Дело спящей красавицы (СИ)

Что же за день такой?

— Павел Филиппович, но это же несправедливо! — в очередной раз заявил невысокий человек, который ерзал в кресле напротив моего рабочего стола.

Я устало вздохнул. День не задался с самого начала. Вернее, утро прошло неплохо. Я сумел разобрать все заявки, которые накопились, пока я искал по Петрограду перевертышей. Затем Арина Родионовна собрала те, что оказались закрытыми, и я отвез их в Министерство Юстиции. Там встретил уже знакомую девицу, которая забрала бланки и с настороженным видом предложила мне расписаться в журнале.

— Поздравляю с очередными завершенными делами, — сказала она, когда я уже собирался уходить.

— Благодарю, — улыбнулся я и направился прочь.

Дорога домой не заняла много времени, так как транспорта в центре города все также было мало. Фома напевал мелодию, включив в салоне радио. И я думал о том, что жизнь налаживается.

Но по возвращении в офис, меня ждал сюрприз. В приемной сидел человек в клетчатом пиджаке с перламутровыми пуговицами, узких вельветовых штанах и в туфлях с затейливыми пряжками в виде медвежьих морд. Он пил чай, оставив в сторону мизинец, и читал утреннюю прессу сквозь пенсне, которое он забавно зажимал, кривя глаз. И как только я вошел в приемную, мужчина отложил газету, поставил на стол чашку, вскочил с кресла и ловко поймал в ладонь пенсне, чтобы тут же сунуть его в карман. На лице гостя расплылась довольная улыбка:

— Доброе утро, Павел Филиппович. Арина Родионовна сказала, что вы скоро прибудете, и вас можно подождать. Вот я и жду.

— Доброе, — начал я, замявшись, и мужчина представился все с той же широкой улыбкой:

— Олег Медведев. Промышленник.

— Олег Медведев, — повторил я. — Если дело срочное…

— Очень даже срочное, — перебил меня промышленник и сложил руки на груди в молитвенном жесте.

— Тогда давайте пройдем в мой кабинет.

Я указал на дверь, и Олег благодарно кивнул. И направился следом за мной. Уже у двери, я обернулся и произнес, обращаясь к секретарше:

— Арина Родионовна, сделайте нам, пожалуйста, чай.

— Да какой чай, Павел Филиппович, — отмахнулся Медведев. — Уверяю вас, моя просьба не займет много времени. Я вас задержу на пару минут, не более.

Как выяснилось, промышленник нагло меня обманул. Его история заняла битый час, и Арина Родионовна не раз ещё приносила нам чай, пока Медведев путанно излагал суть претензии.

Я быстро запутался в повествовании, хотя пытался вычленить главное. Олег Медведев владел мануфактурой по производству умных светильников, которые реагировали на голос или звук и меняли режим освещения в комнате. Продавалось все это через сайт мануфактуры, а помимо этого у промышленника был заключён договор на поставки продукции в сеть магазинов «Сувениры Империи». Компаньон Медведева нарушал условия поставки на его мануфактуру, из-за чего Олег, в свою очередь, не мог поставить товар заказчикам. И теперь «Сувениры Империи», решили подать на Медведева жалобу в Торговую Палату.

— И я очень хочу, чтобы вы были моим представителем на предстоящем разбирательстве, — заключил Олег.

— Хорошо, — ответил я. — Пишите заявление на оказание услуг, и я возьмусь за ваше дело.

На лице Медведева проступила довольная улыбка:

— Правда, Павел Филиппович? — робко уточнил он.

Я усмехнулся:

— Правда. И напишите у секретаря название и адрес компании, которая поставляла вам детали. И ещё мне нужен договор с этой компанией.

— Какой?

— Которая поставляла вам комплектующие.

Улыбка медленно сползла с добродушного лица:

— А вот здесь может появиться некая сложность, — осторожно начал он, и я вздохнул, чувствуя подвох:

— Договор вы не заключали, верно?

— Я хорошо знаю этого человека. И он дал мне честное слово, — забормотал промышленник.

— Поставки были более низкого качества по заниженной цене? — догадался я, и Олег кивнул:

— И не совсем законные. Времена сейчас такие, Павел Филиппович. Хочешь остаться на рынке — изволь урезать бюджет. И экономить или на работниках, или на комплектующих.

— Контрабанда? — уточнил я, и Медведев вздохнул:

— Если бы. Кустарная сборка подвального качества. Но делают они на совесть, — поспешно заявил Медведев, словно пытаясь оправдать поставщика. — И гарантия у моей мануфактуры повышенная. Процент возвращающегося на склад брака для ремонта такой же, как и с официальными деталями. Никаких токсичных соединений или ещё чего вредного. А если разницы нет — зачем переплачивать? Не выставлять же добрых людей на улицу? Вы моя последняя надежда, Павел Филиппович. Остальные адвокаты города мне уже отказали. А если я разбирательство в Торговой Палате проиграю — то мануфактуру закрывать можно будет.

— Неудивительно, — пробормотал я, приглаживая волосы пятерней. — Ладно, я попробую вам помочь. Но обещать ничего не могу. В связи с вновь открывшимися обстоятельствами.

— Спасибо, Павел Филиппович, — довольно ответил Медведев и торопливо встал с кресла, словно переживая, что я передумаю.

— Только мне нужно название этой вашей фирмы, которая поставляла вам комплектующие. И адрес, — поспешно добавил я.

— А, да. Сейчас.

Я протянул ему чистый лист бумаги, и промышленник быстро записал все координаты фирмы.

— Вот.

Он положил ручку и уточнил:

— Все?

— Пока да.

Пятясь и рассыпаясь в благодарностях, горе-промышленник покинул кабинет. Я же вздохнул, снял с рычагов трубку стоявшего на столе телефона, и набрал номер Дамира Васильева. Глава палаты ответил почти сразу:

— Добрый день.

— Добрый, Дамир Васильевич, — ответил я. — Вас беспокоит Павел Филиппович Чехов.

— Здравствуйте, Павел Филиппович, — голос в динамике мигом стал доброжелательным.

— Дамир Васильевич, вы не знаете, кто будет вести дело «Сувениров Империи»?

— Охотно, — согласился Васильев. — Одну минуту.

Он зажал ладонью микрофон и крикнул кому-то. А затем продолжил, обращаясь уже ко мне:

— Неужели вы решились взяться за представительство Медведева в Торговой Палате?

Признаваться не хотелось. Но я всё же ответил:

— Взялся.

— Ох и рисковое это предприятие, Павел Филиппович, — с сомнением произнес Васильев. — Это же ваше первое представительство в Торговой Палате?

— Первое.

— Тяжело вам придется, — посочувствовал мне глава. — Спасибо. Так вот, Павел Филиппович, компанию купца Васечкина будет представлять Свиридова. Елена Анатольевна. Вы вроде бы с ней сталкивались в деле Соболева.

— Спасибо, Дамир Васильевич, — вежливо попрощался я и повесил трубку на рычаги.

Откинулся на спинку кресла и тяжело вздохнул: видимо, у Свиридовой появился шанс отыграться за дело Соболева. И я был уверен, что она этим шансом воспользуется.

В дверь постучали, и в кабинет заглянул улыбающийся Медведев:

— Павел Филиппович, я заявление написал. Даже подписал. Вам тоже надо подпись поставить.

Я взял со стола лист с данными на фирму, встал с кресла и вышел в приемную.

Медведев уехал через двадцать минут. Я же сел в кресло.

— Новое интересное и дело, Павел Филиппович? — уточнила Арина Родионовна.

— Очень интересное, — ответил я. — И скорее всего, проигрышное.

Вытащил из кармана телефон и принялся вертеть его в руке, размышляя, стоит ли звонить Свиридовой. Но затем все же решил сперва уточнить у секретаря:

— Арина Родионовна, вы можете посмотреть в Сети информацию о…

Я взял со стола лист, и прочитал:

— Ремесленной мастерской Брагина.

— Сейчас.

Послышался быстрый стук по клавишам, а затем секретарь озадаченно произнесла:

— В Петрограде несколько ремесленных мастерских с таким названием, Павел Филиппович. Вам какая нужна?

Я продиктовал номер телефона, и через несколько секунд, секретарь ответила:

— Ага, нашла. Фадей Брагин. Что вам про нее нужно?

Она оторвалась от монитора и с интересом взглянула на меня.

— Хорошо, что такая вообще существует, — задумчиво ответил я. — Про нее есть какая-то информация?

Арина Родионовна покачала головой.

— Ничего. Разбирательств в судах нет, претензий тоже.

— Понятно.

Это было предсказуемо. Вряд ли этот промышленник заключал договоры со всеми. Иначе бы он давно разорился. Ладно, нужно ехать к этому ремесленнику для личной беседы.

Я открыл список контактов и принялся искать телефон Фомы. Но аппарат зажужжал, а на экране высветился номер Зимина. И я удивлённо поднял бровь: этому ещё что нужно? Принял звонок, и в динамике послышался знакомый хриплый голос:

— Добрый день, Павел Филиппович. Как ваши дела?

— Неплохо, — осторожно ответил я.

— Это хорошо, в наше непростое время. Я хотел бы с вами побеседовать. Вы не против?

— Когда?

— Могу заехать к вам в офис. Скажем, через десять минут.

— Хорошо.

— Тогда скоро буду.

Он завершил вызов. Я же откинулся на спинку кресла и налил в чашку почти остывший чай из стоявшего на столе чайника. И принялся ждать гостя.

Зимин вошёл в приемную точно через десять минут. И при виде меня на лице крепыша расплылась довольная улыбка, словно он встретил доброго друга, которого не видел очень давно. Хотя виделись мы с кустодием всего пару дней назад.

— Добрый день, Павел Филиппович.

Я протянул ему ладонь, и Стас ответил на рукопожатие.

— Можем ли мы побеседовать у вас в кабинете? — осторожно поинтересовался кустодий.

— Охотно, — ответил я и направился к двери, Зимин последовал за мной.

Я вошёл в кабинет, знаком указал гостю на кресло. И вежливо уточнил:

— У вашей организации что-то случилось?

— Ну что вы, Павел Филиппович? Просто принес вам новости. Я слышал, что при обыске в особняке Добронравова обнаружили свадебные платья, на которых были следы крови. И вроде бы они совпадают с группой крови пропавших. Сейчас жандармы прочесывают болото. Но площадь там большая, так что поиски могут затянуться. Райскую, кстати, тоже уже нашли.

— У вас поразительная осведомленность о деле серийного душегуба, — пробормотал я.

— Увы, мастер Чехов, дело закрыто, — ответил кустодий. — В связи со смертью подозреваемого. Добронравова нашли в камере с несколькими ножевыми ударами. Официальная версия — в камеру попали неустановленные лица. Но и версию с самоубийством тоже не стоит сбрасывать со счетов, — Зимин откровенно веселился. — Как знать, может несчастный заточил припрятанную с обеда ложку и как давай на нее прыгать грудью.

— Вот как, — протянул я.

— В острогах такое случается, Павел Филиппович, — уже серьезно произнес Зимин. — Но обвинения с Пожарского сняты. Теперь окончательно. Так что парень может вздохнуть свободно. А вы, мастер Чехов добавьте к своим делам еще одно выигранное.

— А что по вашему перевёртышу?

— Во всем сознался. Скоро пройдет закрытое заседание, его приговорят к бессрочной каторге.

— Как можно? Ведь он может менять личину и, значит, опасен.

— Каторга бывает разная. И человек может отдать долг империи по-разному. Да и сложно убежать с каторги, если у тебя нет, к примеру, ножек.

К юмору Зимина привыкнуть было сложно. И я подумал, что и пытаться не стоит.

— Быть может его и казнят, — посуровел гость. — Но это уже судья решать будет. Так что Александр Васильевич просил передать вам нашу искреннюю благодарность.

Он достал из кармана пухлый конверт и положил его передо мной:

— Вот. Полторы тысячи рублей.

— Сколько? — удивлённо поднял бровь я.

— Полторы, — спокойно повторил кустодий. — Павел Филиппович, вы сами полностью провели операцию по поимке перевертыша. И, возможно, спасли жизнь самому…

Он указал в потолок указательным пальцем и продолжил:

— Государю-Императору. И не стоит недооценивать это самое «возможно».

— Простите, мастер Зимин, но…

— Никаких «но». Боюсь, своим отказом вы расстроите главу нашей организации, — перебил меня кустодий. — К тому же, эти деньги были объявлены как награда за розыск и поимку перевертыша. Ну, знаете, когда жандармерия обращается к подданным за помощью. По указу Императора. Запамятовал его название…

— О помощи подданных в охране правопорядка, — подсказал я, и Зимин довольно улыбнулся:

— Точно. Вы все-таки очень хороший адвокат. Все своды законов наизусть знаете. Мне вот никак не удается запомнить даже самое что ни есть простое простое правило дорожного движения. Единственное, что спасает, так это корочка кустодия. А не то отобрали у меня права бы уже давно.

— Не наговаривайте на себя, — отмахнулся я.

— Истину говорю, Павел Филиппович. Так что это ваши честно заработанные деньги. Берите, мастер Чехов. Вам наверняка немного перепадает от ваших клиентов, которые сверкают дырками на пятках.

Я недоверчиво взял конверт, открыл его, заглянул внутрь. Там и правда лежала пухлая стопка гладких, практически новых константиновских пятирублевых купюр.

— Пересчитывать будете? — иронично уточнил Зимин, но я покачал головой:

— Проверю вашей организации.

— Хорошо. Благодарю за помощь, Павел Филиппович. А мне пора. До встречи, мастер Чехов.

Он встал с кресла и вышел из кабинета. А через несколько секунд я услышал его голос:

— До встречи, Арина Родионовна.

— До встречи, мастер Зимин, — раздался в ответ растерянный голос секретаря.

Хлопнула входная дверь, а передо мной тут же появился призрак Любови Федоровны:

— Кажется, я слышала, что кто-то говорил про деньги? — хищно осведомилась она.

— Разве? — просто шутки ради я сделал вид, что не понимаю, о чем речь.

— Полторы тысячи имперских рублей, — процедила женщина и окинула меня проницательным взглядом.

— Да вроде нету, — продолжил упрямиться я.

— А если найду? — угрожающе надвинулась на меня призрачная дама.

— Кустодий, который приходил в гости, вручил мне награду за поимку особо опасного преступника, — быстро выпалил я и убрал ежедневник с лежащего на столе конверта. Любовь Федоровна подняла его, любовно прижала к груди и довольно протянула:

— Выгодное это нынче дело, преступников ловить. Может быть ты, Павел Филиппович, розыском займёшься? Все выгоднее, чем людям помогать.

— Кто-то должен помогать людям, — ответил я, и Виноградова скривилась:

— Но не за те деньги, которые платит вам министерство Юстиции.

Я вздохнул, но отвечать не стал. А Виноградова вдруг подобралась и счастливо отметила:

— Две пятерки лишние положили.

— Уверены? — поразился я тому, как она сумела посчитать купюры через конверт.

— На десятку, так уж и быть, будем поить этого увальня Зимина, если будет ходить так и дальше. Но лучше бы пореже его видеть.

— Лишнее верну, — строго заявил я.

— Что ж ты за человек такой, — прошипела женщина и вынула из конверта две купюры, чтобы нехотя вернуть их на стол. — Деньги я изымаю. Подсчитаю их и распределю на нужды

Я открыл было рот, чтобы возразить, но призрак меня успокоил:

— Когда значка в столе твоей комнаты закончится, я обязательно ее пополню.

Разговор прервал стук в дверь. А через секунду, в кабинет заглянула Нечаева:

— Павел Филиппович, к вам посетительница, — произнесла она.

— Кто?

— Лиза Литвинова. Говорит, что это дело жизни и смерти.

— Пригласи, — разрешил я. И Арина Родионовна исчезла.

— Потом обсудим финансовый вопрос, — произнес я, обращаясь к Виноградовой. И призрак, недовольно поджав губы, шагнула сквозь стену. А через секунду, дверь кабинета открылась.

На пороге, нерешительно переминаясь с ноги на ногу, стояла просто одетая женщина лет тридцати.

— Добрый день, — заметив неловкость гостьи, начал я беседу. — Проходите, присаживайтесь. Арина Родионовна, сделайте нам, пожалуйста, чай.

Стоявшая за спиной гостьи секретарь кивнула. Гостья же прошла в кабинет и села в кресло.

— Рассказывайте, что у вас случилось, — мягко попросил я.

Женщина немного помолчала, подбирая слова, а затем начала:

— Павел Филиппович, только вы можете мне помочь. Моего мужа, Илью Литвинова, обвиняют в похищении и убийстве девочки. Сегодня его забрали в острог по подозрению. Ни один адвокат города не хочет браться за это дело. На вас вся надежда. Прошу вас, Павел Филиппович, не бросайте. У нас двое ребятишек.

— Какой девочки? — уточнил я, предчувствуя подвох.

— Дочери князя Потемкина, — был мне ответ. И я обречённо вздохнул. И пробормотал:

— Да что сегодня за день такой?

Дорогие читатели.

Нам важны ваши эмоции. Не скупитесь на комментарии, лайки и награды. у нас есть для всех щедрых на награды чибики на счастье от обаятельной Арины)