Дед Мороз для Арины (СИ)

Глава 4 «Ты платишь за песню луною…»

Я вернулась домой где-то в пять утра. Мне надо было поспать хотя бы пару часов, ведь уже в двенадцать Крис должен был заехать за мной. Ворочаюсь пару часов в кровати, понимая, что не могу спать — я хочу петь и кричать, хочу открыть объятие всему миру.

— Рокки.

Мы выходим с ретривером из подъезда. Я чувствую тепло солнца на своем лице, оно тоже обнимает меня.

Но тут меня обдает холодом. Я не говорю привет этому странному нелюдимого соседу, от которого сегодня пахнет злобой, болью и отчаяньем. Рокки начинает рычать, мне становится страшно.

— Куда подорвалась в такую рань? — вздрагиваю и тут же облегченно вздыхаю.

— Привет, Денис. Прости, надеюсь, мой утренний звонок тебя не разбудил?

— Нет, мы с Катей и так собирались на работу.

— Она с тобой?

Денис подходит ближе и завязывает на мне шарф.

— Я не видел тебя всего десять дней, а ты как-то изменилась.

— Я люблю зиму и Новый год.

А также одного демона и моего личного Деда Мороза. Правда последнее я брату не говорю.

Катя предельно вежлива со мной. А мне жаль брата. Я понимаю, что если он женится на этой девушке, то никогда не испытает и сотую долю тех чувств, что переполняют меня сейчас. О, нет, он конечно не будет несчастлив, но он и никогда не узнает — каков может быть мир с тем, кого любишь всем сердцем. Хотя, наверное, так живет большая часть людей: «нелюбимые с нелюбимыми».

— Уже есть планы на Новый год?

Не люблю, когда лгут мне и сама не люблю обманывать. Но я не хочу, чтобы брат начал задавать вопросы и требовать встречи с Крисом, а также не хочу, чтобы меня повезли на прием к психиатру, если я заявлю, что встречаюсь с инкубом.

— Сейчас время концертов, так что планы не строю.

К обеду я решаю все свои вопросы и на ступеньках жду Криса, который запаздывает. Сначала я не волнуюсь, просто улыбаюсь — потому счастлива. С годами мы забываем это ощущение детства, когда просыпаешься на рассвете первого января и осторожно спускаешься по лестнице на первый этаж, чтобы заглянуть под елку, пытаясь не перебудить весь дом. Последние шаги просто летишь, потому что там тебя ждет подарок Деда Мороза, в которого я верила до семи лет. Пальцы дрожат от нетерпения, глаза — плошки, и вот он долгожданный подарок. Вот и у меня сейчас ощущения шестилетней девочки, ожидающей чуда.

Запах города изменился. Новый год — особенный праздник, он делает людей чуточку лучше, добрее и счастливее.

Чувство беспокойства охватывает меня. Крис запаздывает. Ищу сотовый в сумочке, чтобы вспомнить — телефонные вышки отсутствуют в другом мире. Но тут ощущаю его запах.

— Прости, замерзла?

— Просто волновалась.

— Ари, я знаю, что мы договаривались сегодня елку выбрать, но может перенесем это на завтра?

— Что-то случилось? Это из-за проклятия?

— Все со мной хорошо, не бойся. Помнишь я рассказывал тебе о песочных часах?

— Да.

— Так вот, кажется у меня появился шанс найти их, это еще не точно, но…

— Иди.

— Я отвезу тебя домой.

— Я взрослая девочка и уже пять лет живу одна, — Рокки лает, ах, да, я не одна. — Главное — найди эти часы и возвращайся.

Крис обнимает меня так крепко, будто не хочет уходить и не хочет отпускать меня. Я тоже не хочу, чтобы он уходил.

— Иди, — поспешно повторяю я. — И возвращайся с хорошими новостями.

— Хорошо, только я, скорее всего, задержусь, так что ложись спать, не дожидаясь меня.

На сердце тоскливо, и я уже не хочу никуда идти. Размышляю, может и впрямь поймать такси и поехать домой? Но понимаю, что сойду с ума от ожидания и беспокойства. Стараюсь лишний раз не думать, что, если Крис не найдет часы? Проклятие заберет его у меня.

Рокки напряжен, глажу его по голове.

— Все будет хорошо, — успокаиваю себя и пса.

Ловлю такси и прошу отвезти меня на елочный базар. Парень оказался говорливый, его ничуть не смущает моя слепота, и он сообщает мне что мечтает завести ретривера. Я рада отвлечься и дать рекомендации по содержанию пса, оставляю свой номер телефона, обещаю узнать у знакомых, когда появятся щенки.

Обычные люди выбирают елку глазами, а я собираюсь выбрать ее по запаху. На улице холодно, но я не тороплюсь. Я хочу найти именно ту единственное ель. Возможно я даже успею нарядить ее до того, как появится Крис.

— Папа, ну давай ее купим!

Детский голос напоминает мне наши с отцом походы по магазинам и ярмаркам.

Наконец-то я нахожу ель, оплачиваю ее стоимость и доставку. Звоню соседке по лестничной площадке — я оставляю ей иногда ключи, когда мне должны доставить покупку. Так что ель будет ждать меня в гостиной. Новогодние игрушки я выбираю сама, впрочем, как и наряжаю елку. В первый самостоятельный праздник на квартире — Денис ржал как сумасшедший над моей елкой. Я тогда немного обиделся, и брат сказал, что ему даже понравилось — очень необычно. Каждый год у меня получалось что-то новое. Денис выкладывал фотографии в сеть, а затем читал мне комментарии. Смеялись мы до слез. Улыбаясь, представляю реакцию Криса. Хочу, чтобы он улыбался. Хочу, чтобы проклятие исчезло. Хочу еще тысячи ночей видеть вместе с ним сны.

На улице холодает и начинается снегопад, но мы с Рокки идем в торговый центр. С животными вход запрещен, но здесь мы постоянные посетители, а Рокки вообще любимец многих консультантов. Новогодние подарки близким я покупаю заранее, но Криса в моей жизни не было еще до вчерашней ночи. Да, он был в моих снах, но я его не помнила.

Что можно купить мужчине на Новый год? А что если твой мужчина не человек, а инкуб? И если он живет в другом мире? Вот эти вопросы и мучили меня. Крис был богат и у него была магия. Но мне хотелось сделать ему особый подарок.

Шарф? Часы? Запонки? Все это было слишком избито. Да и знала я Криса слишком мало времени, чтобы знать, что ему нравится. Но дарить банальность не хотела.

— Здравствуйте, Арина.

— Здравствуйте, Антон Сергеевич.

— А вы смотрю опять к нам. Забыли кому-то подарок купить?

— Да.

— Внимательно слушаю вас.

Я даже растерялась немного.

— Если бы я знала, что ищу.

— Я могу полюбопытствовать — для кого подарок?

— Для любимого, — слова срываются с губ, прежде чем я задумываюсь.

Антон Сергеевич — владелец торгового центра. Все помещения он сдает в аренду, но двумя магазинами руководит самостоятельно.

— Первый подарок? — улыбается мужчина.

— Только недавно стали встречаться, — признаюсь я.

— Понятно, — пробормотал Антон Сергеевич. — И мыслей никаких?

— Не знаю, чтобы его удивило.

— А вы хотите удивить?

— Я… нет, я не хочу его удивить, скорее хочу…

— Сделать ему особенный подарок, который выразит ваши чувства.

— Где-то так, — соглашаюсь я.

Время летит незаметно. Антон Сергеевич редко сам занимается с клиентами, но ко мне у него особое отношение. Поэтому пару часов мы выбираем подарок, а потом мы идем в небольшой ресторанчик с итальянской кухней. Я съедаю несколько кусочков пиццы и запиваю все газировкой. Вредно, но вкусно.

— Мне пора.

— Заходите чаще, Арина. И не только за покупками. Постойте, я возьму пальто и вызову вам такси.

— Я хотела прогуляться.

— В такой снегопад?

Таксист спрашивает адрес и молчит всю дорогу. Рокки положил мне морду на колени, он устал и жаждет вернуться к своим фильмам.

Таксист утверждает, что у него нет сдачи. Он лжет, но сегодня я не хочу ссориться ни с кем в этом мире, поэтому желаю ему не поскупиться на подарок ребенку.

— А откуда?

Я не дослушиваю вопрос. О ребенке я узнала по запаху засохшей детской отрыжки на его одежде.

Несколько мгновений любуюсь снегом, протянув ладонь и представляя белоснежные перья.

Рокки останавливается первым и начинает рычать. Меня опять пронизывает это гадкое чувство. А ведь я даже не знаю имя этого странного типа.

— Ну, че уставилась? — огрызается он.

Я ничего не отвечаю, тем более что к запаху гнили примешивается запах алкоголя.

Рокки рычит громче, он не любит пьяных людей.

— И пса своего заткни!

А дальше все происходит так быстро, что я даже не успеваю отреагировать. Мужчина бросается на моего ретривера, я пытаюсь оттащить Роки, получаю удар по лицу и падаю. Я слышу звук тормозов, чувствую резкий удар, мне кажется, что я лечу, а затем падаю. Рядом скулит Рокки.

— Эй, ты как, я ведь не хотел… Я не хотел.

Голоса, я слышу много голосов и звуков, кто-вы звонит в скорую, кто-то спрашивает об оказании первой помощи, звонок в полицию. Я слышу все эти голоса гулом, а также в отдельности. Но я прислушиваюсь к скулежу рядом со мной. Смерть имеет свой запах.

— Рокки.

Я шевелю губами, но не слышу свой голос.

— Стой на месте, я видел, как ты толкнул ее.

— Я же сказал, это несчастный случай. Это ее псина бросилась на меня!

— Полиция разберется.

Это последние слова, которые я слышу, а потом я оказываюсь в настоящей тьме. Ни звуков, ни запахов — ничего. И мне действительно страшно. Мне кажется я опять одна в темной комнате, откуда мне никогда уже не выбраться.

Крис смотрел на небольшие обычные песочные часы, с трудом веря, что он успел. Осталось только проверить — правдивы ли слухи об этом артефакте. И справятся ли часы с посмертным проклятием черной ведьмы.

— Что я должен сделать, отец?

— Видишь сверху пиктограмму?

— Да.

— Капни на символ свою кровь, а затем переверни часы. Как только упадет последняя крупинка, проклятие исчезнет.

Крис посмотрел на отца, тот сделал все возможное, чтобы помочь ему найти часы.

— Спасибо тебе. Я редко благодарил тебя за все эти годы, но я хочу, чтобы ты знал…

— Крис, сделай уже это, а потом можешь выступить с благодарственной речью, хотя тебе не Оскар вручают.

Инкуб улыбнулся, отец всегда сохранял оптимизм и чувство юмора — в любой ситуации.

— Надеюсь, однажды я смогу тоже стать хорошим отцом.

— Да будет так, — согласился демон, — а теперь сделай это.

Крис поставил часы на стол, взял нож для бумаги со стола и сделал надрез на большом пальце. Нож упал на пол, инкуб побледнел.

— Что с тобой?

— Ари, ей плохо, я чувствую.

— Ты говоришь о девушке из мира людей?

Инкуб не рассказывал отцу об Арине, но сейчас ему было все равно откуда он узнал. Крис подошел к зеркалу, чтобы найти девушку.

Несколько зеркал в кабинете ярко осветились, как будто от солнца, но это был свет фонарей и фар машин. Изображения в зеркалах были искажены. Ари лежала на снегу, ее тело выглядело поломанной куклой, а в метре от девушки умирал пес. Крис следил за дыханием девушки, на мгновение ему показалось, что Ари не дышит и тогда сердце инкуба пропустило удар. Но маленькое облако пара дало надежду, что девушку можно спасти. Крис метнулся к часам на столе. Если они способны были снять проклятие, они должны были спасти и Ари.

Редмуд оказался проворнее — часы были в его руках. Крис непонимающе посмотрел на отца и протянул руку.

— Нет, их магии не хватит спасти вас двоих.

— Я знаю…

— Тогда я не могу тебе позволить взять их.

— Решать только мне!

— Я — твой отец, так что это — не только твой выбор. Люди смертны, их жизнь в несколько раз короче нашей. А ты…

— Если ты не дашь спасти ее, я все равно не воспользуюсь часами.

— Крис, ты можешь прожить долгую жизнь!

— Я думал, что Дейра — твоя истинная пара, — покачал головой Крис. — Но это не так, если ты думаешь, что я выберу собственное спасение, а не жизнь Ари.

Редмуд опустил плечи, теперь и он понял.

— Истинная пара… но она же человек!

Демон больше не спорил, просто протянул часы.

— Иди. Я отсюда чувствую, как жизнь утекает из нее.

Крис поспешно обнял отца, стараясь не встречаться с ним взглядом, а потом шагнул в зеркало, набрасывая морок.

Сильный ветер пронизывал, он раздувал тонкую рубашку инкуба. Крис шел вперед, и толпа перед ним расступилась.

Мужчина опустился на колени рядом с девушкой.

— А вы кто ей?

— Я врач, — солгал Крис. — Все — отойдите на несколько шагов.

Инкуб убрал волосы с лица девушки, погладил ее по синяку на щеке и тихо позвал.

— Ари…

Но девушка не слышала, она спала.

Крис не знал, как ее разбудить, чтобы она выполнила нехитрые манипуляции с часами. Где-то вдали был слышен вой сирен скорой помощи. Мужчина никогда не любил свою способность проникать в чужой мозг, но сейчас это был единственный шанс. Но вот только пробиться через барьер — Крис не мог. Потому что девушка не спала, она находилась в коме. Инкуб слышал обращенные к нему вопросы, совет переложить девушку с холодной земли, но он искал выход. Крис подумал, что остается последний шанс — соединить их сознания. Инкуб прошел через барьер и оказался в лабиринте комнат и ходов.

— Ари!

Времени оставалось все меньше, оно утекало как песчинки в часах, которые инкуб держал в руках в реальности и в этом мире подсознания.

— Ари!

Инкуб открывал двери лабиринта, но везде царила темнота и тишина. И когда надежда почти растаяла на ладони как снег, Крис наткнулся на закрытую дверь. Он знал, что подсознание девушки пыталось защитить ее, но сейчас оно убивало ее.

— Ари, помоги мне.

С третьей попытки, но Крис открыл двери. Он увидел маленькую семилетнюю девочку, которая сидела на широкой кровати и прижимала к груди большого плюшевого медвежонка, озираясь, но ничего не видя вокруг.

— Арина.

— Кто ты? — испуганно спросила девочка.

Крис размышлял несколько секунд, прислушиваясь к биению сердца девушки. Времени почти не оставалось. А Арина должна была ему поверить и довериться, только так он мог помочь ей. В семь лет все дети верят в чудеса.

— Я, пожалуй, Дед Мороз.

Арина отрицательно покачала головой.

— Денис сказал, что Деда Мороза не существует.

— А Денис разве тебя никогда не обманывает?

— Он любит надо мной подшучивать, — согласилась девочка.

— Вод видишь, — выдохнул облегченно инкуб и сделал пару шагов вперед к кровати. — Я прихожу к тем детям, которые ведут себя хорошо. И приношу им подарки.

— Ты и мне принес подарок?

— Волшебный подарок, — подтвердил Крис, — магические часы.

— Волшебные? — с надеждой спросила девочка.

— Да. Тебе надо нажать на кнопку и повернуть часы.

— И я смогу вновь видеть?

Крис не знал, что ответить.

— Ты должна будешь пожелать стать здоровой — совершенно здоровой!

— Хорошо.

Крис помог девочке найти кнопку на часах.

— Мне страшно.

— Обещаю, все будет хорошо.

Девочка вскрикнула.

— Они меня укусили, — пожаловалась она.

— Не бойся. А теперь переверни часы.

Криса выбросило из подсознания Арины. Инкуб смотрел на часы, песчинки которых попадали в желоб. Магические крупинки опадали золотом на дно стеклянной колбы.

Крис с улыбкой прислушался к биению сердца девушки. Инкуб сожалел только о том, что не успел стереть воспоминания о себе. Но человеческая память устроена по-другому, успокаивал себя инкуб. Последняя крупинка упала на дно и раны на теле девушки стали затягиваться. Санитары скорой помощи оттолкнули инкуба, Крис отвел глаза людям. Он стоял на тротуаре, покрытым снежной пеленой, и смотрел как машина скрылась в потоке машин. Пес лежал на дороге. Крис перенес его на лужайку и прежде чем исчезнуть через осколок зеркала, Крис прошептал одно слово ветру и снежной пурге, чтобы они передали его девушке — прощай.

Голоса, несколько голосов рядом со мной громко спорят. Голос Дениса дрожит от волнения и неверия. Мама рыдает. А отец задает отрывистые вопросы. Еще один запах мне незнаком. Мужчина пахнет белым халатом и лекарствами. И я вспоминаю удар по щеке. То как я отступилась. Поскользнулась. Удар — больно. Ведь я почувствовала смерть Рокки. Мой верный друг — он не мучился. Все произошло слишком быстро. Слезы катятся из глаз. Я поднимаю руки и недоверчиво смотрю на незнакомые ладони с ногтями, покрытыми лаком кремового цвета. Перевожу взгляд дальше.

— Мама.

Мой голос слаб, и я не сразу осознаю, что он принадлежит мне. Моя мама изменилась за прошедшие годы. Но она все такая же статная красавица — которая испуганно и недоверчиво смотрит на меня. А вот отец постарел. Его волосы поредели, виски белые. А в глазах, как и у меня слезы. Незнакомых мужчин в комнате двоя. Один в белом халате — врач. А вот второй парень с отвисшей челюстью и глупым выражением на лице:

— Денис.

Мой брат совершенно глупо улыбается и кивает. И вот только тогда я понимаю — я вижу. Я больше не была слепа. Эта мысль почему-то пугает меня. Что-то было не так. Но я не понимаю — что? Меня сбила машина. Как я могла прозреть?

— Невероятно, — говорит мужчина в халате, — сколько пальцев?

— Три, — хриплю я.

— Точно три, — удивляется доктор.

Первой бросается ко мне мать и крепко обнимает, шепча мое имя. Отец гладит меня по голове. Денис осторожно присаживается на краешек кровати.

— Ну ты нас и напугала, сестренка.

— Как? — не понимаю я.

— Чудо, — совершенно серьезно отвечает мне брат, — новогоднее чудо.

«— Кто ты?

— Пожалуй, Дед Мороз».

Это был не сон. Крис нашел песочные часы, но их волшебство он отдал мне. Зачем я только не послушалась его и не разрешила отвезти меня домой? Зачем до вечера искала чем себя занять, а не вернулась в квартиру? Почему именно сегодня встретила этого сумасшедшего соседа? Почему «он» не спросил меня — согласна ли я была быть спасенной таким образом?

— Эй, что с тобой? Теперь все будет хорошо.

Я хочу ответить брату. Я даже пытаюсь что-то объяснить о Крисе и о волшебных часах. Мои близкие смотрят на меня с ужасом. Отец и Денис помогают держать меня, когда мне делают укол успокоительного. Я засыпаю, надеясь, что возможно Крис придет ко мне во сне…

Утром просыпаюсь и вижу мать, которая провела всю ночь в моей палате. Отец и Денис в коридоре. Пришли анализы — я совершенно здорова. Врач задает мне вопросы. Я утверждаю, что ничего не помню после того как вышла из такси. Меня сбили? Хорошо. Я прозрела? — понятно. Крис? Крис… нет, среди моих знакомых нет никого с этим именем. Ваш пес не выжил — горько улыбаюсь, теперь я вижу, так что ничего страшного.

Я могу ехать домой.

Врачу не терпеться взять еще десяток анализов. Но он ведь сам сказал, что я здорова. Мужчины выходят, а мама помогает мне переодеться. Я и в детстве, ослепнув и путаясь в одежде, отказывалась от ее помощи, но сейчас мне было все равно.

В машине долгие минуты все молчат. Денис говорит, что нашел Рокки на лужайке. Кто-то убрал его с проезжей части. Мама шикает на Дениса, но я искренне благодарна брату.

— Куда мы едем?

— Домой.

— Мне надо в квартиру.

Я не разубеждаю мать, что мне надо собрать вещи. Я смотрю в окно. Я помню мир другим. Возможно, вырастая, мы меняем свое отношение к миру или же без Криса мир для меня потерял все краски. Меня не беспокоили этой ночью сны. И дело не в лошадиной дозе успокоительного, которое мне вкололи. Я знаю, что Крис бы пришел — если был бы жив.

Мы выходим из машины.

— Я хочу остаться одна.

— В смысле?

— Мне надо побыть одной. Я позвоню.

Родители и брат пытаются меня переубедить. Но я смотрю на то место, где меня сбила машина. Крис перенес Рокки. Только не плакать.

— Я не передумаю.

Не знаю, что думает отец, но он крепко обнимает меня, отмечая, что мои руки безвольно висят и я не отвечаю на его объятие.

— Пойдем, Люда.

— Но, но… — моя мама ничего не понимает.

Мне плохо от того что я не могу сказать им правду, но так будет лучше для них. Ведь я уже пыталась рассказать о Крисе.

— Я люблю вас.

Три взгляда прожигают мне спину. Но я захожу в подъезд и закрываю глаза. Я поднимаюсь по лестнице с закрытыми глазами, ищу ключи в сумочке и захожу в квартиру. Запах елки сбивает меня с ног. Сумка падает, и песочные часы выпрыгивают и катятся по полу. Обыкновенные песочные часы, которые совершили чудо — спасли мне жизнь и вернули мне зрение. Я должна быть счастлива, но вместо этого я корю себя за то, что Крису пришлось сделать выбор в мою пользу, за то, что я не сказала, как он важен для меня. В зеркале я вижу только свое отражение. Мир Зазеркалья остался сном и Крис остался только сном.