Да здравствует Государь!

Глава 8

В этот день к Кронверку Петропавловской крепости съехалась целая кавалькада карет. Кто-то мог бы подумать что в Артиллерийском музее там расположившемся назначены какие-то торжества — подобные прошлогоднему юбилею — пятисотлетию русской артиллерии — когда любая заштатная газета считала своим долгом откликнуться на о событие.

Но совсем наоборот — сегодня музей был закрыт для посетителей — это при том что против обыкновения в него допускались даже нижние чины.

Все дело было в том что сегодня там было назначено заседание комиссии по перевооружению русской армии.

Предстояло наконец определить, какой же все-таки должна быть новая винтовка, сколько их потребуется сделать, чтобы полностью вооружить армию, и во что это обойдется русской казне.

Оттого и съехались сейчас наемные пролетки — хоть не «ваньки» а первоклассные «лихачи» и солидные кареты — иные даже с великокняжескими гербами. А конный конвой дворцовых жандармов давал понять что собрание посетил сам император всероссийский.

О том же говорили вроде как незаметные но отчего то ярко выделяющиеся среди редких прохожих фигуры нервно куривших филеров.

…Дело было тянулось не первый год и было возложено на специально созданную комиссию. Вначале в ней председательствовал Владимир Васильевич Нотбек, затем — генерал Чагин, в нее входили генералы, Давыдов, Ридигер, Василий Николаевич Бестужев-Рюмин заведовавший в ГАУ патронной и пороховой промышленностью России, товарищ генерал-фельдцехмейстера Леонид Петрович Софиано, а чуть позже — и члены полковых комиссий, испытывавших винтовки — полковники фон дер Ховен, Кабаков, капитаны Петров, Савостьянов, Погорецкий и Юрлов. Помимо августейших особ и Победоносцева среди всех этих людей был только один в комиссию не входивший — капитан по гвардейской пешей артиллерии Мосин Сергей Иванович — чье детище будут обсуждать сегодня. Как знал Георгий от дяди — он исполняет обязанности председателя приемной комиссии Тульского оружейного завода и конструирует свою винтовку наравне с выполнением своих прямых обязанностей.

Кауфман с непроницаемым видом шел позади царя по сводчатым залам — сейчас он был почти спокоен — крепость и так охраняется — а если иметь ввиду то что его люди проверили все уже с утра… А главное — никто не знал до вчерашнего дня о царственном визите — а летательные машины с которых можно было бы сбросить динамит на высокое собрание появятся, дай Бог, лет через пятьдесят.

Внезапно Георгий, войдя в длинный неширокий зал, остановился и принялся внимательно рассматривать стоявший у входа образец оружия — первый в не такой уж диной шеренге. Довольно надо сказать необычный. Железная подставка на болтах водруженная на деревянные колеса — как у телеги. Два скрепленных ствола со здоровенной аляповатой мушкой посредине. С «казны» — короб вышедший словно из под рук медника-цыгана с рукоятью. На коробе — угломерный прицел. А сверху — как бы третье колесо — жестяное и с симметрично опоясывающими обод дырками.

Георгий, надо сказать до того в Артиллерийском музее не был — его часто посещал в годы учебы старший брат. Даже прошлогодний юбилей обошелся без него — Семью представляли Михаил и Николай Николаевичи с сыновьями… Он конечно знал, что музей созданный Петром I славен своей коллекцией и орудий и просто достопамятных вещей включая скажем трость Степана Разина (хм), а еще, что свой клиновой затвор Крупп как говорят скопировал с одной из старинных русских пушек выставленных тут. И непонятное оружие его удивило — неужто в России такое сделали?

— Это, изволите заметить — коллекция скорострельных орудий, — сообщил генерал лейтенант Демьяненков, предупреждая вопрос монарха.

Тот же образец на который вы Государь изволили обратить внимание — это двуствольное скорострельное ружье «Бира». Эта картечница особо интересна тем, что выпускается в королевстве Непал ибо британцы не разрешают закупать оружие кроме как у себя — и ясно не новое.

По сути является заимствованием решений картечницы Гарднера, но отличается рядом интересных технических усовершенствований. Использован британский патрон «Мартин-Генри» калибра четыреста сорок пять сотых дюйма — при известной нелюбви англичан к целым числам калибров. Добавлен извольте видеть дисковой верхний магазин на сто двадцать патронов, рукоятка перезаряжения крутится не по часовой, а против часовой стрелки, т. е. на себя, что, как оказалось, удобнее принятого британцами способа — тянуть легче, чем толкать. Вес системы на колесном станке — около пятьсот килограммов.

— И откуда же она взялась тут? — Георгий с любопытством изучал грубоватое изделие.

— На днях буквально прибыла из Туркестана поездом. Ее нам передал эмир Бухары, ему ее привезли купцы из Кабула. Цена весьма приличная — за тысячу рублей.

Гурко же мысленно улыбнулся — рассказы времен войны с турками что на восточном базаре можно купить все и даже самый секретный план турецкого генштаба не лишены смысла.

— Интересная идея… — рассеянно ответил Георгий тут же спохватившись спросил, — Непальское королевство? Изобретатель тоже туземец?

Мелькнула отчего то мысль — не беглый ли русский офицер постарался.

Да — вы правы государь. Изобретатель… непальский генерал… Демъяненков глянул в папку…

…Шри-Шри-Шри Гехендра Чанг Бахадур.

— Даже генерал? Интересно что об этом думают англичане? Они насколько знаю любят говорить о глупости туземцев…

— Как раз не все, Ваше Величество…

Там есть даже немало людей считающих что рано или поздно и индусы благодаря европейскому образованию которое там вынужденно насаждают великобританцы смогу сделать то же самое что поселенцы в Северной Америке…

Те же англичане всерьез считают например что японцы станут господами Дальнего Востока вытеснив оттуда Россию — а есть и те кто даже считает что подданные микадо, покорив Китай, двинут желтые орды на мир.

«Даже таким образом?» — Георгий признаться удивился — о японцах как о возможных врагах он не думал.

В конце концов — продолжил профессор — Индия и Восток вообще создавали великие цивилизации задолго до европейцев. В Средние века исламский мир в культурном и научном отношении был намного впереди христианского…

Но впали в застой, неподвижность. Отчего сказать не могу — я все таки математик а не историк. Но наверное таковы свойства тамошних религий — предписывающих бессилие человека перед богами — и отрицающих свободу воли.

— Все так… — подумал вслух Гурко. Я видел как османы среди боя падали на колени и принимались взывать к своему аллаху забыв про оружие. Потом даже спрашивал у пленных — с чего это такая странность. А те отвечают — мол если «алла» не выручит — то от винтовки и подавно толку нет. Еще мои солдаты смеялись этому и говорили так: «Русский Бог посильнее турецкого будет!»

— Вот вам кстати основополагание для миссионерской проповеди, — обратился Георгий с улыбкой к Победоносцеву. Что именно христианская цивилизация и христианская вера дала все те блага какие имеют европейцы.

— Будет ли достойно соблазнять варваров суетной материей? — изрек обер-прокурор Синода.

— Будет! — коротко ответил Георгий. — Ибо не суть важно как язычник придет к Христу. Недопустима сила и угрозы в делах веры — как говорят отцы церкви — а убеждение может пользоваться каким угодно аргументом…

На этом однако разговор о религиозных и исторических вопросах закончился и они продолжили осмотр средств человекоубийства. Георгий перешел к следующему экспонату — короткой пушечке на кованном станке.

— Это изволите видеть — американская казнозарядная пушка с механизированной перезарядкой системы Вильямса, — уловив опрос в его взгляде — произнес Демьяненков — образца одна тысяча шестьдесят первого года. Точнее — орудие из армии сецессионистов Южных штатов, — уточнил он.

— Что — столь давнее изобретение? — невольно поднял брови император.

— Да — так точно… Пушка Вильямса имеет калибр порядка шестнадцати линий или если быть точным тридцать девять миллиметров.

Расчет из трех человек — наводчик, заряжающий и подносчик боевых припасов. Максимальная дальность стрельбы — шесть тысяч триста тридцать футов («Две тысячи метров» — про себя перевел в новые меры Георгий), при вдвое меньшей прицельной дальности. Открытие и закрытие затвора, а также досылание заряда в ствол осуществляется поворотом рукоятки, расположенной с правой стороны казенника, причем закрытие затвора объединено со взводом пружины ударника. Выстрел производился договором рукояти в конце цикла.

Заряжание раздельное — после открытия затвора второй нумер вкладывал в лоток снаряд и бумажный пороховой картуз, а затем надевал капсюль на брандтрубку, — профессор говорил увлеченно и внятно — дело свое он знал.

— И насколько это… изобретение быстро стреляет?

— Хорошо натренированная команда при ведении огня с постоянным прицелом могла достигнуть темпа в два десятка выстрелов за минуту. Для сравнения, скорострельность дульнозарядных пушек аналогичного калибра обычных тогда не превышала двух выстрелов в минуту при самом старательном расчете.

— Тем не менее южане проиграли — проворчал Кауфман. Задетый надо сказать за живое и тем что о сем изделии в гвардейском училище им не рассказали — а пуще — тем что в означенные годы как он помнил в русской армии все еще девять десятых составляли те самые дульнозарядные гладкостволки.

Да — Александр Александрович, — согласился генерал-лейтенант. Кроме того — долго поддерживать столь высокий темп стрельбы было невозможно. Расчет уставал, трубка засорялась, а орудие перегревалось и его требовалось охлаждать, поливая водой из ведра.

— Сколь помню южане ее не использовали широко…

— Да — и причин всего две — сложность в изготовлении и высокая цена. Стоимость одной такой пушки составляла триста с лишним долларов серебром, тогда как капсюльное пехотное ружье стоило всего около трех. Таким образом, за деньги, потраченные на одну скорострелку, можно было вооружить более сотни солдат. Всего было выпущено от сорока до пятидесяти пушек Вильямса. Они применялись во многих боях, нанеся северным войскам серьезные потери, но из-за своей малочисленности не оказали существенного влияния на общий ход войны.

Тем более у федеральной армии было кое что не хуже — механическая картечница, изобретенная капитаном Уилсоном Эйджэром.

— Вот Ваше Величество — извольте видеть — она тут же! — Михаил Николаевич ткнул стэком в нечто вроде огромного охотничьего ружья на тележных колесах с приделанной сзади мясорубкой. — Имеет весьма оригинальную конструкцию. Нарезной ствол калибра шесть линий, при полном отсутствии затвора.

— То есть как? — заинтересовался не только царь но даже невозмутимый Кауфман.

— Все дело в патронах. Каждый из них так сказать сам себе патрон и патронник.

И являет собой толстостенный стальной цилиндрик, так сказать маленький стволик в который вставлялся бумажный пороховой картуз и свинцовая пуля, а в донце ввинчивался капсюль.

Эти каморы засыпаются в конический короб, откуда они под действием собственного веса опускаются в лоток. При повороте рукоятки патрон специальным эксцентриком прижимается к заднему срезу ствола, одновременно взводя ударник. Затем ударник срывается с зацепа и бьет в капсюль. После этого пустой стволик выбрасывался, на его место из бункера падает новый, и так до опорожнения короба. После стрельбы эти каморы собирали и снаряжали заново.

Эйджэр помниться называл свое изобретение довольно претенциозно — «армией в ящике» и «армией на шести квадратных футах» а мятежники именовали ее не иначе как «мельница Дьявола».

— В самом деле отличная идея! — царь взвесил в ладони стальной цилиндрик.

— Американские военные думали иначе. Они указывали на то, что орудие при стрельбе очень быстро перегревается, часто дает осечки и что цена в тысячу триста долларов за штуку, которую запросил Эйджэр за свое изделие, явно завышена. И вероятно так оно и было — изделие довольно простое если задуматься.

— А еще они быстро перегревались — так что и стволы раскалялись до того, что пули в них плавились. От канониров требовали выдерживать темп стрельбы не более ста — ста пятидесяти выстрелов в минуту, вращая рукоятку помедленнее, однако в горячке боя солдаты нередко забывали об этом… Собственно вероятно от того их было сделано в итоге всего шесть десятков и они уступили системе Гетлинга как только она появилась. На ней перегрев устраняется вращением — стволы обдуваются ну и на каждый приходится меньше выстрелов за промежуток времени. Собственно если бы Эйджэр додумался до того до чего Гарднер полтора десятка лет спустя лет — до водяного кожуха то возможно армии вооружались не «гатлингами» а «эйджэрами»…

— Но до жидкостного охлаждения стволов додумались гораздо позже.

— Странно это… — высказался вдруг Кауфман. Вроде и несложно догадаться.

— Действительно, странно, как поздно люди порой додумывались до, казалось бы, простых и очевидных вещей. При этом гораздо более сложные изобретения появлялись намного раньше.

Они двинулись дальше.

— Вот картечницы Гарднера и Пратт-Уитни… А это — изволите видеть, государь, — револьверная пушка Гочкиса, — продолжил Михаил Николаевич.

Они стоят тут с одна тысяча восемьсот восемьдесят пятого — когда были большие сравнительные испытания скорострельных орудий.

Это далеко не все — многое осталось в чертежах.

Например лет десять тому фабрикант Вильнер предложил ГАУ четырехлинейную картечницу под патрон Бердана, включающую две с половиной тысячи стволов — на железнодорожной платформе.

«Воистину — до Геракловых столпов абсурда дошли наши прожектеры! Только карманного гетлинга на какой-нибудь часовой пружине не хватает!»

Еще помню мещанин Иван Дубинин в 1883-м изобрел восьмиствольное орудие с гладкими стволами и патронами навроде охотничьих — по полсотни пуль — выстреливающее полторы тысячи пуль в минуту. Были идеи и от самого мистера Гатлинга — он предлагал ГАУ две в десяток стволов на легком лафете со щитом и шестиствольную, которую пехотное отделение могло переносить на руках.

— Но сейчас с появлением системы Хайрема Максима должно быть смысла в них немного?

— Как сказать… Будучи в Англии я слышал от военных королевы Виктории — что оружие стреляющее со скоростью… — генерал усмехнулся в усы — пять фунтов в минуту разорят казну без всякой войны. Я склонен с ними отчасти согласится. Однако мы заказали Максиму несколько пулеметов под калибр Бердана и он с будущего года начнет нам их поставлять. Будем использовать их в опытных целях.

Георгий вдруг ощутил раздражение вспомнил послужной список профессора.

Николай Афанасьевич Демьяненков — генерал от артиллерии, начальник Михайловской артиллерийской академии и училища, член Военного совета.

Учился в Полоцком кадетском корпусе, и Петербургском университете, в Михайловской артиллерийской академии. Службу начал корнетом, с прикомандированием к офицерским классам артиллерийского училища для прохождения курса высших наук. По окончании академического курса, прикомандирован к Дворянскому полку репетитором по предмету артиллерии а в 1857 году стал в Михайловском артиллерийском училище преподавателем артиллерии. В 1858 году переведен поручиком в гвардейскую конную артиллерию с оставлением при училище. В 1861 году утвержден адъюнкт-профессором артиллерии в Михайловской артиллерийской академии В 1863 году назначен членом конференции академии и прикомандирован ко 2-му военному Константиновскому училищу помощником инспектора классов, с оставлением при академии в должности адъюнкт-профессора. Поездки за границу для изучения артиллерийского дела… в 1873 году командирован в Вену на всемирную выставку и произведен в генерал-майоры…Почетная пенсия за выслугу двадцати пяти лет учебной службы. В 1881 году назначен начальником Михайловской артиллерийской академии и училища, с оставлением в занимаемых им должностях. В 1885 году произведен в генерал-лейтенанты. В 1889 году по Высочайшему повелению назначен членом распорядительной комиссии по перевооружению армии. Черт — Георгий никак не мог вспомнить как он его назначал…

С этого года переведен в заслуженные ординарные профессора, и назначен председателем комиссии по вооружению крепостей, членом которой состоит с 1868 года.

Что в этом не так… Георгий выслушивая рассказ о крупнокалиберной картечнице Пальмкранца пытался это сообразить а затем понял — сей ученый мух… тьфу ты — муж! — за сорок лет своей карьеры ни разу не был на войне. А это были четыре десятилетия в которых было немало их — и на каждой хорошие артиллеристы были весьма потребны.

Отчего то Георгий вспомнил сказочку недавно скончавшегося Михаила Ефграфыча Салтыкова — он же Щедрин о ловком мужике что прокормил двух генералов. Так вот — один из них был учителем каллиграфии в школе кантонистов. Но это не развеселило.

— Как говорят англичане — о солдатах «У короля — много» — вслух высказался он обрывая излияния Демьяненкова. У них в конце концов под скипетром целая Индия — можно набрать сколько угодно сипаев — да и прочие колонии есть. Я к сожалению не могу похвастаться таким количеством подданных и думаю что лучше потратить патроны чем людей… Кстати — а кто-то еще занимается автоматическими системами помимо господина Максима?

Генерал удрученно нахмурился.

— Точно сказать не смогу Ваше Величество. Вроде бы австриец — барон Одколек фон Аугезд вместе с герцогом… дай Бог памяти… Но подробно отвечать не готов… Извините государь, — добавил он явно сконфуженный.

— Ну хорошо… — ощущая непреходящее раздражение глянул Георгий на часы. Давайте же рассмотрим винтовки.

«Ради которых я собственно тут».

Они прошли в обширный зал совещаний — высокие стрельчатые окна строгая лепнина потолка и овальный стол под классическим казенным зеленым сукном — за ним и расселись — согласно чинам. В углу на чужеродно тут смотревшихся дощатых козлах, накрытых холстиной, были разложены винтовки разной длины и вида. А и много их!

Вначале слово взял — по молчаливому согласию Михаила Николаевича — министр.

— Сейчас Ваше Величество, мы хотим подвести некоторый итог уже многолетней работы по перевооружению стрелковой части Российской императорской армии.

Работы идут с 1884 года когда Франция первой приступила к массовому переходу на магазинные винтовки — и одновременно — когда стали ясны преимущества малого калибра. Вместе с тем — успехи химии наконец дали нам пригодный практически бездымный порох.

Однако вначале комиссия пришла к непонятному для меня выводу, — продолжил Гурко — что нужно создавать однозарядную винтовку уменьшенного калибра под патрон с бездымным порохом и оболочечной пулей. Впрочем — согласуясь с опытом передовых держав, в январе прошлого года разработка однозарядной малокалиберной винтовки была полостью прекращена.

(Можно подумать в позапрошлом году этого опыта не было? — раздраженно хмыкнул Георгий).

— На этом думаю вводную часть можно закончить и с вашего разрешения я передаю слово председательствующему.

— Позвольте мне продолжить, — встав, Чагин поправил пенсне. Всего на рассмотрение комиссии было представлено более двадцати образцов. Некоторые из их я перечислю ибо это позволит наилучшим образом оценить проделанную работу. Все они находятся здесь и вы Ваше величество можете их осмотреть.

Винтовка образца 1883 года, калибр 9,5 мм — изобретатель — Чолок-Антич сербский полковник, начальник оружейного завода в Крегуазане.

Винтовка 1886 г калибра 8,4 мм, нарезов десять, шаг 270 мм; в стальной оболочке весит три золотника пятьдесят одну долю («С чего и зачем такая точность?»); магазин отмыкаемый. Разработана британским подданным Александером.

Амслер и Лифон — швейцарцы, представили свою винтовку 1887 г под швейцарский патрон системы Рубина.

Додето — французский офицер, 1887 г. Магазин в прикладе на пятнадцать патронов.

Винтовка немцев Шульгофта и Кемминга, магазин на девять патронов. Калибр 7,5 мм.

Затвор Шульгофта прямолинейного движения.

Карабин Бюхмюллера и Петри, затвор клиновой. Заряжание пачечной обоймой.

Манлихер, австрийская магазинная винтовка образца 1888 года… Краг — Иоргенсен, датская магазинная винтовка образца 1889 года.

Винтовка Карла и Сильвестра Крнка, Австро-Венгри. Затвор прямолинейного движения. Магазин типа Ли, двухрядный на десять патронов. Что отмечу особо — затвор с предупредителем остановка при расходовании всех патронов из магазина.

Две винтовки системы Маузера — Маузер германский 1888-го, и Маузер бельгийский 1889-го. Гагстенд, иностранец («Это нация такая новая — иностранец?»), — представил ружье разработки 1888 г. Калибр 8 мм. Магазин серединный постоянный на 8 патронов.

А! Наконец то!

…Русский оружейный мастер Игнатович, 1888 г. Калибр 8 мм. Магазин отмыкаемый. Винтовка весит 10 фунтов.

Граф Гекштейн — русский, 1890 г. Калибр 7,62 мм под новый патрон. Магазин круговой.

Кроме того рассматривался ранний вариант присутствующего тут господина Мосина с магазином в прикладе. Медленное заряжание послужило причиной отказа.

Сверх того — была на изучении датская автоматическая система с подвижным стволом, Мадсена и Расмусена, 1887 года и аналогичное оружие русского оружейника Двоеглазова — винтовка автоматическая с магазином на двадцать патронов.

Однако же — Георгий поднял бровь — только задумался о карманном гетлинге — почти угадал!

Как впрочем узнал тут же император, автоматические винтовки были отклонены «за ненадобностью в подобном оружии».

— Рассматривалась также возможность принятия на вооружение классической магазинной винтовки Лебеля образца 1886 года, — сказал Чагин.

В начале 1888 года наша комиссия получила французскую винтовку Лебеля с гильзами и пулями, но без пороха. Она принесла пользу при испытании нескольких сортов бездымного пороха. В ряде отношений — скажем в смысле веса винтовка Лебеля признана образцовой, потому что заряженная восемью патронами и со штыком была не тяжелее однозарядной винтовки Бердана. Однако на вооружение ее принимать не сочли правильным.

— А отчего же — раз вы ее сочли образцовой? — осведомился Георгий ощутив вдруг что готов разозлиться на многоречивых но мало делающих генералов.

— Дело в том что по мнению всех европейских ведущих оружейных экспертов, по своим характеристикам она могла считаться устаревшей уже в момент принятия на вооружение. Надежный затвор системы Гра в модели Лебеля если можно так сказать испорчен: теперь его невозможно было разобрать без отвертки — боевая личинка стала приворачиваться к стеблю специальным винтом. Простой, предохранитель прежней винтовки «Гра — Кропачека» в ударно-спусковом механизме вообще убрали: предполагалось, что солдаты будут переносить винтовку с заполненным магазином, но пустым патронником. Но главное — винтовку Лебеля при этом не избавили от самой неудобной особенности системы «Гра — Кропачека» — подствольного магазина.

Еще в 1887 году командование французской кавалерии, заявило, что даже укороченная винтовка непригодна к эффективному применению, в первую очередь, из-за неудобства заряжания трубчатого магазина ружья всадником по одному патрону. Трубчатый подствольный магазин оказался средоточием недостатков винтовки… Хотя формально такая конструкция позволила создать компактную винтовку при большом боезапасе — практически вдвое больше, чем у большинства образцов — при этом магазин приходилось дозаряжать вручную, по одному патрону, и в результате практическая скорострельность «Лебеля» уступала винтовкам с обойменным и тем более пачечным заряжанием. Кроме того он требует регулярной и основательной чистки.

— Хорошо — будем считать что вопрос с Лебелем разрешен, — Георгий поймал себя на странном ощущении — что недоволен тем что подчиненные ускользнули от его гнева.

— Вот должен сказать — это не в упрек вам Василий Николаевич — бросил он генералу Бестужеву-Рюмину — скорее констатируя факт — приободрился Чагин — отсутствие производства бездымного пороха значительно тормозило создание новой винтовки. Благодаря успешным опытам и поискам, произведенным господином Менделеевым, в 1889 году русскими заводами был массово выпущен удовлетворительный бездымный порох. Тогда же был разработан патрон по образцу австрийского патрона, но с пулей в мельхиоровой оболочке, которая прочнее медной и лучше стальной в том отношении, что меньше изнашивается ствол и оказывается более пригодной для продолжительного хранения. Однако надлежащий капсюль был изобретен лишь в начале этого года — тогда же комиссия под началом вашего покорного слуги закончила разработку конструкции винтовочного ствола калибром 7,62 мм. В начале лета комиссия решила также в ходе сравнительных испытаний винтовок систем Мосина и Нагана, их калибр изменить с 3,15 линий — 8 мм до трех линий ровно.

— Извините господа — раздражение как ни старался никуда не девалось. Нарастало и требовало выхода… И некстати вспомнилась строки из мемуаров о пращуре Павле Петровиче — о его внезапной гневливости и вспышках ярости из за любой мелочи.

Вы, сколь помню, три года работали над патроном и винтовками французского калибра. А затем изменили на несколько долей миллиметра? Это что? Это выглядит как какая то… нелепая глупость! Да в конце концов объясните — зачем вообще было копировать немецкий патрон и потом переделывая его под другой калибр?!

— Государь! — вступил великий князь спеша предупредить зарождающуюся бурю. Дело в том что я в свое время уже спросил об этом генерала Чагина и вот как он мне объяснил — в чем дело. Причины изменения калибра винтовок в процессе испытаний, вытекают из решения Артиллерийского департамента Военного министерства от 1838 года, когда в России были произведены реформы в артиллерии — последние в эпоху гладкоствольных пушек. В ходе реформ калибры вновь разрабатываемых образцов артиллерийских орудий и стрелкового оружия были округлены до целых линий. Также был издан соответствующий приказ, требующий соблюдения этого требования при разработке и принятии на вооружение армии новых образцов, в том числе и стрелкового оружия в будущем. В дальнейшем все образцы стрелкового оружия, принимавшиеся на вооружение русской армии, имели калибр, исчисляемый целыми линиями: семь линий, шесть линий, четыре линии, наконец — три линии. Очевидно, в ходе работы об этом требовании вспомнили, и калибр винтовки и патрона был изменен.

— Калибр 3,15 линии был для русской армии чужим, он «пришел» к нам из-за границы… — подхватил Чагин. Мы слишком поздно обратили на это внимание.

«И об этом вспомнили только через три года? У господина Чагина с памятью плохо?. Три года работы псу под хвост… Ничего — в отставке он память поправит!»

— Положим, — буркнул Георгий. — хотя как говорил Петр Великий — «Устав есть твой закон воин но не следуй ему яко слепой каменной стены — ибо в уставе есть только случай а места и времени — нет». Не рухнул бы мир от появления нового стрелкового калибра! А что с патроном? Отчего же было наконец не выкупить сразу права на этот патрон у французов — с соответствующей оснасткой и спецификациями — вспомнил он ученое словцо. Вряд ли бы это стало сильно дорого? Да наконец — копировать непосредственно его?

— Ваше Императорское Величество — произнес Бестужев-Рюмин («племянник повешенного моим прадедом в восемьсот двадцать пятом» — недобро каркнула память.) — Это было не мое решение — я бы — доведись мне решать единолично — так бы и сделал. Но Ванновский высказал мнение что взяв патрон у французов мы будем выглядеть… как бы это сказать — очень неблаголепно — а вот конструкция на основе австрийского не вызовет… неудобных вопросов.

— Именно в этих целях государь — подтвердил Чагин в ходе исследований нами определен как наилучший для внедрения в войска патрон Манлихера и он успешно скопирован…

— Так если вы его успешно скопировали зачем его изменять, меняя калибр?? «-Значит украсть у французов это позор, а у австрийцев — так ничего?? Да и насчет вашей плохой памяти г-н Чагин — я в такую чушь не верю…»

Император качнул головой.

Ладно — послушаем что там дальше…

— Так или иначе — были рассмотрены без малого две дюжины систем. Среди рассмотренных комиссия отметила для дальнейшей работы две винтовки — бельгийского оружейного фабриканта Нагана и русскую капитана Мосина здесь присутствующего, — на дальнем конце стола встал офицер с аккуратной бородкой и тут же сел.

— Эти две системы, Мосина и Нагана, оказались законченными лучше всех прочих, и действуют наиболее безотказно…

— Пожалуйста принесите и выложите на этот стол винтовки о которых идет речь — перебил Чагина император, поймав себя на том что он уселся на стол к председательствующему. Мосинскую, Нагана… а также датскую — Краг, а еще Маузер и Манлихер.

Вскочивший офицер в полминуты выполнил монаршую волю — и ружья блестя лаком ореховых ложей и серым металлом, легли на сукно.

Он проводил отчего то взглядом севшего офицера — из преображенцев… («Это полк Преображенский, томно чешется по-женски» — подсказала память старую залихватскую песню юнкеров).

— Итак поясните господа — в чем недостатки данных винтовок и в чем преимущества и кстати почему винтовка Мосина в таком неприглядном виде?

Господин Мосин — соблаговолите ответить Его Императорскому Величеству! — строгим голосом отдал команду Чагин. «Нарушаем субординацию? Командовать при министре?» Он посмотрел на Гурко и заметил что тот тоже несколько недоволен.

Разрешите доложить, — сообщил встав капитан. Это, изволите видеть, рабочий образец а не промышленный и не показательный. Если будет отдано распоряжение об изготовлении…

— Достаточно! Садитесь!

— Господи генерал — я хотел бы знать ваше мнение о винтовках, — это уже Чагину.

И если можно — в самой сути.

— Если самую суть… И Наган и образец Мосина имеют недостатки и не могут быть в существующем виде рекомендованы для императорской армии.

Вместе с тем — если взять ружье мсье Леона Нагана оно выглядит несколько предпочтительнее.

Два года назад еще в сентябре 1888 года инспектор арсеналов генерал-лейтенант Фишер в своем докладе в канцелярию генерал-фельдцейхместера указал, что во время осмотра им оружейных разделов на Брюссельской выставке он познакомился с льежским фабрикантом оружия Наганом. И тот показал образец своего магазинного ружья, испытанного в последнее время в и давшего очень хорошие результаты. Фишеру как я помню понравился магазин, расположенный как в системе американца Ли под ствольной коробкой, а также легкая пачка, из которой пять патронов разом вводились в магазин.

— Несколько позже с результатами опытов, которые провели бельгийцы, ознакомился я — вступил в разговор генерал Нотбек — и пришел к выводу, что постоянный серединный магазин пачечного заряжания есть оптимальное решение проблемы магазинного оружия. О своих соображениях я донес тогдашнему военному министру Ванновскому, и тот незадолго до отставки согласился провести соответствующие опыты в тех частях, которые уже экспериментировали с магазинными ружьями, и назначить комиссию в составе командиров рот — которые будут испытывать ружья, председателя стрелковой и кавалерийской школы, а также нескольких членов комиссии для выработки малокалиберного ружья. Эти люди здесь присутствуют.

Вскоре после завершения опытов в нашу комиссию начали поступать отчеты из полков. Измайловцы например определенно высказались за систему Нагана, добавив, что винтовка Мосина не может быть принята в том виде, в каком она была представлена на испытания. Винтовка Нагана при использовании русского бездымного пороха давала пуле начальную скорость 619 метров за секунду.

При решении вопроса, которой из этих двух винтовок отдать предпочтение, первоначально голоса в комиссии распределились так: за систему Мосина — двенадцать голосов, за систему Нагана — двенадцать голосов. Оттого дело застопорилось…

Слово вновь взял председатель комиссии.

…При сравнении винтовки Мосина с винтовками иных рассмотренных систем обнаруживается, что русская винтовка имеет следующие положительные и отрицательные качества.

Качества положительные: хорошая баллистика винтовки; большая живучесть ствола и затвора; безотказность действия механизмов винтовки; легко вынимаемый для чистки затвор; разборка и сборка затвора производятся без отвертки и других приспособлений; магазинная коробка хорошо закрыта снизу; успешно использована дешевая рамочная обойма для ускорения заряжания; достаточная скорострельность винтовки.

Качества отрицательные: рамочная непружинная обойма затрудняет заряжание и дороже принятой обоймы Нагана; запирание патрона боевой личинкой непосредственно за шляпкой гильзы сделано правильно, но допущена ошибка в расположении боевых выступов: вместо вертикального им дано горизонтальное положение, которое способствует рассеиванию пуль по горизонтали…

Кроме того — патрон взят с гильзой, имеющей закраину, в то время как за границей на вооружении имеются уже более совершенные боеприпасы без выступа — в Германии, Швейцарии, Италии…

(«Сатана на барабане! Так вы же сами и придумали этот патрон!»)

Демьяненков сейчас выглядел маститым ученым читавшим с кафедры лекцию…

А Георгий… Георгий испытывал давно незнакомое ощущение — он не знал что делать.

Обе стороны в общем имели свои резоны. Но от него ждут не того чтобы он решил — какие из них весомее — а просто разрешил вопрос своей волей. Прежде ему было довольно сказать — «да» или «нет» — касалось ли это планов скорой войны с Турцией или… хоть собственной женитьбы (надо кстати поторопиться — сегодня вечером они с Еленой посещают Мариинский). На худой конец — он должен был изложить свою точку зрения и она говоря казенным языком «приобретала силу закона». Но тут вопрос технический и вместе с тем — такой что не отдашь всем этим инженерам и профессорам в мундирах и лампасах.

— То есть вы считаете что следует принять за основу ружье мсье Нагана? — оборвал лекцию Георгий.

— Я бы предлагал остановится именно на этом варианте…Государь. При всех прочих равных он видится наилучшим… Оно что сказать — недоведенное, но…

— Ваше высокопревосходительство, господин генерал от инфантерии, — встав вдруг произнес Мосин. Разрешите обратиться к Его Императорскому Величеству — на дальнем конце стола поднялся Мосин.

— Говорите… капитан, — опережая Гурко отдал команду Георгий, признаться пораженный словами офицера. («Смел! Не отнять!»)

— Осмелюсь доложить — моя винтовка лучше Нагана и если учесть что я ее конструировал между делом выполняя свои прямые должностные обязанности то после некоторой доводки те недостатки и непрезентабельный внешний вид образца легко исправимы. У меня просто не было времени я же еще год делал однозарядную винтовку для комиссии для испытаний бездымного пороха и свою винтовку фактически сделал с мая. Не успел я ее отладить к Вашему августейшему осмотру, но она работает и стреляет…Простите, Государь…

— Позвольте мне, Ваше Императорское величество, — произнес вдруг генерал Нотбек. Я изучил целый ряд отчетов касающихся винтовки господина капитана… Из них следует что магазинная винтовка, представленная Мосиным, далеко опередила своей простотой прежние проектированные им магазинки. Кроме того — согласно расчетам Нагана каждое ружье должно стоить 225 франков. В сумме это составит 67500 франков, или около 30000 рублей только за опытную партию. А вот Сергей Иванович, который не только изобретатель, но и инженер-практик, подсчитал, что все его опытные ружья обошлись казне в 18000 рублей. Таким образом, уже на стадии изготовления опытной партии всякому зрячему видно, чья система дороже.

Так случилось что я неплохо господина Мосина еще с той поры, когда тот штабс-капитаном прибыл на завод. И он зарекомендовал себя как человек в технических и служебных вопросах полного доверия.

В том то и дело — что господин капитан это старый знакомый Владимира Васильевича — и это мешает ему, как мне кажется, увидеть все недостатки представленного образца… — заявил Чагин.

— А мне — неожиданно вмешался Победоносцев — как государственному котролеру вопрос касающийся цифр видятся достаточно обоснованными. Это не говоря что мысль — стать в зависимое положение от иностранца в таком важном деле как вооружение русского солдата — вряд ли достаточно разумна.

Я хочу добавил Ваше Величество — вновь вступил в разговор Нотбек ободренный вмешательством высокого сановника. Ведь в самой Бельгии военные авторитеты признали нагановское ружье неудовлетворительным, ему отдали только третье место после Маузера и Манлихера. Бельгийские генералы выявили солидные преимущества Маузера в части устройства затвора, предохранителя, обоймы и удобства обращения с ружьями и приняли маузеровскую систему на вооружение своей армии. Ружье Нагана оказалось хуже по устройству ствола и патрона, в совокупности не давших хорошей меткости стрельбы.

Тем более что все таки винтовка Мосина — это разработка отечественного ума…

— Да — я знаю мнение господина Ванновского — и не его одного — считавшего что следует обращаться в первую голову к отечественным инженерам! — продолжил Чагин. Но — так сложилось Государь что самостоятельной частной разработки оружия в России, не имеется. Мы в силу этого вынуждены или обращаться к услугам изобретателей-одиночек — со всеми недостатками этого рода людей или приглашать иностранцев. Рассмотреть множество образцов, выбрать самый лучший, и в результате получить приемлемый вариант — это кажется наиболее разумным — даже с патриотической очки зрения. Вспомним то что в Германии и Австро-Венгрии такие образцы были приняты на вооружение еще три года назад. Мешкать небезопасно — а ружье Нагана может быть и не идеальное но уже практически готовое и может быть очень скоро поставлено в войска. Винтовка же господина Мосина я бы сказал весьма сырая — и ее недостатки потребуют Бог знает сколько времени для исправления.

— Я позволю себе напомнить одну историю — Ваше Императорское Величество, — сообщил до того молчавший Сафиано. В развитие сказанного господином Чагиным.

В 1868 году два видных наших оружейника: полковник Горлов — тот что разработал русский вариант гетлинговской картечницы — и капитан Гуниус спроектировали винтовку с откидным затвором и к ней патрон — к слову бутылочной формы — аналогичный лебелевскому. Винтовка эта была принята на вооружение стрелковых батальонов и получила официальное наименование «стрелковая винтовка образца 1868 года». Была и винтовка системы Николая Михайловича Баранова образца 1869 года с затвором Альбини под металлический унитарный патрон.

Но оказалось, что даже не самая совершенная винтовка системы Крнка была совершеннее системы Баранова, а главное — оказалась существенно дешевле в изготовлении. Оттого ружье Горлова-Гуниуса получили лишь несколько батальонов; а винтовку Баранова приняли лишь во флоте, армия же массово перевооружилась системой Крнка. А затем обе системы винтовок были заменены уже в 1870 году винтовками американца Бердана.

— И к чему же это привело господа? — вступил в разговор Гурко (от Георгия не укрылся его одобрительный взгляд в сторону замершего по стойке «смирно» изобретателя). К тому что в Балканской кампании войска имели эти ваши дешевые винтовки Крнка, с прицелом на шестьсот и тысячу двести шагов, а то незначительное число винтовок Бердана что оказалось в действующей армии — было снабжено прицелом на полторы тысячи шагов, хотя они могли поражать цель на расстоянии в две тысячи двести шагов с лишним. Турецкие же солдаты в большей части своей получили системы Снайдера и Пибоди-Мартини, стрелявшие на тысячу восемьсот шагов. Османы даже как-то сумели обзавестись скорострельными магазинными винтовками Винчестера — почти сорок тысяч штук. Три дивизии — и у каждого ружье выпускающее пятнадцать пуль без перезарядки! Экономия стоила нам большой крови в самом ужасном значении этого слова!

— Тем не менее… — Демьяненков кажется готов был зачесть новый трактат.

— Достаточно! — властно оборвал император невольно повысив голос. Из того что я услышал сегодня следует что готовых винтовок для производства и принятия на вооружение у нас нет… Это так?

— Да ваше величество — нет. Это надо признать… — вместо оробевшего Чагина ответил Сафиано.

— Сколько времени необходимо вам для доводки винтовки и устранения указанных недостатков — господин капитан? — обратился вдруг Георгий к Мосину так и стоявшему сбоку стола пока решалась судьба его детища.

— Не менее полугода, — ответ офицером был дан мгновенно.

— Не более полугода… — жестко уточнил царь. А сколько времени требуется Сестрорецкому и Тульскому заводам чтобы наладить выпуск вашей винтовки?

На этот раз ответ потребовал чуть больше времени.

— Год на изготовление всех нужных чертежей и изготовление оснастки для лекал и инструментов и год на выпуск рабочих чертежей и инструментов и год на выпуск первой промышленной партии. К концу четвертого года винтовка начнет поступать в войска. Первые пятьсот тысяч будут поданы в войска… приблизительно к 1895 году. Но небольшие опытные партии могут быть изготовлены уже к концу 1892 года для полноценный испытаний в войсках и обучения солдат и офицеров, — добавил Мосин.

Георгий жестом разрешил ему сесть и задумался.

В полной тишине прошелся вдоль выложенных винтовок.

«Ну что же если комиссия не может решить то за что берется… буду решать я. А что мне еще остается?»

— Итак господа. Для начала — комиссия упраздняется… Все что она могла сделать она уже сделала! — неприкрытый сарказм прорвался в голосе царя. Прочие комиссии по выбору различных образцов оружия также все ликвидируются, и на будущее образовывать их запрещаю. Выбор оружия утверждать буду я сам по представлению военного министра.

Далее. Патроны… Сделанного не воротишь — трехлинейный калибр как основной калибр стрелкового вооружения нашей армии я утверждаю. А сам патрон необходимо к апрелю следующего года довести до вида могущего быть на вооружении армии и флота как основной стрелковый патрон.

Ответственный — генерал-инспектор Бестужев-Рюмин. Вам также надлежит подготовить доклад о современном состоянии патронных заводов и необходимости их расширения или строительства нового завода. Это дело так же первостепенной важности.

Полковник Мосин — для лучшего выполнения Нашей воли вы назначаетесь заместителем начальника Сестрорецкого оружейного завода и заниматься вы будете только доведением Вашей винтовки до ума к апрелю следующего года.

Готовьте ее к моему показу и вам необходимо изготовить к апрелю образцовую партию в сто — двести штук каковая должна пройти испытания в войсках до апреля месяца. Все остальное в Сестрорецке должно быть подчинено только этой задаче — подготовить винтовку к принятию на вооружение. Это мое личное поручение вам господин Мосин и вам — господин Бестужев. И вы лично оба за его выполнение и отвечаете. Разрешаю для ускорения заёмно использовать любые части и детали любой конструкции иноземных образцов — в случае нужды мы урегулируем спор так или иначе… Заплатим отступного в конце концов. Время для экономии на спичках в сем деле прошло… Уже давно прошло!

Должен также сказать о том господа что если винтовка господина Мосина не оправдает Наших ожиданий или вы сорвете сроки то на вооружение будет… по мотивам вне вашего ведомства принята винтовка Краг-Йоргенсен. Но все виновные вне зависимости от постов и чинов ответят передо мной за срыв перевооружения армии.

Поручаю вам генерал-инспектор заблаговременно связаться с датчанами и выяснить их условия и спросить — смогут ли они изготовить установочную партию для нашего осмотра под наш калибр.

В апреле следующего года должны быть представлены и пулеметы Максима под наш новый калибр. Ими займется Тула или Ижевск — по выбору артиллерийского управления. И заодно пусть представит и те аналогичные изобретения которые в мире есть и запатентованы… Все — даже если они вам господин Бестужев покажутся странными… Да — вспомнил он слова Чагина — обязательно пригласите австрийцев с их бароном Одколеком — ну и выясните кто там за герцог такой умный…

Ну наконец — мое решение по поводу дальнейшей службы господ Чагина, Софиано и Демьяненко доведет до вас военный министр… позже. Да! И генерал-инспектор патронных и стрелковых заводов отныне и навсегда по должности — товарищ генерал-фльдцехмейстера. Так что Василий Николаевич — поздравляю с повышением в службе. Надеюсь вы не заставите меня жалеть о нем…

Георгий долго молчал — скользя взглядом по лицам собравшихся военных чинов которых ему кажется удалось — в очередной раз — удивить.

— На этом все. Вы свободны господа… — бросил он поднимаясь.

— Ваше Величество, — в дверях появился дежурный генерал барон Мейендорф. Разрешите доложить — великий князь Михаил Николаевич испрашивает аудиенции..

«Странно — я его не вызывал… Или он пришел заступаться за комиссионеров?» — едко высказался Георгий в мыслях..

— Просите, Феофил Егорович…

…Стоило за его спиной закрыться двери императорского кабинета, как в Михаила Николаевича буквально уперся сосредоточенный испытующий взгляд царя.

— Добрый день, ваше императорское величество! — подойдя, поздоровался генерал-фельдцейхмейстер.

— Добрый день, дядя. Прошу присаживайтесь. И… скажите вы пришли как родственник или как генерал-фельдцехмейстер? Но в любом случае прошу — отныне, когда мы будем беседовать наедине, можете обращаться ко мне без титулования — по имени и отчеству.

— Благодарю, Георгий Александрович — коротко склонив голову, великий князь опустился в кресло напротив царского стола. — Но прежде всего, позвольте еще раз принести Вам извинения, за то, что не смог должны образом организовать дело с ружьями…

— Да — это конечно печально. Из-за головотяпства вашего заместителя и комиссии мы могли остаться без магазинной винтовки еще Бог знает сколько времени… И оказаться в том же положении как при Крымской кампании… вы должны помнить Инкерман — а там и стало ясно как важен ружейный огонь пехоты.

Михаил Николаевич лишь мрачно кивнул.

С началом Крымской войны молодой великий князь находился при действующей армии. Отправляя своих сыновей — великих князей Николая и Михаила — в Крым, император сказал: «Если есть опасность, то не моим детям избегать её!» Фельдмаршал Меньшиков решил нанести главный удар по врагу на Инкерманских высотах и разрезав союзную армию пополам, ввести затем в дело конницу и снять тем самым блокаду Севастополя. Михаил Николаевич был тогда в передовых линиях и видел как били по врагу русские солдаты — старательно, залпами, «в тридцать темпов» — как их учили. А пули гладкостволок бессильно падали в трехстах шагах от стрелявших — и так далеко от чужих шеренг… И со стороны неприятеля слышался сквозь пальбу грубый смех сотен и тысяч глоток — зуавы и спаги Второго французского корпуса хохотали над врагом бессильным их уязвить. А затем союзники с пятисот шагов открыли смертоносный огонь из штуцеров, сами будучи в полной безопасности…

— Я не упрекаю вас, дядя — я лишь хочу чтобы вы прониклись тяжестью положения… Ведь очевидно что после расторжения договора перестраховки любое обострение может привести к войне России с Германией и Австрией. («И у меня не так много надежд на здравый смысл кузена Вилли» — подумал про себя Георгий вспомнив донесения людей Оржевского) Можем ли мы дальше вести дела под сурдинку? Так или иначе — австро-мадьяры перевооружаются, а Германия по мнению Гурко перевооружится за три ближайших года! — продолжил Георгий… Нам же… Нам надо по меньше мере четыре года, чтобы наладить отпуск новых ружей в войска. Я думаю что можно доверять мнению полковника Мосина в этом смысле — и раньше чем в девяносто пятом у нас многозарядной винтовки в заметных количествах не будет. До того если не дай Бог война — будем мы с винтовкой Бердана против скорострельного «маузера». Ну и с лебелевской, если Франция станет нашим союзником — хорошо если одной на пятерых — а то на десятерых. — добавил Георгий.

— С Берданом это в начале… — сообщил еще более помрачнев великий князь. Для второочередных и обозных там с фейерверкерами придется доставать из арсеналов старые Крнка и барановские. И все из-за этой… комиссии!

— Да — надо признать генералы нас подвели.

— Правду сказать — это я Вас подвел, Георгий Александрович…

— Ну Вашей вины, дядя, тут нет, это Ванновский со своими… прихлебателями ввел вас в заблуждение когда вы были заняты в Государственном совете. Вы великолепно справляетесь. Но необходимо усилить ГАУ энергичными офицерами и генералами. Оттого я вынес решение — господа Сафиано и Чагин отправляются в отставку. Их возраст уже не дает им возможность заниматься столь важным делом. Что до профессора — еле заметная улыбка возникла на царских губах — Демьяненкова…

— Вот его Государь я бы настоятельно просил оставить в должности, — заявил Михаил Николаевич. Равных ему знатоков артиллерийской теории и вообще нашего раздела военной науки в России весьма мало. Я даже не вдруг назову таких с ходу…

«Теории? То-то и оно что теории. Ну да ладно — дядя лучше знает положение в своей епархии и если даже и нет то одним теоретиком больше, одним меньше…».

— Хорошо — если таково ваше мнение… Но я бы просил Вас передать ему что я жду от него прогноза дальнейшего развития артиллерии мировых держав в связи с новыми порохами и…и не когда-то а тоже к апрелю. Над чем именно работает Крупп и Вулвичский арсенал, что у французов… Шведами и итальянцами тоже пусть не пренебрегает.

— Я сегодня же распоряжусь… — кивнул Михаил Нколаевич. Есть еще один вопрос — относительно комиссии по револьверам — как вы Георгий Александрович указали — она тоже будет распущена — но кому именно следует поручить переоснащение русской армии этим видом оружия?

Георгий несколько растерялся — ибо узнал о существовании этой комиссии только что. И таковая значит есть — вернее — была? А какие еще были? Интересно комиссии по холодному оружию не имелось? Чтоб обсудить пользу о возвращения алебард и эспантонов — как при прадеде Николае поговаривали? — желчно высказался Георгий про себя.

— А так ли это необходимо? — ответил он, чуть подумав. Как будто нареканий на принятый в армии «смит-вессон» не имеется — да и существенных изобретений в этой области если память мне не изменяет не появилось.

— Не то чтобы не появилось… — Михаил Николаевич покачал головой. Сами револьверы положим и в самом деле такие же как были — но как известно начался переход на бездымный порох.

— А просто заменить в патроне дымный состав на бездымный никак не получиться? Скажем уменьшив количество?

— Если бы все было столь просто… — пояснил великий князь. Дело в том что черный и хлопчатый порох как бы это точнее выразиться — сгорают по-разному. Вкратце — бездымный горит равномерно и медленнее — отчего можно сделать ствол не столь толстым и массивным — что выгодно скажется на весе оружия… Для пистолетов согласитесь это качество наиболее значимо.

— Я думаю время терпит… и в конце концов у нас есть генерал-инспектор по стрелковым и пороховым заводам. Вот пусть и думает. И вообще — это согласитесь, дядя, не винтовки и орудия…

— Да — вы безусловно правы Государь… — Михаил Николаевич опять вздохнул. — Право даже не знаю что делать с ружьям — и можно ли хоть отчасти поправить дело. Генерал Нотбек не далее как вчера предложил обдумать как меру усиленное вооружение русской армии митральезами — выбрав самые недорогие и простые системы. Он после того совещания имел беседу с полковником фон дер Ховеном — он испытывал их все. Тот даже указал наиболее на его взгляд подходяще орудие.

— Хотите угадаю? — прищурился Георгий. Это вероятно та американская… ээ «кофемолка» времен мятежа южан — та что без замка?

— Совсем нет — покачал головой дядя. Взять на переделку под патрон Бердана Владимир Васильевич и его подчиненный задумали митральезу непальского генерала. В рассуждении того что раз этот подарок эмира Бухарского сумели сделать темные ремесленники из Гималайских гор — то уж наши мастеровые точно охулки на руку не положат. Хоть патронов этих у нас запасено довольно… — опять помрачнел Михаил Николаевич.

— Будем надеяться что наихудшего удастся избежать. Если же говорить о разболтанности ГАУ о которой вы упомянули — то у необходимо для начала установить более четкий порядок разделения обязанностей между высшими и низшими звеньями. Я думаю дядя вам нужен человек который буде вести всю текущую работу и канцелярщину — своего рода главный адъютант.

— У меня Георгий Александрович и человека такого на примете нет… — генерал-фельдцейхмейстер был неподдельно удручен.

— А у меня есть! И вы его знаете — это ваш сын — великий князь Сергей Михайлович…

— Не молод ли он? — Михаил Николаевич пожал плечами. Он вступил в службу только пять лет назад — и лишь подпоручик гвардии…

— Ну он еще и флигель-адъютант к Его Величеству — с ноября прошлого года. Что до чина — то он уже заслужил поручика… за отличие в службе… Также мне потребуется служба вашего второго сына — надеюсь великий князь Михаил Михайлович не обидится что я оторву его от молодой жены..

Как знал Георгий Миш-Миш после скоропалительной свадьбы пребывал в «долгосрочном отпуске по семейным обстоятельствам» ведя счастливую жизнь великосветского бездельника… Разве что состоял почётным членом в находящемся под покровительством великого князя Владимира Александровича берлинского православного Свято-Князь-Владимирского братства. — А — в каком качестве.

— Георгий Александрович? — Михаил Николаевич кажется искренне недоумевал — какой прок царь ожидает от этого добряка и тюфяка?

— Если угодно… моего личного представителя — я хочу поручить ему присмотр за господином Мосиным — и оказание ему помощи.

— Георгий Александрович, — царский дядя развел руками — мой сын может конечно выехать на стрельбище с воинской командой и отстрелять там партию винтовок — и даже наверное попробовать написать сносный отчет об их качестве. Но что касается производства…

— Ну сколь знаю в производстве понимает довольно господи полковник. Однако может потребоваться решение вопросов с нашей бюрократией с ведомствами…да мало ли с кем? Оттого я полагаю назначить его адъютантом к вам досрочно дать ему чин штабс-капитана… Кстати — ваша супруга не дуется на меня больше?

Женитьба сына была как он знал большим ударом для Ольги Фёдоровны. Великая княгиня — младшая дочь великого герцога Леопольда Баденского и, племянница императрицы Елизаветы Алексеевны — имела сильный темпераментный характер и обладала острым язычком она доставила немало неприятных минут Александру III и императрице Марии Фёдоровне. Отец помниться как-то с досадой сказал о ней: мол «Ольгу Фёдоровну все признают умною женщиной. В чем же выражается этот ум? Сплетничает и читает пустейшие романы, а никаким серьёзным делом заниматься не хочет.»

— Не скрою — моя жена была потрясена браком Михаила, но то что императрица-мать сама почтила свадьбу присутствием и вы так хорошо относитесь к Михаилу и его жене примирило нас с его выбором сына… В конце концов — Михаил Николаевич прочувственно всхлипнул — жить то не с титулом а с человеком…

— Все так и есть. А ваш сын и его жена всегда желанные гости в Зимнем… — В таком случае если ваше величество дозволено ли будет мне просить за младшего сына…

— За Алексиса? Надеюсь он по примеру брата не собирается жениться — ибо вынужден буду ему отказать — брачный возраст наши гражданские законы определяют в шестнадцать лет… Русский царь может все — но не превратить карася в порося а недоросля в бракоспособного мужа…

Георгий слегка пожалел о сказанном но дядя только усмехнулся в усы отдающей казармой остроте — Что вы Георгий Александрович — напротив речь идет о его службе.

— О… службе? Георгий несколько удивился…

Алексей был умным и симпатичным молодым человеком. «Премилый, умный, способный мальчик» — как определила его матушка. Его очень любил его батюшка император Александр III, и в детстве Алексей часто играл с ними — с детьми царя. В отличие от старших братьев, Алексей Михайлович не обладал хорошим здоровьем и числясь в Морском училище получил домашнее образование. Еще краем уха из матушкиных бесед Георгий узнал что не так давно Алексей начал собирать коллекцию почтовых марок и уже стал довольно известен в кругу российских филателистов состоя даже в переписке с директором Берлинского почтового музея. Однако как бы то ни было — в его возрасте верстали в службу при Елисавет Петровне — но сейчас…

— Все дело в том что врачи решительно не согласны с его обучением в Морском корпусе — а я бы хотел перевести его именно туда… Но куда там — что флотские медикусы что Лейден и Вельяминов упорны как не всякий форт. Дескать здоровье моего сына не позволяет нести тяготы службы…

И Вы могли бы так сказать решить вопрос Вашей волей?

— Но в таком случае я склонен прислушаться к мнению науки… — Хотите переведем его в Пажеский корпус? Или в Царскосельский Лицей?

— Но государь — по моему глубокому убеждению он должен закончить Морской корпус! — с неожиданным жаром воскликнул великий князь.

— Ваш сын должен державе Российской… И более того — следует иметь ввиду также его склонности. — сухо бросил Георгий. Он будет служить Империи и династии там куда я его пошлю и туда, где он сможет принести наибольшую пользу. Он сколь знаю честен, принципиален, смел — а значит будет полезен. А польза от больного флотского офицера величина отрицательная говоря языком математики.

— Повинуюсь! — коротко кивнул Михаил Николаевич.

— Раз уж зашел об этом разговор… У вас есть еще сын — мой тезка — великий князь Георгий Михайлович. Я слышал о его слабом здоровье и о желании оставить службу.

— Увы Ваше Величество — это так! — удрученно кивнул генерал-фельдцейхмейстер. Старое повреждение ноги коему по молодости не придали значения… видимо ему и в самом деле придется уйти в отставку.

— Дядя — у меня есть мечта — в честь моего отца открыть в Петербурге музей его имени. Музей где русское искусство и искусство народов империи будут представлены всему миру. Как вы думаете Георгий возьмется за осуществление сего дела?

Михаил Николаевич опять удивился.

— Георгий Александрович… Мой средний сын, конечно если вы ему поручите… музей — со всем жаром возьмется за дело. Но… — генерал-фельдцейхмейстер невольно улыбнулся — он если чем то особо сильно интересовался то разве что делами Русского общества пчеловодства.

«Странное увлечение… Впрочем — воистину чем бы дитя не тешилось…»

— Если уж говорить о музейном деле — продолжил Михаил Николаевич, то Николай — мой старший сын был бы более полезен на сем поприще…

Георгий мысленно согласился. Как знали все в Семье, первый из семи детей великого князя Михаила Николаевича с детства увлекался зоологией (испытывая на взгляд Георгия странную страсть к насекомым и изрядно отдавая сил коллекционированию жуков и бабочек). Еще Николай Михайлович весьма интересовался историей (далекое однако от жужелиц и махаонов дело!)

— Хотя я бы да простите меня вы Государь со всей настойчивостью возражал бы против его ухода со службы.

— Отчего же?

— Георгий Александрович — ну ведь займись он как хотел в юные годы своей — что то вроде брезгливой гримасы возникло на лице дяди — лепидоптерологией («Что за наука такая?») — так ведь все европейские дворы чего доброго смеялись бы! А так — он не дурной смею заверить офицер — отучился в Николаевской академии…

Георгий подумал что случайно натолкнулся на некий недавний но довольно острый семейный вопрос. В Европе уже давно отпрыски королевских династий не останавливались, как правило, на домашнем образовании. Они оканчивали колледжи, университеты. Но Россия — совсем иное дело, здесь членам императорской фамилии от рождения был предначертан ясно очерченный путь. Сыновьям — армейская или флотская служба. Дочерям — замужество за равнородными европейскими отпрысками. Так исстари повелось, стало традицией. И другого пути нет и быть не может. Отчего же не может? И сами отпрыски Династии и с какого то момента — и родители не всегда были довольны. Хоть тот же Константин Константинович… Флотским офицером был скверным — а вот с поэтами и учеными хорошо управляется. Как с этим быть?

— Ну я думаю толковому офицеру интересующемуся историей — найдется дело скажем в историческом отделе Генерального штаба… — сообщил он вслух. Что же до cousin George — то быть по сему. Ему в самое ближайшее время следует подать прошение об отставке и явится ко мне за получением инструкций касающихся музея… — Кстати — а как идет служба Сандро? — словно бы между прочим осведомился Георгий.

— Лейтенант Александр Михайлович Романов мечтает проворить кругосветное плавание каковое совершил четыре года назад на корвете «Рында», — четко как и подобает истинному военному отрапортовал великий князь. Он даже обдумывает проект совершить плавание в Индию на нашей фамильной яхте «Тамара».

Георгий подумал немного…

— Думаю что его желание осуществится — и скорее чем он думал. Но не на яхте а на ближайшей крейсерской эскадре что уйдет на Дальний Восток. Как помню «Нахимов» — вместе с «Памятью Азова» в составе эскадры для Дальнего востока после окончания ремонта уйдут на дальний Восток — он вспомнил вчерашний доклад Чихачева. А оттуда оба корабля совершат поход вокруг Южной Америки и мыса Горн… Поскольку планируются заходы во все страны на американском побережье и вообще так сказать демонстрация флага ваш сын… и мой кузен будет весьма к месту.

— Мне в таком случае больше нечего желать Ваше Величество… — чуть склонил голову великий князь.

— А мне есть — улыбнулся Георгий — Я надеюсь милая кузина Анастасия посетит нас с Еленой? Она намерена сколь мне известно скоро прибыть в Россию?

— Да — это правда… Анастасия скоро прибудет в начале ноября. Разумеется, моя дочь нанесет визит… Михаил Николаевич не выказывал особой радости — и не из за слабости родительских чувств. Дочь великого князя и супруга великого герцога Мекленбург-Шверинского Фридриха-Франца нечасто бывала на своей новой родине предпочитая Италию и Францию где в Каннах супруг построил для неё большой дворец в романском стиле. Она недурно играла в теннис, любила театр и музыку. Но не меньше великая княжна увлекалась рулеткой и картами, оставляя в казино Монте-Карло и Парижа изрядно семейных денег. И удрученный вид дяди говорил что та скорее всего собирается просить погасить очередные векселя.

— Хорошо… Будем считать что на сегодня все. Надеюсь, я могу рассчитывать на вас и впредь?

— Несомненно, Георгий Александрович.

— А теперь я думаю вам следует отдохнуть.

«Да и вам мой племянник отдохнуть не мешает… — мысленно произнес великий князь глядя на тени под глазами и осунувшееся лицо Георгия. Это воистину непосильная ноша!»

Ну что ж — просите… господина государственного контролера…

Дежурный офицер молча скрылся за дверью и через полминуты раздались звучные шаги — словно гость старался произвести как можно больше шума топоча по дорогому паркету. (Хотя скорее всего Константин Петрович просто не задумывался о таких мелочах).

Победоносцев вошел — сух и прям с отрешенной миной на бледном лице… «Как тень отца Гамлета» — пришло в голову избитое уже сравнение. Под мышкой — черная ледериновая неновая папка — с немалым кажется содержимым.

Уловив некое вопрошание в лице гостя, император кивнул в сторону кресла — дозволяя присесть. Как-то так получилось что с некоторых пор приходящие в кабинет не садились и не спрашивали дозволения — а ждали его.

(Вот на днях даже Николай Николаевич явившийся с просьбами насчет своей любимой кавалерии тоже стоял и ждал пока Георгий распорядился…)

— Ваше Величество, — начал Победоносцев развернув папку, — согласно вашим указаниям мои подчиненные провели проверки в морском и иных ведомствах. Он сделал короткую паузу словно ожидая царского слова но Георгий промолчал всем видом показывая — мол, дело прежде всего.

Впервые с 1859 г. прошла проверка имущества Галереи драгоценностей Министерства двора. Дело в том, что все старшие хранители передавали собрание Галереи без всякой проверки. Собрание не проверялось 31 год. И судя по материалам проверки не нашли 11 вещей.

— Что-нибудь серьезное пропало? — поинтересовался император.

— Никак нет, Ваше величество, — Победоносцев казалось был сам несколько разочарован, — как правило, пропавшие вещи малоценны, например очень маленькая корзиночка из вишневой косточки. По оценке ревизора А.Е. Фелькерзама настоящую ценность из пропавших вещей представляли только зеркало и перстень, то есть 2 предмета.

Барон Фелькерзам попытался определить судьбу пропавших вещей. По его мнению, ряд вещей пропал, поскольку какие-то вещи из Галереи передавались в другие дворцовые установления без указания в описях. Например, так две скрипки оказались в Музее придворного оркестра. Что-то украли, например «изображения из мозаики (4 шт.)» в 1864 г. и одно «изображение из воска» в 1869 г., но об этом имелись рапорты.

Вместе с тем при проверке выяснилось, что в Галерее драгоценностей хранились сотни вещей, не внесенных в опись 1859 г. Таких вещей оказалось 657, из которых 490 предметов было совершенно неизвестного происхождения. В результате разысканий установили, что в числе 490 предметов значатся 62 предмета из коллекции князя Голицына.

— Сколько нашли? — не поверил Георгий.

Шестьсот пятьдесят семь, государь, — повторил Победоносцев, — надо заметить, что такой «дебет — кредит» впечатляет: 11 пропавших вещей против 657 предметов, не внесенных в опись 1859 г. Причем надо сказать, что жалованье у служащих Галереи драгоценностей совсем не велико.

657 против 11,-Георгий был обрадован, — это радует и мы рассмотрим вопрос о поощрении служащих Галереи. Продолжайте доклад.

— В этой папке — имена и примеры — но эти частности для судебных следователей и Государственного Совета — дабы принять решения по персонам, продолжил доклад Победоносцев, — я же хочу сказать об общем положении.

— Я начну с вашего Государь позволения — со злоупотреблений в морском ведомстве.

Мной были проверены самые разные сведения ставшие доступными Государственному Контролю включая циркулирующие в… кругах слухи о десятипроцентных… благодарностях при заказах кораблей.

Именно этот слух оказался ложным — но проверяя его — удалось обнаружить сонм злоупотреблений более мелких.

То что при поставках провианта мои подчиненные нашли немного случаев когда из экономических сумм не стараются удержать хоть невеликую но выгоду — это даже быть может и мелкий грех сам пор себе… по нынешним временам, — он покачал головой.

Но не зря говорили древние — Геркулеса побеждают множества. Одна мышь и невелика и ест толику малую — но сонм мышей опустошает амбары дочиста.

Вот к примеру в деле которое мне попалось первым нет ничего грандиозного: дело самое обыкновенное, — Константин Петрович горько улыбнулся. Во флотской столярной мастерской Галерного острова из казенного материала приготовляется мебель для частных лиц — не без «благодарности», сами понимаете. Это обнаружилось из разговоров рабочих, и когда ваш покорный слуга поставил им на вид — начальство даже уволило одного мастера, снабдив его, однако, аттестатом о беспорочной службе… Делали мебель и на продажу — и выгода была изрядной — сами посудите — убытки и расходы за казенный счет — а прибыль — вся в карман.

— Далее — Вашим покорным слугой согласно Вашему августейшему слову был проверен Санкт-Петербургский порт. Как выяснилось в распределении расценок у нас царит произвол, взяточничество и лицеприятие — что впрочем известно было всем административным чинам.

Так вот — хочу вернутся к сказанному вначале — об общем положении.

Главная беда — не в тех или иных мздоимцах а то, что это считается уже не привычным даже злом а просто частью порядка вещей.

Поговорите с любым статским советником и он расскажет вам что дела недурны — хотя и признает что можно в его ведомстве найти сколько — то неправильностей и даже злоупотреблений.

А на самом деле — тот же статский советник — копни глубже — отчисляет ''един кубик себе, един Кесарю»… — снова горькая ухмылка.

— Не проводя специального розыска, я совершенно случайно вышел на дела связанные с волжским судоходством. Вот где взятки…

— А Витте говорил, помнится, что взятки в водном департаменте невелики, — как бы между прочим протянул Георгий.

— Утверждать, что на Волге в среде чинов министерства путей сообщения не берут взяток, может только человек, совершенно не знающий Волги… — опять усмехнулся Победоносцев. Главным образом, взятки берутся при аренде частных пароходов для нужд казны. Здесь, кроме монетной мзды, наблюдается и натуральная повинность: на пароходчиках лежит обязанность присутствовать и на петербургские съездах гидротехников в качестве представителей волжской судоходной промышленности и создавать наилучшее впечатление о начальствующих.

Я частным образом переговорил с главой Казанской казенной палаты по сему поводу…

Он лишь махнул рукой и выразился в том смысле что взяточничество на Волге как и взяточничество вообще, в нашем Отечестве встречается повсюду, и в этом от ношении его положение было совершенно таково же, и положение любого начальника любой казенной палаты.

— Министерству путей сообщения надо бы поставить на вид, — констатировал Георгий.

— Да разве же не ставили? — воскликнул Победоносцев.

Не далее как три месяца назад биржевые комитеты и торговые фирмы семи губерний возбудили перед министерством путей сообщения ходатайство о более строгом надзоре за действиями станционных железнодорожных агентов. Одним товароотправителям дают вагоны, другим не дают. Не смею отнимать ваше время, Государь, разъясняя суть злоупотреблений: скажу самую суть: для ''готовых войти в положение» просителей вагоны находятся. При расходе рублей в триста на вагон, этот вагон летит прямолинейно — куда полагается. А вот… «не смазанные» вагоны бывало по месяцам ждут своей очереди.

— Месяцами? — невольно перебил его царь.

— Трудно поверить, однако это так… Еще при вашем батюшке я слышал как скотопромышленники рассказывали целые повести о том, что надо делать, чтобы вагоны со скотом прицеплялись, а не отцеплялись.

— Да получается так что дело тут уже не для Государственного Контроля а для подчиненных господина Плеве и Дурново — невольно пожал царь плечами.

И в самом деле — Министерство путей сообщения вызывало как будто меньше всего нареканий — даже с казенными подрядами как будто навели порядок — гнилых шпал уж во всяком случае не покупают.

— Полиция… — в голосе Победоносцева между тем послышалась откровенная издевка. Должен сказать что внешне как будто малое число злоупотреблений касается нашей полиции. Может возникнуть даже мысль что и верхи и низы придерживаются в этой области правила — aut bene, aut nihil, но это вовсе не значит, что наша полиция мертва, — он саркастически осклабился. Но как я отмечал — надо помнить, что мелкие, по сути факты, имеющие общий характер, еще более типичны и значительны, чем исключительные, хотя и крупные. Известно, например, что в десятские и сотские уважающие себя крестьяне не идут. Но отчего же? А потому, что эти ''сельские власти» не только находятся на побегушках у исправников, становых и урядников, но выполняют у перечисленных чинов роль домашней прислуги, на манер денщиков. Некоторые становые взимают с крестьян мзду, и за это ослабляют сию натуральную повинность. В Гдовском уезде, например, крестьяне шести волостей платят становому по три копейки особого — как сами говорят — ''лакейского сбора». Если не даются сии освободительные взятки, то вытребываются сотские и десятские. По словам земцев, положение у этих несчастных при квартире станового прямо ужасное: их всегда дежурят несколько человек, пять или шесть… особого помещения им нет, и они должны ютиться под навесом на дворе… Зимой их положение особенно тяжело. Но и понятно, чем больше становой мучает сотских и десятских, тем скорее принесет пользу вымогательство ясака.

Становые по всеми северо-востоку России упрочили правило — даром пользоваться десятскими, как домовой прислугой. Их заставляют чистить лошадей, пилить дрова, возить на себе воду для сада, кормить кур и свиней, таскать на реку белье, а часто и полоскать его. Если это отличается от крепостного права то лишь тем что становые не кормят своих невольных слуг: те получают от своих сельских обществ по пятнадцать копеек в день согласно земским постановлениям. Таким образом, мы видим, что во всей России от Финляндии до Урала сельская полиция либо сдирает мзду — с нашего нищего села! — в голосе Победоносцева прорвалась тяжелая злость, — либо эксплуатирует безответных мужиков, с которыми обращается, как… как с хлевным скотом. И это решительно всем известно. Занимаясь делами невьянских погорельцев, я выяснил что в соседнем уральском Александровском заводе при квартире станового всегда дежурят трое-четверо десятских, которые задаром чистят самовары, носят воду, возятся с детьми, ходят за коровой, убирают навоз и снег. И все это происходит и в Сибири, и на Волге, одним словом, везде в России. Сплошное взяточничество…

Но — Государь — вы спросите — почему не жалуются? Почему они платят эти взятки деньгами и натурой — может возникнуть вопрос? А потому, что жизнь наших низов в огромной степени, покоится целиком не на писанном законе, а на обычном праве полицейского участка — то обыватель, по сути подданный Вашего Величества — но и полицейского участка — причем царская власть высоко и далеко — а городовой — рядом, — опять сарказм свел губы Победоносцева в ниточку. И обыватель — весьма от полиции зависящий, воспитанный рядом поколений в неустанном трепете пред ней, определяет свое настроение велениями, исходящими из участка. Лавочник, трактирщик, подрядчик, купец средней руки и прочие могут жить только с разрешения участка и во всякую минуту дня и ночи почти всяк из них может быть разорен и преследуем. Причем на законных основаниях — протоколом, актом о не свежей провизии, о несоблюдении санитарных требований и обязательных постановлений, о скандале в гостинице, о тухлой солонине и недоданных рабочим деньгах у подрядчика можно остановить любое дело и даже пригрозить арестным домом.

Как тут не откупится?

Покупка начальства — историческая черта русского, смиренного человека… Славянофилы… — в голосе бывшего обер-прокурора прозвучала высокомерная ирония — и еще нечто — как отголосок давнего уже забытого почти — но все еще важного для говорившего спора с кем. Славянофилы призывали думать, что эту черту воспитали в нас татары. Ах, эти татары!.. Чуть что не хорошо у нас, все на татар взваливаем… Татары… — грустно рассмеялся Константин Петрович… В одном из последних номеров газеты «Le Matin» рассказывается, что бакинские нефтепромышленники были до сих пор вынуждены откупаться взятками не только от полиции но и от местных разбойников. Татары откупаются от татар! Как выразились французские журналисты «Les inkovtnients de cette singuliere assurance» — странная и неудобная страховка. Я счел что газета сия может проявить недоброжелательство к России — словно предупреждая вопрос продолжил Победоносцев. И снесся с моими знакомыми из РоПиТ что занимаются нефтеналивными судами на Каспии. Увы — это так. Тамошние разбойники — именуемые также «качи» являют уже своеобразную ночную власть — как в некоторых городах Североамериканских штатов Что хуже — некоторые богатеи не только платят им дань — но и используют для решения торговых споров.

Император промолчал — а про себя ругнулся черным словом.

Он давно ведь знал что в кавказских владениях империи Российской не все ладно — ох — не все. Хоть в приглаженных отчетах из канцелярий наместников и губернаторов — хоть в докладах на высочайшее имя нет — нет да и проскальзывала правда о бедах и неурядицах в крае.

— Константин Петрович — а у вас есть соображения как исправить дело? — Георгий старался сохранить невозмутимый вид. Возможно у вас есть предложения — кого именно из чиновников следует заменить для так сказать облегчения положения.

— В том то и беда Ваше Величество что нет… — Победоносцев был искренне опечален. В том то и беда! Конечно — каких то чинов и в самом деле недурно согнать с мест и даже отдать под суд. Но дело здесь вовсе в тех или иных злонамеренных лицах, а в глубоких корнях, без оздоровления которых одними переменами в личном составе говоря языком того самого морского ведомства, кое я проверял, все равно достигнуть ничего не удастся.

— Ну что ж, — ощущая немалую растерянность и изо всех сил стараясь ее не показывать, Георгий поднялся. Ваш доклад я распоряжусь изучить в Государственном Совете — но все же хотел бы получить в ближайшее время еще и доклад другого рода — о путях к исправлению сложившегося положения.

Мысль странная и неожиданная посетила монарха.

Победоносцев сегодня сделал то чего от него трудно было ожидать — ополчился на полицию…

«Плеве — подлец, а Сипягин — дурак!» — вспомнилась чеканная формулировка вышедшая когда-то из уст Победоносцева. Что если в этой затее и во всем докладе есть двойное дно — и не только о нарушенных законах и расхищенных казенных суммах радеет государственный муж. Нет ли тут еще и интриги призванной поменять высших чиновников — ну и самого Константина Петровича не забыть? Ведь он вполне может счесть что достоин большего…

И с кем любопытно — в таком случае стакнулся наш несостоявшийся Великий Инквизитор? — думал Георгий прощаясь с расшаркивающимся Победоносцевым в приемной — А выбор то невелик — тот или другой дядя — хотя скорее уж Владимир Александрович… А что если…

И тут сбился с мысли — Победоносцев проходя мимо стола протянул руку к вазе и вытащив свежую итальянскую грушу опустил ее в карман сюртука.

— Константин Петрович — совершенно неожиданно для себя осведомился император. Вы никак проголодались? Сказал он это без задней что называется мысли — вдруг и в самом деле за недосугом тот позавтракать не успел? От столицы до Гатчины путь недалекий — час или навроде того — однако же еще и дорога от дома до Витебского вокзала — и в должный вид себя надо привести — да и перед «высочайшим докладом» надо бы лишний раз перелистать бумаги, освежить в памяти — не упустил ли чего. Не до пищи телесной!

— Хотите — велю подать перекусить? И в самом деле — сейчас еще не прошло время для гофмаршальского завтрака: только вызвать служителя и велеть доставить с кухни гурьевской каши или фазанов с рейнским.

И в следующий миг удивился еще больше.

Лицо Константина Петровича стало на миг жалким и растерянным.

— Ваше Императорское величество… — пробормотал тот. Я… понимаете — для дочки… Марфиньки… хотел сладость… Вроде как с царского стола угощение…

И улыбнулся виноватой улыбкой камердинера, уличенного в том что прикладывается к господской мадере.

— А… — покачал головой Георгий. — Это ничего… это можно…