– Смотри сам, – пожал плечами Макс. – Две души сейчас с обещанием о персональном сотрудничестве на будущее на одной чаше весов, и наш окончательный разрыв – на другой.

– Я смогу завязать на себя твой вызов, – чуть пожевав губами, произнес демон из пентаграммы. – Моего влияния хватит, чтобы договориться. Нас ведь тут не так много в округе.

– Тогда я обойдусь пока без вашей помощи, – улыбнулся парень. – Неужели ты так боишься?

– Ты хоть знаешь, что это за клан?

– Отчасти. Расскажешь?

– Ха! Отчасти! Да они тебе голову открутят и не заметят!

– Сомневаюсь. Я думал над этим и пришел к выводу, что они слишком себя любят, чтобы лететь в этот подыхающий мир, дабы дать мне по шапке за дерзость.

– О… ты и это знаешь? – слегка озадаченно произнес демон из пентаграммы.

– Конечно. Поверь, я тут застрял не по своей воле.

– Вот как? – удивленно посмотрел на него его темно-зеленый друг. – Любопытно. Ладно, давай сюда свое письмо. Рискну. Но если что не так – сам приду тебе голову откручивать.

Сутки спустя. Мир Морхейн. Цитадель рода Эрдо

– И как это понимать? – Бхенар был полон гнева, тряся в руках какую-то бумажку.

– Что случилось? – удивилась Шер.

– Это я должен у тебя спросить, что случилось? Почему тебе приходят письма с периферийных миров? Причем запечатанные твоей кровью! Ты что творишь?! Совсем стыд потеряла?! – взревел Бхенар и швырнул на стол скрученный в трубочку лист бумаги.

– Отец, успокойся. Давай сначала посмотрим, что это за письмо, – с этими словами она прикоснулась к письму, и печать легко разомкнулась, позволяя развернуть лист.

«Здравствуйте, дорогая мама.

Пишет вам ваш новоиспеченный сын с благодарностью и любовью, которой и жив в эти трудные дни.

Местные Боги умудрились превратить этот мир в помойку не хуже «мамонтов» из ордена, поставив его на грань самоуничтожения. Причем меня пытаются заставить принести себя в жертву. Совсем с головой, у них, видимо, беда, если они считают, что смерть одного демона, пусть и добровольная, способна спасти эту выгребную яму. Но к делу.

Мне жутко неудобно компрометировать вас своим жалким существованием, но больше мне не к кому обратиться за советом и помощью. Очень нужна информация о том, почему происходит самоуничтожение миров и что с этим можно сделать. Из того, что я смог выяснить, мне очень не понравилась большая война, что прошла несколько столетий назад, в ходе которой одна часть Богов изгнала другую. В результате возник определенный перекос. Например, вместо Бога Войны у нас тут почему-то резвится Божество Разрушения, а вместо Богини Любви или Семейного очага – почему-то Страсть. И так далее. Возможно, я на ошибочном пути, но, на мой дилетантский взгляд, оставшиеся небожители сами исказили энергетический баланс таким образом, что он ускоренно прогрессирует в плане саморазрушения.

Нижайше прошу прощения за совершенно неуместное письмо, но мне действительно больше некуда обращаться за советом, а умирать я не хочу и не собираюсь.

С любовью, ваш сын Бэр»

Шер положила письмо на стол и, взявшись за виски, откинулась на спинку кресла.

– Что?! Что там?!

– Прочтите, полагаю, это больше не секрет, – Бхенар мгновенно схватил письмо и жадно впился в строчки.

– Какой стервец! – подвел он итог, швырнув письмо обратно на стол. – Кстати, когда ты его умудрилась заделать?

– Это тот парень, который добровольно нам помог во время вскрытия запечатанного мира. Азура его тогда решила использовать для диверсии на территории ордена и не прогадала.

– Почему тогда он выжил? – прошипел Бхенар. – Ты же сказала, что не дала ему ни капли энергии.

– Откуда я знаю?! – со злостью крикнула на него дочь. – Полагаешь, я счастлива получать письма от подобных существ? Это ничтожество не только выжило вопреки всему, но и имеет наглость устанавливать контакты с родом вместо того, чтобы забиться в дальний угол и не отсвечивать.

– Он все равно не убежит из гибнущего мира. Хотя, признаться, я удивлен. Ведь он верно определил проблему.

– И что?

– Если он сможет придумать способ стабилизации энергетических потоков того проклятого мира, то вполне не только выживет, но и недурно наберет силы.

– И что ты предлагаешь? Нестись туда сломя голову и собственноручно отрывать ему голову? Если кто узнает – стыда не оберешься.

– Ты и так опозорилась как могла, – покачал головой красный демон. – Почему ты не проверила, как он там устроился?

– Он не мог устроиться! Понимаешь? Он был настолько слаб, что сдох бы за сутки максимум. Ты веришь в чудеса? Я не очень.

– И вот теперь это чудо тебе пишет. Ты как, счастлива? – усмехнулся Бхенар. – Ладно, мамаша, давай думать, что с этим выродком делать. Я, конечно, постарался скрыть факт получения письма из той клоаки, но он, похоже, то говно, которое топи не топи – все равно всплывет. А ведь откручивать голову уже поздно, как и игнорировать. Сама знаешь, репутация – дело такое, раз испачкаешь, потом не отмоешь. Так вот – мы по твоей вине изгваздались по уши.

– Маленький уродец! – вскрикнула Шер и, вскочив из кресла, нервно стала вышагивать по кабинету. – Вот ведь гад! Как он вообще посмел?!

– Если судить по тексту, то он в курсе того, какой проблемой для нас является.

– И что нам делать?

– Мам, – от двери донесся голос Азуры. – Как «что делать»? Напиши ему.

– Азура! – грозно произнес Бхенар. – Не лезь не в свое дело!

– За что у нас не любят бастардов? – проигнорировала слова деда юная демонесса. – Правильно, за то, что они слабые. Слишком слабые. Настолько, что это позорит кровь благородных родов.

– И что? – спросила Шер.

– Бэр смог дважды выжить в ситуациях, когда не имел на то ни единого шанса. А это значит, что он по меньшей мере удачлив. И, по всей видимости, умен. Иначе зачем бы он прислал это письмо, да еще таким образом? Он ведь поставил нас в положение, при котором мы пойдем у него на поводу.

– Что ты имеешь в виду? – хмуро посмотрел на внучку Бхенар.

– У меня уже спрашивали, как это моя мама умудрилась так промахнуться. Все, кто хотел, уже в курсе. Поэтому нам нужно что-то делать с этим бастардом. Причем убивать уже бессмысленно. У нас только один путь остается – помочь ему набраться сил и утереть нос всем остальным родам, дескать, у нас их даже бастарды обходят. Если мы приведем его на инициацию и он ее успешно пройдет с первого раза, то позор обернется нашей гордостью. Сколько бастардов стало полноправными в истории? Пятеро. Сколько с первого раза? Ни одного. А тут такой случай… Так что, я думаю, мам, тебе нужно написать ему письмо, а я его передам. Лично. Заодно взгляну на него.

Спустя сутки. Мир Лхасси. Холм ведьм

Пошли уже третьи сутки с момента передачи письма. Макс упорно ждал ответа, зная, что не среагировать родичи не могли. Слишком уж характерные реакции просыпались у него в крови, когда он пытался поставить себя на их место.

Костер весело потрескивал угольками, а сам юный демон колдовал над своим оружием – легким мечом, что с огромным трудом получилось сделать в замковой кузнице. Два месяца извращений и вправки мозга закостенелому кузнецу – и вуаля: очень умеренного качества «девайс», выполненный по доселе неизвестной Вервальду дамасской технологии, оказался в руках у юного барона. А тот образец, что он держал в руках сейчас, только неделю назад на свет появился. С учетом, так сказать, выводов и дополнений.

– Чем это ты занят, братец? – раздался знакомый женский голос где-то совсем рядом, и к костру вышла та самая младшая демонесса, которую он хорошо запомнил в зале Большой печати.

– Азура? – неуверенно произнес Бэр после пары минут разглядывания девицы.

– Отлично! – улыбнулась она. – Ты уже начинаешь чувствовать родственную кровь.

– Судя по интонации, ты не убивать меня пришла, – чуть прищурившись, произнес Бэр.

– Верно, – кивнула Азура. – Ну и заварил ты кашу! У деда от ярости чуть вся чешуя не вылезла, а мама едва ли по потолку не бегала, когда поняла, что ты не только жив, но и вполне здоров.

– Приятно слышать, что у них все хорошо, – усмехнулся Бэр.

– И если бы я не вмешалась, то они почти наверняка решили тебя убить. Что с них взять? Пеньки. Деду уже седьмая тысяча лет пошла. Так что будешь должен, – самым лучезарным образом улыбнулась Азура.

– Чего это мне такое счастье подвалило? – настороженно спросил Макс.

– Люблю я удачливых. А ты смог за минувший год дважды выжить там, где шансов не было от слова вообще. Кстати, а как ты тут-то смог выкрутиться? Ведь сил в тебе не было ни капли.

– Повезло, – пожал плечами Макс. – Один добрый человек неаккуратно пентаграмму нарисовал и… в общем, сам не знаю, что на меня нашло. Местная Богиня Смерти сказала, что я там схарчил восемь пейзан ну или кем они там были. А потом в тушку одного как-то непроизвольно и заскочил.

– О как! – улыбнулась Азура. – Точно везучий. А что от тебя Боги хотят?

– Сволочи они – спят и видят меня в роли жертвенного ягненка, который сам идет на заклание. Правда, смысла я не понимаю от этого процесса. Бред.

– Ладно. Не буду рассиживаться, а то меня хватятся. Да и неуютно тут. Все-таки умирающий мир – скверное местечко. Что же до тебя, то вот, – Азура извлекла из воздуха письмо. – Мама с дедом вместе сочиняли. Это к вопросу о том, что ты спрашивал у нее. По поводу твоей судьбы просили передать на словах: справишься тут с проблемами – тебе дадут шанс и пригласят на инициацию. Если и ее пройдешь с первого раза, то примут в род и клан. – Дама встала, отряхнула платье и насмешливо улыбнулась. – Ты уж постарайся, братишка, а то у нас в роде маловато мужчин осталось.

– Ох… А то у меня есть выбор? Сама же знаешь, как умирать не хочется.

– Ну раз понял, действуй, – кивнула она и шагнула в сторону от костра. Но вдруг остановилась и на пару секунд замерла. – И еще. Держи, – кинула она что-то небольшое так, что Макс едва успел поймать. – Это аванс. Мать очень надеется, что ты ее не опозоришь и выкрутишься.

– Что это?

– Печать рода. Ее силой ты не сможешь по-настоящему воспользоваться, так как не инициирован. Поэтому она в твоих руках – просто накопитель, но очень большой емкости. Да для местных мелких демонов неплохое страшило. Не у каждого может быть такой перстень. Ой, не у каждого. Хм. Бывай, братишка, – улыбнулась она чрезвычайно обворожительной улыбкой и, вильнув бедром, растворилась в темноте.

Спустя некоторое время в беседке божественно красивого сада

– Ну что скажешь, сестрица? – вкрадчиво спросила Даяна Хель. – Родственнички объявились? Неожиданно? Да еще знак рода ему оставили.

– Этого не может быть просто потому, что не может, – покачала головой Богиня Смерти и Загробного мира. – Что же он там такого написал, что род решил дать ему шанс?

– Меня в этом разговоре больше заинтриговало то, что он дважды выжил в совершенно безвыходных ситуациях.

– Это нам разве поможет? Не думаю. В игре появилась четвертая сторона. И это уже интересно.

– Ты полагаешь? А что скажем остальным об этой интересной беседе?

– Зачем? Особенно этой тупой парочке. Пусть все идет как идет. Если наш юный демон сможет найти решение загадки пророчества, не жертвуя собой, то я не против. Ссориться с могущественным аристократическим родом демонов нет никакого смысла. Да и, полагаю, если он решит проблему, которая вызвала пророчество, то наш мир стабилизируется и сместится ближе к центральным. От этого выиграем мы все.

– Почему же ты не хочешь поделиться этой замечательной новостью с нашими братьями и сестрами? – лукаво улыбнулась Даяна.

– Ломать не строить, – пожала плечами Хель. – Они слишком без короля в голове и могут вытворить все, что угодно.

Глава 6

– Макс! – донесся до задумчивого сознания демона знакомый голос. – Макс! Постой!

– Хайме? – вынырнул из задумчивости молодой барон. – Что ты тут делаешь? Что-то случилось?

– Случилось, – с грустью произнес наставник. – Уезжай. Адда, как ты уехал, ревет в три ручья и заявляет, что хочет только тебя и ни за кого больше замуж не пойдет. У Годрига просто голова кругом от нее. Если ты вернешься, то эта несносная девица не успокоится, пока не окажется у тебя в постели. Да. Да. Я верю в твою выдержку и в то, что она тебе не нужна. Но там такая страсть… Если ты посмеешь ей отказать, то она тебя просто изнасилует.

– Страсть, говоришь? – задумчиво сказал Макс, вспоминая письмо мамы. – А когда с ней это произошло?

– Если честно, меня насторожила уже ее первая реакция на тебя. Конечно, своего братика она не любила, но чтобы воспылать ни с того ни с сего интересом к демону – на нее это совершенно не похоже. А потом по нарастающей. Ты даже не представляешь состояние Годрига. Он каждое утро встает с чувством ужаса от того, что зайдут слуги и шепнут на ушко о том, как прошла ночь.

– Что же он прямо мне не сказал?

– Боялся.

– Так это он мне постоянные курьезы с дамами подстраивал?

– Пытался помочь. Видел, что уже который месяц пар не спускаешь, и боялся за дочь. У той-то с каждым днем страсть все сильнее становилась.

– А теперь, значит, голову совсем сорвало… – хмыкнул Макс.

– Уезжай. Мы очень тебя просим. Не ломай девчонке жизнь. Ты-то дальше пойдешь, а ее кто возьмет в жены? Кому она будет нужна после бурных ночей, проведенных с родным братом? И ведь не утаишь – слуги уже наутро по всему замку разнесут. Вот, – Хайме полез в сумку, перекинутую через плечо. – Тут немного денег на дорогу и одноразовый артефакт портала, который я в свое время нашел в Серых Пустошах.

– Портала?

– Да. В свое время я его оставил для себя в память о былых годах. Он должен выбросить рядом с Гардором по ту сторону Серых Пустошей.

– А как им пользоваться? Я ведь не умею плести заклятия…

– То есть? – удивился Хайме. – С твоей аурой можно горы свернуть, а не то что телепорт одноразовый открыть.

– Все намного хуже – в этом теле я не могу толком магией пользоваться. Только ритуальной. Большую пентаграмму призыва там сделать или нанести руны на клинок и накачать их силой. Это не проблема. А вот все, что касается других форм, – совсем ничего не получается.

– Это, конечно, печально, но с артефактом ты справишься. Там не нужно плести никаких заклинаний, достаточно его активировать, вливая собственную силу.

– Хорошо, – кивнул Макс. – Я, признаться, очень расстроен, что эта проказница Миранда пытается меня таким образом зацепить.

– Миранда?! – крайне удивился Хайме. – Она-то тут при чем?

– Я замешан в очень большой игре, в которой участвуют все Боги этого мира. Ну… по крайней мере, самые сильные. У них свои интересы, у меня – свои. Извинись за меня перед Годригом и объясни. Адду отпустит. Страсть – она такая. Сильная, жгучая, но совершенно непоследовательная и непродолжительная.

– Что сказать Адде?

– Что меня больше нет, – чуть подумав, ответил Макс. – Погиб при призыве демона. Так ей будет проще. А я сюда все равно больше не вернусь.

– Ой! Чуть не забыл! Вот, – он протянул Максу бумагу с закрепленным на ней сургучом. – Твои документы, заверенные отцом. Барон Макс эль Дерон. А вот фамильный перстень. С ними тебя вполне признают в Империи. Ну что, будем прощаться? А то как бы Адда не почувствовала твое приближение и не принеслась сюда. Если в этой игре замешаны Боги, то все может случиться.

– Да, – спокойно сказал Макс, твердо глядя Хайме в лицо. – Спасибо за помощь. Я тебе действительно благодарен. – Тот лишь кивнул и, развернувшись, не спеша пошел в сторону замка. А юный барон сосредоточился на артефакте, который открывал портал в его новую жизнь…

Глава 7

Макс выехал из сплошного круга сполохов портала и остановился, осматриваясь. Ситуация оказалась в целом довольно безрадостной. Не хотел он так уезжать от Годрига. Не хотел. Да и вообще, ему еще требовалось время, чтобы окончательно освоиться. Ведь без магии с его отвратительной физической подготовкой он мало что мог. Да, восемь месяцев серьезных занятий, направленных прежде всего на развитие выносливости, очень помогли, и он уже не чувствовал себя настолько ничтожным, как в первые дни. Но ему было очень далеко до начинающего воина средней руки. С несколькими случайными разбойниками справиться, да и только…

И вот он здесь. Ни колдовать не может серьезно, ни сражаться в рукопашной. В кошельке золотая монета разменной россыпью, грамота Свободных Баронств, подтверждающая благородное происхождение, печатка и, собственно, все. Еще, конечно, есть здоровый, крепкий черный конь, самый сумасшедший из тех, что нашли в округе. Видимо, когда Годриг его покупал, то надеялся, что Макс себе шею сломает. Но все обошлось, и Демон, а именно так молодой барон назвал своего скакуна, очень привязался к новому хозяину.

«Жить-то как дальше? Пойти, что ли, в наемники?» – подумал Макс и мысленно плюнул на эту неудачную идею. Из оружия – только легкий меч, больше напоминающий разожравшуюся пехотную шпагу, и кинжал. Доспехов нет. Не считать же за таковые его походную одежду, которую он, в противовес традициям баронств, сшил по специальному заказу. Высокие кавалерийские сапоги, штаны, дико напоминающие армейские галифе, и куртка, находящаяся в близком родстве с кителем начала XX века. Выглядело, конечно, необычно для аборигенов, но путаться в местных одеждах ему давно надоело.

«Что же делать? Воды на пару суток, как и еды. Фуража вообще нет. Куда ехать?» – подумал он, осматриваясь.

Местечко было еще то. Холмы удивительно мертвой земли уходили до горизонта. Ни травинки. Ни деревца. «Прямо земли Некрополиса, – поежился барон, вспоминая компьютерную игру, знакомую ему по прошлой жизни. – Только зомби или бродячих скелетов до полного счастья не хватает». И в этот момент, видимо, почувствовав настроение хозяина, конь как-то нервно вздрогнул и фыркнул.

– Ну же, дружок, не переживай, – погладил он Демона по шее. – Что-нибудь придумаем… – сказал Макс и тронул в сторону самого большого холма, решив оглядеться и найти хоть какие-нибудь ориентиры.

Чуть позже где-то на древнем тракте

– Арина, – обратился мэтр Фрист к одной из варг охранения. – Позови мне мастера Грегора.

– Что-то случилось? – насторожилась командир боевой пятерки Зиана.

– Не знаю. Сильный всплеск магической силы где-то впереди слева. Очень не похоже на мигрирующие аномалии.

– Мэтр Фрист, – обратился спустя пару минут начальник охраны каравана, – ваша варга меня напугала. Вы ожидаете нападения? Здесь?

– Не знаю, мастер Грегор. Я просто хочу вам напомнить, что до города не так уж далеко, так что мы можем ожидать и нападения. Сами знаете, в Гардоре очень много наемников и искателей приключений. Не город, а разбойничий вертеп. Поэтому будьте настороже.

– Безусловно, – кивнул он и слегка осекся от легкого рыка Зианы. – Что?

– У нас гость, – сказала она, показывая рукой на холм впереди, где стоял одинокий всадник.

– Похоже, что мое предчувствие меня все-таки не подвело, – сквозь зубы произнес Фрист.

– И место для засады выбрано очень хорошо, – согласилась с ним Зиана. – Мы будем зажаты между двух холмов.

– Зачем он вообще раньше времени выехал на холм? И где все остальные? – с легким недоумением спросила Арина.

– Действительно. Узнай, что ему нужно, – кивнул Фрист варге. – Ступай.

– Господин Фрист, – начала его осаждать Зиана. – Моими бойцами распоряжаюсь только я.

– Так прикажите ей выяснить, что ему нужно, – ткнул маг в сторону одинокого всадника.

Спустя пять минут

Арина скакала не спеша, заходя к незнакомцу по покатому склону холма. То есть по большой дуге. Впрочем, этот всадник не дергался и спокойно наблюдал за ее приближением.

«Странно, – подумала она, – ни доспехов, ни оружия. И одежда не покрыта пылью. Тут ведь даже если от города доскакать, таким чистым не будешь…»

– Ты кто? – крикнула она с сотни шагов, желая поскорее завершить порученное ей задание. Но всадник промолчал, спокойно разглядывая ее.

Поняв, что унижаться и рвать глотку тот не собирается, варга вздохнула и подъехала ближе, все больше и больше удивляясь одежде незнакомца… и его взгляду. Такой спокойный, холодный, внимательный. Казалось, что он удерживает под контролем все до последней детали.

– Ты кто? – снова спросила она спокойным голосом, остановившись в паре шагов от всадника.

– Вас разве не учили, милая леди, что, начиная разговор, нужно представляться? – чуть улыбнувшись, спросил Макс.

– Арина, – как-то растерянно произнесла варга. – Боевая пятерка Зианы. Сопровождаем почтенного мэтра Фриста в его экспедиции.

– Экспедиции? Тут? – удивился Макс. Хмыкнул. И представился сам: – Макс эль Дерон, младший сын барона Годрига эль Дерона из Свободных Баронств, – чуть кивнул парень, завершая представление. – Судя по тому, что караван встал, не вступая между этими холмами, вы испугались одинокого путника?

– Какой же вы одинокий путник? – удивилась варга. – У вас одежда совсем не покрыта треклятой серой пылью, от которой здесь никуда не деться. А это значит, что вы как минимум везете с собой гардероб со сменной одеждой. Где ваши люди, милорд?

– Я тоже хотел бы это знать, – улыбнулся Макс. – Что же до пыли, то я только что прибыл сюда телепортом. Папа решил не выделять мне личный манор из своего баронства и не нервировать своего старшего сына. Поэтому мне предложили выбор – или проваливать, или брать в жены дочку соседа.

– Неужели такая страшная? – усмехнулась варга.

– Понятия не имею, – пожал плечами Макс. – Даже не стал проверять ее личные данные. Я вообще не люблю, когда за меня решают, а уж если это касается личных дел, так и подавно.

– И куда вы путь держите?

– Мне сказали, что телепорт выкинет меня где-то рядом с городом Гардор. Вот туда и двигаюсь. Хотя, признаться, понятия не имею, где он находится. Ваш караван, случаем, не туда же идет?

Девушка нахмурилась.

– У вас есть документы, подтверждающие, что вы барон эль Дерон?

– Конечно, отец хоть и выгнал меня практически без гроша в кармане, но бумаги выправить догадался. Да и фамильный перстень вручил для того, чтобы весь мир был в курсе того, кто поставил его на уши.

– О! А вы собираетесь ставить мир на уши? – улыбнулась Арина. – Справитесь?

– Как будто у меня есть выбор, – грустно усмехнулся Макс и кивнул в сторону каравана внизу. – Мне очень приятно ваше общество, милая леди, но давайте не будем испытывать терпение ваших нанимателей. И вообще, признаться, я удивлен, что они направили ко мне вас. Неужели у них нет мужчин?

– Так вы не знаете, кто я? – фыркнула она.

– Комсомолка, спортсменка и просто красавица?

– Что? – недоуменно уставилась она на Макса.

– Леди, я, признаться, не очень разбираюсь в местных реалиях и понятия не имею, кто и что вы такое. Две ноги, две руки, голова. Вроде женского пола. Хорошая фигура. Экономные движения. Относительно развитая мускулатура. Слегка увеличенные клыки, которые вы стараетесь особенно не демонстрировать. Хвоста, насколько я вижу, нет, как и прочих нестандартных атрибутов. С виду обычная девушка. Только зачем вы себе клыки сделали – не ясно. Хотя для мне это абсолютно не важно.

– Вообще-то я с ними родилась, – прищурившись и заинтересованно рассматривая барона, сказала девица.

– Ну, родилась и родилась, – пожал плечами Макс.

– Вы что, действительно не знаете?

– Что я должен знать? – начал раздражаться барон.

– Вообще-то я варга. Нас считают самыми лучшими воинами Империи.

– Да, пожалуйста, – снова пожал плечами Макс. – Я не претендую и не оспариваю столь грозную репутацию. Но девушки-то тут при чем?

– Варги бывают только женского пола, – улыбнулась Арина.

– Это как? – с искренним недоумением уставился парень на девчонку.

– Ты издеваешься, что ли? – нахмурилась она.

– Да нет. Первый раз встречаю таких странных существ. Хотя нет, вру. Перерождение у демонов меня тоже озадачило.

– Откуда ты знаешь про демонов? – подозрительно покосилась на него Арина.

– Много читал умные книжки, – улыбнулся парень. – Варги ведь не разновидность демонов?

– Нет, что ты, – улыбнулась Арина. – Мы просто берем себе в мужья мужчин других рас. Но у нас всегда рождаются только девочки.

– Странно…

– Нас такими создали, – вздохнула Арина.

– Ладно, не грусти, – хмыкнул Макс. – Дурное дело нехитрое. Вот мир на уши поставлю, может, и до вас руки дойдут. Любопытно же.

– Ты говоришь очень странно, – покачала головой Арина.

– Не обращай внимания. Я вообще странный, – сказал барон и направил своего коня в сторону каравана, тихо начав напевать, так как его настроение потихоньку налаживалось. Все-таки некая определенность существенно лучше подвешенного положения.

– Какая странная песня! Что это за язык? – окрикнула его Арина.

– Тебе нравится?

– Никогда его не слышала. А о чем песня?

– Об удаче. Еще пятнадцать минут назад я думал, что пропаду в этих мертвых землях. Но мне снова повезло. Полагаю, что авансом, но мне сейчас это без разницы.

Спустя сутки

– Не нравится мне этот Макс, – тихо произнесла Зиана, поравнявшись с Фристом.

– Что-то заметила?

– Вы видели его коня?

– И что с ним не так?

– Во время привала слуги хотели его накормить, так еле успели отскочить. Если бы сам Макс не вмешался, то его конь создал бы массу проблем. Такими лошадьми не пользуются избалованные дворянские отпрыски. Они слишком своенравные. Обычно это удел воинов. Да и сам парень производит очень двоякое впечатление, начиная от внешности и заканчивая манерой поведения.

– Так ты про его заносчивость?

– В том числе и о ней. И ведь он ее старается прятать, а не выставлять наружу, как обычно делают. Ты же знаешь, мы хорошо чувствуем эмоции других. Но его я просто не понимаю. Как будто стена. Непревзойденное спокойствие. Лишь изредка он отвлекается, и мы начинаем замечать что-то. Я Арину даже попросила прощупать его нашими способностями, но он лишь усмехнулся, глядя на ее потуги. Давненько я не встречала человека, способного устоять против шарма варг.

– Верно. Странный парень, – ухмыльнулся маг. – Опасаешься его?

– Конечно. Если он действительно потерял способность к плетению заклинаний из-за стычки с демонами, то меня сильно заботит вопрос о том, почему эти самые демоны не завершили начатое. И как бы за ним не наведались прямо в расположение лагеря.

– Это вряд ли. Говорят, что им в этом мире очень неуютно. Что им тут не нравится – ума не приложу. Но это общеизвестный факт. А парень явно с секретами, и немалыми, но пока ведет себя спокойно. Как доберемся до города, я сообщу в Академию, в конце концов, разбираться со странными магами – не моя задача.

– А я пока за ним присмотрю. Вдруг сбежать захочет?

– Только не усердствуй. Мы не знаем, с чем столкнулись.

– Вы полагаете, что этот птенчик может что-то противопоставить моей пятерке? – усмехнулась Зиана.

– Ну-ну, – покачал головой маг. – Если он выглядит как разбалованный отпрыск мелкого барона, то это еще ни о чем не говорит. У него очень сильная аура. Да и, полагаю, пережить бой даже с одним демоном ваша пятерка не сможет. А он смог. Поэтому ведите себя с ним очень аккуратно. Если он хочет прикидываться овечкой, значит, ему так нужно.

Глава 8

Все началось, когда до города оставалось полдня пути. Люди расслабились и уже начали предвкушать, как разбредутся по кабакам, напьются и развлекутся с любвеобильными девочками. Вот тут-то, в этот момент и ждала ловушка в лице разбойников, которые действовали по хорошо отработанной схеме и не рвались слишком уж углубляться в Серые Пустоши. Да и зачем? Там все настороже…

– Разбойники! – донесся крик передового дозора, ставший громом среди ясного неба. И понеслось. Крик. Гам. Шум.

Фрист с пятеркой прикрывающих его дамочек особенно в бой не рвался, держась в глубине, но помогал плетениями. Впрочем, ситуация с первых минут начала складываться неудачно для каравана. Во-первых, из-за того, что нападающих было действительно очень много, а во-вторых, из-за внезапности. Слишком уж расслабились ребята.

Понимая, что пусть с тяжелой, но шпагой особенно не повоюешь в этой средневековой сшибке, особенно без доспехов, Макс принял решение заняться обозом, который, казалось, бросили на произвол судьбы.

– Вагенбург! Вагенбург! – кричал он на пределе своих возможностей, привлекая к себе внимание и перекрикивая шум битвы. Но обозники лишь испуганно таращились на него, не понимая, что от них нужно. Пришлось пинками, матом и угрозой немедленной расправы сгонять фургоны в круг и скреплять подручными средствами. Получалось не очень хорошо, но хоть что-то.

На десятой минуте боя охрана каравана дрогнула и стала отступать, неся потери. Один боец упал на землю и был незамедлительно добит. Второй. Третий. В общем, к тому моменту, как в несколько раз превосходящий противник загнал остатки личного состава в импровизированный вагенбург, в распоряжении Фриста и Грегора была едва ли треть бойцов. Да и они сами были уже ранены.