Цып, цып, цып, хвостатенький! (СИ)

Глава 1

— Возду-у-у-ух! — истерично завопил кто-то на колокольне.

Беспорядочный звон разнесся над деревней, буквально взорвав мирную тишину обычного дня.

— Драко-он!!! — испуганный бабий визг перекрыл даже тревожный набат.

Крестьяне, дружно сажавшие огороды, хорошо знали, что это значит. Потому и медлить не стали — бросились врассыпную, стараясь как можно быстрее укрыться от налетчика.

Дракон, конечно, свой, местный захватчик. Много лет столуется у них в деревне, к крестьянам привык, огнем понапрасну не плюется. Однако, дикий совсем. Ведь всем известно, что с хищниками шутки плохи: если голодный, цапнет, не присматриваясь, свой или чужой перед ним. Поздно потом будет доказывать, что вы с ним — друзья.

К тому моменту, когда налетчик, размеренно помахивая крыльями, приблизился к деревне, на улицах уже никого не было.

— Что-то он еле летит! — ехидно крикнул со своего чердака дед Ковыль. — Так и до вечера к нам не доберется.

— Разжирел! Вон, брюхо-то какое надутое, — отозвался пастушок Фелька из окна голубятни.

— Ты б слезал оттуда! — нахмурился дед. — Зацепит дракон ненароком — слетишь вместе с башенкой. Гляди, крылья у него какие! Полдеревни одним взмахом снести может.

Пастушок послушно исчез из окна, но спускаться не стал, затаился за стеной. Ага, так он и послушался коварного деда! Пусть и хлипенькая голубятня, но где еще такой обзор найдешь? Все хорошие места, небось, уже заняты. Кто же из деревенских пропустит такое развлечение как прилет дракона?

Опасения деда Ковыля оказались напрасными: на этот раз ящер до них не дотянул, рухнул раньше, на площади перед местной корчмой.

— Гр-ра-а-ау-у-у! — раздался тоскливый вой, когда клубы поднятой пыли наконец улеглись.

Оторвав голову от земли, зеленый гад судорожно дернулся и слабо полыхнул сгустком пламени. Кусты, растущие слева от корчмы, густо задымились.

— Эй! Полегче там! — возмутился из окна староста, а по совместительству — хозяин корчмы. — Устроишь нам пепелище, не посмотрим, что огнеплюй, хвост живо надерем!

— Да ты разве не видишь, что он лыка не вяжет? — храбро высунулась из-за сарая бабка Сакуниха. — Снова драконьего кактуса нажрался, аспид проклятый!

— Тяфф! Тяфф!!! — из-под бабкиных ног выскочила мелкая, очень длинная собачонка, странного зеленоватого окраса.

— Такся! Назад!!! — взвизгнула Сакуниха. — Зажарит ведь гад!

— Тяфф-тяф-ф-ф! — настырная моська не слушала свою хозяйку, рвалась в бой.

Храбро подбежав к носу дракона, собака отважно лаяла прямо ему в ноздрю.

Налетчик недовольно поморщился. От неугомонной несло болотом: тиной, разлагающейся травой и прочими, давно почившими в воде, останками. Похоже, столь нетипичный оттенок ее шерсть приобрела именно там.

— Га-ар-р-р-р-чхи! — не выдержал агрессор.

Мощным потоком воздуха собачонку снесло обратно, к бабке. Испуганно тявкнув, Такся нырнула под длинную юбку хозяйки и там затихла.

— Ладно, выходим, — распорядился староста. — Раз псинку жрать не стал, значит, совсем ему худо. Не хватало еще, чтобы сдох на центральной площади.

Из погребов, из-за домов и сараев начали показываться крестьяне. Площадь быстро заполнялась народом, спешившим полюбоваться на безвредного дракона.

— Да сколько же это будет продолжаться?! А? — первой подала голос Сакуниха. — Который раз он уже так прилетает? Что мы ему — шпиталь, что ли? Скажите, бабоньки, права я али нет?!

«Обижаться за жизнь» бабка умела, да и соседей подбить на «притензийи старосте» ей ничего не стоило. Вот и сейчас толпа сразу же отозвалась, возмущенно загомонила-зашумела.

— И кто же это удумал вокруг его пещеры кактусов насадить? Поотрывать бы ему всё, этому кактусятнику! — не унималась Сакуниха.

— Да какой-то же забулдыга, небось, и постарался! — донеслось из толпы. — Мало того, что сами, чуть что, глаза заливают, и животинку безвредную споить решили!

— Не кричи, старая! Щас разберемся!

Дед Ковыль проворчал это негромко, через плечо, даже не обернулся к бабам. Но его послушались, толпа притихла на несколько минут, с уважением глядя на деревенского знатока.

Ковыль с деловитым видом обошел вокруг страдальца, особое внимание уделив беспокойно подрагивавшему хвосту. По хмурому лицу деда Фелька понял, что выпад против алкоголиков старику не понравился. Бабам дай только повод — будут еще неделю мужикам головы грызть да пьяным драконом глаза колоть.

Умело прощупав выпиравшее из-под ребер брюхо, дед Ковыль недовольно поморщился:

— Да-а-а, дела… Помочь бы ему надо, а то ведь окочуриться может. Пусть и зверь дикий, но всё одно — невинная тварь. Дракон-то он не плохой, никогда не наглел, брал по-божески. Да и не место ему здесь лежать — еще дурно станет, гадить начнет прямо на площади.

— Поможем, конечно, — охотно согласился староста. — Как не помочь? Всё-таки столько лет к нам прилетает.

— Только не тут!!! — неожиданно громко завопила старостиха. — Вначале оттащите его куда-то! Иначе сами деревню отмывать будете!

— К огородам его отволокём, — прогудел подоспевший дьяк. — Если что, на удобрение пойдет. Хоть он, хоть его отходы.

Мужики дружно загоготали в ответ: налет дракона превращался в бесплатное развлечение.

— А что с ним, дяденьки? — любопытный пастушок осторожно потрогал драконий хвост.

— Обдуло его, да и набрался прилично. Небось, с самого утра, натощак, кактусовые бутоны жрать начал. Мокрых, с росой да с колючками, нахватался, вот желудок и стал.

— А как мы его лечить будем?

— Ты — никак! — рыкнул староста. — Тебе стадо пора выгонять. Забыл, что ли, что коровы голодные стоят?

Фелька поспешно скрылся в толпе, подальше от сердитого головы. На душе у паренька было радостно: в кулаке он уносил драгоценную добычу — незаметно отковырнутую чешуйку дракона. Сегодня пастушок и так не в накладе остался, а на то, как лечат драконов, можно будет и в следующий раз посмотреть.

Когда отрезвленный всем миром дракон прокашлялся и про… избавился от кактусового яда, его долго гоняли по лугу, заставляя взлететь. Уставший и ослабевший налетчик так и норовил прилечь где-нибудь в кустах, но бабы строго-настрого приказали не оставлять в деревне похмельного буяна. Мало ли что!

Лишь только лениво взмахивающая крыльями тушка скрылась за лесом, к «ароматным» кучам, щедро разбросанным по лугу, начали подтягиваться крестьяне с мешками и тележками. Драконье удобрение всегда высоко ценилось, а кактусовым разжиться считалось огромной удачей. Вредители его специфический запах на дух не переносили, даже просто покропить им огород бывало достаточно, чтобы очистить грядки от нахлебников.

— А дракону-то нашему долго не жить, — сказал дед Ковыль, помогая старосте укладывать на телегу мешки.

— Ага, — поддакнул тот. — Видел, как летает? Низко-низко, на бреющем. И дышит тяжело, аж посвистывает.

— Ожирение. И алкоголизм в ранней стадии, — деловито подтвердил дед. — Он же не бывает нигде. Нажрется с утра пораньше и дрыхнет.

— Так он все продрыхнуть может! И набег, и чужого дракона, и разбойников…

Староста даже остановился, испуганный внезапной догадкой. «Ихний» дракон столько лет охранял деревню, что жители успели расслабиться, забыть, как это — прятаться от очередных «гостей» по лесам, а потом возвращаться на дымящееся пожарище.

— Надо срочно что-то делать… — почесал в затылке Ковыль.

Ночью дракону спалось плохо. Крестьяне чем его только не заливали, пытаясь запустить желудок, отказавшийся переваривать колючие бутоны. Судя по мерзкой отрыжке, и теплым рыжейным маслом, и прогорклым коровьим, и какой-то особо вонючей дегтярной смесью. После всех надругательств есть не хотелось, живот все еще болел, язык сох, из-за чего приходилось то и дело вставать, чтобы хлебнуть воды.

Уснуть несчастному страдальцу удалось только под утро. Обессилевший, он проспал до самого обеда.

— Бр-р-р? — вопросительно проворчало где-то на дне живота, лишь только ящер открыл глаза.

Дракон внимательно прислушался к собственным ощущениям. Ура! Нигде ничего не болело, и отрыжка прошла.

— Бр-р-р… Ик!

Живот был абсолютно пуст, и это агрессору не понравилось — есть хотелось все сильнее.

До зарослей кактуса, самого быстрого и самого доступного перекуса, дракон не дошел. Его внимание привлекли запахи, доносившиеся с площадки для жертвоприношений. Похоже, кто-то недавно приходил к нему с дарами. Гора плодов и какая-то туша не могли появиться здесь сами по себе.

Завтрак удался на славу! Мясо, принесенное непрошенными гостями, было нежным, жирненьким, а моченые яблочки и тыквы, хоть и прошлогодние, но вкусные. Дракон не удержался, подчистил все, что было, и снова лег спать.

В следующий раз огнедышащий страж проснулся от дикого шума. Спросонья ему показалось, что он все еще лежит на лугу у деревни, в окружении орущих людей, пытающихся влить в него какое-то мерзкое варево.

Не раздумывая ни минуты, дракон вскочил и, отчаянно взмахнув крыльями, взмыл практически вертикально вверх — лишь бы подальше отсюда. Уже в воздухе он вспомнил, что давным-давно добрался домой и успел не только отдохнуть, но и плотно пообедать. Пожалуй, даже чересчур плотно…

Ну зачем он только пожадничал, умяв все сразу?!

В животе так сильно закрутило, что дракон даже перевернулся в воздухе, надеясь унять неприятное ворчание. Жаль, остановиться и приземлиться никак нельзя было! С высоты ящер хорошо видел, что в зарослях у его пещеры затаились крестьяне. Снова им что-то нужно, не дадут спокойно в кустах посидеть!

Потому избавляться от лишнего «груза» пришлось прямо на лету.

— А ведь все получилось, как задумывали! Теперь даже искать ничего не придется — сейчас он прямо здесь «сокровище» и сбросит, — довольно сказал дед Ковыль, наблюдая, как улепетывает дракон, на ходу метя свой путь увесистыми лепешками.

— Только как мы энто удобрение аж отсюда везти будем? — озадаченно спросил кто-то из мужиков. — Мог бы и поближе к деревне сбросить.

— Увезем! — уверенно сказал староста. — Знаешь, сколько за него на завтрашней ярмарке дадут?

— А мы не сильно его пугнули? Вдруг он назад больше не вернется?

— Вернется, куда он от нас денется? Где его еще так кормить будут?

Действительно, разобравшись, что к чему, дракон передумал улетать. Сделал большой круг над лесом и вернулся назад, в свою пещеру. Там и пролежал, изредка попыхивая огнем, пока мужики собирали ценное сырье.

На ярмарке драконье удобрение разошлось вмиг, хоть цену продавцы выставили «кусачую». Брали по немного, для опрыскивания, но торговля шла бойко. Вместе с весенним теплом проснулись насекомые-вредители, от которых, как известно, лучше всего защищает смесь выдержанных тухлых яиц и драконьего кактусового навоза, разведенная прошлогодним березовым соком. В том, что товар кактусовый, не сомневался никто — то там, то сям в сырье виднелись ошметки колючих бутонов.

Староста, распределяя вечером барыши между товарищами, предложил им всерьез заняться прибыльным делом — пока время горячее и драгоценный навоз с руками хватают. Бабам, конечно, не очень понравилось, что в самую страду их мужья будут за драконом гоняться. Сакуниха даже заикнулась об «энтих алкоголиках, которым лишь бы на огород не идти», но дед Ковыль ей быстро рот заткнул, сказав, что и их семья может поучаствовать. Хоть мужиков у них в доме, считай, и нет — муж Сакуньей внучки, учитель, вряд ли захочет в навозе руки пачкать — но младшая Сакунька такая… бойкая молодуха, что дракон ей сам весь навоз отдаст, без возражений.

Ежедневные тренировки быстро принесли свои плоды. Через несколько дней, заслышав знакомый шум, дракон уже не пугался. Он вальяжно выходил из пещеры, приветствуя крестьян легкими огненными всполохами, лениво поднимался в воздух и, неторопливо помахивая крыльями, летел прямо к деревне. Вначале немного кружил, прицеливаясь, а затем сосредоточенно «бомбил» пастбище и луг. Домой возвращался налегке и очень быстро.

Дракон знал, что здесь его уже ждут вкусняшки — крестьяне умели быть благодарными. Правда, от регулярных полетов производитель ценного товара заметно похудел, зато колики больше его не мучали.