ГЛАВА 1

15 лет спустя

Эрик Брокк бросил мелкую монетку мальчишке, только что прибежавшему от станции с вестью, что «пузырь»[4] только что приземлился.

«От станции до конторы минут десять прогулочным шагом, а другим шеф не ходит, карету вряд ли будет брать… Ну еще минут пять на раскланивания со служащими станции, как это у него водится. Короче, максимум минут через пятнадцать будет тут», – прикинул Брокк, невысокий светловолосый паренек в небрежной, хоть и чистой (в кои-то веке!) одежде, официально состоящий на должности младшего оперативника Магического Сыска, а реально выполняющий функции помощника и правой руки начальника означенного заведения.

– Шеф только что приземлился! Готовность десять минут! – перекрывая вопли, гаркнул он, вваливаясь в контору, где как обычно царили шум, бардак и суета.

– Десять минут до прихода шефа!!! – тут же подхватил вопль Рекки, самый молодой из сотрудников.

Шум, суета и бардак тут же превратились в некого единого монстра, что грозил просто снести все к эркам![5]

Кто-то бегал с папками. Кто-то спешно убирал в стол недоеденный полдник. Марк орал, что лично придушит идиота, забравшего его таблицу со статистикой. Вини прыгала на махонькой кухне, варя кофе, который, без сомнения, тут же потребует шеф. Да-да, были у него некоторые слабости выросшего в роскоши этиуса. Лакни красила губы, смотрясь в маленькое зеркальце. Рыжий Уилни застыл рядом, наблюдая за тем, как ярко-красная помада ездит по пухлым губкам, а блондинка при этом еще пытается язычком что-то поправить в уголках оных. На Уилни тут же наткнулся идущий весь в себе Тари – типичный рассеянный чудаковатый ученый, в свои двадцать восемь выглядящий на неполные девятнадцать. Его тут же кто-то оттащил в сторону, зная, что Тари может пропустить конец света, занятый новой гениальной идеей.

– Пять минут!!!

Бедлам достиг критической точки.

– Кто взял мои отчеты по этой неделе?!!!!

– Откройте окно в кабинете шефа!!!

– Кто-нибудь отправился за булочками?!!!

– Чьи это каракули у шефа на столе?!!!

– О! Мои записи!!! Какой идиот?!!

– ДВЕ МИНУТЫ!!!

И бедлам стих. Все куда-то убралось, нашлось, задвинулось, успокоилось, притихло и застыло в ожидании.

Вот раздались отчетливый стук открывшейся двери, мягкий хорошо поставленный голос шефа, здоровающегося с привратником, и неторопливые шаги по лестнице.


Когда четыре года назад пошли слухи, что к ним на должность начальника Магического Сыска славного города Ойя назначили представителя всесильной Семейки Тацу, народ в отделе пришел в ужас. Самым мягким высказыванием на эту тему было: «Чем мы провинились перед богами?!!!», но оно было редким: сотрудники Магического Сыска не отличались сдержанностью. Всем было абсолютно ясно, что им на шею посадят очередного высокородного самодовольного идиота, коих и так было вокруг в избытке. К тому же про Семью Тацу ходили самые неприятные слухи. Говорили, что они мстительны, коварны, злопамятны, подозрительны, тщеславны и при всем этом – всемогущи. Последнее было непреложным фактом. До этого их славный город Тацу обходили стороной, за что им были благодарны все жители Ойя. Но вот – счастье кончилось. В город ехал один из Тацу, и как назло – именно в их департамент!!! Это же надо было так попасть!

Самое меньшее зло, на какое рассчитывали сотрудники Магического Сыска, – это увольнение недостаточно расторопных и почтительных, полная перестройка привычного уклада и абсолютное непонимание задач и стиля работы организации. К тому же, как ребята успели выяснить, к сыску именно этот Тацу не имел никакого отношения. После окончания УМН он вообще непонятно чем занимался – то был дипломатом, то сидел в каких-то конторах за канцелярской работой, то помогал своей тетке Льоне Тацу, входящей в высший правящий орган Эсквики – Совет Старейшин. Иногда оный еще называли Малым в противовес Большому, или Расширенному, Совету, куда помимо действующих руководителей страны входили министры, их заместители, члены правящих Семей (несколько самых влиятельных персон) и родов, имеющих политический и экономический вес, но не входящих в Малый Совет, а также представители от общин и городов.

Во многом ожидания оправдались. Досточтимый лэр[6] Джейко Тацу, едва появившись, очень быстро подгреб под себя все, до чего смог дотянуться, кого-то уволил, кого-то перевел на другие должности, все, что мог, переделал. Но вместе со временем и совместной работой пришло другое – уважение. Новый шеф не гнушался раз за разом объяснять то, что ему не нравилось, указывал, как это исправить и почему это надо сделать. Если он чего-то не понимал, то задавал вопросы, пока осознание не приходило. Уважал чужое мнение и опыт. Никогда не брезговал мелочами. И еще… он – не был самовлюбленным ублюдком, как все опасались. Его вежливость, дипломатичность, корректность вошли в поговорку. Что невероятно всех забавляло, потому что при всех этих качествах у Джейко было отличное чувство юмора. Да и отсутствием ехидства он не страдал.

Уже через полгода все сотрудники Магического Сыска не могли представить, как раньше они могли жить без шефа. Как они могли работать по другому порядку, тоже было непонятно. Девчонки были в него поголовно влюблены, называли красавчиком и милашкой. Но он ни одну не выделял, относясь ко всем с одинаковой заботой и нежной вежливостью. Хотя Джейко и правда был красавчиком. Поговаривали – особенно в прессе, что Джейко – бисексуал, чего тот, кстати, не опровергал. Однако за четыре года совместной работы Эрик, да и прочие, так и не заметили каких-либо проявлений этого пресловутого «би». А вот в обнимку с девушками Тацу регулярно мелькал на фотографиях в газетах.

– ЗДРАВСТВУЙТЕ, ШЕФ!!!

Уже привычный к таким дружным воплям, Тацу все равно подпрыгнул, потом, явно еле справившись с рвущейся с языка фразой – скорее всего, определением умственных способностей орущих идиотов, улыбнулся с тем неотразимым обаянием, что так любила пресса, и тоже поздоровался. Вид у него презабавный – как всегда элегантно одет, но при этом явно не выспался, словно ему так и хочется зевнуть и потереть глаза кулаком.

– Ребята, дайте мне пять минут, и все ко мне с отчетом, что вы тут за десять дней натворили!

За шефом, подпрыгивая и кряхтя, на коротких ножках следовал небольшой темно-красный кожаный чемодан.

Когда по прошествии означенных пяти минут все ввалились в кабинет к шефу, он как раз ругался с оным.

– Я кому сказал?! Закрывайся!

Чемодан лежал плашмя на стуле и громогласно возмущался:

– В меня столько не влезет!

– Только что влезало, а теперь не влезет?!!

– Не влезет!!!

Джейко был в полузастегнутой рубашке, которые по какой-то прихоти двуликих богов никогда у него не мялись. Наверняка тут снова вмешалась их хваленая фамильная тацовская магия.

Джейко обернулся на звук открывшейся двери и тяжко вздохнул:

– Что, пять минут уже прошли? – Не дожидаясь ответа, он снова повернулся к бунтовщику: – Вечно мой авторитет подрываешь! Закрывайся давай! А то такое наколдую!

Угроза подействовала, и чемодан закрылся, напоследок буркнув что-то типа «тиран». Джейко страдальчески вздохнул и наконец сел, пытаясь привести рубашку хотя бы в относительный порядок.

– Люди,[7] – простонал он, – а кто-нибудь мне кофейку сварит?

Перед шефом на столе тут же выстроился ряд, состоящий из чашки варского фарфора (слабость к дорогим вещам была в Тацу неистребима), сливок и блюдца со свежайшими с хрустящей корочкой булочками. Джейко просиял, будто ему подарили остров в южном море, и с умилением осмотрел сначала все это богатство, потом девушек, его организовавших.

– Девочки! Напомните, чтобы я вам премию выписал! – Физиономия, которую больше тянуло назвать «мордашка», шефа выражала безграничное счастье. Джейко вообще очень молодо выглядел: что с него взять, волшебник, да еще и Тацу к тому же.

Народ вокруг засмеялся. «Девочки» смотрели на начальника как на любимое дитя.

– Как съездили, шеф? – спросил кто-то, пока Джейко наливал сливки в кофе и делал первый глоток.

– Ой, ужасно! – с набитым ртом – уже добрался до булочек – попытался ответить тот. – Вот чего не могу понять, так это зачем так часто собирать Большой Совет, если все равно все решается на Малом?! И все это прекрасно понимают! Девять дней заседали!!! Говорили-говорили! Что-то обсуждали! Чуть со скуки не помер! Все мозги… – Джейко явно хотел как-то продолжить, но воспитание не позволило, так что он ограничился очередным страдальческим взглядом и большим куском булки, запиханным в рот. – Ну рассказывайте.

Первым по традиции начал Марк. Очень четко, по-деловому доложил о статистике происшествий за время отсутствия шефа. Потом вступила Вини – лучший эксперт по общей политико-экономической обстановке, затем Лакни – спец по слухам, но Тацу прервал ее коротким взмахом руки. Внимательно посмотрел на своих подчиненных, привычным жестом соединил кончики пальцев и оперся локтями на стол.

– А теперь расскажите мне то, что вы так упорно скрываете. – Взгляд темных с синим ободком глаз был спокоен и собран. Перед ними вновь сидел представитель всесильной Семьи Тацу, разум и деловые качества которой стали нарицательными.

– Ну… – промямлил Агн, оглядываясь по сторонам. – Тут вот какое дело… Пять необычных убийств в городе за последнюю неделю.[8]

– Та-ак, – протянул Тацу. – На десять дней вас, поганцев, оставить нельзя! – И кивнул – мол, продолжай.

– Убитые разного пола и рас, возраст от четырнадцати до двадцати семи. Объединяет эти случаи способ убийства: перерезанное горло, ножевые раны на запястьях в виде косого креста и удар в сердце. И вот это. В телах всех пяти жертв в сердце были оставлены вот такие ножички.

Агн перебросил шефу запакованный в целлофан кинжал.

– Почему дело передали нам? – спросил Джейко, рассматривая диковинный клинок – полностью из металла, словно отлитый целиком, со странной формы почти треугольным лезвием.

– На местах были обнаружены магические следы. – Алиса, лучший специалист по части аур, проклятий и всего, что можно было «почувствовать», пожала хрупкими плечиками. – Также не определен способ, с помощью которого преступник подбирался к жертве. На одном из мест преступления была такая грязь, что следы обязательно должны были остаться. И следы жертвы остались, а убийцы – нет. К тому же эта сволочь должна быть очень быстра, потому что первые раны были нанесены во всех пяти случаях по запястьям, потом в горло, ну и финальный в сердце.

– А люди что, стояли и смотрели на это? – поднял брови шеф.

– Вот поэтому мы и думаем, что он был или невероятно быстр… – подался вперед Агн.

– Или обладал магией подавления, – влезла тут же Алиса. Неизвестно отчего, но эти двое постоянно ссорились, выдвигая всегда диаметрально противоположные версии: девушка – что использовалась магия, мужчина – придумывал порой почти невероятные объяснения, но обязательно «не-магические».

– А ты не почувствовала магию подавления, Алиса? – Темные глаза шефа уперлись в девушку.

– Нет, не почувствовала. Вы же знаете, что такую магию вообще почти невозможно засечь, а по прошествии нескольких часов, когда жертвы обнаружили… Мы… надеялись, что, может, вы…

Джейко как любой из Тацу был сильнейшим ментальным магом. Это было врожденное, и пока никто из отдела не мог его превзойти в этом виде колдовства. Он задумался.

– Сколько прошло времени со дня последнего убийства?

– Два дня.

Ребята и сами понимали, что это невозможно, но вера во всесилие Тацу была неистребима.

– Нет, – покачал он головой. – Я, конечно, посмотрю, но полагаю, это бесполезно… Так, кто работает по этому делу?

– Я, – тут же откликнулась Алиса.

– И я, – кивнул Агн.

– И я, – добавил Эрик из своего угла.

– Хорошо, тогда остальные идите, занимайтесь своими делами, если нет ничего срочного. Есть? Нет? Ну и хорошо. А вы трое останьтесь, введите меня в курс дела. Виданное ли дело – пять трупов!

Бормоча что-то, вся выгнанная толпа вывалилась из кабинета.

– Агн, дай мне материалы, я сам посмотрю, вот Эрик будет мне пояснять по ходу дела. Расскажи только общее впечатление.

Светловолосый гигант почесал затылок, отчего всякие странные брелки, амулеты, пряжки и прочее металлическое богатство на его потрепанной джинсовой куртке зазвенели.

– Маньяк это, ясное дело. Явно психика не в порядке. Быстрый, умелый – с ножом уж больно ловок. Оборотень, возможно, как бы этого не хотелось.

Вот чего не хотелось бы, так именно этого. Ойя был единственным крупным городом между Кайраном – государством, если так можно назвать объединение оборотнических кланов, перевертышей, – и столицей. Оборотней тут было много. И стычек с ними власти боялись панически.

– Мы так и не смогли понять, по какому принципу он отбирает жертв. Их объединяет только то, что они выглядели довольно молодо, примерно лет на восемнадцать – двадцать…

– Да и освещение всегда в местах убийств было плохое, – влезла Алиса.

– Оборотням плевать на освещение, – тут же окрысился Агн.

– Если это был оборотень.

– Ха!

– Внешность… – напомнил о себе Джейко.

– Да, – спохватился Агн. – И выглядели они здоровыми и сильными, физически я имею в виду…

– Преступления происходили ночью, в малоосвещенных переулках. Трупы не передвинуты. Ничто не взято, – добавил Эрик.

– Но без учета лунного цикла и движений магических потоков, – это Алиса. – Для оборотней все-таки свойственна ориентация на это.

– Так, что еще? Улики?

– Никаких, – в один голос ответили все трое.

– Кроме этого кинжала, разумеется, – вставил Брокк.

– Даже обычных следов вот нет, – продолжила волшебница.

– А что за аура обнаружена?

– Не определяется. Скорее всего, убийца не контролирует свои магические способности, и Сила льется из него, какая есть. Иначе не объяснишь такое дикое смешение столь отличающихся типов магии.

Джейко кивнул, принимая объяснение. Эх, ну какая же жалость, что его не было в городе! А с Большого Совета не вызовешь человека…

– А что с кинжалами?

– Это самое странное. – Агн даже подался вперед. Он был большим любителем всяких смертоносных штучек. – Мы не смогли определить ни металл, ни тип, ни откуда, ни кто сделал, ни для чего… вообще ничего по этому ножичку!

– Ну… даже я вижу, что это не боевое оружие. Слишком неудобная рукоятка, короткое лезвие, дай боги, чтобы в пол-ладони… – Тацу пригляделся к клинку. – Ритуальное, без сомнения.

– Это и мы поняли. Но ни в одном из известных культов даже подобного ничего нет.

– Мы надеялись… – Девушка замолчала. И так было понятно.

Архив Тацу был легендарнее их темных глаз с синим ободком и золотыми искорками на оном. Информация была самой главной ценностью Семьи, она собиралась веками и поколениями, накапливалась, предоставлялась каждым Тацу скрупулезно и с огромной тщательностью, из всех сфер, по всем вопросам, и никуда не пропадала даже по прошествии немыслимого количества лет. Чем беззастенчиво и пользовались сотрудники Магического Сыска города Ойя.

– Посмотрим, что можно сделать, – пробормотал Джейко, что-то прикидывая в уме. – Все? Хм… Тогда оставьте материалы и выметайтесь. Эрик, останься.

Джейко откинулся на стуле, смотря вперед, но уже не видя исчезающих за дверью сотрудников. Эрик не решился прерывать его размышления. Наконец Тацу встряхнулся и, взяв в руки кинжал, принялся его разглядывать.

– Знаете, что это, шеф? – наконец решился на вопрос Брокк.

– Нет, – покачал тот головой. – Я в оружии не много смыслю. И как назло сестра сейчас в Айлане,[9] а к кому еще можно обратиться, чтобы оперативно нашли информацию? Из-за этих всех перестановок в правительстве нужные люди невесть где пропадают. Слишком много времени уйдет на поиск информации, а этого мы позволить себе не можем.

– Что же делать? – приуныл Эрик.

Шеф откинулся на спинку стула, и внезапно лицо его преобразила довольная-предовольная улыбка.

– Пожалуй, я знаю, к кому обратиться. – В его голосе зазвучали ехидные нотки.

– У вас есть знакомые убийцы?! – догадался парень.

В ответ в глазах Тацу разлилось еще большее удовольствие, отчего искорки в них прямо-таки засверкали.

– Ну-у, убийцы – не убийцы. Но одного специалиста знаю.

Шеф любимым жестом соединил кончики пальцев и усмехнулся, явно что-то вспоминая.


15 лет назад

Солнце, проникая в огромное окно с широким подоконником, освещало просторную комнату, меблировку которой составляли два здоровенных платяных шкафа, парочка письменных столов и несколько стульев. На полу лежал ковер, а к стене были прибиты полки. Именно так пятнадцать лет назад выглядели все комнаты студенческого общежития в УМН и выглядят до сих пор. Сомнительно, что изменятся и через век.

Идиллия, царившая тут все лето, была нарушена в один миг. И началось все с… двери, открывшейся как от хорошего такого пинка. На пороге комнаты появился ее тогдашний обитатель Джейко Тацу собственной девятнадцатилетней персоной и застыл в картинной позе, одновременно думая о том, что с магией воздуха надо все-таки побольше потренироваться. Его взгляд уперся в окно, затем скользнул по обстановке. Сообразив, что красоваться не перед кем, Тацу вздохнул и шагнул внутрь. За ним, смешно притоптывая, ввалились пять разнокалиберных чемоданов темно-красной кожи. И тут же улеглись перед шкафом, картинно вытянув коротенькие ножки, что нисколько не впечатлило привыкшего к их выходкам юношу.

Джейко еще раз огляделся.

– Ну что ж, могло быть и хуже, – произнес он. И тут же чуть не подпрыгнул, услышав сдавленный вопль из самого маленького чемодана:

– Вытащи меня отсюда, душегуб! Вытащи!!! Дышать темно!!!

Парень скривился. Нечего сказать, удружила сестричка. Но подчинился. Вопило небольшое овальное зеркало в деревянной раме.

– Двуликие боги! Ужас-то какой!!! Никуда я больше не поеду! Это же надо – так издеваться над порядочными зеркалами!!!

– Порядочные зеркала висят на стене и молчат, – оборвал его Тацу. – Смотри лучше, куда тебя вещать?

– Серые небеса, что за кошмар? Ты похуже ничего не мог вы…

– Молчать! Выбирай место или отправишься обратно в чемодан!

Зеркало примолкло и начало оглядываться.

Разобравшись с врединой, Джейко прикрикнул на чемоданы, чтобы перестали валять дурака и начали уже разбирать одежду. Сам же достал из того же маленького чемодана две образцово-показательные фотографии: одну – с семьей, другую – с сестрой, и поставил их на стол. Ну и пусть сентиментально. Зато – сразу как дома.

Хмуро глянув на так и норовящие отлынить от работы чемоданы, Джейко подумал – а не пойти ли ему погулять, коли соседа еще нет и потрепаться не с кем.

И направился в Тихий парк. Кто додумался так назвать парк при УМН, оставалось загадкой. Но, видимо, это был большой любитель пошутить, потому что именно в этом месте и происходили все самые интересные события.

Увы, сия прискорбная статистика оправдалась и на этот раз.


В это же время в Тихий парк начали стекаться другие участники этой трагикомедии.

И первым из них стал Дориан Эйнерт, направлявшийся в сторону пруда. Сокурсник Джейко был светловолос, высок и сухопар, обладал невероятными синими глазами, выдающимся носом, немного грубоватыми скулами и подбородком, говорящим ох! об каком непростом характере.

В воздухе забавлялся легкий ветерок. Солнце степенно катилось к горизонту. От воды тянуло прохладой. Пройдя почти до самого пруда, парень остановился, огляделся, и, отодвинув в сторону длинные ветки дерева, поднырнул под них.

Замечательное это было местечко. На самом берегу склонилась к воде старая ива. Вокруг живой оградой выстроились кусты орешника. С какой стороны ни посмотреть, определить, кто засел в импровизированном шалаше, невозможно.

Спокойно, тихо и красиво. То, что нужно.

Дориан опустился на траву и довольно улыбнулся. Теперь оставалось только ждать. Он ни минуты не сомневался, что скоро сюда пожалует Лисси – его приятельница и просто очень милая девушка. Он даже маленький презент ей приготовил.

Эйнерт не ошибся: не прошло и нескольких минут, как ветви вновь зашевелились, и, поднырнув под них, в потайном укрытии возникла Лисси Эттэйн Блэквуд. Девушка – к слову говоря, наполовину оборотень-лиса, что объясняло первое «имя», на самом деле являющееся просто узаконенным прозвищем, – посмотрела на развалившегося под ивой этиуса. При ее появлении он поднял голову и приветливо улыбнулся. Тэй привыкла к тому, что намного чаще на лице Дориана появляется саркастическая усмешка, поэтому сейчас даже немного опешила.

– Привет! – невесть зачем сказала она.

– Уже виделись, – еще раз улыбнулся парень и похлопал рядом с собой.

Лисси плюхнулась рядом. Какое-то время они молча смотрели на воду. Спокойная, как зеркало, она отражала зелень деревьев и глубину предвечернего синего неба.

Однако молчание становилось немного затянутым, что было слегка… подозрительно. Лисси обернулась к Эйнерту. Тот, как выяснилось, смотрел на нее. Какое-то время молодые люди немного поиграли в гляделки, потом Лисси сдалась и прыснула.

– Что? – вырвался у нее вопрос.

Маг «сделал» торжественное лицо и глубоким проникновенным голосом – явно кого-то пародируя – начал:

– Милая моя Тэй, дело в том… – многозначительная пауза, – что, когда я был на практике, я нашел там кое-что специально для тебя! – Очередная таинственная пауза, чтобы немножко помучить. – И я дарю тебе вот это!

Жестом фокусника парень достал из-за пазухи маленькую серо-серебристого цвета книжечку. На ее обложке причудливой вязью отсвечивало металлическим блеском название на языке оборотней.

Вдоволь налюбовавшись изумлением девушки, Дориан наконец-то открыл тайну подарка.

– Я летом проходил практику у драконов. Ну и воняет же там серой… Так вот, драконы очень интересные существа. Они живут столько времени… Раньше я думал, что они все поголовно весьма прагматичные существа. А оказалось, что они такие же, как мы. Ну не совсем, конечно. Но во многом. Однако более всего меня поразило то, что они невероятно любят поэзию. И многие сами сочиняют стихи. Я знаю, как ты любишь поэзию. Вот и привез тебе книжечку. Этот автор весьма популярен сейчас среди драконов.

Сказать, что девушка была изумлена, значило ничего не сказать. Чтобы Дориан подарил ей что-то?! Это было просто… просто история из серии «Невероятное, или неизученные легенды».[10] С замиранием сердца Лисси смотрела на книжечку. Потом подняла взгляд на Эйнерта. Тот склонил голову, явно ожидая проявлений благодарности.

Тэй не колебалась ни минуты: ухватила пальчиками подарок и порывисто обняла друга. Дориан, невероятно довольный, прижал ее к себе.

– Тэй, а у тебя что на практике было? – промурлыкал он, когда она отстранилась.

– О! – засмеялась девушка. – Чего только не было. Вот ты был у драконов, а мне достались эллуи. Они же полудемоны. Представляешь, какая там психика? И юмор у них своеобразный. Черный – это мягко говоря. Знаешь, какая надпись у них висит на главных воротах столицы? «Добро пожаловать в ад!»

Они рассмеялись.

– Ну а как провела практику… Да вот так и провела. Стараясь разобраться, где они просто шутят, а когда пора сматываться. Вот, например, когда я только приехала, был такой случай…

Пока Лисси рассказывала про свои летние приключения, Эйнерт сумел расположиться так, чтобы одной рукой ненавязчиво обнять собеседницу, а второй ласково перехватить ее ладошку и с удовольствием перебирать тоненькие пальчики. Сначала девушка этого не замечала, а когда ситуация до ее сознания дошла, то невероятно растерялась. Они учились с Дорианом с самого поступления, однако он всегда оставался для нее только приятелем. Но вот сейчас… он сидел так близко, обнимал ее… Значит ли это что-нибудь?

– А ты? Расскажи, как ты провел лето? – чуточку неуверенно спросила она.

– Отлично, – понизив голос до шепота, ответил Дориан. – Но я рад, что вернулся. И рад видеть тебя …

Что-то было в его взгляде такое, что Лисси вновь смутилась и попыталась отвести взгляд. Однако парень взял ее за подбородок и не позволил отвернуться. Они были рядом и слишком близко, и надо было что-то делать… но, к сожалению, именно в этот момент вступил в действие один из всемирных законов подлости.

– Ага! – весело раздалось со стороны дорожки. – Так и думал, что именно в этих кустах я вас и найду!

Вслед за голосом появился и его обладатель. Джейко Тацу собственной персоной, с невероятным удовольствием оглядывающий открывшуюся его очам картину.

– Надеюсь, я вам помешал, – как всегда ехидно заулыбался он. – А то уже полдня прошло, а я еще ни одной гадости не сделал.

И рассмеялся. Весело и задорно.

Дориан скрипнул зубами. И не мог этот Тацу приехать в универ… лет через сто, к примеру? Лицо Эйнерта мигом приобрело выражение, привычное для этиуса – невозмутимое и холодное. Ах да, еще вежливая улыбка прилагается. Временами.

– Здравствуй, Джейко, – Дориан напомнил себе, что целью реплик этой сволочи является именно разозлить его. – Что-то ты больно рано. Родственники совсем замучили?

– Я так и знал, что ты мне обрадуешься! – Тацу действительно выглядел так, будто ничего не понял. – А родственники меня действительно замучили. Ты представляешь себе таких как я, только несколько десятков! – И темноволосая зараза переключилась на Тэй: – Лисси, перестань так зло на меня смотреть. Я всего лишь хотел поздороваться. Разве ты не рада меня видеть? Ах, бедный я, бедный, никто меня не любит! – с трагическим надломом в голосе покривлялся он.

– Привет, Джейко! – наконец подала голос девушка. Нельзя сказать, что она была не рада видеть однокурсника… но момент ушел… – Ну что за вздор ты несешь?! Конечно, я рада тебя видеть! – весело продолжила она и дернулась в направлении Тацу, дабы поприветствовать его. Ага! Так это ей и удалось! Эйнерт вцепился в нее как ребенок в любимую игрушку, которую глупые взрослые по каким-то своим дурацким разумениям решили отобрать. Тэй вздохнула, смирившись с долей узника этой временной «тюрьмы» (боги, как же приятно!).

Тацу улыбнулся: он не умел чего-то НЕ замечать. Желание насолить Дориану стало совсем уж непреодолимым, заодно можно было и порадовать старую знакомую. Парень опустил глаза и заметил книжечку, успешно забытую молодыми людьми. Идея родилась мгновенно.

– О! А вы тут стихи читаете! Лисси, а хочешь, я тебе тоже стихи почитаю? – Любимым жестом он подпер подбородок ладонью и преданно уставился на Эттэйн. По краям темных радужек плясали золотые колдовские искорки.

К такому та была не готова.

– Стихи… – Тэй помолчала, потом сверкнула на Тацу зелеными очами, принимая игру. – Ты же знаешь, как я люблю стихи. С удовольствием послушаю!

Джейко сладко улыбнулся злому как эрк Дориану и вновь перевел взгляд на Лисси. Сверкнул ей своей коронной улыбкой, легонько коснулся ее тонких пальчиков губами и, порывшись в памяти, отобрал одно из своих стихотворений двухлетней давности (Тацу учили искусству поэзии, хотя в случае с Джейко уместней будет сказать – пытались):

Мы сегодня останемся тут.

Для чего – только боги лишь знают.

С нами рядом веселые звезды пойдут,

И ручьи нам о чем-то сыграют.

Мы останемся здесь в темноте

Ради сладкого слова и лета.

Разве я не нравлюсь тебе?

Улыбнись, я жажду ответа…

Посмотри на меня, улыбаясь,

Разве многого я прошу?

Я сейчас от любви задыхаюсь

И тебя в сказку зову.

Посмотри на торжественность леса,

На поляны, цветы и ручьи,

Это все для тебя, златокудра принцесса.

Это все отражение чьей-то любви.

Я коснусь твоих пальцев невольно,

Ты позволишь? Не прячь своих глаз–

Как мне сладко и как мне больно

Видеть радость в них… иль отказ?

«Интересно, как скоро на меня посыплются насмешки со стороны Дориана?»


Эйнерт не доверял Джейко. Вообще-то Дориан никому не доверял, но Тацу особенно. Искусству манипулировать окружающими в их Семье учили с детства. А Дориан не собирался играть по правилам Джейко, так что ожидаемой реакции на стихи не последовало. Эйнерт смотрел на гладь пруда и молчал. Хорошо, что никто не видел сейчас его глаз.

– Славные стихи, – улыбнулась тем временем Лисси. – Теплые, нежные, от них веет искренним чувством, и они… игривые. Им хочется верить, но и верить нельзя. – Лисси показалось, что Дориан немного расслабился при этих ее словах. – Красиво как маленькая солнечная сказка. Мне очень приятно, правда. – Тэй еще раз ласково улыбнулась и тут же решила немного позабавиться: – Если бы не объятия Дориана, я бы даже поцеловала тебя… в щечку!

«Ты когда-нибудь доиграешься, Тацу!»– будто наяву прозвенел в голове Джейко голос любимой сестренки, так часто повторяющей это утверждение. Поскольку она и сама была Тацу, фраза звучала на редкость двусмысленно.

На характеристику его стихов Джейко улыбнулся. Взял ручку Лисси и провел ею по своей щеке. Ему нравилось играть. И сейчас он получал истинное удовольствие. Наслаждался каждым моментом.

– Вот так всегда! – патетически начал он. – Я пою прекрасной принцессе о своей любви, а она меня обвиняет во всех смертных грехах! – Джейко укоризненно посмотрел на «принцессу» и тут же смягчил взгляд улыбкой. – Наверное, у меня слишком плохая репутация, чтобы ухаживать за приличными девушками. А про поцелуй… в щечку, разумеется… – Голос Тацу, казалось, звенел от смеха. Джейко повернулся к молчащему Эйнерту. – Дориан, ты же не будешь удерживать девушку силой, если она хочет другого… поцеловать… в щечку. – Теперь уже парень смеялся в открытую. Его взгляд тут же натолкнулся на синюю ярость в глазах этиуса, и тон мигом потерял мягкость, превратившись в сталь. – Или тебе больше нравится, когда ТЕБЕ читают стихи?

«Ты когда-нибудь доиграешься, Тацу!»– вопил в голове голос сестры.

Хорошее настроение Дориана стремительно улетучилось. Этот Джейко, хитрая бестия, играл, играл чужими чувствами – да и своими тоже – легко и непринужденно. Вечный ребенок. С огромной силой, способностями и возможностями. К сожалению.

Хорошо, что Лисси хотя бы частично понимает грозящую ей опасность, но, увы, не до конца. В некоторых вопросах девушка была до ужаса наивна, и объяснять, что представляет собой Тацу на самом деле, – неблагодарное и заранее обреченное на провал дело.

На последней фразе Дориан решил, что с него хватит. Терпение лопнуло с тихим «чпок». Одно стремительное движение и … в следующий миг Эйнерт навис над Тацу, жестко схватив того за волосы, а второй рукой прижимая к яремной вене парня кинжал, до того скрытый в специальных ножнах на запястье. Острое лезвие легко проткнуло незащищенную кожу. Алая струйка крови весело побежала по шее юноши, пачкая белоснежную рубашку.

– Свое бескрайнее терпение я предпочитаю не тратить на тебя и твои дурацкие шуточки, – прошипел маг. В глазах Эйнерта застыла пустота, и танцевала в ней смерть.

Нападение было неожиданным, и среагировать Джейко не успел. Жесткая рука, оттягивающая за волосы голову, и кинжал, прижатый к горлу, были весомыми аргументами. «Доигрался, Тацу!»– удовлетворенно констатировал в голове голос любимой сестры.

Наклонившись к самому уху своей жертвы, Дориан прошептал:

– Если ты обидишь Тэй…

Что случится с Джейко в этом случае, и так становилось ясно. В следующее мгновение Тацу отшвырнули как котенка. На этот раз он успел хотя бы сгруппироваться, приземлился удачно, хоть и не на ноги, как его учили, и мигом – даже не подымаясь – развернулся в сторону Эйнерта. Но было уже поздно – тот решительной поступью двигался в сторону жилых корпусов.

Сидя на земле и опираясь на вытянутую руку, Джейко провел ладонью по шее. Пальцы окрасились алым. «Надо же, мне удалось разозлить самого Дориана Эйнерта, – усмехнулся про себя Тацу. – День явно прожит не зря».

Он смотрел вслед уходящему и довольно улыбался. Потом Джейко повернулся к Лисси, до сих пор смотрящей на все это представление огромными распахнутыми глазами, слизнул с пальцев кровь и делано вздохнул:

– Кажется, наш Дориан все-таки предпочитает прозу.


Кровь злила язык металлическим привкусом. «Что-то все-таки не так в прошлом этого Эйнерта. Слишком уж профессионально спрятано у него оружие. Слишком уж ловко он с ним обращается. И главное – взгляд. Так ПРОСТО хорошие бойцы не смотрят. – Джейко вновь коснулся ладонью горла. Кровь и не думала останавливаться. – Надо бы узнать… Да, определенно надо узнать», – подумал Тацу и про себя порадовался: сейчас сестренка как раз в непосредственном доступе к самой обширной информации, что есть в Семье. «Сегодня же с ней свяжусь», – решил он.

Мысли Тэй скакали, как стадо паникующих тушканчиков. То, что минуту назад проделал Дориан – его быстрота, скорость, сила – ее восхитило и одновременно заставило задуматься, а так ли хорошо она знает своего друга. Ответ был однозначен – ни эрка она его не знает.

Сейчас же она сидела и смотрела вслед Эйнерту, скрывшемуся в сумерках наступавшей ночи, лихорадочно соображая, как же ей теперь быть. Услышав реплику Джейко, Эттэйн перевела взгляд на него. Рубашка парня быстро окрашивалась в красный. «Шея – это опасно», – подумала девушка, встряхиваясь. Поднялась, подошла, легко коснулась горла Тацу похолодевшими от призываемой магии пальцами. Закрыла глаза, настраиваясь на нужный лад. Магия исцеления никогда не была ее коньком. Что надо делать, Лисси знала, слова тоже помнила, только таланта к этому не было. Девушка сосредоточилась. С губ потек мягкий шепот заговора. Кончики пальцев, которые так недавно целовал Тацу, замерцали искорками магии.

В глазах Джейко отразилось удивление: неужели она не помнит, что он умеет сам себя лечить. Ведь всем же известно, что магия Семьи Тацу весьма своеобразная, что делает ее немного несовместимой с любой другой классической магией, не настолько, чтобы это приносило проблемы, но все равно. Вот сейчас, например, Лисси с самими искренними намерениями пытается его вылечить, не зная, что ее действия доставляют боль почти сравнимую с болью от кинжала, что нанес рану. «Чужая магия что чужой клинок. Еще неизвестно, что лучше», – проворчал про себя парень, стараясь не морщиться под руками девушки, опасаясь оскорбить ее в лучших чувствах. Он прикрыл глаза, чувствуя, как в его венах усиленно пульсируют и кровь и магия, стремясь противостоять сразу двум бедам. В какой-то момент Тацу все-таки не удержался и скривился, заметив, вернее, почувствовав очередную ошибку Лисси.

На миг она приостановилась. Что-то ее настораживало, что-то мешало. Ее взгляд был прикован к ране… и тут девушка заметила, как ее магия сталкивается с кровью Джейко, и та пытается оттолкнуть ее от себя. Лисси с ужасом вспомнила, что в универе говорили про магию Тацу. В данный момент ее колдовство просто пытается перебить, перестроить фамильное волшебство парня. Тэй сообразила, что своим вмешательством помогла весьма сомнительно, больше боль причинила.

Какое-то время она стояла молча и не знала, что делать. Потом вдруг в ней проснулась злость. На Тацу. На то, что он промолчал. Вроде бы галантно, но ведь это выпендреж! Перед кем? Перед самим собой! Ах, какой я благородный, потерплю, она же как лучше старается! Что ему стоило просто отвести ее руку и сказать, что вмешательство не требуется, объяснить почему! Девушка чувствовала себя гадко из-за того, что он, этот высокомерный шут, выказав себя блестящим джентльменом, ее выставил наивной дурочкой, нелепой и маленькой.

Не замечая перемены в настроении подруги, Джейко провел рукой по горлу. Кровь уже не шла, но подлатать все же надо. Он наклонил голову и растянул губы в улыбке:

– Спасибо прекрасной госпоже за помощь и проявленное милосердие. Позволь проводить тебя до комнаты.

Джейко даже нашел в себе силы улыбаться и изображать благодарность, хотя мысли уже крутились совсем не вокруг Лисси. «Так, сейчас в комнату и срочно связаться с сестрой. Нет, не так. Сначала долечу эту противную царапину, а то так и будет зудеть. Потом переодену рубашку, а то Ани устроит истерику, а так удастся отделаться выволочкой. Да, именно так. Связываемся с сестрой и просим выяснить…». Тацу уже предвкушал задачку, над которой ему предстоит поломать голову. Это он любил. Почти так же, как Игру.

– Прошу тебя. – Джейко предложил Тэй руку, согнутую в локте. – Только не запачкайся. Вроде с этой стороны нет крови.

«И надо разобраться, почему не сработал амулет. Это может стать проблемой».

Расширенными глазами Тэй смотрела на приятеля и чувствовала, что ярость, гнев на этого… этого лицемера! сейчас переполнят все мыслимые пределы… Слова, в которых столько пафоса и ни грамма искренности! Так вот ты какой, Джейко Тацу!

Руки девушки сами собой сжались в кулачки. Парень предлагал ей руку и мило улыбался. «Лжец! Двуличная скотина!» Находясь на пике ярости, Лисси сильно толкнула Тацу в грудь. Потом холодно отчеканила:

– А вот тут ты ошибся, Джейко. Когда заигрываешься, ты становишься отвратителен!

Повернулась на каблуках и быстрым шагом направилась к жилым корпусам.

Джейко смотрел вслед уходящей, почти убегающей Тэй и морщился. «Та-а-ак, – протянул про себя Тацу. – Теряю навыки. Интересно, где я прокололся? – Он в который раз коснулся своей шеи. – Болит, зараза… Вот и будь тут джентльменом, – усмехнулся он. – Так, надо подумать, что могло вызвать такую реакцию… Ей явно нравится Дориан, но она сразу за ним не помчалась, значит, все не так уж серьезно… Вот она меня лечит, потом… вдруг эта ярость. Заметила, как я морщусь? Вроде же она в этот момент не смотрела мне в лицо…»

Джейко осторожно опустился на одно колено и подобрал забытую книжку стихов. «С Дорианом я разберусь. А с Лисси надо помириться. Вопрос – как? Ладно, что-нибудь придумаю». Тацу вновь поднялся, покрутил головой, посмотрел вверх. У него на миг возникло ощущение, что за ним наблюдают, но ничего подозрительного он не увидел, пожал плечами и двинулся в сторону жилого корпуса.

«Может, кто-то из Семьи балуется с чарами слежения? Не сестра, это уж точно». План оставался неизменным: царапина, рубашка, зеркало.


Джейко не ошибся. За ним действительно наблюдали. Третий участник этой истории сидел на высокой ветке стоящего неподалеку дуба – Моранна де Линкс. Ее зоркие глаза и чуткие звериные ушки (Моранна принадлежала к расе неков, у которых помимо упомянутых ушек звериными могут быть лапки и некоторые другие части тела – по-разному бывает. Частенько еще и хвост присутствует. Эта раса тоже не лишена магических способностей. Отчего-то чаще всего среди неков встречаются некроманты. Моранна именно к ним и принадлежала) позволили ей не пропустить представление. Она вообще любила наблюдать за подобными сценками. Это так интересно! И есть о чем потом посплетничать!

Опустив подбородок на скрещенные руки, черноволосая красавица завороженно наблюдала, как Джейко поднимает забытую всеми книгу. Внезапно Тацу посмотрел вверх, туда, где в тени ветвей сидела Моранна. «Неужели почувствовал мой взгляд? Странно».

Девушка еще раз поблагодарила спасительную тень. Ей не хотелось, чтобы кто-то узнал о том, что она подглядывала. Нет, Тацу ее не заметил и медленно двинулся к жилым корпусам. Моранна облегченно вздохнула и потеребила пальчиками свой пышный ухоженный хвост.


Пока Лисси разбиралась с Джейко, Дориан уже добрался до своей комнаты. Дверь мешали открыть покоцанные железные ботинки его соседа Дрэма Реми, специально оставленные им для этого. Каким-то особо хитрым способом Эйнерт умудрился-таки просочиться вовнутрь. Его сосед и верный враг принадлежал к расе даэ, славящейся своими великолепными теневыми бойцами. Высокий, смуглокожий и среброволосый, в одних подратых джинсах, он сидел на подоконнике, теребил острое ухо за одну из многочисленных сережек и курил что-то отвратительно воняющее.

Дориан полюбовался на эту картину и, хмыкнув, сел на кровать, под которую тут же загнал обувь. Хм…

– Дорогой враг, ты будешь воистину мне врагом, если поможешь мне с вот этим.

Дориан достал из кармана заначку: странно пахнущий табак, по которому пробегали зеленые всполохи. У соизволившего наконец приподнять веки – откуда полыхнуло красным – Реми глаза просто загорелись от предвкушения.

Этиус положил заначку на стол так, чтобы мог дотянуться его сосед, и принялся набивать этой гадостью трубку. Затем тоже взгромоздился на подоконник, раскурил агрегат и блаженно затянулся. То настроение, в запале которого он чуть не прирезал Тацу, потихоньку отпускало.

Выдох. Парень залюбовался выпущенным зеленым дымовым колечком. Красота….


Неизвестно, сколько прошло времени, но вряд ли много, – законы подлости никто не отменял, – как идиллия была прервана. Лисси, пометавшись немного по своей комнате, решила, что просто обязана все выяснить, и выяснить немедленно. «Ну держись, Дориан!» Со свойственной всем обладателям оборотнической крови ловкостью и презрением к высоте она вскарабкалась на дерево, весьма удачно растущее под окнами нужной ей комнаты. И, примерившись, прыгнула на все тот же подоконник, вписавшись между парнями.

Дориан с любопытством поглядел на материализовавшуюся на подоконнике Эттэйн. «Какие у меня качественные глюки», – подумал парень, неспешно затягиваясь.

– Хорошая трава… – поделился он мнением.

– Мне надо поговорить с тобой, – безапелляционно заявил «глюк» и тут же потребовал: – Приведи себя хотя бы в относительный порядок! – Девушка отобрала у Эйнерта трубку и затянулась – надо же успокоить расшатавшиеся (причем из-за него же!) нервы. С непривычки пробил кашель. Зато сразу стало легче.

Оказавшись без трубки, Дориан сообразил, что перед ним не плод союза его воображения и «табака». Попытался свести глазки в кучку, потом бросил это безнадежное занятие, спрыгнул с подоконника и потянулся. Предложил руку девушке. Но Лисси настойчиво отвела его ладонь, сегодня у нее на этот жест была аллергия. Этиус пожал плечами и поплелся в ванную. Вернувшись минут через десять в комнату изрядно вымокшим и взъерошенным, но зато с куда более ясным взглядом, маг, вздохнув, плюхнулся на кровать: сил сидеть или стоять уже не было – и стал ждать, что скажет Тэй.

А та смотрела на него, нехорошо прищурившись. Нельзя сказать, что ее удовлетворяли отношения, которые сложились у них за годы учебы. Дориан всегда оставался слишком замкнутым и нелюдимым. Про свое прошлое говорил неохотно, частенько ссылаясь на амнезию, которая покрыла мраком часть его воспоминаний. Но у девушки все равно всегда было чувство, что она может на него положиться и ему довериться. После сегодняшнего представления прежней уверенности уже не было. В УМН их всех учили боевым приемам, действиям в условиях битвы или драки. В зависимости от факультета уклон в сторону рукопашного боя был больше или меньше. Но то, что проделал сегодня Эйнерт, уже ни в какие ворота не лезло. Даже если забыть о скорости и ловкости проделанного, просто так – из-за дурацкой шутки – приставить кинжал к горлу сокурсника, более того – пустить кровь… Об этом стоило и задуматься и поговорить.

Самое в этом всем странное – то, что девушка до сих пор ощущала на себе прикосновение пальцев парня и теперь не знала, что с этим делать. Идти вперед или очень осторожно и неспешно сдать назад?

Она нахмурилась. Как же начать разговор? И что спрашивать? Потом пожала плечами, подумав, что сейчас на разведение дипломатии не способна. Повернулась к лежащему с прикрытыми глазами Эйнерту и с расстановкой спросила:

– Что это сегодня было? Почему ты так сделал? И как ты это сделал? – В какой-то момент нервы немного сдали, и у Лисси вырвались слова, которых произносить она не собиралась: – Ты меня пугаешь. Кто ты на самом деле, Дориан?

Эйнерт же смотрел в потолок.

– Как много вопросов, – пробормотал он. – Один другого интереснее. И на какой же мне отвечать?

Этиус скосил на девушку один синющий глаз. Отвечать парню не хотелось. Не хотелось что-то объяснять. Но, видно, придется. Губы Дориана невольно дернулись. Ну что ж…

– Лисичка, а ты не боишься задавать мне ТАКИЕ вопросы? Не боишься за СВОЮ жизнь?

На лице Эйнерта застыла жесткая усмешка, слишком похожая на оскал.

– Тэй, тебе никогда не приходило в голову, что однажды любопытство тебе дорого обойдется?

Казавшийся расслабленным и почти умирающим, Дориан неуловимо быстрым движением схватил близко сидевшую девушку за руку и, притянув к себе, заставил смотреть прямо в глаза. Бескрайние зеленые просторы, на дне которых притаился страх. И даже растерянная, расстроенная и слегка испуганная, Тэй была красива. Но надо идти до конца.

– Готова ли ты получить ответы на свои вопросы?

Бледное милое личико. И решительное, но тихое «дДа».

– Замечательно. – Наверное, именно таким голосом говорит демон, заполучивший очередной контракт на душу смертного.

– Что ж, тогда отвечу по порядку. Что это сегодня было? Все просто. Я применил навыки, которым меня некогда обучили. Почему я так сделал? Просто захотелось, считай, что это был упреждающий удар, чтобы кое-кто не творил слишком уж больших глупостей. И как я это сделал? Я просто так умею. Научился когда-то. И… чтобы не было недомолвок, я вполне мог убить Джейко, просто мне не хотелось, чтобы ты это увидела, и не было желания связываться со всей этой сумасшедшей Семейкой Тацу. Вот так все просто.

Тэй, я никогда не врал, что ничего не помню. Когда я пришел в университет, то запретил себе вспоминать прошлое. Хотелось начать все с чистого листа. Частично мне удалось.

Даже сейчас я могу рассказать тебе не многое. Я родился в Ранше. Меня действительно зовут Дориан Эйнерт. Так меня назвала мать. Своего отца я не знаю и знать не желаю. Мы жили вдвоем, а потом, когда мне было семь, она не вернулась с очередного своего задания, и я оказался на улице. Один. Правда, ненадолго. Меня нашли и… дальше я не могу тебе ничего рассказать, потому что связан клятвой молчания, иначе сюда придет смерть. Хотя, если тебе интересно, я не удивлюсь, если любопытный Джейко сумеет раскопать интересующую тебя информацию. Дальше ты и так знаешь. И что ты теперь, девочка моя, думаешь обо мне?

Дориан обхватил лицо Лисси длинными чуткими пальцами и заставил смотреть на себя, чтобы не пропустить малейшего изменения ее настроения. Глаза в глаза. Его синева в ее зелени. Ее зелень в его синеве. Невозможно солгать, когда так близко.

Да, Лисси боялась, но запах тайны, которая была теперь так близко к разгадке, дурманил и манил, приглушая все остальные чувства. Любопытство – вечный дар и проклятие магов – сейчас спасало и от страха. А испугаться было чего. Хватка сильных пальцев была железной. До этого все хоть и было серьезным, но казалось чем-то нереальным, странной игрой, спектаклем или розыгрышем. Но сейчас – так близко и так… настойчиво… Девушка даже подумала, что она не хочет сталкиваться с тем, что так круто меняет ее представление о приятеле. И при этом как кролик на удава смотрела в его синие глаза и испытывала почти непреодолимое желание быть еще ближе. Интонации его голоса завораживали ее.

Луна заглянула в комнату и залила все в ней. Девушка, больше не рассуждая, подалась вперед. На миг дыхание молодых магов смешалось. И дальнейшее стало неизбежно – губы волшебников встретились.

Полночная красавица смеялась. Ее план удался на славу!..


Эйнерт ожидал какой угодно реакции со стороны Лисси, кроме той, что последовала. Дориан мысленно и с тайной горечью готовился к слезам, холодному презрению, оскорблениям, испугу, попыткам защищаться, но не к тому, что произошло в действительности. Он опешил настолько, что потерял контроль над собой и сам впился в губы Тэй.

Но Дориан не был бы Дорианом, если бы позволил сиюминутному желанию победить холодный и трезвый рассудок. Маг как можно мягче отстранился. На него смотрели доверчивые словно со сна изумрудные очи. Девушка казалась ошарашенной, но никак не испуганной.

«Ты так ничего и не поняла, – горько про себя усмехнувшись, подумал парень. – Ты не представляешь, к кому тебя тянет. Чтобы остаться в живых, тебе придется отдалиться от меня. Чтобы остаться в живых, я должен быть один».

Охрипший голос с трудом слушался своего хозяина.

– Тэй, не стоит. Я обкурился, ты обкурилась. Полнолуние к тому же. Нельзя руководствоваться только эмоциями. Тебе надо многое обдумать.

Дориан, прикрыв глаза, устало упал обратно на кровать. «Прости, Лисенок, но любовь слишком дорого нам обоим обойдется. Нет, не сейчас», – мысленно извинился парень перед подругой.

Ответить Лисси так и не успела, потому что именно в этот момент раздался стук в дверь.


Джейко Тацу планы менял редко. Сразу же после сцены у озера он направился к себе. Путь к комнате лежал через Главную гостиную, в которой сходились корпуса юношей и девушек. Именно там парень неожиданно наткнулся на рыжеволосую красавицу, по каким-то причинам ему еще неизвестную. Совсем молоденькая – не более пятнадцати-шестнадцати лет – она сидела в одном из кресел и явно скучала. Перед Джейко была Ския Дэншиоми, последняя участница всего происходящего, только тогда об этом парень еще, разумеется, не знал.

«Вот ведь эрки! – выругался он про себя. – А я в таком виде, что только напугаю девушку!»

Тацу на миг застыл, разглядывая незнакомку. «Лекарь, что ли? Белый маг точно. Только еще одного лекаря мне на голову… хм, на шею не хватало. А вообще – премилая. Красавица просто!» – заключил он и улыбнулся со всем своим обаянием, а его у парня было ой как много.

И поклонился. Бабник в нем так и подначивал подойти и поговорить. Можно было бы даже воспользоваться ситуацией и попросить о помощи – лекарь все-таки, не откажет, не имеет права. Однако, поразмыслив, парень отказался от этой идеи. Сейчас куда важнее было разобраться с загадкой Дориана. Так что Тацу бросил еще одну улыбку и заинтересованный взгляд незнакомке и ретировался в свою комнату.

Соседа по-прежнему не было. «Интересно, когда он явится?»

Парень сделал несколько шагов и остановился посредине комнаты. Дико хотелось повалиться на кровать… и увидеть сестру. Обнять, прижать к себе, поцеловать в макушку… Темнота скрыла гримасу боли. Ладно, хотя бы увидеть. Джейко наконец сдвинулся с места. В один из ящиков стола упала книжечка стихов. Негоже ей валяться на виду. Подошел к шкафу, щелкнул пальцами, зажигая свет. Открыл дверцу, где должны были лежать мази, попутно похвалил чемоданы за то, что разобрали вещи, даже погладил один из них.

«Так-с, – произнес Тацу про себя, разглядывая полку со всевозможными бутылочками. – Какая же?» Поднял руку, повел ладонью над зельями, будто это могло помочь ему определиться, и наконец остановился на одном из них.

Внимательно рассматривая бутылочку, Джейко тяжело опустился на кровать и попытался вспомнить уроки целительства. Открыл склянку, добавил чуточку своей магии, с удовольствием ощущая, как чародейство, заключенное внутри зелья, с готовностью отзывается. Снадобье делала сестра, пусть и не лучшая врачевательница, но определенно обладающая магией, наиболее схожей с его. Тацу осторожно нанес мазь на царапину, закрыл баночку, поставил на пол и лег. Щелчком потушил свет, закрыл глаза и соединил самые кончики пальцев двух рук, чувствуя, как бьется кровь в местах соприкосновения. «Концентрация, – вспоминал он. – Потом уловить движение энергии, проследовать вместе с ней по крови, по кругу. Добраться до раны. Адаптировать чужую силу. Укрепить поврежденные стенки. Приступили. Внешне небольшой порез ничем не изменится, разве что покраснение немного спадет, но внутри будет совсем по-другому. И самое главное – слабость пройдет».

Джейко уже давно закончил лечение, но еще лежал. Думал. Наконец строить догадки без фактов ему надоело. Он поднялся. В ванне смыл с себя запекшуюся кровь, переоделся в новую рубашку и подошел к зеркалу.

– Ну и с кем ты уже подрался? – ехидно спросило оно.

Тацу скривился:

– Давай, я лучше сейчас сестре все расскажу, а ты тоже послушаешь, а?

Безмерно удивленное мягким голосом хозяина зеркало даже не стало противоречить, что за ним отродясь не водилось. Его гладь померкла, стала похожей на темные воды озера ночью. Наконец по ту сторону магического стекла раздалось знакомое «Показывай!», и Джейко увидел любимую сестренку.

Как я вижу, ты уже умудрился подраться, – тут же выдала она.

И тебе здравствуй, милая. – Джейко залюбовался ее ладной фигуркой и рассерженным личиком.

А сегодня же только первый день, как ты приехал в универ! – Сбить с толку сестру – все равно что повалить на спину прущего вперед йети.

Я тоже безумно рад тебя видеть. – Это было правдой.

Ани тяжко вздохнула и посмотрела на него огромными темными глазами с синей в золотую крапинку окантовкой.

Ты уехал всего пару дней назад, а я уже соскучилась, – тоскливо произнесла она.

Этот разговор был бессмысленным. Между ними были лиги[11] и лиги дорог…

У тебя осталась половина моего сердца, – попытался улыбнуться он.

Зачем мне половина сердца? – засмеялась она. – У мужчины есть куда более важные органы!

Их шутки всегда были фривольными.

Ну, рассказывай, куда ты на этот раз вляпался, – перешла Ани на деловой тон.

Джейко подчинился.

Как-как, ты говоришь? Дориан Эйнерт? Что-то вертится в голове, но так не припомню. Надо порыскать в Архиве.

– Порыщи. Только постарайся тетушке не говорить, хорошо?

– Это уж как получится. Если прижмет к стенке… – Девушка тяжко вздохнула. Тетушка была железной леди и держала все, до чего могла дотянуться, в таком же кулаке.

– Ладно, особо не скрытничай, если что, – кивнул парень. – В конце концов, тетушка на такие вещи смотрит сквозь пальцы.

Он немного помолчал, потом продолжил:

– Меня больше беспокоит, почему амулет не среагировал. До этого осечек не было.

Еще какое-то время они убили на выяснение обстоятельств, потом Ани махнула рукой:

– Пустые разговоры. Нужна информация.

– Давай тогда. Я люблю тебя, сестренка.

Тацу улыбнулся. В этой улыбке было все его сердце (даже та половинка, что осталась у сестры) – вся нежность, вся любовь, на которые он был способен.

– Я тоже. Береги себя. У меня всего один брат-близнец.

На этом изображение померкло, чтобы вновь отразить скромную обстановку комнаты и звериную тоску во взгляде юноши.


Джейко спал, разметавшись по постели. И если бы кто-то сейчас заглянул в комнату, то он был бы безмерно удивлен, насколько беззащитным и милым может выглядеть один из Тацу. Правда, снилось ему что-то совсем уж странное, потому что он несколько раз вздрагивал и постоянно зябко ежился. А может, в этом была вина холодного ветра, что через открытое окно врывался в комнату.

Сон прервал задорный голос Ани, радостно вопящей: «Джейко, ты где?! Включи зеркало! Включи зеркало, я сказала! С тобой самая лучшая на свете сестра хочет поговорить! Ты где, негодяй?! Неужто спишь?! Подымайся». Джейко подскочил на кровати почти на локоть и метнулся к зеркалу, которое тут же ехидно доложило, будто это и так не было понятно:

Тебя, хозяин, сестра хочет видеть.

Знаю, – зарычал еще окончательно не пришедший в себя Тацу. – Показывай давай!

Зеркало довольно захихикало и тут же отобразило обожаемую сестренку, коя сидела на огромной – минимум четырехспальной – кровати, поджав под себя ноги и обложившись какими-то бумажками.

О, проснулся, мой хороший! – на грани ультразвука провозгласила она.

Джейко поморщился.

Сестричка, убавь громкость, – умоляюще попросил он.

Все бы тебе спать, – все так же радостно, хоть и потише засмеялась Ани. – Как шея?

Как и положено, – буркнул он. – Расскажи лучше, что откопала.

О! – тут же переключилась донельзя довольная девушка. – Такое откопала! – И чуть ли не запрыгала на месте от распирающих ее чувств. – Тебе понравится!

Тацу мысленно застонал.

А именно? – вкрадчиво подтолкнул он ее.

Ой! Ща расскажу! Ты, может, сядешь? Какой ты милый спросонья! Такая мордочка забавная! Эй, ты чего злишься? Уже начинаю. – Мордочка у самой Ани была тоже забавная. Позлить любимого братца – это же святое! – Ладно-ладно, рассказываю, – продолжила тарахтеть она, глядя, как ее близнец пододвигает стул и усаживается, закинув ногу на ногу. – Вообще этот Дориан Эйнерт – преинтереснейший тип. Я, кстати, изображение его нашла. Та-а-акой милашка! – В глазах сестры заплясали тацовские золотые искорки. Это означало только одно – сестренка ну просто издевается, пользуясь случаем, поэтому он промолчал, зная, что по-другому из этой ситуации не выйдешь. – Ты, конечно, лучше на мой вкус, – рассмеялась она. – Но его окружает аура загадочности, так что ты на его фоне немного проигрываешь.

Да? – хитро прищурился Тацу.

Ага, – попыталась серьезно ответить Ани, но не выдержала и расхохоталась. – Я тебя люблю, братишка. Ладно, шутки в сторону. Дориан Эйнерт родился в столице нашего благодатного края девятнадцать лет назад. Мать – Риана Эйнерт, боевой маг. Про отца ничего неизвестно… – Сестра сделала паузу.

Парень улыбнулся: насколько он знал – для его разлюбезной близняшки не было ничего невозможного.

Но?..– улыбнулся он, с удовольствием наблюдая, как искрятся удовольствием от отлично выполненной работы темные глаза в зеркале.

Но за ДЕВЯТЬ месяцев до рождения Дориана была очень шумная история с участием Рианы. Вроде как ее напарника или друга… или очень близкого друга убили… или он погиб по вине кого-то, точно узнать не удалось. И Риана, ведомая чувством благородного отмщения, нашла-таки убийцу или виноватого в смерти ее возлюбленного. Якобы это был некий боевой маг с синими глазами и темно-каштановыми волосами. Сечешь?

Нет. Вернее, я понимаю – у Дориана синие глаза. Действительно оттенок редкий, но странно как-то, не находишь – родить ребенка от убийцы?

Жизнь за жизнь, – пожала плечами девушка. – Определенная логика в этом есть, хоть мне и непонятная. Но не я была в той ситуации. В любом случае, участия в жизни сына отец не принимал. Дальше больше – когда Дориану было семь лет, Риана погибла на очередном задании. Родственников у нее не было, и ребенок остался на улице.

Ужас, – нахмурился Джейко. – Как же он выжил?

Как он выжил, не знаю. Но у меня есть почти достоверные сведения о том, что очень похожий на Эйнерта парень через несколько лет засветился в очень громком заказном убийстве.

То есть? – подпрыгнул Тацу на стуле.

Ага! Я тоже заинтересовалась и копнула поглубже. Смотри, что удалось узнать. Учти – если у меня из-за этого будут неприятности с тетушкой, свалю на тебя. – Сестра улыбалась, явно не собираясь приводить угрозу в исполнение.

За тебя я даже жизнь отдам. Даже отправлюсь на разгон к тетушке! – патетически провозгласил он в ответ, и оба тут же рассмеялись.

Нутак вот. Есть такой весьма интересный культ – «Крадущие Жизни» называется: они поклоняются какому-то темному божеству, которое благословляет на убийства. Подробностей я не знаю. Вроде как это божество само указывает на того, кого следует отправить к Последней Реке. Или… – сестра хихикнула, – заявки рассматривает. Их особенность в том, что благодаря Силе божества или каким-то особым навыкам они путем молитв или медитаций или чего-то еще добиваются у себя такого особого состояния… ммм… транса… который дает им невероятную ловкость, силу, скорость… и самое страшное, боюсь тебя расстраивать, – иммунитет к магии. Это объясняет, почему амулет не среагировал.

Что-то я не заметил долгих медитаций, – буркнул Джейко.

Ладно, обсудим позже… Короче, вот туда-то, судя по всему, и попал Дориан. Даже, как я поняла, успел не только получить навыки, но и поучаствовать в «делах».

Значит, он убийца, – констатировал Тацу.

Да, по крайней мере, обучение на убийцу прошел, – невозмутимо продолжила сестра. – Слушай дальше. До поры до времени на этот культ закрывали глаза. Сам понимаешь, в некоторых делах и убийцы нужны. Но в какой-то момент властям надоел этот беспредел. На кого-то очень уж влиятельного замахнулись. Ну и… сам знаешь, что когда НАДО кого-то уничтожить, его уничтожают. Весь культ накрыли как младшую группу детсада. Правда, когда наши доблестные стражи порядка ворвались в помещение, где находилась вся верхушка культа, они нашли только трупы. Кто-то весьма шустрый успел их всех перерезать за несколько мгновений до того, как они должны были скрыться в потайном ходу. Более того, этот кто-то унес самый почитаемый культом артефакт. Книгу какую-то. Подробности можно было узнать только у Старших, сам понимаешь, я к ним не полезла. Так вот… – сестра вновь сделала торжествующую паузу, – весь культ, по крайней мере та часть, что в столице, был уничтожен, только нескольких детей оставили в живых, отдали в специальные дома на перевоспитание, но не нашли светловолосого синеглазого паренька. Сечешь?

Джейко промолчал, задумавшись и по привычке соединив кончики пальцев обеих рук. Лицо его оставалось спокойным и сосредоточенным.

То есть ты думаешь, что именно он вырезал всю верхушку культа, лучших убийц нашей славной столицы, и ушел от полиции вместе с артефактом немереной силы? – наконец поднял он голову.

Так указано в отчете, что один из наших представил в Семью. Это предположение. Но…

Хм… действительно – милашка… – пробормотал Джейко. – Тебе не кажется, что слишком тяжелая задача для совсем молодого убийцы?

Не знаю. Во-первых, надо учесть, что этиусы очень быстро взрослеют физически. Во-вторых, у него мог быть действительно талант. В-третьих, их божество, как я поняла, вообще превеселое создание, и вот это состояние – ярости, силы, невероятных способностей, не знаю, как сказать, – это его дар. Что мешает богу выбрать себе любимчика?

Ммм… похоже на правду. К тому же… если подобное заключение подано в Архив, то значит, для него имелись какие-то основания, просто мы их не знаем. Ладно, примем за рабочую версию. Что еще?

Еще… через некоторое время Дориан появился перед дверями УМН и поступил в него. Магические способности у него неплохие. Ха, тут вот описывается, в каком он состоянии появился – обхохочешься.

Почему?

Представляешь себе абитуриента высшего магического учреждения с кучей синяков, огромной шишкой на лбу, в порванной одежде и утверждающего, что он ничего не помнит?

Да, забавно, – несколько задумчиво произнес Джейко.

А жалко паренька, да?

Жалко? – Тацу произнес это слово, будто пробуя на вкус. – Он явно стремился вырваться из этой среды, в которую попал… Да, наверное, жалко… надо подумать. Слишком много информации…

Молчание повисло между собеседниками.

Я так понимаю, что просить тебя не влезать в это дело бессмысленно? – тихо произнесла девушка.

Джейко ласково улыбнулся ее заботе.

Знаю ведь, что ты не устоишь, – все так же тихо продолжила она. Потом разом повеселела и добавила: – Я бы не устояла.

Они расхохотались. Затем Тацу по-деловому спросил:

А какая характеристика на него дана в Архиве?

Девушка покопалась в многочисленных бумагах, раскиданных вокруг, выудила одну из них и внимательно вчиталась. Джейко смотрел, как она в задумчивости закусила пухленькую губку и серьезно водит глазами по тексту. Сестра была очаровательна, когда смеялась, а когда становилась серьезной, то – такой милой…. Брата это приводило в то умиление, которое возникает у родителя, когда малыш в первый раз, тяжело сопя, пытается завязывать шнурки на крошечных ботиночках. Тацу улыбнулся в тот самый момент, когда она опять подняла на него темны очи.

Чего лыбишься?

Смотрю, какая ты у меня красивая!

Ха! Нутак! По поводу характеристики… короче, весь этот бред, что тут написан, можно заменить парой слов: гордый упрямый параноик.

Джейко расхохотался.

Точно! – вытирая слезы смеха, подтвердил он.

Ты не передумал? Может, не будешь связываться?

Наоборот. Только укрепился в своем решении.

Ани покачала головой, потом лукаво сверкнула глазами.

Тогда… – она хитро улыбнулась, – его любимый напиток бренди.

Немного погодя:

У тебя есть бренди?

Найдем, – кивнул парень.

Ну, тогда удачи. Ты будешь осторожен?

Тацу внимательно оглядел сестренку:

Я всегда осторожен.

Угу, а кто сегодня по шее получил?

Джейко недовольно дотронулся до покрасневшей отметины.

Все-таки эти амулеты притупляют чувство осторожности. Я всегда это говорил.

Теперь имей в виду, – недовольно откликнулась девушка. – И постарайся все же не только завязать отношения, но и информацию достать. Было бы неплохо узнать, у Эйнерта все-таки эта книга или нет. А также – как проявляется состояние, в котором он так ловок. Надо продумать, как это можно блокировать. Не верю я, что «Крадущие Жизни» уничтожены полностью. Такие культы слишком живучи. Более того, у меня даже есть сведения, которые косвенно подтверждают эту мысль. За последние год-полтора в тех местах, где твой Дориан Эйнерт появлялся, потом находили очень профессионально прирезанных… убийц. Могу поставить десять против одного, что на твоего дружка открыта охота. В УМН, конечно, не суются, но если культ возродился, то им наверняка очень хочется заполучить Книгу Теней, которую, как они уверены, стащил твой красавчик.

Подожди, как это открыли охоту? По моему опыту, если открыли охоту, то, значит, рано или поздно добьются своего.

Нуможет, и не совсем открыли, а просто много энтузиастов, молодых да резвых, кто хочет добыть Книгу и выслужиться перед новым начальством. Положение у них, кстати, двойственное. Ведь коли Книга до сих пор у Дориана, значит, их бог-покровитель к нему благоволит. А ведь не каждый рискнет выступить против любимчика своего божества. С другой стороны, наверняка есть те, кто думает иначе и норовит показать, что он тоже крут. В любом случае три трупа бывших коллег на совести твоего нового дружка, скорее всего, есть. И если эти рассуждения верны, то значит «Крадущие» снова живут и здравствуют. И я не хочу, чтобы кто-нибудь из наших столкнулся с их адептами и погиб из-за отсутствия информации. Я также поняла, что у них была очень серьезная подготовка. А коли это так, то наверняка они очень много про нас, Тацу, знают. Хорошо бы выяснить что именно. И, Джейко, во имя двуликих богов, по-дурному не подставляйся. Я все, конечно, понимаю. Язык – это и мой враг, но помни, что у тебя есть я, и мне ты нужен живой.

Милая, я сделаю что смогу. Все понял, все осознал и раскаялся. Золотко, ну улыбнись. Я люблю тебя.

Я тоже. Слишком сильно, чтобы у тебя было право на раннюю смерть. Все, целую. Завтра жду доклада. Люблю тебя, поганца. Удачи.

И зеркало померкло. Слишком быстро, чтобы Джейко не понял, что хотела скрыть сестра – свои встревоженные глаза. Тацу откинулся на спинку стула и посмотрел вверх. На его губах очень скоро заиграла улыбка. Задачки – это он любил.


Джейко остановился около двери комнаты Дориана и Дрэма и требовательно постучал, уже предвкушая весьма интересные события.

Все еще стоящие около двери ботинки Реми медленно поднялись в воздух и перелетели в сторону на несколько локтей. Вслед за этим дверь распахнулась словно от пинка: видимо, по-другому Джейко входить не умел. Второй раз за день Тацу оглядел присутствующих Дориана и Лисси, пробежался взглядом по выпавшему в никуда Дрэму и вновь вернулся к сладкой парочке.

– Надеюсь, я вам снова помешал, – в своей привычной манере ухмыльнулся он. Но тут же поднял руки ладонями к собеседникам. – И не надо смотреть на меня такими злыми глазами. Я пришел ПРИКОПАТЬ топор войны.

Джейко хитро улыбнулся, щелкнул пальцами, и рядом с ним в воздухе начали появляться бутылки с бренди. Щелчок другой рукой – и рядом материализовались три стакана.

– Прошу прощения, бокалов не случилось. – Джейко манерно помахал в воздухе кистью руки. – Я так думаю, Дрэма можно в расчет не брать, – скосил он глаза на Реми.

Потом его взгляд уперся в Дориана, ожидая реакции.

Эйнерт задумчиво пересчитал бутылки, обреченно посмотрел в потолок и замогильным голосом произнес:

– Тогда переползаем на пол.

После чего перетек на оный.

Лисси смотрела на Тацу, одновременно радуясь и злясь. Сумасшедший сегодня все-таки день. Еще с утра она и думать не могла о том, чтобы что-нибудь этакое возникло между ней и Дорианом, и вот уже переживает, получив его отказ. Так что Джейко в кои-то веки вовремя. Все равно ей нечего сказать синеглазому. Девушке тут же вспомнилась безобразная сцена у пруда и стало стыдно за свою детскую реакцию.

Лисси поднялась со стула, подошла к Тацу и серьезно произнесла:

– Джейко, хочу извиниться. Зря я так наорала на тебя. Не могу сказать, что изменила мнение, но наезжать на тебя все-таки не стоило. Прости.

Девушка сделала еще один шаг и обняла темноглазого мага, прислонившись лбом к его плечу.

Джейко про себя хмыкнул на такое извинение, однако легонько приобнял Лисси, провел пальцами по щеке девушки, вынуждая ее поднять на него глаза. Глядя в их зеленую глубину, улыбнулся и тихо произнес:

– Не извиняйся. Ты отреагировала так, как велела тебе твоя натура… – Он немного помолчал и потом продолжил: – Я рад, однако, что не потерял твоего доброго расположения. – Снова замер и через мгновение вновь облачился в привычную маску шутника и балагура. – Давай наконец сядем и выпьем. А то Дориан уже как-то недобро на нас косится.

И плюхнулся на пол, рядом с Эйнертом. Бутылки и стаканы тут же выстроились рядом.

– Судя по тому, что ты принес именно бренди, – открыл ехидные очи Дориан, – и причем мой любимый, ты уже успел покопаться в моей биографии. Передай мое восхищение твоей сестре за такую оперативность. Тут есть желающая узнать подробности Тэй, вот и поведай ей, а я проверю осведомленность Семьи Тацу.

Краем глаза Эйнерт наблюдал за Лисси. Как она?

Джейко улыбнулся, как кот, объевшийся сливок и не получивший за это тапкой от хозяина, открыл ближайшую из бутылок и разлил бренди. Молча пронаблюдал, как остальные разобрали стаканы, с некоторым сожалением посмотрел на Дрэма, еще подумал. Потом нарисовал в воздухе руну тишины,[12] поблескивающую золотым. Установив таким образом защиту от прослушивания, он наконец нарушил молчание, подняв свой стакан и провозгласив:

– Ну что ж, за осведомленность Семьи Тацу.

И выпил до дна. Дориан последовал его примеру. Тэй лишь пригубила. Джейко тут же наполнил стаканы вновь. Свой, правда, отставил и замолчал, пытаясь привести мысли в порядок.

– Хм… – наконец встряхнулся он, посмотрел на Дориана и произнес: – Начнем наш рассказ. – И выдал все услышанное от сестры, начиная со сведений, которые удалось добыть об отце Эйнерта, и заканчивая появлением однокурсника в УМН.

– Вот такая история, – закончил он, не озвучив, правда, характеристику, данную в отчете: при Лисси лучше не надо. «А вот потом – просто обязательно!» За то время, что длился рассказ, они с Дорианом на пару при минимальной поддержке Тэй успели опустошить две бутылки.

Поняв, что рассказ закончен, Эйнерт скептически хмыкнул, открыл третью, плеснул в стакан и поднял:

– Что ж, за профессионализм!


Лисси бросила взгляд на Дориана. Его лицо как обычно было спокойным и непроницаемым. Когда Джейко рассказывал о детстве ее приятеля, Тэй осторожно прикоснулась к руке Эйнерта, но тот никак не прореагировал. И она убрала свою ладонь. Как же себя теперь вести, чтобы и не навязываться и показать, что он ей дорог?

В то же время девушка чувствовала, что и ей нужен отдых. Надо было разобраться в своих чувствах и мыслях. Просто отдохнуть. Эрково полнолуние! Вечно в это время что-то случается. В голове бардак, на месте не сидится, да и с магией чудеса какие-то. Волшебница выпила за предложенный тост, потом поднялась с пола, подошла к столу, сделала самокрутку из все также лежащего на столе «табака», щелкнула пальцами и организовала себе огонек. Вдохнула приятный дымок в себя. И тут же почувствовала, как пошло расслабление. «На меня сильно действует эта дрянь. Пары затяжек достаточно», – краем сознания подумала Лисси. Потом перевела взгляд на любителей бренди.

– Ладно, вы тут продолжайте, а я – спать, – произнесла она, туша самокрутку в пепельнице.

Местом для отдыха она почему-то выбрала кровать Дрэма, которая сейчас как раз пустовала.

Дориан и Джейко проводили девушку задумчивыми взглядами. Удостоверившись, что она действительно уснула, парни оценивающе переглянулись – теперь игра пойдет всерьез. Стаканы отставлены, зачем они, когда из бутылки удобнее.

Спустя какое-то время бывшие враги сидели в обнимку, придумывали разнообразные тосты, хотя с каждым глотком сие становилось все труднее, пили песни (в смысле, пели), благо руна тишины все еще действовала, поскольку сами собутыльники уже успели напрочь забыть про соседей по комнате.


Во время всего этого безобразия Дрэм спал. Хотя не совсем, ибо не подобает столь хардкорному укурку после внеочередной порции травки просто взять и засопеть на подоконнике. Или же уйти с концами в другие миры… Не дождетесь, господа и дамы!

В общем, дело было так. После первых двух затяжек смуглокожую бестию и вправду унесло в сказочные и сложные миры, населенные бабосвинками, стрекослониками и говорящими мыльными пузырями всех мыслимых и немыслимых цветов. Причем унесло конкретно, и, скорее всего, именно поэтому он не заметил явления в комнате стольких неурочных посетителей. Это уже много позже, когда у словно приросшего к подоконнику даэ началось некое подобие отходняка, постепенно сменяющееся призрачными намеками на возвращение к реальности, Дрэм таки сумел сконцентрироваться, но мысли умнее «Он, то бишь косяк, наверное, обиделся и ушел…» у остроухого так и не родилось. Наверное, оно не было надо…

Короче, окончательно даэ пришел в себя еще позже, когда царившее в комнате безобразие плавно подходило к концу. Открыв глаза, Реми еще немного посидел неподвижно, определяя такую банальную вещь, где тут пол, а где тут потолок. А еще – кто эти странные существа, сидящие на… хм… (и все же – где тут пол?), в окружении бутылок, стаканов и еще каких-то сопутствующих глобальной попойке предметов.

Не разобрался, но все равно решил рискнуть и, встав с подоконника, по наитию направился к как ни странно правильно определенной двери. Ботинок своих, отодвинутых Тацу в сторону, он, естественно, не нашел. Однако подобное недоразумение юношу вовсе не остановило, и он, задумчиво хмыкнув, вывалился-таки за дверь, держа путь на общую кухню. За минералкой.


После очередного тоста и плавного отбытия Реми, никем, к слову говоря, не замеченного, Дориан с ехидством посмотрел на собутыльника. Можно сказать, что ехидство его прямо-таки переполняло. Какое-то время Джейко пялился на эту картину и пытался самостоятельно найти ей объяснение, потом не выдержал и спросил:

– Что?

– Хочу стихи, – осклабившись, потребовал Эйнерт.

– Что?! – повторился – еще бы, столько алкоголя. – Тацу.

– Ты сказал тогда, на озере: «Хочешь, почитаю тебе стихи?»… или как-то так. Так вот! Хочу стихи!!!

На тот момент у Джейко не было никаких готовых стихов, но, как известно, Тацу не отступают, поэтому, какое-то время подумав, выдал:

Мы с тобой как два клинка,

Два меча, в бою живущих,

Как натянутая тетива,

Два кинжала, жизнь берущих.

Что нам солнце, что нам ветер?

Драку нам – вот мир и светел.

Голос твой – что взмах бича,

Я отвечу – сгоряча!

Ярость, вызов… бог с тобою!

Как легко играть словами!

Ты идешь ко мне с войною –

Я иду к тебе с печалью.

Ты бросаешь мне перчатку —

Снова бой – так интересней.

Милый мой – но как же больно:

Рядом – но с тобой не вместе.

Губ твоих мне не коснуться

И улыбку не увидеть.

Дайте, дайте мне проснуться,

Запретите ненавидеть.

Мне глаза твои – что боги,

Что всесильно правят миром.

Ненавистны и жестоки…

Только не поспоришь с ними.

Я отвечу, буду биться,

Это суть моя и слово.

Приговор судьбы суровой —

Мне с надеждою проститься.

Расплескался по рубашке

Красным маревом закат.

Милый мой, побудь со мною.

Знаю я, что виноват…

Дориан смотрел на однокурсника и пытался разобрать хоть что-то под маской шута и паяца. «Слишком хорошо ты играешь, Джейко. Где научился? Только не говори, что в Семье научили. Такие умения просто так не появляются».

– В смысле рифмы… да… Но так… чудесные стихи, – подумав, произнес он. Потом с невыразимой печалью в глазах и голосе добавил: – У нас кончился бренди.

С трудом Джейко собрал в кучку мозги и принялся обдумывать ситуацию. Хм… бренди – это проблема. Потом темные глаза Тацу засветились идеей, и он, соединив кончики пальцев, начал что-то нашептывать, то и дело сбиваясь с единого ритма. При нормальном раскладе результат колдовства мог быть каким угодно, но никак не задуманным. Однако, как известно, боги благоволят пьяным, влюбленным и дуракам. А уж когда два или даже три в одном… Так что когда Джейко разъединил пальцы и эффектно щелкнул ими, в воздухе появилась бутылка с бренди. Марка была другой, но тоже очень даже ничего.

На вопросительный взгляд Дориана Тацу поднял тонкий длинный палец и патетически провозгласил:

– Заначка. – Потом помолчал и тихо добавил: – Правда, не моя.

Парни покатились со смеху.

Совсем развеселившись, Джейко поднял бутылку в пародии на тост и, запрокинув голову, опустошил ее примерно на четверть. Однако поднятые на Дориана глаза казались совершенно трезвыми. Правда, чересчур серьезными. Настолько серьезными, что они казались чужими на лице шутника и паяца Джейко. Он наклонился чуть ближе и, четко выговаривая слова, произнес:

– А каково это, Дориан, – быть убийцей?


Дориан отобрал у него бутылку, сделал неслабый такой глоток, задумчиво почесал подбородок. Не пора ли побриться?

– Мне сегодня просто ка-та-стро-фически везет на интересные вопросы.

Пожалуй, в другой ситуации Дориан послал бы любого с таким вопросом по далекому, но известному адресу. Но Тацу невесть почему решил ответить.

– Даже не знаю, как объяснить. Я как-то плохо представляю бытие нормального обывателя. Быть убийцей – это быть убийцей. Кто скажет, что это ужасно тяжело, совесть мучает, убитые снятся – не верь, такие валятся максимум после третьего задания. Рано или поздно ты забываешь лицо даже самой первой жертвы. Не верь тем, кто говорит, что это здорово, что тебя все боятся. Эти, может, и живут долго, но боятся правды: из нас вытравливают все чувства. Нет ничего, кроме пустоты. Пустота и ожидание. Ожидание, когда в этой пустоте раздастся глас Бога. И он начнет танец. Я – кинжал с отравленным лезвием, правда, оставшийся без рукоятки – не удержишь теперь.

Дориан пожал плечами. Еще глотнул бренди.

– А каково это – быть одним из Тацу?

Рассказ Дориана впечатлил Джейко. И он принял его, безусловно, как данность, как факт, без сочувствий или сожалений. Вопрос же Эйнерта поставил его в тупик. Джейко перехватил эстафету, отпил немного из бутылки и кивнул Дориану, отдавая должное хорошему удару. Каково это – быть Тацу?

Джейко поднялся, потянулся во весь свой немалый – хоть и порядком уступающий Дориану – рост. Снова отпил. И отошел к окну. На темно-синем, как ободок тацовских глаз, небе так же искрились звездочки. Каково это – быть Тацу?

Джейко улыбнулся, глядя в это невозможное синее небо. С него на парня смотрели темные очи сестры. И мамы. И братьев. И всех-всех его многочисленных родственников. Каково это – быть Тацу?

– Как ты сказал – я как-то плохо представляю себе бытие нормального обывателя? – повернулся он с улыбкою к Дориану. – Я всегда был Тацу. И всегда был среди таких же, как я. И у меня никогда не было ни малейшего желания, чтобы что-то было иначе… Трудно объяснить. Наша Семья… весьма специфическая… Большинство людей живут как бабочки-однодневки: они не помнят прошлого, не думают о будущем, а их настоящее проходит быстро. А в нашей Семье это не так. Жизнь каждого ее члена по большому счету направлена на усиление нашего могущества. Каждый Тацу – это кирпичик, а вместе мы – несокрушимая цитадель. И это происходит не против воли, а как бы… само собой. Основная масса моих родственников крутится в политике и экономике, но это не правило – это, скорее, характер. – Джейко улыбнулся, вспомнив желание тетушки сделать из него дипломата.

С самого рождения в нас вдалбливается мысль, что главная наша задача – реализовать себя самого наилучшим способом и, тогда это, и только это принесет пользу всей Семье. Заниматься тем, к чему есть наибольшие способности и желание. Каждый твой шаг вперед, каждый твой успех – это успех всей Семьи. И ты всегда знаешь, что тебе помогут. Где надо деньгами, где надо связями, где надо одобрением и поддержкой. И чтобы ни случилось, Семья защитит и убережет не только тебя, но и любого, которого ты сочтешь достойным. И это не просто слова. Так действительно есть.

С детства мы привыкли к мысли, что все живые существа за пределами Семьи делятся на четыре неравные группы. Первые – это враги. Вторые – это те, кем можно манипулировать. Третьи – это те, кого обычно называют друзьями. То есть это те люди, которые могут входить или в первую и во вторую категорию, но по своим моральным качествам и по тем чувствам, что вызывают в ком-то из нас, не могут причисляться к ним. Это те, кто получает наше доверие – для нас это даже больше, чем любовь. Нашу дружбу. Нашу любовь. Нашу защиту. В случае чего каждый из рода встанет на защиту тебя и твоего близкого. Ведь Семья – это не только родственники, но и те, кто подарил свою любовь и дружбу кому-то из нас. Это пафосно звучит, но я слишком пьян, чтобы объяснить другими словами. Поясню на примере. Когда нам с сестрой было лет по тринадцать, мы участвовали в охоте, скажем так, за одним этиусом. Он покусился – даже не убил, а только покусился на жизнь одного из нас. И его погнали как дикого зверя. А ведь это был один из лучших охотников за головами, маг и воин в одном лице. Но он ничего не мог сделать. Его мгновенно объявили вне закона, вся полиция была поднята на ноги, а когда он ушел в Сумрачные леса, чтобы вынырнуть в другом государстве, за ним отправили отряды, в один из которых вошли и мы с сестрой. Ему не удалось даже никого ранить. Он бежал, его гнали по лесам, потом по другим странам, нигде он не мог найти укрытие. Это была Игра, Дориан. Его могли убить уже сотню раз, но каждый раз давали ускользнуть. Его убили в тот момент, когда он уже совсем было уверился в том, что ему удалось затеряться в одном из больших городов. Ты же понимаешь, что у нас свои люди везде и каждый его шаг был Семье известен. Разумеется, это был жестокий показательный урок. Для всех врагов Тацу, для тех, кто ими мог стать, но прежде всего это был урок для нас с сестрой. Урок того, что ОДИНОЧКИ НЕ ВЫЖИВАЮТ. Что одиночке не убежать, не получить покоя, разве что вечного, да и то сомнительно. Что никогда одиночка не сможет противостоять организации, сплоченной кровными узами и общими целями. К тому же организации гибкой и на диво разумно устроенной. Вот что значит быть одним из Тацу – всегда сознавать, что за тобой неприступные стены твоей цитадели, и у тебя есть сотни дорог, чтобы идти вперед, реализовывать себя и находить новые кирпичики для стен твоей любимой крепости.

Джейко замолчал, взболтнул остатки бренди в бутылке, сделал длинный глоток и посмотрел на Дориана.

– Хорошо, что я тебя не убил, – поделился маг своей светлой мыслью с собутыльником, пока идея не убежала, вспугнутая принятым внутрь количеством алкоголя. – А то мне как-то не хотелось бы иметь дело с отвечающим за безопасность вашей Семьи дядюшкой Крысом.

Джейко после такого заявления маленько протрезвел и вспомнил: а) он вообще-то Тацу; б) нужно выполнить задание любимой сестренки.

– Дориан, а откуда ты знаешь про дядюшку Крыса?

Эйнерт сделал еще один глоток, философски полюбовался дном бутылки. Фыркнул. Этот вопрос его явно позабавил.

– Я не знаю, как у других, а у «Крадущих Жизни» Семье Тацу был посвящен целый курс лекций.

– Интере-э-э-эсно, – протянул Джейко, подталкивая Дориана к развитию этой темы.

– Чего там только не было. – Эйнерт на миг задумался, пытаясь вспомнить, чему же это его учили. – Генеалогическое древо Семьи Тацу, правда мы его прозвали гинекологическим кустом. Как заключать договор на Тацу. Сто и один способ убить Тацу, особенности магии Семьи Тацу, выдающиеся личности Семьи, кого из Тацу трогать не стоит и много чего еще. По окончании курса… – Дориан с ехидной улыбкой покосился на Джейко, – наставник сказал, что лучше всего с такими «долбанутыми психами, как Тацу, вообще не связываться». Знаешь, с такой характеристикой вашей Семейки я согласен, пока все это выучишь, замучаешься. У многих психика не выдерживала…

Эйнерт огляделся и понял, что это была последняя бутылка. Радоваться этому или грустить, парень так и не решил. Особенно после того, как мельком глянул на кружащийся потолок.

Сидевший рядом Джейко интимным шепотом на ушко доверительно поделился наблюдением, что последние две бутылки явно были лишними. Дориан, прикрыв глаза, ответил, что лишними были все бутылки, и посоветовал никогда не мешать зеленый табак и алкоголь. После чего сознание, ведомое выполненным чувством долга и полным отсутствием совести, медленно и неторопливо стало покидать Эйнерта.

Джейко с некоторым удивлением оглядел уплывающего в страну грез Дориана и попытался вернуть его обратно путем встряхивания, на что получил нелицеприятную характеристику из уст Эйнерта и пожелание убираться подальше. При этом Дориан начал заваливаться на пол, и Тацу пришлось удерживать слабо сопротивляющееся тело в сидячем положении. В этот момент Джейко с печалью осознал, что сегодня вытрясти еще какую-либо информацию из сокурсника уже не представляется возможным. Потом он подумал, что Эйнерта надо все-таки уложить в кровать – не оставлять же на полу, посреди бутылок, стаканов и прочего! И что этим благим и полезным обществу делом придется заниматься именно ему, Джейко Тацу.

Поднять Дориана оказалось на редкость тяжело.

– Серые небеса, я думал, ты легче! – проворчал черноволосый маг, поудобнее перехватывая собутыльника за плечо. – Ай! – вдруг вскрикнул взявший на себя столь нелегкий труд Тацу, обо что-то уколовшись. – Это что такое?!

– Кинжал, – с абсолютно счастливой пьяной улыбкой, не открывая глаз, ответил Дориан.

В следующий момент невольно съехавшая рука Джейко наткнулась на что-то еще.

– Метательные ножи, – также на автомате пояснил Эйнерт.

– Двуликие боги, – пробормотал Тацу, все-таки сумевший дотащить Дориана до кровати и сейчас пытающийся опустить, а не уронить его. Его ладонь все-таки не удержалась и провела пальцами по боку парня.

– Дротики, – выдал новую партию информации Эйнерт, все-таки падая в кровать из-за того, что Джейко пришлось разжать пальцы, дабы не уколоться вновь. – Отравленные, – с умилением добавил он.

Тацу присел рядом – алкоголь в его крови, несмотря на все потрясения сегодняшнего дня, вступал в свои права. Парень перевел глаза на лежащего и, уже предполагая, что найдет, дотронулся до его воротника, оказавшегося слишком жестким.

– Удавка? – скорее уточнил, чем спросил Тацу.

– Угу. – Улыбка-оскал. Даже пьяный, обкуренный и засыпающий, Дориан оставался самим собой.

– А это? – удивился Джейко, наткнувшись рукой на предмет странной формы.

– Это заначка! Не тронь святое!!! – возмутился Эйнерт. – И вообще и не думай… найти Книгу Теней. Я тоже на тебя характеристику имею!

Тацу порочно улыбнулся. Его ладони заскользили ниже.

– А это? – наклонившись ближе и касаясь дыханием уха Эйнерта, прошептал Джейко.

– А это… убери руки, извращенец! – Следующее движение – слишком сильное для почти невменяемого тела – повалило Тацу на кровать, а железные тиски пальцев сжались на его запястьях.

– Хорошо-хорошо! – засмеялся парень. Попытался подняться, дабы перелезть через Дориана и отправиться к себе в комнату. Но фокус не удался. Так что Джейко так и заснул, где лежал, впрочем, пребывая в полной уверенности, что успешно выполнил план и сейчас находится у себя в комнате.


Молодой маг любовался севшей на его ладонь бабочкой. Насекомое расправило свои великолепные переливающиеся прозрачные, словно стеклянные, крылья. Замысловатый узор покрывал эту красоту, то появляясь, то исчезая.

Вдруг Дориан ясно ощутил чужое присутствие рядом. Хотя почему же чужое? Медленно поворачиваясь к пришедшему, он уже знал, что увидит. Выше Эйнерта на полголовы, худосочный и невыразимо изящный, он будет в алебастровой маске, полностью скрывающей его истинное лицо и являющей миру гротескную мину шута. Темное свободное одеяние, скрадывающее очертания фигуры и не открывающее миру ни единого кусочка кожи.

– Здравствуй. Зачем ты пришел? – спокойно спросил этиус своего давнего знакомца. Хотя немногие бы посмели говорить так при встрече с НИМ.

Мужчина задумчиво смотрел на своего любимого ученика, ученика, что некогда решил уйти из ремесла и оставить прежний путь. Вот только настоящий Учитель никогда не оставит своего воспитанника, что бы тот ни натворил. Иначе зачем вообще была нужна эта возня? Все совершают ошибки, ищут свой путь в жизни, пытаются самовыразиться, зачем же отталкивать за это? Зачем пробуждать к себе ненависть? Если быть терпеливым, то рано или поздно твой ученик к тебе вернется. А может оказаться так, что, отвергая прежние пути и найдя новую дорогу, не отречься от Учителя. От Бога.

Маска качнулась в знак приветствия. Мягкий обволакивающий, словно ночь, шепот.

– Я пришел предупредить тебя. Будь осторожен и гляди в оба, чтобы не потерять то, что тебе дорого.

Мужчина грациозным жестом поднял руку. За ней полилась черная ткань одеяния. Ладонь легла на лоб бывшего убийцы.

– Живым ты мне нравишься гораздо больше.

А потом возникло ощущение, похожее на всплытие с немалой глубины. Вздох. Дориан понял, что проснулся. Еще бы, так погано себя могут чувствовать только живые. Во рту знойная пустыня в период засухи. В голове звенит, а перед глазами кружатся разноцветные пятна. Так. Закрыть глаза, быстро. Выдох. Глоток воздуха. Выдох. Еще один вдох.

Минут через пятнадцать такой практики магу стало получше. Мозг даже смог зарегистрировать другие сообщения нервной системы. Например, что на этиусе лежит что-то теплое, немного мягкое и живое(!). Пришлось рискнуть и открыть один глаз. Голову при этом посетили аж целых три мысли:

«1. Как же я набрался!

2. А что на моем плече делает Джейко Тацу?

3. А ЧТО НА МОЕМ ПЛЕЧЕ ДЕЛАЕТ ДЖЕЙКО ТАЦУ?!!!!»

Ик. Все же не стоит смешивать курево и алкоголь. Определенно. Неизвестно, до каких ужасов додумался бы Дориан, зная о пристрастиях собутыльника и, кажется, приятеля, но тут до него дошло, что удобно лежать ему мешает что-то из его вооружения и он одет к тому же. Ух. Просто гора с плеч свалилась.

Этиус уже более благодушно поглядел на своего соседа по кровати. Сладко посапывающий Джейко оказался на редкость миловидным созданием: исчезла его привычная маска шута и паяца, он выглядел по-детски открытым. А еще он молчал! Какая прелесть. В какой-то момент блондин с ужасом поймал себя на том, что протянул руку – почесать этого Тацу за ушком. Маг в великом возмущении взглянул на взбунтовавшуюся конечность. Оная тут же предпочла упасть обратно на кровать, пока хозяину не взбрело в голову отрезать предательницу.

Дориан возвел очи к потолку, благо тот уже не так сильно кружился (устал, наверное). Ох уж этот обаяшка Тацу. Интересно, а эта сволочь просыпаться собирается?

Джейко было хорошо, тепло и уютно. И просыпаться он совсем не собирался. Но тут что-то изменилось, а Тацу учили ловить любые изменения еще до того, как они появились (задним умом он потом понял, что изменилось дыхание его «подушки»). Поэтому рефлексы без спросу мгновенно выдернули мага из сна. Отчего-то было ничего не понятно. Потом Джейко додумался открыть глаза. Перед мутным взором предстало чье-то весьма знакомое лицо. Потом взгляд прояснился, а через пару попыток и сфокусировался, и Джейко очень маленькой, той единственной частью мозга, что поддалась на провокацию рефлексов, узнал Дориана Эйнерта. Тот смотрел на него любимого с непередаваемой смесью умиления и возмущения. Тацу уже вознамерился ласково – мол, все хорошо, милый, – улыбнуться, но в этот момент организм взбунтовался и выдал жуткую порцию боли, в результате которой родилось разом три мысли:

«1. Ну я вчера и набрался!

2. А что я делаю на плече у Дориана Эйнерта?

3. А ЧТО Я ДЕЛАЮ НА ПЛЕЧЕ У ДОРИАНА ЭЙНЕРТА?!!!!!!!!!!!!!!!!»

Нельзя сказать, что ситуация была совсем уж неприятная, но ничего ТАКОГО(!) он НЕ помнил!!! Рука Джейко метнулась вниз и через мгновение убедилась в присутствии на нем полностью застегнутых джинсов. Взгляд брюнета вновь поднялся к глазам Дориана, в которых плясали такие ехидные искорки, что и не снились ни одному из Тацу.

Еще миг они смотрели друг на друга. Потом оба резко вскочили с кровати. Вернее, попытались. А поскольку оба были, мягко говоря, в состоянии далеком от совершенства, то действие было выполнено весьма коряво да к тому же единовременно. Результат был прогнозируем – оба столкнулись лбами и чем-то еще и повалились на пол.

Мгновение – пауза. Вновь взгляд во взгляд. И попытка была повторена, на этот раз более удачно. Оба поднялись. О чем тут же жестоко пожалели. Голова у того и у другого готова была расколоться на две части, а вопящие толпы революционеров в ней – объявить эти части независимыми.

– …..– пробормотал что-то Дориан. Текст разобрать не удалось, но Джейко по смыслу догадался и полностью поддержал приятеля еще парой слов.

«Надо что-то сделать», – почему-то подумал Тацу и двинулся вперед, при этом его нога наткнулась на подло лежащую на ее пути бутылку. Парень взмахнул руками, заваливаясь куда-то в сторону, схватился за первое, что оказалось рядом. Опора не выдержала оказанного ей доверия и с громким нецензурным воплем повалилась прямо на Джейко.

– Придурок! – выпалил Дориан. Комната из его глаз уплыла куда-то в сторону. Когда же изображение вернулось, Эйнерт определил, что под ним лежит и тихо стонет Тацу, сейчас, похоже, даже готовый отказаться от своих вечных шуток. В этот момент Джейко все же открыл глаза, и те мутно уставились на Эйнерта.

– Дориан, ты или пользуйся ситуацией, или вставай. Лежать неудобно.

Эйнерт вмиг оказался на ногах. Сволочь языкастая! Опять из-за него мебель вокруг хороводы водит!

Джейко с трудом поднялся и приказал себе остановиться и подумать(!) наконец. На этот нехитрый план ушло приличное количество времени, но результат оказался блестящим: Тацу вспомнил, что он на летней практике выучил антипохмельное заклинание. Главная его сложность была в том, что оно требовало полного сосредоточения, а как его можно было добиться в ТАКОМ состоянии?! Но делать было нечего, и парень встряхнул руки, коснулся кончиками пальцев висков и принялся за колдовство.

В это время Дориан не стоял на месте. И то, что причину его передвижений по комнате не мог объяснить даже он сам, его нисколько не останавливало. Эйнерт даже помнил, что он вообще-то начал что-то искать, но вот что… В самый разгар столь необходимых ему поисков, он наткнулся на стоящего столбом Тацу, что ему ужасно не понравилось. Недолго думая он попытался отодвинуть того в сторону. Джейко от неожиданности сильно качнулся назад. Пытаясь устоять, отставил левую ногу, и тут рефлексы Дориана сыграли с ним злую шутку: он привычно и из общей вредности подставил Джейко подножку. Очевидно, все-таки учителя Тацу по боевым искусствам не зря ели свой хлеб, потому что тот тут же сделал единственное, что ему оставалось при падении в драке – потянул Эйнерта за собой.

Оказавшись на полу в третий раз за утро, Джейко не выдержал и начал истерично без звука ржать. Сначала Дориан облегченно понадеялся, что у него просто заложило уши. Свою ошибку парень понял, когда Тацу, отдышавшись, захохотал по новой, но на этот раз уже вслух. У Эйнерта и без того в глазах мелькали разноцветные пятна, теперь же к ним присоединились звездочки и красноватые искорки.

– Ненавижу Тацу! – прошипел Дориан, жалея, что нет сил врезать по этой наглой морде. Перед ним стояла куда более глобальная задача – встать. Отползя от собутыльника к ближайшей стене, Эйнерт медленно, опираясь на нее, таки встал. Посмотрел на лежащее и все еще ржущее на полу безобразие, и тут в мозгах что-то перемкнуло, отчего они начали улавливать мысли. Например, а почему этот Тацу выглядит так, будто у него нет похмелья?

– Дже-э-э-йко, а у тебя голова не болит?! – зловеще оскалился Дориан.

Опомнившийся приятель ржать перестал, резво вскочил на ноги и теснимый очень-очень страшным и больным сокурсником начал медленно отступать к окну.

– Э-э-э, не надо так нервничать, милый. Нервы, знаешь ли, не восстанавливаются, – пытался тянуть время Тацу, догадываясь, что если ответит отрицательно на предыдущий вопрос, то вообще останется без головы.

– Я знаю одно заклинание от… похмелья. Дориан, только не по лицу!!! – отскочил Джейко и уперся спиной в подоконник. Отступать некуда. А крадущийся тигр, то есть Эйнерт, близко.

– Лечи! – Это слово от начала до конца синеглазый маньяк умудрился прошипеть.

– А что мне за это будет? – Язык Джейко когда-нибудь его точно погубит.

В следующий миг Тацу обнаружил себя полувыкинутым из окна.

– Ты живым останешься и, возможно, целым, – обрадовал Дориан. С более близкого расстояния становилось заметно, что глаза у парня не столько синие, сколько красные.

– Тогда тебя точно никто не вылечит, – мурлыкнул Тацу, соображавший сейчас куда живее собутыльника.

– Чего же ты хочешь? – сдавшись, Эйнерт втянул свою жертву обратно в комнату.

– Поцелуй! – томно закатил глаза Джейко. А секунду спустя к своему удивлению почувствовал, как что-то бурчащий Дориан запустил руки в его волосы, притянул к себе, ощутил легкое прикосновение пальцев на лице и… поцелуй в лоб.

– Контрольный! – гадко осклабившись, пояснил приятелю Эйнерт.

Джейко присел на подоконник и покачал головой.

– Все-таки похмелье дает о себе знать, – пожаловался он Дориану, поднимая на него лукавый взгляд. – Обычно я с такими, как ты, уточняю условия.


Эрик смотрел на ухмыляющегося шефа, чуть ли не впервые на его памяти выглядящего таким довольным. Сейчас Джейко Тацу был похож не на строгого начальника или светского льва, каким его любили изображать газетчики, а на проказливого мальчишку.

– Так кто он? – все-таки уточник помощник. – Этот специалист?

– Ну… – лэр Тацу улыбнулся еще шире, хоть это уже казалось невозможным, явно стараясь не расхохотаться, – сейчас он преподает в УМН.

Загрузка...