Дар битвы

ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ

Гвендолин с Кроном у ног шла по полутёмным коридорам башни Искателей Света, медленно поднимаясь по винтовой лестнице на одной стороне здания. Вдоль стен горели факелы и стояли служители культа. Они были молчаливы и внимательны, а руки их были спрятаны в карманах мантий. Чем выше Гвен поднималась, тем сильнее становилось её любопытство. Королевский сын, Кристоф, довёл её до средины пути, а затем развернулся и пошёл обратно вниз, предупредив её, что дальше ей придётся идти самой, так как с Эдольфом она могла встретиться лишь один на один. Все здесь говорили о нём, как о каком-то божестве.

Тихие песнопения и тяжёлый запах ладана сопровождали Гвен на всём пути. Она шла и гадала, какие секреты мог прятать Эльдоф, и удастся ли ей когда-нибудь вырвать членов королевской семьи из-под его влияния.

Гвен завернула за угол, коридор перед ней внезапно расширился и она охнула от открывшегося ей вида. Она вошла в пронизанную светом воздушную комнату с потолками в сто футов высотой и стенами сделанными полностью из витражного стекла. Алые, пурпурные и розовые блики придавали комнате нереальное ощущение. Но ещё нереальнее казалось то, что в центре этого огромного пространства, в столбе света, сидел мужчина, и всё это великолепие предназначалось ему одному.

Эльдоф.

Сердце Гвен громко заколотилось о грудную клетку, когда она заметила его богоподобную фигуру, будто спустившуюся с небес. Он сидел, сложив руки под сверкающей золотой рясой, его абсолютно лысая голова блестела, равно как и его изысканный резной трон из слоновой кости, к которому вела поднимающаяся вверх дорожка с рядами зажжённых факелов по обеим сторонам. Эта комната, этот трон, эта дорога – всё это внушало больше почтительного ужаса, чем мог себе позволить любой король. Гвен сразу поняла, почему Король Перевала чувствовал угрозу в этом человеке, его культе и его башне. Всё здесь требовало преклонения.

Он не окликнул её и, казалось, вообще не заметил её присутствия, поэтому Гвен, не зная, что ещё делать, начала восхождение по длинной золочёной тропе к его трону. По пути она заметила, что была в комнате не одна – в тени у трона, закрыв глаза и спрятав руки в карманы, несли службу дюжины верующих. Гвен задумалась над тем, сколько же всего в этом культе было членов.

Наконец, она остановилась в нескольких футах от подножия трона и посмотрела вверх.

Он удостоил её взгляда своих кристально-голубых сияющих глаз, казавшихся глазами очень древнего потустороннего существа. Он улыбнулся ей, но взгляд его остался холодным. Это гипнотизировало. Она почувствовала себя почти также, как в присутствии Аргона.

Она не знала, что сказать, пока он пронзал её взглядом. Ей чудилось, что он смотрит прямо ей в душу. Она стояла молча и ждала, пока он насмотрится, чувствуя, как Крон у её ног тоже напрягся.

"Гвендолин из Западного Королевства Кольца, дочь Короля МакГила, последняя надежда и спасительница своего народа. И нашего", – медленно произнёс он, будто читая с древнего манускрипта. Гвен никогда не слышала такого глубоко голоса, как у него – казалось, это говорили сами камни башни. Он не спускал с неё глаз и голосом вводил в транс. Когда она смотрела на него, время и пространство переставали для неё существовать, она забывала о том, кто она и где, и чувствовала, что её уже начинает затягивать в этот культ личности. Как бы она ни старалась, она не могла посмотреть в сторону. Ей стал казаться, что он стал центром её вселенной, и теперь она понимала, почему эти люди поклоняются ему и подражают ему во всём.

Гвен смотрела на него, и все слова выветрились у неё из головы. Такое бывало с ней крайне редко. Она никогда ни перед кем не испытывала такого смущения, ведь общаться с королями и королевами было для неё естественно, и сама она была королевой и королевской дочерью. В этом человеке было что-то не поддающееся описанию. На секунду она даже забыла, зачем пришла.

Наконец, она совладать со своим разумом и заговорила.

"Я пришла, чтобы…" – начала было она.

Он перебил её, рассмеявшись резким глухим смехом.

"Я знаю, зачем ты пришла", – сказал он. "Я узнал об этом даже раньше, чем ты сама. Я знал о твоём прибытии сюда до того, как ты пересекла Великую Пустошь. Я знал о твоём отплытии из Кольца, о путешествии на Верхние Острова и о приключениях в море. Я знаю о твоём муже, Торгрине, и о сыне, Гувейне. Я наблюдал за тобой с большим интересом, Гвендолин. Многие века я наблюдал за тобой".

От этих слов у Гвен мороз пошёл по коже. Этот незнакомец знал о ней всё. Она спрашивала себя, откуда ему всё это было известно, и покрывалась мурашками от страха. Она почувствовала, если её затянет на его орбиту, она уже не сможет вырваться, как бы ни старалась.

"Откуда вы это знаете?" – спросила она.

Он улыбнулся.

"Я – Эдольф. Я – это одновременно и начало и конец всех знаний".

Он в стал, и она в шоке увидела, что он был вдвое выше ростом, чем любой мужчина, какого она видела. Он сделал шаг вперёд, посмотрел на неё своим чарующим взглядом, и Гвен поняла, что не может пошевелиться. Стоя пред ним, было очень сложно собраться с мыслями и сохранять самостоятельность.

Гвен заставила себя очистить сознание и сосредоточиться на своей задаче.

"Ваш Король нуждается в вас", – сказала она. "Перевал нуждается в вас".

Он рассмеялся.

"Мой король?" – презрительно повторил он.

Гвен заставила себя продолжить.

"Он считает, что вы знаете, как спасти Перевал. Он думает, вы скрываете от него способ спасения этого места и этого народа".

"Так и есть", – сказал он просто.

Гвен этот быстрый и прямой ответ сбил с толку, и она не нашла, что сказать. Она ожидала, что он будет всё отрицать.

"Это правда?" – спросила она потрясённо.

Он улыбнулся но не ответил.

"Но зачем?" – спросила она. "Почему вы не откроете секрет?"

"А зачем бы мне это делать?" – в свою очередь спросил он.

"Зачем?" – спросила она оторопело. "Чтобы спасти это королевство и людей, разумеется".

"А это мне для чего?" – не отступал он.

Гвен нахмурилась, ничего не понимая. У неё не было ответа. Наконец, он вздохнул.

"Твоя проблема в том, – сказал он, – что ты веришь, будто всех необходимо спасать. Но в этом ты ошибаешься. Ты смотришь на время с точки зрения десятилетий, а я измеряю его веками. Тебе кажется, что каждый народ ценен сам по себе. А я вижу людей всего лишь как зубчики шестерёнок в огромном механизме времени и судьбы".

Он приблизился к ней ещё на шаг, и обжёг её взглядом.

"Некоторым народам, Гвендолин, суждено вымирание. Они обязаны исчезнуть".

"Обязаны?" – переспросила она в ужасе.

"Одни должны погибнуть, чтобы освободить других", – пояснил он. "Одни должны пасть, чтобы другие поднялись. Что делает одного человека важнее любого другого? Одно место важнее какого-либо ещё?"

Гвен задумалась над его словами, и совсем запуталась.

"Без разрушений невозможен рост. Без песков пустыни не построить великих городов. Что важнее: разрушение или грядущий расцвет? Ты разве н понимаешь? Не видишь, что разрушение – это просто основа".

Растерянная Гвен пыталась понять, но только терялась ещё больше.

"Значит, вы собираетесь остаться в стороне и позволить Перевалу и его народу погибнуть?" –спросила она. "Но почему? Какая вам от этого выгода?"

Он рассмеялся.

"Почему во всём нужно искать выгоду?" – поинтересовался он. "Я не спасу их, потому что им не суждено спастись", – сказал он с особым ударением. "Это место, Перевал, не должно выжить. Его судьба – быть разрушенным. Судьба этого Короля – умереть. Его народ должен покинуть этот мир. И я не собираюсь становится у судьбы на пути. Мне был дан дар предвидения, но я не намерен им злоупотреблять. Я не изменю то, что вижу. Кто я такой, чтобы мешать естественному ходу вещей?"

Гвендолин невольно подумала о Торгрине и Гувейне.

Эдольф широко улыбнулся.

"Ах, да", – сказал он, пристально глядя на неё. "Твой муж. Твой сын".

Гвен посмотрела в ответ, потрясённая его способностью читать её мысли.

"Ты так сильно хочешь им помочь", – добавил он, а затем покачал головой. "Но иногда судьбу нельзя изменить".

Она покраснела и закрылась от его слов, не желая им верить.

"Я изменю судьбу", – сказала она настойчиво. "Чего бы мне это ни стоило. Даже если придётся отдать собственную душу".

Эдольф смотрел на неё долго и внимательно.

"Да", – сказал он. "Ты сможешь, с тебя станется. Я вижу в тебе достаточно сил. Дух воина".

В его взгляде впервые появился оттенок неуверенности.

"Такого я не ожидал в тебе увидеть", – продолжил он, и голос его прозвучал почти робко. "Есть несколько избранных вроде тебя, которые и правда способны вмешиваться в предначертанное. Но цена за это очень велика".

Он вздохнул, будто отгоняя видение.

"В любом случае, – продолжил он, – ты изменишь судьбу не здесь, не на Перевале. Сюда идёт смерть. Их нужно не спасать, а уводить. Им нужен новый лидер, который переведёт их через великую Пустошь. Думаю, ты уже знаешь, что этим лидером будешь ты".

У Гвен кровь застыла в жилах. Она и представить не могла, где взять сил, чтобы сделать это ещё раз.

"Как я их поведу?" – спросила она, чувствуя усталость от одной этой мысли. "И куда им идти? Вокруг нас ничего нет".

Он замолчал, отвернулся и пошёл прочь, а у Гвен возникло внезапное жгучее желание узнать больше.

"Скажите мне", – потребовала она, хватая его за рукав.

Он обернулся и посмотрел на её руку так, будто это была ядовитая змея. Она отпустила его. Несколько монахов выступили вперёд и замаячили совсем рядом, бросая на гостью гневные взгляды, однако, по кивку Эдольфа они вернулись на свои места.

"Скажи ты мне", – обратился он к ей. "Я отвечу тебе один раз. Что ты хочешь знать?"

Гвен набрала в грудь побольше воздуха, и отчаянно выпалила:

"Гувейн. Мой сын. Как мне вернуть его? Как изменить судьбу?"

Он смерил её долгим тяжёлым взглядом.

"Ответ был у тебя перед глазами всё это время, а ты всё равно его не заметила".

Гвен напрягла мозг, сгорая от необходимость узнать, но не смогла понять, о чём речь.

"Аргон", – добавил Эдольф. "Остался один секрет, который он боится тебе поведать. У него все ответы".

Гвен была в шоке.

"Аргон?" – переспросила она. "Он знает?"

Эдольф покачал головой.

"Он – нет. А его учитель – да".

У Гвен в сознании всё перевернулось.

"Его учитель?"

Эдольф кивнул.

"Потребуй от него, чтобы он вас познакомил", – ответил он, интонацией давая понять, что разговор подходит к концу. "Ответ, который ты получишь, удивит даже тебя".