Дебил с дубинкой. Том 4

Глава 20

— Давай только коротко и по делу, — сказал князь, когда первичные приветствия были позади.

— Два с половиной миллиарда за двадцать пять процентов акций. Это если коротко.

— О чем ты?

— Ну как же? Мы же хотели с вами новую сеть открыть.

— А не дороговато?

— Как минимум на ярд дороже, чем я предвидел. Но я хотел заработать недостающее походами в осколок. А теперь остался у разбитого корыта. Как я вообще буду кормить своих детей…

— А у тебя они есть?

— Так будут же. Скажу по секрету, одна моя конечность превосходно работает. Я именно им с утра гостей из империи Мин встречал.

— Наслышан.

— Так что с детьми проблем не будет, было бы чем кормить. Согласитесь, не каждый раз можешь так легко откупиться деньгами.

— И все же это дороговато.

— Давайте я покажу вам что такое дорого, если вы не против ваша светлость.

— О чем ты.

— Пульт от телевизора на столе. Включите пожалуйста сто сорок пятый канал. Там на китайском, но мы и все поймем без слов.

Князь лишь посмотрел на меня тяжелым взглядом, но все же сделал то, что я сказал. А потом мы минут пять смотрели кадры, как на окраине Пекина сначала возникает огромный черный шар с двадцатиметровым диаметром, а потом куча девятиэтажек начинаю складываться.

Репортер этого канала, чье название я не смогу выговорить даже при всем желании, увлеченно со слезами на глазах рассказывал, как много жертв среди сотрудников офисов, которые работали в этом районе, какая трагедия это для страны и так далее и тому подобное.

По моим данным этой землей владели лояльные императору Мин кланы. А теперь это место напоминало одно большое пятно на лице города.

— Как вы думаете князь, император Мин отделается двумя с половиной миллиардом?

— Не думаю. А ты не боишься мести?

— Князь, все умные люди после показанного боятся меня, а не наоборот.

Как раз в этот момент телеканал показывал огромный черный шар, который возникал на месте первых этажей одного из зданий, который сначала кренил близлежащие здания к себе, а потом и взрывался.

Князь завороженно смотрел на эти кадры, и в этом контексте мои слова звучали довольно… демонично!

— А если посмотреть с другой стороны, то вы даже ничего и не теряете. Ведь деньги идут на дело, и скоро вы их отобьете.

— Ты не представляешь сколько бумажной волокиты и сколько связей требует эта вся канитель.

— И даже представить не хочу. Зато я знаю одного князя, чьи экономисты кровно заинтересованы что дело сдвинулось, так что они будут рвать жилы.

— Не ожидал, что ты потребуешь именно деньги. Я думал…

— Что я потребую кровь младенцев и десять девственниц? Перестаньте ваше сиятельство, вы недооцениваете мою жестокость. Есть один типчик с ЧСВ в Питере, который раздает приказы и наслаждается своей хитрожопостью. Так он не отделается так легко. Поверьте мне.

— Верю. Мои адвокаты будут у тебя завтра с утра. Подпиши что согласен с проведенным внутренним расследованием.

— Сделаем.

— На этом позволь откланяться.

Мужик выглядел действительно пришиблено. Чтобы вы понимали на сколько я его кинул, Юсуповы во время войны с Оболенскими потратили примерно триста миллионов, правда отбили эти деньги трофеями и захваченными землями, но все же… Хорошая война между князями стоит примерно в десять раз меньше, чем я потребовал за свое прощение. И если бы не вовремя подвернувшийся репортаж… Хотя кого я обманываю? Репортаж вышел еще полчаса назад, а на телеке айтишники Ильи шаманили, выводя на экран записанные кадры.

Тут ведь еще такое дело, что если князь все же решит кинуть меня, то не будет больше никаких Гагариных. Вырежу всех без исключения любой ценой. Этот мудак уже в третий раз меня кидает, так что я просто внутренне не мог заставить себя оправдывать его тем, что он действует на благо родины, планеты, человечества, да хоть спящих на небесах розовых морских свинок.

Но как я и говорил, этот день все никак не хотел отпускать бедного инвалида. Сразу за князем ко мне зашел граф Андрей Орлов.

— Добрый день Александр. Как твое здоровье?

— Лучше всех господин Орлов. Спасибо что интересуетесь. Вы к нам по делу, или просто посидеть?

— Мне донесли о твоем состоянии, а с утра доложили, что твоя мать была серьезно ранена утром.

— Ничего серьезного. Простые раны. У нас война с каким-то кланом. Простите, но при всем желании не смогу назвать их название. Да и не важно это.

— Полагаю речь про клан Кианг. Зря ты недооцениваешь их. Этот клан не моложе твоего рода, да и силами они обладают приличными.

— Обладали. Не думаю, что после потери трех кандидатов их позиции остались все такими же.

— Но и не сильно пошатнулись. Они обладают громадной финансовой империей, да и членов клана у них не мало.

— Ну так пусть приходят. Земли в нашей империи много, найдется, где похоронить каждого.

— В любом случае, ты честно выполнил свои обязательства по отношению к нашему клану. Я пришел предложить тебе военный союз.

— Зачем?

— Зачем тебе союзник с одной из лучших гвардий в империи?

— Нет. Зачем это вам? Только не надо заливать про проснувшиеся отцовские чувства. Давайте на чистоту.

— Зря ты так. В любом случае кровь не вода.

— Не вода. Там чуть больше химических элементов. И все же?

— И все же род Орловых хочет если не восстановить дружественные отношения, то хотя бы снизить накал между нашими родами.

— Нет. И тут вопрос не лично в вас, а скорее к устройству вашего рода с этой вашей дерьмократией. Любая договоренность, между нами, как между главами родов, может быть легко расторгнута вашими излишне властолюбивыми старейшинами.

— Я понимаю, о чем ты, но могу гарантировать что больше таких эксцессов не будет.

— То есть вы смогли усмирить Владислава Орлова? Я правильно понимаю?

— Ты хорошо знаком с членами моего рода.

— Только с некоторыми. Это ведь он когда-то помог Оболенским похитить мою мать прямо из вашего особняка? Да и против Волковых он сильно настроен.

Ну и я решил не говорить Орлову, что самолично прикончил всех детей и внуков этого старого придурка, который был повинен во многих бедах, которые произошли с моей матерью. И тут не то, чтобы я сильно рвался мстить.

Еще когда мне было двенадцать лет, эта паршивая семейка посетила город, в котором я на тот момент жил. Я, тогда как раз частично вступил в силу, по крайней мере уже не был слабым ребенком, так что смог захватить плен сына этого старейшины и хорошенько допросить его о тех событиях.

Вообще я просто взял первого удачно попавшего мне под руку Орлова, тупо чтобы у меня появились зацепки тех давних событий. Представьте мое удивление, когда я узнал, что это именно папаша этого придурка сильно усложнил мою жизнь, и жизнь моей, как я тогда думал покойной матери.

Никогда не имел пробел с созданием чего-либо, что может сделать бум. Только жаль, что до самого старейшины я так и не добрался. А потом как-то втянулся в тренировки и планирование, так что на время забыл об этом персонаже. Да и месть моя была ассиметрично превосходящей, так что я даже не очень и хотел продолжить это дело.

Только вот после потери всех потомков, этот старый пердун стал отыгрываться на родичах, и по моим данным не давал жизни Андрею Орлову. Оппозиция, в полном и наиболее черном смысле этого слова.

— В любом случае, час назад я победил Владислава в жар-битве. Знаешь, что это такое?

— Это когда два идиота жгут друг друга, пока один из них не упадет? Тупость же!

— Как же меня бесит твой характер. Два мага огня проверяют, к кому больше благоволит стихия…

— Смотри, — передо мной появился маленький желтый пучок огня.

Через пару секунд этот пучок сначала почти потерял цвет, а потом стал синим. Но дело вовсе не в цвете. Жар огня очень быстро начал превращать огромную гостиную в сауну.

— Знаешь, в чем прикол? Восемьдесят процентов маны в плетении тратится не на огонь, а на стихию воздуха. Скажи мне, я бы победил в этой вашей битве аборигенов, если бы участвовал.

— …

— Вот и я о том же. И все же мой дар огня намного слабее чем твой. Знаешь почему?

— Почему?

— Потому что я годами, используя разные зелья и артефакты ослаблял свой дар, стерев ее почти на сорок процентов. Да и переходы по рангам сильно ослабили огненный дар. Так что мой дар стопроцентно слабее, чем твой. Однако ты сам видишь, что с этим огнем я бы смог легко победить в таких детских забавах. И ты после этого утверждаешь, что вы не дебилы?

— И все же лишь тот, кого принял огонь и благоволит ему, может повелевать в нашем роду.

— Я не буду рассказывать тебе все нюансы эффекта плацебо. Поищи в сети сам. А править может тот, у кого воля сильнее и уверенности в себе больше. Конечно, эти ваши игры закаляют волю и прибавляют самоуверенности, но все же это просто дико.

— А зачем ты пытался стереть свой дар?

— Потому что я умею создавать плетения. Плетения любой стихии. Но для этого нужна чистая мана, которой у меня нет. Плохие гены, знаешь ли. Моя мана из источника автоматически преобразовывается в огненную.

— Плетения умеют создавать только…

— Такие гении как я. Это у меня с отцовской линии плохие гении. Там дебилы, которые жгут друг друга. А вот мама у меня гений. Кандидат в тридцать шесть лет.

— Сам ты дебил. Не будь ты на инвалидной… Стоп! Ты сказал кандидат?

— Да. Она только сегодня взяла ранг в бою. Можешь вернуться домой и сжечь всех ваших старейшин, за то, что они выпустили из рук такого гения. Точнее двух гениев, если посчитать еще и мою скромную персону.

— Хм…!

— Конечно это не рекорд. Насколько я знаю, какой-то Римлянин достиг этого ранга в тридцать два года. Но, с другой стороны, это точно рекорд среди женщин, ну и очень большой мировой рекорд среди физиков. Можно смело говорить, что на данный момент я в военных союзах не очень нуждаюсь.

— Понятно. Хотя ты неправ. Союзники еще никому не мешали. Чем больше у рода союзников…

— Как именно союзники Волковых помогли четырнадцать лет назад?

— Ты судишь предвзято.

— Еще бы мне не быть предвзятым, у меня девяносто девять процентов родных убили, а мать и сестер захватили для того, чтобы разводить как скот. Если бы не клятва, которая как удавка давила на шеи Романовых, то я бы сейчас был один. Повезло еще, что Оболенские не знали про особенности женщин нашего рода, и захватили мать в заложники. Так что я все же буду предвзятым.

— И все же, я настаиваю. Сидя в инвалидной коляске, ты не сможешь защитить свою мать. Нельзя быть вечно рядом со своей матерю, особенно если твои ноги отказали. Да и союз с нами позволит многим горячим головам остудиться.

— Я не вполне понимаю зачем тебе это.

— Считай это замаливанием грехов.

— Я надеюсь ты не…

— Не надо. Мы не Оболенские. В отличии от них мы знаем многие тайны о других древних родах. Я понимаю, что для твоей матери я, по сути, мертв. Точнее для дара твоей матери. Но это не убирает с меня ответственности за все произошедшее.

В такую резкую смену вектора мне верилось с трудом. Хотя, с другой стороны, не верить словам этого человека я не имел причин. На нем еще были свежи ожоги, которые целители не смогли убрать за короткое время.

Это означает что он действительно бодался со старейшинами рода. Из-за меня, точнее нас с мамой, или же просто для того, чтобы наконец-то полноправно стать главой рода, но этот человек пошел на довольно рискованный конфликт с парочкой старых монстров и смог выйти победителем.

Конечно только по одним ожогам делать выводы глупо. Но моя интуиция говорила, что все обстоит именно так.

С другой стороны, тут были и долгоиграющие планы. Вот ведь какое дело. Даже если прямо сейчас для Орловых нету никакой выгоды, то кто сказал, что Орлов не хочет, чтобы когда-нибудь его правнук взял в жены мою правнучку.

Я делом доказал свой талант и силу своей крови. Являясь по сути единственным продолжателем рода, если Анна уйдет в другой род, я передам свой талант своим детям и даже внукам. Так что в долгосрочной перспективе, дружить со мной выгодно, только если я выживу до этого.

Ну а видя какие потери они понесли после сорванного союза с Волковыми, Орлов закономерно хотел бы избежать еще одной такой ошибки.

Ну и вполне возможно, что у мужика кризис среднего возраста проявляется в обострении отцовского инстинкта, или что там у отцов бывает?

— Союз на данный момент тупо невозможен. Как ты и сказал, многие горячие парни захотят прямо сейчас откусить от моего рода кусочек. Прямо сейчас какой-то род Тетеревых запросил, чтобы мой комбинат вдвое снизил цену продукций и отказался платить за уже полученных товар. Мелочь, но именно с этого все и начинается. Моя цель показательно вырезать десяток таких родов как Тетереви, чтобы даже князя боялись подойти к моим родным, когда меня тут не будет.

— Твой уход остается в силе?

— Даже если я умру, можешь ни на минуту не сомневаться, что мой учитель воскресит меня как зомби и все равно заставит пройти полное обучение. Так что мой уход — это константа. Но мое возвращение, при этом возвращение с намного более сильными возможностями, это такая же константа. Жаль, что найдется много таких, кто не подумает об этом и совершит необдуманные шаги. Именно поэтому мне необходимо прямо сейчас выявить всех возможных крыс, и провести показательную дезинсекцию.

— Значит оставим этот разговор на потом.

— Именно.

На этом разговор с Орловым как-то свернулся, и он меня покинул. А возвращаться к малолетней деятельности, то есть заново учиться ходить, я как-то не хотел.

Пришлось звать Колю и требовать отчет насчет наших добровольцев. Услышал я и гениальную мысль, что можно же сдать свое семья на хранение и потом стать отцом искусственно.

— По-твоему я сам до такого не додумался бы? Если я говорю, что потомства не будет, значит так оно и есть. Гений, из-за тебя у людей появилась надежда, и теперь придется сделать новый опрос.

— Простите господин.

— Просто поверь на слово, что размножаться не будет никакой возможности. Иди и проведи повторный опрос. Так же убери кандидатуры всех тех, у кого уже есть дети или даже жена. Нужны холостяки, у которых даже постоянной подруги нету.

— Сынок, а почему им нельзя продолжить свой род?

Я и не заметил, когда именно мама появилась за моей спиной. Просто сильно разозлился на тупую инициативу Николая и прилагал усилия чтобы успокоиться.

— Потому что ты сама не захочешь, чтобы эти твари размножались, когда я создам их.

— Твари?

— Бесы, если быть точнее. Ты ведь помнишь про дом Найака. Я, кажется, рассказывал про моего предка.

— Помню. Он был настолько жесток, что его называли демоном.

— Нет. Его так не называли, он и был демоном. Точнее — Асурой. Человеком, который стал демоном и возвысился через этот путь. Там сложно объяснить всю механику. Но это не просто слова.

— И чем этот человек отличался кроме своей жестокости?

— Всем. Вот тебе пример. Наша служанка Альбина.

— А что с ней не так.

— Все так. Хорошая девочка. И я хорошо к ней отношусь и в жизни криво не смотрел на нее. Но с тех пор, как я стал демоном, все поменялось. Не было еще ни одного повода, чтобы она прошла мимо, и я не создал простое воздушное заклинание чтобы поднять ее юбку. Знаешь почему? Просто назло. Я раз двести уже за эти несколько дней ставил подножки гвардейцам, которые ходят по дому. Пару дней назад я использовал воздушную иглу, маленькое и даже безвредное заклинание, для того чтобы издеваться над одной старой женщиной, которая гуляла по улице. Если я прохожу мимо собаки или кошки, то обязательно не упускаю возможность пинать их. Тебе может это все показаться мелочью, а это моя нынешняя суть, которую я честно стараюсь контролировать. Но факт того, что я демон, уже не изменить. Мой источник жизненных сил подпитывается от негативных эмоций. Вот, например ты, как и все нормальные люди, неосознанно пытаешься заполучить одобрение всех окружающих. Это как бы естественная реакция социализированного разумного. У меня все совсем не так. И это никак не связано с психическим здоровьем. Просто моя природа стала такой.

— Если честно, то это даже звучит смешно.

— Но это не будет смешным, когда я начну делать зло по-крупному. Благо, что моей ментальной энергии хватает сил заставить прямо сейчас не ответить тебе грубо или даже ударить. А минуту назад, ценой сильного самовнушения я заставил себя не убить Николая за неточное выполнение приказа.

— Если ты можешь с этим бороться, то почему делаешь мелкие гадости?

— Потому что если намертво закрыть все дырки на кипящем чайнике, то он взорвется. Понимаешь, о чем я?

— Кажется да. Выбранные тобой гвардейцы станут такими же?

— Раз в сто слабее, да и не такие злые. Но говнюками они будут еще теми. Плюс в том, что у них будет регенерация не хуже твоей, плюс сила прилично прибавиться. Наверное, они станут равны физикам уровня старшего ученика. Но когда меня тут не будет, тебе придется помучаться с ними.

— Стоит ли ради нескольких старших учеников создавать таких тварей?

— Во-первых они смогут развиваться. Медленнее чем я, но все же. Во-вторых, их новая живучесть позволит мне имплантировать в них несколько артефактов, так что они будут намного сильнее. Ну и безмерная преданность тоже играет не последнюю роль. Даже профессор-менталист не сможет заставить их предать меня, или мою семью.

— А если имплантировать эти артефакты мне?

— Нет. Это очень ущербный путь. В таком случае ты не сможешь перейти на следующий ранг. Но я оставлю для тебя полный сет артефактной брони, так чтобы ты была сильнее любого на своем уровне. Ну и бесята всемером, думаю смогут справиться даже с тобой.

— А не жалко своих гвардейцев, которых ты превратишь в настолько отвратных тварей?

— Они смогут расти, и вместе с тем они смогут поумнеть и вновь стать людьми, почти. Да я в потенциале делаю их бессмертными так-то, так что они еще мне благодарны будут. Осталось выбрать семерку наилучших из моей гвардии, которые станут моими первыми демоническими слугами.

— Жутковато.

— Ну а что поделаешь. Я никогда не считал себя сияющим рыцарем на белом пегасе. Да и Волковы не славились своим добрым нравом. В этом смысле я попал в максимально близкий по духу род.