Чувства

Глава 8

Дальнейшие события развивались ещё более бурно. Лёвушка тоже проявил характер. Он не стал разговаривать с женой – ни вживую, ни по телефону, а просто отправил к ней своего юриста, который популярно объяснил Диане, чего ей теперь ждать от жизни. Она получала в своё полное распоряжение роскошную квартиру со всем содержимым. И всё. Никаких прав на доходы от бизнеса у Дианы не было. Лёвушка всё оформил грамотно, и юрист постарался быть очень убедительным. Он невзначай рассказал Диане о недавнем случае из его практики, когда в похожих обстоятельствах жена начала претендовать на бизнес мужа при разводе. В результате её совершенно случайно сбила машина в двух шагах от собственного дома. Множественные переломы и травмы самых различных органов и частей тела. Больницы, лекарства, лечебные процедуры на месяцы вперёд. Виновных обнаружить не удалось. Диана, конечно, была дура, но не до такой степени, чтобы ей отказал инстинкт самосохранения. Она смирилась с потерей мужа и утратой многих материальных благ, которые ей обеспечивал своими доходами супруг. Диана была ровесницей мужа, поэтому шансов заключить новый брак у неё фактически не было. Утешение она нашла в алкоголизме. Когда-то яркая женщина, она вдруг сразу потускнела, махнула рукой на внешность и стала выглядеть гораздо старше своего возраста. Впрочем, Даше и Лёвушке проблемы бывшей были абсолютно безразличны. Им своих хватало.

Парочка поселилась в съёмной двухкомнатной квартире, но Лёвушка немедленно приступил к строительству собственного жилья: он купил участок в элитном клубном посёлке, где собирался за пару лет возвести просторный уютный дом. Одновременно Лёвушка выстраивал и личные отношения. Роли в его новой семье поменялись кардинально. Теперь он, муж (Даша быстро развелась с Пашей и оформила брак с Лёвушкой, который тоже не стал медлить с разводом), был главой семьи. Все решения принимались мужчиной. Именно мужчина был центром выстроенной Лёвушкой семейной вселенной. Даша работала, причём очень много. Она выполняла бухгалтерские обязанности, после рабочего дня мыла в офисе полы (Лёвушка смог рассчитать уборщицу). Дома каждый вечер молодая жена проводила пару часов на кухне: муж составлял меню на неделю, причём супы, салаты и вторые блюда чередовались в строгой последовательности, и пища всегда должна быть свежей, только что приготовленной. Два раза в неделю – посещение тренажёрного зала. А через три месяца после свадьбы Даша поступила на юридический факультет. Лёвушка счёл необходимым получить в одном лице сразу трёх работников: бухгалтера, уборщицу и юрисконсульта.

К этому времени Дашино спокойное безразличие к новому мужу стало постепенно трансформироваться в ненависть. Она была не очень умна, плохо образованна и, если быть до конца откровенным, слегка туповата. А Лёвушка вырос в интеллигентной семье, родители его были страстными театралами и балетоманами, обожали модернистскую литературу. Это наглая Диана, которая была ровесницей Лёвушки, могла послать его по всем известным ей адресам в ответ на предложение прочитать Пруста. А на молодую жену пожилой муж жутко давил своим авторитетом, поэтому несчастной приходилось со слезами на глазах продираться через семиэтажные предложения французского классика.

– Закончишь с Прустом – приобщу тебя к Борхесу, – ласково ворковал Лёвушка, наблюдая за Дашей, которая сидела в кресле с толстенной книгой в руках.

Зато с сексом был полный порядок: Лёвушке он был нужен ещё реже, чем Паше. И он оказался самым нежным и чутким любовником. В первом браке Лёвушка показал себя порядочным человеком: за долгие годы совместной жизни ни разу не изменил Диане (та не отвечала мужу взаимностью и периодически заводила романы на стороне). Поэтому после многолетнего пребывания в одной постели со своей ровесницей, уже на шестом десятке лет, доступ к молодому женскому телу стал для него приятным сюрпризом. Он с тревогой думал о том, что с годами его сексуальные возможности станут ещё меньше. Впрочем, волновался по этому поводу Лёвушка напрасно. Даша уже сейчас была готова полностью отказаться от физической близости с мужчиной. С любым мужчиной. Но супруги подобные темы предпочитали не обсуждать, а потому оба пребывали в заблуждении по поводу сексуальных аппетитов партнёра.

Итак, блюдо было уже на подходе, нужная заказчику эмоция почти созрела. Кульминация приближалась.

Прошло три года семейной жизни Даши и Лёвушки. Пожилой мужчина просто души не чаял в своей жене: тихая, покладистая, услужливая. Готовит очень прилично, бухгалтерию ведёт просто безукоризненно. Ещё не получила диплом юриста, а уже взяла на себя серьёзную часть договорной работы. А ещё у неё чудесная кожа: гладкая, шелковистая. Лёвушка любил, засыпая, чувствовать под рукой Дашину спинку или животик.

Между тем в Дашином характере происходили незаметные постороннему взгляду перемены, которые очень нравились Игорю Александровичу. Её душу постепенно заполняла тупая, чёрная ненависть. Дашу дико раздражало всё на свете: цвет, в который была выкрашена веранда их нового дома; лай соседской собаки; заедающий стеклоподъёмник в автомобиле, который купил для неё Лёвушка; звуки радио из соседнего кабинета; слишком жаркая погода летом и слишком холодная – зимой. Но больше всего ей был ненавистен муж. Последние несколько месяцев она с трудом скрывала отвращение, которое вызывал в ней Лёвушка, ей было противно в нём всё: взгляд, походка, интонации его голоса, его манера водить автомобиль и его поцелуи во время постельной прелюдии. На Лёвушке сконцентрировалась вся ненависть к этому миру, весь негатив, который копился в ней годами. Даша страдала, ведь жизнь устроена так жестоко и несправедливо. За любую самую незначительную радость приходится расплачиваться слишком дорого, отрабатывать по полной.

«Господи, ну за что мне это!» – думала Даша, подавая по утрам супругу завтрак (всё тот же чёрный кофе и овсянка на воде).

Она просто выключала свой разум, здравый смысл, когда оценивала свою семейную жизнь. А ведь больше девяноста процентов женщин подобного происхождения, обладающие такими же внешними данными и таким же скромным интеллектуальным багажом, душу бы продали за такое счастье. Добрый богатый муж, собственный дом, престижное авто, шикарная одежда, отдых за границей не реже двух раз в год. И деликатный секс с пожилым мужчиной… Не смертельно, ведь для удовольствий существуют молодые любовники. Но понятия любви в её жизни вообще не существовало, секс был противен. Даша не рассуждала подобным образом, её переполняли другие эмоции.

Однажды вечером на Дашу снизошло откровение: «Я его ненавижу больше всего в жизни, – думала она, глядя на спящего рядом мужа. – Значит, его нужно просто оттуда вычеркнуть. Вырвать, как листок из книги».

Пора начинать действовать. План в голове вдруг сложился, как цельная картина из отдельных пазлов. Лёвушка доверял ей на сто процентов, он не скрывал от жены самые интимные нюансы своего бизнеса. Многие серьёзные сделки заключались от её имени. Их новый дом, кстати, был оформлен на Дашу, чтобы на него не могла претендовать бывшая жена или взрослые детки, с которыми Лёвушка практически не поддерживал отношений. Договорная работа по всем важным направлениям была под Дашиным контролем, отношения с налоговой инспекцией – тоже. За годы учёбы на юридическом факультете Даша приобрела полезные связи: в нотариате, в прокуратуре, в следственном комитете, и вот теперь можно задействовать весь этот арсенал. Боевые действия против собственного мужа она развернула по всем стратегическим направлениям. А ничего не подозревающий Лёвушка совсем потерял бдительность. Он решил, совмещая приятное с полезным, посетить международную ярмарку производителей металлоинструмента. Проводилось это мероприятие в Швейцарии на одном из модных горнолыжных курортов. Лёвушка обожал скоростной спуск и слалом, а потому после недолгих колебаний заказал билеты в страну часовщиков и банкиров.

– Ну, жена, оставляю тебя на хозяйстве, думаю, справишься, – Лёвушка чмокнул в носик Дашу и отправился в аэропорт.

– Думаю, справлюсь, – вполголоса повторила она, глядя на такси, уносившее её благоверного навстречу его печальной судьбе.

Даша действительно блестяще справилась с Лёвушкиным хозяйством. За те две недели, которые он провёл в Швейцарии, она полностью перевела на себя семейный бизнес, обнулила практически все совместные счета, уволила неблагонадёжных с её точки зрения сотрудников и наняла несколько новых. Даже их внедорожник энергичная злодейка переоформила на себя. Всё это время Дашу переполняла радость, она никогда в жизни не чувствовала себя так комфортно.

Вернувшись в родной город, Лёвушка по пути домой решил заскочить в офис. Несмотря на то что Даша по телефону сообщала ему исключительно приятные новости, где-то в уголке сознания тонкой жилкой на виске билась тревога. Отсутствием интуиции Лёвушка не страдал. Он страдал полным непониманием женской натуры. За что и поплатился. Его просто тормознули на пороге собственного офиса. Незнакомый охранник сообщил обалдевшему Лёвушке, что его пускать сюда не велено. На звонок в приёмную ответил незнакомый женский голос: Даша сменила секретаршу. Финансовый директор компании просто сбрасывал Лёвушкины звонки, не желая разговаривать с потерпевшим полное поражение бывшим хозяином (новая хозяйка добавила ему зарплату).

Это был момент снятия эмоций, к которому кулинары так долго готовились.

Лёвушка в недоумении смотрел на дверь своего дома. Это была другая дверь. Тоже дорогая, надёжная, металлическая – но другая. И его ключ не мог эту дверь открыть. Он нажал на кнопку звонка. Из дома послышались шаги, раздался глухой собачий лай. «Странно, у нас же нет собаки», – удивился Лёвушка.

Дверь распахнулась, на пороге появилась Даша. Она совсем не напоминала ту тихую, спокойную молодую женщину, которую Лёвушка чмокнул перед отъездом в носик. Это была настоящая фурия, воплощение сумасшедшей ярости. В Дашиных глазах горел какой-то странный, инфернальный огонь, тёмные волосы разметались по плечам, щёки пылали. Левой рукой она удерживала за ошейник заходящегося в свирепом лае чёрного добермана. А в правой руке валькирии были любимые Лёвушкины тапочки.

Через мгновение этот пушистый символ домашнего уюта полетел бывшему хозяину дома в лицо. Лёвушка инстинктивно зажмурился, а в следующее мгновение его оглушил дикий вопль, который издала его молодая супруга.

– Пошёл вон, олух, чтобы духу твоего здесь не было! Это – твоё, – Даша показала на тапочки, упавшие под ноги отставному мужу. – А вот это, – фурия через плечо указала большим пальцем на дом за её спиной, – это моё!

Маргарита Терентьевна не успела и моргнуть, как Игорь Александрович скрылся за дверью.

Её вопросы «А вы куда? Зачем?» полетели ему вслед, но цели уже не достигли, и секретарше осталось только пожать плечами и воззриться на экран, где, как она правильно предположила, должна была развернуться картина, дающая ответы на её риторические вопросы.

Почтальон появился на пороге будто бы из ниоткуда, но разгорячённая моментом Даша и обескураженный Лёва даже не обратили на него внимания. В тот момент, когда злополучные тапочки полетели в лицо бывшему хозяину дома, на пороге слегка повеяло озоном. Дверь захлопнулась, и мужчина в форменной одежде позволил себе привлечь внимание к своей скромной персоне щелчком пальцев. Запах озона стал сильнее. Лёва несколько мгновений пребывал в ступоре, потом как пробудился от глубокого сна – медленно шевеля губами и языком, он произнёс:

– Чем могу быть полезен?

– Уже ничем. Всё, на что вы были способны, – это наступить на те же грабли по второму разу. Впрочем, это уже не моё дело. Я не испытываю к вам ни капли сострадания, так что разбирайтесь со своей жизнью сами.

Лёва удивлённо смотрел на собеседника. Его первая мысль была: «Я умер и наказан за грехи, а это такой ангел, который обязан промыть мне мозги по всем моим прежним ошибкам».

Проехавшая по улице машина отвлекла его от этой мысли.

– Нет, кажется, всё-таки я жив. А как же тогда ангел?

Лёва оглянулся по сторонам. На крыльце никого не было.

– Так-так…

Маргарита Терентьевна встретила босса удивлённо поднятыми бровями безукоризненной формы и немного обиженным взглядом. «Как так? Хоть он и босс, но сорваться с места, ни слова ей не сказав, – это же просто безобразие, недопустимое для идеальных рабочих отношений», – говорил её выразительный взгляд.

– Чую, вы ждёте рассказа…

Игорь Александрович налил чашку кофе и уселся в кресло.

– Да! – последовал короткий ответ.

– Тогда слушайте. Когда накал страстей дошёл до своего апогея, я прекрасно понимал, что работаем мы не с тем материалом. Те эмоции, которых я ждал от нашей героини, превратились в нечто грубое, жалкое, банальное. Уж извините, уважаемая Маргарита Терентьевна, но не люблю я тупых, озлобленных на весь свет, неспособных к саморазвитию особей, готовых во всех бедах винить всех и каждого, но только не самих себя. Я понял – мы допустили ошибку. Но было уже поздно. И тогда я решил, что наш Лёвушка и то куда более интересный материал, чем эта глупая Даша. И я всё переиграл. А остальное вы уже видели.

Я помчался туда и снял эмоции в момент дверного хлопка, когда обескураженный муж остался на пороге с тапочками в зубах. Для столь смелой импровизации – вполне сгодится.

– Ну вы даёте… – с нескрываемым восхищением Маргарита Терентьевна смотрела на босса. – А как же Лёва и Даша? Разве вы им не помогли?

– Помог? Конечно, помог! – Игорь Александрович ехидно улыбнулся. – С нашими персонажами случилось то, что обычно происходит в подобных ситуациях. Настрадавшийся от козней молодой жены Лёвушка вернулся к своей бывшей. Он рассудил, что из двух зол лучше выбрать известное. И был отчасти прав. Ровно полдня его вновь обретённая бывшая благоверная умудрилась сдерживать словесный понос ругательств в его адрес. Так она выказала безмерное уважение вернувшемуся с поджатым хвостом муженьку. А потом понеслось. Это примерно как зубная боль: приступ стихает, а потом с новой силой – хоть на стенку лезь. Лёва выдержал два года, а потом тихо отбросил коньки от инсульта, лёжа на диване с газетой, поносимый своей не знающей устали женушкой.

– Банальный конец! Впрочем, жизненный. А Даша?

– С ней ещё веселее. Почувствовав невероятный драйв от захвата чужого имущества, она на Лёвушке не остановилась. В ход пошли бизнесы конкурентов. Можно сказать, что она стала профессиональным рейдером. С её бульдожьей хваткой ей было легко идти по головам. Но всё до поры. Однажды её водитель опоздал, и она помчалась на совещание за рулём своего «Майбаха» сама. Её жизненный путь прервал КамАЗ, невесть откуда выруливший на перекрёсток. Он протаранил иномарку и снёс с дороги будто игрушку. Согласитесь, в данной ситуации силы были не равны. С виду обычная авария, и только Дашин водитель мог рассказать всю правду, но его не нашли. Поговаривали, что он спешно перебрался жить за границу. На какие шиши? Нетрудно догадаться.

– Ах, вон оно как? А я-то была уверена, что наша Дарья прекрасно ведёт свою партию.

– Прекрасно? – Игорь Александрович привстал в кресле. – Да худшей ситуации я не наблюдал со времён Клеопатры.

Он оставил «за кадром» рассказ о том, что же было не так с одной из известнейших женщин планеты, и, прохаживаясь вдоль панорамного окна, стал делиться с секретаршей более животрепещущими проблемами.

– Понимаете, дорогая моя, я так долго её искал! Она обязана появиться, и в этот раз я почти поверил, что чудо свершилось!

– Игорь Александрович, любезнейший, вы, кажется, говорите сами с собой, а для меня ваши реплики – полнейшая загадка.

Маргарита Терентьевна улыбалась, глядя на босса поверх моднейших очков.

– Ой, извините! Мне думалось, что вы всё понимаете.

– Понимаю? – секретарша пожала плечами. – Конечно, я многое вижу, но сейчас я в полном тупике. Мы нашли прекрасный материал, приготовили чистую ненависть по идеальной рецептуре, отработали заказ, потратили на это уйму сил и времени, если об этом уместно говорить в нашей работе. В итоге – все должны быть довольны. Но – нет! В последний момент вы меняете программу, срываетесь с места, гвоздите несчастного Лёву, а наш объект называете озлобленной дурой. Я не понимаю вас, дорогой мой босс.

Игорь Александрович молча смотрел на закат. В его голове проносилось столько мыслей, что выложить их перед Маргаритой Терентьевной в более или менее последовательном варианте он не видел возможности. Да и не хотел. На него навалилась усталость – состояние, о котором он только читал. Оно выразилось в нежелании говорить, что-то объяснять. Он позволил себе забыть о времени, о Маргарите Терентьевне, обо всей своей жизни и даже о том, что всегда глубоко сидело внутри его существа. Сейчас он смотрел на горизонт, будто хотел заглянуть за него, проникнуть взглядом туда, на тот самый бульвар, где когда-то оставила свой след Она. Та странная девушка, которую он упустил…

Маргарита Терентьевна тронула его за рукав.

– С вами всё хорошо?

– Да, да! Всё в порядке. Предлагаю на сегодня закончить работу. И… пойти прогуляться! Как вы на это смотрите?

Секретарша совсем не по-стариковски тряхнула чёлкой, хлопнула в ладоши, потом хлопок последовал по одной туфле, следом по другой.

– О! Да вы цыганочку с выходом тут изобразить собрались на радостях! – рассмеялся такой реакции Игорь Александрович.

– А почему нет? Мы же, надеюсь, идём в какой-нибудь ресторан?

Босс продолжал смеяться.

– Нет, любезнейшая, мёрзнуть вам сегодня со мной на бульваре.

– Ну вот, а начиналось всё так заманчиво, – расстроилась Маргарита Терентьевна.

А босс с загадочной улыбкой надел пальто, набросил на шею шарф и, продемонстрировав галантные манеры, предложил Маргарите Терентьевне руку.

Так наша экстравагантная парочка проследовала к лифту.

Но напрасно в этот день Марго прятала нос в кружево французской шали. На бульваре, по которому под ручку с боссом ей пришлось дефилировать около двух часов, они не встретили никого мало-мальски интересного. Игорь нервничал, а Марго мёрзла. Так прошла их прогулка, смысл которой остался неясен для рассудительной и практичной секретарши.

В начале десятого босс сжалился над ней и отпустил, а сам, как ей показалось, продолжил свои изыскания. Маргарите Терентьевне было невдомёк, что подобные прогулки уже вошли в жизненную программу её босса и стали чуть ли не манией. Он искал неведомо кого и непонятно зачем. Он шёл по неуловимому следу. Это было всего лишь предчувствие, странное предвкушение чуда, которое обычно свойственно земному человеку.