При минимальном везении, у нас были все шансы опередить ведьму. Если еретичка не просто запутается в репейнике, а, вдобавок рассвирепеет и начнет швырять в заросли огненные шары, то придет к развалинам не только позже, но и без кристаллов!
До старой церкви мы добрались без происшествий. С двумя короткими перевалами, наш путь занял несколько часов. Добрались бы и раньше, если бы не пришлось приноравливаться к вялым шагам "рыцарской лошади". Удивительно, но пробегающие средь зарослей лесные волки не сочли Абысдохлу легкой и вкусной добычей. То ли испугались меча Джонатана, то ли просто побрезговали несчастной кобылой, посчитав её больной и несъедобной.
- Вот они - развалины жуткие! Безмолвные, - произнес Джонатан, очевидно припомнив, слова из какой-нибудь рыцарской баллады, - ужасное зло нашло здесь своё пристанище! И покарать его надлежит!
Я с сомнением посмотрел вперед. Ничего жуткого не наблюдалась. Вообще, даже назвать старую церковь развалинами язык не поворачивался, просто заброшенное людьми строение.
Обнажив меч, рыцарь отсалютовал церкви. Полчища ужасных врагов, очевидно, легенд не читали и в атаку на защитника добра и справедливости не бросились.
- Видимо, недостойный враг поджидает нас в засаде, - ничуть не смутился Джонатан, припомнив другую легенду, - не по душе черной твари честный бой.
Вдохновляющие рыцарские романы, конечно, хороши, но не тогда, когда занимают место мозгов. Упырь - тупейшее создание, он не подозревал о существовании ни засад, ни честного боя. Мертвяком двигал лишь голод.
От последней мысли я слегка поежился. Никогда не понимал, почему ожившие мертвецы нуждаются в пище, и как они её переваривают - это же неестественно. Высохшему трупу просто нечем переваривать. Впрочем, само существование нежити нельзя считать объяснимым наукой явлением.
Спешившись, рыцарь направился вперед, не став привязывать Абысдохлу. За пару часов кобыла всё равно не уйдет далеко, а если мы с Джонатаном не вернемся, у неё будет шанс выйти в деревню к людям. Прямиком к живодеру, но пусть лучше к нему, чем упырю на съедение. Хоть какая-то людям польза.
- Где нам искать упыря, святой отец? - поинтересовался Джонатан.
Враг так и не соизволил выйти на честный поединок, и рыцарь помаленьку начинал беспокоиться.
- Внутри! - убежденно ответил я.
Джонатан удивленно ахнул.
- В церкви? - удивленно переспросил он. - В доме Светлого Владыки.
Я кивнул.
- Больше негде.
Джонатан удивленно почесал затылок.
- Почему Вы так решили, святой отец?
- Всё просто, сын мой, - начал пояснять я, - мертвец не мог появиться из воздуха, во всяком случае, упырь, а не призрак. Значит, где-то должна быть могила. А большинство людей хоронят на кладбище за церковью. Готов поспорить, упырь либо отлеживается в своей могиле, либо перебрался внутрь здания.
Джонатан неопределенно покачал головой.
- Но земля близ церкви освящена.
- Разумеется, а, значит, всё только хуже.
Рыцарь совсем уж недоуменно на меня посмотрел.
- Боюсь, я ничего не понимаю, святой отец, - произнес он.
Тяжело вздохнув, я начал объяснять:
- Людей потому хоронят у церкви, что священная земля позволяет душам умерших спокойно отправиться в Мир Мертвых. В местах захоронений скапливается негативная магическая сила, которую рассеивают молитвы послушников. Увы, если кладбище осквернено, святая сила не просто исчезнет, а усилит негативную энергетику места. Тогда появление живых мертвецов практически неизбежно, особенно если кладбище осквернит некромант. Тут уже зомби или упырями дело не ограничится, может и призрак, а то и вампир появиться. Посему Отцы Церкви всегда стараются до последнего не закрывать приходы. Вреда от заброшенного храма бывает больше, чем от могильных курганов варваров.
Задумавшись, Джонатан настороженным взором оглядел старую церковь. Я тоже заметно поежился. Пылкое воображение только усугубило страх. С каждым мгновением церковь начинала выглядеть всё мрачнее и мрачнее. Побелка давно осыпалась, обнажив взору темный, покрытый плесенью кирпич. Деревянные рамы прогнили и отсырели. Земля вдоль стен заросла крапивой выше головы. Парадная лестница покрылась густым зеленым мхом. Видневшиеся у дальней стены кладбищенские кресты и надгробья порядком накренились. Для полноты картины не хватало только стаи противно каркающих черных ворон на куполах. Впрочем, они бы как раз и не помешали. Вокруг было непривычно тихо. Со страхом я понял, что уже довольно давно не слышу пения лесных птиц. Значит, мы пришли, куда надо. Неразумные твари Божьи безошибочно чуют нежить и избегают её.
Джонатан, разумеется, и виду не подал, что боится.
- Значит, кладбище осквернено?
- Наверняка, - произнес я, - вероятно, кто-то из моих добрых прихожан впал в грех жадности и решил наведаться на старое кладбище и раскопать могилку-другую.
Лицо рыцаря озарил праведный гнев.
- Кто мог покуситься на эдакое святотатство!? - произнес он.
От избытка чувств воину явно не удалось построить фразу в духе рыцарских романов. Благородным мужам не полагалось говорить слово "эдак". Впрочем, Джонатан - рыцарь молодой, у него ещё всё впереди. Или убьют, или научится рано или поздно говорить, как благородный Этельстан. Вот кого всегда приятно послушать. Даже после влитого в себя бочонка монастырского вина рыцарь продолжал говорить почти стихами. Неудивительно, что и в старости вокруг него крутилась целая прорва пылких дам.
- Не знаю, - ответил я Джонатану, - разведка не доносила.
- Кто? - удивился воин.
- Сельские бабки, - пояснил я, - впрочем, рано или поздно история всплывет. Деревня на то и деревня, в ней невозможно ничего скрыть, кто-то обязательно что-то где-то видел. Но сейчас не время разыскивать грешника, нужно упокоить упыря.
- Верно, - охотно согласился Джонатан. Ловить кладбищенского вора ему явно не хотелось, это дело стражи или сельского головы, а не благородного рыцаря, другое дело - битва с упырем. Не знаю, я бы на его месте сперва на ворах потренировался, заодно и снаряжение своё подновил, но объяснять что-то непутевому княжьему отпрыску всё равно бесполезно.
Джонатан выхватил меч.
- Вперед, святой отец! Во имя Светлого Владыки, покараем зло! - торжественно произнес он. - Пусть Творец дарует нам победу и славу, а врагам позор и смерть!
- Аминь, - поддержал я.
Джонатан уверенно направился к церкви, я осторожно засеменил следом, держась в нескольких шагах позади. Рыцарь принял такое построение без вопросов. В случае чего, в рукопашной толку от меня будет немного. Конечно, любимую булаву я захватил с собой, и без ложной скромности могу заявить, что если в Верхнереченском монастыре я чему толком и выучился, так это умению от души огреть по балде опасного еретика или иного грешника. Но Джонатан явно ждал целебных молитв, а не сражения на передовой. Так и славный подвиг делить придется. Я, разумеется, не возражал.
- Сначала обследуем кладбище, - сказал я, увидев, что Джонатан направился прямо в двери церкви, - если мертвяки вернулись в могилы, тихо перебьем их одного за другим.
Похоже, моя идея не слишком понравилась рыцарю, парень определенно жаждал боя, а не избиения. Тем не менее, возражать не стал. Я облегченно вздохнул, читать проповедь о тщеславии и гордыне сейчас не время, и не место.
Проломившись сквозь заросли крапивы, мы вышли на старое кладбище. Я удивленно осмотрел несколько десятков целых надгробий. Кладбище почти умиротворяло. То ли здесь нет никакой нежити, то ли тупоголовые мертвяки научились не только вылезать из могил, но и, в случае чего, закапываться обратно, причем аккуратно, не тревожа траву.
- Ничего не понимаю, - сказал я, - а где упырь?
- Возможно, внутри церкви, - предположил рыцарь.
- Верю, что мертвяк мог перебраться в темный и холодный подвал, - сказал я, - нежить не любит тепла и солнечного света, хоть он, вопреки легендам, и не убивает её. Однако откуда-то же упырь должен выкопаться!
Джонатан опустил меч.
- А, может, в самой церкви построен склеп?
Я озадаченно пожал плечами. Деревенские жители ничего такого не рассказывали. Правда, я никогда особо и не интересовался, полагая, что самое интересное из церкви давным-давно вынесли. По идее, зачем отшельнику склеп? С другой стороны, для чего ему возводить церковь? Я судорожно напряг память, вспоминая новое деревенское кладбище. Нет. Надгробия или креста с упоминанием священнослужителя там не имелось. Мог ли бывший отшельник завещать похоронить себя в своей церкви?
Я ещё раз внимательно изучил надгробья. Надписи порядком поистерлись, но пока ещё читались:
"Любимому мужу!", ниже приписка: "И дорогому любовнику"
"Дедушке от внуков"
"Здесь лежит старая Марфа. Больше всего на свете она любила подсматривать за соседями и сплетничать. Светлый Владыка отправил её в Мир Мертвых, лишив последнего. Вечная слава Творцу!"
"Эрик, солдат. До первого боя сомневался в существовании Светлого Владыки. Умер своей смертью, будучи глубоко верующим".
"Генрих, кузнец. Честным трудом заслужил спокойное посмертие в Мире Мертвых".
"Альберт, плотник. Честным трудом заслужил спокойное посмертие в Мире Мертвых".
"Джулиос, конокрад. Смертью на виселице расплатился за свои грехи, заслужив спокойное посмертие в Мире Мертвых. Перед смертью покаялся".
"Мальком, дровосек. Правила безопасности вызубрил, как свои три пальца. Честным трудом заслужил спокойное посмертие в Мире Мертвых".
Никаких упоминаний о священнослужителе мы не нашли.
- Пойдем в церковь, - сказал я.
Джонатан молча кивнул.
Старая дверь открылась с таким душераздирающим скрипом, что, показалось, будто вопит гарпия. Впрочем, что-то слишком много мне начало сегодня казаться. Позорное бегство до встречи с упырем в наши планы не входило, может быть, позже.
Хоть крестьяне и постеснялись разбирать церковь на кирпичи, деревянными скамейками они не побрезговали, как, впрочем, и остальной церковной утварью. Однако, не стоило раньше времени наговаривать на паству. Судя по ветхому состоянию скамеек в новой церкви, их принесли именно отсюда, возможно, по указанию старого отшельника. И на что только люди не пойдут, лишь бы новую мебель в дом Божий не выстрогать. Ведь не поленились отнести. Светлые пятна на почерневших стенах подтвердили мои догадки. Когда-то здесь висели образа святых. Интересно, и где только старый отшельник взял все эти богатства? Да ещё убедил жителей построить каменную церковь в эдакой-то глухомани. Похоже, незаурядный был человек, не то, что я, в меру хитрый, в меру жадный, в меру бестолковый служака, которому только медяки и жертвуют.
Почти сразу наше внимание привлек большой алтарь, стоявший, согласно традиции, у противоположной от входа стены. В то время как пол и стены церкви покрылись несколькими слоями пыли, а с потолка свисала паутина, алтарь выглядел необычайно чисто. Как будто только сегодня его с утра вымыли, а затем покрасили. Даже у меня в церкви алтарь, ежедневно протираемый, выглядел не так опрятно.
Освященный камень, казалось, светился яркой, неестественной белизной... Или так и есть? Я пригляделся. Невероятно, но алтарь действительно излучал слабый, но вполне видимый глазу свет. Магия?
Джонатан обернулся, посмотрев на меня. Я молча указал в сторону алтаря. Кивнув, рыцарь направился вперед, ступая по потрескавшимся каменным плитам. Я последовал за ним, стараясь держаться в трех шагах позади. Звука собственных шагов мы почти не слышали, но капающая с потолка вода ударяла в уши, словно гонг. Напряжение стало неестественным. Я чувствовал, как мне становится тяжело дышать. Ожидание убивало. Дорога в двадцать шагов показалась мне вечностью. Джонатан тоже заметно нервничал, мертвой хваткой вцепившись в меч.
В нескольких локтях от алтаря мы, не знаю почему, разом остановились, но тихое, едва слышимое эхо шагов не исчезло. Напротив, теперь оно доносилось откуда-то сзади, вместе со странным треском, напоминающим хруст костей. Неожиданно в ноздри ударил резкий зловонный запах разложения.
Мы с Джонатаном обернулись. Медленно, очень медленно. Перед глазами всё резко замедлилось, как будто мы двигались по морскому дну, преодолевали воздух, словно толщу воды.
На нас двигался разлагающийся труп. Гниющая зловонная плоть висела на торчащих из тела костях. Из глазниц черепа на нас смотрели пустые бледно-желтые глаза. В них не читалось ни страха, ни ненависти, ни боли, только одно чувство - голод! Тело и голова упыря запачкались подсохшей кровью. Кровью дровосека и его сына. Мертвяк протянул к нам длинные гниющие руки, заканчивающиеся на пальцах длинным и острыми, словно ножи, когтями.
По бокам от упыря, так же почти беззвучно, шагали ожившие скелеты. На сухих белых костях не виднелось ни куска живой или мертвой плоти, однако мертвяки двигались! Безжизненный красный свет, горевших в глазницах черепов, не выражал ничего. Ровным счетом ничего!
За скелетами я разглядел ещё два высохших трупа. Зомби медленно-медленно поднимались вверх по идущей из-под земли лестнице. Проклятье! Отвлекшись на алтарь, я и Джонатан не заметили ступеньки, ведущие в подвал, буквально в трех шагах от двери! Теперь прорваться к выходу можно только с боем.
Как и откуда за столь короткий срок могло появиться такое количество оживших мертвецов!?
- Честь и слава! - боевой клич Джонатана вывел меня из оцепенения, сейчас не время задавать вопросы.
Упырь и скелеты приближались к нам, двигаясь со скоростью обычного человека. Зомби отстали. Из уроков, полученных в монастыре, я знал: из всех наших врагов упырь сильнее, живучей и опаснее остальных. Перво-наперво следовало прикончить его.
Не мешкая дальше, я поднял и, подобно пращнику, раскрутил над головой сетку из связанных бутылочек с девичьими слезами. Не открывать же их по одной и расплескивать?
- Во имя Владыки Светлого призываю - изыди! - закричал я, сложив левой рукой неприличный знак, все охранные сейчас вылетели у меня из головы, а показать хоть что-то хотелось. Нежить, разумеется, даже не остановилась.
Вложив всю силу, я бросил сетку, попав точнехонько в череп упыря. От удара все хрупкие бутылочки мигом разбились, залив глаза мертвяка слезами девушек.
НИЧЕГО НЕ ПРОИЗОШЛО!!! Упырь лишь пошатнулся от силы удара, но атаку не прекратил.
- ШЛЮХИ!!! - завопил я, - распутные девки! Вернусь, каждая передо мной юбку задерет!
- Святой отец! - удивленно ахнул Джонатан.
- Прости, сын мой, - опомнился я, - расстроился малость.
К сожалению, упырь и скелеты не оставили нам времени на разговоры. Мертвяки уже стояли в нескольких шагах. Скелеты занесли дубины, упырь вскинул когти.
- В сторону, святой отец! - крикнул Джонатан. - Честь и слава!!!
Ловко обогнув меня, рыцарь прыгнул вперед, и, замахнувшись, опустил меч на голову ближайшего скелета. Мертвяк успел подставить дубину, но успешный блок ни чем ему не помог. Тяжелый двуручник, усиленный инерцией прыжка и мускулами Джонатана, ударил словно пресс! Дубинка и кости скелета рассыпались в разные стороны. Последним на землю упал череп с уже потухшими глазницами.
Ого! А неплохо, стоит признать! Силенок нашему князьку не занимать.
К сожалению, упырь не обещал даться столь же легко. Не дав рыцарю развернуться, мертвяк нанес удар острыми когтями. В последний момент Джонатан успел отстраниться, но не до конца. Когти упыря зацепили кольца кольчуги, разорвав доспех, словно кусок ткани. Джонатан стиснул зубы от боли. Острые когти всё же задели и его, оставив на правом боку не глубокую, но длинную рану. Не растерявшись, Джонатан крутанулся на пятке, вложив силу в широкий дугообразный удар. Тюк! И левая рука упыря отделилась от тела. Подобный удар вывел бы из строя любого живого воина. Но только живого! Увы! Мертвяк не чувствовал боли. Не обратив ни малейшего внимания на потерю конечности, упырь сделал шаг вперед и вонзил когти в грудь воина. Кольчуга лишь слегка смягчила удар. Когти мертвеца глубоко зашли в тело рыцаря, занеся в рану трупный яд. Не выдержав, рыцарь взвыл от боли.
Сложив руки в молитвенном жесте, я начал произносить заклинание исцеления, но в этот момент на меня бросился второй скелет. Проклятый мертвяк как будто знал, кого следует бить! Дубина больно саданула меня по левому плечу; к счастью, я успел произнести молитву, отправив Джонатану целебный заряд. Это всё, чем я ему мог сейчас помочь. Отступив на шаг, я выхватил булаву. Хорошо, что скелет ударил меня в левое плечо, позволив орудовать правой рукой. В последний момент я едва-едва успел отразить удара скелета. Наши дубины столкнулись. Отдача пришла до самого плеча! Не знаю, откуда в скелете, напрочь лишенном мышц, взялось столько силы? Вернее, знаю! Черная еретическая магия!
Скелет продолжал наступать, в отличие от меня, боли он не чувствовал. Эх! Давно, очень давно я не практиковался с булавой! Обленился, вдобавок, успел жирок отъесть на жертвенных харчах. Поститься всё-таки надо! В монастыре, на казенной-то каше, я быстрее оружием махал, особенно, когда представлял вместо головы манекена лицо отца-настоятеля.
Даже не помышляя о нападении, я начал пятиться назад, едва-едва успевая отбивать удары скелета. Проверить, помогла ли Джонатану моя молитва, времени не оставалось.
Скелет атаковал, не переставая, его удары нельзя было назвать сильными, но двигался мертвяк на удивление быстро. Отступая к стене, я напрочь забыл про алтарь, и, естественно, запнулся. Неудачно кувыркнувшись, я перелетел через камень, ударившись спиной о каменный пол. Думаю, если бы скелет мог испытывать хоть какие-то чувства, он бы сейчас взвыл от радости.
Я знал, что не успеваю, однако в отчаянии попытался перевернуться через голову и вскочить на ноги. Странно, но маневр мне удался. Поднявшись, я увидел мертвеца в трех шагах от себя. Скелет словно уперся в невидимую стену.
Удивленно моргнув, я осознал, что стою в тусклом свете волшебного алтаря. Неужели? Желая проверить свою теорию я сделал прыжок в сторону. Скелет моментально опомнился, ринувшись в бой. Я поспешил вернуться к алтарю. Скелет снова застыл.
Не мудрствуя лукаво, я положил свободную руку на алтарь, а затем, приблизившись на максимально возможное к скелету расстояние, замахнулся дубиной и сбил с костей мертвяка череп. Скелета как будто ослепил священный свет алтаря, он даже не дернулся. От удара череп отлетел в другой конец зала, оставшаяся груда костей бесформенной кучей осыпалась на пол.
Неожиданно я почувствовал, как резкая боль в плече прекратилась. Левая рука стала чувствовать себя даже лучше, чем правая. Удивившись, я посмотрел на алтарь, обнаружив, что он стал светиться ярче. Камень буквально источал целительную энергию на порядок сильнее моих молитв.
- Честь и слава! - отчаянный вопль Джонатан мигом напомнил мне, что бой ещё не окончен.
Обернувшись, я увидел раненного рыцаря и порубленного упыря. Мертвяк, уже успевший лишиться и правой руки, изловчился и зубами вцепился в воина. По счастью, монстр подавился стальной кольчугой.
- К алтарю, отступай к алтарю! - крикнул я.
Джонатан не услышал или не обратил внимания на мои слова.
- Честь и слава! - кричал он, безуспешно пытаясь сбросить упыря.
К сцепившимся врагами уже приближались зомби.
Зачерпнув энергию волшебных кристаллов, я сквозь тело пропустил её в ладони и сконцентрировал в руках шар света. Неожиданно алтарь озарился яркой вспышкой, и я почувствовал, как в мою молитву втекает ещё и его святая сила. Выбросив вперед руки, я швырнул стрелу света в упыря. Яркий свет охватил монстра. Пошатнувшись, упырь разжал зубы и упал на пол. Желтый свет в глазах мертвяка потух.
Отбросив зловонный труп, Джонатан двинулся на врагов.
- Назад, сын мой! Назад! - крикнул я.
- Никогда! - яростно завопил рыцарь. - Честь и слава!
"Господи! Дурак, что за дурак!?" - подумал я.
Зомби всё равно никуда не убегут, но временное отступление дало бы Джонатану короткую передышку и время на исцеление. Я подозревал, что алтарь окажется много эффективнее всех моих молитв.
К сожалению, в пылу сражения рыцарь совершенно не желал прислушиваться к голосу разума. Уверен, если парня не убьют в ближайшие несколько лет, на одного великого рыцаря в Великом Королевстве станет больше. Вот ещё бы сегодняшний день ему пережить.
С сожалением поглядев на алтарь, я сложил руки в молитвенном жесте.
Я успел произнести две молитвы, прежде чем шум боя стих. Опасливо открыв глаза, я увидел облокотившегося на меч Джонатана; зомби, по крайней мере, в собранном виде, нигде не наблюдалось. Зато в пяти шагах от рыцаря каменный пол усеяли высохшие конечности трупов: пальцы, локти, ноги, головы. Суммарно как раз набиралось на двух зомби. Ого! Недаром благородный Этельстан из всех знатных претендентов выделил незаконнорожденного отпрыска. Есть за что!
К сожалению, сейчас благородный рыцарь пребывал не в лучшем состоянии. Внезапно Джонатан пошатнулся и едва-едва устоял на ногах. Рыцарь опустил голову, из его рта вытекла желтая рвота. Трупный яд! Даже мертвый, упырь продолжал убивать.
Я поспешно подбежал к Джонатану. Выглядел он скверно. Правый бок и бедро исполосовали когти, вдобавок, упырь всё-таки сумел прогрызть кольчугу (Господи, из чего у него при жизни были зубы), оставив несколько рваных ран на груди. Проклятье! Джонатан снова пошатнулся.
- Умираю, - коротко сказал он, - с честью!
Я поспешно ухватил рыцаря, забросив его руку на своё плечо.
- Рано, сын мой. Умирать с честью дело достойное, но лучше вообще не умирать - сказал я, - ещё столько подвигов предстоит совершить.
Джонатан попытался равнодушно пожать плечами, но любое движение уже причиняло ему боль. Запал боя спал, и рыцарь почувствовал свои раны.
- К алтарю! - сказал я. - Нужно дойти до алтаря!
Джонатан, облокотившись на меня, неуверенно зашагал вперед. Трупный яд медленно, но верно забирал его жизнь. Путь в десяток шагов занял у нас почти вечность.
- Давай, сын мой, ещё немного! - попросил я.
Из последних сил Джонатан дошёл до алтаря.
- Давай, возложи руки на камень.
Чуть развернув рыцаря, я отпустил его и, как оказалось, совершил ошибку. Не устояв на ногах, Джонатан завалился вперед и своротил алтарь!
- Чтоб тебя! - ахнул я.
С оглушительным грохотом алтарь рухнул на пол и развалился на части. Удивительно, но свет не угас, а наоборот, стал только ярче. Джонатан задышал легче. Подойдя ближе, я увидел, что внутри алтарь полый. В образовавшейся нише лежала старинная деревянная икона. С холста на меня смотрел образ неизвестного святого, над головой которого вместо нимба сиял ослепительный белый камень. Я никогда прежде не видел ничего подобного. Или видел? Давным-давно, ещё совсем-совсем маленьким? Голод, холод, и... свет? Нет, не время вспоминать. Поспешно вынув икону, я взял руку Джонатана и прислонил её к камню.
Раны воина начали затягиваться прямо на глазах. Я, конечно, неоднократно слышал о чудесных исцелениях (в монастыре отец-настоятель все уши прожужжал), но никогда не видел доказательств. До сегодняшнего дня. С камнем не могла сравниться ни одна целительная молитва.
- Чудо! - воскликнул я.
Джонатан открыл глаза.
- Что случилось? - спросил он.
- Возрадуйся, сын мой, - сказал я, - Светлый Владыка не оставил без внимания деяния наши, даровав чудо!
Джонатан с необычайной легкостью для человека, которого только-только вытянули с того света, поднялся и благословенно посмотрел на икону.
- Бог Орел даровал мне жизнь для борьбы со злом! - торжественно произнес он. - Будучи более не связан старым обетом, я могу дать новый. Отныне и впредь, я буду истреблять врагов Светлого Владыки! Клянусь не только освободить княжество Белоголовское и покарать захвативших его великанов, но и до последнего вздоха убивать оживших мертвецов, а также демонов, троллей, чернокнижников...
- И ведьм! - подсказал я.
- И ведьм! - подтвердил рыцарь. - Клянусь, Светлый Владыка не пожалеет, что даровал мне сегодня спасение.
Опустившись на колено, рыцарь торжественно возложил ладони на рукоять меча и начал тихо молиться. Я засвидетельствовал произнесенные клятвы. Одним борцом со злом в Эадоре стало больше. Ещё сегодня утром я бы только посмеялся в кулак над непутевым дворянчиком в ржавой кольчуге, верхом на Абысдохле; но, следовало признать, Джонатан и вправду хорош в обращении с мечом. Ну, а доспехи - дело наживное. Главное, чтобы сей олух Божий не забывал время от времени просить оплату за свои подвиги.
Кстати об оплате, вернее, о трофеях. Я внимательно посмотрел на икону. Изображение святого мне ни о чём не говорило. Внимательно изучив холст, я заметил внизу истершуюся, но ещё вполне различимую надпись - "святой Амвросий". Странно... Кто это? Никогда о нём не слышал.
В монастыре достопочтимый отец-настоятель находил садистское удовольствие в выпытывании из послушников знаний о житии всех известных Эрмсу святых. Раз ошибешься, и дальше имена и подвиги блаженных старцев будешь учить, сидя на горохе. Бррр. Отец-настоятель питал ко мне особенно "теплые чувства" за то, что я постоянно дрался с другими послушниками, неоднократно проносил в монастырь бутыли с деревенским самогоном, а один раз и местную крестьянку. К сожалению, старикан быстро сообразил, что книги для меня будут еще хуже, чем прополка огорода, и едва не вогнал в гроб зубрежкой. Впрочем, хрыч нередко совмещал одно с другим, добавляя розгами. Так что всех святых нашего осколка я до сих пор знал наперечет, хоть ночью разбуди, без запинки отвечу (настоятель уже раз так делал, затем даже хвалил). Но ни про какого святого Амвросия мне слышать не доводилось. Кто это? Чем отличился? И какое имеет отношение к странному белому камню?
Ещё раз осмотрев потайное углубление алтаря, я нашёл обожженную глиняную табличку с надписями. Автор решил надолго сохранить свои письмена, не доверив их хрупкой бумаге. Возможно, он рассчитывал скрыть икону на годы, но восставшие мертвецы потревожили святую силу, и артефакт начал светиться. Между прочим, даже сейчас камень продолжал переливаться ярким белым светом. Может, в церкви есть ещё мертвяки?
Я опасливо посмотрел на лестницу, ведущую в церковный подвал. Уходя, придется проверить, что там, внизу. Ведь мертвецы появились именно оттуда.
- Не убирай оружие, сын мой, - сказал я Джонатану, - возможно, оно нам ещё понадобится.
Рыцарь кивнул.
- Клянусь честью, - торжественно произнес он, - мы покараем любое зло.
Я покачал головой. Похоже, после боя наш юный рыцарь уверовал в свою неуязвимость.
Воспользовавшись камнем в иконе, словно фонарем, я поднес табличку к свету.
Надпись гласила:
"О! Ты, читающий сии строки, верую, что ты - есть сила праведная, ибо не позволит душа святого Амвросия обрести власть над собой злому созданию. Знай, долгие годы я носил сей камень, и понял великую силу его, сотворенную по велению зла, но ставшую великим орудием света. Сила камня призвана оградить наш осколок от Хаоса. Душа, в нём живущая, помнит о своём предназначении и не уходит в Мир Мертвых. Великое Зло свершилось тысячелетия назад. Неназываемый Император заключил сделку с тварями Преисподней, не только поставив дверь в наш мир, но и даровав адским тварям ключ! Однажды слуги Хаоса добьются своего и, найдя ключ, откроют дверь! Только сей камень может спасти наш мир. Так сказала мне живущая внутри душа. Страдает она, запечатанная внутри, но готовится к битве. С прискорбием я говорю, что даже в ряды священников проникла скверна. Алчны и властолюбивы стали Отцы Церкви и, стремясь уничтожить еретиков-магов, не останавливаются ни перед чем. Король наш также впал в грех гордыни, возжелав вечной жизни. Посему повелел мне камень спрятать его. Я унес душу Света на север. Знай же, о человек, предназначение камня - защита смертных от Хаоса. Сим живет он, и ради того существует. Ежели ты хочешь использовать камень по своему усмотрению, то поступай, как знаешь, но помни, обладает он собственной волей, и если заставить его совершать дела неправедные, покинет душа святого Амвросия осколок. Если сие случится, знай, рано или поздно ничто не спасет Эрмс от поглощения Хаосом. Используй бережно и осторожно доставшуюся тебе силу, а ещё лучше - спрячь камень снова, ибо он сам знает, когда пробьет Час Битвы с ключом Хаоса".
Подписи автор не оставил. Тем не менее, читая строки, я как будто слышал мягкий тихий голос, показавшийся мне смутно знакомым. Или это наваждение? Кем же всё-таки был мой предшественник? И где я мог с ним встречаться?
Казалось, от ответа меня отделяет тонкая хрупкая стена. Далекое воспоминание из детства, которое я забыл.
Перед глазами промелькнули смутные образы - большой город, огромные богатства и дикая нищета, соседствующие бок о бок. Голод. Грязь. Голод. Уличные драки. Голод. Ножи убийц. Голод. Плачущая рыжая девочка. Голод. Верхнереченский монастырь. Кров. Пища. Безопасность. Друзья. Наставники.
- Святой отец? - участливо спросил Джонатан. - Всё в порядке?
Очевидно, я некоторое время простоял в задумчивости. Рыцарь указал на камень в центре иконы.
- Что это? - спросил он.
- Возрадуйся, сын мой, - сказал я, - неспроста Бог-Орел привел нас сюда. Найден целительный образ знаменитого святого!
Я не стал посвящать парня в содержание таблички. Разъяснять Джонатану тонкости политики - дело безнадежное. Рыцарю требуется лишь указать: кто здесь зло, кто добро и кого рубить. Говорить о том, что мой предшественник усомнился в святости Отцов Церкви вообще, и Первосвященника в частности, не следует. Слишком тонкое и деликатное дело. Грамота, предъявленная ведьмой старосте, наглядно свидетельствовала о происходивших в Великом Королевстве переменах. Ковен Магов чувствовал себя в столице, как у себя дома. Годы и болезни рано или поздно приберут короля Альберта, и что будет после его смерти - сложно предугадать.
Я задумался. Что делать с иконой и камнем? Принеси её в церковь, и обильные паломничества с щедрыми дарами мне обеспечены. Не сомневаюсь, камень исцелит любую хворь, но что дальше? Изолированное положение Чертовых Куличек даст какое-то время пожить в своё удовольствие, но затем слухи неизбежно просочатся в Великое Королевство. Тогда произойдет то, о чем предупреждал предшественник, камень захотят использовать все борющиеся за власть стороны. Я не питал никаких иллюзий о своих силах и способностях. С камнем или без, но отбиться от королевских слуг, магов Ковена, инквизиторов Первосвященника и всех прочих властолюбцев у меня не получится. Мой предшественник явно был священником посильнее меня, возможно, даже жрецом, и то не стал нарываться. Вдобавок, если верить его словам, в камне заключена душа некоего Амвросия, на которую возложена определенная задача. Конечно, много воды утекло с тех пор, и упомянутый "ключ Хаоса" уже вполне мог испариться, но всё-таки. Имею ли я право использовать артефакт по своему усмотрению? Видимо, нет.
Закрыв глаза, я прикоснулся к камню, решив прочувствовать его силу. Изнутри доносились легкие вибрации, похожие на биение сердца. Я чувствовал неспешный и ровный ритм, как будто внутри кто-то спал. Что ж, будить святого Амвросия мы не станем. Интересно, что за великая миссия на него возложена, и почему в табличке указано, что камень сотворен с помощью зла? Разве можно создать Свет, используя зло? Впрочем, как-то душа святого очутилась внутри камня. Добровольно? Вряд ли, церковные каноны бескомпромиссно гласили, что жизнь человека конечна, и каждой душе надлежит в отпущенный срок отправиться в Мир Мертвых. Извечное воплощение имеет лишь Светлый Владыка, остальным дарована лишь бессмертная душа. Любой, кто стремится к вечной жизни, то есть пытается превзойти самого Бога-Орла, является еретиком. Выходит, душу Амвросия насильно заключили в камень. Для чего? И почему он сопротивляется? Что за Великая Борьба? Что за ключ Хаоса? И откуда всё это узнал мой предшественник? Хорошие вопросы без хороших ответов.
Использовать камень в своих целях определенно не стоит. С другой стороны, оставлять его здесь тоже нельзя. Придется потом решить, что с ним делать. По-видимому, тоже спрятать, только в более надежное место.
Отложив решение, я сунул икону под ворот рясы. Камень начал неприятно жечь грудь, видимо, святой Амвросий не признал во мне истинного слугу Света. Я его не винил. По собственной дурости я совершил в жизни множество поступков, коими, прямо скажем, не стоило гордиться. Тем не менее, камень не причинял особой боли. Возможно, святой Амвросий всё же разглядел в моей душе что-то хорошее. Интересно, что?
- Нужно обследовать подземелье церкви, - сказал я, указав Джонатану на лестницу вниз, - здесь могут быть ещё мертвяки, к тому же, хорошо бы найти то, что их пробудило.
Кивнув, рыцарь отложил меч и попробовал поправить свою кольчугу. К сожалению, после когтей упыря доспех годился разве что на сито. Единственным его боевым достоинством стала хорошая вентиляция. В такой кольчуге благородный воин точно не вспотеет.
- Надеюсь, кузнецы смогут починить, - грустно произнес Джонатан, бросив безуспешные попытки.
Я покачал головой.
- Разве что на переплавку. Тебе нужен новый доспех, сын мой.
В безграничной тоске рыцарь поднял глаза к небу.
- Где же его взять? - спросил он.
- За убийство упыря староста обещал ведьме сто золотых, - произнес я - не вижу причин, по которой он не должен отдать деньги нам. Только нужно доказательства принести.
- Голову? - поинтересовался Джонатан.
- Ну, обычно, да, - подтвердил я.
Мы с омерзением уставились на продолжающую источать зловоние голову упыря. Добровольцев нести гадость в руках в нашей доблестной команде не нашлось.
- М-да, - хмыкнул я, - стоило мешок захватить.
Воин пожал плечами.
- Сделанного не воротишь, - сказал Джонатан, - не сомневаюсь, крестьяне поверят слову рыцаря, засвидетельствованного слугой Божьим. Не могут не поверить!
Что-то внутри меня подсказывало, что ещё как могут, однако расстраивать Джонатана я не стал. В крайнем случае, возьмем старосту за бороду и приволочем сюда! Пусть сам поглядит, чем нанесены раны, мечом или магией. Можно, конечно, сунуть ему в лицо икону. Камень Света послужит лучшим доказательством наших деяний, вот только рассказывать кому-либо про артефакт не следует. Если священник унес камень в такую даль, а затем спрятал, значит, его искали. Много лет прошло, но, кто знает, вдруг ищут до сих пор?
Оставив в покое останки поверженных мертвяков, мы с Джонатаном направились вниз. Каменная лестница вела глубоко под землю, протянувшись куда длиннее, чем можно было предположить.
- Ого! - присвистнул я.
Под церковью обнаружился настоящий склеп. От лестницы в темноту простирался длинный узкий коридор, с разрытыми по бокам нишами саркофагов. Последователи моего предшественника явно отличались большим трудолюбием. Увы, их работу кто-то испортил.
Я быстро пересчитал. Пять сломанных саркофагов. Всё сходится: упырь, два скелета и столько же зомби. Ровно пять.
Неожиданно в конце коридора мы разглядели тусклый огонек. Некромант увидел нас ровно в тот момент, как мы увидели его!
- А вы ещё кто такие? - раздался скрипучий голос.
По правде сказать, у нас для него имелся точно тот же вопрос. Я ожидал наткнуться на Глиронду, но вместо ведьмы мы повстречали совсем другого мага. Высокий, средних лет мужчина носил черную, расшитую красными узорами мантию. В руках он держал тонкий костяной посох, с набалдашником в виде черепа. На поясе колдуна висела толстая книга в черном переплете. Вряд ли молитвенник.
Несомненно, перед нами стоял некромант. Никто другой не решится ночевать в склепе. Наш же враг, судя по расстеленному в углу спальному мешку, провёл внутри достаточно времени. И ведь даже не замерз, паразит! Обошелся лишь одним зажженным факелом.
- Что вы здесь делаете? - спросил некромант, - как вы прошли мою нежить? Глиронда дала вам охранный амулет?
- Нет, - честно признались мы.
- Тогда возвращаюсь к своему вопросу, - произнес некромант, - кто вы и что вы здесь делаете?
Джонатан в нерешительности замер. Похоже, рыцарский кодекс требовал перед убиением еретика произнести напыщенную речь, но нелепость диалога помешала бастарду грамотно сформулировать обвинения. Убивать, когда на тебя не нападают, казалось Джонатану бесчестным. Ну и зря!
- А ты... ммм..., - я с трудом удержался от: "брат мой", - ожидаешь Глиронду?
- Разумеется, - ответил еретик, - ей уже давно следовало выбрать подходящее место для атаки!
- Для атаки?! - в один голос выдохнули мы с Джонатоном.
Некромант хитро улыбнулся.
- Ковену Магов нужны деньги, - произнес он, - война с Первосвященником и его прихвостнями неизбежна. Пока король здравствует, до открытого конфликта дело не дойдет, но монарх не вечен. А для войны нужны три вещи: деньги, деньги и..., да, хорошо бы ещё немного денег. Кристаллов купить нужно? Нужно! Чтобы рыцари не изрубили магов в рукопашную, необходимо собрать наемников? Разумеется, необходимо! Вот Ковен Магов и отправляет учеников странствовать по Эрмсу, выполнять задания и собирать деньги. К сожалению, крестьяне прижимисты! Истребление чужих монстров - дело утомительное и опасное, куда лучше вызвать своих!
Нам с Джонатаном понабилось некоторое время, чтобы переварить свежие новости.
- Так, значит, вы с Глирондой разбудили упыря и начали терроризировать деревню?
Некромант радостно кивнул, даже не попытавшись изобразить смущение.
- Совершенно верно. Так проще и выгоднее. Вчера вечером я подходил к деревне. Глиронда сказала, что ей удалось "раскрутить" старосту лишь на сотню золотых. Право слово, народ здесь непуганый. Сто золотых! Курам на смех! Глиронда должна была найти удобное для атаки место, чтобы я мог управлять нежитью, стоя за деревом или кустом, не выдавая себя.
- Так вы решили уничтожить деревню?
- Для чего? - удивился некромант, - если сейчас всех крестьян на корм мертвякам пустить, то больше полутысячи золотых с трупов всё равно не соберешь. А живых можно запугать до полусмерти. Сами последние гроши отдадут, а потом, годика через два, к ним можно будет наведаться снова!
Внезапно я понял, почему мы, особо не торопясь, пришли сюда раньше Глиронды. Ведьма тоже никуда не спешила, пытаясь найти для дружка-некроманта подходящее место для нападения на деревню.
- Значит, вы сговорились, - подвел итог я, - ты должен был отправить в атаку мертвецов. Глиронда - доблестно спалить их всех огненными шарами, а затем потребовать удвоения своего гонорара!
Некромант охотно закивал головой, радуясь, какие мы понятливые.
- Глиронда - хорошая актриса! - сказал он. - Можете плюнуть мне в лицо, если она не "разведет" деревенских не то что на двести - на пятьсот золотых!
- Пожалуй, мы так и сделаем, - согласился я.
В свете факела некромант, наконец, увидел моя рясу священника, а затем усмехнулся и погрозил мне пальчиком.
- Не балуйте, батюшка, - насмешливо произнес он, - сами знаете, как тяжело собрать с паствы деньги. Уж не на медяшках вы себе такое брюхо отъели!
Я с силой втянул живот.
- Золото нужно всем, - покровительственно сказал еретик, - треть гонорара мне, треть Глиронде, треть Ковену. Крестьянам - радость и избавление. Куда ни глянь, кругом счастье, и все довольны.
Некромант весело рассмеялся. Лицо Джонатана покраснело от гнева.
- Порождение зла! - рявкнул воин. - Клянусь честью, ты поплатишься за все свои злодеяния!
- Ууу тю-тю! Какие мы грозные! - сказал некромант. - Неужто перед моими холопскими глазами предстал благородный рыцарь?!
Мой товарищ воспринял издевательскую реплику колдуна, как обязанность представиться. В среде рыцарей всегда считалось почетным сообщить врагу, кто будет его убивать. Как будто неприятель, прибыв в Мир Мертвых, начнет рассказывать каждому встречному-поперечному духу, что за великий воитель убил его во имя добра и справедливости.
- Рыцарь Джонатан! - представился герой. - Сын благородного рода князей Белоголовских.
Некромант и бровью не повел.
- Скорее, отпрыск, - прокомментировал он, - где ваши сияющие латы, господин рыцарь?
Джонатан попытался испепелить еретика взглядом. Впрочем, на опытного колдуна не действовали и некоторые магические чары. Оставалось только ждать, когда отпрыск княжеского рода решит познакомить брюхо колдуна с доброй сталью.
- Честь и благородство, а не доспехи украшают настоящего рыцаря! - торжественно солгал Джонатан, в пылу разговора забыв, что барда, могущего записать, а впоследствии положить на стихи столь возвышенную фразу, в данном конкретном склепе не имеется. Впрочем, я никогда не сомневался, рыцарь остается рыцарем всегда, и на турнире, и на балу, и даже в отхожем месте. Это как болезнь.
Некромант раздраженно закатил глаза. Спор явно начал казаться ему бесперспективным.
- Ладно. С ним всё ясно, - сказал еретик, указав на Джонатана, - а что с Вами, батюшка?
- Со мной? - удивился я.
- Ну, да, - некромант пожал плечами, - благородного болвана проще убить, чем что-то ему доказать, но Вы, хоть и напялили рясу, кажетесь мне разумным человеком. Не хотите поработать на Ковен Магов?
Я посмотрел на некроманта, как на безумца.
- Ну, а что Вас смущает? - удивился колдун. - Теоретически в Ковен может вступить любой, кто хоть немного разбирается в магии. А ваши так называемые молитвы - не более чем заклинания Белой школы Волшебства. К тому же, Ковен Магов как раз подыскивает подходящего человека, который мог бы внедриться в ряды церкви. Вы, батюшка, как раз подходите. К тому же я и так поиздержался, потратив на поддержание призванной нежити много волшебных кристаллов, и мне придется потратить ещё, чтобы упокоить этого, так сказать, рыцаря. Вы ведь убили всех моих мертвяков?
- Да, - подтвердил я.
- Надо же. Поразительно, право слово, - некромант удивленно осмотрел порванную кольчугу Джонатана, на которой ещё сохранили пятна свежей крови, - даже царапины не осталось. Должно быть, вы, батюшка, неплохо освоили целебные чары. Это хорошо! Всегда уважал могущественных коллег. А вот то, что мне теперь придется из трупа рыцаря поднимать нового упыря - это плохо! Куча кристаллов в мусор. Ну, да ничего не попишешь. Глиронда готовит крестьянам веселое представление, я не имею право её подвести.
Некромант опустил руку в сумку на поясе, тоскливо перебрав пальцами оставшиеся кристаллы.
- Фигово! - честно признался он, - едва-едва хватает. Ну, так что, святой отец? Принимаете моё предложение? Так уж быть, я и Глиронда поделимся с вами гонораром, а Ковен Магов за ценные сведения заплатит в десятки раз больше.
- Пусты слова твои, порождение тьмы! - громко сказал Джонатан. - Не купишь ты святого отца Феофана ни презренным златом, ни камнями драгоценными, ни любовью нечестивых женщин; ибо с презрением смотрит слуга Божий на блага земные. Накапливает он богатства Божественные в душе своей!
Мне только и оставалось, что поддакнуть. Даже если алчная мыслишка в голове и промелькнула, озвучить её мне не суждено. Просто потому, что не мог я взять и растоптать в грязь веру Джонатана в добро. Так нельзя. Даже если я сам временами и не соответствую идеалу "слуги Божьего" - это не повод разрушать предательством веру других. Золото, драгоценности и нечестивые красавицы - дело, конечно, хорошее. Точнее, дурное, но приятное, однако что-то же отличает нас от животных! И если Светлого Владыки в мире и нет (прости, Боже за мысли крамольные), значит, Его следует придумать, хотя бы ради таких, как Джонатан, верующих в Свет. Хоть кто-то же в этом поганом мире должен рисковать своей шеей ради других?!
Поудобнее ухватив меч, рыцарь двинулся на колдуна.
- Прискорбно, прискорбно, - покачал головой еретик, - ну, да что с вами делать?
Улыбнувшись, колдун вскинул руки и произнес короткое заклинание. Неожиданно над головой Джонатана образовалась светящаяся белая сетка, здорово напоминающая обычную паучью паутину, только в десятки раз больше обычной.
- Осторожно! - крикнул я.
Увы, Джонатан уже попался. Подняв голову, рыцарь заметил опасность, но отстраниться не успел, да и некуда ему было деться. Паутина бесшумно развернулась, а затем упала на Джонатана. Воин быстро взмахнул мечом, попытавшись разрубить неожиданное препятствие. Волшебные нити широко растянулись, но не порвались. Клинок глубоко увяз в липкой субстанции. Спустя мгновенье запутался и сам Джонатан. Паутина прилипла к его ногам, мешая идти. Не устояв, рыцарь упал на землю.
- Черная магия! - констатировал очевидное Джонатан. - Помогите, святой отец!
Я удивленно моргнул, не понимая, что тут можно сделать? Исцеление воину не требовалось, физического вреда паутина не нанесла, стрелы света здесь тоже не помогут, экзорцизм и подавно, а больше я ничего и не умел.
Можно попытаться перескочить рыцаря, увернувшись от цепкой паутины и попробовать схватиться с колдуном своими силами. Я даже двинулся вперед, но в последний момент сдержал себя, вспомнив один из немногих полезных советов, данных отцом-настоятелем. "Если окажетесь на войне, всегда стойте позади воинов, не боясь клейма трусов, - противный до боли голос старого хрыча через годы отозвался в моей голове, - худшее, что вы можете сделать - это броситься в бой, очертя голову. И врага не убьете, и сами поляжете, и товарищей своих не спасете. К тому же самому убивать не следует, лучше грехи другому отмолить!".
Отбросив меч, Джонатан постарался разорвать паутину руками, но вместо этого запутался окончательно. Издевательски хмыкнув, некромант отшвырнул факел, а затем развернулся и побежал по коридору.
- Что он делает? - удивился я.
- Убегает! - крикнул Джонатан.
Я покачал головой. Сомневаюсь, что в склепе кто-то прорыл черный ход. К тому же, чтобы спасти Глиронду, некромант не мог уйти, не убив нас.
Неожиданно в темноте коридора засиял слабый огонек.
- Ложись! - заорал я.
Исполнив собственную команду, я упал на землю, обхватив голову руками. Как раз вовремя. Волна огненного шара прошла по узкому тоннелю, опалив нас с Джонатаном. По счастью, волшебный огонь не обжигал, как настоящий. Точнее, не обжигал меня, сказывалось выработанное за годы обучения сопротивление магии. Джонатану пришлось гораздо хуже. По счастью, рыцарь успел закрыть глаза ладонями. Огонь лишь опалил его волосы, лицо и руки.
Не медля, я прикоснулся камнем к спине рыцаря. Силы для произнесения собственных молитв у меня ещё имелись, но какой смысл? Камень отреагировал мгновенно, волна целительной силы проникла в тело, сначала сняв боль, а затем убрав ожоги. Лицо рыцаря вновь засветилось здоровым румянцем. Разве что волосы не отросли.
Любая магия имеет недостаток - ограниченность во времени. Для Джонатана этот недостаток стал спасением. Завершив своё действие, паутина колдуна растаяла в воздухе. Рыцарь быстро поднялся на ноги, не забыв поднять с земли меч.
- Клянусь честью, некромант! - крикнул он. - Возмездие уже идет к тебе!
Издав свой любимый боевой клич: "Честь и слава!" Джонатан бросился вперед. Я решил не отставать. Помощь камня рыцарю ещё понадобится.
Коридор вывел нас в маленькую (не более шести шагов) комнату. В её центре расположился огромный каменный саркофаг. На массивной плите взмахнул крыльями священный Бог-Орёл. Издревле за подобными символами хоронили жрецов. Так вот, значит, где нашёл свой последний приют мой предшественник. Я заметил, что на рисунке орёл изображен сидящим на высоком постаменте. Столп веры! Мой предшественник заслужил один из самых почетных титулов церковной иерархии! Носитель столь высокого звания имел право толковать по своему усмотрению любые религиозные тексты. И такой человек решил укрыть от Первосвященника святой камень, сбежав в Чертовы Кулички!? Невероятно!
Когда некромант увидел нас целыми и невредимыми, издевательская улыбка, наконец, спала с его лица.
Пощелкав языком, колдун уважительно на меня посмотрел.
- Впечатляет! - сказал он. - Действительно впечатляет. Впервые вижу, чтобы кому-то удавалось лечить с той же скоростью, что другие калечат. Уважаю! Вы хороший маг, святой отец! Жаль только, что зарываете свой талант в землю. Могли бы и архимагом стать.
Я не стал разочаровывать колдуна объяснением. Пусть уверует в силу истинной веры!
- Сдавайся, колдун! - потребовал Джонатан.
Некромант одарил рыцаря насмешливым взглядом.
- А что тогда? - спросил он. - Пощадите?
- Нет! - отрезал Джонатан. - Душа твоя слишком погрязла во тьме.
- Тогда какой смысл сдаваться? - поинтересовался некромант.
Не найдя, что ответить, Джонатан вопросительно посмотрел на меня.
- Сможешь перед смертью покаяться в грехах! - сказал я, не особенно, впрочем, надеясь, что еретик согласится.
- О! Верно, - благодарственно кивнул рыцарь, - клянусь честью, тебе представляется последняя возможность спасти, уж коли не тело, то свою душу! Раскайся в собственных преступлениях и исповедуйся пред святым отцом, и мы даруем тебе легкую смерть.
- Через костер? - уточнил некромант.
Джонатан подарил мне ещё один вопросительный взгляд.
- Ну, положено, конечно, через костер, - согласился я, - огонь очищает душу, но мы не убежденные консерваторы. Сделаем исключение. Уверен, меч благородного рыцаря очистит душу не хуже костра.
Некромант почесал в затылке.
- Пожалуй, мы не будем экспериментировать, - сказал он.
Отбросив посох, колдун снял с пояса черную книгу. Между её пожелтевших страниц, словно закладка, лежал свиток. Именно к нему и потянулся колдун. Свернутый листок венчала большая красная печать - волчья пасть с двумя неестественно длинными клыками.
- Предлагаю договориться, - сказал он, любовно погладив свиток.
- Клянусь честью! - произнес Джонатан. - Ты издеваешься над нами, колдун. Твои лживые речи не заставят нас свернуть с истинного пути!
Некромант покачал головой.
- Это очень дорогое, пока ещё неподвластное мне заклинание, - сказал он, дотронувшись пальцами до печати, - право слово, маленькая паршивая деревенька не стоит таких затрат. К тому же, в Ковене Магов мне голову оторвут, когда узнают, что я израсходовал редчайший свиток на такого, с позволения сказать, рыцаря!
Еретик презрительно посмотрел на Джонатана.
- С тем, что у меня в руках, - колдун потряс свиток, - можно уничтожить небольшую армию. Ну, так что, попробуем договориться?
Рыцарь презрительно фыркнул и поднял меч, я поспешно положил руку ему на плечо.
- Обожди, сын мой.
- Но, святой отец!
- Молчи! - оборвал я. - Что ты предлагаешь, колдун?
Джонатан недоуменно на меня уставился. Огромную источаемую свитком негативную энергию я буквально почувствовал кожей. Не знаю, как человек из плоти и крови мог спокойно держать при себе такую вещь. Спокойная уверенность колдуна только подкрепляла мои догадки. Разумеется, отпускать еретика мне не хотелось, но прочувствовать на себе магию черного свитка хотелось ещё меньше. Ничего, потом придумаю, что соврать Джонатану. Например, скажу, что в последний момент разглядел в душе колдуна свет и решил даровать ему последний шанс. К тому же, ещё может представиться случай - ударить некроманта в спину, чтобы не успел применить заклинание свитка. Нечестно, конечно. Ну, да отмолим!
- Так что ты хочешь? - спросил я.
- Всё просто, - ответил некромант, - расстанемся миром. Вы меня не видели, я вас не видел. Разворачивайтесь и идите обратно в деревню, только поклянитесь не трогать Глиронду. Можете даже забрать деньги, что посулил моей коллеге староста деревни. Уверен, крестьяне, узнав о победе над нежитью, начнут носить вас на руках, а мы с Глирондой спокойно уйдем. Идет?
Я едва заметно кивнул. Колдун улыбнулся и сделал неуверенный шаг вперед, протянув руку для рукопожатия.
- Приятно всё же встретить разумного человека, - произнес он.
Я уже мысленно прикинул, как лучше всего выхватить булаву и ударить некроманта, одновременно зажав его пальцы своей правой рукой, лишив возможности колдовать, когда всё разом испортил Джонатан!
- Клянусь честью! - закричал он. - О чем вы думаете, святой отец!? Отпустить мерзавца, дабы он продолжил творить зло в другой деревне! Никогда! Защищайся, колдун!
- Проклятье! - вскричал то ли я, то ли некромант.
Замахнувшись мечом, Джонатан бросился в атаку. Колдун мигом отпрыгнул к стене и развернул свиток. С листа бумаги послышался трескучий хрипловатый голос неизвестного мага.
Мы в удивлении замерли. Ничего не произошло! Ни шума, ни взрыва, ничего смертоносного и разрушительного. Колдун победно улыбнулся и скрестил руки на груди. Он что, с ума сошёл от страха? И тут я ощутил на груди жжение камня. Артефакт почувствовал зло.
Неожиданно каменный саркофаг зашевелился. В следующий момент огромная неподъемная плита отлетела в сторону, словно деревянная щепка. Джонатан едва-едва успел уклониться. В поднявшейся над гробом туче пыли мы увидели яркие кроваво-красные глаза, в которых прочли свой смертный приговор!
Вампир изящно взмахнул длинными кожистыми крыльями и медленно опустился на каменный пол сзади Джонатана. К чести рыцаря, тот не растерялся и, быстро развернувшись на пятке, что есть силы вонзил меч в хрупкое тело монстра. Лезвие прошло насквозь, выйдя из спины почти на пол-локтя. Вампир даже не вскрикнул. Ухватившись когтями за меч, монстр резко дернул его на себя. Джонатан отчаянно вцепился в рукоять, не забыв провернуть клинок. Из тела вампира вместо крови потекла странная молочно-белая жидкость. Не обращая внимания, мертвец продолжал вонзать клинок в самого себя всё глубже, пока рукоять не уткнулась ему в грудь.
- Беги! - отчаянно закричал я.
Джонатан не послушался, упрямо держась за меч. Ещё никогда рыцарю не попадался противник, которого нельзя убить, пронзив насквозь сердце!
Хищно улыбнувшись, мертвец схватил Джонатана за плечи и, притянув к себе, вонзил зубы в шею рыцаря! Алая кровь брызнула фонтаном. Воин отчаянно захрипел, выпустив рукоять меча.
Легким взмахом руки вампир отшвырнул тело мертвого рыцаря к стене. Обнажив окровавленные клыки, монстр ленивым движением выдернул большой двуручный меч из своего тела. Его рана начала затягиваться.
- Зря вы не приняли моё предложение, святой отец, - улыбнулся некромант.
Закричав от ужаса, я развернулся и бросился наутек. Бесполезно! Вампир догнал меня в два шага, вернее, в два взмаха крыльями.
Легкий удар, больше напоминающий шлепок, и я кубарем, словно мешок с крупой, отлетел к стене. Некромант издевательски расхохотался. От страха я даже не почувствовал боли.
Вампир никуда не торопился. Словно играя, он схватил меня за шею и медленно поднял одной рукой. Кажется, он примеривался, куда лучше вонзить зубы. Я понял, мой последний шанс - белый камень. Не знаю, возможно, душа святого ничего не сможет противопоставить вампиру - высшей ступени боевой нежити, но другой надежды нет.
Последним волевым усилием я ухватился руками за рясу и попытался разорвать её. Вампир, обнажив клыки в дьявольской улыбке, с интересом наблюдал за моими действиями. Похоже, легенды не лгали, кровопийцы, в отличие от остальной нежити, обладают собственным разумом. Отчаяние придало мне сил. Ткань затрещала, а затем резко порвалась. Не мешкая, я сунул руку под рясу и выхватил икону.
"Ну! Светлый Владыка, помоги! Хоть один раз!", - подумал я.
Замахнувшись, я ударил вампира иконой по голове. Хрупкая деревянная рама треснула, и камень вывалился из своего паза. Белый огонь артефакта пересекся с красным светом мертвых глаз.
Вампир отчаянно и очень по-человечески закричал! Монстр всё же мог чувствовать боль. Мягкий белый свет причинил мертвяку больше вреда, чем клинок закаленной стали. Вампира объяло белое пламя, но монстр не собирался сдаваться. Упав на колени, мертвец огромным усилием отдернул камень от себя. Живучая тварь!
Закрыв глаза, я попытался вспомнить молитву экзорцизма. Помню, отец-настоятель долго бился над тем, чтобы все послушники её запомнили. Как я ненавидел его тогда, а сейчас себя. Слова буквально вертелись на языке, но никак не складывались во фразу.
Радостный вопль освободившегося мертвяка потряс стены склепа.
"Всё равно, не успею убежать", - подумал я.
Вампир обратил на меня полный торжествующей ненависти взгляд. Лучше бы он этого делал. В растерянности мой страх загнал душу не в пятки, а в голову. Молитва экорцизма сложилась в единое целое!
Не мешкая, я направился руки на вампира и прочитал заклинание. Не ошибся!
По всему склепу раздалось громкое "ОМ!", а затем "АЛЛИЛУЙЯ!". Крылья и тело монстра задымились. Вампир отчаянно закричал, но не упокоился.
К счастью, предоставленной передышки мне хватило, прыгнув вперед, я поднял с пола артефакт и сунул его в клыкастую морду. Потрясенный экорцизмом вампир не успел увернуться. В одно мгновенье камень выжег мертвецу красные глаза.
Последний раз брыкнувшись, вампир затих, но камень не успокоился, объяв всё тело монстра белым светом.
Оставив артефакт уничтожать само упоминание о зле, я направился к некроманту. Против живого еретика артефакт не будет столь эффективен, но я не сомневался, что смогу отомстить за смерть Джонатана сам.
Еретик выглядел заметно потрясенным.
- Невероятно! - ахнул он, так и не поняв, что произошло. - Ковен Магов ещё никогда не встречался со столь мощным проявлением белой магии. Что и как ты сделал? Усовершенствовал заклинание экзорцизма? Каким образом? И почему ты сразу его не применил? Оно требует много времени на подготовку?
- Защищайся, - коротко сказал я.
Колдун благосклонно кивнул.
- Пусть так, - произнес он, - я успел соскучиться по настоящим магическим поединкам! Не ожидал встретить в среде священников достойного соперника, но так даже интереснее. Начнем же, и да восторжествует лучший из нас! Во имя магии!
Перескочив через раскрытый гроб, я выхватил булаву и угостил колдуна своим любимым бесчестным приемом. Глаза некроманта вылезли из орбит. Так обычно и бывает, когда тебя что есть дури бьют булавой между ног. Даже через латный доспех очень хорошо чувствуется, что уж говорить о мантии.
Похоже, мое предложение заменить сложный и красивый магический поединок примитивной рукопашной дракой встретило у колдуна определенное недопонимание. Ухватившись за причинное место, еретик робко попытался возразить, но я ловко двинул ему свободной рукой в челюсть. Если колдун и хотел произнести заклинание, его задумка сорвалась. С вывихнутой челюстью колдовать трудно. Не зря я всё-таки проводил много времени в тренировочном дворе монастыря, потрудившись поставить удар с обеих рук.
Обмякнув, некромант медленно сполз по стене на пол. Я покрепче ухватил булаву двумя руками и занес оружие над головой.
- Исповедаться два раза предлагать не буду! - пояснил я.
Некромант успел удивленно моргнуть, прежде чем я размозжил ему голову.
- Светлый Владыка тебя простит, - сказал я, - ну, и меня заодно.
Только сейчас я почувствовал, насколько устал. Проповедовать во славу Божью определенно легче и безопасней. Бессильно отшвырнув булаву, я опустился на колени перед Джонатаном.
Труп уже начал остывать. Проклятье!
Я вспомнил про камень. Увы, поднятие мертвых считалось умением некромантов. Но, по словам отца-настоятеля, молитвы самых праведных и могущественных жрецов могли убедить Светлого Владыку нарушить естественный ход вещей и возвратить душу из Мира Мертвых. Я, разумеется, таковым не являюсь, но Святой Амвросий! Камень уже не раз и не два доказывал своё могущество.
От вампира осталась лишь маленькая кучка пепла. Брезгливо разметав её, я поднял камень и положил его на грудь Джонатана. Тело рыцаря объял белый свет. Я затаил дыхание. Рана на шее воина затянулась на глазах, но.... Дышать рыцарь не начал. Так всегда происходит, когда священники пытаются исцелять уже мертвых. Душа в тело не вернулась.
Сев на колени, я утер рукавом проступившие слезы. Молиться не хотелось, да и не стоило. Джонатан умер с честью и славой, как и подобает истинному рыцарю. Его без всяких молитв и отпеваний примет Светлый Владыка.
Благородный, безмерно храбрый, самонадеянный дурак! Мы были знакомы всего один день, но я успел к нему привязаться.
И на кого ты нас - грешных, покинул? Кто, кроме тебя, спасет невинных от демонов и мертвецов? Кто сразит в бою циклопов и гигантов, вернув земли и честь роду Белоголовских? Почему бездельники и охальники, вроде меня, остаются жить, а такие, как ты, умирают? Почему?! Неужели Эадор терпит лишь хитрецов и приспособленцев, убивая наивных, честных и бескорыстных? Нежели так было всегда? Или в какой-то момент мы нарушили Божественный План и сбились с пути?
Где наш Создатель? Почему он создал мир таким? Кто мы для него? Фишки на доске, и он играет нами, чтобы поразвлечь себя и других?
Неожиданно камень засветился ярче и слегка завибрировал. Как будто он хотел что-то сказать. Удивившись, я возложил руку на гладкую поверхность артефакта. Меня встряхнула резкая волна мощной силы. Немного испугавшись, я закрыл глаза и внезапно увидел внутренним взором человеческий образ. Маленький седой старик с необычайно мудрым и добрым лицом. Губы его шевелились.
"Кто ты?" - мысленно спросил я.
Старик добродушно усмехнулся и покачал головой. Мол, и сам уже должен догадаться.
"Амвросий?"
Старик не ответил, ограничившись легким кивком. Амвросий заговорил. Сперва я ничего не слышал, но, затем, сосредоточившись, разобрал легкий шепот. Поначалу слова старика показались мне обычной молитвой - прославлением Господа, но затем я осознал, что старик призывал в мир живых душу человека.
"Молитва воскрешения!" - догадался я.
Старик указал на меня пальцем.
"Я? Ты предлагаешь воскресить мне?".
Святой кивнул и начал снова произносить молитву. Я прислушался и начал повторять. Амвросий покачал головой, прервав меня. Вытянув руки, Амвросий изобразил старинный жест возложения ладоней на больного. Я кивнул и, не открывая глаз, повторил его действия, дотронувшись до груди Джонатана.
Старик продолжил тихо шептать. Очевидно, речь давалась ему с трудом. Я громко повторял слова вслед за ним. Вокруг меня закрутились вихри магических энергий. Я почувствовал, как в моей поясной сумке разрядились все кристаллы. Какое сильное волшебство! Неудивительно, что тайной воскрешения владеют лишь самые могущественные жрицы. Мне же едва-едва хватало сил. Сердце бешено забилось, решив выпрыгнуть из груди. Из носа потекла кровь. Заметив трудность, Амвросий протянул мне руку, и я почувствовал, как из волшебного камня в моё тело вливается мощный поток энергии. Боль мигом отступила, и мы продолжили молитву.
На какой-то миг весь мой разум, всё моё тело охватил бесконечно совершенный, а потому непереносимый смертным поток белого света. В последний момент я успел разглядеть контур старческой фигуры.
"ВРЕМЯ МОЕЙ БИТВЫ ЕЩЁ НЕ ПРИШЛО! - тихий шепот сменился сильным громовым голосом, - Я НЕ МОГУ ТРАТИТЬ СИЛЫ! СПРЯЧЬ МЕНЯ ОТ ГЛАЗ СМЕРТНЫХ!".
Я не успел ответить....
- Святой отец? - послышался хорошо знакомый голос. - Вы живы?
Разлепив тяжелые веки, я открыл глаза и увидел Джонатана. Бледного, помятого, но живого. В руках воин держал потухший белый камень. Похоже, святому Амвросию требовался отдых.
- Всё в порядке, сын мой! - сказал я. - Как ты себя чувствуешь?
- Превосходно, - заверил меня рыцарь.
Если так выглядит "превосходно", то не хотел бы я увидеть "хуже некуда". Впрочем, мое собственное состояние тоже оставляло желать сильно лучшего.
- Встать сможешь? - спросил я.
Джонатан кивнул, и, опираясь на стену, с трудом поднялся. Колени рыцаря дрожали, но он держался.
- Отлично, - обрадовался я, - а сможешь ли ты, сын мой, помочь встать бедному священнослужителю?
Джонатан с сомнением посмотрел на весьма нелегкую тушу "слуги Божьего", но затем, вспомнив, что он всё-таки рыцарь без страха и упрека, подал руку, однако я уже передумал, решив не рисковать. Ещё не хватало мне его тащить на своем горбу.
- Что произошло? - спросил Джонатан, когда я соизволил-таки привести себя в вертикальное положение. - Помню лишь красные глаза вампира и... Его клыки!
Рыцарь болезненно поежился, вспомнив пережитый ужас.
- Возрадуйся, сын мой, - сказал я, - Светлый Владыка вновь пришел нам на помощь. Когда подлый некромант решился поднять из мощей праведника вампира, Бог-Орел не стерпел святотатства и послал своего слугу!
- Слугу? - удивился рыцарь.
Я кивнул, решив не рассказывать Джонатану про чудеса камня. Просьбу-приказ святого Амвросия следовало исполнить. В честности и порядочности рыцаря я не сомневался, в отличие от его умения держать язык за зубами.
- Как есть, говорю тебе, сын мой. Высокий воин, сотканный из солнечного света. Его лицо выражало добродетель. Рука с огненным мечом поднялась в решимости покарать зло, а длинные белые крылья...
- Крылья? - удивленно моргнул Джонатан, - у посланника Светлого Владыки были крылья?
- Истинно так, - охотно подтвердил я, - из перьев белых птиц, что щебечут в саду Творца!
Джонатан восхищенно затаил дыхание. Я охотно поддал жару. Врать, так уж врать!
- Боюсь, мне не хватит слов языка смертных, чтобы описать то сказочное совершенство, что предстало перед моими глазами. Одним взмахом своего великого меча он сжег вампира! Свет восторжествовал над Тьмой! Я взял на себя смелость, сын мой, перед ним подтвердить твой обет служения.
Рыцарь лишь отмахнулся.
- Поразительно! Никогда не слышал о подобных существах!
- Я тоже. Он назвал себя ангелом.
- Ан-гел, - по словам повторил Джонатан, - Божественное название.
- Угу! Ладно, сын мой, давай-ка собираться.
Джонатан охотно кивнул, а затем осекся.
- А как же некромант?
- О! Верно, спасибо, сын мой.
Развернувшись, я подошел к бездыханному телу некроманта.
- Прости, о, Светлый Владыка, невинное мародерство наше!
Порешив свой долг покаяния свершенным, я сел на колени и быстро обшарил некроманта. Восемь десятков золотых монет и два крупных рубина пришлись как нельзя кстати. Посох тоже можно продать. Есть в нём магическая сила или нет, какой-нибудь простак, желающий стать чародеем, купит. Младшему сыну какого-нибудь купчишки-полурослика вполне можно сбагрить. Магов среди их расы отродясь хороших не водилось, а любопытство низкорослые людишки впитывали с молоком матери. А вот с волшебной книгой рисковать не стоит. Призвав стрелы света, я быстро сжег собрание черных знаний. Для борьбы с ересью средства лучше, чем огонь, ещё никто не придумал.
Завершив обыск, я оторвал от мантии еретика черный капюшон. Будет что предъявить старосте. Пусть посмотрит, морда упитанная, что выходит, когда с ведьмами якшаться начинаешь. Да и сто золотых, что он за упыря посулил, на дороге не валяются.
Джонатан удивленно наблюдал за моими действиями.
- Не переживай, сын мой, грех отмолим! - сказал я. - А золото бросать не стоит, оно ещё добрым людям, то бишь нам с тобой пригодится.
Рыцарь выразительно посмотрел на окровавленную булаву.
- Так это вы его убили, святой отец? - спросил он. - Неужто обагрили руки кровью?
- Пришлось, сын мой, - сказал я, - честно скажу, три раза предлагал еретику исповедаться. Ни в какую! А как некромант ангела узрел, так начал речи Богохульные изрыгать. Не стал посланник Светлого Владыки его трогать, сразил вампира и поспешил тебя из Мира Мертвых возвращать. Пришлось мне взять на себя труд! Да и не убийство сие было, а избавление! Все мы - дети Владыки Светлого, а, значит, искра добра в душе некромант теплилась. Теперь она на свободе!
Рыцарь кивнул, а затем задал последний вопрос.
- А как некроманту удалось призвать вампира из груды костей? Я думал, что кровососами становятся, будучи живыми, от укуса!
Джонатан боязливо потер шею.
- Подумай, о чем говоришь, сын мой! - строго сказал я. - Свет уже несколько раз даровал нам чудесное спасение, а ты, будучи под его благословением, опасаешься темной скверны. А насчет вампира - ничего не могу сказать! Чернокнижие поганое на разное зло способно. Добрым людям надлежит его истреблять, а не разбираться.
- Тоже верно, - согласился Джонатан.
Обратно до деревни мы добрались голодные, уставшие, но счастливые. Победно сунув в рыло старосте оторванный капюшон, я разразился долгой и убедительной проповедью. Помятый Джонатан охотно поддакивал в особо душещипательных местах. Короткий рассказ рыцаря о нашем походе, кажется, произвел на селян даже большее впечатления, чем мои разглагольствования. Наконец, староста сдался и отсчитал нам с Джонатаном сто золотых, а затем, подумав, добавил ещё тридцать на "нужды святой церкви", чтобы я, наконец, соизволил заткнуться.
Все бросились искать Глиронду, но проклятая ведьма как сквозь землю провалилась. Я немедленно предложил крестьянам окропить святой водой всю деревню, дабы выгнать из каждого двора её богомерзкий дух, устроить по такому поводу большой церковный ход и неистово молиться целую неделю. Народ предпочел "расплатиться за греховное знакомство" пожертвованиями. Не в пример вчерашнего утра, с паствы удалось собрать почти двадцать золотых монет, вдвое больше серебра и несчетное число медяшек.
Весь полученный со старосты и паствы доход я по-братски разделил с Джонатаном. Рыцарь, вдохновившись щедростью крестьян, даже заявил о намерении пожертвовать свою долю в пользу церкви. К счастью, я сумел его отговорить, объяснив, что вера в Светлого Владыку - вещь бесценная, а потому бесплатная, а вот хороший доспех - удовольствие не из дешевых. После долгих уговоров Джонатан внял голосу разума, согласившись взять деньги. Золота для него мне было не жалко. Ну... точнее почти не жалко. Парень действительно хорош, и в будущем имеет все шансы стать настоящим героем, правда, если научится думать! Или найдет того, кто будет соображать вместо него.
Одухотворенный успехом рыцарь наотрез отказался выпить вечерком доброго вина (трактирщик на радостях выкатил бочонок). Воин, в благодарение за успешный бой, всю ночь решил молиться в церкви. Мне волей-неволей пришлось последовать его примеру. Не хотелось расстраивать парня. Пока вся деревня радостно отмечала избавление от упыря, мы с Джонатаном полночи простояли на коленях. Рыцарь усиленно молился, я честно попробовал подремать, но в столь неудобной позе не получилось.
Наутро всё тело ломило так, что я поневоле позавидовал упырю. Мертвецы ничего не чувствуют, в том числе и боль. Мне, казалось, что злиться на дурака-рыцаря я буду ещё неделю, но когда Джонатан объявил, что собирается дальше в путь, искренне огорчился. Никогда бы не подумал, что могу так привязаться к настолько непохожему на меня человеку.
Взобравшись на Абысдохлу, Джонатан долго уговаривал меня отправиться в странствие вместе с ним и едва-едва не уговорил. Тяжело расставаться с друзьями, а в том, что мы ими стали, я не сомневался. К тому же, в любом человеке время от времени просыпаются мечты о приключениях. К несчастью, о путешествиях хорошо мечтать, сидя в кресле у огня, попивая вино и вдыхая ароматы курений. Воспоминания о ночевках на промерзлой земле, умывании и даже (брррр!) мытье в ледяных реках отбили у меня охоту к приключениям.
Сославшись на то, что не могу оставить церковь и непутевую паству, я сердечно попрощался с Джонатаном, пожелав ему стать практичнее и рассудительнее. Рыцарь, конечно, пообещал. Однако, наблюдая за удаляющейся в лес фигурой, я не мог отделаться от чувства беспокойства. Пропадет парень! Пропадет! Не от меча или когтей монстра, а от слова лживого, кинжала в спину или яда в кружке. На горбу таких вот доверчивых простаков ловкие дельцы в сокровищницы въезжают, а потом избавляются от наивных без тени сомнений. Когда рыцарь скрылся за деревьями, я не смог удержаться от мысли, что предал его.
Подавив в себе навалившуюся печаль и утешившись тем, что всё в руках Божьих, я вернулся к воспитательной работе с паствой. Собирать всех девиц чревато. Во-первых, я мог не управиться. Во-вторых, кучно собранное женское племя представляло собой грозную силу, способную "заорать" любую толпу мужиков, даже если те превосходят их количеством. Посему я решил вылавливать греховодниц по отдельности. Первой подвернулась Любавушка.
- Ты ни в чем не хочешь покаяться, дочь моя?! - спросил я, затащив упирающуюся девушку в церковь.
- Опять вы по напраслину возводите, батюшка? - удивилась Любавушка, - давайте потом поговорим, мне к свадьбе готовиться надо.
Я подленько рассмеялся.
- Готовиться? Это как же готовиться, а? Наверняка кровь голубиную в мешочек собирать, чтобы мужу поутру красную простынь показать! Не так ли?
Любавушка побледнела.
- Да как же можно-то? - произнесла она, - я честь свою девичью блюду!
- Вот именно, что - блюдешь! Почему слезы супротив упыря не помогли, а?! Кайся, быстро!
Девушка побледнела ещё сильнее.
- Не ведаю!
- Ах, не ведаешь! Вот посмотри!
Я нагло положил девушке руку на голову и повернул лицом к образам!
- В доме Божьем, перед очами святых тогда лгала и сейчас лжешь!
Губы Любавушки задрожала.
- Ну, почем я знаю, отче? - запротестовала крестьянка, - вы же сами говорили на сходе, некромант упыря вызвал. Может, против колдовского-то мертвяка слезы не помогают!
Я покачал головой и указал на образ ближайшего святого.
- Не хочешь каяться?! Тогда уходи! Я поверю, а вот Светлый Владыка всё видит и всё знает. Коли во лжи жить хочешь, пускай. Только не жди, что Бог-Орёл тебе в дом счастье и добрых деток пошлёт!
Не выдержав, Любавушка громко разрыдалась.
- Простите, отче, - взмолилась девушка, - он... он... просто мерзавец оказался!
- Он?
Девушка закрыла лицо руками.
- Подарки дарил, обещал жениться, а потом...
- Звезды, что ли, на сеновал смотреть позвал?
- А вы откуда знаете, отче?
- Да и так уж понятно, а чего не призналась?
Любавушка зарыдала ещё сильнее.
- Я подумала, если правду сказать, так позору не оберусь.
- Полно. Тайна исповеди остается неприкосновенной.
- Так слухи бы пошли, почему у девушек отец Феофан слезы собирает, а у меня не взял!
- Жених бы заподозрил?
- Так он знает! - ответил Любавушка, - я ему всё рассказала, про гада этого, купца заезжего.
- Погоди! Погоди! Так торговать к нам только половинчики приезжают! - удивился я. - Неужто с нелюдем?
Задрожав, девушка закивала головой, и в истерике бросилась мне на грудь.
- Виновата! Виновата, отче! Он был маленький и румяный, как ребеночек! Рассказывал так интересно, смешил меня, стихи романтические читал, да такие складные, мелодичные, каких от наших дуболомов ни в жизнь не найдется. А потом на сеновал повел, про звезды рассказывал, говорил, что я на самую большую и прекрасную похожа. Простите!
Слезы девушки начали медленно пропитывать мне рясу. Растаяв, я сочувственно похлопал её по спине.
- Я всё любимому рассказала, он простил, только велел больше никому не говорить, чтобы матушка его не узнала.
Я кивнул. Если бабья сплетня по селу пойдет, свекровь невестку со свету сживет.
- Вот и испугалась я на исповеди признаться! Всю ночь не спала, думала! А потом узнала, что Вы и у других девушек слезы брали, что, мол, много вам их понадобилось. Народ всё потешался. Я понадеялась, что пронесет.
- То-то и оно, все понадеялись.
Любавушка прижалась ко мне ещё сильнее.
- Так и остальные тоже? - удивилась она. - И Доротея?
- Ты не о других, ты о себе думай. Солгала в церкви, вот что мне теперь с тобой делать?
Любавушка подняла на меня заплаканные, но большие, ясные и сказочно красивые глаза. Слезы, кажется, ничуть не подпортили её румяные щечки. Прикосновение мягких ручек девушки наводили на размышления, что я с самого приезда в Чертовы Кулички так и не увидел ещё женской ласки. По должности не положено!
- Не знаю-ю-ю! - сказала Любавушка. - Как мне вину загладить?! Скажите, отче. Всё сделаю.
Даже не знаю, как оно так получилось. Само вышло. Бес попутал, не иначе. И, главное, забыл же - дурак, дверь в церковь запереть. Когда внутрь зашли две престарелые бабки, решив помолиться образам святых, Любавушка, задрав ноги, лежала на алтаре, а я надрывался сверху. Повезло ещё, что по случаю избавления от упыря народ в селе упился вусмерть, на ногах еле-еле стояли староста, жена кузница (кто же её споит) да ещё несколько крепких прихожан.
По счастью, в первые мгновенья все настолько опешили, что напрочь забыли про черный ход. В него я, едва-едва успев натянуть штаны, и сиганул.
Фух! Вот уж не думал, что так бегать умею! Через дворы, заборы и колючие кусты, догнать меня смогла бы разве что эльфийская стрела. Но остроухие в деревне не обитали. А крестьяне и на трезвую голову в стену сарая не попадут!
С выбором пути я, слава Светлому Владыке, не ошибся, выбрав правильную дорогу. Абысдохла не успела увезти рыцаря слишком далеко.
- Постой, сын мой! - закричал я.
Джонатан обернулся и расплылся в улыбке.
- Отец Феофан! - радостно воскликнул он, - неужели Вы передумали и решили присоединиться к моему странствию?
Объяснение комом застряло у меня в горле. Кое-как добежав до всадника, я облокотился на круп лошади и, собрав всю накопившуюся во рту жидкость, сплюнул. Абысдохла бросила на меня хитроватый взгляд, говоривший: "Во-во! Я ещё и груз таскаю!". Я беззлобно шлепнул лошадь по морде.
- Воды! - потребовал я от Джонатана.
Рыцарь отвязал от ремня небольшую флягу и протянул мне. Всё содержимое я вылакал буквально за пару глотков. Джонатан неодобрительно на меня посмотрел, но промолчал. Впрочем, я сам всё понял, когда вода забулькала в животе. Я почувствовал себя большой бочкой с маленькими ножками.
Больше всего на свете мне бы сейчас хотелось улечься на траву и не вставать, но из деревни доносились какие-то подозрительные звуки. Опасаясь погони, я схватился лошадь под уздцы и ускорил шаг.
- Пойдем-ка побыстрее, сын мой! - сказал я.
- А есть причина? - удивился Джонатан. - Весь мир перед нами, куда торопиться?
Я прикусил язык, проглотив первое объяснение. Если сейчас ляпнуть рыцарю, что зло во всем мире не спит, и кто знает, скольким добрым людям оно сможет навредить за каждый лишний день, Джонатан, с него станется, забудет про сон и отдых. А мне и так теперь с дураком путешествовать.
- Понимаешь, сын мой, - наставительно произнес я, - бывают в жизни ситуации, когда нам приходиться выбирать между добром и добром.
- Правда? - удивился Джонатан.
- Да. Как сегодня. Лишь ты уехал, в сердце моем проснулась печаль. С одной стороны, нужно заботиться о местной непутевой пастве, с другой - на душе стало неспокойно. Я чувствовал, что нужен тебе.
- Трудный выбор?
- Совершенно верно. Пойдя в церковь и исповедав провинившуюся грешницу, я припал к алтарю, долго молился, и...
Я задумался.
- Ты помнишь ангела, что явился ко мне в склепе?
Джонатан кивнул.
- Конечно! Я не мог забыть! Посланник Светлого Владыки спас меня, вытащив душу из Мира Мертвых!
- Именно! Ангел снова явился ко мне и сказал, что тебе потребуется помощь. Долго я колебался, но не смог ослушаться воли Светлого Владыки. К сожалению, паства настолько привязалась ко мне, что не приняла волю Божью! Грешники! Я обязательно помолюсь за их души сегодня. Не ведали, что творили, когда пытались воспрепятствовать указанию Светлого Владыки. Мне пришлось спешно бежать, бросив дом, имущество и, увы, даже не захватив припасы и снаряжение.
- Значит, Светлый Владыка верит в нас? - спросил Джонатан.
- Не сомневайся. Я всё услышал от ангела и, заметь, даже не ушами, кои могут обманывать, а душой! Много славных подвигов предстоит совершить тебе! Мне же надлежит присмотреть за тобой первое время. Такова воля Светлого Владыки! Я не смею ослушаться.
Рыцарь просиял.
- Вы истинно - святой, отец Феофан! - сказал рыцарь.
Я польщено отмахнулся.
- Не льсти, сын мой. Все мы служим Творцу, не щадя себя!
Некоторое время мы следовали в одухотворенном молчании, задумавшись о выпавшей на нашу долю великой миссии. Ковен Магов разослал своих учеников и адептов по всему осколку, набираться черных знаний, опыта, а, главное, денег. Мы получили наглядные доказательства того, что еретики не гнушаются никакими средствами. Ковен Магов явно что-то замышляет и готовится к войне. В столице неспокойно. Старый король совсем выжил из ума в желании получить бессмертие. Славное Белоголовское княжество захватили и опустошили злобные гиганты и циклопы, и никто не мог им противостоять. Да мало ли ещё в мире зла и ереси? Работа для настоящего Героя всегда найдется.
Даже в самые бестолковые рыцарские головы иногда приходили меркантильные мысли. Джонатан не стал исключением. Немало не смутившись оттого, что задает "святому" столь низменные вопросы, он поинтересовался:
- А деньги, отец Феофан, вы тоже оставили в деревне?
Вот ещё! Я довольно улыбнулся и похлопал висевший у левого бока кошель с деньгами. Жизнь научила всё самое ценное носить с собой. В Верхнереченском монастыре только попробуй что-нибудь съестное положить в прикроватную тумбочку! Братья-послушники всё сметут, а потом втихомолку помолятся за твоё здоровье и, разумеется, ни в жисть не признаются! Если я за годы обучения в монастыре чего и усвоил, так это то, что залезать не станут только в труселя. Там и надо хранить самое дорогое. Вернее, оно там уже хранится, ну, да ничего, потеснится малость. По большому счету, остальные ценности на него и работают.
С белым камнем святого Амвросия я, как и с деньгами, не расставался, поместив артефакт в мешочек на груди. Предстояло решить, что с ним делать и куда спрятать? Допустить, чтобы камень попал к еретикам, нельзя, но и отдавать Первосвященнику тоже не хотелось. Я не забыл слова Амвросия, душа святого томилась в камне ради важной миссии, и решение проблем церкви в её планы не входило. Я, может, и не само совершенство, но в отличие от еретиков знаю, что есть пределы, через которые никому нельзя переступать. Украдкой дотронувшись до мешочка, я почувствовал приятное тепло. Камень снова излучал сильную белую энергию. Интересно, откуда святой Амвросий её берет? Точно не из кристаллов. Неужели душа святого настолько могущественна? Кем он был при жизни, и что совершил?
Дорога убегала за высокие густые деревья, увлекая нас за собой. У бока пристроилась моя самая верная подруга - булава. Не помешал бы ещё запас провизии и спальный мешок. Ох! А как завтра поутру у меня будет ныть всё тело - вообще страшно подумать, но сделанного не воротишь. Жаль бросать нажитое место, на хлеб с молоком, вернее, на сало с клюквенной настойкой всегда хватало, да и со святыми иконами теперь неизвестно что будет. Жалко, конечно. Зато будет, кому присмотреть за Джонатаном. Пропадет ведь! Кстати, об этом!
- В какую сторону мы направляемся? - спросил я, повертев головой.
- В Чернохолмье! - ответил Джонатан, - местные жители сказали мне, что проклятые орки вершат там великие злодеяния!
Я кивнул.
- Истинно так, сын мой, - сказал я, поворачивая лошадь на восток.
- Отец Феофан! - запротестовал рыцарь.
- А про логово гигантских пауков на пути в Чернохолмье тебе ничего не сказали?
Рыцарь удивленно заморгал.
- Нет.
- Вот то-то и оно!
Джонатан почесал в затылке.
- Но монстры тоже - зло! Их надо истреблять.
- Всему своё время, - наставительно произнес я, - сперва заглянем в земли половинчиков!
Джонатан замотал головой.
- Отец Феофан! - строго произнес он. - Половинчики хоть и нелюди, но раса добрая, я не считаю, что данный мною обет обязывает их истреблять!
Я закатил глаза, не удержавшись от тяжело вдоха.
- Мы отправимся к ним в гости! - объяснил я.
- Обращать в истинную веру?
- Нет! - ответил я.
Тупость рыцаря раздражала до крайности, и как он только ещё жив?
- Необходимо раздобыть тебе, сын мой, снаряжение получше! В первую очередь доспехи!
Я выразительно поглядел на свисающую с плеч Джонатана бесформенную груду стальных колец, именуемых когда-то кольчугой. Лицо рыцаря попыталось изобразить задумчивость.
- А половинчики делают доспехи?
- Даже если и делают, то не твоего размера, сын мой.
- Тогда зачем нам к ним ехать?
- А затем, что половинчки - раса беззаботная, но бережливая.
- И что?
- А то, что если у них найдется доспех твоего размера, например, оставшийся от другого путешественника, - я предпочел не развивать тему, поясняя, что могло с путешественником случиться, - они охотно согласятся нам его продать по Божеской цене!
Джонатан ещё раз оглядел свою кольчугу и тяжело вздохнул. До него, наконец, дошло, что крепкая вера и добрая душа не всегда спасают от мечей, копий, не говоря уже о когтях и зубах мертвяков.
Увлекшись беседой, мы не заметили стука копыт за спиной, а когда обернулись, стало поздно. Мимо нас, словно вихрь, проскакала черная кобылка. Молодая и резвая, не чета Абысдохле. Я сразу понял - молодую рыжую наездницу мы безнадежно упустили.
Отъехав на приличное, но подходящее для шумных оскорблений расстояние, Глиронда развернула лошадь, наглядно продемонстрировав образец женской физиономии. Хоть сейчас картину рисуй: "Ведьма радуется очередной пакости". Разве что художника поблизости не имелось.
- Вот вы где?! - рассмеялся Глиронда.
- Леди? - неуверенно предположил Джонатан, не зная, как подобает обращаться к ведьме.
- Курва рыжая! - определил я. - Мстить за своего хахаля пришла? Ну, давай, посмотрим, кто кого? Нападай!
Уперев руки в бока, я изо всех сил попытался изобразить самоуверенность. Выигранный бой с некромантом и его вампиром впечатлял, но непобедимыми величать нас рано. Если Глиронда начнет бросаться огненными шарами, мне и Джонатану придется худо. Камень, может, и спасет, но пользоваться его силой по любому поводу я остерегался. По счастью, ведьма не собиралась сражаться, иначе врезала бы по нам в спину ещё на подходе. Ожидать от еретички честного благородного вызова не следует, в рыцари её никто не посвящал.
- Не хахаль он мне и не друг, а коллега, - произнесла Глиронда.
- Ой, не рассказывай. Знаем мы, что у вас на шабашах творится!
- А Вы на них присутствовали, отче? - ехидно спросила ведьма, тряхнув рыжими кудрями.
- Шило в мешке не утаишь, о непотребствах ваших слава по всей земле идет!
- А Вы, значит, сплетни собираете! Неужто завидуете?
- Что?! - завопил я.
- А как иначе? На шабашах у Вас бы хоть с девочкой получилось, а монастыре только с мальчиками! Тоже земля слухами полнится!
- Ах, ты, дрянь! - крикнул я, чувствуя, что начинаю свирепеть.
Глиронда расхохоталась и развернула лошадь.
- Бывайте, защитники света! - ухмыляясь от уха до уха, воскликнула ведьма. - Жаль, конечно, моего коллегу, но если вы смогли с ним справиться, я попусту тратить кристаллы не собираюсь, но запомню вас хорошенько. Когда Ковен Магов, а то и наш любимый король, награду за ваши головы посулит, ждите в гости.
Подстегнув кобылу, ведьма помчалась вперед.
- Стой, стерлядь рыжая! - надрывался я вдогонку. - Коза безрогая! Колдовать тут вздумала, еретичка поганая! Чего тебе спокойно не живется? Мужика, небось, не хватает?! Так ты вместо того, чтобы ересь всякую учить, лучше бы кашу варить начала! Тогда хахаль и появится! Или иди ко мне, я тебя и без каши на сеновале приголублю!
Ответом мне стал неприличный жест.
- Отец Феофан! - ахнул Джонатан.
- Прости, сын мой, довела су... сударыня! - отмахнулся я, а затем продолжил своё обращение к еретичке. - Стой, ведьма! Стой, тебе говорят! Иди и сразись со мной...
На миг задумавшись, я тут же поправился и указал на Джонатана.
- Вернее, с ним! - сказал я. - Мне - слуге Божьему, кровь проливать нельзя. Стой!
Глиронда скрылась за деревьями. В бессильной злобе я сжал кулаки.
- Вот чертовка!
Джонатан развел руками.
- К сожалению, моя гордая Элизабет не в силах её настигнуть.
Я взглянул в печальные глаза Абысдохлы. От такой клячи и хромая улитка убежит.
- Не серчайте, отец Феофан, - легко отмахнулся Джонатан.
Я подозрительно посмотрел на рыцаря, что-то уж больно легко он смирился с поражением. Несмотря на данный обет, убивать женщину, хоть и еретичку, ему не хотелось. Вот! Так они нами и крутят.
Чертыхнувшись, я замотал головой. Нет, так дело не пойдет! В славном Великом Королевстве творятся невообразимые вещи. Маги с каждым днем всё больше набирают силу. Король открыто покровительствует им, купцы охотно пользуются их услугами, народ, раскрыв рот, любуется колдовскими чудесами, а священники и рыцари загнаны в угол. Я не сомневался, с Ковена Магов станется обклеить все деревья Великого Королевства объявлениями о нашем с Джонатаном розыске. Колдуны чувствуют себя хозяевами положения. Если король им благоволит, значит, под дудку магов заплясали все столичные чиновники! С каждым годом положение ухудшается, и когда монарх отдаст Миру Мертвых душу, начнется война. Ковен Магов копит силы, в то время как дворяне-рыцари перегрызлись межу собой в мелких сварах. Изгнанный Первосвященник с каждым днём теряет сторонников в бессмысленных стычках с южными варварами. Если так дальше пойдет, Ковен Магов возьмет власть голыми руками. Прощелыги-купцы их наверняка поддержат, нельзя служить двум богам одновременно: золоту и Светлому Владыке.
- О чём Вы задумались, святой отец? - спросил Джонатан, заметив, как выражение моего лица меняется от взбешенного до слегка испуганного.
- Сын мой, у тебя есть перо, чернила и бумага? - поинтересовался я.
Рыцарь помялся.
- Есть, - нехотя признался он, - бард, что сложил в мою честь балладу, немножко... вернее, "множко" выпил и наутро забыл слова. Гм... Да и я, как на грех, не смог вспомнить. Решил записывать.
- Отлично.
Осмотревшись по сторонам, я заметил уютную полянку с многообещающим гладким валуном в центре. Писать сгодится.
- Давай-ка сделаем привал, сын мой! - предложил я. - Паства, думаю, меня уже не догонит.
Потрепав по холке взмыленную Абысдохлу, рыцарь кивнул. Свернув с тропы, мы устроились на полянке.
Вооружившись пером, я расстелил на камне потертый, но чистый свиток. Солнечный безветренный день как нельзя лучше способствовал переводу мыслей на бумагу.
Задумавшись, я написал:
"Ведьмы - это зло, их нужно сжигать без всякой жалости".
Поморщившись, я тут же зачеркнул фразу. Избито. Какой смысл излагать сто раз открытые истины? То, что ведьмы - злобные стервы, людям и так хорошо известно, однако их услугами пользуются. В пример можно поставить старосту Чертовых Куличек. Нет, если я хочу бросить еретикам настоящий идеологический вызов, надлежит писать красиво и велеречиво. Не следует излагать важные вещи простым народным языком. Люди поймут, но не одобрят. Им нравится удивляться сложным, заковыристым оборотам и чесать в задумчивости макушку. Тогда они понимают, что пред ними настоящий ученый муж, а не обычное уличное трепло.
Подумав, я попытался воспроизвести манеру изложения старинных книг, которые так любил цитировать отец-настоятель.
Обмакнув перо в чернила, я вывел:
"На первых строках о еретичках гнусных, душу Хаосу продавши, и с демонами детей поимевших, также ведьмами именуемых, сказать долженствует!"
Почесав пером за ухом, я зачеркнул фразу. Нет, начинать с ведьм не стоит. Кто на площадь ходит чтецов ученых послушать? Мужики. У баб и без того дел хватает: уборка, готовка, дети. Только у мужиков в перерыве между: работа - трактир - дом, есть время. А при такой публике стоит только о любых женщинах упомянуть, то любой разговор до них и скатится. Здесь нужно в душу людям занести идею, что якшаться с магами не только грешно, но и опасно.
Вдобавок, работу нужно озаглавить. Подумав, я написал:
"Сумма о некромантии".
Красиво!
- Что, отец Феофан, об ангеле пишете? - поинтересовался Джонатан.
Рыцарь демонстративно бросил передо мной охапку собранного в лесу хвороста. Я сделал вид, что намека не понял.
- О! Верно, об ангеле также изложить требовательно! - просиял я. - Спасибо, сын мой. Как "Сумму о некромантии" изложу, так сразу об ангеле напишу. Затем о ведьме.
Да. И о ведьме, и о мертвецах, и о ереси в целом. Вдобавок, о праведном пути людям рассказать. Ох... Сколько всего надо-то! И о том хочется написать, и об этом.
- Ничего, сын мой! Сильны и могущественны чернокнижники - воодушевленно произнес я, - но добрые люди сильнее. Нужно только поднять их ради общего дела, во имя Светлого Владыки! Объединить уверовавших и пока ещё не уверовавших людей великой идеей о мире без зла и колдовства!
- Разумеется, - подтвердил рыцарь.
- Отринь сомнения, сын мой! Мы ещё сломаем хребет Ковену!
Джонатан кивнул. Сомнения его и не одолевали.
ТЕЛЕГРАМКанал с обзорами, анонсами новинок и книжными подборками
Книжный Вестник
Бот для удобного поиска и скачивания книг
Книжный Бот
Свежие любовные романы в удобных форматах
Любовные романы
О психологии, саморазвитии и личностном росте
Саморазвитие
Детективы и триллеры, все новинки
Детективы
Фантастика и фэнтези, все новинки
Фантастика
ВКОНТАКТЕ