Дело чести

Глава 2

Мы сильны там, где уверенны, мы добры там, где спокойны, и изысканны там, где равнодушны.

Влад Цепеш. Заметки на стенах замка.

В Рейхе набирает вес и размах, патриотическое движение Молодая Германия. Стрелковые клубы, гоночные и спортивные секции, и даже школы пилотов множатся по всей стране, привлекая всё больше и больше немецких юношей к занятиям спортом.

Испанские анархисты, роль и значение которых было весьма высоко, после встречи с Королём Испании объявили об отказе от вооружённой борьбы и о переносе её в залы парламентской ассамблеи, и на страницы газет.

Жизни каждого испанца важны, и дни гражданского противостояния 1909 года не должны повториться, заявил Франсиск Ферер И Гарда.

Британское морское министерство представило палате Лордов во вторник программу строительства флота, которая была скорректирована по требованию короля и комиссии по морским делам. Но и в урезанном виде, программа есть весьма амбициозный план по строительству десяти линкоров, и тридцати кораблей других классов, которые должны прийти на замену утерянным в ходе боевых действий.

Варшавская Gazeta Polska, вышла в субботу со скандальной статьёй, «Сколько времени нужно польскому солдату чтобы дойти до Москвы и Берлина». Не в первый и не в последний раз поляки ведут себя словно изнеженный подросток, мечтающий о военной славе.

В Париже разгорается скандал, связанный с отказом от гражданства и нежеланием возвращаться на территорию Франции, бывших французских шпионов майора Жослена де Фиори, и лейтенанта Катарины Пейрак, — сотрудников Второго Бюро Французского Генштаба[1].

Отказ от возврата, был озвучен вышеозначенными господами публично и при стечении журналистов. Присутствующий здесь же врач американского посольства подтвердил стабильное психическое состояние Жослена де Фиори и Катарины Пейрак, после чего они покинули зал в сопровождении охраны.

Таким образом громкая компания за освобождение двух пойманных шпионов закончилась громким и неприятным фарсом, в котором Французской республике вновь указали их место.

Иностранная панорама. 7 апреля 1924 года.

Российская империя, Москва.

Для прибытия магистральных составов в столицу было построено два огромных вокзала на дальних подступах к Москве. Западный и Восточный, соединявшиеся между собой Кругомосковской дорогой. От вокзалов до города можно было доехать трамваем, или на такси, но у Николая, на стоянке был припаркован собственный лимузин, огромный и роскошный, словно только что сошедший со страниц модного журнала.

Белоусов сначала завёз Марию в гостиницу, где оставил вместе с вещами, а после поехал в Канцелярию на отчёт.

Его новый начальник — генерал-лейтенант Каледин, вынырнувший откуда-то из недр агентурной разведки, был немногословен, собран и деловит, и за полгода успел заслужить немалый авторитет среди сотрудников Особого Управления Тайной Канцелярии.

Происходивший, как и Белоусовы, из донских казаков, генерал был настоящим асом во всём что касалось тайных дел, сбора информации и Николай никогда не упускал возможность поучиться у настоящего специалиста.

Вот и в этот раз, положив на стол перед генералом собственноручно написанный отчёт, и огласив его содержание устно, ожидал разбора операции.

— Садитесь голубчик. — Генерал потёр кончиками пальцев уставшие глаза, и неожиданно улыбнулся. — Ждёте небось, что я буду вас ругать за провал? — Он негромко рассмеялся, и прижав клавишу интеркома, бросил коротко. — Чаю. — Затем откинулся на спинку кресла, и заложил руки за голову. — Я, если хотите знать, под ваш шум целых три операции провернул. Для начала узнал кто из наших сливает информацию о негласных проверках на сторону. Затем выяснил, кто из полицейских чинов замазан в контрабанде ну и напоследок, сожрал с потрохами начальника третьего отдела Канцелярии, который был посредником между дельцами и судейскими. А то, что вас сразу вычислили, так то, заслуга капитана Бочкарёва сдавшего вас с потрохами. Правда он не знал кто от нас поедет, но люди губернатора были что называется на стрёме, и вас быстро нашли. Удивительно другое. — Алексей Максимович, благодарно кивнул адъютанту, поставившему на кофейный столик поднос с чайным прибором. — Как вы вообще сумели что-то там записать?

— Дак, если бы просто, что-то, то и беспокоить бы вас не стал, господин генерал-лейтенант. — Николай уже достал из коробки, что принёс с собой, портативный аппарат звукозаписи Сименс, собранный на миниатюрных радиолампах. Аппарат был размером с кирпич, и весил примерно столько же, но по сравнению с огромным Аудионом Понятова, это был даже не шаг вперёд, а гигантский прорыв. Естественно, когда Николай узнал о существовании такого устройства, сразу же заказал на Технический Отдел пять штук, а для себя лично тоже прикупил парочку, сразу подарив отцу один прибор.

Кроме как записывать звук, аппарат ничего не умел, но, когда Николай вставил в стационарный аудион маленькую катушку, в кабинете сразу чётко и ясно зазвучали голоса.

Два человека, один из которых имел явно выраженный акцент, спокойно и деловито обсуждали поставки из Франции красок, бумаги и прочего потребного для продолжения работы цеха, печатавшего фальшивые деньги.

— Голос пониже — генерал губернатор Астрахани Никодим Петрович Усольский, а тот что с акцентом — подданный французской республики Гастон Валуа. — Николай положил на стол перед генералом фотокарточки с лицом француза и фотокопию его паспорта. — Беседовали в доме купца Уточкина, который к их делам имеет прямое отношение, но не полностью в доверии. — На стол легла ещё одна фотокарточка.

Генерал молча встал, прошёлся по кабинету поскрипывая подошвами ботинок, перемотал запись, и снова прослушал её, затем бесцеремонно отнял у Николая коробку, с фотографиями и записями, посмотрел на часы над сейфом, и ненадолго задумался.

— Так, князь, сейчас займитесь своими делами, и будьте готовы переодеться в парадное вне строя. — Он пристально посмотрел в глаза Белоусову.

— Слушаюсь господин генерал-лейтенант.

Мария не успела ещё распаковать свои вещи, как за ней приехали из Московского представительства Братства, и увезли в хозяйство отца Макария, приобретать интересную, но опасную профессию, а Николай отправился сначала к себе в кабинет, и проверив как без него шли дела, переоделся в форму и уехал в контору Русской Стали, которая требовала внимания больше чем Технический Отдел.

Для сотрудников Русской Стали, было уже не в диковину видеть своего хозяина в мундире Тайной Канцелярии, и сиянии орденов. Но дамы, всё никак не могли успокоиться. Юбки становились всё короче, каблучки всё выше, а вырез на блузке всё глубже, пока исполнительный директор компании, Пётр Разумовский, не навёл порядок, точно описав форму одежды сотрудника компании, определив до сантиметра размеры допустимой фривольности, и строго приказав, ограничится на службе тенями для глаз, а про прочую косметику забыть вовсе.

Так и повелось что в среде московских донжуанов контору Русской Стали называли не иначе чем «Цветник», и частенько бывало, что дамы, уставшие бежать за главным призом, уезжали вечерами в модных автомоторах своих ухажёров.

Самому Николаю, не было никакого дела, до этих скачек, хотя волнительные формы, некоторых дам, и вызывали у него определённый интерес, но добавлять к уже имеющимся пяти проблемам новые, он не имел никакого желания. Чудо что предыдущие всадники апокалипсиса, как-то смирились со своим существованием, и особо не устраивали по этому поводу скандалов. Но увеличивать их количество, было уже явно чересчур.

Вот и крепился подполковник, позволяя себе лишь заинтересованные взгляды, и не более.

К счастью, вся эта возня не ухудшала работу конторы, и дела двигались ходко. Оружейное производство, выделенное в отдельное предприятие «Русское Оружие» развивалось достойно, и готовило к выпуску ещё парочку новинок. Дамский пистолет «Защитник», и мощный десятимиллиметровый пистолет, с огромным двадцатипатронным магазином «Каратель» который предназначался специально для офицеров таможенной службы, досмотровых партий, десантников, и всех тех, кто захочет иметь при себе пистолет, гарантированно поражающий с одного выстрела. Тонкостенная стальная пуля с мягким свинцовым наполнением, раскрывалась в теле в блин размером с полтинник, вызывая болевой шок и почти гарантированную смерть.

А ещё была образована компания Русская Связь, занимавшаяся производством телефонных аппаратов, радиостанций, и всего прочего. Знакомство с академиком Иоффе, не кануло бесследно, и Николай за свой счёт выстроил для академии наук радиолабораторию. Оснащённую самой передовой техникой, и укреплённую словно форт.

А в качестве ответной любезности, на промышленных площадках Русской Связи, отрабатывалось производство новых радиоэлементов, делались многие детали для заказных приборов, и как результат — всё производство новейших радиостанций, тоже сконцентрировалось на заводах Николая. А так как он был действующим офицером Тайной Канцелярии, все вопросы безопасности и прочее, решались куда проще чем у других промышленников. Тем более что секретной частью, в Русской Связи занимался отставной контрразведчик из генштаба.

Так же в отдельный узел выделились магазины, торговавшие товарами для охотников и рыболовов, которых у него было уже пять штук. Два в Москве, и по одному в Нижнем, в Петербурге, и Казани. А ещё, появилась компания на паях Русский Щит, занимавшаяся охраной, и сыскной деятельностью. Компаньонами по этому делу стали отставной сыскарь Кошко и известный адвокат Ульянов, пописывавший в газете Русское Слово статейки под псевдонимом «Ленин». Первоначально они вели дела вдвоём, но слегка зарвались, и протанцевали по мозолям таких монстров, что пришлось срочно искать укрытие от непогоды. И тут Ульянов вспомнил о тогда ещё бояриче, которого вытащил из тюрьмы, и у которого сейчас всё очень даже неплохо. Даже не считая родного батюшки, который занимался охраной высочайшей семьи, и по слухам являлся одним из «Тридцати трёх» — ближников государя, и матушки, что стала одной из близких подруг царицы.

Когда Николаю изложили суть, он предложил на выбор несколько вариантов. Формальное партнёрство, а фактически просто работу под прикрытием, и за это партнёры — Кошко и Ульянов занимаются делами Белоусова в первую очередь, но по общим расценкам, и действительное партнёрство, когда Николай выделит из своих средств оговорённую сумму на развитие дела, и со своей стороны будет прикрывать неугомонную парочку от возомнивших о себе начальников. Но и разумеется получать свою долю прибыли.

Оба, и Кошко и Ульянов не сговариваясь приняли второй вариант, что стоило Николаю двух миллионов рублей, но зато, он фактически приобрёл действующее предприятие, с готовым персоналом, и руководством.

А охранное бюро в свою очередь, получило постоянную работу в виде защиты многочисленных предприятий, возможность припасть к кадровому резерву Казачьего землячества, и много других ценных моментов.

Ну и самое главное, даже самые непонятливые сразу сдавали назад, видя на визитке название «Русская Сталь» с гербом уже известным всей Москве. Потому что генерал-майор, князь Белоусов — старший, это конечно сила, да. Но княгиня Белоусова ставшая правой рукой царицы, и получившая звание генерал-дамы, что было высшим женским званием в придворной иерархии, тоже значила очень многое. Ну и сам Белоусов — младший, про которого ходили слухи один другого страшнее. В том числе и о его связи с цесаревной Любавой. Кто-то из слуг проболтался, и молва пошла гулять по России. Но молва аккуратная. Мол, любят они друг друга, но встречаться из-за царя не могут. Так что и языки можно было почесать, и без урона чести царской фамилии.

Поэтому никакие кулуарные войны были невозможны. Только суд, и естественно лишь в ситуации, когда чувствуешь себя полностью правым. Ибо как писал в своё время император Алексей, только с правдой в руках, можно одолеть любую силу. А как воевать с такой семьёй, особенно если по закону ты вовсе неправ?

А ещё в хозяйстве Николая добавилось небольшая, но уже довольно известная организация, — женский боевой клуб, где Като, и дядька Михалыч, организовали обучение женщин всех возрастов боевым искусствам, и стрельбе. И назывался клуб, что характерно — Русская Сила.

Название придумал российский подданный японского происхождения, Като Фудзивара, и очень гордился этим. А Михалыч, хитрый змей, подстроил драку одной из своих лучших учениц — с виду субтильной девицы подросткового возраста, с парочкой подвыпивших мастеровых.

Скандал получился на загляденье, особенно когда эти два мужичка подали на девочку в суд, за нанесённые побои.

О школе, где девочек учат отбиваться от громил, узнала вся Россия, и перед входом в зал, часто можно было увидеть дорогие автомоторы, с княжескими гербами, и вообще крайне солидных господ, ожидающих своё чадо с занятий.

И опять о Белоусове — младшем судачила вся Москва, рассуждая, как в столь юном возрасте можно находить нужных людей.

Обложившись документами, Николай быстро просмотрел выполнение текущих контрактов, попутно взгрел письмоводителя, задержавшего нужный документ, похвалил и наградил службу охраны грузов, за пойманных воров, связался с доктором Владимиром Фёдоровичем Миткевичем, который занимался металлургией в его лабораториях, и получил приятное известие, что новый сорт стали для стволов, уже отправлен в плавильный цех, и скоро начнутся отработка промышленной технологии.

Кусок земли, который ему подарили Проскурины-Гореловы за спасённую девочку, оказался огромным, и сначала Николай действительно хотел сдать там гоночный автодром. Но такие трассы вокруг Москвы уже существовали, а вложений она требовала серьёзных, и проект сам собой затих. А затем понадобилось место для размещения радиолаборатории, опытного литейного производства вместе с металлургическим цехом, оружейного конструкторского бюро и физической лаборатории, и через год, там вырос целый городок из лабораторий разного назначения, гостиницы для приезжающих специалистов, домов для тех, кто живёт постоянно, магазинов, школы, отделения связи, дежурной части охранной команды, пожарной части, и конечно же высокого забора, который постоянно обходили вооружённые охранники с собаками.

Дома и городок в целом были построены по проекту известного архитектора и инженера Шухова, и относительно молодого архитектора Чечулина, которые создали настоящий шедевр, правда при этом категорически не уложившись в смету.

Фактически они построили муниципальное образование в частном владении, но с другой стороны, земля эта была его собственностью, как и каждое строение на ней, так что со стороны закона всё было в порядке. Хотя чины коллегии образования, всё же выбили право инспекций школы, а иначе грозились отозвать право присваивать аттестат государственного образца.

В городе не закрывали двери на ключ, а дети свободно шлялись по всей территории, исключая конечно вредные и опасные производства, а между городком и столицей курсировала пара автобусов.

Журналисты уже успели прозвать научно-производственный центр — Дивногорском, и к удивлению Николая, это название вскоре появилось на государственных картах, закрепившись фактическим порядком.

— Николай Александрович? — Раздался из интеркома голос секретаря — серьёзной дамы лет сорока, в совершенстве владевшей делопроизводством, и искусством незаметно управлять делами.

Белоусов перекупил её по случаю у московского представительства Швейцарского банка, и не жалел ни секунды.

— Нина Сергеевна?

— Курьер из дворцовой канцелярии. Впускать, или пусть чаю попьёт?

— Давайте впустим, а чай он сможет попить после.

Как и ожидал Николай, это был приказ следовать на доклад к государю к двум часам пополудни, до чего оставалось тридцать минут. Уж какой там чай.

— Господин прапорщик? — Николай поднял взгляд от приказа. — Вы на транспорте? Могу подбросить вас до Кремля.

— Буду весьма благодарен, господин подполковник. — Егерь коротко поклонился и звонко щёлкнул каблуками. — А то нашу развозную машину, пришлось отпустить.

Кроме генерала Каледина в просторном холле приёмного зала были ещё князь Орлов, председатель коллегии Внутренних дел князь Хвостов, начальник Генштаба генерал-полковник Духонин и руководитель Особой Экспедиции Генштаба генерал-майор Дроздовский.

Конечно, присутствовать на таком собрании Николаю было совсем не по чину, но, когда дело касалось политики, в ход порой шли совсем хитровыгнутые расклады.

Всех присутствующих, кроме Дроздовского Николай хорошо знал, и вежливо поздоровался, напоследок представившись Михаилу Гордеевичу.

— Рад знакомству, князь. — Рукопожатие генерала было крепким и цепким, словно капкан. — Даже странно что мы с вами никак не встречались. Я же тоже временами летаю. Правда не на Тушинском поле, как вы, а в Видном. Это на юге от столицы.

— Весьма лестно. Я тоже рад знакомству, господин генерал-майор. Кстати, Видное — отличный аэродром, но, если вдруг захотите опробовать Сикорского двадцать четыре, милости просим к нам в Тушино.

— Экспериментальный скоростной бомбардировщик? — Дроздовский прищурился.

— Скорее ударный штурмовой самолёт. Так сказать, штурмовик. — Николай улыбнулся. — Достался мне как результат спора с Игорем Ивановичем Сикорским, который утверждал, что его СИ — двадцать два, не сможет зависнуть в воздухе. Ну а я это сделал, правда при этом немного смухлевал. — Николай рассмеялся. — Я загнал истребитель на вертикаль, прямо у земли, и когда он исчерпал инерцию подъёма, дал полный газ. Ну и секунды три, висел неподвижно.

— Что-ж. — Генерал тоже улыбнулся. — С удовольствием принимаю ваше предложение. Когда ещё можно будет полетать на машине, ещё не принятой в производство.

— Так меняйте дислокацию, господин генерал-майор. — Предложил Николай. — У нас же штатная испытательная площадка Академии Можайского, конструкторское бюро самого Жуковского, да лётно-испытательная площадка конструкторского бюро Сикорского. Что-то новенькое постоянно выкатывают. А если подружиться с механиками, то будете знать о выкатке, раньше, чем конструкторы.

— Господа, прошу пройти в зал. — Адъютант царя, генерал-полковник Демидов, распахнул створки высоких дверей приглашая всех войти и сразу отошёл, заняв место за правым плечом государя — императора.

— Господа. Суть дела, которое заставило меня оторвать вас от исполнения службы, весьма простое. — Сергий первый внимательно оглядел всех присутствующих. — Поступила неопровержимая информация, о наличии в Астрахани мастерской по изготовлению поддельных банкнот банка России, организованной контрабанды через границу, и многих других преступлениях. Действовать нужно решительно и широко, с тем, чтобы никто из виновников не смог покинуть Россию. Начнём с вас, Николай Николаевич. — Рюрик повернулся к Духонину.

— Части особого назначения егерского корпуса, линейные подразделения и военная полиция, уже на границах губернии, и готовы к выдвижению. Поднятые по тревоге части имеют всё необходимое для автономных боевых действий в течении трёх дней.

— Ну, войны я надеюсь не случится, а снабжение войск ваша задача.

— Слушаюсь, государь. — Духонин кивнул и сел.

— Коллегия внутренних дел?

— Государь. — Александр Алексеевич Хвостов, встал. — Боевые подразделения полиции и спешно сформированные летучие команды сыскной полиции и охранителей, ждут в часовой готовности. Общий срок прибытия по месту — пять часов.

— Князь Орлов? — Государь посмотрел на главу Тайной Канцелярии.

— Боевые группы канцелярии уже на месте, и осуществляют общий контроль. Численность групп пятьсот восемьдесят человек. В течении трёх часов мы готовы перебросить воздушным транспортом ещё тысячу триста бойцов, в штурмовой экипировке

— Солидно. — Император кивнул. — Особая Экспедиция?

— Людей у нас немного. — Михаил Гордеевич, снял с лица очки и положил перед собой. — Поэтому мы организовали с Тайной канцелярией единый центр управления, боепитания и снабжения, и уже переправили сто десять наших специалистов в город. Они блокировали губернатора, и готовы к его аресту.

— Отлично, господа. — Сергий кивнул. — Выражаю всем присутствующим своё глубокое удовлетворение. Командующим операцией назначаю князя Орлова. Все подразделения и агенты должны будут подчиняться ему беспрекословно. Упустите кого — отвечать будете все вместе. Письменный приказ об особых полномочиях, и начале операции получите у Павла Егоровича Демидова. Жду от вас согласованной и результативной работы. Император встал, и сразу же поднялись все присутствующие. — Если вопросов нет, я вас не задерживаю. — И когда генералы потянулись на выход, Рюрик, бросил:

— А вас, князь Белоусов, я попрошу остаться.

[1] Deuxième Bureau — Разведка французской армии.